Мо́щи (гр. λείψανα, лат. reliquiae), останки святых, почитаемые Церковью как исполненная благодати и обладающая даром чудотворения святыня.
Значение церковнославянского слова "мощи́" см. в статье "могу".
Начало почитания мощей
Начало почитания мощей относится к древнейшему периоду христианства и вырастает, видимо, из заботы о телах мучеников. Уже в таком древнейшем памятнике, как “Мученичество Поликарпа Смирнского” (ум. ок. 155 г.), говорится о том, что кости мученика, оставшиеся после его сожжения, представляют “сокровище драгоценнее дорогих камней и чище золота”; община хотела обладать ими, чтобы “быть общниками святой его плоти” ([греч] χοινωνησαι τω άγίω αύνού σαρχίω). Для следующего (III) столетия свидетельства о почитании останков мучеников находим у Киприана Карфагенского и у Дионисия Александрийского. Сохранение мощей мученика воспринималось как его продолжающееся соприсутствие в церковной общине, как манифестация победы над смертью, совершенной Христом, подавшим святому благодать спасения, и повторенной в мученическом подвиге. Это восприятие обусловливало празднование памяти мученика, совершения агапы (трапезы любви) и Евхаристии над его могилой. Сохранение и почитание мощей было также тесно связано с утверждением веры в воскресение во плоти; нападки на это учение со стороны гностиков, видимо, даже служили дополнительным стимулом почитания мощей. Об интенсивности почитания мощей в древнейший период свидетельствует действия гонителей христиан, старавшихся уничтожить тела мучеников, дабы не допустить их почитания. В “Мученичестве Поликарпа” говорится о том, что иудеи подучили “доложить проконсулу, чтобы он не отдавал (христианам) тела, чтобы они не начали поклоняться ему, оставив Распятого”. В рассказе Евсевия [1] о гонениях в Никомидии сообщается, что преследователи решили останки святых “вырыть и бросить в море, чтобы кто-либо не стал покланяться им и не причислил их к богам”. Очевидно, что язычники борются с почитанием мощей как уже известной им практикой – понимая ее, естественно, в привычных им терминах языческой религии.
Критика и упорядочивание почитания мощей
Почитание мощей приобретает сложившиеся формы после окончания гонений. Отдельные формы почитания мощей могут вызывать в конце III – начале IV в. возражения со стороны части духовенства. Например, Афанасий в своем житии св. Антония с неодобрением упоминает утвердившийся в Египте обычай не погребать усопших святых, а держать их тела в домах для поклонения. Особой резкостью отличались нападки на почитание мощей, высказанные аквитанским священником Вигилянцием в начале V в.; Вигилянций рассматривает почитание мощей как уступку языческим нравам. Вызывал возражения и обычай погребать близких рядом с могилами мучеников – исходившая от них благодать распространялась, по тогдашним представлениям, и на рядом погребенного и способствовала его спасению. Подобные возражения указывали на необходимость упорядочения почитания мощей и на его богословское осмысление (см. прежде всего трактат Св. Иеронима против Вигилянция, написанный около 406 г.). Упорядочение почитания предполагало положение мощей в специальных зданиях (мартириях), построенных в память святого, совершение ежегодной памяти со служением Евхаристии в день смерти святого (dies natalis), положение мощей (их частиц) в особые ларцы, которые верующие носили с собой (отсюда возникают реликварии, в частности, реликварии в форме саркофага, которые могут поставляться в церкви).
Перенесение мощей
Особо важным для почитания мощей было развитие обычая перенесения мощей. Первые известные нам случаи перенесения мощей относятся к середине IV в. В 356-357 гг. император Констанций, сын Константина Великого, переносит в храм двенадцати апостолов (служивший усыпальницей императоров) мощи апостолов Андрея, Луки и Тимофея. Св. Василий Великий (ум. 379 г.) в беседе на память мученицы Иулитты говорит о неповрежденности тела мученицы – явное указание на то, что тело было изнесено из земли. Имеются также свидетельства Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Распространение этого обычая было весьма постепенным; судя по словам Иоанна Златоуста (ум. 407 г.), в его время большинство тел мучеников находилось в местах их погребения (т.е. на расположенных вне городов кладбищах).
Выкапывание и перенесение мощей могло восприниматься неоднозначно, в указе императора Феодосия Великого 386 г. на эти действия налагается запрет. В этом запрете косвенно отражается, видимо, ментальность позднеантичного языческого общества, для которого соприкосновение с телами мертвых исполнено нечистоты и дурных предзнаменований, ср. осуждение почитания мощей в сочинениях Юлиана Отступника (332-363) (“шествие с телами мертвых через бесчисленное собрание народа, посреди стесненных толп, оскверняющее глаза людей не сулящим ничего доброго зрелищем мертвеца”).
Тем не менее перенесение мощей утверждается как общепринятая практика, и в указе императора Льва Великого (457-474), перенесение мощей в священные здания или храмы дозволяется при условии согласия епископа.
В Западной церкви происходят в целом те же процессы, что и в Восточной. Первым перенесением мощей было здесь извлечение из могил и положение в новой церкви останков мучеников Гервасия и Протасия, совершенное в 386 г. св. Амвросием Медиоланским. И здесь вместе с тем эта практика первоначально наталкивается на возражение, ср. послание папы Григория Великого (ок. 540-604) к императрице Констанции с отказом в просьбе прислать главу или другую часть мощей апостола Павла: здесь говорится, что нарушение покоя тел святых рассматривается на Западе как недопустимое и святотатственное (“intolerabile atque sacrilegum” – PL, 77, 702В).
Несмотря на противодействие этого рода, перенесение мощей прочно утверждается в жизни церкви. Стимулом для этого является живое ощущение присутствия святого в церковной общине, обладающей его мощами. Григорий Нисский пишет, что те, кто держит мощи, заключают в объятия живое тело святого, исполненное силы; они ощущают его присутствие всеми чувствами и, проливая слезы почитания и любви, обращают к нему молитвы о заступничестве так, словно он был перед ними (PG, 46, 740В). Поэтому обретение мощей святого воспринимается как обретение заступника, посланного Богом данной общине. Бл. Августин Иппонийский говорит об обретении мощей первомученика Стефана: “Столь долго его тело лежало сокрытым. Оно явилось, когда Бог пожелал этого. Оно принесло свет всем странам, им были совершены такие чудеса”. Св. Амвросий Медиоланский рассматривает обретение мощей мучеников Гервасия и Протасия как дар Божий и благодать, посланные его пастве во время его служения, и добавляет: “Хотя я не удостоился стать мучеником, я по крайней мере этих мучеников улучил для вас”. Перенося мощи святого в свой храм (или город), община обретает патрона и покровителя. Показательно, что церемония перенесения мощей была построена по образцу церемониала вступления в город (adventus) императора (т.е. в позднеантичном понимании верховного покровителя гражданской общины). Именно таким восприятием объясняются распространенные споры о том, какому городу или какому храму должны принадлежать мощи того или другого святого, равно как и нередкие случаи похищения мощей.
Первым перенесением мощей в истории Русской Церкви было открытие мощей вел. кн. Ольги, которые были перенесены в Десятинную церковь св. Владимиром. Вслед за этим при Ярославе в 1026 г. были извлечены из могил и положены в церкви тела свв. Бориса и Глеба, в 1072 г. они были торжественно перенесены в новую церковь; еще одно торжественное перенесение было совершено в 1115 г.
Перенесение мощей приобретает особую значимость в связи с тем, что в Церкви утверждается обычай строить храмы на мощах святых. При этом мощи обычно полагались под алтарем (иногда также с одной из сторон алтаря или у входа в храм). Это установление восходит, видимо, к обыкновению возводить храмы над могилами мучеников, сложившемуся еще во времена гонений. Правило, согласно которому ни одна церковь не должна была строиться не на мощах святых, которые должны были полагаться под алтарем, было принято Пятым карфагенским собором (правило 10). В VI-VIII вв., однако, еще случались отдельные отступления от этого правила. Строить церкви без полагания мощей было воспрещено VII Вселенским собором. Здесь указывалось, чтобы в тех храмах, которые были освящены без мощей, было совершено положение мощей; если же какой-либо епископ освятил бы без мощей новый храм, то он должен был быть отлучен “как преступивший церковные предания” (правило 7) (одной из причин принятия это правила было непочитание мощей частью иконоборцев, против которых и был направлен VII Вселенский собор). Мощи помещались также в алтаре переносных церквей. В силу данного развития в церковной практике утвердилось правило не совершать Евхаристию не на мощах святых. Поэтому, в частности, в практике Русской Церкви мощи непременно зашиваются в антиминс и священник может служить литургию без Престола (только на антиминсе); в Греческой Церкви мощи в антиминс не зашиваются, поскольку не допускается служение литургии не на настоящем Престоле с положенными в нем мощами. В любом случае мощи рассматриваются как необходимое условие совершения литургии.
Благодатные дары
Почитание мощей связано с присущим им даром чудотворения, т.е. считается, что благодатные дары, данные святому, сохраняются в его мощах. К этим дарам относится прежде всего сила исцелять различные болезни и изгонять бесов. Мощами, по словам Иоанна Дамаскина, “бесы изгоняются, недуги исцеляются, немощные врачуются, слепые презирают, прокаженные очищаются, искушения и скорби исчезают” [2]. В силу этого храмы и монастыри, в которых содержатся мощи особо почитаемых святых, становятся местом паломничества (в России к таким центрам относится прежде всего Киево-Печерская Лавра), вокруг них могут образоваться особые общины исцеленных и переживших изгнание бесов. Доступ к мощам мог быть как постоянным, так и временным. В Греческой Церкви мощи обычно хранились в алтаре и предлагались для поклонения народу лишь в день памяти святого и в храмовые праздники. Антоний Новгородский в своей “Книге Паломник” (хождение в Константинополь около 1200 г.) рассказывает, что там “есть монастырь святого пророка Илии и в нем церковь, и в ней мощей святых множество, и на праздник по всей церкви поставляют столы и на них возлагают мощи святых”. Мощи могли носить в крестных ходах и возлагать на больных. Многие "мощи святых источали миро, о чем специально говорит Иоанн Дамаскин в “Точном изложении веры”.
Нетление
Мощи святых могут представлять собой как целые тела, так и одни лишь части или частицы тел. Обыкновение расчленять мощи святых на части, которые помещались затем в разных храмах, сложилось достаточно рано и получило особое распространение в греческой церкви. Феодорит Кирский пишет о святых: “Мужественные души Победоносцев витают на небе, что же касается до тел, то не скрывает один гроб тело каждого, но города и селения, разделив их (тела) между собой, называют их спасителями и врачами душевными и телесными и чтут их как защитников и хранителей” (PG, 82, 1449). Это может приводить к расхищению останков святых. Так, тело константинопольского патриарха Евтихия (+582 г.) едва не было расхищено еще в то время, когда его несли в храм для погребения. Отдельные протесты против подобных действий (например, уже упоминавшийся указ Феодосия Великого 386 г., запрещавший расхищение мощей и торговлю ими, или послание папы Григория Великого к императрице Констанции с отказом прислать главу апостола Павла) не имеют длительного влияния.
Мощи могут быть как нетленными, так и тленными. Нетление мощей как свидетельство святости не является обязательным признаком (см. канонизация) и получает значимость лишь в относительно позднюю эпоху. Многие сохранившиеся до наших дней мощи, равно как и многочисленные древние свидетельства показывают мощи как кости святых. В повести об обретении мощей первомученика Стефана рассказывается, что его тело обратилось в прах. Говоря о мощах апостолов Петра и Павла, Бл. Иероним Стридонский называет их ossa veneranda, т.е. почитаемые кости. Мощи апостолов Андрея, Луки и Тимофея, перенесенные в Константинополь императором Констанцием, помещались в небольших ковчежцах, т.е. представляли собой кости. И в позднейшее время афонские монахи могли специально подчеркивать, что мощи афонских святых представляют исключительно кости, поскольку, согласно их объяснению, они для поддержания веры не нуждаются в сверхестественных знаках.
С древнейших времен появлялись, однако, и мощи в виде нетленных тел. Так, Василий Великий говорит о неповрежденном теле мученицы Иулитты. В позднейшее время, однако, нетленность мощей часто рассматривается как свидетельство святости, т.е. как действие благодати, пронизывающей тело святого, как сверхестественное состояние, соответствующее присущему мощам дару чудотворения. Так, в похвале патриарху Арсению (+1273 г), противнику латинофильской политики Палеологов, написанной в конце XIV в., говорится о его неповрежденном тлением теле, приносящем исцеление; нетленные мощи патриарха противопоставляются “раздутому” и безобразному трупу его гонителя Михаила VIII Палеолога; нетленные мощи патриарха рассматриваются как свидетельство его святости, а разлагающееся тело императора – как результат отлучения, которому Арсений поверг Михаила VIII. Нетление мощей как признак святости приобретает особую значимость в русской церкви. Представление о нетлении как свидетельстве святости вступало в сложное и противоречивое взаимодействие с народным представлением о нетлении как результате неправедной смерти, существовавшем и у греков, и у восточных славян (умершие под клятвою, заложные покойники). В поздних греческих сочинениях может подчеркиваться отличие мощей, сохранившихся в виде целых тел, от неразрушенных тел пребывающих под клятвою покойников: первые благообразны, благовонны и засохлы, вторые – безобразны, зловонны и раздуты как барабаны (ср. упомянутое выше описание тела Михаила VIII). И в данном случае представления о святости в христианском понимании и о ее признаках могли выступать как радикальный отказ от традиционных воззрений.
Наряду с мощами в узком смысле слова, аналогичное почитание может распространяться и на ряд других предметов, находившихся в физическом контакте с телом святого, прежде всего ту ткань, в которую облекаются мощи (так наз. брандеум), воск от свечей, стоявших на могиле святого и т.д.
Богословское осмысление почитания мощей
Богословское осмысление почитания мощей основывается на понимании творения как благого деяния Божия, в котором изначально содержится благая воля Творца, замысел Божий о спасении мира и его преображении в грядущем Царствии Небесном. Мощи святых представляют собой частицы этого преображенного вещества, исполненного Божественной благодатью, Царствие Небесное зримо присутствует в них уже в нынешнем веке. Св. Амвросий Медиоланский в слове о свв. Назарии и Кельсии называет мощи “семенами вечности”. Соответственно, почитание мощей понимается как почитание тех, кто в своем духовном подвиге осуществил замысел Творца о мире. Бл. Иероним Стридонский в послании к Рипарию о Вигилянции пишет: “Не почитаем, не поклоняемся, не служим твари более Творца, почитаем мощи мучеников, чтобы поклоняться Тому, за Кого они пострадали”. Это суждение Бл. Иеронима о мощах полностью соответствует известному тезису св. Василия Великого о почитании икон (“честь, воздаваемая образу, переходит на первообраз” – PG, 32, 149С).
Особенно четко вопрос о почитании мощей был разработан св. Иоанном Дамаскиным. Поскольку ряд иконоборцев наряду с поклонением иконам отрицал и поклонение мощам святых, Дамаскин в своих Словах в защиту святых икон говорит и о мощах. Он пишет, что “святые и при жизни исполнены были Св. Духа, когда же скончались, благодать Св. Духа присутствует и с душами, и с телами их в гробницах, и с фигурами, и со святыми иконами их, – не по существу, но по благодати и действию (энергии)” ([греч] ού χατ“ ούσίαν, άλλά χαριτι χαί ένεργεία – PG, 94, 1249CD). Поклонение мощам, так же как поклонение иконам, выражает признание значимости вещества в домостроительстве спасения (в преображении мира). Дамаскин, указав на Боговоплощение как исходный момент этого домостроительства, продолжает: “Не поклоняюсь веществу, но поклоняюсь Творцу вещества, сделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему поселиться в веществе и через посредство вещества совершившему мое спасение... Почитаю же и благоговею и перед остальным веществом, при посредстве которого совершилось мое спасение, как перед исполненным божественными силами (энергиями) и благодатью” (PG, 94, 1245АВ). Таким образом, мощи суть явление обоженной твари, через которую совершается спасение человечества, преображение вещества мира в обоженное вещество грядущего Царствия.
Видео
Документальный фильм "Святые мощи" (2011 год)
Поклонение мощам, так же как поклонение иконам, выражает признание значимости вещества в домостроительстве спасения (в преображении мира). Дамаскин, указав на Боговоплощение как исходный момент этого домостроительства, продолжает: “Не поклоняюсь веществу, но поклоняюсь Творцу вещества, сделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему поселиться в веществе и через посредство вещества совершившему мое спасение... Почитаю же и благоговею и перед остальным веществом, при посредстве которого совершилось мое спасение, как перед исполненным божественными силами (энергиями) и благодатью” (PG, 94, 1245АВ). Таким образом, мощи суть явление обоженной твари, через которую совершается спасение человечества, преображение вещества мира в обоженное вещество грядущего Царствия.
Основная идея Святогорского томоса, написанного св. Григорие Паламой и подписанная афонитами в том, что святые отцы являются надежными учителями Церкви и истинными богословами; они познали истину через откровение, так как они, очистив свое сердце, стали достойными сосудами для восприятия энергии Духа Святого. Если кто-то отвергает это учение святых, достигших обожения, и особенно если такой человек отстаивает свои собственные взгляды, его богословие является не истинным но ложным.
Это учение тех святых, которые имели опыт богообщения, подтверждается людьми, жившими в разные времена, если они следовали тем же путем. И если у нас нет собственного опыта восприятия божественных вещей, тогда мы должны с почтением относится к учению тех, у кого такой опыт есть. В противном случае богословие превратится в домыслы и, в конце концов, в ересь, что может вызвать смущение у членов Церкви.
Бытие природных механизмов и БИОС в целом - НЕ есть ЖИЗНЬ Бога, приобщиться к которой человек МОЖЕТ лишь Родившись как дух от Духа Святого ...
++++++++++
Есть простой критерий, если человек городит свой огород и отрицает святых, то он блуждает в потьмах.
---------------------------------------------------
Это не мой "огород", а слова Иисуса Христа.:
4 Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?
5 Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие.
6 Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух.
7 Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше.
8 Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа.
(Иоан.3:4-8).
Бытие плоти - НЕ есть ЖИЗНЬ Бога ... это трудно понять?
Это твой личный огород, основанной на искаженном восприятии слов Христа и это легко подтверждается, хотя бы тем, что ты отверг святых отцов, что достаточный критерий относиться к твоим измышлениям, как к личным домыслам и не более.
Основная идея Святогорского томоса, написанного св. Григорие Паламой и подписанная афонитами в том, что святые отцы являются надежными учителями Церкви и истинными богословами; они познали истину через откровение, так как они, очистив свое сердце, стали достойными сосудами для восприятия энергии Духа Святого. Если кто-то отвергает это учение святых, достигших обожения, и особенно если такой человек отстаивает свои собственные взгляды, его богословие является не истинным но ложным.
Это учение тех святых, которые имели опыт богообщения, подтверждается людьми, жившими в разные времена, если они следовали тем же путем. И если у нас нет собственного опыта восприятия божественных вещей, тогда мы должны с почтением относится к учению тех, у кого такой опыт есть. В противном случае богословие превратится в домыслы и, в конце концов, в ересь, что может вызвать смущение у членов Церкви.
Ты хочешь сказать, что святые Силуан Афонский, Григорий Палама, Иоанн Дамаскин, слова которых я тебе здесь приводил ошибались - а ты прозрел суть и глаголишь истину.
Вы бессовестно врёте.
Я ничего не говорю и не говорил о святых.
Мои слова лишь о том, что Вы учите детей питаться мертвечиной и НЕ слушаете Христа Иисуса.
Если не раздражать бесноватого человека и не перечить ему, но испытывать за него боль, то бес уходит — на меньшее или большее время. Смирение — самый сильный шоковый удар по диаволу. В одном монастыре после службы вынесли паломникам святые мощи для поклонения. Внезапно один из паломников, имевший в себе нечистого духа, подскочил к игумену и диким голосом спросил: "Что — силком, что ли, заставишь кланяться этим мощам?" Игумен со смирением и добротой ответил: "Нет, не силком, а по вашему свободному произволению". Тогда, закричав: "А я пойду силком!" — бесноватый бросился к святым мощам и приложился к ним. Видите, смирение и доброта игумена пришлись бесу не по нутру. Ведь бесы боятся смирения и доброты.
Паисий Святогорец молитвами многих бесов из людей изгнал, и это факты. Их не прикроешь и не спрячешь. И при этом от Бога не на шаг не отходил, потому что отойди он хоть на пол шага, его бесы разорвали бы на клочья.
Слушай святых, выползай из прелести. Сидишь в ней по самые уши.
Бог знает, но нам нужно свидетельство и мы его имеем. Святые мощи показывают нам, как люди исцеляются и происходят различные чудеса, ну а бесы святые мощи боятся. Это общеизвестный факт. Легко понять есть ли в человеке бес, подвести его к мощам и все встанет понятно.
Свидетельством любви к мертвечине является постоянное упоминание мощей и чудес ...
Свидетельством перед Христом является отношение к живым людям.
Вы погружены в мир инфернальный ... и я бы ничего не говорил, но детей жалко, который Вы, лично, учите трупоедству.
Ну видишь какой в тебе бес засел. Изврат пишешь, даже и не ведая, что ему служишь. Покаяние, крест, молитва Иисусова, причастие и мощи, мощи и мощи святых. В этом только и есть твое личное спасение.
Для меня лишь абсолютно неприемлемо ВАШЕ любовное отношение к трупам ... которое Вы пытаетесь "привить" и детям.
Мерзость эта даже названия не имеет ...