Паломников в Святой Земле не то чтобы любят – к ним привыкли. Евреи и мусульмане – обитатели Священного Города – привыкли к шатающимся по городу толпам различных христиан. В одно время года это греки, в другое – жители Западной Европы…
Почти круглогодично в Святую Землю едут толпы российских паломников. Некоторые из них (примерно 40%) – убежденные православные, впереди священство в непременных безрукавках по греческой моде и греческих же тюбетейках, женщины в пудовых ботинках, замотанные в платки и в юбках до земли, мужчины с маленькими флибустьерскими бородками семенят за женщинами. Другие – туристы, мужчины в легком и радостном подпитии, женщины в брюках и шортах, попадаются скучающие дети. И те, и другие стремятся к главной святыне – Гробу Господню – поклониться и исполнить "ритуал записочек".
Этот храм снаружи выглядит довольно эклектично, со всех сторон застроен домами Старого города, ведь около него сходятся все кварталы - мусульманский, еврейский, христианский и армянский. Внутри он - как матрешка: помимо главной святыни, называемой "опочивальня" (греческое "кувуклия" происходит от латинского cubiculum, спальня), нечто вроде маленького домика в центре большого собора, в нем есть части, принадлежащие католикам, армянам и коптам. Это либо притворы, либо тоже небольшие домики. Российские граждане подходят "подать за здравие и упокой". Греки лениво и равнодушно принимают тонны записочек, взимая за каждую установленную таксу – от доллара до пяти, в зависимости от порядка поминовения. В действительности сами греки признаются, что мешки с записками обрабатываются "по упрощенной форме": священник возлагает на мешок руку и говорит: "Помяни Господи всех, здесь написанных!" Просто и быстро. Дел на три минуты, один мешок – тысячи три американских долларов… Впрочем, можно сказать, что иудеи, как верующие ("датишные"), так и неверующие, несущие записки к Западной Стене, называемой у русских обычно "Стеной плача", также исполняют некий ритуал, который выглядит несколько поверхностно.
Вообще, коммерциализация святынь – это то, что наиболее сложно для восприятия. Второе сложное впечатление – реконструированный характер святынь. Средневековье и Новое Время создали свой образ "паломнического города": Via Dolorosa, построенная францискацами с ее неслыханными в православной традиции "пятнадцатью остановками Христа", реконструкция "Сионской горницы" и многие другие поздние артефакты наводят на грустные сомнения и мысли о том, а сохранилось ли хоть что-нибудь в нетронутом, изначальном виде. Греки предлагают приложиться к "древнейшим" иконам и книгам, которым на вид не более двухсот лет. Для такой оценки не надо быть искусствоведом – живописный манерный стиль икон, манера письма говорят за недавнее происхождение "древностей".
Впрочем, святыни, разумеется, остаются святынями, но их надо уметь увидеть глазами веры, вспоминая тексты евангелистов, святоотеческие толкования и богослужебные песнопения… Тогда и убогая крошечная мечеть на месте вознесения Христа, и неухоженная центральная часть базилики Рождества в Вифлееме, и захоженая толпами туристов церковь Гроба Господня предстанут в совсем ином свете. Благоговение – великая преображающая сила, но она все меньше чувствуется в Святой Земле. Толпы православных, "приложившись" и "подав", спешат на арабский базар за кашемировыми платками, майками с могендовидом, кальянами и оливками.
Рядом с храмом Гроба Господня на Сук эд-даббаха находится удивительное место – "Русские раскопки" Императорского Православного Палестинского общеста. Но не того, глава которого – председатель Счетной палаты, а активный член – "политправославный профессор" Н. Лисовой, а другого, "белоэмигранского", которое хранило и хранит великую святыню – Порог иерусалимских Судных Врат, через которые Христос перешагнул, идя на казнь на Голгофу. Председатель Общества граф Н.А. Воронцов рассказал, что ведущие археологи Израиля признали аутентичность этой святыни, что на фоне всеобщей сомнительности вызывает гордость за то, что именно русские люди хранят эту великую историческую реликвию.
Если отойти чуть в сторону от еврейского квартала с его улицей Хабада, на которой синагог, ешив и хедеров больше, чем где-либо, попадаешь в необычный мир христианского Востока, который привлекает мало туристов. А зря. Замечательное место – сирийский монастырь св. Марка, на стене которого сохранилась сирийская надпись I в., сообщающая, что в доме, который со временем превратился в храм, жила когда-то мать апостола Марка! Надпись безусловно древняя, да и язык, на котором в суровой и строгой восточной манере совершает богослужение сирийский епископ и братия монастыря, почти тот же, на котором Христос говорил с учениками – арамейский. Смотрительница храма Устиния, бывшая учительница математики из иракской Ниневии, рассказывает, что именно в горнице этого дома матери Марка Мариам совершил Христос (она называет его по-сирийски Ишо Мэшихо) Тайную вечерю. Вот он – Сион! Можно, конечно, верить ее словам, можно сомневаться, но Иерусалим – место, где сила христианской веры вырастает из древних стен и камней.
Рядом, буквально в двух минутах хода, – армянский монастырь, в котором находятся мощи первого епископа города Иерусалима – Иакова Брата Господня, сына Иосифа-Обручника от первого брака… В храме тишина, идет уставная служба, народу мало, больше армян-туристов из Армении. Напротив монастыря – духовная семинария Армянской Апостольской Церкви, сам квартал удивляет чистотой и красотой, он совершенно не похож ни на суетливые улицы мусульманского, ни на сверх-религиозные улицы еврейского квартала, примыкающие к Западной Стене.
За несколько дней привыкаешь к Старому Иерусалиму, и один день, проведенный в поездке в Галилею и обратно, не стирает черты этого удивительного места, а только делает резче восприятие евангельских слов: "Остави Исус пределы галилейские и прииде в Иеросалим"…