О Лице (Личности) Господа Иисуса Христа. Преподобный Иустин (Попович)

Преподобный Иустин (Попович), архимандрит Челийский

преподобный Иустин (Попович), Челийский

Собрание творений. Том 2
Догматика Православной Церкви

Отдел третий. БОГ КАК СПАСИТЕЛЬ. ХРИСТОЛОГИЯ


2. О Лице (Личности) Господа Иисуса Христа

Если и есть существо, в котором слились все священные тайны неба и все печальные тайны земли, то это существо – Иисус из Назарета. Всё небесное, потустороннее, метафизическое, Божественное достигло в Нем своей земной, посюсторонней, физической реальности. Благодаря Ему невидимое стало видимым, небесное – земным, Божественное – человеческим, потустороннее – посюсторонним, трансцендентное – имманентным, Бог – человеком. Все тайны неба и земли в Нем столь досточудно сплотились, сочетались, сплелись, что переход потустороннего в посюстороннее, метафизического в физическое, сверхъестественного в естественное, Божественного в человеческое – неощутим и естественен. Вся тайна Бога и вся тайна человека воплотились в Нем; в Нем – весь Бог и весь человек, и именно это сделало Его уникальной и исключительной Личностью – Личностью, Которая не может повториться ни в одном мире. Как Таковой Он – самое большое чудо во всех мирах, чудо как для людей, так и для Ангелов. Если бесы чему и дивятся, так это Богу во плоти (см. Мф.4:1–11). Поэтому Он – «единственное новое под Солнцем».

Все посюсторонние истины усваивал человеческий ум, ко всем земным феноменам привыкли людские глаза и чувства, но и для человеческого ума, и для людских глаз и чувств Иисус таинственнее всего таинственного, изумительнее всего изумительного, непостижимее всего непостижимого. Нет другой такой личности в истории мира, вокруг которой возникало бы столько вопросов; нет иной личности, о которой бы столько говорили и спорили и в связи с которой столько людей падало бы и вставало, и вновь падало, и вновь вставало (см. Лк.2:34). Господь Иисус стал камнем преткновения, о который должен споткнуться каждый, кто хоть сколько-нибудь серьезно задумается над тайной жизни и смерти. Он явился камнем соблазна (ср. 1Пет.2:7), который не может обойти ни одна душа на своем пути к вечной и бессмертной истине. Что это? – спрашивали, дивясь, современники и очевидцы Господа Иисуса (Мк.1:27). «Что это?» – задают себе вопрос люди всех времен, едва только встретятся с печальным Иисусом из Назарета, о Котором говорят, что Он никогда не смеялся, но Которого нередко видели плачущим. Как огромный, грандиозный пламенный знак вопроса, Он простирается от земли до вершины неба, и Его должен заметить каждый, кто хоть на мгновение откроет глаза на мир вечных реальностей. Он – самый загадочный знак вопроса, на который каждый человек должен дать себе ответ либо на этом, либо на том свете. Трудно, очень трудно человеческому уму и сердцу найти себя перед столь необычной проблемой, перед таким неповторимым чудом, перед такой небывалой тайной. Ведь правильно ответить на вопрос: «Кто такой Иисус из Назарета?» – невозможно без Божией помощи, без Божия Откровения. Об этом свидетельствует Сам Иисус. Его близкие ученики, долгое время за Ним следовавшие, сопровождавшие Его днем и ночью, присутствовавшие, да и участвовавшие, в Его переживаниях, в Его делах, в Его поучениях, никак не могли силой своего человеческого познания постигнуть, кто Он такой и какова Его миссия. И вот Он, Тайна всех тайн, Сам преобразуется в вопрос и спрашивает Своих учеников: а вы за кого почитаете Меня? (Мф.16:15). И когда апостолы отвечают: Ты – Христос, Сын Бога Живаго – Господь Иисус Христос свидетельствует о том, что эту истину о Нем открыл им Отец Небесный, а не их человеческая кровь, не их людской ум, не их человеческое сердце (Мф.16:16–17). Ибо Он – Тайна, превосходящая всё нарицаемое человеком.

Так Сам Господь Иисус Христос раз и навсегда показал, как единственно верно можно решить проблему Его Личности и ответить на вопрос: «Кто такой Иисус Христос и каково Его дело?» Здесь отвечает Сам Бог через Святое Откровение, ибо никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Мф.11:27; ср.: Мф.16:17), и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1Кор.12:3; ср.: 1Кор.2:11), как и наоборот, по слову святого Кирилла Александрийского, «никто не может произнести «анафема Иисусу» – как только веельзевулом». Тайна Сына открывается Духом Святым. Слова Откровения: Во свете Твоем узрим свет (Ср. Пс.35– Примеч. ред.) – означают, по изъяснению святого Григория Богослова, «в Духе видим Сына».
Божественное Откровение сказует нам три истины об Иисусе Христе, три истины, сводящиеся к единой истине. Эти три истины суть следующие: 1) Иисус Христос – истинный Бог, 2) Иисус Христос – истинный человек и 3) Иисус Христос – истинный Богочеловек.

https://azbyka.ru/otechnik/Iustin_Popovich/sobranija-tvorenij-tom2/7

Комментарии (18)

Всего: 18 комментариев
  
#1 | Андрей Рыбак »» | 26.08.2019 15:32
  
1
а) Иисус Христос – истинный Бог

Если человек беспристрастно пройдет до конца за любой Христовой мыслью, или словом, или делом, или чувством – то в их глубине он всегда найдет Бога. Реальность всех реальностей, на которой стоит и утверждается Личность Иисуса из Назарета,– это Божество. Если исключить из Иисуса Бога, то Иисус окажется самым трагичным и самым несчастным творением под солнцем. В этом случае Он уже не реальное существо, а привидение, наваждение, мираж. Ведь именно Бог делает Его Личность исключительно реальной, жизненной, вечной. Рассматриваемый в неприкрытой исторической действительности Иисус из Назарета проявил Себя реальной жизнью, реальными делами, реальными словами, которые самым очевидным образом показывают, что в Нем – весь Бог. Ибо такая жизнь, такие дела, такие слова могут быть только жизнью Бога, делами Бога, словами Бога.

К Иисусу следует применить объективный, экспериментальный, индуктивный метод, так как лишь строгим, последовательным и до конца примененным индуктивным методом можно отыскать конечную, главную истину об Иисусе – истину о том, что Он есть истинный Бог и Господь. Без этого никак и никоим образом нельзя уяснить ни Личности Иисуса, ни Его жизни, ни Его дел, ни Его учения. Самый детальный и самый беспощадный анализ исторической, евангельской действительности, охватывающей всю историческую жизнь и дела Иисуса Христа, должен открыть в Нем Бога Истинного, Бога непосредственной исторической реальности, а не какой-то метафизической отдаленности и недосягаемой трансцендентности.

Рассматриваемый в чистых исторических фактах Святого Откровения, Иисус во всем являет Себя Богом, Богом во плоти, Богом в истории, Богом во временно́м и пространственном бытии. Верность фактам Откровения – вот что требуется от беспристрастного исследователя при изучении всего относящегося к Иисусу исторической, евангельской действительности. Если извратить, переиначить, исказить или отвергнуть исторические факты Откровения, то утрачивается реальное основание, на котором только и можно ощутить и познать Божество Господа Иисуса. Лишь буквальное усвоение исторических, евангельских фактов может дать нам точное и ясное понятие об Иисусе как Боге и Господе. Отказ от исторических фактов Святого Откровения означает уход с единственного пути, приводящего человеческое чувство и мысль к точному и правильному пониманию Личности Иисуса.
Полнотой и реальностью Своей Личности и жизни Иисус из Назарета знаменует Собой дословное исполнение и всецелое осуществление всего того, что о Божественном Мессии предсказано, проречено, обетовано, прообразовано в Ветхом Завете. С самой буквальной исторической точностью и верностью на Нем исполнилось всё возвещенное о Божественном Спасителе. Ветхий Завет пророчествовал, прообразовывая и ожидая Мессию, Который Своей Божественной Личностью и делами спасет человеческий род от греха и смерти; Новый Завет весь выстроен на фактах, неопровержимо раскрывающих и доказывающих, что Иисус из Назарета – ив самом деле есть долгожданный Божественный Мессия, Сын Божий, Бог и Господь. Своей Божественной правдой Ветхий Завет вошел в новозаветную реальность и тем самым сделался ее составной частью; в этом смысле отношение Иисуса к Ветхому Завету выражено словами: «тако бо подобает нам исполнити всяку правду»61 (Мф.3:15). Он пришел «исполнить закон», Божественный закон, реализовать его на земле, ибо «доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф.5:18). Смысл неба и земли заключается в том, чтобы на них, в Лице Мессии – Бога, исполнилась Божественная правда, провиденная и предсказанная богодухновенными ветхозаветными пророками.

Божественные качества, приписываемые Мессии ветхозаветными духоносными провидцами, своей неопровержимой исторической истинностью излучаются из Личности и дел Иисуса Назарянина. Хотя и сверхъестественны они по своей Божественности, эти Божественные качества по-человечески естественны в силу своей новозаветной осуществленности и реальности. Новый Завет тем нов, что изобилует сверхъестественными явлениями и чудесами, несомненно свидетельствующими и удостоверяющими, что Иисус из Назарета есть воистину Бог и Господь. Все главные события из жизни Иисуса ясно показывают, что Он – и вправду Бог во плоти. Одно Его необыкновенное рождение и окружающие это событие знамения, указывают на Него как на Богомладенца. В самом благовествовании, приносимом небесным Благовестником Святой Деве, есть свидетельство о Божественном характере Иисуса и о Божественном образе Его рождения от Святой Девы: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк.1:35).

«Если бы от Чистой Девы имел родиться лишь человек, а не Бог,– говорит святой Иоанн Кассиан,– то разве было бы нужно столь серьезное предуведомление о Божием пришествии? Почему вмешивается Само Божество? Если бы имел родиться только человек от человека и плоть от плоти, то, без сомнения, достаточно было бы повеления или Божия желания. Ведь если Божия воля и Его повеление были довольны (sola sibi tantum voluntas Dei imperiumque suffecit) сотворить небеса, образовать землю, создать моря, Ангелов, Архангелов, Господства, Власти и бесчисленное множество небесных воинств (см. Пс.32:9), то почему для сотворения одного человека недостаточествовало того, что довлело для сотворения всего прочего? Разумеется это оттого, что рождение Бога имело совершиться пришествием Самого Бога, ибо Бог не мог бы быть зачат человеком, если бы Он Сам того не допустил, и не мог бы быть рожден, если бы Сам не вошел в утробу (quia et concipi ab homine Deus nisi se donante, et nasci nisi se illabente, non poterat). Итак, нисходит Сын, Слово; присутствует величие Духа Святого; осеняет сила Отчая, чтобы в тайне святого зачатия участвовала вся Святая Троица (utique ut in Sacramento sacrae conceptionis omnis esset cooperatio Trinitatis). "Посему", говорит Архангел, и «рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». Удивительно добавляет Архангел посему, чтобы показать, что это последует потому, что ему предшествовало то, что предшествовало, и что Бог родится оттого, что на Нее при зачатии сошел Бог (et quia Deus supervenisset in conceptione, ideo Deus futurus esset in partu)».

Рождаясь от Святой Девы и Святого Духа, Иисус исполняет предвещание богоглаголивого пророка Исаии (см. Ис.7:14), справедливо наименовавшего Его «Эммануилом, что значит: с нами Бог» (ср. Мф.1:22–23). Бесконечная Божественная тайна окружает как рождение Иисуса по плоти, так и Его предвечное рождение от Отца по Божеству. Посему слова пророка Исаии: «но род Его кто изъяснит?» (Ис.53:8) – можно отнести и к тому, и к другому. Ангел Господень, явившийся пастырям, называет новорожденного Иисуса «Христом Господом» (ср. Лк.2:11). В посланном от Бога имени: Иисус (Спаситель) – которое нарекли Новорожденному (см. Мф.1:22, 25; Лк.1:31, 2:21), предсказана Его Божественная миссия – спасение людей от греха. А спасать от греха может только Бог (см. Ис.43:11; Ос.13:4), потому что Он один имеет силу и право отпускать грехи (см. Мф.9:2–7; Мк.2:1–12; Лк.5:20–25). Само имя Иисус «показывает, что Он – истинный и по природе (vere et natura) Господь всех». Когда благочестивый и праведный Симеон Богоприимец берет в свои руки младенца Иисуса, то, исполненный Духом Святым, именует Его «спасением» (ср. Лк.2:30), потому что Иисус есть воистину Бог, Который как Слово по природе от Отца, а от Девы Он, Тот же Самый, по плоти.

Иисуса сопровождают Божественные тайны и украшают Божественные свойства с самого рождения. При крещении же на Иордане Он открывает Себя как второе Лицо Пресвятой Троицы, как Сына Божия, как Бога. Сам Бог Отец голосом с неба свидетельствует о Нем: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф.3:17; Лк.3:22; Мк.1:11). Те же самые слова Бог Отец повторил при преображении Спасителя на Фаворе, когда Спаситель беседовал со святыми пророками Моисеем и Илией о Своем искупительном страдании за спасение человеческого рода (см. Мф.17:5; Мк.9:7; Лк.9:35). Но самое убедительное доказательство того, что Иисус есть воистину Бог и Господь, дано нам в Его досточудном и славном Воскресении. Очевидной реальностью Своего воскресшего тела Спаситель неопровержимо влияет и на такого скептика, каким был апостол Фома, и тот восторженно и радостно восклицает: «Господь мой и Бог мой!» (Ин.20:28). «Апостол Фома осязал тело своего Господа,– говорит святой Иоанн Кассиан,– и засвидетельствовал, что Он есть Бог, ибо Иисус не может отделяться от Бога». Как Воскресение Спасителя, так и Его Вознесение, и ниспослание Духа Святого на апостолов, являют и неопровержимо удостоверяют, что Иисус из Назарета – действительно Бог и Господь.

Эти главные события из жизни Иисуса ясно свидетельствуют о том, что мы имеем перед собой Божественное Существо. Ведь никоим образом нельзя ни вывести их, ни произвести из существа человеческого. Впрочем не только эти сверхъестественные события в границах видимой природы своей осязаемой реальностью и вещественной естественностью свидетельствуют, что Иисус – истинный Бог и Господь, но и Сам Спаситель лично свидетельствует о Себе, что Он есть истинный Сын Божий и Бог. Еще в Своем детстве Он открывает родителям Своим, что Его Отец – Бог (см. Лк.2:49). Когда же Он выходит на общественную проповедь и Его загадочная Личность вызывает распри в народе, то постепенно, но ясно и решительно, Он возвещает, что Его происхождение – с Неба, что Он есть Единородный Сын Небесного Отца, что Он вездесущ, что Он всемогущ и что только вера в Него как Сына Божия, Единородного и Вездесущего, может спасти людей и даровать им вечную жизнь (см. Ин.3:13, 16–18, 6:40, 5:21–24, 7:38).
Божество Иисуса из Назарета – главная реальность в Новом Завете, из которой проистекают все прочие новозаветные факты и истины. Как из солнца исходят лучи, так Божественные чудеса Иисуса естественно источаются из Его досточудной Личности. Впрочем не только Божественные дела Иисуса свидетельствуют о Нем, что Он Бог, но и Его Божественное учение удостоверяет истину о том, что Он Бог и Господь. Чудо – Его Личность, чудо – Его дела, но точно также чудо – и Его учение, чудо по своей Божественной истинности, Божественной убедительности, Божественной реальности, Божественной новизне: «И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: что это? что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему?» (Мк.1:27; ср.: Мк.3:12, 6:2). Учение Иисуса Божественно ново и Божественно чудесно, как и Сама Его Божественная Личность. Он и живет, и делает, и учит как истинный Бог и Господь; этим Он изумляет, смиряет и заставляет замолчать Своих врагов (см. Мк.12:34) и наполняет радостью Своих приверженцев (см. Мк.12:37).

Божественные дела Господа Иисуса суть естественное выражение Его Божественных свойств. Так как Он – истинный Бог, то Он и не мог не действовать как Бог. Евангелие как единственное истинное благовестие – красноречивое тому свидетельство. Если бы Иисус не был Богом, то разве мог бы «наибольший между рожденных женами» провозгласить Иисуса Мессией, Подателем Небесного Царства, крестителем Духом Святым и огнем, Вечным Судией (см. Мф.3:2, 3, 10–12; Мк.1:2–10; Лк.3:4–17). Как Иисус – не Бог, если в пустыне Он побеждает сатану и все искушения и если после этого Ему служат Ангелы (см. Мф.4:1–11; Мк.1:12–13; Лк.4:1–13)? Отчего Иисус – «великий Свет во тьме и сени смертной», если Он не Бог (ср. Мф.4:16)? Как простые рыбаки по зову Иисуса оставляют всё и идут за Ним, если Он как Бог не действует Божественно в их душах (см. Мф.4:18–22; Мк.1:16–21; Мф.9:9)? Как исцеляет Он «всякую болезнь и всякую немощь в людях», если Он не Бог (Мф.4:23–24; Мк.6:55–56; Мф.9:35, 15:30–31)? Если Иисус не Бог, то разве мог Он одним словом исцелить прокаженного от проказы (см. Мф.8:2–3; Мк.1:40–42; Лк.5:12–13)? Если Он не Бог, как тогда смог Он на расстоянии одним словом исцелить слугу капернаумского сотника (см. Мф.8:6–13; Лк.7:2–10)? Если Он не Бог, то неужели сумел бы словом исцелить десять прокаженных (см. Лк.17:12–19)? Если Он не Бог, то разве мог Он одним прикосновением исцелить Петрову тещу от горячки (см. Мф.8:14–15; Мк.1:30–31; Лк.4:38–39)?

Если Иисус не Бог, как тогда Он словом изгоняет бесов и исцеляет всех больных, исполняя, таким образом, мессианское пророчество Исаии: «Он взял на Себя наши немощи и понес... болезни» (Ис.53:4; ср.: Мф.8:17; Мк.1:32–34; Лк.4:40–41)? Много раз Иисуса называют Господом, и Он не возражает против этого; как тогда Он не Бог и не Господь (см. Мф.8:21; Лк.9:59)? Как Иисус идет по морю и Его слушаются ветры и воды, если Он и в самом деле не Бог (см. Мф.8:24–27, 14:24–33; Мк.4:36–41; Лк.8:22–25)? Как Иисус укрощает двух неукротимых гергесинских бесноватых; как изгоняет из них бесчисленных бесов; как бесы просят Его и слушаются как своего Повелителя, если Он не истинный Бог (см. Мф.8:28–34; Мк.5:1–19; Лк.8:26–39)? Как Иисус отпускает грехи, если только Бог может это делать и делает; и как зрит Он человеческие помыслы, если Он не Бог (см. Мф.9:2–7; Мк.2:1–12; Лк.5:18–26)? Как Иисус воскрешает дочь Иаира и Своей одеждой исцеляет от неисцелимой болезни кровоточивую женщину, если Он не Бог и не Господь (см. Мф.9:18–26; Мк.5:22–43; Лк.8:41–56)? Как воскрешает Он Лазаря, который уже четыре дня был мертвым, если Он – и вправду не Бог (см. Ин.11:39–44)? Как прикосновением Своей руки возвращает Он зрение двум слепцам, если Он не Бог (см. Мф.9:27–31, 20:29–34; Мк.10:46–52; Лк.18:35–43)? Как исцеляет Он немого бесноватого и делает то, чего никогда в Израиле не видели, если Он не Бог (см. Мф.9:32–33; Лк.11:14)? Как превращает Он воду в вино, если Он не Бог (см. Ин.2:1–11)?

Если Иисус не Бог, то разве мог Он Своим ученикам дать власть над нечистыми духами и силу исцелять от всякой болезни и всякой немощи и воскрешать мертвых, что они, собственно говоря, и делают (см. Мф.10:1, 8; Мк.3:15, 6:7; Лк.9:1, 2, 6)? Если Он не Бог, как тогда мог Он утверждать, что спасется всякий до конца претерпевший ненависть и гонение ради Его имени (см. Мф.10:22)? Если Иисус – не Мессия и не Бог, то неужели, отвечая Предтече на вопрос, Мессия ли Он, указал бы Он на Свои Божественно-мессианские дела, о которых пророчествовал богоносный пророк Исаия (см. Мф.11:3–6; Ис.29:18, 35:5; Лк.7:19–23)? Если Иисус – не Бог, то разве мог Он исцелить слепого от рождения; разве мог Духом Божиим изгонять бесов и низводить на землю Царство Небесное (см. Ин.9:1–7; Мф.12:28; Лк.11:20)? Если Иисус – не Бог и не Господь, как тогда мог Он пятью хлебами и двумя рыбами накормить пять тысяч людей, не считая женщин и детей, а к тому же сделать так, что оставшихся кусков набрали двенадцать полных коробов (см. Мф.14:14–21; Мк.6:33–44; Лк.9:12–17; Ин.6:5–13)? Если Иисус не Бог, то разве могли больные исцеляться от всякого недуга через прикосновение к краю Его ризы (см. Мф.14:35–36)? Если Иисус – не Бог, как смог Он Своими словами: «встань, возьми постель твою и ходи» – исцелить тридцативосьмилетнего расслабленного в Вифезде (см. Ин.5:1–9)? Если Иисус – не Бог, разве мог Он словом исцелить бесноватую дочь хананеянки (см. Мф.15:22–28; Мк.7:24–30)?
Если Иисус – не Бог, преображающий Своей Божественной силой вещество тела и одежды, как тогда преобразился Он на Фаворе, так что Его лицо засияло, как солнце, а одежды Его стали белыми, как свет (Мф.17:1–7; Мк.9:2–8; Лк.9:28–36)? Если Иисус – не Бог, какой тогда силой изгнал Он беса из тела несчастного юноши, претерпевшего от сего демона столь лютые мучения (см. Мф.17:14–21; Мк.9:17–27; Лк.9:38–42)? Если Иисус – не Бог, как тогда вручает Он Церкви и ее служителям власть: «что́ вы свяжете на земле, то́ будет связано на небе; и что́ разрешите на земле, то́ будет разрешено на небе» (Мф.18:18; ср.: Мф.16:19)? Если Иисус – не Бог, как по Его слову тотчас засохла смоковница (см. Мф.21:19–20; Мк.11:12–14)? Как Иисус – не Бог и не Господь, если при Его распятии и смерти вся тварь воздыхает и скорбит: надвое разрывается церковная завеса, трясется земля, распадаются камни, отверзаются гробы, восстают многие тела святых (см. Мф.27:50–52; Мк.15:38)? Как Иисус – не Всемогущий Бог, если Он Сам воскресает из мертвых и после Своего Воскресения является Своим ученикам, сорок дней говоря им о Царствии Божием (см. Мф.28:6–10; Мк.16:1–14; Лк.24:5–49; Ин.20:1–21, 25; Деян.1:3)? Как Иисус – не Бог, если Он с телом возносится на Небо и восседает одесную Бога Отца (см. Мк.16:19; Лк.24:50–52; Деян.1:9)?

Своими Божественными делами твердо и неопровержимо удостоверяя Свое вечное Божество, Иисус Назарянин и Своим Божественным учением свидетельствует нам столь же твердо и столь же неопровержимо, что Он и в самом деле – истинный Бог и Господь. Ведь если Он не Бог, как тогда способен Он быть Источником вечного блаженства и Подателем вечных Божиих истин; и как страдание ради Него может быть для людей блаженством (см. Мф.5:3–12; Лк.6:20–23)? Если Он не Бог, как тогда Он исполняет, дополняет, совершенствует Божественный ветхозаветный закон (см. Мф.5:17–48; Лк.6:27–45)? Если Он не Бог, подающий людям силы и способности достигнуть Божественного совершенства, как тогда может Он требовать от людей стать совершенными, как Бог (см. Мф.5:48; Лк.6:36)? Если Он не Бог, как тогда говорит Он о Себе как о Вечном Судии, Который в день Страшного Суда ввергнет в ад всех богоборцев (см. Мф.7:21–23)? Если Он не Всеблагий Бог и Господь, то как заповедует Своим последователям возлюбить Его больше отца, матери, жены, детей и даже своей души (см. Мф.10:37; Лк.14:26–27)? Если Иисус не Бог, как тогда может Он говорить: «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф.11:27; ср.: Ин.3:35, 6:46)? Если Иисус – не Мессия и не Бог, как тогда исполнились на Нем мессианские слова пророка Исаии о Его кротости и благости, о Его вечной правде и о победе этой правды, и о Нем как уповании народов (Ис.42:1; Мф.12:15–21)?
Если Иисус – не Бог, разве называл бы Он тогда Себя Небесным Сеятелем, а мир Своей нивой; и разве говорил бы о Себе, что в день Суда Он явится как вечный Судия, Который все соблазны и беззакония ввергнет в печь огненную (см. Мф.13:37–42)? Если Иисус – не Бог, то разве позволил бы Он апостолам исповедать Его как «Христа, Сына Бога Живаго»; и разве созидал бы Свою Церковь на Своем Божестве как на основании (см. Мф.16:16–18)? Если Иисус – не Бог, разве мог Он потребовать от Своих последователей, чтобы ради Него они отреклись от себя, от своей души, дабы тем самым обрели ее в Нем обновленной, о-бессмерченной, о-вековеченной (см. Мф.16:24–25; Мк.8:34–35; Лк.9:23–24)?

Как Иисус – не Бог, если Он возвещает, что верующему в Него всё возможно (см. Мк.9:23; Мф.17:20, 21:22)? Как Иисус – не Царь и не Господь Неба, если богатому юноше Он обещает, что, если тот оставит всё и пойдет вслед за Ним, то будет иметь сокровище на небесах (см. Мф.19:21; Мк.10:21; Лк.18:22)? Как Иисус – не Бог, если Своим ученикам, оставившим ради Него всё, Он дает обетование, что в день Страшного Суда они сядут на двенадцати престолах и будут судить двенадцать колен Израилевых (см. Мф.19:27–28; Лк.22:29–30)? Как Иисус – не Бог и не Божественный Учитель, если Своим последователям Он заповедует никого не называть учителем, кроме как только Его [собственно] Учителя (см. Мф.23:8–10)? Как Иисус – не Бог, если Он ясно и решительно говорит о Своем втором славном Пришествии на облаках с силой и великой славой, когда Он придет, как молния – и солнце померкнет, и луна лишится света, и звезды спадут, и силы небесные поколеблются (см. Мф.24:27–31; Мк.13:24–27; Лк.21:25–28; Ис.13:10; Иез.32:7; Иоил.2:31)? Как Иисус – не Бог, если Он возвещает, что при Его втором Пришествии с Ним придут и все святые Ангелы, и Он воссядет на Престоле Своей славы, и соберутся перед Ним все народы, и Он разлучит злых от добрых; добрым дарует Царство Небесное, а злых ввергнет в вечный огонь (см. Мф.25:31–46)? Как Иисус – не Бог, Который спасает, если на Тайной вечери Он устанавливает Святое Таинство Евхаристии, ибо Его Кровь проливается для отпущения грехов (см. Мф.26:26–28; Мк.14:22–24; Лк.22:19–20; 1Кор.11:23–29)?

Если Иисус – не Мессия и не Единородный Сын Божий, как тогда на вопрос Каиафы: «заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» – Он отвечает: «Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф.26:63–64; Мк.14:62). Если Иисус – не Бог, как тогда по Своем Воскресении Он посылает Своих учеников на проповедь Евангелия всей твари, обещая пребывать с ними вовек: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28:19–20)? Если Иисус – не истинный Бог и не Господь, как тогда Он – вечное Божие Слово и Бог, и жизнь в Себе, и свет в Себе, Свет Истинный, Свет жизни (Ин.1:1, 3, 4, 5, 9)? Если Иисус – не Бог и не Вечная Истина и благодать, как тогда «благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин.1:17)? «Если Христос – только человек, как тогда всё это пришло через Него? Откуда в Нем Божественная сила, если в Нем было только человеческое естество (Unde in ео virtus divina, si in eo sola humana conditio)?» (87). Если Иисус – не Бог, как тогда Он – Единородный Сын Божий, вечно пребывающий в недре Своего Отца: ведь только Он один Его являет (см. Ин.1:18)? Если Иисус – не Бог, как тогда Он – «Агнец Божий, вземлющий на Себя грех мира» (Ин.1:29)?

Если Иисус – не Бог, то разве наибольший между рожденными женами свидетельствовал бы о Нем, что в Откровении Бога Отца и в сошествии Духа на Иисуса он познал в Иисусе Сына Божия (см. Ин.1:32–34)? Если Иисус – не Бог, то разве называл бы Он Себя Единородным Сыном Божиим, принявшим на Себя плоть, вера в Которого дает вечную жизнь (см. Ин.3:15–16, 9:35–37)? Если Иисус – не Божественный Мессия и не Бог, то разве жене-самарянке открыл бы Он Сам, что Он – Мессия (см. Ин.4:25–26)? Если Иисус – не истинный Бог, то разве имел бы Он силы воскрешать мертвых, иметь в Себе жизнь, как и Бог Отец, и подавать вечную жизнь верующему в Него еще здесь, на земле (см. Ин.5:21–26, 6:40, 10:28)? Если Иисус – не Бог, то как бы мог Он утверждать о Себе, что Он – Хлеб жизни, сходящий с неба и дающий жизнь миру, Хлеб, от которого никогда не взалчут (см. Ин.6:33–35)? Если Иисус – не Бог во плоти, то разве мог Он возвестить, что Его Плоть есть источник вечной жизни и воскресения и что ядущий Его Плоть и пиющий Его Кровь имеет жизнь вечную и теснейшим образом соединяется с Ним вовек (см. Ин.6:51–57)? Если Иисус – не Бог, то разве вера в Него наполняла бы верующих Духом Святым, Который есть третье Лицо Божественной Троицы (см. Ин.7:38–39)? Если Иисус – и в самом деле не Бог, то неужели мог Он сказать о Себе: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин.8:12; ср.: Ин.9:5, 1:9, 12:35, 46)?

Как Иисус – не Бог, если Его истина спасает и освобождает от греха (см. Ин.8:32–36)? Если бы Иисус не был безгрешным Богом и Господом, то разве Его лукавые враги, постоянно пытавшиеся уловить Его в чем бы то ни было, не обвинили бы Его, когда Он открыто спросил их: «Кто от вас обличает Мя о гресе»62 (Ин.8:46)? Если бы Иисус не был Предвечным Богом, то разве утверждал бы о Себе: «прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин.8:58)? Как Иисус – не Предвечный Сын Божий, единосущный со Отцом, если Он свидетельствует о Себе: «Я и Отец – одно» (Ин.10:30)? Если Иисус – не Бог, то разве мог Он возвестить и удостоверить делами, что смерть для Него – сон, и к тому же утверждать: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Ин.11:25–26)? Если Иисус – не Бог, как тогда Он объявляет Себя Господом (см. Ин.13:13)? Если Он не Бог, как тогда требует, чтобы в Него веровали, как и в Бога Отца (см. Ин.14:1)? Если Иисус – не Бог, как тогда мог Он возвестить о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин.14:6)? Если Иисус по Божеству – не одно с Отцом, то неужели мог сказать Он о Себе: «Видевший Меня видел Отца; Отец во Мне и Я в Нем» (Ин.14:10, 10:38)? Если Иисус – не Всемогущий Бог, подающий Божественные силы и всемогущества, то разве мог Он возвестить: «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12)? Если Иисус – не Бог, как тогда вера в Него и любовь к Нему могли низводить Пресвятую Троицу в душу верующего (см. Ин.14:23)? Если Иисус – не Единородный Сын Божий, то разве мог Он говорить о Себе: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин.16:28)? Если Иисус – не Предвечный Божий Сын, то мог ли Он тогда обратиться к Отцу Небесному со словами: «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин.17:5)?

Всемогущее и всемилостивое Божество Господа Иисуса Христа особенно сильно проявляется в делах Его святых апостолов и последователей. Ибо деяния апостолов суть деяния божественные. Никто из людей, пребывая в границах человеческого естества и человеческих сил, не смог бы совершить ни одного из тех дел, которые описаны в Деяниях апостолов и в Посланиях святых апостолов. Явные дела и очевидная практика свидетельствуют об Иисусе, что Он есть Бог, Который всегда, по обетованию (см. Мф.28:20), живет и действует в Своих последователях и творит дела, подобные Его делам и большие сих (см. Ин.14:12). Божественные дела святых апостолов неопровержимо свидетельствуют об Иисусе, что Он есть истинный Бог и Господь; здесь нет ничего априорного, абстрактного, не основанного на живом, личном опыте, не введенного в рамки посюсторонней деятельности, но везде и во всем дело, практика (πράξις) – это дело божественно-апостольское, то есть божественно-апостольская практика, Досточудный Господь Иисус Христос как Носитель новозаветного Откровения – весь дело, Божественное дело в границах человеческой жизни и опыта. Вся вера во Христа как Бога и все дела такой веры зиждутся на реальности Его Божества. Именно это воодушевляет и укрепляет [христиан] на жизнь во Христе, на страдания и мученичество ради Христа, незаменимого Бога и Господа. Первый святой мученик за Господа Иисуса Христа, архидиакон Стефан, а вслед за ним и вкупе с ним и все прочие мученики, исповедники, да и все верные христиане, обретают неиссякаемый источник воодушевления и радости для своей мученической и исповеднической веры в чувстве и ви́дении, что Господь Иисус Христос – вечно жив как Единородный Сын Божий, восседающий одесную Бога Отца.

Если Иисус – не Бог, Божественно действующий через Своих апостолов, то как они творят дела божественные, дела апостольские? Если Он не Бог, то как по Своем Воскресении являет Он Себя им живым многими и истинными знамениями, являясь им в течение сорока дней и говоря о Царствии Божием (см. Деян.1:2–3)? Если Иисус – не истинный Бог, то как Его обетование ниспослать апостолам Духа Святого исполнилось в день Святой Пятидесятницы, и Дух Святой сошел на них в виде огненных языков, и освятил их, и укрепил на великое, божественное дело евангельской проповеди (см. Деян.1:4, 8, 2:1–36)? Если Иисус – не Бог, как тогда покаяние и крещение в Его имя даруют отпущение грехов и благодать Святого Духа Божия (см. Деян.2:38–42, 10:43, 13:38)? Если Иисус – не Всемогущий и не Всесильный Бог, как тогда апостол Петр во имя Его исцеляет хромого от рождения (см. Деян.3:2–26)? Если Иисус – не Бог, как тогда апостолы проповедуют и утверждают свою проповедь делами, свидетельствуя о том, что кроме Иисуса нет другого имени, данного людям, которым бы могли они спастись (см. Деян.4:8–22)? Если Иисус – не Бог, как «много чудес и знамений совершилось через Апостолов», как «руками Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса», как все больные выздоравливали, каким бы недугом они ни страдали (Деян.2:43, 5:12, 16)?

Если через святого апостола Петра не действовала Божественная сила Иисуса, то разве его тень исцеляла бы самых разнообразных больных (см. Деян.5:15)? Если Иисус – не Бог, то как тогда Ангел Господень отворил ночью врата темницы и освободил святых апостолов (см. Деян.5:19–20, 12:5–23, 16:23–34)? Если Иисус – не Бог, то разве мог Он простых и некнижных людей вдохновить на проповедь Евангелия и даровать им силу неустрашимо бороться за Его имя, исповеднически свидетельствуя: «должно повиноваться больше, Богу, нежели человекам» (Деян.5:29)? Если Иисус – не Бог, то неужели бы юный архидиакон Стефан, исполненный силы и веры в Иисуса, мог творить великие знамения и чудеса среди людей (см. Деян.6:8)? И неужели бы смог он увидеть небо отверстым и Иисуса, стоящего одесную Бога (см. Деян.7:55–56)? Если Иисус, Бог, не наполнял христолюбивую душу святого первомученика, то разве мог он молиться за побивавших его камнями: «Господи, не вмени им греха сего» (Деян.7:59–60)?

Если бы Иисус не был вечным Богом и Господом, то разве мог Он в ослепительном свете явиться Савлу и обратить к Себе того, кто дышал «угрозами и убийством на учеников Господа», и, исполнив его Духом Святым, просветить и наделить мужеством на небывалую дотоле проповедь об Иисусе как Сыне Божием и Боге (см. Деян.9:1–30)? Если бы Иисус не был Богом, как тогда апостол Петр смог исцелить Энея от восьмилетнего расслабления словами: «Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей» (Деян.9:34)? Если бы Иисус не был Всемилостивым Богом, то неужели святой апостол Петр мог, обратившись к Нему с молитвой, воскресить Тавифу, сказав: «Тавифа! встань» (Деян.9:40)? Если бы святой апостол Павел не жил Христом Богом и не действовал Его Божественной силой, то разве мог он своим словом ослепить Елиму волхва? И разве сумел бы тогда хромого от чрева [матери] исцелить словами: «тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо» (Деян.14:10)? Если бы Иисус не был Всечистым Богом, как тогда мог апостол Павел Его именем изгонять духов нечистых (см. Деян.16:18)? Если бы апостол Павел не был исполнен Божественной силой Иисуса, то разве могло свершится описанное в святой и истинной книге Деяний апостолов: «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян.19:11–12)? Если бы Иисус не был Богом и Господом, то разве мог Он являться пребывающему в гонениях и муках апостолу Павлу и укреплять его на бесстрашные подвиги (см. Деян.23:11, 18:9)?

Только как истинный Бог и Господь Иисус мог через Своих святых апостолов творить Божественные дела и являть Божественное учение Своего Евангелия. Святой апостол Павел называет Христово Евангелие Евангелием Божиим (εὐαγγέλιον Θεοῦ) (см. Рим.1:1). «Если, следовательно, проповедь о Христе есть Божие Евангелие, как тогда Христос – не Бог?» Иисус Христос как Сын Божий сильно засвидетельствован Духом Святым, особенно в воскресении из мертвых (см. Рим.1:4). Как Иисус мог Сам воскреснуть из мертвых, если Он не Бог, и не Жизнь, и не Воскресение? Он воскрес из мертвых не как обычный человек, а как Тот, Кто сильнее и превыше смерти, ибо Он есть Жизнь и Бог. Если Христос – не Бог, как тогда Его Евангелие может быть «силой Божией ко спасению всякому верующему» (ср. Рим.1:16)? «Ведь если мы вообще уверовали в Него, то уверовали как в Бога». Если Христос – не Бог, как тогда в день Страшного Суда «Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа, по благовествованию» (Рим.2:16; ср.: Рим.2:2–11, 14:10)?

Если Христос – не безгрешный Бог, то разве мог Он Своею Кровию отпускать грехи и даровать оправдание верующим в Него как в истинного Бога (см. Рим.3:24–25, 5:1–2, 5–10). Если Христос – не Бог, то неужели бы тогда Его благодатью и праведностью пришло всем людям оправдание к жизни; и неужели бы «благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом» (Рим.5:17–18, 21)? Если Христос – не Бог, то разве мог Он верующих в Него наделить благодатью и силой ходить в новой жизни, поступая праведно, свято и безгрешно, чтобы концом их веры была «жизнь вечная во Христе Иисусе» (см. Рим.6:1–22)? Если Христос – не Бог, как тогда закон Духа жизни в Нем освобождает от закона греха и смерти, побеждает грех и смерть – так что человек, мертвый для греха и смерти, живет праведностью Божией (см. Рим.8:2–13)? Если Христос – не Бог, то как подает Он Духа усыновления и как через Него мы становимся наследниками Божиими и Ему сонаследниками (см. Рим.8:15–17)? Если Христос – не Бог, как тогда Он воскресил Себя из мертвых, вознесся с телом на небо, восседает во плоти одесную Бога Отца и молится за нас (см. Рим.8:34)? «Разве не очевидно, что Христос – Бог, если, любя Его, мы любим Бога всяческих?» Как Христос – не Бог и не Господь, если апостол Павел, столько раз видевший воскресшего Господа, утверждает, что Он есть «сущий над всем Бог» (Рим.9:5)? Как Христос – не Бог, если христоносный апостол называет Его Господом и Богом всех, именем Которого спасается всякий в Него верующий (см. Рим.10:9–13, 13:14, 14:8–9; 1Кор.1:2–3; 2Кор.1:2, 3; Гал.1:3; Еф.1:2–3; Флп.1:2; Кол.1:2; 1Фес.1:1, 3; 2Фес.1:2, 7, 8, 12, 2:16, 3:6; 1Тим.1:1–2, 12, 14; 2Тим.1:2, 2:8; Флп.3:3)? Как Христос – не вечно Живой Бог, если все мы изыдем на суд пред Него и каждый из нас даст Ему как Богу ответ за Себя (см. Рим.14:10, 12)?

Если Христос – не Бог, как тогда имеет Он и подает ту же самую благодать, какую имеет, подает и разделяет Бог Отец, и как наделяет Он познанием и откровением всего (см. 1Кор.1:3–8)? Если Христос – не Бог, то разве бы Его Крест стал той Божией силой, которой верные спасаются; разве и Сам Христос был бы «Божией силой и Божией премудростью»; и разве мог Он тогда оказаться для людей «праведностью и освящением и искуплением» (см. 1Кор.1:17–30)? Если бы Христос не был Богом от Бога, то как бы Он Собой олицетворял «премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей»; и как бы Он, распятый, мог нарицаться «Господом славы» (1Кор.2:7–8)? Как Христос – не Бог, если через восприятие Его и Его Духа верные делаются Божиим храмом (см. 1Кор.3:16)? Ясно то, что Христос есть Бог и Господь: ведь во второй раз Он сойдет с неба судить всех, «осветить скрытое во мраке и обнаружить сердечные намерения» (ср. 1Кор.4:5, 5:5). Если Христос – не Всемогущий Бог, то как Его именем освящаются, очищаются, оправдываются и становятся наследниками Божиего Царствия блудники, идолослужители, прелюбодеи, малакии, мужеложники, воры, лихоимцы, пьяницы, злоречивые, разбойники (см. 1Кор.6:9–11)? «Если через приятие Духа Христова мы стали Божиими храмами и мы не свои, ибо искуплены Его Кровию, и живем не для себя, а для Искупившего нас, то разве не очевидно, что Христос есть Бог, через Которого мы – и храмы Божии и Которому мы и служим как Богу?» Если Христос не единосущен с Богом Отцом, то как бы оказалось в Святом Откровении следующее утверждение: «у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Который все, и мы Им» (1Кор.8:6)? «Если имеющий закон Христов имеет закон Божий, то как Христос – не Бог?»

Если бы Христос не был Богом, как бы тогда богомудрый апостол именовал Христову Церковь «Церковью Божией» (1Кор.10:22)? «Бог – Глава Христу (см. 1Кор.11:3), ибо Он [Христос] от Него по природе, так как Слово родилось от Бога Отца. Как тогда Христос – не Бог, если по природе Отец – Ему Глава?» Сказать, что Христос не по природе и не воистину Бог есть не что иное, как произнести анафему на Иисуса. Как Иисус – не истинный Бог, если во всех Своих действиях Он равен Богу Отцу и Богу Духу Святому (см. 1Кор.12:4–6)? Говоря: «иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки» (1Кор.12:28) – под словом "Бог" апостол подразумевает Господа Иисуса Христа. Вся христианская вера основывается на Воскресении Господа Иисуса Христа, потому что этим побеждаются грех и смерть и утверждается бессмертие человеческой личности через воскресение из мертвых, что составляет Божественную новизну в этом мире греха и смерти; как тогда Христос – не Бог (см. 1Кор.15:14, 17, 20, 22, 23, 57)?

Если Христос – не Бог, то разве мог Он по сущности и по действию быть равным Богу Отцу и Богу Духу Святому; и разве мог Он быть осуществлением и исполнением всех Божиих обетований (см. 2Кор.1:19–22)? «Как Христос – не Бог,– говорит святой Кирилл Александрийский,– если Он есть «благоухание познания» Отчего (2Кор.2:14)? Ведь в естестве человека нельзя найти благоухания Божией природы, но как запах человечества ясно обозначает человека, так и благоухание Божества обозначает Бога. А если Христос именуется благоуханием Отца, что Он и есть на самом деле, как тогда Он – не Бог; ведь именно для спасения людей Слово Бога Отца и сделалось человеком?»

Если Христос не Сын Божий и не образ Бога, как тогда в Нем открыто Божие Евангелие; как тогда силой Его Духа и через веру в Него «мы преображаемся в тот же образ от славы в славу» (2Кор.3:15, 4:6)? Христос и потому Бог, что всем нам должно явиться на Его суд, «чтобы каждому получить соответственно тому, что́ он делал, живя в теле, доброе или худое» (2Кор.5:10). Как Христос – не Бог, если, восприняв на Себя грех мира, Он примирил мир с Богом и дал нам «служение примирения» (2Кор.5:15–21)? «Христиане суть храмы Бога Живого (см. 2Кор.6:16), ибо в них обитает Дух Святой, именуемый Духом Христовым, по реченному: «кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим.8:9); как тогда Христос – не Бог?» Если Христос – не Бог, как святой апостол Павел был восхищен Христом до третьего неба, вознесен в рай и слышал там неизреченные глаголы (см. 2Кор.12:1–10)? Если бы Христос не был Богом и Его Евангелие – Евангелием Божиим, то разве апостол Павел утверждал бы столь решительно, что это Евангелие – «не по человеку»; и разве так страшно и беспощадно проклинал бы он желающих «превратить благовествование Христово» (то есть исказить Христово Евангелие) и проповедовать его иначе (см. Гал.1:6–12)? Если Христос – не Бог, как тогда верой в Него человек оправдывается; и как, живя Христом, он живет Богом (см. Гал.2:19–20)? Если Христос – только человек, как тогда вера в Него упраздняет ветхозаветный закон, закон Божий (см. Гал.3:5–25)? Если Христос – не Сын Божий и не Бог, то как мы крещаемся в Него, как и в Бога Отца и Духа Святого; и как верой в Него все в Него крещающиеся становятся сынами Божиими (см. Гал.3:26–27)? Христос как Единородный Сын Божий Духом Своим усыновляет людей Богу, делает их Божиими наследниками, являет Собой Бога, преподает знание о Боге,– как тогда Он не Бог (см. Гал.4:4–9)?

Если Христос – не Единородный Сын Божий и не Господь, как тогда Бог Отец «прежде создания мира» избрал нас в Нем к святости, к усыновлению, к «искуплению Кровию Его», к прощению грехов (см. Еф.1:4, 5, 7; 2Фес.2:13; 2Тим.1:9)? Бог Отец, воздвигнув Христа из мертвых, посадил Его одесную Себя на небесах, над всеми начальствами, и властями, и силами, и господствами, и над «всяким именем, именуемыя не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, Главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (ср. Еф.1:20–23); как тогда Христос – не Единородный Сын Божий, не Бог и не Господь? Если Христос – не Бог, как вера в Него соединяет с Богом тех, которые дотоле были безбожниками (qeoi) в мире (см. Еф.2:11–13)? Как Христос – не Бог и Господь, если крестом Он убил вражду между человеком и Богом, примирил людей с Богом и между собой, образовал в Себе Самом нового человека, соделал верных святыми (согражданами святым) и «своими Богу» (см. Еф.2:14–19; Кол.1:19–23)? Если бы Христос не был Богом, то разве мог Он открыть служение тайны, сокровенной от сотворения мира в Боге, сделав ее известной через Свою Церковь не только людям на земле, но и начальствам и властям на небесах (см. Еф.3:9–10; Кол.1:24–29, 2:2–3)? Если бы Христос не был Богом, то неужели бы вера в Него и любовь к Нему могли исполнить людей «всею полнотою Божиею» (Еф.3:17–19)?

Если Христос – не Всемогущий Бог и не Господь, то разве мог Он сделать всемогущим верующего в Него, живущего Им и дерзновенно говорящего: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп.4:13)? Если Христос – не зримый «образ Бога невидимого», как тогда мы имеем «искупление Кровию Его и прощение грехов»; как «Им создано всё, что́ на небесах и что́ на земле; как всё Им и для Него создано; как Он есть прежде всего и всё Им стоит» (Кол.1:14–17; ср.: Евр.1:2, 2:10)? Если Христос – не Бог, как тогда «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9)? Если Христос – не Бог, то разве жизнь верующих в Него была бы «сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:3)? Если Христос – не «Господь славы», то разве при Своем втором Пришествии смог Он духом уст Своих убить антихриста и искоренить его светом пришествия Своего (см. 2Фес.2:8)? Христоносный апостол называет Иисуса Христа «Богом, Спасителем нашим и Господом» (ср. 1Тим.1:1), чего, конечно, он бы не сделал, если бы Христос не был истинным Богом, ведь «именование Спаситель приличествует только Тому, Кто истинно и в прямом смысле по природе Бог. А Иисус Христос и есть Спаситель и Господь наш». Как Христос – не Бог, если некогда беспощадный христоборец пишет о Нем: «Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной» (1Тим.1:15–16). По поводу этих слов великого апостола святой Кирилл Александрийский говорит: «Если Христос спасает грешников, долготерпит грехи, ожидая покаяния грешника; если вся наша вера основана на Нем и верой в Него мы получаем жизнь вечную, то как тогда Он – не Бог? Ведь только Бог может спасти мир, то есть людей в мире, и терпеть грешников, и оживотворять верой, которая в Него». Если бы Бог Слово не воплотился, не явился во плоти, то разве любящий истину апостол мог бы возвестить, что в сем заключается «тайна благочестия», тайна веры, говоря: «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе» (1Тим.3:16)? Если Христос – не Бог, то разве был бы Он «единым сильным Царем царствующих и Господом господствующих», разве имел бы бессмертие и обитал бы «в неприступном свете» (ср. 1Тим.6:14–16)? Если бы Христос не был Богом, как бы тогда славный боговидец и тайновидец мог наименовать Его великим Богом и Спасителем нашим (см. Тит.2:13, 3:4, 6)?

Христос, без сомнения, есть Бог и Господь, ибо Он гораздо славнее Ангелов; ведь Ангелы суть Его служители, а Его Престол вечен, ибо Он всегда Тот же и не преходит (см. Евр.1:4–14, 7:24). Апостол благовествует об Иисусе: «Как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» (Евр.2:14). Приводя эти слова святого апостола, святой Кирилл Александрийский поясняет их так: «Слово Божие приняло удел в нашей плоти и крови, чтобы, предав на смерть Свое собственное тело, вновь его оживить, потому что как Бог Оно есть Жизнь по природе. Ибо как иначе была бы разрушена смерть, если бы плоть, снисшедшая в смерть и ожившая, не была собственной плотью Жизни по природе, то есть Слова Божия?». Иисус – вечный Первосвященник, Иисус имеет вечное священство, Иисус может «всегда спасать приходящих чрез Него к Богу», Иисус живет присно, чтобы мог о них молиться; как тогда Он – не Бог и не Господь (Евр.7:24–26, 8:1–3)? Если Христос не Бог и не Господь, то разве мог Он Своей Кровью соделаться вечным искуплением; разве Его Кровь могла бы очистить нашу совесть от мертвых дел, чтобы мы служили Богу Живому и Истинному; разве истребил бы Он грех Своей Жертвой (Евр.9:12, 14–15, 26, 28)? Как Иисус – не Бог, если Он Божественно совершенен и неизменен, ибо Он «вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр.13:8)? Если Христос – не Бог, то разве мог Он быть Творцом завета вечного, т. е. Нового Завета (Евр.13:20, 8:10–12, 9:15–16)?

Если бы Христос не был Богом, то Он не смог бы Своим Воскресением возродить нас «к упованию живому, к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах» (1Пет.1:3–5). «Он не сделал никакого греха, и не было льсти в устах Его... Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо... ранами Его вы исцелились» (1Пет.2:22, 24; ср.: Ис.53:9; Ин.8:46; 1Ин.3:5); значит, Он – Истинный Бог и Господь. Вера в Иисуса как Бога и Спасителя и познание Его даруют человеку все Божественные силы, необходимые для вечной жизни, при содействии которых человек делается «причастником Божеского естества» (2Пет.1:1–4); а это свидетельствует о том, что Иисус есть воистину Бог, воистину Господь.

Если Христос не Бог, то разве мог Он возвестить нам и даровать вечную жизнь (1Ин.1:1; ср.: 1Ин.5:11–13)? Его Кровь «очищает нас от всякого греха» (1Ин.1:7, 2:2). Разве было бы это возможным, если Он не Истинный Бог и Господь? Если бы Христос не был Сыном Божиим и Богом, то разве отвержение Его было бы в то же время и отвержением Бога Отца (1Ин.2:22–23)? Кто не признаёт, что Христос есть Бог во плоти, тот антихристов; а кто признаёт, что Он – Бог во плоти, тот от Бога (1Ин.4:2–3; ср.: 1Ин.4:15, 5:1; 2Ин.7)? Если бы Христос не был Богом, то как бы мог Он дать нам Духа Божия, по которому и узнаём, что Он – Бог (1Ин.3:24, 4:13)? Святой Воанергес возвещает гласом своих громов: «Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его, Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (1Ин.5:20). Как Христос – не истинный Бог и Господь, если «всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога, а пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына» (2Ин.9)? Не признавать Христа Богом – значит быть безбожником, ибо безбожны все «отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд.4).

Как Христос – не Бог, если Он властвует над тайной времени и жизни; если Он имеет ключи от смерти и ада (Откр.1:16–20, 5:6)? Как Он – не Бог, если Он обладает Божественным всеведением и Божественным всемогуществом (Откр.2:2–7, 2:19, 23, 3:1, 8, 15)? Если Он не Истинный Бог и Господь, почему тогда Ему поклоняются все святые Божии творения (Откр.5:13–14, 7:9–12, 15)? Если Христос – не вечный Бог и не Всемогущий Господь, то не сказал бы Он о Себе: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Откр.22:13).

Священное Писание и Ветхого и Нового Завета светит Божественной силой вездесущего Сына Божия, являющего Себя в Ветхом Завете Единородным Сыном Божиим, только еще не воплощенным, а в Новом Завете открывающего Себя тем же Самым [Сыном Божиим], только воплощенным. Святой Ириней прав, утверждая, что Сын Божий посеян повсюду в Священном Писании (inseminatus est ubique in Scripturas Filius Dei).

В свете и истинности Нового Завета получают свое полное подтверждение все места Ветхого Завета, свидетельствующие о Божестве Слова, Сына Божия. Это будет вполне ясно, если рассмотреть главные мессианские тексты и усвоить их святоотеческое толкование. Так, в пророческом вдохновении Псалмопевец нарицает Мессию Сыном Божиим. Сам Мессия свидетельствует о Себе: «Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя» (Пс.2:7; Деян.13:33; Евр.1:5, 5:5). Здесь, по истолкованию святого Златоуста, слово "днесь" относится к воплощению Спасителя, к Его рождению по плоти. Когда воспринял Он плоть, тогда всё подобное сему говорится о Нем без опасения. Сам Бог говорит о Мессии: «Из чрева прежде денницы родих Тя» (Пс.109:3). Святой Афанасий Великий так истолковывает это мессианское слово: «Ясно, что "денницей" названо явление Спасителя во плоти, которому предшествовало рождение от Бога. Поэтому эти слова из псалма как бы означают: из Себя Самого родил Я Тебя прежде явления во плоти. Отсюда следует, что слова «прежде денницы» значат то же, что и прежде воплощения Слова».

Сам Господь Иисус Христос возвещает, что к Нему относятся пророческие слова 109-го псалма: «Рече Господь Господеви Моему: седи одесную Мене» (Пс.109:1). «Слова «седи одесную Мене» означают не человеческое, а Божие достоинство. Но так как Божие достоинство соделалось достоинством человеческим, чтобы человеческое достоинство было признано Божиим достоинством, то и сказано: «Седи одесную Мене».

В Ветхом Завете Мессия нарицается Господом, Богом (Адонай, Элои [Элохим]) и даже Иеховой, т. е. именем, исключительно усвояемым только Богу. Так, в 44-м, мессианском, псалме говорится: «Возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие, сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости, паче причастник Твоих» (Пс.44:8). Апостол Павел свидетельствует, что эти слова относятся к Господу Иисусу Христу (Евр.1:9). «Святой Дух назвал Богом Обоих, то есть и помазуемого Сына, и помазующего Отца... Ни Господь, ни Святой Дух, ни Апостолы никогда бы ясно и решительно не назвали Богом (Deum) того, кто не есть Бог, если бы Он и в самом деле не был Богом (nisi esset vere Deus); не нарекли бы они также никого произвольно Господом (Dominum), кроме как только Господствующего над всем (nisi qui dominatur omnium), то есть Бога Отца и Его Сына, получившего от Своего Отца господство над всеми творениями».
«В словах 81-го псалма: «Бог ста в сонме богов, посреде же боги разсудит» (Пс.81:1) – говорится об Отце и Сыне, равно как и о тех, которые получили усыновление, а они суть Церковь. Ибо Церковь есть Божие собрание, которое Бог, то есть Сам Сын, собрал Собой (per semetipsum). О нем опять-таки говорится: «Бог богов Господь глагола и призва землю» (Пс.49:1). Какой Бог? Тот, о Котором сказано: «Бог яве приидет, Бог наш, и не премолчит» (Пс.49:3), то есть Сын Божий, Который открыто пришел к людям и Который говорит: «Я открылся не вопрошавшим обо Мне» (Ис.65:1)». Ветхозаветный евангелист называет Мессию Богом. "Вот", – возглашает он, – «Бог ваш... Он придет и спасет вас» (Ис.35:4); «и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности» (Ис.9:6). «Разумеется, – говорит святой Кассиан, – эти слова относятся к Божественному естеству Христа. И так как Бог родился в человеческом образе, то Его Божеству дано Божественное имя». Сообщая Божии слова о Царе, Который придет, утвердит вечную правду на земле и совершит спасение, святой пророк Иеремия восклицает: «И вот имя Его, которым будут называть Его: Господь (Иехова) – оправдание наше» (Иер.23:5–6, 33:15–16).

Если новозаветное Откровение есть чем-либо дух и жизнь,' так это – Божеством Господа Иисуса Христа. Забрать у него это – значит отнять у него жизнь, убить его дух, умертвить его, лишить его смысла, уничтожить. Подобно тому как от Христовой Личности, если отнять у Нее Божество, останется смертная человеческая плоть, смертная человеческая природа, так и Святое Откровение, если отобрать у него истину Иисусова Божества, перестает быть Откровением, истиной, жизнью. Если бы можно было сказать, что человечество Господа Иисуса есть в известном смысле тело Откровения, тогда Его Божество – душа Откровения. Устранить Божество из Иисуса – то же, что и обезличить Его, обезобразить, убить, истребить. Без Божества Он не может быть Богом, а значит – не может быть ни Спасителем, ни Искупителем, ни Истиной, ни Путем, ни Жизнью. На истине, что Он есть Бог, Господь Иисус создал Свою Церковь (Мф.16:16–18). Церковь же есть Церковь Божеством Господа Иисуса Христа. Без этого она – мертвый дом, вертеп разбойников, выставка привидений. Благодаря Божеству Господа Иисуса всё в ней чудесно и чудотворно. Поэтому всё в ней – и истина, и жизнь, и богослужение – основано на Божестве Иисуса, живо Им, вечно Им, спасительно Им. В этом причина того, что Церковь перенесла и переносит такую брань (борьбу), защищая этот святой, Божественный догмат: ведь этим она защищала и защищает свою душу, свое сердце, свое бытие.

Жительствуя истиной Иисусова Божества, Церковь в своем Предании по-херувимски проницательно сохраняла этот догмат и по-архангельски бесстрашно исповедовала. Вся ее жизнь соткана из нитей этой истины. Этой истиной всё в Священном Предании и свято, и Божественно, и вечно. Эта истина присуща (имманентна) всему церковному; она составляет краеугольный камень, на котором выстроено всё Богочеловеческое домостроительство спасения. Многочисленны свидетельства Святых Отцов и Учителей Церкви, Житий Святых, богослужебных книг и Вселенских Соборов о Божестве Господа нашего Иисуса Христа. Обзор и рассмотрение высказываний некоторых из Отцов проливает достаточно света на эту Богоявленную истину, которой живет Священное Предание как святой близнец Священного Писания.

Непосредственный ученик святых Апостолов, пламенный исповедник Христовой веры, святой Игнатий Богоносец заповедует христианам не отделяться от Бога Иисуса Христа, Который как Бог дарует мудрость, ибо Он есть Бог наш, рожденный от Святой Девы Марии. Обязанность христиан – делать всё, что созидало бы их храмами Христовыми, дабы мог в них обитать Бог наш. Христиане идут по пути совершенства, и они суть подражатели Бога, ибо напояют свою душу Божией Кровью. Существует один врач, Который есть тело и дух, рожденный и нерожденный, Который есть Бог в человеке, Истинная Жизнь в смерти... Иисус Христос, наш Господь. Явлением Бога по-человечески разрушено царство зла и дарована новая, вечная жизнь.

Богомудрый апологет христианства, святой Иустин, основывает свою защиту христианства перед Трифоном на том, что ветхозаветным Откровением доказывает, что Иисус Христос – Господь, Бог и Сын Божий, что Он есть Бог, Сын Единого, и нерожденного, и неизреченного Бога.

Великий ревнитель апостольского Предания, святой Ириней, всю веру основывает на Божестве Господа Иисуса Христа. «Никто другой не именуется Богом (Deus nominatur) и не называется Господом, кроме Бога и Господа всего (то есть Отца)... и Его Сына, Иисуса Христа, Господа нашего». Никто из сынов Адама не называется в полном и абсолютном смысле Богом и Господом, кроме Иисуса Христа, Который есть Бог и Господь, и Царь Вечный, и Единородный, и Слово воплощенное (воплотившееся). Церковь от Апостолов и их учеников приняла веру в единого Бога Отца, Вседержителя... и во единого Христа Иисуса, Сына Божия, воплотившегося ради нашего спасения. Никогда, следовательно, ни Господь, ни Святой Дух, ни Апостолы не назвали бы Христа решительно и определенно Богом (definitive et absolute Deum nominassent), если бы Он действительно (vere) не был Богом; не назвали бы они также никого произвольно Господом, кроме Бога Отца, господствующего над всем, и Его Сына, получившего от Отца господство над всем созданием.

Иисус Христос есть, без сомнения, Бог, ибо Он – воплощенное Божие Слово. «Через Самое Слово, Которое благодаря воплощению стало видимым и осязаемым (visibilem et palpabilem), являлся Отец, хотя не все одинаково веровали, но все в Сыне видели Отца, ибо Отец есть «невидимое» Сына (invisibile etenim Filii Pater), а Сын – "видимое" Отца (visibile autem Patris Filius). И поэтому все, беседуя с Христом на земле, называли Его Богом. Даже демоны, видя Сына, восклицали: «Знаем Тебя, кто Ты, Святый Божий» (Мк.1:24). И диавол-искуситель при виде Его говорил: «Если Ты Сын Божий»... (Мф.4:3; Лк.4:З)». «О том, что Он – истинный человек и Истинный Бог (vere homo et vere Deus), Иисус Христос получал свидетельства от всех: от Отца, от Святого Духа, от Ангелов, от самого творения, от людей, от падших духов и демонов, от врага и, наконец, от самой смерти. Но Сын, управляя всем ради Отца, действует от начала до конца, и без Него никто не может познать Бога. Ибо Сын есть познание Отца (agnitio enim Patris, Filius), а познание Сына есть в Отце (agnitio Filii in Patre) и через Сына открыто».

Богооткровенную истину о Божестве Господа Иисуса Христа святой Афанасий Великий богодухновенно исповедал, оборонял и защитил от арианства, лишавшего Господа Иисуса Христа Божества и сводившего Его к твари, к созданию. Если заглянуть в любое сочинение святого Афанасия, станет очевидным, что вся его святая христология основывается на истине о Божестве Иисуса Христа. В настоящий момент мы остановимся только на некоторых мыслях святого Отца Православия. Он свидетельствует, что только Христос есть Истинный Бог и Бог Слово от Бога (Θεὸς ἀληϑινὸς, ἐϰ Θεοῦ Θεὸς Λόγος, от Бога Бог Слово). «Своим Божеством Он упразднил и затмил и вымыслы (гадания) стихотворцев, и бесовскую прелесть, и эллинскую мудрость; а посему явно, что Он есть истинно Сын Божий, Слово, Премудрость и Сила Отчая. Отсюда и дела Его – дела не человеческие, но выше человека; и действительно, они суть Божии и по своей видимости, и по сравнению с делами человеческими». «Ибо кто когда из людей образовал себе тело от единой девы? Или кто когда из людей врачевал такие болезни, какие уврачевывал наш Господь? Кто исправлял природные недостатки и слепому от рождения даровал зрение?.. Он не только исцелял язвы, но и как бы заново рождал и восстанавливал тело... Он изгонял из людей болезни, бесов и самую смерть... Что и говорить тогда о других чудесах Его Божества? Какой человек умирал, а солнце помрачилось и земля затряслась? Вот, доныне умирают люди и прежде умирали; бывало ли когда при чьей-либо смерти такое чудо? Но оставим дела, совершенные Им в теле и посмотрим, что сделал Он по Воскресении Своего тела. Был ли когда человек, чье бы учение, одно и то же, превозмогало повсюду, от одного края земли до другого, и почтение к которому наполнило бы всю землю? Или же, если Христос – человек, а не Бог Слово, как говорят эллины, то почему тогда их боги не воспрепятствуют проникновению чествования Христа в те страны, где им поклоняются?» «Чья смерть изгоняла когда-либо демонов; и чьей смерти когда-либо боялись демоны, кроме как Христовой? Где только произносится имя Спасителя – оттуда изгоняется всякий демон. Кто в такой мере укротил в людях душевные страсти, что и блудники живут целомудренно, и человекоубийцы отбрасывают мечи, и некогда малодушные делаются храбрыми? И вообще кто убедил варваров и разные языческие народы, отложив свое безумие, помышлять о мире? Не вера ли Христова? Не крестное ли знамение? Кто другой убедил так людей в бессмертии, как крест Христов и воскресение тела Христова? Всякую ложь сплели эллины, однако же не могли выдумать воскресения своих идолов; они даже и не помышляли о возможности того, чтобы тело существовало по смерти... Так и в этом очевидно, что Христос есть Сын Божий. Куда бы мы ни обратили взор, Божество Слова повсюду вызывает изумление».

«Отчего имя христианина драгоценно, – говорит святой Григорий Богослов, – если не оттого, что Христос есть Бог». А по святому Григорию Нисскому, «воплощенный Бог, Иисус Христос, дал достаточное доказательство Своего Божественного пришествия в Своих чудесах, чем и отличается Божия природа. Божие дело – оживотворять людей; Божие дело – Промыслом охранять все существа; Божие дело – давать пищу и питие тем творениям, которым выпала на долю жизнь в теле; Божие дело – творить добро нуждающимся; Божие дело – изнуренное немощью естество вновь здоровьем привести в себя; Божие дело – одинаково обладать всей тварью; землей, морем, воздухом, над-воздушными пространствами; Божие дело – иметь достаточную силу для всего, а в первую очередь – быть сильнее смерти и тления. Если, следовательно, в повествовании о воплощенном Боге недоставало бы чего-то из упомянутых вещей, то не принадлежащие к нашей вере могли бы справедливо отвергнуть нашу тайну. Если же всё подразумеваемое под Богом содержится в сказанном о Нем, то что тогда мешает вере?»

«Много, – говорит святой Кирилл Иерусалимский, – истинных свидетельств о Божестве Господа Христа. Отец свидетельствует с неба о Сыне (Мф.3:17, 17:5), свидетельствует Дух Святый, сходя телесно (σωματιϰῶς) в образе голубя (Лк.3:22), свидетельствует Архангел Гавриил, принося благую весть Марии (Лк.1:26–38), свидетельствует Дева Богородица (Лк.1:46–55), свидетельствует блаженное место яслей (Лк.2:7), свидетельствует Египет, принявший Владыку, когда Он был еще дитем по плоти (Мф.2:14), свидетельствует Симеон, взявший Его на руки и сказавший: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов» (Лк.2:29–31), свидетельствует о Нем и пророчица Анна, весьма благочестивая постница и подвижница (Лк.2:36–38), свидетельствует Иоанн Креститель (Ин.1:15, 32, 34), величайший среди пророков, первенец Нового Завета, некоторым образом соединяющий в себе оба Завета, Ветхий и Новый; свидетельствует река Иордан (Мф.3:13); свидетельствует Тивериадское море (Ин.6:1); свидетельствуют слепые, свидетельствуют хромые, свидетельствуют воскрешенные мертвецы (Мф.11:5); свидетельствуют бесы, говоря: «Что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас. Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» (Мк.1:24); свидетельствуют ветры, утихшие по Его повелению (Мф.8:26–27); свидетельствуют пять хлебов, умноженные для насыщения пяти тысяч человек (Мф.14:16–21); свидетельствует святое древо Креста, которое до сего дня мы видим среди нас и которое отсюда наполнило почти всю вселенную руками тех, которые с верою берут от него частицы; свидетельствует та пальма в долине, снабдившая своими ветвями детей, когда они приветствовали Господа (Ин.12:13); свидетельствует Гефсимания (Мф.26:36), которая разумным еще людям как бы показывает Иуду; свидетельствует та святая Голгофа, которая воздвизается над нами (Мф.27:33); свидетельствует Пресвятой Гроб и камень, доселе там лежащий (Мф.27:60); свидетельствует солнце, ныне сияющее, но помрачившееся во время страданий Спасителя (Лк.23:45); свидетельствует тьма, бывшая тогда от шестого часа до девятого (Мф.27:45); свидетельствует свет, сиявший от девятого часа до вечера; свидетельствует святая Масличная (Елеонская) гора, с которой Он вознесся к Отцу (Деян.1:12); свидетельствуют дожденосные облака, взявшие Господа от очей Апостолов (Деян.1:9); свидетельствуют небесные врата, принявшие Господа, о которых говорит Псалмопевец: «Возмите, врата, князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы» (Пс.23:7); свидетельствуют бывшие Его враги, один из которых – блаженный Павел, краткое время бывший Его противником, а затем долгое время Ему служивший; свидетельствуют двенадцать Апостолов, проповедавших истину не только словами, но и своими страданиями и смертью; свидетельствует тень Петра, Христовой силой исцелявшая больных (Деян.5:15); свидетельствуют платки и опоясания, силой Христовой врачевавшие тогда посредством Павла (Деян.19:12); свидетельствуют персы, и готы, и все обращенные язычники, умирая за Того, Кого не видели телесными очами; свидетельствуют бесы, которых до сего дня изгоняют верные».

«Евангелия показывают, – говорит святой Иларий, – что Иисус Христос есть истинный Сын Божий и потому истинный Бог. Ибо если Он не истинный Сын, то не может быть и истинным Богом (quia neque verus Filius erit, nisi verus et Deus est); и не может быть Он Истинным Богом, если Он не истинный Сын». Сын Божий есть Бог; эта истина выражена в Его имени. Одно имя не объемлет двух богов, ибо одно имя Бог есть имя одной неделимой природы (unius atque indifferentis naturae). Ибо поскольку Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и то имя, специфически принадлежащее Божественной природе, свойственно каждому, то Двое суть одно (uterque unum sunt). Ведь Сын, хотя и существует Он через рождение от Божественной природы, однако же сохраняет единство в Своем имени; Отец и Сын суть одно и по природе, и по имени. Так, Сын Божий имеет имя Бог как результат Своего рождения». «Сын Божий не начинал быть Богом из ничего, но Он рожден как Бог. В Своем особом существовании Он – То же, что и Бог, и не что другое».

«Сын Божий по Своему рождению обладает всем, что» Божие (omne quod Dei est), поэтому дело Сына есть дело Отца, потому что Его рождение не лишило Его той природы, которая есть Его источник и в которой Он обитает, и потому что Он имеет в Себе ту природу, которой обязан Своим вечным бытием». «Отец – в Сыне, и Сын – во Отце; рождение Сына – только от Отца; никакая чуждая или неподобная природа не возникла в Божестве и не существует как Бог. Бог от Бога, вечно существуя, не обязан Своим Божеством никому другому, кроме Бога. Отца и Сына нельзя считать двумя богами, ибо Они Двое суть один Бог (quia unum uterque sunt). Нельзя их и смешивать, потому что Они Двое не суть одна личность (лицо)». «Истина о том, что Сын Божий есть Бог от Бога, не превращает Бога в двух богов. Бог от Бога, или Бог в Боге, не значит, что существуют два бога, ибо Бог существует Един от Единого, вечно с одной Божественной природой и одним Божественным именем».

«Вся благодать, – говорит святой Кассиан, – сила, могущество, Божество и полнота истинного Божества и слава – всегда существовали вкупе со Христом и во Христе, будь то на небе, или на земле, или в утробе, или при Его рождении. Богу никогда не недоставало ничего свойственного Богу (nihil umquam Deo de Deo defuit). Ибо Божество всегда присуще Богу (semper enim cum Deo deitas) и нигде и никогда не отделено от Него (non loco umquam ab ео, non tempore separata). Ведь Бог везде присутствует в Своей полноте и в Своем совершенстве. В Нем нет ни разделения, ни изменения, ни умаления, так как ничто не может быть добавлено к Богу или отнято у Него, ибо не подлежит Он ни умалению Божества, ни приращению Божества. Был Он Тем же Лицом во время жизни на земле, что и на небе, Тем же Лицом в Своем уничиженном состоянии, что и на небесных высотах, Тем же Лицом в ничтожности человечества, что и в славе Божества. Ибо Христос был всем тем, что» есть Бог (quia Christus totum erat quod Deus). В самый момент Его зачатия как человека снизошла вся Божия сила, вся полнота, так как всецелое совершенство Божества пришло оттуда, откуда было и Его происхождение. Его человеческое естество тоже никогда не было без Божества, так как самый факт своего бытия оно получило от Божества (qui utique hoc ipsum quod erat, a Deo acceperat)». «Между Христом и Богом нельзя провести никакого разобщения или разделения (nec disjunctionem aut divisionem aliquam inter Christum fieri et Deum), так как всецелое Божество – во Христе и всецелый Христос в Боге (quia totus in Christo Deus, et totus in Deo Christus). Здесь нельзя допустить никакого размежевания или разлучения. Остается лишь прибегнуть к простому, благочестивому и здравому исповеданию, то есть почитать, любить и поклоняться Христу как Богу».

Церковь, всецело выстроенная и составленная из Богооткровенной истины о Божестве Господа Иисуса Христа, есть воплощение этой истины, ее тело, ее проекция, ее реализация в мире трехмерной реальности. Имея Святое Откровение своим сознанием и чувством, Церковь и чувствует, и сознаёт себя телом Господа и Бога нашего Иисуса Христа. Ее самоощущение и самосознание содержит в себе как свою сущность истину о Божестве Господа Иисуса. Ее бытие, как в смысле причины, так и в смысле ее дальнейшей жизни, полностью зависит от Божества Господа Иисуса Христа. Если Христос – не Бог, то и Церковь – не Божественное учреждение, не школа Божественной жизни, не устроительница бессмертия, не непрестанное чудо очищающей, освящающей, просвещающей, усовершающей, спасающей благодати. Если бы Христос не был Богом, то и Церковь не могла бы непрестанно творить в мире Божественные дела: отпускать грехи, исцелять от зла и смерти, освобождать от дьявола, преподавать дары Святого Духа. Потому как она есть тело Бога и Господа Нашего Иисуса Христа, Церковь существует, живет и действует в мире как единственное и нерушимое Божественное установление. Божество Господа Иисуса Христа есть сущность ее веры, ее любви, ее надежды, ее молитвы, ее чувства, ее сознания, ее мудрости, ее милосердия, ее христолюбия, ее человеколюбия, ее благодати, ее таинств, ее евангельских добродетелей – всего ей присущего. Вся ее чудотворная сила, и крепость, и всемогущество проистекают, и источаются, и струятся из Божества Господа Иисуса Христа. В ней всё во всем – Христос Бог наш. Какая ее истина, какая ее молитва, какая ее святыня, какое ее святое таинство, какая ее добродетель, какое ее откровение, какое ее богослужение, какой ее обряд, какое ее духовное дарование – не почерпают свою животворящую силу и крепость из присутствующего в ней Божества Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа? Если раскрыть Богочеловеческое Тело Церкви, то в нем повсюду и во всем мы обязательно найдем Божество Господа Иисуса Христа как его душу – душу вездесущую и всё наполняющую.

Имея, чувствуя, сознавая Божество Господа Христа как сущность своего бытия, своего сознания, своего существования, Церковь немолчно и бесстрашно исповедует и проповедует Богооткровенную истину: Иисус из Назарета есть Истинный Сын Божий и Бог, равный Отцу по Божеству, по свойствам, и по действам Божественной сущности. Эту истину, от которой зависит вся жизнь Церкви, весь ее смысл, вся ее совесть, вся ее вечная значимость – Церковь как самую насущную необходимость и самую реальную новозаветную действительность раз и навсегда воплотила и неизменно выразила в шести членах Вселенского, общеобязательного, Никео-Цареградского Символа веры: «И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век, Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день, по писанием. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки градущаго со славою судити живым и мертвым, егоже царствию не будет конца (Καὶ εἰς ἕνα Κύριον Ἰησοῦν Χριστὸν τὸν ϒἱὸν τοῦ Θεοῦ, τὸν μονογενῆ, τὸν ἐϰ τοῦ Πατρὸς γεννηϑέντα πρὸ πάντων τῶν αἰώνων• φῶς ἐϰ φωτὸς, Θεὸν ἀληϑινὸν ἐϰ Θεοῦ ἀληϑινοῦ, γεννηϑέντα οὐ ποιηϑέντα, ὁμοούσιον τῷ Πατρί, δὶ οὗ τὰ πάντα ἐγένετο. Τὸν δι᾽ ἡμᾶς τοὺς ἀνϑρώπους, ϰαὶ διὰ τὴν ἡμετέραν σωτηρίαν, ϰατελϑόντα ἐϰ τῶν οὐρανῶν, ϰαὶ σαρϰωϑέντα ἐϰ Πνεύματος Ἁγίου, ϰαὶ Μαρίας τῆς Παρϑένου, ϰαὶ ἐνανϑρωπήσαντα. Σταυρωϑέντα τε ὑπὲρ ἡμῶν ἐπὶ Ποντίου Πιλάτου, ϰαὶ παϑόντα ϰαὶ ταφέντα. Καὶ ἀναστάντα τῇ τρίτῃ ἡμέρᾳ, ϰατὰ τὰς γραφάς. Καὶ ἀνελϑόντα εἰς τοὺς οὐρανούς, ϰαὶ ϰαϑεζόμενον ἐϰ δεξιῶν τοῦ Πατρός. Καὶ πάλιν ἐρχόμενον μετὰ δόξης ϰρῖναι ζῶντας ϰαὶ νεϰρούς• οὗ τῆς βασιλείας οὐϰ ἔσται τέλος)».
  
#2 | Андрей Рыбак »» | 26.08.2019 15:36
  
1
б) Иисус Христос – истинный человек

Если бы Господь Иисус Христос был только Истинным Богом, а не был бы в то же время и истинным человеком, то Он не смог бы так явно войти в историю человечества, ни означать для человека того, что́ Он ныне значит. Человек ощущает себя человеком только через тело с присущими ему пятью чувствами и через живущую в нем душу, что и делает его существом своего рода, существом, обладающим особенной и исключительной категорией бытия. А в силу этого предопределена категория реальности и для человеческого познания, так что человек справедливо считает действительностью то, что́ реально для категории его существа – такого, каково оно есть в своей психофизической данности. Если Иисус Христос – только Бог, но в то же время и не человек, то Он не мог бы вочленить Себя в жизнь человеческого рода со столь неопровержимой и неустранимой подлинностью, позволяющей человеческому сознанию неминуемо ощущать Его столь непосредственно реальным и живым, сколь реально и живо существо, именуемое человеком. Если бы Господь Иисус Христос не был настоящим человеком, человеком с душой и телом, то остался бы трансцендентным человеческой жизни и истории, и всё повествование о Нем справедливо было бы провозглашено мифом, а Он по праву был бы отнесен к существам легендарным. Для людей, в большей или меньшей степени недоверчивых к существам бесплотным, Господь Иисус Христос, будь Он лишь бестелесным Богом, не мог бы иметь подлинного жизненного присутствия и значимости. И лишь телесной, осязаемой, человеческой реальностью Своей Личности Господь Иисус Христос мог основать Новый Завет, явиться действительным ответом на все вопросы человеческого духа и стать для людей незаменимой ценностью и единственным утешением. Если бы Господь Иисус Христос не был человеком, то не было бы и евангельской истории. Лишь из физической, человеческой осязаемости Христовой Личности проистекла и непрестанно проистекает историческая действительность христианства как единственной благой вести в этом горьком мире. Иисус Христос – истинный человек, Источник этой действительности; если устранить этот Источник, то пересохнет река христианской веры.

Если бы Иисус Христос не был истинным человеком, то Он не мог бы основать христианство как историческую реальность и силу, так как на вымысле, на иллюзии, на мираже не могло бы быть выстроено грандиозное здание исторического христианства – Церковь. Разве бы неученые, простые, бедные галилейские рыбаки пошли за Иисусом Христом, если бы Он не был подлинным человеком, по-человечески обычным во всех Своих делах, мыслях, словах и во всей Своей жизни? И разве могли они благодаря призраку и посредством мнимых сил зажечь новой верой весь мир? Евангелия и слишком просты, и слишком непосредственны в своей исторической наглядности и реализме; они не доказывают человечества Иисуса, а являют его, констатируют, описывают как самую заурядную повседневность. Никто в Евангелиях не усомнился в том, что Иисус – истинный человек. Это факт вне всяких споров. Если бы Иисус не был истинным человеком, то разве мог Он быть столь дорогой и привлекательной личностью для необозримых масс простосердечного народа и столь ненавистным существом для фарисеев и книжников? Эти последние день и ночь старались и выискивали, как бы обвинить, схватить к убить не Иисуса-привидение, а Иисуса-человека, подлинного, очевидного, чудотворного, земного, обыкновенного.

И еще: если Иисус не истинный человек, то Он не смог бы основать Завет в Своей Крови, ведь Его Завет – это Новый Завет Его Кровью (Мф.26:28; Мк.14:24; Лк.22:20; Деян.20:28). Во всем новозаветном ощущается благоухание святой, Пречистой, Богочеловеческой Иисусовой Крови. Новый Завет, от своего евангельского начала и вплоть до апокалипсического завершения, являет и изображает Иисуса как Сына Человеческого, как человека. В Иисусе человек представлен в своей полноте, законченности и совершенстве. Нет ничего собственно человеческого, чего Ему недостает. Он полнозначущий, совершенный и завершённый человек, в котором нет никаких недостатков. Ему и присуще, и известно всё человеческое, и причем человеческое в своей первозданной, не оскверненной и не зараженной грехом данности и истине. Если беспристрастно проследить и исследовать всё записанное в Новом Завете о Господе Иисусе Христе, то должно зародиться и чувство, и сознание, и убеждение, что Он – человек, истинный и настоящий человек, более реальный в Своей человеческой данности, чем какая бы то ни было человеческая личность в истории людского рода. Можно усомниться во всем, но только не в неопровержимой и неустранимой историчности Иисуса как человека, как личности.
Новый Завет от начала до конца является повествованием о всем том, что произошло с Иисусом из Назарета. Иисус рождается, растет, живет, делает, говорит, плачет, страдает, умирает как истинный человек. Ничем не походит Он ни на привидение, ни на мираж, ни на фантасмагорию. Во всем том, что Его и от Него, ощущается Новый Завет – завет в Его крови, в крови человеческой, истинной, действительной. Все события и переживания в Его жизни по своей видимости и очевидности – весьма человеческие, людские, по-земному осязаемые и зримые. Его враги оспаривали Его Божество, но никто не оспаривал Его человечества. Настолько было оно вне всяких споров, что Его враги жаждали только одного – убить Его и, таким образом, освободить себя от страшной реальности и присутствия Его тела. В какой мере Господь Иисус Христос есть истинный, настоящий, полнозначный человек, легко удается обнаружить, если, хотя бы в общих чертах, рассмотреть факты Нового Завета, факты, выраженные в событиях, переживаниях, делах, словах Господа Иисуса Христа и Его святых учеников.

Родословие Иисуса Христа, в котором участвуют люди, т. е. самые очевидные исторические лица, ясно свидетельствует о том, что Иисус Христос – и вправду Сын Человеческий, и впрямь человек, человеческое естество которого простирается даже до Адама (Мф.1:1–17; Лк.3:23–38; ср. Лк.1:32; Рим.1:3, 9:5; Гал.4:4; Евр.7:14, 12:24). Христово зачатие от Святой Девы Марии, Ее девятимесячная беременность, самое Его рождение, повивание пеленами, положение в яслях, поклонение Новорожденному пастырей и мудрецов – всё это ясно говорит о том, что перед собой мы имеем подлинное человеческое существо (Лк.1:31, 35, 42, 2:5, 7, 8; Мф.1:18, 25, 2:1–12). Обрезание Иисуса в восьмой день, принесение Его в храм в сороковой день, желание Ирода убить Новорожденного, бегство в Египет – разве всё это не явные признаки того, что Иисус был существом истинно человеческим, существом из плоти и крови (Лк.2:21, 22–38; Мф.2:13–23)?

Так как Иисус и в самом деле был полнозначным человеческим существом, то о Нем в Евангелии и написано: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости; и благодать Божия была на Нем» (Лк.2:40; ср. Лк.2:52). Господь Иисус поселяется в Назарете и именуется Назарянином не потому, что Он будто бы невидимый дух, а потому, что Он видимый, реальный человек, живущий в категории времени и пространства (Мф.2:23). Его как зримого и несомненного человека крестит на Иордане святой Иоанн Креститель (Мф.3:13–17; Мк.1:9–11; Лк.3:21–22). Потому как Он человек, то и постится Он сорок дней в пустыне, чувствует голод; при этом дьявол Его искушает, сомневаясь, что Он Сын Божий, но не имея ни малейших сомнений в том, что Он истинный человек (Мф.4:1–11; Мк.1:12–13; Лк.4:1–13; ср.: Мф.21:18). Своей неодолимо привлекательной человеческой личностью Он собирает Своих первых учеников, и они идут за Ним как за настоящим человеческим существом, а не как за каким-то фантомом. Во всей Своей человеческой реальности Он обходит города и села, исцеляет от болезней, изгоняет бесов, воскрешает мертвых, проповедует Евангелие Царствия, и никто не сомневается в том, что Он человек, никто не говорит, что Он привидение или похож на нечто такое (Мф.4:23–24; Мк.6:55; Мф.9:35; Мк.6:6; Лк.13:22; Мф.15:30–31). Через прикосновение Своих реально человеческих рук Он исцеляет (Мф.8:3, 15, 9:29, 20:34). Разве не человек, не подлинный человек – Он, не имеющий где главу приклонить (Мф.8:20)?

Как обыкновенный человек Иисус и ест, и пьет, и Его клеветники говорят о Нем: «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Мф.11:19; Лк.7:34). Если бы Господь Иисус Христос не был истинным человеком, то разве фарисеи совещались бы столько раз, «как бы погубить Его» (Мф.12:14, 26:4)? Сам тот факт, что Он имел сродников по плоти свидетельствует о Нем как о несомненном человеческом существе, которому свойственно иметь сродников по плоти (Мф.12:46; Мк.3:31; Лк.8:19–20; Мф.13:55). При всей Своей чудотворной Божественности Он с такой вещественной непосредственностью по-человечески реален, что люди называют Его сыном плотника (Мф.13:55), сыном Иосифовым (Ин.6:42). Он идет по морю не как призрак, а как человек (Мф.14:26–29; Мк.6:48–51; Ин.6:19–20). Если бы Господь Иисус Христос был только Богом, но одновременно не был истинным человеком, разве мог Он истинно страдать: ведь Божество страданиям не подвержено; и разве апостола Петра наименовал бы Он сатаной за то, что тот отговаривал Его от спасительного страдания за род человеческий (Мф.16:21–23; ср.: Мф.17:12, 22, 20:18–19)?
Преображение Спасителя на Фаворе показывает, что Его тело преобразилось и просияло Божеством, ибо по Божеству Он всегда равен Себе, Один и Тот же, неизменен в славе, в свете, в сиянии (Мф.17:1–8; Мк.9:2–10; Лк.9:28–36). Если бы Господь Иисус Христос не был истинным человеком, то разве Его торжественный вход в Иерусалим был бы столь простым и по-человечески трогательным (Мф.21:1–11; Мк.11:1–10; Лк.19:29–44)? Если бы человеческая реальность Господа Иисуса не была даже слишком очевидной и слишком осязаемой, то разве Иуда предал бы привидение; и разве алчные еврейские архиереи отдали бы столь дорогие для них сребреники за призрак (Мф.26:14–16; Мк.14:10–11; Лк.22:4–6)? Если бы Господь Иисус не был истинным человеком, то разве на Тайной вечери Он открыл бы пресвятую тайну о том, что Его Новый Завет – это Завет в Его Крови, которая прольется за многих во оставление грехов, и что Его Тело – жизнь миру (Мф.26:26–28; Мк.14:22–24; Лк.22:19–20; 1Кор.11:23–25)? Если Господь Иисус Христос – не настоящий человек, а только Бог, то разве мог бы Он восскорбеть, разве в томлении сказал бы Своим ученикам: «Душа Моя скорбит смертельно», разве пал бы на Свое лицо, молясь, чтобы миновала Его чаша смерти, разве во время молитвы Его пот был бы, как капли крови, падающие на землю; разве с креста возопил бы Он к Богу: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф.26:36–46, 27:46; Мк.14:32–42; Лк.22:39–46; Ин.18:1–11).

Потому как Он был истинным человеком, Господь Иисус Христос предстал перед судом, был оплеван, биен, бичеван, осмеян, осужден на смерть, распят, Ему хотели перебить голени, Ему пронзили копьем ребра (Мф.26:65–68, 27:1–2, 11, 22, 26, 28–32, 35; Мк.14:53, 64, 65, 15:1, 15–25; Лк.22:54, 63–65, 23:1–46; Ин.19:17, 18, 34). Он умер как настоящий человек и был погребен как настоящий мертвец (Мф.27:57–61; Мк.15:42–47; Лк.23:50–56; Ин.19:39–42). Если бы Он не имел подлинного человеческого тела, то что бы тогда воскресил при Своем Воскресении, если Его Божество не умирает и не воскресает (Мф.28:2–7; Мк. 16:2–8; Лк.24:1–12; Ин.20:1–18)? Если бы Господь Иисус Христос не воскрес с телом, которое имел Он до распятия, то разве по Своем Воскресении мог Он являться Своим ученикам в истинном человеческом теле, реальность которого ученики проверили самым доскональным образом, как об этом свидетельствует пример апостола Фомы (Мф.28:9–10; Мк.16:9–13; Лк.24:13–35; Ин.20:14–29, 21:1–22; ср. 1Кор.15:4–8)? Ничто так не огорчает воскресшего Спасителя, как сомнение Апостолов в подлинности Его человеческого тела; ведь когда Он всем им является, а они помышляют, что видят духа, Он с укоризной им говорит: «Что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк.24:37–39). По Своем Воскресении Спаситель многими и истинными знамениями явил Себя живым как истинного человека, являясь Своим Апостолам сорок дней и говоря им о Царствии Божием. А в сороковой день по Воскресении Он вознесся на небо как истинный человек, причем святые Ангелы изрекли обетование, что сей Иисус при Втором Своем Пришествии вновь придет на землю как непреложный Сын Человеческий (Деян.1:3, 9–11; Мк.16:14–19; Лк.24:50–51).

Новый Завет есть, собственно говоря, история жизни Спасителя во плоти, равно как и следствие этой многозначительной истории. Всё здесь прямо или косвенно свидетельствует о том, что Господь Иисус Христос был настоящим, подлинным человеком во все моменты Своей земной жизни. Иисус Назарянин есть истинный человек – вот вывод, к которому должно прийти, если беспристрастно изучить Новый Завет. Краткая формула новозаветного учения о Господе Иисусе Христе как истинном человеке дана в сильном и содержательном слове святого Иоанна Богослова: «Слово стало плотью» (Ин.1:14). В этом слове новозаветный реализм достигает своей вершины. Как и любой истинный человек, Господь Иисус Христос носит в своей человеческой душе и в своем теле все человеческие чувства и состояния, только без примеси греха. По Своей плоти Он чувствует потребность в пище и питии, отдыхе и сне (Мф.4:2; Лк.4:2; Мф.21:18; Мк.11:12; Ин.4:7; Мк.4:38); ощущает голод (Лк.4:2; Мф.4:2, 21:18), жажду (Ин.19:28; Мф.27:48), усталость (Ин.4:6); Он скорбит и плачет (Ин.11:33, 35), огорчается и сожалеет (Лк.7:13; Мф.9:36, 14:14, 15:28, 20:3, 34; Мк.6:34, 8:2; Ин.13:21), чувствует и проявляет особую любовь к известным лицам (Ин.11:5, 13:1, 21:7, 20, 18:23), проникается радостью и выражает ее по-человечески (Мф.11:25; Лк.10:21; Ин.11:15).

Вся жизнь и учение Господа Иисуса Христа твердо свидетельствуют о Нем как о Сыне Божием и Боге (Рим.1:4; Деян.4:33; Еф.3:4–5), но в равной степени явно они указывают на Него как на истинного человека, на человека с настоящим человеческим телом и с настоящей человеческой душой, что́ и выражено в Евангелии благовествованием: «Слово стало плотью» (Ин.1:14; ср.: 1Ин.1:1). Спаситель особенно любил называть Себя мессианским именем «Сын Человеческий» (Дан.7:13–14), исключительно акцентируя подлинность Своего человеческого естества. Об этом говорят Его трогательные слова: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф.8:20). Бог во плоти, Господь Иисус Христос возвещает о Себе, что Он как Сын Человеческий имеет Божественную власть – отпускать людям грехи (Мф.9:6; Мк.2:10; Лк.5:24). Сын Человеческий, реальный в Своем человеческом естестве, как Сын Божий – в Божественном, есть «господин и субботы» (Мф.12:8; Мк.2:28; Лк.6:5).

Вечный Сын Божий сделался Сыном Человеческим и как таковой явился в свойстве Небесного Сеятеля, сеющего на ниве сего мира Божественные истины и дела (Мф.13:37–38). Сын Божий, став Сыном Человеческим, сделал человеческое естество Своим вечным достоянием; как Сын Человеческий Он распоряжается Божиим Страшным Судом и к тому же Он – господин Ангелов и Небесных Сил (Мф.13:41, 16:27, 19:28). Господь Иисус очень часто возвещает, что как истинный Сын Человеческий Он действительно пострадает, умрет и воскреснет (Мф.17:22, 9, 20:18–19, 28, 26:2, 24; Мк.8:31, 9:9, 12, 31, 10:33–34, 14:21; Лк.9:22, 44, 17:25, 18:31–33, 24:7). Свое Второе Пришествие Господь Иисус называет пришествием Сына Человеческого (Мф.24:27, 37, 39, 44, 25:13, 31, 26:64; Мк.8:38, 13:26, 14:62; Лк.9:26, 12:40, 17:24, 30, 18:8, 21:27). Крест – это знамение Сына Человеческого (Мф.24:30). Блаженство людей зависит от их веры в Сына Человеческого и от страданий ради Него: «Блаженны вы», – говорит Спаситель Своим последователям, – «когда возненавидят вас люди, и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше как бесчестное за Сына Человеческого» (Лк.6:22). Бог Отец передал весь суд Своему Сыну потому, что Сей стал Сыном Человеческим (Ин.5:27, 22), прожил человеческую жизнь во всей ее горечи и скорби, поэтому никто из людей не может Ему с полным правом сказать: «Ты не имеешь права судить нас, людей, ибо Ты не был человеком и потому не знаешь, какое это мучение – быть человеком».

Вечную жизнь Господь Иисус Христос сделал зависимой от вкушения Плоти Сына Человеческого и от пития Его Крови: «Истинно, истинно, говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Ин.6:53–54).

Сколь незаменимо важна истина о том, Господь Иисус Христос есть истинный человек очевидно и из того, что, как замечено в Евангелии, Спаситель 84 раза называл Себя Сыном Человеческим, то есть намного чаще, чем каким бы то ни было другим именем, которое Господь Себе усваивал. Однажды в беседе с иудеями Спаситель ясно называет Себя человеком: «Теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога», (Ин.8:40; ср. Ин.1:20; Деян.17:31). О том, что человечество Господа Иисуса вечно, и вознесено на небо, и восседает по правую сторону Бога Отца, свидетельствует нам первый святой мученик за Христа, архидиакон Стефан, который, «воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога. И сказал: вот я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян.7:55–56).

Вся проповедь святых Апостолов есть не что иное, как непрерывное свидетельство очевидцев об исторической достоверности и подлинности Иисуса Христа как Истинного Бога и истинного человека. Именно эта историческая реальность Христовой Личности привлекла их к Иисусу и сделала Его неустрашимыми учениками и исповедниками. Поразительная историческая истинность Бога и человека Иисуса есть то, что́ они как сопроводители и свидетели Иисуса слышали своими ушами, видели своими глазами, рассмотрели и осязали своими руками (1Ин.1:1). Поэтому они, когда христоборцы запрещают им упоминать о имени Христовом, бесстрашно заявляют: «Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян.4:20; ср.: 1Ин.1:3). Вся их вера в Господа Иисуса и всё учение о Господе Иисусе основаны на собственном опыте и на личном свидетельстве, поэтому святой Апостол Петр и подчеркивает, что всё у них основано на исторической действительности, а не на вымыслах и баснях: «Мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия» (2Пет.1:16).

Как очевидцы и последователи Бога во плоти святые Апостолы свидетельствуют только о том, что видели и слышали; их долг и призвание, весь апостольский долг и всё апостольское призвание – это свидетельствовать о том, что они видели и слышали во все время, когда пребывал с ними Иисус, начиная с Иисусова крещения и вплоть до того дня, когда Он вознесся на небо (Деян.1:21–22). Да и Сам Спаситель, возносясь на небо, оставляет им в качестве Своего последнего желания быть свидетелями (μάρτυρες) Его Личности, жизни и трудов (Лк.24:48; Деян.1:8). А потому в течение всей своей жизни они только и делали, что были Иисусовыми свидетелями – очевидцами и свидетелями. Вся сила их проповеди состоит в утверждении исторической достоверности всего того, что́ Иисусово; в этом подвиге они и вправду свидетели ­ мученики (μάρτυρες), так как за свою очевидную истину, основанную на опыте и фактах, они мученически пострадали и стали мучениками (ср. Деян.22:20). Апостольство – это непрестанное свидетельствование Божественной Христовой истины, свидетельствование вплоть до мученичества и самим мученичеством.

Исповедническая, мученическая неустрашимость святых Апостолов в утверждении Христовой истины проявилась в их первой проповеди в день Святой Пятидесятницы: «Мужи Израильские! Выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного нам от Бога силами, и чудесами, и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете. Сего... вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили... Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы все свидетели» (Деян.2:22, 23, 32; ср.: Деян.3:15, 4:33). Чем более гонят Апостолов за их проповедь об Иисусе, тем бесстрашнее они свидетельствуют о Нем как об истинном Боге и истинном человеке. Когда Ангел Господень чудесным образом освобождает их из темницы и их вновь задерживают, выводят пред собрание еврейских старейшин и последние угрожают им смертью, они смело заявляют: «Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком. Бог отец наших воздвиже Иисуса, егоже вы убисте, повесивше на древе. Сего Бог Начальника и Спаса возвыси десницею Своею, дати покаяние Израилеви, и оставление грехов. И, мы есмы Того свидетели глагол сих» (Деян.5:19, 27–32).

Основывая всю свою проповедь и труды на личном опыте об Иисусе, святые Апостолы не перестают повторять свое утверждение и убеждение в том, что они – лишь Иисусовы свидетели: «Мы свидетели всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме и что, наконец, Его убили, повесив на древе. Сего Бог воскресил в третий день и дал Ему являться не всему народу, но свидетелям» (μάρτυσι), «предъизбранным от Бога, нам, которые с Ним ели и пили, по воскресении Его из мертвых. И Он повелел нам проповедовать людям и свидетельствовать» (διαμαρτύρασϑαι), «что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых» (Деян.10:39–42; ср.: Деян.13:31, 8:25, 4:33, 18:5, 20:21; 1Пет.5:1).

Апостол Павел не был среди Апостолов во время жизни Спасителя на земле, но, тем не менее, и всё его апостольство заключается в свидетельствовании о том, что видел он и слышал от воскресшего Господа, Который часто ему являлся, научая Своему Евангелию. Он тоже утверждает, что он – лишь свидетель (μάρτυς) перед всеми людьми всего того, что видел и слышал (Деян.22:15; ср. Деян.20:24, 28:23). Осознавая и исполняя апостольское служение как свидетельствование об Иисусе, апостол Павел, собственно, воплощает в жизнь заповедь Спасителя – а именно ту, которую дал ему Сам Господь, явившись ему на пути в Дамаск. Апостол возвещает, что Господь сказал ему тогда: «Встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что я открою тебе» (Деян.26:16). И в другой раз Апостол Павел получает от Господа ту же заповедь. Об этом в Деяниях Апостолов говорится: «В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» (Деян.23:11). Не только святые Апостолы, но и все истинные христиане суть Христовы свидетели, своими поступками утверждающие истинность и достоверность жизни и дел Иисуса Христа – Истинного Бога и истинного человека (ср. Евр.12:1; Откр.2:13, 11:3, 17:6).

Если бы Господь Иисус не был истинным человеком, то как мог Он умереть и пролить Свою кровь для спасения людей (Рим.5:6–10; ср.: Еф.1:7, 2:13–16; Кол.1:14, 20, 22; Евр.1:3, 2:9–10, 9:12, 15, 17, 27, 10:12; 1Пет.1:18–19; 1Ин.1:7, 2:2)? Господь наш Иисус Христос – столь же подлинный и реальный, человек, как и Адам; и как через Адама грех вошел в мир и через грех – смерть, так «по благодати одного Человека, Иисуса Христа» изобильно излилась на многих Божия благодать и вечная жизнь (Рим.5:12, 15, 19, 21). Если Господь Иисус – не истинный человек, то ложна и Его смерть, ложно и Его Воскресение; а если ложна Его смерть, то ложно и крещение в Его имя, ложно и спасение (ср. Рим.6:3–5, 8, 10:9). Будучи истинным человеком, Господь Христос «и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми, и над живыми» (Рим.14:9; ср.: 2Кор.6:16; 1Фес.4:14).

Если Господь Иисус не умер и не воскрес как истинный человек, то тщетна вера наша: мы еще во грехах, и никто из нас не может спастись (ср. 1Кор.15:14–18). Как через человека Адама была смерть, так через человека Иисуса – воскресение мертвых (1Кор.15:21). «Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба» (1Кор.15:47). Если бы Господь наш Иисус Христос не был совершенным человеком, то разве могло быть человеческим новозаветным идеалом – «прийти в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф.4:13; ср.: Флп.3:8–14; Кол.1:28). Если Господь Иисус – не истинный человек, то разве мог бы богомудрый Павел написать Тимофею: «Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1Тим.2:5)?

Тайна Христовой Личности заключается в том, что Он – Бог во плоти (Θεὸς ἐν σαρϰί), в истинной плоти (1Тим.3:16). Как люди «причастны плоти и крови», так и Сын Божий «воспринял оные», сделался истинным человеком, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» (Евр.2:14; ср.: Евр.2:16–18). Так как Он истинный человек, Господь Иисус был, как и мы, искушен во всем, кроме греха, поэтому Он может «сострадать нам в немощах наших и искушаемым помочь» (Евр.4:15, 2:18, 5:7–9). Если бы Господь наш Иисус Христос как Начальник и Совершитель веры не претерпел добровольно Крест за спасение мира, то разве люди с радостью устремлялись бы на борьбу с грехом и смертью и переносили бы за Него самые лютые страдания (ср. Евр.12:1–4; 1Пет.2:21, 23, 24, 3:1, 13; 2Пет.3:15)? Особо подчеркивая реальность и истинность человеческого естества Спасителя, святой Сын громов свидетельствует, что это то, что́ Апостолы видели своими глазами, слышали своими ушами и осязали своими руками (1Ин.1:1), и потому – от антихриста всякий отвергающий пришествие Господа Иисуса Христа во плоти: «Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (1Ин.4:3; ср.: 2Ин.7).

В свете новозаветных свидетельств о Господе Иисусе Христе как об истинном человеке получает свое историческое, доподлинное объяснение и подтверждение ветхозаветное учение о Мессии как об истинном человеке, Сыне человеческом, Страдальце. Все пророчества, предсказания, обетования, прообразы, видения о Мессии как об истинном человеке, начиная с Его зачатия от Девы и вплоть до искупительного страдания, погребения и Воскресения, исполнились в земной Жизни Мессии – Иисуса Христа, Истинного Бога и истинного человека. С воплощением Сына Божия и Его жизнью во плоти, свершилось Божие обетование, данное пророку Моисею на Синае, обетование, как бы суммирующее всё Божие домостроительство о спасении мира и человека: ««Вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом» (2Кор.6­ Лев.26:12). По толкованию святого Кирилла Александрийского, это Божие слово исполнилось в воплощении, в вочеловечении Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, Истинного Бога и истинного человека.
Святое Откровение изображает и являет нам Господа Иисуса как истинного, совершенного, полнозначного человека, и в то же время человека, который сверхъестественным образом рожден от Святой Девы и Святого Духа и потому безгрешен – и этим Он отличается от всех прочих людей. Сверхъестественный образ зачатия Спасителя трогательно описан в Благовещении святого Архангела Гавриила Святой Деве Марии; этим Благовещением открывается Новый Завет (Лк.1:26–38). Иисус зачался от Духа Святого, – об этом свидетельствуют Архангел и Евангелисты (Лк.1:31, 25; Мф.1:18, 20); а о том, что Он родится от Святой Девы, возвещает Сам Бог устами пророка Исаии (Ис.7:14; Мф.1:23). Родиться от Девы – это столь же досточудно и таинственно, как и зачатие Духом Святым. То и другое сверхъестественно, выше человеческого постижения; для того и для другого надобно непосредственное Божие участие и действие. В Евангелии говорится: «Оказалось, что Она» (Дева Мария) «имеет во чреве от Духа Святаго» (Мф.1:18). «Не иди далее, – советует святой Златоуст, – не ищи более сказанного, не спрашивай: как это Дух Святой устроил в Деве? Ведь если невозможно объяснить того, как совершается зачатие и развитие дитяти в естественных условиях, то как можем мы тогда объяснить его, если оно бывает по чудесному действию Духа? Дабы не беспокоил ты евангелиста и не досаждал ему частыми о сем вопросами, он избавил себя от этого, упомянув по имени Сотворившего это чудо. Ничего более не знаю, – говорит, – кроме как то, что совершено это Духом Святым. Да постыдятся же покушающиеся объяснить [сие] превосходное рождение... Ведь ни Архангел Гавриил, ни Матфей не могли сказать ничего более, кроме как то, что сие рождение – от Духа Святого; но как и каким образом Святой Дух это устроил – никто из них объяснить способен не был, ибо сие было невозможно».

Исповедуя Божественное рождение Спасителя от Девы как бессемейное и безболезненное, Святые Отцы Шестого Вселенского Собора свидетельствуют, что Святая Дева по плоти родила Слово над-умным и неизреченным образом. В досточудной рождении Спасителя от Девы и Духа Святого «побеждаются естественные законы («побеждаются естества уставы»)». В сфере совокупного человеческого опыта эта сверхъестественная реальность, возвещенная в чудесном рождении Сына Божия от Святой Девы, представляет собой чудо превыше всех чудес. Созерцая эту пресвятого тайну, молитвенный дух Церкви трепетно благовествует: «Чудо чудес, Благодатная, в Тебе зрящи, тварь радуется: зачала бо еси безсеменно, и родила еси неизреченно, егоже чиноначалия Ангелов видети не могут».

Другое отличие Господа Иисуса как человека, выделяющее Его из всех людей и делающее уникальным в человеческом роде, – это Его совершенная безгрешность. Об этом свидетельствует вся история Его земной жизни. В Нем обрело свою совершенную жизнь и совершенное выражение всё человеческое, всё – кроме греха. «Священное Писание не стыдится, – говорит святой Григорий Нисский, – повествовать о Господе Иисусе Христе всё, что свойственно нашему естеству, кроме наклонности ко греху». Как истинный человек Он был свободен от прародительской греховности, так как был зачат и рожден сверхъестественным образом – от Духа Святого и Святой Девы – а не обычным способом человеческого размножения, через который передается греховная закваска. Это ясно из слов святого благовестника Гавриила Святой Деве: «Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышняго осенит Тя: темже и рождаемое свято наречется Сын Божий» (Лк.1:35). Кроме того, в Его Личности человеческое естество было так тесно сопряжено с Божественным, что ему невозможно было грешить.

Жизнь Спасителя на земле была жизнью абсолютной святости и безгрешности. Даже лютейшие враги Спасителя, фарисеи, лукавые искатели чужих грехов, не могли обличить Спасителя во грехе даже тогда, когда Он открыто и всенародно спросил их об этом: «Кто от вас обличает Мя О гресе?» (Ин.8:46). А в конце Своей земной жизни, на Тайной вечере, безгрешный Господь открывает Своим ученикам, что князь мира сего, сатана, приближается к Нему через предательство Иуды, но не может найти в Нем ничего своего, ничего греховного: «Грядет бо сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже» (Ин.14:30). Как истинный человек Господь Иисус Христос во время Своей земной жизни был, «подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр.4:15).

Очевидцы и свидетели земной жизни Спасителя и Его трудов, святые Апостолы, свидетельствуют, что «в Нем нет греха» (1Ин.3:5), что Он не знал греха (2Кор.5:21), что «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1Пет.2:22; ср.: Ис.53:9). Свободный от прародительской греховности и от всякого личного греха, Господь Иисус Христос – это «непорочный и чистый агнец» (1Пет.1:19), совершенный Праведник среди неправедных (1Пет.3:18), Святой среди несвятых (Деян.3:14), «Архиерей святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников» Своей безгрешностью и святостью (Евр.7:26).

Говоря об этих двух отличиях Господа Иисуса, о сверхъестественном рождении и безгрешности, святой Симеон Новый Богослов пишет, что Бог Слово, Творец наш, как Сам знал и мог, сошел на землю и сделался человеком, не посредством человеческого зачатия, но от Духа Святого и Марии Приснодевы, как и написано: «Слово плоть бысть и вселися в ны» (Ин.1:14). Он «соделался человеком, совершенным по телу и душе не по образу человеческого зачатия... От Богородицы Марии Сын и Слово Бога и Бог взял плоть и претворил ее в мужа совершенна с душою и телом, чтобы воистину быть сыном Адама. Сделавшись же человеком, подобным нам по всему, кроме греха, Он стал тотчас вместе с тем сродником по плоти всех людей... Но Христос, будучи Богом вместе и человеком, как по Божеству есть и пребудет свят, так и по человечеству, и душою, и плотью, есть и пребудет свят, пресвят и пренепорочен».
Грех не является составной частью естества человеческой плоти, так как рукой безгрешного Творца плоть была создана безгрешной и чистой. Грех от дьявола вошел в человека через его свободную волю и согласие, но он чужд природе человеческой плоти и составляет неестественность в природе богозданного тела. Плоть Господа Иисуса была естественной и подлинной, как и плоть всякого человека вообще, только в ней не было неестественного наноса – греховности. Памятуя об этом, Апостол Павел пишет: «Послал Бог Сына Своего в подобии плоти греховной» («в подобии плоти греха»)... «и осудил грех во плоти» (Рим.8:3). Это значит: Господь имел реальную, а не призрачную плоть; она была подобной плоти греха настолько, насколько в самом деле была плотью, но без греха. Если бы Апостол сказал «в плоти греха», то приписал бы грех безгрешному Господу, так как воплощенного Бога сделал бы общником греха.
Истолковывая эти слова христоносного Апостола, святой Златоуст говорит: «Из того, что сказано, что Бог послал Сына в подобии плоти, не смей делать вывод, что Христова плоть была иной; но поскольку Апостол сказал «"греха"», то и прибавил слово "подобие". Ибо Христос имел не греховную плоть, а подобную нашей греховной, но все-таки безгрешную и по природе ту же, что и наша.
По этому поводу святой Иоанн Кассиан пишет: «Апостол говорит: «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной» – чтобы мы поняли, что и в самом деле Он воспринял плоть, но в нем не было греха, и чтобы мы, если речь идет о плоти, уразумели, что плоть была подлинной, а если речь идет о грехе – то она была лишь подобием греха (et quantum ad corpus veritas intellegeretur; quantum ad peccatum, similitudo peccati). Ибо хотя и всякая плоть согрешала, Он тем не менее имел плоть без греха (ille autem sine peccato carnem habuerit); имел же Он в Себе подобие греховной плоти (similitudinem peccatricis carnis in se habuit), так как Он был во плоти (dum in carne esset); но Он был свободен от истинного греха, ибо Он был без греха».

Объясняя эти многозначительные слова христолюбивого Апостола, блаженный Феодорит пишет: «Апостол не сказал «в подобии плоти», но – ««в подобии плоти греховной»». Ибо Сын Божий воспринял на Себя человеческое естество, но не воспринял человеческого греха. Поэтому Апостол назвал то, что Сын Божий воспринял на Себя, не подобием плоти, а «подобием плоти греховной». Ибо Христос, имея одно и то же естество с нами, имел не одно и то же направление воли».

О тех же словах святого Апостола пламенный Тертуллиан пишет: «Мы утверждаем, что Он принял не подобие плоти (similitudinem carnis), то есть не видимость плоти вместо реальности (quasi imaginem corporis et non veritatem), но что Он принял подобие согрешившей плоти (sed similitudinem peccatricis carnis), ибо плоть Христова, не согрешая, было подобна плоти согрешавшей, подобна по естеству, а не по порочности (quod ipsa non peccatrix caro Christi, ejus fuit par, cujus erat peccatum, genere, non vitio)». «Воплощенный Сын Божий осудил грех во плоти, но не плоть во грехе (non carne in deliquentia); осудил не дом, а жителя дома».

««Слово стало плотью», – говорит святой Кирилл Александрийский, – но не плотью греха, а подобием плоти греха, и пожило среди людей на земле как человек, и сделалось во всем подобным нам, кроме греха. Ибо Оно в то же время было и Богом, и человеком». «Апостол говорит: «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной», а не просто «в подобии плоти», уничтожая богохульство безбожных учений, ибо благодать Духа знает всё наперед; он говорит: ««в подобии плоти греховной»» – дабы мы поняли, что слово «"подобие"» употребил он потому, что Спаситель наш был свободным от всякого греха. Ибо Он, сделавшись человеком, стал человеком по естеству, кроме греха, поэтому в подобии греховной плоти осудил Он грех во плоти. Приняв человеческое естество, Он не принял ига согрешений, господствующего над людьми, но сокрушил всю его власть и показал, что в человеческом естестве можно избежать стрелы греха».

Всё учение Святого Откровения о человечестве Господа Иисуса раскрывает нам и свидетельствует о том, что Он во всем, кроме греха, единосущен с нами по Своему человеческому естеству, которое в Нем, как и во всех людях, выражалось через истинное человеческое тело и через истинную человеческую душу. Таким образом, Святое Откровение живыми и ясными историческими фактами подтверждает реальность и истинность воплощения Спасителя и Его вочеловечения, делая эту реальность и эту истинность неопровержимой для нормальной человеческой мысли и чувства, всегда действующих в психофизической структуре человеческого существа. Жительствуя Богооткровенной истиной Священного Писания и Священного Предания о Господе Иисусе Христе как о настоящем, истинном и совершенном человеке, Церковь бесстрашно исповедала, исповедует и вовек будет исповедовать эту спасительную истину. Дабы соблюсти ее всецелой в ее Богооткровенной подлинности и ценности, Церковь силой своей Божественной власти придала ей неизменную словесную форму в непреложном Вселенском Символе веры: «Нас ради, человек, и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна, и воскресшаго в третий день по писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, егоже Царствию не будет конца (Τὸν δι᾽ ἡμᾶς τοὺς ἀνϑρώπους, ϰαὶ διὰ τὴν ἡμετέραν σωτηρίαν, ϰατελϑόντα ἐϰ τῶν οὐρανῶν, ϰαὶ σαρϰωϑέντα ἐϰ Πνεύματος Ἁγίου, ϰαὶ Μαρίας τῆς Παρϑένου, ϰαὶ ἐνανϑρωπήσαντα. Σταυρωϑέντα τε ὑπὲρ ἡμῶν ἐπὶ Ποντίου Πιλάτου, ϰαὶ παϑόντα ϰαὶ ταφέντα. Καὶ ἀναστάντα τῇ τρίτῃ ἡμέρᾳ, ϰατὰ τὰς γραφάς. Καὶ ἀνελϑόντα εἰς τοὺς οὐρανούς, ϰαὶ ϰαϑεζόμενον ἐϰ δεξιῶν τοῦ Πατρός. Καὶ πάλιν ἐρχόμενον μετὰ δόξης ϰρῖναι ζῶντας ϰαὶ νεϰρούς• οὗ τῆς βασιλείας οὐϰ ἔσται τέλος)».
Своим чувством и самосознанием укорененные и утвержденные в святом, соборном, апостольском и вселенском чувстве и сознании Церкви, Святые Отцы по-херувимски бдительно хранили Богооткровенное учение о Господе Иисусе Христе как истинном человеке, вдохновенно исповедуя и проповедуя эту истину, особенно когда ей грозила опасность от еретиков, отрицавших в Господе Иисусе Христе человеческое естество. Это станет очевидным, если мы остановимся на главных о сем свидетельствах Святых Отцов, не углубляясь в подробности.

Пламенный исповедник Господа Иисуса Христа, святой Игнатий Богоносец, всю свою веру и радость в страданиях за Господа основывает на подлинности евангельского Иисуса. «Если Господь страдал призрачно, как это утверждают некоторые безбожники, то есть неверные, то для чего я в узах и почему жажду бороться со зверями? В этом случае я умираю напрасно».
Отрицание истинного человечества в Господе Христе влечет за собой и отрицание в Нем истинного Божества. «Если Христова плоть – не плоть, – говорит Тертуллиан, – и человек Христос – не человек, то и Христос Бог – не Бог (caro, nec caro; homo, nec homö proinde Deus Christus, nec Deus). Ведь если Его тело – призрак (phantasma), то почему бы не было призраком (phantasma) и Его Божество? Если всё реченное о Христовой плоти в Евангелии есть ложь, то разрушено всё Божие дело (totum Dei opus), вся значимость и весь плод христианства; если отрицается Христова смерть, то отрицается и истинное Христово Воскресение». «Если тело Христово было призраком, – восклицает блаженный Августин, – то Христос обманул; а если обманул, то Он не есть истина. Но Христос есть истина. Следовательно, Его тело не было призрачным».

«Господь Иисус не казался одним, а был другим (non aliud videbatur et aliud erat), – говорит святой Ириней, – но каким был, таким и казался (sed quod erat, hoc et videbatur). Посему Он, будучи Учителем, имел и возраст Учителя, не презирая человека, не ставя Себя выше человека и не нарушая в Себе закона человеческого рода, но освящая всякое время человеческой жизни соответствующим периодом собственной жизни. Ибо Он пришел спасти Собой всех рождающихся через Него Богу: младенцев, детей, отроков, юношей и старцев. Посему и прошел Он через всякий возраст, сделавшись младенцем для младенцев и освятив их; став дитем для детей, освящая этим сущих в этом возрасте и одновременно подавая им пример благочестия, праведности и покорности (послушания); для юношей же сделавшись юношей, являя им образец и освящая их для Господа. Равно как и для старцев был Он старцем, дабы для всех быть совершенным Учителем, не только через изложение истины, но и по возрасту, освящая в то же время взрослых и служа для них примером».

«Господь Иисус прошел через каждый возраст, чтобы для всех восстановить общение с Богом. Поэтому утверждающие, что Он явился мнимо (putative manifestatum) и не родился в теле и не истинно (vere) сделался человеком, находятся еще под древним осуждением, уступая власть греху, так как, по их мнению, смерть не побеждена... Ибо Тому, Кто взял на Себя уничтожение греха и искупление человека от смерти, подобало и Самому стать человеком, дабы грех был умерщвлен человеком и человек вышел из-под власти смерти. Посему Слово Божие сделалось человеком... Если же Он, не став плотью (caro), лишь казался как бы плотью (quod autem parebat, hoc et erat), то Его дело не было истинным. Но чем Он казался, тем и был – Богом, восстановившим в Себе древнее устройство человека, чтобы убить грех, лишить смерть ее могущества и оживотворить человека; посему и дела Его истинны».

«Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий – Сыном Человеческим, чтобы человек, сочетавшись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался Сыном Божиим. Ведь мы никак не могли бы получить нетление и бессмертие без нашего соединения с Нетлением и Бессмертием. Но как могли бы мы соединиться с нетлением и бессмертием, если бы прежде Нетление и Бессмертие не стали тем, что и мы, дабы тленное было поглощено Нетлением и смертное Бессмертием и дабы мы, таким образом, получили усыновление».

От реальности и полноты человеческого естества Господа Иисуса зависит спасение человека. «Так как Спаситель поистине и на самом деле стал человеком, – говорит святой Афанасий Великий, – то совершено спасение всего человека... то есть не только его тела, но и души, и тела. Тело Господне было человеческим по естеству, взятым от Девы Марии и истинным, так как оно было тождественно с нашим, ибо Мария – наша сестра, потому что все мы от Адама». «По Своему человеческому естеству Господь Иисус Христос единосущен с нами. По телу (по плоти) мы – сродники Господа Иисуса... наши тела сродны (однородны, ὁμογενῆ) с телом Владыки Христа». «Христос именуется совершенным Богом и совершенным человеком не потому, что будто бы Божественное совершенство претворилось в совершенство человеческое, и не потому, что в Нем будто бы признаются отдельно два совершенства, но по полноте бытия, чтобы и то, и другое были Одним и Тем же во всём совершенным Богом и человеком». «Досточудность воплощенного Бога состоит в том, что Господь соделался человеком, и причем человеком без греха».

«Веруй, – поучает святой Кирилл Иерусалимский, – что Единородный Сын сошел на землю ради грехов наших, приняв на Себя человечество, подобное нашему, и родившись от Святой Девы и Святого Духа. Соделался же Он человеком не призрачно и воображаемо, а истинно; и не прошел Он через Деву, как через канал, но истинно воплотился от Нее и действительно ел, как мы, и действительно пил, как мы. Ведь если вочеловечение – призрак, то призрак – и спасение». «Когда с течением времени обнаружилась немощь человеческого естества, Господь взял на Себя то, чего требовал человек; а так как человек просил слышать от подобного себе лица, то Спаситель и взял на Себя естество подобной немощи, дабы мог легче научить людей».

Сотериологическая необходимость: Иисусу надлежало быть истинным и совершенным человеком. Святой Григорий Богослов основывает на этом истину об Иисусе как Спасителе человека. «Христос воспринял на Себя всего человека, чтобы спасти всего человека, ибо не воспринятое не уврачевано; соединившееся же с Богом – спасено. Адам пал всецело, а не только половиной своего существа, поэтому Спаситель воспринял всё естество Адама, дабы всего его спасти... Спаситель воплотился, чтобы истребить грех, освятив подобное подобным. Ему было надобно тело ради нашего осужденного тела, и душа ради нашей души, и ум ради ума, который в Адаме пал первым, первым будучи поражен. Ведь принявшее Божию заповедь заповеди не сохранило, и преступившее заповедь более всего ощущало потребность в спасении; и [именно] то, что́ ощущало эту потребность, то́ Спаситель и воспринял на Себя». «Ибо Он стал всем (πάντα), что́ человек, кроме греха».

Сын Божий стал полнозначным человеком во всем, кроме греха, чтобы спасти всего человека, павшего всем своим естеством. «Воплощенный Бог пришел, чтобы отыскать и спасти человека, заплутавшего во грехе и смерти, которого именует Он овцой. И Он находит заблудшую овцу и возлагает на Свои плечи всю овцу, а не только ее шкуру. Дабы всего Божия человека сочетать душой и телом с Божеством, Он ничего не опускает из человеческого естества, чего не взял бы на Себя, ибо сказано, что «Он искушен во всем, кроме греха» (Евр.4:15). «Христос воспринимает на Себя совершенного человека и спасает человека, являя пример всем нам, дабы освятить начатки всякого дела и оставить Своим служителям непоколебимую ревность к подражанию».

«Так как Господь Иисус Христос был истинным и совершенным человеком, то Священное Писание не стыдится приписывать Ему всё свойственное нашему естеству, то есть как Он ест, пьет, спит, утомляется, возрастает телом, усовершается; другими словами – Он имеет всё свойственное человеческому естеству, кроме склонности ко греху. Ибо грех – это неудача, промах, а не качество человеческого естества. Подобно тому как болезнь и искалеченность не изначально срослись с человеческим естеством, а приключаются ему как нечто противоестественное, так и злое действие (букв. «энергию ко злу») нужно понимать как своего рода поврежденность, как отъятие врожденного нам добра; она не есть нечто само в себе реальное, но мы видим ее в отсутствии добра. Посему Преобразивший нашу природу в Свою Божественную силу соблюл ее в Себе целой и здравой, ибо не воспринял на Себя повреждения, производимого в воле грехом. «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1Пет.2:22)».

«Слово Божие облеклось в истинную плоть, а не в призрачную и не во мнимую, – говорит святой Златоуст. – Оно [Слово] возжелало пройти через все наши состояния: и родиться от жены, и быть младенцем, и повиваться пеленами, и вскармливаться молоком, и испытать всё прочее, дабы утвердить истину домостроительства спасения и заградить уста еретиков. Он и спит в лодке, и путешествует, и утомляется, и переносит всё человеческое, чтобы самым делом убедить всех в Своем вочеловечении. И суду Он предстаёт, и распинается на кресте, и подвергается самой поносной смерти, и полагается во гроб, чтобы дело домостроительства стало очевидным для всех. Если же Он не истинно воспринял наше тело, то и распят не был, и не умирал, и не был погребен, и не воскресал; а если не воскресал, то разрушается всё учение о домостроительстве спасения».

«То, что Спаситель произошел именно из плоти Девы, Евангелист ясно показывает словами «рождшеебося в Ней» и Павел словами «рождаемаго от жены» (Гал.4:4). "От жены", – говорит Апостол, заграждая уста тем, кто утверждает, что Христос прошел через Марию, как через некую трубу. Если же это и впрямь так, то разве нужна была и девическая утроба? Если же это так, то Христос не имеет с нами ничего общего; напротив, Его плоть отлична от нашей, не одного и того же с ней состава. Как же тогда говорить, что Он произошел из корня Иессеева? Как называть Его Жезлом? Сыном Человеческим? Как и Марию именовать матерью? Как сказать, что Христос ведет происхождение от семени Давидова? Что Он воспринял на Себя зрак раба? Как поступить нам тогда со словами «Слово стало плотью»? Почему Павел писал римлянам: «От них же Христос по плоти, Сый над всеми Бог» (Рим.9:5)? Из этих слов, как и из многих других мест Священного Писания, очевидно, что Христос произошел из нас, из нашего состава, из девической утробы, а каким образом – это не ясно. Итак, не исследуй и ты, но веруй тому, что открыто, и не старайся уразуметь того, о чем умолчано».

«Матерь всех праздников, – говорит святой Златоуст, – есть Рождество как день Христова рождения по плоти. От него получили свое начало и основание и Богоявление, и святое Воскресение, и Вознесение, и Пятидесятница. Если бы Христос не родился по плоти, то Он бы и не крестился, а Крещение – это и есть Богоявление; то не был бы Он и распят, а распятие – и есть Воскресение; не ниспосылал бы Он и Святого Духа, а Сошествие Святого Духа – и есть Пятидесятница. Так, из Рождества Христова, как разные потоки из одного источника, проистекли все эти праздники. Да и не только по этой причине сей день мог иметь первенство, но еще и оттого, что событие сего дня чудеснее всех прочих. То, что Христос, соделавшись человеком, умер, было в природе вещей, ибо, хотя и не сделал Он греха, однако же воспринял смертную плоть. Разумеется, и сие достойно удивления; но то, что Он, Бог, благоволил стать человеком и уничижить Себя так, что этого и умом нельзя постигнуть, – вот дело, более всего поражающее и изумляющее».

Спаситель родился от Девы и Духа Святого, – это евангельский факт; но как, – это осталось сокровенным в глубинах Божественного молчания. Если кто-то спросит: «Каким образом?» – святой Златоуст отвечает: «Я прежде других исповедую свое неведение: я говорю, что я не знаю. Не исследуй неиспытуемого, сокрытого. Я утверждаю, что Он принял плоть от Девы, и исповедую, что это была истинная плоть. А как Он воспринял ее от Нее, этого ведать не могу. Я не мудрее пророков и не разумнее Святого Духа, глаголавшего устами пророка. Дух, ведающий «яже суть Божия», как и дух человека, знающий «яже в человеце» (ср. 1Кор.2:11), не изрек ничего более, как только: «Род же Его кто исповесть?» А я и ты – кто такие, чтобы исследовать непостижимое и вопрошать о неизреченном?» «То, что Спаситель родился от Девы, это знаю, но образ рождения не разумею. Рождение Сына Божия от Девы объяснить невозможно. Это Бог сокрыл, и никто не может открыть. Это принимается только верой».

«Господь воспринял на Себя всецелое человеческое естество, посему и наименован Он Сыном Давидовым, Сыном Авраамовым, Сыном Человеческим, человеком, Адамом, Иаковом, Израилем. Ибо как совершенный Бог и совершенный человек Он даровал людям совершенное спасение».

«Так как весь человек был прельщен, – говорит святой Кирилл Александрийский, – и весь впал в грех, ибо прежде тела был совращен ум, ибо поначалу согласие ума лишь обрисовывает грех, а затем уже тело его своим действием осуществляет (букв. «во-ображает», «формирует» – «Примеч. пер».), – то справедливо Господь Иисус Христос, желая воздвигнуть падшее естество, протягивает руку всему человеческому и воздвизает падшее тело и ум, созданный по образу Сотворшего его». «Владыка Христос воспринял всё человеческое не ради Себя, а ради нас, всюду соблюдая приличествующее человеческой природе, дабы Божественное домостроительство спасения не казалось мнимым». «Господь Иисус именуется Сыном Человеческим, потому что рожден от жены по плоти, хотя как Слово Он есть Бог».

«Вселенская вера учит, – пишет Викентий Леринский, – что Слово Божие соделалось человеком таким образом, что взяло на Себя нашу природу не видимо и не призрачно, а действительно и истинно (non fallaciter et adumbrate, sed vere expresseque susciperet); совершило же [Оно] дела человеческие, не как бы копируя дела другого, но как творя Свои собственные... Не подражал Он совершенному человеку и не притворялся им, но показал (exhiberet), что реально и всецело Он есть подлинный человек (homo verus). Тогда как Бог Слово, восприняв природу совершенного человека (in se perfecti hominis suscipiendo naturam), пребыл неизменным в Своей сущности, Он и в самом деле был плотью, т. е. настоящим человеком; не показывая лишь вид, но по истине, не через подражание, но в сущности (non simulatoria, sed vera, non imitativa, sed substantiva)».

«Бог Слово, сотворивший нас в начале, – говорит святой Дамаскин, – ничего не опустил из того, что ранее вложил в наше естество, но воспринял всё: тело и разумную и мыслящую душу и их свойства, потому что живое существо, лишенное чего бы то ни было из этого, – уже не человек. Ведь Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всецелым, дабы всецелому человеку даровать спасение. Ибо то, что не было бы воспринято, осталось бы неисцеленным (невоспринятое не уврачевано)».

«Сын Божий и Бог, – богословствует святой Симеон Новый Богослов, – снизшел с небес, вошел в утробу Девы и Богородицы, пребыл в ней девять месяцев и соделался человеком... проходя по порядку весь чин нашего естества».
  
#3 | Андрей Рыбак »» | 26.08.2019 15:40
  
0
в) Иисус Христос – истинный Богочеловек

Все Божественные откровения об Иисусе Христе сливаются в две истины. Первая истина: Иисус Христос – Истинный Бог, и вторая: Иисус Христос – истинный человек. Но эти две [истины] опять-таки сочетаются в одну святую и спасительную истину: Иисус Христос – истинный Богочеловек. Не только Бог и не только человек, но и – Богочеловек. Впрочем, хотя Он и Истинный Бог, и истинный человек, Иисус Христос – все-таки одно лицо, а не два. Хотя в Нем два естества: Божественное и человеческое, – Он ни в коем смысле не представляет Собой два отдельных лица, но одно-единственное, и причем – Лицо Божественное, Лицо Бога Слова, Который в Свою Божественную Ипостась принял человеческое естество. По своей сущности естество Божественное и естество человеческое бесконечно и безмерно различаются. Но Богочеловеческое чудо Христовой Личности состоит именно в том, что Ипостасью Слова эти два бесконечно различных естества сопряжены в одно досточудное и неделимое единство. И хотя в этом предивном ипостасном единстве разница между Божественным и человеческим естеством сохраняется, она все-таки не такова, чтобы каждое естество имело свое отдельное лицо, из чего образовались бы два отдельных лица, два Христа, из Которых бы один был Богом, а другой – человеком.
Описывая Иисуса Христа как Истинного Бога и истинного человека, Святое Откровение своей неопровержимой наглядностью изображает и показывает, что в Нем только одно-единственное Лицо, ибо Божество и человечество соединены в одну ипостась, в одно лицо, и причем – в Лицо Бога Слова. Человеческое естество в Господе Иисусе Христе, хотя оно полно и совершенно, не имеет своей отдельной ипостаси; его во всей полноте Бог Слово принял в Свою Божественную Ипостась. «Бог Слово воплотился, восприняв от Богородицы начаток нашего смешения – плоть, оживляемую душой словесной и разумной, так что сама Ипостась Бога Слова соделалась Ипостасью плоти. И Ипостась Слова, прежде бывшая простой, стала сложной; сложной же – из двух совершенных естеств: Божества и человечества. И эта Ипостась носит в Себе Свое исключительное и особенное свойство – Божественное Сыновство Бога Слова, Которым [Она] и отличается от Отца и Святого Духа; имеет [Она] к тому же и исключительные и особенные свойства плоти, которыми отличается и от Матери, и от прочих людей. Воплощенная Ипостась Бога Слова носит в Себе и те свойства Божественного естества, которыми соединена с Отцом и Духом, а также и те отличительные признаки естества человеческого, которыми она соединена и с Матерью, и с нами. Сверх того, воплощенная Ипостась Бога Слова отличается как от Отца и Духа, так и от Матери и от нас тем, что Она есть в то же время и Бог, и человек. Ибо мы знаем, что это – наиболее отличительное (букв. «самое особенное» – «Примеч. пер».) свойство Христовой Ипостаси».

Новозаветное Откровение, если его внимательно и молитвенно изучать, ясно показывает, что Господь Иисус Христос всегда ощущает и сознаёт Себя одним-единственным лицом, одним-единственным присно, везде и во всем: в жизни, в делах, в учении, в смерти, в Воскресении, в Вознесении. Господь Иисус Христос всегда приписывает Себе как единому Лицу свойства и действия как Своего Божественного естества, так и Своего естества человеческого. Никогда не чувствует, не сознаёт и не представляет Он Себя двумя лицами, но всегда одним и единственным. Во всех событиях жизни Спасителя: в Рождении от Святой Девы, в Крещении на Иордане, в Преображении на Фаворе, в страданиях, в смерти, в Воскресении, в Вознесении, – проявляется одна и Та же Личность как носитель всего присущего Христу. За всеми чудесами Спасителя как Творец и Совершитель их сверхъестественной реальности всегда стоит одна и Та же Личность воплощенного Бога Слова. Только из Нее и Ею они возможны, подлинны, объяснимы и Божественны. Равно как и из каждой мысли Спасителя, и из каждого Его чувства и слова светит и действует одна и Та же Личность – Личность воплощенного Бога Слова. Но это единство Личности Спасителя ни в коем случае не уничтожает ни различия, присно существующего в Нем между естеством Божественным и естеством человеческим, ни различия между чисто человеческими свойствами Его человеческого естества и чисто Божественными свойствами Его естества Божественного. Господь и Бог наш Иисус Христос, именуя Себя то Сыном Человеческим, то Сыном Божиим, выделяя в первом случае реальность и истинность Своего человеческого естества, а во втором – реальность и истинность Своего естества Божественного, непреложно ощущает, сознаёт и обнаруживает Себя одним-единственным Лицом – Лицом воплощенного Бога Слова. В беседе с Нафанаилом, раскрывая Себя и как Сына Божия, и как Сына Человеческого, Господь Иисус, показывает Себя единой Личностью, Которая, даже проявляя Свое Божественное всеведение и всемогущество, все-таки чувствует и сознаёт Себя по-человечески реальной и вещественной (Ин.1:48–51). Подчеркивая в разговоре с Никодимом, что «никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин.3:13), Спаситель являет Себя единым Лицом – и тем самым Он Себе, единому и неделимому, усваивает как свойства человеческого естества, как-то: пространственную ограниченность человеческой плоти, ее страдание и воскресение, так и свойства естества Божественного, как-то: вездесущие, всежизненность, вечность (Ин.3:13–16).

В силу единства Личности (Лица) Господь Иисус говорит о Себе, что Он, Сын Человеческий, подаст верующим в Него вечную жизнь, ибо Он – «хлеб Божий... который сходит с небес и дает жизнь миру» (Ин.6:27, 29, 33, 42). При этом Господь возвещает, что Он, Иисус из Назарета, в Своей человеческой подлинности, есть хлеб жизни и что приходящий к Нему не будет алкать и верующий в Него не будет жаждать никогда (Ин.6:35; ср.: Ин.6:28–40). Ведь самый непосредственный людской реализм звучит из следующих слов Спасителя, наиболее отчетливо свидетельствующих о Нем как об одной-единственной Личности воплощенного Бога Слова: «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира... Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин.6:51, 53–55).

Не менее очевидно Господь Иисус являет Себя как единую Личность и тогда, когда перед Иудеями нарицает Себя и Сыном Божиим, и Сыном Человеческим; как Сын Божий Он существует вечно и безначально, а как Сын Человеческий – подвержен человеческому страданию и смерти (Ин.8:23, 25, 28, 35, 40, 42, 58); как Сын Божий Он – безгрешность и истина, освобождающая от греха и смерти (Ин.8:46, 32–36, 24), а как Сын Человеческий – находится в опасности быть убитым (Ин.8:40, 59; ср.: Ин.10:32–33; Мф.16:16–23). Когда на Тайной вечери непостижимый и загадочный Спаситель сказует ученикам тайну Своей единой, неделимой, неизменной Личности, то говорит: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин.16:28). Каким по существу и Личности (Лицу) пришел Спаситель от Отца в мир, таким и возвращается Он к Отцу, сочетав с Собою и совершенное человеческое естество в нераздельное единство Своей Личности. Таким и ушел Он из сего мира, таким и остался навсегда: неделимым, неизменным, одним и единственным Господом нашим Иисусом Христом (ср. Деян.1:11, 7:55; Евр.13:8).

Просвещенные Духом Апостолы единодушны в чувстве, сознании и исповедании того, что Иисус Христос – одна-единственная Личность, нераздельная и непреложная. Никогда, нигде и ни в чем не делят они Господа Иисуса на два существа, или на две личности, или на Иисуса-человека и на Иисуса-Бога. Один [и Тот же] Иисус и пострадал, и воскрес; а не то, что-де один Иисус умер, а другой воскрес. Всё свидетельство святых Апостолов сводится именно к утверждению о том, что это – одно и То же Лицо: ««Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели»» (Деян.2:32; ср.: Деян.2:22–24, 3:13–16, 5:30–32). Вторая Ипостась Пресвятой Троицы – Бог Слово – стала плотью (Ин.1:14; ср.: Мф.16:16), оставаясь во всем Себе тождественной, неизменной и вечной Ипостасью. Потому как Бог Слово, сделавшись человеком, пребыл непреложным в Своей Божественной Ипостаси, Он как Богочеловек и мог показать и явить Свою Божественную славу. Это и означают слова возлюбленного Христом Богослова: «И мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин.1:14). Бог Слово воспринял образ раба, стал человеком, уничижил Себя, соделался послушным до смерти, и причем до смерти крестной (Флп.2:6–8), но при всем этом Он пребыл неизменным в Своем Божественном естестве, непреложным в Своей Божественной Ипостаси.

Единородный и вечный Сын Божий родился от Святой Девы, не переставая быть Богом; посему Он – Богочеловек. Об этом свидетельствуют слова богодухновенного Апостола: «Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены» (Гал.4:4; ср.: Рим.1:3). По поводу этих слов Апостола святой Дамаскин говорит: «Апостол не сказал “через жену”, но – “"от жены"”. Этим божественный Апостол показал, что Единородный Сын Божий и Бог есть именно Тот, Кто от Девы соделался человеком, и что Рожденный от Девы и есть Сын Божий и Бог. Родился же Он телесным образом, так как стал человеком; не вселился Он в заранее созданного человека как в некоего пророка, но Сам существенно и истинно стал человеком, то есть позволил, чтобы в Его Ипостаси существовала плоть, одухотворенная словесной и разумной душой, и Сам соделался для нее Ипостасью».

Ипостась Бога Слова и по Своем воплощении Своем пребыла Той же и Себе тождественной, т. е. присно второй Ипостасью Пресвятой Троицы, присно полнотой Божества. В Иисусе Христе, в этой воплощенной Ипостаси Бога Слова, «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9), что весьма красноречиво свидетельствует о том, что Иисус Христос есть совершенный Бог и совершенный человек, то есть Богочеловек. Сын Божий, рожденный по плоти от семени Давидова, – и есть Иисус Христос, Господь наш (Рим.1:3–4), «сущий над всем Бог» (Рим.9:5). Вся тайна христианской веры исчерпывается словами: «Бог явился во плоти» (1Тим.3:16), Бог явился как Богочеловек.

Божественное учение Священного Писания о Богочеловечестве Господа нашего Иисуса Христа Церковь всегда хранила в своем благодатном чувстве и сознании, соблюдая его непреложно и свято и, если это было нужно, выражая (его! в древних символах Апостольских Церквей: Иерусалимской, Римской, Антиохийской, Александрийской, Кесарийской, Кипрской, – пока, наконец, определенно и неизменно не утвердила его в вечном Никео-Цареградском Символе веры, в членах 2–7. В них богомудро исповедуется Божественная истина Святого Откровения о том, что одно и То же Лицо, один и Тот же Господь Иисус Христос, Сын Божий («И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия...»), есть Бог от Бога, Свет от Света, единосущный с Отцом, сшедший с небес, воплотившийся от Духа Святого и Святой Девы и вочеловечившийся, распятый, страдавший, погребенный, воскресший, вознесшийся на небеса и паки грядущий судить живых и мертвых.

Исповедуя и защищая возвещенную Богом истину о Богочеловечестве Господа Иисуса Христа, выраженную в Никео-Цареградском Символе веры, Святые Отцы Четвертого Вселенского Собора дали более обширное изъяснение этой пресвятой истины в своем исповедании веры, которое гласит: «Последующе Божественным Отцем, все единогласно поучаем исповедовати единаго тогожде Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенна в Божестве и совершенна в человечестве, истинно Бога и истинно человека, Тогожде из души и тела, единосущна Отцу по Божеству и единосущна Тогожде нам по человечеству, по всему нам подобна, кроме греха, рожденна прежде век от Отца по Божеству, в последние же дни Тогожде ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, Единаго и Тогожде Христа, Сына, Господа, Единородного, во двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемаго (никакоже различию двух естеств потребляемому соединением, паче же сохраняемому свойству коегождо естества, во едино Лице и во едину Ипостась совокупляемаго), не на два лица разсекаемаго или разделяемаго, но Единаго и Тогожде Сына и Единороднаго, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, якоже древле Пророцы о Нем, и якоже Сам Господь Иисус Христос научи нас, и якоже предаде нам символ Отец наших».

В так называемом Афанасиевом символе учение о Лице Господа Иисуса Христа выражено следующим образом: «Есть же правая вера, да веруем, и исповедуем, яко Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, Бог и человек есть. Бог от существа Отча, прежде век рожденный; и человек есть от существа Материя, во времени рожденный. Совершенный Бог, и совершенный человек, от души словесныя, и человеческия плоти состояй. Равен Отцу Божеству, мний Отца по человечеству. Иже аще и Бог есть и человек, обаче не два, но един есть Христос: един же не пременением Божества в плоть, но восприятием человечества в Божество: един всяко, не слиянием естеств, но единством Ипостаси». (Est ergo fides recta, ut credimus et confiteamur, quia Dominus noster Jesus Christus Dei Filius Deus et homo est (dualitas in unitate). Deus est ex substantia Patris ante saecula natus, et homo est ex substantia matris in saeculo natus: perfectus Deus, perfectus homö ex anima rationali et humana carne subsistens, aequalis Patri secundum divinitatem, minor Patre secundum humanitatem. Qui licet Deus sit et homo, non duo tamen, sed unus Christus (unitas in dualitate). Unus autem non conversione deitatis in carnem, sed assumptione humanitatis in Deum; unus omnino non confusione substantiae, sed unitate personae).

Господь и Бог наш Иисус Христос как Богочеловек явил не только Бога, но и человека. Его Богочеловечеством окончательно и совершенно, по Божию милосердию, решена проблема человека. Поэтому Христово Богочеловечество – это краеугольный камень христианства. Возрождение, освящение, просвещение, спасение содержатся в Богочеловеке, а не в человеке. Человек в своей обнаженной человечности есть нечто такое, что само собой не может ни просуществовать, ни усовершиться до конечных границ своих людских возможностей; он есть нечто, требующее возрождения, освящения, просвещения, восполнения, совершения Богочеловеком. Иисус Христос – это Бог и человек, Богочеловек; и как Таковой Он – одно-единственное Лицо (Личность). Это – первый факт Святого Откровения, из которого нужно исходить, если есть желание войти в тайну бытия Божия и бытия человеческого. Кто обойдет, или отвергнет, или исказит эту тайну, тот не может ни войти в мистерию христианства, ни проникнуть в исключительно неординарную Личность Христа. Иисус Христос есть Богочеловек, – вот исходная точка Богооткровенного, преподанного Самим Богом исторического христианства. Из нее исходят Евангелисты и Апостолы, Мученики и Исповедники, Святые Отцы и Чудотворцы, одним словом – все те, кто через благодатные, евангельские подвиги удостоился руководства от Святого Духа, от Духа Истины, наставляющего их на всякую Божию истину об Иисусе из Назарета.

Прекрасная душа святого Игнатия Богоносца, вся собранная молитвой и Духом Святым и введенная в Богооткровенную истину о Богочеловеке, говорит нам о Нем: «Есть единый Врач, Который – тело и дух, рожден и нерожден, Бог в человеке, в смерти – истинная жизнь, от Марии и от Бога – Иисус Христос, Господь наш». Он – Сын Человеческий и Сын Божий. Хотя как Сын Божий Он незрим, однако же ради нас сделался видимым (ὁρατὸν); Неосязаемый, Бесстрастный (букв. «Нестрадальный» – «Примеч. пер».), ради нас стал подверженным страданию (букв. «страдальным»63 (παϑητὸν). – «Примеч. пер».) и всё для нас претерпел».

Первый святой апологет христианства, богомудрый Иустин Философ, видит в Иисусе Христе единую Личность Богочеловека. Он утверждает, что Христос есть Бог, Сын Единого, нерожденного и неизреченного Бога, Он – Господь и Бог Сын Божий; и как таковой Он соделался ради нас человеком, дабы нам, став общником наших страданий, даровать исцеление. Иисус Христос, Который есть Слово Божие, явился и стал ради нас совершенным человеком, то есть человеком с телом, разумом и душой, и все страдания, которые претерпел, и вся слава, которой Он увенчан, принадлежат Ему как таковому.

Для Тертуллиана, человека бурной и бесстрашной веры, Иисус Христос – одно Лицо с двумя природами. «Мы видим две природы, не смешанные, но соединенные в одном Лице (non confusum, sed coniunctum in una persona), Бога и человека Иисуса (Deum et hominem Jesum)».

Богооткровенное правило апостольской веры, которым живет Церковь, состоит в том, чтобы веровать в Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Девы Марии, распятого при Понтийском Пилате, воскресшего из мертвых в третий день, вознесшегося на небо, сидящего одесную Отца, ниспославшего Святого Духа и имеющего судить живых и мертвых по воскресении тела.

«Господь наш Иисус Христос есть Истинный Бог и истинный человек, – рассуждает святой Ириней. – Сын Божий, Который есть Слово Божие и от вечности существует у Отца, воплотился, и стал человеком (incarnatus est et homo factus), и низшел до самой смерти, и совершил домостроительство нашего спасения». «Лишь сочетав в Себе Бога и человека, Христос мог победить врага человеческого рода и даровать спасение людям. Если бы Бог не соединился с человеком, то человек не мог бы сделаться причастником бессмертия, нетления. Ибо Посреднику между Богом и человеками надлежало быть в близком сродстве и с Богом, и с людьми, чтобы сдружить их и сочетать, чтобы привести человека к Богу и открыть людям Бога».

Введение человека в бессмертие (букв. «обессмерчивание». – «Примеч. пер».) и спасение человека невозможно без Богочеловека. «Слово Божие для того сделалось человеком, – говорит святой Ириней, – и Сын Божий Сыном Человеческим, чтобы человек, соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, стал Сыном Божиим. Ведь мы не могли бы никоим образом стяжать нетление и бессмертие, как только через соединение с нетлением и бессмертием. Но как могли бы мы соединиться с Нетлением и Бессмертием, если бы прежде Нетление и Бессмертие не стали тем, что и мы, дабы тленное было поглощено нетленным и смертное бессмертным». Эту веру в единое Лицо Богочеловека Иисуса Христа, Сына Божия, воплотившегося, родившегося от Девы, пострадавшего, воскресшего, вознесшегося на небо и паки грядущего во славе Отчей воскресить каждое человеческое тело – дабы пред Ним, Иисусом Христом, Господом нашим и Богом, Спасителем и Царем, преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних – и совершить праведный суд над всеми существами, даруя праведным вечную жизнь и нетленную славу, а неправедным – вечный огонь, – эту веру Церковь, хоть и рассеяна она по всему миру, заботливо хранит и проповедует, имея как бы одну душу и одно сердце, научая ей и передавая ее, как если были бы у нее единые уста.

Ученый подвижник Ориген имеет вдохновенное видение Богочеловеческой Христовой Личности. «В первую очередь мы должны выделить, – говорит он, – что природа Божества (Deitatis natura) во Христе, принадлежащая Ему как Единородному Сыну Божию, – это одно (aliud), а человеческая природа (humana natura), воспринятая Им на Себя в последнее время ради домостроительства спасения, – это другое (alia)». «Но при двойстве природ Господь Иисус Христос есть одно Лицо, одно существо, Он – и Бог, и человек, Богочеловек (Deus homo)». «Это единство таково, что Сын Божий не может отделяться от Иисуса, ибо по воплощении душа и тело Иисусовы суть и в самом деле едино со Словом Божиим». «Основная истина апостольского учения – веровать, что Иисус Христос, пришедший в мир, рожден от Отца прежде всякой твари; что в последнее время через воплощение Он сделался человеком, хотя и был Богом, и, сделавшись человеком, остался, как и был, Богом (et homo factus mansit quod erat Deus), что воспринял тело, как и наше, с тем только отличием, что оно было рождено от Девы и Духа Святого; что сей Иисус был истинно рожден, истинно страдал, истинно, а не призрачно умер; что Он истинно воскрес из мертвых, и по Своем Воскресении общался со Своими учениками, и вознесся на небо».

По учению богомудрого Отца Православия, святого Афанасия Великого, Единородный Сын Божий, «единосущное со Отцем Слово, воплотилось от Святой Девы Богородицы и Духа Святого, восприняло на Себя всего человека, человека, состоящего из души и тела... и явился человек Христос, превечный Бог... Поэтому Христос именуется человеком, именуется и Богом; Христос есть и Бог, и человек, и един есть Христос». «Душа Христова вместе с плотью всегда имеет ипостасное единство с Богом Словом. Ибо един есть Христос из двух противоположных [природ], совершенный Бог и совершенный человек». «Христос называется совершенным Богом и совершенным человеком... по полноте бытия, то есть по полноте Божественной и человеческой природы, дабы и то, и другое было одним и Тем же по всему совершенным Богом и человеком». «Сугуб по естествам Христос, а один-единственный по Ипостаси, усвояющей Себе принадлежащее как одному, так и другому естеству. Ипостась Сына Божия стала ипостасью человеческого естества».
«Господь Христос имеет два образа (δύο ἔχει μορφὰς) и сохраняет их, не повреждая ни того, ни другого. Ибо Сын Божий и Бог, соделавшись человеком, не уничтожил Божия; равно как не отверг Он, Бог, и человеческого образа. В Нем два образа: образ Господа и образ раба; первый по естеству Божественный, а второй по естеству человеческий; первый – вечный, второй – временный; первый – от Отца, второй – от Девы; первый – от Единого (ἐϰ μόνου), второй – от Единой (ἐϰ μόνης); эти двое суть в Нем одном. Мы не отделяем Бога Слова от тела и не ведаем ни двух сынов, ни двух христов, но – вечного Сына Божия, родившегося в последнее время из самой утробы Девы как совершенный человек. Ибо как Отец родивший – родил совершенного Сына; так и Сам единый Сын и Слово Отца, желая всецело спасти погибшего человека, соделался совершенным человеком. Восприняв тело, Он не опустил души, но принял и душу, и ум».

«Господь стал человеком по природе, а не по видимости. Воплощение Слова совершено согласно Божией природе... поэтому нельзя приписать Ему греха, так как Божией природе грех недоступен. В том и состоит чудо, что Господь соделался человеком, и причем человеком без греха; этим совершено всецелое обновление, дабы было явлено Его могущество. От того, что́ некогда Сам ввел в человеческую природу, Он воспринял на Себя то, что хотел, то есть рождение от жены, возрастание и различные периоды жизни, утомление, голод, жажду, сон, печаль, смерть, Воскресение. Для этого там, где истлевало человеческое тело, там Иисус полагает Свое тело; и где человеческая душа была обладаема смертью, там Христос показывает, что и Его душа – человеческая, чтобы и как человеку не быть Ему обладаему смертью и как Богу – разрушить державу смерти: дабы там, где посеяно тление, произросло нетление, и где царствовала смерть, Он, Бессмертный, явившись в образе человеческой души, показал бессмертие и тем самым соделал нас общниками (причастниками) Своего нетления и бессмертия в надежде на воскресение из мертвых... В Своем искупительном подвиге Господь дал тело за тело, и душу за душу, и совершенное бытие за всего человека».

Святой Кирилл Иерусалимский, с душой, истканной из Богооткровенных истин Священного Предания, выражает в Своей христологии соборное Христо-чувство и Христо-сознание Вселенской Церкви. Он свидетельствует, что «Христос имел два естества: был человеком, насколько был видим, и Богом, насколько был невидим. Как человек Он действительно ел, как мы (ибо имел плоть, подобную нашей, а как Бог насытил пять тысяч людей пятью хлебами; как человек Он истинно умер, а как Бог воскресил четверодневного мертвеца; как человек Он действительно спал в лодке, а как Бог – ходил по водам». «Надобно веровать в единого Господа Иисуса Христа, Единородного Сына Божия. Мы говорим "в единого", чтобы Его Сыновство было единородным; мы говорим "в единого", чтобы ты не предположил, что существует некто другой; мы говорим "в единого", чтобы ты неблагочестиво не распространил Его разноименные действия на многих сынов».

«Многие наименования имеет Спаситель наш, но еретики пребывают в заблуждении, утверждая, что одно – Христос, другое – Иисус, третье – Дверь и т. д. Но вера предупреждает нас, правильно говоря: «во единаго Господа Иисуса Христа»; хотя многие имена, но Лицо одно». «Иисус Христос – Бог, родившийся от Девы... Не святое дело – поклоняться Ему как обычному человеку, и не благочестивое дело говорить, что Он только Бог без человечества, т. е. без человеческого естества. Ибо если Христос – Бог, Кто» Он в действительности и есть, но не воспринял на Себя человеческое естество, то мы чужды спасения. Итак, должно поклоняться Ему как Богу и веровать, что Он вочеловечился. Нет никакой пользы говорить, что Он человек без Божества, т. е. без Божественного естества, и неспасительно не признавать в Нем человечества с Божеством, т.е. человеческого [естества] с Божественным естеством».
Великий таинник Божественной Троицы, святой Григорий Богослов, в трепетном изумлении истаивает пред досточудной тайной Личности Богочеловека Иисуса. «В Господе Иисусе Христе мы не отделяем человека от Божества, – говорит святой Богослов, – но исповедуем единство и одинаковость Лица, Которое не всегда было человеком, но Богом и Сыном Единородным, предвечным, не имевшим тела и ничего телесного, но в последнее время воспринявшим на Себя человечество, человеческое естество, ради нашего спасения; [Он] подвержен страданию («страдален») по плоти, бесстрастен («нестрадален») по Божеству; ограничен по телу, не ограничен по духу; одновременно земной и небесный, осязаемый и неосязаемый, вместимый и невместимый, – дабы одним и Тем же Лицом, Которое есть совершенный человек и Бог, был восстановлен всецелый человек, падший через грех... Если же кто вводит двух сынов, одного от Бога, а другого от Девы Марии, и не признаёт, что это – одно и То же Лицо, таковой да будет лишен усыновления, обещанного право верующим. Ибо хотя Бог и человек суть два естества, как в человеке душа и тело, однако же не существует ни двух сынов, ни двух богов, как в душе и теле не существует двух человеков. Говоря вкратце, в Спасителе суть два различных естества, ибо невидимое нетождественно с видимым и предвечное – с временным; значит, в Нем все-таки не два лица. Ибо оба естества суть одно в соединении: Бог вочеловечился, и человек обожился».

Преисполненный молитвенной мудрости святой Ефрем Сирин пишет: «Одного и того же исповедую совершенным Богом и совершенным человеком, в двух естествах, ипостасно, или лично, соединенных, познаваемых нераздельно, неслиянно и неизменно, облекшимся в плоть, одушевленную словесной и разумной душой, и соделавшимся нам подобострастным во всем, кроме одного греха. Один и тот же... Бог и человек, в том и другом совершенный, один в двух естества, и в двух один».

По взволнованной молитвой душе святого Златоуста плывет в своей Богозданной красоте Богооткровенная истина о Богочеловечестве Господа Иисуса. Он благовествует, что Господь Иисус Христос есть совершенный Бог и совершенный человек. «В Сыне Своем Бог послал ходатая (посредника) между Богом и людьми. Дабы мог совершить Свое посредническое дело, ходатай должен быть Богочеловеком, т. е. надлежит Ему быть в самом близком единстве и родстве и с Богом, и с человеком. Ходатай должен быть в близкой общности с обеими сторонами, между которыми будет Он посредничать... Ходатаю свойственно обладать тем, что» имеют обе стороны, между которыми Он посредничает, чтобы мог Он привести их ко взаимному общению. Если же Он имеет принадлежащее одной стороне, но лишен принадлежащего другой, то Он уже не посредник. Посему, если Иисус Христос не имеет естества Отча, то Он не посредник, но отделен от Него. Ибо как стал Он причастником человеческого естества, потому что пришел к людям, точно также Он общник и в Божием естестве, потому что пришел от Бога. Так как в Нем сочетались два естества, то подобает Ему был быть близким обоим естествам. Как, следовательно, сделался Он человеком, так был и Богом. Если бы был Он только человеком, то не мог бы стать посредником, ведь Ему надлежало беседовать и с Богом. Равно как и если бы был Он только Богом, то не был бы посредником, потому что не приняли бы Его те, за которых Он ходатайствует».

Светлая истина Святого Откровения о Богочеловечестве Господа Иисуса излучается из богомудрого учения святого Кирилла Александрийского. В двух естествах, Божественном и человеческом, Господь Христос – един и не разделяется. «Как Слово Бога Отца совершенно в Божестве, так совершенно Оно и в человечестве, ибо Оно приняло на Себя не тело неодушевленное, а тело, одушевленное разумной душой». «Христос в одном Лице – и Бог, и человек; как таковой Он посредник между Богом и людьми. Соделавшись человеком, Он не удвоил Себя, ибо как Слово было Богом пред Своим пришествием на землю, так и став человеком, Оно опять – одно (εἵς πάλιν). Апостол называет Его посредником между Богом и людьми, ибо Он – един из двух сущностей. Он, следовательно, посредник Бога, ибо одной и той же сущности с Отцом; а к тому же Он и посредник людей, так как совершенно общается в человеческом естестве, кроме греха». «Основываясь на Священном Писании, мы говорим, что посредник между Богом и людьми состоит из нашего человеческого естества, которое в Нем по исключительной причине совершенно, и из Сына Божия по естеству, т. е. явившегося Единородного. Утверждаем и то, что между неравными и неподобными естествами воцарилось единство путем некой неизреченной дружбы и общения. Ведаем единого Христа, и Господа, и Сына; знаем и то, что в Нем существует и подразумевается и Бог, и человек. Навыкли мы считать это единство совершенно нераздельным (ἀδιάσπαστος), веруя, что Он – и Единородный, и Первородный: Единородный, потому что явился как Слово Бога Отца и из Его сущности, а Первородный, потому что соделался человеком, и причем – среди многих братий. Ибо как Бог Отец – один, из Которого всё, так и Господь Иисус Христос – один, через Которого всё. Ведь знаем мы, что по естеству Он – Бог Слово, через Которого всё, хотя и стал плотью (σάρξ), то есть человеком».
«Владыка Христос есть совершенный Бог и совершенный человек; Он одновременно и Сын Божий, и Сын Человеческий. Всё человеческое и всё Божественное, сказанное о Нем в Священном Писании, сводится к одному Лицу. Ибо мы знаем, что один и Тот же Он и спал на возглавии, и с властью повелевал морю и ветрам; один и Тот же Он и утомлялся от пути, и Своей силой шел по морю, как по суше; значит, Он один и Тот же – и Бог, и человек». ««Иисус Христос вчера, и сегодня, и во веки Тот же». Ибо мы не делим домостроительства спасения на два лица (εἰς πρόσωπα δύο) и не исповедуем и не веруем в двух сынов вместо Единородного, но мы научились и других научаем, что во Христе существуют два естества». «Господь Иисус Христос не двойствен (οὐ διπλοῦς), но один и единственный (εἷς τε ϰαὶ μόνος) Господь и Сын, Слово Бога Отца, не без плоти; ибо между человечеством и Божеством имеется слишком большое различие и расстояние, но Слово Божие, будучи общником плоти и крови, тем не менее одно, как до плоти, так и после плоти – одно, то есть одно и до воплощения, и по воплощении». «Господь наш Иисус Христос всегда был Сыном Божиим, существуя как Истинный Бог; но и восприняв на Себя в последнее время человеческое естество, Он – один и Тот же, назовем ли Его Богом, или человеком, или же Иисусом», «ведь ни одно из этих наименований не уничтожает другого».

«Господь Иисус Христос был по Своему Божеству единосущен с Отцом (homoousios Patri), – пишет святой Кассиан, – а по плоти был единосущен со Своей Матерью (secundum carnem autem homoousios Matri fuit). Но не то, что Он будто был одним лицом, которое было одной сущности с Отцом, а другим, бывшим одной сущности с Матерью, а то, что один и Тот же Господь Иисус Христос и рожден как человек, и, будучи Богом, имел в Себе свойства и Отца, и Матери; и в чем был человеком, Он явил подобие со Своей Матерью (in ео quod homo est humanae Matris reddidit similitudinem), а в чем был Богом, Он имел самоё естество Бога Отца».

Объемля и сочленяя своим облагодатствованным умом Богооткровенное учение Церкви по этой теме, святой Дамаскин пишет: «Мы утверждаем, что при вочеловечении одного из Святой Троицы – Бога Слова – всецелое и совершенное естество Божества в одной из Своих Ипостасей соединилось со всецелым человеческим естеством, а не часть с частью... Мы утверждаем, что вся сущность Божества соединилась со всем естеством человеческим. Бог Слово ничего не опустил из того, что насадил в нашем естестве, когда нас сотворил в начале, но воспринял всё: тело, душу разумную и словесную, а также и их свойства, ибо творение, лишенное одной из этих принадлежностей, уже не человек. Но Он весь воспринял меня всецелого и весь соединился со всем, дабы всецелому даровать спасение. Ибо то, что Он не воспринял бы, осталось бы неисцеленным... Не проповедуем мы Его ни как Бога только, лишенного нашего человечества, ни только как человека, лишая Его Божества, ни как Бога и человека раздельно, но проповедуем, что Он один и Тот же есть в то же время и Бог, и человек, совершенный Бог и совершенный человек, всецелый Бог и всецелый человек, один и Тот же – всецелый Бог и со Своей плотью и всецелый человек и со Своим пребожественным Божеством. Называя Его совершенным Богом и совершенным человеком, мы выражаем этим полноту и отсутствие какого-либо недостатка в естествах; говоря же, что Он есть всецелый Бог и всецелый человек, обозначаем этим единственность (единичность) и неделимость Ипостаси... Весь (ὅλος) Христос есть совершенный Бог, но не всё (ὅλον) в Нем Бог, ибо Он не только Бог, но и человек. Точно также весь (ὅλος) Он совершенный человек, но не всё в Нем человек, ибо Он не только человек но и Бог. Слово «"всё" (ὅλον)» обозначает естество, а слово «"весь" (ὅλος)» обозначает Ипостась».

* * *

61В русском синод. переводе: ...«ибо так надлежит нам исполнить всякую правду».– Примеч. ред.
62В русском синод. переводе: «Кто из вас обличит Меня в неправде?» – Примеч. ред.
63Или даже «страстным» в смысле восприятия в Свою Ипостась человеческой природы с ее «непредосудительными» страстями – последствиями первородного греха.– Примеч. ред.


Источник: Собрания творений преподобного Иустина (Поповича) Т. 2 / Под общ. ред. проф. Моск. Духовн. Акад., д-ра церк. истор. А.И. Сидорова, пер. С.П. Фонова - М.: «Паломник», 2006. – 602 с.
     
0
Замучаешься читать. Переведите на человеческий.
     
0
Триединый Бог Есть Личность!
     
0
А человек монолитный личностью не обладает?
     
1
Если Богу подобен то обладает. Нет, только личиной.
     
0
И кто может определить качество?
     
0
Сам. На Христа не похож, значит обезличился. Нет триединства, чем от скотины отличаешься
     
0
А как вы можете меня обвинять, если я Сам определяю похож или не похож? Вы меня в 30 лет не видели, копия.
     
0
Причём здесь ты. Говорю безлично
     
0
Триединый Бог Есть Личность!

Вернёмся к вашему ответу, о этого что то меняется, вы отрыли что Бог не робот?
     
0
Мало кто понимает вышесказанное
     
0
У вас комментарии больше темы.
     
0
Все кратенько, как и просил.
     
0
не о чем. Я бы предпочёл серьёзный и жесткий разговор. По всем вопросам которые вас интересуют.
     
0
У нас параллельные миры. Меня интересует Бог Любовь и исихазм. Тебя иудаизм ветхий. Мне это не интересно совсем
     
0
Вы сами выкладываете книги пророков, ещё и пытаетесь порочить чтение их.
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU