 | Темы участника: Елена Бруйло — Добавить тему »Всего: 321 тема Баба Галя выжила после реанимации. Домой вернулась с большой дыркой в многострадальной голове. И сразу к нам. Потихоньку по стеночке добралась.
-Может сахар есть? Мне бы стаканчик. Пенсия скоро,- а из глаз капают слёзы, говорить мешают, она их рукой досадливо смахивает, а они снова набегают.
-Витя мой такой мальчик хороший был. По русскому вот учительницу до сих пор как встречаю, рассказывает, что он на каждом уроке руку тянул. Не было такого вопроса, чтоб не знал, - переводит дух после длинной речи, закашливается. Беззвучно отхлёбывает из чашки зелёный чай. Долго держится за больное щитовидкой горло, словно на ощупь ловит ... Помоги ему, Господи!
Поддержи и боль утоли.
Научи его, Господи,
быть достойным Твоей любви.
Научи его душу молиться.
Сердце тёплой слезою омой.
И прости ему, Господи,
Ты ведь знаешь, что он Твой. Дорога спускалась к самому морю. Брызги сверкали на солнце. Люди входили в зеленоватую воду. Море смывало пот и боль, студило разгорячённые головы, растворялось в телах и в мыслях.
На дорогу прибрежной волной то и дело выбрасывало ракушки. Люди оставляли на ней свои мокрые следы, и дороге было удивительно радостно от этого. Правда, следы очень быстро испарялись. А дороге надо было бежать в другую сторону. Прочь от моря.
Отчего, кто-то — море, а кто-то — только дорога?
Дорога вообразила, что она вполне могла бы стать морем. Растворять боль и растворяться в тех, кто идёт по ней. И так живо она это вообразила, что и вправду ... Галя из первого подъезда бабкой считалась давно. Лет с пятидесяти. И не потому, что внуки пошли. Просто жизнь по ней прошлась такой бороздной глубокой, что от той вспашки у неё как-то разом поседели волосы, выпали зубы, а на шее кадык раздулся до невероятных размеров от непонятной болезни щитовидной железы. Встречные отводили взгляд от этого её уродства и пытались сосредоточиться на прозрачно-голубых глазах бабы Гали. Баба Галя была жуть какой неловкой. Всё падала, да о косяк дверной стукалась. Поговаривали, однако, что дело вовсе не в особой неловкости. А в детях. Дети Бабы Гали из детского возраста вышли лет уж двадцать ... Осень. Холодная и хлипкая. Маленькая Анечка полутора лет от роду лежит в инфекционном отделении областной больницы. Два месяца. Никто к ней не приходит. Она попала в хирургию с переломами и ушибами - пьяная мама пыталась успокоить голодного ребёнка. В результе руки и рёбра ребёнка серьёзно пострадали. Девочка оказалась крепенькой. В больнице быстро оправилась, но подхватила инфекцию и вот уже два месяца как обитала в инфекционке, так как забрать её оттуда было некому. Медики жалели Анечку, не выписывали, полагая, что с матерью ей будет хуже, чем в больнице. Здесь хоть накормят. Со временем к Анечке привыкли и заходили только во ... Мне не с чем к Тебе прийти,
мой тёплый и искренний Боже.
В карманах - звенящая медь,
глаза у надежды пусты.
А вместо целой души-
две сотни осколков похожих.
И в каждом –моих грехов
уродливые черты.
Но только я знаю одной
И верю каждой двухсотой,
Что есть на свете любовь,
и доброта, и честь.
Пока Ты следишь за мной,
мой Спас Нерукотворный,
Пока Ты веришь в меня,
Я тоже на свете есть. Раздавали стеклянные бусы
за продажную не-до-любовь.
Опоили уста мне укусом.
Лобызали меня вновь и вновь.
Маскарадные маски в округе
были злы, но зато хороши,
и забыл я об искреннем друге
и о том, чем до этого жил.
Расплескалась доверчиво вера,
изошлась от стыда за обман.
Это сон? Или быль, или небыль?
Что же бусы мне тянут карман.. велосипед или несерьёзная притча
Высоко в горах жил мудрец. В беде и печали обращались к нему за советом. Никому не отказывал он в помощи.
В городе. В богатстве и пороке жил молодой человек. Страсти несли его по жизни. Последняя страсть имела последствия необратимые. А образ- привлекательный. Юноша продал имение своего отца, чтобы заслужить её расположение. Увы. Деньги закончились. Снова и снова стопы его возвращались на порог порочного дома. Но его избранница только смеялась. Нищий, он не был ей нужен. И в душе его зажглась злоба.
Тут-то он и услышал про мудреца из высоких гор.
Долго и тяжело добирался юноша до кельи, ... Эти руки – самые честные из всех,
Когда-то бывших и не бывших со мной.
Они тревожно оберегают мой смех,
Не отпускают, когда во мне боль.
На языке пегАсова сУрдо
Даже двух слов не могут связать,
Но они рядом, если трудно,
И спать без них – просто ложиться в кровать.
Я им нужна чуднОй и несчастной,
Белой от злости до скрипа в зубах.
Какая есть — до безумия разной.
Хорошая – только в их снах.
Они знают все мои шрамы и впадины,
Слёзы на ощупь находят мои.
Осторожно гладят души ссадины.
Я думаю, это больше просто любви. Обнажиться душа боится…
Да и надо ли ей, убогой?
И лицом черна и собой дурна,
Да к тому ж ещё - однонога.
Ну а если закутать в лохмотья,
Или в шубы собольи душу?
Я боюсь, что тогда свою душу
Живой - трепетной не обнаружу.
От тряпья задохнётся, бедняга,
Много ль ей, доходяге, надо?
И пускай она непутёвая,
Пылью,грязью дорожной заляпана,
На луну временами принимается выть
Только как без души прожить? |
|
|  |
|
|