Подготовительные недели к ВЕЛИКОМУ ПОСТУ



ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ НЕДЕЛИ К ВЕЛИКОМУ ПОСТУ (СВЯТОЙ ЧЕТЫРЕДЕСЯТНИЦЫ)

В переводе на современный язык НЕДЕЛЯ означает ВОСКРЕСЕНЬЕ, а седмица - неделю.


* * *

Великий пост предваряют подготовительные Недели и седмицы. Порядок служб Великого поста и подготовительных к нему Недель, начинающихся Неделей о мытаре и фарисее, и Страстной седмицы, заканчивающейся в Великую субботу (всего 70 дней), изложен в Триоди постной.

Приготовление к Святой Четыредесятнице начинается вскоре после праздника Богоявления. Собственно Четыредесятницу предваряют четыре подготовительные Недели (воскресенья): о мытаре и фарисее (без седмицы), о блудном сыне, мясопустная (мясо-отпустная) и сыропустная (сыро-отпустная, сырная) (с седмицами). В приготовительные Недели и седмицы Церковь подготавливает верующих к посту постепенным введением воздержания: после сплошной седмицы восстанавливаются посты среды и пятницы; затем следует высшая степень приготовительного воздержания - запрещение вкушать мясную пищу. В приготовительных службах Церковь, напоминая о первых днях мира и человека, о блаженном состоянии прародителей и их падении, о пришествии на землю Сына Божия для спасения человека, располагает верующих к посту, покаянию и духовному подвигу.

В синаксаре сырной субботы говорится, что подобно тому, "как вожди пред ополченным войском, уже стоящим в строю, говорят о подвигах древних мужей и тем ободряют воинов, так и святые отцы вступающим в пост указывают на святых мужей, просиявших в посте, и научают, что пост состоит не только в отчуждении снедей, но и в обуздании языка, сердца и очей".

Такое приготовление к посту Четыредесятницы есть древнее установление Церкви. Так, уже знаменитые проповедники IV века святые Василий Великий, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский в своих беседах и словах говорили о воздержании в Недели, предшествующие Великому посту. В VIII веке преподобные Феодор и Иосиф Студиты составили службы на Недели о блудном сыне, мясопустную и сыропустную; в IX веке Георгий, митрополит Никомидийский, составил канон на Неделю о мытаре и фарисее.

Приготовляя к посту и покаянию, Церковь в первую Неделю примером мытаря и фарисея напоминает о смирении, как истинном начале и основании покаяния и всякой добродетели, и о гордыне, как главном источнике грехов, который оскверняет человека, отдаляет его от людей, делает богоотступником, заточающим себя в греховную самостную оболочку. Смирение, как путь к духовному возвышению, показал Сам Бог Слово, смирившийся до немощнейшего состояния человеческой природы - "до зрака раба" ( Флп. 2, 7).

В песнопениях Недели о мытаре и фарисее Церковь призывает отвергнуть - "отринуть" высокохвальную гордыню, возношение лютое, пагубное, "великохвальное кичение" и "дмение (надмевание) мерзкое". Для пробуждения чувств покаяния и сокрушения о грехах Церковь в приготовительные Недели поет на воскресных утренях, начиная с Недели о мытаре и фарисее и кончая пятым воскресеньем поста, после Евангелия, пения "Воскресение Христово видевше" и чтения 50-го псалма, пред каноном умилительные стихиры (тропари) "Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче", "На спасения стези настави мя. Богородице", "Множество содеянных мною лютых помышляя, окаянный, трепещу". Сближая 70-дневный период Триоди с 70-летним пребыванием Израиля в плену вавилонском, Церковь в некоторые приготовительные Недели оплакивает духовный плен нового Израиля пением псалма 136 "На реках вавилонских".

В основу первой стихиры - "Покаяния отверзи ми двери" - положена притча о мытаре: из нее взяты сравнения для изображения покаянного чувства. В основе второй песни - "На спасения стези" - лежит притча о блудном сыне. В основе третьей - "Множество содеянных мною лютых" - предсказание Спасителя о Страшном суде.

В Неделю о блудном сыне евангельской притчей ( Лк. 15, 11 - 32), от которой получила название и сама Неделя, Церковь показывает пример неисчерпаемого милосердия Божия ко всем грешникам, которые с искренним раскаянием обращаются к Богу. Никакой грех не может поколебать человеколюбия Божия. Душе, раскаявшейся и обратившейся от греха, проникшейся надеждой на Бога, Божия благодать исходит во сретение, лобызает ее, украшает и торжествует примирение с ней, какой бы она ни была греховной прежде, до своего раскаяния.

Церковь наставляет, что полнота и радость жизни заключаются в благодатном союзе с Богом и в постоянном общении с Ним, а удаление от этого общения служит источником духовных бедствий.

Показав в Неделю о мытаре и фарисее истинное начало покаяния, Церковь раскрывает всю силу его: при истинном смирении и раскаянии возможно прощение грехов. Потому ни один грешник не должен отчаиваться в благодатной помощи Отца Небесного.

Неделя мясопустная называется также Неделей о Страшном суде, так как о нем читается на литургии Евангелие (Мф. 25. 31 - 46).

В субботу мясопустную, которая называется также вселенской родительской субботой, Церковь совершает поминовение "от века мертвых всех верою поживших благочестие и усопших благочестно, или в пустынех, или во градех, или в мори, или на земли, или на всяком месте... от Адама даже и до днесь, послужившыя Богу чисто, отцы и братию нашу, други вкупе и сродники, всякаго человека, в житии послужившаго верно, и к Богу преставльшагося многовидно и многообразно". Церковь просит прилежно "сим (им) в час суда ответ благий дати Богу и деснаго Его предстояния получити в радости, в части праведных, и во святых жребий светлем, и достойным быти Царствия Его".

По неисповедимому Промыслу разной бывает кончина у людей. "Подобает же ведати, - говорится в синаксаре, - яко не вси в пропасти впадающии, и в огнь, и в море, и глаголемые пагубы, и студени (холод) и глад, по прямому повелению Божию сие страждут: сия бо суть Божия судьбы, ихже ова (одним) бывают по благоволению (Божию), ова (другим) же по попущению, другая же ведения ради и прещения (предупреждения), и уцеломудрения иных бывают".

В субботу мясопустную Церковь по своему человеколюбию особенно молится о тех умерших, которые не получили церковного отпевания или вообще церковной молитвы: "узаконенных псалмов и песнопений памяти не получиша". Церковь молится "в части праведных учинити", "яже покры вода, брань пожат, трус (землетрясение) же яже объят, и убийцы убиша, и огнь яже попали". Возносятся моления о тех, кто в неведении и не в своем разуме окончил свою жизнь, о тех, которым Господь, вся полезная ведый, попустил умереть внезапной кончиной - "от печали и радости предшедшыя ненадежно (неожиданно)" и о тех, кто погиб в море или на земле, на реках, источниках, озерах, которые стали добычей зверей и птиц, убиты мечом, сожжены молнией, замерзли на морозе и в снегу, погребены под земляным обвалом или стенами, убиты чрез отравление, удавление и повешение от ближних, погибли от всякого другого вида неожиданной и насильственной смерти.

Мысль о конце нашей жизни при воспоминании об отошедших уже в вечность отрезвляюще действует на каждого, кто забывает о вечности и прилепляется всей душой к тленному и мимолетному.

Мясопустная Неделя (воскресенье) посвящена напоминанию о всеобщем последнем и Страшном суде живых и мертвых ( Мф. 25, 31 - 46). Это напоминание необходимо для того, чтобы люди согрешающие не предались беспечности и нерадению о своем спасении в надежде на неизреченное милосердие Божие. Церковь в стихирах и тропарях службы этой Недели изображает следствия беззаконной жизни, когда грешник предстанет пред нелицеприятным Судом Божиим.

Напоминая о последнем Суде Христовом, Церковь вместе с тем указывает и истинный смысл самой надежды на милосердие Божие. Бог милосерд, но Он и праведный Судия. В богослужебных песнопениях Господь Иисус Христос называется правосудным, а Суд его - праведным и неподкупным испытанием (неумытное истязание, неумытный суд). И закоренелые, и беспечно полагающиеся на милосердие Божие грешники должны поэтому помнить о духовной ответственности за свое нравственное состояние, а Церковь всем своим богослужением этой Недели стремится привести их к осознанию своей греховности.

На какие же дела покаяния и исправления жизни особенно обращается внимание? Прежде всего и главным образом, на деяния любви и милосердия, ибо Господь произнесет Суд Свой преимущественно по делам милосердия, и притом возможным для всех, не упоминая о других добродетелях, не одинаково доступных для каждого. Никто из людей не вправе сказать, что он не мог помочь алчущему, напоить жаждущего, посетить больного. Вещественные дела милости ценность свою имеют тогда, когда они будут проявлением владеющей сердцем любви и соединены с духовными делами милости, которыми и тело. и душа ближних облегчаются.

Последняя подготовительная ко Святой Четыредесятнице седмица называется сырной, сыропустной, масленой, масленицей. В эту седмицу употребляется сырная пища: молоко, сыр, масло, яйца.

Церковь, снисходя к нашей немощи и постепенно вводя нас в подвиг поста, установила в последнюю седмицу пред Четыредесятницей употреблять сырную пищу, "дабы мы, от мяса и многоядения ведомы к строгому воздержанию... мало-помалу от приятных яств приняли бразду, то есть подвиг поста". В сыропустные среду и пятницу пост положен более строгий (до вечера).

Песнопениями сырной седмицы Церковь внушает нам, что эта седмица есть уже преддверие покаяния, предпразднство воздержания, седмица предочистительная. В этих песнопениях Святая Церковь приглашает к сугубому воздержанию, напоминая о грехопадении прародителей, происшедшем от невоздержания.

В сырную субботу совершается воспоминание святых мужей и жен, в подвиге поста просиявших. Примером святых подвижников Церковь укрепляет нас на подвиг духовный, "яко да и первообразному, незлобивому взирающе житию их, многовидныя и различныя делаем добродетели, якоже комуждо сила есть", помня, что и святые подвижники и подвижницы, прославляемые Церковью, были людьми, облеченными немощами плоти подобно нам.

Последнее воскресенье пред Великим постом имеет в Триоди надписание (наименование): "В Неделю сыропустную, изгнание Адамово". В этот день воспоминается событие изгнания наших прародителей из рая.

Комментарии участника: Георгий О. (41)

Всего: 41 комментарийвсе комментарии ( 43 )
#1 | Георгий О. | 25.02.2013 06:41
  
4
НЕДЕЛЯ О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18; 10-14).


С этой недели Святая Церковь начинает подготовку верующих к Великому посту. Нашему вниманию предлагается краткая, но назидательная притча о мытаре (сборщике податей) и фарисее (законнике).

Кто были фарисеи? Фарисеи между иудеями составляли древнюю и знаменитую секту: хвалились знанием и исполнением закона устного, который, по их словам, дан был им Моисеем вместе с писаным: отличались тщательным исполнением внешних обрядов и особенно крайним лицемерием, "вся же дела творили, да видимы будут человеки" (Матф. 23, 5). Посему многими людьми они почитались за добродетельных праведников и по видимой святости жизни отличными от прочих людей: что и значит имя фарисей. Напротив, мытари, сборщики царских податей, делали людям много притеснений и неправд, а потому все их считали грешниками и неправедными.

И мытарь и фарисей молились Богу, но мытарь, осознавая свои грехи, молился покаянно: "Господи, помилуй мя, грешнаго!". Фарисей же пришел к Богу с гордо поднятой головой, похваляясь своими добродетелями, надмеваясь своей праведностью. На примере мытаря и фарисея, святая Церковь учит нас, что первое условие для добродетели - это смирение и покаяние, а главное препятствие - гордость. Церковь внушает готовящимся к посту, подвигу и молитве, что исполнением того, что положено по Уставу, хвалиться не должно. И молитва, и пост святы и спасительны только тогда, когда не омрачены самолюбованием и превозношением. Кто любуется и хвалится своими делами, тот не ведает или забывает, что мы своими силами без помощи Божьей не можем исполнить всего закона и следовательно сделаться правыми перед Богом, и само исполнение есть не заслуга, а наш долг.

Закон Божий: "Притча о мытаре и фарисее"

Предостерегая всех нас, чтобы мы не гордились, не хвалились, считая себя праведными и лучше других, но чтобы со смирением, видя свои грехи, сокрушались о них, никого не осуждая, потому что только смиренный человек возвышается душою к Богу, - Иисус Христос сказал следующую притчу.

Два человека вошли в храм помолиться. Один был фарисей, а другой мытарь.

Фарисей, став впереди, молился так: "Боже! благодарю тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, беспутные, или как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю. Жертвую десятую часть из всего, что приобретаю".

Мытарь же стоял вдали. Он не, смел даже поднять глаз своих к небу, но, ударяя себя в грудь, говорил: "Боже, будь милостив ко мне грешнику!"

Иисус Христос сказал: "говорю вам, что мытарь пошел более оправданным в дом свой, нежели фарисей. Потому что всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится".

ПРИМЕЧАНИЕ: См. в Евангелии от Луки, гл. 18, 9-14.

Глава из Закона Божия Серафима Слободского (Книга в Озоне или читать он-лайн)
Толкования и изречения святых отцов на евангельскую притчу о мытаре и фарисее


Свт. Феофан Затворник

Ныне притчею о мытаре и фарисее говорится каждому из нас: Не полагайся на свою праведность, подобно фарисею, но всю надежду своего спасения возлагай на беспредельную милость Божию, вопия, подобно мытарю: Боже, милостив буди мне грешному. Ибо вот фарисей кажется и доброго был поведения, а не был оправдан пред Богом.

Непостижимо для нас, как так - творение добрых дел, или праведность, для нас обязательны, как необходимое условие спасения, а между тем мы не можем основывать на них сей надежды своей: но сколько бы ни было у нас правых дел, все их должны счесть недостаточными и для восполнения их прибегать к другим средствам.

Непостижимо сие для нас, но так есть. Христианин в чувстве сердца своего должен носить глубокое убеждение в своем непотребстве при всей праведности, или при всем обилии добрых дел, о которых однако ж, должен ревновать неусыпно. Так спасались все, которые спаслись, и оставили нам в своем примере указание возможности таких чувств и побуждение к возгреванию их в себе самих. Посмотрите на покаянные молитвы, кои суть излияние душ святых Божиих, прославленных Церковью. Как они там осуждают себя перед Господом!... И следовательно, есть возможность в душе сознавать себя непотребным, несмотря на всю видимую чистоту души или исправность и честность поведения.

Приди, припади и всплачься пред Господом, сотворившим нас, с верою в Господа нашего Иисуса Христа, Своею бесценною кровью, пролитою на Кресте, омывающего все грехи наши и Своею беспредельною святостью восполняющего все недостатки наши. Ревнуй о добродетели, сна не давай очам, чтоб не пропустить случая к добру, не допустить недоброго чувства и не ослабнуть в ревности: но надежду спасения всю полагай в Господе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением (1 Кор.1,30).


Свт. Григорий Богослов

Боже, милостив буди мне грешному.

Обманулся я, Христе мой, и , чрез меру понадеявшись на Тебя, занесся высоко - и очень глубоко ниспал. Но опять подними меня вверх, ибо сознаю, что сам себя ввел я в обман. А если опять превознесусь, то пусть опять паду, и падение мое да будет сокрушительно! Если Ты меня примешь, я спасен: а если нет, то я погиб. Но ужели для меня одного исчерпана Твоя благость?

О мой злой день! Как избегну его? Что со мною будет? Как страшен мне грех; как страшно оказаться полным терний и гроздов гоморрских, когда Христос станет судить богов, чтобы каждому воздать по его достоинству и назначить страну, сколько взор вынесет света? Одна мне надежда, что под Твоим руководством, Блаженный, в эти краткие дни обращусь ещё к Тебе.


Св. Ефрем Сирин

Как мытарь воздыхаю, как блудница проливаю слезы, как разбойник вопию, как блудный сын взываю к Тебе, Человеколюбче Христе, Спасителю мой: по множеству милосердия Твоего обрати меня, Единый Долготерпеливый, и угаси во мне пещь страстей моих, да несожжет она меня в конец.

Ты, Преблагий, напоминаешь мне смерть и вечныя муки и влечешь меня к жизни, чтобы спастись мне, а я всегда уклоняюсь от сих спасительных помышлений и отгоняю их, занявшись тем, что для меня не полезно. Посему нет мне никакого оправдания пред Тобою.

Ударяю в дверь милосердия Твоего, Господи, да отверзется она мне. Не престаю умолять, чтоб получить просимое, и неотступно домогаюсь помилования.

Что же будет со мною в день испытания, когда Бог откроет все пред судилищем Своим! Конечно, осужден буду на муки, если здесь слезами не умилостивлю Тебя, Судию моего.

Уповая убо на щедроты Твои, Господи, к Тебе припадаю и Тебя умоляю: даруй мне дух покаяния и изведи из темницы душу мою! Да воссияет луч света в моем разуме, пока не отошел я на страшный, ожидающий меня, суд на котором уже не будет места покаянию в худых делах.


***
Долго ли не покаешься ты, бедная душа моя? Суд уже близок, огонь готов для членов твоих.

В море зол погрязал я все дни жизни моей, не оплакивая грехов своих; и се внезапно смерть наложит на меня оковы свои. Трепещи и смущайся , душа моя, и, умоляя Господа своего, говори Ему: помилуй меня, Спаситель мой, и извлеки меня , погрязшую в пороках. Я - грешница и стыжусь умолять Тебя. Благодатию Твоею спаси меня, Господи, от геенны.

Вот день Господень внезапно возблистает для твари, и праведники выйдут в сретение Господу с горящими светильниками; а я - тьма, нет елея в моем светильнике, чтоб сретить Жениха, когда придет Он.

Трепещет дух мой, в смущение приходят мысли мои от представления, что нечестивых ожидает огонь.

По благости Твоей, милосердствующей о грешниках, помилуй меня, погибшаго, - и буду славословить Тебя, когда приидет Царствие Твое, Многомилостивый!


Преп. Силуан Афонский

О милосердие Божие! Я мерзость перед Богом и людьми, а Господь так любит меня, и вразумляет меня, и исцеляет меня, и Сам учит душу мою смирению и любви, терпению и послушанию, и все милости Свои излил на меня.

С тех пор я держу ум свой во аде, и горю в мрачном огне, и скучаю о Господе, и слезно ищу Его, и говорю: "Скоро я умру и вселюсь в мрачную темницу ада, и один я буду гореть там, и тосковать о Господе, и плакать: где мой Господь, Которого знает душа моя".

И великую пользу получил я от этой мысли: ум мой очистился и душа обрела покой.


Смирение и грешников возводит к совершенству, а гордость и совершенных доводит до порока… Смиренному, если и согрешит, легко принести покаяние, а гордый, если и праведен, легко делается грешным…
Смиряющиеся грешники и без добрых дел оправдываются, а праведные за гордыню губят и множество трудов своих (Прп. Ефрем Сирин).
Хотя бы ты отличался молитвою, постом, милостынею, целомудрием или другою какою добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет.
Как гордость есть источник всякого нечестия, так смирение есть начало всякого благочестия. Потому-то Христос и начинает (заповеди) со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушателей.
Смиренномудрый и при величии своем не думает о себе много, зная свое смирение, а ничтожный и при малости своей многое о себе воображает.
Гордость есть знак низкого ума и неблагородной души.
Подлинно ничто так не отвращает милосердие Божие и предает так геенскому огню, как страсть гордыни. Если она присуща нам, то, какие подвиги бы мы не совершали, воздержание ли, девство ли, молитву ли, милостыню ли, вся наша жизнь становится нечистой (Свт. Иоанн Златоуст).
Гордостью болезнует тот, кто стал отступником от Бога и собственным своим силам приписывает добрые дела (Прп. Нил Синайский).
Гордость и высокоумие низвергли диавола с Неба в преисподнюю, смирение и кротость возносят человека с земли на Небо. (Преп. Антоний Великий)
Молитва смиренного преклоняет Бога, а молитва гордого оскорбляет Его. (Преп. Нил Синайский)
Как гордость - источник всякого нечестия, так смирение - начало всякого благочестия. (Свт. Иоанн Златоуст)






Иоанн Кронштадтский: слово в неделю о мытаре и фарисее





Фарисей же став, сице в себе моляшеся,
Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмъ якоже
прочии человецы, хищницы, неправедницы,
прелюбодее, или якоже сей мытарь (Лк 18, 11)


Будучи учителями веры у Иудейского народа, фарисеи хвалились знанием закона, и между тем, более всех бесчестили Бога преступлением закона и своим крайним лицемерием. Спаситель прекрасно оценил их, сказавши, что они любят председания на сонмищах и целования на торжищах. Эта несчастная страсть превозношения происходила в них от ложного преувеличения своих достоинств, так как будучи общественными учителями веры, они знали хорошо закон Моисеев, которого весьма многие из Иудеев не знали. Мытари же были сборщиками податей, и, по своему званию, прибегали весьма часто к незаконным средствам своих поборов.

В Евангелии мы видим изумительный пример смирения и самоотвержения одного мытаря в Закхее, старшине мытарей. Когда Спаситель пришел к нему в дом, Закхей, в глубоком чувстве раскаяния, сказал Господу: се пол имения моего, Господи дам нищим: и аще кого чим обидех, возвращу четверицею (Лк 19,8).

Фарисеи и мытари не по имени, а по делам, есть и теперь. Страсть превозношения и самохвальства господствует и ныне в сынах падшего Адама. Побеседуем, по призыву матери нашей Церкви о том, как пагубна эта страсть и о побуждениях к смирению. Откуда в нас страсть превозношения и самохвальства? Оттуда же, откуда произошли все грехи наши: от первого прародительского греха. Человек создан был с тем, чтобы он любил Бога, как виновника своего бытия больше всего, чтобы взирал на Его совершенства и подражал им, свято исполняя Его волю. Но он полюбил больше себя, а не Бога, захотел совершенства Его присвоить себе, пожелал быть сам столь же великим, как Бог, захотел быть самозаконником, подвергся самолюбию и гордости и - пал.

Таким образом, превозношение или гордость есть душепагубная страсть человека, делающая его враждебным Богу и презрительным относительно ближних. Может ли Бог с благоволением взирать на тварь, которая надмевается какими то собственными совершенствами и не находит себе равного в них, как будто у нас есть что-нибудь свое? Вот начало нашей страсти к самопревозношению. Как страсть, она естественно есть болезнь нашей души, заразившая ее в минуты падения первых людей. Как ложное мнение о своих совершенствах, как противозаконное движение воли, она есть, вместе с тем, плод внушений злого духа, который сам павши гордостью и завистью, увлек к падению теми же грехами и человека. Мы знаем, что люди пали не сами собою, а по искушению от диавола. Нужно ли распространяться о том, что гордость или самохвальство, соединенное с унижением других, есть болезнь нашей души? Чтобы увериться в этом, надобно только взглянуть на человека гордого оком святой веры. Что такое человек в настоящем его положении? Человек падший, разбитый, весь в ранах. Вам кажется преувеличенным это сравнение? Вспомните притчу о Самарянине и человеке, попавшем к разбойникам (Лк 10,30-37). Кого изображает этот человек, попавший к разбойникам, избитый и израненный? Кого, как не нас, измученных страстями, миром и диаволом? Если бы такой человек стал утверждать, что он совершенно здоров и не чувствует никакой боли, что мы сказали бы о нем? Не сказали бы мы, что он слишком болен и близок к смерти: потому что в его теле уже нет чувствительности, обнаруживающей в нем присутствие жизненных сил. Это же, непременно это же, мы должны сказать и о человеке гордом.

Гордость, далее, есть плод внушений злого духа. Трудно ли в этом убедиться? Гордость есть ложное, преувеличенное мнение о своих совершенствах, истинных или мнимых, соединенное с обидным унижением других. Ложное мнение: а откуда в мире ложь? Бог есть истина. Священное писание указывает нам один источник, одного отца лжи: вы отца вашего диавола есте, говорит Спаситель Иудеям, и похоти отца вашего хощете творити. Он человекоубийца бе искони и во истине не стоит, яко несть истины в нем: егда глаголет лжу, от своих глаголет: яко ложь есть и отец лжи (Ин 8,44). Он то нашептывает человеку, занятому самим собой, своими добрыми делами, что он есть совершеннейшее существо, которому все другие должны удивляться, что все другие - презренные твари, которые напрасно живут на свете, и - только грешат. Но как это ложно, посудите сами. Есть ли на самом деле этот наглый самохвал совершеннейшее существо, и таков ли, в самом деле, так дерзко обижаемый им, ближний его? Может быть, в то самое время, как его осудили, он покаялся, прослезился о своих грехах перед испытующим сердца (Откр 2,23) всех Богом, и - получил прощение.

Между тем как совершенства превозносящегося собою подозрительны уже потому самому, что он провозглашает, трубит о них перед Богом ли только в храме, или всем и каждому. Истинное совершенство, истинная добродетель скромна: она любит скрываться в тайне и никак не дерзает приписывать сама себе своих совершенств, тем более унижать других. Ты говоришь о себе, что ты добр, милосерд ко всем, усерден к вере и святой Церкви, изнуряешь постом плоть свою. Прекрасно. Но кто тебе дал право называть себя именами этих почтенных добродетелей? Кто провозгласил тебя добрым, милосердным, усердным к Церкви и Ее святым уставам? Бог? Ангел? Или ты сам оценил свою добродетель? А как мы можем оценивать свои дела? Как станем взвешивать их? Какую меру примем при этом? Знаем ли хорошо свое сердце нечистое, которое всегда, или, по крайней мере большею частью принимает большое участие при совершении добрых дел? Не входят ли в наши добродетели расчеты самолюбия, или другие неблаговидные побуждения? Как иногда легко укрывается от нашего собственного сознания недоброе побуждение, которое было причиной нашего доброго дела. Яд греха глубоко проник в нашу душу и он, незаметно для нас самих, отравляет едва не все наши добродетели. Не лучше ли почаще и попристальнее всматриваться в себя и замечать в глубине своей души свои недостатки, чтобы исправлять их, а не выставлять на вид свои совершенства? Да и зачем их выставлять на вид, оценивать самим, когда есть самый беспристрастный ценитель их на небе - Господь Бог, Который, имея воздать каждому мзду по делам (Откр 22, 12; Иер 17, 10), конечно знает, как оценить наши дела. Предоставим же Ему судить о наших добродетелях, а сами в страхе Божием, без превозношения, будем содевать свое спасение (Флп 2, 12).

Не возноситься должны мы перед другими, а смиряться. И сколько побуждений к смирению для каждого из нас! Человек ничего своего не имеет: все у него Божие: и душа, и тело, и все, что у него есть, кроме греха. Всякое доброе дело также от Бога. Чем же он может похвалиться? Что же имаши, человек, егоже неси приял? аще же и приял еси, что хвалишися яко не приемь (1 Кор 4, 7)? Если же он хвалится своими добродетелями, то он святотатно присваивает себе славу, принадлежащую единому Богу. Далее, всякий человек находится более или менее в состоянии греховного расслабления и, по крайней мере, весьма многие - в состоянии греховной нечувствительности. Как нестерпима в них эта болезненная, ложная уверенность, что они совершенно здоровы и не имеют надобности во враче. Какое побуждение и в этом к тому, чтобы не ценить высоко своих добрых дел, которые, может быть, суть не что иное, как бред нашей души. Небесный, всеведущий Судия Сам на Себя принял и оценит наши дела, и воздаст за них каждому в свое время. Как же поэтому необходимо каждое доброе дело наше совершать в очах Божьих и предоставлять суд о нем Ему одному, не дерзая касаться до него собственным погрешительным судом. Но, надобно заметить, что добрых дел у нас весьма мало, несравненно больше худых. Новое и сильнейшее побуждение к смирению: я грешен, а Бог правосуден. Как не иметь в мыслях своих суда Божия, который может быть готов совершиться над нами в нынешний же день, и не забыть, может быть, самых ничтожных добрых дел, которые в сравнении со множеством грехов не значат ничего: потому что мы непременно грешим каждый день, каждый час и словом и делом, и мыслью и чувствами. О! дай нам Боже, постоянно иметь перед глазами нашу всецелую зависимость от Тебя, нашу немощь, нашу греховность, чтобы постоянно смиряться перед Тобою и перед нашими ближними.

Братия и сестры! Вам, без всякого сомнения, не может не нравиться представленный в нынешнем Евангелии пример смиренномудрия мытаря, так как он изображает нас грешных, кающихся; а мы легко узнаем и любим свой образ, начертываемый нам в священном писании; не может не нравиться особенно потому, что вы видели, как он помилован был Богом за свое смирение, и, хотя был великий грешник, потому что мытари вообще жили притеснениями и мздоимством, но сниде в дом свой оправдан (Лк 18, 14). Постараемся же подражать этому примеру смиренномудрия. Никто, конечно, не станет говорить, что он не грешный человек, которому не зачем, подобно мытарю, сокрушаться о своих грехах, ударять себя в грудь и смиренно просить прощения: Боже, милостив буди мне грешнику (Лк 18, 13).

Все мы, все грешны и нуждаемся в милосердии Божием. Если бы не ходатайствовала за нас кровь Агнца Божия, взявшего на себя грехи мира: то каждый день и час над нами гремели бы удары небесного правосудия; мы ежедневно бедствовали и умирали бы душою своею грешною, и ни мира, ни радости не вкушать бы нам во веки. Но за нас ходатайствует Сын Божий: и наши грехи не вопиют так сильно об отмщении нам, ради заслуг Его. Бог прощает нам их, только бы мы сознавали их сами и раскаивались в них. Да, Бог прощает нам наши грехи. Следует только поскорбеть о них, попросить от всего сердца прощения у Господа Иисуса, и Он благодатью и щедротами Своего человеколюбия простит нам через Своего служителя все грехи, тяготящие нашу совесть. Подражая в смиренномудрии мытарю, станем всячески удаляться самопревозношения фарисейского.

Какими неприятными чертами изображен упоминаемый в Евангелии фарисей, услаждавшийся видом своих добродетелей. Я говорит, такой и такой, не так как другие люди, или как этот мытарь. Благодарю Тебя, говорит, за это. Хорошо ты делаешь, что благодаришь Бога за добрые дела: они не от нас, а от Бога; но зачем хвалишься, превозносишься ими перед лицом Самого Бога, как будто Он не знает достоинства их? Зачем унижаешь своего собрата? Разве ты не тот же осужденный и грешный человек, как и мытарь; разве добродетели твои сделали тебя вдруг чистым и безгрешным ангелом? Разве ты сам своими силами исполнил их? Как это вдруг забыл ты о своих слабостях и видишь одни совершенства и ни мало не думаешь о необходимом для тебя смирении! Зачем ты думаешь, что ты отличный, добродетельный человек? Почему бы тебе, и при своих добродетелях, не думать, что ты сделал только должное и остаешься тем же рабом неключимым, по заповеди Спасителя: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк 17,10).

Господи! без Тебя мы не можем творити ничесоже (Ин 15,5). Дай Ты нам это смиренномудрие мытаря и изгони из нас всякий помысел гордости фарисейской. Да памятуем мы всегда, что мы все Твои со всем что мы имеем и что видим вокруг себя, и нам нечем, совершенно нечем похвалиться.

Аминь.
#2 | Георгий О. | 25.02.2013 06:42
  
4
СЛОВО в Неделю о мытаре и фарисее и в день памяти святителя Григория Богослова

Архимандрит Иоанн Крестьянкин, 25 января (7 февраля) 1993 года



Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие мои, други наши, три события, три памяти должны одновременно воскреснуть сегодня в нашем сердце и уме.

"Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче..." - зазвучало вновь во всеуслышание в храмах Божиих. И повеяло тихим покаянным временем поста. Евангельские фарисей и мытарь заставляют нас сегодня заглянуть в свое сердце и увидеть в нем или фарисейское: "...я не таков, как прочие человецы..." - или, узрев там бездну греха, склониться перед Богом с мытаревым смирением в покаянии (Лк. 18, 11).

А день кончины великого вселенского учителя и святителя Григория Богослова 25 января в 389 году, память которого пережила шестнадцать столетий, не напомнит ли нам всем о том, что и к нам однажды придет этот всем ведомый, но никому неизвестный, всеми ожидаемый, но мало кому желанный час смертный. И чем тогда оправдается наша лукавая совесть пред Всеиспытующим Судией? И когда мы сравним свою жизнь с жизнью Григория Богослова и свою веру с верой его, не замедлит ли вырваться из самой глубины сердца нашего покаянный вздох мытаря: "Боже, милостив буди мне грешнику" (Лк. 18, 13).

Как не вспомнить в сей день и о праздновании иконе "Утоли моя печали" в память великого благодеяния Матери Божией, многими чудесами явленного народу Божию на Руси в 1771 году во время страшного бедствия - чумы, и доныне утоляющей печали наши.

Три события разновременные, но все три подтверждают одно - жизнь человеческая идет в потоке Промысла Божия, и дивное попечение имеет Творец о создании Своем. Учит Господь, назидая нас и словом Своим евангельским, и жизнью избранников Своих, и решительным вторжением в жизнь человеческую Божией благодати силою чуда.

Вот мы теперь живем суетно, у нас нет внимания, чтобы увидеть в своей жизни следы Промысла Божия, у нас нет разумения понять, что же хочет от нас Господь в данных нам обстоятельствах жизни. А все это потому, что мы забываем о единственной цели земного бытия, о том, что оно - только путь в вечность. Мы забываем и часто становимся дерзкими богоборцами, противниками Божиих определений о нас, не принимая непреложной истины, что единственно крестным подвигом жизни человека начертывается его путь во спасение - в блаженную вечность. Только узкие и тесные врата ведут в Царство Небесное.

Но дверь Божественного милосердия отверста всегда, от начала и до скончания мира. Только как нам отверзать дверь окамененного человеческого сердца навстречу Богу, этому надо учиться, об этом надо думать.

Будем же мы с вами говорить ныне обо всем этом на примере крестного пути жизни великого вселенского учителя и святителя Григория Богослова. И будем же внимательны, дорогие мои, ибо уверен, что богатство жизни святителя дарует каждому из нас то, что нужно именно ему.

Будущий святитель Григорий родился в 328 году в Греции в семье знатного рода: православной христианки - матери Нонны и язычника - отца Григория. Мать, глубоко и искренно преданная воле Божией, покорно проходя чрез посланное испытание - неверие супруга - сочетала напряженную духовную жизнь с жизнью практической, деятельной. Молясь о близких своих, она подкрепляла молитву силой своего милосердия, и результат ее трудов не замедлил явиться.

Отец святителя не просто уверовал во Христа и принял Святое Крещение, но вскоре стал сначала пресвитером, а позднее и епископом Назианским. А сколько слез и трудов стоило праведной Нонне такое преображение супруга, знает лишь Бог.

Сын же ее впоследствии, с благодарной любовью вспоминая мать, писал: "Мать моя, наследовав от отцов святую веру, наложила и на детей своих сию златую цепь. В женском теле нося мужественное сердце, она для того только касалась земли... чтобы чрез здешнюю жизнь приготовиться к жизни небесной..."

И венец жизни Нонны - это ее супруг, ставший епископом, ее сын Григорий - великий вселенский учитель, святитель и богослов и сын ее Кесарий - врач, достигший больших высот во врачебном искусстве, но почитавший высшим счастьем и благом своим быть православным христианином; а дочь Нонны Горгония повторила во многих чертах жизнь своей благочестивой матери. Не оставила святая Нонна миру ничего, кроме живых памятников - детей своих, которые несли в себе, а святитель Григорий и по сей день несет миру, ее незримые никому материнские труды.

И не к нынешним ли матерям обращен пример жизни боголюбивой святой Нонны, ведь главное дело жены-матери, благословенное ей Богом от природы, быть истинно матерью-христианкой, потому что в детях ее всегда кроется будущее мира.

Когда Григорий выучился читать, из материнских рук он получил в подарок книгу жизни - Священное Писание. При этом мать открывает отроку тайну его рождения и одновременно дает родительское завещание на всю жизнь. "Исполни же мое материнское желание, - сказала Нонна, - помни, что я вымолила тебя у Господа, а теперь о том молюсь, чтобы ты был совершен..."

Впоследствии Григорий всю свою жизнь изумлялся избранию своему. "Меня сподобил Христос преимущественной славы. Сперва дал меня в дар матери, которая молилась из глубины сердца, и Сам (Господь) принял меня в дар от родителей, а потом ночным видением вселил в меня любовь к целомудренной жизни", - писал святитель Григорий.

Бережно взращивала мать сына, и в помощь ее трудам чудо Божие укрепило его душу. Чудный сон - видение, поразившее его детский ум, осталось в сознании святителя, как первое ощутимое прикосновение к святыне. В глубоком сне ему представилось, что стоят возле него две прекрасные девы в белых одеждах. Мальчик сразу ощутил, что это не простые смертные, и на вопрос: "Кто они?" - получил ответ: "Одна из нас - чистота, а другая - целомудрие. Мы предстоим Царю Христу. Сын, соедини ум свой с нашими сердцами, чтобы тебя принесли мы на небеса и поставили пред светом Небесной Троицы".

Чистота и целомудрие - вот путь к Небесному Отечеству, путь к Богу.

И мальчик вступает в юность, уже зная истинную ценность добродетелей. Он знает, что не злато и богатство, не блеск учености и премудрости составляют истинное сокровище жизни, но чистота сердца и ума, целомудрие помыслов и тела, только это надо хранить как зеницу ока. Григорий воспринял завет в детстве, пронес, сохранил его в юности. Именно чистотой смог Григорий принять от Бога дар служителя Слова.

Но вернемся теперь в наши дни, к нам, желающим быть с Богом. Кто сегодня может дерзновенно сказать, что он и сам сохранил эти великие в очах Божиих сокровища - чистоту и целомудрие, и дал понятие о них своим детям? Ну, а если не сохранили эти добродетели сами и детям своим не передали, то только мытарево смирение, мытарев покаянный глас может очистить погрязшую в нечистоте душу и омыть прокаженное тело.

Боже, милостив буди нам грешным!..

Но обратимся в назидание себе к следующему периоду жизни будущего святителя. Рано окончилось домашнее воспитание Григория. Благочестивая мать, видя твердость сына во благочестии, без страха отпускает девятилетнего мальчика в страну далече, чтобы дать ему полное и разностороннее образование.

Григорий отправляется в Кесарию, там он впервые встретился с юношей Василием - тоже будущим святителем Церкви Христовой. Из Кесарии Григорий отправился в Александрию, а затем в Афины. Мир раскинул перед юношей все свое богатство, но и все свои соблазны.

На пороге взрослой жизни, при выходе его в новый обширный мир, как Божие предупреждение, во время плавания Григория по морю разразилась страшная буря, прообразуя собой будущие житейские бури, ожидающие его. Двадцать дней, не чая остаться в живых, лежал на корме юноша Григорий, вымаливая у Бога, чтобы "убийственные воды морские не лишили его очистительных вод крещения". В это время он еще не был крещен. Именно тогда юноша дал обет Богу посвятить всего себя, всю жизнь свою только Ему. И если первое его стремление к Богу было данью послушания матери, то этот обет - уже сознательное и добровольное избрание узкого и прискорбного пути вослед Бога.

Нельзя умолчать и о чудесном откровении, данном Григорию Богом в это трагическое время его жизни. Юноше было открыто, что именно молитва матери возбранила стихии погубить его. Один из спутников Григория, вместе с ним совершавший это путешествие, увидел, как во время бури к кораблю подошла мать Григория, властной твердой рукой взяла корабль и повела в тихую пристань. Вскоре после этого стихия умиротворилась.

А Григорий, пережив бурю в душе, понял, что жизнь его и смерть всецело в руках Божиих. И вступил он в столицу империи, в шумный мир человеком, сокровенным в своем сердце. И жил в ней уже как в пустыне. Пища его была пища пустыни, одежда - одежда нужды. Он жил близ императорского двора, но ничего не искал у двора. Впоследствии святитель вспоминал: "Для меня приятен кусок хлеба, у меня сладкая приправа - соль; и питие трезвенное - вода. Мое лучшее богатство - Христос".

А если главное в жизни - Христос, то вся жизнь подчинена Ему. Поэтому, живя в великом граде, полном соблазнов, Григорий знал лишь две дороги: первая и превосходнейшая вела в храм, вторая - к преподавателям светских наук.

Господь послал в подкрепление юноше друга, единомышленника и сотаинника Василия, впоследствии названного Великим. Так вдвоем они начали возрастать от силы в силу, учась покорять дух свой Богу, а плоть - духу.

Вот вы можете мне возразить, что исключительное время и исключительные обстоятельства взрастили сих великих столпов Церкви. Но не в то же ли время, и не в тех ли обстоятельствах, и не у тех ли учителей учился тот, кто стал великим отступником и гонителем Церкви - Юлиан Отступник.

Да, они все трое, как говорят, сидели за одной партой и какое-то время даже были друзьями. Почему же расходятся пути человеческие?

Да, это дело сатаны. Широк и пространен путь, ведущий в погибель, узок путь, ведущий в жизнь. Каждый человек выбирает сам.

Господи! Помогай нам!

И сегодня, как в IV веке, святость и отступничество существуют рядом в одной жизни. Смотрите же, как опасно ходите, все рядом - и спасение, и гибель.

Юноши Григорий и Василий, в пример юношеству нашего времени, чистотою жизни обрели глубину ума. Блестяще окончив учебу, они оба сделали еще один важный шаг к Богу, к святости. Они навсегда умерли для мира, а мир умер для них. Познав светские науки, они вселились в пустыню, чтобы в совершенстве изучать главную науку жизни, - науку познавать Бога - и утвердиться в своем знании и избрании.

Это время святитель Григорий вспоминал с особым чувством. И желал он тогда вдали от всяких житейских попечений, вдали от шума мирского чистым сердцем и умом возноситься к Богу всю оставшуюся жизнь.

Но иное определение о нем было начертано Промыслом Божиим. Его стремление к личному подвигу приносилось в жертву Святой Церкви, раздираемой в то время многочисленными еретическими лжеучениями. И дар слова, данный Григорию от Бога, был призван послужить Церкви. "Сей дар приношу я Богу моему, сей дар посвящаю Ему - это одно, что осталось у меня и чем богат я; от всего прочего отказался по заповеди Духа".

В тридцать три года с принятием священного сана окончилось для Григория время ученичества. И вышел будущий святитель на служение и проповедь, неотступно следуя за возлюбленным Христом Спасителем. Десять лет он помогал своему отцу епископу пастырским служением, разделяя с ним все труды и тяготы его. По истечении этих десяти лет святитель Василий Великий, который тогда был уже архиепископом Кесарийским, посвятил священника Григория во епископа.

Каким же мог быть епископ Григорий? От младенческих пелен прошедший путь духовного возрастания в Боге вплоть до пустынножительства, обогащенный всяческим познанием и внешнего, и внутреннего, несущий в себе свет Божественного ведения - он был святым епископом. Епископ-то был святой, да мир-то грешный. А князь мира сего не терпит святости, всеми средствами изощряясь низложить ее. И поток бедствий обрушивается на подвижника.

На кафедру, куда был рукоположен епископ Григорий, его не пустил другой архиерей, в котором возобладал дух соперничества. Смерть близких святителя следует одна за другой, и только проникновенные надгробные слова выдают ту скорбь, которую носит он в сердце. И лишь целебный бальзам уединенной молитвы укрепляет страдальца. И это стремление к пустынному уединению не покидает святителя Григория всю жизнь: из пустыни он вышел только по зову Церкви, по долгу послушания ей.

В возрасте шестидесяти лет начинается самый напряженный подвиг святителя. В то время Православная Церковь в Константинополе находилась в предсмертной агонии. Свет истины мерцал только в катакомбах. Сорокалетнее господство арианства, которое само по себе было страшной ересью, породило и другие многочисленные секты. Заблудший народ, "сидящий во тьме и сени смертной", предавался бесконечным "богословским" спорам и прениям. Ремесленники, лавочники, торговцы спорили о Божественности Христа, и споры эти порождали такие чудовищные богохульства, что люди погибали безвозвратно. Тех же, кто миновал этой напасти, бес держал в плену роскоши и омерзительных плотских страстей.

И вот в это пекло ада был призван святитель Григорий - смиренный старец, согбенный, изможденный подвигами поста, молитвы и слез. В Царьграде никто не воспринял его появления серьезно. В доме своих родственников пришлось святителю Григорию устроить домашнюю церковь, которую он назвал "Анастасия", что значит "воскресение". По мысли святителя, здесь должно было воскреснуть совсем поникшее было в Константинополе православное учение.

Первые службы и проповеди его зазвучали в пустой домашней церкви. Но длилось это не долго. Первое невыгодное впечатление от старца епископа вскоре сменилось в народе глубоким изумлением и почтением к нему. Громко, убедительно, властно зазвучало его слово.

Но чем больше собиралось к святителю сначала просто слушателей, а потом и молящихся, тем сильнее росло сопротивление ему торжествующего зла. Враг рода человеческого, уязвляемый святым мужем во главу, восстал на него всем своим могуществом. И только Бог хранил избранника Своего. Не раз архиерей со своей паствой был побиваем камнями прямо во время богослужения. Таинство Крещения многие принимали в своей крови. Но вид смерти не устрашил святителя Божия. И иные стрелы готовил его сердцу враг всякой правды: клеветы, ненависть, насмешки, измены тех, кого святитель Григорий прижимал к сердцу своему, как родных детей.

И ни разу не изменил архиерей всеоружию Божию против врага - терпению, смирению, кротости. Дело Божие спело его усердием и приносило плоды. Святитель Григорий назидал православных, смирял еретиков силой Божественного слова и всех равно учил своей строгой святой жизнью.

Так боролся с врагом диаволом святой муж. Боролся за Церковь, за паству, за каждую заблудшую душу - боролся и побеждал. Народ Божий приобрел истинного пастыря, и дело восстановления Православия в Константинополе было совершено. В 380 году император утвердил указ против еретиков.

А последнюю, самую значительную победу одержал великий вселенский святитель и учитель Церкви в 381 году на Втором Вселенском Соборе, который проходил под председательством самого святителя Григория. На этом Соборе правда Божия восторжествовала окончательно, Церковь получила незыблемый до скончания века Символ веры - залог нашего спасения. Именно на Втором Вселенском Соборе Духом Святым через святых отцов был восполнен составленный в Никее и окончательно определен Символ веры нашей. А святителя Григория этот Собор утвердил Патриархом Константинопольским.

Но любителю пустыни именно тогда Бог судил вернуться в пустыню. Для мира церковного, предотвращая возникшие на Соборе разногласия по поводу избрания его Патриархом, святитель сам пожелал скрыться в уединение, которое любил измлада, которого и сейчас желала душа его.

За понесенные труды святитель Григорий просил Собор отпустить его на покой. В прощальном слове он подвел итог трудам своим во славу Божию. Святитель говорил: "Прости, "Анастасия", получившая от благочестия наименование, ибо ты воскресила нам учение, дотоле презираемое!

Прости! место общей победы над ересью, Константинополь, в котором водрузили мы скинию (Православную Церковь), сорок лет носимую и странствующую в пустыне!

Прости! великий и славный храм, получивший настоящее величие от Слова, храм через меня сделался Иерусалимом!

Прости! кафедра - эта завидная и опасная высота.

Прости! собор архиереев, почтенных сановитостью и летами.

Простите мне, служащие Богу при священной трапезе!

Простите, страннолюбивые и христолюбивые домы, помощники моей немощи!

Простите! любители моих слов, простите и парадные стечения...

Простите, Восток и Запад!

За вас и от вас терпим мы нападения: свидетель сему Тот, Кто примирил нас. А сверх того и паче всего воскликну:

Простите, Ангелы, хранители и моего здесь пребывания и отшествия отсюда.

Прости мне, Троица, мое помышление и укрепление.

Чада, сохраните предание".

После сего великий святитель и учитель Церкви удалился в пустыню. Не оставляя пустыни в последние два года жизни, архиерей Божий, ревностный к истине Христовой, утверждал Православие своими письмами и стихами. Умер святитель в возрасте шестидесяти двух лет. По смерти святителя Григория Церковь усвоила ему имя Богослова, таинника Божия, как светлому прописателю и служителю Святой Троицы.

А вот его предсмертное стихотворение: "Последний подвиг жизни близок; худое плавание окончено: уж вижу казнь за ненавистный грех, и вижу мрачный тартар, пламень огненный, глубокую ночь, позор обличенных дел, которые теперь сокрыты. Но умилосердись, Блаженный, и даруй мне хотя вечер добрый, взирая милостиво на остаток жизни моей!

Много страдал я, и мысль моя объемлется страхом; не начали ли уже преследовать меня страшные весы правосудия Твоего, Царь? Пусть сам я понесу свой жребий, переселившись отсюда и охотно уступив снедающим сердце напастям, но вам, которые будут жить после меня, даю заповедь: нет пользы в настоящей жизни, потому что жизнь эта имеет конец".

Неисповедимы судьбы Божии. "Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом", - говорит Писание (Притч. 19, 21). Пример жизни святителя подтверждает истинность этих слов, и пример его для нас поразителен.

Вся жизнь святителя прошла в гонениях, вся в трудах, вся в великом терпении. Его гнали, а он благословлял и самоотверженно трудился во славу Божию для духовной пользы мира. Какой короткой была его жизнь! Но за шестьдесят два года он сумел сделать столько, что по сей день от его трудов мир питается здоровой пищей духа.

Вот и смотрите, дорогие мои, что может совершить человек силой Духа, силой Божией!

Я рассказал вам немного, но и это дает понять, что совсем нет у нас основания вставать пред Богом, как фарисей. Понурив головы свои, должны мы сказать: "Да, Господи! мы не такие, как прочие человецы, которые умели жить в Боге, умели со смирением и полным доверием признать все невзгоды, посланные им Тобою на жизненном пути во спасение".

Да, мы не такие, мы не дерзаем сравнивать себя с ними. Мы - рабы неключимые есть.

Жизнь многих из нас уже преклонилась к закату, а мы еще и теперь не начали делать ничего из того, что повелено нам Богом совершить на земле. Боже, будь же милостив нам, грешным.

Аминь.
#3 | Георгий О. | 25.02.2013 06:45
  
3
НЕДЕЛЯ О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ

Митрополит Сурожский Антоний



Во имя Отца и Сына и Святого Духа



Как весна, грядет на нас Великий Пост, как возрождение, как радость новой жизни, как обновление; и образ за образом проходят перед нами люди евангельские, которые являют нам, что стоит между нами и жизнью, жизнью вечной, открывающейся уже здесь, на земле, как радость, как торжество, как познание Живого Бога.

Сегодняшний образ — мытарь и фарисей — ясен, и вместе с тем трудно нам осуществить то, что нам так ясно: обрести добродетели фарисея и не приобрести в то же время его надменности; и, с другой стороны, прийти — не просто по сознанию нашей греховности, а глубже, по изумлению перед величием и красотой Бога — прийти в тот строй покаяния, сокрушения, который и есть евангельский строй мытаря.

Две вещи поражают в фарисее: с одной стороны его надменность, его гордыня, а с другой стороны то, что он в себе так ошибается; он на самом деле добродетелен, он на самом деле не хищник, не прелюбодей, не вор, как будто даже не обманщик, он на самом деле человек, который по строжайшей своей совести старается жить согласно воле Божией. И всё это напрасно, ибо он ничего не приобретает из того, что является Божиим строем души, потому что Бога нашего мы знаем в Его бесконечном терпении, в Его кротости, в Его милосердии, в Его предупредительности, в его смирении.

И вот фарисей стоит: он вошел в храм, как иногда мы входим в храм, зная, какое наше место там; вошел твердо, убежденно, стал перед Богом и благодарит — и прав, что благодарит, только беда в том, что он не благодарит Бога за то, что Бог его защищает настолько, что ему удается жить по-человечески, а благодарит за то, что он сам такой выдающийся, замечательный человек.

А кто из нас этого не делает? Не с такой наглостью, как будто, на самом же деле с такой же дерзостью: когда мы находимся среди друзей и хвастаемся, и стараемся им показать, как мы удачливо, умно, умело, благородно поступили — что мы делаем? То же самое, что фарисей, только как бы ступенью ниже. Он хоть Божие благоволение хотел стяжать, причем большим трудом, подвигом, а мы без всякого подвига, без всякого особенного труда хотим, чтобы нас похвалили люди, не заботясь о том, что Бог об этом думает, не заботясь о том, что совесть об этом говорит, довольные собой. Какой позор, как стыдно! И на самом деле бывает стыдно, когда мы уйдем, вернемся к себе, если представим себе, какие мы были смешные, как мы подлизывались к нашим друзьям, чтобы только получить подачку, чтобы они сказали или сделали вид, что да, мы замечательны. Как это низко и недостойно нас. Это хуже фарисея: тот, повторяю, хоть был добродетельным на самом деле, а мы — нет.

И вот, в противовес этой кажущейся добродетели, этой лжедобродетели — мытарь. Он на самом деле плох — и в этом отношении мы все могли бы думать о себе одинаково; мы все плохи, и во многом. Если подумать о том, что мы называем себя христианами, и представить себе разницу между Евангелием и нами — кто посмеет войти и встать перед Богом? А всё-таки входим, потому что знаем, какой у нас изумительный Бог, сколько в Нем тепла, любви, ласки и терпения, и сколько Он готов положить труда на то, чтобы мы стали людьми, а потом, даст Бог, и христианами. Мы такие же, как мытарь, лишенные добра и добродетели, но мы в одном с ним разнимся. Мы не стоим у притолоки церковной, мы не бьём себя в грудь; мы смеем поднять глаза к Богу, мы смеем к Нему идти в молитве, мы смеем идти к Нему в Причастии. Всё мы смеем...

И вот почти на границе наступающего уже Поста перед нами образ этих двух людей. Говорит молитва церковная: Фарисеева убежим высокоглаголания, мытаря же низкоглаголание научимся стяжать... Не в одних словах, конечно, дело, а в высокомерии, которое в нас есть, и в смирении, которого у нас нет. И вот перед нами две задачи: не только осознать себя греховными и плакаться перед Богом — этого мало; но- сознать себя греховными и взять себя в руки и сделать над собой усилие, и коли Господь допустил называться именем Его — христианами — попробовать быть достойными этого Его удивительного смирения. Братьями Он нас называет: нас-то! И, с другой стороны, нам надо научиться понимать, что при всём нашем усилии, это всё же только усилие, а помощь, а успех, а дары — только от Бога. И лишь соединение в себе подвига одного и смирения другого может нас сделать христианами.

Вдумаемся хотя бы в продолжении наступающей недели в то, что мы собой представляем, чем мы похожи на фарисея, переберем тех друзей, те обстоятельства, места, где мы себя проявляем иногда — и начнем меняться; а когда придем в храм — будем помнить, что только Божией милостью, только Его жалостью и терпением мы можем здесь стоять. По достоинству нам нет здесь места, И тогда поплачем в сердце, опять-таки не надменно, не напоказ, а в сердце. Пусть станет нам стыдно и жалко; и если станет достаточно стыдно и достаточно жалко, может быть, и мы подвигнемся, как блудный сын, войти в себя, встать и пойти к Отцу, к Богу.

Аминь.
#4 | Георгий О. | 25.02.2013 06:46
  
4
ПРИГОТОВЛЕHИЕ К ПОСТУ. СМИРЕHИЕ. HЕДЕЛЯ О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ

Александр Шмеман. Из книги "Великий пост"



Следyющая неделя называется: "Hеделя о мытаpе и фаpисее". Hаканyне этого дня, в сyбботy на вечеpне, впеpвые откpывается Тpиодь Постная, книга богослyжений Великого Поста, и к обычным воскpесным стихиpам и канонам пpибавляются стихиpы и каноны недели мытаpя и фаpисея. Они посвящены главным обpазом смиpению, необходимому для истинного покаяния.

В Евангельской пpитче (Лyка, 18, 10-14) показан человек всегда довольный собой, дyмающий, что он исполняет "весь закон", все тpебования pелигии. Он самоувеpен и гоpдится собой. Однако на самом деле он извpащает н не понимает смысл тpебований pелигии. Он видит в них только исполнение внешних обpядов и оценивает свое благочестие согласно количествy денег, котоpые он жеpтвyет на хpам. Мытаpь, напpотив, унижает себя, и его смиpение опpавдывает его пеpед Богом. Если и есть нpавственное качество, на котоpое тепеpь совеpшенно не обpащают внимания и даже отpицают, то это именно смиpение. Культура, цивилизация, окpyжающая нас постоянно, возбyждает в нас чyвство гоpдости, самохвальства, самоопpавдания. Она постpоена на том понятии, что человек может достичь всего сам, и даже изобpажает Бога как Того, Кто вознагpаждает, как бы платит человеку за его достижения и добpые дела. Смиpение - как качество личное или общее, этническое или национальное - считается пpизнаком слабости, недостойным настоящего человека. Hо pазве даже в цеpквах наших нет того же фаpисейского духа? Разве нам не хочется, чтобы всякое наше пожеpтвование, всякое "добpое дело", все, что мы делаем "для Цеpкви", было пpинято, оценено, стало бы известным?

Hо что такое смиpение? Ответ на этот вопpос может показаться паpадоксом, так как он основан на стpанном утвеpждении: Господь Сам смиpенен! Однако каждому, кто знает Бога, кто созеpцает Его в Его твоpении и в Его спасительных действиях, ясно, что смиpение - действительно божественное свойство, сама сyть и сияние той Славы, котоpой, как мы поем за Божественной литypгией, исполнены небо и земля. В нашем человеческом понятии мы склонны пpотивопоставлять славу и смиpение, видеть в последнем какой-то изъян или слабость. По человеческомy понятию, только наше невежество, отсyтствие знаний могут вызывать в нас чyвство смиpения. Совpеменному человеку, воспитанному на общественной гласности, самоyвеpенности, бесконечном самохвальстве, почти невозможно объяснить и втолковать, что то, что по-настоящему совеpшенно, подлинно, пpекpасно и хоpошо, в то же вpемя естественно смиpенно, так как именно благодаpя своемy совеpшенствy оно не нyждается в гласности, внешней славе, какой-либо пpопаганде. Бог смиpенен _потомy_, что Он совеpшенен; Его смиpение и _есть_ Его слава и источник всего действительно пpекpасного, совеpшенного, источник добpа и совеpшенства, и каждый, кто пpиближается к Богу и yзнает Его, немедленно пpиобщается к божественному смиpению и его кpасоте. Именно благодаpя своему смиpению Дева Маpия, Матеpь Божия, сделалась pадостью всего миpа, величайшим откpовением кpасоты на земле; то же можно сказать о всех святых и о каждом человеке в pедкие минyты его сопpикосновения с Богом.

Как можно стать смиpенным? Для хpистианина - пpостой ответ: созеpцание Хpиста, воплощенного божественного смиpения, Того, в Котоpом Бог показал pаз и навсегда всю славу Свою в смиpении и все смиpение Свое в славе. Хpистос сказал в ночь Его наивысшего смиpения: "Hынепpославился Сын Человеческий, и Бог пpославился в нем" (Иоанн, 13,31). Смиpению yчишься, созеpцая Хpиста, Котоpый сказал: "Hаyчитесь от Меня, ибо Я кpоток и смиpенен сеpдцем" (Матф. 11,29). В конце концов смиpению yчишься, соpазмеpяя и сpавнивая каждое свое слово, каждый постyпок, всю свою жизнь с Хpистом. Потому что без Hего настоящее смиpение невозможно, тогда как y фаpисея даже веpа становится гоpдостью; в своем фаpисейском тщеславии он гоpдится своими человеческими, внешними достижениями.

Пpиготовление к Посту начинается пpошением, молитвой о полyчении смиpения, так как смиpение - это начало настоящего покаяния. Смиpение - пpежде и больше всего восстановление, возвpащение к настоящемy поpядкy вещей, пpавильных понятий. Его коpни питаются смиpением, и смиpение, пpекpасное божественное смиpение - его плод и завеpшение. "Фаpисейского избежим высокоглаголания (напыщенного многословия)",- говоpится в Кондаке этого дня,- и "наyчимся высоте смиpенных слов мытаpя...". Мы y двеpей покаяния, и в самый тоpжественный момент воскpесной всенощной, после того как возвещено Воскpесение и явление Хpиста, "Воскpесение Хpистово видевше", пеpвый pаз поются тpопаpи, котоpые бyдyт сопpовождать нас в течение всего Великого Поста:

Покаяния отвеpзи ми двеpи Жизнодавче, yтpенюет бо дух мой ко хpаму святомy Твоему, хpам носяй телесный весь осквеpнен: но, яко щедp, очисти благоyтpобною Твоею милостию.
Hа спасения стези настави мя, Богоpодице, студными бо окалях душу гpехми, и в лености все житие мое иждих: но Твоими молитвами избави мя от всякия нечистоты.
Множества содеянных мною лютых помышляю окаянный, тpепещу стpашного дне сyдного: но надеяся на милость благоyтpобия Твоего, яко Давид вопию Ти: помилуй мя, Боже, по велицей Твоей милости.
Отвоpи мне двеpи покаяния, Податель жизни, потому что моя дyша с pаннего yтpа стpемится к святому хpаму Твоему, так как хpам моего тела весь осквеpнен: но ты, Щедpый, очисти меня Твоею милостию.
Hаставь, меня, Богоpодица, на путь спасения, потому что постыдными делами я осквеpнил мою душу и в лености провел и истpатил все дни моей жизни: но Твоими молитвами избавь, еня от всякой нечистоты.
Думая о множестве дуpных дел, котоpые совеpшил я, несчастный, я тpепещу пpи мысли о дне стpашного суда. Hо, надеясь на Твою исполненную любви добpоту, как Давид, я взываю к Тебе: помилуй меня, Боже, по великой Твоей милости.
#5 | Георгий О. | 25.02.2013 06:48
  
3
В начале было Слово. Сто избранных проповедей

Священник Иоанн Павлов

61. Неделя о мытаре и фарисее. О смирении


Основанием нашей христианской жизни является смирение. Без смирения никакая угодная Богу жизнь невозможна. Никакой подвиг, никакие посты, бдения, молитвы не приятны Богу и не полезны человеку, если совершаются без смирения. Из притчи о мытаре и фарисее видно, что мытарь действительно был грешник, а фарисей по делам действительно был праведник, но первый имел смирение и был оправдан Богом, а второй не имел и был отвергнут. Почему? Потому что гордость ненавистна Богу, она роднит человека с диаволом и удаляет от Бога бесконечно.

Как невозможно строить дом без прочного основания, потому что, какой бы прекрасный он ни был, неизбежно упадет и разрушится, — точно так же, и в еще большей степени, невозможно строить христианскую жизнь без единственно верного ее основания — смирения. Без смирения не имеет силы и не спасает никакая добродетель, никакой подвиг. Диавол был великим архангелом, сиял небесной славой, имел все добродетели и совершенства, но не имел смирения и упал с неба. И все его добродетели и совершенства не только не помогли ему, но и обратились во вред, ибо, когда он из Ангела света стал чудовищем бездны, все эти совершенства были обращены на служение злу.

Отсюда видно, что гордость — это исконное и первоначальное зло, самая древняя, глубокая и смертоносная из всех страстей. Именно по этой причине враги наши всегда стараются направить нас на путь гордыни и превозношения, ибо хорошо знают, что если в человеке есть гордость, то других грехов — убийства, блуда, разврата и прочих — совершенно не требуется: человек и без того становится несомненной добычей ада.

Однако верно и обратное: если в душе есть смирение, то других добродетелей не требуется, человек может спастись и без них. Святые отцы говорят, что как одна только гордость без других грехов низвергла херувима с небес, так и одно лишь смирение даже без других добродетелей может возвести христианина на небо.

Смирение есть одеяние Божества, совершенство Самого Господа Бога, а потому оно и нас делает причастниками Божественных совершенств, приносит нам небесные блага. Главное из этих благ — приближение к Богу и общение с Ним. Без смирения такое общение невозможно. Гордость исключает саму возможность общения с Богом. Старец Паисий Святогорец говорил, что, если кто-то хочет выйти на связь с Богом, он должен переключиться на частоту смирения, потому что Бог всегда работает только на этой частоте. Вот почему смиренная душа легко устанавливает и поддерживает связь с Богом.

Господь общается с человеком через Свою Благодать, и если человек не принял Благодати, то общения с Богом быть не может. Благодать же привлекает в человека не что иное, как смирение. Как влага сходит с гор на низкие места, говорит святитель Тихон Задонский, так и Благодать от Бога нисходит только в смиренные души. Когда же Бог приходит Своей Благодатью в душу человека, то Он дает душе неизреченные дары и совершенства, о которых человек горделивый не знает и даже не предполагает, что эти дары существуют.

Смирение привлекает к нам любовь и помощь Божию. Святые отцы говорят, что Бог каждое утро благословляет всех людей одной рукой, а смиренных — двумя руками. «Смиряйся, и все дела твои пойдут», — писал преподобный Амвросий Оптинский. Смиренному помогает Сам Господь, поэтому во всяком деле он будет благоуспешен. «Бог человека очень любит, — говорит старец Паисий, — знает, что ему нужно, и хочет ему помочь, прежде даже, чем тот его попросит. Для Бога не существует никаких трудностей, потому что Он всесилен. В единственном случае Бог затрудняется помочь человеку: когда душа человека не смиренна. Тогда благой Бог огорчается, видя, как мучается Его создание, но Он не может помочь, потому что, какую бы помощь Он ни предложил человеку, если у него нет смиренномудрия, все будет во вред».

Привлекая Благодать и помощь Божию, смирение избавляет нас от сетей диавола. Из жития святого Антония Великого известен случай, как однажды он созерцал в таинственном видении сети, которые диавол расставляет в мире для уловления людей. Этих сетей было так много, и они были столь изощрены, что святой в ужасе воскликнул: «Господи, кто же может избежать их?» И услышал от Бога ответ: «Смиренный избегает их. К смиренному они даже не приближаются».

Все мы, православные христиане, ведем борьбу с диаволом, воюющим против нас. И, увы, при этом часто забываем, что главное оружие против него есть смирение. Старец Паисий говорит, что смирение угодно Богу больше, чем всякая другая жертва, и прогоняет диавола так далеко, как никакой ладан. Известен случай, происшедший с преподобным Макарием Оптинским: одержимый бесом человек бросился на него и ударил по лицу. Но преподобный со смирением подставил ему другую щеку, и сразу же бес вышел из человека, и он стал здоров, к великому удивлению всех присутствующих.

Из всего сказанного видно, сколь велико значение смирения для спасения и достижения христианского совершенства. И потому нам следует полюбить эту добродетель и всячески стараться усвоить ее своей душе. У кого же нам ей учиться? Учиться смирению нужно у самого Господа Бога, нашего Создателя, о чем Он Сам говорит в Евангелии: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем». То есть Учителем смирения является Сам Господь — у Него мы должны учиться этой науке.

Однако следует помнить, что наука эта не простая, и ей нужно учиться в течение всей жизни. Сначала необходимо, чтобы наш ум усвоил себе так называемое смиренномудрие, смиренный образ мыслей. Ум человека является источником, от которого питается его душа. Поэтому состояние души всегда зависит от того, какие мысли полюбил и усвоил себе ум. Если эти мысли гордые, то и душа будет гордая. Если же в уме смиренные мысли, то и душа мало-помалу будет приходить в смирение. Состояние ума, которому усвоились смиренные мысли, называется смиренномудрием. По словам святителя Игнатия Брянчанинова, смиренномудрие есть образ мыслей, заимствованный умом всецело из Евангелия, от Христа. А смирение есть состояние души, соответствующее смиренномудрию. По мере упражнения в смиренномудрии душа приобретает и смирение, потому что ее состояние определяется теми мыслями, которые усвоились уму. Поэтому, чтобы достичь смирения, нужно сначала научиться смиренномудрию, это — первая ступень. Научиться же смиренномудрию можно, следуя тем наставлениям, которые оставили нам святые отцы.

Согласно этим наставлениям, смиренномудрие достигается прежде всего памятованием своих прежних грехов, особенно тех, которые человек совершал до воцерковления. Многие из нас пришли в Церковь уже в зрелом возрасте, прожив значительную часть жизни по-язычески. Вот эти старые грехи нам не нужно забывать. Хотя мы их исповедали, и они нам прощены, но память о них должна остаться — для того, чтобы стяжать смиренномудрие. Нам обычно свойственно забывать свои грехи, или, если мы о них помним, то не сознаем их тяжести и серьезности. Часто это бывает по действию врага, который старается не дать нам прийти в состояние смирения, зная, что смиренный освобождается от его власти. Для этого он как бы ослепляет человека забвением, похищает у него сознание грехов, так что человек перестает их видеть. Из Евангелия мы знаем, что диавол может похищать слова Христа из сердца человека, чтобы он не уверовал и не спасся. Подобным образом он может похищать и все прочие истинные, спасительные и богоугодные мысли, в том числе и память о своих грехах.

Чтобы противостоять врагу в этой брани, нужно прилагать немалые усилия, и необходима здесь помощь Божия. «Даруй ми зрети моя прегрешения…» — так учит молиться об этом святая Церковь. Осознание своих грехов есть великое дело, потому что тот, кто имеет его, естественным образом приходит в смирение, а смирению дается Благодать и все Божии дары. Потому и говорит святой Исаак Сирский, что восчувствовавший свои грехи лучше того, кто молитвой своей воскрешает мертвых. И кто один час провел, воздыхая о душе своей, тот лучше доставляющего пользу всему миру своим лицезрением. И кто сподобился увидеть самого себя, тот лучше сподобившегося видеть Ангелов. Человек, по слову старца Паисия, должен познать себя таким, какой он есть в действительности, а не таким, каким представляет его в собственных глазах враг, диавол. Именно поэтому и нужно нам учиться видеть и помнить свои грехи, свою духовную немощь, свою поврежденность.

Еще смиренномудрие достигается самоукорением. Это означает, что при всяком конфликте, всяком искушении, всяком неприятном для нас происшествии нужно обвинить самого себя, а не других, даже если наш ум показывает нам, что мы правы, а другие виноваты. Увы, у нас часто все бывает ровным счетом наоборот: мы всю вину возлагаем на других, а себя всегда склонны оправдывать. Таким образом, мы впадаем в состояние, противоположное самоукорению, — в самооправдание. Самооправдание же делает смиренномудрие, а значит, и смирение невозможным. Старец Паисий говорит, что если нам делают замечание и мы тут же начинаем оправдываться, то это свидетельствует, что в нас еще в полной мере жив мирской, языческий образ мыслей, мирская мудрость, противоположная Божией премудрости. Самооправдание — это падение, оно изгоняет Благодать Божию. Те, кто себя оправдывает, имеют «старцем» самого диавола. Если же человек учится оправдывать других, а обвинять себя, то он стоит на правильном пути и недалек от смиренномудрия. «Не трудись, — говорит святитель Игнатий Брянчанинов, — над разбором, кто прав и кто виноват, ты или ближний твой: постарайся обвинить самого себя и сохранить мир с ближним при посредстве смирения».

Еще смиренномудрие достигается неосуждением человека и поставлением всех, даже явных грешников и преступников, выше себя. Не осуждать никакого человека, не делать разницы между людьми — сей помысел должен усвоиться нам и стать естественным, говорит преподобный Макарий Египетский.

Еще смиренномудрие достигается люблением порицаний, укорений, насмешек и, наоборот, нелюблением похвалы и лести со стороны других людей. Нужно научиться искренне радоваться, когда нас ругают и укоряют, и искренне огорчаться, когда нас хвалят и почитают. «Приучайте себя всячески к тому, — говорит преподобный Амвросий Оптинский, — чтобы больше радоваться, когда с вами презрительно относятся, укоряют или даже обижают, нежели когда ласкают и приветствуют. В этом самый надежный путь к смирению».

Итак, вот какие наставления оставили нам святые и богоносные отцы. Если мы потрудимся и понудим себя соблюдать их, то с помощью Божией, несомненно, научимся смиренномудрию. Но смиренномудрие еще не есть смирение, оно только ведет к нему. Само же смирение есть великое таинство, оно невыразимо в словах, потому что является одним из совершенств Самого Господа Бога. Достигший истинного смирения исполнил заповедь Христа: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Потому и говорили святые, что вся война у христиан идет за то, чтобы достичь смирения...

Такую войну — войну против гибельной гордости — и должны вести все последователи Христовы, в ней должны они возрастать, в ней с Божией помощью побеждать и так приближаться к Богу, достигая совершенства и спасения. Аминь.
#6 | Георгий О. | 25.02.2013 06:50
  
5
НЕОБХОДИМОЕ И ДОСТАТОЧНОЕ

Св. Сергей Ганьковский. Проповедь в неделю о мытаре и фарисее, 24 февраля 2002 г.



Во имя Отца и Сына и Святого Духа.


Всякому, кто впервые приходит в Церковь, священник обязательно рассказывает о том, как ему, пришедшему, жить дальше, для того, чтобы иметь право называться христианином. Прежде всего, регулярно, хотя бы раз в месяц, причащаться, а перед причащением – исповедываться, кроме того неупустительно посещать воскресные богослужения, и не просто выстаивать длинную церковную службу, изнывая от тоски и тяготясь непонятными славянскими текстами, а пытаться понять её, вникнуть в каждое слово. Для этого, в свою очередь, необходимо, кроме молитвы церковной, практиковать каждый день домашнюю молитву, которая в совокупности занимает не менее сорока минут. Кроме того, если уж ты христианин, то не можешь обойтись и без постоянного чтения Священного Писания, и уж, конечно, должен, как тебе Бог заповедал, выбрать для себя «свой» приход, свою церковь и содержать её своими трудами, своими регулярными пожертвованиями так называемой «церковной десятины», то есть десяти процентов всех твоих доходов (Быт.14.20).

Всё это необходимо. Но вот проблема: достаточно ли? Многократно читаная и слышанная нами притча, которую сегодня за литургией вновь поведал нам Господь, в какой уже раз озадачивает нас вопросом: всё то, что мы делаем в церкви, разумеется, и нам и церкви – необходимо, но вот – достаточно ли? Пойдём ли и мы «оправданными в дом свой» (Лк.18.14), или наш горестный удел оказаться с теми, к кому на Страшном Суде будут обращены гневные слова Судии всех: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф.25.41)? Что ещё сделать, чтобы оправдаться? Может быть, и правда, нужно совершать какие-то специальные добрые дела, чтобы, как говорят последователи, скажем, буддизма, «отработать свою карму»? Или, как некогда поступали католики, постараться купить себе за деньги некое «оставление грехов», приобретя индульгенцию? Что-то не верится. Неужели существует такое «доброе дело», неужели может быть названа такая сумма денег, которая сделает как бы не бывшим предательство, ложь, убийство? Или, может быть, не напрасно мы каждое утро взываем к Многомилостивому и Всемилостивому Богу нашему словами молитвенного правила: «Спаси мя по благодати, молю Тя. Аще бо от дел спасеши мя, несть се благодать и дар, но долг паче». Ведь эти слова прямо говорят, что дела наши едва ли оправдают нас перед Правдой Божией, да и апостол Павел ясно и недвусмысленно пишет в своём Послании к Римлянам: «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» (Рим.3.20).

Целый народ в течение десяти столетий пытался достигнуть этого, пытался оправдаться «делами закона», и сегодня Господь подвёл итог этим попыткам: тот, кто был бесконечно далёк от так называемых «добрых дел» пошёл в дом свой «оправданным более», чем их самодовольный ревнитель. Означает ли это, однако, для нас, что мы, христиане, свободны от доброделания? Тоже вряд ли. Ведь каждый из нас помнит слова другого апостола, Иакова Праведного, о том, что «вера без дел мертва» (Иак.2.20). Но ведь и сам «Апостол языков» в том же послании к Римлянам, которое мы сегодня уже упоминали, прямо говорит: «Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем» (Рим.3.31).

Нет противоречия в этих словах двух апостолов Христовых. Нет его: ни тайного, ни явного. Потому что никакое доброделание не отменяет «сердца сокрушенного и смиренного» (Пс.50.19), которое Господь «не уничижит». Но истинное смирение и сокрушение сердца прежде всего проявляется в искреннем желании доброделания, в том самом порыве к милосердию, о котором мы читали неделю назад в евангельском повествовании и начальнике мытарей Закхее, который, когда благодать Божия коснулась его скаредного и маленького сердца, вдруг опомнился и, прежде всего, захотел «воздать обиженным вчетверо» (Лк.19.8). Знаете, «вчетверо» – это очень много! Это вам не гривенник, брошенный просящему пьянице и тунеядцу, посредством которого мы хотим себе дорогу в Рай открыть: подавали, дескать, не жадничали! Гривенник алкоголику мы бросили и тем, несомненно, ускорили его нравственную и физическую погибель, а вот на близких своих, на родственников, на соседей, на сотрудников наших, на тех, кого Бог рядом с нами поставил, – на них ни денег, ни душевного тепла, ни времени не хватает! И не хватает только по одной причине: очень хорошо каждому из нас известно, что с ними гривенником не отделаешься, на них нужно кусок души потратить!

Мы уже читали с вами о том, как поступает грешник, сердце которого сокрушено раскаянием и жалостью к тем, кого он обидел. И понятно, что жалость к обиженным возникает вслед за раскаянием, за осознанием того, что и сам-то в первую очередь нуждаешься в милосердии и прощении. Доброе дело только после того и становится по-настоящему добрым и душеспасительным, когда совершается в духе смиренном и сокрушенном сознанием собственной греховности. Ясным пониманием того, что никакими гривенниками, никакими грошовыми свечками мы себе дорогу в Рай не наладим, если не будем помнить о тяжком и великом нашем греховном долге Богу и людям. Да не тем, кто нам абсолютно безразличен, не тем, кем мы пользуемся для того, чтобы потешить собственную гордыню и, бросая монетку, на ходу поучить «праведной» жизни. Мы, конечно, должны помнить о своём долге тем, с кем нам трудно, кто как «ангел сатанин» апостола Павла, «пакости нам деет» (2.Кор.12.7). Нам нужно творить добро тем, общение с которыми требует от нас нешуточного смирения.

И если мы будем поступать таким образом, тогда, может быть, нам удастся совместить несовместимое: праведность фарисея и покаяние мытаря. Тогда, как знать, может быть и над нами, грешными будет произнесён благой Суд Божий: «сей пошел оправданным в дом свой» (Лк.18.14). Аминь.







ДАЙ МНЕ ЗРЕТИ МОЯ ПРЕГРЕШЕНИЯ

Священник Сергей Ганьковский. Проповедь в неделю о мытаре и фарисее, 31 января 1999 г.



Во имя Отца и Сына и Святого Духа.


Главный герой одной широко известной весёлой и вместе с тем чрезвычайно печальной повести говорит своему коллеге: "Дорогой мой, никогда не читайте советских газет перед обедом!" Теперь уж и советских газет нет, а есть совсем другие, даже православные газеты есть, "православные" в том смысле, что они сами себя так называют, а всё ещё не потерял актуальности этот призыв - не читать газет.

Вот я тут открыл одну из тех, что считают себя православными и прочитал на свою беду от доски до доски. А прочитавши, впал в тяжёлое уныние и тоску. Да и было от чего! Из восьмидесяти пяти малых и больших заметок и статей в этой газете семьдесят повествуют о негативных фактах: о врагах православной веры, о сектантах и раскольниках, о царящем вокруг разврате, о разгуле страстей человеческих. Это в общем не удивительно, на то она и газета, чтобы писать про всякие ужасы. Если публикации в ней будет только о хорошем, о добром - кто ж её читать станет.

Газета - такой же товар, как и все прочие, и на рынке товаров и услуг с ней конкурируют другие, подобные ей газеты. Поэтому журналистский коллектив любого средства массовой информации старается завоевать своего читателя, сделать так, чтобы читателей этих было как можно больше, чтобы большее количество людей покупало эти несколько листков бумаги. Иными словами, люди, которые делают газету изо всех сил стараются заинтересовать, заинтриговать нас. Газеты светские добиваются этого своими способами, рассказывая читателям различные сплетни, в изобилии публикуя разоблачительные материалы, грязные подробности частной жизни известных людей, сладострастно смакуя криминальную хронику. Так называемые "церковные" газеты в свою очередь стараются привлечь читателей своеобразными "страшилками". И вот прочитает человек такую "православную" газету, почувствует себя со всех сторон окружённым врагами, единственным праведником на всей нашей земле. Нет, пожалуй, не единственным, а ещё и в компании с журналистами этой газеты. Ну как тут не впасть в отчаяние, как тут не унывать, а самое главное, как тут не возопить словами фарисейскими: "Благодарю Тебя, Боже мой, что я не как прочие грешники, или как вон тот мытарь..."

Этого-то и хочет от нас враг нашего спасения, враг рода человеческого! Он хочет, чтобы мы, каждый из нас, выделили себя из этого рода, из этого народа, чтобы мы обособились от других людей с горделивой мыслью: "Я - лучше! Я право имею судить и осудить других людей, потому что я - не как тот мытарь, я - лучше!"

Всё наше несчастье заключается в одной печальной ошибке: как и фарисей в сегодняшней евангельской притче, вместо того, чтобы сравнивать себя с Законом Божиим, мы сравниваем себя с другими людьми. И за этим лукавым сравнением перестаём видеть свой собственный долг перед Богом, зато ярко, объёмно видим грех нашего брата.

Фарисея губит и отдаляет от Бога одно очень распространённое и среди нас убеждение: ему, как подчас и нам, кажется, что стать угодным Богу, стать святым, спастись от вечной погибели можно всего лишь строго выполняя определённые правила - поститься, вовремя ходить в храм Божий, ставить свечи, то есть приносить Богу жертву, и вообще "жить по закону", так, как живёт фарисей. Ведь он знает закон и старается безукоризненно выполнять его. Фарисей забыл, что Закон - не цель, а средство. А цель - Любовь! Цель - Бог! Цель - возвращение к Богу, обожение, Царство Небесное!

Господь не упрекает фарисея за невыполнение Закона, но почему-то говорит, о том, что более оправданным вышел из храма неключимый грешник - мытарь. И понятно, почему: Иисус Христос прямо указывает нам: "Всякий возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится."(Лк.18.14) По большому счёту самодовольному фарисею не нужен Спаситель, он и сам, как ему кажется, способен спасти себя. Для фарисея достаточно самого Закона, о Боге он уже не думает.

Вот почему так опасно для обычного грешного человека, каким, без сомнения, является и евангельский фарисей и каждый из нас, вот почему опасно созерцание чужих грехов - оно создаёт пагубную иллюзию собственного превосходства. Если простой, самый обыкновенный человек, не взысканный от Бога никакими особенными талантами, не подверженный, к счастью, никаким особенным страстям, если такой человек, каких, слава Богу, большинство на белом свете, вглядится в изысканные мерзости современной цивилизации, ему, бедняге, и впрямь может вдруг показаться, что мир с ума сошёл, а он сам посреди этого мира - единственный праведник. А, стало быть, не себя человеку совершенствовать надо, не о своих грехах плакать, но негодовать на всех грешников разом, но бороться с несовершенством и грехом всего мира.

И идёт такой начитавшийся так называемых "православных" газет человек на митинги протеста, участвует в демонстрациях и голодовках, борется с безбожниками, греховодниками, еретиками, постепенно забывая, что Бог на Суде спросит его не о том, скольких негодяев он обличил, а о том, как он сам каялся.

Скоро пост. Скоро время, когда мы усиленно будем просить у Бога словами преподобного Ефрема Сирина, чтобы Господь милосердный "дал нам зрети свои прегрешения и не осуждати брата своего." Каждый из нас, кто хоть когда-нибудь пытался это делать, знает, как это нелегко. Давайте же будем помнить, что не пощение само по себе, а его результат является нашей конечной целью. Давайте будем помнить, что мир, лежащий во зле, не станет ни на йоту лучше, если каждый из нас не попытается победить зло в себе. Аминь
#7 | Георгий О. | 25.02.2013 06:55
  
4


МЫТАРЬ

Рассказ.

Алексей Варламов.


Николай Петрович крестился в храме Ильи Обыденного в середине лета. Был поздний вечер, и, кроме него и пожилого священника, в крещальне никого не было. Николай Петрович сам наносил воды в купель, после чего разделся по пояс и стоял босиком в закатанных до колен брюках, ожидая, когда батюшка приступит к таинству. Из раскрытого окна доносились отдаленные звуку города, гул троллейбусов, звонки велосипедов и детские крики, в душной, нагревшейся за день комнате жужжали комары - все было обыденно и просто, и эта обыденность как-то странно поражала его воображение.

Николай Петрович бывал в этом храме довольно часто. Он стоял обычно в стороне от молящихся, прислонившись к свечному ящику, и наблюдал за огоньками свечей перед образами, изредка поднимая голову и разглядывал грубоватую роспись на потолке, прислушивался к пению хора и забывался в своих мыслях и воспоминаниях, дожидаясь каждый раз, когда служба кончится и люди, смешавшись, подойдут под благословение к священнику, переодевавшемуся в простую рясу. Он любил все это, но никогда не мог представить, что сам встанет среди этих людей, будет также кланяться, креститься, прикладываться к иконам и опускаться на колени. Ему казалось, что, начни он так делать, в его действиях непременно проскользнет фальшь, потому что он не верит так, как они. Он словно глядел на все со стороны, хотя в иные минуты испытывал невыразимое чувство, что-то почти младенческое в своей нежности и любви к неведомой силе, собиравшей их всех здесь.

Так он жил, имея веру в душе и полагая, что с него и этого будет довольно, но с годами им стала овладевать тревога. Его все чаще тянуло в храм, он стал понемногу разбираться, о чем поет хор и возглашает причт, какая молитва за какой последует и чем отличается одно богослужение от другого. Это нисколько не приблизило к тому, что происходило в храме, и не дало душе успокоения. Напротив, именно здесь он острее, чем где бы то ни было, чувствовал одиночество и неполноту собственной жизни. Душа его томились, и в конце концов, так и не преодолев ему самому непонятных страх и не уверенный, что поступает правильно, он подошел к священнику, который ему нравился больше других, и попросил, чтобы тот его окрестил.

Священник задал ему несколько вопросов, спросив среди прочего, серьезно ли желание его стать христианином и насколько осознает всю важность этого шага. И Николай Петрович, избегая посвящать этого человека во все сомнения своей мятущейся души, коротко ответил "да", пожелав лишь, чтобы крещение было совершено тайно, без занесения его имени в церковную книгу. Привыкший к такого рода просьбам батюшка немного помедлил и кивнул.

Также медленно и обстоятельно он сделал все, что полагалось по чину, велел Николаю Петровичу самому прочесть трудный текст символа веры, подсказывая в непонятных местах, и после того, как все было кончено, поздравил его и произнес небольшую проповедь. Он говорил очень доходчиво и тепло, и его простые, ясные слова до такой степени растрогали Николая Петровича, что прежние опасения забылись, и ему стало легче, точно и в самом деле с этой минуты невидимый ангел взял его под свою защиту.

Было уже совсем темно, когда, попрощавшись со священником и неловко наклонив голову под его благословенной рукой, Николай Петрович вышел на улицу. Город опустел, разгоревшийся за день асфальт отдавал жар, было тихо, и лишь кое-где в вышине изредка пролетал ветер, касаясь верхушек деревьев. Николай Петрович в чистой белой рубашке ощутил легонькую цепочку с крестиком, шел по глухим закоулкам и дворам и вдруг поймал себя на нелепом и смешном воспоминании, что, пожалуй, такое же пронзительное, счастливое чувство он испытал лишь однажды в жизни - в детстве, когда его приняли в пионеры и он шел среди других детей, распахнув куртку, с ярко-красным галстуком.

Теперь он был переполнен детской благодарности к Богу за то, что наконец все исполнилось и после стольких тягостных и бессмысленных лет и его жизнь обретает цельность, он станет ходить в храм и ощущать себя не сторонним наблюдателем, а истинным христианином.

Назавтра он пошел на службу. Был канун большого праздника, и народа в этот раз собралось много. Николай Петрович прошел вперед и встал возле клироса. Ему почудилось, что все его узнают и смотрят как-то особенно, точно радуясь тому, что Господь сподобил его перешагнуть отделявшую прежде от них черту. Началась всенощная, и он стал вместе со всеми креститься и кланяться после каждого прошения ектиньи, с умилением прислушиваясь к собственной душе и ища в ней отголоски новых ощущений. Однако не прошло и получаса, как с ним произошла странная вещь.

Неожиданно Николай Петровича потянуло выйти на улицу. Это было какое-то очень мучительное, сильное чувство, какого он прежде никогда не испытывал, но храм, пение, запах ладана, свечи - все это вдруг подействовало на него угнетающе. Его взгляд против воли стал пробегать по сторонам, мысли и чувства рассеялись, и само пребывание здесь показалось бессмысленным и совершенно ненужным. Он почувствовал себя еще более чуждым всем, чем прежде, словно его заперли и насильно удерживают. Несколько священников вышли на середину для совершения литии - народ расступился, давая им место, и стало еще теснее. Из распахнутых окон несло зноем, и зноем несло от множества свечей, и Николай Петрович не в силах более совладать с собою, чувствуя, что, если он сейчас не выйдет, с ним произойдет что-то ужасное, стал проталкиваться к выходу.

На улице ему сделалось легче. Был обычный вечер, Николай Петрович присел на лавочку в соседнем дворе и, глядя на купол колокольни в лесах, задумался. Что-то непонятное случилось с ним, он вдруг ощутил почти физическую тяжесть при мысли, что сейчас войдет в это душное и тесное помещение и будет стоять еще долгих два с половиной часа. Ему захотелось пойти домой, включить телевизор и смотреть какой-нибудь бессмысленный фильм, перемежая его с чтением не менее бессмысленной газеты. Однако, бросив недокуренную сигарету, он вошел в храм, решив во что бы то ни стало преодолеть эту слабость и достоять до конца. И тут с ним произошла чудовищная вещь. Только он начал повторять вслед за священником молитву, как в мозгу у него возникло похабное слово и он несколько раз мысленного его произнес. Он попытался стряхнуть его, как стряхивают с ботинка грязь, но ничего у него не получилось, и когда он опять обратился к Господу и Богоматери, в голове возникла жуткая похабщина. От ужаса и внутреннего отчаяния, не понимая, что с ним происходит и как это происходит, Николай Петрович покачнулся, пытаясь побороть этот ужасный голос, стиснул зубы, но тот настойчиво пробивался, привязавшись, как назойливый мотив. Это было настолько омерзительно, что не в силах более терпеть, Николай Петрович, не оборачиваясь, вышел из храма и бессильно отпустился на ту же самую лавочку, где только что курил.

Он был раздавлен и уничтожен всем происшедшим. Почему, как получилось, что именно теперь, когда он крестился и приблизился к Богу, когда очистился от прежних грехов и началась его новая жизнь - почему случился весь этот кошмар, он не знал и никак не мог себе объяснить. Но вдруг как холодная и трезвая догадка пришла к нему мысль, что в тот самый момент, когда он крестился и отрекся от сатаны, то получил не только ангела-хранителя, но и приступившегося к нему злобного беса, и по неведомой причине этот бес оказался сильнее.

Что теперь делать и как жить дальше, Николай Петрович не знал. Еще несколько раз он приходил в храм, молился, но всякий раз злобная сила, подстерегая его, заставляли произносить богохульства, и он с трудом удерживался от того, чтобы они не вырвались наружу. О том, чтобы пойти к священнику и все ему рассказать, Николай Петрович и думать не смел. Он стыдился случившегося, как позорной болезни, и жизнь его превратилась в адскую муку. Он уже не мечтал о том, чтобы вернуться в храм - он хотел лишь одного, чтобы бес оставил его, хотел жить, как тысячи людей вокруг, ни разу в жизни не задумывавшиеся ни о Боге и ни о дьяволе, но пути назад не было. Одиночество его сделалось невыносимым, он не знал, что делать с собою, куда деться, как прожить это жуткое время и сколько оно еще продлится. А город по-прежнему изнывал от небывалой жары - солнце садилось в душное чистое небо, ночь не приносила прохлады, и снова начиналась жара.

Тогда отчаявшись, загнанный в угол, Николай Петрович в минуту просветления рассудка вдруг вспомнил, что священник говорил о том, что ему будет необходимо особенно в первое время часто причащаться, и скорее от безвыходности он решил это сделать. Несколько дней постился и читал молитвы, с удивлением и тайной радостью замечая, что ужасные слова и образы не мучают воспаленную душу.

Николай Петрович воспрял духом, казалось, кошмар забылся и после стольких мук он обретет долгожданный покой. Но когда на литургии после общей исповеди он стал подходить к чаше, рассудок его внезапно помутился, и его стала бить судорога. Испытывая невероятное омерзение к собственному телу, он словно извне увидел, как затряслись его голова и руки, и чем ближе была чаша, тем сильнее он бился и храпел.

Стоявший возле священника молодой дьякон крепко, привычным движением схватил его за плечи и стал подводить к причастию, добродушный батюшка, изменившись в лице, что-то строго крикнул и Николай Петрович как будто успокоился, но в последний момент, увернувшись от ложечки со Святыми Дарами, оттолкнул дьякона и бросился вон из храма.

От этого потрясения несчастный оправился не скоро. Еще долго его воображение преследовала жуткая картина, и он не мог позабыть, как тряслось ставшее будто чужим тело. По счастию, жара, больше трех недель испепелявшая город, спала, задул северный ветер, и Николаю Петровичу стало легче.

Постепенно он успокоился, и с течением времени, когда силы его восстанавливались, рассудил, что происшедшее с ним было не что иное, как нервный срыв, помноженный на невыносимую жару. Они-то и сыграли с ним злую шутку, и нет никакой необходимости искать иные объяснения. Но в церковь он с тех пор не заходил ни разу.

Лишь много лет спустя, когда эта история позабылась, и он вспоминал ее скорее как курьез, однажды бродя по Остожью, решил зайти в знакомый храм.

Несколько минут Николай Петрович стоял и глядел на знакомую роспись и иконы. Слушал, как поют певчие, но никаких прежних чувств, ни светлых, ни темных, в душе у него не было. Он собрался было выходить, как вдруг ему почудилось, что кто-то на него смотрит. Николай Петрович обернулся, но придел был пуст - только несколько свечей догорали перед иконой Спасителя.

Он пристально поглядел на икону, побледнел, а потом сделал несколько шагов, неловко упал на колени и словно со стороны услышал свой собственный голос:

- Боже, милостив буди мне грешному.
#8 | Георгий О. | 25.02.2013 06:59
  
4
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II


КАК ПОДГОТОВИТЬСЯ
И ПРОВЕСТИ ВЕЛИКИЙ ПОСТ


КАК ЖИТЬ В СОВРЕМЕННОМ
БЕЗДУХОВНОМ МИРЕ



Митрополит Санкт-Петербургский
и Ладожский Иоанн (Снычев)


Москва
Сретенский монастырь
"Новая книга" - 1997





СОДЕРЖАНИЕ

В чем главный смысл поста

Великий пост - путь следования за Христом

Что раскрывает притча о блудном сыне

Что такое покаяние

Почему мы все нуждаемся в покаянии

О выборе своего пути ко спасению

Как достичь спасения

Как научиться любить Бога

Как войти в общение с Иисусом Христом

Как подготовиться к посту

Как испытывать свою совесть

О необходимости прощения обид перед началом поста

О причащении в дни Великого Поста

Как приступить к духовному совершенствованию

Как приступить к очищению своей души

Как начать врачевать свою душу

Как бороться с гордостью

Как приобрести терпение

Как научиться беззлобию

Как относиться к врагам и обидчикам

Об одухотворении мирской жизни

О добровольном принятии скорбей




В чем главный смысл поста

Заповедь соблюдения поста есть первая заповедь, полученная человеком по сотворении его.
Согрешил Адам, вкусив плоды запретного древа, и страшная греховная порча проникла во весь человеческий род.
С той самой поры диавол получил доступ к сердцу падшего человека. С той самой поры совершенное творение Божие - Адам, не ведавший прежде ни злобы, ни печали, - стал подвержен страстям, в которых доныне, как в смоле адовой, кипят наши сердца, лишившиеся блаженного Богообщения.
Не потому ли Сам Господь Иисус Христос, придя в мир для спасения гибнущих грешников, начиная Свое служение на земле, сорок дней и ночей постился в пустыне, собственным примером напоминая нам о благотворности и обязательности поста? Не потому ли троекратным отвержением наветов вражиих явил Он нам образ духовной брани, неизбежной для каждого, стремящегося сочетать благой плод постнического воздержания с внутренним возрастанием духовным?
Однако для того, чтобы непреткновенно шествовать по узкому пути спасения, избегая широкой дороги, ведущей, по слову Спасителя, в погибель, должно ясно понимать, что не одним лишь воздержанием в пище и плотской жизни побеждается грех, но очищением сердца и ревностным стремлением к непорочной чистоте души. Во вспомоществовании этому святому стремлению, этой благодатной и благотворной ревности - главный смысл пощения.
"Уклонись от зла и сотвори благо" (1 Пет. 3, 11), - эти слова Священного Писания должно в первую очередь помнить всем нам на протяжении Великого поста.
К сожалению, даже среди людей церковных встречаются ныне заблудшие и неразумные, не понимающие высокого духовного смысла Великого поста, почитающие для себя достаточным и исчерпывающим простое воздержание от вкушения запретной пищи.
Увы нам, неразумным, и горе нам - лицемерным!
Внемли себя, не ядущий мяса: не огорчил ли ты ближнего своего? не роптал ли на Бога в скорбях и тяготах души? не таишь ли на кого обиды, злобы, зависти? не гордишься ли мнимыми достоинствами своими? благодаришь ли Господа за все ниспосланное тебе? не владеют ли твоим сердцем суетные земные попечения?
Или - извергая мясо из трапезы своей, смиряя тело - ты нерадишь о собственной душе, медля извергнуть из сердца твоего гнев и лицемерие, сребролюбие и своенравие, высокоумие и самолюбие?
Грозно предупреждает нас Святая Церковь Православная, что не будет нам пользы от воздержания телесного, если не соединим мы его с воздержанием духовным - от зла, от страстей, от терзающего нас греха.
"От брашен постящеся, душе моя, - слышим мы в великопостных молитвословиях, - и страстей не очистившися, всуе радуешься неядением: аще бо не вина ти будет ко исправлению, яко ложная возненавидена будеши от Бога" ("Тщетно ты радуешься, душа моя, воздержанию от пищи, тогда как от страстей ты не очищена: если не станет воздержание причиной исправления твоего, возненавидена будешь от Бога").
#9 | Георгий О. | 25.02.2013 07:01
  
3
Великий Пост - путь следования за Христом

Путь Христа - путь каждого христианина. И еще хочу вам сказать: путь, которым пошел Христос Спаситель, это есть путь каждого из нас, христиан.
Когда Господь призвал нас с вами в лоно Церкви, когда мы принимали святое Крещение и затем в известный момент были облагодатствованы, когда Божественный свет коснулся наших сердец, тогда ведь мы ощущали необыкновенную радость и как бы находились в Сионской горнице вместе со Христом. Тогда все было светло и радостно, потому что Господь укреплял наши душевные и телесные силы, с тем чтобы мы вкусили и познали, как благ Господь.
Но наш путь на этом не закончился. Мы последовали за Христом дальше. Последовал путь учительства, когда мы должны были оправдать ту Божественную радость, ту Божественную благодать, которая посетила наши сердца в начале нашего подвига.
Здесь мы, как в свое время апостолы, как и Христос, встретили всевозможные лишения, всевозможные трудные обстоятельства и начинали даже колебаться. Или, подобно маловерным последователям Господа, даже засыпали в минуту испытаний душевных.
Но для того, чтобы восторжествовать над грехом, чтобы окончательно утвердилось в наших сердцах добро, требуется идти за Христом не только до Гефсиманского сада. Необходимо продолжить путь в дом первосвященников Анны и Каиафы, пройти в претор к Понтию Пилату и услышать страшные слова: "Распни, распни Его!"
Дальше путь поведет нас на Голгофу, чтобы здесь вместе со Христом мы распяли плоть свою со страстьми и похотьми. На этом пути нам предстоит погребение вместе с Господом. И только после этого начнется воскресение нашей души. Только тогда наступит торжество добра в наших сердцах. И еще более утвердится наш душевный покой, когда мы, пройдя крестный путь, получим в день Пятидесятницы Духа Святаго.
Вот что мы должны испытывать и испытываем на своем спасительном пути. Труден этот путь, но идти им необходимо. Идти, несмотря на тяготы и огорчения - и от ближних своих, и со стороны своих греховных привычек... Подчас мы даже не будем знать, как поступить. Но если мы будем ревностно держаться Христова пути и, призывая помощь Божественную, идти бесстрашно на Голгофу даже до спогребения со Христом - Господь ниспошлет нам Свою Божественную благодать, укрепит наши немощные силы, поможет преодолеть всякие греховные страсти и вместо них насадить добрые навыки, которые помогут нам достигнуть вечной жизни во Христе Иисусе Господе нашем.


Что раскрывает притча о блудном сыне

Человеку даны заповеди Божий, сохраняя которые, он тем самым стяжает себе благодатную жизнь.
Но все горе в том, что не всегда человек ценит это богатство - исполнение Божественных заповедей, от которых питается его душа. Подчас приходят такие минуты, когда в человеке оскудевает любовь к своему Источнику жизни, любовь к своему Творцу, и тогда все то, что служит пищею духа человеческого, становится уже как бы в тягость ему. Он старается освободить себя, удалить, сбросить бремя заповедей Божиих и стать на самостоятельную стезю, жить так, как ему хочется.
Иными словами, человек удаляет себя от Господа и идет в объятия греха. Вот это и есть начало падения.
Итак, началом удаления из отеческого дома служит охлаждение любви к Богу. Человек старается сбросить с себя благое иго Христово и удалиться в страну далекую, в страну греха, где, как ему кажется, он будет веселиться и радоваться без конца. Грех рисует в уме человеческом все сласти, все прелести мира. Он зовет, манит к себе. И человек, не разобравшись в этом обмане, оставляет пищу духовную и обращается к пище животной - ко греху.
Вначале, пока он еще не расточил задатки благодати Святого Духа, он чувствует в себе силу, жизнь. Это подобно отломанной ветви. Ведь когда ветвь от здорового дерева отделяется, то она не сразу засыхает, а имеет в себе некие соки, полученные от древа. И некоторое время эта ветвь питается оставшимися соками. Ну а потом? А потом наступает известный конец - засыхание.
Вот то же самое происходит и с человеком греха. Человек оскудевает духовно. Все, что было дано ему чрез исполнение заповедей Божиих от Божественной благодати, все оскудевает, упраздняется, и человек постепенно духовно засыхает. В человеческом сердце образуется пустота. Эта ужасная греховная пустота не дает человеку ни минуты покоя. И тогда человек начинает метаться, искать разного рода развлечения, разжигая себя то похотью плоти, то гордынею, то злонравием, злобою, завистью, стяжательством и иными греховными делами. Но все это не приносит удовлетворения. И если бы не милосердие Господне, то что сталось бы с нами, обольщенными кознями диавола?! Даже в грехе Господь не оставляет человека Своею милостью. Он в Своем Промысле имеет множество способов вернуть нас на путь истинный. Подчас это очень горькие лекарства: и трудные обстоятельства жизни, и болезни, и нужда...
Но посылая всевозможные скорби, Господь пробуждает человека, стучится к нему: проснись, восстань, человек, ты находишься в опасности!
Вот в какую область входит человек, оставивший пищу духовную и обратившийся к пище греховной. Он теряет духовную радость, опустошает себя и становится рабом греха. И если грех не окончательно истребит в человеке добрые начала, то всегда остается возможность пробуждения от сна греховного.
Но бывает и так, что грех полностью порабощает человека, так что тот атрофируется, теряет чувство духовного восприятия и оказывается не способен ни к какой духовной жизни, ни к какому пробуждению. Но если в человеческом сердце еще остается уголок доброй почвы, то на эту почву Божественная благодать бросает свое семя. И тогда-то наступает пробуждение. Как оно наступает?
Как у евангельского блудного сына. Сказано: когда он изнывал от голода, то пришел в себя. Что это значит - прийти в себя? Это значит - осознать свое опасное положение, свое пагубное состояние. Пред человеком греха милостию Божией как бы открывается завеса, и он видит себя стоящим на краю пропасти, так что еще один шаг - и он неминуемо упадет в бездну и погибнет окончательно. Вот это и называется прийти в себя.
Когда это происходит, тогда человек начинает вспоминать о прежней благодатной жизни в отеческом доме.
Заповеди Божий, которые казались ему некогда весьма тяжкими, теперь приобретают совершенно иную окраску и вызывают в памяти уже не горечь, а сладость. В такой момент созревает решимость. Решимость восстать и удалиться от пропасти. Это вторая ступень действия Божией благодати на душу человеческую.
Затем наступает третья, спасительная ступень пробуждения - это та, когда блудный сын не только решился вернуться в отчий дом, но встал и пошел, то есть он уже победил в себе греховное рабство и с чувством глубокого раскаяния возвращается на круги своя.
Вот каким образом совершается спасительное покаяние. Вот что требуется от нас - возвратиться в отчий дом и молить Господа своего и Творца о прощении.
Но помните: Господь принимает только искреннее раскаяние. Только в том случае, когда человек осознает свое грехопадение, смирит себя пред Творцом своим и воскликнет: "Отче, я согрешил на небо и пред Тобою, я уже недостоин называться Твоим сыном, потому что нарушил все Твои заповеди, расточил все, что Ты мне дал! Поэтому прими меня хоть в число наемников Твоих, чтобы мне трудиться и получать положенную часть пищи, вкушая которую я мог бы жить". Только в этом случае Господь возвращает нам светлые одежды.
Вот что раскрывает, нам Святая Церковь в неделю о блудном сыне. Раскрывает, как человек, постепенно удаляясь от истины Божией, оказывается в области греха, раскрывает, как происходит пробуждение и возвращение в отеческий дом.
И мне хочется, чтобы мы никогда не удалялись из отеческой ограды, чтобы иго Божие не было для нас тягостным. Оно по существу и не тягостно. Разве мы не слышим голос нашего Божественного Спасителя: "Приидите ко Мне все труждающиеся и обременные и Аз упокою вы. Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, яко кроток есть и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть". Вот он, истинный глагол Божий! Если мы будем выполнять заповеди Божии с любовью и ради любви, то иго Христово будет для нас легким. Тогда не уйдем мы в страну далекую, тогда не овладеет нами грех, тогда не нужно нам будет и возвращаться.



Что такое покаяние

Покаяние есть величайший дар Бога человеку - второе крещение, в котором, омывшись от грехов, мы снова обретаем благодать, утерянную в падении. Быв грешными - становимся святыми. Оно отверзает нам небо, вводит в рай. Без покаяния нет спасения.
Покаяние не есть публичное самобичевание, но тяжелый и кропотливый внутренний труд по очищению сердца от нравственных нечистот, скопившихся там за время рассеянной, нерадивой, безблагодатной жизни.
Покаяться - значит изменить образ жития, прежде всего "прийти в себя".
Это значит увидеть в себе грех: в мысли, слове и действии, - осознать его, возненавидеть, а затем употребить благодатные церковные средства для искоренения его из своего существа. Утратив понимание истинной духовности, мы потеряли и здравое понятие об этом благе.
Плод покаяния - исправление, перемена жизни.
Человек должен безжалостно, с корнями вырвать из души пороки и страсти, отвратиться от зла и неправды, приступить ко Господу и начать Ему Единому служить всеми силами души и тела.
Кто кается и сознательно согрешает вновь, усугубляет вину, "обращаясь вспять" и попирая милосердие Божие. "Не столько раздражают Бога содеянные нами грехи, сколько наше нежелание перемениться", - говорит св. Иоанн Златоуст.


Почему мы все нуждаемся в покаянии

Напрасны и бесплодны будут самые возвышенные проповеди и призывы, самые мудрые и благонамеренные советы, если мы не сумеем деятельно приложить их к нашей сегодняшней жизни...
Никто не знает, сколько еще отпущено нам, чтобы опомниться и исправиться, поэтому каждый, не откладывая, не медля, спроси себя: "Не я ли причина нынешнего позора? Не мой ли грех удерживает Отчизну в бездне падения? Не мое ли нерадение отлагает светлый миг воскресения?"
Русские люди, подумайте здраво - среди нас нет никого, кто мог бы оправдаться, случись ему отвечать на эти вопросы не пред земным, пристрастным и слабым человеческим судом, но пред Судией Всеведущим и Всесовершенным.
Покайтесь, пока не поздно! Невиновных нет - "все развратишися, непотребни быша".
Вот уже несколько лет, как по всем земным законам и человеческим расчетам Россия должна пылать в огне гражданской войны, гибнуть во мраке и гладе хозяйственной разрухи, безвластия, беззакония и хаоса. Что же удерживает ее от этой страшной судьбы? Наше рачение и предусмотрительность? Нет! Наша бдительность, мудрость, мужество? Нет! Наше единство, сила и верность долгу? Нет!
Промысел Всеблагого Бога, попирая "чин естества", сокрушая неизбежность земных закономерностей и расчеты многоопытных губителей, хранит Русь на краю пропасти, милосердствуя о нашей слепоте и немощи, давая - в который раз! - время одуматься, раскаяться, перемениться.
И что же? Пользуемся ли мы этим щедрым, незаслуженным даром? Увы, мы ищем оправданий, усматривая причины произошедшего где угодно: в неблагоприятных исторических условиях, в предательстве вождей, в недостатках ближних, во внешнем влиянии - но только не в самих себе!
Полно глумиться над истиной - Бог поругаем не бывает! Мы сами, со своими пороками и страстями: властолюбием и тщеславием, завистью и лицемерием, высокоумием, превозношением и маловерием, - причина всех бед!
Да, злобная сила, жаждущая нашего уничтожения, обладает в современном мире огромной мощью и властью. Да, на службу ей был поставлен многовековой опыт разрушения, диавольское искусство растления и обмана. Но это не оправдание!
Кто не чувствует за собой греха - заблуждается безмерно и пагубно. Виноваты все...
Запомните все: не покаемся - не очистимся; не очистимся - не оживем душою; не оживем душою - погибнем.



О выборе своего пути ко спасению

Задумаемся о своем выборе. Задумаемся и заглянем в свою душу - не создаем ли мы непроходимую пропасть между нами и Богом?
Может, мы своим нерадением, своим невниманием к спасению атрофируем в себе чувство духовного восприятия и становимся неспособными воспринимать действие Божественной благодати? Если это действительно так, то каких горьких слез мы с вами достойны!
Пока мы живем еще здесь, на земле, пока еще над нами простирается долготерпение Божие, пока не - поздно, уясним состояние духа нашего.
И если сердце наше тянется к Богу, к святости и непорочности, то укрепим в себе этот спасительный выбор!
Если же заметим, что в наше духовное состояние вкрадываются маловерие, сомнение и другие пороки, то убоимся мы этого! Убоимся гибельной бездны, в которой оказался богатый грешный человек, и, призывая себе помощь Божественную, да устраним, пока возможно, гибельную пропасть между нами и Господом! Сделаем спасительный выбор не только умом, но и сердцем нашим!



Как достичь спасения

Спасение достигается постоянным исполнением заповедей Божиих. Вот мы и настроим самих себя к тому, чтобы исполнять Божии заповеди, преодолевая все трудности на спасительном пути. И тогда-то путь нашего спасения будет благопоспешетвующим. Тогда-то и милость Божия низойдет на нас, укрепит нас и сохранит от всякого зла. Тогда-то и мы достигнем вечной блаженной жизни во Христе Иисусе.


Как научиться любить Бога

Почему не устоял апостол Петр в любви ко Христу?
Произошло это потому, что любовь к Богу в то время у апостола Петра была еще плотская. Она еще не освятилась Божественной благодатью и не получила крепости от Божественной любви.
А раз так - то и не было твердости в его решимости, в его намерении до конца шествовать за Христом на Голгофу.
Да, любить Бога не просто, любить Его надо так, как заповедал нам Сам Господь Спаситель мира.
Любовь к Богу тогда только бывает настоящей, когда она основана на смирении, когда человек устраняет из своего сердца плотскую воображаемую любовь. В чем же выражается плотская любовь? Она выражается в необыкновенном самопроизводимом восторге. Человек напрягает в себе все свои силы к восторгу, возбуждает свою нервную систему, и при этом происходит вскипение крови, возникает необыкновенное воображение, пылкость. Пылкость и горячность крови и нервов - это и есть плотская любовь. Такая любовь не бывает угодной Богу, ибо она приносится на жертвенник гордости. Такая любовь не долговечна, она быстро исчезает.
Поэтому, чтобы иметь постоянную духовную любовь, необходимо любить Бога смиренно, кротко и стремиться к достижению любви духовной, которая успокаивает нервную систему, охлаждает порывы крови нашей и дает внутреннее успокоение в смиренном и кротком духе.
Вот какова должна быть Божественная, или духовная любовь. Как же нам научиться такой любви? Научиться любить Бога можно при том условии, если мы будем в меру своих сил и возможностей исполнять все то, что заповедал нам Спаситель мира.
И не только исполнять, но и внутри своего сердца возбуждать вражду ко всякому греху, удаляющему нас от любви Божией. Вот это и будет началом любви к Богу.
Но только началом. Чтобы эта любовь утверждалась и крепла, необходимо постоянно следить за собой. И если когда-либо по немощи своей мы впадем в тот или иной грех, то быстро должны встать и принести искреннее слезное покаяние.
Для того чтобы сердце наше постоянно пребывало в любви, необходимо изучать в Евангелии ту волю Божию, которую открывает нам Спаситель мира, познавать, чего хочет от нас Господь, познавать Его благую и совершенную волю и исполнять ее до конца своей жизни.
Только при постоянной верности Богу в нас сохраняется настоящая Божественная любовь. И если в какой-то момент нашей жизни мы нарушим эту верность, то тем самым нарушим и любовь к Богу. Прервется эта внутренняя взаимосвязь любви Божией и любви нашей.
Любовь наша к Богу должна совершенствоваться изо дня в день. Она получает непосредственную связь с Богом, входит в единение с Ним и посредством этого единения получает утешение, просвещение, возвышение.
Но мы должны хорошо понимать, что в достижении или укреплении этой любви к Богу необходимо пройти известный путь испытания, путь борьбы - и прежде всего с самим собою. Почему? Потому что внутри нас находится ветхий человек, тлеющий в похотях своих. Потому что необходимо убить в себе этого ветхого человека - убить все греховное. А когда мы начнем это совершать, то, естественно, диавол, отец греха, восстанет на нас, чтобы защитить свое достояние, и тогда возникнет борьба. Нелегкая борьба.
К примеру, для того, чтобы обуздать наш язык, сколько же нужно силы, внимания, энергии! А разве легко победить в себе гордость, самолюбие, тщеславие, любовь к похвале или любой другой грех? Конечно, все это требует с нашей стороны немалых усилий, постоянной брани.
Но не только во внутренних искушениях проходит наш путь. Вспомните, каким испытаниям подвергся апостол Петр от людей! Разве мы не испытываем подобного страха, когда некоторые люди приступают к нам с вопросами: "Ты веруешь во Христа? Ты христианин? Ты ходишь в Церковь?" А мы что отвечаем? Разве порой мы не допускаем малодушия? Разве не боимся подчас исповедовать Христа? Мы бываем жалкими в это время, не имея мужества заявить, что мы действительно христиане, чтущие заповеди Божий.
Итак, проверим самих себя, по-настоящему ли мы любим Бога? Не бывает ли так, что мы стараемся любить Бога от плотского своего мудрования? Возбуждаем свои нервы, горячимся даже в молитве и в посте. Да, это происходит в нашей жизни, особенно в начале нашего обращения к Богу, когда мы, возбужденные той или иной красотой Божественной, восхищаемся, возбуждаемся, готовы на любой подвиг: и чрезмерно поститься, и помногу молиться, и милостыню творить, и за ближними ухаживать. Все как будто бы нам легко! Но потом проходит этот порыв, и наступает период, когда мы остаемся один на один со своими естественными возможностями. И вот тут-то уже сил ни на какие подвиги не хватает, потому что нет еще у нас Божественной любви, которая достигается постоянством и смирением.
Помните о том, что любовь к Богу обязательно соединяется с любовью к ближнему.
Как узнать, что мы любим ближних своих и Господа? Если мы чувствуем, что в нас угасло памятозлобие, то мы уже на пути любви к ближнему. Если у нас породилось в сердце мирное, сострадательное отношение к ближнему своему при любых обстоятельствах, то знайте, что мы уже у самых дверей любви к ближнему и к Богу.
Вот так и необходимо нам совершенствоваться в духовной любви.
#10 | Георгий О. | 25.02.2013 07:04
  
4


Как войти в общение с Иисусом Христом

"Без Меня,- говорит Господь,- вы не можете ничего творить".
Действительно, это так - чтобы достигнуть вечного спасения, необходимо тесно пребывать со Христом. И если это условие человек выполнит, то, несомненно, обретет духовный успех. Он будет совершенствоваться, будет не только цвести духовно, но и приносить плоды духа.
Каким же образом человек входит в теснейшее общение со Христом Спасителем? Уясним этот вопрос.
Христос пришел на землю для того, чтобы искупить человечество от проклятия греха и смерти. А для того, чтобы человек вновь пришел в единение с Господом своим, Христос Своею честною кровию создает Церковь. Это Его тело, главою Которому является Он Сам.
А через Духа Святаго, через третью Ипостась Святой Троицы, Христос оживотворяет Свой организм церковный.
Вот через эту Церковь, через тело Христово человек входит в теснейшее общение со Христом Спасителем. Как это совершается?
Совершается это так. Человек уверовал, что Иисус Христос есть Сын Божий, есть истинный Господь и истинный человек. Уверовав, он принимает таинство святого Крещения, а через это таинство входит в организм церковный, очищается от всякого греха и получает оживотворение от Духа Святаго.
Но для того, чтобы постоянно пребывать в этом организме и оживотворяться, недостаточно только внешнего пребывания. Нет, нужно сораствориться, слиться с организмом церковным, органически соединиться. Соединиться так, как ветвь соединяется с лозою, и постоянно оживотворяться благодатию Святого Духа.
А войдя в единение с организмом церковным, укреплять это единение любовию.
Эта любовь проявляется и в молитве, и в покаянии, и в воздержании, и в сострадании к ближнему.
Но этого мало. Любовь должна проявляться и в том, чтобы постоянно распинать плоть свою со страстьми и похотьми. И не только распинать, но посредством глубокого смирения и кротости, посредством постоянного общения с Господом достигать плодов Святого Духа - преподобия и правды.
А плоды Святого Духа, как свидетельствует апостол Павел, есть кротость, воздержание, вера, любовь.
Вот каких плодов нужно достигать нам, находящимся в организме церковном, для того чтобы постоянно пребывать с Господом.
Если мы не будем к этому стремиться, если будем успокаивать себя тем, что мы, дескать, приняли Крещение и миропомазание, а дальше пусть Сам Господь нас направляет, то мы таким небрежением разорвем таинственную нить, связывающую нас со Господом. А раз произойдет разрыв, то, естественно, наше сердце будет засыхать так, как засыхает подчас ветвь, которая хотя и находится на лозе, но бывает чем-то заражена. И по мере того, как наш духовный организм будет все больше и больше засыхать, удаляя себя от действия благодати Божией, по мере этого мы будем подвергать себя отлучению от церковного организма. И тогда мы уподобимся тем сухим ветвям, которые отделяют и бросают в огонь.



Как подготовиться к посту

Теперь мы испытываем, как некогда иудеи плененные, тяготу духовную. И вспоминаем, часто вспоминаем те сладостные минуты, когда Господь посещал нас Своей Божественной благодатью, и, воспоминая, плачем.
Рабство душевное очень тяжело. От него необходимо освободиться. Но как? Только путем покаяния, путем постоянного устремления ума своего и сердца в горний Иерусалим.
Как иудеи не могли петь песнь Господню на земле чужой и не забывали Иерусалим, так и нам нужно вспоминать те моменты жизни, когда мы верно служили Богу, и приносить плоды покаяния. И если мы станем на этот путь, то, несомненно, освободим свою душу от оков греховных и снова воспоет наш дух!
Вот как с помощью священных картин помогает наша Мать-Церковь пробуждать наши души. И напоминая об опасности греховного пленения. Церковь указывает им путь к освобождению. Действительно, нам остается с вами плакать, рыдать и взывать к своей бедной душе: "Душе моя, душе моя, восстани, что спиши, конец приближается!" Время скоротечно. Успеешь ли ты, душе моя, освободить себя от рабства греху? Успеешь ли сотворить добрые дела, которые оправдают тебя на судилище Христовом? Пока еще двери милосердия Божия не закрылись, проснись, душе моя окаянная, проснись и возопий к Спасителю своему: "Боже милосердный, пощади и очисти меня от всякого греха, облеки одеждою праведности, чтобы укрепиться на правом спасительном пути и прославить Тебя чистым святым сердцем и устами ныне и в бесконечные веки!"



Как испытывать свою совесть

У врат Царства Божия приставлены особые привратники, которые будут проверять наш с вами внутренний багаж.
Чем он наполнен? Чего больше в нашем сердце: доброго или худого?
Потребуется немалое количество добродетелей, чтобы пропустить нас в Царство Небесное, в жизнь будущего века.
А мы, если внимательно осмотрим свой багаж, наверняка обнаружим, что добродетелей у нас днем с огнем не найдешь, зато грехов-то, пожалуй, не охватишь в свои объятия. Так как же мы пройдем в Царство Божие, в которое ведут не широкие врата, а очень узкие?
Постоянно просматривайте багаж своей души! Подумайте, нет ли в нем грехов, от которых мы можем начать избавляться прямо сейчас, заполняя пустые места необходимыми добродетелями! Для этого требуется пробудиться от спячки греховной, как некогда пробудилась преподобная Мария Египетская. А нас зовет к тому Господь наш Спаситель мира.
Так очнемся же от сна, восчувствуем опасность погибели и удалимся в пустыню праведности. И там вооружимся терпением, великодушием, вооружимся любовию, вооружимся молитвою и мерным воздержанием, упованием на волю Божию!
Только при таком условии произойдет в нас преображение духовное. Только тогда из нашего сердечного багажа будут выброшены вон и потоплены в пучине все грехи и останутся лишь добрые дела, доброе наше устроение - останется та основа, которая соделает нас достойными Царства Божия.



О необходимости прощения обид перед началом поста

Пост является как бы преддверием небесной жизни, преддверием торжества.
Но чтобы достигнуть торжества, нужно пройти и через преддверие, где небесные служители будут проверять каждого из нас и вопрошать: с каким багажом ты хочешь встретить Священная Пасху или войти в Небесный Чертог?
Если твоя ноша - греховное естество, то не дерзай, человек, встретить светлое Христово Воскресение и войти в Небесный Чертог с радостным сердцем. Небесные слуги возьмут тебя и ввергнут во тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов.
Пост - это особое время, когда мы должны внимательно посмотреть на состояние своей души, на состояние своего духа. Чем одержима душа? Есть ли в ней что-то сродное, соединяющее нас с небесной жизнью? Или, быть может, ничего доброго там уже не осталось?
Итак, мы в преддверии Великого Поста. Мы уже хотим вступить на поприще подвига духовного и телесного воздержания. Сможем ли мы достойно пройти это испытание, сумеем ли убелить свои одежды, очистить их от всякой греховной скверны и войти в Небесный Чертог, чтобы со всеми угодившими Богу возрадоваться и возвеселиться?
Вспомним человека, который, как сказано в Евангелии, явился на брачный пир не в праздничной одежде. Хотя он и вошел в дом, будучи приглашенным, но услышал страшный приговор Домовладыки: "Раб лукавый, как ты смел войти сюда не в брачной одежде? Возьмите его и ввергните в тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов".
Видите, как этот человек, хотя и прошел через двери, но, не очистив себя слезами покаяния, не омыв грязных одежд своей души, был извергнут из брачного чертога.
Подобное может случиться и со всеми нами, если мы не оплачем своих грехопадений, если не убелим своих одежд слезами покаяния. Как страшно будет тогда услышать Божественный глас: "Вон изыдите из Моего светлого чертога, отыдите от Меня все делающие беззаконие!"
Чтобы этого не случилось, чтобы нам услышать радостный, утешающий глас нашего Творца и Господа: "Благий и верный раб, вниди в радость Господа твоего!" - станем стремиться к тому, чтобы достойно потрудиться на поприще Великого Поста. Потрудиться так, чтобы сердце плакало, чтобы слезы смывали всю скверну и грязь греховную, очищая храм души нашей для Духа Святаго, укрепляющего нас на пути спасения.
Начнем же свой труднический путь к светлому Христову Воскресению с прощения всех своих обидчиков.
Необходимо, чтобы каждый простил друг друга нелицемерно, искренне, до конца, не оставляя ни капли раздражения и досады на ближнего в потаенных уголках своего сердца. Без этого невозможно соблюдать воздержание телесное и духовное, и такой пост неугоден Богу.



О причащении в дни Великого Поста

Дни Великого Поста - это время спасительное, время, когда Божественное слово снимает с очей наших пелену греховной ночи и мы вступаем в область света, в область духовного делания.
Что необходимо нам с вами в эти великие дни? Необходимо горячее желание освободить самих себя с помощью Божественной благодати от уз греха и вступить в тесный союз с добродетелию. Необходимо совершить то, о чем вещает нам святой апостол Павел: отвергнуть дела тьмы и облечься в оружие света.
Внемлем же мы апостольскому гласу и с радостным сердцем вступим в дни святой Четыредесятницы. Вступим на путь борьбы со всякого рода греховными склонностями, пусть никто не робеет, пусть никто не страшится спасительного подвига. Знаю, что предстоит много труда, прежде чем мы достигнем освобождения от уз греха, но пусть это нас не устрашает. Господь с нами, Господь близ нас. С Господом будет нам легко. Итак, примемся за духовное делание!
Благословляю каждого из вас определить свои телесные и духовные возможности и возложить на себя посильное телесное воздержание, обращая главное внимание на очищение своей души. Постарайтесь поговеть и принять святые Тайны трижды: на первой седмице Поста, на четвертой и на Страстной - в Великий Четверг.



Как приступить к духовному совершенствованию

К духовным добродетелям относятся искоренение из своего сердца раздражительности, злобы, злопамятства, осуждения и снискание великодушия и терпения, чистоты душевной.
Вот эти добродетели помогут нам в деле нашего духовного совершенствования. Без них спасение наше окажется под сомнением. Поэтому-то необходимо упражняться нам и в духовных добродетелях.
По существу, в этой области мы еще не трудились, дозволяя себе плыть по течению жизни и не стремясь установить внутри себя контроль и упражнение в этих великих добродетелях.
Итак, необходимо нам устремить свой духовный взор на эту сторону нашей с вами жизни. Потому что здесь мы много теряем, не упражняясь как следует в духовных добродетелях. Не искореняем в себе ни раздражительности, ни гнева, ни памятозлобия, ни осуждения, ни других духовных пороков и не приобретаем вместо них добродетели: кротость, смирение и великодушие.
О, как мне хочется, чтобы все мы уже с сегодняшнего дня начали постепенно упражняться в искоренении из своих сердец греховных привычек! Взращивать в душе хрупкие ростки той или иной духовной добродетели! Мне хочется, чтобы с сегодняшнего дня мы начали бороться прежде всего с раздражительностью, гневом и памятозлобием.
Почему именно эти грехи так необходимо нам упразднить? Да потому, что эти пороки: раздражительность, гнев и злопамятство - мешают нам приобретать высокие добродетели, мешают шествовать спасительным путем, мешают творить добро ради Бога, для ближнего своего.
Подумайте: как можно, имея в сердце раздражение, гнев или злопамятство, спокойно совершать, допустим, молитвенное правило?! Никогда в таком состоянии мы не принесем молитву чистосердечную, потому что раздражение и гнев, а тем более злопамятство обязательно осквернят в нас чистоту нашего внутреннего ока, чистоту молитвы. И всякий раз, когда мы приступим к совершению молитвы, всякий раз помысл раздражения и гнева будет возвращать нас мысленно к той обиде, к тому оскорблению, которую причинили нам ближние наши. Возвращать с такою силою, что мы не сможем удержаться от зла. Помыслы будут внушать нам, что обидчик досадил нам не спроста, а с целью, да не бес ли в нем? И так враг будет возбуждать в нас злые помыслы без конца, чтобы окончательно разрушить в нас чистоту молитвы. Вот и подумайте, можно ли при раздражении нашем совершать чистую молитву? Нет, нет и нет! Можем ли мы иметь благорасположение к ближнему своему, имея на него гнев и злопамятство? Можем ли мы тогда снисходить к его немощи? Можем ли в гневе не позавидовать его счастью, благополучию? Или поскорбеть, если обижающий нас имеет какое-то несчастье?..
Вот почему мне хочется, чтобы мы начали свой подвиг с борьбы против раздражительности, гнева и злопамятства. Как совершить во благо это нелегкое предприятие? Как победить эти страсти? На такой вопрос отвечают нам духоносные отцы, которые сами прошли сей путь и указали нам в помощь средства, употребляя которые, мы могли бы действительно научиться побеждать в себе раздражение, гнев и злопамятство. Ведь как у нас происходит в жизни? Кто-то сказал нам какое-то оскорбительное слово, и мы сразу же допускаем раздражение, или, как говорит преподобный авва Дорофей, смущение, и начинаем рассуждать: зачем он мне это сказал? Видимо, хочет уязвить меня. Ну, погоди, я тебе отплачу той же монетой! Так возникает раздражение. И если мы не победим его сразу, то оно перейдет в гнев. А для того, чтобы победить раздражение, необходимо, как это делали иноки благочестивые, поклониться ближнему, который огорчил тебя, и сказать: прости меня, брат или сестра, что я вызвал в тебе такое раздражение! И тем самым угасить в себе смущение и не дать ему укорениться. Если же мы в самом начале так не поступим, тогда раздражение укоренится и перейдет в гнев, который, пылая в нас и перегорая, оставит после себя целый ворох горячих углей, готовых возгореться в любой момент, даже спустя много лет.
Так как же побеждать эти грехи? Только любовью. Как говорят святые отцы, в минуты смятения надо помолиться о человеке, обижающем нас, обратиться за помощью к Богу молитвенным воплем: "Господи, помилуй брата моего и его молитвенным предстательством помилуй и сохрани нас от козней врага!" Вот как следует поступать, тогда не укоренится в нас ни раздражение, ни гнев, ни тем более злопамятство.
Проверьте самих себя, возлюбленные чада мои! Вот, допустим, в сегодняшний день мы как будто молились, но об искоренении гнева и раздражения в себе почти и не просили. По существу - нет. Видите, как нерадиво мы подвизаемся!
Мы, оказывается, не готовы к этому подвигу. Так как же мы можем успеть в добродетелях духовных, если мы вообще с вами не упражняемся в добродетелях? Даже любое мирское искусство требует постоянного участия. Ведь не на словах мы учимся с вами, допустим, готовить пищу, шить или возделывать сад! Мы прислушиваемся к советам, смотрим, как делают другие, а затем уже пробуем делать сами.
В начале не очень хорошо получается. А затем? Затем мы постепенно приобретаем тот или иной навык и становимся хорошими, искусными кулинарами, швеями, садоводами... Но если в мирском деле требуется упражнение, то как же мы хотим освоить искусство из искусств - духовные добродетели - без упражнения в них?
Я хочу, чтобы все мы с помощью Божией начали бы ежедневно настраивать себя на борьбу против греха и на стяжание духовных добродетелей. Только при усилии с нашей стороны мы сможем искоренить в себе тот или иной грех или же предохранить себя от падения греховного и приобрести ту или иную добродетель.



Как приступить к очищению своей души

Основная наша с вами забота о том, чтобы замечать в своих поступках, в движении своего сердца те или иные греховные склонности.
И не только замечать, но и прилагать старания к устранению этих греховных склонностей. В этом и состоит все наше трудничество на спасительном пути - очищать сердце свое, преображать душу свою, насаждая в ней все доброе, все святое, все то, что является основой для будущей жизни.
Помните о том, что ничто нечистое не войдет в Царство Божие. Как говорит апостол Павел: "не обманывайтесь: ни блудники, ни растлители, ни пьяницы, ни сквернословцы Царства Божия наследовать не могут".
Вот почему и наш основной подвиг на спасительном пути и заключается в очищении своей души от всякой греховной скверны и в насаждении добрых христианских навыков. А бороться нам нужно очень твердо и основательно, бороться постоянно и неизменно. В этом деле полезно себя так воспитать, чтобы всегда проверять - в каком состоянии духовном находимся мы. Взошли ли мы на ступени духовного совершенства, или только еще приблизились к ним, или же, наоборот, удалились от этих ступеней и обратились вспять на путь греха, на путь погибели?
Кроме этого, необходимо нам иметь еще духовный опыт и проверять себя - не обманываемся ли мы в своем уповании на спасение вечное? Может быть, мы думаем, что умертвили в себе всякое движение греха, а на самом деле этот грех еще царит в нашем сердце, в нашей душе, господствует над нашими силами, и духовными и телесными.
Мы очень и очень слабо боремся над умерщвлением своих греховных склонностей. И страсти, конечно, господствуют внутри наших сердец, внутри наших душ. А как они господствуют! Страшно сказать. Как они нами повелевают, как они господствуют и ведут нас на всякое беззаконие, на всякое падение. И мы, как безгласные овцы, бываем ведомы на заклание, но не Христу, а именно греху.
Посмотрите каждый сам в свое сердце и там вы увидите действительно бездну своих греховных склонностей. Сколько в наших сердцах злобы, ненависти, зависти, раздражения, гордыни, тщеславия, любви к тому, чтобы нас хвалили, и много другого. Но разве достаточно только зреть свои грехопадения? Нет, не к этому только призывает нас Церковь, чтобы зреть свои грехопадения, но призывает нас и к тому, чтобы мы вооружились, вооружились против греха. Вооружились твердо, вооружились усердно, чтобы искоренить из себя всякое движение греховное.
#11 | Георгий О. | 25.02.2013 07:05
  
4


Как начать врачевать свою душу

Праздность служит основанием для опустошения наших духовных дарований. И если мы заглянем в свое сердце, в свою душу, то увидим, что после того как мы ослабли во внимании и в воле доброй, появилось сердечное ожесточение, опустошение.
Вот и встает вопрос: как же это так? Ведь мы же приняли святое Крещение, приняли святое миропомазание, посещаем храм Божий, как будто бы совершаем молитвословия, а внутри себя не испытываем радости, ни крепости духа. Почему это происходит?
Потому, что наш с вами дух ослаб во внимании, ослаб в доброделании и воспринял внутреннее стремление к духовному, греховному покою.
И по мере того как мы укрепляем себя в этом стремлении к греховному покою, по мере этого и изгоняем мы из сердец своих благодатное действие Святого Духа. По мере этого мы теряем из своего сердца небесную радость, небесное утверждение. Вот почему мы испытываем в своих сердцах опустошение сердечное.
И чтобы освободиться от такого состояния, необходимо нам трудиться и трудиться. Смотреть не только на самих себя, но смотреть и на горести и нужды ближнего своего, стараться по мере сил своих хотя бы в малой мере облегчать их душевные и телесные скорби.
Необходимо нам упражняться в доброделании. И если мы будем упражняться в доброделании, то несомненно изгонится из наших сердец дух праздности, дух уныния, дух опустошения. А вместо всего этого возгорится Божественная любовь - любовь к доброделанию, любовь к тому, что является основой будущей жизни во Христе Иисусе Господе нашем.



Как бороться с гордостью

Основной грех, которым одержимы почти все мы без исключения, - это грех самопревозношения, или грех гордости.
Это величайший змий, который очень тонко входит в наши сердца, и подчас даже преображается в ангела светлого, и шепчет нам то, что разлучает нас от Божественной любви, что удаляет нас от союза с Богом. И мы, как невинные овцы, бываем уловляемы этим злокозненным змием гордыни и ведомы на заклание.
Гордость - это великий грех. Этот грех некогда низвел с высоты славы светлого ангела и превратил его в противника Богу, превратил его в злого ангела, в сатану. Гордость низвела сатану с небес и низвергла его в бездну погибели. И не только этого светоносного ангела низвергла гордыня, но низвергла и многих даже знаменитых людей Церкви Божией.
Противоположным гордости является смирение. Это величайшая добродетель, которая, несомненно, способствует нам с вами на пути духовного восхождения, именно способствует. Смирение многих привело к спасению. И этой величайшей добродетели обучались все подвижники благочестия, ибо они мыслили, что без смирения невозможно угодить Богу. Прийти в настоящее сознание самих себя, чтобы действительно осознать, что все-таки мы люди грешные - это уже дело великое. Не только сказать, что я грешник или грешница. Нет, этого недостаточно. А вот прийти в полное сознание, внутреннее сознание чувства, что действительно мы люди грешные, а раз грешные, то можем ли мы после этого кого-либо осуждать, или кому-либо досаждать, или кому-либо прекословить или возражать, и тем более на кого-либо серчать или гневаться? Конечно, нет. Вот оно, величие смирения. И если мы воспримем все это и постараемся исполнить в своей жизни, то есть отвергнуть гордыню в себе, а воспринять духовное настоящее смирение, то есть мысль и чувства о себе, что мы не такие уж великие подвижники, а мы грешные и пред Богом и пред людьми; если, я говорю, воспримем такое вот настроение духа, то, поверьте, мы, несомненно, преуспеем на пути спасительном.



Как приобрести терпение

Великое дело, которое мы с вами должны совершать, возлюбленные братья и сестры, является, несомненно, терпение. Не зря же Господь наш Иисус Христос ясно об этом возвестил: "В терпении вашем спасайте души ваши". И эта величайшая добродетель лежит в основе нашего спасения, в основе других добродетелей. Ее необходимо нам воспринять не умом только своим, но и сердцем, чтобы осуществить ее в жизни своей и с помощью этой добродетели преодолеть всевозможные препятствия на спасительном пути.
Если мы посмотрим на самих себя, то увидим, в какой же немощи духовной мы находимся. Поистине мы очень немощны. Не всегда можем перенести терпеливо ту или иную скорбь, которая попущением Божиим прилучается нам, перенести ее великодушно. Посмотрите, только что приступила скорбь к нам, как мы уже приходим в отчаяние, приходим в малодушие и опускаем руки свои, ослабляем ноги свои и падаем, не желая противостать той или иной испытательной горести.
А вот преподобные и духоносные отцы смотрели на скорби, как на нечто доброе, как на нечто необходимое в деле нашего спасения.
Вспомним наставления апостола Павла. Он говорит нам, что многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие. И затем он свидетельствует не только о себе, но и об апостолах: мы хвалимся скорбями, потому что скорбь рождает терпение; терпение - искусство; искусство - упование, а упование не посрамляет.
Вот видите, как смотрели на те или иные скорби в мире духоносные и богоносные отцы и, в частности, святые апостолы. Значит, они видели в скорбях не только одни какие-то лишения, утруждения и моральные и физические, но и видели в них нечто сладостное, то, чем можно даже хвалиться. И все это лишь только потому, что они умом своим прозревали сущность и значение тех или иных скорбей и, конечно, переносили эти скорби великодушно. Господь, несомненно, помогал им.
"Трижды я, - говорил апостол Павел, - молил Бога, чтобы Господь отогнал от меня ангела сатаны, а Господь мне ответил, что сила Моя в немощи совершается. Достаточно для тебя Моей благодати, ибо сила Моя в немощи совершается".
Мы с вами когда-либо говорим Богу так: "Господи, мы готовы всё переносить, и болезни и скорби"? Боюсь поверить, что мы это говорим. Нет, пожалуй, никогда не говорим, а всегда только слышим охи да вздохи: "Господи, да за что же Ты меня наказал?" Чуть-чуть какая болезнь, голова ли немного заболела, горло ли или иной какой член нашего тела заболел, мы уже заохали: "Ох, ох, Господи, тяжело".
Ну как избавиться от этого? Вот видите, не хватает у нас, оказывается, терпения. Конечно, и от болезни нужно избавляться даже естественными средствами, прибегая к врачебному искусству, но, однако, и здесь необходимо полагаться всецело на Промысл Божественный. Если Господу угодно исцелить нас даже через естественные лекарственные средства, то, конечно, восстановится наш телесный организм. Если же Господу угодно, чтобы мы несли подвиг терпения в болезни, то здесь необходимо проявить великодушие и полную покорность воле Божественной.
Вот о чем я и хотел вам сказать. Сказать вам о том, чтобы мы приобретали великую добродетель терпения и в терпении нашем спасали бы свои души. Посетит ли нас Господь той или иной скорбью, не будем опускать своих рук и ослаблять своих ног. Не будем расслаблять своего сердца и охать и ахать, а лишь только скажем: "Господи, значит. Тебе так угодно, помоги нам перенести эту скорбь великодушно, чтобы не ослабнуть нам в терпении и не лишиться благ Твоих небесных".



Как научиться беззлобию

Без всепрощения, без искоренения злопамятства невозможен душевный покой! Потому что злоба производит в уме бурю помыслов против ближнего - бурю страстей, которая переворачивает все внутри нас, вырывает с корнем все доброе, разрушает почти до основания все ростки добродетелей. Мы и сами бываем не рады этой злосчастной буре, происходящей от обиды на ближнего. А если возникает эта буря - можем ли мы тогда совершать какие-либо благочестивые подвиги? Хотя бы подвиг воздержания в пище, хотя бы молитвенный подвиг, хотя бы вспомоществование ближним своим, хотя бы великодушие и смирение? Нет. Невозможен тогда никакой подвиг, потому что буря злобы в нашем сердце будет отметать вон все наши благие намерения, и никакое добро не будет нам подвластно.
Таков закон греха, и особенно греха злопамятства, раздражения.
Вот почему великие подвижники Христовой Церкви старались уничтожать даже малейшее проявление греха злобы. Потому что если дать простор его движению, то он, повторюсь, разрушит до основания все наше доброе устроение. Кроме того, преподобные отцы памятовали и заповеди Божии: "Блаженны миротворцы", "Блаженны чистые сердцем, ибо они сынами Божиими нарекутся и Бога узрят". Чтили они и заповедь апостольскую: "Да не зайдет солнце во гневе вашем". Вот почему они стремились искоренять грех злобы в самом его зародыше.
Мне хочется, чтобы эти благочестивые правила подвижников стали бы руководством и в нашей жизни. И если кто-либо из ближних причинит нам обиду - не допустим мы в своем сердце господствовать злобе! Помните, что в ином случае нашими слабостями сразу же воспользуется враг человеческого рода. Он будет, несомненно, внушать нам, что обида слишком велика и непростительна; станет раздувать, как говорится, малое в большое, представлять из мухи слона.
Злоба же, войдя в сердце, не даст нам покоя ни днем, ни ночью, ни на молитве, ни на работе. Она будет точить наше сердце, да так сильно, что мы, как говорится, выбьемся совершенно из колеи.
Смотрите же, не давайте места диаволу! И если заметим в своем сердце обиду на ближнего, то поспешим к примирению, если только это возможно.
Бывает, правда, и так, что человек просит прощения, а обиженный не прощает. В таком случае, оставляя все на совести ближнего, станем очищать самих себя пред Богом и пред людьми.



Как относиться к врагам и обидчикам

Заповедь Божия о терпении гласит: "Претерпевший до конца, спасется" (Мф. 10, 22). А мы забываем ее совершенно. Нас мучит внутреннее сердечное терзание: да как же смели нас обидеть? Да как они сказали нам такое скорбное слово? Ну зачем же они это сделали? Да хорошие ли они люди? Вот и начинаем мы всех перебирать, а заповеди Божии забывать.
Как мы хотим, чтобы люди о нас думали и говорили только хорошее. Оно, конечно, хорошо, когда люди говорят о нас доброе, при условии, что мы воистину хорошие и прежде всего смиренные люди. А если у нас нет смирения? Нет настоящей добродетели, а только одна видимость добродетели, вы думаете, хорошо, что тогда о нас доброе люди рекут? Нет, Спаситель мира прямо сказал: "Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо".
Да, именно горе, потому что человек, приклоняющий свое ухо и сердце к славе или похвале человеческой, не утвержден в добре. И достаточно только сказать что-либо о таком человеке унизительное или прискорбное, как он сразу меняется и в лице, и в настроении своем. Поэтому-то преподобный Макарий Египетский и советует нам, если только мы хотим спастись, если только хотим достигнуть духовного устроения по-настоящему, то мы должны создать в своем сердце такое настроение, чтобы быть подобно мертвым - не думать ни об обидах, ни о славе. Одинаково относиться к тому и другому. Вот если такое устроение у нас будет, то, конечно, тогда мы будем тверды на пути спасения.



Об одухотворении мирской жизни

Для того, чтобы расположить сердце к святости, создать как бы обитель Божественного Духа, чтобы помышления устремлялись горе через видимый мир, великий подвижник русской земли святитель Феофан Вышенский советует нам одухотворять каждую вещь, то есть с каждой вещью сослагать какие-либо благие размышления, вложить духовный смысл в ту или иную обычную вещь.
Вот как это делается. Допустим, заметили вы на своем платье какое-либо пятно. Сразу же обратите свой взор горе и скажите сами себе: "Смотри, нехорошо в таком грязном платье показываться на люди, а как же ты предстанешь пред Богом с оскверненной душой? Разве не стыдно будет стоять пред непорочным Судиею и Творцом?" И оплачь тогда свои грехопадения, и останови себя.
Так необходимо поступать и во всех других житейских делах. Если что-то не получается в делах - говори так: "Вот видишь, в житейских делах трудно добиваться успеха, а как же ты хочешь достигнуть спасения вечного без труда, находясь в лености и нерадении?"
Преподобный Серафим Саровский каждое место обозначил для себя именами из Священного Писания.
Река, которая протекала вблизи, была названа им Иорданом. Возвышенности, которые находились неподалеку, он назвал одну Фавором, другую - Елеоном. Значит, с каждым географическим предметом он сочетал евангельские истории.
И всякий раз, когда приходил к реке, мысль его сразу перебрасывалась к тем событиям, о которых повествует Священное Евангелие - к Крещению Господню. Если он подымался на возвышенность - ему мысленно представлялся Фавор и Преображение Господа нашего Иисуса Христа. И так ум его всегда возвышался горе.
Если мы хотим угодить Богу, постараемся осуществить в своей жизни советы духоносных подвижников Христовой Церкви. Одухотворим вещественные дела душеспасительными размышлениями, и тогда всякая вещь будет устремлять наш ум горе.
Не отлагайте это делание на какое-то будущее время! Начните с сегодняшнего дня. Придите и определите, одухотворите буквально все: приготовление пищи, отдых, наши взаимоотношения друг с другом... Поверьте: как легко будет тогда совершенствоваться духовно и переносить всякого рода неприятности, случающиеся в нашей жизни! Тогда, Бог даст, мы сможем воспитать себя в истинном благочестии и сподобиться вечной жизни во Христе Иисусе Господе нашем.



О добровольном принятии скорбей

Перед нашими мысленными очами предстает страшная картина.
После того, как Пилат осудил Христа Спасителя на распятие, воины взяли Иисуса и, возложив на Него крест, повели на Голгофу....
Христос безропотно несет крест. Ему помогает в этом Симон Киринейский. И вот она, Голгофа. Здесь совершается великое и страшное событие. Христа пригвождают ко кресту и вместе с Ним двух разбойников.
Одного - по правую сторону, а другого - по левую.
Но в отличие от разбойников Божественный Учитель терпит крестные муки не за свои грехи. Он принимает страдания добровольно, чтобы искупить от проклятия греха и смерти человечество. Господь пригвождает и раздирает на кресте рукописание грехов всех людей и Своею живоносною кровию омывает эти грехи. Наступает примирение Бога и человека. Совершается искупление человеческого рода. А с двух сторон от Спасителя висят на крестах преступники, осквернившие себя разными злодеяниями. Как же относятся эти разбойники к своим мукам и к страданиям Христа?
Вначале оба разбойника износили из уст своих хуления. Но вскоре их мнения разделились. Один из разбойников, который висел по правую сторону от Христа Спасителя, проникся состраданием к Богочеловеку, а другой, который был пригвожден с левой стороны, остался с помраченным умом. Он продолжал хулить Богочеловека, обращаясь к Нему с такими словами: "Если ты Христос, то спаси Себя и нас". Тогда другой разбойник, сердцем восчувствовавший тайну страданий Христа Спасителя, воспрекословил ему: "Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал". И после этого обратился ко Христу с молитвою: "Помяни мя. Господи, во Царствии Твоем". И поскольку его мольба была искренней, исходящей из глубины сокрушенного сердца, поскольку благоразумный разбойник признал себя достойным этой крестной казни, поскольку он по-настоящему, внутренне раскаялся в своих злодеяниях, то и ответил на его мольбу Христос такими словами: "Ныне же будешь со Мною в раю".
Таким образом благоразумный разбойник, хотя и много человеческой крови пролил, хотя и много скорбей причинил людям, но, приняв страдания на кресте, получил возмездие за все свои злодеяния и, очистившись покаянием, получил оправдание от Господа.
Итак, мы стоим на Голгофе и видим, как совершается искупление человеческого рода. Мы постигаем здесь великую истину о том, что необходимо не только осознать свои прегрешения, но и добровольно воспринять на себя те или иные скорби и страдания во искупление своих грехов. Только тогда по-настоящему будет совершаться наше исправление. Конечно, если мы станем на путь второго, неблагоразумного разбойника, который до конца хулил Спасителя, если будем делать вызов Богу и говорить: "Господи, да за что же Ты меня наказываешь, вроде бы я и худого не делал в жизни своей?",- если будем роптать на Господа за посылаемые нам скорби, то, естественно, эти скорби не принесут нам никакой пользы в деле спасения и наше покаяние не будет принято Господом, но будет отвержено.
Нам необходимо по-настоящему приносить покаяние...
Необходимо всякий раз, когда мы допустим тот или иной грех, возлагать на себя посильные труды телесные и духовные, которые послужат к очищению наших душ.
Если мы будем отвергать всякие скорби, считая их незаслуженными, если станем оправдывать себя пред Богом, то покаяние наше будет тщетно.
Нас есть за что наказывать. Посмотрите внимательно на свои деяния. Ведь мы делаем много плохого. И как мало делаем доброго! Очень мало. Да и те добрые дела, которые мы совершаем, подчас оскверняются нашим же самомнением или гордынею. И, что еще печальнее, совершая грех, мы часто даже не чувствуем угрызений совести. Поступая так, мы коснеем во грехе и забываем об очищении души.
А ведь Господь призывает нас к покаянию! Он по любви Своей не хочет нашей погибели, поэтому и посылает нам те или иные скорби, чтобы пробудить вас от греховного сна. Чтобы очнувшись от забытья, мы укорили самих себя и познали свои немощи. И как только мы осознаем нашу греховную сущность и расположим себя безропотно переносить всякого рода испытания и скорби, тогда-то и будет дана нам благость Божия, которая войдет в наши сердца, укрепит нас и утвердит на спасительном пути.

КОНЕЦ
#12 | Георгий О. | 25.02.2013 07:33
  
4
#13 | Георгий О. | 02.03.2013 06:17
  
4


НЕДЕЛЯ О БЛУДНОМ СЫНЕ

Этот воскресный день, посвящаемый Церковью приготовлению к Великому посту именуется Неделей о блудном сыне. В евангельской притче, читаемой за Божественной литургией, повествуется о сыне получившем от отца причитающуюся ему часть наследства и расточившем ее в увеселениях. Когда же блудный сын обнищал и осознал свою греховность, то вернулся к отцу и смиренно признал свое недостоинство именоваться его сыном; но радостный отец, видя искреннее раскаяние своего заблудшего чада, принял его с радостью и милосердием.
Эта притча являет всем нам образ покаяния грешного человека и милосердия Божия к нему.




На реках Вавилонских

Неделя эта названа так потому, что в воскресный день этой недели читается из Евангелия притча о блудном сыне (Лк.15,11-32). Чтобы живее напомнить христианам об удалении их от Отечества Небесного и рабстве греху, Церковь после псалмов полиелейных поет 136 псалом, петый евреями в плену вавилонском:

На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона. На вербиих посреде его обесихом органы наша. Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских. Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя. Прильпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебе, аще не предложу Иерусалима, яко в начале веселия моего. Помяни, Господи, сыны Едомския, в день Иерусалимль глаголющия: истощайте, истощайте до оснований его. Дщи Вавилоня окаянная, блажен иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала еси нам. Блажен иже имет и разбиет младенцы Твоя о камень.

Перевод: При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней и притеснители наши — веселья: «Пропойте нам из песней Сионских». Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего. Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: «Разрушайте, разрушайте до основания его». Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев*) твоих о камень!

* "Младенцы" здесь суть греховные помыслы, которые разбиваются о камень веры – Христа Спасителя




Закон Божий: "Притча о блудном сыне"

К Иисусу Христу приходили мытари и грешники, чтобы слушать Его. Гордые фарисеи и книжники, учители еврейского народа, роптали за это на Иисуса Христа и говорили: "Он принимает грешников и ест с ними".

На это Иисус Христос сказал несколько притчей, в которых показал, что Бог с радостью и любовью принимает каждого кающегося грешника. Вот одна из них:

У одного человека было два сына. Младший из них сказал отцу: "отец! дай мне следуемую мне часть имения". Отец исполнил его просьбу. По прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там, живя распутно, растратил все свое имущество. Когда же он все прожил, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И он пошел, и пристал (т. е. присоединился) к одному из жителей той страны; а тот послал его на поля свои пасти свиней. С голоду он рад был бы питаться рожками, которые ели свиньи; но никто не давал ему.

Тогда пришедши в себя, он вспомнил об отце, раскаялся в поступке своем и подумал: "сколько наемников (работников) у отца моего едят хлеб с избытком, а я умираю с голода! Встану, пойду к отцу моему, и скажу ему: отец! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих".

Так он и сделал. Встал и пошел домой, к отцу своему. И когда он был еще далеко, отец увидел его и сжалился над ним. Отец сам побежал навстречу сыну, пал ему на шею, целовал его.

Сын же начал говорить: "отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим"...

А отец сказал слугам своим: "принесите лучшую одежду и оденьте его; дайте ему перстень на руку и обувь на ноги; и заколите откормленного теленка; станем есть и веселиться! Потому что этот сын мой был мертв и ожил; пропадал и нашелся". И начали веселиться.

Старший же сын возвращался в это время с поля. Услышав в доме пение и ликование, он призвал одного из слуг и спросил: "что это такое?"

Слуга сказал ему: "брат твой пришел; и отец твой заколол откормленного теленка, потому что увидел его здоровым". Старший сын рассердился и не хотел войти в дом. Отец же вышел к нему и звал его.

Но он отвечал отцу: "вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал (не нарушал) приказания твоего; но ты никогда не дал мне козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А когда пришел этот сын твой, беспутно расточивший имение свое, ты заколол для него откормленного теленка".

Отец же сказал ему: "сын мой! ты всегда со мною, и все мое - твое. А о том надобно было и тебе радоваться и веселиться, что брат твой был мертв и ожил; пропадал и нашелся".

В притче этой под отцом разумеется Бог, а под блудным сыном - кающийся грешник. На блудного сына похож всякий человек, который душою своею удаляется от Бога и предается своевольной, грешной жизни; своими грехами он губит свою душу и все дары (жизнь, здоровье, силу, способности), какие получил от Бога. Когда же грешник, образумившись, приносит Богу искреннее покаяние, со смирением и с надеждою на Его милосердие, то Господь, как Отец милосердный, радуется с ангелами Своими обращение грешника, прощает ему все его беззакония (грехи), как бы велики они ни были, и возвращает ему Свои милости и дары.

Рассказом о старшем сыне Спаситель учит тому, что всякий верующий христианин должен от всей души желать всем спасения, радоваться обращению грешников, не завидовать Божией любви к ним и не считать себя достойным Божиих милостей больше, чем те, кто обращается к Богу от прежней своей беззаконной жизни.

ПРИМЕЧАНИЕ: См. в Евангелии от Луки, гл. 15, 11-32.

Глава из Закона Божия Серафима Слободского (Книга в Озоне или читать он-лайн)


Толкования и изречения святых отцов на евангельскую притчу о блудном сыне:

Пока не пришла смерть, пока не заключены двери, не отъята возможность войти, пока не напал на вселенную ужас, пока не померк свет…, проси, грешник, щедрот у Господа (Прп. Ефрем Сирин).
Если и ненавистны мы Богу за грехи наши, то снова будем возлюблены за покаяние (Прп. Нил Синайский).
Восплачь о грехе, чтобы тебе не восплакать о наказании, оправдись пред Судиею прежде, нежели чем предстанешь пред судилищем… Покаяние отверзает человеку небо, оно возводит его в рай, оно побеждает диавола.
Нет греха, как бы он ни был велик, побеждающего человеколюбие Божие, если в надлежащее время приносим покаяние и просим прощения.
Велика сила покаяния, если она делает нас чистыми, как снег, и белыми, как волна, хотя бы грех предварительно запятнал наши души (Свт. Иоанн Златоуст).
#14 | Георгий О. | 02.03.2013 06:24
  
3



Толкование святителя Григория Паламы на притчу о блудном сыне


Святитель Григорий Палама, архиеп. Фессалонитский

У некоторого человека, - говорит Господь, - было два сына. Здесь под тем человеком Господь говорит о Самом Себе, и тут нет ничего удивительного. Ибо если воистину Он стал ради нашего спасения Человеком, то что удивляться, если ради нашей пользы Он представил Себя (в притче) одним из людей.

Итак, у некоторого человека, - говорит Он, - было два сына; так различие нрава разделило на двое единое естество; как и различие между добродетелью и греховностью множество разбило на две группы. И у нас бывает, что мы говорим, что одно лицо двойственно, когда оно имеет двуличный нрав, и, опять же, говорим, что множества представляют одно, когда они солидарны друг с другом.

И сказал младший из них отцу - действительно младший, потому что он представил требование юношеское (несерьезное) и полное безрассудства; так и грех, замышляемый кем-либо, рождая отступление от Бога, является более новым по происхождению и более поздним рождением злого нашего произволения; а добродетель - первородна, от вечности сущая в Боге, вложенная же в наши души от начала от Бога, как следствие благодати. Дай мне следующую мне часть имения. Вот какое безрассудство: не припал коленопреклоненно, не попросил, но просто сказал, и не только это, но как бы долг требует от Того, Который всем туне дает.

Что же сделал Посылающий дождь на праведных и неправедных и Заповедующий солнцу светить на дурных и добрых? - Он разделил им, говорится, средства к жизни. Видишь ли, что ни в чем не испытывает недостатка Сей Человек и Отец? - Ибо иной не разделил бы только на двоих и не только на две части, но третью часть средств к жизни сохранил бы и для себя. Но Он, как Бог, как говорит Пророк Давид, не нуждающийся в наших благах (Пс. XV, 2), только этим двум сыновьям, говорится, разделил имущество, т. е. весь мир: ибо как одно естество разделяется различной настроенностью, так и единый мир - различным использованием.

По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону, говорит Христос. Почему же он не немедленно ушел, но по прошествии немногих дней, т. е. после нескольких дней? - Потому, что лукавый обольститель диавол не сразу предлагает человеку свой собственный образ действия и грех, но понемногу убеждает, нашептывая нам и говоря: И ты, живя своим умом, не посещая храма Божия и не внимая учению Церкви, можешь и сам по себе видеть, что надо делать, и не удаляться от добра. - Когда же он отделит кого от священных богослужений и от слушания священных учителей, тем самым отдаляет его от Божественного хранения, предав его злым делам. Бог-то везде присутствует, но единственное, что - далеко от добра, это - зло, в котором, оказываясь из-за греха, мы далеко отходим от Бога.

Таким образом, младший сын удалился от своего Отца и ушел в страну, далеко сущую, и там расточил имение свое, живя распутно. Каким же образом он расточил имение свое? - Прежде всего, наше имение и богатство это - врожденный наш ум. До тех пор, пока мы держимся спасительного пути, мы имеем его сосредоточенным в отношении самого себя и в отношении Первого и Высочайшего Ума - Бога; когда же откроем двери страстям, тогда немедленно он расточается, блуждая вокруг плотских и земных вещей, вокруг многовидных услаждений и связанных с ними страстных помыслов. Его богатство - это здравый смысл, который до тех пор пребывает в нем и проводит различие между добром и злом, доколе он сам пребывает в заповедях и единении с Богом, повинуясь Высочайшему Отцу. Если же он сбросит узду, тогда он расточается на блуд и безрассудство, расточается по частям на то и другое зло.

Тогда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. Он стал голодать, но еще не обратил взор к обращению, потому что он был распутным. Посему-то: пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. Кто же - граждане и правители той страны, которая далеко от Бога? - Конечно, бесы, под властью которых содержателем притона и главным мытарем, и атаманом разбойников, и вождем мятежников стал он - сын Небесного Отца: ибо всякая страсть из-за крайней нечистоты называется свиноподобной.

Свиньями являются те, которые валяются в грязи страстей, и младший сын стал их водителем, как превосходящий их в отношении услаждения себя, поскольку он не может насытиться от тех рожков, которые они ели, т. е. не может насытиться своею страстью.

Как это так, что естество плоти недостаточно для служения страстям распутного? - Золото или серебро, увеличившись у златолюбивого или сребролюбивого, принесло и увеличение недостатка, и, насколько бы оно не прибавилось, настолько же и настраивает более жаждать его; чуть ли не целый мир, а, пожалуй, и целый мир, не будет достаточным для одного корыстолюбивого и властолюбивого. Поскольку же людей такого типа много, а мир - один, то как возможно кому из них насытиться своею страстью? - Посему-то так и оный, отступивший от Бога, не мог насытиться: ибо - никто не давал, говорится, насытиться ему.

Да и кто бы ему дал? - Бог был далеко, единственно в созерцании Которого бывает для созерцающего радостное насыщение, по реченному: пробудившись, буду насыщаться образом Твоим (Пс. XVI, 15). Диавол же не хочет дать человеку насытиться низменными вожделениями, поскольку в душах, склонных к изменению, насыщение обычно производит перелом в отношении к ним. Итак, по справедливости, никто не дал ему насытиться.

Тогда-то только, придя в себя и поняв, в какое бедственное положение он попал, этот, отколовшийся от своего Отца, сын оплакал себя, говоря: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода.

Кто эти наемники? - Это те, которые за слезы покаяния и за смирение получают как бы некую плату - спасение. Сыновья же это - те, которые по любви к Нему подчиняются Его заповедям; как и говорит Господь: Кто любит Меня, тот соблюдет Слово Мое (Иоан. XIV, 23).

Итак, тот младший сын, лишившись сыновнего достоинства, и по своей воле изгнав себя из священного Отечества и впав в голод, осудил себя и смирился, и в покаянии сказал: Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою. Справедливо вначале мы сказали, что оный Отец (в притче о блудном сыне) это - Бог; ибо как бы тот, отступивший от отца сын, согрешил против неба, если бы это не был Небесный Отец? Итак; он говорит: я согрешил против неба - т. е. против Святых на небе, и которых жительство на небе, - и пред Тобою, Который обитает с Твоими Святыми на небе.

И уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Прекрасно, в смирении прибавляя, он говорит: Прими меня, - ибо никто сам своими силами не вступает на ступень, ведущую к добродетели, хотя бы это и было не без его свободного выбора воли.

Встал - говорится, - и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко... Как надо понимать, что он пошел, и, в то же время, был далеко; почему и Отец его, сжалившись, вышел навстречу ему? - Потому, что от души кающийся человек, тем, что имеет благое произволение и отступил от греха, приходит к Богу. Но, находясь в тирании злого навыка и дурных понятий, он еще далеко от Бога; и для того, чтобы он спасся, необходима большая свыше милость и помощь.

Поэтому-то и Отец щедрот, сойдя, вышел ему навстречу и, обняв, целовал и приказал слугам, т. е. священникам, одеть его в первичную торжественную одежду, т. е. сыновнее достоинство, в которое он был облечен ранее чрез святое крещение; и дать перстень на руку его, т. е. на деятельность души, деятельность, которая представляется в образе руки, наложить печать созерцательной добродетели, залог будущего наследия; также и обувь приказывает дать на ноги его - божественное охранение и твердость, дающая ему силу наступать на змей и скорпионов и на всякую силу вражию. Затем велит привести откормленного теленка и заколоть его и предложить в пищу. Этот Телец - Сам Господь, Который выходит из сокровенности Божества и от находящегося превыше всего престола, и как Человек, явившись на земле, как Телец закалается за нас грешных, и как насыщенный Хлеб предлагается нам в пищу. К тому же Бог устраивает общую радость и пиршество со Святыми Своими, по крайнему человеколюбию воспринимая свойственное нам и говоря: приидите, станем есть и веселиться.

Однако старший сын гневается. Мне думается, что здесь Христос изобразил иудеев, гневающихся за призвание язычников, и книжников и фарисеев, соблазняющихся тем, что Господь принимает грешников и ест с ними.

Если же желаешь понять это и в том смысле, что это говорится относительно праведников, то что тут удивительного, если и праведник не познает превосходящее всякий ум богатство милосердия Божия? Посему общий Отец утешает его и приводит к сознанию справедливости, говоря ему: ты всегда со мною, участвуя в неизменной радости; о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся: он был мертв по причине греха; воскрес благодаря покаянию; пропадал, потому что не находился в Боге; быв же обретен, он наполняет радостью небеса, согласно написанному: на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся (Лк. XV, 7). Что же это такое, что особенно удручает старшего сына?

Ты никогда не дал мне - говорит он, - и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточив имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка; ибо до такой степени преизбыточествует милость Божия по отношению к нам, что, как говорит корифей Апостолов Петр, сами Ангелы желали приникнуть в назначенную нам благодать, которая подается нам в Его воплощении. Но также и праведники желали, чтобы из-за этих благодеяний Христос пришел раньше времени, положенного для Воплощения, как и Авраам желал видеть день Его. Но Он тогда не пришел; а когда пришел, Он не пришел призвать праведников, но грешников к покаянию, и особенно ради них распинается Взявший на Себя грех мира; ибо благодать преизбыточествовала там, где умножился грех. А то, что, несмотря на требования праведников, Он не дал им ни одного из козлят, т. е. из грешников, очевидно для нас, как на основании не малого числа иных примеров, так, особенно, и из видения священного и блаженного Карпа. Ибо он, проклиная некоторых дурных людей и говоря, что не справедливо, чтобы оставались жить беззаконники и развратители правых путей Божиих, не только не был услышан, но и испытал неудовольствие Божие и услышал некие приводящие в трепет слова, приводящие к познанию неизреченного и превосходящего ум долготерпения Божия, и убеждающие не проклинать людей, живущих в грехе, потому что Бог дает им еще время для покаяния. Итак, Бог кающихся и Отец щедрот для того, чтобы показать это и к тому же представить, что обращающимся чрез покаяние Он дарует великие и вызывающие зависть дары, таким образом изложил эту притчу.

Аминь.
#15 | Георгий О. | 02.03.2013 06:27
  
3


Антоний Сурожский : притча о блудном сыне

Митрополит Сурожский Антоний

Слово в Неделю о блудном сыне


Еще сказал: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного пеленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! Ты всегда со мною, и веемое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк.15,11-32).

Эта притча чрезвычайно богата содержанием. Она лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе; в ней человек изображен в тот самый момент, когда он отворачивается от Бога и оставляет Его, чтобы следовать собственным путем в "землю чуждую", где надеется найти полноту, преизбыток жизни. Притча также описывает и медленное начало, и победоносное завершение пути обратно в отчий дом, когда он, в сокрушении сердца, избирает послушание.

Прежде всего, это вовсе не притча об отдельном грехе. В ней раскрывается сама природа греха во всей его разрушительной силе. У человека было два сына; младший требует от отца свою долю наследства немедленно. Мы так привыкли к сдержанности, с какой Евангелие рисует эту сцену, что читаем ее спокойно, словно это просто начало рассказа. А вместе с тем, если на минуту остановиться и задуматься, что означают эти слова, нас поразит ужас. Простые слова: Отче, дай мне... означают: "Отец, дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я хочу жить своей жизнью, а ты стоишь на моем пути. Я не могу ждать, когда ты умрешь: к тому времени я уже не смогу наслаждаться тем, что могут дать богатство и свобода. Умри! Ты для меня больше не существуешь. Я уже взрослый, мне не нужен отец. Мне нужна свобода и все плоды твоей жизни и трудов; умри и дай мне жить!"

Разве это не самая сущность греха? Не обращаемся ли мы к Богу так же спокойно, как младший сын из евангельской притчи, с той же наивной жестокостью требуя от Бога все, что Он может нам дать: здоровье, физическую крепость, вдохновение, ум, - все, чем мы можем быть и что можем иметь - чтобы унести это прочь и расточить, ни разу не вспомнив о Нем? Разве не совершаем мы снова и снова духовное убийство и Бога и ближних - детей, родителей, супругов, друзей и родных, товарищей по учебе и по работе? Разве мы не ведем себя так, будто Бог и человек существуют только ради того, чтобы трудиться и давать нам плоды своей жизни, да и самую жизнь, а сами по себе не имеют для нас высшего значения? Люди и даже Бог - уже не личность, а обстоятельства и предметы. И вот, взяв с них все, что они могут нам дать, мы поворачиваемся к ним спиной и оказываемся на бесконечном расстоянии: для нас они безличны, мы не можем встретиться с ними взором. Вычеркнув из жизни того, кто нам дал что-то, мы становимся самоуправными обладателями и исключаем себя из тайны любви, потому что больше ничего не можем получить и неспособны давать сами. Это и есть сущность греха - исключить любовь, потребовав от любящего и дающего, чтобы он ушел из нашей жизни и согласился на небытие и смерть. Это метафизическое убийство любви и есть грех в действии - грех сатаны, Адама и Каина.
Получив все богатство, которым одарила его "смерть" отца, даже не оглянувшись, со свойственным молодости легкомыслием, младший сын покидает надоевшую ему безопасность родительского крова и с легким сердцем устремляется в края, где ничто не будет стеснять его свободы. Отделавшись от отцовской опеки, от всех моральных ограничений, он теперь может безраздельно отдаться всем прихотям своенравного сердца. Прошлого больше нет, существует только настоящее, полное многообещающей привлекательности, словно заря нового дня, а впереди манит безграничная ширь будущего. Он окружен друзьями, он в центре всего, жизнь радужна, и он еще не подозревает, что она не сдержит своих обещаний. Он полагает, что новые друзья льнут к нему бескорыстно; на самом деле люди относятся к нему точно так же, как он поступил по отношению к отцу: он существует для своих приятелей постольку, поскольку он богат и они могут попользоваться его мотовством. Они едят, пьют и веселятся; он полон радости, но как же далека эта радость от мирного и глубокого блаженства Царства Божиего, открывшегося на брачном пире в Кане Галилейской.

Но вот наступает время, когда иссякает богатство. По неумолимому закону, и земному и духовному (Мф.7, 2 - какою мерою мерите, такою и вам будут мерить), все оставляют его: сам по себе он никогда им не был нужен, и судьба его отражает судьбу его отца; он для друзей больше не существует, его удел - одиночество и нищета. Покинутый и отверженный, он терпит голод, холод и жажду. Его бросили на произвол судьбы, как сам он бросил своего отца. Но отец, хоть тоже покинут, богат своей несокрушимой любовью, ради которой он готов жизнь положить за сына, принять даже его отречение, чтобы сын мог свободно идти своим путем. Сына же ждет бесконечно большее несчастье - внутренняя опустошенность. Он находит работу, но это только увеличивает его страдание и унижение: никто не дает ему еды, и он не знает, как добыть ее. А что может быть унизительнее, чем пасти свиней! Для евреев свиньи символ нечистоты, как бесы, которых изгонял Христос. Его работа - образ его состояния; внутренняя нечистота соответствует обрядовой нечистоте свиного стада. Он достиг последнего дна, и теперь из этой глубины он начинает оплакивать свое несчастье.

Подобно ему, мы чаще оплакиваем свои несчастья, чем благодарим за радости жизни, и не потому, что выпадающие нам испытания чересчур суровы, а потому что мы встречаем их так малодушно и нетерпеливо. Оставленный друзьями, отверженный всеми, блудный сын остается наедине с самим собой и впервые заглядывает в свою душу. Освободившись от всех обольщений и соблазнов, лжи и приманок, которые он принимал за освобождение и полноту жизни, он вспоминает детство, когда у него был отец, и он не должен был, словно сирота, скитаться без крова и пищи. Ему становится ясно, что нравственное убийство, которое он совершил, убило не отца, а его самого, и что та беспредельная любовь, с которой отец отдал свою жизнь, позволяет ему сохранять надежду. И он встает, оставляет свое жалкое существование и отправляется в дом отца с намерением пасть к его ногам в надежде на милость. Но не только воспоминание картины домашнего уюта - огня в очаге и накрытого к обеду стола - заставляют его возвратиться; первое слово его исповеди не "прости", а "отец". Он вспоминает, что на него была безгранично излита любовь отца, а из нее проистекали и все блага жизни. (Христос сказал: Ищите же прежде Царства Божия... и это все приложится вам.) Он возвращается не к чужому человеку, который не признает его, которому придется говорить: "Разве ты не помнишь меня? Когда-то у тебя был сын, который предал и покинул тебя - это я". Нет, из глубин его вырывается слово "отец", оно подгоняет его и окрыляет надеждой. И в этом он открывает истинную природу раскаяния: в настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не колеблется и не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние остается бесплодным; оно исполнено угрызений совести и может привести к отчаянию. Иуда понял, что совершил; увидел, что его предательство непоправимо: Христос был осужден и умер. Но он не вспомнил, что Господь открыл о Себе и Своем Небесном Отце; он не понял, что Бог не предаст его, как он предал своего Бога. Он потерял всякую надежду, пошел и удавился. Мысль его сосредоточилась только на его грехе, на нем самом, а не на Боге, Отце Иисуса - и его Отце...
Блудный сын возвращается домой, потому что память об отце придает ему силу вернуться. Его исповедь мужественна и совершенна: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Он осужден собственной совестью, для себя у него нет оправдания, но в прощении есть тайна смирения, который мы должны учиться снова и снова. Мы должны учиться принимать прощение актом веры в любовь другого, в победу любви и жизни, смиренно принимать дар прощения, когда он предлагается. Блудный сын открыл отцу свое сердце - и значит, был готов принять прощение. Когда он приближается к дому, отец видит его, бежит навстречу, обнимает и целует его. Как часто стоял он на пороге, всматриваясь в дорогу, по которой сын ушел от него! Он надеялся и ждал. И вот, наконец, день, когда его надежда исполнилась! Он видит своего сына, который покинул его богато разодетый, украшенный драгоценностями, ни разу не оглянувшись на дом своего детства, потому что все его помыслы и чувства были в неизведанном, манящем будущем; сейчас отец видит его нищим, в лохмотьях, совершенно подавленным бременем прошлого, которого он стыдится; и без будущего... как-то встретит его отец? Отче, я согрешил... Но отец не позволяет ему отречься от сыновства, он как бы говорит ему: "Вернувшись домой, ты вернул мне жизнь; когда ты пытался убить меня, ты убил себя самого; теперь, когда я вновь ожил для тебя, ты тоже вернулся к жизни!" И обернувшись к слугам, отец дает распоряжение: Принести лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги...

Многие переводы, в том числе русский, гласят "лучшую одежду", но в греческом и в славянском тексте говорится о "первой одежде". Разумеется, "первая одежда" могла быть лучшей в доме, но разве не более вероятно, что отец сказал слугам: "Пойдите и найдите ту одежду, которую мой сын носил в день, когда он ушел, ту, что он бросил на пороге, облекшись в ризу измены"? Если ему принесут лучшую одежду, бедняга будет чувствовать себя неуютно, словно ряженый; у него будет ощущение, что он не дома, а в гостях, и его принимают со всеми приличествующими гостеприимству знаками внимания и почета. В уютном домашнем кругу не надевают лучшую одежду. По контексту вернее думать, что отец посылает за одеждой, которую сын сбросил, а отец поднял, сложил и бережно спрягал, как Исаак хранил одежду, принесенную братьями Иосифа, - разноцветную одежду, испачканную, как он считал, кровью погибшего сына. Так и здесь, юноша сбрасывает свои лохмотья и снова надевает знакомую одежду, чуть поношенную, - она ему впору, по росту, уютна, она ему привычна. Он озирается: годы распутства, обмана и неверности, проведенные вне отчего дома, кажутся кошмаром, - словно их и не было вовсе. Он здесь, дома, как будто никуда и не отлучался; на нем одежда, к которой он привык. Отец рядом, только немного постарел, да морщины стали глубже. Вот и слуги, как всегда, почтительны и смотрят на него счастливыми глазами. "Он снова с нами, а мы думали, что он ушел навсегда; он вернулся к жизни, а мы боялись, что причинив смертельное горе отцу, он погубил свою бессмертную душу, уничтожил свою жизнь!"

Это возвращение изгладило пропасть, отрезавшую его от отчего дома. Отец идет и дальше - он вручает ему перстень, который не просто обычное кольцо. В древности, когда люди не умели писать, любой документ заверялся перстнем с печатью. Дать кому-то свой перстень означало отдать в его руки свою жизнь, свое имение, семью и честь - все. Вспомните Даниила в Вавилоне, Иосифа в Египте: дарованием перстня со своей руки передают им царь и фараон власть управлять от их имени. Подумайте об обмене обручальными кольцами; этот обмен как бы говорит: "Я верю в тебя и полностью вверяю себя в твои руки. Все, что у меня есть, все, что я есть, безраздельно принадлежит тебе". У Кьеркегора есть такие слова: "Когда я говорю - моя страна, моя невеста, это означает, что не я обладаю ими, но что я всецело принадлежу им".

В притче приведен и другой пример этой отдачи самого себя. Сын потребовал половину богатства своего отца, пожелал обладать тем, что получил бы после его смерти, - и ему-то отец сейчас доверяется. Почему? Просто потому, что тот вернулся домой. Отец не просит отчета в том, что сын делал на стране далече. Он не говорит: "Когда ты мне все расскажешь о себе, я посмотрю, стоит ли доверять тебе". Он не говорит, как постоянно, прямо или косвенно, делаем мы, когда к нам приходит кто-то, с кем у нас была ссора: "Что же, я возьму тебя на испытание; попробуем восстановить нашу дружбу, но если я увижу твою неверность, все твое прошлое припомнится, и я прогоню тебя, потому что прошлое будет свидетельствовать против тебя, явно доказывая твою постоянную неверность". Отец ничего не спрашивает. Он не говорит: "Посмотрим". Он как бы подразумевает: "Ты вернулся. Постараемся вместе загладить ужас твоего отсутствия. Видишь, одежда, которая на тебе, говорит о том, что ничего не произошло. Ты такой же, каким был до ухода. Перстень, который я вручил тебе, служит доказательством, что я не питаю сомнений на твой счет. Все принадлежит тебе, потому что ты мой сын". И он одевает обувь на ноги его, чтобы, как пишет в Послании к ефесянам апостол Павел, они были обуты в готовности благовествовать мир.

Для пира закалывают откормленного тельца; этот пир - пир Воскресения, уже пир жизни вечной, трапеза Агнца, пир Царствия. Сын, который был мертв, ожил; он, потерявшийся в земле чуждой, в безвидной пустыне, как говорится в начале книги Бытия, вернулся домой. Отныне сын в Царстве, потому что Царство это - Царство Любви, Царство Отца, Который любит его, спасает, восстанавливает и возвращает к жизни.
Но тут появляется старший сын. Он всегда был хорошим работником в доме отца, и жизнь его безупречна. Но он так и не понял, что главное в отношениях отцовства и сыновства - не работа, а сердце, не долг, а любовь. Он во всем был верен; но отец у него был, сам он был сыном - только внешне. И брата у него не было. Прислушайтесь к тому, что он говорит отцу. Услышав пение и ликование, он подзывает слугу и спрашивает, что все это значит, А слуга отвечает: Брат твой пришел, и отец твой заколол откормленною теленка, потому что принял его здоровым. Старший сын осердился и не хотел войти. Отец выходит звать его, но тот говорит: Вот, я столько лет служу тебе (слово "служить" по-гречески и по-латински сильное слово, оно означает рабскую обязанность выполнять всякого рода неприятную работу) и никогда не преступал приказания твоего... Он мыслит только в категориях приказаний и преступлений; он никогда не уловил за словами - содержания, в голосе - сердечности, теплоты совместной жизни, в которой и у него и у отца своя роль, - для него все это сводилось к приказаниям и обязанностям, которые он никогда не нарушал. Но ты, - продолжает он, - никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, растративший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Обратите внимание, что он говорит "сын твой", а не "брат мой": он не желает иметь ничего общего с этим братом. Я знал подобную семью: отец души не чаял в дочери, а сына считал своим несчастьем; он всегда говорил жене: "моя дочь", но "твой сын".

Итак, перед нами ситуация "сын твой". Если бы блудный был "брат мой", все было бы иное: он не преступал бы приказаний отца, но и не получил бы откормленного теленка. Как же отвечает отец? Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое. Отец считает его своим сыном. Да, он сын ему, они всегда вместе, рядом. Для сына же не так: они в полном согласии - а это не одно и то же. У них нет общей жизни, хотя нет и разделения, - они живут вместе, но без единства и глубины. (Все Мое Твое - слова из молитвы Христа Отцу перед предательством.) А о том надобно было радоваться и веселиться, - продолжает отец, - что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся.

Итак, путь ведет из глубин греха в отчий дом. Вот что предстоит нам, когда мы решаемся не зависеть больше от общественного мнения и избрать критерием поведения суд Божий, звучащий в голосе совести, открывающийся в Писании, явленный в личности Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь. Как только мы соглашаемся, чтобы Бог и совесть были нашим единственным судьей, пелена спадает с наших глаз; мы становимся способны видеть и понимаем, что такое грех: действие, отрицающее личную реальность Бога и тех, кто нас окружает, сводящее их до положения предметов, которые существуют лишь постольку, поскольку мы можем пользоваться ими без ограничений. Осознав это, мы можем вернуться в себя, освободиться от всего, что крепко держит нас, словно в плену, можем войти в себя и очутиться лицом к лицу с блаженством, которое для этого юноши представляло его детство, время, когда он еще жил в отчем доме.

Вы, наверное, помните то место в конце Евангелия от Матфея, где Христос велит Своим ученикам вернуться в Галилею. Они только что пережили самые ужасные, мучительные дни в своей жизни. Они видели своего Господа в кольце ненависти, видели, как Он был предан, сами по слабости изменили Ему: в Гефсиманском саду их одолел сон и они разбежались при появлении Иуды. Двое из них издали следовали за своим Господом и Богом до двора Каиафы, где они остались со слугами, а не с Ним, как Его ученики. Один из них, Петр, на тайной вечери сказал, что останется верным, если и все Ему изменят, - и он трижды отрекается от Учителя. Они видели Страсти Христовы. Они видели, как Он умирал. И вот они видят Его живым рядом с собой. Иудея олицетворяет для них пустыню, опустошенность, конец всякой жизни и надежды. Христос отсылает их обратно в Галилею: "Идите туда, где вы впервые увидели Меня, где мы близко общались в обыденной жизни, где не было еще боли, страдания, предательства. Вернитесь к тем дням, когда все было полно невинности и безграничных возможностей. Вернитесь в прошлое, в его глубины. Идите, научит все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам".

Возвращение вглубь своего "я" ведет в глубину, где мы впервые увидели жизнь, познали жизнь, где мы были живы в Боге вместе с другими людьми. Только из самой сердцевины этого оазиса прошлого, далекого или близкого, можем мы отправиться в дорогу, в обратный путь с обращением "Отче", а не "Судия" на устах, с исповеданием греха и с надеждой, которую ничто не в силах уничтожить, с твердой уверенностью, что Бог никогда не допустит нашей приниженности, что Он стоит на страже нашего человеческого достоинства. Он никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом и нашим предназначением мы призваны быть сынами и дочерьми Его по усыновлению. Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы и не вспоминали о Нем. Он Сам выйдет нам навстречу, когда мы нерешительно приближаемся к дому. Он Сам заключит нас в объятия и оплачет наше жалкое состояние, измерить которое мы не умеем, потому что не знаем, ни откуда мы пали, ни сколь высокое призвание презрели. Мы можем идти к Нему в уверенности, что Он оденет нас в первую одежду, в славу, которой Адам лишился в раю. Он облечет нас во Христа, в Котором вся первозданность, более ранняя, чем весенняя свежесть, в которой мы были рождены. Он - человек, каким его задумал, возжелал Бог. В Него мы должны облечься. Слава Духа Святого покроет нас, обнаженных грехом. Теперь мы знаем, что как только мы возвратимся к Богу, Он вернет нам Свое доверие, даст нам перстень, силой которого Адам разрушил гармонию, вызванную к бытию творческой волей Божией; перстень Единородного Сына, Который умер на кресте из-за человеческого предательства и Чья смерть была победой над смертью; Чье Воскресение и Вознесение - наше возвращение - уже эсхатологически осуществились в полноте единения с Отцом.

Когда мы возвращаемся в отчий дом, когда остаемся лицом к лицу с судом нашей совести и Бога, суд этот не основывается на глубине нашего богословского видения, он основывается не на том, что один только Бог может нам дать как путь приобщенности к Его жизни. Божий суд основывается на одном: "Ты - человек или ты ниже достоинства человека?" Вы, вероятно, вспомните в этой связи притчу об овцах и козлищах у Матфея (25,31-46): Господи! когда мы видели Тебя алчущим... или жаждущим... или странником... или нагим... или больным... или в темнице?.. Если мы не умеем вести себя, как человек, мы никогда не поймем, как вести себя по-Божьи. Если мы возвратились в Отчий дом, если мы должны облечься во Христа, если сияние Духа должно исполнить нас, если мы хотим совершить наше призвание и стать истинными детьми Божиими, Его сынами и дочерьми, мы должны прежде всего изо всех сил постараться добиться того, что в нашей власти - стать человечными, поскольку чувства товарищества, сострадания, милосердия заложены в нас, независимо от того, хороши мы или дурны.

Мы можем возвратиться к Отцу. Мы можем возвратиться с доверчивой надеждой, потому что Он - хранитель нашего достоинства. Он хочет нашего спасения. Он требует только одного: Сын Мой, отдай сердце твое Мне, все остальное Я сам приложу, - как говорит Премудрый. Эта дорога шаг за шагом ведет нас оттуда, где мы находимся, слепые, вне Царства, хотя страстно желаем увидеть его полноту внутри себя и победу его над всем вокруг; эта дорога ведет нас туда, где мы окажемся перед судом Божиим. Мы видим, как прост этот суд, как велика должна быть в нас надежда и как в этой надежде мы можем идти к Богу, твердо зная, что Он Судия, но в первую очередь Он - Искупитель наш, Тот, Кому человек настолько дорог, драгоценен, что мера, цена нашего спасения в Его очах - вся жизнь, вся смерть, все борение и богооставленность, весь ужас, который претерпел Единородный Сын Божий.
#16 | Георгий О. | 02.03.2013 06:48
  
3

В начале было Слово. Сто избранных проповедей



Священник Иоанн Павлов


66. Неделя о блудном сыне

В Евангелии повествуется, что за Христом во время Его земной жизни ходили большие толпы людей и среди них было много мытарей и грешников. За это Христа постоянно укоряли считавшие себя праведниками фарисеи: Он общается с явными грешниками и даже ест с ними! — говорили они. На эти обвинения Христос отвечает им в Евангелии несколькими притчами, одна из которых — притча о блудном сыне. В ней Спаситель показывает, как Бог относится к грешникам и как должны к ним относиться христиане. Напомним коротко содержание притчи.

У одного человека было два сына. Старший был добропорядочный, служил отцу и всегда его слушал, а младший оказался строптивым и непокорным. И вот однажды, пользуясь добротой отца, младший сын стал требовать у него свою долю наследства. По тем временам такое поведение было неслыханной дерзостью. Это было все равно, что тяжко оскорбить отца или даже вообще отказаться от него, показать ему, что он для сына чужой. Ведь на Востоке отец считался господином своих детей, и они должны были быть ему покорны. Непокорных детей отец, если бы захотел, вообще мог казнить или просто с позором выгнать из дома. Однако в нашем случае вместо этого отец проявляет необыкновенную доброту и кротость: он отдает сыну его часть имения. Такое поведение свидетельствует, что человек этот действительно был очень добрый.

И вот сын, забрав свое имение, ушел из отчего дома в чужую языческую страну. Там, живя развратно, он через какое-то время растратил имение отца и, став нищим, начал бедствовать. К тому же в стране той начался голод, и блудный сын, чтобы иметь хоть какое-то пропитание, был вынужден наняться на работу — стал пасти свиней. Сам он при этом так голодал, что готов был есть стручки, которыми питались свиньи. Такими чертами Евангелие подчеркивает весь ужас его положения. Ведь свинья по Моисееву закону считалась нечистым животным, и евреи не могли без ужаса даже и думать о том, чтобы пасти свиней, а тем более есть с ними из одного корыта. Это, конечно, была крайняя степень морального падения и деградации.
И вот, находясь в таком ужасном состоянии, сын, как сказано в Евангелии, вдруг «пришел в себя». Он вдруг ясно осознал, насколько неблагодарно, некрасиво и подло он поступил со своим отцом, как тяжко оскорбил и огорчил его. К нему, наконец, пришло покаяние, и он принял решение пойти к отцу, пасть ему в ноги и сказать: после всего, что я сделал, я не достоин больше быть твоим сыном, но ты не прогоняй меня, а разреши жить при твоем доме в качестве одного из наемных работников.

Здесь, братия и сестры, нужно еще упомянуть, что покаяние к сыну, скорее всего, пришло не случайно, а по той причине, что любящий отец все это время непрестанно молился о нем...

И вот блудный сын, оборванный и полумертвый от голода, убегает от своего господина и возвращается на родину. И когда он еще только приближался к дому, отец, увидев его издалека, сжалился над ним и, забыв всю обиду, какую он ему причинил, побежал и с радостью целовал его и прижимал к себе. Изумленный и сгорающий со стыда сын упал к его ногам, говоря: «Отец! Я согрешил против неба и пред тобой и уже недостоин называться твоим сыном». Но отец не хочет слышать этих слов, а говорит слугам, чтобы они скорее принесли для него самую лучшую одежду и дали перстень на руки его и сапоги на ноги. Всем этим Евангелие показывает, что раскаявшийся грешник был отцом полностью прощен и восстановлен в прежнем достоинстве сына и наследника. Ведь в древности одежда была паспортом человека, она показывала его общественное положение. Разные слои общества одевались по-разному. Поэтому в данном случае лучшая одежда, перстень и сапоги — это знаки отличия хозяина от наемников и рабов. Как только сына одели и обули, отец в великой радости отдает распоряжение накрывать на стол и устраивать пир. И вот все начали пировать и веселиться.

Однако мы помним, что у отца был еще и старший сын, которого, когда все это происходило, дома не было — он работал в поле. И вот он усталый возвращается вечером домой и с удивлением слышит, что в доме происходит пир и веселье. «Что это такое?» — спрашивает он у слуг. «Твой брат вернулся, и отец радуется, что он цел и невредим», — говорят они. Услышав это, старший брат так рассердился, что даже не захотел войти в дом. Тогда отец вышел к нему и просил его войти. Однако сын обращает к отцу слова горького упрека: «Вот, я столько лет служу тебе и ни разу не преступал твоих повелений, но ты для меня такого пира никогда не устраивал. Когда же этот блудник, промотавший твое имение в развратных притонах, пришел к тебе, то ты ради него собрал гостей и устроил веселье!» Отец же отвечал ему: «Сын мой, ты всегда пребывал со мной, и все мое — твое. Ведь после моей смерти все имение достанется тебе. Младший же твой брат был мертв и ожил, был пропащий и чужой для нас, но вернулся и снова стал родным. Разве не надлежало нам об этом радоваться?»
Такова эта притча. Она показывает нам, как Бог относится к грешникам и заблудшим: если они каются, то Он принимает их, как самый добрый, милостивый и любящий отец. Бог не отрекается от Своих заблудших чад, но хочет, чтобы они покаялись и исправились. И такого исправления Он готов ждать бесконечно долго. Все это видно на примере раскаявшегося и прощенного младшего сына. Этот сын как бы олицетворяет один из человеческих типов — тип кающегося грешника. Кроме того, из притчи видно, что есть и другой тип людей — это те, кто подобен старшему сыну. Старший сын и младший сын — это две категории людей, и почти все люди принадлежат к той, или к другой категории. Кто подобен младшему сыну? В ближайшем смысле притчи ему были подобны те мытари и грешники, которые ходили за Христом. Старшему же сыну были подобны фарисеи, внешне исполняющие волю Небесного Отца. Фарисеи укоряли Христа, что Он общается с грешниками, и вот Христос отвечает им притчей о блудном сыне, которая должна была им показать, что Бог не отвергает никаких грешников, но ожидает их исправления.

Можно еще сказать, что в более широком смысле младшему сыну бывают подобны и другие категории людей. Собственно, ему подобен весь человеческий род, все потомки падшего Адама, удалившиеся от Бога и живущие по своей собственной воле. Они как бы сказали Богу: «Дай нам нашу часть имения, то есть нашу волю, и мы будем жить без Тебя, по своей воле и разуму». И вот, живя по своей воле, человечество удалилось от Бога в чужую страну, в языческий образ жизни, где живет блудно и скверно, разбазаривая имение Небесного Отца, то есть те дары и таланты, которые даны человеку от Бога.

Или еще пример: блудному сыну иногда бывают подобны отдельные народы и государства. Всем известно, что Россия в 1917 году удалилась от Бога, от Небесного Отца, желая устроить жизнь по своему разуму. И все мы знаем, какие великие бедствия, какие скорби и разорения она испытала по этой причине.
Еще пример: младшему сыну уподобляются те безрассудные молодые люди, которые дерзко уходят из-под родительской опеки, желая жить самостоятельно. Конечно, ни к чему хорошему такое их поведение не приводит.

Однако не все люди подобны младшему сыну. Есть и те, кто подобен старшему — кто не уходил из отчего дома, не бунтовал против родителей, не удалялся из Церкви. Конечно, эти люди поступали правильно. Однако им угрожает другая опасность, другая страшная болезнь, которая легко может уничтожить всю пользу от их правильного поведения. Этой болезнью является гордость и проистекающие из нее осуждение, зависть и неприязнь. И эта болезнь как раз угрожает всем нам, христианам, людям церковным. Опасность ее хорошо видна на примере старшего сына: ведь он рассердился не только на своего беспутного брата (вместо того чтобы пожалеть и порадоваться за него), но даже на самого отца. И если посмотреть глубоко, то еще неизвестно, кто из двух братьев опаснее болен и кто из них дальше удалился от отца. Да, диавол склонил младшего брата к великому греху: он оскорбил отца и ушел от него. Однако и в отношении старшего брата враг, как видно, не дремал, но терпеливо и незаметно сеял в нем свои семена. Семена эти проросли и в свое время принесли плоды: когда младший брат вернулся домой, старший не захотел его принять. Это привело его к конфликту с отцом. Если мы сравним состояние двух братьев, то увидим, что болезнь младшего брата — внешняя, и потому ее легче увидеть и уврачевать. У старшего же брата — болезнь внутренняя и потому намного более опасная. Это видно из самой притчи: ведь из нее мы точно знаем, что младший сын вошел в дом отца, тогда как о старшем сказано только, что отец приглашал его войти, а согласился он или нет, — об этом ничего не говорится.
Итак, братия и сестры, притча о блудном сыне дает ответ на два вопроса: как быть тем, кто подобен младшему сыну, и тем, кто подобен старшему. Первым нужно вернуться к Отцу через покаяние и исправление жизни. Господь, наш Небесный Отец, ждет и принимает к Себе каждого человека, если он кается. Вторым же нужно быть к себе внимательными, не превозноситься перед заблудшими братьями, но любить их, жалеть и молиться о них. И это особенно относится к нам, людям церковным, — именно нам нужно обратить на такую опасность особое внимание. Иначе может случиться, что на Страшном Суде, увидев, что Бог простил грехи многим грешникам, мы начнем роптать и говорить Ему слова упрека: «Вот, мы столько лет служили Тебе, ходили в храм, молились, соблюдали посты, а эти люди — жили в грехах, ничего не соблюдали и покаялись, может быть, только перед самой смертью, и вот Ты вводишь их в Рай? Где же тогда справедливость?»

Не дай Бог, братия и сестры, находиться нам тогда в таком состоянии. Ибо если мы будем так говорить, то сможем ли мы войти в дом Отчий? Не окажется ли тогда и не выяснится ли, что, столько лет живя с Богом и стараясь Ему угождать, мы так и не поняли самого главного: что Бог есть благой, любящий Отец и что Он любит не только послушных Ему, но и непослушных тоже? Ведь даже и у людей добрый отец всегда поступает точно так же. Старец Паисий Святогорец рассказывал случай: «Как-то раз я видел одного отца. Один его ребенок был немного глуповат и то и дело вытирал рукавом сопли. Но отец и его прижимал к себе, целовал и ласково поглаживал, как и остальных. Так же и Бог как Благой Отец любит не только красивых детей, но и духовно слабых. И переживает и заботится о них даже больше, чем о здоровых».

Мы никогда не должны забывать, что Господь есть любовь и в гораздо большей степени Он является милостивым, чем правосудным. «Не называй Бога правосудным, — говорит преподобный Исаак Сирский, — хотя Давид именует Его правосудным и справедливым, но Сын Его открыл нам, что паче Он благ и благостен… в чем правосудие Божие? В том, что мы грешники, а Христос за нас умер?»

Итак, братия и сестры, если мы живем в доме Отчем, то есть в Церкви, а многие из наших ближних не живут в нем, но удалились «на страну далече», то не будем их осуждать и превозноситься перед ними. Напротив, постараемся подражать нашему Небесному Отцу в Его совершенной любви, — в том, что Он неизменно бывает благ ко всем людям: добрым и злым, праведным и неправедным. Ведь Сам Христос дал нам эту заповедь: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Аминь.
#17 | Георгий О. | 02.03.2013 06:53
  
3

Валерий Захаров: проповедь в Неделю о блудном сыне


Протоиерей Валерий Захаров, 2001 г.

Одну из подготовительных к Великому посту недель Святая Церковь именует Неделей о блудном сыне. В этот день за Божественной литургией нашему благочестивому вниманию была предложена притча о блудном сыне (Лк. 15;11-32). Слушая эту притчу, мы всегда печалимся печалью отца, потерявшего сына, и печалью сына, оказавшегося в трудном положении после того, как он, истребовав часть отцовского имения, ушел в далекую страну и, живя там блудно, расточил свое богатство. Но вместе с тем, слушая притчу, мы и радуемся радостью отца, который дождался возвращения блудного сына, и радостью блудного сына, нашедшего в себе силы, чтобы с покаянием вернуться к отцу.

Можно только представить себе этого старца, как он с радостным чувством, со слезами на глазах, увидев издалека фигуру своего заблудшего сына и узнав свою родную плоть, оставляет все и бежит навстречу сыну. И какая совершается трогательная встреча: отец обнимает сына, склоняет свою старческую голову на его плечо и ни слова не дает сказать сыну в оправдание — для него это уже не нужно. Он радуется возвращению младшего сына и хочет поделиться радостью со своим первенцем. Но старший сын, к сожалению, не разделяет ликование отца — гнев, возмущение, обида переполняют его. Как! ведь он никуда не уходил из отчего дома, он в поте лица трудился, и отец никогда не устраивал в его честь такого пира! Нет в нем радости от возвращения родного брата, мнимая праведность снаружи, а внутри — грех, не меньший, чем у брата-блудника, лишь осуждение отца и брата, эгоистическая жалость к себе и отсутствие всяческих родственных чувств. Он упрекает отца: «Я столько лет служу тебе и никогда не нарушал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими» (ст.29). А отец, пытаясь вразумить его, говорит: «Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (ст. 32). Мы не знаем, вернулся ли в отеческий дом старший сын или так и остался, повернувшись спиной к отцу, не желающим принять своего младшего брата и разделить радость отца. К сожалению, мы не знаем этого, Господь умалчивает об этом. Можно лишь предположить, что, наверное, пришло осознание и к старшему сыну, и он все-таки раскаялся в своем поведении, принял младшего брата и понял своего отца. Иначе не было бы радости на том пире, который устроил отец. А ведь радость была велия!

И вот тут, братья и сестры, нам есть чему поучиться. Не спасет нас мнимая праведность, не спасет нас формальное посещение храма и лишь внешнее исполнение закона, правил и традиций христианства. Посмотрите, старший сын никуда не уходил из отеческого дома, а был не менее грешен, чем его младший брат. И старший сын, который не хочет войти в дом отца, оказывается тоже блудным сыном, исполненным такого самодовольства и самоправедности, какими были исполнены ложные праведники и фарисеи, распинавшие Христа и кричавшие: «Распни, распни Его». Не спасет нас даже постоянное пребывание в храме Божием! Не это главное, а главное то, что дает нам это посещение храма, что дает нам чтение молитвенного правила, что дает нам исполнение церковных традиций? Меняемся ли мы при этом к лучшему или остаемся закосневшими в своей греховной жизни, находясь как бы под колпаком и не желая замечать находящегося рядом человека — его радость, его горе? Имеем ли мы любовь к окружающим нас людям? Но, к сожалению, хоть мы и называемся христианами и призваны Господом к любви: «Да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга»(Ин. 13,34), на деле мы более похожи на этого старшего сына, очерствелого в своем эгоизме и мнимой праведности. Внешне мы вроде бы и с Богом, а в то же время часто готовы сказать Ему: «Господи, да я всю жизнь тебе отдал, а Ты что дал мне взамен? Болезни, несчастья, потери, скорби, нестроения!» Как часто мы подобным образом ропщем на Бога…

Пусть же сердцеведец Господь, знающий не только наши дела, но и помышления, не лишит нас благодатного дара сыновства и сознания того, что мы все — дети Отца Небесного. Ибо это сознание всегда будет помогать недостойному стать достойным, неправедному — праведным, заблудшему вернуться на путь правый, пропавшему найтись, погибшему воскреснуть к жизни. Аминь.
#18 | Георгий О. | 02.03.2013 06:59
  
3

Александр Шмеман: Возвращение в отчий дом


Александр Шмеман, из книги "Великий пост"

В тpетье воскpесение, пpиготовляющее нас к Великомy Постy, мы слyшаем чтение пpитчи о Блyдном сыне (Лyка 15, 11-32). В пpитче и в стихиpах этого дня говоpится о покаянии человека, возвpащающегося из самовольного изгнания. Hам pассказывается о блyдном (моpально заблyдившемся) человеке, котоpый yшел в "далекyю стpанy" и там истpатил все, что он имел. Далекая стpана! Это единственное опpеделение состояния человека, котоpое мы должны пpинять и yсвоить, когда мы пpиближаемся к Богy. Человек, котоpый никогда зтого не испытал, хотя бы только немного, котоpый никогда не почyвствовал, что он изгнан от Бога, от настоящей жизни, никогда не поймет, о чем говоpит хpистианская веpа. И тот, кто чyвствyет себя совеpшенно "дома" в этом миpе, кто никогда не испытал мyчительной тоски но дpyгой Пpавде, никогда не поймет, что такое pаскаяние.

Покаяние часто пpосто пpевpащается в pавнодyшное, объективное пеpечисление гpехов и пpегpешений, как пpизнание себя виновным пеpед законным обвинительным актом. Исповедь и pазpешение гpехов pассматpивается как что-то юpидически законное. Hо пpи этом забывается что-то сyщественное, без чего ни исповедь, ни pазpешение гpехов не имеют ни настоящего значения, ни силы. Это "что-то" и есть именно чyвство отдаления от Бога, от pадости общения с Hим, от настоящей жизни, созданной и данной нам Богом. Действительно, нетpyдно пpизнаться на исповеди, что не соблюдал постов, пpопyскал yтpом или вечеpом молитвы, сеpдился. Hо совеpшенно дpyгое - это вдpyг осознать, что я запятнал и потеpял свою дyховнyю кpасотy, что я далек от своего настоящего "дома", своей настоящей жизни и что что-то дpагоценное, чистое и пpекpасное безнадежно сломано в самой моей жизненной сyщности. И однако это сознание, только это и есть настоящее покаяние и в то же вpемя гоpячее желание веpнyться назад, обpести вновь потеpянный "дом". Я полyчил от Бога богатые даpы: пpежде всего - жизнь и возможность наслаждаться ею, наполнить ее значением, любовью, знанием; а потом - в Кpещении - Hовyю Жизнь Самого Хpиста, даp Святого Дyха, миp и pадость Цаpства Hебесного. Я полyчил знание Бога и в Hем знание всего пpочего, силy и возможность сделаться одним из сыновей Божних. И все это я потеpял и пpодолжаю все вpемя теpять не только в особых гpехах и пpегpешениях, но в наибольшем изо всех гpехов - в yтpате моей любви к Богy, в пpедпочтении "стpаны далекой" пpекpасномy домy Отца.

Hо здесь Цеpковь напоминает мне о том, что я покинyл и потеpял. И, слyшая ее голос, я вспоминаю. "Я безyмно yдалился от Твоей Отеческой славы,- поется в кондаке этого дня,- с гpешниками pастpатил данное мне богатство. Hо взываю к тебе голосом блyдного сына: согpешил я пеpед Тобою, Отче щедpый, пpими меня кающегося, пpими меня, как одного из наемников Твоих".

И когда я так все вспоминаю, я нахожy в себе и желание и силy веpнyться: "...я веpнyсь к щедpомy Отцy, со слезами взывая: пpими меня, как одного из наемников Твоих...".

Hадо обpатить внимание н yпомянyть здесь однy из литypгических особенностей этого Воскpесения Блyдного сына. Hа yтpене, после pадостных итоpжественных псалмов полиелея, мы поем полный тоски псалом 136:

Hа pеках Вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянyти нам Сиона... Како воспоем песнь Господню на земле чyждей? Аще забyдy тебе, Иеpyсалиме, забвена бyди десница моя. Пpильпни язык мои гоpтани моемy, аще не помянy Тебе, аще не пpедложy Иеpyсалима, яко в начале веселия моего... Hа pеках вавилонских, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе... Как нам петь песнь Господню на земле чyжой? Если я забyдy тебя, Иеpyсалим, забyдь меня, десница моя (моя пpавая pyка, со всей ее ловкостью и хитpостью). Пyсть пpилипнет язык мой к гоpтани моей, если я не бyдy помнить тебя, если не поставлю Иеpyсалима во главе веселия моего...
Это псалом изгнания. Его пели евpеи в Вавилонском пленy, вспоминая свой святой гоpод Иеpyсалим. Он стал навсегда песнью человека, котоpый осознает себя изгнанным от Бога и, сознавая это, становится вновь человеком, тем, котоpый никогда не может найти полного yдовлетвоpения в этом падшем миpе, потомy что по своей пpиpоде и пpизванию он всегда ищет, как паломник, Совеpшенства.

Этот псалом поется еще два pаза, в последние два воскpесения пеpед Великим Постом. Он откpывает нам значение Поста как паломничества, покаяния - возвpащения в дом Отца.
#19 | Георгий О. | 02.03.2013 07:05
  
3


Сергей Ганьковский: на реках Вавилонских



Свящ. Сергей Ганьковский, проповедь в Неделю о блудном сыне, 11.02.2001.
Храм св. Владимира, митр. Киевского в г. Королеве Московской обл.


Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Три раза в году, а сегодня – в первый, – на всенощном бдении поётся грустная песня, песня тоски и печали, песня скорби и горести. Песня изгнания. Мы с вами, живущие под крышей своего дома, мы с вами, корнями своими, могилами предков своих привязанные к этой любимой нами земле, к нашей родной земле, мы можем только догадываться, каково это: быть изгнанником, беженцем, пленником в чужой стране. Мы можем только догадываться, как это горько: смотреть в сторону горизонта, за которым в неведомой дали, “далеко, далеко, где кочуют туманы” – родной дом. И попасть туда, вернуться на родимый порог нет ни сил, ни возможности. И можно только вспоминать, только плакать, только горько сетовать и жаловаться: “На рекaх Вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона” (Пс.136.1)

Эту горькую песню пел народ Божий в Вавилонском плену, куда он был уведён неприятелем по попущению Божию за предательство веры Отцов, за отступление от данного Богом Закона. Семьдесят лет длилось это страшное пленение. За это время успели родиться и умереть множество людей, сменились целые поколения, появились на свет новые, никогда прежде не видевшие далёкой родины, ничего не знавшие о ней. Казалось бы, можно и привыкнуть, можно и смириться, можно, наконец, отнестись к чужбине, как к своей новой родине. Однако из года в год, из поколения в поколение передавали матери своим детям эти слова: “Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя” (Пс.136.5.). И этой клятвой верности, этой надеждой на возвращение жил целый народ. Он жил этим и выжил. Народ выжил, чтобы пройти трудный путь возвращения домой, чтобы вернуться и восстановить всё, что было разрушено и утрачено.

Так и сын, предавший своего отца, осквернивший свой дом и заблудившийся в чужой стране, тот самый, о котором повествует притча, рассказанная сегодня нам нашим Богом, однажды изнемог от греха. Распутная жизнь, она ведь в точности такова, как описана в этой притче: хозяин стада свиней, то есть диавол, – хозяин множества насилующих нас грехов, приставил нас ходить за этими своими похотями, за грехами своими, как несчастный блудный сын ходил за свиньями. И точно так же, как грех, обещая море удовольствий, всегда обманывает, всегда оставляет голодным, всегда только манит, но никогда не даёт обещанного, так и хозяин свиного стада, так и диавол, пошлёт тебя пасти своих свиней, но никогда не даст никакой награды за твои труды, никогда не удовлетворит твою похоть. Потому что он – “лжец и отец лжи” (Ин.8.44). Вспомните, как повествует об этом Евангелист Лука: “А тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему” (Лк.15.15,16).

И вот как некогда блудный народ заплакал о грехах своих “на реках Вавилонских”, так и блудный сын, оставивший своего отца, заплакал о далёком, о покинутом им, об осквернённом им доме. Он “встал и пошёл к отцу своему” (Лк.15.20).

И мы с вами – народ, который семьдесят лет блуждал по распутиям, который чуть ли не целый век скитался “на стране далече”, ища истину у самозванных устроителей всеобщего счастья. И мы с вами устали на чужбине, и мы с вами заплакали о покинутом доме нашего Отца Небесного, и мы восскорбели о своём вечном отечестве. Потому мы снова здесь. Потому мы вновь пытаемся “собраться в Церковь” (1.Кор.11.18), собраться вместе, чтобы вместе же и отправиться в далёкий и трудный путь, чтобы вновь и вновь уподобиться Божьему народу и уйти из страны порабощения, из страны пленения греху, в страну надежды и веры, в страну обетованную, в дом нашего Отца.

Подобно блудному сыну, мы понимаем, что наше сыновнее достоинство утрачено нами безвозвратно, подобно этому несчастному, расточившему с блудницами наследие своё, мы надеемся на самую малость: каждый из нас “уже недостоин называться сыном твоим”, каждый из нас просит только о малости: “прими меня в число наемников твоих” (Лк.15.19). Только бы милосердие Божие впустило нас на родной порог, только бы не осталось нашей горькой участью вечное пение скорбных песен на берегу чуждых рек.

Вот почему на грани Великого поста, собирая нас всех в долгую и трудную дорогу покаяния, Святая Церковь напоминает нам пением печальной песни, песни плена и унижения, где мы находимся, в какой трагической оторванности от нашего Вечного Дома, от нашего Бога мы обретаемся, бедные! Вот почему три оставшиеся воскресенья перед покаянной Четыредесятницей эти горестные припевы сопровождают каждое богослужение. Они звучат в наших храмах для того, чтобы и мы, как и блудный сын из евангельской притчи, пришли, наконец, в себя, увидели бы, в конце концов, каких свиней мы пасём, в то время, как столько “наемников у отца моего избыточествуют хлебом” (Лк.15.17).

И вот когда мы будем слушать эту песню изгнания, когда мы будем петь её все вместе, попытаемся понять, что пост – это не просто время пищевых ограничений, но, прежде всего, это путь домой, это возвращение к Богу, это ещё одна попытка стать другими. Такими, каких нас Бог задумал.

Аминь.
#20 | Георгий О. | 02.03.2013 08:18
  
3

Мир Вам! Мы все блудные дети! И те, кто осознал это, и те, кто считает себя безгрешным, или почти безгрешным. Ну, разве что, где-то, что-то не так... А в остальном... Лавина греха нас покрыла настолько плотно, что в темноте ее ничего не видим. Ослепли сердцем. Не можем оставить хотя бы мысленно и на время грехи соседа, правителя, товарища. Яростно суемся в политику, судим и перетираем власть имущих. А сами - блудные дети, и один Бог весть, кто в грехе на каком уровне ада. И кто может быть ниже меня!
Вот наступает время - неделя о блудном сыне.Наша неделя.

Мудрости духовной. Крепости духа и тела.
#22 | Георгий О. | 04.03.2013 15:55
  
3
живая связь



ВСЕЛЕНСКАЯ РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА (МЯСОПУСТНАЯ)

Суббота перед Неделей мясопустной, о Страшном Суде.
Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших.




Посвящая Неделю мясопустную преднапоминанию последнего Страшного суда Христова, Церковь, ввиду этого суда, установила ходатайствовать не только за живых членов своих, но и за всех, от века умерших, во благочестии поживших, всех родов, званий и состояний, особенно же за скончавшихся внезапной смертью, и молит Господа о помиловании их. Торжественное всецерковное поминовение усопших в эту субботу (а также в Троицкую субботу) приносит великую пользу и помощь умершим отцам и братиям нашим и вместе с тем служит выражением полноты церковной жизни, которой мы живем. Ибо спасение возможно только в Церкви — сообществе верующих, членами которого являются не только живущие, но и все умершие в вере. И общение с ними чрез молитву, молитвенное их поминовение и есть выражение нашего общего единства в Церкви Христовой.

Мясопустная родительская вселенская суббота

Из книги "Погребение и поминовение православного христианина"

Заупокойная служба в субботу мясопустную озаглавлена так: «Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших».

Сделаем небольшую выписку из синаксаря (см. сноску 1) на этот день:

«Святые отцы узаконили совершать поминовение о всех умерших по следующей причине. Многие весьма нередко умирают неестественной смертью, например: во время странствования по морям, в непроходимых горах, в ущельях и пропастях; случается, гибнут от голода, на пожарах, на войне, замерзают. И кто перечтет (перечислит) все роды и виды нечаянной и никем не ожидаемой смерти? И все таковые лишаются узаконенного псалмопения и заупокойных молитв. Вот почему святые отцы, движимые человеколюбием, установили, основываясь на учении апостольском, совершать это общее, вселенское поминовение, чтобы никто, - когда бы, где бы и как бы ни окончил земную жизнь, - не лишился молитв Церкви».

Итак, установление вселенской родительской субботы перед неделей (седмицей) мясопустной восходит к преданию апостольскому, что подтверждается Уставом Святой Церкви, изложенным в V веке преподобным Саввой Освященным на основании древнейшего предания, и обычаем древних христиан собираться в определенные дни на кладбище для поминовения умерших, о чем сохранилось письменное свидетельство IV века (святой Иоанн Златоуст в Словах 62-м и 18-м).

Основанием для установления этого поминовения послужило то, что в воскресный день седмицы сырной (масленицы) Святая Церковь совершает воспоминание Второго пришествия Христова, и потому накануне этого дня, как бы в день, предшествующий Страшному суду Христову, и притом приближаясь к духовным подвигам Святой Четыредесятницы, когда нам следует войти в теснейший союз любви со всеми членами Царства Христова - и святыми, и живущими, и умершими, предстательствует обо всех от Адама до днесь (до нынешних дней) усопших во благочестии и правой вере праотцах, отцах и братиях наших от всякого рода: от рода царей, князей, монашествующих, мирян, юношей и старцев, и всех, яже (кого) вода покры, брань пожат (война истребила), трус объят (землетрясение поглотило), убийцы убиша, огнь попали, бывшие (в) снедь зверям, птицам и гадам, погибшие от молнии и измершие (умершие) мразом (на морозе); яже уби меч, конь совосхити (унёс, похитил), яже удави плинфа (придавила плита, камень) или персть посыпа (землей засыпало), яже убиша чаровная напоения (напитки), отравы, костная удавления, - внезапно умерших и оставшихся без узаконенного погребения, - предстательствует, умоляя Праведного Судию явить им Свою милость в день нелицеприятного всем воздаяния.

В заупокойной ектении в субботу мясопустную взывается (возглашается): «Еще молимся о упокоении душ рабов Божиих, праотец, отец и братий, зде лежащих и повсюду, православных христиан». При этом поименно воспоминаются по особой книжке («Реестр, како по всех Высочайших персонах поминовение чинить на вселенских панихидах») (см. сноску 2) усопшие православные благочестивые Императоры, Цари, Великие князья и благочестивые Императрицы, Царицы, Княгини. В иных храмах при этом ставится перед Царскими дверями стол, на столе Распятие и перед ним - свеча, а иногда и кутия (см. сноску 3). В других храмах ставится перед Царскими дверями только свеча на большом подсвечнике.

Из службы в субботу мясопустную. Стихиры на «Господи, воззвах»: «Верные! Воспоминая всех усопших от начала мира, которые провели жизнь благочестиво, будем воспевать Спасителя и Господа, усердно прося, чтобы они могли дать ответ в час суда Ему, Самому Богу нашему, Судий всех живущих на земле, чтобы они, радостные, удостоились стать одесную (по правую руку) Его, на стороне угодивших Ему, получили участие (участь) со святыми, в светлом и вечно блаженном Его Царстве Небесном».

«Спаситель! Ты, искупивший людей Своей Кровию, избавивший нас Своей смертию от горькой смерти и Воскресением Своим дарующий нам жизнь Вечную, - упокой, Господи, всех усопших в благочестии, где бы кто ни окончил жизнь: в пустынях или городах, в море или на суше, всех - царей, священников, архиереев, монахов и мирских, всякого возраста, и удостой их Небесного Твоего Царства».

«Христе! Через Твое Воскресение смерть уже не владеет скончавшимися в благочестии. Поэтому и молимся Тебе прилежно: упокой рабов Твоих в Твоем блаженном обиталище, там, где пребывает Авраам, - всех, от Адама и до сего дня послуживших Тебе верно, отцев и братьев наших и друзей, и родных, переселившихся к Тебе различным образом. Боже! Удостой их всех Небесного Твоего Царства».

«Плачу и рыдаю, когда размышляю о смерти и вижу, как в гробах лежит созданная по образу Божию наша красота - безобразная, бесславная, не имеющая уже вида. О, чудо! Что это за таинство совершается над нами? Как это мы предаемся тлению? Как подчинились смерти? Истинно повелением Бога, как писано, дарующего упокоение скончавшимся».

Тропарь.

«Единый Создатель, глубиною мудрости человеколюбиво все устрояющий и всем дарующий полезное, Господи, упокой души рабов Твоих, потому что они возложили свои надежды на Тебя, Творца, Промыслителя, и Бога нашего».


(Стихиры и тропарь даны автором на русском языке. - Ред.)

Из канона, певаемого в субботу мясопустную: «Яже покры вода, и брань пожат, трус же яже объят, и убийцы убиша, и огнь, яже попали верныя, Милостиво, в части учини праведных» (песнь 1, тропарь 4).

«Яже уби меч, и конь восхити, град, снег и туча умноженная, яже удави плинфа или персть посыпа, Христе Спасе наш, упокой» (песнь 4, тропарь 4).

«Умершим напрасно (внезапно) от случаев, от клича же зельнаго (крика сильного), скораго течения и заушения, удавления же от искренняго (искренний - всякий человек. - Ред.), и лягания (здесь - ото сна), Господи славы, верою усопшим ослаби (прости) во веки» (песнь 8, тропарь 4).

«Умершия Божиим прощением (здесь - наказанием): смертных громов всяких с небесе изнесенных, земли разседшейся, морю восшумевшуся, вся верныя, Христе, упокой» (песнь 9, тропарь 3).

Сноски:
1) Синаксарь (от греческого слова «синаксис» - собрание, соединение) значит - чтение выбранное, собранное из писаний святых отцов и церковных преданий. В синаксарях, которые положено читать на утрени по 6-й песни канона, или содержится объяснение празднуемого события (синаксари на все праздники) или указывается значение и причина того или другого учреждения (установления) Церкви (поминовения умерших и т. д.), или заключается толкование, почему с известным днем соединяется такое-то воспоминание (синаксари в недели (седмицы) мясопустную, сыропустную, в три первых дня Страстной недели (седмицы) и другие]. В настоящее время синаксари, как таковые, за службами не читаются. (Однако в некоторых монастырях и храмах имеет место практика чтения житий святых или описаний празднуемых событий. Великим постом, на утрени четверга 5-й седмицы, читается житие преподобной Марии Египетской. - Ред.).

2) В настоящее время эта практика не соблюдается. - Ред.

3) Кутия, иначе - коливо (т. е. вареная пщеница, смешанная с мёдом), поставляемая как при совершении заупокойной литии, так и панихиды, служит напоминанием о Воскресении умершего. Как зерно, чтобы образовать колос и дать плод, должно быть положено в землю и там истлеть, так и тело умершего должно быть предано земле и испытать истление, чтобы потом восстать для Будущей жизни (1 Кор. 15, 36-38; Ин. 12, 24). Мёд знаменует сладость благ будущей жизни.
#23 | Георгий О. | 04.03.2013 16:03
  
3


ВСЕЛЕНСКАЯ РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА

(МЯСОПУСТНАЯ)




«Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших».

Основанием для установления этого поминовения послужило то, что в воскресный день седмицы сырной (масленицы) Святая Церковь совершает воспоминание Второго пришествия Христова, и потому накануне этого дня, как бы в день, предшествующий Страшному суду Христову, и притом приближаясь к духовным подвигам Святой Четыредесятницы, когда нам следует войти в теснейший союз любви со всеми членами Царства Христова – и святыми, и живущими, и умершими, предстательствует обо всех от Адама до днесь (до нынешних дней) усопших во благочестии и правой вере праотцах, отцах и братиях наших от всякого рода: от рода царей, князей, монашествующих, мирян, юношей и старцев, и всех, яже (кого) вода покры, брань пожат (война истребила), трус объят (землетрясение поглотило), убийцы убиша, огнь попали, бывшие (в) снедь зверям, птицам и гадам, погибшие от молнии и измершие (умершие) мразом (на морозе); яже уби меч, конь совосхити (унёс, похитил), яже удави плинфа (придавила плита, камень) или персть посыпа (землей засыпало), яже убиша чаровная напоения (напитки), отравы, костная удавления, – внезапно умерших и оставшихся без узаконенного погребения, – предстательствует, умоляя Праведного Судию явить им Свою милость в день нелицеприятного всем воздаяния.
«Святые отцы узаконили совершать поминовение о всех умерших по следующей причине. Многие весьма нередко умирают неестественной смертью, например: во время странствования по морям, в непроходимых горах, в ущельях и пропастях; случается, гибнут от голода, на пожарах, на войне, замерзают. И кто перечтет (перечислит) все роды и виды нечаянной и никем не ожидаемой смерти? И все таковые лишаются узаконенного псалмопения и заупокойных молитв. Вот почему святые отцы, движимые человеколюбием, установили, основываясь на учении апостольском, совершать это общее, вселенское поминовение, чтобы никто, - когда бы, где бы и как бы ни окончил земную жизнь, - не лишился молитв Церкви».

Установление вселенской родительской субботы перед неделей (седмицей) мясопустной восходит к преданию апостольскому, что подтверждается Уставом Святой Церкви, изложенным в V веке преподобным Саввой Освященным на основании древнейшего предания, и обычаем древних христиан собираться в определенные дни на кладбище для поминовения умерших, о чем сохранилось письменное свидетельство IV века (святой Иоанн Златоуст в Словах 62-м и 18-м).
#24 | Георгий О. | 05.03.2013 10:20
  
3



ДНИ ОСОБОГО ПОМИНОВЕНИЯ УСОПШЕГО

Глава из книги "Объяснения церковных и домашних молитв"


Настает час, когда останки почившего предаются земле, где будут покоиться до конца времен и всеобщего воскресения. Но любовь матери Церкви к своему чаду, ушедшему из этой жизни, не иссякает. В известные дни она совершает моления об умершем и приносит бескровную жертву о упокоении его. Особые дни поминовений — третий, девятый и сороковой (при этом день кончины считается первым). Поминовение в эти дни освящено древним церковным обычаем. Оно согласуется с учением Церкви о состоянии души за гробом.
Третий день. Поминовение усопшего в третий день после смерти совершается в честь тридневного воскресения Иисуса Христа и во образ Пресвятой Троицы.

Первые два дня душа преставившегося еще находится на земле, проходя вместе с сопровождающим ее Ангелом по тем местам, которые притягивают ее воспоминаниями земных радостей и горестей, злых и добрых дел. Душа, любящая тело, скитается иногда около дома, в котором положено тело, и таким образом проводит два дня как птица, ищущая себе гнезда. Добродетельная же душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий же день Господь повелевает душе вознестись на небеса для поклонения Ему — Богу всяческих. Весьма своевременно поэтому церковное поминовение души, представшей пред лицем Правосудного.

Девятый день. Поминовение умершего в этот день бывает в честь девяти чинов ангельских, которые, как слуги Царя Небесного и предстатели к Нему за нас, ходатайствуют о помиловании преставившегося.

После третьего дня душа в сопровождении Ангела заходит в райские обители и созерцает их несказанную красоту. В таком состоянии она пребывает шесть дней. На это время душа забывает скорбь, которую чувствовала, находясь в теле и после выхода из него. Но если она виновна в грехах, то при виде наслаждения святых она начинает скорбеть и укорять себя: «Увы мне! Сколько я осуетилась в этом мире! Я провела большую часть жизни в беспечности и не послужила Богу, как должно, дабы и мне удостоиться сей благодати и славы. Увы мне, бедной!» В девятый день Господь повелевает Ангелам опять представить душу к Нему на поклонение. Со страхом и трепетом предстоит душа пред престолом Всевышнего. Но и в это время святая Церковь опять молится за усопшего, прося милосердного Судию о водворении со святыми души своего чада.

Сороковой день. Сорокадневный период весьма знаменателен в истории и предании Церкви как время, необходимое для приуготовления, для принятия особого Божественного дара благодатной помощи Отца Небесного. Пророк Моисей удостоился беседовать с Богом на горе Синай и получить от Него скрижали закона лишь после сорокадневного поста. Израильтяне достигли земли обетованной после сорокалетнего странствия. Сам Господь наш Иисус Христос вознесся на небо на сороковой день по воскресении Своем. Принимая все это за основание, Церковь установила совершать поминовение в сороковой день после смерти, чтобы душа преставившегося взошла на святую гору Небесного Синая, удостоилась лицезрения Божия, достигла обетованного ей блаженства и водворилась в небесных селениях с праведными.

После вторичного поклонения Господу Ангелы отводят душу в ад, и она созерцает жестокие муки нераскаявшихся грешников. В сороковой же день душа в третий раз возносится на поклонение Богу, и тогда решается ее участь — по земным делам ей назначается место пребывания до Страшного суда. Потому так благовременны церковные молитвы и поминовения в этот день. Ими заглаживаются грехи умершего и испрашивается душе его водворение в раю со святыми.

Годовщина. Церковь совершает поминовение усопших в годовщину их смерти. Основание этого установления очевидно. Известно, что самым большим литургическим циклом является годовой круг, по прошествии которого вновь повторяются все неподвижные праздники. Годовщина смерти близкого человека всегда отмечается хотя бы сердечным поминовением его любящими родными и друзьями. Для православного верующего — это день рождения для новой, вечной жизни.



ВСЕЛЕНСКИЕ ПАНИХИДЫ (РОДИТЕЛЬСКИЕ СУББОТЫ)

Кроме этих дней Церковь установила особенные дни для торжественного, всеобщего, вселенского поминовения всех от века преставившихся отцов и братий по вере, сподобившихся христианской кончины, равно и тех, которые, быв застигнутыми внезапной смертью, не были напутствованы в загробную жизнь молитвами Церкви. Совершаемые при этом панихиды, указанные уставом Вселенской Церкви, называются вселенскими, а дни, в которые совершается поминовение, — вселенскими родительскими субботами. В кругу богослужебного года такими днями общего поминовения являются:

Суббота мясопустная. Посвящая Неделю мясопустную преднапоминанию последнего Страшного суда Христова, Церковь, ввиду этого суда, установила ходатайствовать не только за живых членов своих, но и за всех, от века умерших, во благочестии поживших, всех родов, званий и состояний, особенно же за скончавшихся внезапной смертью, и молит Господа о помиловании их. Торжественное всецерковное поминовение усопших в эту субботу (а также в Троицкую субботу) приносит великую пользу и помощь умершим отцам и братиям нашим и вместе с тем служит выражением полноты церковной жизни, которой мы живем. Ибо спасение возможно только в Церкви — сообществе верующих, членами которого являются не только живущие, но и все умершие в вере. И общение с ними чрез молитву, молитвенное их поминовение и есть выражение нашего общего единства в Церкви Христовой.

Суббота Троицкая. Поминовение всех умерших благочестивых христиан установлено в субботу перед Пятидесятницей ввиду того, что событием сошествия Святого Духа завершилось домостроительство спасения человека, а в этом спасении участвуют и усопшие. Поэтому Церковь, воссылая в Пятидесятницу молитвы об оживотворении Духом Святым всех живущих, просит в самый день праздника, чтобы и для усопших благодать всесвятого и всеосвящающего Духа Утешителя, которой они сподобились еще при жизни, была источником блаженства, так как Святым Духом «всяка душа живится». Поэтому канун праздника, субботу, Церковь посвящает поминовению усопших, молитве о них. Святой Василий Великий, составивший умилительные молитвы вечерни Пятидесятницы, говорит в них, что Господь наипаче в этот день благоволит принимать молитвы об умерших и даже о «иже во аде держимых».

Родительские субботы 2-й, 3-й и 4-й седмиц святой Четыредесятницы. Во святую Четыредесятницу — дни Великого поста, подвига духовного, подвига покаяния и благотворения ближним — Церковь призывает верующих быть в теснейшем союзе христианской любви и мира не только с живыми, но и с умершими, совершать в назначенные дни молитвенные поминовения отшедших от настоящей жизни. Кроме того, субботы этих седмиц назначены Церковью для поминовения усопших еще и по той причине, что в седмичные дни Великого поста заупокойных поминовений не совершается (сюда относятся заупокойные ектении, литии, панихиды, поминовения 3-го, 9-го и 40-го дня по смерти, сорокоусты), так как ежедневно не бывает полной литургии, с совершением которой связано поминовение усопших. Чтобы не лишить умерших спасительного предстательства Церкви в дни святой Четыредесят-ницы, и выделены указанные субботы.

Радоница. Основанием общего поминовения умерших, которое совершается во вторник после Фоминой недели (воскресенья), служит, с одной стороны, воспоминание о сошествии Иисуса Христа во ад и победе Его над смертью, соединяемое с Фоминым воскресеньем, с другой — разрешение церковным уставом совершать обычное поминовение усопших после Страстной и Светлой седмиц, начиная с Фомина понедельника. В этот день верующие приходят на могилы своих родных и близких с радостной вестью о Воскресении Христовом. Отсюда и самый день поминовения называется Радоницей (или Радуницей).

К сожалению, в советское время установился обычай посещать кладбища не на Радоницу, а в первый день Пасхи. Для верующего человека естественно посещать могилки своих близких после усердной молитвы о их упокоении в храме — после отслуженной в церкви панихиды. Во время же Пасхальной недели панихид не бывает, ибо Пасха — это всеобъемлющая радость для верующих в Воскресение Спасителя нашего Господа Иисуса Христа. Поэтому в течение всей Пасхальной недели не произносятся заупокойные ектении (хотя совершается обычное поминовение на проскомидии), не служатся панихиды.


ЦЕРКОВНЫЕ ЗАУПОКОЙНЫЕ СЛУЖБЫ

Поминать усопшего в Церкви нужно как можно чаще, не только в означенные особые дни поминовения, но и в любой другой день. Главное моление о упокоении усопших православных христиан Церковь совершает на Божественной литургии, принося за них бескровную жертву Богу. Для этого следует перед началом литургии (или накануне вечером) подать в церкви записки с их именами (вписывать можно только крещеных православных). На проскомидии из просфор будут вынуты частицы за их упокоение, которые в конце литургии будут опущены в святую чашу и омыты Кровью Сына Божия. Будем помнить, что это наибольшее благо, которое мы можем оказать тем, кто нам дорог. Вот как говорится о поминовении на литургии в Послании восточных Патриархов: «Мы веруем, что души людей, впавших в смертные грехи и при смерти не отчаявшихся, но покаявшихся еще до разлучения с настоящей жизнью, только не успевших принести никаких плодов покаяния (такими плодами могли быть их молитвы, слезы, коленопреклонения при молитвенных бдениях, сокрушение, утешение бедных и выражение в поступках любви к Богу и ближним), – души таких людей нисходят в ад и терпят за учиненные ими грехи наказания, не лишаясь, впрочем, надежды на облегчение. Облегчение же они получают по бесконечной благости Божией через молитвы священников и благотворения, совершаемые за умерших, а особенно силою бескровной жертвы, которую, в частности, приносит священнослужитель для каждого христианина за его близких, и вообще за всех повседневно приносит Кафолическая и Апостольская Церковь».

Вверху записки обычно помещают восьмиконечный православный крест. Затем указывается вид поминовения — «О упокоении», после чего крупным, разборчивым почерком пишутся имена поминаемых в родительном падеже (отвечать на вопрос «кого?»), причем первыми упоминаются священнослужители и монашествующие с указанием сана и степени монашества (например, митрополита Иоанна, схиигумена Саввы, протоиерея Александра, монахини Рахили, Андрея, Нины).

Все имена должны быть даны в церковном написании (например, Татианы, Алексия) и полностью (Михаила, Любови, а не Миши, Любы).

Количество имен в записке не имеет значения; надо только учесть, что не очень длинные записки священник имеет возможность прочитать внимательнее. Поэтому лучше подать несколько записок, если хочешь помянуть многих своих близких.

Подавая записки, прихожанин вносит пожертвование на нужды монастыря или храма. Во избежание смущений следует помнить, что различие в ценах (заказные или простые записки) отражает лишь разницу в сумме пожертвования. Не стоит смущаться также, если вы не услышали упоминания имен ваших родственников на ектении. Как было сказано выше, главное поминовение происходит на проскомидии при вынимании частиц из просфор. Во время же заупокойной ектении можно достать свой помянник и помолиться о близких. Молитва будет действеннее, если поминающий сам в тот день причастится Тела и Крови Христовой.

После литургии можно отслужить панихиду. Панихида служится перед кануном — особым столиком с изображением распятия и рядами подсвечников. Здесь же можно оставить приношение на нужды храма в память об усопших близких.

Весьма важно после кончины заказать в храме сорокоуст — непрестанное поминовение за литургией в течение сорока дней. По его окончании сорокоуст можно заказать вновь. Существуют и длительные сроки поминовения — полгода, год. Некоторые монастыри принимают записки на вечное (пока стоит обитель) поминовение или на поминовение во время чтения Псалтири (таков древний православный обычай). Чем в большем количестве храмов будет возноситься молитва, тем лучше для нашего ближнего!

Весьма полезно в памятные дни усопшего жертвовать на церковь, подавать милостыню нищим с просьбой молиться о нем. На канун можно приносить жертвуемую снедь. Нельзя лишь приносить на канун мясную пищу и спиртное (кроме церковного вина). Самый простой вид жертвы за усопшего — свеча, которая ставится о его упокоении.

Понимая, что самое большее, что мы можем сделать для наших усопших близких — это подать записку о поминовении на литургии, не стоит забывать молиться о них дома и совершать дела милосердия.


ПОМИНОВЕНИЕ УСОПШЕГО НА ДОМАШНЕЙ МОЛИТВЕ

Молитва за усопших — это наша главная и неоценимая помощь отшедшим в мир иной. Покойник не нуждается, по большому счету, ни в гробе, ни в могильном памятнике, ни тем более в поминальном столе — все это есть лишь дань традициям, пусть и весьма благочестивым. Но вечно живая душа умершего испытывает великую потребность в постоянной молитве, ибо не может сама творить добрых дел, которыми была бы в состоянии умилостивить Господа. Домашняя молитва за близких, в том числе и умерших, — долг всякого православного. Святитель Филарет, митрополит Московский, так говорит о молитве за усопших: «Если всепроницательная Премудрость Божия не возбраняет молиться за умерших, не значит ли это, что еще позволено бросить веревку, хотя не всегда достаточно надежную, но иногда, а может быть и часто, спасительную для душ, отпавших от берега временной жизни, но не достигших вечного пристанища? Спасительную для тех душ, которые колеблются над бездной между телесной смертью и последним судом Христовым, то поднимаясь верой, то погружаясь делами, недостойными ее, то возвышаясь благодатью, то низводясь останками поврежденной природы, то возносясь Божественным желанием, то запутываясь в грубой, еще не совсем совлеченной одежде земных помышлений...»

Домашнее молитвенное поминовение усопшего христианина весьма многообразно. Особенно усердно следует молиться об умершем в первые сорок дней после его кончины. Как уже было указано в разделе «Чтение Псалтири по усопшим», в этот период очень полезно читать о почившем Псалтирь, хотя бы по одной кафизме в день. Можно так-же рекомендовать чтение акафиста о упокоении усопших. Вообще, Церковь заповедует нам каждый день молиться об усопших родителях, сродниках, знаемых и благодетелях. Для этого в число ежедневных утренних молитв включена следующая краткая молитва:

Молитва о усопших

Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: родителей моих, сродников, благодетелей (имена их), и всех православных христиан, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное.


Имена удобнее прочитывать по помяннику — небольшой книжечке, где записываются имена живых и усопших сродников. Существует благочестивый обычай вести семейные помянники, прочитывая которые православные люди поминают поименно многие поколения своих усопших предков.


ПОМИНАЛЬНАЯ ТРАПЕЗА

Благочестивый обычай за трапезой поминать умерших известен очень давно. Но, к сожалению, многие поминки превращаются в повод для родственников собраться вместе, обсудить новости, вкусно поесть, тогда как православные христиане и за поминальным столом должны молиться об усопших.

Перед трапезой следует совершить литию — краткий чин панихиды, который может быть совершен мирянином. В крайнем случае нужно хотя бы прочитать 90-й псалом и молитву «Отче наш». Первым блюдом, которое вкушается на поминках, является кутья (к€оливо). Это отваренные зерна крупы (пшеницы или риса) с медом и изюмом. Зерна служат символом воскресения, а мед — сладости, которой наслаждаются праведники в Царстве Божием. По уставу, кутья должна освящаться особым чином во время панихиды; если нет такой возможности, надо окропить ее святой водой.

Естественно желание хозяев повкуснее угостить всех, кто пришел на поминки. Но нужно соблюдать посты, установленные Церковью, и вкушать разрешенную еду: в среду, пятницу, в длительные посты — не есть скоромного. Если память усопшего бывает в будний день Великого поста, то поминки переносятся на ближайшую перед этим субботу или воскресенье.

От вина, тем более от водки, на поминальной трапезе необходимо воздержаться! Вином усопших не поминают! Вино — символ земной радости, а поминки — повод для усиленной молитвы о человеке, который может тяжко страдать в загробной жизни. Не следует пить спиртного, даже если сам умерший любил выпить. Известно, что «пьяные» поминки часто превращаются в безобразное сборище, на котором о покойном попросту забывают. За столом нужно вспоминать усопшего, его добрые качества и дела (отсюда и название — поминки). Обычай оставлять за столом рюмку с водкой и кусок хлеба «для усопшего» является пережитком язычества и не должен соблюдаться в православных семьях.

Напротив, существуют благочестивые обычаи, достойные подражания. Во многих православных семьях первыми за поминальный стол усаживаются нищие и убогие, дети и старушки. Им же можно раздать одежду и вещи усопшего. Православные люди могут рассказать о многочисленных случаях удостоверения из загробного мира о великой помощи усопшим вследствие творения милостыни их родственниками. Более того, многих людей потеря близких побуждает сделать первый шаг к Богу, начать жить жизнью православного христианина.

Так, один ныне здравствующий архимандрит рассказывает следующий случай из своей пастырской практики.

«Было это в тяжелые послевоенные годы. Приходит ко мне, настоятелю деревенского храма, заплаканная от горя мать, у которой утонул ее восьмилетний сынишка Миша. И говорит она, что Миша приснился ей и жаловался на холод — был он совсем без одежды. Говорю ей: "А осталась ли какая его одежда?" — "Да, конечно". — "Раздай-ка ее друзьям Мишиным, наверняка им пригодится".

Через несколько дней она говорит мне, что опять видела Мишу во сне: он был одет как раз в ту одежду, которая была отдана его друзьям. Поблагодарил он, но теперь пожаловался на голод. Посоветовал я сделать для деревенских детишек — друзей и знакомых Миши — поминальную трапезу. Как ни трудно в тяжелое время, но что не сделаешь для любимого сынишки! И женщина, чем могла, угостила детей.

В третий раз пришла она. Очень меня благодарила: "Миша во сне говорил, что теперь ему и тепло и сытно, только моих молитв не хватает". Научил я ее молитвам, посоветовал не оставлять и на будущее дела милосердия. Стала она ревностной прихожанкой, всегда готовой откликнуться на просьбы о помощи, по мере сил и возможностей помогала сиротам, нищим и убогим».

Православие.ру: "Объяснения церковных и домашних молитв"
#25 | Георгий О. | 05.03.2013 10:25
  
3


К РОДИТЕЛЬСКОЙ СУББОТЕ: МЫСЛИ О СЕБЕ САМОМ



За «дважды два» не следует «четыре»


Есть две непререкаемые истины. Первая - все умрем; вторая - неизвестно, когда. Со вторым утверждениям постоянно спорят, исходя из очередных статистических данных о средней продолжительности жизни. Этих спорщиков унять можно лишь одним способом: пригласить их на кладбище. Там, на плитах и памятниках обязательно стоят две цифры, которые напрочь опровергают все статистические выкладки.

Не ведает человек число будущих лет своих, потому что не он решал, когда ему рождаться, и не ему решать, когда ему умирать.

Казалось бы, все понятно, ясно, известно и нечего повторять банальности, но здесь именно тот случай, когда за «дважды два» не следует «четыре».

Неизбежность смерти отнюдь не становится главным в нашей жизни. Знаменитая «память смертная» даже в православной среде стало обиходным выражением, никак не отражающимся на повседневных заботах и делах. Лишь вечером, когда внимательно читаем вечерние молитвы, напоминается: «се ми гроб предлежит: се ми смерть предстоит». Остальное же время, дела и мысли определяются с точки зрения нашей земной вечности. Недаром у «Свидетелей Иеговы» столь много последователей, ведь там именно благополучная вечность на земле ― цель верования.

Трагические события ― единственный, по сути, способ заставить задуматься о собственной смерти. На любых похоронах, за исключением, наверное, только погребений знаменитости, где не похороны, а спектакль, мы вольно или невольно примеряем гроб на себя.

Мера нашего «не христианства» перед лицом смерти

Все крики тех, кто обвиняет Бога в жестокости и попустительстве трагедий и смертей ― вопли собственного страха. Иначе ведь не проймешь, не заставишь, что не вечно это бытие. Иных средств вразумления сегодня уже практически нет. Ведь праведность и святость подвижников определяются как благоприятные условия и особые обстоятельства или просто считаются легендой. Чудеса и знамения, в коих нет недостатка, исследуются научными методами и, при понимании, что объяснить их невозможно, объявляются низким уровнем развития той же самой науки. Пророков же в своем отечестве как не было, так и нет. Да и как их признать! Ведь тогда надо уничижить себя любимого!

Говорить о «жестокостях» Бога при собственной обезбоженности, безответственности и безалаберности не только неправомочно, но и просто некультурно. Христос не жесток, Он просто стоит в стороне и плачет, видя, на что мы используем свою свободную волю…

Вот и остается один метод заставить задуматься о вечном. Фраза: «Его (её) смерть меня изменила (вразумила)» при всей своей трагичности имеет вполне прикладное воспитательное значение.

Очень часто при виде смерти знакомого или близкого к тебе человека возникает состояние неуместности многих, на вид вполне естественных и привычных, поступков, мыслей, разговоров, то есть всего того, что обычно и принято для нас в повседневной жизни. Это чувство растерянности, непонятности и неловкости как раз и есть мера нашего «не- христианства». Именно в этот «разрыв» и попадают столь знаменитые нынче похоронные суеверия.

Вольно или невольно понимая, что все твои земные материальные приобретения тщетны пред смертью, а духовные столь слабы и малы, что не могут даже победить рвущийся вопль «почему?» и «за что?», ― мы пытаемся чем-то заполнить образовавшуюся брешь.

Тут же появляется лукавый — в виде очередных «правил» поведения и действий. Цель единственна ― заставить и здесь плясать под дудку язычества. Не молитва и сокрушение сердца, не церковное поминовение, а придуманный врагом «порядок», главная цель которого ― забыться в делах, отвлечься от мыслей как о покойном, так и о самом себе в недалеком будущем.

Почему священник на отпевании не в черных траурных одеждах, а в светлом облачении?

Церковь в своих повседневных молитвах всегда напоминает, что надобно быть готовым к обязательному для каждого событию – переходу в Вечность. Это далеко не значит, что христианин будет всюду угрюм, не радостен, мрачен и траурен. Отнюдь! Веселость и жизнерадостность не умаляются памятью о смерти, они, напротив, становятся ценнее и дороже. Именно поэтому священник на отпевании не в черных траурных одеждах, а в светлом облачении будущего воскресения. Этим же объясняется и то, что верующий охотно рассуждает и говорит о собственной смерти, а живущий без Бога философствует по схеме: «Все там будем» и старается не думать о неизбежном.

Я навсегда запомнил фразу старенькой 90-летней женщины, до конца дней своих сумевшей сохранить светлое отношение к миру и окружающим. Пережила она все катаклизмы истории, похоронила немереное число родных и близких, но даже в болезненной старости не унывала.

В ответ на мой вопрос, как же так можно «Жить – не тужить», бабушка вытащила из видавшего виды ридикюля такой же старинный синодик еще царского теснения и, раскрыв его, сказала: «Я вот за покойничков своих молюсь, а они меня здесь хранят, да и там встретить обещались».

Так что не тщетна наша молитва об ушедших, и Церковь своими родительскими поминальными субботами несколько раз в году об этом напоминает. Просит помнить именно сейчас, не откладывая на грядущий день, о тех, кто уже предстал пред судом Божиим. Наши молитвы об усопших ― мысли о себе самом, ведь время столь скоротечно.



Протоиерей Александр Авдюгин:
Настоятель храма-часовни святых Богоотец Иоакима и Анны в честь погибших шахтеров, г. Ровеньки, Луганская область, интернет-миссионер, редактор епархиальной газеты "Православие Луганщины", писатель.

Источник: Блог Александра Авдюгина
#26 | Георгий О. | 06.03.2013 14:59
  
2


О СУББОТЕ МЯСОПУСТНОЙ
9 марта

Первая вселенская родительская суббота бывает на Мясопустной седмице. Эту субботу Церковь посвящает поминовению всех усопших от Адама до наших дней. Заупокойная служба в этот день называется так: "Память совершаемая всех от века усопших православных христиан, отец и братии наших".

В синаксаре на этот день написано "Святые отцы узаконили совершать поминовение по всех умерших по следующей причине. Многие весьма не редко умирают неестественною смертию, например, во время странствования в морях, в непроходимых горах, в ущельях и пропастях; случается, гибнут от голода, в пожарах, на войнах, замерзают. И кто перечтет все роды и виды нечаянной и никем не ожидаемой смерти? И все таковые лишаются узаконенного псалмопеиия и заупокойных молитв. Вот, почему святые отцы, движимые человеколюбием, и установили, основываясь на учении апостольском, совершать это общее, вселенское поминовение, чтобы никто, когда бы, где бы и как бы ни кончил земную жизнь, не лишился молитв Церкви".

Установление мясопустной родительской субботы восходит к преданию апостольскому, что подтверждается уставом св. Церкви, изложенным в V веке преподобным Саввою Освященным на основании древнейшего предания, и обыкновением древних христиан стекаться в определенные дни на кладбище для поминовения умерших, о чем сохранилось письменное свидетельство из IV века. Основанием к установлению этого поминовения послужило то, что в воскресный день седмицы мясопустной св. Церковь совершает воспоминание второго пришествия Христова, и, потому - накануне этого дня, как бы в день. предшествующий страшному суду Христову, и - притом - приближая к духовным подвигам св. Четыредесятницы, когда нам должно войти в теснейший союз любви со всеми членами царства Христова - и Святыми, и живущими, и умершими, Церковь предстательствует о всех, от Адама до днесь, усопших во благочестия я правой вере праотцах, отцах и братиях наших от всякого рода: от рода царей, князей, монашествующих, мирян, юношей и старцев, и всех… - внезапно умерших и оставшихся без узаконенного погребения, - предстательствует, умоляя, Праведного Судию явить им Свою милость в день нелицеприятного всем воздаяния.
#28 | Георгий О. | 07.03.2013 17:01
  
2
Мир Вам!

ВЕЛИКАЯ РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА.


Кругом лежит снег. Тает, но неспешно, по хозяйски основательно напитывая землю. Говорят, - к урожаю.
Весна. 7-го марта.
Смотрю в окно, - там нет суеты, - лес, поле, одинокие дома. Тишина.
Сегодня день памяти одной из любимейших моих женщин, - день упокоения светлейшей души Евгении Николаевны, моей бабушки. Как долго мы не виделись, сколько лет я живу в этом мире без ее оберегающих молитв. Разве что там, на небе, она все еще ждет меня, уставшего в пути, и молится, прося Господа и Богородицу защитить меня. Я знаю это. Сколько раз смерть пролетала мимо моей неосторожной головы. Меня спасало чудо.
На кладбище я не поехал, это слишком далеко, в другом, когда-то моем городе, который она так любила, а я нет. Она любила всех, всех жалела. Люди шли к ней за советом. Иногда она только слушала их, молчала, и этого молчания было достаточно, чтобы наполнить их души надеждой. Ни слова упрека, ни слова осуждения, довольство всем, что было, а было скудно.
Дворянка из 19-го века, лишившаяся всего достояния, в нищете, без мужа поднимавшая детей . Потерявшая в операции "Багратион", в белорусских болотах последнего сына...
Слушай, говорила она мне, соловей Богу поет, как сладко поет... А мы должны петь лучше, умели когда-то, но разучились.
Я уезжал навсегда. Она это знала. Каким-то немыслимым способом она многое знала наперед. Мой ангел хранитель, в белом чистейшем платочке смотрел на меня с сентябрьского перрона, в глазах светлейшая печаль и любовь. Я помню этот взгляд. А потом вихрь сует и суета вихрей... и похоронная процессия . Плач дождя, множество людей при одинокой скромной ее жизни, и я, еще не понявший величину утраты.
Я помню тебя, светлый мой ангел, Евгения Николаевна. Твоими стараниями меня крестили в тиши узкой улочки, твоими незаметными стараниями я сделал свой первый крест из твоей старинной серебрянной ложки. Как много в моей жизни совершилось твоими стараниями, и как поздно я это осознал.

Господи, помяни душу усопшей рабы твоей, Евгении. Прости ей все согрешения вольные и невольные, и введи в царствие Твое вечное. Аминь.

Когда я прихожу на твою могилу, а бывает это не часто, вся суета куда-то улетает и я с надеждой думаю, - ты уже на своей РОДИНЕ, я же только в пути. Без твоих и маминых молитв, мне не обойтись.
Я помню тебя, и буду помнить, сколько будет длиться моя здешняя жизнь.
#29 | Георгий О. | 08.03.2013 11:18
  
2

СУББОТА МЯСОПУСТНАЯ. ВСЕЛЕНСКАЯ РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА
День: 13 февраля


Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших. Служба по Октоиху и Триоди.
#30 | Георгий О. | 09.03.2013 11:40
  
1


НЕДЕЛЯ МЯСОПУСТНАЯ, О СТРАШНОМ СУДЕ

Мясопустная Неделя (воскресенье) посвящена напоминанию о всеобщем последнем и Страшном суде живых и мертвых ( Мф. 25, 31 - 46). Это напоминание необходимо для того, чтобы люди согрешающие не предались беспечности и нерадению о своем спасении в надежде на неизреченное милосердие Божие.


Евангелие от Матфея, гл. 25, 31-46.

Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.


Закон Божий: "О Страшном Суде"

О последнем, страшном суде Своем над всеми людьми, при втором Своем пришествии, Иисус Христос учил так:

Когда придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда Он, как Царь, сядет на престоле славы Своей. И соберутся пред Ним все народы, и Он отделит одних людей от других (верных и добрых от безбожных и злых), подобно тому, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец (праведников) по правую Свою сторону, а козлов (грешников) по левую. Тогда скажет Царь стоящим по правую сторону Его: "придите, благословенные Отца Моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания мира. Потому что Я алкал (был голоден), и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне".

Тогда праведники спросят Его со смирением: "Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице и пришли к Тебе?"

Царь же скажет им в ответ: "истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших (т. е. для нуждающихся людей), то сделали Мне".

Потом Царь скажет и тем, которые по левую сторону: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и аггелам его. Потому что алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня".

Тогда и они скажут Ему в ответ: "Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не, послужили Тебе?"

Но Царь скажет им: "истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне". И пойдут они в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.

Велик и страшен будет этот день для каждого из нас. Потому и суд этот называется Страшным, так как открыты будут перед всеми наши дела, слова, и самые тайные мысли и желания. Тогда уже не на кого нам будет надеяться, ибо Суд Божий праведен, и каждый получит по делам своим.

Примечание: Евангелие от Матфея, гл. 25, 31-46.

Глава из Закона Божия Серафима Слободского

Толкования и изречения святых отцов на евангельскую притчу о Страшном Суде:

Велик будет страх и трепет и исступление в тот час, когда соберет Господь нелицеприятное судилище и отверзутся страшные книги, где написаны наши дела, слова и все, что в сей жизни думали скрыть от Бога, испытующего сердца и утробы...
Все облекуться там в душевное сокрушение, кроме одних совершенных. Восскорбят нечестивые, потому что не думали о конце; грешники — потому что не искали спасения в покаянии и милосердии к ближним. Восскорбят и любившие правду, если не пребыли постоянными, и каявшиеся, если не исправились благовременно. Когда увидят они там венцы победителей, тогда приведут себе на память жизнь свою; узнают полноту блаженства труждающихся и обремененных, узнают, как превосходна была жизнь их, сколь благ и милостив Господь к чтущим Его… (Прп. Ефрем Сирин).

Страшный Суд! Судия грядет, окруженный несметным множеством Небесных Сил. Трубы гласят по всем концам земли и восставляют умерших. Восставшие полками текут на определенное место, к Престолу Судии, наперед уже предчувствуя, какой прозвучит в ушах их приговор, ибо деяния каждого окажутся написанными на челе естества их, и самый вид их будет соответствовать делам и нравам. Помилуй нас, Господи, помилуй нас! Восплачем теперь, если не реками слез, то хоть ручьями; если не ручьями, хоть дождевыми каплями; если и этого не найдем, сокрушимся в сердце и, исповедав грехи свои Господу, умолим Его простить нам их, давая обет не оскорблять Его более нарушением Его заповедей, — и ревнуя потом верно исполнить такой обет (Свт. Феофан Затворник).

Есть ли кто теперь, кто верно судил бы о себе и был верно судим другими? Не то будет там: и себе и другим мы все будем открыты. Это всеобщее видение грехов потрясает грешника так, что ему легче было бы, если бы горы пали и покрыли его. Никому не миновать суда, все будет так, как написано в Евангелии. Поревнуй же заранее оправдать себя перед Богом, омывшись в слезах покаяния (Свт. Феофан Затворник).

Ныне Святая Церковь напоминает нам о Суде Божием и тем хочет воодушевить своих чад на большие труды, а нерадивых пробудить от усыпления... Беда наша, что мы привыкли отдалять от себя час Суда... Но придется и нам предстать на Суд и дать отчет за дни и годы жизни... Не лучше ли каждый час держать себя так, как если бы Господь должен был явиться теперь?.. Враг знает силу этого помышления и всячески заслоняет его в нашей памяти... Ныне или завтра придет смерть и запечатлеет собою нашу участь навсегда, ибо по смерти нет покаяния... В чем застанет нас смерть – в том и предстанем на Суд... Запечатлейте образ Суда Божия в уме и сердце и всегда помните о нем (свт. Феофан Затворник).

Кто, приведя себе на память Страшный Суд Христов, не смутится тотчас же в собственной совести, не будет объят страхом и неведением? Если и сознает он в себе исправление жизни, то, взирая на строгость Суда, на котором и малейшие недосмотры подвергаются исследованию, конечно, придет в ужас от ожидания страшных наказаний, не зная, чем для него закончится Суд. Божественный Суд, следуя неподкупному и правдивому приговору, в зависимости от нашего произволения уделяет каждому, что человек приобрел сам себе (свт. Григорий Нисский).
#31 | Георгий О. | 09.03.2013 11:53
  
2


СТРАШНЫЙ СУД

Свящ. Сергей Ганьковский. Проповедь в неделю о Страшном Суде.



Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Нам дано Священное Писание для того, чтобы однажды, утомившись от составления бесконечных списков наших претензий к Богу, мы обратились бы к Нему с итоговым вопросом всей нашей жизни: "Господи, скажи: что Тебе от меня надо?" Я думаю, если внимательно читать Слово Божие, читать не один-два раза, так сказать, "для общего развития", а читать и постигать это Слово всю свою жизнь, то рано или поздно, встанет этот вопрос: Что мне делать? К чему мне стремиться? Каким мне стать, чтобы наследовать жизнь вечную, чтобы угодить Тебе, Господи, чтобы оправдаться на том самом последнем Суде, о котором сегодня говорит нам Церковь?

Это ведь только кажется, что всё легко и понятно: корми голодных, одевай нагих, посещай больных - вот и будет тебе вечная награда, вечное блаженство. Ах, если бы всё было так просто! Дело ведь в том, что только в плохих книжках, написанных неумелыми писателями, да в "мыльных операх" мексиканского разлива встречаются простые и незатейливые злодеи, которые никогда голодному не помогут, замерзающего не согреют и плачущего не утешат. В настоящей жизни так не бывает. В настоящей повседневной жизни даже самый отпетый и гнусный преступник всё-таки кого-нибудь да любит, всё-таки кого-нибудь да и жалеет. Пусть раз в жизни да и прольёт слезу сочувствия и жалости, хотя бы о давно умершей бабушке, которая его, тогда ещё невинного мальчика, любила и баловала...

Это с одной стороны. А с другой стороны, ни у одного человека, как бы праведен, жалостен и мягкосердечен он ни был, не хватит ни сил, ни любви, ни денег, для всех плачущих, для каждого неимущего, для любого голодного...

Или, может быть, достаточно одного голодного накормить, одного нищего одеть, одного больного посетить? Тоже что-то не верится. За всю жизнь, за все грехи свои, за все предательства одним не оправдаешься.

Мать и отец, как заведено меж людьми, любят своё дитя. Теперь уже , к сожалению, частые исключения из этого правила всё ещё подтверждают само правило: мать и отец - любят! И муж и жена любят друг друга! Может быть, всё реже и реже встречаются такие любовно-жертвенные отношения супругов, но - любят! Любят, значит готовы и накормить, и одеть, и утешить... Чего же ещё требовать от людей? Разве уже вот этим они не выполняют задачи, которую перед ними Бог поставил? Разве тем самым не обеспечивают своё право на Страшном Суде Господнем наследовать Царство, уготованное от создания мира?

Одна беда: как мало, в самом деле, даже среди таких нежных и любовных отношений, как отношения детей и родителей, как отношения мужей и жён, как мало даже в этих случаях истинной бескорыстной любви. Я могу говорить так, потому что и по своему опыту, и по опыту многих людей знаю: то, что человек называет любовью, часто оказывается любовью к самому себе. И тогда - дети любимы и обожаемы до тех пор, пока они паиньки, покуда они - послушны и почтительны. Но вот вырастает ребёнок и становится кем-то иным, не таким, как ожидалось, - и от родительской жалости не остаётся и следа.

Жених и невеста, когда их взаимная любовь достигает своего максимума, когда глаза их обретают удивительное, доселе неведомое им свойство - не видеть недостатков друг друга, готовы в этот момент всю свою жизнь посвятить друг другу. Но вот проходит время, и теперь уже муж и жена озабочены совсем другим: как изменить своего супруга, как подчинить его себе, как приспособить его к себе, как подогнать его к своему характеру, для своего удобства.

И - прощай, любовь! прощай, жалость! прощай, сочувствие! А всё потому, что заняты мы, на самом деле, самими собой, а не теми, кого любим. А раз так, то к нам в полной мере относятся слова праотца Авраама из притчи о богаче и Лазаре: "Чадо, ты получил уже доброе твоё в жизни твоей!"

Посмотрите, какая удивительная картина раскрывается нам Господом в сегодняшней притче о Страшном Суде! Праведники не знают, что они - праведники. Им и в голову не приходит относиться к тем делам, которые они совершают повседневно, как к делам добрым! Им вовсе не кажется, что кормить голодных, одевать нагих и посещать больных - есть нечто такое, за что человек должен так высоко, так щедро награждаться. "Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? "

Но и грешники не знают о том, что они грешники. Этим-то ведь кажется, что они всё как надо в жизни своей делали: и нищим подавали, и в церковь ходили, и свечи к иконам исправно ставили, и, подумать только, в жизни никого пальцем не тронули! Всё так. Всё правильно. Да вот беда, каждое доброе дело мы себе в заслугу ставим, каждое своё сочувственное слово мы усчитываем, каждое доброе движение души вызывает у нас "законную" гордость. Потому что мы забыли, что любовь - это жертва. И если служишь кому - служи до конца, даже если вместо благодарности получишь плевок в лицо, даже если любимый ученик предаст, даже если муж окажется не на высоте своего призвания, даже если подросший сын вдруг объявит: "Отче! дай мне следующую мне часть имения."

Только если мы забудем себя, и будем жить так, как Господь нам велел и любить так, как Он нам заповедал: " Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга".(Ин.13.35) То есть до конца, до последнего предательства, до крестной смерти.

Если мы сможем хотя бы попытаться так жить, тогда есть надежда, что и для нас прозвучат эти радостные, ликующие слова: "Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира". Аминь.
#32 | Георгий О. | 09.03.2013 11:57
  
2



Иоанн (Крестьянкин): Есть ли адские муки?


Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), СЛОВО в Неделю о Страшном Суде.


По рассказу Н. А. Мотовилова из книги “Всемирный Светильник Преподобный Серафим”, составленной митрополитом Вениамином (Федченковым).


Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Други наши, сегодня, в Неделю о Страшном Суде Божием, грядущем, как тать, на всю вселенную, дне, когда решится окончательно и бесповоротно участь всякого земнородного, живущего и уже поглощенного смертью, когда каждый из нас услышит или: “...приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира”, или: “...идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его” — мне хочется привести для вас мало кому известное свидетельство живого человека об истинности адских мук, ожидающих тех, кто услышит страшное слово последнего приговора: “...отыдите от Мене...” (Мф. 25, 34, 41).

И сказать об этом свидетельстве меня побуждает поток писем и личные беседы со многими людьми, уже теперь страждущими от бесовского насилия и обдержания и уже теперь отчасти прикасающимися к этим мукам. Очень-очень много людей испытывают их теперь, но очень немногие понимают, что же с ними происходит. И потому ищут люди спасения и исцеления там, где получить его не могут.

Сегодняшний рассказ укажет всем страждущим единственно верный путь несения подвига и путь к исцелению — это вера, молитвы Церкви и Божии милости, подаваемые страждущим в Таинствах Церкви.

Николай Александрович Мотовилов — “служка Серафимов”, как он сам себя любил называть,— тот, который удостоился чудного исцеления по молитвам угодника Божия, а впоследствии лицезрения собственными очами сияния лика преподобного Серафима Фаворским светом благодати Святого Духа. Человек горячего и искреннего сердца, дабы, действительно, послужить памяти отца Серафима, он решил лично поехать на родину великого старца, в Курск, и собрать сведения о его детстве и юношестве, а также посетить Киево-Флоровский монастырь. Поездка эта имела весьма тяжкие последствия для Николая Александровича: он заболел по попущению Божию от врага, излившего на него свою месть за труд, послуживший к прославлению угодника Божия, отца Серафима. Обстоятельства, предшествовавшие болезни Николая Александровича Мотовилова и объясняющие ее начало, были следующие.

Как-то раз в беседе с преподобным Серафимом зашел разговор о вражьих нападениях на человека. Светски образованный Мотовилов не преминул, конечно, усомниться в существовании злой силы. Тогда преподобный поведал ему о своей страшной борьбе с бесами в течение 1000 ночей и 1000 дней. Авторитетом своей святости, силою своего слова, в котором не могло быть даже тени лжи или преувеличения, старец убедил Мотовилова в существовании бесов не в призраках или мечтаниях, а в самой настоящей горькой действительности.

Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью старца, что от души воскликнул:

— Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами!

Батюшка Серафим испуганно перебил его:

— Что вы, что вы, ваше Боголюбие! Вы не знаете, что вы говорите. Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю, так не вызывались бы на борьбу с ними!

— А разве, батюшка, у бесов есть когти?

— Эх, ваше Боголюбие, ваше Боголюбие, и чему только вас в университете учат?! Не знаете, что у бесов когтей нет. Изображают их с копытами, когтями, рогами, хвостами потому, что для человеческого воображения невозможно гнуснее этого вида и придумать. Таковы в гнусности своей они и есть, ибо самовольное отпадение их от Бога и добровольное их противление Божественной благодати из Ангелов света, какими они были до отпадения, сделало их ангелами такой тьмы и мерзости, что не изобразить их никаким человеческим подобием, а подобие нужно,— вот их и изображают черными и безобразными. Но, будучи сотворены с силой и свойствами Ангелов, они обладают таким для человека и для всего земного невообразимым могуществом,что самый маленький из них, как и сказал я вам, может своим когтем перевернуть всю землю. Одна Божественная благодать Всесвятаго Духа, туне даруемая нам, православным христианам, за Божественные заслуги Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа, одна она делает ничтожными все козни и злоухищрения вражии.

Жутко стало тогда Мотовилову. Прежде, под защитой преподобного, он мог не бояться злобы сатанинской. Но легкомысленный дерзкий вызов, по попущению Божию, не остался без последствий — он был принят.

Когда Мотовилов после кончины старца Серафима поехал в Курск, немного ему удалось собрать здесь сведений о детстве и юности преподобного. Близкие родные, помнившие отца Серафима в молодости, или умерли, или отзывались забвением. Даже дом, в котором родился и воспитывался преподобный, был разрушен, а на месте его выросли новые постройки. Нашелся только один старик, ровесник батюшки, который и дал Мотовилову сведения, вошедшие теперь во все издания жития преподобного Серафима.

Поездка в Курск и пребывание в нем были вполне благополучны. Гроза ждала Мотовилова на возвратном пути в Воронеж. На одной из почтовых станций, по дороге из Курска, Мотовилову пришлось заночевать. Оставшись совершенно один в комнате для приезжих, он достал из чемодана свои рукописи и стал их разбирать при тусклом свете одиночной свечи, еле освещавшей просторную комнату. Одною из первых ему попалась запись об исцелении бесноватой девицы из дворян, Еропкиной, у раки святителя Митрофана Воронежского.

“Я задумался,— пишет Мотовилов,— как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся Пречистых и Животворящих Таин Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: вздор! Этого быть не может! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству Святого Причащения!..”

И в это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста. Как ни бился несчастный Мотовилов, как ни старался защитить себя от льда и смрада вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия. Руки были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения; застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительное, ужасное совершилось, и для Николая Александровича наступил период тягчайших мучений.

Собственноручная запись его дает такое описание испытанных им мук: “Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно, а не во сне и не в привидении, три геенских муки.

Первая — огня несветимого и неугасимого ничем более, как лишь одною благодатию Духа Святаго. Продолжалась эта мука в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Со всего меня по шестнадцать или семнадцать раз в сутки снимали эту геенскую сажу, что было видно для всех. Перестали эти муки лишь после исповеди и причащения Святых Таин Господних молитвами архиепископа Антония и заказанными им по всем сорока семи церквам Воронежским и по всем монастырям заздравными за болящего раба Божия Николая ектениями.

Вторая мука — в течение двух суток — тартара лютого геенского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. По желанию его высокопреосвященства (архиепископа Воронежского Антония) я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Опыт этот удостоверительный я записал на целом листе и к тому описанию руку мою, закопченную свечной сажей, приложил.

Но обе эти муки, благодаря причащению Святых Христовых Таин, давали мне хоть возможность есть и пить, и спать немного мог я при них, и видимы были они всеми.

Но третья мука геенская, хотя на полсуток уменьшилась, ибо продолжалась только полутора суток и едва ли более, но зато велик был ужас и страдание, неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нея! Исчезла она тоже от исповеди и причащения Святых Таин Господних. На этот раз сам архиепископ Антоний из своих рук причащал меня оными. Эта мука была — червя неусыпного геенского, и червь этот никому более, кроме меня самого и архиепископа Антония, не был виден; но я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне всем и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность, но и выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать. Я по необходимости заявляю это все, ибо недаром подалось мне это свыше от Бога видение, да не возможет кто подумать, что я дерзаю всуе имя Господне призывать. Нет! В день Страшного Суда Господня Сам Он Бог, Помощник и Покровитель мой, засвидетельствует, что я не лгал на Него, Господа, и на Его Божественного Промысла деяние во мне совершенное”.

Вскоре после этого страшного и недоступного для обыкновенного человека испытания Мотовилов имел видение своего покровителя, преподобного Серафима, который утешил страдальца обещанием, что ему дано будет исцеление при открытии мощей святителя Тихона Задонского и что до того времени вселившийся в него бес не будет уже его так жестоко мучить.

Действительно, через тридцать с лишком лет совершилось это событие, и Мотовилов его дождался, дождался и исцелился по великой своей вере в самый день открытия мощей Тихона Задонского в 1861 году. Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том, что Господь не посылает ему исцеления, которого по обещанию преподобного Серафима Саровского ждала его измученная душа. Во время пения Херувимской песни он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона. Святитель благословил плачущего Мотовилова и стал невидим. Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным.

И вот, дорогие мои, у многих теперь возникнет недоуменный вопрос: “Как, за что и зачем такая страшная мука постигла верующего человека?!”

Мы с вами, дорогие мои, часто забываем, что у Бога один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день. И что жизнь наша земная — время купли или вечных благ, или вечных мук. Будучи в земной жизни рядом с преподобным Серафимом, Мотовилов по любви к нему жаждал и в вечности не разлучаться с ним. И вот ценой таких страданий, терпения и слез последовал за преподобным, за его славой в вечности мирской человек.

Так дай нам Господь не туне услышать сегодняшний рассказ. Пусть он одних вдохновит на терпение, в других вселит надежду, третьих устрашит ожидающей нас реальностью. И всех нас вдохновит на ожидание с трепетом и радостью пришествия Господня.

Господи, слава Тебе за себя и за всех, за всё и за вся. Слава Тебе! Аминь.
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU