Благодатное старчество есть одно из высочайших достижений духовной жизни Церкви, это - ее цвет, это - венец духовных подвигов, плод безмолвия и богосозерцания. Оно органически связано с монашеским внутренним подвигом, имеющим цель достижения бесстрастия.
Благодатный старец своим личным опытом прошедший школу послушания, трезвения и умно-сердечной молитвы, и изучивший, благодаря этому, в совершенстве духовно-психические законы, и лично достигший бесстрастия, сам становится способным руководить новоначальных в "невидимой брани". Он должен проникать до самых глубин души человеческой, видеть самое зарождение зла, причины этого зарождения, установить точный диагноз болезни и указать точный способ лечения. Старец - искусный духовный врач. Он должен ясно видеть устроение своего ученика, характер его души и степень его духовного развития. Он должен непременно обладать даром рассуждения и "различения духов", т. к. ему все время приходится иметь дело со злом, стремящимся преобразиться во ангела светла. Как достигший бесстрастия, старец обычно обладает и другими духовными дарами: прозорливостью, чудотворением и пророчеством.
Вот что говорил преп. Варсонофий Оптинский своему духовному чаду:
"Старцев называют прозорливцами, указывая тем, что они могут видеть будущее: да, великая благодать дается старчеству - это дар рассуждения. Это есть наивеличайший дар, даваемый Богом человеку. У них, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, они видят ее духовными очами, даже видят причину возникновения такой мысли. И от них не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге, и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь".
Настоящее духовное отношение духовных детей к своему старцу-наставнику отмечается следующими признаками:
1. Полная вера,
2. Искренность в слове и деле,
3. Не исполнять ни в чем своей воли, а всегда обо всем вопрошать старца,
4. Не прекословить и не спорить,
5. Совершенное и чистое исповедание грехов и тайн сердечных.
Искреннее повиновение старцу, по словам св. Отцов, есть самый верный путь для спасения души.
Старчество не есть иерархическая степень в Церкви, потому может быть присуще всякому, ибо "Дух дышит, идеже хощет". Старцем может быть монах без всяких духовных степеней, каким был вначале о. Варнава Гефсиманский, Зосима Верховский и др. Старцем может быть и епископ, например, Митрополит Филарет (Московский). Из иереев назовем св. Иоанна Кронштадтского. Наконец, старчествовать может и женщина, как, например, прозорливая блаженная Пелагия Ивановна, во Христе юродивая Дивеевская. Без ее совета ничего не делалось в монастыре.
Таким образом, старчество есть пророческое служение.
Святость жизни требовалась от пророка с первых времен Христианства: "Он должен иметь "нрав Господа". От нрава может быть признан лжепророк и истинный пророк" ("Учение двенадцати Апостолов" /Дидахи/ 2-го века).
Иван Михайлович Концевич в своей книге "Стяжание духа Святого на путях древней Руси" пишет: "В лже-старчестве воля одного человека порабощается воле другого". С ним связано чувство подавленности, уныния, или нездорового душевного пристрастия ученика к мнимому старцу. Напротив, истинное и благодатное старчество, хотя и основано на полном послушании, наполняет человека чувством радости и свободы в Боге, так как он подчиняется не человеческой воле, а Божией воле, действующей через старца. В то время, как благодатный старец является проводником воли Божией, лже-старец заслоняет собою Бога (И. М. Концевич. "Стяжание Святого Духа на путях древней Руси", стр. 36).
Св. Василий Великий говорит, что если кто усердно поищет доброго учителя, то и непременно найдет. И преп. Симеон Новый Богослов учит: "Молитвами и слезами умоли Бога показать тебе человека, который бы мог хорошо упасти тебя". И далее говорит: "Лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно, и обирать бесполезные плоды своей воли".
Впрочем, если бы кто и по тщательном и усердном искании не мог обрести духовного наставника и руководителя в таковой нужде, преп. Паисий Величковский предлагает следующий совет: "Сам Бог и божественное чтение преподобных отец, общежительных наставников, Божиим Промыслом соблюденное и до наших дней, есть вам учитель и наставник, если внимаете им со страхом Божиим и благоговением". В течение веков старчество процветает местами, достигая вершины своего развития, потом ослабевает, приходит в упадок и даже совсем забывается, чтобы снова возродиться.
Так забыто оно было и в России ко времени преп. Паисия Величковского (18-й век). Своими подвигами, переводами святоотеческих книг и личным примером, он через своих учеников возродил старчество, которое и стало процветать в России в особенности в Оптиной Пустыни. Первые оптинские старцы Лев, Макарий, Моисей и Антоний, были близкими учениками и последователями учеников великого старца Паисия (И. М. Концевич. "Оптина Пустынь и ее время", стр. 9). Эта благодатная лоза неувядаемо цвела в течении 100 лет, переходя от отца к сыну в духе истинного послушания. (взято с сайта: )
Иеросхимонах Амвросий
Иеросхимонах Анатолий (Зерцалов)
Иеросхимонах Иларион
Иеросхимонах Иосиф
Иеросхимонах Лев
Иеросхимонах Макарий
Иеросхимонах Нектарий
иеросхимонахАнатолий (Потапов)
Копия Схиархимандрит Антоний
Схиархимандрит Варсонофий
Схиархимандрит Исаакий
Схиархимандрит Моисей
Схиархимандрит Никон
* * *
Молитва Оптинских старцев:
Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день.
Дай мне всецело предаться воле Твоей Святой.
Во всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.
Какие бы я не получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душою и твердым убеждением, что на все Твоя Святая воля.
Во всех словах и делах моих - руководи моими мыслями и чувствами.
Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобою.
Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.
Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и всех событий его.
Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить.
"- Есть ли в наше время старцы?
- Старики - есть. Старцев - не знаю." Такие слова архимандрита Кирилла Павлова приводит некто Сергий. Зато знает Сергий, развенчивающий всевозможные чудеса наших времен. Но значит ли это, что этот Сергий должен быть для нас авторитетнее оптинских старцев, которых он, похоже, за старцев не признает? Не удивляйся, Максим, встречаются здесь и такие "громовержцы".
Вы правы, Максим. Да и в возражению Сергию я погорячился. Наверное, слишком обидно ответил. Вот какое наблюдение мне интереснее. Когда-то решив изучить литературную классику, я читал отечественных и зарубежных писателей собраниями сочинений. С большим вниманием и интересом. Но прочитав всего несколько книг из жития старцев, я к литературной классике утратил прежний интерес. Вроде бы все высокохудожественно, отточено, умно, профессионально, а как-то уже не поражает воображение. В отличии от описания житий старцев, где за, казалось бы, совсем простыми словами открывается необыкновенная глубина мысли и духа.
