«Сейчас ситуация схожа с той, что была накануне революции 1917 г.» Беседа с епископом Питиримом

епископ Душанбинский и ТаджикистанскийПитирим

«Сейчас ситуация схожа с той, что была накануне революции 1917 года»

Беседа с епископом Душанбинским и Таджикистанским Питиримом

Анастасия Рахлина


О разжиженном христианстве, стремительной исламизации, новых «европейских ценностях», ненависти к христианству истинному и о том, во что это может вылиться.


«Комфортное христианство – это нежелание нести крест»

– Владыка, что такое «комфортное христианство» и «розовое христианство», о котором вы говорили в своей проповеди, опубликованной у нас на портале? Можно ли сказать, что комфортное христианство – это духовная болезнь нашего времени?

– Как Господь сказал? – «Возьми крест свой и следуй за Мной». Вот смысл всего христианства. А комфортное христианство – это в первую очередь нежелание нести крест.

И это болезнь не сугубо нашего времени, это началось сразу: как только появилось христианство, были христиане ревностные и христиане ленивые.

Первые века христианства сами по себе были очень некомфортные: шли гонения, и христианами оставались только самые ревностные. А те, кто случайно оказывался в их рядах, или отрекались от Христа или же – из философов, ученых мужей – не хотели себя перестраивать под христианское учение, а христианское учение перестраивали под себя.

Так в среде гностиков появляются первые ереси: это ведь тоже своего рода комфорт – чтобы удобно было им мыслить именно так, как они хотят, ни от чего не отказываясь.

А когда христианство стало разрешенной религией, со времен Константина Великого, вот оно и начинается: возникает феномен «комфортного христианства». Почему монастыри получают тогда такое массовое распространение? Потому что ревностные христиане уходили из городов, где эту ревность сохранять было уже невозможно.

Комфортное христианство было всегда. Но то, о чем я говорил в своей проповеди, – это «розовое христианство». Этот термин появился в XIX веке, в среде славянофилов, думающих людей, которые пробудили в уже довольно секулярном обществе интерес к христианству (так же, как и в конце советской эпохи), – и появились люди, которые захотели жить, как они хотят, ни от чего не отказываясь, и в то же время называться христианами.

«Розовое христианство» – это такое разбавленное, разжиженное христианство. Оно вылилось в начале XX века в обновленчество, но попало под жернова атеистической идеологии и, не найдя сочувствия в народе, сгинуло на бескрайних просторах советской империи.

В конце XX века – в 1980-х – начале 1990-х годов – тоже многие из интеллигентов побежали в Церковь. Но побежали зачем? Не за Христом, а потому что это было модно, Церковь воспринималась как оппозиция власти, – хотя в большей степени в советские времена власть была оппозиционной Церкви, а не наоборот.

И вот в Церковь хлынуло огромное количество людей из интеллигентной среды, которые пришли не за Христом, а за чем-то другим. И сейчас эти люди из Церкви уходят.

Похожая картина наблюдается и в монастырях. В 1990-е годы много людей пришло в монастыри. Прожили по 10–15 лет, кто-то даже сан принял, и вот теперь уходят. Потому что пришли не ради Христа, а из-за сложных условий жизни, потому что деваться было некуда, – особенно из очень неблагополучных республик шли в российские монастыри. Так духовники благословляли: иди в монастырь. И человек, не имея монашеского призвания, оказался в монастыре, промучился там 10–15 лет и всё равно ушел.

Уходят сейчас люди, которые пришли в Церковь за чем-то другим, а не ради спасения души – и, естественно, рано или поздно разочаровываются. А если люди приходят в Церковь не за Христом, сразу начинаются соблазны.

Эти бабушки – грубый фильтр церковный: они отфильтровывают тех, кто пришел в Церковь не за Христом, а за чем-то другим

Некоторые даже и не доходят: придут, на них какая-нибудь бабушка налетит, и человек сразу же уходит. Эти бабушки – грубый фильтр церковный. Их часто ругают, они критике подвергаются, а они отфильтровывают тех людей, которые пришли в Церковь не за Христом, а за чем-то другим.

Многие сегодня хотят, чтобы Церковь была «церковью хороших людей». А Церковь – это лечебница. Здесь все маски, все завесы спадают, человек становится виден таким, какой он есть. И, естественно, что такой, какой он есть, он довольно-таки непригляден.

Приходя в Церковь, мы должны терпеть, носить немощи друг друга. Ведь и наши немощи тоже носят! Мы почему-то всё время думаем о том, как мы других терпим, чужие немощи несем, не задумываясь о том, что нас самих еще больше терпят и носят наши немощи.

Люди, которые приходят в Церковь не за Христом, ищут какого-то комфорта, спокойного состояния. Но будет и спокойное состояние, и комфорт – но другой. Только до этого состояния еще нужно дорасти.

– Но, владыка, как разбудить людей? Люди ходят в храм, участвуют в Таинствах, но всё это… как бы по инерции. Какой там крест! Нужно, чтобы всё было удобно: и служба не длинная, и на посты послабление, и вообще чтобы не мешало жить, потому что завтра на работу.

– В благоприятное время – как сейчас у нас: все могут ходить в храм, гонений нет – большая часть христиан будет именно такой. Она и всегда была такой.

Процент настоящих христиан в истории Церкви не менялся – он всегда был небольшим: 3–6 процентов от общей массы называющих себя христианами. Он обозначался именно во время гонений. Как в советское время: начались гонения, и эта вся масса, которая просто ходила в храм, ходить перестала. А разбудила людей война – Божие посещение. А когда нет войны – скорби и болезни приближают человека к Богу, заставляют задуматься о скоротечности и непостоянстве земной жизни.

«ИГ – это сила, которая должна снести антихристианскую Европу»

– Вы живете в исламском регионе. Скажите нам о ревности мусульман. Приходилось читать – отец Димитрий Смирнов в частности говорил, – что часто русские уходят в ислам потому, что там есть ревность, горение по вере.

Принимают ислам как раз те, кто только по имени христиане. Настоящий христианин никогда не примет ислам чисто из вероучительных мотивов

– Принимают ислам как раз те, кто только по имени христиане. Настоящий христианин, конечно, никогда не примет ислам чисто из вероучительных мотивов: те, кто хорошо знает наше вероучение и хотя бы поверхностно знает ислам, понимают, что спасения в исламе нет. А уходят как раз те, кто этих основ не знает. И это наша беда.

Сейчас в Таджикистане мощная исламизация. Давно процессы идут, но сейчас они всё больше и больше набирают темп. Причем исламизируется молодежь. Если люди старшего поколения, которые еще помнят Советский Союз, не очень ревностно соблюдают посты или какие-то внешние установления, то молодежь, подростки фанатично это выполняют.

Двигателем является в основном гордыня: эти мальчишки, юноши, молодые ребята, они друг перед другом напоказ себя выставляют: для них это позор, если ты не держишь уразу.

В последние годы ураза[1] выпадает на самое жаркое время года. А здесь температура доходит до 60 градусов на солнце – а они на солнце работают, тяжелым физическим трудом занимаются – и им нельзя ни есть, ни, самое страшное, пить. Они фактически сознание теряют, их из шланга поливают, но они не пьют! «Вам же разрешили – в мечети разрешают пить воду в такую жару!» Нет, они не могут себе позволить выпить воды, потому что для них это позор.

– А почему для наших-то не позор? Как пост, начинается: ваш Типикон для монахов, а мы все болящие и машину водим, нам нельзя реакцию терять.

– Да, у нас постоянно берут благословение на послабление поста. (Смеется.)

– Почему так?

– Знаете почему? Может, мы как христиане уже состарились? Как вот греки в свое время. У нас уже много веков христианство – а когда нация только крестится, только принимает христианство, вот тогда появляются подвижники и все очень ревностно всё соблюдают. Пассионарность зашкаливает.

А не исключено, что стремление исламского мира ревностно соблюдать свои обряды – это залог того, что, когда они примут христианство (а есть такие пророчества, что третья часть исламского мира примет христианство), они будут очень ревностными христианами, и нам тогда будет очень стыдно, и, может быть, их ревность подстегнет и нас.


Вы знаете, я вспоминаю слова святителя Григория Двоеслова. Он спрашивал: как правильно – или же соблюдать ревностно пост, аскезу и при этом гордиться, или же смиряться и почти ничего не соблюдать?

– Конечно, не соблюдать!

Григорий Двоеслов говорит: нет, пусть лучше будет гордость, но человек будет нести подвиги, а Господь Сам найдет, как его смирить

– (Смеется.) Нынешние христиане именно так и отвечают! А Григорий Двоеслов говорит: нет, пусть лучше будет гордость, но человек будет нести подвиги, а Господь Сам найдет, как его смирить.

А у нас мало кто всё ревностно соблюдает – ну разве что монахи. Хотя нет, есть и миряне. Иногда бывает стыдно, когда исповедуешь мирян, и они каются, например, что во время Великого поста среди недели поели пищу с растительным маслом. А мы сами едим с растительным маслом и даже забываем в этом исповедаться – это для нас уже стало нормой. А вот миряне бывают очень ревностные.

Еще очень важно, чтобы рядом был пример. Если не будет примера, человеку очень сложно самому себя на что-то понуждать.

Всегда нужен учитель. Мало кто из подвижников вырос без учителя – это величайшее подвижничество, кто смог сам себя понудить. Да и то, мне кажется, всё равно у них был какой-то учитель, который заставлял себе подражать.

Но трагедия нашего времени в том, что мы не можем быть учениками.

Про это хорошо говорил отец Рафаил (Карелин): последние Глинские старцы умирали, эти гиганты духовные, имевшие огромный опыт, бесценные богатства, которые они хотели передать нам, а мы, говорит, не могли это вместить, не могли взять по своей немощи[2].

Люди стали слабые, не могут воспринять богатый духовный опыт – потому что это крест, очень тяжелый крест.

Этот разрыв между старцами и послушниками сейчас и наблюдается: почему и старцев уже практически не осталось – потому что нет послушников, нет людей, которые могли бы этот богатый опыт перенять.

Информационная среда, технологии современные, компьютеры парализует волю – именно в подвижничестве

Очень все стали расслабленными. Вся эта информационная агрессивная среда, технологии современные, компьютеры – всё это очень расслабляет. Молодежь не вылезает из телефонов, постоянно что-то смотрят, во что-то играют – а это парализует волю.

Всё это направлено на то, чтобы опутать человека хитро расставленными сетями так, чтобы он не мог из них вырваться.

Парализуется воля именно в подвижничестве. Все это прекрасно знают и понимают, но сделать с этим ничего практически не могут. Потому что это паутина уже всех нас опутала. Если только Господь как-то не вмешается и не изменит всё это. А так мы все в этих сетях зависли – в том числе и мы сейчас с вами тоже.

– Владыка, с одной стороны, мы видим агрессивный ислам в виде ИГ. С другой стороны, в Европе новые «европейские ценности», гей-браки и прочая, которые потихонечку подбираются и к христианским странам. Что можно этому противопоставить?

– Да, две силы, вы сейчас очень хорошо обозначили: антиислам и антихристианство.

В исламском мире появляется антиислам в виде политизированной идеологии Исламского государства. Он разрушает ислам изнутри, взрывает его, потому что если такой ислам будет распространяться, то долго он не продержится.

Изначально ислам был не такой. Он не уничтожал христиан полностью.

Мы знаем, что когда турками завоевывалась Византийская империя, остались Константинопольский и другие Патриархаты – да, разгромленные, лишенные былого величия, сильно сократившиеся до этих 3–6 процентов верующих, но остались церкви, в которых разрешалось молиться и приносить бескровную Жертву. Более того – балканские Церкви жили под турками лучше, чем под греками-фанариотами.

Турецкое иго оказалось лучше греческого: то, как греки подавляли проявления в лучшем смысле национализма, совершенно неприемлемо: не разрешали совершать богослужения на национальных языках, не рукополагали священников из местного населения – много такого было. А турки всё это разрешали, если им не сопротивлялись.

Ты платишь налог[3], откупаешься от них, и всё – они тебя не трогают. Коран запрещает убивать людей Писания – христиан и иудеев. Они должны быть в униженном положении и должны платить дань, но убивать их нельзя.

ИГ действует совершенно по-другому, оставляя после себя горы трупов и груды развалин.

А что происходит в Европе? Если здесь – антиислам, то там – антихристианство.

Посмотрите, как начала строиться эта пирамида: антихристианство стало захватывать Европу, и тут же возник ИГИЛ – возникает сила, которая должна снести антихристианскую Европу.

ИГ – наказание Божие Европе за содомские грехи, которые она сделала легитимными

Расстановка сил уже определилась. И это наказание Божие безбожной Европе за содомские грехи, которые она сделала легитимными. А это уже вопиет об отмщении.

Долго это продолжаться не может: это грехи, которые Бога вынуждают действовать. И наказание будет – об этом говорят многие афонские старцы.

Они говорят, что Европу и весь западный мир ждет страшная кара, наказание, и орудием является как раз «Исламское государство».

– А нас в России это как касается?

– И у нас в России тоже далеко не всё благополучно. Вы знаете, когда я приезжаю в Россию и ловлю такси, сколько раз замечал: от меня водитель отворачивается, он меня видеть не хочет, ненавидит, сквозь зубы еле-еле говорит. Я с трудом доезжаю до места назначения.

– Ну а вы, естественно, в подряснике? Извините, что я так спрашиваю.

– Да, я всегда ношу подрясник. И хотя не всякий догадается, что я – епископ, но сразу видно, что священнослужитель.

– Имеется в виду наш московский водитель, не приезжий?

– Подмосковный, местный – не гастарбайтер. Один или два раза мужчины меня возили, один раз женщина… Это ужас какой-то, с чем приходится сталкиваться. Они ненавидят Церковь, они не могут видеть священнослужителя. У них заметно такое отвращение, что они даже разговаривать со мной не могут. Здесь (в Таджикистане. – А.Р.) такого вообще нет. Мусульмане относятся с уважением: «Да-да, Русская Церковь, мы вас уважаем, пожалуйста, пожалуйста». Небо и земля.

Приезжаю в Россию православную и вижу, что меня там ненавидят, многие ненавидят, большинство, я бы даже сказал.

Понимаете, в России огромное количество людей ненавидят Православие, истинное христианство

Я сам из Сергиева Посада, там вырос. Удивительный феномен таких городов: там живут подчеркнуто нерелигиозные люди. Вот у меня сосед: в течение десятилетий он жил рядом с Троице-Сергиевой Лаврой – первый дом от Лавры – и, как говорят его же родственники, ни разу там не был. Это просто парадокс. В это с трудом верится. Он не выносит колокольного звона. Кончилось тем, что он просто уехал, не смог там жить.

Понимаете, в России очень много проблем. Огромное количество людей, которые ненавидят Православие, истинное христианство.

А «розовое христианство», которое их не раздражает, которое им удобно, они примут.

Борьба со строительством храма в парке «Торфянка» обнажила очень серьезную болезнь российского общества, в частности в Москве. Москвичи ведь тоже особые люди. Они всегда возмущались какими-то неудобствами.

«Перед революцией люди тоже как будто не понимали, что они творят»

– Вы очень точно сказали: «всегда возмущались какими-то неудобствами».

– Но надо знать меру протеста и понимать, против чего ты идешь. Против чего ты борешься. Совершенно немыслимо бороться против того, чтобы в сквере или парке построили храм.

Храм немного места занимает по сравнению со всем парком. Если там будет храм, это не значит, что вырубят все деревья, – наоборот, еще посадят.

У храма всегда очень красиво бывает, и храм, как правило, хорошо вписывается в окружающий ландшафт. Это же, наоборот, украшение парка!
Протест против строительства храма в парке Торфянка Протест против строительства храма в парке Торфянка


Я вообще не понимаю тех людей, которым важнее выгулять свою собаку или ребенка, но чтоб храма не было.

Это что же за ребенок-то вырастет, если ради него ты не разрешишь построить храм?

Понимаете, нужно учитывать один момент, таинственный, метаисторический, если хотите. Сейчас ситуация очень схожа с той, которая была накануне революции 1917 года.

– Я хотела вас спросить про это. Очень интересно.

Перед революцией люди как обезумевшие были – боролись за свободу. Причем все сословия. В том числе и многие из духовных

– Ведь перед революцией люди тоже как будто не понимали, что они творят. Они совершенно представить себе не могли, что их ждет впереди – эта катастрофа жуткая, – чем всё закончится. Как обезумевшие были – боролись за свободу. Причем боролись все – все сословия. В том числе и многие из духовных. Боролись против самодержавия. Лучшие потом новомучениками стали, в лагерях поняли, что это за свобода.

И есть один аспект, который специально почти не исследовался: очень интересно проследить судьбы этих людей. Как высказывались, о чем говорили те, кто был против самодержавия, и как у них сложились судьбы после революции.

Как будто каждый готовил себе жуткую трагедию в будущем – те, кто в этом участвовал.

А тех, кто не участвовал, Господь сохранил. Большинство из них эмигрировало.

Анна Вырубова с государыней Александрой Феодоровной. 1910 г. Анна Вырубова с государыней Александрой Феодоровной. 1910 г.
Анна Вырубова с государыней Александрой Феодоровной. 1910 г. Анна Вырубова с государыней Александрой Феодоровной. 1910 г.


Да вот яркий пример – Анна Вырубова[4]. Уж казалось бы, кого первого должны были расстрелять и уничтожить, так это ее. А она смогла уехать, оказалась в Финляндии. Тоже через многие скорби, искушения прошла, но умерла своей смертью. Человек был предан Царской Семье – и вот за эту преданность Господь ее сохранил. Как и многих других – и иерархов, и простых людей.
Анна Вырубова с государыней Александрой Феодоровной. 1910 г. Анна Вырубова с государыней Александрой Феодоровной. 1910 г.
Монахиня Мария (Вырубова) в Валаамском скиту, 20-е годы Монахиня Мария (Вырубова) в Валаамском скиту, 20-е годы
Это важно – проследить судьбы людей, как им потом пришлось расплачиваться за то, что они сделали в состоянии ослепления.

И те, кто сегодня борется со строительством храма, готовят трагедию в будущем. Личную трагедию.

Понимаете, эта сила (ИГИЛ. – А.Р.) готовится пойти не только в Центральную Азию, но и на Россию, и в Москву, и куда угодно. А в Москве сколько их потенциальных союзников! Туда и идти не надо, просто бросить клич, и всё.

Как будет распространяться эта кара Божия, зависит от того, что мы сейчас делаем

И как будет распространяться эта кара Божия, зависит от того, что мы сейчас делаем.

Мы сейчас закладываем тот код, ту программу, которая потом будет разворачиваться. Людям нужно думать о том, что с ними будет в будущем. Зачем вы накликаете на себя беду?

Потому что как начнется эта кара, придет этот «день лют», всё – уже не остановишь. Вот как сейчас на Украине: попробуй, останови. Три года назад кто об этом думал: процветающий Донбасс был на Украине!

А тоже расслабились. По первым беженцам, которые оказались в России, мы же видим, какие у них были претензии: давайте нам курортные условия. Люди не понимали, что с ними произошло, какая трагедия и что теперь ее уже не остановишь – это трагедия на всю жизнь.

Также и в Таджикистане было. Я вижу людей, которые пережили гражданскую войну[5]: это страшно, они повреждены на всю жизнь. У них психика повреждена. Их расстреливали, они под пулями бежали. Это накладывает отпечаток на всю жизнь.

А молодое поколение, которое не видело войны, бредит ИГИЛом!

Буквально сегодня информация прошла, что на юге Таджикистана подростки вывесили флаг ИГИЛа. Они не понимают, им бесполезно что-то объяснять. Для них появилась цель, смысл их существования.

Молодежь бредит халифатом. На фото боевик с флагом ИГ Молодежь бредит халифатом. На фото боевик с флагом ИГ


Это происходит прямо на глазах – еще полгода назад ничего этого не было. Самых горячих сносит в радикализм, в экстремизм. Они мечтают быть боевиками, поехать в Сирию, хотят, чтобы сюда пришел ИГИЛ и они стали воинами халифата.

Нам нельзя сидеть – они исламизируются, они-то активные, а мы чего?

Процессы происходят, причем происходят стремительно. И нам нельзя сидеть – они исламизируются, они-то активные, а мы чего?

А мы – расслабленные, а у нас из монастырей люди побежали, а у нас из Церкви интеллигенция уходит. У нас наступает полный паралич.

Но Господь как в таких случаях всегда поступал? Кара, наказание, война – чтобы люди как-то встряхнулись и обратились к Богу. Но не Бог посылает наказание, а сами люди развязывают войны и бывают виновниками катаклизмов – Бог попускает этому произойти, когда других средств к исправлению не остается.

Это же мы сами приближаем наказание своей расслабленностью, этой своей борьбой со строительством храмов, спорами какими-то.

Сейчас спор возник по поводу выставки в Манеже. Опять нас втягивают в этот спор. Получается, что и те, и другие грешат. Нас, православных, тоже разделяют. Часто такое бывает. Им главное втянуть, разделить на две партии – «за» и «против».
Демонстрация «Я – Шарли!» Демонстрация «Я – Шарли!»


Не могу согласиться с методами, к которым прибегает Дмитрий Цорионов (Энтео): бегает и выискивает, где бы оскорбили его чувства. Это с одной стороны. А с другой стороны, нельзя терпеть то, что происходит. Такое кощунство ни одна религия терпеть не будет, кроме православных. Ну, а католики с протестантами – так они и сами могут такое сделать, такую выставку, даже еще хуже. Позорный марш «Я Шарли» – яркое свидетельство тому.

«Развратное общество неизбежно превращается в Содом»

– Так и православные тоже уже могут.

– Мы тоже идем по пути западного христианства. Апология греха. Почему у них стала возможной легализация «однополых браков»?

– Почему?

– Почему Протестантская церковь это приняла? А потому, что она этим людям не может ничем помочь. К их пасторам приходят эти несчастные, а пасторы не знает, что с ними делать. Они не могут никакую рекомендацию дать. Им проще сказать, что это не грех, – и проблема решена. Так вот они решили. И это очень немилосердно по отношению к этим людям.

А ведь их становится всё больше и больше, потому что само западное, а вслед за ним и наше, российское общество стало крайне развратным. А развратное общество неизбежно превращается в Содом.

Когда в нескольких поколениях накапливается нераскаянный грех, он превращается в извращение. Если родители были еще просто блудники и развратники, то дети становятся извращенцами.

Их дети – несчастные люди. Они говорят: мы такими родились, мы не можем ничего с собой сделать, мы не можем завести нормальную семью. А это действительно трагедия. В трагедии этой виноваты по большей части их родители. И что теперь этим детям делать?

У них степень-то повреждения больше – они не могут семью создать. Но зато и награда от Господа им, если они будут жить в полном воздержании, в целомудрии, будет больше, чем всем остальным.

Только им нужно это объяснить.

Я в проповеди часто привожу такой пример из жития Серафима Саровского. Когда у него спросили, кто в Саровском монастыре выше всех, он сказал: «Повар», – и все ужаснулись: «Как это повар? Он злой, он на всех набрасывается!»

А преподобный ответил: «Да, у него такой нрав от природы, что если бы он себя постоянно не сдерживал, то всех бы в монастыре переубивал. А Бог смотрит на человека, какие усилия он над собой делает».

Здесь – то же самое. У нас разные страсти, разные наклонности. Будем делать усилия – значит, Господь будет нас награждать.

И даже этих людей. Они могут венцы себе стяжать. И надо их так и настроить: сказать, что это подвиг, тебя Господь призывает на подвиг, чтобы ты исправил всё и, может быть, искупил вину своих родителей, чтобы Господь и их тоже помиловал.

У нас случай был в 1990-е годы, в Троице-Сергиевой Лавре. Постригли несколько монахов, и одному из духовников явился Христос и говорит: «Из-за того, что они приняли ангельский образ, решились на это, Я и их родителей тоже помилую, хотя они этого недостойны».

Такие вещи удивительные у нас в Церкви происходят.

У Бога-то совершенно другой суд. Весь мир у Него вне времени.

Это мы живем в какой-то короткий исторический промежуток. Мы находимся в данном отрезке времени и пытаемся что-то понять, что-то оценить. А у Бога – полнота времени, и Он знает, как, что и почему, все первопричины, все взаимосвязи явлений.

Мы можем наблюдать за действием Промысла Божия, удивляться ему, и больше ничего.

И благодарить Бога за то, что мы такие. В том числе и вот эти люди, которые такими родились, тоже должны Бога за это благодарить. Но ни в коем случае не давать волю проявлениям греха.

А западные, протестантские Церкви – многие из них, не все, конечно, – решили проблему так: «разрешили» грех. А это уже подход антихристианский.

Церковь антихриста разрешит любой грех

Когда будет церковь антихриста – а она будет, потому что он себя объявит богом, – она разрешит всё, любой грех.

Антихрист скажет: «Христос вам запрещал всё, а я всё разрешаю, будете жить райской жизнью». Он будет «добрее» Христа. И эта проповедь «любви» давно уже слышна.

Нас, христиан, упрекают: у вас нет любви. Ставят нам это в претензию. Но прежде, чем говорить о любви, нам нужно определиться в Истине. Нам говорят: давайте объединим все Церкви в любви.

Нет, давайте, прежде чем у нас будет диалог о любви, определимся в Истине.

Бог не только Любовь, но и Правда, и Справедливость, и Истина.
Господь Вседержитель. Мозаика храма св. Софии Константинопольской Господь Вседержитель. Мозаика храма св. Софии Константинопольской


«Аз есмь Истина», – Господь сказал. Поэтому мы сначала должны определить моменты, для нас принципиально важные, – истинное это вероучение или нет, правда в этом или ложь.

А нас хотят соединить в любви без Истины – а это любовь уже прелюбодейная. Этого ни в коем случае нельзя допускать.

О чем говорят все эти либеральные сообщества? Что они любят друг друга – у них любовь. «А у вас любви нет, у вас одна ненависть», – говорят они нам. А это не ненависть – просто Истина жжет. Истинная любовь их обжигает – именно своей правдой.

Даже приблизиться к ней невозможно – когда начинается проповедь истинной веры, мы наталкиваемся на сопротивление, на ненависть, на преграду. А проповедь слащавой любви никакого сопротивления не вызывает, в худшем случае равнодушие: ну, ходят сектанты какие-нибудь и предлагают первому встречному слиться в объятиях их липкой любви.

Прелюбодейная любовь – именно с такой любовью придет антихрист, всех обольстит, обманет.

Это нужно понимать: где Любовь, там должна быть и Истина.

Они вместе: Любовь и Правда. Ни в коем случае не должна быть Любовь в ущерб Истине или Истина, не согретая Любовью


Это два крыла, на которых человек поднимается в небо, два сущностных свойства Божия. И не может быть одно свойство в ущерб другому, умалять другое. Они вместе: Любовь и Правда. Ни в коем случае не должна быть Любовь в ущерб Истине или Истина, не согретая Любовью: она убивает, такая Правда, которая не согрета Любовью. Давайте я вам специально напишу статью об этой любви без правды, которая становится всё более и более востребованной даже в православной среде.

С епископом Душанбинским и Таджикистанским Питиримом
беседовала Анастасия Рахлина

1 сентября 2015 года

1 30-дневный пост, когда от рассвета до заката нельзя ни принимать пищу, ни пить. Привязан к лунному календарю.

2 «Они пример для современников, но для меня, прежде всего, обличение моей нерадивой жизни: я имел доступ к сокровищнице, но не взял оттуда ничего и остался нищим». – Рафаил (Карелин), архимандрит. О подвижниках последнего времени // http://www.pravoslavie.ru/put/80880.htm.

3 Подушный налог на немусульманское население в исламских странах – джизья.

4 Фрейлина и близкий друг императрицы Александры Феодоровны. После революции была арестована, оклеветана, содержалась в очень тяжелых условиях в Петропавловской крепости. Претерпев страдания, смогла выехать за границу. В 1926 году в Смоленском скиту была пострижена с именем Мария.

5 Гражданская война 1992–1993 гг. Более 60 тыс. человек погибли, многие пропали без вести. Более 60 000 человек бежали в Афганистан, и 195 000 были вынуждены переселиться в страны Содружества Независимых Государств, в основном в Узбекистан и Россию.
Епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим о строительстве храмов и «розовом христианстве»
текст
Слово епископа Душанбинского и Таджикистанского Питирима в храме Живоначальной Троицы на Пятницком кладбище, 26.07.2015

Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Дорогие отцы, братья и сестры, поздравляю вас с воскресным днём, с памятью святых отцов шести вселенских соборов и с Собором Архангела Гавриила.

Мне сегодня особенно радостно служить в этом храме, потому что по прошествии пятнадцати лет, когда я здесь был алтарником, я сподобился первый раз здесь побывать. Каюсь, что до этого не приезжал сюда, но сегодня эту оплошность свою я исправил и рад всех вас видеть, рад служить в этом храме. И особая моя благодарность, конечно, благочинному – отцу Георгию, который меня где-то год или полтора уже года назад пригласил сюда, в этот храм, послужить; настоятелю отцу Андрею и священникам, отцу Виталию, который остался из старой гвардии. Я всех благодарю, и вас тоже, прихожан, составили сегодня такой молитвенный собор в этом храме, и мы все с вами все усердно помолились Господу.

Вы слышали, наверное, уже сегодня, что я являюсь епископом Душанбинским и Таджикистанским. И так вот из северных краёв меня волей Божией занесло на самый юг и в страну довольно-таки непростую. И вот чем хотелось бы поделиться с вами, какими мыслями и впечатлениями.

Когда я уезжал и сейчас тоже ещё, там, в этих исламских странах происходят очень интересные процессы. Они стремительно исламизируются, буквально на глазах. И не просто исламизируются, как это было ещё, например, три года назад. Там молодёжь ходила в мечети. Практически 99% молодёжи, мужского населения, посещают мечети в Таджикистане, и это с учётом того, что 70% населения в Таджикистане – это молодёжь, люди до 30 лет. Но в последнее время там в мечетях стали раздаваться призывы к тому, чтобы уничтожать христиан, резать христиан. Вот этого не было.
Сейчас в связи с агитацией экстремистской появляются настроения в исламском мире, обращённые именно против нас, против христиан.

Этого не было за всё время существования [там] Церкви: не просто в последнее время, а за все 150 лет, сколько там присутствует Россия, сколько там присутствует Православная Церковь. Всегда очень мирно жили и мусульмане, и христиане. И даже первые храмы в Таджикистане и вообще в Средней Азии, каменные храмы строили именно мусульмане, а не христиане. А сейчас в связи с появлением «Исламского государства», в связи с агитацией экстремистской появляются такие настроения в исламском мире, обращённые именно против нас, против христиан.

Но, если мы обратим внимание на самих себя, на христиан, на то, что здесь творится, в Москве, то [увидим], что здесь идут тоже не очень хорошие процессы. Я с удивлением читаю в новостных лентах о том, что сами православные христиане в Москве борются против строительства православных храмов. Это уже совершенно невиданное дело. Можно понять, когда в 20-30-е годы воинствующие атеисты разрушали храмы, но чтобы сами православные христиане были против строительства храмов, потому что это неудобно им, — вот такого ещё, пожалуй, никогда не было.
И вот эти две угрозы, которые сейчас существуют в мире, очень взаимосвязаны. Именно в последнее время стала усиливаться исламская угроза. Появляется сила, которая может разнести весь христианский мир. Сила, направленная в первую очередь на западный мир, на Европу, Европу, которая стала уже антихристианской — она отказывается от христианских ценностей. Это не просто постхристианская Европа, это уже антихристианская Европа, потому что когда-то она была христианской, и те ценности, которые культивируются в этой Европе, уже являются, действительно, антихристианскими. И здесь вдруг, на Востоке, в арабских странах, возникает сила, которая является антиисламской, которая разрушает ислам тоже изнутри. Вот эти антиисламские настроения и антиисламские силы составляют угрозу именно такому постхристианскому, антихристианскому миру. Потому что, если мы сами, христиане, начинаем бороться против строительства храмов – мы не христиане, мы антихристиане. Это уже настроения антихристовы – и мы даже этого не понимаем!

Откуда такое заблуждение могло появиться в современном мире? Это [произошло] потому, что люди стали жить комфортно. Всего-то 10 лет каких-то мы живём в комфорте – вот эти нулевые годы так называемые. Появилось благополучие. Затянулись таким жирком после страшных 90-х нищих годов и вдруг решили комфортно жить в Православии. А Православие никогда не было комфортным. Это всегда был крест. Сегодня мы с вами в апостольском чтении (1 Кор., 124 зач., I, 10-18) слышали: что такое слово Божие для погибающих? Это юродство. Погибающие никогда не понимают, что такое слово Божие; для них это юродство, безумие. А для спасающихся это сила Божия (см.: 1 Кор. 1, 18; см. также: Деян. 17, 18; Рим. 1, 16). И вот христиане, нынешние христиане, здесь, в Москве, потеряли эту соль (ср.: Мф. 5, 13). Они стали воспринимать христианство, истинное христианство, как безумие, как юродство.



Нынешние христиане, здесь, в Москве, потеряли эту соль. Они стали воспринимать христианство, истинное христианство, как безумие, как юродство.

Один мудрый человек сказал, что мы с вами должны наслаждаться Творцом и пользоваться творением, а мы, христиане, стали наслаждаться творением и пользоваться Творцом. Нам должно быть всё удобно: чтобы храмы наши находились в таких местах, которые бы нам не мешали, чтобы вообще Бог нам не мешал. Не мешал нам жить комфортно, не мешал нам жить в благополучии.

Вот такое какое-то «розовое христианство» (термин давно был выдуман, ещё в XIX веке это появилось; Константином Леонтьевым, мыслителем нашим и монахом оптинским), «розовое христианство», разбавленное и разжиженное – вот мы что сейчас наблюдаем. И наказанием такому христианству является этот вот ислам, он уже возник. Они – ревностно ходят в мечети. Они ревностно соблюдают свою уразу. Сейчас там шестидесятиградусная жара, и мусульмане все практически, молодёжь – стопроцентно! – соблюдали уразу, а им нельзя ни есть, ни пить до захода солнца. И они все это добросовестно выполняли. У нас в это время шёл Петров пост, и я видел, как христиане во время Петрова поста едят мясо, едят молочное и так далее – постоянно нарушают пост, даже не стесняясь меня. А мусульмане нет. Даже самые высокопоставленные из них соблюдают уразу, терпят.

И те [люди], которые, может, и неправильно верят в Бога, но ревностно, могут стать наказанием для наших нынешних «розовых христиан» — таких вот расслабленных. Такое часто было в истории. Падение Византийской империи было именно из-за этого, когда христане перестали быть христианами, солью земли (Мф.5,13), когда они перестали сохранять этот мир и поддерживать его, – вот тогда пришли мусульмане и тогда христиане взмолились по-настоящему, но осталось их совсем мало, и храмов осталось совсем мало… И они уже не будут спрашивать, где им строить свои мечети, у тех, которые сейчас сопротивляются строительству храмов! Не дай Бог нам дожить до этих времён. А угрозы эти есть.

Поэтому будем понимать и объяснять тем, которые не понимают, что такое истинное, настоящее христианство, что это самоотвержение, что это хвала Богу и слава Богу, и храмы Божии должны быть в самых лучших местах, самых красивых, а не где-то на пустырях и в таких местах, где [они] недоступны, некрасивых. Наши с вами предки прекрасно это понимали, когда строили храмы в самых лучших местах и всё самое дорогое отдавали именно для храма. Они понимали, что храм – это дом Божий, и всё самое дорогое, всё самое ценное должно быть в этом храме Божием.

Мы сами вызываем из инфернальных глубин эту страшную силу, которая может нас наказать.

Мы с вами видим и этот храм тоже, который никогда не закрывался: насколько он благолепен, сколько осталось в нём старых икон, не разорённых ещё. И особая благодать здесь, конечно, присутствует – в этом храме, в тех храмах, которые не закрывались. И мы должны с вами всё это сохранить, не потерять ни в коем случае. А у нас, конечно, большая опасность это потерять именно из-за нашей теплохладности.

Ведь какая будет самая страшная характеристика христиан последних времён? Именно теплохладность. Именно так их характеризует Откровение Божие, Апокалипсис, — что они будут теплохладными (см.: Откр. 3, 15-16). Эта теплохладность, болезнь теплохладности уже сейчас поселилась в наших сердцах — и в наших умах тоже, когда мы начинаем логически думать, где нам строить храмы и как бы они нам не мешали, чтобы нам было удобно и чтобы все эти удобства совместить. Христианство – это неудобная религия. Она никогда не была удобной (православное христианство).

Те тенденции, которые сейчас у нас появляются, очень опасны. Я вижу их ещё с другой стороны – со стороны исламского мира, и моя прямая обязанность вас об этой угрозе предупредить, потому что ситуация меняется стремительно. Ещё два месяца назад этого не было, не было этих призывов резать христиан. А сейчас они появились. И здесь в Москве всё больше и больше раздаются призывы к тому, чтобы не строить храмов; [идёт] борьба против храмов. Это взаимосвязанные явления. Мы сами вызываем из инфернальных глубин эту страшную силу, которая может нас наказать.

Поэтому будем усердно молиться — мы, те, которые понимают, в чём суть настоящего христианства. Ходить в храм и не лениться ходить в храм. Молиться и поститься. Поститься так, как положено. Потому что те, которые нам противостоят, они это всё выполняют. Поэтому мы должны с особой ревностью [служить Богу], те, которые не постились, те, которые пропускали службы. Нужно сейчас быть ревностными, потому что время наступает очень опасное.

Я вас всех очень рад видеть, благодарю вас и надеюсь, что эта моя первая служба здесь, в этом храме, будет не последней и это станет доброй традицией, и мы с вами будем почаще встречаться, если, конечно, отец благочинный нам разрешит и благословит. И мы будем тогда с вами как-то более знакомы, потому что я уже, честно говоря, многих из вас не узнаю, но это как раз и хорошо. Хорошо, что появляется много новых людей, которые становятся, я надеюсь, вот такими ревностными христианами – не [такими, как] те христиане, про которых я сегодня говорил.
С праздником всех вас поздравляю и благодарю!

http://troitse-paraskevo.ru/2015/07/episkop-dushanbinskij-i-tadzhikistanskij-pitirim-o-stroitelstve-xramov-i-rozovom-xristianstve/

Комментарии (9)

Всего: 9 комментариев
  
#1 | Фокин Сергей »» | 15.09.2015 16:54
  
1
"Процессы происходят, причем происходят стремительно. И нам нельзя сидеть – они исламизируются, они-то активные, а мы чего?"

Расшифрованный Коран
http://www.logoslovo.ru/forum/all_1/user_57_3/topic_9680/
http://www.proza.ru/2014/07/07/289
#2 | Васятка мирянин »» | 15.09.2015 17:45
  
1
На деньги Катара вывозят беженцев в Грецию, в Будапеште, Белграде... мигранты каждый день стоят в очереди в банки, когда прознали чего же они там получают, оказалось американские благотворительные фонды ,перечисляют на именные счета.Спец операция по очурбаниванию Европ, как предвестник мусульманской третьей мировой Альберта Пайка.
Интересно, а мы должны будем принять беженцев , если кто останется в живых из старого, богатого белого пока ещё большинства.Хотя думаю они примут мусульманство.
  
0
Епископ Питирим Душанбинский Творогов Проповеди и нтервью: https://www.youtube.com/playlist?list=PLz-W1CJqeGfJIDI-8m7t-lUVMoseqxF0s
#4 | Алена Викторовна »» | 16.09.2015 03:17 | ответ на: #2 ( Васятка мирянин ) »»
  
0
Пророчества святого равноапостольного Космы Этолийского «Вы увидите, как одни будут переселяться вверх, а другие вниз».
Мигранты

Это пророчество о массовой миграции. У греков «верх и низ» – это всегда юг и север. В другом пророчестве это сказано прямо:
«Когда увидите, как одни переселяются на юг, а другие на север, – уже близко будет».

«Уже близко будет» можно понимать двояко. Святой Косма использует эти слова, когда говорит об освобождении Отечества от иноземного ига. Но также мы находим у него это выражение – «уже близко будет», – когда он говорит о временах Антихриста.

Нам неведомо, о каких временах это сказано, потому что неизвестен контекст: где было произнесено пророчество, при каких обстоятельствах.

Масштабные переселения народов бывали, конечно, и раньше, но главное тут – «вверх-вниз» – юг и север: разнонаправленность процесса и его интенсивность – вот на что стоит обратить внимание. И сейчас мы действительно наблюдаем разнонаправленный процесс. Когда в тот же Евросоюз хлынули мигранты из Восточной Европы, это была миграция с севера. Сейчас мы видим и миграцию с юга, и желание некоторых соседей переместиться в Европу (в том числе Южную) – например, на заработки.
#5 | Инна Иника »» | 18.09.2015 12:42
  
-5
– Принимают ислам как раз те, кто только по имени христиане. Настоящий христианин, конечно, никогда не примет ислам чисто из вероучительных мотивов: те, кто хорошо знает наше вероучение и хотя бы поверхностно знает ислам, понимают, что спасения в исламе нет. А уходят как раз те, кто этих основ не знает. И это наша беда.


Вот это реально проблема! Дать основы - кратко и понятно - это самое главное для Церкви ! . Хотя я верю, что Коран тоже кого-то возможно спасет, например, атеистов, сатанистов, Нельзя забывать, что у апокалиптического зверя имена будут богохульные.
  
#6 | Троицкий Рувим »» | 18.09.2015 13:09 | ответ на: #5 ( Инна Иника ) »»
  
3
Хотя я верю, что Коран тоже кого-то возможно спасет, например, атеистов, сатанистов,

Не обольщайтесь! коран - богохульная погибельная галиматья.
Подробнее об этом из Уст Господних см. в теме по ссылке:
http://www.logoslovo.ru/forum/all_1/user_746_6/topic_2702/
  
2
Любовь без правил

Епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим
Недавно в Фейсбуке у меня вышел спор о невинном, на первый взгляд, предмете, а именно – яблоке. Я, лишенный после операции возможности передвижения, проматывал свалившееся на меня богатство – свободное время – на дискуссии в Фейсбуке. Дело было накануне Преображения, и мы заспорили с двумя отцами на тему: можно или нельзя вкушать сии плоды до церковного благословения, называемого поэтично «Яблочный Спас»? Почти всегда интернет-баталии сопровождаются руганью. Не стал исключением и этот спор. В ходе его хотя и не родилась истина, но обозначились весьма актуальные проблемы современного пастырства, которые мне и хотелось бы обсудить.

Если коротко, суть спора заключалась в том, что отцы, движимые любовью к пастве, допускали возможность вкушения плодов (ранних сортов винограда и яблок) до праздника Преображения Господня, я же настаивал на запрете, подчеркивая его смысл – воспоминание прародительского греха, и делал особый упор на санкции, положенной за нарушение запрета. В результате один особо «любвеобильный» батюшка, кстати, сам находящийся под запретом в служении, обвинил меня в мизантропии. Приведу весьма колоритный фрагмент его «обвинительной речи»: «Мой духовник за 25 лет отношений ни разу мне не сказал ни одного осуждающего слова, не то чтобы “наказал”. Мне он объяснил, что тот, кто сзади стада, с кнутом, – пастух; тот, кто впереди со свирелью, – пастер (так у автора – имеется в виду, наверное, пастырь или же пастор. – еп. П.). Вы, видимо, обычный пастух, не умеющий любить ни детей, ни паству, вот и ищите оправдания садистским наклонностям, которые в Вас имеются».

Такой вот получился разговор в сетях – все остались при своем мнении. Но что меня зацепило в нем? Конечно, не оскорбления – с этим я, став архиереем, сталкиваюсь каждый день. Возмутила меня навязчивая «Любовь». Если бы можно было первую букву в этом слове сделать еще больше, то, следуя пафосу проповедника, надо было бы набрать его сотым кеглем. Любовь без правил – вот, на мой взгляд, точное определение этого явления. Мы привычно, даже с каким-то наслаждением, ругаем западную систему ценностей, которая «обогатилась» в последнее время такими завоеваниями, как легализация однополых браков, ювенальная юстиция, замена мамы и папы на родителей № 1 и № 2, а в ближайшей перспективе, похоже, разрешит инцест и педофилию. Табу, незыблемо стоявшие на пути человечества, армия Любви уверенно перешагивает на ходулях этой самой вознесшейся до небес «Л». Логический апофеоз западноевропейского гуманизма. Но с ними всё понятно: общество потребления, эвдемоническая культура, эпикурейский, дионисийский, сибаритский и… любители обзываться пусть сами придумают, какой еще синдром. Но у нас-то, в самой, казалось бы, консервативной среде – среди батюшек православных – как из-под рясы выросли эти самые ходули?

Гуманистический идеал с легкой, трясущейся от смеха руки Франсуа Рабле (1494–1553) был начертан в уставе Телемского аббатства: делай, что хочешь! И вот эта утопия на наших глазах стала реальностью не только в светском западном обществе, но и в западных, в первую очередь протестантских, церквах и пустила метастазы по всему миру. Не стала исключением и часть нашей Православной Восточной Церкви.

Девиз Телемского аббатства: «Делай, что хочешь!». Рисунок Гюстава Доре Девиз Телемского аббатства: «Делай, что хочешь!». Рисунок Гюстава Доре


Для наглядности приведу описание этого самого прогрессивного аббатства.

«В Телемском аббатстве нет окружающей его стены, нет никакого расписания, в него принимают только “таких мужчин и женщин, которые отличаются красотою, статностью и обходительностью”. Женщинам запрещено избегать мужского общества, аббатство можно покинуть в любое время. Вместо обетов целомудрия, бедности и послушания его обитателям “надлежит провозгласить, что каждый вправе сочетаться законным образом, быть богатым и пользоваться полной свободой”. И вообще, единственное правило устава аббатства гласит: “Делай, что хочешь!” Ему же соответствует название аббатства, которое происходит от греческого слова θέλημα, что значит “воля, желание”.

Аббатство и его обитатели представляют собой самый что ни на есть утопический идеал. Роскошное здание аббатства насчитывает “9332 жилые комнаты, при каждой из которых была своя уборная, кабинет, гардеробная и молельня…”»[1].

Любопытно, что Рабле был одним из любимых авторов знаменитого английского оккультиста и сатаниста Алистера Кроули (1875–1947). Кроули даже назвал «Телемским аббатством» свое имение в Сицилии, где вместе с несколькими единомышленниками предавался чудовищным оккультным и тантрическим практикам.

Идеи Рабле нашли отражение в основных принципах учения Кроули, которые он суммировал в нескольких словах:

Делай, что изволишь, да будет то законом;
Любовь есть закон, любовь в соответствии с Волей;
Нет у тебя иного права, кроме как поступать согласно своей воле[2].

Вот такая «эволюция» от гуманизма к сатанизму. Две ноги у этого чудища, шагающего по планете: Любовь и Воля. Любовь без правил и воля своя. Мы же молимся Богу: «Да святится в Любви имя Твое! Да придет Царство Правды Твоей! Да будет святая воля Твоя!»

Истинная пастырская любовь – не со свирелью спиной к овцам, а заботливая, многотрудная, без сна и отдыха

Весьма показателен пример, который привел в пылу спора один из отцов: пастух следует сзади стада с кнутом, а пастырь впереди со свирелью. Первый, по мысли автора, – воплощенная ненависть, второй – персонифицированная любовь. Пасторальный образ пастушка со свирелью – излюбленная картинка Ренессанса. Кто хоть раз видел, как пастух пасет стадо, может подтвердить, что он идет за овцами и внимательно следит, чтобы с ними ничего не случилось. Если сорвется овца с крутого горного склона, пастух терпеливо разыскивает и поднимает ее, перевязывает ей раны, берет на плечи и несет. Если волки приблизятся, он созывает овец и, рискуя своей жизнью, отгоняет хищников. Именно этот пример приводит Христос, живописуя образ Доброго пастыря. Вот это истинная пастырская любовь – не со свирелью спиной к овцам, а заботливая, многотрудная, без сна и отдыха, внешне совсем не привлекательная, в поту, дорожной пыли и грязи, но при этом настолько сродная бессмертной душе человеческой, что глас ее ни с чем не перепутаешь.

Мне же на ум приходит другой персонаж, тоже любящий играть на свирели и возглавлять шествия, – крысолов, уведший некогда детей из города.

Гамельнский крысолов. Фрагмент гравюры, выполненной по картине Джорджа Пинвелла Гамельнский крысолов. Фрагмент гравюры, выполненной по картине Джорджа Пинвелла


Многие протестантские церкви доигрались на свирели до того, что венчают уже однополые браки, допускают женщин к принятию священного сана, а опустевшие храмы добровольно отдают под ночные клубы, бары и тренажерные залы: надоело пастве свирель-то слушать – захотелось других развлечений, ведь настоящей духовной работе она не научена.

Гуманизм, воспенившийся в Европе на волне Ренессанса, сыграл с ней злую шутку. Замена теоцентричного сознания средневекового человека на антропоцентричное стала поистине катастрофой. Эта антропологическая революция, предварившая все последующие за ней, стала возможной в католическом обществе по причине одной ошибки в догматическом учении самой Римско-Католической церкви, которая настаивает, что с грехопадением природа человека не изменилась – испортились лишь его отношения с Богом. Это «невидение» греха в человеческой природе, перешедшее позднее из католицизма в протестантизм, в азартной борьбе за права падшего человека привело в итоге к легализации и защите самого греха.

В отличие от западноевропейского гуманизма, гуманизм Восточной Церкви строится на принципах православного вероучения: с момента грехопадения прародителей глубоко повредилась сама природа первого Адама и его потомков. Но человека, даже в падшем состоянии, нужно любить, а грех, гнездящийся в его природе, – ненавидеть. Это любовь через страдания – любовь крестная. Своего совершенства она достигает, пройдя горнило огненных искушений, становясь мужественной и бесстрашной. Осыпаемая руганью, презрением, насмешками и угрозами, она не боится сказать решительное «нет» жандармам либеральных ценностей. Воспетая великим апостолом Павлом в посвященном ей гимне (см.: 1 Кор. 13), она устремлена в вечность – «никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13: 8). Только она удерживает мир, подверженный закону энтропии, от полного распада. Это соль земли (Мф. 5: 13). И свои качества она сохраняет только в свете истинной веры. Как только свет истины гаснет – соль теряет свою силу и становится ни на что не годна.

Искажение догматического вероучения погрузило Католическую и Протестантские церкви во тьму плотского мудрования, из которой в конечном счете выйдет «человек греха», «сын погибели» – антихрист. Он станет воплощением беззаконной любви и обожествленного своеволия. Его предтечи и слуги много постарались, чтобы подготовить человечество к принятию «Мессии», гордые уста которого, исполненные лжи, будут произносить хулу на истину. Это он, беспечно наигрывая на свирели, уведет зомбированное преступной любовью человечество в бездну вечной погибели.

А что святые отцы писали для назидания пастырей? Когда обращаешься к святоотеческому наследию, не перестаешь удивляться, как наставления учителей Церкви, обращенные к их современникам, точно подходят и для нашего времени.

Святитель Амвросий Медиоланский в книге «О должностях» (священнослужителей) в основу честного прохождения священнического служения полагает следующие четыре добродетели: мудрость, справедливость, мужество и воздержание. Служителю Господню не следует прельщаться земными удовольствиями, он должен проявлять все те нравственные качества, которые требуются от него апостолом Павлом (см.: 1 Тим. 3)[3].
http://www.pravoslavie.ru/jurnal/82181.htm
Святитель Григорий Богослов: “Нужно гневаться, не гневаясь… одних врачевать кротостью, других – смирением, третьих – обличением…”

Основываясь на словах святого апостола Павла «быть всем для всех», святые отцы обращали особое внимание на разнообразие пастырских подходов в деле душепопечения. Святитель Иоанн Златоуст писал, что пастырь должен быть важен и не горд, суров и благосклонен, властен и вместе общителен, беспристрастен и услужлив, смиренен и не человекоугоден, строг и милостив[4]. «Какие нужны сведения, – говорит святитель Григорий Богослов, – чтобы исправлять образ жизни и персть покорять духу, ибо неодинаковы стремления и понятия у мужчин и женщин, старости и юности, начальников и подчиненных… одних назидает слово, других пример, для иных нужен бич, а для других – узда… нужно гневаться, не гневаясь; презирая, не презирать; терять надежду, не отчаиваясь; одних врачевать кротостью, других – смирением, третьих – обличением и т.д.»[5].

Cвятитель Григорий Двоеслов Cвятитель Григорий Двоеслов


Наиболее подробно о разных способах врачевания душевных недугов рассуждает святитель Григорий Двоеслов в своем «Правиле пастырском» – специальном труде, посвященном проблемам пастырства. Тонким психологом и опытным наставником являет себя святитель Григорий, когда учит, что священнику позволительно иногда снисходить к легчайшим порокам пасомых, чтобы устранить важнейшее:

«Часто случается и так, что душа поражается недугом двух пороков, из коих один действует слабее, а другой сильнее. В таком разе благоразумнее подать скорейшую помощь против того порока, который опаснее и быстрее ведет к погибели. И если спасти душу от близкой смерти нельзя иначе, как усилением противоположного порока, то проповедник в своем поучении, действуя с мудрою рассудительностью, может допустить усиление одного, чтобы спасти от близкой смерти, угрожаемой другим. Поступая таким образом, он не увеличивает болезни, а между тем сохраняет жизнь врачуемого им больного, выжидая удобного времени для совершенного выздоровления. Так, немало видим примеров тому, что многие из нас увлекались невоздержанием пресыщения разными приманками снедей и питья, почти уже готовы бывают всецело предаться влечению одолевающей их страсти; но когда от страха в этой борьбе силятся удержать себя в пределах воздержания, тогда они подвергаются искушению тщеславия. В таковых людях никак не истребится один порок, если не дать перевеса в пище другому, так что один как бы вытесняется и изгоняется другим. Какая же язва должна быть преследуема сильнее, как не та, которая вызывает опасение? Итак, можно допустить иногда, чтобы чрез добродетель воздержания усилилось между тем в человеке превозношение, лишь бы только роскошь не погубила его решительно невоздержанной жизнью… допущением меньшего уничтожает большее, с тем чтобы тот, кто не возрос еще до того совершенства, чтобы уничтожить всё в себе зло, оставался бы пока с меньшим недостатком, лишь бы ему удобнее избавиться от большего порока» (Гл. 40)[6].

Современный христианин рассудил бы по-другому: лучше я буду есть всё подряд и смиряться при этом и любить всех, чем строго поститься и превозноситься над всеми. Однако святитель Григорий в любви к роскоши видит большую опасность, чем в сопутствующем воздержанию тщеславии.

Еще один отец Западной Церкви – блаженный Иероним Стридонский – советует пастырю никогда не наедаться до пресыщения, напротив, забывать иногда об обеде и, по крайней мере, об ужине. А по поводу употребления вина он прямо говорит: «Помни, Лота победил не Содом, а победило вино»[7].

Во главу угла священнического служения учителя Церкви ставят сострадательную пастырскую любовь

И, конечно же, во главу угла священнического служения учителя Церкви ставят сострадательную пастырскую любовь. В пособии по пастырскому богословию для кандидатов в священство сказано, что пастырю словесных овец «следует всемерно воспитывать в своем сердце это высочайшее и вечное благо – святую любовь к людям и к горнему миру. Без этого качества он не может быть пастырем. Пастырь без любви что тело без души, цветок без цвета, утро без зари, день без сияющего солнца или, по апостолу, потухшая звезда, блуждающая во мраке ночи (см.: Иуд. 1: 13).

Если говорить о мерах возгревания пастырской любви, то кратко напомним, что пастырская любовь усиливается самоотвержением пастыря, ношением скорбей своей паствы, постоянной борьбой со своим самолюбием, пламенной молитвой и неослабным самопонуждением к делам благочестия»[8].

Во всех вышеприведенных высказываниях святых отцов о пастырском служении звучит мысль о том, что это самое высокое искусство – не игра на свирели, а многолетний труд, сопряженный с самоотвержением и самопонуждением для стяжания дара деятельной сострадательной любви, которая не замазывает гнойные язвы театральным гримом, а терпеливо врачует их, возливая елей и вино, – любовью и строгостью.

В заключение хотелось бы обратиться к нашим батюшкам – пастырям словесных овец: не бойтесь быть строгими, прежде всего по отношению к себе. Любовь к ближним может стать сострадательной только через страдания. Всякая другая любовь – это просто игра на свирели, игра без правил.

Епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим

18 сентября 2015 года

[1] Статья на сайте СULTIN: http://www.cultin.ru/books-telemskoe-abbatstvo.

[2] Статья в Wikipedia: http://library.kiwix.org/wikipedia_ru_all_09_2013/A/Телема.html.

[3] Амвросий Медиоланский, святитель. О должностях. Киев, 1895. С. 69.

[4] Иоанн Златоуст, святитель. Творения. Т. 1. СПб., 1895. С. 431.

[5] Григорий Богослов, святитель. Творения. Т. 1, М., 1889. С. 33–35.

[6] См.: Григорий Двоеслов, святитель. Правило пастырское. Киев, 1872.

[7] Творения святых отцов Западной церкви. Киев, 1894. Т. 2. С. 136.

[8] http://bookitut.ru/Pastyrskoe-bogoslovie-t-1.html. http://www.pravoslavie.ru/jurnal/82181.htm
#8 | Николай »» | 25.11.2015 17:19
  
3
Не будьте слишком строгими. Чрезмерная строгость опасна. Она останавливает душу только на внешнем подвиге, не давая глубины. Будьте мягче, не гоняйтесь за внешними правилами. Мысленно беседуйте с Господом и святыми. Старайтесь не учительствовать, а мягко подсказывать друг другу, подправлять. Будьте проще и искреннее. Мир ведь такой Божий… Посмотрите кругом – все творение благодарит Господа. И вы так живите – в мире с Богом.

Протоиерей Николай Гурьянов
  
0
Польские СМИ: Через несколько лет европейцы сами побегут в Сибирь
Европейские политики неспособны справиться с потоком мигрантов, хлынувших в страны ЕС. Пройдёт ещё несколько лет, и жители Европы сами побегут из своих домов — в Россию, пишут польские СМИ. По мнению журналистов, уже сейчас многие европейцы видят в ней оплот порядка и спокойствия и втайне мечтают, что в их городах появятся «вежливые люди» и защитят их от хаоса.

Через несколько лет европейцы, которые оказались неспособны справиться с наплывом беженцев из Африки и стран Ближнего Востока, сами побегут из своих домов — в Россию, пишет Obserwator Polityczny. Изложение материала приводит ИноТВ.

На фоне усиливающейся деградации Запада Россия с каждым годом будет всё отчётливее восприниматься как единственно прочное и стабильное государство в нестабильном окружении, — считает издание.

По мнению журналистов, уже сегодня много людей из стран, управляемых «мягкотелыми политиками», не способными справиться с банальной проблемой нелегальной иммиграции, с восхищением и надеждой смотрят на Россию, о которой можно сказать многое, но несомненно одно — в своих лидерах россияне могут быть уверены. Уверены, что руководители не оставят их, не спрячутся под столом, ожидая, когда ситуация изменится и они смогут выйти к камерам и лгать, отмечает польское издание.

Сегодня уже не приходится сомневаться, что российская модель организации государства более эффективна и в основе своей устойчива к кризисам, так что европейцы могут завидовать россиянам. «Спокойный сон в некоторых регионах Венгрии сегодня — лишь воспоминание», — отмечает автор. Люди боятся нелегальных мигрантов, которые, не уважая прав и обычаев жителей принявшей их страны, часто ведут себя таким образом, что все воспринимают их как угрозу. Соседи организуют дозоры в деревнях и маленьких городках, потому что венгерское правительство явно боится вмешиваться в происходящее, чтобы не попасть под давление европейских СМИ не быть обвинённым в фашизме.




«Тем временем жители государства, раскинувшегося от Калининграда до Магадана и ещё на кусочек глобуса, могут и дальше спать спокойно, потому что они уверены: кто бы к ним не пришёл с мечом, от этого меча и погибнет», — заявляет Obserwator Polityczny. Лад, порядок и безопасность, которыми Россия, несмотря на размещение на своей территории миллионов преследуемых людей из Донбасса и на бремя несправедливых санкций, до сегодняшнего дня обеспечивает своих граждан, являются уникальной ценностью.

«Становится всё меньше государств в мире, в которых можно лечь спать спокойно, без опасения, что кто-то чужой ночью войдёт в твой дом и причинит тебе вред. Год тому назад мы этого не замечали, а сегодня многие в Европе хотели бы, чтобы на ближайшем перекрестке стояли несколько «вежливых людей» в зелёной форме и обеспечивали стабильность, мир и безопасность. Только откуда их взять?» — сетует издание.

«Следует тщательно проштудировать Конституцию РФ с точки зрения условий вхождения в состав Федерации. Ведь может оказаться, что многие страны решат пойти по следам Крыма. Только вот захотят ли россияне иметь Польшу в составе РФ?» — иронизирует автор.

У россиян есть телевидение, интернет, они видят, что происходит в Европе. «Защитный аргумент, что у нас более широкий выбор сыров, уже не работает», — добавляет он.

«Однако, если серьёзно отнестись к этому вопросу, то через какие-то пять лет — если в Европе ничего не изменится — Россия будет единственным прочным и стабильным государством в нестабильном окружении. Скорее всего, единственной страной, в которую можно будет бежать, прося убежища. Лучше жить в Сибири или на Сахалине, чем наблюдать падение западной цивилизации, которого можно и не пережить», — резюмирует Obserwator Polityczny.
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU