Русская религиозная философия ХІХ – начала ХХ вв. представляет собой уникальное явление в истории русской и мировой философской мысли, которое органично соединило основы религиозного, православного мировоззрения с попытками найти ответы на наиболее жгучие вопросы новой эпохи через критическое осмысление опыта классической и новейшей (на то время) западной философии.
По мнению современных ревнителей православия: «Религиозная философия – это рациональное познание сущего путем осмысления религиозного опыта, то есть опыта Бога. Русская религиозная философия – познание сущего на основе русского религиозного опыта, опыта верующих РПЦ. В этом познании необходим теологический момент и его нельзя исключить, вынести за скобки. Иначе это будет уже не религиозная философия, но некое искусственное абстрактно-теоретическое образование – философия вообще.
Вся история русской религиозной философии демонстрирует противоестественную искусственность отделения рационально-философского момента от религиозно-теологического. Русская религиозная философия руководствуется идеалом синтетического, целостного, соборного, органического, живого знания. Это знание противостоит знанию философскому – частному, мертвому, искусственному, отвлеченному, аналитическому, но противостоит не отрицая, но включая его в себя как подчиненный момент. Русская религиозная философия стремится вернуть западную философию, определяемую антропоцентристско-гносеологической установкой, к универсальному синтезу установки теоцентрической или теологической. Теологическая парадигма должна быть иерархическим синтезом всех философских парадигм – онтологической, гносеологической и культурологической (современность)».
Эта удивительная по своей самобытности и напряжению личностного сопереживания вселенских проблем ветвь осмысления взаимоотношений Бога, человека и мира оказала и продолжает оказывать огромнейшее влияние на всю последующую русскую и мировую культуру, а ее идеи на социальные, политические, религиозные процессы современности. Помимо прочих вопросов волновавших представителей русской религиозной философии, одним из важнейших для них был вопрос о месте и роли России в мировой истории, о ее особом духовном предназначении. На фоне продолжительных дискуссий «западников» и «славянофилов» отдельным представителям русской философии удалось подняться до гораздо более высокого уровня осмысления означенной проблемы. Их духовное наследие послужило творческим ферментом для возникновения многих современных геополитических доктрин. Его явственное влияние ощущается, например, в концепции «русского мира», которую так последовательно отстаивает нынешний патриарх РПЦ Кирилл.
Знакомство с русской религиозной философией невозможно без знакомства с ее крупнейшими, знаковыми фигурами. И первым в этом ряду стоит, безусловно, Владимир Соловьев.
Владимир Соловьев
Владимир Сергеевич Соловьёв (род. 16 января (28 января) 1853 г., Москва — ум. 31 июля (13 августа) 1900 г., имение Узкое, Московский уезд, Московская губерния) — русский философ, богослов, поэт, публицист, литературный критик; почётный академик Императорской Академии наук по Разряду изящной словесности (1900 г.). В. Соловьёв стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века и оказал влияние на религиозную философию Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, С. Н. и Е. Н. Трубецких, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, а также на творчество поэтов-символистов — А. Белого, А. Блока и др.
Пожалуй, наиболее точную и полную характеристику В. Соловьеву как самобытному мыслителю дал русский, а затем советский философ Алексей Федорович Лосев, который сам был взращен в лоне традиции русской религиозной философии. В своей статье «Творческий путь Владимира Соловьева» А.Ф.Лосев пишет: «Вл. Соловьев — это крупнейшая фигура русской философии, публицистики и поэзии второй половины XIX в. Он еще очень мало изучен в нашей науке, а его изучение представляет огромные трудности ввиду чрезвычайной сложности и многогранности его творческой натуры. Первое и основное, что бросается в глаза при изучении Вл. Соловьева,— большое духовное беспокойство, заставляющее его болезненно чувствовать шаткость и обреченность старого мира. Он предчувствовал наступление мировых событий катастрофического характера; и это предчувствие было у него настолько глубоко и не выразимо обычным прозаическим языком, что он в конце концов заговорил в пророческих тонах и стал изображать наступление конца истории в духе чистейшей мифологии».
Родился Владимир Сергеевич Соловьёв в Москве 16 января 1853 года в семье русского историка Сергея Михайловича Соловьева. Отец Владимира Соловьёва отличался строгостью нрава. В семье всё было подчинено строгим правилам. Сказалось на формировании В. Соловьева и то, что мать философа Поликсена Владимировна принадлежала к украинско-польской семье, среди предков которой был известный украинский философ Г. С. Сковорода. Как отмечал А. Ф. Лосев, «обстановка ранних лет Владимира Соловьёва сложилась весьма благоприятно для его последующего духовного развития». По совету своего отца семилетний Владимир начал чтение житий святых. Религиозное чувство В. Соловьева уже в детстве было очень сильным. Еще мальчиком он совершал аскетические поступки. Мать часто находила его спящим без одеяла в зимнее время. Этим В. Соловьев хотел победить плоть.
В детстве проявилась у В. Соловьева и склонность к поэзии. Он наизусть знал много песен и стихотворений русских поэтов, интересовался народным творчеством. По его же воспоминаниям, он любил бывать в среде крестьян, кучеров и странников. В В. Соловьеве было сильно развито мистическое отношение к природе. Он называл по имени даже неодухотворенные предметы. Так, например, своему ранцу он дал имя «Григорий», а карандаш называл «Андреем». Иногда юный В. Соловьев видел вещие сны и видения.
В 1864 году отец и сын Соловьевы выступили публично против ссылки Н. Г. Чернышевского на каторгу.
Учился будущий философ в московской 1-й гимназии, которая затем была разделена, и заканчивал обучение В. Соловьёв уже в 5-й гимназии. В 1869 г. он поступил в Московский университет на естественное отделение, а через два года переходит на историко-филологическое отделение. В то время В. Соловьёв особо тщательно изучал труды А. С. Хомякова, В. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля, И. Канта, И. Фихте. В двадцать один год он написал свою первую крупную работу «Кризис западной философии», в которой выступил против позитивизма и разделения (дихотомии) «спекулятивного» (рационалистического) и «эмпирического» знаний. В июне 1876 года приступил к преподаванию в университете, но из-за профессорской склоки в марте 1877 года покинул Москву и переехал в Санкт-Петербург, где стал членом Ученого комитета при Министерстве народного просвещения и одновременно преподавал в университете.
В 1880 году В. Соловьёв защитил докторскую диссертацию, однако оставался на должности доцента, а не профессора из-за прохладного отношения к нему вышестоящих чиновников. 28 марта 1881 г. В. Соловьёв прочитал лекцию, в которой призывал помиловать убийц Александра II. Прочтение той лекции, текст которой не сохранился, многие считают причиной его ухода из университета. Хотя дело для него осталось без серьёзных последствий, так как многие влиятельные лица сочли поступок философа попросту признаком его сумасшествия.
После ухода из университета В. Соловьёв целиком отдаётся написанию произведений чисто богословского характера, которые уже были подготовлены его философско-теоретическими раздумьями. В это же время он задумывает трёхтомный труд в защиту католицизма, но по разным причинам (цензурного и технического характера) вместо запланированных трёх томов вышла в 1886 году работа «История и будущность теократии», а в 1889 году, уже на французском языке, в Париже, — «Россия и Вселенская Церковь». В последние годы своей жизни и особенно с 1895 года он снова возвращается к философии.
На протяжении всей своей жизни В. Соловьёв не имел семьи. Жил он большей частью в имениях своих друзей или за границей. По воспоминаниям современников, был он человеком экспансивным, восторженным и порывистым.
К концу 1890-х годов здоровье философа стало заметно ухудшаться. Летом 1900 года В. Соловьев приехал в Москву, чтобы сдать в печать свой перевод Платона, однако вскоре почувствовал себя очень плохо. Тогда он попросил своего друга отвезти его в подмосковное имение Узкое, принадлежавшее князю Петру Николаевичу Трубецкому, в котором тогда жил со своей семьей друг и ученик Владимира Соловьёва, известный профессор Московского университета Сергей Трубецкой - брат владельца имения. Там после двухнедельной болезни 31 июля (13 августа по новому стилю) 1900 года В. С. Соловьев скончался.
Среди творческого наследия В. С. Соловьева отличается оригинальностью его учение о праве. Его исходным пунктом является различие между правом и моралью, как социальными регуляторами. Мораль, согласно В. С. Соловьеву, всегда стремится к построению идеала; предписывает должное поведение, обращена только к внутренней стороне воли индивида. Право же, по его убеждению, носит условный характер и предполагает ограничение, потому что в юридической области важны поступок и его результат. Право рассматривает внешнее проявление воли — имущество, действие, результат действия. Задача права, пишет В. С. Соловьев, не сделать Царство Божие на земле, а чтобы не превратить жизнь людей в Ад. Цель права — уравновешивать два нравственных интереса: личную свободу и общее благо. «Общее благо» должно ограничивать частные интересы людей, но оно не может их подменять. Поэтому В. С. Соловьёв выступал против смертной казни и пожизненного заключения, которые, по его мнению, противоречат существу права. Исходя из этого, закон — это «ограничение личной свободы требованиями общего блага». Признаками закона у Соловьева выступают: 1) публичность; 2) конкретность; 3) реальная применимость; а признаками власти: 1) издание законов; 2) справедливый суд; 3) исполнение законов.
В. С. Соловьев на концептуальном уровне обосновывает необходимость христианского государства. Если обычное государство, по его мнению, охраняет интересы граждан, то христианское государство — охраняет интересы граждан и стремится улучшить условия существования человека в обществе; проявляет заботу об экономически слабых лицах. Прогресс государства — состоит в том, чтобы «как можно меньше стеснять внутренний нравственный мир человека и как можно вернее и шире обеспечивать внешние условия для достойного существования и совершенствования людей». При этом В. С. Соловьев подчеркивает: «Правовое принуждение не принуждает никого быть добродетельным. Его задача — препятствовать злому человеку стать злодеем (опасным для общества)». Вместе с тем, философ признает, что общество не может жить исключительно только по нравственному закону. Для защиты всех интересов нужны юридические законы и государство.
Основной же идеей религиозной философии В. С. Соловьева была идея Софии — Души Мира. Речь идёт о мистическом космическом существе, объединяющем Бога с земным миром. София представляет собой вечную женственность в Боге и, одновременно, замысел Бога о мире. Этот образ встречается в Библии, но В. С. Соловьёву он был открыт в мистическом видении. Об этом повествует его стихотворение «Три свидания». Для В. С. Соловьева это не просто миф, София для него — предмет чувственно-сверхчувственного мистического опыта. Свою задачу отныне он видит в том, чтобы содействовать восстановлению целостности мира, объединению мировой души с небесной Софией. Это содействие не могло для него ограничиться академической и литературной сферой. Участие в осуществлении Всеединства состоит в подчинении воле Бога, играющей определяющую роль во всех областях частной и общественной жизни. В. С. Соловьев называет это «теургическим творчеством» или «христианской политикой». Он считал Россию и славянский мир центром и отправным пунктом вселенской теократии и он настаивал на том, что именно здесь духовная и культурная, социальная и политическая жизнь должна быть отмечена Духом Христовым. Но он все больше ощущал, насколько русская действительность не соответствует этому требованию.
Реализация Софии, согласно учению В. С. Соловьева, возможна трояким способом: 1) в теософии формируется представление о ней, 2) в теургии она обретается, 3) в теократии она воплощается. Теософия — дословно Божественная мудрость. Она представляет собой синтез научных открытий и откровений христианской религии в рамках цельного знания. Вера не противоречит разуму, а дополняет его. В. С. Соловьёв признает идею эволюции, но считает её попыткой преодоления грехопадения через прорыв к Богу. Эволюция проходит пять этапов или «царств»: минеральное, растительное, животное, человеческое и божье. Теургия — дословно боготворчество. В. С. Соловьёв решительно выступал против моральной нейтральности науки. Теургия — это очистительная практика, без которой невозможно обретение истины. В её основе лежит культивирование христианской любви как отречение от самоутверждения ради единства с другими. Теократия — дословно власть Бога, то, что Чаадаев называл совершенным строем. В основе подобного государства должны лежать духовные принципы, и оно должно иметь не национальный, а вселенский характер. По мысли В. С. Соловьёва, первым шагом к теократии должно было послужить объединение русской монархии с католической церковью.
По этому поводу, в 1880-ые годы В. С. Соловьев написал и опубликовал ряд работ, в которых пропагандировал идею воссоединения Западной и Восточной Церквей под главенством Римского Папы, за что подвергся критике славянофилов и консерваторов. Важнейшая из этих работ — «Россия и Вселенская Церковь» была издана в 1889 г. в Париже.
Философия Соловьева по своему характеру является антропоцентрической. Человек у него – это вершина творения. Возрождение мира совершено Богом совместно с человеком, который также выразил божественную идею гуманности. Такой идеально совершенный человек является высшим проявлением Софии, божественной Мудрости. Но совершенный человек явился во Христе. Поэтому Богочеловек Иисус Христос является единением Логоса и Софии. «Если в божественном существе — в Христе первое или производящее единство есть собственно Божество — Бог как действующая сила или Логос и если, таким образом, в этом первом единстве мы имеем Христа как собственное божественное Существо, то второе, произведенное единство, которому мы дали мистическое имя Софии, есть начало человечества, есть идеальный или нормальный человек. И Христос в этом единстве, причастный человеческому началу, есть человек, или, по выражению Священного Писания, второй Адам».
Учение о богочеловечестве как источнике возрождения мира использовано Соловьевым для истолкования истории человечества и проблем социальной жизни. Действительно, Богочеловек есть индивидуум и одновременно универсальное существо, обнимающее «одухотворенное через Него человечество» и являющееся по отношению ко всему в мире единством, благом, истиной и красотой. Даже в дочеловеческий период (эволюция природы) все в мире стремилось к единству, которое является непременным условием абсолютного совершенства. Таким образом, мир в своем развитии проходит через два этапа. Первый этап (до человека) можно назвать эволюцией природы, а второй (человеческая деятельность) — историей. Конечным результатом развития мира является утверждение царства Бога, которое «есть то же, что действительность безусловного нравственного порядка или, что то же, всеобщее воскресение и восстановление всех».
Христианское государство, согласно мыслителю, должно проводить христианскую политику. В области международных отношений такое государство должно содействовать «мирному сближению народов». Решая вопрос об отношениях между народами, В. С. Соловьев использовал заповедь Христа о любви к ближнему. Это позволило ему дать абсолютно правильное решение вопроса: «Люби все другие народы, как свой собственный». В. С. Соловьев объясняет, что это требование «вовсе не означает психологической одинаковости чувства, а только этическое равенство волевого отношения: я должен так же хотеть истинного блага всем другим народам, как и своему собственному; эта «любовь благоволения» одинакова уже потому, что истинное благо едино и нераздельно. Разумеется, такая этическая любовь связана и с психологическим пониманием и одобрением положительных особенностей всех чужих наций: преодолев нравственною волею бессмысленную и невежественную национальную вражду, мы начинаем знать и ценить чужие народности, они начинают нам нравиться».
«Если такое отношение станет действительным правилом, то национальные различия сохранятся и даже усилятся, сделаются более яркими, а исчезнут только враждебные разделения и обиды, составляющие коренное препятствие для нравственной организации человечества».
В. С. Соловьев полагал, что заповедь Христа о любви к ближнему должна распространяться на отношения между народами, ибо каждый народ «оказывается на деле лишь особою формой всемирного содержания, живущего в нем, наполняющегося им и воплощающего его не для себя только» а для всех».
В. С. Соловьев считал, что каждый народ должен осуществлять христианскую политику. Ее цель в области экономических отношений должна состоять в уничтожении экономического рабства и эксплуатации человека человеком, в достижении справедливой организации труда и распределения и т. д.
Весьма показательным в плане практического подхода к осуществлению своей концепции о взаимоотношениях между народами было отношение В. С. Соловьева к евреям, как одной из наиболее преследуемой этнически-религиозной общности Российской империи. Отношение В. С. Соловьева к евреям было последовательным выражением его христианского универсализма, этических принципов, предписывающих любить все народы как свой собственный. Отвержение евреями Иисуса представлялось Соловьеву величайшей трагедией, предопределившей всю будущую историю еврейского народа, однако философ возлагал вину за упорное неприятие евреями христианства не на евреев, а на самих христиан.
Размышления В. С. Соловьева о еврействе и христианском вопросе весьма актуально выглядят и сегодня: «Взаимные отношения иудейства и христианства в течение многих веков их совместной жизни представляют одно замечательное обстоятельство. Иудеи всегда и везде смотрели на христианство и поступали относительно его согласно предписаниям своей религии, по своей вере и по своему закону. Иудеи всегда относились к нам по-иудейски; мы же, христиане, напротив, доселе не научились относиться к иудейству по-христиански. Они никогда не нарушали относительно нас своего религиозного закона, мы же постоянно нарушали и нарушаем относительно них заповеди христианской религии. Если иудейский закон дурен, то их упорная верность этому дурному закону есть конечно явление печальное. Но если худо быть верным дурному закону, то еще гораздо хуже быть неверным закону хорошему, заповеди безусловно совершенной».
В. С. Соловьев не только защищал евреев в своих философских произведениях, но и боролся против преследований евреев в России. В письмах Ф. Гецу он обличал погромы и заверял, что его «перо всегда готово к защите бедствующего Израиля». В то же время В. С. Соловьев не был сентиментальным филосемитом; он не идеализировал еврейский народ и неоднократно указывал на недостатки, присущие, по его мнению, евреям. Даже на смертном одре В.С. Соловьев молился за еврейский народ и читал псалом на иврите. Его смерть вызвала глубокое горе всего русского еврейства. В синагогах читались молитвы за упокой души Соловьева, которого ныне признали одним из «праведников народов мира».
Как уже отмечалось, творчество В. С. Соловьев оказало существенное влияние на дальнейшие пути развития русского искусства. Особенно заметно влияние его творчества в русском символизме и модернизме начала ХХ века. Как указывают литературоведы, во многом на него ориентировались такие выдающиеся поэты – представители этих течений, как Александр Блок и Вячеслав Иванов. Именно культурное влияние Владимира Соловьева вдохновило Ф. М. Достоевского на создание образа Алеши Карамазова в романе «Братья Карамазовы». А книга В. С. Соловьев «Смысл любви», побудила Л. Толстого к написанию известной в повести «Крейцерова соната». Помимо поэтических произведений, философских трудов и многочисленных критических статей о творчестве Достоевского, А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Фета, А.К. Толстого и др., а также трактатов по эстетике, Соловьеву принадлежат переводы Платона, Вергилия, Петрарки, Гофмана.
Разумеется, в столь короткой статье остались, к сожалению, вне поля внимания многие другие грани яркого дарования В. С. Соловьева и элементы его философского учения. Однако, даже если исходить хотя бы из тех, которые здесь освещены, то становится совершенно очевидным, что идейное наследие великого русского философа – это не только часть истории философии. Оно чрезвычайно актуально и может быть востребовано современностью.
