Чистая любовь – венец совершенства в богоугождении
Любовь к Богу сродна естеству нашему. Полагаю, что она не совсем угасает даже в грешниках, действует в них, призывая их к покаянию, пока они не ожесточатся и не отчаятся. Но собственно любовь зачинается с той минуты, когда вследствие покаяния зарождается решимость работать Господу, не щадя живота своего. Начинающиеся вслед за тем труды богоугождения развивают ее все сильнее и сильнее, пока она не обратится в пламень и не обымет всего естества его. В этих степенях любви столько оттенков, что и перечислить их невозможно. Иной любит Бога, потому что имеет от Него много добра; иной любит Бога ради того, что чает от Него какого-либо добра; иной любит Бога ради того, что чает от Него всякого добра; иной любит Бога, потому что Он Бог. Делом обнаруживается любовь так, что иной делает только частою для Бога, оставляя часть и для себя; другой все делает для Бога; а иной и себя, и все свое приносит в жертву Богу безусловно. Любить Бога как Бога, с полным самопожертвованием, без всяких видов есть чистая любовь. Лествичник говорит о себе, что хотя бы и в ад послал его Бог, он и там так же неизменно будет любит Его всею душою. Очевидно, что чистая любовь есть венец совершенства в богоугождении и является в силе только в конце трудов, на сем пути подъемлемых. В начале, при первых проявлениях Царствия Божия в нас, ее и требовать нельзя: она может быть в цели, но не на деле; она воцаряется тогда, когда уже Бог поглощает все наше. (15, 46-47)
Брат сказал: "В чем состоит умственный подвиг?" Старец отвечал: "Умственный подвиг есть напряжение ума хранить память о смерти, Суде, воздаянии, и проч.; но, главным образом, есть предзрение Господа пред собою выну и всегдашнее помышление о Боге". (17, 72)
Бог везде. И душа наша вся пред Ним насквозь. Надобно и сознанием своим стоять пред Ним. Как все Ангелы и Святые зрят Его и очей своих от Него не отрывают; так и нам, в теле еще сущим, надобно зреть Его. Как солнце держит планеты и водит их за собою; так весь духовный мир, стало и наши души, должны держаться Бога и водиться Им. И это не час или два, а непрестанно, с минуты пробуждения до самого забвения во сне. Вдруг поставить себя в это состояние нельзя. Нужен подвиг. – Вот он-то и требуется теперь. – Возьмитесь! Бояться нечего. – Для пояснения дела читайте в "Добротолюбии" статьи о трезвении. Вниманием надо; стать над сердцем. Надобно из головы сойти в сердце. Теперь у вас помышление о Боге в голове, а сам Бог – как бы вне, и выходит, что это работа внешняя. Пока вы в голове, мысли не улягутся покойно и все будет мястись, как снег или толкашки летние. По мере вхождения вниманием в сердце мысли начнут улегаться, а потом и совсем улягутся – и станет атмосфера души чистая-чистая. Тогда и муха пролетит, заметите, а до того все тьма-тьмушая. Начало плода – сосредоточенная и непрестанная теплота в сердце. И всё тут. – Только фамилиарность с Господом надо оставить. Страх великий потребен. Как пред Царем в струнку стоят великие вельможи, так пусть и душа будет пред Богом. Что неприличное положение тела пред лицом Царя, то неисправные мысли души пред Богом; а забвение о Боге, хоть на минуту, – то же, что стать спиною к Царю.
Страхом пропитайте душу вашу. Он не болезнен, а освежителен. Он есть начало; но и во всю дорогу не оставляет, только все чище и чище становится. Уединение да чтение – два крыла в сем занятии. Но начинайте – и узрите сами все. Что помогает и что разоряет, откроется сейчас. Но надо уже и строго исполнять узнанное. Совесть вступит в свои права – и начнет журить. Слушайтесь. Сколько придирок будет! Исполняйте. После все уравняется и пойдет гладко. Помоги вам Господи! (3, 48-49)
Плоды непрестанной молитвы приуготовляют душу к будущему лицезрению Бога
Бог же не имеет вида или образа, потому истину любящие всеми мерами стараются возводить себя в состояние зреть Господа пред собою без образа, мыслию простою, чистою. Это верх совершенства в хождении пред Богом. Плоды сего хождения бесчисленны; но – главное – от него естественно переходит в жизнь нашу чистота и непорочность слов, мыслей, желаний, дел...
Другой плод от сего есть некоторая теплота духа. Зрение Бога не может быть холодным, если оно есть истинное. По мере усовершения в лицезрении Божием возрастает и теплота. После же они сливаются и, как лицезрение, так и теплота, превращаются в единое, непрерывное действие духа. Такое настроение духа есть самое лучшее приготовление к будущему всеблаженному лицезрению Бога, Кто утвердился в нем, тот стоит уже в преддверии рая, созрел для него. Всякий же, кто не умеет зреть Бога или, помысливши о Нем, отвращается от Него, чувствуя, что это неприятно и страшно и ко многому обязывает, пусть позаботится о себе; ибо от сего можно заключить и о будущем. (3, 343-344)
