Самодвижущаяся молитва. Духовный опыт монаха.

Симеон Афонский (Иеромонах Симон ) слева. В горах Абхазии

Самодвижущаяся молитва. Духовный опыт монаха Симона.

Моей любимой иконой, которую я привез из Троице-Сергиевой Лавры, была фотография Иверской иконы Матери Божией, которую мне подарили православные гости из Америки, как их тогда называли - "зарубежники". она представляла собой фотографию с иконы, написанной на Святой Горе Афон. С этой иконой в то время происходило множество чудес и исцелений. Фотография была небольшого размера и вставлена в простенький деревянный киот со стеклышком. Однажды зимним погожим утром, молясь перед ней, я заметил на фотографии капельки маслянистой жидкости. Полагая, что внутрь попала вода, я открыл киот и, протерев иконочку рукой, ощутил при этом тонкое благоухание.

"Странно, - подумалось мне. - Что это может быть?" Растерев этой рукой лоб, я задумался: "А можно ли мне молиться этой иконе? Ведь капли на ней могут быть проделкой бесов..." К тому же мне эта икона пришла ко мне из Зарубежной Церкви, с которой Русская Православная Церковь тогда не состояла в церковном общении. Сильно смущенный этим обстоятельством, я отставил ее в сторону.

Как только я пришел к этому предположению, туча помыслов сомнения, неверия и хулы окутала меня, и все эти мысли одна за другой забушевали в моем уме. Потрясенный натиском помышлений, я сжал голову руками. Сильное уныние охватило сердце, словно железным обручем, и поселилось в груди. Молитва прекратилась, а без нее отчаяние в моем спасении начало безжалостно убивать меня. Чтобы осознать случившееся, я попытался размышлять, стараясь определить, не от зарубежной ли иконы со мной приключилось такое тяжкое испытание. Если это отчаяние и тоска связаны с ней, тогда лучше убрать ее из кельи. но куда же деть эту икону? Взяв киот и не совсем понимая, что происходит, я вышел из кельи на порог и сразу увяз по пояс в сугробах. Задыхаясь от усталости пробивать дорогу в снегу, я отыскал дупло в стволе большого бука и положил в него икону.

Но при возвращении в келью еще более тяжкое состояние душевной мертвенности и полной гибели навалилось на меня. Я пытался молиться, но молитва вязла на языке, а сердце совершенно не откликалось на слова молитвы, словно умерло от отчаяния. Осталось еще одно средство: писать Иисусову молитву в тетради. Временно приходило облегчение от этой неимоверной душевной тяжести, но затем снова тяжкая тоска сдавила мое сердце с жестокой и неумолимой силой.
"Кому же мне теперь молиться? - замелькали в голове помыслы. - Христу не могу, а любимую икону Матери Божией я унес в лес... Получается, что я предал и Саму Пресвятую Богородицу? Как же мне теперь жить?" Безсмысленность положения отрезвила меня. "Нет, не оставлю Матерь Божию, даже если умру в таком ужасном состоянии!" Я бросился в лес по старой борозде, проваливаясь и оступаясь в глубоком снегу. Достав из дупла Иверскую икону Матери Божией и обливая ее горячими слезами, я прижал святыню к груди обеими руками: "Мамочка моя Пресвятая, - взмолилось мое сердце. - Не оставь меня в этой напасти, как Ты всегда не оставляла меня! Смилуйся надо мной, окаянным, и прости! Теперь никогда не оставлю Тебя вовеки!"

При этих словах в сердце моем словно вспыхнул сильный огонь. Он в мгновение ока сжег все мои сомнения и развеял отчаяние, как будто новые силы влились в мою грудь. В сердце неожиданно что-то дрогнуло раз, другой, затем еще и еще... В нем с каждым толчком сладостные звуки сами собой стали складываться в слова молитвы: "Господи! Иисусе! Христе! Помилуй мя!" Несказанно потрясенный никогда раньше не испытываемым переживанием, я застыл на месте: сердце само, без всякого понуждения, молилось сладчайшим голосом Иисусовой молитвы. Эта молитва пронизывала все мое тело с головы до ног. Заливаясь слезами радости, я поднялся в свою келью, не веря произошедшему со мной чуду. Мне казалось, что сейчас этот невероятный дивный сон рассеется и все станет вновь таким же обычным, как прежде.

Но действие молитвы продолжалось, не ослабевая ни на миг. Смотрел ли я на иконы, молитва не прерывалась - сердце молилось само, источая из глаз непроизвольные слезы. Смотрел ли в небо, молитва текла, не останавливаясь и застилая глаза слезами. Из-за слез все окружающее я стал видеть в расплывчатом и радужном свете. Ум ушел из головы и опустился в сердце, став с ним одним целы, обретя удивительную ясность. Голова освободилась от прежней тучи помыслов, словно ее умыли изнутри святой водой. Слово "Иисус" стало самой желанной жизнью моего сердца и соединилось с ним неразрывной связью. Помыслы исчезли в безпредельной и безмолвной ясности сердца, в котором жила и двигалась Иисусова молитва.

Разогрев себе на печи обед из крупы и гороха, я в тайне боялся, что эта чудесная молитва исчезнет при резком движении. При этом все приходилось делать медленно и осторожно. Во время еды молитва пульсировала внутри, словно живой и благодатный родник. Благодать источалась из сердца, как будто из него текли "реки воды живой". Да вечера, а затем до глубокой ночи душа моя пребывала в самодвижной молитве и не желала оставлять ее даже на краткое мгновение. Но тело устало и требовало отдыха.

Закрыв глаза, я слушал, как молитвенные гласы тихо раздавались в сердце, словно тонкие хрустальные колокольчики. "Может быть, я уже не смогу никогда заснуть?" - подумал я, так как все для меня в эту удивительную пору было внове. Не помню, спал я или нет, но когда я приподнял голову от деревянного изголовья, часы показывали, что прошло всего два часа. В окне горел и переливался трепещущим светом Сириус. Близилось утро...

"Господи, неужели молитва остановилась?" Я прислушался к себе - сердце непрерывно молилось, как прежде: "Господи! Иисусе! Христе! Помилуй мя!" И снова горячие слезы благодарности Богу и Матери Божией залили мое лицо и грудь от избытка непередаваемого счастья. В память об этой ночи я написал стихотворение.

+++

Ярчайший Сириус взошел
Наискосок
Окна.
И вместе с ним он пересек
Мою судьбу.
До дна
Ее он высветил, и был я
Как в бреду,
И изнемог
Без сна,
Когда ярчайший Сириус
Взошел
Мне на беду
Наискосок окна.
Но с каждым часом
Ночи той
Я прозревал
И ввысь и вдаль.
Судьба отмечена звездой,
Ее мне дал февраль.
И ее сердце зажжено
И жжет уста
Об этом знает лишь оно
И та звезда.

Монах Симеон Афонский
Отрывок из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"

http://www.isihast.ru

Комментарии (30)

Всего: 30 комментариев
#1 | Инна Иника »» | 30.09.2015 11:33
  
3
Из недавно мною прочитанного, сохраненного на всякий случай :

Когда к этому деланию — искания воли Божией через молитву — приступает не имеющий достаточного опыта, не могущий «по вкусу» с достоверностью различить действие благодати от проявления страстей, особенно гордости, тогда совершенно необходимо обратиться к духовному отцу, самому же, при встрече со всяким духовным явлением или внушением, до решения наставника строго держаться аскетического правила: «не принимать и не отвергать».

«Не принимая», христианин ограждает себя от опасности демоническое действие или внушение счесть за Божественное, и таким образом научиться не «внимать духам обольстителям и учениям бесовским» и не воздавать божественное поклонение демонам.

«Не отвергая», человек избегает другой опасности, а именно: божественное действие приписать демонам и через то впасть в грех «хулы на Духа Святого», подобно тому, как фарисеи изгнание бесов Христом приписали «силе веельзевула, князя бесовского».

Вторая опасность страшнее первой, так как душа может привыкнуть отвергать благодать и возненавидеть ее, и настолько усвоить себе состояние богопротивления, что так определится и в плане вечном, благодаря чему грех сей «не простится ни в сем веке, ни в будущем» (Мф.12:22—32).

Архимандрит Софроний (Сахаров) Старец Силуан Афонский

http://azbyka.ru/otechnik/Sofronij_Saharov/starets-siluan-afonskij/1
  
#2 | Андрей Рыбак »» | 01.10.2015 10:26
  
6
Действия непрестанной молитвы

Боже мой, как тщетны были мои поиски, когда я искал Тебя вовне, тщетно переворачивая всю землю и потрясая Вселенную, ибо эти творения оказались туманом, плывущим над океаном вечности. Господи, как прекрасна немота души от невозможности выразить непостижимость Твою и как ужасен лживый шум из уст земных теоретиков и выдумщиков. Раздробил человек ум свой и не может собрать его, безумствуя в безсмысленных домыслах. И лишь тот, кто может воедино собрать ум свой, очистив его от грязи помыслов и сделав его лучом света, видит вначале неизреченно истинное лицо свое в глубинах души своей и затем, по дару благодати, созерцает неописуемый любящий Лик Твой, Всеведущий Боже, днем и ночью зрящий на дела и поступки неразумных чад Своих. Когда в сердце нет скверны, оно очищает собой все, что находится рядом с ним. Когда в сердце нет тьмы, оно освещает своим светом и себя и все окружающее.


Монах Симеон Афонский
Отрывок из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"
  
#3 | Андрей Рыбак »» | 02.10.2015 03:42
  
4
Непогода в горах

Я связан дождями,
Завален туманом,
Затоплен закатом
Под небом багряным.

Мне некуда ехать
И некуда плыть.
Как просто, как жутко
Как сладостно БЫТЬ!


Монах Симеон Афонский
Стихи из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"
  
#4 | Андрей Рыбак »» | 03.10.2015 03:21
  
3
В таком безпрерывном молитвенном горении прошел почти месяц. За окном зашумели и засвистели февральские вьюги, предвещая приход марта, а с ним долгожданного тепла и неистощимой радости весны. Постепенно, день за днем и ночь за ночью, привыкая к новому состоянию души, я осторожно попробовал прикоснуться внутри к этому непрестанно пульсирующему молитвенному роднику, чтобы немного определить, как мне обращаться с присутствием самодвижной молитвы в моем сердце. "Иисусе, молитвенный родничок в сердце начинал биться в такт со словом "Иисусе, Иисусе, Иисусе..." А когда я останавливал внимание на словах "Господи" или "Помилуй мя", эта удивительная молитвенная энергия нежно и мягко возвращалась к полной молитве "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Когда сердце желало помолиться о здравии близких людей, поминаемых мною, молитва сама включала в себя память обо всех этих людях. Если я начинал поминать усопших, самодвижное действие молитвы включало в себя памятование всех, кого я помнил и знал.

ТеперьТеперь литургия, вместе с непрестанной молитвой, изменилась полностью: таинство богослужения стало живым и словно наполнялось новой жизнью. Стоя на коленях и обнимая маленькую чашу с Кровью Христовой, я подолгу умолкал у престола, слушая, как молитва возносит свои тихие небесные гласы, внимая ей всем сердцем, душой и умом. Читая литургические молитвы из служебника, я вначале опасался, что утрачу молитву, но оказалось, что она продолжает звучать в сердце и при чтении молитв Евангелия. Постепенно мне открылось, что самодвижная молитва не исчезает, когда мне хотелось почитать Жития святых или Древний Патерик. Это открытие потрясло меня своей простотой: читая духовные книги, я мог воспринимать текст ярко и живо, а молитва звучала в сердце, словно сопереживая глубокому смыслу книг. Преподобные Иоанн Лествечник и Иисак Сирин как будто заговорили с душой новым, глубоко проникновенным и благодатным языком, а Евангелие начало открывать ей свои таинственные, неизведанные духовные пласты, которые прежде оставались для меня прикровенными. Если до этого времени я воспринимал лишь слова евангельских изречений, то теперь благодатный, возвышенный смысл поучений Христа, словно буравом, проникал в самые глубины моего сердца. Каждый стих на страницах Евангелия оставил на себе слезы моей пробудившейся души.

С особой благодарностью я поминал этой животворящей молитвой своего любимого старца! Как мне хотелось видеть его, прижаться лицом к его теплой руке и поведать ему обо всем, что случилось со мной. Четки теперь перестали быть необходимыми, но я продолжал еще по привычке вести счет молитв, хотя в этом уже не было особой нужды. В утренние и вечерние молитвы по четкам я включил поминовение о здравии и упокоении всех людей, записанных в моих помянниках. Обычно особую четку я посвящал своему духовнику.

В один из мартовских дней, когда молитва сама изливалась из сердца, вместе с молением о здравии моего духовного отца во мне возникло непередаваемое реальное ощущение, что дух старца целиком вошел в мою душу и таинственно соединился с нею неразрывными узами. Весь его духовный опыт, вместе с повествованиями старца о молитвенном опыте Глинских старцев, неожиданно обрел глубоко в моем сердце свое неисходное пристанище. Дух любимого батюшки начал жить внутри сердца так, словно мы с ним никогда не разлучались. Что бы я не делал, молился, кидал снег или пилил дрова, казалось отец Кирилл, вместе со всем его многострадальным жизненным опытом, присутствует во мне и передает моей душе сокровенную мудрость о Боге, о людях и обо мне самом, открывая эти знания отчетливо и ясно, без всякого размышления.

Монах Симеон Афонский
Отрывок из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"

http://www.isihast.ru
  
#5 | Андрей Рыбак »» | 05.10.2015 13:57
  
3
И все же сомнения и тут не оставляли своих попыток проникнуть в мое сердце: "А вдруг то, что происходит со мной, - это прелесть? Может я стал просто живым магнитофоном? Не лучше ли оставить эту молитву и вернуться к прежнему состоянию?" Но как я не пытался обращать внимания на звучащую внутри молитву, исторгающуюся из недр души, она приковывала все мое внимание, и слаще ее ничего не существовало в целом свете! И эта самодвижная молитва не была похожа на механическую запись бездушной машины. Каждое слово Иисусовой молитвы, источающейся из сердца, звучало необыкновенно кротко и чисто, исполненное смиренной любви и горячего трепетного покаяния.

Это непрестанное молитвенное движение поддавалось мягкому и осторожному изменению: я мог по желанию молиться медленно, впитывая всей душой и всякой клеточкой тела каждый звук благодатного воздыхания, или позволять самодвижной молитве звучать внутри очень быстро, и она оставалась чистой, кроткой и покаянной. Пропитанная непрестанной молитвой и ее сладкой покаянной мелодией, душа моя забыла дни и ночи, упоенная чудесной небесной мелодией сердечной молитвы. И только скудость оставшихся запасов еды заставила меня вспомнить, что мне еще предстоит спуск вниз, в скит, а затем выход на встречу с новой жизнью, преображенной Иисусовой молитвой.

Великий пост пришел с оттепелями и постоянной мучной похлебкой, которую я пил, вместо круп, запас которых полностью истощился. На вкус мучной напиток не был особо приятным, но он легко растворялся в желудке и успокаивал в нем ощущения голода. Однако даже это ощущение голода теперь отступело теперь на задний план, покоренное согревающим и насыщающим душу счастьем благодатного присутствия в сердце покаянной непрерывной молитвы. Ум полностью жил словами молитвы, которые порождали в душе волны любви, источающейся на весь мир, и в этой любви не оставалось места для чувства голода.

Чем ближе подходило время прощания с Грибзой, тем более непонятной представлялась моя дальнейшая жизнь. Множество вопросов волновало меня. Выдержит ли непрестанная молитва столкновение с действительностью, когда хлопоты и попечения обрушатся на нее со всей силой? Или мне необходимо оставшиеся годы провести в полном затворе? Останется ли молитва во мне, когда я встречусь с людьми? Что мне говорить, как поступать? И самое главное: удастся ли мне когда-нибудь увидеть своего духовного отца и рассказать ему обо всем, что произошло со мной? Но тихий и смиренный голос, молитвенно изливавшийся из сердца, успокаивал и согревал душу, без слов сообщая ей свой сокровенный смысл: "Не оставлю тебя, если будешь всегда смиренным и кротким. Подскажу тебе все, ибо дух старца твоего с тобой вовеки. Ничего не бойся, ибо Сама Истина - Христос живет посреди твоего сердца..." Со слезами на глазах я отвечал этому тихому смиренному гласу: "Непостижимая Премудрость Божия, Господи Иисусе Христе, славлю и восхваляю Тебя всей душой, всем сердцем и каждым своим помышлением, слава Тебе и хвала отныне и вовеки..."

Призывные голоса проснувшихся водопадов возвестили приход весны. Дождавшись крепкого наста, похрустывая промерзшим снежком, я спустился к тропе. Возле водопада снег закончился. Крокусы, подснежники и примулы росли прямо на тропе, и я старался не наступать на эту трогательную и беззащитную красоту, осторожно ставя ноги на землю. На пути к скиту приятно было идти по мягкой тропе, согретой весенним полуденным солнцем. Порывистый легкий ветерок овевал лицо. В душе легко струились слова молитвы "Господи Иисусе Христе, помилуй мя!" Зная, что медведи в это время выходят из берлог, я громко читал молитву вслух, стараясь попасть в такт с каждым своим шагом. Мне не хотелось нос к носу столкнуться с медведицей. И все же я не избежал неожиданной встречи. За очередным поворотом я остановился как вкопанный: в пяти метрах от мня стояла медведица с двумя годовалыми медвежатами, настороженно глядя в мою сторону. Я замолк, но никакого страха не ощутил. Внутри, как драгоценный алмаз, всеми гранями переливалась Иисусова молитва. Мы молча смотрели друг на друга. Сердце источало любовь и сострадание не только к медведице, но и ко всему живому, что окружало меня. Лесная красавица с тихим рыком легонько шлепнула лапой первого медвежонка, таращившего на меня свои круглые глазенки. Тот кубарем улетел в кусты. Вслед за ним побежал второй медвежонок. Медведица неторопливо и с достоинством скрылась в кустах. Это семейство показалось мне таким милым, что я бы, наверное, всех их расцеловал, если бы это было возможно. Переживания этой нелегкой, но благодатной зимовки сложились в небольшое стихотворение, полностью выражающее произошедшее со мной изменение.

Я связан дождями,
Завален туманом,
Затоплен закатом
Под небом багряным.

Мне некуда ехать
И некуда плыть.
Как просто, как жутко
Как сладостно БЫТЬ!

Монах Симеон Афонский
Стихи из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"

http://www.isihast.ru
  
#6 | Андрей Рыбак »» | 06.10.2015 10:31
  
2
Утром Петр и я проснулись рано, солнце еще не взошло из-за вершины, но яркий сноп лучей уже тронул невесомые облака розовым светом. Мы накрылись спальниками, защищаясь от утренней свежести, и углубились в молитву. Прямо передо мной внизу сверкающим серебром струилось мощное течение реки, широким поворотом уходя в низовья долины. На противоположном берегу в небо уходили ярко зеленые склоны огромного хребта, по которым паслись отары овец. Воздух был настолько чист и прозрачен, что его заоблачные луга казались совсем рядом, хотя до них было несколько километров.

Неторопливо перебирая четки, я всем сердцем почувствовал, как молитва начала оживать внутри меня. Ощущение невыразимого покоя стало возникать в душе, перекрывая все другие впечатления. Оно все усиливалось и усиливалось, так что я вынужден был закрыть глаза. Нежный ровный голубой свет поднимался изнутри, тихо переливаясь и становясь все более зримым. Он как бы сгущался и уплотнялся и из него, прямо в сердце, ясно и отчетливо возникло лицо Христа, сияющее золотистым светом на фоне голубоватого свечения. Лик Его был настолько прекрасен, настолько нежен, добр, приветлив и лучезарен, с глазами, источавшими такую невыразимую любовь, что сердце перестало вмещать это переживание, как полностью превосходящее его силы. «Иисусе, Иисусе, Иисусе...» - выговаривало сердце, вернее не сердце, а этот чудесный лучезарный Лик., Который наполнил все пространство души этим словом. Сердце изнемогало от полноты любви, изливавшейся из Него. Лучезарный сияющий Лик Христов стал непередаваемо ярким светом, подобным свечением тысячи солнц. Я открыл глаза и вынужден был закрыть их снова. Этим светом сияло все пространство: внутри и вне меня все сияло светом миллиардов солнц — впереди, сверху, сбоку, все целиком стало неизмеримым светом, которого не могли вынести ни глаза, ни сердце. Тело не выдерживало переизбытка переполняющих его ощущений счастья и мне показалось, что я умираю. «Боже мой!» - вырвалось у меня из груди. Слезы залили мое лицо. Я упал на спину. Остался только невыразимо яркий свет. В этом свете я тоже был светом, не помня, есть ли тело, земля и все остальное, успев лишь сказать: «Иисусе, мне слишком много благодати Твоей! Ты хочешь чтобы я умер? Но ведь в любви Твоей умереть невозможно...» Не знаю, сколько времени я лежал залитый слезами, но от переизбытка любви сердце и уста заговорили сами: «Боже, я хочу быть с Тобой, хочу вечно пребывать с Тобой и в Тебе! Я не знаю, что это такое, но оставь меня еще пожить на земле, чтобы любить Тебя, ощущать Тебя и жить только Тобою. Мне не нужно ничего в этом мире, кроме Тебя! Посели меня где Тебе угодно, я всюду последую за Тобой, чтобы только любить Тебя одного!»

С этими словами, вместе с остатком эгоизма, ум исчез и только свет, безпредельно яркий свет разливался повсюду. Я закрывал глаза и этот свет оставался светом, открывал глаза - свет был тот же и распространялся во всех направлениях, куда бы я ни посмотрел. Меня не было, и все же я был. И был Бог, настолько реальный, что только Он и был истинной реальностью... Не помню, сколько я прибыл в этом свете, но постепенно он стал уменьшаться в яркости. Присутствие Бога не покидало меня, переходя в разнообразные сочетания и переживания любви, счастья и радости. Если я шептал "Иисусе", свет увеличивался в яркости, и я снова терял ощущение самого себя и окружающего мира.

До меня внезапно донесся голос, говоривший молитвы, - это молился обо мне мой друг, чтобы Господь помиловал меня, и я не умер на этой поляне.

- Молись, молись обо мне мой, дорогой мой! - слабым голосом произнес я и снова смолк, подхваченный новыми излияниями света и невыразимого счастья.

Очень медленно, постепенно уменьшаясь в яркости, внутренний свет исчез и стал виден солнечный свет, подобный бледному свету луны, тусклый и совсем не яркий. Настолько свет земного солнца не шел ни в какое сравнение с лучезарностью того света, который сиял во мне! Теперь он исчез, оставив приходящие в душу, словно волны безграничного светоносного океана, веяния несказанного блаженства. Мы остались ночевать на этой поляне. Я лежал, не имея сил пошевелиться, чувство голода отсутствовало совершенно.

- Ты хотя бы помнишь, что ты говорил? - спрашивал меня взволнованный Петр, ощущая необычность происходящего. - Как ты себя чувствуешь?

- Спасибо, мне полегче... - прошептал я. - Только говорить не могу...

Так продолжалось всю ночь и под утро я уснул. Утром проснулся свежим и бодрым, но как только я произносил слова "Господи" или "Иисусе", то же самое ощущение безпредельного блаженства наполняло мою душу.

Время шло, а нам еще предстояло добраться до верховий Оби-Хингоу, что было нашим первоначальным планом. Медленно и осторожно я поднялся. Мы перекусили, упаковали рюкзаки и отправились дальше по дороге, ведущей нас все выше и выше по уходящей вверх долине. Состояние безграничного счастья и безпредельной радости не покидало меня. Чтобы это переживание не усилилось снова, я старался идти молча, внутренне оставаясь благоговейным наблюдателем того, что совершалось в моей душе. Но как только ум вспоминал начало молитвы "Господи Иисусе", это удивительное блаженное переживание опять возобновлялось, вынуждая меня останавливаться и замирать.

Так мы брели километр за километром, делая частые перевалы, на которых мой ум снова погружался в состояние неземного блаженства. Все остальное - ни удивительные ущелья, уходящие в таинственные дали, ни острые горные пики, возвышающиеся над ущельем, словно языки пламени, ставшие камнем, ни виднеющиеся вдали ледники Дарвазского хребта - ничто не запечатлелось в душе. Все это я увидел потом, когда проходил этой дорогой еще раз. Мы прожили в верховьях ущелья несколько дней, где я почти все время лежал в спальнике, безмолвно молясь, а Петр, сидя, молился рядом.

Тихо и постепенно моя душа возвращалась в обычное состояние, только ощущение несравнимого ни с чем счастья присутствовало в ней неисходно. На обратном пути я попросил моего друга никому не рассказывать о том, чему невольно оказался свидетелем. К его чести он действительно сдержал свое слово. В Душанбе мы вернулись здоровыми и бодрыми. Все во мне внутри совершенно успокоилось, но душа стала другой настолько, что сам себе я уже виделся иным человеком, чем был до этого похода в горы.


Монах Симеон Афонский
Отрывок из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"

http://www.isihast.ru
  
#7 | Андрей Рыбак »» | 08.10.2015 04:55
  
2
Суровый час. Угрюмее природа.
Реки звучнее одинокий марш.
Неуловимее граница перехода.
Души в темнеющий пейзаж.

Когда она от холода устанет
Как зверь в клубок свернется и уснет,
Сильней зима снегами одурманит,
Слабей весна под льдинами вздохнет.

Поражаюсь удивительным тайнам Твоим, Господи: вся жизнь моя, муки рождения, возрастание и становление в чудесном мире Твоем, при внимательном рассмотрении ни что иное, как дым, плывущий в безбрежной глубине неба. И лишь Ты один, объемлющий бездонные небеса и необъятную землю, когда открываешься духовному зрению, становишься реальнее всего видимого и слышимого. Ибо Ты - все во всем и весь непостижимо открываешь Себя в глубинах моего сердца.

монах Симеон Афонский
  
#8 | Андрей Рыбак »» | 09.10.2015 04:03
  
2
Когда душа напрямую постигает значение сказанного, что человек создан по образу Божию, она мгновенно покидает клетку телесности, превосходя ограниченность тела, дабы соединиться с безмятежностью Святого Духа. Первое открытие, которое совершается в душе по милости Божией, это то, что лжезнание, создаваемое догадками и умозаключениями, полностью обманчиво и недостоверно. Не устремляясь за изменениями мира, душа учится открывать в самой себе нечто неизменное, именуемое духом, постигая, что изменчивый мир не может быть самоцелью.

Монах Симеон Афонский
Отрывок из книги "Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога"
#9 | Марина Р »» | 10.10.2015 03:08
  
1
Настолько яркий,живой язык у отца Симеона,что ощущаешь эту сладость молитвы!
  
#10 | Андрей Рыбак »» | 14.10.2015 12:10
  
4
Человек - это существо умное, имеющее возможность стать существом духовным. "Мы... обоженные, становимся богами по дару Божию". (прп. Каллист Ангеликуд) Полагая, что мы - ум, мы становимся рабами его деятельности. Полагая, что мы - Дух, мы обретаем Спасение во Христе. Христос есть Бог и заповеди Его есть откровения Духа, победителя греха и смерти, ибо Христос победил мир. Такими же победителями должны стать и мы, Его духовные дети.

Мирская жизнь подобна тополиному пуху, который уносит бурный ветер, так и мы блуждаем в мире, гонимые нашими грехами. Все, что нам приходится встречать в жизни, это последствия наших грехов и добрых поступков, которые мы считаем существующими независимо от Божественной воли. Такие последствия предстают перед нашим взором как различные обстоятельства: дурные или хорошие и враждебные или дружеские взаимоотношения с нашими близкими. В этих обстоятельствах душа учится Евангельскому общению с окружающими ее людьми. Благодаря приобретенному опыту приготавливается ко встрече с Самим Богом. Отказываясь приобретать опыт, она отказывается и от Бога.

Если мы ошибаемся относительно Бога, то мы ошибаемся во всем. Если же наше сердце постигает Бога, то нам уже нет нужды постигать все остальное. Оно лишь прилагается к Нему, не имея самостоятельного существования. Правильно говорить, что мы существуем в Боге, а не Бог в нас, но нам легче постичь Его, когда мы углубляемся в сокровенные глубины нашего сердца. Бог пребывает в нем недвижимо, но когда ум омрачается страстями и помыслами, нам представляется, что Бог уходит от нас. Если ум отвлекается от созерцания Бога, может показаться, что ум также далеко уходит от Него, но на самом деле никто и никогда не может отдалиться от Бога.

Отрывок из книги Монаха Симеона Афонского "Рабы ума и победители смерти".
  
#11 | Андрей Рыбак »» | 16.10.2015 05:56
  
2
Бог никуда не движется, но в Нем есть движение. Оно проявляется как энергии, которые нами воспринимаются в виде звука и цвета. Мы воспринимаем звуки, но они нам ни о чем не говорят. Мы различаем цвета, но они ничего не означают. Когда мы обращаем к звукам наш ум, он начинает различать их, выделяя в звуках слова, и в ответ на них в нас рождается радость или страдание. Когда мы устремляем к многообразным проявлениям цвета наш ум, он различает в них безчисленные образы и мы накапливаем знание об этих образах, соединенное с заблуждением. То же самое относится и ко всем ощущениям. Лишь тот, кто стяжал благодать Святого Духа, постигает в звуках Небесную гармонию, а обретший в благодати духовное зрение видит в безконечном множестве образов совершенную красоту Божественного творения.

Бог пребывает недвижимым, но Он сообщает всему миру Мудрость, Любовь и Блаженство. Ибо Он и есть Мудрость, Любовь и Блаженство, как Отец, Сын и Дух Святой. Так как нам представляется, что мы утратили связь с Богом, ум необходимо вернуть в сердцу покаянием и молитвой, чтобы постичь истину того, что наша сокровенная связь с Богом никогда не прерывалась. Когда мы во всей полноте постигаем присутствие в нас Бога, видимый мир предстает перед нами в совершенной чистоте и одухотворенности Божественной благодати. Это можно назвать опытным обретением совершенной веры в Святую Троицу, являющуюся причиной тварного мира.

Именно таким является для нас разрешение всех трудностей и проблем, в результате чего обретается неразрушимое и непреходящее Спасение во Святом Духе. Знать Бога означает знать все. Суметь решить одну проблему в Духе, значит постичь, что нет ничего, что было бы независимо от Бога. ибо лишь в Нем решается всякая трудность, побеждается всякий грех и преодолевается все, даже смерть.


Отрывок из книги Монаха Симеона Афонского "Рабы ума и победители смерти".
  
#12 | Андрей Рыбак »» | 24.10.2015 07:20
  
0
Юрий Воробьевский

Беседа писателя Юрия Воробьевского "Кавказские отшельники"

  
#13 | Андрей Рыбак »» | 28.10.2015 15:27
  
4
Закончена важная тема.
Исчезла тропа в облаках.
И вот: остановлено время
Держащим планету в руках.
Принявшим твое покаянье,
Исчислившим скорби твои,
Призвавшим тебя на свиданье
С блаженством небесной Любви.
Призвавшим на вечерю Жизни,
Которой не будет конца,
Как жителя вечной Отчизны
В объятиях Бога - Отца.
  
#14 | Костюченко Сергей »» | 28.10.2015 16:44 | ответ на: #13 ( Андрей Рыбак ) »»
  
0
Андрей, чьи стихи?
  
#15 | Андрей Рыбак »» | 28.10.2015 16:56 | ответ на: #14 ( Костюченко Сергей ) »»
  
0
Монах Симеон Афонский
  
#16 | Костюченко Сергей »» | 29.10.2015 05:43 | ответ на: #15 ( Андрей Рыбак ) »»
  
1
Спасибо, Андрей!
Перечитал твою выборку из Симеона: мне все это очень близко, и по собственному опыту, и по рассуждениям и исследованиям... - естественно, в меру моего Дара.
  
#17 | Андрей Рыбак »» | 29.10.2015 06:12 | ответ на: #16 ( Костюченко Сергей ) »»
  
0
Найди книгу Птицы Небесные. Много чего еще узнаешь. В Лавре есть
  
#18 | Костюченко Сергей »» | 29.10.2015 06:33 | ответ на: #17 ( Андрей Рыбак ) »»
  
0
Так в моей жизни сложилось, что мне достаточно малых крупиц: их и взращиваю.
А большее - как бы уже и лишнее, самому надо делать то, что сквозь эти крупицы светится.
Но твой совет не отвергаю, а откладываю, может когда и пригодится.
  
#19 | Сергей И. »» | 29.10.2015 07:17
  
0
"Окончена важная тема,
Исчезла тропа в облаках",
Козлы улетели в Сан-Ремо,
И стынет без денег очаг,
Какими его мы топили,
Когда выручали за газ
И нефть. Но от скуки решили:
Пропьем! Ведь живём только раз!.


Прав был великий Менделеев: "Нефть и газ не топливо. Топить можно и ассигнациями".
  
#20 | Андрей Рыбак »» | 29.10.2015 09:33 | ответ на: #18 ( Костюченко Сергей ) »»
  
0
Разумно
  
#21 | Сергей И. »» | 29.10.2015 15:38 | ответ на: #18 ( Костюченко Сергей ) »»
  
1
Так вот в жизни моей уж сложилось,
Что достаточно малых крупиц.
Что дадут, то и к месту, и в жилу.
Благодарность не знает границ!
  
#22 | Сергей И. »» | 29.10.2015 15:54 | ответ на: #20 ( Андрей Рыбак ) »»
  
1
Ваша Светлость, Андрей де Рыбак!
Благодарствую, чай не дурак.
#23 | Елена »» | 29.10.2015 20:27
  
0
Андрей, Симеон Афонский (Иеромонах Симон ) слева. А справа кто?
  
#24 | Андрей Рыбак »» | 30.10.2015 01:48 | ответ на: #23 ( Елена ) »»
  
0
Не знаю
  
#25 | Сергей И. »» | 30.10.2015 04:24 | ответ на: #24 ( Андрей Рыбак ) »»
  
0
А я знаю, но не скажу.
  
#26 | Сергей И. »» | 30.10.2015 04:26 | ответ на: #16 ( Костюченко Сергей ) »»
  
0
Очень ты смиренный, тёзка. Вот тебе пример для подражания.
  
#27 | Костюченко Сергей »» | 30.10.2015 08:19 | ответ на: #26 ( Сергей И. ) »»
  
0
Вот спасибо: посмеялся! И не только за видео.
Сереж, "очень" смирения не бывает: оно или есть, или его нет, даже и тогда, когда есть его личина.
Вот представь того битого парня, когда он уже всех побил. Приобрел он и еще одно свойство: когда на него вновь напали, он уже из того, чему научился, отжимаясь на двух пальцах, ничего не применил, но - все нападение на него его напрочь не достигает, а, наоборот, возвращается обратно на нападающих. И горе последним - они бьют сами себя.
Представил? Ну, вот...
Конечно, бывают промахи или нападающий находит бреши в его обороне-нападении, но принцип - неизменен.))
     
3
Цель человеческой жизни, как мы ее теперь можем понимать, есть познание Отца, находясь в Сыне посредством Духа, и приведение к Отцу всех тех, кого Он к нам приведет.
Молитва и Премудрость - это два крыла одной птицы на данном пути, в этом полете.
     
0
А Птица эта - Любовь.
#30 | Елена »» | 01.11.2015 17:29 | ответ на: #24 ( Андрей Рыбак ) »»
  
0
а кто фотограф?
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU