Последнее время начала рассуждать на тему отношения к старцам, особенно к духоносным, и вообще есть ли такие в наше время? А если есть, то как к ним правильно относиться, какие вопросы можно задавать? И вообще какова роль духовника в судьбе человека? Порылась в интернете и нашла две замечательные ссылки, которые будут полезны всем, особенно тем, кто вознес старца в статус оракула, и считает, что от его решения зависит вся дальнейшая судьба человека!
профессор Московской Духовной Академии, А.И. Осипов.
Старец Порфирий об ошибках в отношениях с духовным отцом
Старец Порфирий Кавсокаливит,
Перевела с английского Ангелина Леонова
Старец Порфирий (1906–1991) пользуется большой любовью среди православных Греции. После его блаженной кончины издаются книги о нем и собрания его советов и поучений. Некоторые из этих советов посвящены ошибкам и опасностям в отношениях с духовным отцом – теме, которая актуальна и для России. Приведем небольшую подборку таких советов.
Один брат рассказал мне: «Некогда я работал в деревне. Тогда у моей жены был очень строгий духовный отец. Однажды она призналась ему в своей слабости и в том, что она ее повторяет. Он отругал ее, запугал. После этого она еще не скоро вновь решилась идти на исповедь».
«Видишь, – сказал старец, – к чему может привести чрезмерная строгость? Вот почему я призываю быть осторожными с духовными отцами, к которым вы идете на исповедь – и вы, и ваша жена, и ваши дети; больше всего старайтесь быть честными во всем, что говорите, потому что тогда Бог все вам простит, и вы будете улучшаться духовно».
***
«Смотри, дитя мое! Наш Бог, желая научить Своих детей, которые надеются на Него, верят и любят Его, поклоняются Ему, прибегает к различным способам. Среди средств нашего Господа есть и введение правил, соблюдение которых ведет к спасению наших душ. Мы не можем изменить или нарушить планы Бога. Более того, мы не можем чего-либо навязать Ему. Но мы можем, однако, попросить Его, помолиться Ему, и Он, из любви к людям (ведь Он и есть любовь), может внять нашим молитвам и сократить время испытания – или даже обойтись без него. В любом случае, все зависит от Него. Мы просим о чем-то, а Он – Тот, Кто нас поддержит.
Более того, эти правила носят характер не мести или наказания, но воспитания, и они не имеют ничего общего с правилами, введенными некоторыми духовными отцами, которые либо от чрезмерного рвения, либо по незнанию размывают пределы наказания, не понимая, что таким образом совершают преступление, вместо того чтобы творить благо. Я всегда ругаю их и советую так: нет – суровым наказаниям, да – доброму слову. Потому что строгое наказание только поможет диаволу увеличить свою клиентуру, то есть как раз посодействует в том, что составляет цель его ожиданий, в том, к чему он с всегда стремится.
Именно поэтому выбор духовного отца требует крайней осторожности. Как вы бы искали наилучшего врача, так же вы должны заниматься поисками духовника. И там, и там – врач, но в одном случае – для тела, а в другом – для души!»
***
Говоря о вещах, превышающих обычные грехи и ситуации, таких как, например, совершение сердечной молитвы или преодоление особо трудных духовных искушений, старец советовал: «Будьте осторожны в том, что говорите вашим духовникам, которых вы выбрали для исповеди. Потому что они могут не знать всего. Они должны быть очень мудрыми, проницательными и опытными. Они должны носить Дух Божий внутри себя, чтобы суметь разрешить ваши различные проблемы».
***
«Если ты живешь далеко от города, – сказал старец одному брату, – и не можешь приезжать сюда регулярно, тебе нужно найти хорошего духовника, чтобы исповедовать ему свои грехи. Но если тебя беспокоит что-то относительно сердечной молитвы или твоих помыслов, не сообщай ему этого, потому что тот, кто знает недостаточно, может сбить тебя с толку. При таких вопросах приходи сюда, и сможешь обсудить их со мной».
***
Один уверенный в себе строгий духовный отец отказался одобрить желание своего духовного чада посетить отца Порфирия и поговорить с ним о серьезной личной проблеме. Этот инцидент произвел на меня тяжелое впечатление, и я сообщил старцу о нем. Старец грустно покачал головой и промолвил: «Что я могу сказать? Понимаешь, он ведь тоже духовный отец». Старец всегда был очень осторожным и мягким в суждениях о других – особенно когда это касалось священников, совершавших ошибки. Вместо характеристики он предпочитал выражаться метафорически:
«Ты знаешь, когда папский миссионер получает инструкции для своей миссии, от Рима он добирается на самолете, а по прибытии в аэропорт одной из африканских стран открывает запечатанный конверт и читает, что должна включать в себя его миссия – что он обязан выполнять, даже если с этим не согласен. У нас, у православных, все происходит не так».
Я понял – более или менее – то, что старец пытался мне сказать. Это был не первый раз, когда я убедился, что в православной среде бывают духовники с «папскими» замашками, которые требуют повиноваться своим указаниям, полностью игнорируя внутреннее несогласие своих духовных детей. Они склонны развивать тоталитарное мышление, потому что сами боятся свободы, которую ограничивают дисциплиной, невзирая на то, что православное послушание есть плод свободы.
Вскоре после этого упомянутое духовное чадо «строгого» духовника в конце концов сказало своим друзьям, которые призывали его поехать к старцу Порфирию, что у него пропало желание посетить старца. В одну из моих поездок я сказал старцу об этом и добавил: «Я думаю, что причина того, что он к вам не пришел, не в его нежелании, а в том, что он демонстрировал послушание своему духовному отцу».
Ответ старца удивил меня: «Он проявляет послушание, потому что советы его духовника удовлетворяют его эго». Это был первый раз, когда я услышал, что старец так открыто говорит о духовной ошибке. Старец сам не стремился к появлению последователей, он просто помогал тем, кто искал помощи в его келье. Быть может, он сообщал это все мне так открыто потому, что хотел показать еще один пример обольщения диаволом христиан. И это заставило меня понять, что мотивом послушания для человека иногда служит удовлетворение собственного эго.
Старец Порфирий Кавсокаливит,
Перевела с английского Ангелина Леонова
Вот, что говорит свт.Игнатий Брянчанинов о современных старцах, которые пытаются подражать древним старцам: «То, что сказано об отшельничестве и затворе, должно сказать и о послушании старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества: такое послушание не дано нашему времени…
Те старцы, которые принимают на себя роль... употребим это неприятное слово, принадлежащее языческому миру, чтоб точнее объяснить дело, которое, в сущности, ни что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия, — старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании — послушании суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть, которая не может не дать соответствующего себе плода в наставляемом ими. Их неправильное и недостаточное настроение только в течение некоторого времени может оставаться незаметным руководимому ими неопытному новоначальному, если этот новоначальный сколько-нибудь умен и занимается святым чтением с прямым намерением спасения. В свое время оно должно непременно раскрыться и послужить поводом к неприятнейшей разлуке, к неприятнейшим отношениям старца с учеником, к душевному расстройству того и другого. Страшное дело — принять, по самомнению и самовольно, на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святого Духа и действием Духа; страшное дело — представлять себя сосудом Святого Духа, между тем как общение с сатаною еще не расторгнуто и сосуд не перестает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство и лицедейство! Гибельно оно для себя и для ближнего, преступно пред Богом, богохульно.
Иноческое послушание в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными» (свт. Игнатий Брянчанинов, т.5, гл. «О жительстве в послушании у старца»).
Поэтому, то что в МП, в ИПЦ, и вообще хоть где, выставляется в виде старцев, которые набирают себе послушников, и стараются поступать по подобию древних старцев, – это бесовские подвижники, находящиеся в духовной прелести.
Таковые, подражая древним старцам, точно так же принимают у себя массу народа, давая им всеразличные советы, типа, кому жениться, а кому в монастырь пойти; или кому поступать в институт, а кому нет. А люди, – начитавшись книжек о древнем старчестве, об Оптиной, как там приходили за наставлением, или увлекаясь всеобщей рекламой старчества, – находятся в состоянии иллюзии, не видя того, что это все не то, что было раньше; что то, что есть сейчас – это все подделка и бесовский обман. Но они, по причине своей духовной слепоты, не могут этого различить. И смотрят на этих лже-старцев, и относятся к ним, как язычники к своим языческим оракулам.
Нашему времени, как сказал свт.Игнатий, не дано «послушание в том виде и характере, как оно проходилось» у древних старцев, подвижников. И кто пытается этому подражать, тот принимая на себя «роль древних святых старцев», да знает, что он находится в бесовском самообольщении и духовной прелести. А люди, которые ищут такого послушания, если во время не прозреют и не одумаются, то попадаются в эти бесовские ловушки, и заходят в состояние духовной прелести.
«Напрасно Ваше желание – находиться в полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях… Послушание – «чудо веры!» Совершить его может один Бог. И совершили его те человеки, которым дан был Богом этот дар свыше. Но когда люди захотят собственными усилиями достичь того, что дается единственно Богом, тогда труды их суетны и тщетны… Все мимоходящие, т.е. бесы и страсти, посмеиваются им, потому что по наружности они будто совершают добродетель, а в сущности, находятся в горьком обмане, слепоте и самообольщении, подчинены страстям своим, исполняют волю бесов. И многие думали проходить послушание, а на самом деле оказалось, что они исполняли свои прихоти, были увлечены разгорячением. Счастлив тот, кто в старости своей успеет уронить слезу покаяния на увлечения юности своей. О слепых вождях и водимых ими сказал Господь: «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Матф.15:14)» (свт.Игнатий Брянчанинов, Избранные письма, «Письма к мирянам», п.229).
«Обиловавшие даром рассуждения старцы и при посредстве его руководившие новоначальных к духовному преуспеянию с особенным успехом, по причине особенного благоразумия в руководстве назывались искусными… В цветущие времена монашества было много неискусных старцев, пользовавшихся громким именем святости, прославленных с одной стороны невежеством, а с другой - сатаною, который употребляет таких старцев в свое орудие для погубления… К системе действия духов всегда принадлежало распространение злых слухов об истинных рабах Божиих и необыкновенных похвал о служителях сатаны, прикрытых личиною служителей Божиих. То и другое вполне явствует из учения Спасителя: «Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого... Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк.6: 22, 26). Пастыри, говорит святитель Тихон Воронежский, заботящиеся о спасении душ человеческих, подлежат злоречию и гонению злых людей; сатане дело их неприятно: и потому он изощряет на них языки злых людей и гонит их. Против Самого Спасителя диавол действовал распространением злых слухов (Ин.7: 12; Мф.28: 13-15). Напротив того, как говорит святой Ефрем Сирский, при появлении антихриста, диавол немедленно огласит его по вселенной великолепною, восторженною молвою, и приготовит общество человеческое к принятию его, насеяв в этом обществе самое благоприятное мнение распространением благоприятных слухов… Не должно увлекаться мнением человеческого общества, хотя бы это мнение было мнением значительнейшего большинства: должно руководствоваться светом Священного Писания и писаний Отеческих. Великое бедствие – впасть по причине неведения и легкомыслия под руководство лжеучителя: «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму», сказал Господь (Мф. 15: 14)» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.6, «Отечник», гл.«Повести из жития старцев, преимущественно египетских», п.5).
Истинный, настоящий подвижник, который подобен древним старцам, по духу. Никогда не будет устраивать этого шоу со старчеством, и такого послушничества, как это делается лже-старцами в наше время. Ибо он, имея духовные очи открытыми, будет видеть, что сейчас не та эпоха и не те времена, как были раньше, что духовное состояние у людей совсем не то. Что люди не способны к такому послушничеству, как это было у древних старцев. Что внешнее подражание всему этому воспитает только фарисеев и лицемеров. «В последнее время... те, которые поистине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей, и не будут совершать посреди их знамений и чудес, как в настоящее время. Они пойдут путем делания, растворенного смирением (4-й Ответ преп. Нифонта)» (свт. Игнатий Брянчанинов, т.6, Отечник, «Заключение»). Он, имея тот же дух, как у древних старцев, будет просто чисто внешне приспосабливаться к обстоятельствам нашего времени, к духовному состоянию людей, поступая смиренно, кротко, осторожно, ненавязчиво, предоставляя всякий свой совет свободному произволению тех, кто его слушает. И естественно, что его советы будут чисто духовны, ибо будут касаться только лишь внутреннего духовного состояния человека, а не его земного благоустроения. «Скромное отношение советника к наставляемому совсем другое, нежели старца к безусловному послушнику, рабу о Господе. Совет не заключает в себе условия непременно исполнять его: он может быть исполнен и не исполнен. На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет. Очевидно, как путь совета и последования Священному Писанию сообразен с нашим слабым временем» (свт. Игнатий Брянчанинов, т.5, гл. «О жительстве по совету»).
«Ныне очень трудно найти истинного слугу Божия… Есть много ведущих Бога и угодных Богу по свидетельству человеческому, но трудно найти засвидетельствованного Богом Боговедца и Богочтеца. Свидетельство Божие ясно как солнце, но мир слеп и потому не видит свидетельства Божия; не видя свидетельства Божия, он заменяет свидетельство Божие свидетельством своим и мнит удовлетворяться» (свт. Игнатий Брянчанинов, т.7, «Письма к разным лицам», п.125).
Протоиерей Димитрий Смирнов: «В последние времена все старцы отнимутся»
Глава Синодального отдела протоиерей Димитрий Смирнов в интервью телеканалу «Доверие» ответил на вопросы о том, есть ли в современной России старцы, и кто такой старец. Видеозапись интервью была выложена на мультимедийном блоге отца Димитрия. Ниже мы приводим распечатку его ответа на заданный вопрос:
«Насчет, есть ли в России старцы – я надеюсь, что есть. Но для меня духовным авторитетом был отец Иоанн Крестьянкин. Чем характеризуется старец?
Во-первых, послушанием священноначалию. Если какой-то старый священник или монах с большой бородой находится в неподчинении священноначалию, то это старец уже ложный.
Во-вторых, он должен иметь достаточный уровень богословского образования. Он должен обязательно разбираться в церковной догматике, в канонах, не путаться в этих вопросах, потому что это всегда очень важно и востребовано для народа.
В-третьих, он должен, помимо образования, иметь духовный опыт. Потому что сейчас большая востребованность в священниках, мы в Церкви имеем только десятую часть того, что требуется для нашей страны, а может даже и меньше, потому что всех порасстреляли за время советской власти. Церковь сузилась в своих масштабах, и поэтому бывает так, что на вид священник старый, лет шестидесяти, а посвящен в сан лет семь-восемь назад. И конечно, не имея ещё такого духовного опыта, он не может быть старцем. Хотя жажда старцев у народа огромная. И очень много неопытных священников, и даже не очень добронамеренных, начинают «кронштадтить» (есть такое выражение, оно возникло еще в начале ХХ века), т.е. начинают изображать из себя тех, кем они не являются. И тем наносят вред себе в первую очередь, а во-вторых, и тем людям, которые у них спрашивают совета, потому что советы могут быть самые страшные. Например, не имея медицинского образования, не имея на руках анализы, рентгена, томографии, ОМРТ, кардиограмм, начинают отменять лекарства. Это, говорит, тебе не надо, тебя залечат… И, так сказать, вопреки постановлению Священного Синода, ухудшают здоровье людей, поступают не хуже, чем знахари. Когда кто-нибудь из таких «старцев» начинает проявлять активность, значит нужно проявлять большую осторожность. Потому что востребованность большая – вот некоторые неразумные и недобронамеренные, бывает, начинают этим пользоваться.
Вообще, старец это есть пророк Бога Вышнего, который открывает людям Божию волю. Но известно, что в последние времена (а кто не знает, что мы живем в последние времена?!) все старцы отнимутся, потому что люди не могут выполнять их советы, поэтому они будут не нужны. Люди, которые в основном приезжают к таким опытным священникам, они обычно желают своей воли, то есть они хотят получить санкцию на то, что они уже сами для себя решили. Сомнения какие-то есть, вот он должен утвердиться, и он будет ездить до тех пор, пока от кого-нибудь не получит «да, вот так и делай!». А иногда, если старец настоящий, он говорит часто и против того, что человек желает.
И потом, бывают вопросы, на которые может ответить любой семинарист, даже не первого курса, а абитуриент. А люди ищут обязательно старцев, а вопрос не стоит не только выеденного яйца, но и той плёночки, которая между белком и скорлупой бывает, когда его сваришь. Это конечно неразумно. Да, бывают сложные истории, а бывают истории, на которых нет ответа, потому что человек спрашивает: «Что мне теперь делать?»,— а он так запутал свою жизнь, что хорошего выхода нет, любой выход плохой. И если это, конечно, рассудительный священник, из всех 12 ужасных вариантов выхода он может выбрать наименьший, потому что он смотрит со стороны.
Ну и конечно, старец наизусть знает Священное Писание. Если он не знает Священное Писание и говорит, как говорил Патриарх Алексий, «от ветра головы своея», то тогда конечно… (разводит руками). Сам преподобный Серафим говорил: «Когда я от себя говорю, всегда бывают ошибки». Это преподобный Серафим! Это не старец, это один из самых прекрасных наших святых. Сергий Радонежский, преподобный Серафим – это двоица, выше их никого нет. И вот он так говорил про свои собственные ошибки. А часто, ещё молодые, неопытные, ещё плохо знающие Писание, начинают «кронштадить» и от этого бывает вред в первую очередь им самим, во вторую пастве, в третью – Церкви».
Русская линия
митрополит Рязанский и Михайловский Павел (Пономарев).
Старцы
Рядом с ними всегда чудо и тайна
Эти люди всегда занимали особое положение в нашей церкви. Их никто не назначал на высокие посты и не поручал особой миссии. Но все, от простого прихожанина до патриарха, знали, что эти люди — особенные. Они могут пророчествовать, помогать, исцелять, наставлять. Больше многих других знает о православных старцах один из иерархов Русской церкви митрополит Рязанский и Михайловский Павел (Пономарев). Он рассказывает «Труду» об удивительных встречах.
митрополит Рязанский и Михайловский Павел (Пономарев)
Митрополит Рязанский и Михайловский Павел (Пономарев)
У него яркая судьба, в которой важное место принадлежит старцам. Внук ссыльного священника, родился в Караганде, где был крещен Севастианом (Фоминым), теперь уже канонизированным. После учебы и монашеского пострига в Троице-Сергиевой лавре близко общался с другим известным старцем, архимандритом Кириллом (Павловым). Служил в Иерусалиме, в США и Вене. А когда возглавлялПсково-Печерский монастырь, рядом были великие старцы, и прежде всего знаменитый Иоанн (Крестьянкин). Помнятся и судьбоносные встречи на острове Залит с подвижником Николаем (Гурьяновым), и общение в Рязанской епархии с мудрым старцем Авелем (Македоновым), и множество других ситуаций, в которых ощутимо присутствовало то таинственное, что в земной жизни считается чудом.
Севастиан (Фомин)
— Вы помните своего первого в жизни старца?
— Да, и очень хорошо. Крестил-то он меня в младенчестве, а умер в 1966 году, когда мне было уже 14 лет. Он у нас и дома бывал. К отцу Севастиану в Караганду приезжали за помощью множество людей. И вокруг него жили другие подвижники.
— А с Вашей семьей что-то чудесное случалось?
— Мама моя осталась жива только благодаря молитвам преподобного Севастиана. После операции врачи посчитали ее безнадежной. Она кровью истекла. И коляску с ней уже отправили в морг. А в это время ее подружка пришла в храм, где служил отец Севастиан. Вдруг он выходит из алтаря и на весь храм кричит: Настя, иди сюда! Вот тебе, говорит, просфорочка, святая вода, беги к Аннушке! Та бегом в больницу, нашла маму уже перед дверями в морг. Санитары не поймут: покойнику дают воду, какую-то еду?! А мама глазами моргает — ее назад и вернули. Врач, которая вела операцию, говорит: «Кто-то за Вас очень сильно молился. После такой потери крови человек не может выжить».
Иоанн (Крестьянкин)
— О старцах Псково-Печерского монастыря вообще рассказывают чудеса. А Вы ведь возглавляли обитель…
— Это удивительнейший монастырь. Там такие старцы были: и отец Иоанн, и отец Александр, и отец Серафим, и отец Нафанаил, которых я застал. А чудеса с ними были просто каждодневными. Можно сказать, в рабочем режиме. Такой, к примеру, случай. Начали мы строить у себя на Святой горке храм. Никакого разрешения нам на это не давали ни Министерство культуры, ни ВООПИиК — была тогда такая организация. И кто-то на нас «настучал». Звонят мне: к вам высокая делегация из Москвы, очень строго настроены. Прибыли. Я им даю экскурсовода, предлагаю пещеры осмотреть, потом Успенский собор… А они: нет, пойдем в библиотеку, а потом на Святую горку. Ну, все ясно! У нас же и в библиотеке тоже ремонт, и тоже без разрешения. А день такой ясный, солнечный. Снег сверкает. Ни облачка, ни ветерка…
Я к отцу Иоанну: беда, говорю, батюшка, молитесь!
Прошло минут 10–15. Выходим на улицу. Что такое? Темно. Огромными хлопьями снег валит. Все занесло. Еще минут 20 прошло. Гости вернулись. Ругаются: ну и погода у вас, только солнце светило, а к горке подошли — разом все заволокло, ничего не разглядеть. Разошлись миром. Вот какова молитва отца Иоанна!
Николай (Гурьянов)
— А предсказания, пророчества приходилось слышать?
— Была такая история. Где-то в конце ноября 91-го приехала к нам в Печоры матушка Георгия (Щукина). Оказывается, у нее был разговор со Святейшим Патриархом о возможном направлении ее в Иерусалим. И ей нужно было посоветоваться с духовником — отцом Николаем, известным старцем на острове Залит. Но попасть на остров ей не удалось — пароходы уже не ходят, а лед еще не встал. Решила она тогда к отцу Иоанну (Крестьянкину) заехать. А он говорит: «Чем же я, матушка, помогу, может, отца наместника попросим?» Ко мне обращаются. Я говорю: «Что же тут сделаешь — на лодке не поплывешь, на машине не проедешь, хоть вертолет вызывай…» А эконом меня спрашивает: «Так благословите на вертолет?» Я-то и не знал, что это возможно. Позвонили в аэропорт — оказалось, вполне доступно. Через 40 минут вертолет уже был в монастыре. И нам место нашлось.
Прилетели — а там и приземляться-то некуда. Только что выпал снег хороший. Сели куда-то в огород. Видим — сам отец Николай идет. И матушки бегут,что-тошумят. Потом рассказали. Оказывается, после службы и трапезы все по кельям разошлись — и вдруг отец Николай стал всех звать. Ходит, по кельям стучит. Выходите, кличет, матушки, к нам гости едут, матушка игуменья Иерусалимская, отец-наместник с братией монастыря. Они говорят: «Батюшка, ты в своем уме? Кто к нам едет? Пароходы не ходят. Ложись, отдыхай». И вдруг — вертолет, шум. А ведь тогда не то что мобильников, вообще связи с островом не было. И ведь называл уже отец Николай матушку игуменьей Иерусалимской, хотя о ее будущем совсем никто не знал…
Авель (Македонов)
— И рязанская земля, место вашего нынешнего служения, известна старцами, такими, как архимандрит Авель…
— Когда я только приехал в Рязань, на одном из епархиальных советов мы сидели с ним рядом. И я предложил обратиться с просьбой к Святейшему Патриарху Алексию ходатайствовать перед правительством РФ о том, чтобы нам возвратили Рязанский кремль. Это было для всех неожиданно, но решение о таком ходатайстве мы приняли. И тут отец Авель встает — и бух на колени со слезами. А потом рассказал, как еще в те времена, когда все изымалось и закрывалось, старцы пророчествовали, что придет время — и все вернется.
— И что же, вернули?
— Успенский собор вернули. Храмы практически все, за исключением одного — Духовского. Постепенно все возвращается. И это тоже чудо.
— С отцом Авелем связана история, в которой вы участвовали. Ее в своей книге описал архимандрит Тихон (Шевкунов). Когда в вашем присутствии протоиерею Владимиру Вигилянскому позвонил писатель Андрей Битов и рассказал, что во сне к нему приходила умершая мать и просила исповедоваться у старца Авеля в Рязанской области…
— Да, помню эту ситуацию. Тут ведь что важно. Для чего нам даются некоторые необычные повороты в жизни? Чтобы встряхнуть, помочь отойти от суеты. Нам некогда, мы вертимся. А надо чаще выпадать из этой суетной череды. Иногда в буквальном смысле слова. Как у меня в юности было, когда упал я с мотороллера, разбился, а пока лежал на больничной койке, многое переосмыслил и встал на новый путь. Потому что суета не дает сосредоточиться на душе, подумать о смысле жизни. А вот богослужение позволяет.
— Так и для Битова тот сон, видимо, был в помощь?
— Да, конечно. Но надо эти ситуации понимать, использовать. Он ведь так и не доехал до отца Авеля, хотя тот долго его ждал. А через несколько месяцев старец умер…
Кирилл (Павлов)
— Владыка, Вы со многими старцами общались. Чем же они отличаются от обычных людей?
— Помню, только меня рукоположили в воскресенье в иеромонахи, а на следующую субботу назначили исповедовать духовником в лавре. Я подхожу к отцу Кириллу (Павлову): «Батюшка, переживаю, как я буду исповедовать?» — «А что такое?» — «Да я даже не знаю, за какой грех кому какую епитимью давать».
Он так посмотрел на меня. Улыбнулся, обнял и говорит:
«Отец Павел, какая епитимья? Любовью покрывайте все. Люди у нас и так настрадались. Они такие несчастные, души у них исковерканные. Какая им епитимья?» Они такие. Любовь от них идет. С ними хочется все время рядом быть, общаться. Их отличает от обычных людей особое качество: к самим себе — строгость во всем, а к людям во всем — любовь.
•... Протоиерей Владимир Воробьев ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Он рассказал о старцах, с которыми был лично знаком. После лекции отец Владимир ответил на вопросы о духовниках и старцах•
Есть ли сейчас в России старцы, подобные Серафиму Саровскому или Оптинским старцам?текст
На этот вопрос, я думаю, никто вам ответить не сможет. Потому что, кто такой преподобный Серафим Саровский, люди поняли через много лет после его кончины. Его канонизировали только через 70 лет. И то по прямой воле Государя Николая II, а Cинод был против канонизации. Вот сейчас, когда весь мир чтит преподобного Серафима, когда столько чудес произошло, теперь мы знаем кто это такой.
Есть такой образ: чтобы гору увидеть, нужно отойти достаточно далеко, а вблизи она не видна. Находясь вблизи старца, очень часто ты не понимаешь, кто перед тобой. Известно, что у старцев бывают очень тяжелые келейники или келейницы, которые не понимают, кто перед ними находится. И своих старцев буквально мучают. А потом проходит время и оказывается, вот какой святой был. Бог открывает святость и величие таких подвижников не сразу. Может быть, пройдет время, и мы узнаем, что жили рядом с великим святым – отцом Иоанном Крестьянкиным, например. Или кем-то еще. Но сейчас ответить на этот вопрс невозможно.
– Конечно, есть. Есть известные всем православным людям
– печерский отец Адриан,
- лаврские – отец Кирилл и отец Наум.
- Многие ездят к отцу Власию в Пафнутие-Боровский монастырь, я сам к нему ездил.
Чтобы попасть к батюшке, люди ждут неделями – такой наплыв народа.
Есть еще и сокровенные старцы,
Божии люди, на которых Россия держится. Об этом можно судить и по косвенным признакам. Например, блаженная Любушка говорила: «Война неизбежна», я сам слышал. Но вот молятся подвижники, она сама молится – и мы уже после ее кончины сколько лет живем без войны.
Хотя и состояние народа безрадостное. Например, я езжу в храм в пос. Середка, в 10 км от нашего монастыря. Население поселка – три тысячи человек. А в храм ходят человек двадцать. И так везде по деревням и селам. Народ сидит у телевизора и отступает от Бога – и это главный результат телепередач. Все это очень скорбно.
*** прот. Владимир Воробьев, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.
Он рассказал о старцах, с которыми был лично знаком.
После лекции отец Владимир ответил на вопросы о духовниках и старцах.
Как попасть к старцу, который принимает в настоящее время.
И как не ошибиться. Обычно рассказывают об уже умерших. Это очень интересно, но нужен совет сейчас. Обратиться не к кому. Уже были скорби от неправильных советов.
Эта проблема была всегда и всегда будет. Могу вам сказать только по своему опыту одно. Я тоже в молодости много слышал о разных старцах и святых. Это были годы советской власти. И вокруг меня никого не было. Долгие годы у меня не было никакого духовника и я не знал, куда пойти. Я был верующим, но я даже не знал, в какой храм пойти. В те времена мы были очень запуганы. И родители нас пугали, говорили: «Будешь сейчас ходить в храм, выгонят из школы, из университета, а может и посадят». Так что мы боялись, священникам не доверялись, потому что среди них бывали осведомители. Смолоду я стал молиться: Господи: «Дай мне духовного отца». И потом еще просил, как я теперь понимаю, очень дерзновенно: «Покажи мне старца, у которого я могу узнать Твою волю. Я хочу поступать по Твоей воле. У кого мне спросить?» И я разделял духовного отца и старца. И молился я так много лет, и только потом, через десятки лет, я понял, что Господь буквально исполнил мою просьбу. У меня был и духовный отец, и был старец, который мне писал: «Такова воля Божия». И не какого-нибудь старца мне Господь дал, а именно такого, какого я просил, который мне волю Божию открывал.
Бог милостив. Если мы будем искать и просить от всего сердца, если мы просим доброго, если мы хотим по-настоящему хорошо поступить, устроить свою жизнь духовно, то Господь обязательно ответит. Может быть не сразу. Может быть, нужно помолиться, потрудиться. Но не надо в этом сомневаться ни одной минуты. Но если у вас будет такое желание, я глубоко убежден, в том что Господь не оставит без ответа.
Это нелегко, и это правильно, что нелегко. Если бы было легко, то мы бы это не ценили.
Есть такая поговорка: «Что легко дается, то мало ценится».
Полностью на http://www.pravmir.ru/o-duxovnike-i-starcax/
***
Автор: Епископ Диоклийский Каллист (Уэр)- род. в 1934 г., преподает в университете Оксфорда и возглавляет там православный приход Константинопольского патриархата. http://www.fotopalomnik.ru/content/view/28/1/
Что дает право действовать кому-либо в качестве старца? Как и кем он поставляется?текст
Ответ на это прост.
Духовный отец, или старец, по существу — "харизматическая" и профетическая личность, уполномоченная в качестве таковой прямым действием Святого Духа. Он "рукополагается", но не человеческими руками, а рукою Божией.
Он есть выражение Церкви скорее как "события", чем как учреждения.
Однако между профетическим и институциональным аспектами Церкви нет резкой границы: оба вырастают друг из друга и пронизывают друг друга. Поэтому служение старца, будучи само по себе харизматическим, тесно связано с ясно очерченными функциями внутри институциональной структуры Церкви, а именно — со служением священника в качестве духовника. По преданию восточного Православия, право принимать исповедь не предоставляется автоматически вместе с рукоположением. Чтобы стать духовником, священник должен быть уполномочен на это своим епископом; в греческой Церкви лишь малая часть духовенства пользуется этим правом.
Тем не менее, хотя таинство исповеди представляет собой прекрасную возможность для духовного руководства, служение старца не равнозначно духовничеству.
Старец дает совет не только по поводу исповеди, но и во многих других случаях. В то время как духовником должен быть только священник, старец может быть простым монахом (или монахиней, так как в Православии бывают не только духовные отцы, но и духовные матери), т.е. мирянином.
Старческое служение глубже простого духовничества, ибо лишь очень немногие из священников-духовников призваны авторитетно говорить по непосредственному вдохновению свыше.
Но если старец не рукополагается и не назначается церковной иерархией, то как он вступает на путь этого служения?
Иногда уже существующие старцы назначают себе преемников. Такие монашеские центры, как Оптина пустынь в России, возникли именно этим путем "апостольского преемства" духовных отцов.
А иногда старцы просто появляются без каких бы то ни было актов внешнего уполномочивания. По словам о. Александра Ельчанинова, "народ признает их таковыми".В ходе жизни христианской общины верующему народу Божьему, который есть истинный хранитель Священного Предания, становится ясно, что такой-то человек имеет дар духовного отца или духовной матери. Тогда люди вне какой-либо установленной формы приходят к нему за советом и руководством.
Надо заметить, что инициатива обычно исходит не от старца, а от народа.
Если бы кто-то подумал или сказал: "Слушайтесь меня, я старец, я имею благодать Духа" — это было бы опасной самонадеянностью.
Обычно без всякого призыва со стороны старца люди сами приходят к нему за советом и духовным руководством.
И часто сначала он отсылает их прочь, предлагая обращаться к кому-нибудь другому. Но затем наступает время, когда он больше не прогоняет их, а воспринимает их приход к нему как откровение воли Божией. Так они становятся духовными детьми старца и вверяют себя ему.
...
Три дара в особенности характерны для духовного отца.
Первый из них — прозорливость и рассудительность .
...
Вторым даром духовного отца является способность любить других и делать их страдания своими.
...
Третий дар духовного отца — способность изменять человеческие обстоятельства, материальные и нематериальные.
Дар исцеления, которым обладали многие старцы, — один из аспектов этой способности.
Полностью на http://www.fotopalomnik.ru/content/view/28/1/
В Православной церкви сложился институт старчества. Старцы - старые, опытные монахи, обладающие полученным от Бога даром молитвы, прозорливости и чудотворения. Некоторые из них живут и сейчас.
Вот список самых известных старцев России, Украины и Белоруссии:
Отец Кирилл Павлов - Троице-Сергиева лавра, г. Сергиев Посад. Очень старенький и очень известный батюшка, духовник патриархов Пимена и Алексия II, многих священников и знаменитостей. По данным таблоидов - "тот самый" сержант Павлов, который в Сталинграде захватил Дом Павлова. Почти не принимает.
Отец Наум - Троице-Сергиева лавра, г. Сергиев Посад. Принимает ежедневно, кроме воскресения. До 700 человек записываются на приём к нему.
Отец Герман - Троице-Сергиева лавра, г. Сергиев Посад. Занимается отчиткой бесов. Обладает даром прозорливости.
Отец Власий, прозорливый - Калужская обл., г. Боровск, Пафнутьев-Боровский монастырь. Время от времени исповедует. Лучше приезжать на несколько дней.
Отец Пётр, прозорливый, духовник - Лукино, Нижегородская область. Лучше приезжать на несколько дней.
Владыка Алипий - Украина, Донецкая обл., г. Красный Лиман. Как видим, и архиереи могут быть старцами.
Отец Серафим - Украина, Донецкая обл., г. Святогорск, Святогорская лавра
Архимандрит Дионисий - Москва, храм св. Николая Чудотворца в Покровском (Бакунинская, 100). Относительно молодой батюшка, но обладает редкой силой молитвы и даром пастырства.
Отец схиархимандрит Илий - Оптина Пустынь, г. Козельск. Является духовником патриарха Кирилла, почти не принимает.
Отец Иероним - Алатырь, Чувашия, Успенский монастырь.
Отец Илларион - Ключевская пустынь, Мордовия, пос. Тургенево. Трудно добираться, но попасть на исповедь относительно легко.
Схиархимандрит Иоанн - Иоанновский мужской монастырь под Саранском. Проводит отчитку бесов.
Отец Николай - настоятель Покрово-Эннатского монастыря в Башкирии.
Отец Адриан - Псково-Печерский монастырь, Псковская область. Почти не принимает...
Протоиерей Валериан Кречетов - Покровская церковь, с. Акулово Одинцовского района. Редкий пример старца из "белого духовенства", духовник многих московских священнослужителей.
Несколько прозорливых монахов есть в Почаевской лавре на Западной Украине (г. Почаев, Тернопольская обл.). Туда достаточно трудно добраться, зато относительно нетрудно можно побеседовать со старцами.
Архимандрит Митрофан, Жировицкая лавра, Белоруссия (г. Слоним Гродненской обл.). Почти не принимает. Надо приезжать на несколько дней.
Существуют также "младостарцы" - относительно неопытные в духовном плане священники, которые фактически ведут себя как волки в овечьей шкуре. Бывают и лжестарцы - проходимцы и еретики, выдающие себя за старцев. Младостарцев вообще достаточно много. Не надо называть их имена, но надо за них молиться, чтобы Господь их вразумил.
В заключение хочу вам сказать, что если Господу будет угодно, то попадёте к старцу. Об этом надо молиться. Если вам трудно добраться до монастыря, то можно отправить заказное письмо в монастырь или в храм на имя старца. Можно с чистым конвертом для ответа.
Храни вас Бог!
Есть ли сегодня на Украине живые старцы, выяснял корреспондент "ВП"
О прозорливом старце Серафиме из Святогорской Лавры я услышал несколько лет назад. Архимандрит Серафим - первый настоятель Святогорского монастыря после его восстановления. Сейчас живет в монастыре на покое, тяжело болен (сахарный диабет) из-за чего батюшка почти не ходит... Люди съезжаются к нему со всей Украины. Едут с самыми различными проблемами, надеясь кто на мудрый духовный совет, а кто и на то, что старец совершит для них чудо…
Пару раз порывался и к нему на прием, но для этого, как правило, не хватало времени - ведь в очереди к нему стоят иной раз по три дня. И вот, десятого декабря, без особой, кстати говоря, надежды на успех задуманного, я отправляюсь в Святогорье…
Для меня о.Серафим единственный старец на Украине, хоть я и живу в Одессе...
В своё время, когда мне было тяжко, меня очень сильно утешил и помог и принял по милости Божьей удивительный прозорливый старец
о. Серафим из Святогорской Лавры (духовник лавры)земной ангел и молитвенник, он так многим нужен здесь на земле, он несёт такой свет,
Любовь и истину.
Господи Боженька укрепи, исцели и помилуй верного твоего слугу о. Серафима, для служения Церкви твоей святой, для вразумление и укрепление нас грешных,Господи не допусти болезнь свыше силы его, но избавь от неё, Матерь Божья и все святые молите Бога о телесном здравии и душевном спасении батюшки, прости и помилуй и меня Господи за мои убогие молитвы. Спаси Господи!
«Старцы благословили…» — за этим началом нередко следует мрачноватое продолжение: «сжечь паспорт», «уйти в леса», «не делать прививок».
Старческое служение — благодатный дар, но под «старческой внешностью» нередко скрываются шарлатаны или же люди, находящиеся в прелести. Как отличить истинного старца от фальшивого?
Дурная традиция
Тамара Ивановна, прихожанка небольшого провинциального храма, по совету подруги несколько лет назад отправилась в один из мужских монастырей Мордовии — к старцу-целителю.
Паломники, такие же, как и Тамара Ивановна, провинциальные прихожане, проехали не одну сотню километров на автобусе, прежде чем добрались до места.
У ворот монастыря их встретил схиархимандрит Феофил — тот самый «старец».
Прямо из автобуса паломников проводили в трапезную, где мужчин попросили раздеться до пояса.
Далее, держа в руках литургическое копие, отец-чудотворец принялся колоть гостей до крови.
Женщин — через одежду, мужчин — прямо в оголенные спины и бока.
«Не умеете каяться — терпите!» — приговаривал помощник «старца», монах помоложе.
После всего паломникам предложили пожертвовать денег на монастырь.
С одного автобуса, как утверждает Тамара Ивановна, набралось почти два пластиковых тазика наличности.
«Когда нас стали колоть, я сразу заподозрила: что-то здесь не то происходит», — вздыхает паломница.
Брать духовные советы у такого «старца» Тамара Ивановна не стала.
Целительство — одна из многих «специализаций» псевдостарцев.
Впрочем, чаще они ограничиваются «наставлением» и «духовным руководством».
По советам таких «старцев» в начале девяностых сотни человек продали городские квартиры и в ожидании скорого пришествия антихриста удалились в леса.
Некоторые поселились вокруг Дивеева — по местному преданию, в конце мира только избранные праведники спасутся, спрятавшись от мировой катастрофы в кольце дивеевской Канавки.
По прошествии лет кто-то из этих эсхатологических беженцев вернулся к обычной жизни, а кто-то не отступился и стал частью причудливого дивеевского пейзажа: в монастыре таких с иронией называют «неформалами».
Та же картина характерна и для Оптиной пустыни, где с начала девяностых вокруг монастыря начали селиться младостарцы, часть из них — бывшие оптинские монахи, отчисленные из обители.
Они проповедовали о последних временах и грехе ИНН.
Своего осуждения младостарчество дождалось лишь к 2000 году, когда стало объектом критики на юбилейном Архиерейском соборе Русской Церкви.
К этому времени «традиция» успела укорениться в церковной жизни, особенно монастырской, скрытой от глаз высокого священноначалия.
Чуть позже младостарчество даст плод в виде пензенских «сидельцев» и епископа Диомида.
«Сколько существовало старчество, столько существовал и феномен псевдостарчества, — профессор Православного Свято-Тихоновского университета Александр Дворкин, историк, ведущий российский сектовед, не склонен видеть в псевдостарчестве только «пережиток перестройки» или «лихих девяностых».
— Просто имена настоящих подвижников остаются в истории, а шарлатанов — нет.
Если мы вспомним «Братьев Карамазовых» Достоевского, то увидим там два примера: старец Зосима, с одной стороны, и псевдостарец Ферапонт — с другой.
У всякого явления есть обратная сторона, своего рода пародия, существующая параллельно ему. Своеобразным историческим прецедентом псевдостарчества можно считать историю одного из крупнейших еретиков в истории христианства — александрийского пресвитера Ария.
Он, безусловно, был влиятельным харизматическим лидером, противопоставлял себя церковной иерархии.
Это был классический «лжестарец», и неспроста его окружали многочисленные почитатели, вдовицы и даже монахи».
Православный гуруизм
Для неофита, равно как и для человека малоцерковного, определить лжестарца довольно сложно.
Когда очередной доброжелатель приглашает его в паломничество, то перспективы поездки он описывает, как правило, лучезарно: «батюшка посмотрит раз в глаза и все про тебя скажет».
Но искренние неофиты принимают руководство лжестарцем за нормальную церковную жизнь только потому, что никакой другой церковной жизни они еще не знают.
На что обратить внимание, если вы отправились в поездку «к старцу»?
«Очевидно, что настоящий старец никогда не навязывает свою волю, не лишает человека свободы выбора, — предостерегает Александр Дворкин.
— Псевдостарец всегда больше похож на гуру и требует беспрекословного подчинения себе.
Гуруизм в принципе — это и есть синоним младостарчества.
Настоящее отсечение воли, о котором пишут святые отцы, это особая монастырская практика, предназначенная исключительно для монашествующих.
Молодому монаху назначается руководитель из опытных насельников, он обучает новоначального премудростям аскетической борьбы, его советы послушник обязан выполнять неукоснительно.
Но — с одним исключением: если старец начинает проповедовать грех или ересь, то ученик обязан обличить такого «старца» и уйти от него.
То есть даже в случае отсечения воли мы говорим о сознательном послушании, но не о сектантском слепом повиновении.
Последнее как раз характерно для лжестарчества».
Кроме того, можно обратить внимание на неканонические иконы со Сталиным, Иваном Грозным, Распутиным.
«Это однозначный сигнал! — считает Александр Дворкин. — Малоцерковному человеку сложно оценить степень догматических заблуждений, которые могут разделяться общиной псевдостарца.
Но некоторые признаки сложно не заметить.
Если данная группа противопоставляет себя священноначалию, если старец начинает с приказаний, если в учении старца присутствует отрицание всей светской культуры, не критика какой-то из ее частей, а принципиальное отрицание культуры как «сатанинской», «нечистой», — все это знаки, на которые надо обратить внимание».
«Нужно помнить, что младостарческие идеи проникают в Церковь не только «справа», — продолжает профессор. — Известны и весьма либеральные общины с характерным для младостарчества отношением к их главе.
Главное ведь не сами идеи, а отношение к священнику как к единственному непререкаемому авторитету, каждое слово которого — закон.
А проповедует он царебожничество или то, что в Церкви есть двойной институт членства («полные» и «неполные» члены), — это уже частности.»
И еще один важный момент.
Если поклонники такого духовного лидера начинают говорить вам, что их община — особенная, что только она по-настоящему православная, в отличие от всей (или почти всей) остальной Церкви, что только у них сохранена истинная традиция, от которой остальные отступили, — будьте осторожны!
Часто псевдостарцев окружает целая гвардия экзальтированных почитателей или почитательниц. Впрочем, само по себе их наличие не может быть решающим критерием.
Святого праведного Иоанна Кронштадтского, известного русского подвижника начала XX века, тоже окружали экзальтированные поклонницы из числа прихожанок.
Святой пытался всячески избавиться от них, обличал, но ничего не помогало.
Важно отношение старца к таким людям.
Если он поощряет поклонение собственной персоне — это непременно должно вызывать опасения.
Святость как условие
«Признак настоящего старца — смирение, — говорит протоиерей Владимир Воробьев, настоятель московского храма во имя святителя Николая в Кузнецах, ректор ПСТГУ, крупнейшего православного вуза страны. — Подлинный старец бежит от похвал, превозношения и людской молвы».
В течение 20 лет отец Владимир регулярно посещал архимандрита Иоанна (Крестьянкина) — самого известного русского старца второй половины XX века. Богословский институт (сегодня — православный университет), основанный им тогда же, создавался по благословению отца Иоанна.
«Кто такой старец и чем он отличается от духовника?» — спрашиваем мы у отца Владимира.
«Духовник — это духовный руководитель, священник, с которым чадо находится в постоянном контакте. Он следит, наставляет, вникает в жизнь.
Старческое служение — в русском понимании — это служение особое.
Старец — это святой человек, а старчество — благодатный дар.
Каждый из святых имеет свой чудотворный дар от Бога.
Дар старчества — один из них.
У старца нет возможности общаться с каждым, вникать в перипетии жизни, и поэтому к старцу идут не как к духовнику, а как к прозорливцу, который, ведомый Духом Святым, может дать верный совет.
Вот почему старцы так популярны. Люди хотят видеть святых и всегда будут искать с ними встреч».
Повидать отцу Владимиру довелось многих старцев: и прославленного в лике святых схиархимандрита Серафима (Романцова), жившего в начале шестидесятых годов в Сухуми, куда ему пришлось переехать после закрытия Глинской пустыни, и знаменитого отца Тавриона (Батозского), проживавшего в Латвии.
«Мы добирались к нему на поезде до Риги, автобусом до Елгавы, а дальше пешком через лес, — вспоминает отец Владимир. — Туда приезжало огромное количество народа.
Студенты, профессора, крестьяне. Это была удивительная личность, оказавшая на меня большое влияние.
Незадолго до смерти отца Тавриона я спросил его: «Батюшка, а правда, что вас вызывали в КГБ?»
Он ответил: «Да. Я их спросил, мол, посадить хотите? Кра-со-та!»
Отец Таврион долго сидел в лагерях и уже ничего не боялся.
Чекисты тогда поняли, что они бессильны, и просто отпустили его».
Бывал отец Владимир и у священника Николая Голубцова, отца Серафима Тяпочкина.
Вел переписку с отцом Павлом (Троицким).
«Часто за святых старцев выдают себя персонажи далекие от всякой святости, — предостерегает он. — Так же как подделку от произведения искусства может отличить только профессионал, особенно если подделка достаточно тонкая, отличить старца от шарлатана иногда очень непросто, для этого нужен опытный человек».
Трезвый подход
Проблема младостарчества существует не только в России, но и у греков, сербов.
Часто поклонники лжестарцев апеллируют к Афону.
«Афон — это достаточно обширная территория, особенно если ходить пешком», — говорит Александр Дворкин.
Его «Афонские рассказы», выдержавшие уже два печатных и одно аудиоиздание, пользуются заслуженной популярностью.
Как ни странно, харизматики, раскольники-псевдостарцы встречаются и в этих рассказах.
«Самая гористая оконечность полуострова — северная, там живет множество отшельников, не подчиняющихся ни одному монастырю.
Обычно это неуправляемые зилоты, которые выглядят весьма экзотично.
У них белые длинные бороды, вытертые подрясники, что может произвести на человека малосведущего большое впечатление.
Своими речами они смущают паломников, новоприбывших.
Другое дело, что эти зилоты не являются афонскими монахами по сути, на Афоне они находятся незаконно, бродяжничают, распространяют самые экзотические учения, — объясняет Александр Дворкин.
— Последнее время там появилось много и русских «старцев» подобного типа, по паломнической визе они прилетают сюда из России и остаются нелегально».
Последний критерий «старчества» отец Владимир Воробьев подчеркивает отдельно:
«Старец должен мыслить трезво, это обязательное условие.
Если «старец» высказывает какие-то абсурдные идеи, нелепые, противные Преданию Церкви, — не стоит обращаться к такому старцу.
Его советы смогут только навредить».
Отправляясь к «старцу», христианин оставляет этот поступок на собственной совести, самостоятельно определяя, кто стоит перед ним: святой подвижник, имеющий старческий дар, или шарлатан.
Ни гарантий, ни «знака качества» тут быть не может.
«Если вы сомневаетесь — спросите знающего человека, духовника», — советует отец Владимир.
Преподобный Кукша Одесский
Дни памяти - 29 сентября, 22 октября, 24 декабря
Схиигумен Кукша родился в 1874 г., в селе Гарбузинка бывшей Херсонской губернии (ныне в Николаевской области) в благочестивой крестьянской семье.В семье у них было три брата: старший Феодор, средний Косма (о. Кукша) и младший Иоанн. Была у них и сестра Мария, которая умерла в 16 лет от сильной простуды внутренних органов: полоскала зимой в речке белье и упала в воду, полгода болела, все на печи выгревалась, но Богу было угодно призвать ее душу в юные годы. Мать о. Кукши Харитина была благочестивая и богобоязненная женщина. Когда он был еще во чреве матери, последняя часто посещала храм Божий и причащалась Святых Христовых Тайн, укрепляя Божественною благодатию себя и свое чадо. Отец Кукша просил всегда молиться за его родных: Кирилла, Харитину, сестру Марию, брата Феодора (брат Иоанн тогда был еще жив), крестном отце Захарии. Косма с молодых лет любил тишину и уединение, не любил никаких увеселений, в свободное время сидел на крыльце и читал Евангелие. Бывало, мать скажет ему: «Сходил бы погулял, вон твои братья пошли на «вечерницы», иди и ты» — «Ну и пусть идут, а я никуда не пойду, лучше почитаю». В возрасте 20 лет Косма впервые отправился паломником во Святой град Иерусалим вместе со своими односельчанами. Как видно из рассказов о. Кукши, в то время его земляки — крестьяне часто имели возможность и средства путешествовать во Святую Землю. Побыв в Палестине и посетив все святые места, юноша Косма на обратном пути посетил и Святую гору Афон, которая стала его «судьбой». Он решил всю свою жизнь посвятить служению любимому им Богу. По возвращении в Россию Косма посетил Киевского старца Иону, известного всем своей прозорливостью и чудотворениями. Старец принимал людей во дворе обители (Ионовской), всем давал разные благословения. Приближался в очереди со всеми и Косма, с замиранием сердца думая: «А вдруг старец меня не благословит на Афон?!» Неожиданно старец Иона сам подошел к Косме, стукнул его по голове крестом и сказал: «Благословляю тебя в монастырь! Будешь жить на Афоне!» Приехав домой, Косма открыл матери желание стать афонским монахом, чему та очень обрадовалась и посоветовала ему попросить благословение у отца. Отец рубил во дворе хворост, когда Косма подошел к нему и поведал о своем намерении уехать на Афон, попросил благословения на отъезд. «Еще раз услышу про монастырь, изрублю как эту гиляку (ветку)!» — последовал ответ отца. Отец смотрел на монашество, как на дело несерьезное. На это была такая причина: один их односельчанин ушел в монастырь и, прожив там некоторое время и приняв монашество, стал вести страннический образ жизни. Приходил не раз и в свое село: кому дров поколет, кому обувь починит, зарабатывая на хлеб насущный.
Молитва Кукше Одесскому
О преподобне и богоносне отче наш Кукшо, обители Успения Божией Матери похвало, богоспасаемаго града Одессы неувядаемый цвете, кроткий пастырю Христов и великий за нас молитвенниче. Усердно к тебе прибегаем и с сокрушенным сердцем просим: не отыми покров твой от обители нашей, в ней же подвигом добрым подвизался еси.
Буди помощник благий всем благочестно живущим и добре труждающимся в ней.
О добрый наш пастырю и богомудрый наставниче, преподобне отче Кукшо, призри милостивно на предстоящия люди, умиленно молящиеся и просящие от тебе помощи и заступления.
Помяни всех, веру и любовь к тебе имущих, имя твое молитвенно призывающих и на поклонение мощем твоим святым приходящих, и вся во благих прошения их милостивно исполни, осеняя их святоотеческим твоим благословением.
Избави, святый отче, от всякаго навета вражия Церковь нашу святую, град сей, обитель и землю нашу, и не остави заступлением твоим нас немощных, грехами и скорбями многими обремененных.
Озари, преблаженне, ум наш светом лица Божия, укрепи благодатию Господнею жизнь нашу, да в законе Христове утвердившеся, неленостно по пути заповедей святых потечем.
Осени твоим благословением нас, и всех в скорбех сущих, болезнями душевными и телесными одержимых, исцеление, утешение и избавление даруй. Над всеми же сими испроси нам свыше дух кротости и смиренномудрия, дух терпения и покаяния, отступившим от Православныя Веры и погибельными ересьми и расколами ослепленным вразумление, во тьме неверия блуждающим светом истиннаго Богопознания просвещение, раздоров и нестроений утоление.
Умоли Господа Бога и Пресвятую Богородицу даровати нам тихое и безгрешное житие.
Поминай нас недостойных у престола Вседержителя, и испроси мирную христианскую кончину, и сподоби нас помощию твоею спасение вечное улучити и Царствие Небесное унаследовати, да славословим велия щедроты и неизреченныя милости Отца и Сына и Святаго Духа, в Троице поклоняемаго Бога, и твое отеческое заступление во веки веков. Аминь.
Тропарь, глас 4
От юности мир суемудренный и лукавый оставил еси, Божественною свыше просветився благодатию, преподобне, многим терпением во временней жизни подвиг совершил еси, темже источаеши чудес благодать всем с верою приходящим к раце мощей твоих, Кукшо, преблаженне отче наш.
Кондак, глас 8
Подвижника благочестия искусна, новаго исповедника веры отеческия преподобнаго Кукшу верно вси ублажим, яко пастыря истиннаго, старца благостнаго, иноков наставника, утешителя малодушных, целителя недужных, и по кончине показующаго светлость жития своего. И днесь в память его притекше, радостно возопием: яко имея дерзновение к Богу, многообразных нас избави обстояний, да зовем ти: радуйся, утверждение людем православным.
Что такое старчество? Это особый институт духовного наставничества, органично сложившийся в Православной Церкви с древних времен, прежде всего в монашеской среде. Как говорит один из современных подвижников благочестия – старец Лука из афонского монастыря Филофеу, «тот, кто оставляет мир, чтобы стать монахом, покидает мир не потому, что ненавидит и отвращается его. Он покидает грех и зло мира. И насколько он отдаляется от мира и исцеляется с помощью благодати Божией, тогда, насколько он исцеляется, настолько понимает, как страждет мир. И насколько он облегчается от тяжести грехов, настолько любовь Христова, входящая в него, открывает ему сердце для того, чтобы он принимал грехи других, чтобы он отдавал самого себя». Старец – тот, кто достиг высот евангельского совершенства: молитвы, смирения, веры, любви – и, как опытный альпинист, способен вести к этим высотам и других. Вот слова епископа Зарайского Меркурия о схиигумене Илии (духовнике нынешнего патриарха): «Высота смирения и внутренняя постоянная молитва столь же характерны для него, как умение дышать, слышать и видеть. Даже когда он говорит, то не перестает молиться. Общаясь с ним и рассказывая о своей жизни, поймал себя на мысли о том, что я его ни о чем не спрашиваю…»[1] Невольно вспоминаются слова Спасителя, приводимые в Евангелии от Иоанна: «В тот день вы не спросите Меня ни о чем» (Ин. 16: 23).
В чем же одно из главных дел монаха? По словам недавно почившего афонского монаха Иосифа, ученика старца Иосифа Исихаста, это хранение чистоты ума: «Однако монах как ум должен усовершиться через внутреннее обращение, и приходит соприкосновение человека с Богом, когда происходит просвещение или очищение сердца. Именно это сказал Самарянке Господь наш: “Бог есть дух и ищет поклоняющихся Ему в духе и истине”. И, собственно говоря, монах занимается именно этим. Итак, видите, что именно ум есть способ нашего общения с миром. Следовательно, если мы хотим отринуть безумное (paralogon), закон извращения, и снова соединиться с Богом, то мы это делаем через ум. И закон извращения, безумное, которое действует в чувствах, действует и на ум, и если он не сопротивляется, то пленяет его и приводит к безумию. Однако если ум здрав, то он не позволяет чувствам приближаться и желать безумного. Ум контролирует их, поэтому монах действительно рассматривается как ум, зрящий Бога. И поэтому подлинное делание монаха – держание ума».
Возникает вопрос: как этого добиться, если вся современная жизнь построена по закону извращения, надругательства и над верой в Бога, и над здравым смыслом, и над человеческой природой? Один из ответов: через твердую и определенную жизненную программу, через исполнение молитвенного правила и устава, через постоянную духовную деятельность, через послушание и смирение и отсечение поиска сверхъестественных состояний. Характерны слова игумена Дохиарского монастыря отца Григория, сказанные в ответ на вопрос наместника Валаамского монастыря епископа Панкратия: «Как молятся ваши монахи? Занимаются ли они умной молитвой?» Отец Григорий ответил так:
Архимандрит Григорий (Зумис), настоятель Дохиарского монастыря
«Мы не требуем умной молитвы от многих и с трудом даем ее. Я считаю, и даже верую, что умная молитва есть небесное делание, но нужно подходить к ней с большим вниманием и великой осторожностью.
Существует просто молитва (euchе) и умная молитва (noera proseuchе): первую мы должны творить неукоснительно, вторая – не в нашей власти, но во власти Бога. Проблема современного афонского монашества состоит в том, что многие монахи – молоды, и они приходят из мира, который уже совершенно другой, чем тот, что был до 1960 года. Капитализм, материализм, гедонизм в нашей стране сделали то же, что коммунизм – в вашей: они разрушили духовное наследие нашего народа. Мои родители были неграмотными, но я знал все, что относится к жизни Церкви. Мои детские годы прошли с моей тетушкой, монахиней, которая совершала 300 поклонов утром, 300 поклонов вечером. Поэтому у меня не было проблем в монастыре: что я делал дома, тем же занимался и в обители. Теперь не то: у современной молодежи почти нет связи с Церковью – она порвана. Когда современные молодые люди приходят в монастырь, они ничего не умеют, их приходится учить всему: стоять в церкви, креститься, сидеть за трапезой (ведь дома они привыкли класть ноги на стол), даже – нормально пользоваться туалетами. Люди приходят в монастырь с чувством дерзости, неуважения к старшим, с совершенным отсутствием смирения, так что часто необходимы определенные кровопускания. Ему еще нет 18 лет, а он уже сотворил все мыслимые и немыслимые грехи. И с такими людьми вы собираетесь говорить об умной молитве, с ними – заниматься ею?! Нет и еще раз нет! Сейчас многие говорят и пишут об умной молитве, но посвящают буквально одну-две страницы тому, как ее стяжать, и пишут десятки, сотни – о ее плодах. Это все равно что нахваливать апельсины, но забывать о том, как их выращивают. Вот ты трудишься, сажаешь дерево, поливаешь его, удобряешь, а об этом – ни слова. Только о плодах, ведь они – вкусные, все их любят. Мы любим льстить монахам, убаюкивать их словами об умной молитве, и прежде всего – о ее плодах. Некоторые игумены и монахи со Святой Горы любят приезжать в Элладу, в Фессалоники и другие города, где рассказывают об умной молитве, и их с восторгом слушают толпы народа, особенно женщины. Но что они рассказывают? О сердечном жаре, о боли в сердце и т.д., а не о покаянии. Ко всем таким проявлениям следует относиться с большой осторожностью, они могут быть истинными, а могут быть и прелестными, а прелесть – самое худшее, что может быть для человека.
Как же стяжать умную молитву? Через исполнение заповедей, через борьбу со страстями, стяжание добродетелей Христовых. Если же монах – чревоугодник, хулитель, сплетник, пьяница, то о каком умном делании может идти речь? Приведу один пример. Старец Амфилохий, мой наставник, никого никогда не осуждал. Я прожил с ним 15 лет и не слышал от него ни одного слова осуждения. Вот он был подлинным делателем умной молитвы. Расскажу один случай. Однажды летним утром он сидел у себя в келье. Он был болен, и обыкновенно мы каждые полчаса заходили к нему келью. Он заснул в своем кресле, и мы долго не входили к нему в келью, уважая его покой. Наконец, когда прошло довольно много времени, мы подошли и постучали. Ответа не было. Мы не выдержали и потихоньку вошли в его келью. Он сидел в своем кресле совершенно неподвижно, как неживой, я подошел поближе, чтобы рассмотреть, жив ли он, и увидел, что рука его медленно перебирала четки. Наконец он как бы очнулся, выпрямился в кресле и спросил: “Много ли времени прошло?” “Немного” – ответил я. Тогда он приложил палец к устам и сказал: “Тсс, молчи об этом”. И я умолчал об этом до его смерти. Мы – чувственные люди. Мы смотрим, слышим, обоняем, Если ты хочешь заниматься умной молитвой, то должен совлечься всех своих чувств. Можешь? Нет? Тогда нечего и говорить об умной молитве. Она – для усовершившихся, а не для новоначальных».
Но возникает вопрос: разве молитва может быть механической, несознательной? И разве слепое послушание само по себе изменяет человека? И на это афонские старцы дают свой ответ, ясный и трезвый. Предоставим слово отцу Григорию, игумену монастыря Дохиар на Афоне: «Именно поэтому я ввожу братьев в таинства Церкви и в круг церковных праздников. Я не рассказываю им долгих историй, я не ученый, тем более не старец-тайноводитель. Просто в церкви мы читаем проповеди великих отцов Церкви, потом в трапезной я изъясняю их. Например, на Вознесение в церкви мы читали слово Епифания Саламинского и первое слово Иоанна Златоустого. В трапезной мы читали второе слово Иоанна Златоустого, а потом я его толковал. В своем истолковании я стараюсь выделить самое существенное в празднике, в его таинстве, ибо праздник – это своего рода таинство Церкви. Старец Амфилохий говорил: “Самая лучшая молитва – богослужение в течение 24 часов (то есть богослужение суточного круга). Только на нем может вырасти хороший монах, настоящий монах».
Но что же делает монаха настоящим монахом? По словам отца Григория, послушание и полное отсечение своей воли: «Монах со своей волей – не монах. Это вообще невозможно. Поэтому если хочешь стать монахом, то необходимо кровопускание. Если я вижу, что послушник как приходит со своей волей, так и остается с ней, то отправляю его домой. Домой его. Требуется полное послушание игумену. Я требую его не потому, что я святой, но потому, что монаху необходимо отсекать свою волю. Это нужно для монаха же». Но опять-таки вопрос: как не переусердствовать, требуя послушания? По словам отца Григория, должно быть рассуждение. Следует проявлять к послушнику внимание, обладать познанием его душевного склада, его психологии: «Не смиряйте его резко, а ограничивайте его так, чтобы он шел в нужном направлении. Нагружайте его не сразу, а постепенно и в зависимости от того, как он стоит. Если он стоит хорошо, нагружайте его как следует, но не сразу. Если он еле стоит, шатается, не нагружайте его совсем». Но что делать, если брат не слушается? Как его направить в нужную колею? Ответ прост: делая то, что должен делать он сам. Например, один брат не выполнил послушания и не попросил прощения. Тогда отец Григорий сказал ему: «Прости меня, брат». Он устыдился и пошел исполнять послушание.
Но это в монастыре высокого уровня, на Афоне. А как происходит общение старцев с мирянами? И вот здесь хотелось бы поделиться своим опытом общения с архимандритом Иоанном (Крестьянкиным), старцем Псково-Печерского монастыря. Мне довелось общаться с ним в мои отроческие и юношеские годы – в 1980–1990-е. В середине 1980-х попасть к отцу Иоанну было очень трудно: существовало негласное (вероятно, согласованное с властями) распоряжение наместника обители отца Гавриила: не пускать. И тем не менее (и это было чудо Божие) он нас принял. Помню, как он утешил маму во всех ее скорбях, как ее успокоил и воодушевил. И спросил меня: «А кем ты хочешь стать, Володенька?» Я в то время был увлечен историей и ответил: «Историком». Старец лишь покачал головой: «И о прошлом не все говорить-то можно. О настоящем вообще молчать надо. А будущее от нас сокрыто. Ты больше языками занимайся. Они во всем полезны будут». Передо мной стоял тогда вопрос: куда дальше идти – в английскую школу или в историко-литературную. До сих пор помню, как деликатно поступал отец Иоанн: он не давал безусловных повелений, зная, что мы, немощные, не можем их понести, а лишь мягко советовал: «Может быть, лучше пойти в английскую школу, как более аполитичную».
А я, грешный, ослушался его: английская школа меня отпугнула возможными контактами с детьми партноменклатуры, а о ленинградской историко-литературной № 27 шла слава как об оазисе свободолюбия и культуры, исторической науки и литературоведения, и я выбрал ее. Почти что сразу я убедился в прозорливости отца Иоанна: директор школы, весьма пронырливый коммунист и политикан, сразу «взял меня под колпак», а на следующий год, увидев крест на шее, «рассекретил» как мальчика верующего. В общем, было не без приключений, каковых я избежал бы, послушайся старца. Но все-таки я закончил ее, будучи некомсомольцем, и встал вопрос: куда дальше?
Естественным путем казалось ехать в Москву, где уже веяли ветры перестройки, и поступать на исторический факультет МГУ. Поехали за благословением к отцу Иоанну, рассказали о шансах в Ленинграде и Москве. Он очень обеспокоился: «В Москву? Зачем от дома отрываться? Поступай в Питере». И опять я поступил своевольно: поехал в Москву, где позорнейшим образом провалился на сочинении. О результатах отписали отцу Иоанну и получили от него утешительное письмо, в котором, между прочим, было следующее: «Я очень рад, что Владимиру придется поступать вновь и дома. Пускай посмиряет себя на филологическом факультете, в надежде, что со временем займется любимым делом». Это было написано в 1987 году. С того времени я занимался многими вещами. Но к чистой истории приступил лишь в 2003 году, за три года до смерти старца. И чувствуется, что его молитвами мне удалось попасть на работу на исторический факультет.
Всякая встреча с отцом Иоанном была праздником, даже когда времени у него не было и он, проходя, приговаривал: «Общее благословение, общее благословение». Но от общения с отцом Иоанном оставалось не только удивительное общее светлое впечатление – он давал и конкретные, удивительно трезвые, ясные и своевременные наставления. Он чутко чувствовал и дух человека, обращавшегося к нему, и дух времени. Вот лишь одно из его вразумлений: «“Мы все глядим в Наполеоны. Двуногих тварей миллионы для нас – орудие одно…” Вот, Володенька, не будем наполеоновскими планами заниматься. Потихоньку, полегоньку. Никого не осуждать, никого не раздражать и всем мое почтение». Трезвость и ясность пронизывали его пастырские советы. Еще в 1985 году краем уха я услышал его разговор с одним священником: «Что это отец Н. частную исповедь затеял, да еще на час с каждым? Времена сейчас такие… Придет вестник с пером на шляпе да и скажет: разойтись всем. Общая и только общая исповедь сейчас».
Рассказывал он и о своем аресте и заключении, но без обиды, и уж тем более – без гнева, призывая нас к бдительности и осторожности: «В 1945 году, после Победы, была эйфория: внешний враг разгромлен, внутренний с Церковью примирился. А потом, когда меня в 1950 году арестовали и показывали доносы и то, что прослушивали, стало ясно: напрасно радовались. Поэтому и сейчас осторожно надо. Осторожно, потихоньку, полегоньку» (разговор был в 1986 г. ).
Когда открывался Иоанновский монастырь на Карповке (еще как подворье Пюхтицкого монастыря), он очень радовался и подбодрял радетелей открытия, говоря: «Давайте делайте быстрее. Скоро Эстония отколется, так хотя бы в России у монастыря уголок будет». Разговор этот происходил в 1988 году, когда еще ничего не было ясно.
Видел он не только грехи и беды советского периода, но и то, что нас ожидало. В 1988 году он писал: «Вы пишете, что храмы открываются. Это хорошо – да так ли хорошо? Храмы открываются, а души закрываются – и кто откроет их?» И еще вспоминается его пророчество о глобализации – об одной нашей знакомой, желавшей уехать в эмиграцию: «О М. умолчу. Что посеет человек, то и пожнет… А беда повсюду идет, и ни в какой Америке от нее не спрячешься». Видел он все это: и домашнее атеистическое душеубийство, и западное, глобалистское, материалистическое.
Протоиерей Василий Ермаков
Не только, однако, монах может стать старцем, но и белый священник, если он в своей жизни достигнет монашеской высоты, чистоты и духовной проницательности. Хотелось бы поделиться воспоминаниями об отце Василии Ермакове. С ним мне довелось общаться с 1999 года и до его кончины – 2 февраля 2007 года. Отец Василий Ермаков родился в г. Болхове Орловской области, и в нем истинно проявилась широта южного русского характера, крепость русского духа. Он пережил войну, оккупацию, был угнан в лагерь. Под конец войны служил в Советской армии. Репрессии, опустошительная война… все это было на его глазах. Но страшные испытания не сломали его, а духовно закалили. Он говорил о том, что война открыла для него путь к Богу.
Во время оккупации, когда открылись церкви, он получил возможность славить Бога. И, несмотря на страх, на боязнь, он шел в церковь, молился, прислуживал. Позднее он разделил крестный путь многих русских людей, которые были угнаны из своих родных мест немцами. Спас его отец Михаил Ридигер. С тех пор и пошла его дружба с отцом Михаилом и его сыном Алексеем Ридигером, будущим Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.
После войны он поступил в семинарию. Несмотря на трудности, на проблемы, связанные с тем, что он был на оккупированной территории, поступить ему удалось. Учился он в голодные годы, когда не хватало хлеба, когда каждое полено было на счету, – он все твердо и мужественно сносил ради любви к Господу.
После принятия священного сана долгие годы служил в Никольском соборе Санкт-Петербурга. Он вспоминал, что это были удивительные годы, когда молились люди, прошедшие Блокаду, знавшие страдания. Ему довелось служить с духовенством, прошедшим войну, пережившим Блокаду. Особенно удивительным был отец Александр Медвецкий.
Из Никольского собора отца Василия удалили за независимость и твердость духа, за его смелые проповеди, за то, что он говорил прихожанам: «Потерпите, эта власть скоро кончится». Его удалили на Серафимовское кладбище, и вот там расцвел духовный цветник, удивительный центр духовной жизни, который под конец его жизни стал не просто всероссийским, а всемирным. К нему приезжали люди со всех уголков мира – из Европы, из Америки. Один из священников был у него голландец, и это не случайно, потому что у отца Василия за долгие годы его молитвы открылся удивительный дар пророчества, дар ведения души человеческой и удивительный дар молитвы о ближних. Я лично на себе испытал этот дар прозорливости. Прихожу я однажды на исповедь, а он вдруг говорит: «Владимир, дуй в Москву, я за тобой». Я спрашиваю: «Батюшка, откуда вы знаете, что мне надо ехать в Москву на конференцию?» Он говорит: «Я все знаю».
Очень он не любил всего ложного, не любил он и озлобленной политизированности нашего времени. Однажды пришел к нему на исповедь, рассказал все, а он мне говорит: «Это все пустяки. Политикой занимался?» – «Занимался». – «А вот с этого и надо было начинать». Он болел душой и скорбел о развращении русского человека, о безумии молодежи, о той неправде, которая царит в нашем обществе. Он говорил об этом на проповедях: «Некоторые по-молодецки идут по жизни, наступая на головы ближним, а потом оказываются или в больнице, или в тюрьме. Потом пишут слезные письма: “Простите, помогите, не знали…” – да все вы знали, все прекрасно понимали, когда ломали чужие жизни во имя вашего гордого “я”».
Особым было его отношение к исповеди и к Евхаристии. Он возмущался тем поверхностным, потребительским, горделивым отношением к Евхаристии, которое было и бытует в «кочетковских» кругах. Он его называл «предательским». Он говорил: «Причастие – это не таблетка, а великое таинство». Он лично переживал таинство Евхаристии, говоря: «Вот вы приходите, а чувствуете ли вы Господа в сердце своем? Чувствуете ли святое причастие, как это надо чувствовать?» Часто эти вопросы оставались без ответов.
Он «вынимал» людей из самых трудных, самых сложных ситуаций. Людей разболтанных, расшатанных, разбитых миром, этой жизнью. Он собирал и делал их снова людьми целеустремленными, дисциплинированными, внимательными, верующими, христолюбивыми. И приход у него был и есть особенный. Отец Василий сыграл большую роль и в жизни нашего города, и в жизни своего родного города Болхова, в немалой степени способствовал восстановлению церковного строительства и воцерковлению его жителей. Под конец своей жизни он действительно стал всероссийским духовным светилом. Он был человеком пророческого духа, болевшим за Россию, человеком святой жизни. И пока жива Церковь, такие светила будут подниматься на ее небосклоне. Пока жива Церковь, в ней всегда пребудут старцы.
Тихий свет подлинности.
К 90- летию архимандрита Кирилла (Павлова)
Вопрос о том, есть ли сегодня старцы и если да, то как их найти, слышит время от времени каждый священник. Архимандрит Кирилл (Павлов), многолетний духовник Троице-Сергиевой Лавры, как правило, на это вопрошание отвечал так: «Про старцев не знаю, но старики есть». Хотя именно он и был, и остается одним из тех немногих, кого старцем можно именовать не только по возрасту, но и в полном согласии с тем, какое значение усвоилось этому слову в традиции Православной Церкви. Богатейший духовный опыт, неложные смирение и любовь, подлинное беспристрастие, переходящее в то бесстрастие, которое и является целью христианского подвига, преуспеяние в добродетелях – вот те качества, которые видели на протяжении долгих лет в отце Кирилле как его духовные чада, так и люди, которых Господь лишь однажды, может быть, привел в его келью за разрешением сложного недоуменного вопроса, за молитвенной помощью или просто – за тем утешением, которого так недостает современному человеку, живущему в мире холодном и жестоком.
Наверное, еще несколько лет тому назад не было бы никакой нужды рассказывать об отце Кирилле, пояснять, какое место он занимает в новейшей истории русского Православия. В его келию в Патриаршей резиденции в Переделкино стекались исповедники со всей Руси, из тех стран, которые именуют ближним зарубежьем, и из тех, которые как были, так и остаются дальним. Монашествующие и духовенство, лаврская братия нынешняя и уже бывшая, миряне и архиереи, наконец, почивший Святейший Патриарх Алексий приходили к всероссийскому духовнику, чтобы покаяться, примириться с Богом, услышать слово спасения. Думаю, каждый, кто знал в это время отца Кирилла, согласился бы с тем, что на нем с удивительной полнотой и силой сбывалось слово преподобного Нифонта Цареградского, ответившего однажды ученику на вопрос о том, каковы будут подлинные подвижники последних времен – не совершающие явных чудес, но благоразумно скрывающие себя среди людей и идущие путем делания, растворенного смирением.
Но Господу было угодно искусить многоценное злато его праведности последним и самым тяжким и долговременным искушением: чуть меньше шести лет тому назад архимандрит Кирилл перенес инсульт, который сначала обездвижил его, а затем практически лишил возможности общения с внешним миром. Практически, но не до конца. Прикованный к постели, мужественно терпящий свою болезнь, он не ищет поддержки и утешения, но в краткие моменты, когда силы возвращаются к нему, сам поддерживает и утешает, увещевает молиться и не унывать, и еще – заботиться о здоровье…
Мы публикуем скромное приношение, написанное к девяностолетнему юбилею Батюшки,-- статью его келейницы, инокини Наталии (Аксаментовой), на протяжении последних полутора десятилетий постоянно находящейся при нем и день за днем благодарно впитывающей тот тихий свет, о котором она говорит, рассказывая об отце Кирилле. Ее текст нельзя отнести к жанру воспоминаний – Батюшка по-прежнему с нами, и время для них еще не наступило. Скорее, это свидетельство о том чуде, которым и сегодня остается его жизнь, о той силе, которая, по слову Христа, является в предельной немощи изможденного и истонченного страданием тела. Свидетельство, такое нужное и такое важное для нас.
Игумен Нектарий (Морозов)
Тихий свет подлинности
Так вышло, что инсульт случился на моих глазах — внезапно, быстро и с какою-то возмутительной бесцеремонностью. За две-три минуты до этого я ввалилась в больничную палату — весело, шумно, с рюкзаком, сумкой, термосами… Батюшка поправил очки, пошутил над моим альпинистским видом, взял с тумбочки Евангелие, присел на край кровати. Я потрошила свой рюкзак, расставляла термосы с горячей едой, на ходу рассказывала какую-то забавную историю из нашей переделкинской жизни… Вдруг он стал клониться к подушке. Правой рукой снял с себя очки, успел положить их на тумбочку… и рухнул всем корпусом на кровать, завалившись на левую сторону. Пока медсестры бегали за лечащим врачом, я оставалась с ним в палате один на один. Я беспомощно плакала и теребила батюшку, за рукав. Казалось, он в беспамятстве… Но вот он, никогда не оставлявший без внимания ничьей беды, вновь открыл глаза, приподнял голову, повернулся в мою сторону и тихо, но спокойно и твердо произнес: «Ничего не бойся… Слава Богу за всё…». И голова его снова безжизненно упала на подушку. Так была проведена черта между двумя совершенно разными жизнями — жизнью до и жизнью после инсульта.
***
Судя по тому спокойному мужеству, с каким были произнесены эти последние слова — случившееся не застало его врасплох. Оно застало врасплох меня и всех нас — тех, кто окружал и выхаживал первые восемь месяцев после инсульта, и тех, кто не имел возможности послужить ему практически, но мыслями и молитвами своими пребывал с нами и с ним — у его металлической кроватки с выдвижными бортиками… Все мы тогда загоревали, затужили обреченно и сиротливо в своей — без него — никомуненужности, неприкаянности, одинокости. Такое уж у отца Кирилла удивительное человеческое свойство — рядом с ним никто не ощущал себя ненужным, забытым, безнадежно неисправным. Инсульт не собирался сдавать позиции. Скоропостижная, громом обрушившаяся беда продолжилась многотрудным и очень долгим подвигом. Подвигом доверия и поразительной преданности Богу. И подвиг этот, как убеждаемся мы вот уже почти шесть лет,— есть великое обо всех нас Божие попечение и недомыслимая Его к нам милость.
***
Никто не мог и предположить, что мы дотянем, сдюжим, доживем, дотерпим до такой вот даты, до 90-летия. И без инсульта встретить такие годы нелегко, а уж с инсультом… Силы отца Кирилла, конечно, оставляют. Но — не побоюсь парадокса — подобного рода слабость и бессилие возможно понести только чрезвычайно сильному человеку. Когда слабому плохо, об этом «плохо», как правило, должен знать весь мир. А батюшка и сейчас не перекладывает ни на чьи плечи своего креста. Слова «плохо» мы не слышали от него еще ни разу. Были моменты, когда мы даже упрекали его в том, что он никогда нас ни о чем не попросит, ни на что не пожалуется, не проявит чисто человеческой, извинительной в его положении слабости. — Как я могу… Вы ведь не железные,— отвечал он. Навык уважительного и бережного отношения к людям, к их труду, привычка ни в коей мере не обременять их собою — это казалось чем-то «само собой разумеющимся», но в годы его болезни вдруг засверкало перед нами как алмаз.
***
Добрая традиция человеческих взаимоотношений обязывает нас помнить события и даты. Мы шлем друг другу телеграммы, устраиваем праздники родным, дарим подарки друзьям, произносим слова благодарности близким и знакомым. И каждому чего-то желаем: счастья, здоровья, благополучия… Но что, скажите, можно пожелать в день 90-летия бесконечно изможденному и бесконечно дорогому многим из нас человеку? Конечно, есть что пожелать — даже если и не затягивать бодрым многоголосьем «Многая лета», даже если о крепком здоровье говорить как-то уже странно и неловко, даже если просто сочувственно и благодарно помолчать у этой металлической кровати с выдвижными бортиками… Вспоминаются собственные батюшкины слова, сказанные им года два назад, когда он еще имел силы и желание хоть что-то говорить: «Человеку ведь ничего не нужно, кроме милости Божией!». Вот такая история получается: нам, еще здоровым, крепким, еще молодым и сильным, нужно достаточно много всего — и пятерку на экзаменах, и расположение начальства, и хорошо проведенный отпуск, и красивое осеннее пальто… А ему, лишенному абсолютно всего, всех атрибутов нормальной и полноценной человеческой жизни,— ничего не нужно, кроме милости. Он ничего не просит — ни прежнего здоровья, чтобы можно было теплым летним вечерком пройтись по садику и покормить птиц; ни более-менее сносного зрения, чтобы видеть и узнавать тех, кто его навещает; ни возможности послужить вместе с милой его сердцу братией в родной Лавре; ни возможности самостоятельно повернуться с боку на бок;… Считающий себя грешником ничего не желает у Бога просить, кроме уже ниспосланного. Потому что это ниспосланное — не обделенность вовсе, а новый дар и новое служение. Потому что — Господь даде и Господь отъят. Буди Имя Господне благословенно отныне и до века.
***
Единственное право, которое решительно оставлял за собою отец Кирилл,— это право отстаивать собственную обыкновенность, незначительность… Не думаю, что кто-то вспомнит хотя бы одно его откровение о случаях сверхъестественной ему помощи, о небесных знамениях и чудесных явлениях — всего того необычайного, что могло поставить батюшку в исключительное положение среди людей. Как он расстраивался, когда в начале 90-х, кажется, в «Комсомолке», появилась статейка о его почти сказочной прозорливости! Досаде его не было предела. Статейка была действительно примитивная, плоская, пошлая, но дело свое сделала — Переделкино стали осаждать толпы зевак, желающих заглянуть в будущее. Только будучи уже парализованным, он иногда как бы нечаянно срывал заветные покровцы с мистической стороны своего бытия, но тут же спешно спохватывался… — Ты молишься, батюшка, да? — спрашиваем мы, разглядев его необычайное состояние и, ожидая услышать, быть может, нечто. — Да нет, так… Вспоминаю вот… — и делает вид, что засыпает. Однако от нас, неотступно дежурящих у его кровати день и ночь, не могло быть совершенно утаено его иноческое бодрствование. То он произносит разрешительную молитву, то перечисляет чьи-то имена, то пытается ( когда еще мог) тихонечко что-то напеть из всенощной или литургии… С людьми, на людях прошли все пятьдесят лет его монашества; с людьми, в памятовании о их горестях и заботах он пребывает и по сей день.
***
Старцем он себя, насколько я могу судить, никогда не считал. Но также не считал себя в праве отказывать приходящему. Это породило великую проблему — как сделать так, чтобы желающие попасть к нему люди все-таки побывали в его переделкинской келье и чтобы батюшка имел хоть какое-то время на отдых?.. — Что я могу? — говаривал он в те дни.— Разве только выслушать человека? И он выслушивал… Было время, что и с полудня до двух часов ночи… В обеденные часы, забывая снять кухонный передник, я прибегала звать его на трапезу, к нам в соседний корпус. Даже если ему было не до еды — он приходил всегда вовремя. К тому же считал непременным своим долгом принять участие в послеобеденном мытье посуды. Без тени мрачной серьезности, без напыщенной назидательности — весело, благодушно, как будто это само собой разумелось — перемывал гору наших грязных тарелок и чашек (другую гору мы с сестрами успевали спрятать), а после снова шел принимать людей… Так — каждый день. И нам это тоже, в конце концов, стало казаться делом обычным. Ну, моет батюшка посуду и моет — что тут такого?..
***
Не зная батюшки так, как знали его другие (и сорока-, и пятидесяти-, и шестидесятилетним), я сподобилась увидеть только эту просветленную старость, излучающую радость и умиротворение, не способную ни на гнев, ни на малейшее раздражение чужой несуразностью… Казалось, все дается ему легко, воздушно, органично его собственной природе. Но, судя по его собственным рассказам, его путь в монашестве — путь жесткого постоянного и углубленного самоконтроля. Все требовало, хотя и безвидного, но колоссального труда. Никакой поблажки, входящей в противоречие с евангельскими заповедями, он себе не позволял. Другое дело, что его требовательность к самому себе никогда не приводила к аскетической суровости в отношениях с окружающими. Он действительно имел очень доброе и милостивое сердце. Никто не мог упрекнуть его в черствости и замкнутости, в том поведении, которое неискусные подвижники обычно оправдывают своими «исключительными» подвигами и отрешенностью от суеты… Смею думать, что первостепенным в его личном подвиге было не количество положенных поклонов и пройденных четок, а заповедь о любви. Не обидеть человека, сохранить бы мир в его сердце — вот, пожалуй, главная забота батюшки, его ключевое переживание на всякий час. А ведь сколько приходило к нему и просто психически больных людей, которым a priori немыслимо было угодить — а отец Кирилл покорно внимал тмочисленным в свой адрес упрекам, требованиям вновь и вновь выслушать, принять на исповедь…
***
Зачастую складывалось впечатление, что не было и вовсе никакого подвига. Так просто и доступно он себя вел. Не было ни одного случая, чтобы он отказал кому-либо, ссылаясь на необходимость чтения монашеского молитвенного правила. Можно было предположить, что правило он просто опускает. На самом деле он исполнял его после полуночи. Когда правило помогала читать я — оно существенно сокращалось. Потому что я уставала, а он очень предупредительно относился к чужому изнеможению и не позволял себе возлагать на нас «бремена неудобоносимые»… А ведь он любил это предписанное лаврским уставом келейное правильце, любил, как источник живительной влаги. Таким образом, я не столько помогала, сколько лишала его драгоценных минут утешения. Но в его присутствии об этом не думалось; просто верилось, что все происходящее прекрасно. А то, что еще будет — будет только хорошим, светлым, добрым и нескончаемым… Таким, как любовь в его лучистых глазах.
***
Рядом с ним у тебя всегда было право на ошибку. Мало того — у тебя было право иметь собственное мнение. Несогласие не вызывало у отца Кирилла ни недоумения, ни огорчения (огорчения он, по крайней мере, не показывал). Он с интересом и уважением выслушивал иную точку зрения и, если убеждался в ее обоснованности, мог изменить свою. Отец Кирилл никогда не доминировал и никому не навязывал своих представлений о жизни. Выслушав вопрошавшего, неспешно расспросив о подробностях дела, он деликатно предлагал свой вариант решения проблемы, а дальше — наше право выбирать. Жизнь сама открывала впоследствии, что его совет был единственно верным. Я не перестану удивляться тому, с какою легкостью иные духовники могут развести супружескую пару, направить в монастырь колеблющегося в своем выборе человека или как-то еще кардинально и грубо поменять человеческую судьбу. Отец Кирилл относился к человеку предельно бережно, взвешивал каждое свое слово, чтобы не задеть чужого самолюбия, не поранить немощную душу. А на ошибку он — не то что грубо не указывал, но вообще делал вид, что ничего не происходит. Давал человеку возможность самому разобраться в заблуждении. Недаром один из его любимых фрагментов «Отечника» — история с Пименом Великим, не обличившим дремавшего на клиросе во время службы брата, но давшим ему спокойно отдохнуть. Его умение предпочитать ученичество учительству, послушничество начальствованию поражало до глубины души. Другое дело, что нам самим следовало иной раз догадаться — не столько делиться с ним своими соображениями, сколько помолчать в его присутствии. Пользы от этого было несравненно больше.
***
Из категории обыкновенных добродетелей и его монашеская дисциплинированность. На моей памяти есть случаи, когда он имел право вполне самостоятельно принять решение в той или иной ситуации, но звонил в Лавру, чтобы испросить благословение наместника. Однажды, когда наместник отсутствовал, отец Кирилл направился в переделкинский храм испрашивать разрешение у здешнего настоятеля. Когда же не оказалось и настоятеля, чтобы получить одобрительный или отрицательный ответ, отец Кирилл принял решение отказаться от предложенного ему мероприятия. И это — невзирая на то уважение, с каким и само лаврское начальство относилось к батюшке. В первые восемь месяцев инсульта, когда жизнь его буквально висела на волоске – разговоры о смерти, о возможном скором ее посещении стали неотъемлемой частью нашего больничного бытования. Был момент, когда нам пришлось спросить еле живого батюшку, где бы он желал быть захороненным. Не правда ли, странно спрашивать о таких вещах послушливого монаха? И он дал нам понять, что это действительно странный вопрос. «У меня есть начальство, чтобы распорядиться в этом»,— ответил батюшка.
**
В 2009 году у отца Кирилла не только 90-летний юбилей, но исполняется еще и 55 лет со дня его монашеского пострига, 55 лет диаконской и священнической хиротоний… Это очень серьезные цифры. Надо еще учесть, что на долю его поколения выпало слишком много тяжелых испытаний. Человеку с его биографией, дожившему до таких лет, можно только подивиться. Тут и коллективизация, заставившая страдать родных и близких, и полуголодная юность в обстановке тотальных доносов и повсеместных арестов, и Отечественная Война, и небывалая тяжесть послевоенных лет. А уж о том, каково было учиться в духовных школах и спасаться в монастыре в атеистическом государстве — и говорить не приходится … Иногда задумываешься о том, что же должно преобладать в характере человека, прошедшего такие испытания и сохранившего не только человеческий облик, но и детское жизнелюбие?.. Воля, твердость характера? Да, они есть, безусловно. Вера и решимость? — и они присутствуют также. И все-таки ничего нет тверже и сильнее… мягкого сердца, исполненного состраданием ко всему миру. Он не считал себя благодетелем человечества, напротив — он был счастлив своей возможностью делать добро. Облагодетельствованным был он сам. Года три назад, уже прикованный к постели, он сказал: — Я благодарю Бога за то, что мне довелось послужить людям…
***
Вспоминаю сейчас годы его исповедей в Переделкино. Наши коридоры были буквально до потолка завалены коробками с конфетами, упаковками книг и иконочек — вручить приходящему подарок было делом непременным. Батюшка получал массу удовольствия, когда было что подарить человеку. А уж шоколадки раздавались им повсюду: помимо непосредственно приезжавших к нему людей, еще и дворникам, садовникам, сантехникам, сторожам, милиционерам, электрикам, трудившимся в резиденции, и каждый бывал спрошен о здоровье, о текущих делах… То веселое воодушевление, с которым батюшка вручал тебе угощенье, обязательно передавалось твоему сердцу. А в одиночестве отец Кирилл не оставался даже во время кратких вечерних прогулок — обязательно кто-то «пристраивался» для беседы. — Как там наш батюшка? — спрашивали у меня со слезами на глазах милиционеры, дворники, сантехники, когда я ненадолго наведывалась в Переделкино из больницы. Так же теперь горюют и безответные письма. Теперь мы просто выписываем имена отправителей и отдаем эти списки в алтарь на поминовение, а прежде батюшка тщательно работал над каждым из этих посланий. В течение месяца ему приходилось отвечать на двести или более писем, а если с этой «месячной нормой» не справлялись — количество, соответственно, возрастало… Но сегодня и я сама, как никогда прежде, ощущаю эту острую необходимость в его чутком и пристальном внимании к моей душе. И очень жалко других. Они подчас и от самых близких не получают толики того тепла и внимания, которыми в своих письмах одаривал их батюшка. Что примечательно: более всего его любви и поддержки доставалось именно человеку-грешнику, тому нищему духом, который сам считал себя таковым… Отец Кирилл был просто счастлив, встречая такую душу.
***
…И все-таки он — с нами. А мы — в его добром сердце. Многих, я знаю, согревает одна только мысль о том, что существует келья в Переделкине, существует эта металлическая кроватка, специально приспособленная для «лежачих» больных, существуют замечательные противопролежневые матрасы, которые обеспечивают такому больному относительный комфорт… Существует, да нет — живет, молится и поминает нас наш дорогой, милый и добрый отец Кирилл. Когда, в тот первый ужасный год после инсульта, он в очередной раз умирал, и шла речь о трахеостоме, нам было предложено вести его в Германию, к лучшим, как принято считать, врачам, к лучшей медицине. Святейший Патриарх был готов содействовать со своей стороны. По его поручению приехал тогда в больницу лаврский наместник, чтобы так же поднять вопрос о Германии. Только в этот раз отец Кирилл не послушался. Еле живой, изможденный пневмонией и мучительными бронхоспазмами, он тихо произнес: «Никуда не поеду». А врачи у нас в России — самые лучшие. И тогда спасли нас, и еще не один раз спасали с Божией помощью за эти годы. Если сейчас перечислить имена всех медиков, принимавших непосредственное участие в лечении батюшки, получится серьезный список. От академиков и заведующих отделениями до простых сестер-хозяек и лаборанток. Всем им — низкий земной поклон. Они — прямые «виновники» 90-летнего юбилея отца Кирилла.
***
О его жизни еще будет собирать материалы лаврская братия, составят свои воспоминания те, кто не один десяток лет его знал…Все это непременно будет со временем, а сегодня — сегодня мы просто храним в наших сердцах чувство благодарности за тот тихий, кроткий свет христианской подлинности, который излучают на нас жизнь, подвиг и даже сам облик этого человека. Христианин воспринимает человеческие потери не совсем как потери, и животному паническому страху нет места в его душе. Страшно утратить ту ниточку духовной связи, которая объединяет нас с теми, кого мы любим и кто душу свою за нас полагал. Но это в нашей власти — потерять или не потерять.
***
Вот так едешь порою в трамвае или метро. Кругом многолюдье, обычная московская толкучка, суета… А у тебя в рюкзачке маленькая такая книжка лежит, любимая книга твоего духовника, с которой он никогда не расставался и знал почти наизусть… Новый Завет называется. Открываешь ее на любой странице… Мы сильные должны носить немощи бессильных и не себе угождать… И видишь перед собою лицо этого человека, в душе которого любая твоя горечь утопала, как в море. И понимаешь, что ничто не может прекратиться совсем, когда есть такое Слово у земнородных. Слава Богу за всё… А как же иначе?
Свет, который излучает истинный монах, имеет в себе силу откровения, похож на пришествие Господне: «Если скажут вам: "вот, Он в пустыне, - не выходите; "вот, Он в потаенных комнатах не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого...» (Мф. 24, 26-27). Монах не заповедует: делайте то или другое, по-человечески. Не предлагает некий свой план, не излагает свое мышление, но изливает из себя утешение. С ним чувствуешь себя бесконечно спокойным и серьезным, все исполняется светом, твои недоумения разрешаются без слов. Любишь Христа, жизнь, не боишься смерти. Такие монахи, неизвестные, безымянные, исполненные света, существуют. Знаком с одним из них. Блистает и переливается - вот слова, которые до некоторой степени выражают истину о нем. Обладает ризницей неизреченной радости в глиняном сосуде, малом и ломком, из которого изливается радость, исполняя все вокруг себя. Распространяет ее и когда говорит, и когда молчит, и когда спит, и когда бдит, и когда присутствует, и когда отсутствует. Всегда говорит одно, остается самим собой. Имеет одни качества привлекательность и силу. Присутствие его и ощущение его, ощущение, что он где-то близко, или сам факт, что он существует, передает, распространяет нечто иное, нетварное, спокойное. Это (иное) обновляет человека. Смиряет его нервы. Гасит его гнев. Просветляет его ум. Окрыляет его надежды. Приготовляет для духовной борьбы, которая приносит тишину и мир всему народу. Всем говорит одно, и всякий берет то, что ищет и в чем оскудевает. Не столько значительно, что он скажет, сколько дух, который изливается и передается с тем, что он говорит. Дух наставляет, сподвигает его сердце и язык, дух украшает его предложение, выделяет частички его слов.
Беседы со схиархимандритом Илием. О Жизни, о Вечности, о Душеhttp://www.optina.ru/videogallery/iliy
Вед.: Наша сегодняшняя беседа с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином посвящена старчеству. Итак, Владыка, что же это за явление?
Митрополит Лонгин: Старчество — это явление, которое свойственно не только Русской Церкви, русскому монашеству, но и православному монашеству в целом. Но в России в XIX веке старчество вышло за ворота монастырей. Или, точнее, мир пришел в монастырь к старцам.
Старец — это духовник братии или сестер монастыря. Дело в том, что само жительство в монастыре подразумевает духовное подчинение послушника старцу ― духовнику, игумену, открытие ему всех помыслов для того, чтобы можно было научиться искусству из искусств — духовному деланию. Монашество вообще — это то, чему учатся друг у друга. Хотя существует очень много книг о монашестве ― книг нужных, замечательных, которые передают дух монашества, ― но все равно они не могут восполнить живое общение и передачу живого опыта борьбы со своими страстями, которая, собственно, и является целью и основанием монашеского подвига. Вот почему в монашестве так важна традиция, которую «другдругоприимательно» (есть такое славянское слово) передают от старших к младшим, от тех, кто уже долго живет в монастыре, к новоначальным. Старчество предполагает полное руководство новоначального старцем в духовной жизни. Человек в идеале не должен иметь никаких скрытых от духовного наставника мыслей, слов, желаний ― того, что называется помыслами. И все свои поступки он должен поверять старцу, и всё, что делает, делать только по благословению. В таком самоотречном послушании и передается монашеская традиция.
В XIX веке благодаря деятельности учеников замечательного подвижника ― преподобного Паисия Величковского монашество стало возрождаться в России, и одним из центров возрождения монашеского делания стала Оптина пустынь — впоследствии известный на всю Россию монастырь. Скажем, в современной Румынии есть Нямецкий монастырь, который также стал известным благодаря трудам самого старца Паисия и его сподвижников. И до сегодняшнего дня в румынском языке, который все-таки далек от славянского, существует слово «старец», оно не переводится. Старец — это игумен монастыря, старица — игумения. Дом, в котором живет игумен или игумения, по-румынски ― «стариция», то есть место, где живет старец.
В XIX веке в России получилось так, что к духовникам Оптиной пустыни постепенно начало приезжать на исповедь, ради духовного руководства или просто совета по каким-то житейским вопросам, множество богомольцев, начиная от самых простых крестьян и крестьянок и заканчивая людьми, достаточно известными, образованными. Это и славянофилы братья Киреевские, и тот кружок, который сложился впоследствии вокруг оптинского старца Макария, занимавшийся переводами святоотеческой литературы на русский язык. Это и Николай Васильевич Гоголь, и Лев Николаевич Толстой, который, хоть и был величайшим путаником и хулителем Православной Церкви, тем не менее, тянулся к старцам. Ведь его знаменитый уход из Ясной Поляны был не просто уходом на станцию Остапово, где его задержали родственники и почитатели, потому что никак не хотели пустить его к его конечной цели. Он ушел из Ясной поляны именно в Оптину пустынь, но по дороге заболел и на станции Остапово скончался. Само перечисление имен, очень известных в истории русской культуры, литературы, русской духовной мысли говорит о том, что явление старчества интересовало самый широкий круг общества.
Надо сказать, что и в других Поместных Церквах явление старчества развивалось похожим образом. Мне приходилось в начале 1990-х годов посещать известного на всю Румынию духовника старца Клеопу (Илие) — человека необыкновенно глубокого, удивительного для нашего времени подвижника. Он прошел тюрьму, долгое время жил в лесу, где ему приходилось скрываться в 1940–50-е годы, когда в коммунистической Румынии были достаточно сильные гонения на Церковь. К 1990-м годам он почитался всей страной как один из величайших старцев.
Я пришел в Троице-Сергиеву Лавру, когда там жил, еще был в силах всем известный отец Кирилл (Павлов) — замечательный духовник, самый настоящий старец. Отец Иоанн (Крестьянкин) благодаря книге отца Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» стал известен всей России, но и до этого его знала без преувеличения вся Церковь. Есть много людей (как правило, это монастырские духовники), которые не только исполняют свое монашеское послушание, но и помогают людям, приходящим к ним из мира. В акафисте преподобному Сергию есть такое поэтическое сравнение: «сосуд, благодати полный и преизливающийся». Так можно, наверное, охарактеризовать каждого человека, о котором мы говорим, каждого старца.
Вед.: Владыка, это очень красивая характеристика. Но в обывательском сознании старец — это, прежде всего, прозорливый человек. Вот вы сейчас рассказывали про свою удивительную встречу со старцем, а у меня было искушение вас спросить: «А он вам что-то открыл?».
Митрополит Лонгин: Вы знаете, да. Нас было трое. И когда ему сказали, что, вот, пришли три иеромонаха, студенты из России, он тогда сказал: «О, митрополиты идут, пропустите». Но вот ― двое из нас уже митрополиты, третий пока архиепископ. Я, конечно, шучу, и с его стороны это была просто шутка. Но если говорить серьезно, то самое ненужное, к чему стремятся очень многие, ― это, конечно, поиск прозорливости. Ни в коем случае, не надо. Этим мы профанируем всё: мы профанируем веру, мы профанируем старчество как явление и вообще само христианство, потому что, повторю, старец — это человек, который может исходя из своего опыта духовной жизни, из опыта своих предшественников помочь человеку в решении его внутренних проблем.
Вед.: Старцы есть и в наши дни?
Митрополит Лонгин: Я думаю, да, есть и в наши дни духовно опытные люди и в монастырях, и на приходах. Я думаю, что без них Церкви было бы очень тяжело. Есть, но мне претит тот ажиотаж, который сегодня вокруг этой темы возникает. Ажиотаж явно нездоровый, замешанный на всеобщей коммерциализации, примитивном сведении всех отношений, в том числе и с Богом, к примитивным схемам: «Ты — мне, я — тебе».
Этот ажиотаж, конечно же, не имеет ничего общего с духовной жизнью. Но сегодня, к сожалению, такое очень часто встречается.
Вед.: Получается, что понятие «старчество» связано с понятием «духовное наставничество».
Митрополит Лонгин: Это практически одно и то же. Старец это именно духовный наставник. И как любой духовный наставник, он все-таки должен знать человека, должен какое-то время быть рядом с ним. Замечательный пример старца последних, в смысле недавних, времен — это, конечно, старец Паисий, который духовно окормлял женский монастырь в Суроти, сегодня один из лучших, самых благоустроенных монастырей в Греции. Поэтому каждый раз, когда к старцу — действительному или просто прослывшему в качестве такового ― приезжает кто-то со стороны и требует немедленного чуда: «Ну-ка, расскажи мне всю мою жизнь и что мне делать дальше»,― лично я воспринимаю это как какое-то кощунство. Ни один действительный старец, ни один духовно опытный человек не поддастся на такие просьбы, претензии и, скорее всего, тихо, мирно отпустит такого человека восвояси, сказав ему несколько слов утешения. Там же, где начинается подыгрывание подобным настроениям, мне кажется, подлинной духовной жизни, подлинного старчества нет и не бывало.
Вед.: И тем не менее, современный человек ищет старцев, чтобы получить какой-то особый совет, наставление. Правильно ли это, и нужно ли человеку воцерковленному?
Митрополит Лонгин: В духовной жизни человека все должно складываться само собой, естественно, по воле Божией. Есть прекрасное место у аввы Дорофея. Он приводит слова Писания: «Спасение во многом совете»,― но подчеркивает: не в «совете с многими», а «во многом совете» с опытным человеком. А у нас, к сожалению, очень любят делать так: «Вот, была я у такого-то старца, поедем теперь к другому старцу, потом еще к одному». Это конечно, совершенно неправильное отношение. Если мы увидели духовно опытного человека, смогли побыть около него, этого иногда хватит в большей степени, чем услышать какие-то длинные речи. Из жизнеописания многих святых мы знаем, что люди приходили к ним, и даже видя их просто издалека, молчащими, назидались больше, чем назидались бы словами. Такие случаи есть в житии преподобных Сергия Радонежского, Иоанна Рыльского, многих других святых. Потому что человек, исполнивший заповеди Божии, сподобившийся благодати Божией, настолько отличается от мира, окружающего его, что сам по себе служит назиданием. Но, повторю, специально сегодня, в наши дни, ехать и искать старца, мне кажется, неправильно. В лучшем случае, это не принесет никакой пользы. И, конечно, совершенно чудовищная практика, когда у нас висят объявления с номерами телефонов: «поездка к старцу».... Это просто бизнес.
Вед.: Я слышала, что сейчас не благословляют на такое…
Митрополит Лонгин: Никто не может никому ничего запретить. Мы свободные люди, живем в свободной стране, сел и поехал туда, куда хочешь. Поэтому не то что «запрещают» или «не благословляют», ― но мы пытаемся объяснять, что духовная жизнь не заключается в поездках от одного священника к другому. Это касается и приходских священников. Иногда у некоторых людей появляется, знаете, пренебрежительное отношение к обычным священникам, типа того: «Была я у старца — вот это да. А эти что, какие это батюшки: жена, дети, да и вообще мальчишки». Это, конечно, хула на Духа Святого, та самая, о которой сказано в Священном Писании, что она не прощается. Поэтому все нужно делать внимательно и с рассуждением.
Вед.: Владыка, Вы вспомнили старца Паисия Святогорца, сказали, что он окормлял паству. Но я думаю, и до сих пор окормляет, потому что его труды читают. И духовные наставления таких старцев ― они же приносят свои плоды. Может быть, сказать, что современному человеку следует именно так искать старцев?
Митрополит Лонгин: Я думаю, современному человеку нужно ходить в храм, участвовать в таинствах, читать книги, духовную литературу, в том числе, писания тех людей, которые были духовно опытными и пользовались при жизни расположением своей паствы. И Господь пошлет в свое время всё, что нужно — доброго духовника, добрую церковную общину, а если будет нужно, приведет человека и в какой-то монастырь, где он встретит монаха, может быть, не прославленного, не такого, к которому «духовные туристы» ездят целыми автобусами, но такого, который сможет дать тот совет, который именно ему, именно в это время нужен. И если человек услышит, исполнит этот совет, благо ему будет. Это и будет та польза, которую можно получить.
Многие из нас жалеют, что нам не открыто со всей ясностью, чем заниматься в жизни. Почему кто-то точно знает, по какому идти пути, а мы сомневаемся?
Будущий исповедник иеромонах Никон (Беляев) в юности мучился подобными же вопросами. Никакая сфера знаний, никакая карьера не привлекала его настолько, чтобы в нее можно было бы погрузиться с головой. Да и монашество казалось ему сомнительным способом служения Богу, он искренне не понимал его и даже осуждал монахов. А в 19 лет – сам принял постриг, чтобы через годы стать последним старцем Оптиной пустыни.
К обедне вместо лекций
Писать с преподобного Никона классическое житие святого не получается. С детства Николай (так его звали до принятия монашества) вообще отличался бойким и задорным характером, был заводилой в детских играх.
Он родился и вырос в большой московской купеческой семье – четвертым из восьми детей, и жил фактически в роскоши.
Семья Беляевых. Николай Беляев - стоит крайний слева
Семья Беляевых. Николай Беляев - стоит крайний слева
Николай Беляев - гимназист
Николай Беляев - гимназист
В пять лет будущий исповедник заболел настолько тяжело, что врачи поставили на нем крест. Но мальчика вымолила мать, Вера Лаврентьевна, будучи искренне верующей женщиной.
В молодости, как вспоминал потом отец Никон, он успел испытать на себе все характерные для того времени наклонности. В какое-то время увлекся идеями социализма. Придерживался, как и большинство, формального исполнения христианских обязанностей. Но, несмотря на нигилистические настроения конца 19 века, очень рано Николай стал задаваться вопросами о смысле жизни, чувствуя внутреннюю пустоту. Он писал в дневнике: «Помню, я часто даже в играх, которые любил, чувствовал неудовлетворенность, пустоту. Я не знал, куда мне поступить из гимназии, что выбрать, какую отрасль науки, какой сообразно с этим путь жизни. Ничто мне не нравилось так, чтобы я мог отдаться тому, что выбрал».
Будучи уже студентом Московского университета, он стал вдруг прогуливать лекции и вместо них ходил на богослужения в Казанских собор. Приходил в Университет на короткое время, а потом отправлялся к обедне, затем возвращался домой, зайдя по дороге помолиться еще и в часовню. Старец вспоминал, что дома в то время совсем не молился, но «церковь с 12-13 лет я не покидал, несмотря ни на что».
Важность в христианстве, а не в монашестве
Нередко они ходили в храм вместе с братом Иваном, и тот был гораздо более ревностным и с большим рвением воспринял идею уйти в монастырь.
Братья Беляевы
А вот Николай, хоть и думал о монашестве, но в то же время терзался неуверенностью и сомнениями: что выбрать, куда пойти? «Я все более и более чувствовал необходимость переменить жизнь, начать жизнь иную и молился об этом своими словами»…
Все сложилось неожиданно. Братья не могли решиться, в какой монастырь ехать. Тогда было решено бросить жребий: нарезали бумажки, написали них названия известных российских монастырей, какие только смогли вспомнить, и стали тянуть… Так им выпала Свято-Введенская Оптина пустынь, близ Козельска.«Недели за две до того времени я даже не знал, что Оптина существует», — писал потом отец Никон.
Казалось бы, дальше все должно было идти как по маслу! Но нет — настоятель монастыря отказался принять Ивана и Николая в братство. Посоветовал еще пожить в миру. Братья уехали обратно в Москву, чтобы вернуться в Оптину меньше чем через год. На этот раз братья были приняты…
«Как я сам мог прийти в скит, - удивлялся отец Никон впоследствии. - Не веря в идеал монашества, не имея положительно никакого о нем понятия, осуждая монахов, живя самой самоугодливой жизнью, не желая подчинять свою волю никому из смертных, не молясь ни утром, ни вечером (правда, ходя довольно часто в церковь), читая исключительно светские книги (исключая книгу епископа Феофана пред самым отъездом в Оптину), думая даже о браке? Один ответ: Господь привел…».
Много позже отец Никон писал о монашестве очень трезво: «Важность в христианстве, а не в монашестве. Монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному христианству».
Дед-купец и духовник-полковник
Удивительно, но прежде не сомневавшийся в выборе пути Иван через какое-то время из монастыря ушел, женился и до последних лет жизни не поддерживал связи с братом. Хотя в конце жизни раскаивался и очень сожалел об этом.
А Николай остался в монастыре. Его духовником стал оптинский старец Варсонофий (Плиханков) — бывший военный, полковник в отставке, пришедший в монастырь в 46 лет.
Отец Варсонофий – вероятно, один из двух людей, повлиявших на будущего исповедника Никона сильнее других. Первым был его дед по матери, Лаврентий Иванович Швецов, староста храма, в свое время выбившийся из бедняков в купцы. Круглый сирота, он еще мальчишкой был взят на работу в лавку к зажиточному купцу. У купца своих детей не было, и через какое-то время тот передал свое дело Лаврентию. Людей поражала кристальная честность, с которой молодой купец вел свой бизнес. Лаврентий Иванович говорил: «Чужая копейка, внесенная в дом, как пожар, сожжет его». Он был человеком глубокой веры. 33 года служил старостой церкви святых равноапостольных Константина и Елены в Кремле. Николай был любимым внуком Лаврентия Швецова, и смерть деда стала для мальчика первым и очень сильным потрясением в жизни…
Когда Николай пришел в монастырь, то быстро сблизился с оптинским скитоначальником отцом Варсонофием, который с первого же знакомства расположился к молодому послушнику. Впоследствии Николай был назначен к нему секретарем (или письмоводителем), так что получил возможность беседовать со старцем часами.
Интересно, как духовный отец Николая отреагировал на вопрос о службе в армии, который в свое время встал перед молодым послушником. Николай спрашивал, можно ли молиться, чтобы Господь избавил от военной службы, а отец Варсонофий ответил: «Это надо всецело предоставить воле Божьей, ибо, прежде всего, это законно». Там и решили. В итоге военно-медицинская комиссия обнаружила у Николая проблемы с венами на ноге, и служить он не пошел.
В 1910 году Николай вместе с другими послушниками был пострижен в рясофор. Это был счастливейший год, но — неожиданно омраченный странным событием: отца Варсонофия оклеветали и стали гнать из монастыря. Несмотря на протест братии, в 1912 году старец был переведен настоятелем в соседний монастырь, где и скончался спустя год.
Николай остался без наставника. И должен был самостоятельно продолжать свой путь. «Если некому открыть свою душу, — писал он впоследствии. – Господу возвестите печаль вашу».
В 1915 году он принимает постриг в мантию с именем Никон (в честь мученика Никона). А в разгар революции – в конце 1917 года – становится священником. На тот момент ему 29 лет.
Проходит всего несколько месяцев и в Оптину приходит отряд красноармейцев…
«Я – обыкновенный человек»
Когда-то старец Варсонофий сказал своему ближайшему ученику Николаю: «Оставайтесь здесь монахом до конца жизни». Поэтому когда Оптину стали закрывать, отец Никон всеми силами противился этому и до последнего не уезжал, а в дневнике сделал такую запись:«Умру, но не уеду». Оптину закрывали долго. Братия делала все, чтобы остаться при монастыре. Сначала зарегистрировались в местных органах власти в качестве трудовой общины, потом в 1919 году монастырь был преобразован в племхоз. Затем – в музей, при котором возникли деревообрабатывающие мастерские и кожевенный завод. С мая 1919 года временным заведующим музея был назначен отец Никон.
Первые аресты среди братии начались уже через несколько месяцев. Никона арестовывали дважды, но за неимением доказательств его вины – отпускали.
Попытки властей ликвидировать Оптину продолжались.
В 1920 году часть имущества монастыря решено было передать Главмузею, из насельников было образовано садово-огородническое товарищество. Через 2 года монастырь поступил в особое ведение ОГПУ, большую часть монахов из него вывели.
Самой ощутимой потерей стал арест старца Нектария (Тихонова) в 1923 году. Он благословил своих духовных чад перейти к отцу Никону. Теперь к нему стекались толпы народа.
«Я обыкновенный человек, — писал о себе самом отец Никон. – Стараюсь ничего из себя не строить. Стараюсь ко всем относиться по совести. Ради спасения и своего, и приходящих ко мне…Я даже доволен бываю, когда мнения обо мне расходятся, потому что хотя это и неприятно для самолюбия, но полезно для спасения души».
В 1923 году Казанский храм монастыря был закрыт, большинство монахов — выдворено. Отец Никон остался и еще год проводил богослужения в больнице и церкви преподобного Иллариона Великого.
С 1924 года он поселился в Козельске, служил в городском Успенском соборе, окормлял оставшихся в городе христиан, в том числе монахинь из Шамордино. И здесь же встретил своего будущего предателя…
Донос монаха
«Товарищ Блинов, пора бы очнуться и обратить особенное внимание на лица нижеуказанные, виновниками зла которые являются… Например, кому теперь стал неизвестен Никон…Беляев, квартирующий в Благовещенском переулке, этот пронырливый пес… добился того, что взял в свои руки собор Козельский… Квартира Никона является центром политической деятельности… Товарищ Блинов, Беляев Никон уже проник с ножницами и мантиями монашескими к школьным преподавателям, обратите внимание, чтобы и в ГПУ не попал стричь. Пора бы уже обратить внимание ваше, товарищ Блинов… на Беляева Никона, дать по хорошим ножницам и направить в Соловки или еще куда, пусть бы там вели бы себе пропаганду и стригли в монахи буржуазию»…
Это текст доноса, который написал на отца Никона иеромонах Гурий (Ежов). В 1927 году оптинский старец был арестован в третий раз. Как и «советовал» доносчик, отца Никона отправили на три года на Соловки. На вокзале Калуги, откуда батюшку вместе с другими заключенными отправляли в концлагерь, провожающая его собралась огромная толпа его духовных чад…
Три года в лагере пролетели, и ОГПУ без суда и следствия добавило отцу Никону еще три года ссылки на Север, в Архангельскую область. Там уже страдавший туберкулезом 42-летний Никон попал буквально в рабство хозяйки, у которой он поселился: она нещадно посылала его на самые тяжелые работы, считая болезнь притворством, а когда туберкулез обнаружился со всей очевидностью – выгнала квартиранта из комнаты. Заехавший навестить отца Никона ссыльный оптинский монах Петр (Драчев) увидел такую картину: больной лежал на двух сдвинутых табуретках, в валенках, шапке и ватнике, вместо подушки под головой – мешок с его вещами.
- Что это значит? – спросил отец Петр.
- А это значит, — ответил отец Никон, — вылетай, куда хочешь.alt
Монах отвез отца Никона к себе в соседнюю деревню.
Удивительно, что за все время гонений, заключения, тяжких испытаний отец Никон никогда не жаловался. Его письма духовным чадам и родным написаны как будто будничным языком, без тени уныния, даже напротив – старец удивительно спокойно воспринимал всю вакханалию, которая творилась вокруг:
«Я не закрываю глаза на совершающееся и на грядущее, - писал он. – И стараюсь быть ко всему готовым… Твердо верю, что все в руках Божиих…»
Один из монахов, видевший отца Никона и в монастыре, и в ссылке, вспоминал о нем: «Он был всегда одним и тем же, нося на своем лице нечто вроде духовной радости».
От болезни ему не суждено было оправиться. В последние несколько недель своей земной жизни отец Никон ежедневно причащался. До самого конца переписывался со своими духовными детьми. Его последнее письмо едва начато и написано уже совсем неузнаваемым подчерком, словно рука его уже не слушалась… Вечером 8 июля 1931 года, в возрасте 43 лет, отец Никон мирно скончался. Он оставил после себя дневники и письма. По ним видно, что мудрость не измеряется количеством дипломов, а настоящая радость не может быть сломлена никакими внешними трудностями.
«Обещают им Свободу,
будучи сами рабы тления».
2Петр. 2.19.
1.Истинный духовник приводит людей ко Христу; неистинные духовники привязывают людей к самим себе.
2.Истинный духовник учит людей жить со Христом; неистинные духовники учат людей жить с духовниками.
3.Истинный духовник полон Христом; неистинные духовники полны цитат и многознания.
4.Истинный духовник открывает людям, как возлюбить Христа всем сердцем и всею душою; неистинные духовники учат как устроится в этом мире.
5.Истинный духовник живет по воле Божией и все вокруг следуют его примеру; неистинные духовники доказывают и убеждают, но никто вокруг не понимает как жить во Христе.
6.Истинный духовник всецело утвердил ум во Христе, и всем вокруг ясно, как это делать; неистинные духовники учат и наставляют, но сердца ближних остаются пустыми.
7.Истинный духовник незаметен и прост, но все вокруг мирны и спокойны; неистинные духовники руководят и приказывают, но рядом с ними – разброд и шатание.
8.Истинный духовник учит своим примером стоять ближних в благодати; неистинные духовники учат достижению преходящих земных целей и после их ухода все разваливается.
9.Истинный духовник учит жить Царством Небесным; неистинные духовники учат жить царством земным.
10.Истинный духовник смотрит в сердца ближних; неистинные духовники смотрят в их карманы.
11.Как смиренный не может начальствовать в миру, так и тщеславный не может быть Старцем.
12.Старец, прогоняющий нерадивых послушников, подобен Моисею в Египте; Старец, терпящий их – подобен Христу на кресте.
13.Умение найти достойного Старца – это способность самому быть достойным послушником.
14.Духовные преступления, о которых невозможно умолчать:
Строить мраморные дворцы и заставлять монахов и монахинь их обслуживать;
Приглашать на помощь монахам женщин, а на помощь монахиням – мужчин;
Использовать монахов и монахинь для стяжания денег в целях обогащения.
15.Старец – не помощник в браках и разводах, а помощник в Спасении.
16.Старец – не политик и не любитель знакомств с князьями мира сего, а наперстник Царя Небесного.
17.Старец – не предсказатель и гадатель, но тот, кто умудрен Святым Духом жить по воле Божией.
18.Старец – не тот, кто во плоти, но тот, кто безплотен.
19.Старец – не тот, кто в страстях, но тот, кто безстрастен.
20.Старец – не тот, кто на земле, но тот, чье сердце в Царстве Небесном.
21.Старец – не тот, кто величав и учителен, но тот, кто прост и уничижен.
22.Трудно несведущему определить достоинства драгоценного камня; трудно неведающему определить достоинства духовника.
23.Трудно в горах найти редкий минерал; трудно среди множества духовников найти истинного духовника.
24.Как бы мы ни старались найти самого лучшего духовника, наши наклонности и страсти выберут его без нас.
25.Как подобное притягивается подобным, так и Бог определяет каждой душе своего духовника.
26.Лучшее к лучшему, худшее к худшему – трудно обойти этот закон в духовном мире.
27.Сердце выбирает сердце – таковы сокровенные духовные отношения на пути Спасения.
28.Истинный Старец ценен своим постижением, а истинный послушник – своим смирением.
29.Истинный Старец не стремится старчествовать, истинный послушник не стремится своевольничать.
30.Истинный Старец не считает себя святым, ибо он отдал сердце Богу; истинный послушник не считает себя имеющим тело и душу, ибо он отдал их Старцу.
31.Хочешь найти истинного Старца? Смирись, насколько можешь...
32.Кто нашел истинного послушника? Тот, кто отказался от своей воли.
33.Истинный Старец – Христос во плоти, истинный послушник – Лазарь во гробе.
Монах в искусстве борьбы с помыслами не может быть назван Старцем до тех пор, пока он сохраняет привязанность к тому, что он делает, ибо он еще не свободен от рабства мира сего. Неотполированный драгоценный камень привлекает пыль и легко загрязняется.
Зеркало всегда ясное, не имеющее искажений, четко отражает того, кто в него смотрит. Сердце истинного монаха подобно зеркалу, поскольку в нем ничего нет, кроме Бога, и оно всегда пребывает совершенно чистым, без помыслов.
Такое сердце находится в состоянии Божественной Любви, ибо в нем живет Христос. Тот, кто все делает, имея сердце, исполненное совершенной Любви, называется Старцем.
Монах Симеон Афонский
"Глинский старец Серафим Романцов на вопрос, как спасаться, если нет старцев, в своём письме отвечает: " Все имеют скорби. Они заменяют старцев, так как их попускает Господь, зная сердце каждого. Никто не поможет и не изменит нас, если не менять себя самому. Начинать надо со внимания к языку и уму. И надо постоянно следить за тем, чтобы обвинять себя, а не других."
"Вы — СВЕТ МИРА. Не может укрыться Город, стоящий на вершине горы" (Мф. 5,14). Эти слова из Евангелия от Матфея относятся и к жизни старцев последних времён. В России в годы безверия люди тянулись к старцам как источникам живой воды. По молитвам старцев страждущие исцелялись, обретали "духовную радость и свободу о Господе." Для духовных детей старец становился непосредственным проводником воли Божией. Благодатных даров: прозорливости и молитвенного предстательства за духовных чад - старцы удостаивались за великую веру, смирение, самоуничижение...
Мы слишком мало знаем о старчестве, а чудесные книги, которые могли бы принести духовное утешение, часто недоступны. Собрав данные о жизни старцев и их высказывания, я решилась, несмотря на неумение и духовную незрелость, излагать прочитанное простым доходчивым языком в очерках. Следует отметить, что в некоторых очерках намеренно приведено много воспоминаний духовных чад старцев, чтобы читатель, став соучастником событий, мог почувствовать благодатное влияние старцев, «вкусить утешение». В отличие от сухого пересказа событий, эмоционально о крашенные воспоминания свидетелей, как правило, не вызывают сомнений в искренности рассказчика, позволяют убедиться в истинности изложенного.
Надеюсь, что многим сомневающимся читателям свидетельства святости помогут поверить в силу молитв старцев, и они обратятся к ним за молитвенной помощью.
Если кто-то, прочитав книгу, захочет изменить себя – значит, в скором времени в этом мире будет больше света.
О старчестве я впервые узнала, читая о жизни египетских пустынников подвижников (4-й век). Выписанные из Лавсаика высказывания старцев не раз помогали мне в трудную минуту. Особенно дороги для меня следующие высказывания святых отцов:
"Если хочешь стяжать истинное смирение, то приучайся мужественно претерпевать наносимые оскорбления от других" (Авва Серапион),
"Желай, чтобы с тобою сбывалось не то, чего тебе хочется, но то, что Богу угодно, и тогда будешь спасён и благодарен в молитве своей" (Авва Нил). Афонские святые старцы завещали нам: "ХРАНИТЕ СВЕТ В ВАС И СВЕТИТЕ ДРУГИМ!"
Афонские и греческие старцы
В разделе «Греческие старцы», мы разместили не только краткие очерки о прославленных Афонских старцах двадцатого века, но и попытались рассказать о старцах, жизнь которых так или иначе, была связана с Грецией, среди них есть и наши соотечественники.
По преданию, когда Пресвятая Богородица ступила на землю этого полуострова Афон, языческие капища, построенные местными жителями, разрушились. Эта земля по промыслу Божиему должна была взрастить цветы Афонского старчества, чтобы их аромат, распространялся по всему свету, напоминая людям о чудесном заступничестве жителей Горнего мира, о великих дарах Святого Духа, беспредельной милости Божией и о вечных ценностях, без которых жизнь на земле была бы невозможна.
Покровительница Афона - Игумения Святой Горы по сей день помогает всем, кто с верой взывает о помощи. Приведём высказывание старца
Даниила Катунакского: «Тот, кто отличился в целомудрии и святости и был удостоен различных духовных даров, стал достоин их благодаря покровительству Владычицы нашей Богородицы».
Афонский старец Афанасий советовал: « Приучайте себя к чтению Акафиста Пресвятой Богородице с исключительной преданностью, и со временем вы увидите, сколько на вас изольётся благодати – такой, говорю вам, какую вы никогда не испытывали...»
Святая Гора Афон изобилует общежительными монастырями и скитами, здесь живут и отшельники. В настоящее время на Афоне расположено 20 мужских монастырей, много скитов и отдельных калив*. (Здесь есть и русские обители: Пантелеимонов монастырь (Руссик), Андреевский скит (расположен в Афонской столице Карее). Неизвестно когда на Афоне появились первые русские иноки, но в XII веке они уже просили разрешения основать свой монастырь. Русские монахи живут и в сербском, болгарском и греческом монастырях.)
Сюда с давних времен прибывали те, кто хотел удалиться от мирской суеты, чтобы излечиться от страстей и пороков, омываясь слезами покаяния, в уединении молиться о спасении не только собственной души, душ родных и близких, но и о спасении всего мира.
Прибывая на Святую Гору, будущие подвижники в первую очередь искали духовного отца, старца, под чьим мудрым руководством они могли бы возрастать духовно, отсекая во всем свою волю, выполняя смиренно и терпеливо послушания, чтобы не возгордиться от чрезмерных подвигов, не попасть в сети врага.
Из наставлений старца Ефрема Катунакского: «... Первое, на что мы должны обращать внимание, это обретение хорошего старца. Для нас «хороший» – это не тот, кто обладает известностью, кому дал славу мир или то место, где он проживает, но тот, кто обладает опытом и жизнью духовной, тот, кто своей жизнью доказал, что любит Бога и хранит Его волю. Такие старцы могут дать преуспеяние, и тот, кто подчинил себя им,– обрел залог своего спасения...»
Опытные в духовной жизни старцы, по словам преподобного Силуана Афонского, в том случае, когда к ним обращались за духовным советом, говорили не от своего ума. Старец, которому была открыта истина, для духовного чада являлся непосредственным проводником, индикатором воли Божией.
Здесь нет возрастных критериев, важна духовная зрелость, украшенная смирением, кротостью и терпением, сильная вера и любовь. Кто, с достоинством пройдя испытания, сподобился достичь всего этого, удостаивался даров Святого Духа. Именно на них свыше возлагался крест старчества, потому что только такие подвижники были способны всей своей жизнью являть пример безмерной любви к Богу, бескорыстного служения ближнему, учить покаянию и соблюдению заповедей Божиих.
Святые отцы, на земле Афонской просиявшие, оставили богатое духовное наследие для современных монахов. Многие святогорцы двадцатого века, подобно своим древним предшественникам, были великими подвижниками, мы упомянем лишь о немногих наших современниках, продолжателях традиций афонского старчества.
Читая об аскетической жизни современных подвижников, каждый раз удивляешься высоте их подвига. Преподобный Иоанн Лествичник, поясняя значения физических лишений, писал: «...Усохшая плоть не даёт вместилища бесам». Архимандрит Херувим в книге «Современные старцы горы Афон» пишет: «Преподобный Григорий Синаит, прибывший на Афон в четырнадцатом веке, зажег там пламя исихазма**. Он стал учить богодухновенному подвижничеству, когда посредством полного освобождения ума от суетного, созерцания и умно-сердечной молитвы душа предуготавливается к духовному единению с Богом...»
Пламя это, передаваемое из поколения в поколение, горело и в душах старцев, о которых пойдёт речь в этом разделе, они сумели передать его своим духовным чадам. По милости Божией, и мы имеем возможность сейчас, не только отогреть наши души, но и сохранить это тепло и свет, чтобы, как призывали афонские старцы, светить другим.
* Калива - отдельная постройка вместе с земельным участком, предназначенная для проживания нескольких монахов. Обычно каждая калива имеет свой храм. Несколько калив образуют скит.
(Келья - отдельная комната для проживания монашествующих.)
** Исихазм (греч. – безмолвие )- аскетическое учение о пути к единению человека с Богом через «очищение сердца».
Афонские и греческие старцы
Преподобный Аристоклий Афонский
(1838–1918)
Старец Аристоклий родился на Урале в благочестивой крестьянской семье, предположительно в 1838 году, при крещении был назван Алексеем. Отца Алексей потерял в раннем детстве. В десятилетнем возрасте после тяжёлой болезни у него отнялись ноги. Матушка Алексея, Матрона, долго слёзно молила святителя Николая о предстательстве пред Господом об исцелении сына, в те дни дала обет уйти в монастырь, как только сын войдет в иноческий возраст, и в этой жизни с ним больше не встречаться. В день празднования Церковью святителя Николая, 6/19 декабря произошло чудесное исцеление Алексея. Когда сыну исполнилось семнадцать лет, Матрона удалилась в монастырь, а Алексей по благословению матери отправился на Святую Гору Афон. При постриге послушнику Алексею было дано имя Аристоклий, в честь Кипрского священномученика пресвитера Аристоклия Саламинского. Более четверти века подвизался иеромонах Аристоклий в русском Свято-Пантелеймоновом монастыре на Святой Горе, а в середине 1880-х годов был направлен в Москву на подворье Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря, расположенное на Большой Полянке. Десять лет он возглавлял подворье и был настоятелем часовни святого великомученика Пантелеймона. Люди тянулись к доброму пастырю, по молитвам которого совершались чудесные исцеления больных. Старец вразумлял, наставлял, молился за своих чад, всей душой желая им спасения. Слухи о прозорливом старце быстро разлетелись по столице. Сотни людей нуждающихся в молитвенной помощи старца ежедневно бывали на подворье афонского монастыря. Многочисленные пожертвования верующих старец отдавал нуждающимся людям: оплачивал обучение детей из неимущих семей, устраивал жизнь многих людей. Благодаря стараниям старца на Афонском подворье с 1888 года начал издаваться журнал “Душеполезный Собеседник”, который рассказывал о жизни русских монахов на святом острове, знакомил с жизнеописаниями афонских подвижников, с письмами старцев к своим духовным чадам, мудрыми мыслями святых отцов. Благодаря его просветительской деятельности русские монастыри на Афоне стали пополняться новыми молитвенниками за землю Русскую. На щедрые пожертвования россиян восстанавливались пострадавшие от пожаров постройки старинных монастырей, возводились новые храмы в честь почитаемых на Руси святых. Однако в 1894 году после ложного доноса старцу пришлось покинуть Москву и вернуться в родную обитель.
Только из сообщений “Душеполезного Собеседника” духовные дети старца могли узнать о жизни духовного отца. В выпусках журнала сообщалось, что отца Аристоклия избрали казначеем и духовником монастыря, а в 1909 году имя иеросхимонаха Аристоклия (к тому времени принявшего схиму) стояло первым в списке кандидатов в наместники настоятеля монастыря.
Пятнадцать лет духовные чада старца посылали письма в Синод и на Афон, в которых умоляли вернуть им любимого пастыря. Наконец собор духовников Свято-Пантелеимонова монастыря вновь назначил старца Аристоклия настоятелем подворье Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря в Москве.
В семидесятилетнем возрасте старцу предстояло вернуться в Россию. К тому времени он страдал от многочисленных болезней и нуждался в преданном ему помощнике.
В последние годы своего пребывания в обители он сблизился с послушником Ипатием Ставровым. По просьбе старца Аристоклия послушника Ипатия постригли в монахи с именем Исаия, рукоположили и благословили помогать старцу в Москве. Отец Исаия (будущий знаменитый старец Исаия) стал не только келейником старца, но и секретарем, незаменимым помощником во всех делах подворья.
После отъезда старца 1894 на Афон приход уменьшился, и казна опустела, не на что было ремонтировать здания.
По возвращению старца тысячи людей вновь стали приходить в часовню. С 1909 по 1918 на подворье Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря выросли два трехэтажных здания: одно для книг, в другом же разместились монастырские службы и богоугодные заведения, а на третьем этаже в одной из угловых комнат батюшка устроил домовую церковь в честь особо почитаемой и любимой им иконы Божией Матери “Скоропослушницы”.
Земная жизнь старца закончилась 26 августа / 8 сентября 1918 года, в день Сретения Владимирской иконы Пресвятой Богородицы.
Отпевали иеросхимонаха Аристоклия три московских владыки: епископ Арсений, епископ Трифон (Туркестанов) и епископ Иоасаф, настоятель Богоявленского монастыря, исполнявший в то время обязанности митрополита Московского.
Первоначально старец Аристоклий был похоронен в мраморном склепе усыпальницы подворья. Однако после революции все монастырские владения подлежали национализации, а домовые церкви - ликвидации. На подворье начались обыски, аресты, конфискации. В январе 1919 года был арестован настоятель Пантелеимоновой часовни иеромонах Макарий, а в 1921 году - иеромонах Феофан... Поэтому духовные чада старца в 1922 году приняли решение о его перезахоронении. Хоронили тихо, чтобы не привлекать внимания властей. Монахи вынесли гроб с нетленным телом иеросхимонаха Аристоклия из усыпальницы, погрузили на телегу и повезли на Даниловское кладбище. Очевидцы рассказывали, что голуби, которых старец при жизни любил кормить, слетелись со всех сторон и, кружась, образовали в небе живой крест. До самой могилы живой голубиный крест сопровождал старца.
Следует отметить, что незадолго до смерти иеросхимонаха Аристоклия, одна из духовных его дочерей А.П. Солнцева, проживающая в Духовском переулке, рядом с Даниловским кладбищем, пригласила старца в гости. Старец ласково ответил на приглашение: “Чадо мое возлюбленное, скоро, скоро я к тебе приду. Приду навсегда”. Вскоре батюшка умер, так и не побывав у нее в гостях, женщина недоумевала. А через четыре года после смерти старца (в 1922 году) женщина, случайно встретив похоронную процессию недалеко от своего дома, узнав, что хоронят старца Аристоклия, вспомнила о пророчестве духовного отца.
Из воспоминаний Матушки Варвары (Цветковой): “По молитвам афонского старца Божия Аристоклия в Пантелеймоновой часовне на Никольской совершалось много чудес, исцелений больных и несчастных одержимых. Батюшка принимал на Большой Полянке в Афонском подворье, бесконечных посетителей, жаждавших его духовных советов и руководства. Батюшка всегда утешал нас, молился и говорил, что будет. Однажды, когда и брат, и отец находились на Лубянке, и не было никакой надежды на то, что выйдут они оттуда живыми, и мне было невыносимо тяжело, батюшка вдруг весело сказал:
- А вы уедете в другие страны, и открыто.
Я просто оторопела:
- Да ведь нет никакой возможности!
- А вам будет.
Говорил он об этом в 1918 году, незадолго до своей смерти, а случилось все по его слову в 1922 году: брат неожиданно и необъяснимо вышел из тюрьмы с предписанием высылки за границу, через несколько дней отца отпустили без всякой видимой причины, и нас отправили в Германию. Воистину это было для нас чудом. Дорогого батюшки с нами уже не было. Я часто с болью вспоминала, как за 10 дней до его кончины я была у него, и он как-то особенно тепло меня благословил: “Прощай, чадушко, прощай...” Помню, как-то в разговоре о судьбе России после революции, я ему сказала, что надеюсь на Белую Армию, которая тогда образовалась. “Нет, не надейся, - сказал батюшка, - потому что дух не тот”. Спрашивала я его о войне, которая тогда еще не закончилась, а он ответил: “А еще и другая будет... И ты узнаешь о ней в той стране, где будешь тогда... Что оружие немецкое бряцает на границе России”. Так и случилось, в Иерусалиме мы именно эти слова и прочитали. Конечно, по-английски. Батюшка дальше сказал так: “Только ты не радуйся еще. Многие русские подумают, что немцы избавят Россию от большевистской власти, но это не так. Немцы, правда, войдут в Россию и много что сделают, но они уйдут, так как еще не время будет спасения. Это будет потом, потом...” Помню, еще раньше он говорил, что я не доживу до этого времени. А Россия еще будет спасена. Много страданий, много мучений предстоит. Вся Россия сделается тюрьмой, говорил он, и надо будет умолять Господа о прощении. Каяться в грехах, и бояться творить и малейший грех. Надо всеми силами стараться творить добро, хотя бы самое малое: “Ведь и крыло мухи имеет вес, - говорил батюшка, - а у Бога весы точные. И когда малейшее на чаше добра перевесит, тогда и явит Бог милость Свою над Россией”.
Из воспоминаний монахини Евфимии:
-У мамаши моей очень болела рука уже несколько лет. И каких только лекарств мы ни испробовали, и к каким докторам ни обращались, но боль не унималась. Я говорю раз: “Поедем к старцу, он поможет”.
Поехали утром. Старец был не совсем здоров и находился в келье. Он с такой любовью принял нас! А сам как-то все улыбался, сидел он не на своем месте, а как бы кого дожидаясь. Благословил нас и стал разговаривать. Взял руку, стал ее тереть. Я сняла с нее кофту, он все продолжал тереть руку, а сам улыбался, точно для нас у него было нечто утешительное, и он не мог от удовольствия не улыбаться. Потом оставил матушкину руку, дал просфорочку, помазал маслом и так, радуясь, отпустил. С тех пор болей не было. Думаю, мой старец и радовался, зная, что за его молитвы Господь исцелил мою мамашу.
А как батюшка утешал меня своими беседами! Бывало, скажет: “Ах, чадо мое возлюбленное, если бы ты знала, как хочется мне спасти вас! Все бы претерпел ради вас, пусть Господь вас спасет! Только бы вас к Нему привести! Только бы вы спаслись, нет у меня большей заботы, как только привести вас ко Господу, и нет серьезнее дела на земле, как спасение души...” Батюшка всегда радовался, когда видел усердие наше, детей духовных, друг ко другу или к другим. У него была необычайная благодарность за малейшее участие со стороны другого. Удивительно он любил детей. И всегда - всегда его окружали дети, были такие приверженные к нему, что никак не хотели уходить от своего батюшки...
Бывало, старец идет из кельи двором, а уж народ его ожидает, он всех благословит, затем ему подадут ящик небольшой с кормом для голубей, и батюшка с молитвой им насыплет и благословит. И так каждое утро, а голуби - где только не усядутся, дожидаясь его. Потом старец входил черным ходом, и дети его уже ждали вместе со старшими, с парадного же впускались только взрослые. Сперва он принимал всех с детьми, а потом шел в большую комнату, всю заставленную иконами, наподобие часовни, для общего благословения. Батюшка изнемогал от народа, бывали дни, когда он принимал не одну тысячу человек.
Старец Исаия был очевидцем воскрешения по молитвам старца Аристоклия мертвой девочки, об этом он сам рассказал после смерти старца Аристоклия старцу Даниилу из Донского монастыря. Однажды к старцу Аристоклию пришла женщина, неся на руках мертвую девочку. Она рассказала, что приехали они из Рязани, так как были наслышаны о чудесах старца. Она везла ему свою больную доченьку в надежде, что батюшка исцелит ее. Но в дороге девочка скончалась. И теперь мать умоляла старца оживить дитя. Она не сомневалась в силе молитвенного предстательства старца пред Господом и с верою ждала от батюшки чуда. И чудо свершилось: по молитвам старца Аристоклия девочка ожила и исцелилась от болезни. Мать прижимала к себе ожившую дочку и не могла найти слов благодарности, а лишь повторяла: “Дай Бог вам здоровья, батюшка, дай Бог вам здоровья!”
В 2004 году Синодальная комиссия по канонизации святых, рассмотрев подвижническую жизнь и подвиг благочестия иеросхимонаха Аристоклия, не нашла препятствий к прославлению его в лике местночтимых святых. 6 сентября 2004 года иеросхимонах Аристоклий был причислен к лику преподобных для местного церковного почитания в городе Москве и Московской епархии. Память преподобного Аристоклия, старца Московского, совершается в день его представления - 24 августа/6 сентября.
Тропарь, глас 4-й:
Процвел еси яко финикс на святей горе Афонстей/ и яко кедр на земли русстей умножился еси,/ Духа Святаго стяжав чистотою богоугоднаго жития/ и мир Христов воцарися в душе твоей,/ преподобне отче Аристоклие,/ моли Христа Бога/ спастися душам нашим.
Кондак, глас 8-й:
Новою звездою на небе церковнем возсиял еси,/ прошед путь многотруднаго монашеского жития,/ подвигами добродетелей венцы нетленныя обрел еси,/ и поприще послушания во граде Москве мужественне скончал еси. / Темже и Христос Бог даром чудес обогати тя,/ преподобне отче Аристоклие,/ Афонская похвало и земли российския украшение,/ поминай нас, чтущих святую память твою.
Преподобный Силуан Афонский
(1866–1938)
В 1866 году в Тамбовской губернии Лебединского уезда Шовской волости в селе Шовском в благочестивой семье крестьянина Ивана Антонова родился мальчик, при святом крещении ребёнок получил имя Симеон. Большая и дружная семья жила бедно, однако отец, подобно многим русским крестьянам, любил оказывать гостеприимство странникам. Отец беседовал с ними о Боге и христианской жизни, и эти беседы производили сильное впечатление на восприимчивую душу отрока.
С детства Симеон трудился вместе со старшими, в меру сил помогая отцу в поле и братьям на строительных работах в помещичьем имении. Жизнь семьи Антоновых неразрывно связана с храмом, посещение которого прививало Симеону с младенчества чувство благоговения перед словом Божиим, воспитывало его в духе христианского смирения и других добродетелей. Спустя несколько лет юноша стал просить родителей отпустить его в монастырь, он хотел принять постриг в Печерской Лавре. Отец настоял на том, чтобы сын сначала поступил на воинскую службу и лишь после ее прохождения решил, кем ему быть.
Воинскую службу Симеон проходил в Санкт-Петербурге. В армии с особой силой проявился дар его мудрого совета, следуя которому, многие обрели душевный покой и благополучие. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, Симеон никогда не забывал о Боге. К тому времени чудесным образом определилось и место его будущих монашеских подвигов — Святая Гора Афон. Он часто думал об иноческой жизни и, желая хоть как-то помочь насельникам монастыря, несколько раз посылал на Афон накопленные деньги. Незадолго до окончания воинской службы Симеон решает испросить молитв и благословения отца Иоанна Кронштадтского — святого праведного Иоанна. Не застав его, он оставляет записку со словами: “Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал”.
Много лет спустя подвижник напишет: “О великий отец Иоанн, молитвенник наш! Благодарю тебя, пастырь добрый и святой, ибо ради твоих молитв я расстался с миром и пришел на Гору Афонскую, где увидел великую милость от Бога”.
Всего одну неделю Симеон пробыл дома. Собрав подарки для монастыря и необходимое в дорогу, он попрощался со всеми и отправился на Афон. Осенью 1892 года юноша прибыл на Святую Гору и был принят послушником в русский монастырь Святого Великомученика Пантелеимона.
Жизнь старца в монастыре была проста, доступна и внешне ничем не примечательна: сначала его послушанием была тяжелая работа на мельнице, на смену которой пришел хлопотливый труд эконома, заведование мастерскими, продовольственным складом, а на склоне лет — торговой лавкой.
Пройдя путь начальных иноческих испытаний, он в 1896 году был пострижен в мантию с именем Силуан, а в 1911 году — в схиму с оставлением прежнего имени.
Своих учеников он не имел и в послушании у какого-либо определенного старца не находился. “Трудно жить без старца, — говорил он впоследствии. — Неопытная душа не разумеет воли Божией, и много скорбей перенесет она прежде, чем научится смирению”. Сам он, подобно большинству монахов, воспитывался в атмосфере общей для иноков Афона духовной традиции, проводя, как того требовал многовековой уклад жизни в обители, дни в непрестанной Иисусовой молитве, длительных богослужениях в храме, постах и бдениях, частой исповеди и Причащении Святых Христовых Тайн, чтении духовных книг и труде.
Прожив сорок шесть лет в обители с общежительным уставом, подвижник никогда не стремился к уходу в затвор или к удалению в пустынь, считая, что без благоволения Божия они сами по себе являются лишь вспомогательными средствами, а не целью христианской жизни. Находясь среди людей, старец хранил ум и сердце от посторонних помыслов, очищал их от страстей для молитвенного предстояния Богу, утверждая, что это самый короткий путь ко спасению. Он много и усердно молился, прибегая преимущественно к Иисусовой молитве, которая вскоре вошла в его сердце, и стала сама совершаться в нем непрестанно. Этот дар был получен старцем Силуаном от Пресвятой Богородицы после горячей молитвы перед Ее образом.
Послушник Симеон продолжал подвиг бдения, поста и сердечной молитвы, но не покидала его и духовная борьба с новыми искушениями — тщеславием и гордостью.
Явление Господа Иисуса Христа принесло послушнику радость Пасхи, Воскресения, ощущение перехода от мрака духовной смерти к неизъяснимому свету жизни. Однажды познав Духом Святым Божественную любовь, он начинает несравненно глубже и острее переживать потерю благодати: “Кто потерял ее, тот неутомимо день и ночь ищет ее и влечется к ней. Она теряется нами за гордость и тщеславие, за неприязнь к брату, за осуждение брата, за зависть, она оставляет нас за блудную мысль, за пристрастие к земным вещам, за все сие уходит благодать, и опустошенная и унылая душа скучает тогда о Боге, как скучал отец наш Адам по изгнании из рая”.
Старец Силуан писал: “Познавшая Бога душа ничем не может удовлетвориться на земле, но все стремится ко Господу и кричит, как малое дитя, потерявшее мать: скучает душа моя по Тебе, и слезно ищу Тебя”.
Постоянно пребывая в подвиге, он воздерживался во всем и от всего, что могло бы мешать стяжанию благодати: спал мало, урывками, до двух часов в сутки, сидя на табурете, не делал послаблений в посте и ограничивал себя в еде, советуя обращавшимся к нему “кушать столько, чтобы после принятия пищи хотелось молиться”; отсекал свою волю, считая, что это приносит “пользу большую” для души. Она тоскует, молится, плачет, пребывая в борьбе, чтобы удержать благодать, но Божественный свет, если и возвращается, то ненадолго, а затем, как прежде, снова оставляет послушника. “За то страдаем мы, — пояснял старец, — что не имеем смирения. В смиренной душе живет Дух Святой, и Он дает душе свободу, мир, любовь, блаженство”. Стяжать смиренный дух “это великая наука, которую скоро не одолеешь”.
Прошло 15 лет со дня явления старцу Силуану Господа. Его ум вновь омрачается духовной бранью, “нападениями” по ночам. О том, какую душевную боль ему пришлось претерпеть при этом, подвижник говорил так впоследствии: “Если бы Господь не дал мне вначале познать, как много Он любит человека, то я и одной такой ночи не вынес бы, а их у меня было множество”.
В одну из таких ночей он с сокрушением в сердце воззвал:
- Господи. Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?
- Гордые всегда так страдают от бесов, — был ему ответ.
- Господи, научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа?
И снова в сердце прозвучал ответа Бога: “Держи ум твой во аде и не отчаивайся”.
По словам старца, Господь пожалел его и Сам научил, каким образом душа должна смиряться и становиться неприступной для врагов: при приближении греховных помыслов она признает себя достойной вечной муки и нисходит во ад, чтобы силою адского пламени выжечь в себе действие всякой страсти и с чистой молитвой обратиться к Господу, уповая на спасительное действие любви Христовой и тем самым избегая отчаяния.
Это дарованное Господом откровение явилось для монаха Силуана не только чрезвычайно важным практическим указанием, но и положило начало новому этапу в его духовной жизни. Постепенно в молитве подвижника начинает преобладать скорбь о мире, не ведающем Бога. Как объяснял старец, люди забыли Господа, сотворившего их, и ищут своей свободы, не понимая, что вне истинного Источника жизни ее нет и быть не может. Свобода только в Господе, Который по милости Своей дает прибегающим к Нему благодать Святого Духа. В Нем, Святом Духе, в Его познании содержится освобождение от рабства греха и страха смерти.
Однажды беседуя с монахом - пустынником старец спросил:
- Если посадят тебя в рай и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь ли ты покоен?
- А что поделаешь, сами виноваты, - услышал он в ответ.
Тогда старец со скорбным лицом ответил: “Любовь не может этого понести. Нужно молиться за всех”.
Старец Силуан имел нежное, сердце, умилённое любовью, наполненное чуткостью и отзывчивостью... Старец был человек глубокого подлинного смирения, в его работе можно прочесть следующие строки: “Господь много пожалел меня, и дал мне разуметь, что всю жизнь надо плакать. Таков путь Господень. И вот теперь пишу, жалея тех людей, которые подобно мне, горделивы и потому страдают. Пишу, чтобы учились смирению и обрели покой в Боге...
Кто познал Бога Духом Святым, тот от Него научился смирению, и уподобился своему Учителю, Христу Сыну Божию, и на Него стал похож...
Господи, даруй нам туне смиренного Духа Твоего Святого, как туне пришел Ты спасти людей и вознести их на небо, чтобы видели славу Твою...
О, Христово смирение! Знаю я тебя, но стяжать не могу. Плоды твои сладки, потому что они не земные...
Когда унывает душа, то, как возжечь в ней огонь, чтобы горела она любовью на всякий час? Огонь этот у Бога, и Господь пришел на землю, чтобы дать нам этого огня благодати Святого Духа, и кто научается смирению, тот имеет его, ибо Господь смиренным дает благодать Свою...
Много труда надо положить, и много слез надо пролить, чтобы удержать смиренный дух Христов; а без него угасает в душе свет жизни, и она умирает. Тело иссушить постом можно скоро, но душу смирить так, чтобы она постоянно была смиренна, не легко, и не скоро возможно...
Пресвятая Матерь Господа, испроси, Милостивая, нам смиренного духа.
Все Святые, вы живете на небесах, и видите славу Господню, и радуется дух ваш, — молитесь, чтобы и нам быть с вами. Влечется и моя душа видеть Господа, и скучает по Нему во смирении, как недостойная сего блага.
Господи Милостивый, Духом Святым научи нас смирению Твоему... Кто смирил себя, тот победил врагов”.
В любви ко всем людям старец Силуан видел уподобленне Господу Иисусу Христу, который “руки распростер на Кресте”, чтобы всех собрать. И он жил страданиями всего мира, забывая самого себя, и не было конца его молитве, призывавшей все народы Земли познать Господа Духом Святым. По глубокому убеждению старца, если бы это совершилось и люди, оставив свои увлечения, всей душой устремились бы к Богу, то изменилось бы лицо Земли и судьбы всех людей и весь мир преобразились бы “в один час”.
Вся жизнь его была сердечной молитвой “до великих слез”.
“Мир стоит молитвою, — утверждал старец Силуан, — а когда ослабнет молитва, тогда мир погибнет”. В этой молитвенной устремленности он достиг такого внутреннего состояния, при котором провидел происходящее и прозревал будущее человека, открывая глубокие тайны его души и призывая всех вступить на путь спасительного покаяния. Непрестанная молитва не оставляла подвижника до последнего часа его земных странствии.
24 сентября 1938 года старец схимонах Силуан мирно скончался.
В конце ноября 1987 года состоялось прославление старца Силуана. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II имя преподобного Силуана Афонского внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви. День памяти преподобного Силуана Афонского - 11/24 сентября.
Молитва преподобному СИЛУАНУ
О предивный угодниче Божий, отче Силуане! По благодати, тебе от Бога данной, — слезно молитися о всей вселенней: мертвых, живых и грядущих, не премолчи за нас ко Господу, к тебе усердно припадающих и твоего предстательства умильно просящих. Подвигни, о всеблаженне, на молитву Усердную Заступницу рода христианскаго, Преблагословенную Богородицу и Приснодеву Марию, чудно призвавшую тя быти верным делателем в Ея земном вертограде, идеже избранницы Божии о гресех наших милостива и долготерпелива быти Бога умоляют, во еже не помянути неправд и беззаконий наших, но, по неизреченней благости Господа нашего Иисуса Христа, ущедрити и спасти нас по велицей Его милости. Ей, угодниче Божий, с Преблагословенною Владычицею мира — Святейшею Игумениею Афона и святыми подвижниками Ея земнаго жребия испроси у святых Святейшаго Слова Святей Горе Афонстей и боголюбивым пустынножителем ея от всех бед и наветов вражиих в мире сохранитися. Да Ангелы святыми от зол избавляеми и Духом Святым в вере и братолюбии укрепляеми, до скончания века о Единей, Святей, Соборней и Апостольстей Церкви молитвы творят и всем спасительный путь указуют, да Церковь Земная и Hебесная непристанно славословит Творца и Отца Светов, просвещающи и освящающи мир в вечней правде и благости Божией. Hародам земли всей испроси благоденствие и мирное житие, дух смиренномудрия и братолюбия, добронравия и спасения, дух страха Божия. Да не злоба и беззаконие ожесточают сердца людския, могущия истребити любовь Божию в человецех и низвергнуть их в богопротивныя вражду и братоубийства, но в силе Божественныя любве и правды, якоже на Hебеси и на земли да святится имя Божие, да будет воля Его святая в человецех, и да воцарятся мир и Царствие Божие на земли.
Святитель Нектарий Эгинский
(1846-1920)
1 октября 1846 года в селе Силиврия, в восточной Фракии, у Димоса и Василики Кефалас родился пятый ребёнок. При крещении мальчик получил имя Анастасий. Благочестивые родители воспитывали своих детей в любви к Богу: с ранних лет обучали детей молитвенным песнопениям, читали им духовную литературу. Анастасию больше всего нравился 50-й псалом, он любил многократно повторять слова: "Научу беззаконные путем Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся".
С малых лет Анастасий мечтал идти узкой тропинкой к Господу и вести за собой людей. Он внимательно слушал проповеди в храме, дома старательно записывал их, чтобы "сохранить словеса Божие", часами читал жития святых отцов и выписывал их изречения. Анастасий мечтал получить христианское образование, но, закончив начальную школу, вынужден был оставаться в родном селе, так как в семье не было денег, чтобы послать его на учёбу в город. Когда Анастасию исполнилось четырнадцать лет, он упросил капитана судна следовавшего в Константинополь взять его с собой...
В Константинополе юноше удалось устроиться на работу в табачный магазин. Здесь Анастасий, верный своей мечте - духовно помогать ближнему, начал писать на кисетах и обёртках табачных изделий изречения святых отцов. На мизерную зарплату не возможно было полноценно питаться, а о покупке одежды не могло быть и речи. Анастасий, чтобы не впасть в уныние, непрестанно молился. Когда одежда и обувь износились, он решил обратиться с просьбой о помощи к самому Господу. Рассказав в письме о своём бедственном положении, он написал на конверте следующий адрес: "Господу Иисусу Христу на Небеса". По дороге на почту, он встретил хозяина соседнего магазина, который, пожалев босого юношу, предложил отнести его письмо. Анастасий с радостью вручил ему своё послание. Изумлённый торговец, увидев необычный адрес на конверте, решил вскрыть письмо, а, прочитав его, сразу же послал на имя Анастасия деньги.
Вскоре Анастасию удалось устроиться на работу смотрителя в школе при подворье храма Гроба Господня. Здесь ему удалось продолжить своё образование.
В 1866 году юноша отправился домой, чтобы провести Рождественские праздники в кругу семьи. Во время путешествия начался шторм. Мачта корабля надломилась, не выдержав натиска ветра. Все были в ужасе, Анастасий же, не растерялся: он снял с себя ремень, привязал к нему свой крест и стянул мачту. Одной рукой он придерживал мачту, другой осенял себя крестным знамением и взывал к Господу: просил о спасении судна. Молитва юноши была услышана: корабль благополучно прибыл в порт.
Вскоре Анастасий получил место учителя в селе Лифи на острове Хиос. Семь лет Анастасий не только преподавал, но и проповедовал "слово Божие". В 1876 году Анастасий становится насельником монастыря Нео Мони (Нового Монастыря). 7 ноября 1876 года Анастасий был пострижен в монашество с именем Лазарь. 15 января 1877 года митрополит Хиосский Григорий рукоположил Лазаря в сан диакона, с новым именем Нектарий. Молодой дьякон по-прежнему мечтал учиться, в своих ежедневных молитвах он просил Господа предоставить ему эту возможность.
По промыслу Божиему, один благочестивый богатый христианин предложил молодому монаху Нектарию оплатить дорогу и обучение. С 1882 года по 1885 год дьякон Нектарий учится на богословском факультете Афинского университета. После завершения образования, по рекомендации своего благодетеля, он переезжает в Александрию.
23 марта 1886 года Патриарх Сафроний 1V рукополагает дьякона Нектария во священника. Отец Нектарий получает назначение в Свято-Никольский храм г. Каира. В этом же храме вскоре его возводят в сан архимандрита, а спустя некоторое время Патриарх принимает решение о присвоении ему титула Верховного Архимандрита Александрийской церкви.
15 января 1889 года Верховный Архимандрит Нектарий рукополагается во архиерея и назначается митрополитом Пентапольской митрополии. В те годы Владыка Нектарий писал: "Сан не возвышает своего обладателя, одна лишь добродетель обладает силой возвышения". Он по-прежнему стремится стяжать любовь и смирение. Добродетельная жизнь Владыки, его необычайная доброта и простота, вызывали не только любовь и уважение верующих. Влиятельные люди патриаршего двора опасались, что всеобщая любовь к святителю приведет его в число претендентов на место Святейшего Патриарха Александрийского. Они оклеветали святителя. По своему глубочайшему смирению праведник даже не попытался оправдаться.
"Добрая совесть - это самое великое из всех благ. Она - цена душевного мира и сердечного покоя", - говорил он в своих проповедях, покидая свою кафедру навсегда. Митрополит Пентапольский был уволен в отставку и должен был покинуть египетскую землю.
Вернувшись в Афины, Владыка Нектарий семь месяцев живёт в страшных лишениях. Тщетно он ходит по инстанциям, его нигде не принимают. Мэр города, узнав о бедственном положении, в котором находился Владыка Нектарий, добился для него места проповедника в провинции Эвбея. Слава о необычном проповеднике из провинции скоро дошла до столицы и до греческого королевского дворца. Королева Ольга, познакомившись со старцем, вскоре стала его духовной дочерью. Благодаря королеве Владыка назначается директором Духовной школы имени братьев Ризари в Афинах. С неиссякаемой любовью и терпением относился Нектарий к своим подопечным. Известны случаи, когда за провинность учеников он налагал на себя строгий пост. Однажды служащий школы, занимавшийся уборкой, заболел и очень переживал, что его уволят с работы. Через несколько недель, вернувшись, он обнаружил, что кто-то все это время выполнял его работу. Оказалось, что Владыка сам тайно убирал школу, чтобы никто не заметил отсутствие заболевшего работника.
За своё великое смирение и любовь к людям Владыка Нектарий удостоился даров Святого Духа: прозорливости и дара исцеления.
В числе многочисленных духовных чад возле Владыки собрались несколько девушек, желающих посвятить себя монашеской жизни. В 1904 году Владыка Нектарий основал женский монастырь на острове Эгина. На собственные средства ему удалось купить небольшой участок земли, на котором находился заброшенный, полуразрушенный монастырь.
Некоторое время старец Нектарий одновременно руководил школой и монастырем, но вскоре он уходит из школы, и переселяется на остров Эгина. Двенадцать последних лет своей жизни он проведёт на этом острове, который в скором времени станет местом паломничества для многих верующих. А пока предстояло много работы по восстановлению монастыря... Духовные чада старца рассказывали, что Владыка не гнушался никакой работы: сажал деревья, разбивал цветники, убирал строительный мусор, шил тапочки для монахинь. Он был безгранично милостивым, быстро отзывался на нужды бедных, часто просил монахинь отдать последнюю еду бедным посетителям. По его молитвам на следующий же день в монастырь привозили продукты или денежные пожертвования...
Как-то раз к Владыке за помощью обратилась бедная пожилая женщина. Она рассказала, что на ее оливковое дерево "напали красные мошки", которые уничтожают листья дерева, просила благословить оливу. Владыка осенил дерево крестом, и к всеобщему удивлению присутствующих, "с дерева поднялось облако мошек и улетело".
Однажды, когда рабочие возили из монастыря известь в деревню, чтобы гасить её около колодца, вода в колодце кончилась. Сырая известь могла быстро затвердеть, и стала бы не пригодной для работы. Старца известили о случившемся. Владыка сам пришёл к колодцу и благословил рабочих закончить работу. К всеобщему удивлению, после ухода Владыки колодец быстро наполнился водой. Работа была успешно закончена.
Духовные чада старца рассказывали, что благодаря молитвам старца Нектария не только обстановка на острове изменилась в лучшую сторону (прекратились разбой и грабежи), но и изменился климат. Крестьяне не раз обращались за молитвенной помощью к старцу во время засухи: по молитве Владыки Нектария благодатный дождь сходил на землю.
По свидетельству монахинь, многие верующие почитали Владыку как святого: верующие рассказывали, что видели как во время молитвы он "весь светился". А одна из монахинь однажды удостоилась увидеть, как Владыка Нектарий преобразился во время молитвы. Она рассказывала, что когда он молился с воздетыми руками, то был "на две пяди поднятым над землёй, при этом лицо его совершенно преобразилось - это был лик святого".
Из воспоминаний монахини Евангелины, записанных в 1972 году Манолисом Мелиносом: "Он был как бесплотный... Имел какую-то особую привлекательность. Весь светился... У него было спокойное лицо. А какую чистоту источал его взгляд! Эти голубые глаза... Казалось, что они говорили с тобой и призывали тебя к Господу... Он был полон любви ко всем, был смиренный, милостивый. Он был человек любящий молчание".
Однажды в монастырь приехали паломники из Канады, они попросили, чтобы старец Нектарий помолился об исцелении парализованного родственника. Владыка пообещал помолиться. Спустя некоторое время в одно из воскресений Владыку увидели в том самом канадском храме, куда привезли больного. Очевидцы рассказывали, что Владыка Нектарий, выйдя из Царских ворот, произнёс слова: "Со страхом Божиим и верою приступите!" и позвал больного к причастию. К всеобщему удивлению больной тут же встал и подошёл к Владыке. После литургии старец исчез. Канадец, получивший таким чудесным образом исцеление, сразу же отправился на остров Эгина благодарить Владыку Нектария. Увидев в монастыре старца, он в слезах бросился к его ногам.
Старца Нектария отличала не только нескончаемая доброта и любовь к людям и всему живому вокруг него, но и необычайная простота. В монастыре он служил, как простой иерей, а архиерейское облачение всегда висело около иконы Божией Матери. Старец питался очень скромно, основной едой были бобы.
В сентябре 1920 года семидесятилетнего старца отвезли в больницу в Афины. Владыку определили в палату для бедных неизлечимо больных людей. Два месяца врачи пытались облегчить страдания тяжелобольного старца (у него было обнаружено острое воспаление предстательной железы). Владыка мужественно переносил боль. Сохранились свидетельства медицинских работников о том, что бинты, которыми перевязывали старца, источали необычайные аромат.
8 ноября 1920 года Господь призвал к себе душу Владыки Нектария. Когда тело почившего стали переодевать, его рубашку случайно положили на кровать лежащего рядом парализованного больного. Произошло чудо: больной тут же исцелился.
Из воспоминаний монахини Нектарии: "Когда Владыка умер, и его перевезли на Эгину, поехала и я. Гроб сопровождало множество священников его ученики Ризарийской школы, и масса народа. Вся Эгина вышла! Флаги были приспущены. Закрыты магазины, дома... Его несли на руках. Те, кто нёс гроб, рассказывали, что потом так благоухала их одежда, что они благоговейно повесили её в шкафы как святыню и уже больше не надевали... Все мы сёстры, около десяти человек находились у гроба и держали коробочку с ватой. Мы постоянно протирали лоб Владыки, бороду и руки - между пальцев. В этих местах проступало, как влага сквозь стенки кувшина, Миро! Так продолжалось три дня и три ночи. Все люди разбирали ваточки. Миро сильно благоухало".
Духовная дочь старца Мария рассказывала, что, провожая старца в последний путь, положила ему в гроб букет незабудок. А когда через пять месяцев, при перезахоронении, открыли гроб, то все были необычайно удивлены, увидев, что не только тело и одежда праведника не подверглась тлению, но и цветы сохранили свою свежесть.
Много чудесных исцелений произошло у могилы старца Нектария. Следует отметить, что жители греческого острова Эгина, по молитвам праведника, были защищены и во время оккупации. После войны бывший немецкий комендант Афин признался, что военные летчики вылетавшие бомбить о. Крит, пролетая мимо острова Эгина, не видели его (и это, не смотря на хорошую видимость, и отсутствие облачности).
5 ноября 1961 года Владыка Нектарий был причислен к лику святых Православной Церкви.
О, мироточивая главо, Святителю Нектарие, Архиерею Божий! Во времена великаго отступления, нечестию мир пленившу, благочестием просиял еси и главу прегордаго Денницы, уязвляющаго нас, сокрушил еси. Сего ради дарова ти Христос врачевати язвы неисцельны, за беззакония наша нас поразившия.
Веруем: возлюби тя Бог праведнаго, да тебе ради нас, грешных, помилует, от клятвы разрешит, от недуг избавит, и по всей вселенней страшно и славно будет имя Его, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Старец Паисий Святогорец
(1924-1994)
25 июля 1924 года в Каппадокии (Малая Азия) в многодетной семье у Продромоса и Евлампии Езнепидис родился сын. Крестивший ребёнка, ныне прославленный, св. Арсений Каппадакийский назвал младенца Арсением, сказав при этом: "Хочу оставить после себе монаха". Пройдёт много лет и монах, которого "оставил после себя" святой старец напишет о нём: "Жизнь отца была святой, и подобно духовному генератору, который приводила в движение великая и всеобъемлющая любовь Божия, всегда чудесным образом сообщала благодать Божию не только христианам, но и туркам, и верующим, и неверующим... Правую веру он проповедовал праведной жизнью. Плоть его истаяла в подвиге от теплой любви к Богу, и он изменял души божественной благодатью. Он имел глубокую веру и исцелял многих, верующих и неверующих. Мало слов, много чудес. Он переживал многое, и скрывал многое. Под твердой внешней оболочкой он скрывал свой сладкий духовный плод. Очень строгий по отношению к самому себе, он был самым нежным отцом для своих чад. Он приучал их не к букве закона, а к его смыслу, к усердию. Как служитель Вышнего, он не касался земли, и как Его сослужитель он сиял миру. Его прославил Бог, Которого он прославлял своей жизнью".
В то время православные семьи в Каппадокии испытывали притеснение со стороны турецких мусульман, многие были вынуждены покинуть родину. В сентябре 1924 года беженцы прибыли в Грецию. Семья поселилась г. Конице. Маленький Арсений с детства мечтал стать монахом, он убегал в лес и там самозабвенно молился. После окончания школы Арсений устроился работать плотником. В 1945 году он был призван в армию, где большую часть службы прослужил радистом, проявив во время войны необычайную смелость. Часто он сам просил назначить его на самые опасные задания на передовой, чтобы занять место сослуживцев, ссылаясь на то, что он свободный, а у них жены и дети, которые их ждут. После окончания службы в 1949 году Арсений, выбрав иноческий путь, отправился на Святую Гору Афон. В 1950 году он становится послушником старца Кирилла, впоследствии игумена монастыря Кутлумуш. Некоторое время спустя о. Кирилл направил послушника в монастырь Есфигмен, где Арсений принял в 1954 году рясофор с именем Аверкий. Он любил уединение, непрестанно молился, любил читать жития святых. Очень нравилось м. Аверкию посещать благодатных старцев.
В 1956 г. старец Симеон постриг м. Аверкия в малую схиму с именем Паисий, в честь митрополита Кессарийского Паисия II. Живя в монастыре, отец Паисий не терял духовной связи со своим духовным отцом, он часто приходил в скит к старцу Кириллу. Случалось, что ответ на волнующий вопрос отец Паисий находил в книге, которую сразу же протягивал ему прозорливый старец: нужные слова в ней были заранее подчёркнуты карандашом. Старец, провидя духовным зрение нужду духовного чада, знал заранее о времени, когда он придёт. По молитве духовника отец Арсений возрастал духовно. Обозначив для себя главную цель - "очищение души и совершенное покорение ума Божественной благодати", он старался достичь её всеми средствами. Он считал, что всем проблемам нужно противостоять "терпением, добрым помыслом и смирением, чтобы могла помогать благодать Божия". Стяжав мудрость святых Отцов, он всей своей смиренной жизнью в дальнейшем показал, что "пожелания души упраздняются, когда ее целью является единение с благостью Божией". Не смотря на то, что он с детства любил уединение, он доверился промыслу Божиему, и по велению Свыше стал принимать паломников.
С 1958 года по 1962 год отец Паисий жил в обители Рождества Богородицы в Стомио, где, по промыслу Божиему, ему пришлось духовно помогать тысячам людей, приходившим со своими нуждами в обитель. С 1962 года старец Паисий живёт на Синае в келии святых Галактиона и Епистимии. В 1964 году старец вернулся на Афон и поселился в Иверском скиту.
В 1966 году старец тяжело заболел, и ему отняли часть легкого. В больнице за старцем ухаживали сестры, желающие основать монастырь св. Иоанна Богослова. После выздоровления старец помог им отыскать место для его построения и до конца жизни помогал им духовно.
В 1967 г. о. Паисий пошел в Катунаки и поселился в Лавриотской келии Ипатия.
Из воспоминаний старца Паисия: "Когда я жил в Катунаках, однажды во время ночной молитвы мною начала овладевать небесная радость. Одновременно моя келия, чью тьму лишь слегка освещал дрожащий свет свечи, начала мало-помалу наполняться прекрасным голубоватым светом. Этот таинственный свет был чрезвычайно сильным, однако, я чувствовал, что мои глаза выдерживают его яркость. Это был Нетварный Божественный Свет, который видели многие старцы Афона! Много часов я пребывал в озарении этого дивного света, не ощущая земные предметы, и находясь в духовном мире, совсем отличным от здешнего, физического. Находясь в этом состоянии и принимая посредством того Нетварного Света небесные ощущения, я провёл многие часы, не ощущая времени, с ним солнечный свет казался как ночь в полнолуние! Тем не менее, мои глаза получили способность выдержать яркость того света".
С 1968 г. старец поселился в обители "Ставроникита". Узнав о новом месте пребывания старца, паломники устремились в эту обитель.
Любовь старца к людям была безгранична, он старался никого не обличать публично, для каждого у него находился кусочек сладкого лукума и кружка холодной воды, добрый совет и молитвенная поддержка. Весь день он утешал страждущих, и наполнял души надеждой и любовью к Богу, а ночами молился, позволяя себе отдохнуть лишь 3-4 часа. Когда духовные дети старца просили его пожалеть себя - отдохнуть, он отвечал: "Я когда хочу отдохнуть, молюсь. Познал, что только молитва правильно освобождает от усталости человека. Поэтому молитесь и учитесь". Он говорил: "Всегда стараюсь не заниматься своей болью. На уме у меня боль других людей, и эту боль делаю своей. Так мы обязаны всегда вставать на место других... Добро является добром лишь в том случае, если делающий его жертвует чем-то своим: сном, покоем и тому подобным, потому и сказал Христос: "...от лишения своего..." (Лк.21,4). Когда я делаю добро, отдохнув, оно не дорого стоит... Устав, и идя на жертву, для того чтобы помочь другому, я испытываю райскую радость... Мой собственный покой рождается от того, что я доставляю покой другому".
Старец читал Псалтирь ежедневно целиком. По ночам старец молился за весь мир. Отдельно он возносил молитвы за тех, кто находится в больницах, за поссорившиеся супружеские пары, молился за всех, кто кончает поздно работу, за всех путешествующих ночью...
Однажды ночью, когда старец молился, ему было открыто, что в этот момент в опасности находится человек по имени Иоанн. Старец зажёг свечу и начал молиться об Иоанне. На следующий день к старцу пришёл тот самый юноша, о котором он молился. Иоанн рассказал ему, что именно в тот час, когда старец начал молиться о спасении его души, он от отчаяния решил покончить собой. Сев на мотоцикл он помчался из города, чтобы, съехав в обрыв, разбиться. Внезапно его посетила мысль: "Столько говорят об этом Паисии на Святой Горе, не сходить ли и мне к нему". Встретив старца, Иоанн обрёл любящего духовного отца, по молитвам которого встал на путь истинный.
По молитвам старца Паисия многие верующие получали исцеления. Однажды к старцу обратился за помощью отец глухонемой девочки. Он рассказал, что несколько лет назад, до рождения ребёнка, он чинил препятствия родному брату, который хотел стать монахом. Видя искреннее раскаяние мужчины, старец Паисий помолился об исцелении девочки, пообещал: "Твоя дочь не только заговорит, но и оглушит вас!"
Через некоторое время девочка начала говорить.
Нередко случалось, что люди, испытывающие трудности при ходьбе, страдающие ревматическими заболеваниями, инвалиды, к всеобщему удивлению, уходили от старца исцеленными. Одной отчаявшейся после многих лет безуспешного лечения супружеской паре, желавшей усыновить ребёнка, он посоветовал подождать с усыновлением, при этом пообещал: "Теперь, с помощью Божией будет у вас ребёнок!" В скором времени, по молитвам старца, родился долгожданный ребёнок.
Однажды к старцу пришёл отец девочки, болевшей раком, он попросил старца помолиться об исцелении дочери. Старец ответил:
- Я буду молиться, но и ты, как отец, должен принести Богу какую-нибудь жертву, потому что жертва любви сильно "располагает" Бога к помощи... Брось курить по любви к своей дочери, и тогда Бог вылечит ее. По молитве старца девочка выздоровела. Однако, спустя некоторое время, отец девочки, забыв про свой обет, снова начал курить - внезапно вернулась и болезнь. Когда мужчина вновь приехал на Святую гору и обратился к старцу за помощью, старец сказал:
- Если ты, будучи отцом, не имеешь достаточно благочестия, чтобы пожертвовать своей страстью и спасти жизнь своего ребёнка, то я ничем не могу помочь тебе.
Старец Паисий говорил: "Оттого, что никто не желает контролировать себя, каждый хочет жить бесконтрольно, по своей воле. Но это ведет к полной катастрофе, потому что, да, Бог даровал человеку свободу поступать, как он хочет, однако даровал ему и разум, чтобы он понимал свою ограниченность и границу, между правильным и неправильным. Когда человек поступает самонадеянно, не учитывая своей немощи, тогда он делает ошибки".
Часто к старцу обращались за помощью близкие тех, кому, по словам врачей, не суждено было выжить после тяжёлых операция и неизлечимых болезней. Имеется немало свидетельств о чудесном исцелении безнадежно больных людей, по молитвам старца. Однако здоровье самого старца катастрофически ухудшалось год от года.
Ещё в 1966 году после легочное заболевание, в результате приема сильных антибиотиков у старца образовался ложно-перепончатый колит с резкими болями в животе. Несмотря на боль, он часами стоял, принимая людей, желавших взять у него благословение. Старец считал, что боль очень помогает душе и смиряет её, и чем сильнее болеет человек, "тем больше пользы извлекает".
С 1988 г. у старца появилось дополнительное осложнение в кишечнике, сопровождаемое кровотечениями. К 1993 г. состояние старца стало очень тяжелым, но старец Паисий не прекращал принимать паломников. Когда духовные дети умоляли его обратиться к врачам, он ответил, что "в духовной жизни очень помогает такое состояние, поэтому невыгодно его изгонять". Старец мужественно переносил выпавшие на его долю страдания, никогда не просил ничего для себя, молился лишь об исцелении других. По настоянию духовных чад он всё же лег на лечение в больницу, врачи установили наличие раковой опухоли. В 1994 году старец перенёс две операции, но здоровье его продолжало ухудшаться: 11 июля он причастился в последний раз. 12 июля 1994 г. старец предал свою душу Господу и был погребен в монастыре св. Иоанна Богослова в Суроти Солунской.
Господи, упокой душу старца Паисия, со святыми упокой, и его молитвами спаси нас.
Высказывания старца Паисия
Главнейшая обязанность человека - любить Бога и потом своего ближнего, и более всего - своего врага. Если мы возлюбим Бога так, как нужно, то мы сохраним и все другие Его заповеди. Но мы не любим ни Бога, ни своих ближних. Кто же сегодня интересуется другим человеком? Все интересуются только самими собой, но не другими, а за это мы дадим ответ. Бог, Который весь есть Любовь, не простит нам этого равнодушия по отношению к ближним.
Истинный христианин не должен ни осуждать, ни ссориться, ни судиться с другими... Людская правда - ничтожна перед правдой Божией. Господь наш Иисус Христос первый осуществил Божественную правду. Когда Его обвиняли, Он не оправдывался, когда плевали на Него, не протестовал, когда Его мучили, не угрожал, но всё переносил терпеливо и молча... Оправдывал Своих гонителей пред Своим Небесным Отцом и молился за них, говоря: "Отче, прости им, ибо они не ведают, что творят!" (Лк. 23:34).К нашему стыду, мы не берем пример с нашего Спасителя, Бога воплотившегося, и не перестаём осуждать других, а также ссориться из-за всяких мелочей. А результат тот, что наша человеческая "правда" приводит к великой неправде. И то, что утверждают некоторые, что, мол, неправильно позволять бессовестным людям расхищать нашу собственность, - это ничто иное, как выгодный предлог свое благо ставить выше блага ближнего. Если мы, оставив молитву и заботу об очищении сердца, начнём ссориться с людьми и таскать их по судам, то отсюда ясным становится, что житейские предметы мы ставим выше своего спасения, а, что еще ужаснее, ставим выше самой заповеди Христовой (Лук. 6:26-29).
Как сено и пламя не могут пребывать вместе, так не могут в одной душе одновременно находится Божественная и человеческая правда. Кто во всём доверяется Божественной правде, тот не смущается, когда его обижают, и не ищет оправдания в деле, за которое его осудили, но ложные обвинения против себя принимает, как истинные, и не заботится о переубеждении людей, что его оклеветали, но еще сам попросит прощения.
Кто живёт просто, тот смиренно думает о себе и чувствует необходимость в отеческой заботе Бога, предоставляя Ему все заботы о себе. В этом случае благой Бог, видя, что эта душа во всём доверяется Ему, а не самой себе, покрывает её промыслом и милостью. Тогда душа ясно видит помощь Божию и радуется.
Во всём, что собираешься сделать, обдумывай, хочет ли того Христос; и поступай соответственно с ответом на этот вопрос; старайся быть смиренным и послушным; всегда заботься о том, как сделать доброе для ближнего твоего, а не для себя; не смотри, что делают другие и не испытывай, чтобы не впасть в осуждение.
Послушание и природная простота ведут к святости кратким путем.
О молитве
Прежде молитвы читайте несколько строчек из Евангелия или Патерика. Так согреется ваша мысль и перенесется в духовную страну.
Нужно молиться за других с сокрушением и с душевной болью. И этого душа может достичь тогда, когда по смиренномудрию будет себя считать виновной в том, что случается с ближними...
Человек должен постоянно творить молитву: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Молитва должна быть простой... Мы произносим молитву, и согревается наша душа.
Чтобы помолиться от сердца, надо ощутить боль. В молитве должно быть усилие, самопожертвование. Чем больше страдает человек, тем больше получает утешение от Бога… Особенно утешает Бог тогда, когда болеешь за других... Самую большую радость человек обретает посредством жертвы…
Предатели, ослабляющие молитву - это духовная сухость и холодность. Против них нужно использовать краткие молитвы, а главным образом - молитву Иисусову, прилежное чтение Священного Писания и духовных книг. Также предохраняют нас от греха и помогают нам мысли о смерти, суде, рае, аде и благодеяниях Божиих... От этого придет страх Божий, зрение самого себя, отвержение плохих помыслов и чувств, и соблюдение нравственной чистоты. Будем всегда проверять самих себя: каемся ли мы в прошлых согрешениях и боимся ли своих немощей. Но не будем терять надежды спасения.
Молитва - это кислород души, ее настоятельная потребность, и она не должна считаться тяжелой повинностью. Чтобы молитва была услышана Богом, нужно, чтобы она исходила из сердца, совершалась со смирением и в глубоком чувстве нашей греховности. Если молитва не от сердца - нет в ней пользы.
Убегай от сильного врага - болтовни с людьми. Как облако закрывает солнце, так болтовня омрачает душу. Молитва должна быть радостью и благодарением, а не вынужденной и сухой формальностью. Молитва - это отдых. Душа не устает в молитве, ибо, беседуя с Богом, она отдыхает.
Молясь, вы должны стоять со смирением и простотою маленького ребенка, дабы удостоиться отеческой заботы. Признавайте свою немощь и ничтожество, чтобы вас покрыла милость Божия, потому что как тень следует за предметом, так и милость Божия - за простотою и смиренномудрием... Кто достиг познания своей духовной немощи, тот достиг совершенного смирения.
Только отсекая свои страсти, мы можем помочь и другим, чтобы и они их отсекли. Молитва должна совершаться и сердцем, а не одними только устами.
Будем молиться за нуждающихся в молитве и за весь мир. Разделим свою молитву на три части: одна - за нас самих, вторая - за живых, и третья - за усопших. Будем регулярно подавать на проскомидию свои имена, чтобы иерей поминал их у святого жертвенника. Не будем доверять самим себе. Самоуверенность есть большое препятствие для Божественной благодати. Когда мы все возлагаем на Бога, тогда Он непременно нам поможет.
Не ограничивайте молитву только словами. Сделайте всю свою жизнь молитвою к Богу.
Подвиги в духовной жизни
Избегайте поводов к греху... Чем более духовен человек, тем меньше прав он имеет в жизни. Величайшая радость - это служение другому человеку и прощение ему ошибок. Принимающий благодеяние чувствует человеческую радость, а творящий его - радость божественную.
Наше духовное преуспеяние, как и спасение, зависит от нас. Никто другой спасти нас не может.
Когда человек делает что-либо от всего сердца, то есть, любит то, что делает, тогда он душевно не устает.
Не будем оправдывать себя, чтобы не препятствовать Божественной Благодати.
Сердце очищается слезами и воздыханиями... Будем плакать о своих грехах, надеясь всегда на любовь и милость Божию.
Тот, кто долго подвизается и не видит духовного преуспеяния, горд и эгоистичен. Духовное преуспеяние там, где много смирения, которое восполняет все. Духовное преуспеяние имеет тот человек, который чувствует, что внутри него все мерзко и непотребно. Усердный и ревностный подвиг с чувством своего убожества и надеждою на Бога - это духовный кислород. Все это придает надежность духовному подвигу.
О смиренномудрии и терпении
То, что случается с человеком, абсолютно связано со смирением... Человек может ненавидеть конкретные страсти и не желать их, и даже проливать кровь, ради удаления их, - однако у него нечего не получится, ибо Бог не помогает ему; и не будет помогать ему - пока тот не смирится. (Потому что, хотя он ненавидит конкретные страсти, однако он - раб гордости, которая вводит во все остальные страсти).
Чтобы духовно преуспеть человек может просить у Бога любви, молитвы, мудрости, послушания и других добродетелей. Однако Бог... не даст нам ничего из просимого, сколько бы мы не подвизались, - если мы прежде не смиримся. Когда же имеем единственною целью - смирение, тогда Бог всё даст нам даром. Бог одного хочет от нас - смирения, ничего больше.
Те, кто родились калеками, или стали калеками по вине других, или по своей собственной невнимательности, если не ропщут, но смиренно славят Бога и живут со Христом, будут причтены Богом к исповедникам.
Есть в мире великое зло, не замечаемое нами: это не понимание путей промысла Божия и в результате этого - ропот. Бог не попускает испытаний, из которых не вышло бы чего-нибудь хорошего. Когда калека примет с радостью посланное ему испытание, тогда Бог причислит его к праведникам.
Да покорится ум наш полностью Божественной благодати. Христос только одного ищет от нас - смирения. Все остальное потом дает Божественная благодать.
Бог попускает человеку претерпевать различные испытания, болезни, вред и многое другое, клевету со стороны окружающих нас людей, оскорбления, несправедливости. Мы должны принимать их терпеливо, без расстройства, как благословение Божие. Когда кто-нибудь поступает с нами несправедливо, мы должны радоваться и считать того, кто несправедлив по отношению к нам, своим великим благодетелем.
Только смирением можно прийти в себя и спастись. Только смирение спасает.
О помыслах
Когда брат имеет дурной помысел, нам нужно постараться его исправить своей добротой и смирением. Это - наш долг. К сожалению, сегодня многие люди и даже духовные лица не борются со своими порченными помыслами. Они или соглашаются с теми, кто думает плохо, или ещё хуже портят их помыслы.
Моя работа исправлять помыслы, и эту работу все мы должны делать...
В начале духовной жизни подвизающийся прогоняет плохие помыслы духовным поучением, непрестанной молитвой и усердным подвигом. Потом приходят уже только благие помыслы. Позже останавливаются и благие помыслы, и чувствуется некая пустота, и затем приходит к человеку Божественное просвещение.
Почти все мы считаем, что помыслы есть нечто простое и естественное, и потому наивно им вверяемся. Однако не следует им ни вверяться, ни принимать их. В уме и сердце не должно быть абсолютно никакого помысла, ни злого, ни доброго, ибо место сие принадлежит только благодати Божией. Так и мы должны хранить его чистым, и не только от помыслов, но и от малейшего беглого парения. Этого, однако, мы не можем добиться иначе, как только когда от многого любочестия полюбим Христа и вверямся Ему во всем без малейшего колебания! И так смиряемся естественно. И после того, как мы смиримся, естественным является восстановление внутри нас Божественной благодати, которая дается только смиренным.
Если наш помысел утвержден в вере, никто не может его переменить...
Мы будем иметь благие помыслы тогда, когда все будем видеть чистым. Чистое сердце и чистые благие помыслы приносят душевное здоровье. Плохой помысел препятствует Божественной благодати.
Те, кто имеет добрые помыслы, и думают и видят хорошее...
О воспитании детей
Многие родители, неправильно любя своих детей, причиняют им духовный вред. Например, мать по чрезмерной плотской любви к своему ребёнку, обнимая и целуя его, говорит: "Какой ты у меня чудный ребёнок", или: "Ты - самый лучший в мире мальчик" и т.п. От этого малыш весьма рано (в возрасте, когда не может ещё этого осознавать и возражать), усваивает высокое мнение о себе, что именно он самый лучший и умный. По этой причине он, естественно, не чувствует надобности в благодати Божией и не умеет просить Бога о помощи. Так с раннего детства в душе ребёнка утверждается каменное самомнение, которое он никогда не сможет преодолеть и унесет с собой в гроб. Зло еще в том, что первые, кто страдают от этого высокомудрия - это сами родители. Действительно, будут ли дети родителей спокойно сидеть и слушать наставления своих родителей, когда они уверенны, что они - самые лучшие и сами всё знают? Поэтому родители должны быть очень внимательными к духовному развитию своих детей, ибо они несут ответственность не только за себя, но и за них.
Об осуждении
Никогда не будем осуждать. Когда мы видим кого-нибудь впадающим в грех, будем плакать и просить Бога его простить. Если мы судим ошибки других, значит, наше душевное зрение еще не очистилось. Помогающий своему ближнему получает помощь от Бога. Осуждающий своего ближнего с завистью и злобой имеет своим судьей Бога. Никого не будем осуждать. Всех будем считать святыми, и только самих себя - грешниками. Осуждение бывает не только словом, но и умом, и внутренним расположением сердца. Внутреннее расположение задает тон нашим мыслям и словам. Во всяком случае, для нас выгоднее быть сдержанными в своих суждениях, чтобы не впасть в осуждение; иными словами, будем избегать приближения к огню, иначе же мы либо обожжемся, либо закоптимся. Лучше всего осуждать всегда самих себя.
Старец Иосиф Исихаст и Старец Арсений Исихаст
(1895-1959) (1885-1983)
Из воспоминаний старца Арсения (в миру Анастасий Галанопулос, сын Димитрия и Сотирии): первой его родиной был прославленный Понт, который, несмотря на всю тяжесть турецкого ига, смог остаться непоколебимым в своей верности греко-православному преданию.… Когда ему было двенадцать лет, непрерывные притеснения, грабежи, ночные нападения вынудили его большую семью, а также и многих других его соотечественников переселиться на юг России.
Строгие посты всего года в семье всегда соблюдались. Пост же первой седмицы Великого поста (когда от пищи обычно воздерживаются первые три дня) продолжался, с понедельника до субботы. В среду и пятницу, причастившись Святых Таин за литургией Преждеосвященных Даров, они подкрепляли свои силы антидором и небольшим количеством хлеба, и так - до самой субботы, когда вкушали уже уставную пищу с растительным маслом.
Греческого он почти не знал, но очень хорошо говорил по-понтийски и по-турецки. Позже выучил и русский. Религиозные книги, и, прежде всего жития святых, он читал на тех языках, которые были ему известны. Особое место в его душе занимал святой Алексий, человек Божий. Когда бы ни рассказывал нам отец Арсений о нем, сердце его раскрывалось. На протяжении всей жизни старца этот святой оказывал ему особенное покровительство и многократно помогал в трудных ситуациях.
С ранних лет в Анастасии и в его сестре Парфене начало проявляться желание монашеской жизни. Услышав о паломничестве в Палестину, юноша решил отправиться в путь с целью посвятить себя служению Богу. Он впоследствии рассказывал: "Я собрал немного денег для билета на корабль, взял на плечо одну смену белья и однажды погожим днем отправился во Святую Землю".
На Святую Землю он приехал около 1910 года и прожил там около восьми лет: служил у Гроба Господня, в монастыре святого Иоанна Предтечи, в Вифлееме. Куда бы его ни посылали, в любое место он отправлялся с готовностью. Наконец он был пострижен в монахи (в рясофор) с именем Анатолий на Сорокадневной горе.
Его сестра, постригшись в возрасте шестнадцати лет в монахини в монастыре Феоскепаст в Понте, получила в постриге имя Евпраксия, впоследствии и она приехала в Палестину. Там они встретились, и Анастасий устроил свою сестру в одну из женских обителей.
Вскоре юный монах знакомится в монастыре святого Иоанна Предтечи, находящемся у Иордана, с иеродиаконом Василием из Каппадокии (впоследствии - известный эгинский подвижник Иероним), который стал его первым духовным наставником. Узнав от своего учителя о Святой Горе, он решил переселиться туда, а иеродиакон Василий отправился в Константинополь, затем прибыл на остров Эгина. Позже отец Василий был пострижен в великую схиму с именем Иероним. Старец Иероним был наделен редким даром прозрения… В своих поучениях он всегда уделял особое внимание молитве и частому, насколько это возможно, причащению Божественных Таин. Вот его характерные слова: "Если при молитве выжмете хотя бы и две капли слез, то это имеет великую силу".
Монах Анатолий, покинув Святую Землю около 1918 года, достиг Святой Горы, где избрал самый бедный в ту пору монастырь - Ставроникита. Юноша днем ходил на любые послушания, где только была необходима помощь, а ночью совершал бдения так, как научил его подвижник Иероним. По прошествии недолгого времени он был облечен в ангельский образ, получив имя Арсений. Постриг совершался на келии Благовещения Пресвятой Богородицы в Карее, принадлежащей монастырю Симонопетра... Получив благословение своего восприемника, он поспешил к вершине Афона. Накануне праздника Преображения Господня (5 августа) он поднимается на святую вершину и там встречает Франциска.
Родиной Франциска (будущего старца Иосифа) был остров Парос, родители его Георгий и Мария были крайне бедны. Отец умер рано, и семья лишилась его поддержки. Детство и отрочество Франциск провёл в своей деревне, выполнял посильную работу, чтобы помочь семье. Позже уехал в Пирей и работал в Лаврии, пока не был призван на военную службу на флот. Вернувшись, сэкономив небольшие средства, открыл свое дело. В двадцать три года он начал изучать святоотеческие книги. На него произвели большое впечатления жития святых отцев, в особенности строгих подвижников. Он покинул город и в предместье начал подражать подвижникам. Встретившись в Афинах с афонским монахом, попросил разрешения вернуться с ним на Святую Гору. Перед отъездом он часть денег оставил родным, большую же часть сбережений истратил на милостыню. Когда юноша удалился на Афон, его мать рассказала своим близким, что с самого его рождения знала, что он будет монахом, ссылаясь на чудесное видение: "Когда я родила моего Франциска и лежала на постели, а рядом со мной был спелёнутый младенец, то увидела, как кровля дома раскрылась и некий крылатый юноша, настолько прекрасный, что я едва могла взирать на его сияние, спустился вниз, встал возле младенца и начал распелёнывать его, намереваясь забрать с собой... Я возражала, но Ангел дал мне некое многоценное украшение в виде креста и взял моего ребёнка". С тех пор Мария верила, Франциск когда-нибудь последует за Христом.
Из воспоминаний старца Иосифа Исихаста: "Жил я в миру и тайно творил суровые, до пролития крови, подвиги. Ел после девятого часа и раз в два дня. Пентельские горы и пещеры познали меня как ночного ворона, алчущего и плачущего, ищущего спастись. Испытывал, могу ли я вынести страдания, уйти монахом на Святую Гору. И когда хорошо поупражнялся несколько лет, просил, чтобы Господь меня простил, что я ем раз в два дня, и говорил, что, когда приду на Святую Гору, буду есть раз в восемь дней, как пишут жития святых… Пещеры всего Афона принимали меня своим посетителем. Шаг за шагом… стремился я найти духовника, который научил бы меня небесному созерцанию и деланию".
Убедившись в сходности своих исканий, юноши пообещали друг другу не разлучаться до смерти. Спускаясь с вершины Горы, они посетили исихастирий старца Даниила, чтобы посоветоваться с прославленным духовником. Он подчеркнул, что им необходимо подчиниться какому-нибудь старцу до самой его кончины, чтобы избежать сетей прелести и наследовать его благословение.
Они долго искали духовника и подходящих условий для безмолвной жизни, наконец, обратились к известному исихасту Каллинику с просьбой принять их. Из воспоминаний старца Арсения: "Мы посетили его, и попросили оставить нас в своем братстве. Действительно, он оставил нас, но его единственным советом было точное хранение послушания: "Если я научу вас своему искусству, и вы вкусите меда безмолвия, то кто же будет тогда работать? Сейчас вы будете находиться в послушании, а когда я умру, получите в наследство мой дар"…
В действительности это было прикровенное указание нам, чтобы мы ушли. Потому что отец Каллиник постоянно пребывал в затворе и не открывал никому... Великий подвижник проводил жизнь в сухоядении и всенощных бдениях".
По Промыслу Божиему, юноши познакомились со старцами Иосифом и Ефремом. Это были родные братья из Албании преемники Никодима Дионисиата, учёного, писателя и безмолвника. Старец Иосиф вскоре умер, оставшийся старец Ефрем с радостью принял двух учеников.
Из воспоминаний старца Иосифа: "Наконец, мы нашли одного простого, доброго и беззлобного старчика, который дал нам благословение подвизаться, сколько это в наших силах, и исповедоваться у того духовника, который нам наиболее подходит". Этим старчиком был известный отец Ефрем-бочар (калива которого была посвящена Благовещению Божией)".
Пока они жили в Катунаках старец Ефрем в пещере святого Афанасия постриг будущего старца в великую схиму, с именем Иосиф.
Старца Ефрема, отличали блаженная простота, нестяжательность, любочестие, неприхотливости... Его главным рукоделием было изготовление бочек. Никогда и никому он не отказывал в помощи... Из воспоминаний старца Арсения: "…однажды отец Иосиф подзывает меня и говорит: "Из-за этого рукоделия не только нарушается наше безмолвие, но и старец может пострадать от переутомления, потому что он по своему любочестию никому не может отказать. Помолимся сначала, отец Арсений, а потом спросим его, согласен ли он удалиться вместе с нами в более уединенное место". Так и было... Он согласился с радостью и подтолкнул нас на поиски более уединенного места… Учитывая то, что главным образом нужно было освободить старца от тяжелой работы, мы обратили свой взор на скит святого Василия, где нашли одно очень удаленное, безмолвное, но и труднопроходимое место. Наш старец с радостью согласился на это, и однажды утром, попрощавшись со своей трогательной церковкой и со всеми соседями, на муле мы подняли старца и немного самых необходимых вещей в скит святого Василия… Мы посвятили великому Предтече построенную нами церковь. В этом благословенном месте мы начали уже свои великие подвиги. Между тем наш старчик, освобожденный от житейских попечений, ожил и отдал все свои силы высшим духовным подвигам и всенощным стояниям… (В скиту святого Василия они прожили с 1923-1938 гг.)
После кончины старца Ефрема отец Арсений сказал отцу Иосифу: "Брат, ты знаешь, что я не могу взять инициативу на себя, и потому прошу тебя: возьми ее на себя ты, и я обещаю, что буду у тебя в послушании до смерти". (Хотя отец Арсений по монашескому постригу и по возрасту был старше на десять лет, а согласно правилам Святой Горы, старший из братии келии по праву должен был занять место старца).
По свидетельству духовных чад старца: тех, кто присоединился к их братству позже, старец Иосиф называл чадами и учениками, а отца Арсения всегда именовал своим братом и сподвижником. На общих же собраниях отец Арсений всегда вел себя с отцом Иосифом как со старцем.
Духовный сын старца Иосифа монах Иосиф вспоминает: "Старец Иосиф рассказывал нам, что в пору своей жизни в скиту св. Василия и упорного подвижничества в безмолвии и молитве он однажды... исполнился света. Тогда ум, погружённый в глубину сердца и наслаждающийся молитвой, прервал своё созерцание и обратился к разлившемуся вокруг вышеестественному свету. Внезапно старец увидел перед собою длинный строй монахов, напоминавших ополчение, изготовившееся к битве. Напротив них... стояли, также в виде войска... эфиопы зловещего вида... Высокий и славный военачальник... сказал: "Хочешь встать в первый ряд сражающихся?" Я же, сам желавший этого, весьма обрадовался и попросил его поставить меня туда... Он... произнёс:
"Тому, кто желает мужественно сражаться против этих мрачных воинов, я не буду препятствовать, но окажу помощь". Когда я пришёл в себя после видения, то немедленно понял его смысл и сказал: "Ну, смиренный Иосиф, готовься исполнить своё обещание". И в самом деле, искушения вскоре стали ещё сильнее".
Вслед за проведением в жизнь подвижнического и безмолвнического распорядка началась плотская брань, которая, по мнению отцов, является первой из вступающих в бой. Старец Иосиф стойко принял эту брань... Шли в ход длительные бдения, усиленная жажда, долгое стояние на ногах... нанесение себе побоев палкой... Старец вспоминал: "Я находил покой в молитве, которая оставалась моим единственным утешением".
Однажды старец увидел "нечистого духа блуда", старец пытался схватить его, но это было, невозможно, дух "сделался невидимым". Со слов старца, по благодати Христа и Пресвятой Владычицы Богородицы, после этого его покинули тяжесть этой брани и помыслы совершенно успокоились.
Из воспоминаний старца Арсения: "Разыскивая преподобных и богоносных отцов, мы нашли в пещере святого Петра одного редкого подвижника - отца Даниила, священника, наделенного даром слез. От этого дара, как от некоего источника, возрастали и многие другие украшавшие его дары, и, прежде всего рассуждение, прозорливость и предвидение. Чтобы показать его прозорливость, я расскажу о том, что случилось с моим послушником старцем Кириллом из Нового Скита.
В Новом Скиту есть одна калива, посвященная Живоносному Источнику. Там жил один благочестивый юноша, оставивший в миру брата-сироту. Волнуясь о нем, он решил сходить познакомиться с отцом Даниилом и получить его совет. Отец Даниил не был с ним знаком, однако, прежде чем он открыл рот, назвал его по имени и сказал: "Отец Кирилл, не беспокойся за Никоса (Николая). Все у него хорошо, и он готовится сам приехать к тебе". И действительно, в скором времени приезжает Никос к своему брату.
Никос, прижившись у брата, стал монахом, а позже и священником, известным всем как отец Неофит. Но старец их почил, оставив обоих рясофорными. Когда мы со старцем Иосифом и нашими братьями спустились из пещер Малого скита святой Анны в Новый Скит, тогда присоединились к нам и эти два родных брата. После смерти нашего старца Иосифа они открывали мне свои помыслы. Я решил постричь и постриг в великую схиму отца Кирилла. Тот же, в свою очередь, как старец келии стал восприемником в постриге у отца Неофита. Несмотря на то, что они внешне не отличались от других отцов, оба были тайными делателями добродетели, а наипаче Кирилл, под конец своей жизни сподобившийся великого дара прозрения и предвидения. Некоторым он объявлял их неисповеданные грехи, разрешал недоумения и казавшиеся неразрешимыми проблемы многих людей.…Но наиболее удивительно то, что на много лет вперед отец Кирилл предвидел будущее наших маленьких монашеских братств. Вот в точности его слова: " Из этих калив,- показывал он на наши каливы,- выйдет много игуменов". (Калива - отдельная постройка вместе с земельным участком, предназначенная для ограниченного числа монахов. Обычно каждая калива имеет свой внутренний храм. Несколько калив образуют скит.)
И действительно... из этих маленьких калив вышло ни много, ни мало - пять игуменов… (Это было еще до смерти отца Арсения. После его успения число игуменов достигло семи. Один из них стал даже епископом.) Итак, у старца Даниила был обычай совершать бдение и каждую ночь, ровно в двенадцать, служить литургию. На литургии ему помогал, пел его послушник - отец Антоний, который все делал сам… Каждый раз при служении литургии он проливал реки слез и литургия затягивалась на два-три часа.
Закончив литургию, он закрывался тотчас в своей келии для продолжения молитвы и там часами проливал слезы. К счастью, для нас он делал исключение и принимал нас. Он знал, что по окончании Божественной литургии мы ждали благого слова из его освященных уст, и первым его словом, которое он любил говорить, было следующее: "Святая Синклитикия говорит: "Когда Светильник горит, то светит другим, но опаляет собственные уста (обжигает фитиль)". (Старец имел в виду страсть тщеславия.) Он очень боялся, как бы в беседах не потерять того состояния, в котором находился. Он говорил немного и, чтобы не терять времени, сам "прочитывал" наши помыслы, и, дав нужные советы, отпускал нас с миром…Пища его была всегда одна и та же. Круглый год он ел однажды в день вареную фасоль. Мешок фасоли ежегодно присылал ему кириархальный монастырь. Сей же святой старец, все возлагавший на Бога, безропотно ел её, говоря: "Что послал нам Бог, то мы и едим"...
От этого великого подвижника и от старца Кирилла мы переняли порядок всенощного бдения и ежедневного питания. На протяжении всего года мы ели один раз в день; пять дней без масла, а в субботу и воскресенье в свою скудную пищу мы добавляли несколько капель масла, но и тогда ели один раз. Однако самой обычной нашей пищей были сухари. Бывал и свежий хлеб, но редко. Старец Даниил определил нам и меру. Он взял столько сухарей, сколько помещалось в ладони, и сказал: " Ешьте вот столько"… (В монастырских трапезах собирали остатки хлеба, сушили их и раздавали подвижникам. Плохими они были или хорошими, мы брали то, что нам давали. Монастырь - Лавра преподобного Афанасия) Если находили какую-нибудь дикую траву или что попадалось под руку, то добавляли это к сухарям. Если в субботу или воскресенье обреталась и какая-нибудь сардина или немного сыра, то ели и это...
Когда мы куда-нибудь шли, то у нас было заведено, чтобы один шел за другим на расстоянии пятнадцати-двадцати метров, дабы избегать празднословия и непрестанно творить молитву. Если случалось встретить кого-нибудь, мы приветствовали его поклоном, не вступая в разговор. Иногда попадались и любопытные. Они видели двух босых монахов, одетых в тряпье. (По словам старца Арсения они зимой и летом "ходили босыми")
- Откуда вы? Куда идете? Не холодно босиком-то?
Старец - ни слова. Я же из чувства сожаления не мог не обменяться двумя-тремя словами с другими монахами в первые годы своих подвигов. Но потом старец Иосиф останавливал меня и спрашивал шутливым тоном: "Что случилось, отец Арсений? Ты поисповедовал человека? Достоин он стать священником?" ( Таким обходным путем он исправлял отца Арсения)".
По свидетельству духовных чад старцев: старец Иосиф после многочасового ночного бдения обычно занимался рукоделием, изготавливал маленькие крестики, а отец Арсений по большей части следил за внешними работами по дому, за фундаментом, за всем. Также он нередко спускался к пристани, чтобы забрать шестьдесят-семьдесят килограммов груза не столько для себя, сколько для других престарелых монахов. На протяжении многих лет подвижники не ложились в кровать. Из воспоминаний старца Арсения: " В конце концов, эту нашу крайность исправили монахини. Старец выезжал с Афона для духовной поддержки монастырей. В одном женском монастыре сестры убедились, что какой они застилали кровать с вечера, такой и находили ее утром. Дошло это до игуменьи. Подзывает она старца Иосифа и говорит ему:
- Умеешь ли ты слушаться?
- Умею.
- Так вот, с сегодняшнего дня, когда отдыхаешь, будешь ложиться в постель.
Старец оказался в затруднительном положении, но - сотворил послушание. Впервые он лег в постель и, когда проснулся, почувствовал такой прилив сил, такую ясность ума, что уразумел слова Писания: Послушание лучше жертвы. Бдение прошло так хорошо, что, вернувшись, он сказал мне: "Отец Арсений, с сегодняшнего дня мы будем отдыхать на своих деревянных ложах". И я без прекословия ответил: "Буди благословенно"... Многие перебывали у нас, но мало осталось. Сурова была наша жизнь. Но, несмотря на это, они брали у старца Иосифа некоторые уроки и шли туда, где могли жить… Вообще, когда послушник имеет веру в благословение старца, то может свернуть горы. Часто, взяв груз, превышавший мои силы, я падал на колени. Но, когда я крестился и призывал благословение старца Иосифа, груз начинал уменьшать свой вес, меня как будто кто-то подталкивал, и я взлетал птичкой, непрестанно творя молитву.
Из воспоминаний духовного сына старца Иосифа монаха Иосифа: "Наша жизнь подле старца носила черты скорее детства, нежели зрелого состояния. Мы видели, что старец никогда ничего не предпринимает, не помолившись. Когда мы задавали какой-либо вопрос о будущем или относительно следующего дня, он говорил, что ответит нам завтра, и цель его заключалась в том, чтобы этому ответу предшествовала молитва... Мы знали, что если бы мы попытались каким-то образом прекословить, выставляя благовидные предлоги в поддержку собственной точки зрения, то старец уступил бы со словами: "Делайте, как знаете". Следовательно, "первое слово" духовного отца, принимаемое с верой и послушанием, выражало Божественную волю...
В числе обязанностей, исполнению которых старец обучал нас с первых дней нашей жизни под его началом, было и соблюдение распорядка и благочиния. Беспорядочность же он описывал в самых мрачных тонах и часто напоминал нам изречение преподобного Ефрема Сирина: "Не имеющие руководства падают, как листья". Это, как говорил нам старец, сказано именно о беспорядочности. Если ты останешься у меня, говорил он ученику, то я хотел бы чтобы ты имел определенный порядок в своей жизни. Ведь без этого ты не станешь монахом.
Одной из важнейших отличительных черт этих благословенных подвижников была строгость распорядка их жизни. Этим отличался и наш старец, который требовал от нас такого же поведения. Он говорил нам, что характер и личность человека складываются, прежде всего, благодаря неизменному следованию упорядоченному и правильному образу жизни. Человек, приняв решение не нарушать порядка, приобретает решительность и мужество, которые весьма важны и необходимы в нашей жизни, коль скоро подвижничество наше есть борьба, и притом жестокая...
Следует хотя бы немного сказать об опыте старца, умевшего анализировать искушения с исключительно тонкой рассудительностью. Вообще, он считал всякое искушение полезным, однако делал сугубый упор на объяснение личных искушений, а именно нерадивости и самомнения, которые называл разрушительными... Старец хорошо знал значение приносимой искушениями пользы и часто повторял святоотеческое изречение: "Убери искушения, и никто не спасется", а также слово Писания: невозможно не прийти им (Лк.17,1), он тщательно перечислял причины и поводы для них и учил нас избегать их, насколько возможно: "Неожиданно приключающиеся с нами искушения промыслительно обучают нас трудолюбию и привлекают нас к покаянию даже вопреки нашей воле. Святой Марк Подвижник говорил: "Находящие на людей скорби суть порождения их собственных пороков".
Как указывают святые отцы, искушения подразделяются на множество видов. Одни из них посылаются подвижникам, чтобы те получили пользу и более преуспели в подвиге... Иные искушения даются удалившимся от истинного пути и заблудшим, чтобы они приблизились к Богу; иные же - праведникам и друзьям Божиим, чтобы они наследовали обетование... Столкнувшись с затруднениями и испытав таинственное утешение благодати, люди с верою и любовью обращаются к Богу, способному спасти их, и припадают к Нему, смиренно прося у Него спасения, которое и является той целью, ради которой они были искушаемы.
На все, что казалось сложным или трудным, у старца был готов ответ: "А где же Бог?" Для него это означало, что Бог непременно разрешит проблему... Часто старец привлекал наше внимание к теме изменения и говорил: "При изменениях вы должны мужественно перенести два этапа, которые являются основными. Во-первых, будьте непреклонными, когда они обрушиваются на вас и вызывают в вас перемены, а во-вторых, старайтесь разобраться в причинах, которые их вызвали".
При испытании, следующем за добрым делом, терпение человека свидетельствует о его добровольном и сознательном расположении, о том, что он принялся за это дело не случайно, но осознанно и только ради исполнения Божией заповеди. Кроме того, старец объяснял нам: "Не надо заблуждаться, думая, что эти сухие и безрадостные состояния отгоняются общением с людьми, встречами, шутками. Они отгоняются только терпением, молитвой и надеждой. Юным помогает воспоминание о будущем, то есть о смерти и Вечной Жизни, и, отчасти, размышление о Домостроительстве, направленном на спасение мира"...
По свидетельству отца Арсения, у старца Иосифа был великий дар утверждать души. О силе его молитв ходили легенды. Старец Арсений рассказывал, что когда однажды в Новом Скиту они получили скисшую фасоль, старец "сотворил теплую молитву со слезами" и на следующий день эту фасоль дал всем кто подвязался рядом с ним, они по послушанию её ели, и она казалась им сладкой, как сахар!
Другой раз, старец пожалел отца Арсения, который в жаркий день издалека носил воду на плечах, так как дождевой воды не хватало. (В виду того, что рядом не было источника воды, подвижники использовали дождевую воду, которая по желобкам собиралась в цистерну) Старец стал молиться Божией Матери: "Прошу Тебя, моя Богородице, дай немного воды, потому что отцу Арсению очень трудно". Внезапно скала покрылась каплями воды, которые начали вскоре капать с нее. Когда подвижники подставили таз и собрали воду, её оказалось достаточное количество. Так отец Арсений был освобождён от обязанности носить воду в тот жаркий день.
Одним из многих подвигов, которые совершал старец Иосиф, был затвор в пещере на долгое время, отец Арсений обеспечивал его всем необходимым. По свидетельству старца Арсения, в один из праздников старец Иосиф ощутил желание причаститься Божественных Таин, но не смел нарушить затвор и оплакивал себя как недостойного Тела и Крови Спасителя. Старец потом рассказывал, что в темной пещере внезапно засиял небесный свет, и он увидел Ангела, который держал в руках "на лжице Владычние Тело и Кровь", Ангел тихо произнёс: "Тело и Кровь Христовы. Причащается раб Божий монах Иосиф". Он причастил его и стал невидим.
Когда монах Иосиф однажды спросил прозорливого старца, как он сумел точно предсказать возвращение брата Афанасия, то ответил: "Лучше бы мне помолиться за тебя, чтобы ты скорее сам почувствовал, нежели узнал, что происходит... Я стоял возле своего окна, преклонив колена. В какой-то момент, когда я удерживал свой ум в действии молитвы, которое возникает благодаря просвещению Божественной благодати, свет вдруг значительно усилился и ум мой начал расширяться и избыточествовать настолько, что всё сделалось для меня ясным, и я увидел весь наш край от Катунаки до Дафни и монастырей внизу, а также и то, что находилось позади меня...
Свет же этот не был таким, как естественный свет, происходящий от солнца или рукотворных светильников... Этот свет пребывает в самом человеке, ощущается им, как собственное дыхание, наполняет его, словно пища или воздух, избавляет его от естественной тяжести и преображает настолько, что человек уже не знает, остаётся ли для него тело, вес или иное ограничение. Тогда я увидел, как Афанасий, взвалив на плечи свой мешок, идёт к нам... "
Из рассказа старца Арсения: "Однажды пришел к нам один очень образованный монах. (Монах Герасим (Менаяс)). Он... попросился пожить немного с нами. Старец сказал, что если он будет слушаться, то пускай живет сколько хочет. Человек этот таскал за собой маленький чемодан. Старец говорит ему:
- Что там внутри?
- Лекарства, Геронда (с греч. старец). Поэтому я и пришел к вам: может быть, вы меня вылечите.
- Я вылечу тебя, но с одним условием: если содержимое этого чемодана ты высыпешь с кручи и будешь есть один раз в день то, что едим и мы.
- Но, Геронда, если я выброшу лекарства, то умру. Только за счет них я и держусь...
Он и не уходил, и не слушался, пока не сжалился над ним Бог и он не услышал в себе громкий голос: "Почему не слушаешься ты Старца?".
Тогда он, наконец, выбросил лекарства и стал есть вместе с нами. На следующий день утром он приходит радостный к Старцу и говорит:
- У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя. Все болезни ушли, и я чувствую себя как ребенок. (У него было семь серьезных заболеваний.)
В один день он приходит и говорит:
- Геронда, одна из семи болезней возвратилась назад.
- Я хочу, чтобы ты поисповедовал свои помыслы.
- Вот, Геронда, вчера пришел один помысл неверия и говорит мне: "Он заставил тебя, и ты выбросил лекарства. Если, как человек, ты заболеешь снова, где здесь, в пустыне, ты найдешь такие лекарства?".
- Вот в этом и дело,- отвечает Старец,- поэтому болезнь и вернулась.
- Вылечи меня, Геронда, и я обещаю, что впредь буду внимателен.
Хватит с тебя, что ты вылечился от шести болезней. Эта у тебя останется, чтобы ты был внимателен и дабы у тебя был и маленький крест".
После пятнадцати лет суровых подвигов в скиту святого Василия два подвижника решили спуститься... Старец Арсений рассказывает об этом следующее: "У старца нашего был младший брат, которого звали Николай. Он, последовав за своим братом, пришел к нам где-то в 1925-1930 годах, стал монахом и получил имя Афанасий. Когда он стал жить вместе с нами, он взял на себя внешние работы, а я занялся рукоделием. Наша калива в скиту святого Василия была маленькой, и мы оказались в безвыходной ситуации. Когда Старец услышал, что в Малой Анне есть место уединенное и с пещерами, то осмотрел его и нашел подходящим для безмолвия...
Поневоле все пришлось начинать сначала, пока с помощью подручных средств мы не оборудовали для жилья маленькие пещеры и не построили крохотную, но очень уютную часовню... Что касается икон, то нам в подарок их написало соседнее братство ананеев, с которым мы поддерживали тесные братские связи. Не замедлил помочь и отец Ефрем Катунакиот (Иеромонах Ефрем Катунакский (или Катунакиот) (1912-1998) - один из наиболее известных духовников Афона последних лет, духовное чадо старца Иосифа Исихаста. Он приходил, чтобы отслужить литургию.)".
Приведём одно из высказываний иеромонаха Ефрема: "Отцы, монашеская жизнь и очень проста, и очень сложна. Для настоящего послушника монашеская жизнь - это рай. Монах должен выучить два слова: одно - "благослови", а другое - "буди благословенно". Это так просто и легко, но, к сожалению, мало кто это выполняет. Если ты хорошо выучил этот урок, то усвоил монашескую жизнь.
Наш старец Иосиф вместе с отцом Арсением подвизались настолько сурово, что такие подвиги мы можем встретить только в житиях великих святых. И все же этот великий подвижник, кроме подвижнических трудов, всегда похвалял послушание. Хочешь стяжать дары? Послушание! Хочешь приобрести молитву, хочешь слезы? Послушание! Хочешь дара чудотворения, прозрения, предвидения? Все через послушание и только послушанием".
По свидетельству старца Арсения: "Отец Ефрем, приехав на Афон, впервые поселился у отца Никифора на Катунаках. Тот, увидев такого ревностного и благочестивого юношу, через год постриг его в монахи, а через год-два, несмотря на его возраст, сделал священником. Отец Никифор был строг с братией: целый день рукоделие, строгие посты. Что же до молитвы и образа жизни, здесь не было ничего. Но монах без молитвы ничем не отличается от мирянина… Незадолго до хиротонии отца Ефрема старец Иосиф пригласил в нашу каливу его старца послужить литургию. По Божественному домостроительству, отец Никифор взял с собой и своего юного послушника. Старец Иосиф, завидев юношу, взглянул на него разок и говорит про себя: "Вот жаждущий олень. И воды не дают ему попить. Помощь нужна монаху, но как войдешь в чужую ограду?". Он возложил это на Бога. И действительно, Бог все устроил следующим образом: в том же году отец Никифор посылает своего монаха на хиротонию, и он становится священником. Тогда Старец не теряет удобного случая и просит отца Никифора регулярно присылать своего послушника для служения литургии.
Итак, в первый раз отец Ефрем приходит ночью с фонариком на поясе в скит святого Василия служить литургию. Старец после Божественной литургии зовет юного служителя в свою келию…
- - Послушай, чадо мое… Если ты желаешь быть рабом Христовым, то и ты должен претерпеть все то, что претерпел Он ради нас: презрение, ругань, уничижение, даже оплевание и избиение. Если ты все это терпишь, то и ты поднимаешь маленький крест и следуешь за Христом. Через комфорт, ложные почести, через вежливость не приходят спасение и преуспеяние.
Все это и многое другое та жаждущая душа впитала тотчас, как губка. Он отвечает в свою очередь:
- Спасибо, Геронда, за все то, что я услышал сегодня. Я все это принимаю. Только есть у меня одно недоумение: не должны ли и мы, как монахи, учиться молитве?
Услышав это, Старец обнял его и говорит:
- Очень правильно, чадо мое. Итак, впредь - послушание своему старцу, а что касается молитвы, то это уже моя забота. Отныне непрестанно будешь говорить: "Господи Иисусе Христе…", а ночью будешь жить по тому уставу, который я дам тебе.
С того дня душа юноши воскресла. Он непрестанно творил молитву, каждую ночь совершал бдение и под руководством старца Иосифа, в два-три месяца стал подобным огню.
С тех пор отец Ефрем следовал за нами повсюду. Старец даже помог отцу Ефрему со здоровьем, потому что тот мог заболеть туберкулезом"… Старец Арсений позже говорил своим духовным чадам: "Вот ведь мы совершили столько суровых подвигов, а он одним лишь послушанием обогнал нас всех. Но его послушание было мученическим: его старец был очень суров, однако он терпел его до конца. Вот что важно. Благословение его да пребывает с нами".
В 1953 году к подвижникам присоединился благочестивый монах Феофилакт, который на протяжении многих лет подвизался с иеромонахом Иоакимом (Специерис) в маленькой каливе в Новом Скиту. После смерти старца Иоакима, он попросил принять его в братство, старец Иосиф принял его и постриг в великую схиму. С тех пор и отец Феофилакт стал следовать в своей каливе в Новом Скиту такому же порядку во бдении.
Из воспоминаний монаха Иосифа Дионисиатиса: "Старец Феофилакт, обладал многими добродетелями, среди которых выделялись нестяжательность и неприхотливость. Денег у него не было никогда. Когда он нуждался в них, то с верой просил у своих небесных покровителей, и они присылали ему столько, сколько было нужно. Лампады храма святых Бессребреников у него были всегда зажжены. В проскинитариях скита он зажигал лампады круглый год. И даже когда снега было с полметра, он должен был спускаться и зажигать лампады.
Приготовленную пищу он ел только тогда, когда мы ему давали, а дома ничего не готовил. Этому старчику Бог дал дар часто видеть умными очами души сверхъестественные вещи. Однажды он увидел, как вокруг одного монашеского братства ходит сатана и расставляет свою сеть. Феофилакт говорит старцу этой келии:
- Будь внимателен, сатана что-то замышляет в твоем братстве.
Не прошло много дней, как один монах собрался и ушел. Некоторому духовнику он сказал: " Будь осторожен, вчера сатана ходил вокруг твоей келии".
И действительно, на следующий день один монах, обманув его своей ложной исповедью, получил от него подпись под присягой ставленника для хиротонии во священника. Позже, когда духовник вновь поразмыслил об исповеди, он понял обман и взял назад свое согласие.
После преподобнической кончины старца Иосифа отец Феофилакт, чувствовал, когда кто-то нуждался в помощи, каждое лето приезжал на Пелопоннес и помогал как монастырям, так и многим людям. Только одно его смиренное присутствие было живой проповедью. Когда мы уходили из Нового Скита, старец Арсений очень просил его уйти с нами. Но, несмотря на свою глубокую старость, он предпочел остаться в своей келии, пока не лишился зрения. С того времени за ним до самой его кончины в 1986 году ухаживали его соседи - благочестивое братство авраамеев. Благословение его да пребудет с нами.
Отец Феофилакт, когда присоединился к нам как один из наших братий в 1953 году, приходил в Малую Анну из Нового Скита. Он из практических соображений предложил старцу перебраться со всем братством в Новый Скит, в достаточно просторную келию святых Бессребреников"…
Два старца, обойдя место, оба убедились в том, что это то, что они искали. На следующий же день братство переехало в новые подвижнические келии. А отец Афанасий (родной брат старца Иосифа) поселился в каливе Благовещения Пресвятой Богородицы, в очень уединенном месте.
"В этой каливке отец Афанасий пробыл почти до самого конца своей жизни. Но при неожиданной перемене в его здоровье во сне ему явился его брат по плоти и старец по духу, как рассказывал мне сам отец Афанасий, и убеждал его перейти на дальнейшее жительство в монастырь Филофей. И этот старчик тоже был украшен множеством добродетелей. После своего отречения от мира он положил себе за строгое правило никогда не выезжать со Святой Горы, а также никогда не принимать квалифицированной врачебной помощи. Это он в точности сохранил до самой своей кончины. Поселившись в скиту святого Василия, он взял на себя все внешние работы, освободив, таким образом, отца Арсения, который с тех пор ограничился лишь рукоделием. Отец же Афанасий часто ходил по монастырям, продавая рукоделие или обменивая его на необходимые для келии вещи, при этом часами нося тяжести на спине…
По характеру он был всегда веселым, приятным в беседе, воздержным в пище, говорил полезные поучения, очень любил службы… Все заставшие его вспоминают, что молитва и славословие никогда не сходили с его уст...
Когда пошатнулось его здоровье, он был вынужден ограничиться своей келией. Одновременно с этим ноги его так распухли, что полопались вены, и образовалась такая большая рана, что были видны кости его ног. Но самым страшным было то, что в ранах завелись черви, о чем я свидетельствую как очевидец. Благочестивый и опытный монастырский врач монах Савва напрасно просил старца разрешить обработать раны.
Старец при приближении избавления, конечно, не хотел преступать своего правила, принятого им с самого начала отречения от мира. Поэтому он без ропота отвечал: "Чада мои, лучше сотворите молитву, чтобы и мою душу поскорее забрал Господь"…
Он отошел ко Господу, приложившись к остальным отцам своего братства во дни Пятидесятницы (в период от Пасхи до Пятидесятницы) в 1984 году.
Отцы не замедлили построить в двух больших келиях по небольшому храму. Один был посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы, другой - честному Иоанну Предтечи.
В скором времени и отец Ефрем по благословению старца Иосифа был рукоположен в иеромонахи, и служил в церкви Благовещения. Отец же Харалампий жил и служил в уютной церковке Иоанна Предтечи. Отец Ефрем некоторое время жил с отцом Феофилактом в келии святых Бессребреников. А отец Арсений выбрал маленькую каливку, расположенную рядом с келией Иоанна Предтечи... В этой каливе он продолжал свои великие подвиги, и там я имел благословение познакомиться с ним впервые". (Монах Иосиф Дионисиатис)
Монах Иосиф вспоминает о последних днях своего духовника следующее: "По природе кроткий, мирный и сострадательный по отношению к ближним, к самому себе он был непреклонным и строгим в невероятной степени. Этим объяснялась и его настойчивость в сохранении изначальной ревности до самого конца жизни... Он выглядел невероятно старым и разбитым. Особенно пострадали его ноги, так что он почти совершенно не мог стоять... Всё тело его распухло. По словам старца, у него была лейкома. Когда ему случалось порезать руку, вместо крови, текла вода...
Состояние здоровья старца Иосифа ухудшилось. В спасительное лето 1959 от Рождества Христова, после того как он предвидел и предвозвестил свою кончину, 15 августа, после Божественной литургии, Пресвятая Богородица в день Своего святого Успения забрала его блаженную душу.
Старец дал благословение своим чадам, "чтобы после его смерти каждый из них жил на своей келии, дабы вокруг каждого из них собралось братство". После преподобнической кончины старца Иосифа каждое его чадо жило в отдельной каливе, подвизаясь по исихастскому уставу, согласно преданию старца. Но слава отцов-безмолвников этого места не замедлила распространиться. И вот уже соседние монастыри - святого Павла и Дионисиат - приглашают их к себе в качестве духовников. Первый монастырь - отца Ефрема, а второй - отца Харалампия. Вскоре в прекрасных монастырях Святой Горы: Филофей, Дионисиат, Ватопед вместе с благословением старца Иосифа водворился исихастский дух, получив в наследство от него основные правила: "Послушание, непрестанная молитва, бдение и откровение помыслов".
Отец Арсений часто говорил нам: "Относитесь осторожно к уставу, доставшемуся вам. Мы со старцем проливали кровь, чтобы готовым передать его вам. Вы же лишь храните его". Поэтому каждый из нас пусть отнесется к этому ответственно, если мы, как потомки, желаем гордиться такими предками"…
Отец Арсений, всегда молясь, зачастую видел в видении сверхъестественные вещи. Особенно часто он видел своего Старца и сподвижника, который и после смерти направлял его и оберегал от ошибок и ловушек… Для примера я приведу один случай:
Несмотря на то, что по своей доброте и простоте старец Арсений так легко раздавал свои благословения, однажды, я помню, странным образом он был непреклонен до такой степени, что огорчил одного брата. Когда его спросили, почему он был так суров, он ответил: "Пришел вчера старец Иосиф и сказал мне: "Арсений, будь осторожен, не бери чужую тяжесть… Завтра придет Х., не давай ему благословения".
Что касается обычных снов, то отец Арсений очень часто видел старца Иосифа и воспринимал это как нечто естественное: "Всю жизнь мы прожили неразлучно… Если же ты подвижник, то молишься даже во сне. А молитва эта днем дает большую силу и сладость".
Чин нашего ежедневного бдения старец Иосиф определил так: сначала молитва совершалась наедине на протяжении пяти-шести часов. За это время каждый монах совершал свое монашеское правило, состоящее из ста пятидесяти - трехсот земных поклонов и четырех четок по триста узелков, совершаемых с крестным знамением. Бдение заканчивалось общим богослужением на два - два с половиной часа, завершавшимся ежедневной Божественной литургией.
Отцу Арсению, когда мы перешли в Буразери, было приблизительно восемьдесят пять лет. Несмотря на суровую жизнь, он, как сам говорил, ни разу не брал в рот таблеток. Однако тело его погрузнело настолько, что он, опустившись на колени, не мог встать без посторонней помощи... Он совершал поклоны, нагибаясь до своей кровати. Оттуда он мог встать. Но говорил:
- Раз эти поклоны половинчатые, то я делаю их в два раза больше и таким образом выполняю свою норму.
Что же касается молитвы, то он всегда, доколе был в силах, молился стоя или преклонив колени…
В 1968 году, была укомплектована и преобразована в киновию одна из восьми идиоритмических обителей Святой Горы - монастырь Ставроникита. Первым его игуменом стал отец Василий - впоследствии первый игумен Иверского монастыря.
Отец Василий считался членом братства старца Паисия. Братство это состояло из нескольких монахов, подвизавшихся наедине под наблюдением этого великого и благословенного подвижника.
После преобразования монастыря Ставроникита по просьбе игумена Василия отец Паисий остался в обители для духовной поддержки новообразованной братии киновии.
По Божественному смотрению в ту пору занемог великий русский подвижник и духовник отец Тихон, безмолвствовавший на расположенной неподалеку и принадлежавшей тому же монастырю Ставроникита келии, посвященной Честному и Животворящему Кресту. За отцом Паисием осталась привилегия ухаживать за отцом Тихоном в последние его годы и самому закрыть ему глаза. После преподобнической кончины этого великого аскета единодушный с ним подвижник Паисий стал его преемником по келии.
С тех пор с этим приснопамятным и святым старцем у нас завязались самые добрые соседские отношения. Он часто принимал участие в наших ночных службах и в Таинстве Божественной Евхаристии...
В книге "Отцы-святогорцы и святогорские истории" старец Паисий* посвящает маленькую главу беседе с отцом Арсением: "Отец Арсений по своей простоте выражает недоумение: " Когда я молюсь по четкам стоя, то ощущаю сильное божественное благоухание. А когда молюсь сидя, едва его чувствую".
Отец Паисий был весьма удивлен, ибо понимал, что благоухание во время молитвы есть свидетельство чистоты сердца молящегося, той чистоты, благодаря которой сердце человеческое становится храмом облагоухающего его Святаго Духа... С тех пор он преисполнился к нему особенного уважения.
Однажды отец Арсений сидел со старцем Паисием на скамейке во дворе. Отец Паисий спрашивает:
- Отец Арсений, видишь ли ты старца Иосифа во сне?
Старец в простоте отвечает ему:
- Да, геронда, вижу. Несколько ночей тому назад я видел его наяву. Он пришел, обнял меня и говорит: "Доколе мы будем жить по отдельности? Приходи, я жду тебя". А я ему отвечаю: "Но разве это в моих силах?".
Отец Арсений после сурового подвижничества первых лет в конце своей жизни, когда уже укротил страсти, сообразовывался с общежительным уставом, но вкушал всегда с воздержанием. Однако когда он помышлял о прежних подвигах, его беспокоил помысл. Поэтому он часто говорил нам:
- Бог дал мне два дарования: первое - вкушать пищу два раза в день, а второе - никогда не болеть и не положить за всю жизнь в рот ни одной таблетки.
Старец Арсений никогда не болел и до самой старости силы его не оставляли.
Во время одного небольшого собрания братии он, между прочим, сказал нам следующее:
- Насколько это в ваших силах, следите за тем, чтобы все отцы были вами довольны. Если в киновии у тебя хорошие отношения с девяносто девятью братьями, а одного брата ты по невнимательности огорчил, то он становится препятствием в твоей молитве.
Однажды один брат положил передо мной поклон и говорит: "Благослови, геронда. Я опечалил одного брата и потому молитва не идет". Я отвечаю ему: "Ну, ничего страшного. Положи перед братом поклон, чтобы пришла любовь, и молитва вернется снова".-"Геронда, но ведь я положил поклон перед тобой, разве этого недостаточно?". - "А вот и нет,- говорю ему,- недостаточно. В чем ты перед ним провинился, за то и попросишь прощения". Я видел, как внутри него происходила борьба. Наконец, он пошел и попросил прощения. На следующий день он приходит снова и говорит мне: "Спасибо, геронда, за совет. Всю прошедшую ночь я молился с радостью и умилением".
- Геронда, просить прощения - это хорошо, но случается, что попросишь у кого-либо прощения, а он не прощает. Как быть?
- Ты попросил прощения? Значит, ты свободен. Следи лишь за тем, чтобы иметь любовь к брату. И впредь, пока он не примет твоего покаяния, немного тяни за него и четку.
Из воспоминаний старца Арсения: "Когда были молодыми, делали до трех тысяч поклонов, и четку всю ночь я тянул с крестным знамением. Но однажды у меня схватило плечо, и я сказал об этом Старцу. С тех пор он велел мне тянуть четку, не творя крестных знамений, кроме тех, к которым нас обязывает наше ежедневное правило.
- Первые годы в скиту святого Василия мы, похоронив своего старчика, подвизались вдвоем, но каждый по отдельности - в своей келии.
По инициативе старца Иосифа мы испробовали все виды бдений, о которых пишут святые отцы. Долгое время мы никогда не ложились в кровать. Бдение наше начиналось вечером и заканчивалось утром, на восходе солнца.... Днем мы занимались рукоделием, а я более всего следил за внешними нуждами келии. Одновременно мы непрестанно произносили "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Празднословие для старца Иосифа было смертным грехом.
Не смотрите на нас. Вы выполняйте две вещи, и у Христа мы будем вместе: послушание и свои духовные обязанности. Что же до поклонов, то делайте их по рассуждению старца - каждый по своим силам..."
Из воспоминаний духовных чад старца Арсения: "Живя рядом со старцем, мы убедились в том, что те простые вещи, которым он обучал нас, являлись не просто рассудочными словами, а тем, что он исполнял сам и чем жил. Почему от своего преизбытка легко передавал это и нам.
Когда отец П. первый раз послушником пришел в Буразери, помыслы напали на него с такой силой, что во время бдения он не мог произносить молитву. Он бежит к старцу Арсению и просит помощи. Старец же говорит ему:
- Не скорби. Помолюсь я, и сегодня ночью помыслов у тебя не будет.
И действительно, как уверял брат, в ту ночь ни один помысел не приближался к нему, так что он удивлялся такой силе молитвы старца. Когда ударили к ежедневной Божественной литургии, послушник прибежал поблагодарить старца.
Тот ответил ему просто:
- Это потому, что сегодня ночью ты все помыслы отослал ко мне!
Другой брат как-то по недоразумению оказался в одном непредвиденном искушении, и на две ночи его заперли в полицейском отделении. Находясь в такой великой нужде, он от всей души призвал молитвы старца. "Тогда,- рассказывает он,- в моей душе тотчас зажглось пламя такой силы, что на протяжении двух суток я не ел, не пил, не присел, не задремал, но мои ноги, подобно двум бревнам, держали меня прямо, и я молился непрестанно". Это, как уверяет брат, было великим даром от старца. Да, своим чадам он отчасти показал то, чем обладал, еще находясь в этой жизни…
Но, несмотря на это, сравнивая себя со старцем Иосифом, он по смиренномудрию видел себя очень далеким от него.
При беседе с мирянами у него был один благословенный обычай... Когда посетители интересовались умной молитвой, он спрашивал их:
- Есть ли у вас духовник? Исповедуетесь ли вы? Ходите ли вы в храм, молитесь ли дома? Поститесь ли вы в среду и пятницу? Регулярно ли причащаетесь?
Если посетители были людьми семейными, он добавлял:
- Соблюдаете ли вы воздержание со своей женой в посты, воскресные дни, праздники? Столько ли у вас детей, сколько дает вам Бог? Имеете ли любовь к врагам и друзьям? Если вы поступаете так, тогда мы побеседуем об умной молитве. Если нет, то и умной молитвы нет. И времени не будем терять.
Один благочестивый студент-богослов, часто посещавший Буразери, задал отцу Арсению следующий вопрос:
- Геронда, как возможно, согласно завещанию апостола Павла, творить молитву непрестанно?
Старец оказался в действительно трудном положении. Сам он переживал в себе это таинство. Но как объяснить это на словах, чтобы собеседник, еще не посвященный в этот язык, понял тебя? Чтобы выйти из тупика, он вынужден был на мгновение приоткрыть свой внутренний мир, сказав:
- Вот, чадо мое, как тебе объяснить? Сейчас с тобой разговаривает мой язык, но в сердце моторчик работает непрестанно.
Студент изумился ответу, помышляя о том, "какой, стало быть, пламень окружает этого простенького старца, что одновременно с беседой он сохраняет внутри себя непрестанную молитву!" (Упомянутый юноша, закончив учебу, поселился на Святой Горе, где и был пострижен в монахи. Впоследствии стал игуменом в монастыре Ватопед).
Другой студент регулярно приезжал в Буразери, чтобы получить совет и благословение старца. Однажды, зайдя к старцу и получив благословение, он при выходе от него заметил, что старец что-то шепнул брату, находившемуся рядом. Из любопытства он спросил его потом:
- Что сказал тебе на ушко старец?
- Он сказал: "Этот будет монахом в Григориате".
Юношу как будто окатили холодной водой. Действительно, его намерение было таково, но по причинам личного характера он держал это в совершеннейшей тайне. Позже он стал иеромонахом в братстве монастыря Григориат.
В Буразери мы прожили двенадцать лет (1967-1979). В начале сентября 1979 года наше братство, наконец, переезжает с хилендарской келии в благословенный монастырь святого Дионисия. Эту священную обитель украшали многие известные наши современники, среди которых первым был старец Гавриил, являвшийся ее игуменом на протяжении целых сорока лет. Жизнь его в ту пору уже склонялась к закату. Кроме сего доброго пастыря, обитель обогатилась истинным чадом пустыни - подвижником Арсением.
На протяжении четырех лет мы сподоблялись вкушать их медоточивые слова - плод их многолетнего духовного опыта... Игумен Гавриил, за два года до своей преподобнической кончины прикованный к постели, госпитализируется в маленькую больницу монастыря. На следующий год за ним следует и другой подвижник пустыни - старец Арсений. Его помещают в ту же палату.
Благодаря ясности ума, которая отличала обоих старцев, больница нашего монастыря стала настоящим духовным центром, куда зачастили все, от игумена до последнего монаха, и даже многие из паломников. Два мед брата нашего монастыря - отец Иаков и отец Каллиник - без устали по очереди несли свое послушание, хотя у них было благословение ухаживать и за другими престарелыми и святыми монахами… Один из медбратьев монастыря часто говорил нам:
- Я сподобился ухаживать за многими святыми старцами. Но такого кроткого ягненка, как старец Арсений, я не видал.
Незадолго до преподобнической кончины отца Арсения снова приходит к нему старец Иосиф: "Арсений, настал благословенный час. Я жду тебя с распростертыми объятиями". Но вот и пришел благословенный час окончательной встречи двух сподвижников…
Известие о смерти старца тотчас, подобно молнии, распространилось и по Афону, и за его пределами. В нашу обитель стеклось множество монахов почти из всех афонских монастырей, из калив и скитов, много мирян. Последование отпевания было совершено с величайшим благоговением в соборном храме обители в присутствии многих игуменов афонских монастырей. Из собора святое тело старца было благоговейно перенесено в его последнее жилище. А чистую душу праведника встретил с распростертыми объятиями его старец Иосиф.
Когда два юноши впервые встретились на вершине Афона, они дали обещание, что только смерть разлучит их. Смерть первого заставила двух неразлучных подвижников расстаться на двадцать четыре года, чтобы потом навеки соединить их по кончине второго… Вечная им память!"
Высказывание старца Иосифа Исихаста
*Борьба против самолюбия тяжела, но всё здесь совершается по благодати Божией. Если человек не позаботится о том, чтобы присоединить к своему начинанию строгость, то робость и самолюбие перекроют ему дыхание. А если человек не погрузится в море искушений с одной лишь верой и без всяких предосторожностей, то ему не видать явственного Божия заступления, и тогда он не продвинется ни на шаг. Как пишут святые отцы, если ум не увидит явственной помощи Божией, которая называется "опытом Божественного заступления", то он не достигнет самоотречения... Поэтому не будьте робкими, в особенности в начале своего пути, если хотите призвать Божественную благодать. Она обыкновенно утешает людей твёрдых в вере, и тех, кто ныряет в безбрежное море самоотречения ради Божественной заповеди и любви...
* Начало пути к чистой молитве есть борьба со страстями. Невозможно быть преуспеянию в молитве, пока действуют страсти. Но даже они не препятствуют пришествию благодати молитвы, не было бы только нерадения и тщеславия.
*Когда вы хотите узнать волю Божию, забудьте совершенно самого себя, все свои намерения и мысли, и с великим смирением просите в своей молитве познания её.
И что образуется вашем сердце или к чему оно склонится, то и делайте, и это будет по Богу. Имеющие большое дерзновение молиться об этом слышат внутри себя более отчётливое извещение и становятся более внимательными к своей жизни и ничего не делают без божественного извещения.
*... говори эту молитву умно, без света, ибо свет рассеивает ум: "Господи Иисусе Христе, сладчайший Отче, Боже и Господи милости и всея твари Творче, призри на смирение мое и вся грехи моя прости, яже во все жития моего время содеях даже до сего дне и часа, и пошли Пресвятаго и утешительнаго Твоего Духа, яко да Той мя научит, просветит, покрыет, еже не согрешати, но с чистою душею и сердцем чтити и покланятися, славословити, благодарити и возлюбити от всея души и сердца Тебе, сладчайшаго моего Спаса и благодетеля Бога, достойнаго всякия любве и поклонения. Ей, благий Отче Безначальный, Сыне Собезначальный и Пресвятый Душе, сподоби мя просвещения божественнаго и духовнаго ведения, да созерцая сладкую Твою благодать, ею понесу тяготу сего моего нощнаго бдения и чистыя воздам Тебе моя молитвы и благодарения, молитвами Пресвятыя Богородицы и всех святых. Аминь".
Скажи затем и свои собственные слова, какие можешь и как знаешь, побуждая благоутробие Божие к милости и любви... И приведи себе на ум разные благие воспоминания: смерть, вечную муку, Суд Второго Пришествия. И восплачь, сколько тебе даст Бог. И затем направь свой ум в рай, к наслаждению праведных, к вечным благам. И благодари Благого Спасителя и благодетеля Бога. И во всем имей меру и рассуждение.
* Когда человек очистит свою душу, и будет зачат в нем Новый Адам, наш сладчайший Иисус, тогда сердце не в силах сдержать радость, и то неизреченное наслаждение, которое нисходит в сердце, ликует, и глаза источают сладчайшие слезы, и весь человек становится как пламя огня от любви Иисусовой. И ум становится весь - свет, и изумляется, и удивляется славе Божией.
* Настоящая любовь не бывает без подчинения. Как ты можешь оказывать любовь и услуживать, если не покорился воле другого? Любое движение настоящей любви есть услуга, и, значит, послушные прилагают двойное усилие. С одной стороны, вера тому, кто дал поручение, а с другой - любовь, примененная в том служении, которое совершается.
*...когда ты приступаешь к исполнению своего долга, к молитве, то приступай с великим смирением, прося милости Божией. Не потому, что Он у тебя в долгу и обязан дать тебе благодать, но ты - узник, и просишь благодати, чтобы она тебя разрешила, и говоришь: "Владыко, сладчайший Господи наш Иисусе Христе! Ниспошли святую Твою благодать и разреши мя от уз греха. Просвети мою тьму душевную, дабы уразумел Твою беспредельную милость и возлюбил и возблагодарил достойно Тебя, сладчайшего моего Спаса, достойного всякой любви и благодарения. Ей, благий благодетелю мой и многомилостивый Господи, не удали от нас Свою милость, но умилостивись над Своим созданием. Вем, Господи, тяжесть моих прегрешений, но вем и Твою нечаянную милость. Зрю тьму бесчувственной моей души, но верую со благими надеждами, ожидая Божественного Твоего просвещения и избавления от лукавых моих зол и губительных страстей предстательством сладчайшей Твоей Матери, Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых. Аминь". Не прекращай просить так до последнего твоего дыхания, и Бог силен исполнить твое прошение. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.
*... святые отцы учат нас пребывать в высочайшей из добродетелей - в послушании, чтобы мы стали подражателями Христу. Такова их цель. То есть послушанием они очищают нас от разных страстей мудрования и от привязанности к своей воле, чтобы мы получили Божию благодать.
* О добродетелях
... они - средства, без которых мы не можем прийти в совершенство. И нам даже необходимо до крови трудиться над всеми ими и над другими... Ибо на самом деле безмолвие - это единственная помощь, которая содействует достижению всех добродетелей. Однако мы говорим: никто не может выдержать его тяжесть в сознании и рассуждении, если Господь не пошлет как дар и милость благодать безмолвия.
...молитва - это единственная помощь, которая содействует очищению разума, и без нее мы не можем жить духовно. Однако никто не может держать ум и молиться чисто, если не придет благодать Божественного и духовного ведения или если не придет сверхъестественным образом некий благой и божественный помысел или другое действие Божией благодати. Отсюда подвижник должен знать, что не сам он держит ум, а Божия благодать, и по мере Божией благодати он молится чисто... И пусть знает такой, что это не от него, а от Бога. И пусть благодарит Бога. И пусть учит других, что мы должны действовать теми способами, которые в наших силах, показывая Богу наше намерение и желание молиться чисто. Но придет ли это, зависит от Бога.
... слезы - единственное оружие против бесов и баня очищения грехов, если они бывают [соединены] с ведением. Однако, они не от самого человека... И пусть такого научит опыт, что он плачет не тогда, когда хочет сам, а когда хочет Бог. И пусть благодарит подателя Бога. А не имеющих слез пусть не осуждает. Ибо Бог не дает всем одно и то же.
Также мы говорим и о бдении, что оно содействует очищению ума, если бывает со знанием и рассуждением. Однако если не поможет Господь, от него не происходит плода. Так что способный бдеть должен просить у Бога ведения и управлять собой с рассуждением. Ибо без Божией помощи он остается бесплодным.
Также и пост, и все другое, если хорошо управляется, - это добродетели, исполняя которые в поте лица, мы, с одной стороны, показываем наше намерение Богу, а с другой - противоборствуем страстным похотениям. Ибо если мы не понудим себя к этим добродетелям, непременно будем согрешать... Если Господь не пошлет очистительных вод Своей Божией благодати, то мы остаемся бесплодными и наши труды становятся добычей бесов. Ибо труды подавляются нашими страстями, и мы ничего не пожинаем. И добродетели, если недобро исполняются, становятся злом. Итак, более всего другого мы нуждаемся в духовном рассуждении и должны в поте лица просить его у Бога. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.
*Если благодать Божия не просветит человека, сколько бы ты не сказал слов, не будет пользы... Но если тут же вместе со словами действует благодать, тогда в ту же секунду происходит изменение в соответствии со стремлением человека. С этого момента изменяется его жизнь. Но это случается с тем, кто не испортил свой слух и не ожесточил свою совесть. Напротив те, кто слышит добро, но не повинуются и остаются при своей злой воле, хотя бы ты им говорил день и ночь, и показал все мудрости отцов и чудеса перед их глазами сотворил бы, они не получили бы ни какой пользы. Но от уныния они желают приходить... И говорить часами, чтобы убить время. Почему я затворяю дверь, чтобы безмолствием и молитвой принести пользу хотя бы себе.
Поучения старца Арсения Исихаста
*Когда мы творим молитву столько, сколько есть у нас сил, то заставляем и ум понимать произносимое нами. Но, чтобы добиться этого, требуется большое понуждение. Однако во время работы устами говори непрестанно: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Ум, конечно же, рассеивается, отвлекается на работу, бродит то там, то здесь. Но ухо-то слышит, кое-что схватывает и опускает это в сердце. И даже если ты и не понимаешь молитвы, то сатана понимает ее очень хорошо и трепещет от одного только слышания имени Христова.
*Когда днем ты с ревностью выполняешь послушание, и одновременно твои уста непрестанно шепчут молитву, то внутри ты чувствуешь такое успокоение и радость, что и дневные труды вменяешь ни во что. Особенно же ночью с теплотой, приобретенной днем, ты совершаешь бдение с такой легкостью, что оно не утомляет тебя, а проходит, как праздник. Однако бывает часто, когда днем каким-либо преслушанием, празднословием, прекословием, неким гордым, завистливым, осуждающим помыслом мы дадим к тому повод, непрестанная молитва прерывается на устах, а ночное бдение превращается в мучения и труд. А иногда это случается и без всякого повода с нашей стороны.
С помощью самоиспытания мы находим любые свои ошибки и, поисповедовавшись в них с покаянием и смирением, возвращаемся в прежнее устроение. Если же мы не даем повода, то вынуждены признавать, что претрудное ночное бдение является не нашим собственным делом, но даром Божиим, которого Он лишает нас тогда, когда этого пожелает. Получая такой урок, мы принуждаемся жить во всегдашнем страхе Божием".
*Чтение тоже является одним из видов молитвы. Мы каждый день читали одну-две главы Священного Писания и после этого - книги святых отцов. Что же касается Исаака Сирина, то он всегда был у нас под мышкой. Не надо тебе другой книги. Достаточно Исаака Сирина, он говорит обо всем. Но, кроме него, мы читали и Лествицу, и авву Дорофея, и Эвергетинос и святого Макария и многих других, а также и жития святых. Читая жития святых, мы получаем двойную пользу. Первая польза состоит в том, что пример их подвигов пробуждает нас от сна нерадения. Вторая же - в том, что, когда мы читаем жития святых с благоговением, святые эти молятся за нас Христу. Но всегда, прежде чем начать чтение, нужно помолиться. После молитвы чтение жития святого приводит нас в такое умиление, что мы уже не в состоянии остановить слезы. Так бывает потому, что молитва просвещает ум.
*Все Священное Писание богодухновенно, и мы должны читать его всё. Из Ветхого Завета особенное внимание нужно уделять Псалтири. Это очень сильная молитва.
*На вопрос: " Старче, у многих монахов в обычае во время работы вместо молитвы Иисусовой читать акафист Божией Матери. Что лучше?" Старец ответил: "Божия Матерь очень любит акафист! Мы со Старцем прочитывали его наизусть во время работы два-три раза на дню. Вот здесь у меня есть книжечка с акафистом, где вначале говорится о том, что Божия Матерь являлась многим святым и обещала им, что, кто будет читать акафист каждый день, того Она и в этой жизни будет хранить, и в будущей, после смерти, будет ходатайствовать за него пред Своим Сыном. Основанием, конечно, является Иисусова молитва. Если есть у тебя охота к молитве, не прерывай молитву. Она возмещает все. Если молитва ослабнет, тогда читай акафист. Божия Матерь очень любит и молитву "Богородице Дево, радуйся". Иногда, как прочитаешь несколько раз эту молитву, Богородица дает такую неописуемую сладость"…
*Христос не требует от нас того, что выше наших сил. Если мы действительно не можем ни стоять, ни сидеть, тогда Он с нами, даже если мы лежим. Но если у нас есть силы, то сатана тут как тут. Он тотчас приносит небрежение и сон. Но у него есть кое-что и похуже...
Что же касается пищи, то и в посты, если принимаете немного пищи по утрам, это не приносит вреда. Лучше есть два раза в день и побеждать рог гордости, как говорит Лествичник, чем есть один раз и думать, что мы что-то делаем".
* ...если с самого начала у нас теплая молитва, созерцание, умиление, тогда ничего этого не нужно и сначала мы должны исполнить свое правило. Позже, когда "моторчик" ослабеет и потребует заправки, мы заводим его вновь с помощью различных искусственных средств: привычных поклонов и крестных знамений, к которым нас обязывает наше ежедневное правило,- каждому столько, сколько рассудит старец.
Но все эти лекарства лишь для того, чтобы завести мотор, доколе не приклоним милосердие Христово согреть наше сердце. Если Он даст нам и немного слез, тогда очи разгораются. О, эти слезы! Пока молоды, подвизайтесь стяжать любовь ко Христу и Божией Матери, вкусить этих слез любви. Стяжал ты слезы? Бдение становится праздником!
* Насколько возможно, храните себя от преслушания, осуждения, от гордости, зависти, многоядения и всего того, что открывает дверь искушению, а также и от охлаждения. Настал твой час, и ты проснулся? Не рассеивайся, не зевай, не вставай вяло. Монашество требует от нас бодрости, потому что от этого зависит, будем мы жить или умрем. Проснулся? Встань, перекрестись и сразу: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя. Условием преуспеяния в молитве является вера в старца и чистая исповедь помыслов... Одним из важнейших условий монашеской жизни является распорядок...
* Насколько возможно, следите за языком, чтобы он не празднословил и не осуждал, но непрестанно творил молитву, когда вы заняты работой. Вот вам мое благословение, исполняйте это, и у Христа мы все будем вместе. Ангел-хранитель да шествует впереди вас.
* Схимонах Паисий
** Термин "исихаст" встречается еще в литературе IV века. "Исихия" в переводе с греческого означает "внутренний мир, тишина, уединенное место". Отцом христианского монашества считают Антония, который родился в 251 г. в Верхнем Египте. Он раздал полученное по наследству имущество и поселился в пещере. Примеру Антония в начале IV века последовал Пахомий, который увлек с собой небольшую группу христиан на остров на реке Нил. Так в истории христианства возник первый монастырь. Число их быстро стало расти...
Основоположником древнего исихазма признают Макария Египетского.
Макарий был сыном пастуха. Пастушество развило в нем склонность к уединению и созерцанию. Он поселился в уединенной келии, где предавался молитве и добывал пропитание плетением корзин. На тридцатом году жизни Макарий ушел в самую отдаленную пустыню Египта - "песчаное море, где можно ходить только по указанию звезд". Сюда стекалось к нему множество людей, бежавших из городов. Макарий был поставлен для них в пресвитеры. Во время одного из арианских гонений на христианство он был сослан на один из островов Нила, где обратил ко Христу все местное население.
Много размышлял Макарий о спасении души, о взаимодействии Божьей благодати и свободной воли человека: "Грех так сильно слился с природой человека, что сделался как бы его вторым существом. Избавить человека от греха может Тот, Кто его создал. Благодать не принуждает, а побуждает ко спасению. Человек может возродиться к новой жизни лишь при условии свободного решения". В отношении человека к Богу Макарий допускает не только приближение к Богу или Богоподобие, но и настоящее с Ним соединение, когда человек мыслит, чувствует и действует не в себе самом и не для себя, но всецело живет для Бога. Достижение состояния глубокого общения с Богом, созидания Царства Божия внутри себя, хождение во свете Господнем - такие цели ставили перед собой монахи-исихасты...
Достижение духовности для исихастов оказалось неразрывно связанным с представлением о "Фаворском свете". Они считали, что если будут молиться так, как молился Христос и великие мужы веры, то небесный благодатный свет начнет оживотворять их сердца и сделает их сосудами, благопотребными Владыке на всякое доброе дело (Лк.9.29).
Восприятие духовного света, по мысли Симеона Нового Богослова и других исихастов, есть откровенное присутствие благодати Божией в сердце верующего человека: "Сей, любящий Бога и заповеди Его соблюдающий, облекается свыше сходящего силою Святого Духа, Который не является чувственно в виде огня, и не приходит с великим шумом и дыханием бурным, но зрим, бывает умно, как умный свет, и приходит с тихостию, принося обрадование, что есть отсвет первого оного вечного света и отблеск непрестающего блаженства... Одна эта благодать Всесвятого Духа делает человека другом Божиим, насколько сие вместимо для человека. О, сколь величественны дарования Божьи"
Оптинское Старчество
Возможно у людей, приступивших к изучению жизни старцев, под впечатлением чтения жития пустынных отцов и повествования о жизни Афонских старцев, невольно сложится мнение, что старцы должны быть непременно отшельниками, аскетами, ушедшими не только от мира, но и от братии. Именно годы безмолвия, непрестанная молитва, самоуничижение, жизнь в уединенных местах, полное отрешение от своей воли, умение вверить свои судьбы промыслу Божиему и отличало старцев первых времён, и их последователей.
Однако, знакомясь с жизнью Оптинских старцев, читатель постепенно привыкает к мысли о том, что в современных условиях весьма органично сочетаются “духовный подвиг внутреннего делания” и повседневные заботы о страждущих.
Оптину Пустынь в Х1Х-ХХ веках считали маяком русской интеллигенции, для крестьян и ремесленников каждый старец был “как отец родной”. Оптинским старцам были присущи не только исключительная глубина духовной жизни, обладание дарами прозорливости, рассуждения, но и великая любовь к людям, нескончаемое желание поделиться духовными сокровищами с миром. И если первый Оптинский старец, отец Леонид (Лев), подобно древним отцам долгое время жил в уединении, то его преемники как бы по наследству перенимали старчество, многие из них были сначала келейниками у старцев, потом помощниками, наконец, преемниками своих духовников.
Святые отцы говорили, что того, кто совершит дело угодное Богу, непременно постигнет искушение, что всякому доброму делу предшествует или последует искушение.
Начиная с 1830 года, Оптинское Старчество вводилось и укреплялось многими трудами и скорбями, “воздвигалось молитвенным потом и слезами”.
Когда старец Леонид со своими учениками поселился в Оптиной Пустыне, заговорили о старчестве и духовном окормлении, не только об очищении совести и об откровении помыслов, но и об “отсечении своих хотений и разумений”. Мало тогда нашлось продолжателей вдохновителя старчества на Руси Паисия Величковского. Многие из братии восставали против нововведений. Невзирая на доносы, запреты, гонения старчество укоренилось в святой обители.
Вот как отзывался о первых Оптинских старцах отце Леониде и отце Макарии Преосвященный Игнатий Брянчанинов:
“Оба старца были напитаны чтением отечественных писаний о монашеской жизни, сами руководствовались этими писаниями, руководствовали ими и других, обращавшихся к ним за назидательным советом... Никогда они не давали советов от себя: всегда представляли в совет изречение Св. Писания и св. отцев... Это давало советам их силу: те, кто хотели бы возразить на слово человеческое, с благоговением выслушивали слово Божие и находили справедливым покорить ему своё умствование”.
Этого правила придерживались и Оптинские старцы ХХ столетия. Все старцы заботились о духовном очищении ближних, непрестанно молились о спасении душ приходивших к ним за помощью людей. Они помогали людям в их житейских делах, поддерживали в невзгодах, подсказывали выход из самых безвыходных положений, благодаря своей прозорливости, умели привести страждущих на путь покаяния, ведущего к истинной христианской жизни. Чудеса исцелений по их молитвам, умножали количество паломников в Оптинскую Пустынь год от года.
В годы безверия, была предпринята попытка прервать духовную связь народа с Оптинскими старцами. Старец Нектарий, ученик старца Анатолия (младшего) и старца Амвросия, был последним соборно избранным Оптинским старцем.
В тридцатых годах, во время гонений на церковь многие иеромонахи были арестованы, но и в тюрьмах и лагерях благодаря молитвенникам Оптинской Пустыни продолжали теплиться в сердцах людей любовь и вера. В 80-х годах ХХ века возродилась духовная жизнь Святой Обители, возродились и традиции Оптинского Старчества. Нескончаем поток паломников в Оптину Пустынь и по сей день.
В 1988 году по решению Поместного Собора Русской Православной Церкви состоялось прославления преподобного Амвросия Оптинского (память празднуется 10/23 октября), а 10 июля 1998 г. были обретены мощи прп. Амвросия вместе с мощами ещё шести Оптинских старцев.
26-27 июля 1996 г. тринадцать Оптинских Старцев были причислены к лику местночтимых святых Оптиной пустыни. (Общее Соборное празднование 11/24 октября)
В 2000 году преподобные Оптинские Старцы были прославлены Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви для общецерковного почитания.
Тропарь Собору преподобных отцев и старцев,
в Оптиной пустыни просиявших, глас 6:
“Православныя веры светильницы, /монашества непоколебимии столпи,/ земли Российския утешителие, /преподобнии старцы Оптинскии,/ любовь Христову стяжавшии и души своя за чада полагавшии,/ молитеся ко Господу,/ да утвердит земное отечество ваше в православии и благочестии/ и спасет души наша”.
Преподобный Иосиф Оптинский
(1837–1911)
2 ноября 1837 года в семье сельского головы Ефима Литовкина и его жены Марии родился сын. При святом крещении мальчика нарекли Иваном.
Однажды во время пожара, когда огонь быстро перекидывался с одного деревенского дома на другой, маленький Иван, боясь, что огонь может уничтожить их новый дом, взмолился, протягивая ручки к церкви, находящейся недалеко от их дома: “Царица Небесная! Оставь нам наш домик, ведь он совсем новенький!”
По молитве ребёнка дом Литовкиных уцелел, в то время как все дома вокруг него сгорели.
Иван рано лишился отца и матери. Одиннадцатилетний сирота вынужден был сам зарабатывать на хлеб насущный, работал в трактире, в бакалейной лавке, сопровождал обозы с товаром. Тяжелая жизнь не ожесточила Ивана, его чистая душа всегда стремилась к духовной жизни, утешение он находил в молитве.
Ещё в раннем детстве в чудесном видении ему явилась Царица Небесная, мальчик был настолько поражён красотой Богородицы и необыкновенным сиянием вокруг Нее, что лишился чувств. В тяжёлые минуты он вспоминал чудесное видение.
В 1861 году Иван получил письмо от сестры Александры, принявшей к тому времени постриг с именем Леониды в Борисовском монастыре. Она советовала брату идти в Оптину Пустынь, к старцам.
В марте 1861 года по благословению старца Амвросия Иван был принят в святую обитель.
По Оптинскому обычаю, каждый новоначальный должен был потрудиться в трапезной. Позже послушник был определен в келейники к старцу Амвросию. Возможность быть рядом с прозорливым старцем радовала инока, но бесконечный поток посетителей утомлял. Лишившись душевного покоя, он решил потихоньку уйти на святую Афонскую гору. Прозорливому старцу Амвросию стало известно о смущении келейника. Однажды старец Амвросия сказал: “Брат Иван, у нас лучше, чем на Афоне, оставайся с нами”. Прозорливость старца настолько поразила молодого послушника, что он больше не помышлял об уходе.
Многие скорби и тяготы перенес он в монастыре. Годами у него не было даже своего места, где можно было уединиться, отдохнуть. Спать часто приходилось в приемной, в которой до поздней ночи было много посетителей, а в час ночи уже необходимо было спешить к утрени... Испытания закалили душу подвижника. В 1872 году он был пострижен в мантию с именем Иосиф, в 1877 году — рукоположен в иеродиакона, а 1 октября 1884 года за литургией в честь торжественного открытия Шамординской женской обители отец Иосиф был рукоположен в иеромонаха. К этому времени он уже был старшим келейником старца Амвросия. Тихий серьезный, чрезвычайно скромный отец Иосиф выходил к посетителям, внимательно выслушивал, передавал ответ старца, ничего не добавляя от себя. Старец Амвросий со временем стал посылать посетителей за советом к келейнику, готовя, таким образом, достойного продолжателя традиций оптинских старцев.
В 1888 году иеромонах Иосиф сильно простудился и заболел. Его отвезли в больницу и 14 февраля, по благословению старца Амвросия, постригли в схиму. По молитвам старца Амвросия смертельная болезнь отступила. В 1890 году старец Амвросий, уезжая в Шамординский женский монастырь, впервые не взял с собой верного помощника.
“Тебе нужно здесь оставаться, ты здесь нужен”, — сказал ему старец. 1891 год был последним в жизни старца Амвросия.
На старца Иосифа легли обязанности скитоначальника, духовника оптинской братии и шамординских сестер.
Старец Иосиф был строгим постником, крайне мало спал, носил старую и бедную одежду. Он стяжал от Господа полноту духовных даров, и многие испытали на себе его дар прозорливости и исцелений. Многих верующих, обращавшихся к нему за советом, поражало его умение в нескольких словах выразить самое главное, наставить и утешить. Рассказы о силе его благодатной молитвы приводили в скит страждущих, ищущих исцеления и утешения.
Однажды к старцу привели тяжелобольную женщину, он принял её, выслушал и, дав ей в руки свои четки, пошел в спальню, сказав: “Подожди”. А когда он вышел, она совершенно забыла про свою болезнь.
А когда другая больная женщина обратилась к нему за помощью, (опухоль околошейных желез не позволяла даже повернуть шею), старец посоветовал отслужить молебен перед чудотворной иконой Божией Матери. По молитвам старца Иосифа больная полностью исцелилась.
Старец Иосиф в течение двенадцати лет был духовником братии. С годами, слабея физически, старец возрастал духовно, во время молитвы он преображался. Вот что рассказывал об удивительном свечении вокруг старца его духовный сын отец Павел:
- В 1907 году я первый раз посетил Оптину Пустынь...
Расспросив дорогу в скит, а там, в келью старца Иосифа, я, наконец, пришёл в приёмную хибарки... Когда я пришёл, там был только один посетитель – чиновник из Петербурга.
В скором времени пришёл келейник и пригласил чиновника к батюшке...
Чиновник пробыл минуты три и возвратился, я увидел: от его головы отлетали клочки необыкновенного света, а он взволнованный, со слезами на глазах рассказал мне, что в этот день утром из скита выносили чудотворный образ “Калужской” Божией Матери, батюшка выходил из хибарки и молился. Тогда он и другие видели лучи света, которые расходились во все стороны от него молящегося. Через несколько минут и меня позвали к старцу...
Я увидел старца, измождённого беспрерывным подвигом и постом, едва поднимающегося со своей печки... мы поздоровались, через мгновение я увидел необыкновенный свет вокруг его головы четверти на полторы высоты, а также широкий луч света, падающий на него сверху, как бы потолок келии раздвинулся. Луч света падал с неба и был точно такой же, как и свет вокруг головы, лицо старца сделалось благодатным, и он улыбался... Он, по своему глубочайшему христианскому смирению и кротости, - это отличительные качества старца – стоит и терпеливо ждёт, что я скажу, а я, пораженный, не могу оторваться от этого, для меня совершенно непонятного видения... Свет, который я видел над старцем, не имеет сходства ни с каким из земных источников..., подобного в природе я не видел. Я объясняю себе это видение тем, что старец был в сильном молитвенном настроении, и благодать Божия видимо сошла на избранника своего... Мой рассказ истинен уже по тому, что я после сего видения чувствовал себя несказанно радостно, с сильным религиозным воодушевлением, хотя перед тем, как идти к старцу, подобного чувства у меня не было... Всё вышесказанное передаю, как чистую истину: нет здесь и тени преувеличения или выдумки, что свидетельствую именем Божиим и своей иерейской совестью.
Старец Иосиф отошел к Господу 9/22 мая 1911 года.
Советы преподобного Иосифа:
- Скорби - наш путь, будем идти, пока дойдем до назначенного нам отечества вечности, но только то горе, что мало заботимся о вечности и не терпим и малого упрека словом. Мы сами увеличиваем свои скорби, когда начинаем роптать.
Кто победил страсти и стяжал разум духовный, тот без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого.
Наложенное правило всегда трудно, а делание со смирением еще труднее.
Что трудом приобретается, то и бывает полезно.
Если видишь погрешность ближнего, которую ты бы хотел исправить, если она нарушает твой душевный покой и раздражает тебя, то и ты погрешаешь и, следовательно, не исправишь погрешности погрешностью - она исправляется кротостью.
Что легко для тела, то неполезно для души, а что полезно для души, то трудно для тела.
Спрашиваешь: “Как сделать, чтобы считать себя за ничто?” Помыслы высокоумия приходят, и нельзя, чтобы они не приходили. Но должно им противоборствовать помыслами смиренномудрия. Как ты и делаешь, припоминая свои грехи и разные недостатки. Так и впредь поступай и всегда помни, что и вся наша земная жизнь должна проходить в борьбе со злом. Кроме рассматривания своих недостатков, можешь еще и так смиренно мудрствовать: “Ничего доброго у меня нет... Тело у меня не мое, оно сотворено Богом во чреве матернем. Душа дана мне от Господа. Потому и все способности душевные и телесные суть дары Божии. А моя собственность - только одни мои бесчисленные грехи, которыми я ежедневно прогневляла и прогневляю Милосердного Господа. Чем же мне после этого тщеславиться и гордиться? Нечем”. И при таких размышлениях молитвенно проси помилования от Господа. Во всех греховных поползновениях одно врачевство - искреннее покаяние и смирение.
Преподобный Иосиф Оптинский, моли Бога о нас!
Преподобный Варсонофий Оптинский
(1845–1913)
5 июля 1845 года в Самаре у купца Ивана Плиханова родился сын, младенца назвали Павлом. Жена Ивана умерла сразу же после родов, поэтому он вынужден был жениться вторично.
Старец Варсонофий рассказывал: “Моя мачеха была глубоко верующей и необычайно доброй женщиной, так что вполне заменила мне мать... Вставала она очень рано, и каждый день бывала со мной у утрени... Любила она и дома молиться. Читает, бывало, акафист, а я распеваю тоненьким голоском на всю квартиру: “Пресвятая Богородице, спаси нас!”
Однажды, когда мне было 6 лет, был такой случай. Мы жили на даче в своём имении под Оренбургом. Наш дом стоял в огромном саду-парке и был охраняем сторожами и собаками, так что проникнуть в парк незаметным постороннему лицу было невозможно.
Однажды мы гуляли с отцом по парку, и вдруг, откуда ни возьмись, перед нами появился какой-то старец. Подойдя к моему отцу, он сказал:
- Помни, отец, что дитя в своё время будет таскать души из ада.
Сказав это, он повернулся и исчез. Напрасно потом его везде разыскивали, никто из сторожей не видел его...
Десяти лет я был отдан в гимназию... Потом поступил на службу и поселился в Казани под покров Царицы небесной...
Когда мне было 35 лет, матушка обратилась ко мне:
- Что же ты, Павлуша, всё сторонишься женщин, скоро и лета твои выйдут, никто за тебя не пойдёт?
За послушание, я исполнил желание матери... В этот день у одних знакомых давался званный обед. “Ну, - думаю, - с кем мне придётся рядом сидеть, с тем и вступлю в пространный разговор”. И вдруг рядом со мной, на обеде, поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завёл со мной беседу о молитве Иисусовой...
Когда же обед кончился, у меня созрело твёрдое решение не жениться.
Господь неисповедимыми путями вёл меня к монашеству. По милости Божией я узнал Оптину и Батюшку Амвросия, благословившего меня поступить в монастырь”.
В 1881 году Павел заболел воспалением лёгких. Когда по просьбе больного полковника денщик начал читать Евангелие, последовало чудесное видение, во время которого наступило духовное прозрение Павла.
По словам старца Нектария “из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божиему, он стал старцем”.
10 февраля 1892 года Павел Иванович был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Каждый вечер в течение трех лет ходил он для бесед к старцам: сначала к старцу Анатолию, а затем к старцу Иосифу.
26 марта 1893 года послушник Павел был пострижен в рясофор, а в декабре 1900 года пострижен в мантию с именем Варсонофия.
29 декабря 1902 года рукоположен в иеродиакона, а 1 января 1903 года был рукоположен в сан иеромонаха...
В 1903 году иеромонах Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией.
В 1904 году отец Варсонофий был послан обслуживать лазарет имени преподобного Серафима Саровского, исповедовать, причащать, соборовать раненых и умирающих солдат. По возвращении после окончания войны в Оптину Пустынь, отец Варсонофий был возведён в сан игумена и назначен святейшим Синодом настоятелем Оптинского скита.
Старец Варсонофий впоследствии напишет: “Все мои действия и желания сводились к одному – охранить святые заветы и установления древних отцев подвижников и великих наших старцев, во всей их Божественной красоте, от различных тлетворных веяний мира сего...”
Продолжая традиции Оптинского старчества, он врачевал души людей, “таскал души из ада”. По милости Божией ему открывалась жизнь приходящих к нему людей. Помогая верующим вспомнить забытые грехи, осторожно обличая, он учил покаянию, по его молитве люди исцелялись душевно и физически.
Из воспоминаний духовной дочери старца Варсонофия:
- Дошли мы до скита, враг всячески отвлекал меня и внушал уйти, но, перекрестившись, я твёрдо вступила в хибарку... Перекрестилась я там на икону Царицы Небесной и замерла.
Вошёл Батюшка, я стою посреди келии... Батюшка подошёл к Тихвинской и сел...
- Подойди поближе.
Я робко подошла.
- Стань на коленочки... У нас так принято, мы сидим, а около нас по смирению, становятся на коленочки.
Я так прямо и рухнула, не то, что стала... Взял Батюшка меня за оба плеча, посмотрел на меня безгранично ласково, как никто никогда не смотрел, и произнёс:
- Дитя моё, милое, дитя моё сладкое, деточка моя драгоценная! Тебе 26?
- Да, Батюшка.
- Тебе 26, сколько лет тебе было 14 лет тому назад?
Я, секунду подумавши, ответила:
- 12
-Верно, и с этого года у тебя есть грехи, которые ты стала скрывать на исповеди.
Хочешь, я скажу тебе их?
- Скажите Батюшка, - несмело ответила я.
И тогда Батюшка начал по годам и даже по месяцам говорить мои грехи так, как будто читал их по раскрытой книге...
Исповедь, таким образом, шла 25 минут. Я была совершенно уничтожена сознанием своей греховности и сознанием, какой великий человек передо мной.
Как осторожно открывал он мои грехи, как боялся, очевидно, сделать больно и в то же время как властно и сурово обличал в них, а, когда видел, что я жестоко страдаю, придвигал ухо своё к моему рту близко-близко, чтобы я только шепнула:
- Да...
А я ведь в своём самомнении думала, что выделяюсь от людей своей христианской жизнью. Боже, какое ослепление, какая слепота духовная!
- Встань, дитя моё!
Я встала, подошла к аналою.
- Повторяй за мной: “Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей”. Откуда эти слова?
- Из 50-го псалма.
- Ты будешь читать этот псалом утром и вечером ежедневно.
- Какая икона перед тобой?
- Царицы Небесной.
- А какая это Царица Небесная? Тихвинская. Повтори за мной молитву...
Когда я наклонила голову, и Батюшка, накрыв меня епитрахилью, стал читать разрешительную молитву, я почувствовала, что с меня свалились такие неимоверные тяжести, мне делается так легко и непривычно...
- После всего, что Господь открыл мне про тебя, ты захочешь прославлять меня, как святого, этого не должно быть – слышишь? Я человек грешный, ты никому не скажешь...
Сокровище ты моё..., помози и спаси тебя Господь!
Много - много раз благословил меня опять батюшка и отпустил...
Во время бесед с духовными детьми старец Варсофий говорил:
- Есть разные пути ко спасению. Одних Господь спасает в монастыре, других, в миру...
Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову - и Христос не оставит вас.
Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб. Человек, который охладевает к Богу, прежде всего, начинает избегать ходить в церковь, сначала старается прийти к службе попозже, а затем и совсем перестает посещать храм Божий.
Ищущие Христа обретают Его, по неложному евангельскому слову: “Стучите и отверзется вам, ищите и обрящете”, “В доме Отца Моего обителей много”.
И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях, и не только о внутренних, но и о внешних.
Каждую душу ставит Господь в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует ее преуспеянию. Это и есть внешняя обитель, исполняет же душу покой мира и радования внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его.
Не читайте безбожных книг, оставайтесь верными Христу. Если спросят о вере, отвечайте смело. Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехчастичный - молитва, пост и трезвение...
Жизнь есть блаженство... Блаженством станет для нас жизнь тогда, когда мы научимся исполнять заповеди Христовы и любить Христа. Тогда радостно будет жить, радостно терпеть находящие скорби, а впереди нас будет сиять неизреченным светом Солнце Правды - Господь... Все Евангельские заповеди начинаются словами: Блажени - блажени кротции, блажени милостивыи, блажени миротворцы... Отсюда вытекает, как истина, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье.
Вся жизнь наша есть великая тайна Божия. Все обстоятельства жизни, как бы ни казались они ничтожны, имеют огромное значение... Нет случайного в жизни, все творится по воле Создателя. Чтобы уподобиться Богу, надо исполнять Его святые заповеди.
Как спастись? Единственно - через смирение. “Господи, во всем-то я грешен, ничего нет у меня доброго, надеюсь только на беспредельное Твое милосердие”.
Когда в сердце закроется клапан для восприятия мирских наслаждений, тогда откроется иной клапан для восприятия духовных. Но как стяжать это?
- Прежде всего миром и любовью к ближним: “любы долго терпит, милосердствует, любы не завидует, любы не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих, не обижается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине...”
Затем терпением. Кто спасётся?
- Претерпевший до конца.
Далее – удалением от греховных удовольствий, каковы, например, игра в карты, танцы...
Я не хочу сказать, что чтение произведений наших великих писателей было грехом, но есть чтение более полезное и назидательное. Во-первых - чтение Псалтыри... Книга эта, хотя и написана св. царём и пророком Давидом, но по внушению Духа святого, сам пророк Давид говорит: “Язык мой – трость книжника скорописца”.
Затем – “Жития Святых” представляют незаменимое чтение, которое так благотворно действует на душу, особенно читаемое на славянском языке...
Посещайте монастыри, особенно в праздники..., чтобы отдохнуть душой...
Хотя монашеская жизнь и полна скорбями и искушениями, но она же несёт с собой и великие утешения, о которых мир не имеет ни малейшего понятия.
Впрочем, как бы не спастись, только бы спастись и достигнуть Царствия небесного, которого да сподобит нас всех Господь. Аминь.
В 1912 году старца Варсонофия назначают настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем жалоб и доносов он был удален из Оптиной. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника.
Мужественно перенося скорбь от разлуки с любимой Оптиной, старец принимается за благоустройство вверенной ему обители, крайне расстроенной и запущенной. И как прежде, стекается к старцу Варсонофию народ за помощью и утешением. И как прежде, он, сам уже изнемогающий от многочисленных мучительных недугов, принимает всех без отказа, врачует телесные и душевные недуги, наставляет, направляет на тесный и скорбный, но единственно спасительный путь. Здесь, в Старо-Голутвине, совершается по его молитвам чудо исцеления глухонемого юноши. “Страшная болезнь - следствие тяжкого греха, совершенного юношей в детстве”, - поясняет старец его несчастной матери и что-то тихо шепчет на ухо глухонемому. “Батюшка, он же вас не слышит, - растерянно восклицает мать, - он же глухой...” - “Это он тебя не слышит, - отвечает старец - а меня слышит”, - и снова произносит что-то шепотом на самое ухо молодому человеку. Глаза того расширяются от ужаса, и он покорно кивает головой... После исповеди старец Варсонофий причащает его, и болезнь оставляет страдальца.
Меньше года управлял старец обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и, какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: “Оставьте меня, я уже на кресте”... Причащался старец ежедневно.
1/14 апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу.
Преподобный Варсонофий Оптинский, моли Бога о нас!
Преподобный Анатолий (младший) Оптинский
(1855–1922)
С юных лет калужский мальчик Александр Потапов стремился к духовной жизни, но мать не отпускала его в монастырь.
15 февраля 1885 года, вскоре после смерти матери, Александр пришел в Оптину Пустынь. Со временем послушник Александр стал келейником у старца Амвросия.
Монашеский постриг состоялся 3 июня 1895 года.
После кончины старца Иосифа и старца Варсонофия, старец Александр вместе со старцем Нектарием стал продолжателем Оптинского Старчества. Если к старцу Нектарию стремились попасть братия и интеллигенция, то к старцу Анатолию шел простой люд со своими скорбями и болезнями.
“Всегда смиренный и никогда не унывающий” - в народе его ласково называли “утешителем”, а еще - “вторым Серафимом”... На благословение к старцу, на соборование, на исповедь всегда стекалось множество людей. Чтобы не мешать братии, старец Анатолий из братского корпуса перешёл в притвор Владимирского храма.
Открытая до позднего вечера Владимирская церковь всегда была переполнена людьми. Батюшка принимал всех без ограничения времени, несмотря на бесконечную усталость, на мучительные болезни. Старец был всегда приветлив, постоянно ласковый, сердечный, готовый всегда отдать себя тому, кто приходил к нему за помощью.
Однажды к старцу Анатолию за духовной поддержкой пришёл попавший в затруднительное положение крестьянин, оставшийся с семьей без крыши над головой, имея за душой лишь 50 рублей денег. Старец Анатолий выслушал несчастного, благословил его и утешил: “Не падай духом, через три недели в свой дом войдешь”. По милости Божией, по молитвам старца так и произошло.
Старцу многое было открыто, предвидел он и гонения на церковь.
Старец Анатолий писал одному из духовных чад: “Бойся Господа, сын мой, бойся потерять уготованный тебе венец, стой в вере и, если нужно, терпи изгнание и другие скорби, ибо с тобой будет Господь”.
После закрытия Оптиной к старцу пришли с обыском, за обыском последовал арест. Больного старца повезли в тюрьму, но по дороге его состояние ухудшилось, и он оказался в больнице, его по ошибке приняли за тифозного больного, тут же остригли волосы и бороду. Когда же выяснилось, что диагноз не подтвердился, его отпустили.
Вернулся старец Анатолий в обитель измученный, но со светлой улыбкой и с благодарением Господу на устах.
29 июля 1922 года в монастырь вновь нагрянула комиссия ГПУ. Начались допросы. Готовили к аресту и умирающего старца. Праведник попросил себе только отсрочки на сутки, чтобы приготовиться. Ночью ему стало худо. Позвали доктора, но тот не нашел ничего, угрожающего жизни. Под утро келейник нашел старца стоящим на коленях. Войдя в келию через несколько минут, келейник, отец Варнава, понял, что старец Анатолий тихо отошел ко Господу.
Наутро приехала комиссия. Вышли из машины: “Старец готов?” - “Да, готов”, - ответил отец Варнава. И впустил их в келию.
Господь принял готового Своего раба в ночь на 30 июля/12 августа 1922 года.
Его погребли возле могилки старца Амвросия, на том самом месте, где он долго стоял за две недели до смерти, повторяя: “А тут ведь вполне можно положить еще одного. Как раз место для одной могилки. Да, да, как раз...”
“Положись на волю Господню, и Господь не посрамит тебя... Пред кончиною своею будешь благодарить Бога не за радости и счастье, а за горе и страдания, и чем больше их было в твоей жизни, тем легче будешь умирать, тем легче будет душа твоя возноситься к Богу” - так учил своих чад старец Анатолий и жизнью своей, и блаженной кончиной.
Советы преподобного Анатолия (младшего)
- Гордость бывает разная. Есть гордость мирская – это мудрование, а есть гордость духовная – это самолюбие...
Наш учитель – смирение. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать, а благодать Божия - это все... Там тебе и величайшая мудрость. Вот ты смирись и скажи себе: “Хотя я и песчинка земная, но и обо мне печется Господь, и да свершается надо мной воля Божия”. Вот если ты скажешь это не умом только, но и сердцем, и действительно смело, как подобает истинному христианину, положишься на Господа, с твердым намерением безропотно подчиняться воле Божией, какова бы она ни была, тогда рассеются пред тобою тучи, и выглянет солнышко и осветит тебя и согреет, и познаешь ты истинную радость от Господа, и все покажется тебе ясным и прозрачным, и перестанешь ты мучиться, и легко станет тебе на душе...
От того и трудной стала жизнь, что люди запутали её своим мудрованием, что вместо того, чтобы обращаться за помощью к Богу, стали обращаться за помощью к своему разуму да на него полагаться... Не бойся ни горя, ни страданий, ни всяких испытаний: всё это посещения Божии, тебе же на пользу...
Вот вы спрашиваете скорейший путь ко смирению. Конечно, прежде всего, следует сознать себя немощнейшим червяком, ничего не могущим сделать доброго без дара Духа Святаго от Господа нашего Иисуса Христа, подаваемого по молитве нашей и ближних наших и по Своему милосердию...
Живи просто, по совести, помни всегда, что Господь видит, а на остальное не обращай внимания!
Пророчество о судьбе России:
Будет шторм, и русский корабль будет разбит. Да, это будет, но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. Не все же, не все погибнут... Бог не оставит уповающих на Него. Надо молиться, надо всем каяться и молиться горячо... И будет (после шторма) штиль... явлено будет великое чудо Божие, да. И все щепки и обломки волею Божией и силой Его соберутся и соединятся, и воссоздастся корабль в своей красе и пойдет своим курсом, Богом предназначенным. Так это и будет, явленное всем чудо.
Преподобный Анатолий Оптинский, моли Бога о нас!
Преподобный Нектарий Оптинский
(1853–1928)
В городе Ельце Орловской губернии у Василия и Елены Тихоновых родился сын. Крестили младенца в Елецкой церкви, при крещении мальчик был назван Николаем.
Семья была бедная, хотя целыми днями Василий работал рабочим на мельнице, средств едва хватало, чтобы прокормить семью. Скончался Василий, когда Николай не достиг семилетнего возраста. Трудно было Елене Тихоновой одной растить сына. Доброй, кроткой, благочестивой женщине приходилось время от времени быть строгой с Николаем. Однажды, любознательный Николай, чуть не выколол глаз кошке, ему очень хотелось узнать, почему у неё так ярко светятся глаза. Заметив, что Николай схватил иголку и подкрался к кошке, Елена вовремя ударила сына по руке и сказала:
- Ах, ты! Вот как выколешь глаз кошке, сам потом без глаз останешься!
Через много лет около скитского колодца произошёл случай, который напомнил юноше об этом событии, случившемся в раннем детстве. Когда однажды он подошёл к скитскому колодцу, другой монах неожиданно поднял ковш так, что остриё пришлось против его глаза.
В самый последний момент иноку удалось оттолкнуть заостренную рукоятку ковша от лица.
Старец Нектарий позже вспоминал: “Если бы я тогда кошке выколол глаз, и я бы сейчас был без глаз. Видно всему этому надо было случиться, чтобы напомнить моему недостоинству, как всё в жизни от колыбели до могилы находится у Бога на самом строгом учёте”.
Когда сыну исполнилось одиннадцать лет, Елена устроила Николая на работу в лавку к купцу Хамову. Старшему приказчику купца нравился смышленый мальчуган, а когда Николаю исполнилось 18 лет, приказчик решил женить его на своей дочери. Узнав об этом, купец посоветовал Николаю сходить к благочестивой старице – схимнице Феоктисте за благословением на вступление в брак. Схимница же благословила юношу пойти в Оптину Пустынь за советом к старцу Илариону. Николай отправляется в святую обитель. Отец Иларион, выслушав Николая, посылает его к прозорливому старцу Амвросию. После двухчасовой беседы со старцем, Николай остаётся в скиту.
Старец Нектарий вспоминал:
- В скит я поступил в 1876 году. Через год после сего, батюшка Амвросий благословил меня обращаться как к духовному отцу, к начальнику скита, иеромонаху Анатолию, что и продолжалось до самой кончины последнего в 1894 году. К старцу же Амвросию я обращался лишь в редких и исключительных случаях.
По послушанию первое время он ухаживал за цветами. Потом Николая назначили на пономарское послушание. Под руководством старцев послушник быстро возрастал духовно. 14 марта 1887 года он был пострижен в мантию.
Старец Нектарий вспоминал: “Целый год после этого я словно крылышки за плечами чувствовал”.
19 января 1894 года он был посвящен в иеродиакона и еще через четыре года был рукоположен в иеромонаха.
Из воспоминаний старца Нектария:
- Когда меня посвящал в иеромонахи бывший наш благостнейший владыка Макарий, то он святейшим своим оком прозрел всё моё неустройство... Подозвал к себе в алтарь да и говорит: “Нектарий! Когда ты будешь скорбен и уныл и когда найдёт на тебя искушение тяжкое, то ты только тверди: “Господи, пощади, спаси и помилуй раба Твоего иеромонаха Нектария”. Только всего ведь сказал владыка, но слово его спасало меня не раз и доселе спасает, ибо оно было сказано со властию”.
Уже в эти годы он исцелял больных, обладал даром прозорливости, чудотворения и рассуждения, но по своему смирению высокие духовные дарования он скрывал под внешним юродством.
В 1912 году оптинская братия избрала его в старцы. Но старец Нектарий отказывался, говоря: “Нет, отцы и братия! Я скудоумен и такой тяготы понести не могу”. И только по послушанию он согласился принять на себя старчество. Принимал старец Нектарий посетителей в “хибарке” прежних старцев, иногда он оставлял на столе в приемной книги, и посетители в ожидании приема смотрели эти книги и, листая их, находили ответы на свои вопросы. Для каждого человека у старца был свой подход. Часто он удивлял образованных собеседников своими познаниями, и люди спрашивали: “Где же старец окончил университет?” И не могли поверить, что он нигде не учился. “Вся наша образованность от Писания”, - говорил о себе старец. До последнего года жизни он интересовался современной литературой, техническими новинками (их он изучал, внимательно рассматривая игрушечные модели автомобилей и паровозов), расспрашивал приезжающих о “постановке образования в школах”, интересовался искусством. Живой ум, многосторонние интересы старца Нектария позволяли ему быстро находить общий язык с интеллигенцией, ему доверяли, к нему прислушивались многие образованные люди того времени.
Старец Нектарий говорил:
“Заниматься искусством можно, как всяким делом..., но всё это нужно делать как перед взором Божиим... Книга, картина – это гробницы света и звука. Приходит читатель или зритель, и если он сумеет творчески взглянуть, прочесть, то происходит “воскрешение смысла”. И тогда круг искусства завершается. Перед душой зрителя и читателя вспыхивает свет, его слуху делается доступен звук. Поэтому художнику или поэту нечем особенно гордиться. Он делает только свою часть работы. Напрасно он мнит себя творцом своих произведений – один есть Творец...
Но есть и большое Искусство – слово, убивающее и воскрешающее (псалмы Давида, например), но путь к этому искусству лежит через личный подвиг художника, это путь жертвы и один из многих тысяч доходит до цели”.
После закрытия монастыря в 1923 году старца Нектария арестовали. По выходе из тюрьмы старец жил в селе Холмищи у одного крестьянина, но и туда, невзирая на трудности, добирались духовные чада в поисках утешения и совета. Старец Нектарий, будучи провидцем, предсказывал в 1917 году: “Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата, и в Оптиной будет еще семь светильников, семь столпов”.
Скончался старец Нектарий в глубокой старости 29 апреля/12 мая 1928 года и был похоронен на местном кладбище. После возрождения Оптиной Пустыни, 3 /16 июля 1989 года, в день памяти митрополита Московского Филиппа, состоялось обретение мощей старца Нектария. Когда торжественная процессия двигалась по обители, от мощей исходило чудное благоухание: мантия старца оказалась нетленной, мощи были янтарного цвета. Как при жизни старца, так и после его блаженной кончины каждый, кто обращался к нему с истинной верой, получал благодатную помощь.
По молитвам преподобного Нектария и сейчас совершаются чудеса духовного и телесного исцеления.
Советы преподобного Нектария:
- Главное, остерегайтесь осуждения близких. Когда только придет в голову осуждение, так сейчас же со вниманием обратитесь: “Господи, даруй ми зрети моя согрешения и не осуждати брата моего”.
Ко всему нужно принуждение. Вот если подан обед, и вы хотите покушать и обоняете вкусный запах, все-таки сама ложка вам не поднесет кушанья. Нужно понудить себя, встать, подойти, взять ложку и тогда уже кушать. И никакое дело не делается сразу...
Человеку дана жизнь на то, чтобы она ему служила, не он ей, то есть человек не должен делаться рабом своих обстоятельств, не должен приносить свое внутреннее в жертву внешнему. Служа жизни, человек теряет соразмерность, работает без рассудительности и приходит в очень грустное недоумение; он и не знает, зачем живет. Это очень вредное недоумение и часто бывает: человек, как лошадь, везет и везет, и вдруг на него находит такое... стихийное препинание.
Спрашивает, каким путем идти к Богу. Идите путем смирения! Смиренным несением трудных обстоятельств жизни, смиренным терпением, посылаемых Господом болезней; смиреною надеждой, что не будете оставлены Господом, скорым помощником и любвеобильным Отцом Небесным; смиреною молитвою о помощи свыше, об отгнании уныния и чувства безнадежности, которыми враг спасения тщится привести к отчаянию, гибельному для человека, лишающего его благодати и удаляющего от него милосердие Божие.
Смысл жизни христианской, по слову святого апостола Павла, писавшего Коринфянам: “Прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которыя суть Божии”. Итак, начертав сии святые слова в душах и сердцах, следует заботиться, чтобы расположение и поступки в жизни служили славе Божией и назиданию ближним.
Преподобный Нектарий Оптинский, моли Бога о нас!
Преподобный Никон Оптинский
(1888–1931)
26 сентября 1888 года в Москве в многодетной купеческой семье Митрофана Беляева появился на свет еще один ребенок. Мальчика назвали Николаем.
Любовь к Богу Николай унаследовал от родителей. С годами у Николая и его младшего брата Ивана возникло и укрепилось сознательное стремление к духовной жизни. Они решили уйти в монастырь, изрезали на полоски перечень русских монастырей и, помолившись, вытянули полоску, на которой было написано: “Козельская Введенская Оптина Пустынь”.
Дома не препятствовали благому решению, и 24 февраля 1907 года, в день обретения главы Иоанна Предтечи, братья приехали в Оптину Пустынь.
Там их с любовью принял старец Варсонофий.
9 декабря 1907 года, в день празднования иконы Божией Матери “Нечаянная радость”, братья Беляевы были приняты в число скитской братии. В октябре 1908 года брат Николай был назначен письмоводителем старца Варсонофия и освобожден от всех послушаний, кроме церковного пения и чтения. К этому времени он становится самым близким учеником старца Варсонофия, который, провидя его высокое предназначение, готовил его в свои преемники, передавая ему свой духовный и жизненный опыт, руководил его духовной жизнью.
В апреле 1910 года Николай был пострижен в рясофор, а 24 мая 1915 года - в мантию. Он получил имя Никон в честь святого мученика Никона (память 28 сентября), в апреле 1916 года Никон был рукоположен во иеродиакона, а 3 ноября 1917 года удостоился сана иеромонаха.
После октябрьского переворота Оптина была закрыта, начались гонения.
Первый раз его арестовали 17 сентября 1919 года. Летом 1923 года монастырь был окончательно закрыт; братию, кроме двадцати рабочих при музее, выгнали на улицу. Настоятель старец Исаакий, отслужив последнюю соборную Литургию в Казанском храме, передал ключи от него иеромонаху Никону, благословил служить и принимать богомольцев на исповедь. Так иеромонах Никон за святое послушание настоятелю стал последним Оптинским старцем. Тогда же находившийся в ссылке старец Нектарий стал направлять своих духовных чад к старцу Никону. Старец Никон начал принимать народ, давая советы, он всегда ссылался на слова Оптинских старцев. Изгнанный из обители в июне 1924 года, старец поселился в Козельске, служил в Успенском храме, принимал народ, выполняя свой пастырский долг. Арестовали старца Никона в июне 1927 года вместе с отцом Кириллом (Зленко). Три страшных года провел старец Никон в лагере “Кемперпункт”. По окончании срока его приговорили к ссылке в Архангельскую область. Перед отправкой врач нашел у старца Никона тяжелую форму туберкулеза легких и посоветовал просить о перемене места ссылки. Привыкший все делать за послушание, он попросил совета у отца Агапита, сосланного вместе с ним. Тот посоветовал не противиться Божией воле, и старец Никон смирился.
3/16 августа 1930 года его “переместили” из Архангельска в город Пинегу. Больной, он долго скитался в поисках жилья, пока не договорился с жительницей села Воепола. Кроме высокой платы, она требовала, чтобы батюшка выполнял все тяжелые физические работы. Состояние здоровья старца Никона ухудшалось с каждым днем. Однажды от непосильного труда он не смог встать. И тогда хозяйка стала гнать его из дому. Отец Петр (Драчев) перевез умирающего к себе в соседнюю деревню и там ухаживал за ним. Физические страдания не омрачили духа верного раба Божия, погруженный в молитву, он сиял неземной радостью и светом. В последние месяцы своей болезни он почти ежедневно причащался Святых Христовых Тайн. В самый день его блаженной кончины, 25 июня / 8 июля 1931 года, он причастился, попросил прочитать канон на исход души.
Промыслом Божиим на погребение старца Никона собралось двенадцать священнослужителей. Он был отпет и погребен по монашескому чину на кладбище села Валдокурье.
Советы преподобного Никона:
- Молитвенное правило пусть будет лучше небольшое, но исполняемое постоянно и внимательно...
Возьмем себе в образец святого, подходящего к нашему положению, и будем опираться на его пример. Все святые страдали потому, что они шли путем Спасителя, Который страдал: был гоним, поруган, оклеветан и распят. И все, идущие за Ним, неизбежно страдают. “В мире скорбны будете”. И все, желающие благочестиво жить, гонимы будут. “Когда приступаешь работать Господу, уготовь душу твою во искушение”. Чтобы легче переносить страдания, надо иметь веру крепкую, горячую любовь ко Господу, не привязываться ни к чему земному, всецело предаться воле Божией.
Если нет возможности исполнить обет послушания, некому повиноваться, надо иметь готовность все делать согласно воле Божией. Есть два вида послушания: внешнее и внутреннее.
При внешнем послушании требуется полное повиновение, исполнение всякого дела без рассуждения. Внутреннее послушание относится к внутренней, духовной жизни и требует руководства духовного отца. Но совет духовного отца следует проверять Священным Писанием... Истинное послушание, приносящее душе великую пользу, это когда за послушание исполняешь то, что несогласно с твоим желанием, наперекор себе. Тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки...
Не надо давать волю своим чувствам. Надо понуждать себя обходиться приветливо и с теми, которые не нравятся нам.
“Иисусова молитва” заменит крестное знамение, если почему-либо нельзя будет возложить его.
Без крайней необходимости в праздничные дни нельзя работать. Праздником надо дорожить и чтить его. Этот день надо посвящать Богу: быть в храме, дома молиться и читать Священное Писание и творения св. отцов, делать добрые дела.
Надо любить всякого человека, видя в нем образ Божий, несмотря на пороки его. Нельзя холодностью отстранять от себя людей.
Что лучше: редко или часто приобщаться Св. Христовых Тайн? - сказать трудно. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя - Господа, и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая свое недостоинство, не решился принять, и тоже хорошо поступил. Поступки их, хотя и противоположные, но по побуждению одинаковые. И явились они пред Господом равно достойными. Суть в том, чтобы достойно приготовлять себя к великому Таинству.
Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру.
Если хочешь избавиться от печали, не привязывайся сердцем ни к чему и ни к кому. Печаль исходит от привязанности к видимым вещам. Никогда не было, нет и не будет беспечального места на земле. Беспечальное место может быть только в сердце, когда Господь в нем.
В скорбях и искушениях Господь помогает нам. Он не освобождает нас от них, а подает силу легко переносить, даже не замечать их.
Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина, как она благотворно действует на душу!
Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдет, а так и сгниет около этого столпа.
Всегда помните закон духовной жизни: если смутишься каким-либо недостатком другого человека и осудишь его, впоследствии тебя постигнет та же участь, и ты будешь страдать тем же недостатком.
Не прилагайте сердца к суете мирской. Особенно во время молитвы оставляйте все помыслы о житейском. После молитвы, домашней или церковной, чтобы сохранить молитвенное умиленное настроение, необходимо молчание. Иногда даже простое, незначительное слово может нарушить и спугнуть из души нашей умиление.
Самооправдание закрывает духовные очи, и тогда человек видит не то, что есть на самом деле.
Терпение есть непрерывающееся благодушие.
Спасение ваше и погибель ваша - в ближнем вашем. Спасение ваше зависит от того, как вы относитесь к своему ближнему. Не забывайте в своем ближнем видеть образ Божий.
Всякое дело, каким бы ничтожным оно вам ни казалось, делайте тщательно, как пред лицом Божиим. Помните, что Господь видит все.
Священномученик Исаакий Оптинский (Иван Николаевич Бобриков) родился в 1865 году в селе Остров Малоархангельского уезда Орловской губернии в крестьянской семье. Его отец Николай Родионович Бобриков, родившийся в 1836 году, скончался в Оптиной пустыни 22 апреля 1908 года схимонахом.
Вот что рассказывал старец Нектарий о появлении Ивана в Оптиной Пустыни: “Блаженный Василий привел его к батюшке Амвросию и сказал: “Поклонитесь в ножки ему, это будет последний Оптинский архимандрит”. А юноше он сказал: “Тебя казнят”. По дороге в трапезную блаженный Василий призывал богомольцев: “Поклонитесь последнему Оптинскому архимандриту”.
Иван пришел в Оптину Пустынь в возрасте 19 лет в 1884 году. Старец Амвросий благословил принять Ивана к себе на добровольное послушание.
17 декабря 1897 года при настоятельстве архимандрита Досифея (Силаева) послушник Иван был определен в число братства монастыря. Вскоре, 7 июня 1898 года, он был пострижен в мантию с именем Исаакий, а 20 октября того же года рукоположен в иеродиакона. 24 октября, в день освящения Калужским епископом Вениамином Казанского собора в Шамординской обители, был рукоположен в иеромонаха.
30 августа 1913 года, после кончины архимандрита Ксенофонта, старшая братия избрала иеромонаха Исаакия настоятелем монастыря. Монахиня Мария (Добромыслова) писала: “По своей примерной, истинно монашеской жизни он был вполне достоин занять столь высокий пост. Очень большого роста, внушительной и благолепной наружности, он был прост, как дитя, и в то же время мудр духовной мудростью”.
К концу 1916 года из-за затянувшейся войны ощутимо чувствовался недостаток во всем жизненно необходимом, несмотря на это, обитель Оптинская охотно отзывалась на все просьбы о помощи пострадавшим от войны, сокращая свои собственные потребности.
Старец Исаакий не имел ни минуты отдыха: свет в его келии, как правило, угасал только под утро. Он никогда не спешил и не суетился, во всем полагался на Бога. И Господь никогда не оставлял его.
23 января 1918 года Оптина Пустынь была закрыта, но монастырь еще держался под видом “сельскохозяйственной артели”. Весной 1923 года закрыли сельхозартель, обитель перешла в ведение Главнауки. Как исторический памятник была названа “Музей Оптина Пустынь”. Настоятеля иеромонаха Исаакия власти отстранили от дел.
Старец Исаакий и старшая братия, с великой скорбью покинув обитель, поселились на квартирах в Козельске. В 1923 году все храмы обители были закрыты, и храмовые службы прекратились на 65 лет.
В то время в Георгиевском храме Козельска освободилась вакансия священника, и чудесным образом устроилось так, что в храме этом все должности заняли оптинские иноки.
Наступил 1929 год. По всей стране прокатилась волна новых арестов. В августе, после праздника Преображения Господня, были арестованы и заключены в козельскую тюрьму все оптинские иеромонахи вместе со старцем Исаакием. Из Козельска арестованные были отправлены в сухиническую тюрьму, а оттуда в Смоленск. В январе 1930 года, после окончания следствия, заключенные были сосланы. Старец Исаакий переехал в город Белев Тульской области.
В 1932 году старца Исаакия вновь арестовали. Пять лет спустя старец Исаакий сподобился от Господа мученического венца.
26 декабря/8 января 1938 года старца вместе с другими мучениками за веру расстреляли по приговору “тройки”.
Подобно древним мученикам, не боясь жестокости врагов Христовых, твердо стоял священномученик Исаакий в своем исповедании: “От креста своего не побегу!” И кровью своею засвидетельствовал свою верность Господу нашему.
Преподобный священномученик Исаакий, моли Бога о нас!
Старец Иоасаф (Моисеев)
(1889–1976)
Схимонах Иоасаф (в миру Петр Борисович Моисеев) родился в 1889 году в поселке Митинского чугунно-литейного завода (поселок Песоченский Суворовского района Тульской области). Его отец, Борис Кондратьевич, работал механиком на Митинском заводе, а мать Пелагея была домохозяйкой. Родители своих детей старались воспитывать в религиозном духе.
В 1903 году после окончания сельской начальной школы Петр отправился в Оптину пустынь (монастырь находился в 30 верстах от его дома). Настоятель монастыря архимандрит Мелетий с любовью принял тринадцатилетнего отрока, желающего посвятить себя служению Богу, он сразу почувствовал в мальчике что-то особенное и ответил на его просьбу таким образом: «Тебе сейчас нужно вернуться домой... А потом возвращайся, но с отцом и документами. Тогда мы тебя непременно возьмем». По милости Божией родители благословили сына, отец проводил его до самых монастырских ворот.
Поступив в обитель, Петр получил клиросное послушание, он также обучался слесарному ремеслу в монастырской ремесленной школе. В 1910 году послушник Петр был призван в 6-й драгунский Глуховский полк в качестве младшего оружейного подмастерья. В 1918 году, после окончания первой мировой войны, младший унтер-офицер Петр Моисеев был демобилизован из армии. Два года он провёл дома, а в 1920 году вернулся в Оптину пустынь. В 1924 году власти закрыли монастырь, монахи были отправлен в Калугу на «принудительные работы».
По милости Божией весной 1925 года, на московском подворье Оптиной пустыни, Петр принял пострижение в мантию, при этом он получил имя Иосиф в честь святого Иосифа-песнописца. По традиции ново постриженный монах должен был пять дней пребывать в храме. Отец Иосиф получил послушание стоять с патриаршим крестом при гробе почившего патриарха Тихона в Донском монастыре. Во время несения послушания у гроба Патриарха было видение: вдруг отверзлось небо, и он увидел восходящего на небеса святейшего Патриарха Тихона и убиенную Царскую Семью. Это видение он запомнил на всю жизнь.
В 1926 году, по окончании срока принудительных работ, отец Иосиф, уже как монах, был лишен гражданских прав и отправлен по месту жительства своих родителей. Около двух лет он провел в родном доме, а затем, в начале 1928 года ему удалось устроиться певчим в один из храмов ликвидированного московского Даниловского монастыря. Однако в 1930 году власти закрыли обитель, и отцу Иосифу пришлось вернуться домой. На деньги, заработанные кустарным промыслом, отец Иосиф изготовил станок для производства церковных свечей и стал снабжать ими окрестные церкви. 14 августа 1936 года он был арестован за нелегальную помощь церковным приходам, а 21 сентября был осужден народным судом Черепетского района Московской обл. по 99-й статье УК РСФСР на один год исправительных работ.
По окончании срока отец Иосиф вернулся к себе домой, а 4 октября 1937 года он был арестован вторично по 58-й статье УК РСФСР за антисоветскую деятельность. 19 октября 1937 года решением Тройки при Управлении НКВД по Тульской области монах Иосиф был приговорен к 10 годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в исправительно-трудовом лагере. Он был отправлен в Ярославскую область, в местность, где находился Волголаг.
19 января 1943 года отец Иосиф по причине серьезного ухудшения здоровья был досрочно освобождён, и получил право проживать в Брейтовском районе Ярославской области. Всего лишь три года он провел на свободе, 29 января 1946 года он был третий раз арестован и препровожден в тюрьму г. Ярославля.
20 мая 1946 года судебная коллегия по уголовным делам Ярославского областного суда приговорила Моисеева Петра Борисовича к 10 годам лишения свободы.
В 1954 году, после освобождения, отец Иосиф поселился в г. Грязи Воронежской области у Яковлевых. Специально для него была куплена у соседей времянка, которую он сам и собрал на огороде, в этой келье он и подвизался в строгом посте и непрестанной молитве. Все свое время он посвящал молитвенному деланию, богомыслию, чтению Священного Писания, святоотеческих книг и посильному рукоделию.
Из воспоминаний схимонахини Николаи (в миру Марии Яковлевны Яковлевой) келейницы старца Иоасафа:
- Расскажу, как он меня учил молитве Иисусовой. Он говорит: «Вот слушай: когда человек без молитвы, от него отходит ангел, и он не знает, куда идти. Ты же инокиня, почаще думай о том дне, в который принимала святое пострижение, и помни всегда, в каком состоянии душа в тот момент находилась. Вот я отсидел 20 лет, было тяжело в заключении, но я всегда взывал ко Господу. Надо Господу молиться, носить имя Его в сердце, в уме, в устах, с Господом, с Иисусовой молитвой, спать, жить, ходить, есть, пить. Если нет такого призвания, стекаются плохие мысли, а все плохое отгоняется Иисусовой молитвой».
Батюшка большой молитвенник был. Весь день почти в молитве проводил. Вставал на правило ночью, в три часа. Я на работу утром пойду, а он все продолжает. К обеду возвращаюсь в двенадцать часов, чтоб самой поесть, да его покормить, а он все молится. Вот он пообедает, пойдет, дрова поколет... Чтоб он отдыхал, так я как-то этого не видала. В четыре часа дня опять за правило брался и часов до восьми молился. Перед вечерним правилом всегда чай пил, но после молитвы уже не вкушал больше. Потом, после вечерней молитвы, сядет книжки свои читать, а когда спать ложился, я того и не знала. Спать пойду к маме, а он все читает еще...
В конце 50-х годов по благословению митрополита Воронежского и Липецкого Иосифа батюшку постригли в великую схиму с именем Иоасаф, в честь святителя Иоасафа Белгородского. Схиигумен Митрофан его постригал...
Батюшка много предсказывал. Часто он вздыхал: «Ах, немного я не доживаю, ведь Оптину-то откроют»... Помню, когда брат уезжал на жительство в Выборг, то велел нам известить его о кончине старца... А батюшка ему ответил: «Да нет, я тебя буду провожать, а не ты меня»... Так и вышло: брат тридцати лет помер от болезни...
Он на фотографию дорогого батюшки Иоанна Кронштадтского сделал венок из фольги и повесил в келии. А я говорю: «Да ведь он еще не прославлен». А он говорит: «А у меня келейно прославлен»... Но прозорливость свою скрывал. Нас, к примеру, навещали архиепископ Евсевий, схиархимандрит Серафим, иеросхимонах Нектарий, схиигумен Митрофан. Когда его о чем-нибудь спрашивали, то он возьмет тетрадочку, да и начинает им по тетрадочке говорить. Я спрашиваю: «Батюшка, а почему ты не скажешь им от себя? Скажи им своими словами, ты же ведь знаешь, что сказать» А он говорит: «Нельзя, Маша, если я себя раскрою, то меня здесь не будет. А меня Матерь Божия благословила в этом месте жить»...
Многие верующие люди обращались к старцу за духовным советом, благословением и наставлением. В числе приезжавших к нему людей были схиархимандрит Макарий (Болотов), схиархиандрит Серафим (Мирчук), иеросхимонах Нектарий (Овчинников), игуменья Снетогорского монастыря Людмила (Ванина), Псковский архиепископ Евсевий (Саввин) и многие другие.
Из воспоминаний Владыки Евсевия: «Часто я заставал его в молитвенном восторге, при этом меня поражала простота и дерзновенность его молитвенных обращений к Богу и особенно к Богоматери. Отец Иоасаф обладал прекрасным, красивым тенором и с чисто монашеской, почти детской, умиленностью пел песнопения в честь Девы Марии. Разговоры он вел исключительно на духовные темы и не знал, что такое празднословие или пустословие. Ум свой старец держал устремленным к божественному, а духом всегда оставался бодр и свеж. Когда бы я ни приходил к нему, я встречал его в состоянии неизменной радости. Несмотря на свой строгий, почти отшельнический, образ жизни, принимал нас отец Иоасаф с отеческой лаской, теплотой и приветливостью. Он был настоящим затворником, Божиим человеком и земным ангелом, и его высокая, безмолвная, нездешняя жизнь, которую он проводил в безвестности, была для нас предметом постоянного удивления».
О времени своей смерти отец Иоасаф, по свидетельству его келейницы знал за год до его кончины. В последний свой вечер под праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в 1976 году, он удостоился явления Спасителя и Божией Матери. В те минуты, когда уже отходил в мир иной, по словам келейницы, он исполнился неизреченного веселия, божественного восторга, и весь как бы светился.
Отпевание усопшего старца возглавил наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Евсевий (ныне архиепископ Псковский и Великолукский). Похоронен схимонах Иоасаф на кладбище г. Грязи. Сегодня его могила привлекает к себе большое количество страждущих людей. По свидетельству верующих многие из них получают по молитвам схимонаха Иоасафа благодатную помощь.
Господи, упокой душу раба Твоего, старца Иоасафа, со святыми упокой, и его молитвами спаси нас!
Весь подготовленный материал о старцах ХХ века и иллюстрации к очерку можно найти на сайте "Свет"
1. Преподобные старцы Оптинской пустыни. Holy Trinity Monastery; Jordanville; New York; 1992.
2. Жизнеописание Оптинского старца иеромонаха Леонида,Свято-Троицкая Сергиева Лавра,1991.
3.Беседы схи-архимандрита Оптинского скита Старца Варсонофия с духовными детьми, Изд-во: « Даниловский Благовестник», 1993.
4.Старец Нектарий житие: подвиги и чудеса, Москва, Изд-во «Триумф», 1994.
При подготовке очерка использовались материалы сайта отца Александра Милеанта, сайтов: Оптинское подворья в Москве, Православный календарь, Благотворительный фонда "Русское Православие"
5. Великие старцы 20 столетия
Человек должен пользоваться злом и добром, чтобы оставаться человеком, а не глупцом или преступником. " Будьте просты как голуби и мудры как змеи". Как бы хотелось выкарабкаться из своей глупости и
злобы!
Тибетский иппликатор, лаборатория Кузнецова (продается в аптеке) использовать на
позвоночник в районе поджелудочной железы. Гипертонический раствор соли
(надо все внимательно изучить в интернете). Лекарства фирмы "ВИЖИОН"
(нужен хороший консультант) . Простите, что я не врач, и осмеливаюсь
давать советы. Думаю, самое сильное - это молитвы о здоровье старца
Серафима.
Иероним Алатырский-аферист,его выгнал новый владыка из монастыря и зтот менеджер от православия уехал на историческую родину в Израиль,настяжав за многие годы сотни миллионов от доверчивых и наивных благодетелей.
Виктор откуда информация...заинересовало.Собираю об этом "чудотворце" инфу.Обраились за помощью мамы охмуренных девочек.Для связи в Контакте Андрей Добиков Йошкар-Ола.andreidobikov@mail.ru
Лидия! Здравые умом не обращаются к Старцам с мелкими вопросами. Именно от Старцев мы знаем ВОЛЮ БОЖЬЮ в отношении нас всех. И особенно, из уст ныне живущих и недавно еще живых Старцев России и Греции! Пример - все говорившие и говорящие о смертельной опасности "печати", в виде ИНН, УЭК и Чипа. Их строгий наказ можно назвать приказом и тем он не становится менее актуальным и важным для исполнения! Из контекста же ответа Осипова понятно, что он думает, что Старцев в России нет! Основываясь только на словах Игнатия Брянчанинова, он частный ответ возводит в принцип!
«Уже тысячу лет…!!!». «Духоносных(боговдохновенных) наставников нет». «Наша современная жизнь – по совету». «На основании Святых Отцов». «…совет можно и не исполнить». «Бежать от приказывающих Старцев».
Кого из «ложных» Старцев, делавших и делающих «рабов» из паствы может назвать хоть кто-то? А вот священников, к которым и направляет Осипов, могут назвать многие! К тому же, в монастырях есть свой устав, по которому вновь приходящий в монастырь подвергается тем испытаниям, которые может не сведущий человек назвать рабскими. Но он глубоко заблуждается! Любовь бывает и в приказах! Иначе бы Святые Воины рассматривались как рабовладельцы или диктаторы! Что для христианина само по себе – уже граничит с безумием. А вот непризнание приказов от БОГА, Святых Отцов, Старцев и Богоносных Царей – как раз и есть антихристианство! Говоря об отрицании приказов нужно оговаривать диапазон. Иначе верующие люди становятся анархистами.
Прости, Господи.