"Дураков нет”: Петр Мамонов о жизни, вере и любви


Пётр Мамонов -"Дураков нет"



Интервью с Петром Николаевичем Мамоновым. Разговор проходит в деревенском домике, где сейчас живет Петр Николаевич. П. Мамонов: «…Вот я вот тут о христианстве рассказываю, как это все красиво так. Кто я? Я дерево. Вот то, что я говорю о христианстве, это листья. Шуршат на ветру. А Господь говорит: «Петя, ты мне плоды дай. Плоды.»
Описание: Иногда задавать вопросы «звезде» — это совершенно лишнее. Сиди и слушай. А в случае с Петром Мамоновым — еще и смотри. Мамонов искренне говорит о том, во что верит. И о том, что знает. В меру сил и опыта он проповедует своего Христа. За каждым словом чувствуется жизнь души: страдание, радость, поиск...

Доп. информация: Петр Николаевич Мамонов – поэт, музыкант, актер.
Родился 14 апреля 1951 года. Ярко выраженными артистическими способностями обладал ещё в детстве — был выгнан из двух средних школ за то, что «устраивал цирк». Работал грузчиком, банщиком и лифтёром в Доме Литфонда. Пётр Мамонов всегда писал стихи, песни начал писать около 1980 года.
В 1979 году окончил Московский полиграфический техникум.
В 1979-1982 годах учился на редакторском факультете Московского полиграфического института.
В 1984-1990 годах – руководитель и фронтмен легендарной рок-группы “Звуки МУ”.
С 1991 года выступает сольно. Автор, режиссер и главный актер спектаклей: “Есть ли жизнь на Марсе?”, “Шоколадный Пушкин”, “Мыши, мальчик Кай и Снежная Королева”. Снимался в фильмах: “Время печали еще не пришло”, “Такси-блюз”, “Игла”, “Пыль”, “Остров” (2006, шесть премий «Золотой орёл», в том числе за лучшую мужскую роль).
С середины 1990-х годов Мамонов периодически уединяется в своём доме в деревне. Впоследствии стал православным христианином, о чём часто говорит в интервью.

Год выпуска: 2007
Страна: Россия
Жанр: Интервью
Продолжительность: 01:04:21

Комментарии (6)

Всего: 6 комментариев
#1 | Анна Гор. »» | 24.03.2012 18:19
  
7
ДУРАКОВ НЕТ. ЧАСТЬ 3

Автор: Петр Николаевич Мамонов

- Мы же еще путаем смысл слова «любить», это у нас всегда какое-то душевное влечение. А это не так, любить значит терпеть. Терпеть вот этого несчастного человека, которого обуяла злоба и ненависть, смотреть вот как он мучается, бедненький, когда он кричит, напирает, отталкивает. Надо понять, что ему ТЯЖЕЛО. Но надо знать, что вот это есть любовь, этого от нас Бог хочет. Он не хочет, чтобы мы несчастного обняли, чтобы он нам стал родным, нет.
- А как же деятельная любовь?
- А вот она и деятельная. Вы знаете, как пишут святые наши старички: «Терпеть прекословного брата вменяется в мученичество»1. Есть вот такие люди, чего им не скажешь, они всегда наперекор.
- А как же терпеть хама, откровенного насильника?
- Суропить головой. И здесь есть лакмусовая бумажка: обижают тебя или другого? Если другого, слабого – вступись, драться надо, воевать надо – Родину защищать.
Но надо все время суропить: «Что я делаю? Во имя чего? Во имя чего я прощаю?» Потому что мир дороже, чем ссора, если даже я поступился своими принципами.
Вот обратимся к истории, к авве Агафону, египетскому пустынннику. Молодые братия решили его испытать:
- Отец, а ты же – блудник и гордец, которого не видывал свет.
Он говорит:
- Да, братья, блудник.
- А ты же, говорят, ворюга, только и смотришь, что бы стибрить?
- Да, каюсь, ворюга.
- Так ты же еще и еретик?
- А вот этого нет.
Братия удивляются:
- Отчего же ты все эти несправедливые обвинения терпел, а последнего слова не перенес?
Он говорит:
- А потому что нахожу в себе все кусочки и кончики этих страстей, хоть и не делаю дел. А признание себя еретиком значит отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от Бога моего.
Вот так и нам в каждом поступке надо соотносить: где мое, а где – Божье. Это очень сложно, потому что можем вместо миротворства заняться человекоугодием. Я сплошь и рядом так делаю. Но все-таки лучше ошибиться в человекоугодии, чем скандал раздуть. И никаких готовых рецептов нет. Не знаешь как, а делать-то надо! Все в душе кипит, битва идет. Как же быть, как жить?

Жить надо, как живет ребеночек девять месяцев в утробе маминой. Для чего? Чтобы выйти потом на свет Божий. Вот и нашу жизнь надо воспринимать как временную, чтобы потом выйти в вечность. Человек подобен лучу: он имеет начало, но не имеет конца. Это же приятная мысль, почему мы ее все время отпихиваем?
Это же великолепная мысль, что мы родились раз и навсегда, что мы будем всегда жить. И вот эту жизнь воспринимать как утробу, как подготовку, а ТАМ уже будет ништяк полный!

- Но ведь отличие наше от ребенка в утробе в том, что ему там трудиться-то не надо.
- Как это не надо? Откуда мы знаем? Мы это не помним, памяти у нас этой нет. Как и в вечности, когда мы выйдем туда, у нас памяти об этой жизни не будет. Это не то, что мы будем смотреть за какой-то краешек на здесь живущих – вон они там, а я – здесь. Нет! Дух Святой так зальет каждого в свою меру, что мы не будем видеть эти разницы: кто хуже, кто лучше. Этого не будет, мы будем опьянены, как пишет святой Исаак, что Божественная любовь заливает всего человека, и он уже не понимает где он. Это как пьяный напивается и уже не помнит горя.
- Ну, это же предположительно?
- А быть пьяным – это ведь не всегда отрицательно. Можно и пить, и есть, главное помнить меру. Был такой Блез Паскаль, который говорил, что человек неверующий, он и здесь проигрывает и Там, а верующий и здесь ничего не теряет, а Там – выигрывает.
Человек верующий ЗДЕСЬ ничего не теряет. Жизнь — это не мука, а Бог это не дядька, наказывающий палкой, нет.
Бог говорит мне: «Миленький, не делай грех, а то тебе будет плохо, поверь». Но я не поверил Ему, сделал, и мне очень плохо — вот что такое грех.
- Вот вы вспомнили преподобного Исаака Сирина, а сейчас, в наши дни, может быть такой уровень духовного подъема, прозрения, как у него?
- Я думаю, да. Меры могут быть разные у людей, но Дух Святой – тот же, Евангелие — то же. Мы часто и не знаем, что с нами происходит, но у каждого бывает на душе хорошо, мирно, тихо, спокойно. Сказано, что Царствие Небесное не приходит приметным образом.
Я вот по себе скажу. Поехали мы как-то с ребятами на Афон, мне так там было хорошо, я весь горел, был еще новоначальным.
Меня там посетило одно удивительное чувство. Там ходит паром, на котором много греков и мирян, и монахов. А греки – шумный народ, крестиками, иконками торгуют, шум, суета. Стало меня это раздражать. Я все-таки – актер, могу по внешним движениям определить человека: дай-ка, думаю, найду человека хуже меня.
И на Афоне было так хорошо, здорово и светло, что я поглядел вокруг, а ведь я – хуже всех. Спрашиваю товарища:
- Как же это, Саша, что я вижу себя хуже всех?
А он мне отвечает:
- Это хорошо, значит доброе начало положено.

Вот так я увидел себя, впервые осознал немощь свою, что ничего я сам не могу, а с Богом — все могу.
Когда такое понимаешь, то все эти разговоры, что вот есть мусульманство, есть буддизм… Да, куда мне? Зачем? Я – человек русский, здесь вырос. Здесь все родное. Хотя вот и в деревне спрашивают:
- Петро, а чего это ты в церковь ходишь?
Я говорю:
- Ты любишь так, чтобы жене сказать, что на рыбалку пошел, а сам все воскресенье в пивной с мужиками простоять, пробазарить?
- Это самый праздник.
- Мне вот также в церкви простоять – кайф.
- А ну, если в кайф, тогда ясно.
Лично мне там, Пете Мамонову, хорошо, очень хорошо, я это чувствую всем своим существом. Мне не надо ничего доказывать и объяснять. Я все это делаю с большим удовольствием, у меня и опыт уже есть. Пока ты САМ не попробуешь, пока опыт не появился, как ты различишь горькое, кислое, соленое, сладкое? Ты будешь помнить, что вот лежал на диване, было плохо, подыхал, попросил Бога и через час свет загорелся. И вот опять сейчас так же попрошу. Не то, что вот все – безнадега.
- Вы человек довольно начитанный.
- Чего еще делать, читаю.
- Кто вам наиболее близок из святых?

- Святых Отцов очень много и они такие разные, чтобы каждый по сердцу был.
Мне по сердцу святой Исаак Сирин. Он, конечно, сложнейший, этих уровней я не достигаю, но у него все исходит с точки зрения любви.
Он даже такую высказывает мысль, что геенна – это не вечные муки, это очередное покаяние, но не дай Бог каждому.
Это такой ужас, но все равно ад будет существовать до тех пор, пока не останется хоть один грешник. Богохульно думать, что Господь забудет хоть одно творение. Он спасет всех, кто хочет. Не дай нам Бог те муки, которые названы вечными, потому что они кажутся ужасными и нескончаемыми.
Тысячу раз лучше сказать: «Здравствуй, мой голубчик, здравствуй, мой дорогой!», чем: «А, опять пришел!» Ну что нас мучат все эти глупости: у одного это есть, а у другого — нету? Нет никакого равенства, нет никакой справедливости, потому что Исаак Сирин пишет: «Справедливость относится к области зла, милосердие – область добра».
Нужно оказать человеку милость, снисходительность, простить. А то вот – толкнул тебя человек, и сам злюсь и думаю: «Да как он мог?! Да чего он говорит? Козел!» В голове все время бьется: «Не прав, не прав, не прав…» День бьется, второй, третий. Думаешь: «Ну, что я буду дураком сидеть три дня? Можно ведь и неделю обижаться, и что будет? Результат какой?».

Давайте уже будем умными людьми и думать о результате. Зачем завидовать, жечь себе душу? Так себя загнешь, а от себя никуда не спрятаться. Залиться вином? Но похмелье-то все равно будет! Нет, чтобы скрутить себя и выкинуть злобу и зависть из головы к чертям собачьим и сказать: «Господи помоги! Не хочу, не хочу, не хочу этой дряни в себе!» На другой день встал, смотришь: засияло все вокруг. На улице дождь и слякоть, а ты прям весь сияешь. А то кругом солнце и лето, а ты ходишь весь сморщенный. Почему? Потому что кто-то где-то о тебе что-то сказал. Глупость! Давайте уже будем все умными. Вы же умные, ребята. Дураков уже нет. Дураков нет вообще. Так можем этот монолог и озаглавить: «Дураков нет!»

- Петр Николаевич, вы долго занимались музыкой и театром, а к вере пришли не так давно. Как православие повлияло на Ваше творчество?
- Вспомню слова митрополита Сурожского Антония, который хорошо говорил для всех нас, творческих, что когда художник начинает делать из своего творчества иллюстрацию своей веры, это, как правило, становится халтурой. Не бойся, художник, твоя вера и твое состояние будет в том, что ты делаешь.
И еще сказано короче: «Дух творит себе формы». Что такое духовная жизнь? Это твое внутреннее существование, вот с чем тебе лежать, когда отключили свет. Как у тебя внутри, так будет и внешне.

Поэтому писателям, художникам и артистам и всем прочим не советую думать: «Что делать и как?», а думать о том, как мы живем.
И увидите, что вдруг появятся новые формы, и засияет все по-доброму, хотя внешне это может быть по-всякому. Поэтому, чепуха все это: «жизнь ради искусства», ошибка. Жить надо ответственно.
Вы же знаете, что нет ничего дороже, чем отношения между людьми. Никакой пьесы и никакого стихотворения… А то вдруг между людьми: «Не мешай мне, я работаю!» — да чепуха у тебя получится, потому что несовместимы эти вещи. Дух творит себе формы, какой дух, такая будет и форма.
И хоть ты там обслюнявься, а будет гнусная вещь, противная, сопливая.
- В истории про двух дембелей вы рассказали, что можно человеку помочь, никак при этом не проявляясь, то есть просто изменить к нему отношение. Важно сначала быть в любви, а потом действовать. Когда человек начинает действовать, не став любящим внутри, он может ранить другого.
- Я согласен с Вами, но я проще отношусь к этому. Мы не очень правильно понимаем, что такое труд, нам все кажется, что это что-то обязательно руками. Любовь – это потрудиться ради другого. Можно ему помочь поднести чемодан, а можно потрудиться – изменить к нему отношение. И то и другое труд, только внутренний – тяжелее.

И святые говорят, что если нет в тебе любви, то ты поступай, как будто бы она в тебе есть. Исаак Сирин пишет, что внешние движения запечатлеваются на сердце. Он пишет, как нам надо встречать человека, и всегда говорить выше его заслуг и достоинства, и это не будет человекоугодием. Тогда человек будет стремиться подняться до того уровня, который ты ему устанавливаешь.

Он пишет там даже удивительные вещи: встречая друг друга, налагайте его руки на глаза свои. Вот у меня теперь маленький внучок родился, и мне хочется его ручки на свои глазки положить, это жест чрезвычайной нежности. Поэтому давайте друг за другом ухаживать, давайте выше заслуг говорить, пусть наши уста будут сладкоречивы. Хватит, мы уже наругались, набрызгались слюной.

И еще о методах. Как применить то, о чем святой Исаак пишет в шестом веке? Он пишет, что когда кто-нибудь в присутствии твоем начнет кого-то осуждать, сделай печальным лицо твое. А у меня жена работает в шоу-бизнесе, она – директор мой. Я ей это прочитал. Она мне говорит:
- Надо же, какое чудо! Я вот терпеть не могу все эти актерские сплетни, и как только начинается это, я делаю грустное лицо, — пять минут и все проходит.
Смотрите, не надо бросаться на человека и говорить:
- Как ты можешь осуждать человека, да он же хороший!
И тут такое начнется! Нет. Нужно лучше сделать печальным лицо свое. Здесь есть всякие штучки, фокусы, как и в любом деле, в любом ремесле, в любом искусстве. Вот почему я перестал читать художественную литературу, а читаю Святых Отцов.

Вот как молиться? А Исаак Сирин пишет, что человеку самое полезное верить, что Бог его слышит и поддержит, и Он — источник благодати.
Какой бы ты ни был сопливый, зевающий, плохо о другом думающий, верь, что Бог неизменен в своей благодати. И вы знаете, одна эта мысль, она меня греет. Учиться и поучаться – интересно так жить.
- Расскажите о своих планах, о своей работе.
- Я вот стишки короткие пишу. Например, «Мудрец».

Все вниз меня швыряет,

понять я не могу,

глазенки закрываю

и в ужасе бегу.

Вроде шуточки – хихи-хаха. А Святые Отцы пишут, что когда ты начинаешь на кого-то гневаться, раздражаться, то нужно бежать, сломя голову, от источника гнева. Поэтому — «глазенки закрываю и в ужасе бегу».
- А что стало происходить после фильма «Остров»?

- Идолопоклонство. На улице останавливают, говорят всякие приятные слова, неловко, неудобно.
Потому что мой талант – это же дар Божий, а не я, Петя. И вот человек меня останавливает, руку жмет, я человеку это говорю про дар Божий. Смотрю, человек расстраивается, он хотел похвалить, а я говорю: «Да нет, это не мое». И стал я думать, что неправильно я это делаю. Оказывается, что это та же самая гордыня, это ложная скромность.
Теперь мне руку жмут, я стал просто слушать, потом говорю ему: «Спасибо вам за добрые слова» и человек довольный уходит. Он все сказал, все выразил и уходит довольный, что с Мамоновым встретился. А я чего? Я послушал, я все про себя знаю, откуда этот талант, откуда все. Вот она, духовная работа, каждый раз суропить надо. Вроде раньше все я правильно делал, скромно говорил, отнекивался, ан нет – и людей обижал, и гордыню свою питаю, что вот какой я скромный. Тщеславие – это жуткая стоглавая змея. Хорошо сделал – тут же начинаешь себя хвалить, плохо сделал – оправдываешь, просто ужас.
- На ваш взгляд, фильм «Остров» получился?

- Получился, я очень доволен. Обычно смотришь через годик, все понятно. Сейчас мне все пока нравится. И всех я очень люблю: и Витечку, и Димочку… Мы так дружно там работали, было трудно и тяжело, но удивительно здорово.
Пишу всякие стишки, пишу книжки на всякие темы. Вот такая тема: «Смерть». Я пишу: «Смерти нет». А почему я так пишу? А потому что смерти нет для верующего человека. Это просто сон, уснем и проснемся в новом качестве.
Сейчас вот фильм про Ивана Грозного снимать будем. Тоже был человек, метался.

Кто-то думает: «выпить или не выпить», а он думал: «убить или не убить», та же самая проблема, масштабы только разные.
Все мы также каждый день живем, как Иван Васильевич жил: страсти борют нас, проваливаемся. Но нужно вставать, опять идти. Дерево познается по плодам.
Можно листья иметь, это как вот я перед вами болтаю сейчас, будто я все знаю – это все веточки и листья. А ты плоды, Петечка, давай, плоды: помирись со старым другом, с которым уже пять лет не разговариваешь.
Кой-чего имеем с помощью Божией, кое в чем стало легче жить. В чем-то еще – непроходимая стена, но хотя бы устремления есть, значит нормально. Стишочек у меня такой есть называется «Тончайший»:

Неверно сказанное слово меня так ранит,

Колбасит, шваркает и тараканит.

Поэтому надо так с юморком, легко, потихонечку, но и серьезно. Все есть в жизни: и с друзьями, и одному побыть, и в город поехать.

Говорят: «Москва – ужас! Невозможно пройти, все рекламами завешено». А я подъезжаю, смотрю: город – красавец. Столько интересного, столько открытий. Молодежь, так все одеты хорошо, красиво. Всякие разные ходят, у кого два карандаша в ухе, и вот он думает, что он главный, на голове чего-то написано. Да пускай! Подумаешь, не в этом дело.
Главное то, что на сердце написано.
Надо чтобы, если нас разорвут на части, у нас, как у Игнатия Богоносца, на сердце золотом написано «Иисус Христос».
А остальное все – справимся.
________________________________________
#2 | Ирина »» | 25.03.2012 12:27
  
15
Спаси Господи раба Твоего Петра и помоги ему спастись! Он мне нравится тем, что никогда не красуется, искренен в любой теме .
#3 | Лидия Новикова »» | 25.03.2012 13:22 | ответ на: #1 ( Анна Гор. ) »»
  
5
Спаси вас, Господи Анна! Интересно было почитать ,
Вы правы Ирина, он очень искренний )))
#4 | елена »» | 30.03.2012 14:35
  
3
ВО СЛАВУ БОЖИЮ - такая беседа. Господь дает услышать и разуметь .благодарю автора .
#5 | Лидия Новикова »» | 05.10.2012 15:20
  
2
Из книги епископа Илариона (Алфеева) "Духовный мир прп.Исаака Сирина".

Читает Петр Мамонов Петр Мамонов читает Исаака Сирина


Пётр Мамонов — Духовные беседы преподобного Исаака Сирина
Преподобный Исаак Сирин, один из великих святых Православной Церкви, жил во второй половине VII века. На протяжении многих веков писания преподобного Исаака пользуются неизменным авторитетом для всех ищущих духовного возрождения.

Без преувеличения можно сказать, что имя Исаака Сирина известно каждому монаху в Русской Церкви. Его писания пользуются неизменной популярностью - будь то на греческом Востоке или на Балканах, в Америке или Англии. Он - один из наиболее читаемых авторов на Святой Горе Афон. Влияние Исаака не ограничивается монашескими кругами. Многие благочестивые миряне глубоко любят и почитают Исаака Сирина. Секрет популярности Исаака в современном мире объясняется прежде всего тем, что он постоянно говорит о любви Божией к человеку - о любви, не имеющей границ, не признающей воздаяния за грехи, о любви жертвенной, которая возвела Иисуса на Крест, о любви всепобеждающей, для которой не существует смерти и ада.
#6 | Лидия Новикова »» | 20.01.2013 07:54
  
3
Фильм Остров

Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU