Что видел наш Господь с креста?

Взгляд с креста.

С 1886 по 1902 гг. Джеймс Тиссо написал около семисот акварелей, иллюстрирующих жизнь Иисуса Христа и истории из Ветхого Завета. Современники называли этот цикл "Евангелием от Тиссо". Акварели размером всего 20×25 см. произвели фурор на выставках в Париже, Лондоне, а затем и Нью-Йорке. Зрители плакали, вставали на колени, молились у его картин - они задевали за живое, словно сами были живыми. Все произведения Тиссо на библейскую тематику хранятся в Бруклинском музее.

Акварель "Что видел наш Господь с креста" - одна из самых необычных работ Тиссо. Зритель смотрит на полотно глазами Спасителя.

У самого подножия креста на земле лежит Мария Магдалина. За ней стоит Мария, мать Иисуса. Они с болью вглядываются в глаза того, кого любят больше жизни. Рядом Иоанн и несколько других женщин. По правую сторону - группа священнослужителей и фарисеев, с надменными лицами восседающих на ослах. По кругу сидят уставшие воины, завершившие свою работу. На заднем плане - безликие наблюдатели. Возможно, кто-то из них был последователем Иисуса, кого-то Он исцелил, остальные пришли просто поглазеть.

Толпа наблюдает, как Иисус медленно умирает. Как Он смог не возненавидеть их в этот момент? Это то, что почувствовала бы я на Его месте. Иисус же произносит потрясающие слова: "Отче, прости их, ибо они не ведают, что творят".

Нестандартная перспектива, выбранная художником, позволяет нам увидеть себя со стороны. Да, на этой маленькой акварели есть каждый из нас: и те, кто стоит близко к Иисусу, и те, кто держится на расстоянии, верующие, сомневающиеся, отрицающие и равнодушные. В этой толпе у креста представлен весь мир. А вы нашли там себя?

Вне зависимости от того, где и в какой позиции стоим мы, Его позиция неизменна. Он выбрал висеть на кресте перед нами. Обнаженный, унижаемый, пронзенный болью. И даже если мы среди тех, кому нет до того никакого дела... Он просто отдает свою жизнь за нас. Он просто любит.

/искусствовед Анастасия Постригай/

Туринская плащаница

Верую ибо абсурдно

Комментарии (17)

Всего: 17 комментариев
  
#1 | Сергий С »» | 19.03.2020 22:45
  
6
Господи, Иисусе Христе сыне Божий, помилуй нас
  
3
Бичевание Христа. Джеймс Тиссо.

Туринская плащаница

Мой первый миссионерский проект родился в 1985 году. Сентябрьский номер журнала «Наука и религия» за предыдущий, 1984 год вышел с поразительной статьей о Туринской плащанице. То была информационная бомба для советского читателя. В статье честно описывались все научные трудности и тупики, связанные с исследованием Плащаницы. И приводились мнения ученых, которые делались выводы не просто о ее древности и подлинности, но и о Воскресении Христа.Удивительным было и то, что обложку именно этого номера украшал корабль с алыми парусами. На парусе было написано название издания – «Наука и религия». Но корабль стоял на траве. Учитывая статью о Плащанице, это прочитывалось однозначно: корабль атеизма сел на мель.

В сентябрьском номере за 85 год пошла полемика, и большинство писем и статей были, конечно, «против спекуляций церковников».Я же осенью 85-го сделал дайджест этих публикаций, добавил сведений из других источников (у меня был толстый итальянский том Sindone), и напечатал и расксерил свой текст под псевдонимом «А. М-В».

Что-то раздал в МГУ. Что-то – семинаристам. Интересно, что спустя два года один из семинаристов принес мне этот мой текст (уже многократно перепечатанный) и дал по секрету почитать, горячо убеждая меня, что его автором является профессор МДА Алексей Ильич Осипов. Это понятно: как в средние века все красивые проповеди атрибутировались Иоанну Златоусту, так в те 70-80-е годы 20 века вся апологетика приписывались единственному официальному апологету православия - Алексею Ильичу.

Первый опыт первый блин.

***Самые серьезные ставки делаются на этот хранящийся в Туринском соборе отрезок льняного полотнища длиной в 4,3 и шириной в 1,1 метра. Этому старому, изношенному, грязному и изъеденному пятнами полотну дана власть вторгаться в самые сокровенные уголки людского разума, ставя нас перед лицом серьезнейших реальностей, требуя от нас не менее серьезного выбора и взывая к самому ответственному решению, которое только может принять человек.На этом куске полотна пятна слагаются в два рисунка, которые воспринимаются как два отпечатка одной человеческой фигуры спереди и сзади. Как возник этот отпечаток - это вопрос, волнующий ученых уже около ста лет. Но эта проблема отходит на второй план перед вопросом о том - КТО же этот человек и какова его судьба. Точнее говоря, самая важная дилемма плащаницы формулируется еще более однозначно: действительно ли тело Иисуса Христа отпечаталось на ней и является ли, соответственно, Плащаница погребальным саваном Того, Кого Церковь называет Спасителем - или нет.

Ответ на этот вопрос ставит перед совестью каждого человека ряд других вопрошаний (о них позже) и, в свою очередь, обусловлен ответами на такие вопросы:

- Время происхождения ткани и рисунка на ней.

- Является ли отпечаток творением рук художника, или следствием естественных изменений, которые при определенных условиях произошли в ткани; или же результатом сверх-естественного воздействия.

- Что говорит сама плащаница о человеке, тело которого отпечатлелось на ней

Итак, сначала время появления плащаницы. Исследования, проведенные на основании западных исторических источников, первое упоминание о ней относят к 1353 году, когда она появилась во Франции, в местечке Лирей, недалеко от Парижа, во владениях графа Жоффруа де Шарни. Однако расширение круга источников, прежде всего за счет привлечения восточноцерковных (православных) свидетельств, позволяет проследить путь плащаницы гораздо далее в глубь веков.

Так, о ней пишет историограф 1У крестового похода (1203-1204 г.) Робер де Клари. Перечисляя виденные им в Константинополе святыни православного мира, он говорит: Был там еще монастырь, который назывался именем св.Девы Марии Влахернской; в этом монастыре был саван, которым был обернут наш Господь; этот саван приоткрывался каждую пятницу, так что можно было хорошо видеть лик нашего Господа(Робер де Клари. Взятие Константинополя. М., Наука 1986, стр.66).

[1. О пребывании плащаницы в Константинополе (современном Стамбуле) говорит и анализ пыльцы с ткани: анализ пыльцы показал, что она относится к 49 видам растений, из котоых 16 встречаются в Северной Европе, 13 - только в Палестине,и 20 - в районе Стамбула и в северной части Сирии(Наука и религия, 1984, № 9,стр.20). Доказанное таким образом пребывание плащаницы не только в Константинополе, но и в Сирии дает дополнительные основания доверять приводимому ниже свидетельству Ефрема Сирина.]

В XII веке византийский император Мануил Комнин показывает в числе других святынь плащаницу иерусалимскому королю Амори.

XI век. Император Алексий Комнин в письме к Роберту Фландрийскому упоминает,что среди наидрагоценнейших реликвий Спасителя у него находятся похоронные пелены, найденные в гробу после Воскресения(Rian, Comte. Exuvial sacral Constantinopolitenae. vol.2, 208. Geneve, 1878).

Спускаемся еще на несколько столетий и в УШ веке св. Иоанн Дамаскин (о честности и образованности, которого можно составить представление хотя бы по поэме А.К.Толстого, посвященной ему) говорит, что надо почитать Крест и Плащаницу Христовы.

В 711 веке (631 г.) св.Браунилион (Braunilion) епископ Сарагосский, видевший плащаницу во время паломничества на Восток, упоминает её в своем письме № 428 (Mign. PL. vol. LXXX, p. 689).Свидетельством известности плащаницы в это же время могут служить упоминаемые в Науке и религии(там же, стр. 22) монеты и иконы 6-8 веков, на которых имеется чрезвычайно близкое совпадение пропорций и деталей лица на плащаницес их изображениями. Действительно сильное впечатление, производимое таким совпадением, авторы статьи пытаются смягчить с помощью предположения о том, что сама плащаница могла быть скопирована с этих икон. Но вся эта гипотеза базируется на очень шатком основании - ибо тогда необходимо прежде всего доказать позднее и искусственное происхождение плащаницы, что как признают эксперты, является также не более чем гипотезой, слабо согласующейся с фактами.

В 436 г. св.Пульхерия, сестра императора Феодосия II, строит в Константинополе базилику Пресвятой Богородицы на Влахерне и помещает туда плащаницу, которую получила от императрицы Евдокии (спустя восемь веков именно в этом монастыре и увидит плащаницу де Клари).В позднейшие времена плащаница, впрочем, несколько раз покидала Константинополь. Так, во время иконоборческой ереси она была вывезена в Иерусалим. Там же, на Ближнем Востоке или в Малой Азии она находилась, очевидно и с 1204 по 1353 год, откуда и вывез её удачливый граф де Шарни, бывший участником крестового похода 1346 года.

Во второй половине 4 века о плащанице с Ликом Христа пишет св. Ефрем Сирин (кстати, также оставивший след в русской классической поэзии: знаменитая пушкинская Молитва(Отцы пустынники и жены непорочны...) представляет собой переложение великопостной молитвы этого сирийского писателя.)

К 4 же веку, но к его первой половине относится и упоминание о плащанице у св.Нины Грузинской.

Еще из более ранних времен несет нам свидетельство о ней текст мозарабской литургии, сохранившейся в Испании, в городе Толедо до сих пор, но составленной еще в первохристианские времена, когда почитание Христа было принесено в Испанию апостолом Иаковом. В Страстную субботу там говорится о свежих отпечатках на полотне Усопшего и Воскресшего.

Наконец, плащаница упоминается и в самих Евангелиях (Мф. 27,59; Мк. 15,46; Лк. 23,53). И далее более того, в Евангелии от Иоанна содержится очевидное свидетельство об отпечатках, оставшихся на полотне после Воскресения (Иоан.20,6-7).О плащанице Евангелисты говорят немногословно, но эта немногословность не должна удивлять. К моменту написания Евангелий они уже видели и Самого Воскресшего Христа, говорили с Ним, получили уверения в истинности Его Воскресения. А потому говорить в такой ситуации об особенностях плащаницы было для евангелистов по крайней мере столь же неуместно, как нас не пристало, предстоя Сикстинской Мадонне, восхищаться достоинствами её репродукций. То, что евангелисты не считали нужным специально останавливаться на плащанице, таким образом, не может считаться свидетельством того, что лик на погребальном саване Христа не был им известен.

Нужно сказать также в этой связи и о терминологии Евангелия от Иоанна. В то время, как все другие евангелисты прямо употребляют слово плащаница, Иоанн ту часть погребального облачения Христа, на которой, видимо, он и обнаружил отпечаток, называет словом плат. Это русское слово является переводом церковно-славянского слова сударь. Как утверждает В.Даль (Толковый словарь живаго велико-русскаго языка. Спб.-М., 1882, т.4,стр.354), это лишь один из возможных переводов. Другие значения слова сударь- пелена, ширинка(ширинка - полотнище, отрезок цельной ткани во всю ширину её- стр.634).Однако Иоанн не случайно Иоанн предпочел слову - плащаницавыражение плат: виденная им ткань действительно была меньшего размера, так как была особо свита(Ин 20,7). Иоанн, таким образом, увидел плащаницу в свернутом вице, при котором был виден только лик Христа, а не все изображение. Именно такое изображение под названием Спаса на убрусе(убрус - плат, полотнище), и вошло в восточно-церковную иконографию.

Такова древность плащаницы, подтверждаемая источниками. О том, что аналогичные результаты были получены в итоге всестороннего научного исследования плащаницы, можно узнать из статей, опубликованных в журналах Наука и религия(1984, №9) и Наука и жизнь' (1984, № 12), а также в атеистическом ежегоднике Мир человека-1985).

Приведем еще два аргумента, почерпнутых из сокровищницы Церковной памяти: Крестный ход в Страстную Пятницу совершается именно с плащаницей, а не с гробом (очевидно, этот чин получил распространение по образцу уже упоминавшейся Влахернской церкви. Поскольку распространение частного богослужебного обряда на всю Церковь является процессом сложным и длительным, то нужно предположить предварительное существование твердой и глубоко укоренившейся местной традиции. Все это может служить свидетельством того, что плащаница была известна православному миру задолго до того, как её увидел во Влахерне французский крестоносец.Во-вторых, в Церкви известен почитаемый НЕРУКОТВОРНЫЙ образ Спасителя, на котором изображение лика Христа дается именно на материи. Это и есть упоминавшийся Спас на убрусе. Кусок ткани, на котором по преданию лик Христа возник нерукотворно, традиционно отождествлялся с платом. Это отождествление настолько прочно, что у Николая Клюева, по сути дела современного нам поэта (1884-1937), который тяготел к эстетизированному старообрядчеству и хорошо знал древнюю церковную символику, лик Христа предстает именно на плате:

И на плате Солнца млечногоЛик прощающий Христа.

Впрочем, нужно сказать, что существует несколько версий чудесного возникновения Нерукотворного Спаса.

Итак, оказывается, не было тринадцати веков молчания об этой Плащанице.(теперь мы будем писать это слово с большой буквы - хотя бы из уважения к древности обозначаемой им вещи).

Более того: Плащаница, хранящаяся с 14 века в католическом соборе, является, как мы видим, древней православной святыней.

Теперь о происхождении отпечатка. Искусственное нанесение изображения на Плащаницу отвергается исследователями. Дегидратация ткани (как физическая основа изображения) - факт доказанный(Наука и религия, 1985, №9, стр.28).Техника дегидратирования ткани неизвестна. Изображение настолько подробно и анатомически безупречно (анатомически корректны даже детали, невидимые невооруженным глазом), что гипотеза об искусственном нанесении изображения взывает к сверхчеловеческому гению создателя Плащаницы.Вот как рисует образ этого гипотетического гения Наука и религия: Он должен был обладать незаурядными историческими и литературными познаниями - знать Евангелия, ориентироваться в древнеримских законах и в древнееврейских религиозных обычаях, разбираться в материальных предметах - инструментах казни, пыток, оружии и т.д. Он должен был предвидеть, что его творение будут придирчиво исследовать на предмет установления его подлинности, и так искусно нанести кровяные подтеки, чтобы они позволили судебно-медицинским экспертам 20 века восстановить в деталях картину агонии и смерти распятого человека. В довершение всего он должен был быть профессиональным нумизматом, имевшим в своей коллекции редкие палестинские монеты периоды правления Тиберия (отпечатки этих монет, о которых до их обнаружения в связи с Плащаницей, и не знали современные нумизматы, найдены на ткани -прим.авт)(Наука и религия, 1984, №9, стр.23). Добавим, что этот художник должен был жить не позже 4 века, так как он изобразил тело именно распятого человека (о чем свидетельствуют прямизна конечностей, особый подгиб больших пальцев, расширенность грудной клетки, напряженность мышц бедра). Все эти подробности нельзя было получить из литературы или из иконографии - значит, создатель плащаницы должен был присутствовать при казни, своими глазами видеть распятие, отмененное в 4 веке при христианизации Римской империи. Далее. Художник изобразил мертвого человека, а не живого. Это более чем странно, если учесть, что иконографияРаспятия первого тысячелетия Христа на кресте не изображала вообще, а в первые века второго тысячелетия изображала Его на Кресте живым, а не мертвым. Если плащаница была задумана как религиозная реликвия, своего рода икона, то налицо весьма значительное отступление от канона. Кроме того, художник должен был быть оченьхорошо знаком с анатомией именно мертвого тела. Если учесть запрет церковью анатомирования трупов (задержавший развитие медицины в средние века), то эти познания христианского церковного художника также странны.В общем, подавляющее число патологоанатомов пришло к заключению, что изображение на плащанице с его безупречным анатомическим натурализмом может быть только отпечатком реального трупа, а не рисунка или отпечатка со статуи, как полагали сторонники той точки зрения, что это искусная подделка(Наука и религия, 1984, № 9, стр. 19).Наконец, придется признать, что художник, живший за много веков до изобретения фотографии, каким-то непостижимым образом умудрился построить свой рисунок на принципе негатива: свет и тени в нем поменялись местами.По сути в искусственное происхождение Плащаницы можно только верить - в случае, если уж очень хочется человеку верить в Божие небытие.Споры же о том, как могло возникнуть изображение естественным путем, тоже оказались бесплодными: противоречия между версиями большинства экспертов и некоторыми фактами устранены не были(Наука и религия. 1985, № 9, стр. 28).

Что же это за факты?

Прежде всего - каким образом на криволинейной и мятой поверхности савана, лежащего на человеке, могло получиться отражение этого тела без искажений. Или, что то же - почему оказалось возможным неискаженное прочтение рисунка в развернутой прямой плоскости, если в момент получения изображения поверхность, на которой оно запечатлевалось, была криволинейной? Ведь еще из школьного примера с глобусом и картой всем нам известно, что без искажений такого рода переводы невозможны.

Ткань лежала на теле (она пропитана кровью, лимфой, предсмертным потом) - и в то же время изображение, так похожее на фотографию, может получиться только на натянутой, а не на свернутой ткани(Наука и религия, 1985, №9,стр.30). Но при таком предположении о натянутости ткани обряд погребения, по меткому выражению А.Дубровского, превращается в фантастическую картину, когда тело парит в воздухе, не касаясь ни верхней, ни нижней части плащаницы(там же,стр.35).

Второй факт внешне незначителен, но также серьезен. Речь идет о калле крови в лобной части изображения. Дело в том, что хотя все остальное изображение - отпечаток, в нескольких местах, том числе и этом, кровь - настоящая. Это - не снимок крови, а сама кровь, из раны перешедшая на ткань, прилипшую в этом месте к телу.

Именно в этом месте ткань непременно и постоянно должна была плотно прилегать к телу: Плащаница, судя по характеру отпечатка, была подложена под тело, а верхний её конец через голову был перегнут и покрывал его сверху, благодаря чему тело отпечаталось на плащанице дважды - в нижней её части со спины, а в верхней - с лица). В месте перегиба соприкосновение, понятно, должно быть более тесным, чем в других местах. Кстати,именно потому, что тело облачалось в плащаницу через голову, евангелист Иоанн говорит о платекак о бывшем на главе Его.Проблема же заключается в том, что капля крови, перешедшая на Плащаницу, сохранила каплевидную, трехмерную, объемную форму. Это было бы более-менее естественно, если бы ткань Плащаницы промокнули свежую, не засохшую кровь и тут же отделили ткань от раны. Но Плащаница вошла в первое соприкосновение с телом спустя несколько часов после смерти человека, а эта капля крови успела подсохнуть еще во время распятия: её форма зигзагообразного потека показывает, что она зафиксировалась в тот момент, когда стекала по сморщенному от муки лбу человека.

Значит, Плащаница вступила в контакт с уже засохшей кровью. Их соприкосновение длилось несколько десятков часов, за которые в любом случае жидкие компоненты крови испарились бы или впитались в ткань, вследствие чего сама капля крови должна была, рассохшись, распасться. Наконец, при отделении Плащаницы от тела трехмерная объемность капли в любом случае должна была нарушиться - любой знает, как это происходит при отдирании бинта от засохшей ранки.

Здесь же произошло нечто необычное - капелька крови в нарушение всех естественных законов осталась неповрежденной. Человек вышел из Плащаницы, не порвав запекшегося пятна крови.

Чтобы до конца разъяснить вопрос о крови на Плащанице, необходимо разъяснить следующее.Во-первых, это действительно кровь, и отрицать её попадание на Плащаницу на том основании, что кровь должна была быть смыта во время обмывания тела, значит не считаться с фактами (это предположение выдвинуто в Науке и религии, 1985, J33, стр. 34). Фактом же является то, что тело Человека с Плащаницы не обмывали: это видно по упругости волос(там же,стр.32). Евангелисты, кстати, тоже единодушно говорят, что тело до погребения омыто не было. Во-вторых, следует указать на неприемлемость аргумента в пользу искусственного нанесения кровоподтеков на Плащаницу на том основании, что они-де не соответствуют положению головы распятого человека. Предположение о том, что у распятого человека голова должна быть склонена набок(там же, стр.34), может относиться лишь к обычной казни, когда на голове распинаемого нет тернового венца, который сковывает все его движения и придает понятную неестественность положению головы. Последнее в данном случае определяется наименьшей болезненностью, а не наименьшим напряжением.

К этим фактам добавим еще необъяснимую четкость изображения и еще более необъяснимую быстроту его образования (что не допускает приводимых версий о возможности возникновения отпечатка в результате действия радиоактивности в течение ... 700 - 800 лет - там же,стр.31).

По состоянию тела, отпечатавшегося на ткани, судебно-медицинские эксперты единодушно утверждают, что к тому моменту, когда соприкосновение тела с Плащаницей прекратилось, прошло не менее одних суток и не более трех с момента смерти этого человека (там же, стр.ЗЗ). П.Виньор первым назвал наиболее вероятную цифру - от 3O до 35 часов... (Интересно, что церковный богослужебный календарь размещает чин погребения Христа в Страстную Пятницу и начало Пасхальных торжеств в 33 часах друг от друга).

Время же появления изображения становится еще более ограниченным, если учесть, что оно появилось не в течение всего того, времени, кода тело было в Плащанице, а гораздо меньшего, так как там, где обнаружены пятна крови, не было деталей изображения. Иными словами, пятна крови как бы экранировали ткань, закрывали её от того загадочного воздействия, благодаря которому возникло изображение. Значит, появились они на плащанице раньше, чем изображение(там же, стр.30).

Это обстоятельство является еще одним аргументом против искусственного происхождения отпечатка. При подделке легче уж расположение пятен подогнать к рисунку тела и ран, чем с уже нанесенными кровяными пятнами затем соотносить сложнейший и точнейший отпечаток. Такой порядок временного соотношения появления на Плащанице пятен крови и самого изображения нормален при не-искусственном появлении отпечатка, но противоестественен для подделки.

Соответственно, от гипотетического времени проявления изображения необходимо отнять весь тот срок, когда продолжались вторичные, посмертные, кровоизлияния, также оставившие свой след на Плащанице. Если же учесть, что тело отпечаталось не в том состоянии, в котором было положено в гробницу, а в том, в каком оно было изъято из неё, то логично предположить, что отпечаток вообще возник в самый последний момент.

Фотографическая же точность отпечатка, не повторенная пока даже приблизительно ни в одном из многочисленных экспериментов, выступает серьезным контраргументом против версий, предложенных Л.Пекарем (Наука и религия, 1985, №9,стр.32) и М.Ильиным (там же,стр.33). В последнем случае необъяснима четкость отпечатка волос, в которых порфирин не содержится. Кроме того, в литературе нет сведении об избыточности порфирина в крови Человека с Плащаницы.

В общем теории естественного происхождения не работают до такой степени, что исследователи атеистической ориентации вынуждены без конца метаться между Сциллой фантастичности теории ее подделки и Харибдой необъяснимости ряда фактов в теории естественного происхождения отпечатка. В статье С.Арутюнова иН.Жуковской (Наука и религия, 1984,стр.18-23) впечатление растерянности и трагизма.

В результате ряд авторитетных ученых, исследовавших Плащаницу (И.Деляж, П.Виньон, И.Хеллер, А.Адлер, Р.Харелик, П.Барбе и др.) вынуждены были ввести в свои объяснительные схемы сверхестественные причины.

А теперь, прежде ответа на третий из поставленных вопросов - самое важное здесь место. Есть ли факты, могущие быть истолкованные в пользу искусственного или позднего происхождения Плащаницы? - Да, есть.

Почему же мы не принимаем их в расчет в наших рассуждениях? Для этого сделаем два небольших экскурса - сначала в область методологии научного исследования, а затем - в сферу этики.Дело в том, что соотношение между теорией и фактом мало похоже на тот миф о науке, который бытует в обыденном сознании, и одним из основных догматов которого является уверенность в том, что факт - господин теории, а задача теории заключается в том, чтобы из анализа фактов выводить законы природы. В этой мифологии факт безусловно первичен, теория же безусловно вторична и порождена фактом.Люди же, непосредственно знакомые с процессом развития научного знания, прежде всего сталкиваются с феноменом, который называется теоретической нагруженностью наблюдения. Этот феномен имеет в виду, что сами факты и сами наблюдения появляются на свет только в результате теории как её прикладное применение, и не существуют в качестве элементов науки до своего теоретического осмысления. Вход в храм науки охраняет именно Теория - и она решает, какие факты войдут туда как несущие достойную обсуждения информацию, а какие будут толпиться на паперти в ожидании ученого-проводника, который смог бы облачить их эмпирическую наготу в тогу теоретической общезначимости и провести вовнутрь.

До какой степени факты зависимы от теории и как теория может их насиловать, пользуясь своей первичностью, можно показать на примере следующего методологического анекдота.Предположим, я выдвигаю гипотезу о том, что тараканы слышат ногами. Для проверки этого предположения я, в соответствии с методикой, используемой в социологии, нейрофизиологии и медицине, ставлю следующий изящный эксперимент: я беру две группы тараканов - подопытную и контрольную. У подопытной я отрываю ножки, у контрольной - нет. Так вот, стоит мне во время эксперимента постучать по столу, как тараканы из контрольной группы разбегаются, а из подопытной - остаются как ни в чем ни бывало на месте. В рамках моей теории можно предположить, что они просто не слышат звука, и таким образом, мой эксперимент блестяще подтверждает мою не менее блестящую гипотезу.Вот так исследователь видит в эксперименте только то, что позволяет ему увидеть его собственная теория. Так теория предопределяет отбор тех фактов, с которыми она потом будет считатьсяи согласовываться». Так председатель какого-нибудь комитета может назначить своей волей членов комитета, а потом организовать в комитете свободныевыборы председателя.

А если серьезно, то в атеистической литературе зачастую используется именно такая техника доказательства. Для примера приведу следующий пассаж из книги авторитетного в некоторых кругах польского религиоведа-атеиста Зенона Косидовского (Косидовский.3. Сказания евангелистов. М., Политиздат, 1977, стр.42): Методом дедукции установлено, что Евангелие от Матфея написано после 70 года, то есть после разрушения храма. Этот вывод опирается на анализ текста. В евангелии, например, четырежды встречается намек на разрушение Иерусалима. Поскольку мы не можем допустить мысли, что автор был ясновидящим, то нам остается лишь отнести дату создания евангелия к периоду после 70 года. Да... Дедукция, она, конечно, вещь сильная... Как говорится, трудно идти против рожна(Деян.9,5)... Но только тут уж мы не можем допустить мысли, что Косидовский пришел к своим мировоззренческим выводам (?!), прежде добросовестно изучив историю возникновения христианства. Методом же дедукцииможно установить, что Зенон Косидовский грациозным движением своей мысли просто иллюстрирует апорию Летящая стрела, сформулированную его античным тезкой: как стрела в парадоксе античного Зенона и движется и не движется одновременно, так и у Зенона современного мысль ухитряется вести себя аналогично, то есть она движется таким образом, что ocтaются на одном месте - ибо движется в вечном взаимообосновывающем коловращении теорий, которые создают нужные им факты и фактов, которые с понятной благодарностью подпирают породившие их теории... Ах, этот вечный языческий символ змеи, кусающей собственный xвoст!

Зависимость фактов от теории - ситуация общенаучная, объективная, и присутствующая в любой теории. Без специальных методологических терминов её можно описать словами крупнейшего латиноамериканского писателя Х.Л.Борхеса: Кое-кто, пожалуй, заметит, что вывод тут, несомненно, предшествует доказательствам. Но кто же стал бы искать доказательств тому, во что сам не верит?(Борхес X.Л. Проза разных лет. М. 1984, стр. 117). В такой ситуации решающее значение приобретает такт исследователя - способен ли он ослабить давление своей гипотезы на факт и дать тому высказаться самостоятельно или через рупор альтернативной теории?

Но, однако, мы отклонились от темы. А речь шла о том, что в факте уже заложена теория, вызвавшая его из вне-научного небытия. И потому теория никогда не считается с противоречащим ей фактом - она может считаться лишь с альтернативной теорией же, могущей объяснить этот факт. Теория фактом не опровергается: теория опровергается только теорией. История развития науки - это не история того, как факты подгоняют развитие теории, а история конкуренции теорий между собой. Так, Коперник, не открыл новых фактов. Факты, противоречившие птолемеевской космологии, были известны и до него - их учитывали в практических вычислениях с помощью механизма эпициклов, но эпициклические поправки никто не воспринимал в качестве космологического закона, а лишь в качестве инструмента, который облегчает ученому вычисления. До тех пор, пока Коперник не предложил теорию, которая была бы в состоянии объяснить (принять) всю прежнюю сумму фактов, известную птолемеевской физике, и дать ключ к объяснению фактов, которые астрономия раньше просто не замечала, - до тех пор противоречие между несколькими фактами и всей глыбой птолемеевской систематической теории не было принимаемым во внимание.

Никакой ученый в здравом уме нe будет отказываться от теории, которая позволяет ему решать 200 проблем, но не работает в 2 случаях, ради гипотезы, которая объясняет эти случаи, но зато неприемлема для решения остальных 200 задач. Преимущество получит лишь та теория, которая сможет соединить и объяснение всех прежних фактов, и предложить свое понимание фактам новооткрытым.

Так обстоит дело и в проблеме Плащаницы. Большинство фактов свидетельствуют в пользу её естественного и древнего происхождения. Теория чуда приемлет эти факты и их естественное толкование, но для понимания ряда других фактов предлагает сверхестественное прочтение. Вся масса фактов, описываемых этой по сути двуединой теорией (и теория естественности, и теории чуда едины прежде всего в том, что исключают вмешательство человека в процесс образования изображения), не может быть объяснена с помощью гипотезы подделки. Таким образом, если даже этой теории удастся найти факты, которые поддерживали бы её, она не будет безоговорочно принята - пока не сумеет объяснить все остальные факты. И в любом случае нужно проверить: а может, эти факты можно истолковать и с другой точки зрения (А вдруг Матфей все же был ясновидящим?).

Мы уже говорили, что методологические аргументы обоюдоостры.

Пока мы показали, как они работают против противников теории сверхестественного происхождения отпечатка. Для того, чтобы показать, что оборачивание этих аргументов в противоположную сторону бессмысленно, перейдем теперь в сферу этики. Именно в этой области станет ясным отличие религиозных теорий от всех остальных.Христианство всегда считало, что вера в Божественное достоинство Христа и Его Воскресение - это добродетель, заслуга человека, показатель чистоты его сердца, а не отточенности его рассудка. Человек свободно, в результате лично принятого решения должен придти ко Христу. Это - основа христианства. А потому любые стопроцентные доказательстваи аргументы, когда бытие Бога и Божественность Христа выводятся на кончике пераили на хвосте длинной цепи силлогизмов, органически неприемлемы для Церкви. Любое доказательство носит обязывающий характер всеобщего и необходимого суждения(таково определение закона в формальной логике). Законом же, как не уставал повторять апостол Павел, человек не спасается. Человек спасается, то есть получает новую жизнь во Христе, лишь верою - той верою, которая даруется благодатью, которая принимается в свободном решении, и которая действует любовью к людям и Христу. Нельзя принудить человека любить. Нельзя доказать ему как дважды два- четыренеобходимость жертвенной любви. И потому христиане именно верят - ибо вера есть свободное движение духа. Нельзя верить в стены - они напомнят о себе синяками и шишками любому, кто захочет заявить о своей свободе по отношению к ним. И боль от этих шишек долго будет напоминать человеку, что его уверенность в существовании стен вокруг него - отнюдь не плод его личного выбора, а горькое признание железных прав реальности. Поскольку же Бог хочет от людей личного и любовного союза, он не насилует нас наподобие того, как насилуют нас своей реальностью стены. Можно пойти против воли Бога - и не наткнуться на Него, как на стену. Человек может долго так шагать с радостью, что не встречает препятствий на своей пути. Но рано или поздно он обнаружит, что то, что он считал препятствием, было почвой под его ногами, а его свобода - это свобода падения в бездну. Как Бог свободен, так свободен и ты. И если захочешь погибнуть, никто тебе не противится и не возбраняет... Если захочет человек, делается сыном Божиим или сыном погибели (св. Макарий Египетский. Духовные беседы, 15,23).Отсюда вытекает не обязывающийхарактер христианской апологетики (защиты христианского вероисповедания). Аргументы в религии призваны не доказать непреложность её истин, а подготовить душу человека к их принятию, разрушив предубеждения. Христианская апологетика призвана раскрыть такой образ христианства, чтобы душа человека воскликнула в самой сердечной своей глубине: Так вот, чего я искала всю жизнь, вот без чего я тосковала как будто бы беспричинно! Вот оно, мое счастье!. И где я был, когда искал Тебя? Ты был предо мною: я же далеко ушел от себя, я не находил себя; как же было найти Тебя! Поздно полюбил я Тебя, Красота такая древняя и такая юная, поздно полюбил я Тебя! Вот Ты был во мне, а я - был во внешнем и там искал Тебя. В этот благообразный мир, Тобой созданный, вламывался я, безобразный! Со мной был Ты, с Тобой я не был. Вдали от Тебя держал меня мир, Ты позвал, крикнул и прорвал глухоту мою; Ты сверкнул, засиял и прогнал слепоту мою; Ты разлил благоухание Твое, я вдохнул и задыхаюсь без Тебя. Ты коснулся меня, и я загорелся о мире Твоем- так св. Августин описывает свою встречу с Богом. Его вера дала ему возможность увидеть Бога и слить свою жизнь с Ним. Вот такому обращению глаз души к истине и должны способствовать аргументы. Но они - не более, чем дорожные указатели: Истина - там. Приди и виждь. Этой Истиной живут, и поэтому Её не доказывают.

Доказательство не может вызвать любовь - ничего же другого Церкви не нужно. А потому, если бы Плащаница с абсолютной непреложностью доказывала истинность христианского вероучения, Церковь не имела бы права принять это свидетельство, также, как не принял Христос свидетельства о Нем беса (Лк. 4,33-35), также, как апостол Павел в аналогичной ситуации запретил языческой прорицательнице (Деян. 16,15-18). Нельзя запирать свободу человека, его личный подвиг и решимость в железную клетку непреложностей, и самоочевидностей. Это касается не только теоретических рассуждении, но и фактов религиозной жизни. Так, именно из смирения перед свободой человека Христос не навязывал факт Своего воскресения тем, кто не принял Его при жизни - Он являлся только Своим ученикам.

Мудростью Промысла и в проблеме Плащаницы - и в теориях о её происхождении, и в фактах её бытия - оставлено пространство для личного выбора и самоориентации человека: чему он вонмет - нашептываниям гордыни и привычной духовной окаменелости, или же прислушается к первым зарницам веры и смирения перед величием Голгофского подвига, совершенного ради него.

Великое А ЕСЛИ?..входит в человеческую душу.

В этом - главное духовное значение Плащаницы.

Итак, с точки зрения Православия, дОлжно быть противоречащим фактам и гипотезам в этом вопросе... Надобно придти соблазнам; нo горе тому человеку, через которого соблазн приходит(Мф.18,7).

Но что же за человек отпечатался на Плащанице? Прежде всего - может ли это быть (хотя бы теоретически) - Иисус? Жил ли вообще такой человек, о котором рассказывают Евангелия, на свете? В религиоведческой литературе, даже атеистической, вопрос этот становится все менее спорным.

Христианство возникло, по Ф.Энгельсу, в Палестине примерно во второй четверти I века нашей эры, при участии тех лиц, деятельность которых в мифологизированной форме отразилась в евангелиях, то есть Иисуса и его учеников(А.П.Каждан. Ф.Энгельс о происхождении христианства. Вопросы философии. 1970, № 11). Другой советский исследователь - М. М. Кубланов - пришел к выводу, что историки I века не молчат об Иисусе, знают о нем, и знаменитого молчания векане существует (Кубланов М. М. Четыре интерполяции// Наука и жизнь. I980, № 1).Характерно в этой связи подведение итогов дискуссии о существовании Иисуса, сделанное И.С.Свенцицкой: Некоторые советские исследователи продолжают отрицать историчность Иисуса... (говоря более ясно - в то время, как большинство, уже отказались от такого нигилистического подхода к Евангелиям... - прим.авт.) Вряд ли нужно отвергать традицию происхождения Иисуса из города Назарета. (Свенцицкая И.С. От общины к церкви. М., Политиздат. 1885, стр.74 и 51). Итак, Иисус жил в Палестине I века, проповедовал, учил, и, по сообщениям нехристианских историков Иосифа Флавия и Тацита, был распят по приказу Понтия Пилата. Флавий же сообщает и о том, что, по свидетельству учеников, Иисус воскрес на третий день.

Значит, на Плащанице может быть изображение Христа.

Был ли этот Иисус действительно Мессией, Христом, Помазанником Божиим - это уже особый вопрос. Увидеть в назаретском плотнике Сына Божия человек может лишь в подвиге веры, поддерживаемой благодатью Св.Духа. Это не менее сложно (и для рассудка - безумно), чем в отпечатке трупа с Плащаницы увидеть изображение Победителя смерти и принять свидетельство о смерти Человека с Плащаницы за свидетельство о воскресении Бога. Но внимательное, думающее и разумеющее всматривание в евангельского Иисуса может помочь в движении к этому прыжку веры(С. Киркегор).

В самом деле - если Иисус во время своей жизни учил тому, что нам рассказывают о Нем и Его проповеди Евангелия, то встает вопрос - кто же Он такой? О себе Он Сам заявлял, что Он - Путь, Истина, и Жизнь, называл Бога своим Отцом и говорил, что Он и Отец - едино. Он прямо говорил о себе не только как о Сыне Бога, но и как о Самом Боге - притом Едином и Единственном. Если Он не был тем, за кого себя выдавал - то кем Он был? Вопрос тем более важный, что Сам Иисус придавал ему первостепенное значение: За кого люди почитают Меня?(Мф. 16,13; Мк. 8,27; Лк.9,16).

Так кто же Иисус? Обманщик? - Но не до креста же! Сумасшедший? - Но, во-первых, крест способен отрезвить любого, а Он и на кресте называет Бога Отцом, и как Бог прощает грехи разбойнику.Во-вторых, Он при жизни был трезв и реалистичен. Он не питает иллюзий, многократно предсказывает свою смерть, гонения и скорби Своим ученикам, говорит о неприемлемости Его учения для мира и, наконец, даже прямо пророчествует о грядущем торжестве неверия: Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?.В-третьих, его мысли составляют драгоценнейшее содержание сокровищницы человеческого духа, его учение единодушно признается вершиной нравственно-этической мысли, на размышлении о его словах и поступках вот уже много веков зиждется вся европейская культура. Впрочем, лучше всего выразить все это словами современного английского писателя К. С.Льюиса: Никто не сумел дать удовлетворительного объяснения разительного противоречия между глубиной и здравым смыслом его нравственного учения и той неописуемой манией величия, которая вызвала Его теологическое учение - если только Он действительно не был Богом. Я хочу отрезать путь всякому, кто будет выступать с несусветными глупостями вроде я готов принять Иисуса как великого учителя жизни, но я не верю, что он был Бог. Как раз этих-то слов произносить не следует. Ведь любого, кто, будучи на деле всего лишь простым смертным, стал бы говорить всё, что говорил Иисус - такого человека считать великим учителем жизни уж никак нельзя! Он был либо умалишенным - не лучше больного, выдающего себя за яичницу-глазунью, - либо настоящим исчадием ада. От выбора никуда не деться: или этот человек был и есть Сын Божий, или он был сумасшедший, а то и хуже. Нельзя считать его лишь великим учителем- Он не оставил нам такого выбора. Да это и не входило в Его намерения.

Hо может ли быть там изображение другого человека?Отпечаток на Плащанице остался от человека, замученного совершенно так же, как по свидетельству Евангелия был замучен Христос. И слишком много было особенностей в истории Страстей Христа, чтобы какой-нибудь другой человек прошел таким же путем.

Иудей, убитый римской казнью; преступник, который вызвал столь страшную ненависть судей, что до распятия подвергся пытке бичеванием; человек, прошедший побои и издевательства и увенчанный терновой короной в знак насмешки над его царственным достоинством (косвенное свидетельство того, что Человек с Плащаницы был распятза свои притязания на царство). Наконец, когда этот человек был уже мертв, в порыве непонятного садизма его грудь пронзили копьем - вещь более чем странная при казни распятием. Похороны - и те прошли с нарушением и обычая и здравого смысла: дорогая ткань, новая плащаница, пропитанная благовониями (знак того, что этот человек не был оставлен друзьями) - и не омытое тело, с которого не смыли даже кровь. Наконец, по странному стечению обстоятельств тело пробыло в плащанице лишь недолгое время. Все это делает маловероятным опознание в человеке с Плащанице кого-то другого, а не Иисуса из Назарета.

Приведем высказывание итальянской газеты Стампа: Был ли человек, восставший против римлян и жестоко ими наказанный, именно тем лицом, о котором сказано в Евангелии? Ученые считают, что да, и одно из основных доказательств - терновый венец, исторический уникум в том смысле, что больше ни один возмутитель спокойствия того времени из числа, упомянутых хрониками, не удостаивался такого необычного для судебной практики римлян венца(Наука и религия, 1985, № 9,стр.35).

Приводилось мнение о том, что это мог быть маленький Христос, лидер одной из раннехристианских общин (Наука и религия. 1984, №9, стр.23). По признанию самих авторов, эта версия не получила особой популярности в научной среде. Атеистический журнал, отстаивая эту версию, строит её на очень странном аргументе: В принципе в этом нет ничего невозможного: жития святых той эпохи изобилуют описаниями чудовищных самоистязаний. Как явствует из предшествовавшей фразы, эта сентенция относится к раннехристианской эпохе. Но, во-первых, никаких житий святыхот этого времени до нас не дошло. Почти все, что мы знаем о ней, почерпнуто из текстов Нового Завета, Мученических актовда Церковной истортиЕвсевия Памфила. Во-вторых, в этих источниках и не упоминается о такого рода явлениях. Ранним христианам не приходилось подвергать себя самоистязанням: для их пыток громадная государственная машина Империи приуготовляла пытки, кресты, колизеи. Христианская же аскеза тех лет не превосходила своей строгостью аскетических упражнений языческих Философов. Так что изобилие описанийследует отнести за счет недостаточной осведомленности авторов.

Но поскольку вопросы истины большинством голосов не решаются - приведем контраргументы. Дело в том, что такая гипотеза предполагает нечто духовно-психологически невозможное. Самоубийство всегда запрещалось религией и Ветхого и Нового Заветов. Ритуальное самоубийство - тем более. Слова ветхозаветного пророка - Милости хочу,а не жертвы- во всеуслышание прогремели в проповеди Христа, составили самый её стержень, и до такой степени извратить смысл речей любимого Учителя было невозможно. Более того, уподобление себя в этой связи Христу выглядело бы крайним кощунством и, опять же, явило бы крайнее непонимание того, что произошло на Голгофе. Наконец, даже многие из ближайших учеников Христа - апостолы - когда их убивали за проповедь Воскресения, умоляли своих палачей распять их головой вниз, поскольку они недостойны умереть тем же способом, что и их Спаситель.

Христианство всегда отличалось духовной уравновешенностью и трезвостью. В предложенной же гипотезе налицо страшный надрыв. Такой слом мыслим только вне Церкви, среди оторвавшихся от неё сектантов. В самой же церкви в апостольские времена еще не разодранной расколами и ересями, предполагать такой надлом - просто неисторично. 1 век навсегда останется своего рода иконой вечной сущности Церкви, её строя и назначения. И не стоит судить о ранних христианах по аналогии с поздними сектантами.

Итак, признаем наиболее вероятное - на Плащанице Иисус. Попробуем теперь прочитать вместе свидетельства Плащаницы и свидетельства Евангелия. Может быть, симфонизм их звучания найдет отклик в сомневающихся сердцах.

Человек с Плащаницы избит бичом. По следам ударов бича был определен тип этого орудия истязания: он имел 5 хвостов с металлическим шариком на хвосте. У человека на Плащанице более 200 ранений - это значит, что он избит не по еврейскому закону, запрещавшему более 40 ударов, а по римскому, запрещавшему лишь забивать до смерти. Тогда Пилат (римский наместник) взял Иисуса и велел бить Его(Иоан,19,1).

После бичевания, по свидетельству евангелистов (Иоан.19,3; Мк.15,19) Его били палкой по лицу. На Плащанице виден перелом носового хряща. На лице также видны следы побоев.

Вообще все эти издевательства не случайны. Они носили почти ритуальный характер в связи с тем,что 14 Нисана - день, в который Христос был истязаем - был весьма близок к мартовскому весеннему равноденствию, когда проходили соответствующие римские празднования, в ритуал которых входила игра под названием Василевс(Базиликус, Царь). Суть игры состояла в том, чтобы взять одного из воинов, облечь его в багряницу (пурпурную ткань, ношение которой издревле считалось правом только лиц царской крови) как знак царского достоинства, дать ему в руки палку (трость) как скипетр, провести его по выгравированным на плитах пола обозначениям стадий игры, воздавая ему царские почести и исполняя в течение ночи все его желания, а затем отвести до места, которое обозначено буквойВ(Василевс), измучить его там среди насмешек и глумлений и заколоть насмерть.

...Плиты с вырезанными на них значками для этой игры найдены при раскопках в римских казармах в Иерусалиме. Палку найти труда не составляло. Сплести царский венец можно было из терния, которым, как показали археологические изыскания, топили казармы легионеров зимой и весенними ночами. Багряница же была заготовлена заранее для наступающих празднеств. Что же говорит об этом Евангелие?

Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк, и раздев Его, надели на Него багряницу, и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость, и, становясь перед Ним на колени, насмехались над Ним, говор
  
2
(окончание)

Христос умер. Но голгофское действо еще не завершилось. Чтобы ускорить течение казни и быстрее освободиться, накануне праздника легионеры перебивают голени у еще живых жертв- двух разбойников, распятых рядом с Христом. При перебитых ногах, не имея больше точки опоры и свисая на одних руках, они мучительно и окончательно задыхаются при раздутых до предела и отравленных легких. Христос к тому времени уже час как был мертв. Это ясно видели стражники (потому что пока распятый человек жив, он для поддержания дыхания постоянно находится в движении - мучительно скользит по кресту в тщетных попытках ослабить муки).

Голени Иисусу поэтому не перебили. Но придя к Иисусу, как увидели Его мертвым, не перебили у него голеней. Сие произошло, да сбудется Писание: и кость Его не сокрушится(Исход, 12,46)(Иоан.19,33,36). Итак, исполнилось еще одно ветхозаветное пророчество о Христе.

У человека с Плащаницы голени действительно не перебиты. Зато на Плащанице есть явные следы от удара копьем в грудь уже мертвого человека. Видна и сама рана (причем по её характеру эксперты заключают, что удар копьем был нанесен снизу вверх - когда тело еще висело на кресте, а стражник стоял внизу). И в ткани Плащаницы в этом месте особенно много крови и лимфы, вылившейся из околосердечной сумки, пронзенной копьем. Кроме того, излияние лимфы вместе с кровью - это явный признак смерти человека: в результате инфаркта кровь из сердечной мышцы через разрыв начинает поступать в околосердечную сумку и смешивается с лимфой.

Послушаем теперь свидетельство евангелиста, памятуя, что по внешнему виду лимфа похожа на воду: Один из воинов копьем пронзил Его ребра, и тотчас истекла кровь и вода(Иоан. 19,34).

Но если Христос был очевидно мертв к этому моменту, то поем из мертвого тела течет кровь? Новые ранению наносимые трупу, не вызывают кровотечения, ибо сердце стоит и кровяного давления уже нет. Однако, если удар нанесен снизу вверх, то по раневому каналу кровь может вытекать под действием гравитации. Тем более - кровь, разжиженная лимфой.

Удар нанесен воином-профессионалом: хотя все тело беззащитно, он бьет в правый бок с намерением достигнуть сердца. Так учат солдат: ведь левый бок противника, через который ближе достичь сердца, как правило, прикрыт щитом.

Чем был вызван этот совершенно бессмысленный удар по уже мертвому телу? По нашему предположению, удар нанес один из тех воинов, которые принимали участие в той позорной игре в казарме. Василевспо правилам игры должен быть заколот. Но приказа убивать Его солдаты тогда не получили и вынуждены были оставить жертву в живых. Поскольку затем Христос был не заколот, а распят, то, возможно, солдатом руководила психологическая потребность соблюсти все правила игры и довести её до конца - пронзив копьем Иисуса. И как знать, может быть это была в то же время и последняя честь, оказанная Христу: ведь распятием казнили не римских граждан, а язычников. Для римских же граждан, тем более высокого положения, существовали иные, более благородныеспособы казни. Христос как Василевс, избранник армии, император - каким он был для солдат в ночь накануне казни - оказался в силу своей вовлеченности в мир солдатской игры не только бедным иудеем, каким он был для толпы, но и царем, каким он был в плане игры для солдат. Преступником и святотатцем он был для иудеев, но римляне видели в Нем царя (кто в шутку, кто в порядке издевательства, а кто и всерьез). Ведь именно римский наместник Пилат приказал засвидетельствовать па кресте Его царское достоинство. И потому вполне вероятно, что римский солдат, пронзая мертвого Иисуса копьем, добивал - как он сам считал в этот момент - не назаретского плотника, а Василевса. Конечно, делал он это в рамках карнавальногоперевертыша лифостратона, не понимал, что перед ним действительно Царь - причем не иудейский, а всей вселенной. Таких правдивых ошибок было немало в жизни Иисуса... Зa несколько дней до казни Иерусалимская толпа восторженно встречала Его, приняв за царя-избавителя. Они ошиблись — он не хотел брать власть в Иерусалиме в свои pyки и возглавлять борьбу за освобождение Палестины от владычества римлян. Но они не ошиблись - хотя сами не знали этого, ибо Христос действительно пришел избавить людей от рабства - рабства смерти и греху. Спустя несколько дней народ Иерусалима убедится в своей ошибке и отдаст не оправдавшего их надежны Христа на суд.И на суде также повторится правдивая ошибка. Синедрион ошибся, осудив Христа на основании лжесвидетельств. Их приговор человеку Иисусу ложен. Но их приговор Богу в каком-то глубочайшем смысле вечно-истинен; ибо верно и правдиво отражает весь невместимо-невероятный трагизм отношений человека и Бога. Эта правда состоит в том, что человек всегда распинает Божественную любовь к нему, или, как это выразил Фенелон - Боже, Ты открываешь себя повсюду, и всюду люди унижают Тебя. Иисус не заслужил этого приговора, но приговор истинен, ибо люди заслужили его - и позор этого приговора, выявившего нашу сродненность со злом, всегда должен стоять отрезвляющим знаком перед человеческой памятью.

И бездна нам обнаженаС её и страхами и мгламиИ нет преград меж ней и нами.Вот отчего нам ночь страшна.

...Впрочем, в рассматриваемом нами контексте какими бы ни были мотивы солдата, но то, что он сделал, все равно является уникальным событием и подтверждает идентичность Человека с Плащаницы с евангельским Христом.

Христос умер в третьем часу пополудни. Оставалось лишь три часа до первой субботней звезды (6 часов вечера) когда, по закону, все надо было бросать и ничего нельзя было делать. Нарочито было запрещено всякое прикосновение к мертвым. Второзаконием (21,23) для таких случаев вдобавок предписывалось погребение в тот же день: Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве, то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день. Вдобавок это был вечер перед праздником ветхозаветной Пасхи. Времени на погребение, таким образом, оставалось очень мало.

Иосифу Аримафейскому требовалось время, чтобы получить у Пилата разрешение на снятие тела с креста и погребение. Пилату требовалось время, чтобы удостоверится в смерти казненных от вернувшихся с Голгофы солдат (Мк. 15,44). Затем нужно было найти помощников с веревками, лестницей, инструментом. Надо было дать знать Никодиму, который должен был принести благовония и пропитать ими плащаницу.

Все эти заботы о Распятом, подтверждаемые самой плащаницей, тем более уникальны, что по сути - противозаконны: Иосиф и Никодим из любви к Иисусу, тайными учениками которого они были, идут если не на прямое нарушение закона, то на явный вызов общественному мнению. Для того, чтобы это было понятно, продолжим цитату из Второзакония: проклят пред Богом всякий, повешенный на дереве(21, 23). Никодим - член Синедриона, представитель высшей церковной власти Израиля - и вдруг заботится о человеке, подлежащем проклятию, по сути оскверняет самого себя, бросает вызов законничеству и радикально перекраивает тем самым свою судьбу. Вo всяком случае в последующее время в Синедрионе Никодима мы больше не находим. Что же касается возможного недоразумения о проклятии Иисуса Богом (через ветхозаветное предписание о повешенных на древе), то оно разрешается через уяснение самой сути подвига Христа. Во Христе Бог стал человеком, смирил себя до положения человека казнннного, человека поносимого, отверженного и проклятого - чтобы из самых глубины вывести человечество к жизни и свету.

Когда же настал вечер(Мф.27,57), приступили только к снятию с креста. Значит, близится к пяти часам.

Тело омыть не успели - лишь завернуть в Плащаницу и завалить камнем. Вторая часть погребения иудейского, назначенного на первый день недели, осталась невыполненной...

Таковы события, происшедшие в Иерусалиме в ту страшную пятницу.Итак, плащаница является доказательством совершенной во времена Римской империи казни человека распятием, характepныe детали которой совпадают с деталями описанного в Евангелии от Иоанна распятия и погребения Христа. Что же касается того, можно ли считать отпечатавшегося человека евангельским Иисусом Христом, то это уже вопрос не науки, а веры, вопрос, выходящий за рамки загадки плащаницы, решаемой средствами науки(Наука и религия,1984, №9, стр.23).

Это очень корректный вывод атеистического журнала. Если его внимательно прочитать, в нем говорится по существу следующее: это, скорее всего, отпечаток тела Иисуса из Назарета. Но был ли он Христом, то есть Помазанником и Сыном Божиим - этого наука сказать не может, так как это вопрос веры.

Да, это вопрос веры и доверия. Ведь если признавать, что 18 и 19 главы Евангелия от Иоанна, в которых говорится о последнем дне жизни Иисуса, верны и исторически точны, то почему бы не принять его рассказ о том, что он сообщает нам в 20 главе о происшедшем через день Воскресении? Конечно, здесь правомерно спросить - а можно ли доверять евангелистам? Они являются учениками и друзьями человека, моральные качества которого даже по признанию его врагов были выдающимися. Так, по свидетельству Иосифа Флавия Иисус был мудрым человек, его образ жизни был похвальными, он славился добродетелью(цит. по: Свенцицкая, стр. 72). Этот Учитель Сам избрал себе учеников: Не вы Меня избрали, а Я вас избрал(Ин.15,16). Чтобы понять, кто такие апостолы - надо почитать их книги - вдохновенные гимны любви и свободе. За свою проповедь они заплатили жизнями: из двенадцати апостолов одиннадцать были казнены. Вера в Воскресение давалась им мучительно и непросто. Один из апостолов — Фома - навсегда остался образом неверующего правдолюбца. Фома сказал, что не поверит в воскресение Христа, пока не сможет пальцем дотронуться до ран от гвоздей. Много лет спустя Фома умер за Xpиcта как мученик. Что могло дать ему такую веру, как не исполнение его условия?

Вера в воскресение превратила деморализованных последователей распятого проповедника в неустрашимых свидетелей и мучеников ранней церкви. Их можно было бросать в тюрьмы, подвергать истязаниям, но их нельзя было заставить отречься от веры в то, что на третий день Он восстал. Они вдруг стали - чуть ли не за одну ночь - неустрашимыми. У них были все мыслимые доводы, чтобы тщательно пересмотреть основы своей веры. Но те, кто отрекался от Христа и оставил Его одного в день ареста и казни - через день после смерти Иисуса стали проповедовать о Нем. И проповедь свою они вели не как люди Ветхого завета, не как иудеи, а как люди Нового завета с Богом. То, что они никак не могли вместить, пока Иисус был с ними, они поняли после Его смерти (логичнее сказать - после Его Воскресения). За три дня, пока их учитель лежал в гробу, они поняли то, что не могли понять за три года Его проповеди: что высший закон бытия - это закон любви до Креста. Глубину своего понимания этого закона апостолы засвидетельствовали своей жизнью и своей смертью.

И вот эти люди говорят, что они рассказывают только о том, что слышали, что видели своими глазам, что рассматривали и осязали руки наши(I Иоан.1,1), что если даже они сами начнут говорить нечто иное, выдумывать нечто отличное от того, чему они были свидетелями, да будет им анафема (Гал.1,8).

Их искренности можно довериться. То, о чем они говорят, - о новой жизни во Христе - можно и проверить: для этого надо войти во внутреннюю и сокровенную жизнь Церкви, принять участие в её таинствах и взрастить в себе глаза любви веры, воспитать духовный слух. Наконец, для начала можно просто по-настоящему серьезно отнестись к рассказам апостолов, попытаться увидеть в них не сказочников и выдумщиков, а свидетелей. Последнему и может научать Плащаница.

Наука, столь гордо выступавшая в XIX веке против религии, в 1898 году (когда началось научное исследование Плащаницы) установила достоверность Евангельского повествования. Отложив в час Воскресения Плащаницу, Христос затаил в ней до времени божественную тайну, ибо знал, что грядущим людям будет дано искушение наукой и приготовил для них источник отрезвления. Плащаница исследовалась авторитетнейшими научными организациями с громкими именами и твердой репутацией: НАСА, лаборатория космических и электронных исследований в Чикаго, Вирджинский политехнический институт и т.п.

А в результате атеистический автор вынужден сетовать на чрезмерное обилие деталей и совпадений... Не успев обнаружить новую деталь, эксперты тут же находили ее в тексте Нового Завета(Наука и религия. 1985, № 9, стр.35).

Теперь становится понятно, какой же вопрос ставит перед человеком ответ на вопрос - кто на плащанице. Если это действительно Христос, Помазанник Божий, то с кем ты, человек - с Ним или с распинавшими, оплевавшими, отвернувшимися от Него?!Плащаница заставляет людей внимательнее присмотреться к Церкви: что же она такое, что уже два тысячелетия живет на земле и столь упорно учит об одном и том же, одном-единственном и абсурдном факте: о том, что 14 нисана 30-го года за Северной стеной Иерусалима на Кресте был распят Творец и Совесть Вселенной, принявший на себя человеческую природу, и что Он воистину воскрес.

Присмотритесь к Церкви хотя бы глазами рассудительного Гамалиила, сказавшего людям, которые обвиняли апостолов, проповедовавших о Воскресшем Христе: Мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, к нему пристало четыреста человек; но он был убит, и все, которые окружали его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собой довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпалась. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушатся; а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками(Деян.5,35-39).

Прошло ДВЕ ТЫСЯЧИ лет - и оно не разрушалось. И сегодня, как во все эти века, как бы далеко ни уходило человечество от идеалов Христа, но чуткие и чистые сердцем прозревают самое важное и снова и снова вспоминают, чтоОдна есть в мире Красота -Любви, печали, отреченьяИ добровольного мученья За нас распятого Христа/К.Бальмонт/.

б этой же Красоте говорит и другой наш поэт - Марина Цветаева:Так, высоко запрокинув лоб:Русь молодая! Слушай! Опровергаю лихой поклёп На Красоту и Душу!

И вновь, как будто для сегодняшнего дня написанные, звучат древние слова апостола:

МЫ НЕИЗВЕСТНЫ - НО НАС УЗНАЮТ. НАС СЧИТАЮТ ОБМАНЩИКАМИ, НО МЫ ВЕРНЫ, НАС ПОЧИТАЮТ УМЕРШИМИ - НО ВОТ МЫ ЖИВЫ. НАС ОГОРЧАЮТ, А МЫ ВСЕГДА РАДУЕМСЯ. УСТА НАШИ ОТВЕРСТЫ ВАМ, ЛЮДИ, СЕРДЦЕ НАШЕ РАСШИРЕНО. ВМЕСТИТЕ НАС.(2 Кор. 6, 8-12)
  
2
Ещё вот в этой теме - http://www.logoslovo.ru/forum/all_1/user_3327_4/topic_16317/ - есть о Туринской плащанице.
  
2
Диалог без слов.


...в духовном смысле невозможно говорить об аде для других: тема ада может обсуждаться лишь в терминах я и ты.
Евангельские предостережения обращены ко мне, открывают серьезность и трагичность моей духовной судьбы, подвигают меня к смирению и раскаянию, ибо я признаю в них диагноз моего состояния, но что касается тебя, неисчислимого множества «ты» моих ближних – я могу лишь служить тебе, свидетельствовать, молиться, чтобы ты ощутил воскресшего Христа, чтобы ты и все были спасены.

/Оливье Клеман «Истоки»/
  
2
Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?

Христос призывает человека к осуществлению божественного идеала. Только близорукие люди могут воображать, что христианство уже было, что оно состоялось — в тринадцатом ли веке, в четвертом ли веке или еще когда-то. Оно сделало лишь первые, я бы сказал, робкие шаги в истории человеческого рода. Многие слова Христа нам до сих пор непостижимы, потому что мы еще неандертальцы духа и нравственности, потому что евангельская стрела нацелена в вечность, потому что история христианства только начинается, и то, что было раньше, то, что мы сейчас исторически называем историей христианства, — это наполовину неумелые и неудачные попытки реализовать его.
  
2
Что такое добрая воля к смерти? Как объяснить загадку клинической смерти? Почему умершие приходят к живым? Можно ли дать и получить разрешение умереть? Мы публикуем фрагменты выступления на семинаре, который провел в Москве Андрей Гнездилов, врач-психотерапевт, доктор медицинских наук, почетный доктор Эссекского университета (Великобритания), основатель первого в России хосписа, изобретатель новых методов арт-терапии и автор многочисленных книг. Текст был впервые опубликован на «Правмире» в феврале 2015 года.
Смерть как часть жизни
В быту, когда мы разговариваем с кем-то из знакомых, и он говорит: «Ты знаешь, вот такой-то умер», обычная реакция на это – вопрос: как умер? Очень важно, как умирает человек. Смерть важна для самоощущения человека. Она имеет не только негативный характер.

Если философски смотреть на жизнь, мы знаем, что нет жизни без смерти, понятие жизни может быть оценено только с позиции смерти.

Мне как-то пришлось общаться с художниками и скульпторами, и я спросил их: «Вы изображаете различные стороны жизни человека, можете изобразить любовь, дружбу, красоту, а как бы вы изобразили смерть?» И никто не дал сразу внятного ответа.

Один скульптор, который увековечил блокаду Ленинграда, обещал подумать. И незадолго до смерти он мне ответил так: «Я бы изобразил смерть в образе Христа». Я спросил: «Христос распятый?» – «Нет, вознесение Христа».

Один немецкий скульптор изобразил летящего ангела, тень от крыльев которого и была смерть. Когда человек попадал в эту тень, он попадал во власть смерти. Другой скульптор изобразил смерть в образе двух мальчиков: один мальчик сидит на камне, положив голову на колени, он весь устремлен вниз.День смерти человека не случаен

В руках второго мальчика свирель, голова его запрокинута, он весь устремлен вслед за мотивом. И объяснение этой скульптуры было таким: невозможно изобразить смерть без сопутствующей жизни, и жизни без смерти.

Смерть – естественный процесс. Многие писатели пытались изобразить жизнь бессмертной, но это было ужасное, страшное бессмертие. Что такое бесконечная жизнь – бесконечное повторение земного опыта, остановка развития или бесконечное старение? Трудно даже представить то мучительное состояние человека, который бессмертен.

Смерть – это награда, передышка, она ненормальна только тогда, когда наступает внезапно, когда человек еще на подъеме, полон сил.
А пожилые люди хотят смерти. Некоторые старушки просят: «Вот, зажилась, пора бы и умереть». И образцы смерти, о которых мы читаем в литературе, когда смерть постигала крестьян, носили нормативный характер.

Когда деревенский житель чувствовал, что он уже не может работать, как прежде, что он становится обузой для семьи, он шел в баню, надевал чистую одежду, ложился под образа, прощался с соседями и родными и спокойно умирал. Его смерть наступала без тех выраженных страданий, возникающих, когда человек борется со смертью.

Крестьяне знали, что жизнь – это не цветок-одуванчик, который вырос, распустился и рассеялся под дуновением ветра. Жизнь имеет глубокий смысл.

Этот пример смерти крестьян, умирающих, дав себе разрешение на смерть – не особенность тех людей, подобные примеры мы можем встретить и сегодня. Как-то к нам поступил онкологический больной. Бывший военный, он держался молодцом и шутил: «Я прошел три войны, дергал смерть за усы, а теперь вот наступило ее время подергать меня».

Мы, конечно, его поддерживали, но вдруг однажды он не смог подняться с постели и воспринял это совершенно однозначно: «Все, я умираю, я уже не могу встать». Мы говорили ему: «Не волнуйтесь, это метастаз, люди с метастазами в позвоночнике живут долго, мы будем ухаживать за вами, вы привыкнете». – «Нет, нет, это смерть, я знаю».

И, представьте себе, через несколько дней он умирает, не имея к этому никаких физиологических предпосылок. Он умирает потому, что он решил умереть. Значит, эта добрая воля к смерти или какая-то проекция смерти совершается в реальности.

Нужно предоставить жизни естественную кончину, ведь смерть запрограммирована еще в момент зачатия человека. Своеобразный опыт смерти приобретается человеком в родах, в момент рождения. Когда занимаешься этой проблемой, видно, как разумно построена жизнь. Как человек рождается, так он умирает, легко рождается – легко умирает, тяжело рождается – тяжело умирает.

И день смерти человека также не случаен, как и день рождения. Статисты первые поднимают эту проблему, открыв частое совпадение у людей даты смерти и даты рождения. Или, когда мы вспоминаем какие-то значимые годовщины смерти наших родных, вдруг оказывается, что бабушка умерла – родился внучок. Вот эта передача в поколения и неслучайность дня смерти и дня рождения – бросается в глаза.



Клиническая смерть или другая жизнь?
Ни один мудрец до сих пор не понял, что такое смерть, что происходит во время смерти. Оставлен практически без внимания такой этап, как клиническая смерть. Человек впадает в коматозное состояние, у него останавливается дыхание, сердце, но неожиданно для себя и для других он возвращается к жизни и рассказывает удивительные истории.

Недавно умерла Наталья Петровна Бехтерева. В свое время мы часто спорили, я рассказывал случаи клинической смерти, которые были в моей практике, а она говорила, что это все ерунда, что просто в мозге происходят изменения и так далее. И однажды я привел ей пример, который она потом стала сама использовать и рассказывать.

Я работал 10 лет в Онкологическом институте в качестве психотерапевта, и как-то раз меня позвали к молодой женщине. Во время операции у нее остановилось сердце, его долго не могли завести, а когда она очнулась, меня попросили посмотреть, не изменилась ли ее психика из-за долгого кислородного голодания мозга.

Я пришел в реанимационную палату, она только-только приходила в себя. Я спросил: «Вы можете со мной поговорить?» – «Да, только я хотела бы извиниться перед вами, я причинила вам столько хлопот». – «Какие хлопоты?» – «Ну, как же. У меня же остановилось сердце, я пережила такой стресс, и я видела, что для врачей это было тоже большим стрессом».

Я удивился: «Как вы могли это видеть, если вы были в состоянии глубокого наркотического сна, а потом у вас остановилось сердце?» – «Доктор, я бы вам рассказала гораздо больше, если вы пообещаете не отправлять меня в психиатрическую больницу».

И она рассказала следующее: когда она погрузилась в наркотический сон, то вдруг почувствовала, что как будто мягкий удар в стопы заставил что-то внутри нее повернуться, как выворачивается винт. У нее было такое ощущение, что душа вывернулась наружу и вышла в какое-то туманное пространство.

Приглядевшись, она увидела группу врачей, склонившихся над телом. Она подумала: какое знакомое лицо у этой женщины! И потом вдруг вспомнила, что это она сама. Вдруг раздался голос: «Немедленно прекращайте операцию, сердце остановилось, нужно заводить его».

Она подумала, что умерла, и с ужасом вспомнила, что не попрощалась ни с матерью, ни с пятилетней дочерью. Тревога за них буквально толкнула ее в спину, она вылетела из операционной и в одно мгновение очутилась у себя в квартире.

Она увидела довольно мирную сцену – девочка играла в куклы, бабушка, ее мать, что-то шила. Раздался стук в дверь, и вошла соседка, Лидия Степановна. В руках у нее было маленькое платье в горошек. «Машенька, – сказала соседка, – ты все время пыталась быть похожей на маму, вот я сшила для тебя такое же платье, как у мамы».

Девочка с радостью бросилась к соседке, по дороге задела скатерть, упала старинная чашка, а чайная ложка попала под ковер. Шум, девочка плачет, бабушка восклицает: «Маша, как ты неловка», Лидия Степановна говорит, что посуда бьется к счастью – обычная ситуация.

И мама девочки, забыв о себе, подошла к дочке, погладила ее по головке и сказала: «Машенька, это не самое страшное горе в жизни». Машенька посмотрела на маму, но, не увидев ее, отвернулась. И вдруг эта женщина поняла, что, когда она прикасалась к головке девочки, она не почувствовала этого прикосновения. Тогда она бросилась к зеркалу и в зеркале не увидела себя.

В ужасе она вспомнила, что должна быть в больнице, что у нее остановилось сердце. Она бросилась прочь из дома и очутилась в операционной. И тут же услышала голос: «Сердце завелось, делаем операцию, но скорее, потому что может быть повторная остановка сердца».

Выслушав эту женщину, я сказал: «А вы не хотите, чтобы я приехал к вам домой и сказал родным, что все в порядке, они могут повидаться с вами?» Она с радостью согласилась.

Я поехал по данному мне адресу, дверь открыла бабушка, я передал, как прошла операция, а затем спросил: «Скажите, а в пол-одиннадцатого не приходила ли к вам соседка Лидия Степановна?» – «Приходила, а вы что, с ней знакомы?» – «А не приносила ли она платье в горошек?» – «Вы что, волшебник, доктор?»

Я продолжаю расспрашивать, и все до деталей сошлось, кроме одного – ложку не нашли. Тогда я говорю: «А вы смотрели под ковром?» Они поднимают ковер, и там лежит ложка.

Этот рассказ очень подействовал на Бехтереву. А затем она сама пережила подобный случай. В один день она потеряла и пасынка, и мужа, оба покончили жизнь самоубийством. Для нее это было жутким стрессом. И вот однажды, войдя в комнату, она увидела мужа, и он обратился к ней с какими-то словами.

Она, прекрасный психиатр, решила, что это галлюцинации, вернулась в другую комнату и попросила свою родственницу посмотреть, что в той комнате. Та подошла, заглянула и отшатнулась: «Да там же ваш муж!» Тогда она сделала то, о чем просил ее муж, убедившись, что подобные случаи не выдумка.

Она говорила мне: «Никто лучше меня не знает мозга (Бехтерева была директором Института мозга человека в Петербурге). И у меня ощущение, что я стою перед какой-то громадной стеной, за которой слышу голоса, и знаю, что там чудесный и огромный мир, но я не могу передать окружающим то, что я вижу и слышу. Потому что для того, чтобы это было научно обоснованно, каждый должен повторить мой опыт».

Как-то я сидел около умирающей больной. Я поставил музыкальную шкатулку, которая играла трогательную мелодию, затем спросил: «Выключить, вам мешает?» – «Нет, пусть играет». Вдруг у нее остановилось дыхание, родственники бросились: «Сделайте что-нибудь, она не дышит».

Я сгоряча сделал ей укол адреналина, и она снова пришла в себя, обернулась ко мне: «Андрей Владимирович, что это было?» – «Вы знаете, это была клиническая смерть». Она улыбнулась и говорит: «Нет, жизнь!»
Что это за состояние, в которое переходит мозг при клинической смерти? Ведь смерть есть смерть. Мы фиксируем смерть тогда, когда мы видим, что остановилось дыхание, остановилось сердце, мозг не работает, он не может воспринимать информацию и, тем более, посылать ее наружу.

Значит, мозг только передатчик, а есть нечто в человеке более глубокое, более сильное? И тут мы сталкиваемся с понятием души. Ведь это понятие почти вытеснено понятием психики. Психика – есть, а души нет.



Как бы вы хотели умереть?
Мы спрашивали и здоровых, и больных: «Как бы вы хотели умереть?» И люди с определенными характерологическими качествами по-своему строили модель смерти.

Люди с шизоидным типом характера, типа Дон Кихот, довольно странно характеризовали свое желание: «Мы бы хотели умереть так, чтобы никто из окружающих не видел моего тела».

Эпилептоиды – считали немыслимым для себя спокойно лежать и ждать, когда придет смерть, они должны были иметь возможность каким-то образом участвовать в этом процессе.

Циклоиды – люди типа Санчо Панса, хотели бы умереть в окружении родных. Психастеники – люди тревожно-мнительные, беспокоились, как они будут выглядеть, когда умрут. Истероиды хотели умереть на восходе или на закате солнца, на берегу моря, в горах.

Я сравнивал эти желания, но мне запомнились слова одного монаха, который сказал так: «Мне безразлично, что будет меня окружать, какая будет обстановка вокруг меня. Мне важно, чтобы я умер во время молитвы, благодаря Бога за то, что Он послал мне жизнь, и я увидел силу и красоту Его творения».

Гераклит Эфесский говорил: «Человек в смертную ночь свет зажигает себе сам; и не мертв он, потушив очи, но жив; но соприкасается он с мертвым – дремля, бодрствуя – соприкасается с дремлющим», – фраза, над которой можно ломать голову чуть ли не всю жизнь.

Находясь в контакте с больным, я мог договориться с ним, чтобы, когда он умрет, он попытался дать мне знать, есть ли что-то за гробом или нет. И я получал такой ответ, не один раз.

Как-то я договорился так с одной женщиной, она умерла, и я скоро забыл о нашем договоре. И вот однажды, когда я был на даче, я вдруг проснулся от того, что в комнате зажегся свет. Я подумал, что забыл выключить свет, но тут увидел, что на койке напротив меня сидит та самая женщина. Я обрадовался, начал с ней разговаривать, и вдруг я вспомнил – она же умерла!

Я подумал, что мне все это снится, отвернулся и попытался заснуть, чтобы проснуться. Прошло какое-то время, я поднял голову. Свет снова горел, я с ужасом оглянулся – она по-прежнему сидит на койке и смотрит на меня. Я хочу что-то сказать, не могу – ужас. Я осознал, что передо мной мертвый человек. И вдруг она, печально улыбнувшись, сказала: «Но ведь это не сон».

Почему я привожу подобные примеры? Потому что неясность того, что нас ожидает, заставляет нас возвращаться к старому принципу: «Не навреди».

То есть «не торопи смерть» – это мощнейший довод против эвтаназии. Насколько мы имеем право вмешиваться в состояние, которое переживает больной?
Как мы можем ускорять его смерть, когда он, возможно, в этот момент переживает ярчайшую жизнь?



Качество жизни и разрешение на смерть
Важно не количество дней, которое мы прожили, а качество. А что дает качество жизни? Качество жизни дает возможность быть без боли, возможность контролировать свое сознание, возможность быть в окружении родственников, семьи.

Почему так важно общение с родственниками? Потому что дети часто повторяют сюжет жизни своих родителей или родственников. Иногда в деталях, это удивительно. И это повторение жизни часто является и повторением смерти.

Очень важно благословение родных, родительское благословение умирающего детям, оно даже потом может спасти их, уберечь от чего-то. Опять-таки, возвращаясь к культурному наследию сказок.

Помните сюжет: умирает старик-отец, у него трое сыновей. Он просит: «После моей смерти три дня ходите на мою могилу». Старшие братья или не хотят идти, или боятся, только младший, дурак, ходит на могилу, и в конце третьего дня отец открывает ему какую-то тайну.

Когда человек уходит из жизни, он иногда думает: «Ну, пусть я умираю, пусть я заболел, но мои родные пусть будут здоровы, пусть болезнь оборвется на мне, я заплачу по счетам за всю семью». И вот, поставив цель, неважно, рационально или аффективно, человек получает осмысленный уход из жизни.

Хоспис – это дом, в котором предлагается качественная жизнь. Не легкая смерть, а качественная жизнь. Это место, где человек может завершить свою жизнь осмысленно и глубоко, в сопровождении родственников.

Когда человек уходит, из него не просто выходит воздух, как из резинового шара, ему нужно сделать скачок, ему нужны силы для того, чтобы шагнуть в неизвестность. Человек должен разрешить себе этот шаг.
И первое разрешение он получает от родственников, затем – от медицинского персонала, от волонтеров, от священника и от самого себя. И это разрешение на смерть от самого себя – самое сложное.

Вы знаете, что Христос перед страданиями и молитвой в Гефсиманском саду просил Своих учеников: «Побудьте со Мной, не спите». Три раза ученики обещали Ему бодрствовать, но засыпали, не оказав поддержку. Так вот, хоспис в духовном смысле является таким местом, где человек может попросить: «Побудьте со мной».

И если такая величайшая личность – Воплощенный Бог – нуждался в помощи человека, если Он говорил: «Я уже не называю вас рабами. Я назвал вас друзьями», обращаясь к людям, то последовать этому примеру и насытить духовным содержанием последние дни больного – очень важно.

/Текст: Мария Строганова
Впервые опубликовано на «Правмире» в феврале 2015 года
Если вам не безразличны вопросы жизни и смерти, то книга «Правмира» «От смерти к жизни» — для вас!/
  
1
Голгофа. Для чего нужна была крестная смерть Спасителя? /диакон Андрей/

В пасхальную ночь полагалось резать агнцев и вкушать их. Пасхальная трапеза обязательно включала жареного ягненка. Но правила кошерной (разрешенной иудаизмом) пищи предполагают, что в мясе не должно быть крови. По свидетельству Иосифа Флавия, на Пасху в Иерусалиме резалось 265 тысяч ягнят. Ирод Агриппа, чтобы подсчитать число благочестивых семей, велел отделять жертвы к очагу – их оказалось 600 тысяч… Из этих сотен тысяч жертвенных животных надо было излить всю кровь. Если учесть, что в Иерусалиме не было канализации, можно представить, какое количество крови городские сточные канавы несли к Кедронскому потоку.

Кедрон протекает между Иерусалимской стеной и Гефсиманским садом, в котором арестовали Христа. В предпасхальные дни Кедрон наполнялся не столько водой, сколько кровью. Перед нами символ, рожденный самой реальностью: Христа, Новозаветного Агнца, ведут на казнь через реку, полную крови ветхозаветных агнцев. Он идет пролить Свою кровь – чтобы не было больше нужды ни в чьем убийстве. Вся страшная мощь ветхозаветного культа не смогла всерьез исцелить человеческую душу. «Делами закона не оправдается никакая плоть»…

В Гефсиманском саду начинаются страдания Христа. Здесь Он провел последние часы Своей земной жизни в молитве к Отцу.

Евангелист Лука, врач по образованию, описывает облик Христа в эти минуты с предельной точностью. Он говорит, что когда Христос молился, то кровь, как капли пота, стекала по лицу Его. Это явление известно медикам. Когда человек находится в состоянии крайнего нервного или психического напряжения, то иногда – (крайне редко) такое бывает. Капилляры, которые находятся ближе к коже, рвутся, и кровь проступает сквозь кожу через потовые протоки, смешиваясь с потом. В таком случае действительно образуются крупные капли крови, которые стекают по лицу человека. В таком состоянии человек теряет очень много сил. Именно в этот момент Христа арестовывают. Апостолы пытаются сопротивляться. Апостол Петр, который носил с собою «меч» (возможно, это был просто большой нож) готов воспользоваться этим оружием, чтобы защитить Христа, но слышит от Спасителя: «возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» Апостолы разбегаются. Спросонок никто не был готов следовать за Христом. И только один из них, скрываясь за кустами, следует какое-то время за храмовой стражей, ведущей Христа в город. Это – евангелист Марк, который позднее в своем Евангелии расскажет об этом эпизоде. Пока Христос молился в Гефсиманском саду, апостолы вопреки просьбам Христа спали. В те времена было принято спать нагими, и на Марке не было одежды. Вскочив, юноша набросил на себя что-то наспех, и в таком виде последовал за Христом. Мелькание этого пятна за кустами все-таки заметили, стражники попытались поймать его и Марк, оставив накидку в руках храмовой стражи, убежал нагим (Мк. 14:51). Этот эпизод достоин упоминания потому, что за несколько веков до этого он был по сути предсказан уже в Ветхом Завете. В книге пророка Амоса (2.16) было сказано о дне пришествия Мессии: «И самый отважный из храбрых убежит нагой в тот день». Марк действительно оказался самым отважным, он единственный пробует следовать за Христом, но все-таки и он вынужден нагим бежать от стражи…

Иисуса, преданного Иудой, схватили стражники Синедриона – высшего органа управления иудейской религиозной общины. Его привели в дом первосвященника и на скорую руку судили, прибегая и к лжесвидетельствам, и к клевете. Успокаивая совесть собравшихся, первосвященник говорит: «… лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». Синедрион стремится показать римским властям, что он сам в состоянии укрощать «возмутителей спокойствия» и не давать повода римлянам для репрессий.

Дальнейшие события в Евангелии описаны достаточно подробно. Последовал суд первосвященников. Римский прокуратор (наместник) Понтий Пилат не находит за Иисусом вины, которую на Него возлагает Синедрион: «Развращение народа, призыв к отказу платить подать кесарю – императору Рима, претензии на власть над иудейским народом». Однако первосвященник Каиафа настаивал на казни, и в конце концов Пилат дает свое согласие.

Обратим внимание только на ту часть приговора, где Синедрион говорит: «Он делает себя Богом». Значит, даже те, кто отнюдь не симпатизировал проповеди Христа, считали, что Он приравнивал Себя к Богу, т.е. утверждал Свое богоравное достоинство. Поэтому, естественно, в глазах правоверных иудеев, исповедующих сугубое единство Бога, это действительно было кощунство, именно это, а отнюдь не претензия на мессианское достоинство. Скажем, Бар Кааба, который приблизительно в это же время претендовал на мессианский титул, не был распят и его судьба гораздо более благополучна. Итак, суд позади, начинается ночь перед казнью.

Голгофа – невысокий холм за городскими стенами Иерусалима – была традиционным местом публичных казней. Именно для этих целей на вершине холма постоянно стояло несколько столбов. По обычаю, приговоренный к распятию должен был на себе нести из города тяжелую балку, служившую поперечиной. Такую балку нес на себе и Христос, но, как говорит Евангелие, не сумел донести ее до Голгофы. Он был слишком обессилен. Перед этим Христа уже один раз подвергли казни: его бичевали.

Сегодня, основываясь на данных Туринской плащаницы, мы можем сказать, что такое бичевание – это тридцать девять ударов пятихвостым бичом со свинцовыми шариками, которые привязаны к концам каждого из ремней. При ударе бич обвивался вокруг всего тела и рассекал кожу до кости. Иисус получил их тридцать девять, потому что иудейский закон запрещал наносить больше сорока ударов. Это считалось смертельной нормой.

Впрочем, закон уже был нарушен. Христа подвергли наказанию дважды, в то время как любое право, в том числе и римское, запрещает наказывать человека дважды за одно и то же деяние. Бичевание – первое, и само по себе тяжелейшее наказание. После него выживал не каждый. И все же за первой карой следует вторая – распятие. Видимо Понтий Пилат действительно пытался отстоять жизнь Иисуса и надеялся, что вид окровавленного проповедника, избитого до полусмерти, удовлетворит кровожадные инстинкты толпы.

Однако этого не произошло. Толпа требовала казни, и Иисуса повели на Голгофу. Избитый и обессилевший, Он несколько раз падал по дороге, и в конце стража заставляет стоявшего рядом крестьянина по имени Симон взять крест и донести его до Голгофы. А на Голгофе Господа прибивают к кресту. Ноги прибивают к тому столбу, который был вкопан, а руки – к той перекладине, которую Он нес на Себе, и затем перекладину водружают на вертикальный столб и прибивают.

За две тысячи лет слово «распятие» повторялось так часто, что смысл его в некоторой степени утратился, потускнел. Потускнела в сознании ныне живущих и громадность той жертвы, которую принес Иисус за всех людей, бывших и будущих.

Что же такое распятие? Цицерон эту казнь называл самой ужасной из всех казней, которые придумали люди. Суть ее состоит в том, что человеческое тело повисает на кресте таким образом, что точка опоры оказывается в груди. Когда руки человека подняты выше уровня плеч, и он висит, не опираясь на ноги, вся тяжесть верхней половины тела приходится на грудь. В результате этого напряжения кровь начинает приливать к мышцам грудного пояса, и застаивается там. Мышцы постепенно начинают деревенеть. Тогда наступает явление асфиксии: сведенные судорогой грудные мышцы сдавливают грудную клетку. Мышцы не дают расширяться диафрагме, человек не может набрать в легкие воздуха и начинает умирать от удушья. Такая казнь иногда длилась несколько суток. Чтобы ускорить ее, человека не просто привязывали к кресту, как в большинстве случаев, а прибивали. Кованые граненые гвозди вбивались между лучевыми костями руки, рядом с запястьем. На своем пути гвоздь встречал нервный узел, через который нервные окончания идут к кисти руки и управляют ей. Гвоздь перебивает этот нервный узел. Само по себе прикосновение к оголенному нерву – страшная боль, а здесь все эти нервы оказываются перебиты. Но мало того, чтобы дышать в таком положении, у него остается только один выход – надо найти некую точку опоры в своем же теле для того, чтобы освободить грудь для дыхания. У прибитого человека такая возможная точка опоры только одна – это его ноги, которые также пробиты в плюсне. Гвоздь входит между маленькими косточками плюсны. Человек должен опереться на гвозди, которыми пробиты его ноги, выпрямить колени и приподнять свое тело, тем самым ослабляя давление на грудь. Тогда он может вздохнуть. Но поскольку при этом руки его также прибиты, то рука начинает вращаться вокруг гвоздя. Чтобы вздохнуть, человек должен повернуть свою руку вокруг гвоздя, отнюдь не круглого и гладкого, а сплошь покрытого зазубринами и с острыми гранями. Такое движение сопровождается болевыми ощущениями на грани шока.

Евангелие говорит, что страдания Христа длились около шести часов. Чтобы ускорить казнь, стража или палачи нередко мечом перебивали голени распятому. Человек терял последнюю точку опоры и быстро задыхался. Стражники, охранявшие Голгофу в день распятия Христа, торопились, им нужно было закончить свое страшное дело до заката солнца по той причине, что после заката иудейский закон запрещал прикасаться к мертвому телу, а оставлять эти тела до завтра было нельзя, потому что наступал великий праздник – иудейская Пасха, и три трупа не должны были нависать над городом. Поэтому команда палачей торопится. И вот, св. Иоанн специально отмечает, что воины перебили голени двум разбойникам, распятым вместе со Христом, но самого Христа не коснулись, потому что видели, что Он был мертв. На кресте заметить это не трудно. Как только человек перестает без конца двигаться вверх-вниз, значит, он не дышит, значит, он умер…

Евангелист Лука сообщает, что когда римский сотник пронзил копьем грудь Иисуса, то из раны излились кровь и вода. По заключению медиков, речь идет о жидкости из околосердечной сумки. Копье пронзило грудь с правой стороны, дошло до околосердечной сумки и сердца – это профессиональный удар солдата, который целится в незагражденную щитом сторону тела и бьет таким образом, чтобы сразу достать до сердца. Из уже мертвого тела кровь истекать не будет. То, что кровь и вода излились, означает, что сердечная кровь еще раньше, еще до последней раны перемешалась с жидкостью околосердечной сумки. Сердце не выдержало мук. Христос умер от разрыва сердца раньше.

Иисуса успевают снять с креста до захода солнца, успевают наскоро обвить в погребальные пелены и уложить в гробницу. Это каменная пещера, высеченная в скале недалеко от Голгофы. Его кладут в гробницу, заваливают вход в небольшую пещерку тяжелым камнем и ставят стражу, чтобы ученики не украли тело. Проходит две ночи и один день, и на третий день, когда ученицы Христа, полные скорби, потому что они лишились любимого Учителя, идут к гробнице, чтобы наконец обмыть Его тело и совершить полностью все погребальные обряды, они обнаруживают, что камень отвален, стражи нет, гробница пуста. Но не успевают их сердца исполниться нового горя: мало того, что Учителя убили, а теперь даже нет возможности похоронить Его по-человечески – как в этот момент является им Ангел, возвещающий величайшую весть: Христос воскрес!

Евангелие описывает ряд встреч с воскресшим Христом. Удивительно, что Христос по Своем воскресении не является ни Понтию Пилату, ни Каиафе. Он не идет убеждать чудом своего воскресения людей, которые не признавали Его при жизни. Он является только тем, кто уверовал и успел принять Его раньше. Это – чудо уважения Бога к человеческой свободе. Когда же мы читаем свидетельства апостолов о воскресении Христа, мы поражаемся одной вещи: они рассказывают о воскресении не как о событии, происшедшем где-то с каким-то посторонним человеком, но как о событии в их личной жизни. «И это не просто: Воскрес дорогой мне человек». Нет. Апостолы говорят: «И мы воскресли вместе со Христом». С тех пор каждый христианин может сказать, что самое важное событие в его жизни произошло во времена Понтия Пилата, когда камень у входа в гробницу оказался отвален, и оттуда вышел Победитель смерти.

Крест – основной символ христианства. Крест – средоточие скорби. И крест же – защита и источник радости для христианина. Почему нужен был Крест? Почему недостаточно было ни проповедей Христа, ни Его чудес? Почему для нашего спасения и соединения с Богом оказалось недостаточно того, что Бог-Творец стал человеком-тварью? Почему, говоря словами святителя Григория Богослова, мы возымели нужду в Боге не только воплотившемся, но и закланном? Итак – что значит Крест Сына Божия в отношениях человека и Бога? Что произошло на Кресте и вслед за распятием?

Христос неоднократно говорил, что именно ради этого момента Он пришел в мир. Последний враг, древний враг, с которым сражается Христос – это смерть. Бог есть жизнь. Все, что существует, все, что живет – по убеждениям христиан и по опыту любой развитой религиозной философской мысли – существует и живет в силу своей причастности к Богу, своей взаимосвязи с Ним. Но когда человек совершает грех, он разрушает эту связь. И тогда божественная жизнь перестает струиться в нем, перестает омывать его сердце. Человек начинает «задыхаться». Человека, каким видит его Библия, можно сравнить с водолазом, который работает на дне моря. Вдруг, в результате неосторожного движения, шланг, по которому сверху поступает воздух, оказывается пережатым. Человек начинает умирать. Спасти его можно только восстановив возможность воздухообмена с поверхностью. Этот процесс и есть суть христианства.

Таким неосторожным движением, нарушившим связь между человеком и Богом, был первородный грех и все последующие грехи людей. Люди воздвигли преграду между собою и Богом — преграду не пространственную, а в своем сердце. Люди оказались отрезанными от Бога. Эту преграду необходимо было убрать. Чтобы люди могли быть спасены, могли обрести бессмертие, следовало восстановить связь с Тем, Кто только Один бессмертен. По слову апостола Павла, один только Бог имеет бессмертие. Люди отпали от Бога, от жизни. Их необходимо было «спасти», надо было помочь им обрести именно Бога – не какого-то посредника, не пророка, не миссионера, не учителя, не ангела, а самого Бога.

Могли ли люди сами построить такую лестницу из своих заслуг, своих добродетелей, по которой они, как по ступеням Вавилонской башни, поднялись бы до неба? Библия дает ясный ответ – нет. И тогда, поскольку Земля сама не может вознестись до Неба, Небо склоняется к Земле. Тогда Бог становится человеком. «Слово стало плотью». Бог пришел к людям. Он пришел не для того, чтобы узнать, как мы здесь живем, не для того, чтобы дать нам несколько советов о том, как себя вести. Он пришел для того, чтобы человеческая жизнь могла вливаться в жизнь Божественную, могла с ней сообщаться. И вот Христос вбирает в себя все, что есть в человеческой жизни, кроме греха. Он берет человеческое тело, человеческую душу, человеческую волю, человеческие взаимоотношения, чтобы Собою согреть, отогреть человека и изменить его.

Но есть еще одно свойство, неотделимое от понятия «человек». За эпохи, прошедшие со времени изгнания из рая, человек обрел еще одно умение – он научился умирать. И этот опыт смерти Бог тоже решил вобрать в Себя.

Тайну страданий Христа на Голгофе люди пытались объяснить по-разному. Одна из самых простых схем говорит, что Христос принес Себя в жертву вместо нас. Сын решил умилостивить Небесного Отца, чтобы тот, ввиду безмерной жертвы, принесенной Сыном, простил всех людей. Так считали западные средневековые богословы, нередко так говорят сегодня популярные протестантские проповедники, такие соображения можно встретить даже у апостола Павла. Эта схема исходит из представлений средневекового человека. Дело в том, что в архаичном и в средневековом обществе тяжесть проступка зависела от того, против кого этот проступок направлен. Например, если человек убивает крестьянина – положено одно наказание. Но если он убивает слугу князя, его ждет иное, более серьезное наказание. Именно так средневековые богословы нередко пытались объяснить и смысл библейских событий. Сам по себе проступок Адама, может быть, и невелик – подумаешь, яблоко взял, – но дело в том, что это был поступок, направленный против величайшего властителя, против Бога.

Маленькая, сама по себе ничтожная величина, помноженная на бесконечность, против которой она была направлена, сама стала бесконечной. И, соответственно, для того, чтобы оплатить этот бесконечный долг, необходима была бесконечно огромная жертва. Такую жертву человек не мог принести сам за себя, и, поэтому, за него ее выплачивает сам Бог. Такое объяснение полностью соответствовало средневековому мышлению.

Но сегодня мы не можем признать эту схему достаточно вразумительной. В конце концов, возникает вопрос: справедливо ли, что вместо действительного преступника страдает безвинный? Справедливо ли будет, если некий человек поругается со своим соседом, а затем, когда на него найдет приступ человеколюбия, он вдруг решит: ладно, я на своего соседа гневаться не буду, но, чтобы все было по закону, пойду зарежу своего сына, и после этого будем считать, что мы помирились.

Впрочем, вопросы к такого рода популярному богословию возникали еще у св. Отцов Православной Церкви. Вот, например, рассуждение св. Григория Богослова: «Остается исследовать вопрос и догмат, оставляемый без внимания многими, но для меня весьма требующий исследования. Кому и для чего пролита излиянная за нас кровь – кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не иному кому, как содержащему во власти, спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить и нас! А если Отцу, то, во-первых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна? Или из сего видно, что приемлет Отец, не потому что требовал или имел нужду, но по домостроительству и по тому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел нас к Себе чрез Сына посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всем покорствующим? Таковы дела Христовы, а большее да почтено будет молчанием»*.

Были и другие попытки объяснить тайну Голгофы. Одна из этих схем, в некотором смысле более глубокая и довольно дерзкая, говорит об обманувшемся обманщике. Христос уподобляется охотнику*. Когда охотник желает поймать какого-нибудь зверя или рыбу, он рассыпает приманку или маскирует крючок наживкой. Рыба хватает то, что видит – и натыкается на то, с чем встретиться никак не желала.

По мысли некоторых восточных богословов, Бог приходит на землю для того, чтобы разрушить царство сатаны. Что такое царство смерти? Смерть – это пустота, небытие. Поэтому смерть нельзя просто прогнать. Смерть можно только заполнить изнутри. Разрушение жизни нельзя преодолеть ничем иным, кроме как созиданием. Для того, чтобы войти в эту пустоту и изнутри заполнить ее, Бог принимает человеческий облик. Сатана не узнал тайну Христа – тайну Сына Божьего, ставшего человеком. Он считал Его просто праведником, святым, пророком, и полагал, что, как любой сын Адама, Христос подвластен смерти. И вот, в ту минуту, когда силы смерти возликовали, что им удалось победить Христа, предвкушая встречу с очередной человеческой душой в аду, они встретились с силой Самого Бога. И эта божественная молния, низойдя в ад, начинает разворачиваться там и разносит весь адский склеп. Таков один из образов, довольно популярный в древней христианской литературе*.

Третий образ уподобляет Христа врачу. Святой Василий Великий так и говорит: Бог, прежде чем послать Сына Своего на землю, отпустил грехи всем нам. Христос же приходит для того, чтобы подобно опытному врачу, связать воедино распавшуюся человеческую природу. Человек должен сам, изнутри своей собственной природы, снять все преграды, отделяющие его от Бога. То есть человек должен научиться любви, а любовь — это очень опасный подвиг. В любви человек теряет самого себя. В некотором смысле, всякая серьезная любовь близка к самоубийству. Человек перестает жить для себя, он начинает жить для того человека, которого любит, иначе это не любовь. Он выходит за свои собственные пределы.

Однако в каждом человеке есть частица, не желающая выходить за свои пределы. Она не хочет умирать в любви, она предпочитает на все смотреть с точки зрения своей собственной маленькой пользы. С этой частицы и начинается умирание человеческой души. Мог ли Бог просто удалить неким ангельским скальпелем эту раковую опухоль, гнездящуюся в человеческой душе? Нет, не мог. Он создал людей свободными (по Своему образу и подобию) и, потому, не стал бы уродовать собственный образ, который Он вложил в человека. Бог действует только изнутри, только через человека. Сын Предвечного Отца две тысячи лет назад стал сыном Марии, чтобы здесь, в человеческом мире, появилась хотя бы одна душа, способная сказать Богу: «Да, возьми меня, я ничего своего не хочу иметь. Воля не моя, но Твоя да будет».

Но дальше начинается таинство обожения человеческой природы Христа. Он с самого рождения своего Бог. Он располагает, с одной стороны, божественным сознанием, божественным «Я», а с другой стороны, человеческой душой, которая развивалась, как у каждого ребенка, юноши, молодого человека. Естественно, в каждое живое существо Бог вложил боязнь перед смертью. Смерть – это то, что не есть Бог. Бог есть жизнь. Каждой человеческой душе, каждой живой душе вообще свойственно бояться того, что очевиднейшим образом не есть Бог. Смерть – очевиднейшим образом не есть Бог. И человеческая душа Христа боится смерти – не трусит, а противится ей. Поэтому в Гефсиманском саду человеческая воля и душа Христа обращаются к Отцу со словами: «Душа моя скорбит смертельно… Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты…» (Мф. 26:38-39).

В этот момент переступается последняя грань, которая могла отъединить человека от Бога – опыт смерти. В результате, когда смерть подступает к жизни Христа, пробует ее раздробить и уничтожить, то не находит в ней для себя никакого материала. По определению святого Иринея Лионского, с которым были согласны не только христиане II века, когда жил святой, но и верующие во все времена, смерть – это раскол. Прежде всего раскол души и тела, а также вторая смерть, которая по христианской терминологии есть раскол души и Бога. Вечная смерть. Так вот, когда этот раскол, этот клин, пробует утвердится, найти свое место во Христе, оказывается, что ему там нет места. Он там застревает, потому что человеческая воля Христа через Гефсиманское моление подчинилась божественной воле, всецело соединилась с ней. Клин смерти не смог отделить душу Христа от Божественной природы Сына Божия, и, как следствие, человеческая душа Христа оказалась до самого конца неотделима от Его тела. И поэтому и происходит почти немедленное воскресение Христа.

Для нас это означает, что отныне смерть человека становится не более, чем эпизодом его жизни. Поскольку Христос нашел путь выхода из смерти, это означает, что если человек последует за ним, образно говоря, «вцепится в его одежды», то Христос протащит его через коридоры смерти. И смерть окажется не тупиком, а просто дверью. Именно поэтому апостолы говорят о том, что смерть Иисуса Христа – важнейшее событие в их личной жизни.

Таким образом, спасение мы обретаем не смертью Христа, но Его воскресением. Смерть изгоняется натиском жизни. Христос не просто «претерпевает» муки. Нет. Он вторгается в область смерти и присозидает человечество к источнику бессмертной жизни – к Богу.

Есть и четвертый образ, объясняющий события Голгофы. Землю, где живут люди, можно уподобить оккупированной планете. Так получилось, что в мире небесном в некие времена, о которых мы ничего не знаем, произошло событие Богоотступничества…

Мы не знаем его мотивов, не знаем, как оно протекало, но зато знаем его последствия. Мы знаем, что в ангельском мире произошло разделение. Часть небесных духовных сил отказалась служить Творцу. С человеческой точки зрения это можно понять. Любое существо, осознающее себя как личность, рано или поздно оказывается перед дилеммой: любить Бога больше, чем себя, или любить себя больше, чем Бога. Некогда и ангельский мир встал перед этим выбором. Большинство ангелов, как полагает и библейский, и церковный опыт, «устояли» в чистоте и «устояли» в Боге, но некоторая часть откололась. Среди них был ангел, созданный наиболее прекрасным, наиболее мудрым, наиболее сильным. Ему было дано дивное имя – Светоносец (лат. «Люцифер», слав. «Денница»). Он был не просто одним из певцов славы Божией. Богом Ему было вверено управление всей Вселенной.

По христианским воззрениям, у каждого человека, у каждого народа есть свой ангел-хранитель. Люцифер был ангелом-хранителем всей Земли, всего человеческого мира. Люцифер был «князем Земли», князем мира сего.

Библия с первых страниц указывает, что самые страшные события космической летописи происходят из-за человека. С точки зрения геологии, человек – не более, чем плесень на поверхности незначительного небесного тела, расположенного на окраине Галактики. С точки зрения теологии, человек настолько важен, что именно из-за него вспыхнула война между Богом и Люцифером. Последний считал, что во вверенном ему хозяйстве люди должны служить тому, кто этим хозяйством управляет. То есть ему, Люциферу.

Через грехопадение человек, к сожалению, впустил в свой мир зло, и мир оказался отъединен от Бога. Бог мог обращаться к людям, мог напоминать им о Своем существовании. Всю трагедию до-христианского мира можно выразить простой фразой: «был Бог – и были люди», и они были порознь, и между ними была некая тонкая, невидимая, но очень упругая стена, не позволявшая человеческому сердцу по-настоящему соединиться с Богом, не позволявшая Богу навсегда остаться с людьми. И вот Христос приходит «в зраке раба» (в образе раба) как сын плотника. Бог приходит к людям, чтобы в некотором смысле «изнутри» поднять восстание против узурпатора.

Если внимательно читать Евангелие, то становится понятно, что Христос – вовсе не такой сентиментальный проповедник, каким кажется в наше время. Христос – воин, и Он прямо говорит, что Он ведет войну против врага, которого называет «князь мира сего» (Ин. 12:31) – «arhon tou kosmou». Если мы всмотримся в Библию, то увидим, что Крест, Голгофа – это цена, которую пришлось уплатить за увлечение людей оккультизмом, «космическими откровениями».

А дальше внимательное чтение Библии открывает еще одну удивительную загадку. С точки зрения обыденного мифологического мышления, место обитания демонов – это подземелье, подземье. Народное представление помещает ад под землю, туда, где кипит магма. Но в Библии речь скорее идет о том, что «духи злобы» обитают в небесном мире. Они так и называются – «духи злобы поднебесной», а отнюдь не «подземной». Оказывается, что тот мир, который люди привыкли называть «видимым небом», отнюдь не безопасен, он стремится подчинить себе человеческое сердце. «Забудь о Боге, мне молись, мои верней награды!», – как говорил об этом демон в балладе Жуковского «Громобой». Именно эту небесную блокаду и желает прорвать Христос. Для этого он приходит сюда неузнанным, и для этого умирает.

Преподобный Максим Исповедник спрашивает: а почему Христос избрал такой странный вид казни?» и сам же отвечает: «чтобы очистить воздушное естество». По пояснению преп. Максима Исповедника, Христос принимает смерть не на земле, а в воздухе, чтобы упразднить «враждебные силы, наполняющие среднее место между небом и землей». Крестом освящается «воздушное пространство» – то есть то пространство, которое и отделяет людей от Того, Кто «превыше небес». И вот, после Пятидесятницы, первомученик Стефан видит небеса отверстые – через которые зрим «Иисус, стоящий одесную Бога» (Деян. 7:56). Голгофский Крест – это тоннель, пробитый сквозь толщу демонических сил, которые норовят представить себя человеку как последнюю религиозную реальность.

Следовательно, если человек сможет подойти к той зоне, которую Христос очистил от засилья духов зла, если сможет предложить свою душу и свое тело для исцеления Христу как врачу, который в Себе и через Себя исцеляет природу человеческую – в этом случае он сможет обрести ту свободу, что принес Христос, тот дар бессмертия, который Он в Себе имел. Смысл пришествия Христа в том, чтобы жизнь Бога, оказалась отныне доступна людям.

Человек создан, чтобы быть с Богом, а не с космическими самозванцами. Созданный по образу Творца – к Творцу и призван идти. Сам Бог свой шаг навстречу человеку уже сделал. Чтобы освободить людей от космической блокады, от мутных откровений «планетных логосов», астральных «махатм» и «владык космоса», Бог прорвался к нам. Прорвался сквозь весь космический мусор – ибо Дева Мария была чиста. И вырвал нас из под власти космических «пришельцев» своим Крестом. Крест связал небо и землю. Крест соединил Бога и человека. Крест – знак и орудие нашего спасения. Потому и поется в этот день в храмах: «Крест – хранитель всея вселенныя». Крест воздвигнут. Встань же и ты, человек, не дремли! Не пьяней от суррогатов духовности! Да не бесплодно будет Распятие Творца для твоей судьбы!

/статья взята с сайта Азбука.ру/
  
0
"Весь евангельский текст, а значит и все значимое в земной реальности, пронизано упоминанием денежных знаков. Это и лепты вдовицы, и иудины сребреники, и дидрахма храмовой подати, и таланты из притчи. Таланты как мера веса благородных металлов, а не как особые дарования.

Постоянно упоминаются и богатые люди. Один богач назван безумным, и посреди тревог о разрушении одних житниц и строительстве новых, ему сказано: «В ночь сию душу твою возьмут от тебя».

Другой, из притчи о нем и Лазаре, ходил мимо гнойного бедняка, пока не оказался в аду и стал просить Авраама послать этого же бедняка простудить ему язык.

Богатый юноша, с детства много трудившийся в делании заповедей, услышал: «Продай все, раздай нищим и иди за Мной», после чего отошел, скорбя.

Очевидно, тема богатства очень важна, раз Христос пришел спасти и исцелить человечество, а оно – человечество – только тем и занимается, только о том и мечтает, как бы разбогатеть и ни в чем не нуждаться."

/цитата из текста, взята с портала: "Проповеди протоиерея Андрея Ткачёва"/
  
0
Если Душа родилась крылатой, что ей хоромы и что ей хаты


У Православных началась Седмица памяти и скорби,
завершает которую День Победы над адом и смертью.
~~~

Великий Понедельник - суд над смоковницей, чудо, напоминающее о будущем Страшном суде.

Великий Вторник – обличение фарисеев в лицемерии.

Великая Среда – предательство Иуды.

Великий Четверг – воспоминание Тайной вечери, на которой было установлено Таинство Евхаристии – Причастие; вечером чтение в храме Страстных Евангелий.

Великая Пятница – смерть Богочеловека на Кресте, вынос Плащаницы и чин погребения Спасителя.

Великая Суббота – воспоминание сошествия во ад и победы над ним Христа. Характер этого дня выражается словами: «Да молчит всякая плоть человечья и ничего суетного в себе не помышляет».

В Страстную седмицу важно провести это время максимально в благоговении.
Сострадая Христу сердечной Верой и Любовью в церковных службах, мы с Ним и совоскреснем!
  
0
Страстной понедельник


Понедельник.
Изгнание торговцев из Храма, желание Христа избавить людей от греха сребролюия.
~~~

"Очевидно, тема богатства очень важна, раз Христос пришел спасти и исцелить человечество, а оно – человечество – только тем и занимается, только о том и мечтает, как бы разбогатеть и ни в чем не нуждаться."
/цитата из текста, взята с портала: "Проповеди протоиерея Андрея Ткачёва"/

"Сегодня золото творит чудеса и знамения. Самые фантастические проекты могут быть осуществлены, если есть деньги. От их количества зависит и фантастичность.
Начертание на правой руке или челе — рука, считающая деньги и производящая коммерческие операции. Чело — бизнесмен. Все занято помыслами о золоте. Что бы он ни делал, он должен извлечь из этого деньги, иначе нет удовольствия от жизни. То есть, все помыслы (чело) и все дела (рука) заняты добычей денег."
/из дневников Игоря Рослякова/

""Золото убило больше душ, чем железо- тел." /Вальтер Скотт/ .. это фраза на все века и это тоже о печати антихриста. Желание разбогатеть прямо противоположно канонам христианства. Хотя само по себе богатство не является грехом. Много есть богатых святых. Но ни один из них не страдал страстью обогащения.
Получается, что рассуждения Василия Рослякова сводятся к тому, что если все мысли человека заняты одним только желанием обогащения, то это и есть печать антихриста на челе."
/мои "пять копеек" мыслей, лепта вдовицы, так сказать/
  
0
P. S. Достаточно жёстко, но почти максимально точно о сумасшествии мира сего сказала давно моя любимая мудрая женщина /Царства ей Небесного и Светлая память/:
"водку жрем, на спичках экономим".
~~~
+ + +

Иконы плачут.
Люди – водку жрут,
глотают сериалы и судачат,
и бесконечно врут, и врут, и врут.
Иконы – плачут.

Заплачь, душа.
ведь скоро Страшный Суд.
А дальше жизни не переиначить,
когда тебя на кладбище снесут.
Нас слёзы покаяния спасут.
Пока за нас иконы плачут.

/1996, Протоиерей Андрей Логвинов/
  
0
Страстной вторник -


"Кто даст больше?"

Мысленно перенесёмся в «тот самый» вторник 33-го года от Рождества Христова.
Иисус опять в храме.
Он устроился прямо напротив ящичка с пожертвованиями и наблюдал за людьми, которые туда подходили.
Неужели Он следил за тем, кто сколько пожертвовал?

На первый взгляд может показаться именно так!

Вот подошел к сокровищнице мужчина, одетый в дорогую одежду, с высоко поднятой головой. Все в его движениях и походке говорит о статусе, который он имеет в обществе. Мужчина протягивает руку и из нее сыпятся в сокровищницу золотые монеты одна за другой.
А вот и юноша, который тоже не из «бедного десятка», он жертвует дорогое украшение и идет дальше.

Христос наблюдает за всем происходящим и вдруг Он зовет учеников, чтобы показать им нечто особенное!
Иисус показывает на бедную вдову и говорит: «Смотрите!»

Её бы никто и не заметил, наверное: невысокая женщина, одетая в старую неброскую одежду, незаметная среди прочих приносящих дары в храм. И вот она подошла к сокровищнице и робко опустила туда две маленькие монетки.
И тут Христос вдруг сказал: «Она положила больше всех»!

Нет, Он не считал количество принесенных пожертвований, Он не отслеживал тех, кто жертвует или нет. Он наблюдал не за руками людей, а за их сердцами. И показал своим ученикам именно то сердце, которое было самое большое и самое открытое для Бога. Эта вдова принесла не от избытка, а от скудости своей и отдала Богу всё пропитание своё.
Это было сердце полное доверия Богу — оно было прекрасным.

~~~
И сегодня Господь не изменился.
Он порой также сидит «в храме у сокровищницы» и наблюдает.
Не за руками, а за сердцами.
Для Него самое ценное — это искреннее открытое сердце.

Кто-то сегодня думает: «Я еще так несовершенен: пью, курю и матерюсь. Мне еще нужно так сильно измениться, чтобы прийти к Богу. Мне нечего Ему предложить!»
Поверь, Он не ждёт от тебя каких-то «больших драгоценностей».
Он смотрит в сердце, именно там можно увидеть настоящую ценность «маленькой монетки» - души.

/Об этом и о других событиях вторника можно прочитать в Евангелиях:
от Матфея 21:28-26:16;
от Марка 11:20-14:2, 14:10-12;
от Луки 20:1-22:6;
от Иоанна 12:20-50/

P.S.: В это день произошло еще много событий.
Помогите восстановить пробелы — напишите в комментариях о том, что тут не упомянули.
  
0
Страстная среда.
Третий день Евангельских событий - и снова о деньгах
/Иона Одесский - "Будут доллары, как фантики, никто и не нагнется их поднять"/.

~~~
Иуда Искариот — один из двенадцати учеников Христа.
В его ответственность входило следить за финансами «команды».
Он всегда носил с собой денежный ящик, в который желающие могли опустить свои пожертвования.
Порой он сам опускал туда руку и тайком ото всех брал что-нибудь для себя.

Вечером в «ту самую» среду Иуда вместе со всеми ужинал в доме некоего Симона.
Вдруг он почувствовал приятный аромат, который наполнил всю комнату настолько, что перебил запах и вкус еды.
Иуда огляделся и увидел женщину, которая сидела у ног Учителя.
Она уже разбила небольшой сосуд с маслом и вылила содержимое на ноги Иисуса.
Аромат этого масла и остановил ужин — все смотрели на женщину.
Что она делает?!

Иуда, как и все остальные, знал сколько стоит это масло.
Для некоторых такой сосуд был самой большой ценностью в доме.
Какое глупое расточительство взять и вылить его на ноги?
Иуда не сдержался: «Для чего бы не продать это масло за триста динариев и не раздать нищим?» Он бы сам мог проследить за этим, ведь именно он назначен казначеем.

Но Иисус пресёк эти разговоры и отметил, что женщина поступает правильно.

Возможно это стало «последней каплей» для Иуды.
Разочарование наполнило его сердце.
Он молча встал и вышел.
Его путь лежал прямо к храму, где он собирался поговорить со священниками.
Иуда быстро поднялся по ступеням и проскользнул в дверь.

Незаметно прошло время, дверь тихо отворилась и казначей также быстро удалился из храма.
Он возвращался к своим друзьям, теперь на нем лежала уже другая ответственность.

— Я без труда смогу выбрать время и место, чтобы сдать Его им.
Главное, чтобы они выполнили свою часть уговора — 30 серебренников еще никому не мешали.

Так закончилась та самая среда.
~~~
А сегодняшняя среда уже началась.
К сожалению и сегодня есть люди разочарованные в Иисусе.
Разве Он не понимает, что можно было сделать лучше для всех?
Как Он мог это допустить?
Раз Он не такой, каким я хочу Его видеть, то Ему нет места в моей жизни.
Зачем тратить столько денег на Храм Христа Спасителя, когда так много ещё не восстановленных храмов?
/А Михаил Афанасьевич Булгаков (сын профессора сравнительного богословия) хорошо так описал Москву, в которой взорвали Сильнейший Храм. Его книгу я не читала, но слушала протодиакона Андрея Кураева, его лекции об этой книге. И очень благодарна ему, ибо так, как он не смогла б я понять сути книги создателя "Собачьего сердца" и прочих шедевров мировой литературы. Многая множества людей рассуждают апологией Иуды и в тоже время обвиняют и осуждают его. Абсурд./

~~~
Подожди!
Наши глаза не всё могут увидеть, а разум не все может понять.
Но наши сердца могут верить и надеяться, не смотря ни на что.
Вера и надежда — это великий дар свыше, который поможет пройти через трудности и наконец-то увидеть то, что было не видно и понять то, во что отказывался верить.

Иуда в тот вечер вернулся к друзьям, которые его заждались.
Иисус посмотрел в его глаза и всё в них увидел.
Но Он по-прежнему любил: «Ты устал? Спокойной ночи, Иуда!»

~~~
Про ту самую среду можно прочитать в Евангелиях:
от Матфея 26:1-16;
от Марка 14:1-11;
от Луки 22:1-6;
от Иоанна 12:1-11
~~~
#15 | Леночка Борисовна »» | 16.04.2020 13:58
  
0
Великий Четверг -

Путь к беЗ_кровной жертве - Евхаристии

~~~
На Тайной Вечери Христос предложил нам всем без_кровную жертву -

~~~
Пе́сах (ивр. ‏פֶּסַח‏, в ашкеназском произношении — Пе́йсах / Пе́йсох / Па́йсох; арам. פִּסְחָא, Пи́сха; по-русски — Песах) — центральный иудейский праздник в память об Исходе из Египта евреев во главе с Моисеем и Аароном по морю аки по суху. Один из трёх паломнических праздников. Начинается на четырнадцатый день весеннего месяца нисан и празднуется в течение 7 дней в Израиле и 8 — вне Израиля. Почитается также караимами, самаритянами и частично мессианскими иудеями.

~~~
Достоин называться Пасхой.

Много сотен лет назад, в это время в Иерусалиме шли дни празднования Пасхи. Но это была не та Пасха, к которой мы привыкли сегодня. В те времена праздник состоял из целой череды праздничных дней, каждый из которых отличался своими традициями и особенностями.

В тот самый четверг начался праздник опресноков. Первый день этого праздника был посвящен пасхальному ягненку. Именно на нем остановим наше внимание сегодня.

Это милое существо и называли Пасхой в те времена. Пасхой не мог стать первый попавшийся ягненок, для этой роли выбирали и готовили самого лучшего. Да-да, животное должно было не только соответствовать требованиям, но и пройти «испытание».

А началось все еще за три дня до того!

В тот день выбрали именно его — такого маленького, белоснежного ягненка. Он был таким легким, мягким, чистым, без единого пятнышка на шерстке, без изъянов и недостатков — самый лучший и самый идеальный ягненок.

Хозяин взял его на руки и принес домой. С этого момента малыш жил прямо в доме, можно сказать, как член семьи.

Прошло три дня — наступил четверг. За это время семья внимательно наблюдала за питомцем, пытаясь разглядеть в нем изъяны. Ведь если недостатки найдутся, то малыш не сможет принять на себя «главную роль».

И так к четвергу не найдено ничего, что могло бы запятнать репутацию этого чистого существа. В добавок ко всему семья уже привыкла к овечке, узнала повадки животного и его привычки. За это время все успели привязаться и полюбить это милое создание.

И вот наступил тот самый четверг.
В этот день ягненка нужно было заколоть, приготовить и съесть.

... тут был бы конец, если бы это была история ягненка.
Но это история Иисуса Христа и она еще не закончилась!

В день, когда маленькая овечка входила в круг семьи, в тот же день Иисус входил в Иерусалим. Этот день сегодня мы называем Вербным Воскресеньем.

Христос был выбран Отцом для Главной роли.
Он идеально подходил для этого: без порока и изъяна, чистый и совершенный.
Три дня Он находился среди народа, который пытался найти изъян в этом Агнце. Ему задавали каверзные вопросы, испытывали и внимательно наблюдали, надеясь нащупать слабое место.
Но так и не нашли ничего, что могло бы Его запятнать.

Он достоин называться Пасхой!

Вечером в Тот Самый Четверг Иисус был со Своими учениками. Они приготовили пасхального агнца и вместе его ели.

Из всех присутствующих только Христос осознавал, какую роль Он возьмет на Себя завтра.

P.S.: О событиях Того Самого Четверга можно прочитать в Евангелиях:
/от Матфея 26:17-35;
от Марка 14:12-31;
от Луки 22:7-38;
от Иоанна 13-17 главы/

~~~
/подборка с разных страниц интернета, редактирование записей: Елена Логачёва/
  
0
Несправедливый Бог?

Пожалуй самый неправильный день в истории — это «та самая» пятница! Этот день был пронизан несправедливостью все 24 часа, а может и дольше. Несправедливо даже то, что многие вовсе не замечают эту несправедливость!

Если сможем, то давайте посчитаем эти моменты:

1. Ученик предает Учителя. Не только ПРЕдает, но и ПРОдает.
2. Все остальные друзья разбегаются в страхе. А кто-то клянется, что никогда не был знаком с этим Человеком.
3. Иисуса пол дня таскают по всевозможным судам, пытаясь наскрести хоть что-то для обвинения. «Подумаешь обвинение не клеится — и без доказательств понятно, что Он виновен!»
4. Это сфабрикованное дело вели блюстители закона Божьего. Чтобы выиграть этот суд они даже настроили народ и научили людей когда и что говорить.
5. Вместо Христа на свободу был отпущен убийца.
6. Не найдя достойного обвинения Иисуса все равно наказали, при чем дважды. Он получил максимальное количество ударов плетью и после этого Его еще приговорили к самой позорной на тот момент смерти.
7. Люди, которые неделю назад хотели сделать Иисуса царем, сегодня насмехались над ним и плевали в Него.
8. Сам Бог-Отец отвернулся от Сына, когда Тот висел на кресте?
Кажется, что действительно — всё очень несправедливо.

Ведь Иисус нам ничем не обязан, Господь ничего нам не должен.
Так зачем же Он отдал Своего Сына вместо нас?
Чем мы это заслужили?

Справедливость поступает по закону.
Нарушил закон — получи наказание!

Когда Творец создавал этот мир, Он Сам и поставил в нем Свой закон: наказание за грех — смерть. И по Его справедливости такая пятница должна была быть у каждого из нас, но не у Христа.

Господь настолько сильно любит тебя, что решил поступить с тобой не по справедливости, а по Милости Своей.
Он справедливо исполнил Свой закон и наказал за грех, но по Милости Своей наказал не тебя, а Своего Единственного Сына.
такая рокировка произошла на Том Кресте.

На Голгофе "несправедливый" Бог взял на Себя твое наказание!
Почему?
Потому что Он Любит тебя и создавал тебя не для смерти!

~~~
О всех событиях Той самой Пятницы
написано в Евангелиях:
от Матфея 26:36-27:60;
от Марка 14:32-15:46;
от Луки 22:39-23:54;
от Иоанна 18-19 главы.
~~~
/поиск в интернете, редактирование: Елена Логачёва/
  
3
Деревья, которые помнят Христа,

Гефсиманский сад
/Борис Леонидович Пастернак/


Мерцаньем звёзд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.

Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.

В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со Мной».

Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.

Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.

И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.

Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.

Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни Мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников Себя предаст».

И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.

Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.

Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы Мне сюда?
И, волоска тогда на Мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.

Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты»
+++ +++ +++
*** *** ***
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU