Святитель Спиридон, епископ Тримифунтский. Его жизнь, подвиги и чудотворения, изложенные по греческим рукописям

Святитель Спиридон, моли Бога о нас!

Святитель Спиридон, епископ Тримифунтский. Его жизнь, подвиги и чудотворения, изложенные по греческим рукописям


Гос­подь же­ла­ет спа­се­ния каж­до­му че­ло­ве­ку, и ра­ди этой бла­гой це­ли Он со­вер­ша­ет мно­же­ство чу­дес и зна­ме­ний через из­бран­ных Им свя­тых. Та­ким пре­бла­го­сло­вен­ным слу­жи­те­лем Бо­жьим был епи­скоп Спи­ри­дон Три­ми­фунт­ский, ко­то­рый явил­ся ми­ру, ко­гда мгла язы­че­ско­го без­бо­жия, оку­ты­вав­шая го­ро­да и се­ле­ния ве­ли­кой Рим­ской им­пе­рии, ста­ла рас­се­и­вать­ся под яр­ки­ми лу­ча­ми ис­тин­ной ве­ры Хри­сто­вой.

Спи­ри­дон ро­дил­ся в про­стой кре­стьян­ской се­мье на ост­ро­ве Кипр в де­ревне, но­сив­шей на­зва­ние Ас­кия. С дет­ских лет он не лю­бил шум­ные иг­ры, из­бе­гал празд­ных за­бав: бла­го­че­сти­во­му от­ро­ку бы­ли чуж­ды су­ет­ные раз­вле­че­ния мно­го­люд­ной тол­пы. Спи­ри­дон пас овец, но уеди­нен­ный об­раз жиз­ни не пре­вра­тил тру­до­лю­би­во­го пас­ты­ря бес­сло­вес­но­го ста­да в за­мкну­то­го че­ло­ве­ка с ди­ко­ва­тым нра­вом, за­ня­то­го толь­ко при­смот­ром за мел­ким ско­том. Все по­мыс­лы и упо­ва­ния юный пу­стын­но­жи­тель воз­ло­жил на Веч­но­го Ца­ря и бла­го­да­ря непре­стан­ным мо­лит­вам и псал­мо­пе­нию пре­успел в непо­роч­ном жи­тии[1]. Па­губ­ные стра­сти ду­ши и те­ла Спи­ри­дон из­гнал си­лой Свя­то­го Ду­ха: тще­сла­вие ан­ге­ло­нрав­ный по­движ­ник по­прал сми­ре­ни­ем, чре­во­уго­дие он по­бе­дил уси­лен­ным воз­дер­жа­ни­ем, а среб­ро­лю­бие — уме­рен­но­стью. Крот­кий и незло­би­вый юно­ша был мол­ча­лив, скро­мен и нес­тя­жа­те­лен. Жа­ло гне­ва ни­ко­гда не уязв­ля­ло ду­шу Бо­жье­го че­ло­ве­ка, ибо этот вер­ный хра­ни­тель за­по­ве­дей Хри­сто­вых все­гда со­хра­нял спо­кой­ствие ду­ха.

Всту­пив в за­кон­ный брак с це­ло­муд­рен­ной же­ной, ро­див­шей ему де­тей, Спи­ри­дон недол­го про­жил с су­пру­гой. Что, кро­ме преж­девре­мен­ной смер­ти, мог­ло раз­лу­чить столь пра­вед­но­го му­жа с его бла­го­че­сти­вой из­бран­ни­цей?! Од­на­ко утра­та лю­би­мой спут­ни­цы не по­ро­ди­ла в серд­це свя­то­го безыс­ход­ной пе­ча­ли или от­ча­я­ния. В на­деж­де на веч­ную жизнь слав­ный угод­ник Бо­жий не впал уны­ние — он, не да­вая се­бе от­ды­ха, но­чью воз­но­сил мо­лит­вы, а днем пас овец и коз, дабы до­ста­вить сво­им тру­дом пи­щу для ни­щих и на­кор­мить стран­ни­ков. Та­кое вот рве­ние и при­ле­жа­ние бы­ло у это­го ис­тин­но­го по­бор­ни­ка ве­ры и по­бе­ди­те­ля стра­стей.

Мно­го вре­ме­ни про­стой кипр­ский пас­тух про­вел в по­дви­гах, с неис­то­щи­мым усер­ди­ем до­бы­вая мед доб­ро­де­те­ли. И ко­гда Спи­ри­дон до­стиг выс­ше­го со­вер­шен­ства и при­нял бла­го­дать свя­щен­ства, Гос­подь нис­по­слал пре­по­доб­но­му слу­жи­те­лю див­ную власть на­сту­пать на змей и скор­пи­о­нов и на всю си­лу вра­жью (Лк.10:19), ис­це­ляя ду­шев­ные и те­лес­ные неду­ги лю­дей. Го­ни­тель бе­сов и учи­тель муд­рых явил для три­ми­фунт­ской паст­вы пре­крас­ный об­ра­зец бла­го­че­стия и сер­деч­ной чи­сто­ты. Ду­хо­нос­ный отец си­ял лу­ча­ми бо­го­по­зна­ния и пра­во­слав­но на­став­лял со­оте­че­ствен­ни­ков тро­и­це доб­ро­де­те­лей — ве­ре, на­деж­де и люб­ви. Взой­дя на гор­нюю вы­со­ту пол­но­го бес­стра­стия, Спи­ри­дон, по ми­ло­сти­во­му про­мыс­лу свы­ше, удо­сто­ил­ся стать пер­вым пред­сто­я­те­лем свя­той Церк­ви го­ро­да Три­ми­фун­та[2]. Ведь имен­но та­ких ар­хи­пас­ты­рей для управ­ле­ния ум­ным ста­дом Хри­сто­вым ищет дес­ни­ца Бо­жья.

Вско­ре по­сле из­бра­ния укра­шен­но­го ан­гель­ским жи­ти­ем Спи­ри­до­на епи­ско­пом на ост­ро­ве Кипр слу­чи­лась страш­ная за­су­ха. У кре­стьян на по­лях по­ги­ба­ли по­се­вы, и же­сто­кий го­лод гро­зил мно­гих ли­шить жиз­ни. Со­стра­да­тель­ный ар­хи­ерей бла­го­го­вей­но при­звал Все­выш­не­го Бо­га по­ми­ло­вать три­ми­фунт­скую паст­ву, по­слав на зем­лю обиль­ный дождь. Сло­ва мо­лит­вы бы­ли еще на его устах, ко­гда по во­ле Гос­по­да небо по­кры­лось ту­ча­ми и на­чал­ся силь­ный ли­вень. День за днем над ост­ро­вом шел про­лив­ной дождь. Те­перь не за­су­ха, а по­то­ки вод мог­ли вот-вот уни­что­жить весь уро­жай. Страш­ная бе­да уже ка­за­лась неот­вра­ти­мой. То­гда вер­ный слу­жи­тель Хри­стов сно­ва сми­рен­но об­ра­тил­ся к Твор­цу и Про­мыс­ли­те­лю:

— Бо­же, Вла­ды­ка неба, зем­ли и вся­кой тва­ри! Со­хра­ни жизнь Сво­им ра­бам, упо­ва­ю­щим на Те­бя. Ведь ра­ди спа­се­ния их я про­сил Те­бя оро­сить по­ля, чтобы они при­нес­ли пло­ды. А за­топ­лен­ная зем­ля об­ре­чет че­ло­ве­че­ский род на смерть вме­сто ра­дост­ной жиз­ни.

И Гос­подь са­мым яс­ным об­ра­зом удо­сто­ве­рил осо­бое бла­го­во­ле­ние к три­ми­фунт­ско­му пра­вед­ни­ку, ибо од­новре­мен­но с за­вер­ше­ни­ем мо­лит­вы свя­ти­те­ля небо очи­сти­лось от туч, и дождь пре­кра­тил­ся. Так пред­ста­тель­ством пе­ред Бо­гом за­бот­ли­во­го епи­ско­па мно­же­ство бед­ных го­ро­жан и се­лян бы­ло из­бав­ле­но от ра­зо­ре­ния и го­лод­ной смер­ти. Ве­ли­кий и Веч­ный Царь не пе­ре­стал сви­де­тель­ство­вать о Се­бе бла­го­де­я­ни­я­ми, по­да­вая нам с неба до­жди и вре­ме­на пло­до­нос­ные и ис­пол­няя пи­щею и ве­се­ли­ем серд­ца на­ши (Деян.14:17).

Од­на­ко во вре­мя за­су­хи на ост­ро­ве не все ки­при­о­ты про­яв­ля­ли со­чув­ствие к стра­да­ни­ям со­оте­че­ствен­ни­ков. Мно­гие куп­цы в по­гоне за боль­шой при­бы­лью не со­блю­да­ли уста­нов­ле­ние Бо­жье: раз­де­ли с го­лод­ным хлеб твой (Ис.58:7). Для быст­ро­го обо­га­ще­ния на вы­со­ких це­нах пе­ре­куп­щи­ки при­дер­жи­ва­ли зер­но и бес­со­вест­но на­жи­ва­лись на го­ре лю­дей. К од­но­му из та­ких весь­ма пре­успев­ших в тор­гов­ле уро­жен­цев Три­ми­фун­та при­шел кре­стья­нин из пред­ме­стья. За­су­ха оста­ви­ла его без уро­жая, и зем­ле­де­лец вме­сте с же­ной и детьми силь­но стра­дал от го­ло­да. У бед­ня­ги со­всем не бы­ло де­нег, и се­ля­нин по­пы­тал­ся одол­жить зер­но под про­цен­ты — он пла­кал и да­же ва­лял­ся в но­гах у жад­но­го бо­га­ча, но сле­зы и моль­бы ра­зо­рив­ше­го­ся че­ло­ве­ка не тро­ну­ли ока­ме­нев­шее серд­це куп­ца.

— За пла­ту, — от­ве­тил одер­жи­мый среб­ро­лю­би­ем стя­жа­тель, — я дам те­бе все, что ты хо­чешь: и яч­мень, и бо­бы, и пше­ни­цу. Сту­пай и при­не­си мне день­ги.

Не по­лу­чив по­мо­щи от ску­по­го тор­гов­ца, ни­щий се­ля­нин от­пра­вил­ся к Спи­ри­до­ну и по­ве­дал доб­ро­му пас­ты­рю о сво­ем от­ча­ян­ном по­ло­же­нии и же­сто­ком по­ступ­ке куп­ца.

Ве­ли­ко­душ­ный свя­ти­тель по­жа­лел несчаст­но­го че­ло­ве­ка и, по на­и­тию свы­ше, про­ро­че­ски пред­рек:

— Не го­рюй, ча­до. Бо­гач, не за­хо­тев­ший се­го­дня спа­сти от неми­ну­е­мой смер­ти твою се­мью, зав­тра сам станет уго­ва­ри­вать те­бя взять у него как мож­но боль­ше зер­на. Он бу­дет жа­лок и сме­шон в гла­зах лю­дей, а твой дом на­пол­нит­ся яст­ва­ми. Это мне от­крыл Свя­той Дух.

Бед­няк по­ду­мал, что вла­ды­ка го­во­рит так, дабы уте­шить и успо­ко­ить его. По­это­му кре­стья­нин от­пра­вил­ся до­мой опе­ча­лен­ным, не на­де­ясь на ско­рое ис­пол­не­ние пред­ска­за­ния. Но вопли жне­цов до­шли до слу­ха Гос­по­да Са­ва­о­фа (Иак.5:4). С на­ступ­ле­ни­ем но­чи по ма­но­ве­нию Бо­жье­му на зем­лю об­ру­шил­ся мощ­ный ли­вень. Под на­по­ром сти­хии упал за­пол­нен­ный до са­мо­го вер­ха ам­бар алч­но­го ли­хо­им­ца. Раз­бро­сан­ные по­то­ка­ми во­ды, пло­ды и зла­ки ле­жа­ли по­всю­ду.

Утром вла­де­лец рух­нув­шей жит­ни­цы вме­сте со слу­га­ми бе­гал по Три­ми­фун­ту и умо­лял про­хо­жих по­мочь ему со­брать хлеб, яч­мень и бо­бы, од­на­ко ни у ко­го не на­шел со­чув­ствия. Ведь кто за­ты­ка­ет ухо свое от воп­ля бед­но­го, тот и сам бу­дет во­пить, — и не бу­дет услы­шан (Притч.21:13). Вся го­род­ская бед­но­та ри­ну­лась под­би­рать с зем­ли да­ро­вую пше­ни­цу и пло­ды, от­ня­тые про­ви­де­ни­ем у жад­но­го че­ло­ве­ка. Сре­ди них был и наш ра­зо­рив­ший­ся се­ля­нин. Ку­пец не мог по­ме­шать из­не­мо­гав­шей от го­ло­да страж­ду­щей тол­пе, но, уви­дев вче­раш­не­го по­се­ти­те­ля, он при­тво­рил­ся доб­рым и пред­ло­жил ему в долг без ба­ры­ша на­брать по­боль­ше ва­ляв­ше­го­ся на до­ро­ге хле­ба. Зем­ле­де­лец, по­сме­и­ва­ясь над ли­це­ме­ри­ем и бес­стыд­ством на­ка­зан­но­го Бо­гом скря­ги, взял да­ром, как и дру­гие три­ми­фунт­цы, до­воль­но мно­го зер­на. Кре­стья­нин от все­го серд­ца вос­сла­вил че­ло­ве­ко­лю­би­во­го Гос­по­да и Его угод­ни­ка Спи­ри­до­на, ибо, не сея и не по­жи­ная уро­жай, ему уда­лось на­пол­нить за­кро­ма бла­га­ми, уго­то­ван­ны­ми ни­щим и убо­гим по пра­вед­но­му Бо­жье­му Су­ду.

Ми­ло­серд­ный свя­ти­тель все­гда по­мо­гал бед­ным, а бо­га­тых, ра­ди их же спа­се­ния, на­ка­зы­вал за жад­ность, ибо ко­рень всех зол есть среб­ро­лю­бие (1Тим.6:10). Уро­ки слав­но­го чу­до­твор­ца не про­шли бес­след­но для его паст­вы. Лю­ди ка­я­лись и впредь ста­ра­лись быть луч­ше, но ску­пой ку­пец не ис­пра­вил­ся и не стал доб­рее. Злой де­мон креп­ко дер­жал серд­це это­го нена­сыт­но­го стя­жа­те­ля в сво­их ког­тях.

Хо­зя­ин ам­ба­ра, хо­тя и по­стра­дал от сти­хии, все же не ра­зо­рил­ся, по­сколь­ку имел еще несколь­ко жит­ниц, на­пол­нен­ных хле­бом и пло­да­ми. Вско­ре по­сле на­вод­не­ния дру­гой кре­стья­нин при­шел к нему с прось­бой одол­жить зер­но для по­се­ва и про­пи­та­ния се­мьи. Он обе­щал непре­мен­но вер­нуть долг с лих­вой по­сле жат­вы.

Увы, для лю­дей, не бо­я­щих­ся Су­да Бо­жье­го, страш­нее по­те­рять день­ги, неже­ли об­речь че­ло­ве­ка на неми­ну­е­мую смерть. По­это­му алч­ный тор­гаш по­тре­бо­вал от се­ля­ни­на нема­лый за­лог. Бед­но­му хле­бо­паш­цу нече­го бы­ло дать ска­ред­но­му бо­га­чу. Он по­шел к сво­е­му близ­ко­му дру­гу епи­ско­пу Спи­ри­до­ну и со сле­за­ми на гла­зах по­ве­дал свя­то­му о неудач­ном ви­зи­те к куп­цу, от ко­то­ро­го за­ви­се­ло из­бав­ле­ние от пол­но­го ра­зо­ре­ния и ги­бе­ли всей его се­мьи. Со­стра­да­тель­ный пас­тырь с глу­бо­ким со­чув­стви­ем ска­зал:

— Не уны­вай, ча­до, ведь ты хри­сти­а­нин. Я бе­ден, но все­гда на­де­юсь на мо­е­го Бо­га­то­го и Бла­го­го От­ца, по­то­му что Гос­подь слы­шит прось­бы ис­тин­но лю­бя­щих Его лю­дей и щед­ро осы­па­ет их да­ра­ми. По­ло­жись на Бо­га и помни: ни­кто из упо­ва­ю­щих на Него не по­гибнет (Пс.33:23).
Сло­ва пре­по­доб­но­го слу­жи­те­ля Хри­сто­ва успо­ко­и­ли и обод­ри­ли об­ни­щав­ше­го зем­ле­дель­ца. Се­ля­нин глу­бо­ко по­чи­тал Спи­ри­до­на и с непо­ко­ле­би­мой ве­рой по­ло­жил­ся на сер­деч­ный со­вет ду­хо­нос­но­го вла­ды­ки, ведь уста пра­вед­ни­ка из­ре­ка­ют пре­муд­рость, и язык его про­из­но­сит прав­ду (Пс.36:30). Он воз­вра­тил­ся до­мой с на­деж­дой на чу­дес­ную по­мощь свы­ше.

По­пе­чи­тель­ный свя­ти­тель не огра­ни­чил­ся толь­ко сло­ва­ми пас­тыр­ско­го на­став­ле­ния. На сле­ду­ю­щий день ве­ли­кий ар­хи­ерей при­шел в дом бед­ня­ка и при­нес ему для за­ло­га див­ное укра­ше­ние — зо­ло­тую змею, яко­бы взя­тую им в долг у бо­га­то­го дру­га. У ко­го по­за­им­ство­вал нес­тя­жа­тель­ный Спи­ри­дон та­кую дра­го­цен­ность, чи­та­тель ско­ро узна­ет из по­сле­ду­ю­ще­го рас­ска­за. Об­ра­до­ван­ный зем­ле­па­шец с бла­го­дар­но­стью взял укра­ше­ние и так быст­ро, как толь­ко мог, при­шел к тор­гов­цу зер­ном. Блеск зо­ло­та и изу­ми­тель­ная кра­со­та из­де­лия при­ве­ли в вос­торг жад­но­го ко­ры­сто­люб­ца.

Еще вче­ра ку­пец был же­сто­ко­сер­ден и со­вер­шен­но глух к моль­бам зем­ля­ка, од­на­ко, уви­дев очень цен­ную вещь в ру­ках ра­зо­рив­ше­го­ся кре­стья­ни­на, он сра­зу из­ме­нил­ся и лас­ко­во про­из­нес:

— Бе­ри столь­ко пше­ни­цы, сколь­ко нуж­но тво­ей се­мье, и не за­будь о сво­их то­ва­ри­щах. От­ныне ты мой луч­ший друг и брат.

Бед­няк воз­бла­го­да­рил Бо­га и Его угод­ни­ка Спи­ри­до­на, взял до­воль­но мно­го зер­на и воз­вра­тил­ся до­мой. По мо­лит­вам Три­ми­фунт­ско­го чу­до­твор­ца паш­ня, за­се­ян­ная зем­ле­дель­цем, при­нес­ла небы­ва­лый уро­жай.

По­сле жат­вы се­ля­нин про­дал хлеб, от­пра­вил­ся к за­и­мо­дав­цу и ска­зал:

— Друг мой, возь­ми день­ги, ко­то­рые я дол­жен те­бе, и от­дай за­лог за зер­но. Мне нуж­но вер­нуть дра­го­цен­ную вещь ее хо­зя­и­ну.

Бо­гач не за­хо­тел рас­стать­ся с пре­крас­ным укра­ше­ни­ем и, на­ме­ре­ва­ясь ута­ить чу­жое доб­ро, от­ве­тил:

— Не знаю, о чем ты го­во­ришь: я у те­бя ни­че­го не брал и де­нег взай­мы те­бе не да­вал.

Зем­ле­де­лец пы­тал­ся на­пом­нить куп­цу, как тот во вре­мя го­ло­да дал ему до жат­вы пше­ни­цу под за­лог зо­ло­той змеи, но бес­со­вест­ный ли­хо­имец не хо­тел его слу­шать.

— Ухо­ди от ме­ня: я не знаю, о чем ты го­во­ришь, — по­вто­рял плут.

Кре­стья­нин вы­нуж­ден был по­ки­нуть двор бо­га­ча. Он на­пра­вил­ся к Спи­ри­до­ну и рас­ска­зал ему о бес­чест­ном по­ступ­ке ко­вар­но­го кре­ди­то­ра.

— Не гру­сти, ча­до, — уте­шил сво­е­го дру­га свя­ти­тель. — Сту­пай до­мой и жди. Ско­ро жад­ный ку­пец сам бу­дет разыс­ки­вать те­бя. Ты толь­ко не по­трать эти день­ги.

Тем вре­ме­нем хле­бо­тор­го­вец пре­бы­вал в от­лич­ном на­стро­е­нии. Из по­стыд­ной ко­ры­сти ве­ро­лом­ный мо­шен­ник за­вла­дел до­ро­гим укра­ше­ни­ем, и те­перь ему за­хо­те­лось по­лю­бо­вать­ся им. Бо­гач от­крыл сун­дук, где хра­нил чу­жое со­кро­ви­ще, и, о ужас, вме­сто зо­ло­та там ле­жа­ла жи­вая змея. Мерз­кая тварь бро­си­лась на куп­ца, и он ед­ва успел спа­стись, за­хлоп­нув крыш­ку сун­ду­ка. Пе­ре­пу­ган­ный плут тре­пе­тал от стра­ха и ду­мал, ка­ким спо­со­бом те­перь из­ба­вить­ся от за­ло­га. На сле­ду­ю­щий день к се­ля­ни­ну явил­ся раб хле­бо­тор­гов­ца и по­звал его в дом хо­зя­и­на:

— Возь­ми день­ги, ко­то­рые ты дол­жен мо­е­му гос­по­ди­ну, и сле­дуй за мной.

Кре­стья­нин об­ра­до­вал­ся вне­зап­но­му при­гла­ше­нию и немед­лен­но от­пра­вил­ся в путь. Уви­дев вче­раш­не­го по­се­ти­те­ля, лу­ка­вый за­и­мо­да­вец при­вет­ли­во встре­тил го­стя и дру­же­люб­но к нему об­ра­тил­ся:

— Зна­ешь, до­ро­гой, я за­был о тво­ем за­ло­ге. Рас­пла­тись со мной и мо­жешь за­брать свою вещь.

По­сле то­го, как долж­ник вер­нул день­ги, хит­рый хо­зя­ин до­стал ключ, дал его зем­ле­дель­цу и лас­ко­во про­из­нес:

— Ото­при сун­дук, там ле­жит твоя дра­го­цен­ность. Бе­ри ее и сту­пай се­бе с ми­ром.

Кре­стья­нин от­крыл сун­дук и вы­нул из него укра­ше­ние. Бо­гач уви­дел, что в ру­ках бед­ня­ка свер­ка­ет зо­ло­тая змея.

— Бо­гом за­кли­наю те­бя, ска­жи мне, чье это со­кро­ви­ще? — вос­клик­нул изум­лен­ный ку­пец и услы­шал в от­вет:

— Ко­гда ты по­тре­бо­вал у ме­ня за­лог за зер­но, я по­шел к на­ше­му ар­хи­ерею и по­про­сил свя­ти­те­ля по­мочь мо­ей го­ло­дав­шей се­мье. У вла­ды­ки не бы­ло де­нег, но он одол­жил мне очень цен­ную вещь.

Се­ля­нин по­ки­нул дом хле­бо­тор­гов­ца и по­спе­шил к ве­ли­ко­душ­но­му епи­ско­пу.

Спи­ри­дон взял дра­го­цен­ность из рук дру­га и ска­зал ему:

— Пой­дем со мной! Мы долж­ны по­бла­го­да­рить од­но­го Гос­по­ди­на и от­дать Ему то, что за­ня­ли у Него.

Кре­стья­нин охот­но по­сле­до­вал за ар­хи­пас­ты­рем.

Ве­ли­кий чу­до­тво­рец при­вел зем­ле­дель­ца к сво­е­му ма­лень­ко­му ого­ро­ду, по­ло­жил око­ло тре­щи­ны в огра­де зо­ло­тое укра­ше­ние и, взи­рая на небо, гром­ким го­ло­сом при­звал щед­ро­го По­да­те­ля бла­гих да­ров:

— Гос­подь мой, Иисус Хри­стос, свя­той во­лей Тво­ей все со­зи­да­ет­ся и во­пло­ща­ет­ся! Неко­гда пе­ред ли­цом фа­ра­о­на в Егип­те Ты пре­вра­тил жезл Мо­и­сея в змею, а у ме­ня в ого­ро­де об­ра­тил ее в зо­ло­тую вещь. Ныне вер­ни змее из­на­чаль­ный об­лик жи­вой тва­ри, дабы мой друг уви­дел, ка­кое по­пе­че­ние Ты име­ешь о нас, и рас­ска­зал лю­дям об уди­ви­тель­ном чу­де, со­тво­рен­ном Тво­ей Все­мо­гу­щей дес­ни­цей. Пусть он по­стигнет ис­ти­ну: Гос­подь тво­рит все, что хо­чет, на небе­сах и на зем­ле, на мо­рях и во всех без­днах (Пс.134:6).

Бог услы­шал доб­ро­го пред­ста­те­ля ни­щих и в тот же миг пре­вра­тил дра­го­цен­ный ме­талл в жи­вую змею, ко­то­рая, из­ви­ва­ясь, уполз­ла по зем­ле за огра­ду и за­бра­лась в но­ру. Так сна­ча­ла змея, по мо­лит­ве свя­то­го, об­ра­ти­лась в зо­ло­то, а по­том из зо­ло­та опять ста­ла зме­ей. С ве­ли­ким изум­ле­ни­ем взи­рал зем­ле­де­лец на чу­до, пре­вос­хо­дя­щее вся­кое че­ло­ве­че­ское ра­зу­ме­ние, и тре­пе­тал от стра­ха. Про­стой кре­стья­нин счи­тал се­бя недо­стой­ным не толь­ко ока­зан­ной ему ми­ло­сти, но и со­зер­ца­ния Все­мо­гу­щей си­лы Бо­жьей. Он рас­про­стер­ся ниц на зем­ле, пла­кал от ра­до­сти и по­сы­пал го­ло­ву пра­хом. За­тем се­ля­нин по­кло­нил­ся Гос­по­ду, при­пал к но­гам щед­ро­го рас­по­ря­ди­те­ля Его да­ров Спи­ри­до­на, об­нял их и стал, гром­ко вос­кли­цая, бла­го­да­рить вла­ды­ку за столь необыч­ное из­бав­ле­ние от го­лод­ной смер­ти:

— Свя­той отец! Ве­ли­ки чу­де­са, со­вер­шен­ные то­бой! Ве­ли­ка лю­бовь Твор­ца и Спа­си­те­ля на­ше­го Иису­са Хри­ста, ко­то­рую ты стя­жал пра­вед­ным жи­ти­ем! Я знаю о тво­их по­дви­гах, знаю о том, как ты при­ни­ма­ешь у се­бя до­ма стран­ни­ков, омы­ва­ешь их утом­лен­ные но­ги и кор­мишь Бо­жьих лю­дей. За твое ми­ло­сер­дие Гос­подь по­же­лал про­сла­вить те­бя, и, по тво­ей прось­бе пре­вра­тив змею в дра­го­цен­ную вещь, Он спас ме­ня и мою се­мью.

Сми­рен­но­муд­рый ар­хи­ерей из­бе­гал зем­ной сла­вы. Страсть к пре­воз­но­ше­нию и ле­сти ни­ко­гда не на­хо­ди­ла ме­ста в серд­це свя­то­го. Спи­ри­дон ис­кал толь­ко Цар­ства Бо­жье­го и не лю­бил, ко­гда его хва­лят, ибо воск та­ет от ог­ня, а ду­ша ли­ша­ет­ся твер­до­сти от по­хвал и мо­жет по­гиб­нуть от гор­до­сти и тще­сла­вия. Вла­ды­ка под­нял кре­стья­ни­на с зем­ли и ска­зал:

— Друг мой, что ты де­ла­ешь? За­чем ты сму­ща­ешь ме­ня, об­ни­мая но­ги греш­но­го че­ло­ве­ка? Толь­ко Веч­но­му Ца­рю Хри­сту по­до­ба­ют та­кие по­че­сти. Да­вай же по­бла­го­да­рим Гос­по­да, со­тво­рив­ше­го чу­до за ве­ли­кое снис­хож­де­ние к нам.

Каж­дым сво­им де­я­ни­ем по­пе­чи­тель­ный Спи­ри­дон из­бав­лял со­оте­че­ствен­ни­ков от бед и на­па­стей, укреп­лял их ве­ру и тем са­мым от­кры­вал путь к спа­се­нию всем, кто его ис­кал. Не толь­ко ни­щие се­ляне, но и мно­гие чу­же­стран­цы зна­ли, сколь про­стым и до­ступ­ным для нуж­дав­ших­ся в по­мо­щи лю­дей был епи­скоп из Три­ми­фун­та, с ка­кой го­тов­но­стью он встре­чал стран­ни­ков и раз­да­вал им пи­щу, до­бы­тую соб­ствен­ным тру­дом. Свя­ти­тель на­став­лял се­бя по­уче­ни­ем апо­сто­ла Пав­ла: Стран­но­лю­бия не за­бы­вай­те, ибо через него неко­то­рые, не зная, ока­за­ли го­сте­при­им­ство Ан­ге­лам (Евр.13:2). В лю­бое вре­мя го­да, дня или но­чи Спи­ри­дон с ис­крен­ним ра­ду­ши­ем при­ни­мал утом­лен­ных от пу­те­ше­ствия го­стей — и доб­рых, и злых. Вла­ды­ка без­ро­пот­но при­слу­жи­вал пут­ни­кам и стре­мил­ся изо всех сил ни­ко­го из них не об­де­лить.

Во вре­мя ве­ли­ко­го по­ста к Спи­ри­до­ну при­шел стран­ник. Ча­до­лю­би­вый пас­тырь уви­дел, что гость очень устал, и по­про­сил дочь:

— Омой но­ги это­му че­ло­ве­ку и по­кор­ми его.

Но в до­ме ар­хи­ерея не ока­за­лось да­же хле­ба и яч­мен­ных ле­пе­шек; их не ис­пек­ли, по­сколь­ку в тот день слав­ный учи­тель воз­дер­жа­ния вме­сте с до­мо­чад­ца­ми со­всем не вку­шал пи­щи. Де­вуш­ка не смог­ла най­ти ни­че­го из пост­ных при­па­сов. То­гда свя­ти­тель из со­стра­да­ния к из­мож­ден­но­му дол­гой до­ро­гой пут­ни­ку, по­про­сив у Бо­га про­ще­ния, ве­лел до­че­ри сва­рить мя­со сви­ньи, за­со­лен­ное в их до­ме.

Ко­гда дочь при­го­то­ви­ла мя­со, Спи­ри­дон при­гла­сил стран­ни­ка сесть с ним за стол. Вла­ды­ке при­шлось есть сви­ни­ну, ибо пра­ви­ло го­сте­при­им­ства тре­бо­ва­ло от де­ли­кат­но­го хо­зя­и­на при­сту­пить к тра­пе­зе вме­сте с пут­ни­ком. Мож­но се­бе пред­ста­вить, как из­ну­рен был стран­ник и на­сколь­ко его осла­бев­шее те­ло нуж­да­лось в пи­ще, ес­ли усерд­ный хра­ни­тель чи­сто­ты ре­шил­ся на­ру­шить ве­ли­кий пост.

Од­на­ко гость не сра­зу со­гла­сил­ся вку­сить мя­со. Он бо­ял­ся пре­рвать пост и на­зы­вал се­бя хри­сти­а­ни­ном. То­гда Спи­ри­дон убе­дил его сло­вом апо­сто­ла Пав­ла:

— Тем бо­лее те­бе не сле­ду­ет от­ка­зы­вать­ся от еды. Ведь в Свя­щен­ном Пи­са­нии ска­за­но: все чи­сто для чи­стых (Тит.1:15).

Бес­страст­ный по­движ­ник пре­сту­пил стро­гий устав че­ло­ве­че­ский ра­ди ис­пол­не­ния свя­той за­по­ве­ди Хри­сто­вой, по ко­то­рой лю­бовь к Бо­гу и лю­дям есть бла­го, выс­шее из всех благ[3].

Мы рас­ска­за­ли об од­ном из по­учи­тель­ных при­ме­ров жерт­вен­но­го ми­ло­сер­дия доб­ро­го иерар­ха. Те­перь по­ве­да­ем о непри­ми­ри­мой борь­бе Спи­ри­до­на с па­губ­ны­ми суе­ве­ри­я­ми и ду­ше­гу­би­тель­ной ари­ан­ской ере­сью.

По­ка ски­петр нече­сти­во­го им­пе­ра­то­ра Ли­ци­ния еще про­сти­рал­ся над во­сточ­ны­ми об­ла­стя­ми рим­ской дер­жа­вы, про­ти­во­сто­ять язы­че­ско­му без­бо­жию ис­по­вед­ни­ки Хри­ста мог­ли лишь про­по­ве­дью и мо­лит­ва­ми. Сколь ве­ли­ким да­ром в борь­бе с бо­го­про­тив­ным уче­ни­ем на­гра­дил Гос­подь укра­шен­но­го мно­ги­ми доб­ро­де­те­ля­ми Спи­ри­до­на, сви­де­тель­ству­ет по­вест­во­ва­ние епи­ско­па го­ро­да Па­фа Фе­о­до­ра, за­им­ство­ван­ное им из ма­ну­скрип­та, при­над­ле­жав­ше­го дья­ко­ну Сте­фа­ну [4].

Бла­жен­ней­ший Пат­ри­арх[5] Алек­сан­дрий­ский со­звал по­мест­ный со­бор свя­тых епи­ско­пов, чтобы ис­ко­ре­нить опас­ную ересь Ария, за­ро­див­шу­ю­ся по на­у­ще­нию лу­ка­вых де­мо­нов в Егип­те. Одер­жав первую по­бе­ду над зло­мыс­ля­щи­ми бо­го­бор­ца­ми, свя­ти­тель Алек­сандр при­звал ар­хи­пас­ты­рей вме­сте пой­ти во­круг ка­пищ с мо­лит­вой о низ­вер­же­нии ку­ми­ров.

Епи­ско­пы обо­шли язы­че­ские свя­ти­ли­ща и усерд­но мо­ли­лись Вла­ды­ке Хри­сту, упо­вая на древ­нее про­ро­че­ство: и по­тря­сут­ся от ли­ца Его идо­лы Еги­пет­ские (Ис.19:1). Чу­до­де­ла­тель Бог услы­шал Сво­их вер­ных слу­жи­те­лей. Тот­час по ма­но­ве­нию мо­гу­ще­ствен­ной дес­ни­цы Веч­но­го Ца­ря зем­ная твердь со­тряс­лась, об­ру­шив мно­же­ство ка­пищ, ко­то­рые на­пол­ня­ли Алек­сан­дрию. Все го­род­ские ста­туи рух­ну­ли с пье­де­ста­лов и в прах раз­би­лись. Лишь од­на из них усто­я­ла во вре­мя зем­ле­тря­се­ния[6] и оста­лась на преж­нем ме­сте. От­цы со­бо­ра про­си­ли Гос­по­да низ­верг­нуть и это бо­го­мерз­кое из­ва­я­ние; взы­вал к Нему и сам пер­во­свя­ти­тель, од­на­ко, к ве­ли­ко­му огор­че­нию рев­ност­ных хри­сти­ан, ста­туя не упа­ла. Без­молв­ный ку­мир уце­лел не по­то­му, что Бог пре­зрел со­бор­ную мо­лит­ву ар­хи­ере­ев, а по муд­ро­му усмот­ре­нию Небес­но­го Ца­ря, по­же­лав­ше­го про­сла­вить еще неиз­вест­ное мно­гим имя свя­то­го Спи­ри­до­на.

На­ста­ла ночь. Пат­ри­арх бодр­ство­вал и с непо­ко­ле­би­мой ве­рой про­сил Спа­си­те­ля ми­ра из­ба­вить сто­ли­цу Егип­та от лож­но­го бо­же­ства. И услы­шал Гос­подь за­щит­ни­ка прав­ды! Он по­слал к нему Ан­ге­ла, ко­то­рый ска­зал:

— Не пе­чаль­ся, раб Бо­жий! Ку­мир усто­ял на пье­де­ста­ле, ибо Хри­стос на­ме­рен со­кру­шить из­ва­я­ние толь­ко по мо­лит­ве епи­ско­па из Три­ми­фун­та. Неот­лож­но по­шли за ним. Лишь ко­гда свя­той при­бу­дет в Алек­сан­дрию и об­ра­тит­ся к Все­силь­но­му Вла­ды­ке, по­след­ний ис­ту­кан бу­дет по­вер­жен.

С глу­бо­ким изум­ле­ни­ем вни­мал Пат­ри­арх каж­до­му сло­ву бо­же­ствен­но­го пре­ду­ка­за­ния, и сра­зу, по­сле то­го как Ан­гел ис­чез, от­пра­вил пись­мо пре­по­доб­но­му Спи­ри­до­ну. В нем Алек­сандр со­об­щил о явив­шем­ся но­чью ви­де­нии, про­сил не от­ка­зы­вать­ся от по­се­ще­ния Егип­та и за­кон­чил по­сла­ние та­ким при­зы­вом:

— При­дя в Ма­ке­до­нию[7], по­мо­ги нам.

По­лу­чив при­гла­ше­ние Пат­ри­ар­ха, Спи­ри­дон без про­мед­ле­ния сел на ко­рабль и от­плыл с Ки­п­ра. Суд­но при­ча­ли­ло в га­ва­ни Но­во­го Го­ро­да[8] Алек­сан­дрии. Чу­до­тво­рец со­шел на бе­рег, мо­лясь про се­бя, и ед­ва но­ги гу­би­те­ля бо­го­про­тив­ных уче­ний сту­пи­ли на зем­лю Егип­та, мерз­кая ста­туя рух­ну­ла с пье­де­ста­ла и вме­сте с ка­пи­щем пре­вра­ти­лась в пыль.
Несколь­ко кли­ри­ков и ми­рян при­бе­жа­ли к пер­во­свя­ти­те­лю Церк­ви и с ли­ко­ва­ни­ем со­об­щи­ли о вне­зап­ном па­де­нии идо­ла.

— О дру­зья, — ска­зал им Алек­сандр, — это при­был Спи­ри­дон, епи­скоп из Три­ми­фун­та. По­спе­ши­те на­встре­чу ему.

По бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха хри­сти­ане от­пра­ви­лись при­вет­ство­вать по­бор­ни­ка бла­го­че­стия. Они уви­де­ли бо­го­нос­но­го от­ца еще на спус­ке к мо­рю, при­ня­ли его с ве­ли­ки­ми по­че­стя­ми, ра­ду­ясь уни­что­же­нию ку­ми­ра и язы­че­ско­го свя­ти­ли­ща.

Ко­гда мол­ва о необы­чай­ном чу­де раз­нес­лась по все­му го­ро­ду, мно­же­ство лю­дей уве­ро­ва­ло в ис­тин­но­го Твор­ца ми­ра и об­ра­ти­лось к свя­той Все­лен­ской Церк­ви. Пат­ри­арх по­про­сил Спи­ри­до­на кре­стить их, ибо через него из­лил­ся свет к про­све­ще­нию языч­ни­ков (Лк.2:32). Од­на­ко си­я­ю­щий кро­то­стью гость убе­дил бла­жен­ней­ше­го вла­ды­ку са­мо­му по­дать го­ро­жа­нам пе­чать Хри­сто­ву, так как имен­но он по­став­лен Бо­гом пер­вым сре­ди иерар­хов Алек­сан­дрий­ской Церк­ви.

Мно­гие по­че­сти ока­зал Пат­ри­арх три­ми­фунт­ско­му ар­хи­пас­ты­рю, из­ба­вив­ше­му от мра­ка язы­че­ско­го без­бо­жия и при­вед­ше­му ко Хри­сту суе­вер­ных идо­ло­по­клон­ни­ков. Нелег­ко бы­ло го­ро­жа­нам рас­стать­ся с ан­ге­ло­по­доб­ным че­ло­ве­ком неска­зан­ной ду­хов­ной кра­со­ты. И ко­гда на­стал час про­ща­ния двух ве­ли­ких ис­по­вед­ни­ков Пра­во­сла­вия, Пат­ри­арх Алек­сандр с ми­ром от­пу­стил до­сто­чуд­но­го Спи­ри­до­на на ро­ди­ну, бла­го­да­ря и сла­вя Гос­по­да, на­де­лив­ше­го щед­ры­ми да­ра­ми Сво­е­го пра­вед­но­го слу­жи­те­ля.

Мы по­ве­да­ли о том, как лю­бил и по­чи­тал на­род все­б­ла­жен­но­го свя­ти­те­ля на его род­ном ост­ро­ве Кипр и в Егип­те, но Бо­гу бы­ло угод­но сде­лать из­вест­ным Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па во всем хри­сти­ан­ском ми­ре, про­сла­вить его сре­ди мно­гих иерар­хов Церк­ви и да­же пе­ред ли­цом са­мо­го им­пе­ра­то­ра.

По­сле окон­ча­тель­ной по­бе­ды бла­го­че­сти­во­го ца­ря Кон­стан­ти­на над со­пра­ви­те­лем им­пе­рии Ли­ки­ни­ем, бо­го­не­на­вис­ни­ком и го­ни­те­лем хри­сти­ан, тьма идо­ло­по­клон­ни­че­ства усту­пи­ла све­ту ис­тин­ной ве­ры во всех кон­цах огром­ной рим­ской дер­жа­вы. Но нена­вист­ник добра дья­вол все­гда за­ви­ду­ет бла­гу лю­дей. Враг ро­да че­ло­ве­че­ско­го про­брал­ся в бла­го­ухан­ный сад Твор­ца и Про­мыс­ли­те­ля, Цер­ковь Хри­сто­ву, и раз­бро­сал в нем се­ме­на тер­ний и пле­вел мно­го­чис­лен­ных лже­уче­ний. Са­мым опас­ным сре­ди них бы­ла ари­е­ва ересь. Она, по­ро­див бу­рю нена­ви­сти и раз­до­ров, ста­ла силь­но ис­ку­шать ста­до Хри­сто­во, еще не успев­шее опра­вить­ся от же­сто­чай­ше­го го­не­ния. В каж­дом го­ро­де епи­ско­пы всту­па­ли в борь­бу с епи­ско­па­ми, на­род вос­ста­вал на на­род, и все стал­ки­ва­лись друг с дру­гом…, так что оже­сто­чен­ные, в пы­лу ис­ступ­ле­ния, по­ку­ша­лись на де­ла нече­сти­вые[9]. На­бож­ный ва­силевс[10] счел свя­тым дол­гом пра­ви­те­ля вос­ста­но­вить мир и лю­бовь сре­ди хри­сти­ан, увра­че­вав зло раз­но­мыс­лия и нена­ви­сти, ибо нена­висть воз­буж­да­ет раз­до­ры, но лю­бовь по­кры­ва­ет все гре­хи (Притч. 10,12).

Ра­ди бла­го­ден­ствия сво­е­го го­су­дар­ства Кон­стан­тин ре­шил раз и на­все­гда опре­де­лить незыб­ле­мые ос­но­вы хри­сти­ан­ской ве­ры и по­се­му со всех кон­цов ве­ли­кой им­пе­рии по­чти­тель­ны­ми гра­мо­та­ми со­звал епи­ско­пов на Все­лен­ский Со­бор[11] в Ни­кею. Впер­вые в од­ном ме­сте со­бра­лись слу­жи­те­ли Бо­жьи из пра­во­слав­ных Церк­вей, на­пол­няв­ших Ев­ро­пу, Аф­ри­ку и Азию. Здесь встре­ти­лись ма­ке­до­няне и ли­вий­цы, ахей­цы и егип­тяне, си­рий­цы и фини­кий­цы, ара­вий­цы, жи­те­ли Кап­па­до­кии, Па­ле­сти­ны, Ме­со­по­та­мии и мно­гие дру­гие. В Ни­кею при­е­ха­ли да­же пер­сид­ский и скиф­ский епи­ско­пы. Сре­ди трех­сот во­сем­на­дца­ти ар­хи­пас­ты­рей, а так­же со­про­вож­дав­ших их пре­сви­те­ров, дья­ко­нов и уче­ных му­жей на Со­бо­ре мож­но бы­ло уви­деть зна­ме­ни­тых бо­го­сло­вов Алек­сандра Алек­сан­дрий­ско­го, Ев­ста­фия Ан­тио­хий­ско­го, дья­ко­на Афа­на­сия, став­ше­го в по­след­ствии пред­сто­я­те­лем Алек­сан­дрий­ской Церк­ви. При­бы­ли в Ни­кею ве­ли­кие чу­до­твор­цы Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский, зна­ме­нос­ный раб Бо­жий Спи­ри­дон Три­ми­фунт­ский[12] и вы­да­ю­щи­е­ся ис­по­вед­ни­ки Хри­ста, му­че­ни­ки епи­ско­пы Осия Кор­дуб­ский и егип­тя­нин Па­ф­ну­тий Фива­ид­ский, ко­то­ро­му во вре­мя го­не­ния по при­ка­зу им­пе­ра­то­ра Мак­си­ми­а­на вы­рва­ли пра­вый глаз и от­сек­ли кисть ле­вой ру­ки. Од­ни слу­жи­те­ли Бо­жьи про­сла­ви­лись стро­гим по­движ­ни­че­ством, дру­гие — сло­вом муд­ро­сти, тре­тьи от­ли­ча­лись кро­то­стью нра­ва и сми­ре­ни­ем. Та­кой ве­нок, спле­тен­ный из пре­крас­ных цве­тов, укра­сив­ших Цер­ковь, при­нес в дар Хри­сту Спа­си­те­лю рав­ный апо­сто­лам ва­силевс Кон­стан­тин.

Важ­ней­шим де­я­ни­ем Со­бо­ра ста­ло утвер­жде­ние пра­во­слав­но­го ис­по­ве­да­ния ве­ры и уяс­не­ние ее про­ти­во­по­лож­но­сти уче­нию нече­сти­во­го пре­сви­те­ра Ария и его по­сле­до­ва­те­лей. Арий утвер­ждал, что Гос­подь наш Иисус Хри­стос не ве­чен, ибо име­ет на­ча­ло Сво­е­го бы­тия. Он есть тво­ре­ние От­ца, по­рож­ден­ное Им ра­ди со­зда­ния ми­ра. По Арию, Сын по ран­гу ни­же От­ца, об­ла­да­ет иной сущ­но­стью и Бог толь­ко по име­ни, а не ис­тин­ный Бог, по­сколь­ку Бо­же­ствен­ная сла­ва со­об­ща­ет­ся Ему от От­ца при­ча­сти­ем бла­го­да­ти.

На Со­бо­ре вер­ные ис­по­вед­ни­ки Хри­ста под­верг­ли тща­тель­но­му и все­сто­рон­не­му ис­сле­до­ва­нию уче­ние Ария и раз­мыш­ля­ли, как сле­ду­ет опро­вер­гать его бо­го­мерз­кую ересь. Дабы не оста­лось бо­лее ме­ста для раз­но­мыс­лия и спо­ров, им­пе­ра­тор ве­лел при­гла­сить на Со­бор из­вест­ных фило­со­фов. Но вско­ре один из них при­со­еди­нил­ся к Арию и ис­кус­но про­ти­во­сто­ял об­ви­ни­те­лям ере­ти­ков. Он, об­ла­дая ис­клю­чи­тель­ным да­ром крас­но­ре­чия и осо­бой, ка­за­лось бы, непо­бе­ди­мой си­лой убеж­де­ния, пред­во­ди­тель­ство­вал сре­ди уче­ных му­жей. Этот ора­тор, по­доб­но уг­рю, вы­вер­ты­вал­ся при по­мо­щи уло­вок и об­ма­на, и не бы­ло ни од­но­го во­про­са, на ко­то­рый фило­соф не на­шел бы хит­ро­ум­ный от­вет в за­щи­ту ере­си. По­сте­пен­но его изыс­кан­ная речь при­влек­ла нема­лую часть при­сут­ство­вав­ших на Со­бо­ре слу­ша­те­лей, же­лав­ших узнать, кто станет по­бе­ди­те­лем. Так про­изо­шло столк­но­ве­ние ис­ти­ны и ис­кус­но­го язы­ка, од­на­ко по­бе­да оста­лась не за пу­стой ри­то­ри­кой, а за свя­тым уче­ни­ем Церк­ви, ибо ис­по­ве­да­ние Бо­га не в убе­ди­тель­ных сло­вах че­ло­ве­че­ской муд­ро­сти, но в яв­ле­нии ду­ха и си­лы (1Кор.2:4).

Спи­ри­дон уви­дел, что фило­соф ки­чит­ся сво­и­ми зна­ни­я­ми и на­прав­ля­ет их про­тив пра­во­слав­ной ве­ры. Пре­по­доб­ный слу­жи­тель Хри­стов по­про­сил от­цов Со­бо­ра поз­во­лить ему всту­пить в борь­бу с над­мен­ным ере­ти­ком. Но как мог со­стя­зать­ся неис­ку­шен­ный в на­у­ках Три­ми­фунт­ский епи­скоп с про­слав­лен­ным фило­со­фом и ис­кус­ней­шим ора­то­ром? Ведь свя­ти­тель ни­где не учил­ся и до по­свя­ще­ния в сан был пас­ту­хом в де­ревне. Сто­рон­ни­ки бла­го­че­стия, дабы из­бе­жать по­зо­ра и на­сме­шек над из­вест­ным про­сто­той и кро­то­стью нра­ва вла­ды­кой, ста­ли убеж­дать его не вы­сту­пать на Со­бо­ре[13]. Од­на­ко Спи­ри­дон не по­слу­шал их и об­ра­тил­ся к усерд­но­му ари­а­ни­ну:

— Во имя Иису­са Хри­ста, по­слу­шай ме­ня, о фило­соф!

— Ес­ли ты смо­жешь хоть в чем-ни­будь воз­ра­зить мне, го­во­ри, — от­ве­тил уче­ный муж.

— Един Бог! — вос­клик­нул свя­ти­тель. — Он, со­тво­рив небо и зем­лю, а из зем­ли че­ло­ве­ка, со­здал все ви­ди­мое и неви­ди­мое Сло­вом и Свя­тым Ду­хом. Сын Бо­жий и есть Сло­во, ко­то­ро­му мы по­кло­ня­ем­ся и ве­ру­ем, что Хри­стос ра­ди на­ше­го спа­се­ния ро­дил­ся от Де­вы. Он од­ной сущ­но­сти с От­цом и име­ет с Ним рав­ную власть и до­сто­ин­ство. По­это­му Их долж­но по­чи­тать на­равне. Сын Бо­жий кре­стом и смер­тью осво­бо­дил нас от древ­не­го осуж­де­ния, а Сво­им вос­кре­се­ни­ем да­ро­вал нам веч­ную жизнь. Хри­стос, как мы ожи­да­ем, при­дет вновь и бу­дет Су­дьей всех на­ших дел и слов. Ве­ру­ешь ли ты в это, фило­соф?

Пла­мен­ное ис­по­ве­до­ва­ние Три­еди­но­го Бо­га про­из­ве­ло неиз­гла­ди­мое впе­чат­ле­ние на участ­ни­ков Со­бо­ра[14]. Оби­тав­шая в му­же­ствен­ном иерар­хе бла­го­дать Свя­то­го Ду­ха ока­за­лась по­лез­ней для убеж­де­ния, чем изыс­кан­ные ре­чи мно­гих уче­ных. Фило­соф был по­тря­сен. Он скло­нил го­ло­ву и дол­го, слов­но немой, мол­чал. Ис­кус­ный ора­тор не смог воз­ра­зить епи­ско­пу из Три­ми­фун­та, ибо те­перь, бла­го­да­ря до­сто­чуд­но­му от­цу, по­стиг всю глу­би­ну па­губ­но­го за­блуж­де­ния.

А Спи­ри­дон уви­дел, ка­кая пе­ре­ме­на про­изо­шла в ду­ше фило­со­фа, и ска­зал ему:

— Раз ты со­гла­сен со мной и зна­ешь, что Хри­стос Ис­тин­ный Бог, вер­нись в ло­но Церк­ви и при­ми уче­ние на­шей ве­ры.

От­ступ­ник услы­шал бла­жен­но­го иерар­ха и об­ра­тил­ся от ере­си к бла­го­че­стию. В при­сут­ствии всех участ­ни­ков Со­бо­ра он по­ка­ял­ся и при­звал сво­их уче­ни­ков и со­блаз­нен­ных ари­а­на­ми чест­ных от­цов по­сле­до­вать за ним:

— По­ка, о му­жи, мы со­стя­за­лись в ора­тор­ском ис­кус­стве, я мог опро­верг­нуть все ра­зум­ные до­во­ды и об­ви­не­ния, ко­то­рые мне предъ­яв­ля­ли. Но ко­гда за­го­во­рил этот ста­рец, не сло­ва, а неизъ­яс­ни­мая си­ла Все­мо­гу­ще­го Гос­по­да, ис­хо­дя­щая из уст свя­то­го, ста­ла про­ти­во­сто­ять мне. Я не сты­жусь мо­е­го по­ра­же­ния, ведь че­ло­век не мо­жет со­пер­ни­чать с Бо­гом. Всем, кто не хо­чет по­гре­шить про­тив прав­ды, я со­ве­тую ве­рить во Хри­ста так, как Его ис­по­ве­ду­ет Спи­ри­дон.

Спа­си­тель­ная бла­го­дать Три­ми­фунт­ско­го ар­хи­пас­ты­ря вра­зу­ми­ла дру­зей фило­со­фа, и мно­гие из ари­ан от­ка­за­лись от ду­ше­гу­би­тель­ной ере­си. Со­бор при­нял Сим­вол ве­ры[15], а бла­го­ра­зум­ный им­пе­ра­тор утвер­дил его, ра­ду­ясь еди­но­мыс­лию иерар­хов Церк­ви. Сле­дуя по­уче­нию Свя­щен­но­го Пи­са­ния: про­го­ни ко­щун­ни­ка, и уда­лит­ся раз­дор, и пре­кра­тят­ся ссо­ра и брань (Притч.22:10), Кон­стан­тин от­пра­вил в ссыл­ку непри­ми­ри­мо­го вра­га ис­ти­ны Ария вме­сте с че­тырь­мя от­ступ­ни­ка­ми[16]. Ка­ким это ста­ло для ари­ан по­срам­ле­ни­ем, а для бла­го­че­сти­вых лю­дей сча­стьем и тор­же­ством! Епи­ско­пы сла­ви­ли Гос­по­да и див­но­го угод­ни­ка Бо­жье­го Спи­ри­до­на, оза­рив­ше­го све­том Хри­сто­вым фило­со­фа и его со­бра­тьев. Са­мо­дер­жец сам при­сут­ство­вал на Со­бо­ре и был весь­ма до­во­лен де­я­ни­я­ми свя­тых от­цов и вер­но­го слу­жи­те­ля Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы Спи­ри­до­на. Им­пе­ра­тор воз­дал ему осо­бые по­че­сти, об­ло­бы­зал чу­до­твор­ца и, по­про­сив за него мо­лить­ся, от­пу­стил до­мой.

В Три­ми­фун­те слав­но­го пас­ты­ря на па­жи­ти ве­ры ожи­да­ло пе­чаль­ное из­ве­стие. По­ка за­щит­ник Пра­во­сла­вия на­хо­дил­ся в Ни­кее, в цве­ту­щем воз­расте умер­ла его дочь Ири­на[17]. Глу­бо­кая ве­ра в за­гроб­ную жизнь, ко­неч­но, об­лег­чи­ла вла­ды­ке го­ре рас­ста­ва­ния с род­ным че­ло­ве­ком, но раз­ве отец мо­жет лег­ко пе­ре­жить смерть лю­би­мо­го ди­тя? Бла­го­че­сти­вая дочь бы­ла очень близ­ка Спи­ри­до­ну. Она усерд­но уха­жи­ва­ла за ве­ли­ким стар­цем, во всем по­мо­га­ла ему и, под­ра­жая ан­ге­ло­нрав­но­му на­став­ни­ку це­ло­муд­рия, от­ли­ча­лась осо­бой на­бож­но­стью. Пра­вед­ная Ири­на про­ве­ла свою недол­гую жизнь в без­бра­чии, уне­ве­стив се­бя Хри­сту, — дар, до­стой­ный небес­ных чер­то­гов.

Неза­дол­го до вне­зап­ной кон­чи­ны до­че­ри Спи­ри­до­на некая знат­ная да­ма да­ла ей на хра­не­ние очень цен­ное укра­ше­ние. Ири­на на­деж­но спря­та­ла зо­ло­тое из­де­лие в от­чем до­ме. Свя­ти­тель был на Со­бо­ре в Ни­кее и по­это­му ни­че­го об этом не знал. Ко­гда он вер­нул­ся в Три­ми­фунт, хо­зяй­ка дра­го­цен­но­сти при­шла к нему и по­про­си­ла воз­вра­тить зо­ло­то. Вла­ды­ка тща­тель­но обыс­кал весь дом, но не на­шел чу­жо­го со­кро­ви­ща. Знат­ная да­ма за­пла­ка­ла и ста­ла рвать на се­бе во­ло­сы. По­те­ря столь цен­ной ве­щи мог­ла обер­нуть­ся для нее непо­пра­ви­мой бе­дой.

Са­ма спра­вед­ли­вость по­буж­да­ла ве­ли­ко­душ­но­го пас­ты­ря най­ти зо­ло­то, ведь его дочь, хоть и неволь­но, сво­ей преж­девре­мен­ной смер­тью ли­ши­ла до­ве­рив­шу­ю­ся ей жен­щи­ну нема­ло­го до­сто­я­ния. Ис­кренне же­лая по­мочь хо­зяй­ке дра­го­цен­но­сти, Спи­ри­дон, все­гда глу­бо­ко со­стра­дав­ший го­рю лю­дей, от­пра­вил­ся вме­сте с об­ли­вав­шей­ся сле­за­ми го­стьей и несколь­ки­ми спут­ни­ка­ми на клад­би­ще.

Свя­ти­тель во­шел в склеп, где ле­жа­ло мерт­вое те­ло де­вуш­ки, и с непо­ко­ле­би­мой ве­рой и твер­дым упо­ва­ни­ем на Бо­га об­ра­тил­ся к ней, как к жи­во­му че­ло­ве­ку:

— Дочь моя Ири­на! Во имя Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста ска­жи мне, ку­да ты спря­та­ла укра­ше­ние этой жен­щи­ны?

О ве­ли­кое чу­до! По со­из­во­ле­нию Бо­жье­му Ири­на слов­но про­бу­ди­лась от креп­ко­го сна и, вни­мая вла­ды­ке, от­ве­ти­ла:

— Гос­по­дин мой, я хра­ни­ла зо­ло­то в на­шем до­ме.

И по­ве­да­ла, в ка­ком ме­сте за­ры­то со­кро­ви­ще.

Бла­го­го­вей­ный ужас и изум­ле­ние охва­ти­ли всех, при­сут­ство­вав­ших при столь уди­ви­тель­ном со­бы­тии. Ко­гда го­лос Ири­ны смолк, отец лас­ко­во про­из­нес:

— Те­перь, ди­тя мое, упо­кой­ся, по­ка не вос­кре­сит те­бя Хри­стос по­сле Вто­ро­го при­ше­ствия.

Все­слав­ный иерарх вер­нул­ся до­мой, сра­зу на­шел укра­ше­ние и воз­вра­тил вла­де­ли­це ее зо­ло­то, а она вме­сте с дру­ги­ми сви­де­те­ля­ми чу­да с ра­до­стью и ли­ко­ва­ньем сла­ви­ла Бо­га и свя­то­го от­ца на­ше­го Спи­ри­до­на.

По­сле смер­ти им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на его сын, Кон­стан­ций, уна­сле­до­вал во­сточ­ную часть го­су­дар­ства[18]. Мно­го­лет­няя вой­на с пер­са­ми вы­ну­ди­ла мо­ло­до­го мо­нар­ха по­сто­ян­но пре­бы­вать в Ан­тио­хии — сто­ли­це под­власт­ной ему Си­рии. В этом го­ро­де он тя­же­ло за­бо­лел[19], и ни­кто из са­мых из­вест­ных све­тил ме­ди­ци­ны не мог из­ле­чить ва­силев­са. Не по­лу­чив по­мо­щи от лю­дей, царь об­ра­тил­ся к Ми­ло­серд­но­му Гос­по­ду, един­ствен­но­му Вра­чу, спо­соб­но­му из­ба­вить от лю­бых те­лес­ных и ду­шев­ных неду­гов. Бог внял усерд­ным мо­лит­вам Сво­е­го из­бран­ни­ка на пре­стол. Но­чью в сон­ном ви­де­нии им­пе­ра­то­ру явил­ся Ан­гел, по­ка­зал двух свя­тых ар­хи­пас­ты­рей сре­ди мно­же­ства епи­ско­пов и ска­зал, что толь­ко они об­ла­да­ют да­ром ис­це­лить Кон­стан­ция от бо­лез­ни, при­чи­няв­шей ему невы­но­си­мые стра­да­ния. Пра­ви­тель проснул­ся и стал раз­мыш­лять, как в огром­ном го­су­дар­стве най­ти этих це­ли­те­лей. Ведь По­слан­ник Небес не от­крыл са­мо­держ­цу ни имен свя­ти­те­лей, ни то­го, где их сле­ду­ет ис­кать.

Им­пе­ра­тор был убеж­ден в ис­тин­но­сти ви­де­ния и с непо­ко­ле­би­мой ве­рой ре­шил по­сле­до­вать бо­же­ствен­но­му пре­ду­ка­за­нию. Он при­ка­зал разо­слать пись­ма по всем сво­им го­ро­дам[20] с по­ве­ле­ни­ем иерар­хам Церк­ви явить­ся в его ре­зи­ден­цию. Из мно­гих епар­хий в Ан­тио­хию ста­ли при­бы­вать епи­ско­пы. Ми­ло­сти­вый мо­нарх с по­до­ба­ю­щи­ми по­че­стя­ми при­ни­мал го­стей, щед­ро ода­ри­вал ар­хи­ере­ев и их свя­тые церк­ви, но, увы, ни­кто из вла­дык не по­хо­дил на тех це­ли­те­лей, ко­то­рых в сон­ном ви­де­нии ему по­ка­зал Ан­гел. Кон­стан­ций про­сил за него мо­лить­ся и с ми­ром от­пус­кал иерар­хов до­мой. Так и не уви­дев яв­лен­ных свы­ше ду­хо­нос­ных от­цов, он стал пе­ча­лить­ся, сте­нать и усерд­но про­сить Бо­га по­ско­рее по­слать во дво­рец из­бран­ных Им вра­чей.

В то же вре­мя Ан­гел со­об­щил Спи­ри­до­ну о сон­ном ви­де­нии го­су­да­ря и об одеж­де, в ко­то­рую над­ле­жа­ло ему об­лечь­ся, од­на­ко вла­ды­ка не от­прав­лял­ся в путь, по­ка не по­лу­чил по­сла­ние, по­веле­вав­шее при­быть к са­мо­держ­цу. Ко­гда при­каз им­пе­ра­то­ра до­стиг Ки­п­ра, свя­ти­тель от­плыл в Ки­ле­си­рию[21] с дья­ко­ном Ар­те­ми­до­ром и уче­ни­ком Три­фил­ли­ем[22], ко­то­ро­му Бог еще толь­ко пред­опре­де­лил стать ар­хи­ере­ем.

В Ан­тио­хии Спи­ри­дон вме­сте с его спут­ни­ка­ми от­пра­вил­ся во дво­рец ва­силев­са. Три­ми­фунт­ский епи­скоп был в про­стом оде­я­нии, с паль­мо­вым по­со­хом в ру­ке и с гли­ня­ным кув­шин­чи­ком[23] на шее. Убо­гий на­ряд вла­ды­ки вы­звал гнев у од­но­го из при­двор­ных мо­нар­ха. Он ре­шил, что гость глу­мит­ся над цар­ской вла­стью и сво­им непо­до­ба­ю­щим ви­дом хо­чет оскор­бить Его Ве­ли­че­ство. Над­мен­ный са­нов­ник не знал, кто пе­ред ним, и уда­рил епи­ско­па по ли­цу. А бла­жен­ный Спи­ри­дон, сле­дуя за­по­ве­ди Хри­ста, под­ста­вил вель­мо­же дру­гую ще­ку (ср. Мф. 11, 8). Так лег­ко пе­ре­но­сил уни­же­ния и оби­ды пре­по­доб­ный отец, ибо Гос­подь про­све­тил ум до­сто­хваль­но­го иерар­ха бес­стра­сти­ем и на­де­лил глу­бо­ким сми­ре­ни­ем.

Ца­ре­дво­рец был по­ра­жен кро­то­стью Спи­ри­до­на и ви­дел пе­ред со­бой уже не наг­ло­го чу­жа­ка, как ему по­ка­за­лось вна­ча­ле, а Бо­жье­го че­ло­ве­ка, об­ла­дав­ше­го ис­тин­ной муд­ро­стью. Он усты­дил­ся и, ста­ра­ясь ис­пра­вить опро­мет­чи­вый по­сту­пок, с го­ря­чим по­ка­я­ни­ем стал про­сить у незло­би­во­го го­стя про­ще­ние за на­не­сен­ное оскорб­ле­ние. Доб­рый вла­ды­ка лас­ко­во вра­зу­мил дерз­ко­го обид­чи­ка и на­пра­вил­ся к им­пе­ра­то­ру.

При по­яв­ле­нии Спи­ри­до­на во двор­це мно­гие вель­мо­жи с пре­зре­ни­ем гля­де­ли на стар­ца из-за его бед­но­го оде­я­ния. Од­на­ко ан­ге­ло­по­доб­ное по­ве­де­ние свя­то­го за­ста­ви­ло са­мых знат­ных лю­дей по дру­го­му от­не­стись к незна­ко­мо­му по­се­ти­те­лю, и са­нов­ни­ки, имев­шие выс­шие долж­но­сти в го­су­дар­стве, с по­до­ба­ю­щи­ми по­че­стя­ми от­ве­ли Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па к им­пе­ра­то­ру.

Со­про­вож­дав­ший вла­ды­ку Три­фил­лий, уче­ник свя­ти­те­ля, был мо­лод и еще не стя­жал ду­хов­ной муд­ро­сти. По­это­му его оча­ро­ва­ли бо­гат­ство и пыш­ность ве­ли­ко­леп­но­го убран­ства двор­ца и рос­кош­ные на­ря­ды мно­же­ства при­двор­ных из сви­ты мо­нар­ха[24]. Три­фил­лия при­вел в вос­хи­ще­ние ве­ли­че­ствен­ный об­лик им­пе­ра­то­ра, об­ла­чен­но­го в пур­пур­ный шел­ко­вый плащ[25], бли­став­ший зо­ло­том и укра­шен­ный дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми. Гран­ди­оз­ное зре­ли­ще за­вер­ша­ли мо­гу­чие фигу­ры мол­ча­ли­вых щи­то­нос­цев и гроз­ных во­и­нов-меч­ни­ков, охра­няв­ших вла­сти­те­ля огром­ной им­пе­рии. Три­фил­лию уже ка­за­лось, что он на­яву ви­дит сон.

Спи­ри­до­на глу­бо­ко огор­чи­ло вос­тор­жен­ное от­но­ше­ние бла­го­нрав­но­го уче­ни­ка к привре­мен­ным со­кро­ви­щам и пу­стой сла­ве. Же­лая вра­зу­мить и вы­ве­сти сво­е­го спут­ни­ка из со­сто­я­ния по­до­бо­страст­но­го оце­пе­не­ния, вла­ды­ка по­тряс ру­кой впав­ше­го в со­блазн мо­ло­до­го дру­га и на­роч­но спро­сил:

— Три­фил­лий, ска­жи мне, где им­пе­ра­тор?

Юно­ша ука­зал на вос­се­дав­ше­го на вы­со­ком троне ва­силев­са.

— Че­му ты так удив­ля­ешь­ся, брат? — про­из­нес свя­ти­тель. — Неуже­ли цар­ское ве­ли­чие и эта рос­кошь мо­гут сде­лать са­мо­держ­ца пра­вед­ни­ком? Раз­ве мо­нар­ха не обу­ре­ва­ют те же стра­сти, ко­то­рые при­су­щи про­стым лю­дям? Чем же то­гда го­су­дарь луч­ше сво­их под­дан­ных? Се­го­дня Кон­стан­ций жив, а зав­тра умрет, пред­станет пе­ред Непод­куп­ным Су­дьей и бу­дет су­дим Им по­доб­но без­вест­но­му ни­ще­му. По­это­му не вос­хи­щай­ся зем­ным мо­гу­ще­ством и тлен­ны­ми со­кро­ви­ща­ми. Прой­дет немно­го вре­ме­ни — и те­ни не оста­нет­ся от вла­сти и бо­гат­ства ва­силев­са. По­ста­рай­ся же стать со­зер­ца­те­лем ис­тин­ных небес­ных чу­дес и лю­бить лишь од­ну все пре­вос­хо­дя­щую веч­ную сла­ву Гос­под­ню!

По­ка ар­хи­ерей Бо­жий Спи­ри­дон ду­хов­но уве­ще­вал Три­фил­лия, вни­ма­ние им­пе­ра­то­ра при­влек­ли об­лик и одеж­да по­явив­ших­ся во двор­це свя­тых от­цов. Кон­стан­ций сра­зу узнал ли­ки це­ли­те­лей, яв­лен­ных ему Ан­ге­лом в сон­ном ви­де­нии. Сход­ство бы­ло пол­ным. К то­му же в ру­ках Спи­ри­дон дер­жал пас­тыр­ский по­сох, на го­ло­ве вла­ды­ки по­ко­ил­ся ки­дарь[26], спле­тен­ный из паль­мо­вых ве­ток, а на гру­ди ви­сел гли­ня­ный со­суд, на­пол­нен­ный мас­лом от Чест­но­го и Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста, — имен­но с та­ки­ми по­со­хом и кув­шин­чи­ком Кон­стан­ций ви­дел во сне дол­го­ждан­но­го спа­си­те­ля. Ве­ли­кой ра­до­стью на­пол­ни­лось серд­це мо­нар­ха, ибо с при­хо­дом свя­тых по ми­ло­сти­во­му пред­зна­ме­но­ва­нию свы­ше на­стал час ис­це­ле­ния его от тяж­ко­го неду­га.

Им­пе­ра­тор по­спе­шил на­встре­чу к Бо­жьим лю­дям и, с бла­го­го­ве­ни­ем пре­кло­нив го­ло­ву, со сле­за­ми на гла­зах умо­лял их о за­ступ­ни­че­стве пе­ред Гос­по­дом. Он все­це­ло упо­вал на пред­ска­за­ние Ан­ге­ла и твер­до ве­рил, что мо­лит­ва из­бран­ни­ков Хри­сто­вых, слов­но некое силь­ней­шее ле­кар­ство, спо­соб­на лег­ко из­ле­чить от лю­бых неду­гов.

Спи­ри­дон об­ра­тил­ся к Бо­гу и, ко­гда ру­ка ар­хи­ерея кос­ну­лась го­ло­вы ав­гу­стей­шей осо­бы, страш­ная боль, му­чив­шая дол­гое вре­мя Кон­стан­ция, тот­час про­шла, и ва­силевс по­чув­ство­вал се­бя со­вер­шен­но здо­ро­вым. Эта див­ная по­мощь про­ис­те­ка­ла не от ис­кус­ства вра­ча, а от небес­ной бла­го­да­ти, все­гда при­но­ся­щей ис­це­ле­ние. Вель­мо­жи, на­хо­див­ши­е­ся в трон­ном за­ле двор­ца, неволь­но ока­за­лись сви­де­те­ля­ми чу­да, со­тво­рен­но­го Спи­ри­до­ном, ко­то­рый, по бла­го­во­ле­нию Бо­жье­му, все­го од­ной мо­лит­вой и на­ло­же­ни­ем рук пол­но­стью из­ба­вил их го­су­да­ря от страш­ной бо­лез­ни.

Вне­зап­ное вы­здо­ров­ле­ние са­мо­держ­ца ве­ли­кой им­пе­рии ста­ло на­сто­я­щим празд­ни­ком для окру­жав­ших его лю­дей. Они, ни­сколь­ко не сдер­жи­вая ра­до­сти, чуть ли не пры­га­ли от сча­стья. У всех на устах бы­ло имя свя­ти­те­ля: Спи­ри­до­на при­зы­ва­ли, на Спи­ри­до­на смот­ре­ли, и все го­во­ри­ли о Спи­ри­доне. Од­на­ко Три­ми­фунт­ский епи­скоп ду­мал не толь­ко о те­лес­ном здо­ро­вье вер­хов­но­го пра­ви­те­ля. Сер­до­боль­ный пас­тырь преж­де все­го за­бо­тил­ся о ду­ше че­ло­ве­ка и по­это­му ска­зал Кон­стан­цию:

— Ра­дуй­ся, го­су­дарь, и бла­го­да­ри Бо­га за чу­дес­ное ис­це­ле­ние. Ни­ко­гда не за­бы­вай о Его ве­ли­кой ми­ло­сти к те­бе и сле­дуй за­по­ве­ди Хри­ста: про­си­те, и да­но бу­дет вам; ищи­те, и най­де­те; сту­чи­те, и от­во­рят вам (Мф.7:7–8, Лк.11:9–10). По­ка не за­вер­ши­лась твоя жизнь, де­лай доб­ро всем: не от­вер­гай тех, кто про­сит, ищет и сту­чит­ся к те­бе. Пой­ми, от про­стых граж­дан мо­нарх, от­ли­ча­ет­ся лишь выс­шим до­сто­ин­ством. Гос­подь да­ру­ет им­пе­ра­то­ру трон, дабы са­мо­дер­жец был по­пе­чи­тель­ным от­цом для на­ро­да. Ес­ли ты не ста­нешь про­сти­рать за­бот­ли­вую цар­скую дес­ни­цу над все­ми под­дан­ны­ми, осо­бен­но бед­ны­ми и ни­щи­ми, то лю­ди воз­не­на­ви­дят те­бя и на­зо­вут ти­ра­ном. Да бу­дут ру­ки твои щед­ры, а серд­це ис­пол­не­но че­ло­ве­ко­лю­бия.

Кон­стан­ций вни­мал сло­вам Спи­ри­до­на так, слов­но они ис­хо­ди­ли из уст Са­мо­го Бо­га. Го­су­дарь ре­шил по­сле­до­вать со­ве­там ду­хо­нос­но­го стар­ца, но сна­ча­ла, в знак бла­го­дар­но­сти за из­бав­ле­ние от му­чи­тель­ной и очень опас­ной бо­лез­ни, царь ве­лел при­не­сти для него до­воль­но мно­го зо­ло­тых монет.

— Возь­ми пре­по­доб­ный отец, это воз­на­граж­де­ние из мо­ей ру­ки, ко­то­рую ты ис­це­лил мо­лит­вой, — лас­ко­во про­из­нес им­пе­ра­тор.

Ве­ли­кий ар­хи­ерей Бо­жий не со­би­рал зем­ные со­кро­ви­ща. Спи­ри­дон ре­ши­тель­но от­ка­зал­ся от це­ло­го со­сто­я­ния, ибо си­лой дей­ство­вав­ше­го в нем Свя­то­го Ду­ха до­стиг бес­стра­стия и по­прал бе­са среб­ро­лю­бия.

— Ты пла­тишь злом за лю­бовь к те­бе, ведь зо­ло­то ча­сто при­но­сит вред, — про­из­нес бо­го­муд­рый вла­ды­ка. — Не за на­гра­ду я от­пра­вил­ся в пла­ва­нье, ко­гда на мо­ре дул су­ро­вый зим­ний ве­тер и бу­ше­ва­ли гроз­ные вол­ны. Я при­был сю­да, чтобы ты, бла­го­да­ря див­ным чу­де­сам на­ше­го Гос­по­да, по­знал Трии­по­стас­ное и Еди­но­сущ­ное Бо­же­ство, От­ца, Сы­на и Свя­то­го Ду­ха, утвер­дил­ся в пра­во­слав­ной ве­ре и со стра­хом Бо­жьим ис­пол­нял Его по­ве­ле­ния[27]. А зо­ло­та брать я не же­лаю.

По­сколь­ку го­су­дарь про­дол­жал на­стой­чи­во упра­ши­вать Спи­ри­до­на, сми­рен­но­муд­рый ар­хи­ерей ре­шил не от­ка­зы­вать са­мо­держ­цу в его прось­бе, но од­новре­мен­но по­дать лю­без­но­му хо­зя­и­ну двор­ца и цар­ским са­нов­ни­кам яс­ный при­мер бес­ко­рыст­но­го слу­же­ния лю­дям.

Вла­ды­ка при­нял щед­рый дар от Кон­стан­ция, про­стил­ся с им­пе­ра­то­ром и вы­шел из трон­но­го за­ла. По­ки­дая дво­рец, Спи­ри­дон раз­дал все день­ги встре­тив­шим­ся ему по до­ро­ге слу­гам и во­и­нам ва­силев­са. Пра­вед­ный ста­рец при­звал их стать сы­на­ми све­та и, рев­ност­но ис­пол­няя свя­тые за­по­ве­ди, жить со стра­хом Бо­жьим, в ожи­да­нии Вто­ро­го при­ше­ствия Хри­сто­ва — то­гда каж­дый че­ло­век по­лу­чит воз­да­я­ние по сво­им де­лам.

Бла­го­да­ря три­ми­фунт­ско­му ар­хи­пас­ты­рю мно­гие из цар­ских слуг из­ба­ви­лись от раб­ства среб­ро­лю­бия. Пре­зрев страсть к зем­ным бла­гам, они об­ре­ли сво­бо­ду и с чи­стым серд­цем про­слав­ля­ли Твор­ца за Его див­но­го иерар­ха.

Ко­гда Кон­стан­цию до­ло­жи­ли, как Спи­ри­дон по­сту­пил с цар­ским зо­ло­том, го­су­дарь вос­клик­нул:

— Ис­тин­но ска­за­но: нет ли­це­при­я­тия у Бо­га (Рим.2:11), ибо вся­ко­му труж­да­ю­ще­му­ся Гос­подь по­да­ет бла­гие да­ры.

Лег­кость, с ко­то­рой свя­ти­тель рас­стал­ся с це­лым со­сто­я­ни­ем, про­из­ве­ла силь­ное впе­чат­ле­ние на им­пе­ра­то­ра. Мо­нарх за­ду­мал­ся и про­из­нес:

— Неуди­ви­тель­но, что та­кой че­ло­век спо­со­бен тво­рить ве­ли­кие чу­де­са.

Во­оду­шев­лен­ный спа­си­тель­ны­ми на­став­ле­ни­я­ми учи­те­ля бла­го­че­стия и осо­бен­но на­зи­да­тель­ным при­ме­ром нес­тя­жа­ния бес­страст­но­го Спи­ри­до­на, Кон­стан­ций при­ка­зал щед­ро оде­лить бед­ных вдов, си­рот и ни­щих хле­бом и одеж­дой. Им­пе­ра­тор по­ве­лел от­пу­стить на сво­бо­ду хри­сти­ан, по­пав­ших в раб­ство. С ду­хо­вен­ства он за­пре­тил взи­мать по­дать, дабы пре­сви­те­ры и кли­ри­ки цер­ков­ные мог­ли невоз­бран­но слу­жить Бо­гу. Та­ки­ми бла­ги­ми де­ла­ми го­су­дарь хо­тел оста­вить о се­бе доб­рую па­мять в под­власт­ной ему им­пе­рии.

А сми­рен­но­муд­рый вла­ды­ка, вый­дя из цар­ско­го двор­ца, от­пра­вил­ся к од­но­му хри­сто­лю­би­во­му го­ро­жа­ни­ну, при­ютив­ше­му свя­ти­те­ля в Ан­тио­хии. Воз­ле его до­ма Спи­ри­до­на ожи­да­ла же­на про­сто­го сол­да­та с мерт­вым груд­ным ре­бен­ком на ру­ках. Несчаст­ная мать бро­си­лась в но­ги про­слав­лен­но­му чу­до­твор­цу, и, без­утеш­но ры­дая, умо­ля­ла стар­ца на вар­вар­ском язы­ке, ибо она не зна­ла гре­че­ско­го, сжа­лить­ся над ней и ожи­вить ди­тя. Речь чу­же­стран­ки бы­ла непо­нят­на Спи­ри­до­ну, но горь­кие сле­зы и сте­на­ния под­час тро­га­ют серд­ца боль­ше лю­бых слов. Доб­рый пас­тырь не мог рав­но­душ­но взи­рать на стра­да­ния бед­ной жен­щи­ны и хо­тел по­мочь ей, од­на­ко, опа­са­ясь су­ет­ной сла­вы, неред­ко пи­та­ю­щей тще­сла­вие, он ста­рал­ся уме­рять не толь­ко в сво­их ча­дах, но и в се­бе стрем­ле­ние к осо­бым по­дви­гам. По­это­му вла­ды­ка ре­шил по­со­ве­то­вать­ся с дья­ко­ном Ар­те­ми­до­ром:

— Ска­жи-ка, брат, как мне сле­ду­ет по­сту­пить?

— За­чем, пре­по­доб­ный отец, ты спра­ши­ва­ешь ме­ня? — от­ве­тил бла­го­нрав­ный спут­ник епи­ско­па. — Об­ра­тись ко Хри­сту. Раз­ве Все­ми­ло­сти­вый Бог, ис­це­лив­ший по тво­е­му пред­ста­тель­ству мо­нар­ха, от­ка­жет в по­мо­щи без­вест­ным ни­щим? Он По­да­тель жиз­ни и Врач не толь­ко ца­рю. По­это­му при­зо­ви Вла­ды­ку Хри­ста, Ко­то­рый, вос­клик­нув: вос­стань, ча­до (Мк.5:41), вос­кре­сил де­ви­цу из мерт­вых.

Сло­ва Ар­те­ми­до­ра вос­пла­ме­ни­ли серд­це свя­ти­те­ля упо­ва­ни­ем на Бо­га. Его гла­за на­пол­ни­лись сле­за­ми со­стра­да­ния к несчаст­ной ма­те­ри, и Спи­ри­дон, пре­кло­нив ко­ле­ни, с креп­кой ве­рой и на­деж­дой стал про­сить Хри­ста вы­нуть мла­ден­ца из па­сти смер­ти. И Гос­подь, неко­гда вер­нув­ший ды­ха­ние сы­ну са­репт­ской вдо­вы по мо­лит­ве про­ро­ка Илии (см. 3Цар.17:20-24), услы­шал Сво­е­го сер­до­боль­но­го слу­жи­те­ля. Мерт­вый ре­бе­нок слов­но оч­нул­ся от сна и за­пла­кал.

Как же по­дей­ство­ва­ло вос­кре­ше­ние род­но­го ди­тя на уже от­ча­яв­шу­ю­ся мать? Жен­щи­ну так по­тряс­ло про­изо­шед­шее на ее гла­зах ве­ли­кое чу­до, что она от из­быт­ка чувств за­мерт­во рух­ну­ла на зем­лю. Ведь не толь­ко страш­ное го­ре мо­жет убить че­ло­ве­ка, но и чрез­мер­ная ра­дость.

Вне­зап­ная смерть вар­вар­ки силь­но огор­чи­ла Спи­ри­до­на, и свя­ти­тель сно­ва крот­ко об­ра­тил­ся к Ар­те­ми­до­ру:

— Ска­жи, друг мой лю­би­мый, как я дол­жен те­перь по­сту­пить? По ми­ло­сти Бо­жьей, ре­бе­нок вос­крес, но тут же еще од­но несча­стье по­стиг­ло нас. Груд­ной мла­де­нец ли­шил­ся ро­ди­тель­ни­цы.

— В тво­их ру­ках, свя­той отец, жизнь ма­те­ри оси­ро­тев­ше­го ди­тя, — с улыб­кой на ли­це от­ве­тил Ар­те­ми­дор. — Ты ча­сто об­ра­щал­ся к Гос­по­ду и неиз­мен­но по­лу­чал бла­го­склон­ный от­вет, ибо во всем твер­до сле­до­вал Его за­по­ве­дям. Зо­ло­та или се­реб­ра ты на зем­ле не стал на­жи­вать, за­то стя­жал в серд­це сво­ем Хри­ста, а эту бла­го­дать нель­зя об­ре­сти ни за ка­кие со­кро­ви­ща ми­ра. Все­ви­дя­щий Бог зна­ет, что Его да­ры, об­ре­тен­ные то­бой от Него, ты от­да­ешь тем, кто нуж­да­ет­ся в них[28]. По­это­му Ис­пол­ня­ю­щий про­ше­ния все­гда от­крыт для те­бя, ско­ро­го за­ступ­ни­ка в скор­бях. И ныне че­ло­ве­ко­лю­би­вый Гос­подь услы­шит твой го­лос и со­хра­нит мать бес­по­мощ­но­му мла­ден­цу.

С тре­пет­ным бла­го­го­ве­ни­ем про­сил Ар­те­ми­дор вер­но­го рас­по­ря­ди­те­ля да­ров Небес­но­го Ца­ря со­вер­шить чу­до и, ко­гда его го­лос смолк, Спи­ри­дон оро­сил зем­лю сле­за­ми, взял вар­вар­ку за ру­ку и, устре­мив взор к небу, вос­клик­нул:

— Сын Бо­га Жи­во­го, Еди­но­род­ное Сло­во От­чее, Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, вдох­ни жизнь в мерт­вую жен­щи­ну.

По мо­лит­ве со­стра­да­тель­но­го свя­ти­те­ля вар­вар­ка тот­час вос­крес­ла, а за­бот­ли­вый вла­ды­ка под­нял ре­бен­ка с зем­ли и вер­нул мла­ден­ца в объ­я­тия ма­те­ри.

С при­су­щим пра­вед­ни­кам сми­рен­но­муд­ри­ем Спи­ри­дон хо­тел скрыть от празд­ной мол­вы дей­ству­ю­щую через него непо­сти­жи­мую си­лу Бо­жью. Он по­про­сил всех сви­де­те­лей со­тво­рен­но­го им чу­да ни­ко­му не рас­ска­зы­вать о да­ро­ван­ной ему бла­го­да­ти, ведь хри­сти­а­ни­ну луч­ше ута­и­вать свои по­дви­ги, чем вы­став­лять их на­по­каз.

Сре­ди окру­жав­ших ар­хи­ерея на­бож­ных лю­дей был че­ло­век, знав­ший язык вар­вар­ки. С его по­мо­щью дья­кон пе­ре­дал жене сол­да­та прось­бу епи­ско­па, и бла­го­дар­ная мать свя­то хра­ни­ла тай­ну вла­ды­ки. Лишь ко­гда все­б­ла­жен­ный Спи­ри­дон пред­стал пе­ред Гос­по­дом, Ар­те­ми­дор, став­ший свя­щен­ни­ком, счел да­лее нера­зум­ным умал­чи­вать о по­ра­зи­тель­ных де­я­ни­ях ве­ли­ко­го чу­до­твор­ца и в церк­ви по­ве­дал ве­ру­ю­щим о вос­кре­ше­нии прис­нобла­жен­ным ар­хи­ере­ем в Ан­тио­хии жен­щи­ны и ее ре­бен­ка.

По­сле воз­вра­ще­ния свя­тых от­цов в Три­ми­фунт при­шел к Спи­ри­до­ну пе­ре­куп­щик ско­та и по­про­сил про­дать сот­ню коз из его ста­да. Бес­страст­ный слу­жи­тель Хри­стов не тор­го­вал­ся с го­стем о цене, и ку­пец, по­няв, что име­ет де­ло с Бо­жьим че­ло­ве­ком, ре­шил вос­поль­зо­вать­ся до­вер­чи­во­стью и про­сто­ду­ши­ем вла­ды­ки. Хит­рый ба­рыш­ник оста­вил пла­ту в до­ме епи­ско­па толь­ко за 99 коз. Спи­ри­дон не стал пе­ре­счи­ты­вать день­ги и от­пра­вил­ся вме­сте с по­ку­па­те­лем к ста­ду. Ко­гда они по­до­шли к за­го­ну, про­зор­ли­вый пас­тырь ска­зал:

— Вхо­ди, ча­до, и за­бе­ри столь­ко коз, за сколь­ких ты рас­пла­тил­ся со мной.

Одер­жи­мый стра­стью к на­жи­ве ку­пец от­счи­тал 100 го­лов и вы­пу­стил ста­до за огра­ду. Все ко­зоч­ки по­сле­до­ва­ли за но­вым хо­зя­и­ном, и лишь од­на из них по­бе­жа­ла на­зад. Жад­ный тор­го­вец несколь­ко раз вы­го­нял ее из за­го­на, но ко­зоч­ка тот­час воз­вра­ща­лась к за­кон­но­му вла­дель­цу. Ку­пец не мог по­нять, по­че­му так по­сту­па­ет жи­вот­ное. Он разо­злил­ся и по­пы­тал­ся на пле­чах уне­сти чу­жое доб­ро. Од­на­ко ко­зоч­ка бо­да­ла ро­га­ми го­ло­ву по­ку­па­те­ля и очень гром­ко бле­я­ла.

Ве­ли­ко­душ­ный свя­ти­тель не за­хо­тел от­кры­то об­ли­чать плу­то­ва­то­го го­стя и ти­хо ска­зал сво­е­му обид­чи­ку:

— Эта нера­зум­ная тварь неспро­ста вос­про­ти­ви­лась, бьет­ся на тво­их пле­чах и во­пит. Не на­до бо­роть­ся с ней. Луч­ше под­ни­мись в дом и про­верь, сколь­ко де­нег ты там оста­вил. Мо­жет быть, ты за­был за нее за­пла­тить?

Тор­го­вец по­нял, что со­вер­шен­ный им бес­чест­ный по­сту­пок из­ве­стен вла­ды­ке. Он рас­ка­ял­ся, по­про­сил про­ще­ния у Спи­ри­до­на и спол­на рас­пла­тил­ся за ста­до. А ко­зоч­ка боль­ше не упи­ра­лась и са­ма спо­кой­но по­сле­до­ва­ла за но­вым хо­зя­и­ном. Ку­пец был по­тря­сен столь яс­ным про­яв­ле­ни­ем Бо­жьей во­ли и, сла­вя Гос­по­да, ис­ко­ре­нил в се­бе па­губ­ное стрем­ле­ние к мно­го­с­тя­жа­нию.

Вер­ный слу­га Хри­ста Спи­ри­дон об­ла­дал клю­ча­ми Цар­ства Небес­но­го и точ­но знал, ка­кое це­леб­ное ле­кар­ство от стра­стей сле­ду­ет дать со­гре­шив­ше­му че­ло­ве­ку. По­се­му муд­рый свя­ти­тель не стал по­твор­ство­вать по­ро­ку на­жи­вы бо­га­то­го тор­гов­ца и не от­дал ему да­ром лиш­нюю ко­зоч­ку, а с бед­ня­ка­ми, на­ме­ре­вав­ши­ми­ся украсть у него ба­ра­нов, ис­то­ча­ю­щий сер­деч­ную доб­ро­ту пас­тырь по­сту­пил ина­че. Ве­ли­ко­душ­ный вла­ды­ка не толь­ко про­стил, но и щед­ро их ода­рил.

В пол­ночь юные во­ры тай­ком про­бра­лись в пе­ще­ру, где Спи­ри­дон обу­стро­ил за­гон для овец. Там зло­умыш­лен­ни­ки ото­бра­ли са­мых туч­ных ба­ра­нов и уже на­пра­ви­лись с ни­ми к вы­хо­ду, но Бог, лю­бя­щий пра­вед­ни­ков, со­хра­нил Сво­е­му вер­но­му слу­жи­те­лю его скуд­ное до­сто­я­ние, со­тво­рив пре­див­ное чу­до. Вне­зап­но выш­няя си­ла свя­за­ла за спи­на­ми нече­сти­вые ру­ки гра­би­те­лей и при­ко­ва­ла зло­де­ев к стене. Ка­ки­ми толь­ко спо­со­ба­ми не пы­та­лись во­риш­ки из­ба­вить­ся от креп­ких неви­ди­мых пут и по­ки­нуть вер­теп, од­на­ко они не смог­ли одо­леть неизъ­яс­ни­мую си­лу, за­то­чив­шую их в хле­ве.
На­ста­ло утро. Спи­ри­дон при­шел за ста­дом в пе­ще­ру, чтобы вы­гнать овец на паст­би­ще, и за­стал в ней пле­нен­ных лю­дей. Бла­жен­ный ста­рец сра­зу по­нял, за­чем незва­ные го­сти за­лез­ли в его ов­чар­ню. Три­ми­фунт­ский епи­скоп ни­ко­му не от­ка­зы­вал в по­мо­щи и по­это­му недо­уме­вал, по­че­му юно­ши пред­по­чли все же по­хи­тить ба­ра­нов и тем са­мым вверг­ли се­бя в бе­ду. Ве­ли­ко­душ­ный свя­ти­тель об­ра­тил­ся к Гос­по­ду с прось­бой осво­бо­дить раз­бой­ни­ков, и тот­час слу­чи­лось но­вое чу­до. Незри­мые узы спа­ли с рук мо­ло­дых плен­ни­ков, при­гвож­ден­ных к стене Все­мо­гу­щей дес­ни­цей. Незло­би­вый вла­ды­ка про­стил пре­сту­пив­ших за­по­ведь “Не кра­ди” (Исх.20:15), ибо ра­ди спа­се­ния за­блуд­ших душ все­гда стре­мил­ся ис­пра­вить по­ро­ки греш­ных лю­дей лю­бо­вью и ми­ло­сер­ди­ем.

— Не на­до, де­ти мои, за­рить­ся на чу­жое доб­ро, — крот­ким го­ло­сом вра­зум­лял зло­умыш­лен­ни­ков Спи­ри­дон. — Ви­ди­те, как за бес­чест­ный по­сту­пок вас на­ка­зал Гос­подь. Ста­рай­тесь впредь при­об­ре­тать все необ­хо­ди­мое пра­вед­ным тру­дом ва­ших рук.

От­пус­кая юно­шей с ми­ром, доб­рый пас­тырь лас­ко­во про­из­нес:

— Возь­ми­те, ча­да, од­но­го ба­ра­на из мо­е­го ста­да, дабы ни­кто не ска­зал, что вы на­прас­но бодр­ство­ва­ли но­чью и без поль­зы при­шли к то­му че­ло­ве­ку, у ко­то­ро­го луч­ше про­сить и по­лу­чать да­ром, чем красть.

Щед­рая дес­ни­ца вла­ды­ки про­сти­ра­лась над все­ми людь­ми, кто нуж­дал­ся в его по­мо­щи и мо­лит­вах. Сво­и­ми де­я­ни­я­ми и чу­до­тво­ре­ни­я­ми свя­ти­тель стре­мил­ся в каж­дом, ко­го встре­чал на пу­ти, про­бу­дить со­весть, все­лить в серд­це лю­бовь к ближ­не­му и укре­пить ве­ру в Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста.

Спи­ри­дон имел бла­го­че­сти­вый обы­чай часть до­хо­дов раз­да­вать ни­щим или ссу­жать без про­цен­тов день­га­ми ма­ло­иму­щих со­оте­че­ствен­ни­ков. По­это­му один три­ми­фунт­ский су­до­вла­де­лец при­шел к нему с прось­бой одол­жить немно­го зо­ло­та. Мо­ре­пла­ва­тель хо­тел за­ку­пить то­вар на чуж­бине и с вы­го­дой про­дать до­ма. Он был весь­ма бе­ден и на­ме­ре­вал­ся по­тра­тить при­быль на про­пи­та­ние сво­ей се­мьи.

Вла­ды­ка от­дал куп­цу то немно­гое, что со­брал на свя­тую цер­ковь и соб­ствен­ные нуж­ды. Слу­жи­тель Бо­жий по­сту­пил так, ибо все­гда сле­до­вал за­по­ве­дям Спа­си­те­ля на­ше­го Иису­са Хри­ста, а Гос­подь го­во­рил: Про­ся­ще­му у те­бя дай, и от хо­тя­ще­го за­нять у те­бя не от­вра­щай­ся (Мф.5:42).

По за­вер­ше­нию пла­ва­нья ко­ра­бель­щик про­дал то­вар и при­нес ар­хи­ерею долг.

— Иди, ча­до, и по­ло­жи зо­ло­тые мо­не­ты в шкаф, от­ку­да, как ты ви­дел, я взял их для те­бя, — ска­зал Спи­ри­дон.

Вла­де­лец суд­на ис­пол­нил ука­за­ние епи­ско­па.

Шло вре­мя. Ку­пец по-преж­не­му нуж­дал­ся в день­гах, и каж­дый раз, от­прав­ля­ясь в пла­ва­нье, про­сил у свя­ти­те­ля зо­ло­то для за­куп­ки то­ва­ра, а по­сле про­да­жи гру­за неиз­мен­но воз­вра­щал долг. Ко­ра­бель­щи­ку бы­ло вы­год­но брать взай­мы у Спи­ри­до­на, ведь от­зыв­чи­вый пас­тырь по­мо­гал ему, не взыс­ки­вая про­цен­ты. Бес­страст­ный вла­ды­ка ма­ло за­бо­тил­ся о зем­ных бла­гах и ни­ко­гда не пе­ре­счи­ты­вал день­ги. Он лишь про­сил три­ми­фунт­ско­го тор­гов­ца по­ло­жить зо­ло­тые мо­не­ты на ме­сто.

Мно­го­крат­но ку­пец за­ни­мал у епи­ско­па и все­гда спол­на от­да­вал долг, но од­на­жды отец лжи са­та­на, за­вла­дев серд­цем мо­ря­ка, вну­шил ему мысль об­ма­нуть пра­вед­ни­ка. Охва­чен­ный стра­стью к обо­га­ще­нию, ко­ра­бель­щик оста­вил день­ги не в ар­хи­ерей­ском до­ме, а в сво­ем соб­ствен­ном кар­мане.

Од­на­ко ута­ен­ное зо­ло­то не при­нес­ло мо­шен­ни­ку при­бы­ли. Оно ли­ши­ло успе­ха его тор­гов­лю и, слов­но огонь, быст­ро по­гло­ти­ло все иму­ще­ство су­до­вла­дель­ца. В ско­ром вре­ме­ни мо­ряк об­ни­щал, и те­перь уже край­няя нуж­да при­ве­ла ра­зо­рив­ше­го­ся куп­ца в дом епи­ско­па.

Дол­го­тер­пе­ли­вый свя­ти­тель вы­слу­шал го­стя и сми­рен­но ска­зал:

— Сту­пай, ча­до, и возь­ми день­ги там, где ты их по­ло­жил.

Ко­ра­бель­щик при­ки­нул­ся чест­ным че­ло­ве­ком, за­гля­нул в шкаф и, ни­че­го не най­дя в нем, со­об­щил об этом вла­ды­ке.

— По­про­буй по­ис­кать по­луч­ше, — по­со­ве­то­вал Спи­ри­дон. — Ведь к зо­ло­ту ни­кто, кро­ме те­бя, не при­ка­сал­ся.

Мо­ре­пла­ва­тель тща­тель­но осмот­рел со­дер­жи­мое шка­фа и, ко­неч­но, не об­на­ру­жил в нем ни од­ной мо­не­ты. Вла­де­лец суд­на на­де­ял­ся, что от­ли­чав­ший­ся про­сто­той и до­вер­чи­во­стью епи­скоп не узна­ет о со­вер­шен­ном мо­шен­ни­че­стве, и со­об­щил о про­па­же.

— Ес­ли ты вер­нул зо­ло­то, то оно ле­жит на преж­нем ме­сте, но ес­ли оста­вил день­ги се­бе, так за­чем же те­перь ис­кать их в шка­фу? — крот­ко от­ве­тил вла­ды­ка.

Пре­по­доб­но­му стар­цу боль­ше нече­го бы­ло одол­жить куп­цу. Жад­ный тор­го­вец об­ма­нул ско­рее се­бя, чем свя­то­го, и вме­сто бо­гат­ства об­рел ни­ще­ту.

Спи­ри­дон лас­ко­во уве­ще­вал пре­гре­шив­ше­го мо­ре­пла­ва­те­ля не же­лать чу­жо­го добра и не пят­нать ко­вар­ством и ло­жью со­весть, а за­ра­ба­ты­вать усерд­ным тру­дом и по­мо­гать бед­ным. Ку­пец опом­нил­ся, усты­дил­ся и при­пал к но­гам епи­ско­па. Незло­би­вый вла­ды­ка тот­час про­стил рас­ка­яв­ше­го­ся гра­би­те­ля и стал за него мо­лить­ся. Ко­ра­бель­щик го­ря­чо по­бла­го­да­рил Спи­ри­до­на за снис­хож­де­ние к со­вер­шен­но­му им бес­чест­но­му про­ступ­ку и уда­лил­ся, удив­ля­ясь доб­ро­те ми­ло­серд­но­го стар­ца.

Сло­вом Бо­жьим на­став­ляя со­оте­че­ствен­ни­ков, а де­лом под­твер­ждая сло­во, ча­до­лю­би­вый пас­тырь все­гда стре­мил­ся спа­сти овец сво­ей паст­вы от хищ­ных вол­ков. По­ве­да­ем те­перь о том, как Спи­ри­дон за­щи­тил бла­го­че­сти­во­го хри­сти­а­ни­на, по­пав­ше­го в бе­ду.

Злых, за­вист­ли­вых лю­дей уяз­ви­ла доб­ро­де­тель­ная жизнь од­но­го из са­мых пре­дан­ных дру­зей свя­ти­те­ля. Они вос­пы­ла­ли нена­ви­стью и, по на­у­ще­нию дья­во­ла, окле­ве­та­ли его. Ведь ча­сто нече­сти­вый зло­умыш­ля­ет про­тив пра­вед­ни­ка и скре­же­щет на него зу­ба­ми (Пс.36:12). Пра­ви­тель Ки­п­ра, при­няв ложь за прав­ду, при­ка­зал за­клю­чить в тем­ни­цу и каз­нить невин­но­го че­ло­ве­ка.

Сер­до­боль­ный вла­ды­ка по­спе­шил спа­сти несчаст­но­го уз­ни­ка от неми­ну­е­мой смер­ти. Бо­го­нос­ный ста­рец быст­ро, как толь­ко мог, от­пра­вил­ся из Три­ми­фун­та к иге­мо­ну[29] в Кон­стан­ти­а­ну[30], но бы­ла се­ре­ди­на зи­мы и мел­кая при­до­рож­ная реч­ка на пу­ти в этот го­род вы­шла из бе­ре­гов и ши­ро­ко раз­ли­лась по всей окру­ге. Бур­ный по­ток вод стал непре­одо­ли­мым пре­пят­стви­ем для епи­ско­па и его по­пут­чи­ков, а вре­ме­ни для спа­се­ния че­ло­ве­ка от зло­го на­ве­та оста­ва­лось очень ма­ло. Свя­ти­тель вспом­нил чу­до Иису­са На­ви­на, ко­то­рый по­вел на­род с ков­че­гом за­ве­та Гос­под­не­го по дну Иор­да­на, и во­да, те­ку­щая свер­ху, оста­но­ви­лась и ста­ла сте­ною (Нав.3:16). Спи­ри­дон, твер­до на­де­ясь на по­мощь свы­ше, слов­но слу­ге при­ка­зал сти­хии:

— Ре­ка, оста­но­ви свое те­че­ние! Так по­веле­ва­ет те­бе Ве­ли­кий и Веч­ный Царь, дабы мы смог­ли пе­рей­ти на дру­гой бе­рег и из­ба­вить от неспра­вед­ли­вой смер­ти ра­ба Бо­жье­го. Ра­ди него мы спе­шим и воз­но­сим мо­лит­вы Все­ми­ло­сти­во­му Твор­цу.

И, о чу­до! Лишь толь­ко смолк го­лос слав­но­го иерар­ха, по­то­ки во­ды, сте­кав­шие с гор, тот­час ис­сяк­ли. Зна­ме­но­сец Хри­стов Спи­ри­дон вме­сте со спут­ни­ка­ми лег­ко пе­ре­шел через об­мелев­шую реч­ку по об­на­жив­ше­му­ся дну. Ед­ва их но­ги сту­пи­ли на су­шу, во­да по мо­лит­ве свя­то­го на­пол­ни­ла ста­рое рус­ло, од­на­ко те­перь она тек­ла спо­кой­но и пе­ре­ста­ла угро­жать кре­стьян­ским до­мам и по­се­вам.

Несколь­ко че­ло­век, сви­де­те­лей уди­ви­тель­но­го де­я­ния Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па на пе­ре­пра­ве, по­спе­ши­ли в Кон­стан­ти­а­ну и ока­за­лись в го­ро­де рань­ше свя­ти­те­ля. В сто­ли­це они ста­ли пер­вы­ми вест­ни­ка­ми чу­да, со­тво­рен­но­го Спи­ри­до­ном. Пра­ви­тель был по­тря­сен их рас­ска­зом. Из стра­ха ока­зать­ся про­тив­ни­ком угод­ни­ка Бо­жье­го, на­де­лен­но­го Им ве­ли­кой си­лой, иге­мон при­ка­зал немед­лен­но осво­бо­дить от оков при­го­во­рен­но­го к смер­ти че­ло­ве­ка и ска­зал ар­хи­ерею:

— Вла­ды­ка пра­вед­ный, возь­ми сво­е­го дру­га. Да­же ес­ли я по­сту­паю про­тив за­ко­на, не бу­дет гре­хом да­ро­вать сво­бо­ду уз­ни­ку, за ко­то­ро­го про­сит иерарх Церк­ви, стя­жав­ший та­кую ми­лость у Гос­по­да. По­сколь­ку твое серд­це ис­пол­не­но бла­го­да­тью Свя­то­го Ду­ха и тво­и­ми уста­ми го­во­рит Сам Хри­стос, про­шу те­бя, пре­по­доб­ный отец, стать мо­им за­ступ­ни­ком, дабы я смог по тво­е­му хо­да­тай­ству об­ре­сти бла­го­по­лу­чие в привре­мен­ной жиз­ни, а в бу­ду­щей — удел в Небес­ном Цар­стве.

Крот­кий и незло­би­вый свя­ти­тель с ра­до­стью про­щал лю­дей, ко­гда они ис­прав­ля­ли зло, со­вер­шен­ное ими. Вла­ды­ка воз­нес мо­лит­ву Бо­гу за иге­мо­на и от­пра­вил­ся со спа­сен­ным от каз­ни дру­гом в Три­ми­фунт.

Спи­ри­дон по­се­щал мно­гие го­ро­да и се­ла на Ки­п­ре. И вез­де он был же­лан­ным и вы­со­ко­чти­мым го­стем. Од­на­жды, по­сле уто­ми­тель­но­го пу­те­ше­ствия, свя­ти­тель при­шел в дом к сво­е­му вер­но­му дру­гу Про­ба­тию, все­гда сле­до­вав­ше­му на­став­ле­ни­ям Три­ми­фунт­ско­го ар­хи­пас­ты­ря. Этот бла­го­че­сти­вый че­ло­век, под­ра­жая Ве­ли­ко­му Учи­те­лю Хри­сту, на­лил в таз во­ду, и со­брал­ся омыть устав­шие от дол­го­го пу­ти но­ги пре­по­доб­но­го от­ца. Мест­ные жи­те­ли, узнав, что их епи­скоп оста­но­вил­ся у Про­ба­тия, по­спе­ши­ли к лю­би­мо­му иерар­ху за бла­го­сло­ве­ни­ем и ста­ли со­пер­ни­чать друг с дру­гом. Каж­дый из по­се­тив­ших вла­ды­ку се­лян же­лал омыть его но­ги, при­чем осо­бен­но силь­но рва­лась к свя­ти­те­лю од­на неза­муж­няя жен­щи­на, ко­то­рая счи­та­лась дев­ствен­ни­цей. Она рас­тал­ки­ва­ла всех и хо­те­ла непре­мен­но кос­нуть­ся ног пра­вед­ни­ка.

— Про­шу те­бя, не омы­вай мо­их ног, — крот­ко об­ра­тил­ся к ней Спи­ри­дон, ибо про­зор­ли­во­му ар­хи­пас­ты­рю да­но бы­ло свы­ше ви­деть серд­ца лю­дей.

Но го­стья упор­ство­ва­ла и вы­ну­ди­ла епи­ско­па ре­ши­тель­но оста­но­вить ее по­рыв:

— Я ска­зал те­бе, не при­ка­сай­ся ко мне: ведь ты неза­дол­го до мо­е­го при­хо­да осквер­ни­ла се­бя неза­кон­ным со­жи­тель­ством и сде­ла­лась пре­лю­бо­дей­кой.

Так по­сту­пил зна­ме­ни­тый иерарх не по­то­му, что бо­ял­ся при­кос­но­ве­ния рас­пут­ни­цы или пре­воз­но­сил се­бя пе­ред ми­ря­на­ми. Спи­ри­дон был ис­тин­ным уче­ни­ком Хри­ста, а Гос­подь ел и пил вме­сте с мы­та­ря­ми и греш­ни­ка­ми, все­ляя в нас на­деж­ду на спа­се­ние. Свя­ти­тель уви­дел ис­кру рев­ност­но­го стрем­ле­ния к бла­го­че­стию в ду­ше пад­шей жен­щи­ны, ко­то­рую бес сла­сто­лю­бия пы­тал­ся увлечь в без­дну и хо­тел оза­рить по­ка­я­ни­ем по­мра­чен­ный ум, за­ста­вить ра­бу гре­ха усты­дить­ся и рас­ка­ять­ся.

Укор пре­по­доб­но­го слу­жи­те­ля Хри­сто­ва возы­мел силь­ное дей­ствие, и все со­вер­ши­лось по его про­вид­че­ско­му за­мыс­лу. Жен­щи­на бы­ла по­ра­же­на про­зор­ли­во­стью Спи­ри­до­на и сми­рен­но при­ня­ла стро­гий за­прет на­став­ни­ка це­ло­муд­рия. Она по­ня­ла, что Бог, не же­ла­ю­щий смер­ти греш­ни­ка (ср. Иез. 33, 11), от­крыл вла­ды­ке незри­мые яз­вы ее ду­ши. Рас­ка­яв­ша­я­ся блуд­ни­ца па­ла ниц пе­ред ду­хо­нос­ным стар­цем и уже не во­дой, а сле­за­ми омы­ла но­ги все­ми лю­би­мо­го пас­ты­ря, за­сто­на­ла и с со­кру­шен­ным серд­цем вос­клик­ну­ла:

— Ты прав, свя­той отец, я всту­пи­ла в плот­скую связь, ли­ши­лась дев­ствен­но­сти и ста­ла пре­лю­бо­дей­кой. Умо­ляю, осво­бо­ди ме­ня от па­губ­ной стра­сти, уби­ва­ю­щей ду­шу. Сам Бог по­слал те­бя как вра­ча и спа­си­те­ля мо­ей ду­ши. Ска­жи толь­ко сло­во, и вы­здо­ро­ве­ет слу­га твоя (Мф.8:8). Про­шу те­бя, оста­но­ви по­ток зла, ис­хо­дя­щий из мо­е­го серд­ца. Я сго­раю от сты­да и му­ча­юсь от угры­зе­ния со­ве­сти. Дай мне сле­зы[31] ис­тин­но­го по­ка­я­ния и вы­мо­ли у Хри­ста от­пу­ще­ние мно­же­ства мо­их гре­хов.

— Дер­зай, дочь моя! — вос­клик­нул, под­ра­жая Гос­по­ду, свя­ти­тель, — Бог про­ща­ет те­бя. Ты ис­це­ли­лась от стра­сти: иди и впредь не гре­ши (Ин.8:11), ина­че об­ре­чешь се­бя на веч­ные му­ки.

Удив­ля­ясь доб­ро­те и бо­же­ствен­ной про­зор­ли­во­сти вла­ды­ки, укро­тив­ше­го бу­рю в ее серд­це, рас­ка­яв­ша­я­ся блуд­ни­ца уда­ли­лась. Укреп­лен­ная мо­лит­ва­ми ис­це­ля­ю­ще­го стра­сти ар­хи­ерея, она про­жи­ла оста­ток жиз­ни в це­ло­муд­рии и вос­тор­жен­но рас­ска­зы­ва­ла лю­дям о встре­че с все­слав­ным учи­те­лем бо­же­ствен­ных ве­ле­ний, дабы хри­сто­лю­би­вые слу­ша­те­ли так­же мог­ли из­влечь для се­бя нема­лую поль­зу.

К со­жа­ле­нию, со­оте­че­ствен­ни­ки, пре­сту­пив­шие за­по­ве­ди Бо­жьи, не все­гда про­яв­ля­ли бла­го­ра­зу­мие, вни­мая уве­ще­ва­ни­ям ду­хо­нос­но­го стар­ца, и то­гда их мог ожи­дать ху­дой ко­нец.

По­сле дол­го­го пре­бы­ва­ния на чуж­бине мо­ряк вер­нул­ся в Три­ми­фунт и, к ве­ли­ко­му огор­че­нию, об­на­ру­жил, что же­на из­ме­ни­ла ему в его до­ме и ждет ре­бен­ка. Со сле­за­ми на гла­зах об­ма­ну­тый муж от­пра­вил­ся к Спи­ри­до­ну. Он по­ве­дал свя­ти­те­лю о пре­лю­бо­де­я­нии су­пру­ги и по­про­сил у епи­ско­па бла­го­сло­ве­ния на раз­вод.

Вла­ды­ка по­слал за же­ной мо­ря­ка и, уви­дев ее, вос­клик­нул:

— За­чем ты обес­че­сти­ла се­бя и свою се­мью!?

— Мой су­пруг окле­ве­тал ме­ня, — от­ве­ти­ла блуд­ни­ца. — Я ни­ко­гда не всту­па­ла в связь с дру­гим муж­чи­ной и все­гда бы­ла вер­ной же­ной.

То­гда свя­ти­тель спро­сил, сколь­ко вре­ме­ни мо­ряк про­вел вда­ли от до­ма, и услы­шал от­вет:

— Про­шло два­дцать че­ты­ре ме­ся­ца с тех пор, как я по­ки­нул ро­ди­ну.

За­тем Спи­ри­дон об­ра­тил­ся к жен­щине с во­про­сом, дав­но ли она бе­ре­мен­на.

— Не знаю, ко­гда я на­ча­ла но­сить плод. Но брач­ное ло­же я ни с кем не де­ли­ла и за­ча­ла ди­тя от мо­е­го му­жа, — утвер­жда­ла блуд­ни­ца.

Столь безыс­кус­ной ло­жью го­ро­жане воз­му­ти­лись боль­ше, чем са­мим пре­лю­бо­де­я­ни­ем и со­чли спра­вед­ли­вым под­верг­нуть греш­ни­цу су­ро­во­му на­ка­за­нию. Но муж рас­пут­ни­цы, че­ло­век бла­го­род­ный и доб­рый, крот­ко об­ра­тил­ся к стар­цу:

— Пре­по­доб­ный отец, я не вы­не­су по­зо­ра, на ко­то­рый ме­ня об­ре­ка­ют из­ме­на су­пру­ги в мо­ем до­ме и рож­де­ние чу­жо­го ди­тя­ти. И все же смер­ти же­ны я не же­лаю, ибо Хри­стос учил нас не мстить за се­бя: ни­ко­му не воз­да­вай­те злом за зло (Рим.12:17), Я воз­дам, го­во­рит Гос­подь (Евр.10:30). Умо­ляю те­бя, бла­го­сло­ви наш раз­вод, и пусть она идет с Бо­гом, ку­да хо­чет.

Спи­ри­дон по­хва­лил мо­ря­ка за ми­ло­сер­дие и при­звал его укре­пить­ся в бла­гом по­мыс­ле:

— Пра­виль­но ты по­сту­па­ешь, ча­до, спа­сая эту за­блуд­шую ов­цу от каз­ни, — про­из­нес епи­скоп. — Хо­тя за­кон[32] и по­веле­ва­ет ли­шать жиз­ни невер­ных жен, ка­кая поль­за бу­дет те­бе от столь су­ро­во­го на­ка­за­ния? Дабы твоя су­пру­га смог­ла из­бе­жать же­сто­ко­го при­го­во­ра, я одоб­ряю твое че­ло­ве­ко­лю­би­вое на­ме­ре­ние рас­стать­ся с ней.

К со­жа­ле­нию, ве­ли­ко­ду­шие му­жа не вра­зу­ми­ло греш­ни­цу. Об­ли­че­ние в пре­лю­бо­де­я­нии по­ро­ди­ло в пад­шей жен­щине от­ча­я­ние, а от­ча­я­ние при­ве­ло к бес­стыд­ству. Же­на мо­ря­ка упор­но пы­та­лась скрыть прав­ду и ве­ла се­бя так, слов­но ее глу­бо­ко оскор­би­ли. Рас­пут­ни­ца при­зы­ва­ла при­сут­ству­ю­щих го­ро­жан на за­щи­ту и, от­верг­нув здра­во­мыс­лие, на­стой­чи­во утвер­жда­ла:

— Ре­бе­нок за­чат два го­да на­зад от мо­е­го му­жа пе­ред его отъ­ез­дом на чуж­би­ну. Дру­го­го муж­чи­ну я не зна­ла. На­ру­шив за­кон при­ро­ды, ди­тя ожи­да­ло от­ца в мо­ей утро­бе, по­ка он вер­нет­ся до­мой.

Дли­тель­ный срок от­сут­ствия мо­ря­ка, ко­неч­но, до­ста­точ­но крас­но­ре­чи­во сви­де­тель­ство­вал о пре­лю­бо­де­я­нии.

— Твое па­де­ние ве­ли­ко и ра­ди спра­вед­ли­во­сти те­бя сле­до­ва­ло бы под­верг­нуть стро­го­му на­ка­за­нию, — стал с него­до­ва­ни­ем уве­ще­вать лжи­вую жен­щи­ну по­бор­ник бла­го­че­стия Спи­ри­дон. — Но нет у гре­ха та­кой си­лы, ко­то­рая спо­соб­на пре­взой­ти Бо­жье че­ло­ве­ко­лю­бие, ведь Он го­тов под­дер­жать всех па­да­ю­щих. По­это­му ты долж­на усерд­ным по­ка­я­ни­ем и по­то­ком слез уми­ло­сти­вить Гос­по­да в на­деж­де по­лу­чить от Него про­ще­ние. За­пом­ни: твое ди­тя не ро­дит­ся, по­ка ты бу­дешь по­кры­вать свет ис­ти­ны глу­бо­ким мра­ком лжи в на­деж­де ута­ить то, что ви­дят да­же сле­пые.

Увы! Без­рас­суд­ная блуд­ни­ца про­дол­жа­ла дерз­ко на­ста­и­вать на сво­ей невин­но­сти. И ко­гда ее те­ло му­чи­тель­но со­дро­га­лось в схват­ках от преж­девре­мен­ных ро­дов, мла­де­нец не смог по­ки­нуть чре­во нерас­ка­яв­шей­ся греш­ни­цы, как про­ро­че­ски воз­ве­стил свя­той ста­рец. Страш­ная участь по­стиг­ла несчаст­ную жен­щи­ну: она умер­ла без по­ка­я­ния в гре­хе и по­зо­ре и об­рек­ла се­бя на веч­ные му­ки, ибо ни­ка­кой блуд­ник, или нечи­стый... не име­ет на­сле­дия в Цар­стве Хри­ста (Еф.5:5).

Сер­до­боль­ный вла­ды­ка, узнав о жал­кой кон­чине блуд­ни­цы, силь­но за­го­ре­вал и про­мол­вил с невы­но­си­мой пе­ча­лью:

— Раз мое сло­во по­доб­но обо­ю­до­ост­ро­му ме­чу, се­чет и пре­да­ет смер­ти, от­ныне я боль­ше ни­ко­го не ста­ну су­дить.

Бе­да, при­клю­чив­ша­я­ся с же­ной мо­ря­ка, по­ро­ди­ла в Три­ми­фун­те бо­го­бо­яз­нен­ное от­но­ше­ние к свя­ти­те­лю. С тех пор го­ро­жане ста­ли взи­рать на Спи­ри­до­на с та­ким же тре­пе­том, с ка­ким пер­вые хри­сти­ане — на апо­сто­ла Пет­ра по­сле ги­бе­ли Ана­нии и Сап­фи­ры, ко­то­рым са­та­на вну­шил мысль со­лгать Свя­то­му Ду­ху (ср. Деян.5:11,13).

Бог на­де­лил че­ло­ве­ка сво­бод­ной во­лей, и да­же ве­ли­кий свя­ти­тель ока­зал­ся бес­си­лен по­мочь то­му, кто пред­по­чел объ­я­тия дья­во­ла, ввер­га­ю­ще­го ду­шу в пре­ис­под­нюю, це­ло­муд­рию еван­гель­ско­го уче­ния. Срав­ни, чи­та­тель, судь­бы двух жен­щин. Обе они впа­ли в грех пре­лю­бо­де­я­ния, но го­стья Про­ба­тия вня­ла на­став­ле­ни­ям Спи­ри­до­на и через по­ка­я­ние ста­ла при­част­ни­цей веч­ной жиз­ни. А же­на мо­ря­ка оста­лась глу­ха к его уве­ще­ва­ни­ям, по­гряз­ла в кле­ве­те и не рас­ка­я­лась в из­мене му­жу. Эта без­рас­суд­ная блуд­ни­ца вверг­ла се­бя в без­дну от­ча­я­ния и по­гиб­ла во лжи и по­зо­ре. По­ве­да­ем те­перь о доб­рой жене.

В Кон­стан­ти­ане жи­ла бла­го­че­сти­вая жен­щи­на по име­ни Со­фро­ния. Ее муж, Олимп Па­ле­ур, был идо­ло­слу­жи­те­лем. Он весь­ма рев­ност­но ис­по­ве­до­вал мно­го­бо­жие, но не вос­пре­щал жене при­ве­чать и по­чи­тать пре­по­доб­но­го стар­ца. Боль­ше то­го, Олимп и сам лю­бил встре­чать­ся и бе­се­до­вать с Три­ми­фунт­ским ар­хи­ере­ем. На­хо­дясь в Кон­стан­ти­ане, Спи­ри­дон при­шел на зва­ный ужин, устро­ен­ный для него Со­фро­ни­ей, в дом Па­ле­ура, ибо, сле­дуя сло­ву апо­сто­ла Пав­ла, вла­ды­ка не по­чи­тал ни од­но­го че­ло­ве­ка сквер­ным или нечи­стым (Деян.10:28).

На тра­пе­зу хо­зя­е­ва при­гла­си­ли и дру­гих го­стей. Хри­сто­лю­би­вая Со­фро­ния хо­те­ла из­ба­вить му­жа от па­губ­но­го за­блуж­де­ния и по­про­си­ла свя­ти­те­ля, со­вер­шав­ше­го мно­гие чу­де­са и зна­ме­ния ра­ди спа­се­ния за­блуд­ших овец, от­крыть Олим­пу дверь ве­ры (Деян.14:27). Спи­ри­до­ну, по на­и­тию свы­ше, да­но бы­ло знать о том, че­го он ни ви­деть, ни слы­шать не мог, и бо­го­муд­рый иерарх по­пы­тал­ся вос­поль­зо­вать­ся этим чу­до­дей­ствен­ным да­ром для об­ра­ще­ния языч­ни­ка к ис­тин­но­му бла­го­че­стию.

В кон­це ужи­на вла­ды­ка обер­нул­ся к од­но­му из при­служ­ни­ков и во все­услы­ша­ние воз­ве­стил:

— Че­ло­век, ко­то­ро­му я до­ве­рил мо­их овец, креп­ко за­снул, и, по­ка за ста­дом ни­кто не при­смат­ри­вал, ота­ра по­ки­ну­ла паст­би­ще. Оч­нув­шись от сна, нера­ди­вый ра­бот­ник не смог отыс­кать овец и от­пра­вил ко мне маль­чи­ка с из­ве­сти­ем о при­клю­чив­шей­ся бе­де. По­ка го­нец был в пу­ти, пас­тух на­шел ста­до в пе­ще­ре це­лым и невре­ди­мым. Сей­час по­сыль­ный по­до­шел к до­му и сто­ит у во­рот. По­бла­го­да­ри его и пе­ре­дай от ме­ня воз­на­граж­де­ние за труд.

Слу­га быст­ро спу­стил­ся вниз и за во­ро­та­ми уви­дел кре­стьян­ско­го маль­чи­ка. Юный го­нец с вол­не­ни­ем рас­ска­зал о про­па­же овец. Еще не успе­ли го­сти встать из-за сто­ла, ко­гда явил­ся вто­рой по­сыль­ный и со­об­щил, что пас­тух об­на­ру­жил ста­до в пе­ще­ре. Все про­изо­шло точ­но так, как пред­рек Спи­ри­дон. Хо­зя­ин до­ма и го­сти оне­ме­ли от изум­ле­ния. Суе­вер­ный Олимп при­нял чу­до­твор­ца за од­но­го из язы­че­ских бо­гов, по­кло­нил­ся ему и хо­тел при­ве­сти Три­ми­фунт­ско­му епи­ско­пу бы­ка для жерт­во­при­но­ше­ния. Но бла­го­нрав­ная Со­фро­ния оста­но­ви­ла му­жа:

— Спи­ри­дон не бог, а раб Выш­не­го Бо­га, со­тво­рив­ше­го небо и зем­лю. Свя­той Дух оби­та­ет в нем и от­кры­ва­ет из­бран­но­му Им слу­жи­те­лю все скры­тое от взо­ров лю­дей.

Доб­рая же­на и сам ар­хи­пас­тырь дол­го бе­се­до­ва­ли с Олим­пом, од­на­ко не убе­ди­ли его оста­вить идо­ло­слу­же­ние[33]. Сле­ду­ет ли это­му удив­лять­ся? Сын Бо­жий из­гнал ле­ги­он бе­сов из одер­жи­мо­го че­ло­ве­ка в сви­ней, и бро­си­лось ста­до с кру­то­го об­ры­ва и по­гиб­ло в во­де[34] на гла­зах у га­да­рин­ских[35] языч­ни­ков! Но, увы, они, во­очию со­зер­цав­шие столь ве­ли­кое чу­до, не про­зре­ли тот­час и по­про­си­ли Хри­ста по­ки­нуть их мест­ность. Непро­сто бы­ва­ет лю­дям из без­дны зла пе­рей­ти к доб­ру, пре­зреть день­ги и власть ра­ди очи­ще­ния ду­ши. И все же Гос­подь наш не зря тво­рил чу­де­са сре­ди упор­ных идо­ло­по­клон­ни­ков и, по­ки­дая га­да­рин­ское пле­мя, ве­лел ис­це­лен­но­му Им бес­но­ва­то­му про­по­ве­ды­вать в Де­ся­ти­гра­дии[36] (Мк.5:20), ибо и языч­ни­кам дал Бог по­ка­я­ние в жизнь (Деян.11:18). Бла­го­да­ря де­я­нию Три­ми­фунт­ско­го чу­до­твор­ца не толь­ко Со­фро­ния укре­пи­лась в ве­ре, но и Олимп стал с еще боль­шей лю­бо­вью при­ве­чать до­сто­слав­но­го ар­хи­пас­ты­ря. Хо­тя ис­то­рия не до­нес­ла до нас по­вест­во­ва­ния о даль­ней­шей судь­бе Олим­па Па­ле­ура, знай, чи­та­тель, — чу­до, со­вер­шен­ное Три­ми­фунт­ским епи­ско­пом, не бы­ло тщет­ным де­я­ни­ем, оно ду­ше­спа­си­тель­но для всех, кто ви­дел и слы­шал о нем.

В трид­ца­ти ми­лях от сто­ли­цы ост­ро­ва Кипр Кон­стан­ти­а­ны на­хо­ди­лось се­ло Эритра. Ка­кое-то важ­ное де­ло вы­ну­ди­ло Спи­ри­до­на от­пра­вить­ся ту­да во вре­мя нестер­пи­мой жа­ры. В Эритре вла­ды­ка по­шел в храм и, по­сколь­ку лет­ний зной и даль­няя до­ро­га силь­но его уто­ми­ли, епи­скоп по­про­сил мест­но­го дья­ко­на не за­тя­ги­вать служ­бу. Од­на­ко че­сто­лю­би­вый кли­рик, меч­тав­ший о на­прас­ной, зем­ной сла­ве, про­дол­жал мед­лен­но, на­по­каз воз­но­сить мо­лит­вы[37]. Ду­хов­ны­ми оча­ми бо­го­муд­рый ста­рец уви­дел па­губ­ную страсть строп­ти­во­го се­ля­ни­на к тще­сла­вию и, же­лая сми­рить гор­де­ца, гроз­но вос­клик­нул:

— За­мол­чи, тво­рец ослу­ша­ния!

Дабы вся­кое непо­слу­ша­ние по­лу­ча­ло пра­вед­ное воз­да­я­ние (Евр.2:2), Гос­подь без ма­лей­ше­го про­мед­ле­ния ли­шил го­ло­са дерз­ко­го слу­жи­те­ля, и он, от­кры­вая рот, из­да­вал лишь невнят­ные зву­ки. При­сут­ство­вав­шие в хра­ме лю­ди бы­ли по­ра­же­ны си­лой сло­ва див­но­го ар­хи­пас­ты­ря и с изум­ле­ни­ем смот­ре­ли на вла­ды­ку.

По­ка свя­ти­тель сам за­вер­шал чте­ние мо­лит­вы, мол­ва о Бо­жьей ка­ре, по­стиг­шей дья­ко­на, раз­нес­лась по все­му се­ле­нию и глу­бо­ко огор­чи­ла его род­ствен­ни­ков и дру­зей. Они при­шли к Спи­ри­до­ну и ста­ли упра­ши­вать чу­до­твор­ца из­ба­вить их про­ви­нив­ше­го­ся зем­ля­ка от неду­га, ко­то­рый не поз­во­лит ему слу­жить в церк­ви и по­лу­чать со­дер­жа­ние на про­пи­та­ние се­мьи от до­хо­дов хра­ма. А немой кли­рик при­пал к но­гам вла­ды­ки и, об­ли­ва­ясь сле­за­ми, зна­ка­ми умо­лял о про­ще­нии.

Смот­ри же чи­та­тель, как по­сту­пил со­стра­да­тель­ный пас­тырь с рас­ка­яв­шим­ся в пре­гре­ше­нии че­ло­ве­ком. Все­слав­ный иерарх бла­го­да­ря про­вид­че­ско­му да­ру знал, что строп­ти­вый муж из­влек до­ста­точ­ный урок, и по­сле оте­че­ско­го на­став­ле­ния мо­лит­вен­ным за­ступ­ни­че­ством пе­ред Бо­гом смяг­чил су­ро­вое на­ка­за­ние, по­стиг­шее цер­ков­но­го слу­жи­те­ля за ослу­ша­ние. Од­на­ко Спи­ри­дон не счел по­лез­ным ис­це­лять немо­го пол­но­стью, ибо бла­го­звуч­ный го­лос мог по­дать бра­ту слу­чай к пре­ткно­ве­нию или со­блаз­ну (Рим.14:13) и по­гу­бить его ду­шу.

С тех пор Эритрей­ский кли­рик го­во­рил хрип­лым го­ло­сом, немно­го за­и­кал­ся, но кос­но­язы­чие не осла­би­ло, а укре­пи­ло в нем ве­ру. Дья­кон про­зрел ду­хом, был це­ло­муд­рен и до кон­ца жиз­ни слу­жил для по­том­ков при­ме­ром то­го, сколь опас­но ослу­ши­вать­ся свя­тых стар­цев и пре­воз­но­сить­ся пе­ред людь­ми.

Гос­подь, же­лая по­ка­зать хри­сти­ан­ско­му ми­ру, ка­кой си­лой Он на­де­лил Спи­ри­до­на, яв­лял в со­бор­ной церк­ви вла­ды­ки див­ные чу­де­са. По­ве­да­ем о неко­то­рых из них.

Од­на­жды во вре­мя све­тиль­нич­но­го[38] пе­ния в три­ми­фунт­ском хра­ме не ока­за­лось ни­ко­го из при­хо­жан. По­это­му при­служ­ни­ки хо­те­ли воз­жечь толь­ко од­ну лам­па­ду, по­ла­гая, что от нее кли­ру бу­дет до­ста­точ­но све­та для ко­ле­но­пре­кло­нен­ной мо­лит­вы. Вла­ды­ка все­гда из­бе­гал из­ли­шеств и рос­ко­ши в привре­мен­ной жиз­ни, но бе­реж­ли­вость в бла­го­леп­ном слу­же­нии Веч­но­му Твор­цу он счел неумест­ной и по­ве­лел:

— За­жги­те, ча­да, по­боль­ше лам­пад. Нам по­до­ба­ет яр­ким бли­ста­ни­ем све­та до­стой­но укра­сить цер­ковь, ибо се­го­дня усерд­нее, чем преж­де, сле­ду­ет воз­не­сти мо­лит­ву Гос­по­ду.

За­тем Спи­ри­дон встал у пре­сто­ла и ра­дост­но, в ду­хов­ном уми­ле­нии, воз­гла­сил: “Мир всем”. В хра­ме неко­му бы­ло от­ве­тить ар­хи­ерею, од­на­ко слу­жи­те­ли услы­ша­ли, как неис­чис­ли­мые сон­мы свя­тых Ан­ге­лов вос­клик­ну­ли: “И ду­хо­ви тво­е­му”. Их небес­ное необы­чай­но слад­ко­глас­ное пе­ние мно­го­крат­но пре­вос­хо­ди­ло вся­кое зем­ное ис­кус­ство. Дья­кон с ве­ли­ким стра­хом и тре­пе­том про­из­но­сил ек­те­нии[39], а ми­ри­а­ды бес­плот­ных сил взы­ва­ли: “Гос­по­ди, по­ми­луй”. Звук мо­гу­чих ан­гель­ских го­ло­сов ши­ро­ко раз­лил­ся на огром­ном про­стран­стве во­круг церк­ви, и изум­лен­ные го­ро­жане ста­ли вы­бе­гать из до­мов.

Стран­ное зре­ли­ще пред­став­лял Три­ми­фунт в тот ве­чер­ний час. Не толь­ко со всех кон­цов го­ро­да, но и с окрест­ных по­лей тол­пы муж­чин и жен­щин раз­но­го воз­рас­та устре­ми­лись к хра­му. Мест­ные жи­те­ли и чу­же­стран­цы, ста­ри­ки, опи­ра­ю­щи­е­ся на по­со­хи, и де­ти по­спе­ши­ли те­перь при­бли­зить­ся к церк­ви, из ко­то­рой до­но­си­лось див­ное пе­ние неслы­хан­ной кра­со­ты.

Ко­гда же лю­ди во­шли в храм, то не уви­де­ли в нем ни­ко­го, кро­ме епи­ско­па и кли­ри­ков, со­вер­шав­ших с вла­ды­кой бо­же­ствен­ную служ­бу. Од­на­ко при­хо­жане не толь­ко слы­ша­ли го­ло­са бес­плот­ных сил. Они яв­ствен­но ощу­ща­ли, что Ан­ге­лы ве­се­лят­ся и ли­ку­ют вме­сте с треб­ла­жен­ным Спи­ри­до­ном на сла­во­сло­вии Ве­ли­ко­го и Веч­но­го Ца­ря. Ужас с неодер­жи­мой си­лой охва­тил на­род, и во­ло­сы на го­ло­вах у мно­гих го­ро­жан вста­ва­ли ды­бом.

С тех пор три­ми­фунт­цы на­учи­лись не пре­не­бре­гать сво­им дол­гом во­вре­мя яв­лять­ся в храм, а свя­щен­ни­ки, со­вер­шая свя­ты­ню в стра­хе Бо­жи­ем (2Кор.1:7), мо­ли­лись с еще боль­шим бла­го­го­ве­ни­ем и лю­бо­вью ко Гос­по­ду на­ше­му Иису­су Хри­сту.

В дру­гой раз, на ве­черне[40], во вре­мя све­тиль­нич­но­го пес­но­пе­ния в лам­па­дах, го­рев­ших в Три­ми­фунт­ском хра­ме, за­кан­чи­вал­ся елей. Огонь в них стал мер­цать и вот-вот мог угас­нуть. При­служ­ни­ки не на­шли в церк­ви лам­пад­но­го мас­ла[41] и ска­за­ли об этом вла­ды­ке. То­гда воз­люб­лен­ный пас­тырь Хри­стов Спи­ри­дон, по­доб­но пра­вед­но­му Мо­и­сею, воз­нес невы­ра­зи­мую сло­ва­ми сер­деч­ную мо­лит­ву, и тот­час незри­мой си­лой Бо­жьей од­на из лам­пад на­пол­ни­лась бур­ля­щим еле­ем, ко­то­рый сте­кал на зем­лю, свер­кая ог­нен­ны­ми стру­я­ми. Пла­мя све­тиль­ни­ка оза­ри­ло храм яр­ким, как сол­неч­ное си­я­ние, све­том, и ве­ли­чай­шая ра­дость охва­ти­ла на­хо­див­ших­ся в церк­ви лю­дей.

Ипо­дья­ко­ны с бла­го­го­ве­ни­ем при­нес­ли со­су­ды, по­ста­ви­ли их под чу­до­твор­ной лам­па­дой и, по­ка про­дол­жа­лось бо­го­слу­же­ние, со­би­ра­ли обиль­но из­ли­вав­ше­е­ся див­ное ве­ще­ство. Хо­тя сра­зу по за­вер­ше­нии ча­са та­ин­ствен­но­го сла­во­сло­вия ис­те­че­ние мас­ла пол­но­стью пре­кра­ти­лось, од­на­ко да­ро­ван­но­го Бо­гом елея на­дол­го хва­ти­ло для осве­ще­ния Хри­сто­вой церк­ви.

Столь необыч­ные зна­ме­ния явил Гос­подь по осо­бо­му бла­го­во­ле­нию к ду­хо­нос­но­му свя­ти­те­лю, дабы по­ка­зать не од­ной Три­ми­фунт­ской пастве, а и вам, дру­зья ве­ры, как мо­лит­ва пра­вед­ных бла­го­угод­на Ему (Притч.15:8) и пре­вра­ща­ет­ся Им в жи­во­нос­ный ис­точ­ник бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти.

Но не толь­ко ми­рян окорм­лял слад­чай­шим ме­дом Хри­сто­вых за­по­ве­дей по­да­ю­щий нетлен­ное бо­гат­ство Спи­ри­дон. Пас­ты­ри и ар­хи­пас­ты­ри Бо­жьи воз­рас­та­ли под омо­фо­ром все­ми лю­би­мо­го от­ца от­цов.

Цер­ков­ные ис­то­ри­ки Со­зо­мен[42] и Кал­лист[43] пи­шут, что ве­ли­кий на­став­ник бла­го­че­стия чрез­вы­чай­но за­бо­тил­ся о стро­гом со­блю­де­нии цер­ков­но­го чи­на и со­хра­не­нии в непри­кос­но­вен­но­сти каж­до­го сло­ва Свя­щен­но­го Пи­са­ния. В ка­че­стве при­ме­ра они со­об­ща­ют о на­зи­да­тель­ном по­ступ­ке бди­тель­ней­ше­го по­пе­чи­те­ля пра­во­слав­ной ве­ры, сви­де­те­ля­ми ко­то­ро­го ста­ли мно­гие иерар­хи Ки­п­ра, со­брав­ши­е­ся вме­сте для об­суж­де­ния цер­ков­ных дел.

Уче­ник Спи­ри­до­на Три­фил­лий, став­ший к то­му вре­ме­ни епи­ско­пом Кал­ли­ни­кий­ским[44], дол­жен был при со­вер­ше­нии со­бор­ной служ­бы про­из­не­сти про­по­ведь. По­вест­вуя о чу­дес­ном ис­це­ле­нии, мо­ло­дой ар­хи­пас­тырь за­хо­тел по­ка­зать, сколь изыс­кан стиль его язы­ка, и за­ме­нил сло­во по­стель на ло­же[45] в из­вест­ном об­ра­ще­нии Гос­по­да к рас­слаб­лен­но­му: встань, возь­ми свою по­стель и хо­ди (Мк.2:9). Спи­ри­дон тре­пет­но бла­го­го­вел пе­ред Хри­стом, и лю­бое из­ре­че­ние Бо­жье бы­ло со­вер­шен­ным и непре­лож­ным для серд­ца свя­то­го. Вла­ды­ка вни­ма­тель­но слу­шал про­по­ведь и счел дерз­кой по­пыт­ку Кал­ли­ни­кий­ско­го епи­ско­па ис­пра­вить слог Спа­си­те­ля. Муд­рый иерарх встал и с него­до­ва­ни­ем об­ра­тил­ся к Три­фил­лию:

— Неуже­ли ты луч­ше То­го, Кто про­из­нес сло­во по­стель, и сты­дишь­ся его по­вто­рить?

Ста­рец по воз­рас­ту и ар­хи­ерей­ству, про­слав­лен­ный пра­вед­ны­ми де­ла­ми и чу­до­тво­ре­ни­я­ми по­ри­цал лю­би­мо­го уче­ни­ка не для то­го, чтобы уни­зить и опо­зо­рить дру­га. Спи­ри­дон уко­рил ки­чив­ше­го­ся крас­но­ре­чи­ем мо­ло­до­го ар­хи­пас­ты­ря, дабы он на­учил­ся кро­то­сти и сми­ре­нию и по­стиг ис­ти­ну — вся­кое из­ре­че­ние Хри­сто­во — неис­сле­ди­мое бо­гат­ство (Еф.3:8).

И, как вид­но из по­сле­ду­ю­ще­го рас­ска­за, по­ка свя­ти­тель не за­вер­шил свой зем­ной путь, Три­фил­лий все­гда сле­до­вал на­став­ле­ни­ям ве­ли­ко­го учи­те­ля бла­го­че­стия.

Был на се­ве­ре ост­ро­ва Кипр древ­ний го­род Ки­ри­на[46]. Спи­ри­до­ну по­на­до­би­лось по­бы­вать в нем, и пре­слав­ный ста­рец от­пра­вил­ся в путь пеш­ком в со­про­вож­де­нии епи­ско­па Три­фил­лия. Из Три­ми­фун­та вла­ды­ки про­сле­до­ва­ли через го­род Кифрею[47]. За­тем их до­ро­га про­ле­га­ла по го­ре Пен­та­дак­ти­лон[48] и по очень кра­си­вой мест­но­сти под на­зва­ни­ем Па­рим­на. Лю­бу­ясь с го­ры жи­во­пис­ным пей­за­жем, от­крыв­шим­ся пе­ред взо­ра­ми пут­ни­ков, Три­фил­лий ощу­тил силь­ное же­ла­ние ку­пить здесь име­ние. Мо­ло­дой епи­скоп по до­сто­ин­ству оце­нил пло­до­нос­ные по­ля Па­рим­ны, за­се­ян­ные ко­ло­ся­щи­ми­ся ни­ва­ми и ви­но­град­ни­ка­ми, и уже ду­мал о поль­зе для Церк­ви от столь удач­но­го при­об­ре­те­ния. Мысль о по­куп­ке и обу­строй­стве име­ния очень пре­льсти­ла Три­фил­лия, но он не сло­вом не об­мол­вил­ся о воз­ник­шей мечте со сво­им дру­гом Спи­ри­до­ном.

С людь­ми, сто­я­щи­ми на вы­со­кой сту­пе­ни нрав­ствен­но­го со­вер­шен­ства, бы­ва­ют та­кие ис­ку­ше­ния, предо­хра­нить от ко­то­рых мо­жет толь­ко опыт­ный в ду­хов­ной жиз­ни муж, на­де­лен­ный Гос­по­дом осо­бой бла­го­да­тью. Три­ми­фунт­ский пра­вед­ник по неко­е­му бо­же­ствен­но­му от­кро­ве­нию узнал об увле­че­нии Три­фил­лия, ослеп­лен­но­го привре­мен­ной кра­со­той, и лас­ко­во по­жу­рил уче­ни­ка:

— По­че­му серд­це твое по­мыш­ля­ет о зем­ных бла­гах — по­лях и ви­но­град­ни­ках? У те­бя есть все, чем нуж­но об­ла­дать, — бо­же­ствен­ные за­по­ве­ди Хри­ста. Ведь на­ше до­сто­я­ние на небе, там уго­то­ва­но нам жи­ли­ще веч­ное, неру­ко­твор­ное. О выш­нем ду­май, о нем пе­кись, и ста­нешь на­след­ни­ком ни­ко­гда не пре­хо­дя­щих со­кро­вищ, ибо не ви­дел то­го глаз, не слы­ша­ло ухо, и не при­хо­ди­ло то на серд­це че­ло­ве­ку, что при­го­то­вил Бог лю­бя­щим Его (1Кор.2:9).

Сло­ва про­зор­ли­во­го стар­ца, на­де­лен­но­го свы­ше чу­до­дей­ствен­ным да­ром от­кры­вать со­кро­вен­ные тай­ны ду­ши, про­из­ве­ли силь­ное воз­дей­ствие на доб­ро­лю­би­во­го Три­фил­лия. Мо­ло­дой епи­скоп тот­час рас­ка­ял­ся в су­ет­ном по­мыш­ле­нии, при­пал к сто­пам Спи­ри­до­на и вос­клик­нул:

— О свя­той отец, по­се­лив­ший в сво­ем серд­це Вла­ды­ку Хри­ста! Он от­крыл те­бе мои мыс­ли и во­ис­ти­ну сде­лал те­бя мо­и­ми уста­ми. Об­ра­тись к Нему и стань сви­де­те­лем мо­е­го по­ка­я­ния. Будь мо­им за­ступ­ни­ком и по­мо­ги уми­ло­сти­вить По­да­те­ля Жиз­ни, да­ру­ю­ще­го нам пре­свет­лый небес­ный по­кров. Я не же­лаю по­жерт­во­вать им ра­ди зем­ных со­кро­вищ.

Спи­ри­дон с ра­до­стью воз­нес усерд­ную мо­лит­ву за Три­фил­лия. Вла­ды­ка про­сил Гос­по­да на­пра­вить на пра­вед­ную сте­зю его уче­ни­ка, сде­лав Кал­ли­ни­кий­ско­го ар­хи­пас­ты­ря до­стой­ным свя­ти­тель­ско­го пре­сто­ла[49]. С тех пор епи­скоп Три­фил­лий ни­ко­гда не по­мыш­лял о зем­ных при­об­ре­те­ни­ях. Он стал рев­ност­ным по­сле­до­ва­те­лем сво­е­го на­став­ни­ка в лю­бо­муд­рии и уна­сле­до­вал от него дар чу­до­тво­ре­ний, ко­то­рым на­де­ля­ет Свя­той Дух пре­по­доб­ных слу­жи­те­лей Хри­сто­вых по их ве­ре и доб­ро­де­те­лям.

Рав­но­ан­гель­ское жи­тие Спи­ри­до­на все­гда и во всем бы­ло при­ме­ром ис­тин­но­го бла­го­че­стия для со­оте­че­ствен­ни­ков. Этот ис­тин­ный де­ла­тель за­по­ве­дей Бо­жьих с дет­ских лет и до по­след­них дней непре­стан­но мо­лил­ся и, до­бы­вая про­пи­та­ние про­стым кре­стьян­ским тру­дом, с неис­то­щи­мым усер­ди­ем учил паст­ву не же­лать чу­жо­го, кор­мить­ся соб­ствен­ным чест­ным тру­дом и по­мо­гать ни­щим. Но как бы ни был пра­ве­ден че­ло­век, по неиз­мен­но­му уста­нов­ле­нию Бо­жье­му неот­вра­тим ко­нец его зем­но­го пу­ти. И Гос­подь пре­ду­ка­зал бла­жен­ное успе­ние Спи­ри­до­на див­ным зна­ме­ни­ем, дабы по­дать хри­сти­а­нам яс­ный знак о гря­ду­щей сла­ве все­лю­би­мо­го от­ца от­цов.

Во вре­мя лет­ней жат­вы свя­ти­тель тру­дил­ся на сво­ем по­ле. Дру­зья стар­ца по­мо­га­ли ему со­би­рать уро­жай. Хо­тя до­ждя не бы­ло, несколь­ко ка­пель, по­хо­жих на ро­су, вне­зап­но упа­ли с неба и оро­си­ли толь­ко го­ло­ву Спи­ри­до­на. По­сле столь стран­но­го яв­ле­ния тот­час про­изо­шло еще од­но неизъ­яс­ни­мое чу­до. Во­ло­сы вла­ды­ки из­ме­ни­ли цвет: часть их ока­за­лась чер­ной, дру­гая ста­ла бе­лой, тре­тья при­об­ре­ла жел­тую окрас­ку. Дру­зья Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па с изум­ле­ни­ем взи­ра­ли на по­ра­зи­тель­ную пе­ре­ме­ну в об­ли­ке ар­хи­ерея. А Спи­ри­дон бла­го­да­ря оза­ре­нию свы­ше узнал о ча­се, ко­гда Отец Небес­ный при­зо­вет его в веч­ные оби­те­ли, и об­рел спо­соб­ность так ви­деть от­да­лен­ные со­бы­тия, слов­но они про­ис­хо­ди­ли те­перь. Серд­це пра­вед­ни­ка ис­пол­ни­лось бла­го­да­тью Свя­то­го Ду­ха, и с неиз­ре­чен­ной ра­до­стью бо­го­нос­ный иерарх про­ро­че­ски воз­ве­стил:

— Пред­ре­каю вам, бра­тья, что Гос­подь увен­ча­ет сла­вой па­мять обо мне и мно­гие лю­ди, и ста­рые и мо­ло­дые, бу­дут еже­год­но празд­но­вать у гро­ба с мо­им те­лом день пре­став­ле­ния. Я, как вы ви­ди­те, бе­ден, но по из­во­ле­нию че­ло­ве­ко­лю­би­во­го Бо­га смо­гу по­да­вать при­хо­жа­нам те спа­си­тель­ные бла­га Гор­не­го Иеру­са­ли­ма, ко­то­рые сам стя­жал у Все­выш­не­го Твор­ца, дабы они по­зна­ли Нераз­дель­ную Свя­тую Тро­и­цу — Един­ствен­но­го Ис­тин­но­го Бо­га. Я ста­ну усерд­но про­сить Гос­по­да да­ро­вать им ве­ли­кую ми­лость и веч­ную жизнь.

И еще Спи­ри­дон рев­ност­но при­звал со­оте­че­ствен­ни­ков воз­де­лы­вать в се­бе глав­ную, пре­вос­хо­дя­щую все осталь­ные доб­ро­де­тель — чи­стую лю­бовь к Бо­гу и к ближ­не­му. Го­во­ря так, свя­ти­тель на­пом­нил сло­ва Блю­сти­те­ля ис­ти­ны — Хри­ста: воз­лю­би Гос­по­да Бо­га тво­е­го всем серд­цем тво­им и всею ду­шею тво­ею и всем ра­зу­ме­ни­ем тво­им... и воз­лю­би ближ­не­го тво­е­го, как са­мо­го се­бя; на сих двух за­по­ве­дях утвер­жда­ет­ся весь за­кон и про­ро­ки (Мф.22:37-40).

На­род и уче­ни­ки Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па с бла­го­го­ве­ни­ем слу­ша­ли по­да­ю­ще­го нетлен­ные бо­гат­ства ар­хи­пас­ты­ря, и каж­дый из них ста­рал­ся до­стой­но сле­до­вать на­став­ле­ни­ям вла­ды­ки. Вско­ре ве­ли­кий чу­до­тво­рец Спи­ри­дон пре­дал свою чи­стую ду­шу Ан­ге­лам[50], од­на­ко лю­дей не оста­вил и все­гда с дерз­но­ве­ни­ем пред­ста­тель­ству­ет за нас пе­ред Веч­ным Ца­рем[51].

А.В. Бу­га­ев­ский

Москва, из­д-во "Ски­ния", 2005 г.



При­ме­ча­ния

[1] Жи­тие свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на Три­ми­фунт­ско­го на­пи­са­но за­но­во для бу­ду­щих Че­тьих-Ми­ней. При под­го­тов­ке на­сто­я­ще­го тек­ста на­ми ис­поль­зо­ва­на вся со­во­куп­ность до­шед­ших до на­ше­го вре­ме­ни древ­них гре­че­ских жи­тий свя­ти­те­ля и ис­то­ри­че­ских све­де­ний о свя­том и со­бы­ти­ях его вре­ме­ни. Ос­но­во­по­ла­га­ю­щи­ми ис­точ­ни­ка­ми при со­став­ле­нии жи­тия Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па бы­ли две древ­ней­шие пе­ре­ра­бот­ки несо­хра­нив­ше­го­ся ям­би­че­ско­го жиз­не­опи­са­ния свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на, со­став­лен­но­го его уче­ни­ком, епи­ско­пом Три­фил­ли­ем. Од­на из них, до­пол­нен­ная ря­дом де­я­ний и чу­дес Спи­ри­до­на, при­над­ле­жит пе­ру Фе­о­до­ра, епи­ско­па Па­ф­ско­го (VII в.). Труд Фе­о­до­ра до­шел в несколь­ких де­сят­ках ру­ко­пи­сей, из ко­то­рых древ­ней­ший текст со­дер­жит­ся в Cod. Hier. Sab. 259, 1089–1090 гг. Дру­гая пе­ре­ра­бот­ка ям­би­че­ско­го жиз­не­опи­са­ния Спи­ри­до­на, со­став­лен­но­го Три­фил­ли­ем, на­хо­дит­ся в Сod. Laur. XI, 9, 1021 г. Оба этих тек­ста с раз­но­чте­ни­я­ми по ру­ко­пи­сям, ис­поль­зо­ван­ным на­ми, из­да­ны в ка­пи­таль­ном тру­де П. Ван ден Ве­на (Van den Ven P. La legende de S. Spyridon, eveque de Trimithonte // Bibliotheque de Museon, 33. Louvain, 1953. P. 1–128). Кро­ме то­го, мы об­ра­ща­лись к жи­тию, со­став­лен­но­му бла­жен­ным Си­мео­ном Ме­та­фра­с­том (PG 116, 417–468), а так­же к пе­ре­ра­бо­тан­ным де­я­ни­ям свя­ти­те­ля в Cod. Par. gr. 1611, XIV в., лл. 114–121 и в Cod. Lawr. Q 24, XVI в., лл. 78 об.–83. На­ми так­же бы­ли ис­поль­зо­ва­ны све­де­ния о Спи­ри­доне, ко­то­рые со­дер­жат­ся в тру­дах цер­ков­ных пи­са­те­лей и ис­то­ри­ков: св. Афа­на­сия Ве­ли­ко­го (Апо­ло­гия про­тив ари­ан. 2), Ру­фи­на (кн. 1, гл. 5), Со­кра­та (кн. 1, гл. 8, 12), Со­зо­ме­на (кн. 1, гл. 11), Ни­ки­фо­ра Кал­ли­ста и дру­гих. Мно­го су­ще­ствен­ных дан­ных мы на­шли и в жи­тии Три­фил­лия (Halkin F. Distiques et notices propres au synaxaire de Chifflet // Analecta Bollandiana, 66, 1948. P. 11–26). При на­пи­са­нии жи­тия свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на мы опи­ра­лись на ис­то­ри­че­ские ис­точ­ни­ки, опи­сы­ва­ю­щие со­бы­тия IV в., и фун­да­мен­таль­ные из­да­ния по ис­то­рии Ви­зан­тии (Ам­ми­ан Мар­цел­лин. Рим­ская ис­то­рия. СПб., 1996; Секст Авре­лий Вик­тор. Вест­ник древ­ней ис­то­рии, 1963. № 4. С. 197–240; Ис­то­рия Ви­зан­тии. Т. 1. М., 1967. и це­лый ряд дру­гих из­да­ний). Ав­тор вы­ра­жа­ет бла­го­дар­ность канд. ист. на­ук А.Ю. Ви­но­гра­до­ву за пе­ре­во­ды тек­стов с гре­че­ско­го язы­ка и за предо­став­лен­ные им цен­ные ис­то­ри­че­ские све­де­ния для ком­мен­та­ри­ев, а так­же за по­мощь в ра­бо­те фило­ло­гу Н.Б. За­ха­ро­вой.

[2] Три­ми­фунт (ныне Тре­ме­фу­сья) — го­род на ост­ро­ве Кипр, рас­по­ло­жен­ный при­мер­но в 25 км от цен­тра Ни­ко­сии.

[3] Пост очень по­ле­зен для хри­сти­а­ни­на, ибо по­мо­га­ет сми­рить ду­шу и по­бе­дить стра­сти, од­на­ко он не яв­ля­ет­ся са­мо­це­лью, по­сколь­ку воз­дер­жа­ние в еде в на­шей во­ле, а лю­бовь к лю­дям –необ­хо­ди­мое тре­бо­ва­ние за­по­ве­дей. Со­глас­но Свя­щен­но­му Пи­са­нию ес­ли мы лю­бим друг дру­га, то Бог в нас пре­бы­ва­ет, и лю­бовь Его со­вер­шен­на есть в нас (1Ин.4:12). Бог есть лю­бовь, и пре­бы­ва­ю­щий в люб­ви пре­бы­ва­ет в Бо­ге, и Бог в нем (1Ин.4:16).

[4] При­ве­ден­ное здесь де­я­ние свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на, по сви­де­тель­ству Фе­о­до­ра, епи­ско­па Па­ф­ско­го за­но­во из­ла­гав­ше­го жи­тие Спи­ри­до­на, от­сут­ство­ва­ло у Три­фил­лия и бы­ло за­им­ство­ва­но вла­ды­кой из рас­ска­за по­стри­жен­но­го им в мо­на­хи кипр­ско­го мо­на­сты­ря Сим­вул пре­сви­те­ра Иоан­на. Еще до уда­ле­ния из ми­ра пре­сви­тер Иоанн при­е­хал в Алек­сан­дрию, чтобы по­мо­лить­ся свя­тым му­че­ни­кам Ки­ру и Иоан­ну. Как раз в то вре­мя слу­чи­лось на­ше­ствие пер­сов в Еги­пет (оно про­изо­шло в 618–619 гг.), и Иоанн бе­жал из Алек­сан­дрии вме­сте со сво­им близ­ким дру­гом, ки­при­о­том из Ак­ро­те­рия дья­ко­ном Сте­фа­ном. Сре­ди книг, ко­то­рые ока­за­лись у дья­ко­на Сте­фа­на бы­ли: кни­га про­ро­ка На­у­ма и кни­га о свя­ти­те­ле Спи­ри­доне. Ав­ва Иоанн спро­сил: по­че­му в Алек­сан­дрии ока­за­лась кни­га о свя­том, ко­то­рый был ки­при­о­том? И услы­шал в от­вет от дья­ко­на Сте­фа­на, что он на­шел в этой кни­ге по­вест­во­ва­ние о по­се­ще­нии Спи­ри­до­ном Алек­сан­дрии и о низ­вер­же­нии язы­че­ско­го из­ва­я­ния по его мо­лит­ве, о чем и рас­ска­зал дья­кон от­цу Иоан­ну.

Ма­ло­из­вест­ный уже в VI в. Алек­сан­дрий­ский текст жи­тия свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на был до­пол­нен не толь­ко этим по­вест­во­ва­ни­ем, но имел и дру­гие от­ли­чия от жи­тия, со­став­лен­но­го Три­фил­ли­ем. Епи­скоп Па­ф­ский Фе­о­дор пря­мо ука­зы­ва­ет: "И кое-что дру­гое, — го­во­рил мне бо­го­лю­би­вей­ший мо­нах Иоанн, — бы­ло в этой кни­ге о свя­том и бо­го­нос­ном от­це на­шем Спи­ри­доне", как рас­ска­зы­вал ему вы­ше­упо­мя­ну­тый диа­кон Сте­фан. До­сто­вер­ность де­я­ния свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на в Алек­сан­дрии, епи­скоп Фе­о­дор под­твер­жда­ет сле­ду­ю­щим совре­мен­ным ему сви­де­тель­ством: Па­мят­ник это­го необы­чай­но­го чу­да еще и по сей день есть в го­ро­де чест­но­го от­ца [Спи­ри­до­на] Три­ми­фун­те над сред­ни­ми вра­та­ми, то есть глав­ной две­рью хра­ма, где ле­жат чест­ные мо­щи свя­то­го от­ца на­ше­го Спи­ри­до­на, — ико­на, на ко­то­рой изо­бра­же­на эта ис­то­рия, вме­сте с неко­то­ры­ми дру­ги­ми, не опи­сан­ны­ми здесь. Но эту ис­то­рию ни­кто из ныне жи­ву­щих в этом вы­ше­упо­мя­ну­том хри­сто­лю­би­вом го­ро­де не знал, по­ка на­сто­я­щая по­весть не бы­ла впер­вые про­чи­та­на в этой свя­той церк­ви Бо­жьей, на день па­мя­ти свя­то­го от­ца на­ше­го Спи­ри­до­на… То­гда ве­ли­кая ра­дость слу­чи­лась у всех жи­те­лей хри­сто­лю­би­во­го го­ро­да Три­ми­фун­та и у всех со­брав­ших­ся на па­мять чест­но­го от­ца. Ведь мно­гие недо­уме­ва­ли по­сле про­чте­ния от­но­си­тель­но это­го чу­да, ис­тин­но ли ска­зан­ное, по­то­му что ни­че­го это­го не бы­ло в жи­тии свя­то­го, на­пи­сан­ном ям­ба­ми [Три­фил­ли­ем]. Ко­гда же вы­ше­упо­мя­ну­тые хри­сто­лю­би­вые му­жи взгля­ну­ли на изо­бра­же­ние на иконе и, на­ко­нец, опо­зна­ли эту ис­то­рию бла­го­да­ря про­чи­тан­ной по­ве­сти, то все об­ра­до­ва­лись и про­сла­ви­ли Бо­га за это.

[5] В цер­ков­ной иерар­хии устой­чи­вое обо­зна­че­ние ти­ту­лом Пат­ри­ар­ха иерар­хов пер­вен­ству­ю­щих ка­федр сло­жи­лось в V в. Мы со­чли умест­ным со­хра­нить в жи­тие свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на при­ня­тое Фе­о­до­ром, епи­ско­пом Па­ф­ским (VII в.) на­име­но­ва­ние Алек­сан­дрий­ско­го пер­во­свя­ти­те­ля Пат­ри­ар­хом, по­сколь­ку есть ос­но­ва­ние пред­по­ла­гать, что уже в IV в. ста­ла скла­ды­вать­ся тра­ди­ция на­зы­вать Пат­ри­ар­ха­ми пер­вых сре­ди иерар­хов об­ла­стей. Так в сво­ем сло­ве свя­ти­тель Гри­го­рий Бо­го­слов го­во­рит: стар­шие епи­ско­пы, луч­ше же ска­зать Пат­ри­ар­хи (PG 36, 485).

[6] Круп­ное зем­ле­тря­се­ние в Алек­сан­дрии в IV в. бы­ло толь­ко в 320 г. Catalogue of ancuint eartxquakec in txe Mediterranean area up to txe 10tx Century / Guidoboni E., Comastri A. Traina G. Rome, 1994. P. 247. Из­вест­но так­же, что со­бор в Алек­сан­дрии был со­зван свя­ти­те­лем Алек­сан­дром в 319–320 гг. в свя­зи с воз­ник­но­ве­ни­ем ари­ан­ской ере­си. По­это­му мы пред­по­ла­га­ем, что де­я­ние свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на в Алек­сан­дрии бы­ло в 320 г. при свя­ти­те­ле Алек­сан­дре Алек­сан­дрий­ском. В жиз­не­опи­са­нии Спи­ри­до­на у епи­ско­па Фе­о­до­ра рас­сказ об уни­что­же­нии ку­ми­ров на­хо­дит­ся в кон­це по­вест­во­ва­ния в ка­че­стве при­ло­же­ния, так как это де­я­ние свя­ти­те­ля в Алек­сан­дрии от­сут­ство­ва­ло в его жи­тии, на­пи­сан­ном Три­фил­ли­ем, и бы­ло взя­то епи­ско­пом Фе­о­до­ром из неиз­вест­ной нам Алек­сан­дрий­ской ру­ко­пи­си (см. при­меч. 7). Во­об­ще меж­ду дву­мя пе­ре­ло­же­ни­я­ми древ­ней­ше­го ис­точ­ни­ка Три­фил­лия у епи­ско­па Фе­о­до­ра и ру­ко­пи­сью Сod. Laur. XI, 9, 1021 г. нет пол­но­го со­от­вет­ствия в по­сле­до­ва­тель­но­сти из­ло­же­ния де­я­ний свя­то­го. Мож­но пред­по­ло­жить, что и сам Три­фил­лий не со­блю­дал в из­ло­же­нии де­я­ний свя­ти­те­ля их хро­но­ло­ги­че­скую по­сле­до­ва­тель­ность.

[7] Алек­сан­дрия в древ­но­сти на­зы­ва­лась так­же Ма­ке­до­ни­ей.

[8] Неа­поль, или Но­вый Го­род — зна­ме­ни­тая в древ­но­сти Алек­сан­дрий­ская га­вань.

[9] Ев­се­вий Пам­фил. Жизнь бла­жен­но­го ва­силев­са Кон­стан­ти­на. М., 1998. С.103.

[10] Ва­силевс — гре­че­ское на­зва­ние ви­зан­тий­ских им­пе­ра­то­ров.

[11] Им­пе­ра­тор Кон­стан­тин был ис­кренне опе­ча­лен рас­ко­ла­ми в Церк­ви. Он счи­тал сво­им дол­гом сде­лать так, чтобы Цер­ковь, к ко­то­рой он об­ра­тил­ся, бы­ла силь­ной. По­это­му для вос­ста­нов­ле­ния ее един­ства им­пе­ра­тор по­ве­лел в 325 г. со­брать в Ни­кее I Все­лен­ский Со­бор, став­ший важ­ней­шим со­бы­ти­ем в ис­то­рии хри­сти­ан­ства. На Со­бо­ре бы­ла сфор­му­ли­ро­ва­на незыб­ле­мая ос­но­ва Пра­во­сла­вия — Сим­вол ве­ры, впо­след­ствии до­пол­нен­ный и за­вер­шен­ный на II Все­лен­ском Со­бо­ре в Кон­стан­ти­но­по­ле в 381 г.

[12] Имя свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на Три­ми­фунт­ско­го есть в спис­ке участ­ни­ков Со­бо­ра в Ни­кее. Свя­ти­тель Афа­на­сий Алек­сан­дрий­ский в Апо­ло­гии про­тив ари­ан (50,2), со­став­лен­ной око­ло 357 г., упо­ми­на­ет име­на епи­ско­пов Спи­ри­до­на и Три­фил­лия так­же сре­ди участ­ни­ков со­бо­ра в Сер­ди­ке в 344 г.

[13]Меж­ду пра­во­слав­ны­ми не бы­ло един­ства в дог­ма­ти­че­ских взгля­дах, не по су­ще­ству де­ла, а по во­про­су о при­е­мах за­щи­ты Пра­во­сла­вия. (Про­фес­сор В.В. Бо­ло­тов вы­де­ля­ет “три дог­ма­ти­че­ские пар­тии” пра­во­слав­ных от­цов. Од­на из них, весь­ма зна­чи­тель­ная, со­сто­я­ла из епи­ско­пов про­стых, без бо­го­слов­ско­го об­ра­зо­ва­ния.) Для них бы­ло до­ста­точ­но то­го, что из уче­ния Ария вы­хо­ди­ло, что Сын Бо­жий есть тво­ре­ние, а не ис­тин­ный Бог и что Его бо­же­ствен­ное до­сто­ин­ство ос­но­вы­ва­ет­ся на нрав­ствен­ных за­слу­гах. От­сю­да для про­сто­го хри­сти­ан­ско­го чутья бы­ло яс­но, что это уче­ние не со­от­вет­ству­ет цер­ков­но­му пре­да­нию, уна­сле­до­ван­но­му от пред­ше­ству­ю­ще­го вре­ме­ни. Бо­ло­тов В.В. Лек­ции по ис­то­рии Древ­ней Церк­ви. Т. 4., Ч. 3., С. 29. М., 1994.

[14] Су­ще­ству­ет весь­ма рас­про­стра­нен­ная ле­ген­да о на­гляд­ном до­ка­за­тель­стве един­ства в Свя­той Тро­и­це, ко­то­рое явил на Со­бо­ре Спи­ри­дон. Свя­ти­тель взял кир­пич, стис­нул в сво­ей ру­ке, и в то же мгно­ве­ние из него вверх вы­шел огонь, вниз по­тек­ла во­да, а гли­на оста­лась в ла­до­ни чу­до­твор­ца. Сие есть три сти­хии, — вос­клик­нул Спи­ри­дон, — а кир­пич один, так и в Пре­свя­той Тро­и­це три Ли­ца, а Бо­же­ство еди­но. Од­на­ко ни у ко­го из древ­них агио­гра­фов и ис­то­ри­ков Церк­ви нет ни­ка­ко­го упо­ми­на­ния об этом чу­де. По­это­му при из­ло­же­нии де­я­ния свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на на I Все­лен­ском Со­бо­ре, как и при из­ло­же­нии дру­гих его при­жиз­нен­ных де­я­ний, мы поль­зу­ем­ся те­ми све­де­ни­я­ми, ко­то­рые со­дер­жат­ся толь­ко в до­сто­вер­ных пер­во­ис­точ­ни­ках.

[15] От­цы Со­бо­ра в Ни­кее долж­ны бы­ли вы­ра­зить хри­сти­ан­ское уче­ние в та­кой фор­ме, чтобы каж­дый, и вы­со­ко­об­ра­зо­ван­ный, и са­мый про­стой епи­скоп при­зна­ли в нем из­ло­же­ние соб­ствен­ных убеж­де­ний, пре­да­ния сво­ей Церк­ви.

[16] Арий был со­слан в Ил­ли­рию, а Ев­се­вий Ни­ко­ми­дий­ский, Фе­о­г­ний Ни­кей­ский, Фео­на Мар­ма­рик­ский и Се­кунд Пто­ло­мей­ский — в Га­ла­тию.

[17] Наи­бо­лее древ­няя ре­дак­ция тек­ста, на­пи­сан­но­го епи­ско­пом Фе­о­до­ром Па­ф­ским, поз­во­ля­ет уста­но­вить по­сле­до­ва­тель­ность неко­то­рых де­я­ний свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на. В дан­ном ме­сте име­ет­ся точ­ное ука­за­ние: В дни Кон­стан­ти­на I, бла­го­че­сти­во­го им­пе­ра­то­ра, как бы­ло ска­за­но, слу­чил­ся в Ни­кее свя­той Со­бор в кон­суль­ство Пав­ли­на и Иули­а­на, 20 мая, в 14 ин­дикт, а это был 636 год от Алек­сандра Ма­ке­дон­ско­го. Ко­гда свя­той отец наш Спи­ри­дон еще был на свя­том Со­бо­ре, его дочь, ро­див­ша­я­ся от це­ло­муд­рен­но со­еди­нив­шей­ся с ним за­кон­ной же­ны, пре­ста­ви­лась из этой жиз­ни, со­вер­шив все вре­мя сво­ей жиз­ни в дев­стве и вся­че­ском чи­стом по­ве­де­нии. Итак, этот бо­го­нос­ный Спи­ри­дон по­сле ро­спус­ка Со­бо­ра и от­прав­ле­ния каж­до­го из епи­ско­пов до­мой, в соб­ствен­ный го­род, при­был и этот свя­той к се­бе на ро­ди­ну и в свой го­род и на­шел свою дочь умер­шей и пре­дав­шей по сво­ем доб­ро­де­тель­ном жи­тии дух свой в ру­ки Бо­жьи.

[18] По­сле смер­ти Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го 22 мая 337 г. в Сир­ми­уме го­су­дар­ство бы­ло раз­де­ле­но меж­ду тре­мя его сы­но­вья­ми. Кон­стан­тин II (316–340 гг.) по­лу­чил Бри­та­нию, Ис­па­нию, Гал­лию, за­пад­ную часть Се­вер­ной Аф­ри­ки и глав­ное бо­гат­ство от­ца — Кон­стан­ти­но­поль, Кон­стант (320–350 гг.) — Ита­лию, Ил­ли­рию и боль­шую часть аф­ри­кан­ских зе­мель, а Кон­стан­ций II (317–361 гг.) — во­сточ­ную часть им­пе­рии, в ко­то­рую вхо­ди­ли Ма­лая Азия (кро­ме Пон­та и Кап­па­до­кии), Еги­пет, Си­рию, Ме­со­по­та­мию, Ар­ме­нию и имел ре­зи­ден­цию на тер­ри­то­рии стар­ше­го бра­та в Кон­стан­ти­но­по­ле в од­ном из двор­цов от­ца. По­сле ги­бе­ли его бра­тьев Кон­стан­ти­на и Кон­стан­та и окон­ча­тель­ной по­бе­ды над узур­па­то­ром Маг­нен­ци­ем в 351 г. Кон­стан­ций II стал вла­сти­те­лем всей Рим­ской им­пе­ри­ей.

[19] По сви­де­тель­ству ис­то­ри­ка Ам­ми­а­на Мар­цел­ли­на, совре­мен­ни­ка Кон­стан­ция: Бе­реж­ли­вый и трез­вый об­раз жиз­ни и уме­рен­ность в еде и пи­тье со­хра­ня­ли ему [им­пе­ра­то­ру] си­лы так хо­ро­шо, что он бо­лел очень ред­ко, но каж­дый раз с опас­но­стью для жиз­ни. Ам­ми­ан Мар­цел­лин. Рим­ская ис­то­рия. СПб. 1996. С. 238.

[20] Ам­ми­ан Мар­цел­лин со­об­ща­ет о том, что Кон­стан­ций по­сто­ян­но при­зы­вал к се­бе епи­ско­пов и со­зы­вал си­но­ды. Ам­ми­ан Мар­цел­лин. Указ. соч. С. 240–241.

[21] Ки­ле­си­рия (букв. Ниж­няя Си­рия) — за­пад­ная часть Си­рии, рас­по­ло­жен­ная вдоль Сре­ди­зем­но­го мо­ря.

[22] Три­фил­лий — епи­скоп Кал­ли­ни­кии (Лев­ко­сии, ныне Ни­ко­сии), ро­дил­ся в Ри­ме око­ло 310 г. в се­мье бо­га­то­го пат­ри­ция, ко­то­рый в чис­ле 12 са­мых знат­ных вель­мож им­пе­рии был пе­ре­се­лен им­пе­ра­то­ром Кон­стан­ти­ном Ве­ли­ким в стро­я­щий­ся Кон­стан­ти­но­поль в пе­ри­од меж­ду 326–330 гг. Отец Три­фил­лия вы­де­лял­ся сре­ди рим­ских граж­дан бле­стя­щей об­ра­зо­ван­но­стью и бла­го­ра­зу­ми­ем. По сви­де­тель­ству цер­ков­но­го ис­то­ри­ка Со­зо­ме­на, бу­ду­щий свя­ти­тель до­воль­но дол­го учил­ся в Бей­ру­те. Он пре­успел не толь­ко в изу­че­нии на­ук, но и, по­лу­чив хо­ро­шее бо­го­слов­ское об­ра­зо­ва­ние, ре­шил по­свя­тить се­бя Бо­гу. По­сле смер­ти от­ца Три­фил­лий от­ка­зал­ся от бо­гат­ства и по­че­стей, ко­то­рые про­ис­те­ка­ли из его знат­но­го про­ис­хож­де­ния, и от­пра­вил­ся вме­сте с ма­те­рью им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на свя­той рав­ноап­о­столь­ной ца­ри­цей Еле­ной в Иеру­са­лим. По до­ро­ге на Свя­тую Зем­лю его ко­рабль оста­но­вил­ся на ост­ро­ве Кипр, где юно­ша впер­вые уви­дел свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на. По­сколь­ку Еле­на по­се­ти­ла Свя­тую Зем­лю в 330 г., то, оче­вид­но, эта да­та поз­во­ля­ет точ­но уста­но­вить год зна­ком­ства юно­ши со свя­тым Спи­ри­до­ном. Из Иеру­са­ли­ма Три­фил­лий воз­вра­ща­ет­ся на Кипр и ста­но­вит­ся уче­ни­ком и по­сле­до­ва­те­лем епи­ско­па Три­ми­фун­та. По­доб­но Спи­ри­до­ну, он жил в бед­но­сти, мно­го ра­бо­тал в по­ле и, от­ли­ча­ясь нес­тя­жа­тель­но­стью, сам с лег­ко­стью раз­да­вал нуж­да­ю­щим­ся все, что за­ра­ба­ты­вал тру­дом сво­им рук. В воз­расте 33 лет Три­фил­лий был из­бран на Кал­ли­ник­скую ка­фед­ру. Воз­ве­ден­ный в ар­хи­ерей­ский сан свя­тым Спи­ри­до­ном, он во всем сле­до­вал сво­е­му учи­те­лю и, до­стиг­нув ду­хов­но­го со­вер­шен­ства, по­лу­чил от Гос­по­да дар чу­до­тво­ре­ния.

Из­вест­но, что епи­скоп Три­фил­лий соб­ствен­но­руч­но рас­ка­пы­вал за­ва­лен­ных при зем­ле­тря­се­нии лю­дей, а так как раз­ру­ши­тель­ное зем­ле­тря­се­ние на Ки­п­ре бы­ло в 342 г., то, ве­ро­ят­но, опи­сы­ва­е­мое в на­сто­я­щем ме­сте де­я­ние в Ан­тио­хии про­изо­шло до 342 г., ко­гда Три­фил­лий еще не стал свя­ти­те­лем. По всей ви­ди­мо­сти, ис­це­ле­ние им­пе­ра­то­ра Спи­ри­до­ном про­изо­шло око­ло 340 г. Три­фил­лий по­стро­ил жен­ский мо­на­стырь на сред­ства сво­ей хри­сто­лю­би­вой ма­те­ри Дом­ни­ки и убе­дил ее при­нять мо­на­ше­ство. На де­я­ни­ях сер­дик­ско­го со­бо­ра 347 г. есть под­пись Три­фил­лия. О свя­ти­те­ле упо­ми­на­ет бла­жен­ный Иеро­ним: Три­фил­лий, епи­скоп кипр­ский лед­рен­ский, крас­но­ре­чи­вей­ший в сво­ем ве­ке и слав­ней­ший при Кон­стан­ции. Я чи­тал его тол­ко­ва­ния на песнь пес­ней; го­во­рят, он оста­вил и мно­гое дру­гое, что до нас не до­шло (Oriens christ. II. 1075). В жиз­не­опи­са­нии свя­то­го со­об­ща­ет­ся: Об­лик же [Три­фил­лия] яв­лял по­сто­ян­ную кра­со­ту и из­да­ли вы­да­вал его бла­го­род­ство: ры­жие во­ло­сы, бе­лая ко­жа, се­рые гла­за, ра­дост­ная и при­ят­ная на­руж­ность, рав­но­мер­ное сло­же­ние все­го те­ла.

[23] В те вре­ме­на эти со­су­ди­ки из­го­тов­ля­лись в Свя­том гра­де Иеру­са­ли­ме. В древ­ней­шей ре­дак­ции жи­тия Спи­ри­до­на, со­став­лен­ной епи­ско­пом Фе­о­до­ром Па­ф­ским — Cod. Hier. Sab. 259, со­об­ща­ет­ся, что та­кие со­су­ди­ки бы­ва­ют и в дру­гих ме­стах, не толь­ко гли­ня­ные, но и оло­вян­ные, и се­реб­ря­ные, и зо­ло­тые: в них ве­ру­ю­щие хри­сти­ане на­ли­ва­ют мас­ло, освя­щен­ное от Чест­но­го и Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста; ведь те, кто кре­стят в Свя­том гра­де Иеру­са­ли­ме, кла­дут в мас­ло дре­во Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста и да­ют его всем же­ла­ю­щим в бла­го­сло­ве­нии.

[24] Не сле­ду­ет удив­лять­ся то­му, что Три­фил­лий, сын од­но­го из са­мых знат­ных са­нов­ни­ков им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го, был по­ра­жен бо­га­тым убран­ством двор­ца Кон­стан­ция и ко­ли­че­ством на­хо­див­ших­ся в нем вель­мож. Двор­цы Кон­стан­ция от­ли­ча­лись осо­бой пыш­но­стью и со­дер­жа­ли неви­дан­ное преж­де чис­ло при­двор­ных, гвар­дей­цев и слуг. Так, по сви­де­тель­ству Ли­ба­ния, толь­ко бра­до­бре­ев у Кон­стан­ция бы­ло 1000 че­ло­век и столь­ко же по­ва­ров. Ам­ми­ан Мар­цел­лин со­об­ща­ет, что став­ший им­пе­ра­то­ром по­сле Кон­стан­ция Юли­ан был изум­лен ко­ли­че­ством бра­до­бре­ев и дру­гих слуг сво­е­го пред­ше­ствен­ни­ка по­лу­чав­ших боль­шой го­дич­ный оклад, а кро­ме то­го мно­го бо­га­тых по­да­чек… Юли­ан от­пра­вил в от­став­ку всех та­ких лю­дей, а так­же по­ва­ров и дру­гих по­доб­ных, обыч­но по­лу­чав­ших та­кое же воз­на­граж­де­ние, как лю­дей, ма­ло ему нуж­ных, и раз­ре­шил им ид­ти, ку­да хо­тят. Ам­ми­ан Мар­цел­лин. Указ. соч. С. 248.

[25] Пра­во но­сить пур­пур­ное оде­я­ние бы­ло ис­клю­чи­тель­ной пре­ро­га­ти­вой ви­зан­тий­ских им­пе­ра­то­ров. Да­же хра­не­ние пур­пур­ной ма­те­рии яв­ля­лось пре­ступ­ле­ни­ем, по­сколь­ку отож­деств­ля­лось с под­го­тов­кой к за­хва­ту вер­хов­ной вла­сти.

[26]Ки­дарь — го­лов­ной убор, ко­то­рый на­зы­ва­ет­ся так­же ти­а­рой, или огла­вьем, или кас­си­сом.

[27] Ве­ро­ят­но, Спи­ри­дон, же­лая им­пе­ра­то­ру по­знать Трии­по­стас­ное и Еди­но­сущ­ное Бо­же­ство и утвер­дить­ся в пра­во­слав­ной ве­ре, име­ет в ви­ду склон­ность Кон­стан­ция к ари­ан­ству и де­ли­кат­но при­зы­ва­ет его от­ка­зать­ся от ари­ан­ской ере­си.

[28] Нес­тя­жа­ние и жерт­вен­ность свя­то­го Спи­ри­до­на по­доб­ны доб­ро­де­те­лям апо­сто­ла Пав­ла, так на­став­ляв­ше­го пре­сви­те­ров Церк­ви: Ни се­реб­ра, ни зо­ло­та, ни одеж­ды я ни от ко­го не по­же­лал... на­доб­но под­дер­жи­вать сла­бых и па­мя­то­вать сло­ва Гос­по­да Иису­са, ибо Он Сам ска­зал: “бла­жен­нее да­вать, неже­ли при­ни­мать” (Деян.20:33, 35).

[29] Иге­мон — пра­ви­тель об­ла­сти или про­вин­ции.

[30]Кон­стан­ти­а­на(совр. Са­ла­мин) — го­род на Ки­п­ре, ос­но­ван­ный еще в Х в. до Р.Х., был под вла­стью пер­сов. В 449 г. до Р.Х. этот го­род ко­ло­ни­зи­ро­ва­ли афи­няне, ко­то­рые и на­зва­ли его Са­ла­ми­ном. Хри­сти­ан­ство здесь впер­вые про­по­ве­до­ва­ли апо­сто­лы Па­вел и Вар­на­ва. Имя Кон­стан­ти­а­на он по­лу­чил от Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го или его сы­на Кон­стан­ция. Раз­ру­шен­ный зем­ле­тря­се­ни­я­ми 332 и 342 гг. по Р.Х., го­род был вос­ста­нов­лен им­пе­ра­то­ром Кон­стан­ци­ем. Епи­скоп Кон­стан­ти­а­ны Ре­гин сде­лал на со­бо­ре в Эфе­се (431 г.) ка­фед­ру Кон­стан­ти­а­ны (Пра­во­слав­ную Цер­ковь Ки­п­ра) неза­ви­си­мой от Ан­тио­хии. До 648 г., ко­гда го­род раз­ру­ши­ли ара­бы, Кон­стан­ти­а­на бы­ла сто­ли­цей Ки­п­ра и име­ла пер­вен­ству­ю­щую ка­фед­ру на ост­ро­ве, но ар­хи­епи­ско­пы Ки­п­ра, пе­ре­ехав из нее, про­дол­жа­ли име­но­вать­ся Кон­стан­ти­ан­ски­ми.

[31] Дар слез вы­со­ко це­нил­ся древни­ми по­движ­ни­ка­ми. Пре­по­доб­ный Ева­грий учил: Преж­де все­го мо­ли­тесь о да­ре слез, дабы через со­кру­ше­ние смяг­чить су­ще­ству­ю­щую в ду­ше тво­ей гру­бость и, ис­по­ве­дав свои без­за­ко­ния Гос­по­ду, по­лу­чить от Него про­ще­ние (Си­до­ров А.А. У ис­то­ков куль­ту­ры свя­то­сти. М., 2002. С. 159). Ве­ли­кая доб­ро­де­тель и ве­ли­кое до­сти­же­ние — сле­зы: ве­ли­кие гре­хи и без­за­ко­ния сти­ра­ют­ся ими (Там же. С. 161).

[32] Еще в 18 г. до Р.Х. им­пе­ра­тор Ав­густ из­дал за­кон, со­глас­но ко­то­ро­му же­на за пре­лю­бо­де­я­ние на­ка­зы­ва­лась каз­нью или ссыл­кой на ост­ро­ва. Су­пруг жен­щи­ны, ули­чен­ной в пре­лю­бо­де­я­нии, ес­ли он не раз­вел­ся с ней, при­рав­ни­вал­ся к свод­ни­ку и так­же дол­жен был по­не­сти на­ка­за­ние. Им­пе­ра­тор Кон­стан­тин внес из­ме­не­ния в ука­зан­ный за­кон и в со­от­вет­ствии с ни­ми толь­ко муж или близ­кие род­ствен­ни­ки мог­ли об­ви­нить жен­щи­ну в пре­лю­бо­де­я­нии (Дож­дев Д.В. Рим­ское част­ное пра­во. М., 1996. С. 294).

[33] Окон­ча­ние де­я­ния свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на в до­ме Па­ле­ура пре­тер­пе­ло ис­ка­же­ние не толь­ко в позд­них гре­че­ских, ла­тин­ских и сла­вян­ских ру­ко­пи­сях жи­тия, но и в це­лом ря­де от­но­си­тель­но древ­них ре­дак­ций тек­стов, со­став­лен­ных епи­ско­пом Фе­о­до­ром. В них со­об­ща­лось о кре­ще­нии Олим­па Па­ле­ура. Од­на­ко в древ­ней­ших ре­дак­ци­ях тек­ста епи­ско­па Фе­о­до­ра — Cod. Hier. Sab. 259 и Сod. Laur. XI, 9, — наи­бо­лее при­бли­жа­ю­щих­ся к пер­во­ис­точ­ни­ку, со­об­ща­ет­ся, что Олимп остал­ся идо­ло­по­клон­ни­ком. Это­му до­сто­вер­но­му по­вест­во­ва­нию мы и по­сле­до­ва­ли в из­ло­же­нии де­я­ния свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на в до­ме Па­ле­ура.

[34] Об этом со­бы­тии по­вест­ву­ет свя­тое Еван­ге­лие (Мк. 5; Мф. 8, 28–34; Лк. 8, 26–39).

[35] Га­да­ра — го­род в Па­ле­стине, ос­нов­ная часть на­се­ле­ния ко­то­ро­го во вре­ме­на Хри­ста бы­ли языч­ни­ка­ми. Иосиф Фла­вий со­об­ща­ет, что Га­да­ра — гре­че­ский го­род.

[36] Де­ся­ти­гра­дие — де­сять го­ро­дов, в чис­ло ко­то­рых вхо­ди­ла Га­да­ра.

[37] Ве­ро­ят­но, речь идет об осо­бой раз­но­вид­но­сти крат­кой цер­ков­ной служ­бы, име­ну­е­мой “ча­сы”, ко­то­рая бы­ла при­ня­та в Церк­ви с I в. Эта служ­ба со­сто­я­ла в пе­нии псал­мов и иных мо­лит­во­сло­вий (в ней вспо­ми­на­ют­ся стра­да­ния Спа­си­те­ля, а так­же зву­чит по­хва­ла празд­ни­ку днев­но­му свя­то­му).

[38] Све­тиль­нич­ное пе­ние (све­ти­лен, или ек­са­по­сти­ла­рий) — пес­но­пе­ние осо­бой на­зи­да­тель­но­сти, за­клю­ча­ю­щее со­бой ка­нон. На­зва­ние “све­ти­лен” го­во­рит или о све­те, вос­си­яв­шем от Гос­под­ня гро­ба (вос­крес­ные све­тиль­ны), или о све­те, про­све­ща­ю­щем тварь (пост­ные, три­од­ные све­тиль­ны), что как бы ил­лю­стри­ру­ет­ся рас­по­ло­же­ни­ем этой пес­ни в кон­це утре­ни, т.е. пе­ред рас­све­том. На­зва­ние “ек­са­по­сти­ла­рий” про­изо­шло от гре­че­ско­го сло­ва “вы­сы­лаю”. Оно мо­жет озна­чать или по­сла­ние апо­сто­лов на про­по­ведь, что со­став­ля­ет со­дер­жа­ние вос­крес­ных ек­са­по­сти­ла­ри­ев, или то, что ка­но­нарх для ис­пол­не­ния это­го пес­но­пе­ния вы­сы­ла­ет из хо­ра на се­ре­ди­ну хра­ма пев­ца.

[39] Ек­те­ния — про­тяж­ное, про­стран­ное мо­ле­ние, со­дер­жа­щее в се­бе раз­ные про­ше­ния, про­из­но­си­мые дья­ко­ном или свя­щен­ни­ком. Каж­дое про­ше­ние за­кан­чи­ва­ет­ся пе­ни­ем “Гос­по­ди, по­ми­луй”, “По­дай, Гос­по­ди” или ”Те­бе, Гос­по­ди”.

[40] Ве­чер­ня — пер­вое из бо­го­слу­же­ний су­точ­но­го бо­го­слу­жеб­но­го кру­га в вос­по­ми­на­ние то­го, что с ве­че­ра на­ча­лись дни ми­ра (Быт. 1). Обыч­но со­вер­ша­ет­ся ве­че­ром. В сво­их мо­лит­вах, чте­ни­ях, пес­нях пред­став­ля­ет тво­ре­ние ми­ра, рай­ское бла­жен­ство пра­ро­ди­те­лей, ис­то­рию спа­се­ния пад­ше­го че­ло­ве­ка.

[41] В древ­ней Церк­ви ис­поль­зо­ва­лось од­но и то же мас­ло для лам­пад и для при­го­тов­ле­ния пи­щи.

[42] Са­ла­ман Гер­мий Со­зо­мен — схо­ла­стик (юрист) в Кон­стан­ти­но­по­ле, ро­дом из Ве­фе­лии ря­дом с Га­зой. При Фе­о­до­сии II (408–450 гг.) Со­зо­мен, опи­ра­ясь в ос­нов­ном на сво­е­го пред­ше­ствен­ни­ка Со­кра­та, на­пи­сал «Цер­ков­ную ис­то­рию» в 9 кни­гах, охва­ты­ва­ю­шую 324–439 гг.

[43] Ни­ки­фор Кал­лист Ксан­фо­пул (ум. ок. 1335 г.) — из­вест­ный ви­зан­тий­ский по­эт. Со­ста­вил «Цер­ков­ную ис­то­рию» до 610 г.

[44] Кал­ли­ни­ка, или Кал­ли­ни­кия — древ­нее на­зва­ние Лев­ко­сии, за­сви­де­тель­ство­ван­ное ав­то­био­гра­фи­ей Гри­го­рия Кипр­ско­го, Пат­ри­ар­ха Кон­стан­ти­но­поль­ско­го (ум. в 1290 г.). Лев­ко­сия на­зы­ва­лась так­же Ледра­ми. Впер­вые ста­но­вит­ся по­ли­ти­че­ским цен­тром Ки­п­ра в прав­ле­ние Алек­сея I Ком­ни­на (1081–1118 гг.). На­зван­ная кре­сто­нос­ца­ми Ни­ко­си­ей, бы­ла сто­ли­цей ко­ролев­ства Лу­зи­нья­нов.

[45] В гре­че­ском тек­сте Еван­ге­лия от апо­сто­ла Мар­ка упо­треб­ле­но сло­во kr?bbaton, ко­то­рое озна­ча­ет по­стель, а не сло­во sk…mpouj (ло­же). Три­фил­лий вос­поль­зо­вал­ся сло­вом “ло­же” из стрем­ле­ния вы­ра­жать­ся бо­лее вы­со­ко­пар­ным сло­гом, про­яв­ляя при этом се­бя как утон­чен­но­го зна­то­ка.

[46] Ки­ри­на (так­же Ке­ри­ния, Ки­ре­ния, Ки­ри­ния; совр. Ке­ри­нья) — го­род на се­вер­ном бе­ре­гу Ки­п­ра. Из­ве­стен с IV в. до Р.Х. Епи­ско­пия го­ро­да в VI в. за­ни­ма­ла 13-е ме­сто в ря­ду кипр­ских ка­федр. Епи­скоп Ки­ри­ны Фе­о­дот по­стра­дал во вре­мя го­не­ния на хри­сти­ан при им­пе­ра­то­ре Ли­ци­нии.

[47] Кифрея (так­же Киф­рия, Хит­рия; совр. Хит­ри) — го­род на се­ве­ре Ки­п­ра. Из­ве­стен еще с ас­си­рий­ско­го вре­ме­ни под име­нем Кит­ру­си. В ан­тич­но­сти был цен­тром куль­та Аф­ро­ди­ты. Епи­ско­пия го­ро­да в VI в. за­ни­ма­ла 11-е ме­сто в ря­ду кипр­ских ка­федр, су­ще­ство­ва­ла до 1222 г. Епи­скоп Кифреи Папп управ­лял Цер­ко­вью 58 лет и по­стра­дал за ве­ру в IV в. Епи­ско­па Кифреи Фо­ти­на на IV Все­лен­ском Со­бо­ре пред­став­лял диа­кон Ди­о­ни­сий, а епи­скоп Си­ме­он участ­во­вал в VII Все­лен­ском Со­бо­ре.

[48] Пен­та­дак­ти­лон (в пе­ре­во­де с гре­че­ско­го Пять Паль­цев) — труд­но­про­хо­ди­мые го­ры вдоль се­вер­но­го бе­ре­га Ки­п­ра, слу­жив­шие в сред­ние ве­ка убе­жи­щем для си­рий­цев, ма­ро­ни­тов, ар­мян.
[49] Три­фил­лий воз­двиг в Кал­ли­ни­кии боль­шую со­бор­ную цер­ковь, где по­сле бла­жен­ной кон­чи­ны свя­ти­те­ля (ок. 370 г.) по­чи­ва­ли его мо­щи. Па­мять свя­то­го празд­ну­ет­ся 13 июня. Во вре­мя цар­ство­ва­ния им­пе­ра­то­ра Ирак­лия са­ра­ци­ны (ок. 640 г.) со­вер­ши­ли на­бег на Кипр и до­шли до мо­ги­лы свя­то­го. Они на­де­я­лись най­ти в гроб­ни­це зо­ло­то и, вскрыв ее, уви­де­ли нетлен­ные мо­щи Три­фил­лия, ис­то­чав­шие чуд­ное бла­го­уха­ние. Ко­гда са­ра­ци­ны от­де­ли­ли ме­чом от те­ла го­ло­ву свя­то­го, из нее тот­час по­тек­ла кровь. Ино­вер­цы пе­ре­нес­ли свя­щен­ные остан­ки Три­фил­лия к две­рям хра­ма, раз­ве­ли ко­стер и пре­да­ли их ог­ню. Но чу­дес­ным об­ра­зом пла­мя не по­вре­ди­ло мо­щи, по­ка один из вар­ва­ров не об­ра­тил­ся к свя­ти­те­лю: Во имя сво­е­го Иису­са Хри­ста дай се­бя сжечь! Толь­ко по­сле это­го те­ло Три­фил­лия по­гло­тил огонь, но по­лу­обо­жжен­ная го­ло­ва свя­то­го и об­го­рев­шая часть мо­щей со­хра­ни­лись. Впо­след­ствии в те­че­ние дол­го­го вре­ме­ни об­го­рев­шие свя­тые остан­ки Три­фил­лия по­ко­и­лись под спу­дом в стене со­бор­ной церк­ви, и его гроб от­кры­вал­ся для ве­ру­ю­щих 3 мая.

[50] Упо­ми­на­ния о го­де смер­ти свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на в древ­них ру­ко­пис­ных па­мят­ни­ках не со­хра­ни­лось. Неиз­вест­на и точ­ная да­та его рож­де­ния. Од­на­ко оче­вид­но, что дет­ство и юность свя­то­го про­шли в го­ды цар­ство­ва­ния им­пе­ра­то­ра Дио­кле­ти­а­на (284–305 гг.), а бла­жен­ная кон­чи­на Три­ми­фунт­ско­го епи­ско­па по­сле­до­ва­ла, ве­ро­ят­но, око­ло 350 г., но не ра­нее 344 г., по­сколь­ку Афа­на­сий Алек­сан­дрий­ский упо­ми­на­ет о при­сут­ствии Спи­ри­до­на на со­бо­ре в Сер­ди­ке. Мо­щи свя­ти­те­ля до вто­рой по­ло­ви­ны VII в. по­чи­ва­ли в Три­ми­фунт­ском со­бо­ре, а за­тем из-за на­бе­гов ара­бов они, ве­ро­ят­но, по при­ка­зу им­пе­ра­то­ра Юс­ти­ни­а­на II (685–695 гг.), бы­ли пе­ре­не­се­ны в Кон­стан­ти­но­поль. Мо­щи свя­то­го хра­ни­лись в раз­лич­ных хра­мах ви­зан­тий­ской сто­ли­цы: пер­во­на­чаль­но их по­ло­жи­ли в мо­на­сты­ре Бо­го­ро­ди­цы Об­ра­до­ван­ной, по со­сед­ству с мо­на­сты­рем Хри­ста-Че­ло­ве­ко­люб­ца, за­тем пе­ре­нес­ли в храм Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии и впо­след­ствии — в храм Две­на­дца­ти апо­сто­лов, где их в ХIV и пер­вой по­ло­вине ХV вв. ви­де­ли рус­ские па­лом­ни­ки Сте­фан Нов­го­ро­дец и Зо­си­ма. Кро­ме то­го, из­вест­но, что 11 де­каб­ря каж­до­го го­да свя­щен­ные остан­ки Спи­ри­до­на пе­ре­но­си­ли в Свя­тую Со­фию, где слу­жил ли­тур­гию и мо­лил­ся пе­ред его мо­ща­ми Пат­ри­арх в при­сут­ствии им­пе­ра­то­ра, и бы­ло двух­днев­ное по­кло­не­ние на празд­ник свя­ти­те­ля.

По­сле па­де­ния Кон­стан­ти­но­по­ля 29 мая 1453 г. свя­щен­ник Гри­го­рий По­ли­евкт спас от рук ту­рок мо­щи свя­тых Спи­ри­до­на и им­пе­ра­три­цы Фе­о­до­ры, су­пру­ги им­пе­ра­то­ра Фе­о­фи­ла и ма­те­ри им­пе­ра­то­ра Ми­ха­и­ла III. По­ли­евкт спря­тал свя­щен­ные остан­ки в боль­ших меш­ках, по­гру­зил их на вьюч­ных жи­вот­ных и с боль­ши­ми труд­но­стя­ми и пре­пят­стви­я­ми до­брал­ся до Фес­при­о­тий­ской Па­ра­ми­фии (в совр. Юго­сла­вии). В 1456 г. он уехал из ма­лень­ко­го го­род­ка Па­ра­ми­фии и пе­ре­нес мо­щи на Кер­ки­ру (Кор­фу), глав­ный из Иони­че­ских ост­ро­вов, ко­то­рый с 1386 г. на­хо­дил­ся под вла­стью ве­не­ци­ан­цев. Там ис­ка­ли спа­се­ния мно­гие бе­жен­цы из Ви­зан­тии. На Кер­ки­ре По­ли­евкт от­дал свя­щен­ные остан­ки во вла­де­ние сво­е­му со­оте­че­ствен­ни­ку свя­щен­ни­ку Ге­ор­гию Ка­лохе­ре­ти­су. По­след­ний за­ве­щал мно­го­цен­ное со­кро­ви­ще сы­но­вьям. Филипп и Лу­ка взя­ли мо­щи Спи­ри­до­на, а Марк — свя­той Фе­о­до­ры, ко­то­рые в 1483 г. пе­ре­дал в дар Кер­кир­ской об­щине. Дочь Филип­па Аси­мия в 1527 г. вы­шла за­муж за кер­кир­ца Ста­ма­тия Вул­га­ри­са. Ей в на­след­ство отец пе­ре­дал мо­щи Спи­ри­до­на, и с тех пор остан­ки свя­то­го при­над­ле­жа­ли се­мье Вул­га­ри­сов (От ред. — в дан­ный мо­мент мо­щи св. Спи­ри­до­на Три­ми­фунт­ско­го при­над­ле­жат Церк­ви Кер­ки­ры. Свя­ты­ня не бы­ла сра­зу пе­ре­да­на свя­щен­ной мит­ро­по­лии Кер­ки­ры, Пак­са и Диа­пон­тий­ских ост­ро­вов, по­то­му, что в за­ве­ща­нии иерея Ге­ор­гия Ка­лохе­ре­ти­са бы­ло ска­за­но, что свя­тые мо­щи бу­дут при­над­ле­жать се­мье Ка­лохе­ре­ти­сов и долж­ны пе­ре­да­вать­ся от по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние до тех пор, по­ка этот род из каж­до­го сво­е­го по­ко­ле­ния бу­дет да­вать од­но­го свя­щен­ни­ка. Од­на­ко в 60-е го­ды 20 ве­ка мит­ро­по­лит Кер­ки­ры не ру­ко­по­ло­жил ни од­но­го пред­ста­ви­те­ля этой се­мьи во свя­щен­ни­ки, в ре­зуль­та­те че­го свя­тые мо­щи пе­ре­шли во вла­де­ние Кер­кир­ской мит­ро­по­лии).

Сра­зу по­сле при­бы­тия мо­щей на Кер­ки­ру в 1456 г. прав­ле­ние Кер­кир­ской Церк­ви опре­де­ли­ло храм св. Афа­на­сия ме­стом хра­не­ния мо­щей свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на и свя­той им­пе­ра­три­цы Фе­о­до­ры. Од­на­ко впо­след­ствии мо­щи чу­до­твор­ца неод­но­крат­но пе­ре­но­си­лись из од­но­го хра­ма в дру­гой, по­ка 4 де­каб­ря 1577 г. ве­не­ци­ан­ские вла­сти не вы­де­ли­ли се­мье Вул­га­ри­сов уча­сток в цен­тре го­ро­да для воз­ве­де­ния хра­ма в честь свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на. Освя­ще­ние но­вой боль­шой церк­ви бы­ло со­вер­ше­но в 1589 г., и сю­да те­ло свя­то­го бы­ло на­все­гда пе­ре­не­се­но из хра­ма св. Ни­ко­лая в Га­ри­це. С. Па­па­ге­ор­гиу в сво­ем тру­де ”Ис­то­рия Кер­кир­ской Церк­ви” ука­зы­ва­ет, что пол­но­стью стро­и­тель­ство бы­ло за­вер­ше­но к 1597 г. Ныне этот храм яв­ля­ет­ся став­ро­пи­ги­аль­ным хра­мом Все­лен­ско­го Пат­ри­ар­ха­та.

Мо­щи чу­до­твор­ца со­хра­ни­лись на Кор­фу нетлен­ны­ми. Пра­вая ру­ка свя­то­го на­хо­дит­ся в Ри­ме (прим. ред.: в но­яб­ре 1984 го­да, на­ка­нуне празд­ни­ка свя­то­го Спи­ри­до­на, уси­ли­я­ми мит­ро­по­ли­та Кер­ки­ры, Пак­си и близ­ле­жа­щих ост­ро­вов Ти­мо­фея, свя­ты­ня бы­ла воз­вра­ще­на ка­то­ли­ка­ми Церк­ви Кер­ки­ры) в хра­ме Сан­та Ма­рия Ну­ова. В Москве в хра­ме Вос­кре­се­ния Сло­ву­ще­го на Успен­ском Враж­ке на­хо­дит­ся осо­бо­чти­мая ико­на свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на Три­ми­фунт­ско­го с ча­сти­цей его свя­тых мо­щей.

[51] Свя­ти­тель Спи­ри­дон по­чи­та­ет­ся как ве­ли­кий за­ступ­ник и из­ба­ви­тель от раз­ных бед и на­па­стей. Свя­той по­да­ет боль­ным ис­це­ле­ние, жи­ву­щим в гре­хах — ис­прав­ле­ние и про­ще­ние. Спи­ри­дон из­бав­ля­ет от за­су­хи, го­ло­да и нуж­ды, за­бо­тит­ся о вдо­вах и си­ро­тах. Осо­бую по­мощь чу­до­тво­рец ока­зы­ва­ет в бла­го­по­луч­ном устро­е­нии зе­мель­ных и иму­ще­ствен­ных дел. Мно­гие свя­щен­но­слу­жи­те­ли яв­ствен­но ощу­ти­ли пред­ста­тель­ство свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на, ко­гда мо­лит­вен­но при­зы­ва­ли чу­до­твор­ца по­мочь при­хо­дам и мо­на­сты­рям в воз­вра­ще­нии ото­бран­ных в го­ды го­не­ний на Цер­ковь хра­мов, цер­ков­ных стро­е­ний и зе­мель.

https://azbyka.ru/days/p-svjatitel-spiridon-episkop-trimifuntskij-ego-zhizn-podvigi-i-chudotvorenija-izlozhennye-po-grecheskim-rukopisjam

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU