Трое на велосипедах

Трое на велосипедах велопоход первый, год 1964-ый

В свой первый поход я «сколотил» команду, соблазнив двух самых доверчивых и простодушных однокласников рассказами об удивительных и необычайных приключениях Робинзона Крузо. Вот это была жизнь! Столько поразительных путешествий (и без уведомления родителей!), и постоянные кораблекрушения, и побег из мавританского плена на лодке, причем вдоль африканского побережья, населенного вечно голодными людоедами, и говорящий попугай, и даже свой собственный необитаемый остров. Все это возбуждало, будоражило, взывало к немедленным действиям. До окончания школы оставался всего год, потом уже начиналась взрослая жизнь, и это был, несомненно, последний шанс что-то в этой жизни успеть предпринять. Поход на несколько дней нас совершенно не вдохновлял, нас тянуло далеко, в неведомую даль, туда, где только там, ну не дома же, простирался загадочный, полный неведомых чудес мир. Но путь к этому непредсказуемому прекрасному преграждал вполне предсказуемый шлагбаум, ну, конечно же, родители - на нас троих их было целых пять. И каждого из них надо было «объехать», чтобы получить «визу»: пропуск в новую, пусть и недолгую, свободную жизнь. «Виза» была получена всего на три дня, что само собой предполагало мизерные денежные средства. И тут снова на помощь пришел опыт Робинзона Крузо - он тайно запасался водой и съестными припасами перед побегом от мавров. Водой мы благоразумно решили не запасаться, ну а с едой было куда хуже, чем у Робинзона - дома можно было незаметно «реквизировать» лишь сахар и макароны…

И вот, наконец, переполненные юношеским энтузиазмом, сахаром и макаронами мы тронулись в путь. Кстати, о самих членах экспедиции: Вова, Вася, Ваня. Три «В». Если судить по весу, то я в этом списке первый не случайно, как-никак почти 60 кг, у Васи на 10-12 кг меньше, что, в свою очередь, на 10 кг больше, чем у Вани. Тоже и с ростом. Так что наш Ваня с большим трудом доставал до педалей своего велосипеда, и то только в случае сползания с седла и «работая» в стойке. Но Ваня был стойким парнем…

Поначалу все было как всегда: знакомый каждый поворот дороги, обычная обочина, обычные лес, поля, известные обычные населенные пункты. Но чем дальше, тем все становилось необычнее. И вот, наконец, такой желанный уход от приевшейся обыденности - переезд через широкую и быструю реку Днестр. И под нашими колесами уже новый край - БУКОВИНА. БУКА здесь оказалось действительно много, все в буковых лесах, как, возможно, и ВИНА, по крайней мере, жители здесь веселые, жизнерадостные, общительные, склонные к пению…

Вечером, уже в потемках, предельно уставшие, мы медленно вползли в город Коломыя, культурный и песенный центр всей Буковины, не зря песни-частушки так и называются коломыйками. Но нам было не до частушек - в городе не было где поставить палатку. По счастливой случайности рядом оказались переговорный пункт и школа. Здесь мы последний и единственный раз за месяц отсутствия позвонили домой, а, удивленный нашими рассказами школьный сторож, сжалился и пустил на ночь в один из осиротевших летом классов. Столько проехать, чтобы вновь, и добровольно, сновы оказаться в школе?..

На второй, третий, четвертый и т.д. день пошли горы: с тягучими, длиннющими подъемами, утром - с медленно сползающим с гор холодным, густым, почти непроницаемым туманом, днем - с удушающей жарой и огромными, въедливыми клубами пыли от автомашин. Как в песне: «Эх, дороги, пыль да тууман». И еще колдобины, выбоины, загогулистые горные карпатские повороты дорог, с обочинами, сползающими в устрашающие обрывы. И опьяняющий горный воздух, пронзительная тишина древних гор, и все новые, новые неописуемые красоты. И такая долгожданная свобода. Мечта обрела реальность: «Я свободен - наяву, а не во сне»…

Сказать, что длительность наших этапов строго соответствовала длительности этапов « Тур де Франс», было бы не совсем честно. Мы не были профессионалами - не было ни прессы, ни телевидения, ни болельшиков, ни премиальных, ни спец. питания, ни спец. сервиса. И мы не купались в лучах славы. Мы были просто любителями - никому не известными, безбашенными, хилыми физически, но наш юношеский энтузиазм перевешивал все: и тяжесть громоздких обычных велосипедов с солидным грузом продовольствия и тур. снаряжения, и тяжесть подъемов на крутые горные серпантины, и немалую усталость молодых тел. Нас не смущала ни легкость содержимого наших кошельков, ни частая пустота наших желудков. У нас была ЦЕЛЬ: победить, преодолеть все трудности и пройти заранее намеченый маршрут. Когда езда приедалась, останавливались отдохнуть на несколько дней, и после тяжелых велопереходов откровенно бездельничали: купались в горных ручьях, предварительно сделав запруды, готовили еду на костре, загорали, спали до отвала. И все чаще вспоминали свой оставленый далеко позади дом, друзей, родителей и с особой теплотой и умилением - домашнюю еду. И все чаще наваливалась усталость, вначале увлекательный поход превращался в монотонную, нелегкую работу, но кривая нашего маршрута уже медленно разворачивалась к дому …

Горы опускались все ниже и ниже, впереди намечалось Закарпатье, и тут с нами произошло то, что запомнилось отчетливее всего. На одном из последних, порядком приевшихся, горных подъемов, нас, молчаливых, обогнал грузовик. В самом факте обгона не было ничего особенного - нас не обгоняли лишь груженые телеги, задумчивые коровы и ленивые пешеходы. Но вот молчали мы не случайно, нам было не так просто говорить, а виной этому было наше маленькое «ноу-хау». Мы могли только молчать или мычать: наши рты были наполнены изобретенным нами «допингом» - смесью сырых макарон и сахара-песка. Это был, конечно, не питательный шоколад, и не то, что употреблял, но значительно позже, неутомимый велогонщик Армстронг, но помогало. Главное же заключалось в том, что медленно обогнавший нас грузовик - фургон был заполнен свежим, горячим, совсем недавно испеченным хлебом. Мы не могли его увидеть, но мы могли его обонять, что и делали с величайшим наслаждением. Для нас это был не просто запах хлеба - это был запах жизни, сытой, еще недавно такой привычной, но ставшей такой далекой. Грузовик отдалялся, запах хлеба все ослабевал, а в каждом из нас наростало неизвестное до этого времени чувство - и утраты, и жалости себя. Однако вскоре взяло верх противоположное чувство - мы въехали в населенный пункт, где тот фургон и остановился…

Вот так, не спеша, въехали и проехали Закарпатье – Хуст, Мукачево, Ужгород, затем направились в сторону Львова, и, наконец, повернули своих, порядком измученых железных коней домой, куда и прибыли к огромной радости немало напуганых нашим долгим немым отсутствием, исстрадавшихся родителей. На этом велопоход, собственно, и завершился.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Надо признаться, что на этом наши трудности и беды, связанные с походом, не закончились, но лишь возросли, к счастью, ненадолго. Дело в том, что когда мы вернулись домой, с нами не было Вани. А у Вани была мама. Вот тут-то все и началось. По несколько раз в день мы с Василием рассказывали сильно встревоженной Ваниной маме одно и тоже: «При подъезде во Львов велосипед Вани сзади толкнул легковой автомобиль. Ваня упал, сильно ушиб ногу, но обошлось без перелома. Водитель увез пострадавшего во Львов в больниицу, и дал ему денег на дорогу домой и на еду. И Ваня вот-вот приедет». Но Ваня не приезжал, не звонил, не писал. Так продолжалось неделю, было не легко, но мы держались. И тут неожиданно все резко изменилось, ситуация стала катастрофической, что нередко бывает, когда непрошено вмешиваются, сующие во все свой нос, американцы. В нашем случае это был «Голос Америки». Соседка Ваниной мамы, знавшая в деталях, почему не вернулся Ваня, рассказала, что «Голос Америки» передал, что под Львовом автомобиль насмерть раздавил велосипедиста. Мы с Васей тут же сильно невзлюбили и «Голос Америки», и саму Америку, извергающую этот самый «Голос», хотя и понимали, что дело тут совсем не в «Голосе», а в голосах в голове «доброжелательной» соседки. Вот так неожиданно легкий всплеск фантазии простой бедной женщины нанес тяжелый удар по имиджу самой богатой страны с ее вопиющим стоязычным «Голосом».

Через пару дней, как ни в чем не бывало, вернулся домой сам источник всех этих треволнений, живой и невредимый, с останками поврежденного велосипеда. Страсти улеглись, и жизнь снова вернулась в свое спокойное, такое обыденное русло. Но ненадолго.

В.Смирнов.

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU