Купала

Колонна БТР в Афганистане

Здравствуйте, Уважаемые посетители сайта. Хотела представить вашему вниманию первую часть своей новой повести. Благодарю за внимание.

КУПАЛА

1985 год. Шинданд. Афганистан

Огромный, огненно-красный солнечный диск медленно поднимался по небосклону, испепеляя опустошенную войной землю Шинданда. Накануне шел тяжелый бой, впереди предстоял бой еще более страшный и, наверное, уже последний. После вчерашнего сражения из русского отряда осталось всего пятеро ребят. И сейчас, встречая утро, они понимали, что уже не выстоят перед новым натиском басурман. Силы были на пределе, и моральные, и физические.

- Серега, а все-таки зря мы не спрятались у бабушки в капусте, когда повестка пришла, да? – Пытаясь как-то шутить, скрывая истинное душевное состояние, прошептал самый старший, Роман, высокий мужчина тридцати лет. В его густой иссиня черной шевелюре за время военной службы появился иней седых прядей. В глазах, прежде лучезарных синих, затаилась боль и бесконечная обида на эту жизнь, на эту страну, которая в который раз неблагодарно и подло бросала его самого и его друзей в самое пекло, оставляя на истязание, хотя и могла протянуть руку помощи. Злился Роман, конечно же, не на простых россиян, измученных хаосом власти, беспределом и вечным страхом неизвестности, а на правительство, которое сейчас преспокойненько сидело в своих мягких креслах в теплых кабинетах, намазывало икру на горячие булочки и думало, какой отряд смертников в очередной раз бросить в огонь, чтобы поддерживать его горение, а себе – безбедное существование. Роман уже давно разочаровался в жизни, лишь где-то в глубине души еще теплилась надежда на что-то хорошее.

- Эх, Ромка… - выдохнул Сергей, белобрысый парнишка двадцати четырех лет, друг Романа, - а кто ж предупреждал, что так будет? Никто и не знал….

- Как же будем пробиваться? – Высказал свои мысли вслух третий, Михаил, самый младший, но и самый бесстрашный в бою. Прежние медали по боксу сейчас здорово выручали его, но вот только вернуться к прежней тихой, размеренной жизни он уже и не мечтал, слишком серьезная была ситуация, агоническая.

В помещении разбитого бомбежками дома, который заняли русские солдаты, надолго повисла гнетущая тишина. Ответа на извечный вопрос «что делать» не было. Роман посмотрел в сторону двоих товарищей, которые за всё утро не проронили ни слова, оба были тяжело ранены, и сейчас всё, на что у них хватало сил – это не стонать, молчать. А нужно будет биться.

- Держитесь, ребята! – Постаравшись вложить в эти простые два слова всю душу, сказал Роман и в ответ получил полный боли и осознания безнадежности взгляд. Но дальнейшие размышления и разговоры прервал неожиданно громкий крик Сергея:

- Смотрите, идут! – С ужасом воскликнул он. – Окружают, сволочи!

Действительно, из-за бугра пробиралась группа террористов, которые намеревались прикончить выживших. И еще не самое страшное, если в бою, гораздо хуже, если их собирались забрать в плен. Этого солдаты боялись больше всего.

- На места! – Скомандовал Роман, вспомнив, что он не просто друг, но и сержант, а значит на нем ответственность больше, как на старшем по званию и возрасту.

Сергей занял позицию у выбитого окна, Михаил притаился за выбоиной, которая когда-то была дверью, Роман держал под прицелом идущих справа через крупные щели в стене. Если намечалось окружение, то с этой стороны предполагался самый большой натиск, который должен был отразить Кирилл.

- Как же сейчас вас не хватает, ребята! – В сердцах бросил он Лешке и Сашке, раненным солдатам. Он сказал это так, как мысль вслух, но парни не смогли лежать тихо в уголке, когда другие бьются насмерть. Белые, как полотно от слабости, они тоже взяли в руки оружие и, борясь с дурнотой и надвигающимся сумасшествием, оттянули на себя другие ракурсы защиты.

- Герои! – Прошептал Рома, но было уже не до лишних слов. Послышались первые раскаты выстрелов. Бой начинался.

Секунды понеслись, как ошалелые, минуты, часы. Сколько длилась схватка, час, день или, может, целую вечность, уже не мог сказать никто. Пулеметная канонада оглушала, адреналин страха заставлял сердце выбивать бешеную дробь, желание вырваться из этого пекла не давало опустить оружие. С диким криком, ребята стреляли, стреляли, стреляли, иногда били прикладом оружия тех, кто вламывался в дом и пытался захватить русских воинов врасплох. Они уже плохо соображали, где находятся и как их зовут, реальность мелькала кровавыми картинками, как в калейдоскопе, смешавшись в единый, серо грязный фон.

- Ромка! – Послышался остервенелый вопль Сергея. – Заряд закончился. Мы пропали!

Это же отметил и сам Роман. Патронов в его ленте хватало только чтобы продержаться минут десять, остальные ребята также растерянно смотрели перед собой. Это был конец. Страшный конец.

- Ребята. Не сдаемся! Пока дышим, не сдаемся! Мы же вместе! – Обезумев от отчаяния, кричал Рома, повторяя эту фразу вновь и вновь, не в силах остановиться, казалось, если он замолчит, свет померкнет. – Господи, молю тебя, помоги нам. Помоги нам! Помоги! Помоги! ПОМОГИ!!! – Неожиданно для себя воскликнул он и упал на колени. Также поступили и четверо других ребят. Прежде самоуверенные атеисты они обратились с мольбой к Богу в час беды. В душе произошла революция, перевернув всё с ног на голову. На мгновение почудилось, что сердце остановилось от перенапряжения. Только в висках тяжело стучало. Перед глазами поплыли желто-бурые пятна, которые становились всё больше, больше, а потом все погасло. На мгновение. Когда Роман открыл глаза звук пулеметной очереди и дикого рева басурман затих.

- Мы уже умерли? – Бесцветным тоном спросил Роман. Молчание. Парень резко поднялся, боясь увидеть тяжелую картину. Но вопреки ожидаемому, все ребята были живы, только находились в каком-то жутком оцепенении страха и радости.

- Что произошло? – Стараясь растормошить Сергея, скороговоркой проговорил парень. – Где эти?

Сергей медленно развернулся, и после продолжительной паузы подвел его к выбоине окна. Взору Романа открылась чудовищная панорама. Целая группа вооруженных до зубов террористов попала на заминированную зону и была разорвана на мелкие фрагменты мощнейшей взрывной волной. Это и спасло пятерых оккупантов от неминуемой смерти. Они были живы. Чудом остались живы.

1993 год. г. Михайлов. Россия

Весна снова вернулась в мир цветением садов, пением соловьев, надеждой, проснувшейся в сердце. По маленькому тихому городку, оживающему после долгой зимней спячки, шли пятеро батюшек, высоких, статных, эдакие богатыри русские, воины Христа. Черные рясы развивались по ветру, создавая мистическое, завораживающее впечатление. Уверенность, невероятная внутренняя сила и затаенная печаль во взглядах невольно приковывали внимание случайных прохожих, таких носителей закона Божьего хотелось слушать, за ними хотелось следовать. Да. Это были вчерашние ребята, так остервенело воюющие в Афгане. Вернувшись домой в 1989, они первым делом пошли в местный храм, креститься. Год понадобился на принятие важнейшего решения жизни. И вот, теперь они, сделав крутой поворот судьбы, пошли по совсем иному пути, нежели думали прежде, по дороге самой сложной из всех существующих, ведь быть настоящим священнослужителем, не лицемером и послушником, а человеком, несущим Господа людям, который есть Сила, Правда и Справедливость – быть очень, очень тяжело и… опасно, ведь зло не дремлет, и старается уничтожить стойких, мыслящих и добрых в первую очередь.

- Ну, что, ребята! – Торжественно провозгласил Роман, теперь отец Роман. – Пойдемте на нашу первую службу, в храм. Теперь для нас начинается новая эра жизни.

В ответ остальные только одобрительно похлопали Романа по плечу и ускорили шаг.

Вскоре они подошли к заброшенному, полуразрушенному маленькому храму. Когда-то в его стенах собиралась добрая половина горожан, теперь… здесь вьют гнезда лишь птицы. В годы коммунистических гонений храм был переквалифицирован под зернохранилище. Другие были либо разрушены, либо отданы под дома культуры. Устраивать в бывших церквях танцполы или тюрьмы – было излюбленным занятием большевиков, почему-то не выносивших даже тихого колокольного звона….

Но минуло то время. Наступала пора подниматься стране с колен. Медленно, постепенно, но верно.

Друзья вошли в стены храма. Отец Роман, который и возглавил этот приход, (другим досталась служба в близлежайших селениях и они стали как бы гостями у Романа) размашистым шагом прошел к алтарю. Он уже успел прибраться здесь, развесить старинные иконы, с трудом выкупленные у перекупщиков, создать атмосферу таинственности и чуда.

- Роман… - с сомнением произнес Михаил, - а придет хоть кто-нибудь на службу-то?

- Не знаю. – С грустью ответил он. – Я обошел чуть ли не каждый дом, но пока не нашел отклика. Надеюсь, что со временем мне удастся хоть что-то сделать для того, чтобы и они поняли то, что довелось понять нам с вами. А сейчас будем вести службу для Бога. Кто решит зайти, тому будем рады. Двери этого храма всегда будут открыты для каждого. Я не буду отчаиваться.

- Это верно. – Поддержали его друзья.

Прошел час, как в храме впервые за долгое время перерыва велась служба. Но… ни один человек так и не пришел сюда. Многие были бы и рады, да у одного брат приехал, у другого работа, у третьего проблемы, у всех дела. Но Роман, словно и не замечал безмолвия, царящего в церкви, он громко читал молитвы, будто бы перед многими людьми.

Внезапно дверь церкви с оглушительным грохотом открылась, и внутрь вошел пьяненький, весь такой пожемканный мужичок. Свалявшаяся бородка говорила о том, что хорошей бани и расчески он не знал уже приличное время, драная фуфайка и залатанные небрежно ватные штаны вызывали грустное впечатление.

- Ребятки. – Протянул он. – А копеечку не дадите? А то трубы горят….

Мужичок покачнулся и присел устало на скамеечку. Роман не стал прогонять этого человека, напротив, он решил, во что бы то ни стало вытянуть его, хотя бы его из той пропасть пьянства и безысходности, в которую он попал. Не зря же Бог привел его сюда, сейчас, во время службы. Роман продолжал службу. И мужичок, заслушавшись, вроде, как и забыл о цели своего визита. Он потихоньку трезвел, взгляд оживал огоньком интереса. В душе всколыхнулось что-то доброе, теплое, давно забытое. Вспомнилось, как мать держала в тайне дома иконы, и на Пасху пекла вкусные, ароматные куличи. Вспомнилось детство, первая любовь, вся жизнь…. Не заметив, старичок горько заплакал над своей неудавшейся судьбой, над тем, что остался на старости лет один, всеми брошенный и никому не нужный, что даже дети, в воспитание которых когда-то он вкладывал всю свою душу и силы, теперь покинули его, живя лишь мыслями о карьере и материальных благах.

Служба закончилась. Друзья направились к выходу, но старичок, очнувшись от своих размышлений, резко подскочил и бросился за ними:

- А… можно… можно я с вами буду… как это… помогать?

В ответ он получил счастливейшую улыбку пятерки и приглашение на чай с вареньем, в знак знакомства и дружбы.


МАФИЯ


Как быстро летит это время, не удержать. Только еще звенела весенняя капель, и возвращались с юга птицы, как уже лето в разгаре, испепеляет беспощадным июльским солнцем, зноем.

По улице города медленно, устало шла немолодая уже женщина. Отягощенная объемными сумками и нелегкими думами, она изнывала от жары, но продолжала идти ломовой лошадью вперед, навстречу новым испытаниям и неожиданностям, которые раз за разом подкидывала ей судьба, и так всю жизнь, из года в год. Мария Степановна Серебряная, так звали женщину, воспитывала в одиночку двоих детей. Пять лет как вдова, хозяйка небольшого, но прибыльного магазина, она предпочитала обходиться самым необходимым. В ее гардеробе было всего три рабочих костюма, она не любила косметику и прочие атрибуты обеспеченной жизни, но зато детям старалась отдавать всю себя без остатка, всю свою ласку и внимание, следовать любым их капризам, чтобы только они не чувствовали себя обделенными и несчастными, ведь потеря отца стала сильным ударом по их неокрепшим душам. Старшему сыну, Мише, исполнилось четырнадцать. Это был неглупый, высокий юноша, который прежде был абсолютной гордостью матери. «Копия отца!», - то и дело поговаривала Мария Степановна, украдкой поглядывая на Мишку, который более всего на свете обожал возиться с какой-нибудь электроникой и мог пропадать в своей маленькой домашней мастерской целыми сутками, увлекшись очередным приборчиком собственной сборки. Он хорошо учился и не приносил в дом проблем. Но так было ровно до того момента, пока ему не исполнилось четырнадцать. А с того дня, Мишку как подменили. Он из рассудительного, доброго юноши превратился в бесенка, дерзкого, озлобленного, на всех, и даже в своих родных, видевшего врагов. Мария Степановна сильно переживала по этому поводу, но изменить что-либо не могла, поэтому считала, что стоит просто пережить этот переломный период переходного возраста, и всё наладится само собой. Так думают многие родители, но, как правило, это попустительское отношение приводит потом к большим бедам.

Младшей дочке, Аленке, было еще только шесть лет. Эта юркая, смешливая девочка обещала стать с возрастом настоящей грозой района, уже сейчас она приводила в ужас своих воспитательниц в детском саде, которые не могли найти на малышку никакой управы, а каждое замечание в ее адрес всегда встречалось суровым материнским взглядом и яростной тирадой, отнюдь не в пользу воспитательниц. Один два раза попробовав поговорить с Марией Степановной, воспитательницы решили и вовсе не соваться к ней, а Аленке предоставили широкое поле действий, где ни в чем, никогда она не знала ни отказа, ни порицания, что тоже не могло отразиться положительно на психике ребенка.

Вот так и жила эта семья. В течение всего дня мать трудилась, не покладая рук, а вечером крутилась, суетилась на кухне, чтобы приготовиться что-нибудь вкусненькое для своих ребятишек, чтобы создать атмосферу любви, мира и уюта, который и Мишка, и Аленка ценили всё меньше, и меньше.

Сейчас Мария Степановна шла домой, предвкушая, как она устроит праздничный обед, ведь у нее сегодня день рожденья. Серебряная не стала приглашать друзей, да их у женщины уже много лет как не было, просто, посидеть в кругу семьи для нее было высшим счастьем. Но, подойдя к дому, сердце почувствовало неладное. Что-то резкое, чужое, пугающее, еле уловимое каким-то шестым чувством, витало в воздухе. По мощным, черным следам тормозного пути, отпечатавшимся на асфальтированной дороге, можно было судить, что кто-то, зачем-то подъехав к самым воротам ее небольшого частного дома, по неизвестной причине умчался на всех порах, сильно выжав педаль тормоза. Кто это мог быть? И что этому кто-то было нужно? Мария Степановна, с трудом унимая бешеный ритм сердца, подошла к воротам. Замок был взломан. Во дворе всюду встречались следы борьбы, отчаянной, но бессмысленной. Последней каплей в чаше рассудительного терпения стал ботинок Мишки, который сиротливо валялся на дорожке, ведущей к дому, будто бы некто тащил его с такой яростью, что мальчишка потерял даже обувь. Сомнения быть не могло, произошло что-то страшное.

Мария Степановна стрелой кинулась к дому, обежала все три комнаты, но сына не нашла. Дом был перевернут вверх дном, все ящики вывернуты, коробки, шкатулки, тайники, которые Серебряная так умело прятала, дабы не тратить время на походы в банк, теперь были опустошены. Сын пропал, все сбережения, в том числе и те, которые откладывались на зарплату работникам магазина, пропали тоже. Сердце пропустило удар, забившись в отчаянном темпе.

- В милицию! В милицию надо звонить!!! – Срывающимся от слез голосом, причитала она. – Аленка, то хоть в садике или…! – От ужасной мысли, что беда произошла и с дочерью тоже, на миг ввела Марию Степановну в оцепенение. Но, понимая, что сейчас каждая секунда на счет, Серебряная взяла себя в руки.

- Ало. Ало! Милиция? Помогите, пожалуйста! У меня сын… сын пропал. Да не сбежал нет! Похитили его. Помогите, прошу, молю вас!

На том конце провода прозвучало сыто-ленивое «Ладно, приходите в отделение, а там посмотрим», и послышались гудки. Трубку положили.

Серебряная не сразу поняла, что значат эти быстрые гудки, она еще с минуту что-то кричала в трубку, но после осознала, что ее все равно уже никто не слышит, и метнулась к выходу. По дороге она раненой орлицей забежала в дет. сад.

- Аленка здесь?!

Серебряную пугливо встретили воспитательницы и, зная ее непростой характер, просто молча утвердительно кивнули.

- Точно здесь?!

- Точно, - нерешительно промямлила одна из воспитательниц, молоденькая девушка лет двадцати трех, - она уже и окно разбила, резвится. Ну, как и обычно….

- Ладно! – Бросила Серебряная. – За окно заплачу. Следите за ней пристально. Никого чужого не подпускайте. Могу я на вас положиться?

- Да, да, конечно. – Не понимая ничего, согласилась девушка.

- У меня сына похитили только что! – В отчаянии выдохнула несчастная мать и побежала дальше, в ближайшее отделение милиции.

В отделении ее встретили сухо и безразлично.

- Заявление принимается только на третий день после пропажи. – В ответ на отчаянную тираду Серебряной, заявил представитель правопорядка. - А вдруг он у вас к другу пошел, а вы со своими истериками уже себе нафантазировали? У нас и без вас дел по горло.

- Да каким другом? Каким другом?! Говорю же вам, дом взломан, следы от машины непонятной, обувь Мишкина валяется, будто бы его волоком волокли!

- Ну, ладно, - махнул рукой он, - пишите заявление.

- Что писать?! – На срыве вопросила Мария.

- Ой! Каждый раз вам бешеным мамашам объяснять приходится. Имя, фамилия, возраст, приметы, там шрам или еще что. Как искать-то будем? Потеряшек вон сколько, и почти все мальчишки подростки, как ваш.

- У меня фотография его есть, - неожиданно вспомнив, что фото Мишки и Аленки она всегда носила в кармане у сердца, - вот, возьмите.

Милиционер сонно взял фотокарточку и не глядя, кинул ее на стол.

- Хорошо, гражданочка, будем искать. Идите.

- Точно будете? Если нет, я буду жаловаться!

- А вот это вы зря, очень зря. – Угрожающе метнул полный брезгливости взгляд милиционер. – Идите!

Что было делать бедной Марии Степановне? Она, с огромным усилием воли, сдержала слезы и вышла вон. И только, оказавшись за пределами этого учреждения, на защиту которого так надеялась, дала волю слезам.

А пока безутешная мать рыдала на остановке, уже знакомый нам лейтенант милиции поднял трубку телефона, набрал хорошо известный ему номер и произнес:

- Кореши, она уже была тут. Готовая. Даже давить на эту клячу не придется. Я в доле.

Положив трубку, он вновь принял безразличный, вялый вид бесконечно уставшего от всего и вся человека.

Мария уже выплакав все слезы, сидела на лавочке в каком-то страшном трансе. Женщина с трудом осознавала, где она, и что происходит вокруг. Прохожие, видя ее блуждающий обезумевший взгляд, шарахались в сторону, даже не пытаясь спросить, чем помочь ей.

Что делать? Эта мысль вихрем проносилась в голове, но найти ответ на извечный вопрос, не получалось. На милицию Серебряная не надеялась. Она не была столь глупа, чтобы, увидев такое сволочное отношение, верить, будто бы ей будет оказана помощь. Но к кому обратиться еще? Родных у Марии не было. Друзей тоже. Цепляясь, как жучок, упавший в воду за каждую соломинку, за малейшую надежду, Мария отметала одну версию спасения за другой и в итоге пришла к выводу, что на этой Земле надеяться ей больше не на что.

Продолжая пребывать в этом угнетенном состоянии, Мария не сразу заметила, что кто-то подсел к ней на лавочку и ищет повода, чтобы заговорить. Только когда незнакомец тактично сказал «Извините…», она подняла глаза. Рядом сидел какой-то молодой человек в черной рясе. Мощный крест висел на груди, как знак внутренней, духовной силы. Но Мария не любила священников. В коммунистические годы, будучи активной комсомолкой, а потом партийным работником, она проходила серьезную прочистку мозгов, чуть ли не на каждом партсобрании прямо или вскользь внушалось отвращение даже к самому слову религия, это казалось чем-то постыдным и даже преступным. И не знала бедная, бедная Мария Степановна, что делалось это только с одной целью: настоящая вера, не показушная, не исковерканная лжецами лицемерами, время от времени все же пробирающихся в ряды церковников, не с переборами, но построенная на чести, правде и достоинстве, созидает сильную личность, мыслящую личность, которая признает одну лишь власть – Всевышнего. А коммунистам же хотелось, чтобы в ранг богов возводили их, чтобы люди были не личностями, а легко управляемым социумом, народной массой, воспевающей дифирамбы вождям. Тут еще, конечно, есть и другая сторона вопроса. Человек, погрязший в страстях недобрых, просто не может выносить света, на котором все их грязные дела и помыслы становятся видны и прочитываемы. А, если вдумчиво полистать факты биографий этих политических деятелей, то не стоит удивляться, почему они так яростно старались стереть с лица Земли то, что напоминало им о совести. Совести, которая давно уже прогнила. Вот как было на самом деле. Но простым людям, таким как Мария Степановна это было неведомо. Поэтому она озлобленно покосилась на молодого батюшку и буркнула:

- Уйди, поп. Не зря, в народе говорят: встретить попа на дороге к несчастью. – Сказав это, Серебряная недовольно отвернулась.

Батюшка задумался. Было хотел уйти, но после что-то остановило его. Он тихо, как бы невзначай ответил:

- Да, как я вижу, несчастье уже случилось, и до меня, судя по вашему виду…. Вот только руку помощи, что-то не протянул никто. А я то всего лишь хотел поддержать чем могу. Ну, раз не надо, навязываться не стану.

- Да как же ты мне поможешь? – Хмуро встрепенулась Мария. – У меня горе такое, твоими баснями, нотациями не разрешить его.

- А вы думаете, что настоящий священник может помочь только нотациями? Ошибаетесь. Хотя порой, и слово может воскресить, но вера Христова учит помогать не только словом, но прежде всего, делом. Что произошло у вас?

И Мария, расплакавшись, стала рассказывать по порядку, всю жизнь свою непростую, запутанную, про мужа так неожиданно покинувшего ее, про детей, про похищение, про хамское отношение милиционера в приемном отделении.

- Я даже не знаю, куда мне теперь бежать! – В отчаянии воскликнула она и резко замолчала, подумав, что итак сказала слишком много, быть столь искренней и открытой с посторонним человеком она не привыкла.
Батюшка нахмурился, явно обдумывая какой-то план.

- Поможем мы вашему горю. – После длинной паузы отвел он.

- Правда? – Хватаясь за соломинку надежды, встрепенулась Серебряная. – А как звать вас хоть? – Уже другим, более мягким голосом поинтересовалась женщина.

- Зовите просто, отец Роман. Сейчас пойдемте ко мне домой. И дочку вашу у меня тоже лучше спрятать, мало ли что. А мы тут с отцами подумаем, как можно разрешить ситуацию.

В молчании Роман и Мария Степановна дошли до домика, в котором жил молодой батюшка. Он выделил уютную, светлую комнату, напоил чаем с плюшками и стал обзванивать своих однополчан, собирать группу поддержки.

К вечеру вся бригада была уже в сборе. Грузный, мощный Михаил, теперь отец Михаил, юркий, ловкий Алексей, безбашенно смелый Сергей и всегда серьезный Александр.

- Ну, что, отцы, – усадив ребят за круглый стол рядом с Марией Степановной и ее дочкой, подвел итоги долгого разговора Роман, - вспомним свою молодость боевую. Не дадим фашистам бандитам хаметь на земле Русской. Один в поле – воин, пять в поле – армия!

В ответ он услышал громогласное «ура».

Теперь нужно было получить хоть какую-то информацию о похитителях, далее уже дело техники.

Поутру Мария Степановна получила первую весточку от бандитов. Они прислали ей по почте письмо, написанное вырезанными из газет и журналов буквами, наклеенными на чистый лист бумаги. В письме гласились требования: Серебряная должна принести кругленькую сумму к месту назначения, на тридцать пятый километр от города в час дня, положить сумку с деньгами в котлован, который там один, и уйти, ожидая дальнейших указаний. Если она приведет с собой хвост – ее сыну не сносить головы.

Мария читала это послание с истерикой слез, но отцы поспешили успокоить ее.

- Не переживай, мать, всё будет хорошо. В обиду не дадим. Ведь Иисус учил: «Будьте же хитры, как змии и просты, как голуби». После вечерней молитвы у нас родился план.
Всю ночь шло энергичное обсуждение разных вариантов событий. Друзья спорили, делали пометки в записной книжке, чтобы не забыть наиболее удачные решения, собирались. Марии Степановне они посоветовали выспаться перед завтрашним днем, сами же готовились по полной.

Медленно утекали минуты, сплетаясь в часы. Вот пробила полночь. В окно заглянула полная, белоликая луна, как бы напоминая, что пришло время прерывать дискуссию, время, отведенное на нее, истекло.

- Пора, братцы. – Решительно выдохнул Роман. – Пойдем, пока Мария Степановна спит, а то проснется и начнет отговаривать, тем сорвав всю операцию.

- С Богом! – В один голос ответили друзья.

Дверь тихонько закрылась за нашей пятеркой, и в дом ворвался теплый летний ветерок. Погуляв немного в комнате, он растаял, как предутренний туман.

Молодые батюшки быстрым, размашистым шагом пошли к старенькому Жигуленку, на котором ездил Михаил, машина была куплена еще десятилетие назад, но благодаря хорошему уходу гоняла, почти как новая. К тому же, мастер на все руки, Михаил, снабдил ее многочисленными наворотами, чтобы простой, советский автомобильчик ничем не уступал лихому Мерсу по техническим возможностям. Михаилу нравилось смотреть на реакцию новых русских, когда он на своей ласточке обгонял их на широкой трассе. Сейчас эта техническая проработка была как нельзя кстати. Не проронив ни слова, ребята сели в Жигуленок и рванули по направлению к тридцать пятому километру. Доехав до тридцать второго километра, они оставили автомобиль на обочине, а сами пошли пешком, то и дело озираясь. Трасса была пустынной, в округе не было ни души.

Вот и место назначения. До встречи осталась еще уйма времени, но защитники специально пришли задолго до указанного часа. Они огляделись: солнце, поднимаясь, окрасило ярким заревом широкое пшеничное поле. Посреди него, будто бы от падения крупного метеорита, зиял кривой котлован, видимо, строители что-то собирались возводить здесь, но как всегда не хватило финансов и чиновничьей инициативы. Позади оставалась дорога, на которой потихоньку стали появляться редкие автомобили, спешащие по своим делам.

Тихо стрекотали сверчки, выводили дивные трели пташки. Солнце вышло в зенит, час дня.

С удивительной пунктуальностью, минута в минуту на обочине затормозил потертый черный Мерс. На капоте красовалось изображение слона, как символ группировки. Как по мановению волшебной палочки, одновременно все четыре двери резко распахнулись, и из машины вышли двухметровые громилы. Окинув поле диким, всех ненавидящим взором, они перемигнулись и двинулись по направлению к котловану.

- Тетки нет уже, наверное, бабло уже положила.

- Я тоже так думаю. Не оставит же она своего сосунка в наших лапах.

- Хвоста вроде как тоже нет. Но надо будет к котловану аккуратно подходить, а то мало ли.

- Да делов то, прошей его пулями и все. Если какая падла затаилась, то ей будет сразу выписан билет в один конец.

Грубо заржав эти скоты ускорили шаг.

Подойдя к котловану один из них, помощник главного по кличке Овца, вынул пушку, которую всегда носил за поясом, не боясь, что милиция предъявит какие-либо претензии (пока не предъявляла, и вряд ли когда будет иначе). Резко выбросив руку вперед, он выпустил полкарабина. От ударной волны все вокруг заволокло пылью, и пришлось ждать несколько минут, пока этот туман рассеется. Кореша двинулись дальше.

- Мда… - протянул первый, - неудобненько будет залезать туда, вон какой спуск крутой.

- Да не хнычь, у нас веревка есть. Лезь давай. – Раздражено бросил второй и подтолкнул напарника к котловану, тот нехотя начал спускаться.

Что произошло? Необъяснимо. В ту же секунду, как бандит коснулся ногами дна ямы, какая-то мощная, страшная паутина-ловушка в мгновение ока оплела его ноги, руки, все туловище, да так искусно, что он не мог больше пошевелиться. Пытаясь высвободиться, он еще больше запутывался в прочной сети, и вскоре понял, что начал задыхаться.

- Че этот придурок возится так долго?! – С досадой бросил Овца и заглянул посмотреть, что происходит.

Грязно выругавшись он махнул своим:

- Эти твари ловушку поставили. Зря они это сделали… ох как зря! Давай вытаскивайте этого идиота и поехали отсюда пулей.

Кореша стали возиться с леской, хитро сплетенной в ловушку. Но на освобождение пойманного «зайчика» похоже должно было уйти около часа. Выкрикивая отборные ругательства и проклятия в адрес несчастной Марии Степановны и ее семьи, вспотев от тяжелой работы, братва не сразу заметила, как рядом с их Мерсом притормозил еще какой-то неизвестный автомобиль, старенький Жигуль.

- Люди добрые! – Произнесли вышедшие из него батюшки. – Подсобить чем?

Овца бросил на незнакомцев, приближающихся к котловану уверенным шагом, яростный, убийственный взгляд.

- Какого хрена вас сюда занесло?! А ну убирайтесь отсюда, пока целы.

- Не приветливы вы братцы. – Прозвучало в ответ.

Затем прозвучал какой-то стремительный свист и…. Овца был хорошо подготовлены в боевых искусствах, их группа каждый день занималась по несколько часов, чтобы чувствовать себя на высоте, но такие приемов, мощных, быстрых, ошеломляющих, он еще не знал, да, и что скрывать, от скромно выглядевших попов он не ожидал такой энергии.

Роман, только что кротко смотревший в землю, для того, чтобы усыпить бдительность врага, теперь взвился в полете и обрушил на бандита град мощнейших ударов: ногой в висок, длинный удар кулаком в скулу и короткий завершающий. Михаил, Сергей, Алексей и Александр взяли на себя остальных, которые, поняв, что происходит что-то не то, приняли боевую стойку.

- Так вот кто ловушку поставил! – В бешенстве гаркнул помощник Овцы, гадзилообразный громила по кличке Шпырь.

Недолго думая, Шпырь ринулся на стоявшего напротив Александра. Угрожающе рыча и применяя самые страшные методы, которые используются в боях без правил, он своим оглушительным нападением свалил с ног отвлекшегося на драку Романа и Овцы, Сашу. Но молодой батюшка не собирался сдаваться, он всеми силами старался подняться, успеть подняться до того, как будет поздно. Вокруг началось такое мощное столкновение, что пыль стояла столбом, и в этом тумане не было видно ничего. По тихому стону, раздавшемуся где-то справа, стало ясно, что-то не так с Алексеем, кроме того, давно уже не слышно и самого Романа. Что с ними? Александр тщетно вглядывался в пылевую завесу, стараясь при этом молниеносно реагировать на действия Шпыря, но, ни то, ни другое не удавалось. Силы подводили, противник, как того и стоило ожидать, был слишком хорошо подготовлен к таким ситуациям.

Шпырь со звериным рыком сделал еще один рывок в сторону Александра, тот умело поставил подсечку, но вопреки ожиданиям, громила удержался на ногах, лишь покачнувшись, как мощный дуб во время штормового ветра. Выпрямившись, он бросил на Сашу уничижительный взгляд, по которому стало ясно, это – конец. До сих пор Саше так и не удалось подняться. От неудачного падения была травмирована нога, и от боли, сводящей все мышцы, темнело в глазах. Но нельзя было показывать истинного состояния, нужно биться до последнего вздоха, ведь на кону этой битвы жизнь подростка и его семьи!

В минуту, когда, казалось, свет померк перед глазами, Александр устремил взгляд в небеса.

- Боже, помоги, защити! Что же мне делать?

Мысленную молитву прервал еще более свирепый нападающий крик Шпыря и отборные ругательства его соратников. Но, в то же мгновение, откуда-то из глубины памяти всплыл фрагмент прошлого, последняя тренировка.

«И запомни, даже, если ты оказался повергнутым на обе лопатки, если не осталось сил на продолжение схватки, даже тогда есть шанс одержать победу. Нужно всего лишь собрать остатки энергии для трех быстрых движений…».

Тогда Саше казалось, что этот прием не понадобится ему никогда, слишком он был тяжелый и запутанный. Но сейчас, именно сейчас, ему почему-то вспомнилась вся техника, в мельчайших подробностях, будто бы он отрабатывал ее только вчера, хотя, на самом деле прошло почти что десять лет.

Шпырь летел на Сашу в завершающем прыжке, но Александр ловко увернулся, отчего громила болезненно ударился о землю. Но в себя он пришел достаточно быстро. Вскочив на ноги, Шпырь продолжил наступление. Вслед за первым, последовал второй прыжок, еще более яростный. Но и от него Александр сумел увернуться, и пока Шпырь группировался в очередную стойку, Саше удалось неожиданно провести захват и бросок через голову. Завершающий болевой прием на некоторое время отключил сознание бандита.

Тяжело дыша, Саша возвел глаза к небу с немой благодарностью и быстро оглядел ситуацию на поле боя. Роман, шатаясь, отбивался от Овцы. Глянув на Овцу, Саша понял, что и тот пребывает сейчас не в лучшем состоянии. Сергей почти что взял вверх над своим противником, непомерно долговязым качком, Михаил дрался с отчаянностью раненного тигра, но вот Алексей…. Ему, похоже, приходилось тяжелее всех. Бандит не давал ему подняться, избивая с жестокостью палача. Окровавленный, плохо соображающий, что происходит вокруг, Алексей уже почти не боролся. Он то и дело терял сознание, издавая душераздирающие хрипы.

- Лешка! – Крикнул Александр и побежал на подмогу.

Но кто бы мог подумать, что громила Шпырь очухается так быстро! Все-таки нужно было проводить болевой прием по полной программе, не жалея негодяя, ведь жалость уместна только с людьми, а не с чудовищами….

Подкравшись незаметно сзади, он стремительным выбросом ребра ладони, попытался перебить сонную артерию. Разрывающая боль обожгла шею, подкатившая дурнота раскрасила все перед глазами в ярко малиновые цвета. И уже падая, Саша, мертвой хваткой, захватил Шпыря да так, что он не мог вывернуться, как ни старался. Оседая на колени Саша прохрипел:

- Рома, Миша, Серега, помогите Лешке, слышите?!

Сознание погрузилось во тьму мрака, попеременно вырываясь на свет Божий и вновь возвращаясь обратно, оставаясь там все дольше и дольше. Нестерпимый гул в ушах затих, пульсирующая боль сменилась удивительной легкостью. Казалось, он летит на головокружительной скорости, по спирали куда-то вдаль, по бесконечному туннелю. С каждым оборотом, скорость замедлялась, и Саша мог подумать о своем и оглядеться по сторонам. Вокруг завораживающим пейзажем стлались звезды Вселенной, таинственные, манящие. Пустырь, Земля и сама жизнь оставалась позади, так далеко теперь, что и не добраться. И поняв это, Саша испугался.

- А как же ребята? Как же Мишка, мама его, сестренка? Ведь негодяи бандиты, если мы дадим слабину, уничтожат всю семью самым изощренным способом! За себя-то мне не страшно, но что будет с ними, ведь сейчас каждое звено в цепи дружбы и помощи так важно!

Неожиданно Саша почувствовал легкое, успокаивающее тепло рядом. Он не видел, не мог видеть стоящего неподалеку, но ощущал такую доброту, мудрость, такую невероятную силу, исходящую от Него, что все сомнения, переживания исчезли мгновенно.

- Да. Ты нужен там. Возвращайся.

Телепатически услышал Александр, и понесся с взрывной скоростью вниз, обратно, также по спирали, только в другом направлении. Обороты становились все быстрее с каждой секундой, и в этом круговороте весь пейзаж вокруг стал сплошным черным пятном. Чувство сильнейшей космической перегрузки разрывало сознание, но ничего сделать Саша не мог, остановить этот бешеный спуск было не возможно. Иначе не возвращаются. Вновь появился пульсирующий гул в ушах, и ноющая боль во всем теле дала знать, что он вернулся. Кто-то яростно бил Сашу по щекам, силясь привести в чувство.

- Очнись, ну очнись же ты! – Раздавалось встревожено четвероголосье.

Саша с трудом открыл глаза и увидел склоненные над ним, перепуганные лица друзей. Вот Роман, взъерошенный после схватки, с перебитой бровью, он и лупил нещадно друга по щекам, надеясь, что этот старый способ заставит его очнуться. Одновременно с этим, он шептал слова молитвы. Вот Лешка… живой! Поняв это, и Саше стало легче. Лешка чуть не плакал, глядя на ожившего друга, эмоции переполняли его душу. Сергей и Михаил, получивший серьезное огнестрельное ранение в левое плечо, стояли чуть поодаль, также с настороженностью и надеждой, наблюдавшие за тройкой, эти ребята следили за связанными по ногам и рукам уголовниками. Видимо за то время, пока Саша путешествовал по просторам Вселенной, им все же удалось одержать вверх над этим войском темным. Да и захват Шпыря падающим в бессознательностью Александром, тоже сделал свое дело. Сейчас Шпырь озадаченно тер травмированную шею и то и дело, бросал гневные взгляды в сторону воскресшего.

- Ну, потрудились на славу. – Постарался пошутить Роман, поднимая Александра.

Он выглядел таким измученным после сегодняшнего происшествия, что казался на двадцать лет старше своего настоящего возраста. Тяжелая дума о судьбе мальчика не давала ему покоя, жесткая складка задумчивости и тревоги, прочертила линию на переносице. Он, убедившись, что Александр окончательно пришел в себя, обернулся на Овцу и уже суровым голосом произнес.

- Где мальчик, отвечай, кому говорят?!

Овца было хотел пренебрежительно отвернуться, но заметив занесенный в угрожающем жесте кулак, заговорил. Он был трусом и проявлял бравадную самоуверенность только, когда дело не касалось его собственной шкуры. Отчасти за это качество он и получил такую незвучную кличку. Хотя… такими кличками назывались все помощники главарей группировок, столь массово разросшихся и опутавших своими мерзкими щупальцами несчастную, многострадальную Россию, и, что самое удивительное, носители этого позорного звания, гордились им, будто бы это звучало, как «герой» или «рыцарь», только на их, блатном жаргоне.

- Местонахождение мальчишки знает только Слон. – Яростно прохрипел он.

- Где найти этого вашего хобота? – Еще грознее прорычал Роман.

- Я знаю дорогу… могу показать.

- Знаем мы таких… дорогу. А ну, давай без хитростей! – Вставил свое слово Михаил, внезапно застонав, когда от резкого движения вперед дала себя знать раненная рука. – Где конкретно засел этот супостат проклятый?

- Я всё скажу! – Прорыдал Овца, подумав, что его сейчас начнут бить, или, быть может, еще что похуже. Привыкший к такому методу общения со своими жертвами, он не мог даже представить, что кто-то может проявлять благородство. Овца трясся, как заяц, считая секунды до конца. – Я всё скажу, только не бейте и не убивайте. Слон вместе с группой осел на месте бывшего зернохранилища, недалеко от города. Знаете?

- Знаем, знаем. – Задумчиво ответил Роман и переглянулся с ребятами, которые уже поняли, какая мысль пришла в его голову. – А скажи, несчастный ты человек, знает ли в лицо ваш Слон всех своих молодцов? Вот тех, например. – Роман указал на скрученных и связанных прочными веревками блатарей.

- Нет… вряд ли. Их слишком много, чтобы всех запоминать, тем более что большинство как на подбор, все на одно лицо. Меня знает, конечно, я же его правая рука. А этих, - он уже стремился отмазаться от своих же, лишь бы выгородить себя, - он и за людей не считает… так, массовка.

Услышав столь нелестную рецензию в свой адрес «массовка» взбеленилась. Покрывая Овцу всеми известными ими словами и наречиями, они бились в бессильном бешенстве, но путы прочно держали их в неподвижном состоянии.

- Так значит, вот как ты запел, Овца! – В конце бурной, яростной тирады прогремел один из представителей «массовки». – То кореша, братва, а теперь типа быдло?

- Быдло и есть. Были бы люди, не дали бы этим себя, как ежей скрутить.

- Так, отставить разговорчики! – Подвел черту под этим потоком взаимных обвинений Роман. – Миш, ты отвези их домой, закрой под замок, пусть в погребе посидят немного, до нашего возвращения. А мы с ребятам и этим… съездим тут на экскурсию.

Михаил замялся.

- Да как же вы на такое дело опасное поедете, а я, получается, в сторонке останусь? Как же так, Ром?

- Миш, - серьезно сказал, как отрезал Роман, - Ты серьезно ранен, если будет подстава, ты не сможешь драться, да и должен кто-то остаться вне этого котла, чтобы в случае чего вызволить из беды, пригнать подкрепление. И Мария наша, наверняка, уже мечется, не зная куда бежать, и где мы запропостились. Пойми, друг.

Михаил склонил голову, понимая всю сложность ситуации. Он крепко пожал руки своим товарищам и втолкнул связанных бандитов в свой Жигуленок, но прежде отцы позаимствовали у них цветастую одежку, сразу бросающуюся в глаза, по которой Слон мог определить своих слуг.

Михаил въехал в гаражные ворота и сразу же увидел, как на порог, заслышав звук мотора, выбежала встревоженная Мария Степановна, вслед за ней появилась и заспанная дочка.

- Где, где же вы пропадали? Что с остальными? Может быть, вам удалось узнать, где мой сын? – Засыпала вопросами Михаила женщина.

- Ребята как раз поехали кое-куда, чтобы выяснить этот вопрос, - серьезно ответил он, - а пока, нам нужно поместить этих молодчиков под надежный замок, - Михаил указал рукой на связанных по рукам и ногам, на удивление присмиревших, слоновцев.

Мария косо посмотрела на молодых, здоровых парней, выбравших путь бандитизма. У каждого из них есть мать, каждый был когда-то ребенком, таким же беззащитным и слабым, как ее сын сейчас. Отчего же люди так быстро забывают, что они люди? Необъяснимо. И пока Мария ломала голову над этим философским вопросом, Михаил с завидной скоростью затолкал негодяев в небольшой, но довольно холодный и надежный подвальчик, расположенный посреди двора, и запер его на ключ. Связанные умелым образом, они не могли дать сопротивление.

- Пусть посидят, подумают. – Устало заключил он. Мысль о том, как сейчас Роман и остальные, не давала ему покоя.



Мерс Овцы въехал на территорию заброшенного зернохранилища. Расположенный вдали от населенных пунктов, среди лесов и полей, оно было отличным убежищем для бандитов, перевалочным пунктом контрабанды, местом сбора местных группировок. Сюда привозили должников, чтобы расправиться с ними за неподчинение или выбить крупные суммы, здесь происходило страшное. Роман бросил цепкий взгляд вдаль. На многие километры раскинулось бескрайнее поле, и ни одного домика вокруг, ни души человеческой, только отвратительной кляксой чернело старое огромное здание с чудовищно выглядевшими трубами, крутыми винтовыми лестницами и бесконечностью всевозможных отсеков, хоз.построек, теперь предназначенных для нового вида «деятельности». Овца притормозил и описал медленный круг к фасаду здание. Большая широкая металлическая дверь, местами хорошо проржавевшая выделялась на фоне непомерно длинной стены. Высоко над ней бойницами зияли зарешеченные вентиляционные окошки.

- Нам сюда. – Прохрипел Овца, покосившись на своих конвоиров.

- Отлично. – Ответил Роман, поправляя непривычную одежку, позаимствованную у бандита. Повернувшись к своим, он прошептал. – Ребята, готовы?

В ответ Роман получил молчаливое согласие. Дверь автомобиля открылась. Первым вышел Овца, вслед за ним по направлению к главной двери пошли Роман, Александр, Алексей и Сергей. Овца явно нервничал. Четверка переодетых молодых батюшек была сосредоточена, как никогда, осознавая всю опасность настоящего момента.

Овца подошел вплотную к двери, и на кодовом замке набрал сложный набор цифр. Спустя пару секунд послышался тихий щелчок, и дверь открылась. Внутри было темно, и лишь сквозь немногочисленные вентиляционные оконца в помещения проникал солнечный свет.

Вступив на вражескую территорию, наши ребята первое время совсем потерялись. Темнота и колоссальная территория помещения на несколько мгновений заставили их почувствовать себя совсем маленькими и беззащитными. Глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Но собравшись с духом и быстро адаптировавшись, ребята ускорили шаг и нагнали удалившегося на значительное расстояние от них, Овцу.

- Стой. – Тихо, но строго сказал Роман Овце. – Веди нас к своему начальству, а не убегай от нас!

Роман побежал за ним и уже оказался в десяти шагах от бандита, но тот резко свернул в какую-то нишу в стене и как будто сквозь землю провалился. Вся четверка нагнала Романа, отчаянно прощупавшего стену, у которой только что стоял Овца.

- Ничего не понимаю! – Пораженно прошептал он. – Куда он делся? Не привидение же он!

- Может быть, есть другой вход, там… дверь какая? – Озадаченно спросил Алексей.

- Не знаю… все возможно здесь. Но я ничего не вижу. Не могу найти. Здесь все одинаково, нужно очень хорошо знать загадки этого здания, чтобы найти … потайная дверь! Точно. Как же я сразу не догадался!

Роман винил себя за то, что не успел уследить за преступником и не подумал, что тут могут быть такие хитрости, но теперь нужно было срочно что-то думать, самобичевание нужно отложить на потом. Ситуация выходила из-под контроля, четверка находилась на правах пойманных в ловушку, и каждая потерянная секунда могла грозить им, а, значит, и пареньку Мише, гибелью.

Где-то вдалеке послышались глухие шаги. Четверка притихла, вжавшись в стену. Если к ним направлялся вооруженный отряд, они пропали. Но шаги скрылись за поворотом. Скорее всего, там начиналась лестница, ведущая к главному.

- Наверное, мы осторожно посмотрим, что там… куда они ушли. Посмотрим и вернемся. А так можно долго стену изучать. – С сомнением произнес Сергей.

- Да, наверное, так будет правильней. – Подтвердил Алексей. – Мы с Серегой разузнаем, что да как и тут же вернемся. А вы тут пока попробуйте понять механизм. Через две минуты встречаемся.

Роман не успел и слова сказать, как ребята исчезли во мраке длинного коридора. Они всегда были инициативны и бесстрашны до безрассудства. Порой именно это качество спасает в трудный час. Порой приводит к еще более серьезным последствиям.

Роман тщетно пытался сложить события минувших часов в логичную мозаику мыслей и составить хоть какой-то более ли менее эффективный план защиты и нападения. Александр прощупывал кирпичик за кирпичиком, сосредоточенно, увлеченно. Неожиданно он оживился.

- Ромка, смотри, я, кажется, нашел потайную дверь.

Один из кирпичей немного отличался от остальных по структуре, по форме и даже по оттенку красного. При нажатии на него чувствовалось, что он связан с каким-то сложным механизмом.

- Давай подождем наших и попробуем воспользоваться этой дверью. – Сказал Роман, но в ту же секунду механизм сработал. Видимо для того, чтобы привести его в действие было достаточно легкого касания. Ребята не успели среагировать, как оказались по другую сторону стены. Это произошло так стремительно, неожиданно, мгновенно, что друзья не сразу поняли, что случилось.

- Вот это техника! – С восхищением и страхом присвистнул Александр.

- Да… не то слово. Вот только как нам до наших теперь добраться. Вот незадача!

- Попробуем тем же макаром? Если можно попасть сюда нажатием на кирпич, значит, и выйти отсюда можно как-то также.

- Ну, возможно…. Хотя я уже не знаю, чего ждать от этого зернохранилища. Похоже, Слон очень любит всякого рода ловушки и тайники. Прямо не наигравшийся ребенок какой-то!

- Очень жестокий ребенок. – Поправил Романа Александр.

- Которому нужна хорошая порка. – Закончил мысль Роман.

Ребята оглянулись. Они оказались в очень тесном помещении, без окон и дверей, и лишь сквозь непонятного свойства щели проникал свет. Видимо, и здесь были какие-то тайники, но такие сверхсложные загадки начали злить их.

- Да, что же это такое! – Горестно махнул рукой Роман. – Ребус какой-то.

Мужчины снова стали искать рычаг к двери. На удивление он нашелся очень быстро, отличающийся от других кирпич был прямо на уровне глаз, и нащупать его не составило никакого труда.

- Жмем? – Ища поддержки, спросил Александр.

- Жмем. – Стараясь придать своему голосу обычную уверенность, ответил Роман.

Что-то произошло. Что, мужчины поняли не сразу. Вопреки их ожиданиям никакая дверь не открылась. Они по-прежнему стояли в этой тесной камере без окон и дверей. Но…. Но! Со страшным, демоническим скрежетом на них стала медленно надвигаться противоположная стена, каменная, мощная, причем попеременно, то из одной, то из другой щели, находящихся в ней, выбрасывались огненные вспышки. Убийственным прессом эта огненная стена должна была стереть несчастных попавшихся в очередную ловушку людей в порошок. Уже не скрывая своей паники, друзья впервые за всю жизнь осознали, что это конец. Даже на войне не было так страшно, как здесь, в этом логове зверей, столь любящих разного рода технические изобретения.




Алексей и Сергей сразу же, как вышли из коридора нашли винтовую лестницу, ведущую наверх. Дождавшись, пока голоса вошедших затихнут и, оглянувшись вокруг, они решили подняться.

- Нужно проверить, куда ведет эта лестница, и, если наши предположения окажутся верными, тут же возвращаемся за ребятами. – Предположил Сергей. Алексей хмуро кивнул.

Бесшумными тенями они скользнули вверх по лестничному пролету и в несколько прыжков преодолели расстояние от его начала до конца. Лестница заканчивалась небольшой площадкой и выводила в широкий, тускло освещенный коридор. Мужчины встали в нерешительности, вглядываясь вдаль.

- Ну и запутанно у них тут всё! – С досадой махнув рукой, прошептал Алексей. Он-то надеялся, что с этой площадки откроется хоть какой-то обзор и будет понятным хотя бы что-то. А оказалось, опять бесконечность коридоров и лабиринтов, а где выход, где проход к главному, непонятно, слишком грандиозную территорию представляло собой это зернохранилище.

- Ладно. Возвращаемся к нашим, а там уж решим. – Заключил Алексей.

Друзья повернулись назад… но только Сергей сделал шаг, как пол под ним разверзся, и он со страшным криком понесся куда-то в пропасть. В ту же секунду пол выровнялся, как будто и не произошло ничего.

- Сергей! Серега!!! Где, где, где ты???! – Заметался в ужасе, панике, отчаянии Алексей, но ответа не последовало.

Алексей не знал что делать. Как вызволить из беды друга. Он должен был предупредить остальных, что здесь повсюду расставлены какие-то дикие ловушки и надо быть предельно осторожными. Необходимо совместно придумать, как вытащить отсюда Серегу. Алексей рванулся к лестнице, но резкая вспышка света на мгновение ослепила его. Из глубины коридора появились люди, много людей. Они наверняка заметили его, но ему это уже было все равно. Побежав с быстротой кошки по лестнице вниз, Алексей надеялся во время добраться до своих. А лучше нет… к своим нельзя приводить этих… нужно их отвлечь… взять удар на себя…. Но чем это всё закончится? Он уже минул половину лестницы и в уме просчитывал свои дальнейшие действия. Вроде бы голоса вновь стихли, и что это было? Возможно, ему все-таки удалось остаться незамеченным? Мысли кружились бешеной каруселью, не давая Алексею сосредоточиться на какой-то из них, но одна, последняя обожгла сознание, когда нежданно негаданно он ощутил сильнейший удар по голове.

- О, Боже, что это? – Только и успел подумать он, как потерял сознание.



Роман и Александр тщетно искали выход из этого адского круга. Стена неумолимо надвигалась на них, оглушая грохотом и ослепляя огненными вспышками. От приближения огня стало очень жарко, до такой степени, что в ушах нестерпимо гудело, в висках пульсировала нарастающая боль. Кислорода в помещении становилось всё меньше, огонь выжигал последние запасы, и это чувствовалось довольно резко. С трудом переводя дыхание от разреженности воздуха и от страха, мужчины пытались удержать стену. Но простой человеческой силой такой колосс разве можно удержать? Она даже не замедляла своего темпа движения.
- Да, что же это за проклятье какое-то! – Прокричал Александр, когда огненная вспышка больно прожгла его руку. Кожа в тот же миг вздулась пузырями и облезла. Теперь в придачу к панике добавилась и страшная боль, от которой темнело в глазах. – Мы пропали. На этот раз мы точно пропали! – Отчаянно твердил он про себя. – Ромка, прощай!

Он бросил лихорадочный взгляд на друга. Тот беззвучно, яростно молился.



Сергей попытался пошевелиться. Разрывная боль в правой ноге, впрочем, как и во всем теле говорила о том, что он серьезно травмирован. Силы оставляли его, но он понимал, что, если сдастся, то погибнет. А в такой ситуации, когда вся команда должна быть сильной и единой, это недопустимая слабость. Преодолевая себя, он попытался приподняться.

- Как же это произошло? – Задумчиво прохрипел он. – И куда же я попал?

Сергей привстал на одно колено, стараясь не стонать от боли. Он сильный. Он всегда был очень сильным человеком, и с достоинством терпел любую боль. Будет терпеть и теперь.

Мужчина всмотрелся в сумрак помещения, в котором очутился. Помещение представляло собой небольшой подвальный отсек с огромным потолком, высотой метров десять. Изъеденные плесенью стены были исчерчены многочисленными трещинками, благодаря которым сейчас Сергей мог рассмотреть хоть что-то, ведь в них попадали солнечные лучи.

- Хорошо, что сейчас еще день. – Подумал он. – А что было бы, если бы сейчас была ночь?..

Да, тогда Сергей не смог бы и шага ступить, так здесь мрачно и жутко. Какой-то легкий, но неприятный шорох заставил его насторожиться. Он резко обернулся на звук, но тот стих, повторившись через пару минут. Из-за сумрака не сразу Сергей смог разглядеть источник шороха. Но, когда разглядел, то пожалел, что не разбился насмерть. Весь подвал был наполнен крысами. И судя по всему, голодными крысами.




Опять Алексея ослепил чрезмерно яркий электрический свет. В глазах неприятно зарябило, когда он попытался открыть их, голова ужасно кружилась и болела после того удара. С трудом поборов дурноту, он попытался сосредоточиться на любой точке под любым углом зрения. Спустя несколько минут это ему удалось. Он увидел до красна растопленный камин, неподалеку от себя. От камина исходил обжигающий жар. В этом, и без того душном помещении, в разгар лета, растопленный камин выглядел нелепо. Взгляд Алексея блуждал по комнате. Теперь в поле зрения попался жуткий крюк, встроенный под низкий потолок. Сердце Алексия прочертила страшная догадка предназначения этого крюка. По мере изучения комнаты, паренек обнаруживал все более пугающие предметы, которые, казалось, пришли из жестокого Средневековья, в наш, не менее жестокий двадцатый век. Тихий плач кого-то заставил Алексея отвлечься от своих мрачных мыслей и повернуть голову влево. Только сейчас он понял, что связан по рукам и ногам, да так прочно, что малейшее движение причиняло сильную боль. Но посмотреть в сторону плачущего ему все же удалось. В уголке, сжавшись в комочек, лежал так же связанный по рукам и ногам, подросток. Удлиненные темно-каштановые волосы взъерошились и скомкались, видно, что они не знали расчески уже достаточно долго. Темные, грязные разводы от слез и пыли говорили о том, что в таком отчаянном состоянии он пребывает давно.

- Мишка! – Догадался Алексей. – Ты? Это ты? Что они с тобой делали, где они сейчас?

У Алексея были тысячи вопросов, но, глядя на состояние мальчика, он понимал, что с расспросами стоит подождать.

Несколько минут Миша не отвечал. Мощное душевное потрясение, которое ему пришлось пережить за это время, лишило его сил мыслить и реагировать разумно. Поначалу Алексею показалось даже, что тот сошел с ума. Но, повторив свой вопрос и добавив к нему, что он его друг, что его мама рассказала о произошедшем, Миша начал приходить в себя.

- Д… да. Я Миша. О…они… они скоро вернутся… они били меня, сильно били. Пугали разными штуковинами, которыми полно это здание.

- Да. – Озадаченно-грустно протянул Алексей. - Что они хотят?

- Не знаю. Денег, наверное. Я им задолжал… они продавали мне… только маме не говорите. Они продавали мне траву. Мне она нравилась. Я дружков своих угощал… потом втянулся. Было весело.

- Ничего себе повеселились! – В гневе зарычал Алексей, но тут же решил замолчать. Потом он выскажет мальчишке всёе. Сейчас нужно его вытащить из этого кошмара. И как-то выбраться из него самому.

Миша продолжал свою сбивчивую исповедь.

- Первое время мне не составляло труда платить за товар. Мама всегда давала мне достаточно денег, чтобы я мог купить всё, что хотел, не прося у нее. Мама… она всегда старалась для нас… а я и не ценил, не понимал. А ведь она сама ходила в одном и том же платье. Я стыдился ее из-за этого….

Миша удрученно опустил голову. Впервые за все последние годы ему стало стыдно за себя. Видно ни одно испытание не приходит просто так. Даже такое суровое.

- Потом они неожиданно подняли цену, в десять раз. Я думал отказаться от покупки, но уже не смог. То есть пытался, но для этого мне нужно было хотя бы немного этого…товара. Я брал в долг раза четыре. Обещал, что, как только пройдет день рожденье, я отдам долг, ведь мама должна была подарить мне что-то значительное… Я мог продать….

Тут его обожгли произнесенные им слова. Перед мысленным взором опять возник образ матери, пашущей, как ломовая лошадь, чтобы подарить ему, любимому сыночку что-то, что могло порадовать его. А он… а он!

Чем дальше продвигался в своем рассказе Миша, тем тише и медленней говорил. В нем боролись два чувства, желание скрыть правду и стыд. Но если скрыть правду, то вряд ли ему удастся выйти из этой ситуации живым, ведь, чтобы справиться с бедой, нужно играть в открытую.

- А еще… - закончил свою речь Миша, - по-моему, они хотят просто поиздеваться…. Как я успел понять, у них у всех тут с головой не ладно. Такое творят, просто ужас!

Миша вытер заплаканные глаза и посмотрел на незнакомца, который за столь продолжительное время в этом темном царстве был ему не врагом, но другом.

- А ты кто? – Тихо спросил он.

- Вообще, я священник. – Также тихо ответил Алексей.

- Священник? – Удивленно поднял брови Миша. – И что же ты тут делаешь, учить этих вздумал?

- Шутишь? Уже хорошо. Тебя, недотепу эдакого спасать пришел. Я и друзья мои.

- Понятно. – Опять пристыжено, совсем уже тихо ответил Миша.

Раздумья обоих узников нарушило громкое, показно-дружественное приветствие.

- Ну, все в сборе, можно и пообщаться. Верно?

Алексей обернулся на голос и с первого взгляда на вошедшего понял, что перед ним стоит тот самый пресловутый Слон, которого он и искал. Непомерно огромный человек неопределенного возраста, но очень проворный для своего веса, он передвигался с поразительной скоростью и ловкостью, при этом создавая своим присутствием необъяснимое стойкое отвращение, которое приходит само по себе, видимо от каждого человека исходит некая энергия, которая улавливается на подсознательном уровне. В его маленьких, заплывших жиром глазках светился демонический огонек. Даже сейчас, желая поиграть со своими жертвами, как кошка с мышью, изменив хриплый голос палача на мягкий баритон друга, он не мог скрыть той страшной сущности, которую собой и представлял. Такое уже не скроешь.

- Что вам нужно от нас? – Желая вывести разговор на четкую тему и понять шансы на спасение, сурово задал вопрос Алексей.

Слон скривился.

- Ну, сразу «что вам нужно»… как я не люблю этот вопрос. А, может быть, я вас в гости просто решил пригласить. Скучно мне.

На последней фразу Слон игриво раскачал массивный крюк, отчего тот с пронзительным свистом стал метаться из стороны в сторону, подобно какому-то жуткому маятнику. Далее Слон направился к камину, поправить угли. Делал он это нарочно медленно, чтобы несчастные узники передумали все, самые ужасные мысли, представили самые кошмарные картины, которые могли ждать их в этом склепе. Неожиданно главарь развернулся к своим пленникам. В глазах вспыхнул уже знакомый демонический огонек с новой силой. Какая-то задумка пришла ему в голову.

- Так, значит, не нравится вам у меня в гостях? Так я спрашиваю?! – Последняя фраза звучала на повышенном тоне, так как на первый вопрос он не получил ответа, молчание выражало обоюдное согласие.

- Так. – Твердо произнес Алексей.

- Тогда предлагаю такую сделку.

Пленники насторожились, напрягли слух, боясь упустить хотя бы одно слово, которое может решить их участь.

- Условия сделки таковы. Вы бьетесь до смерти, кто победил, тот получает свободу.

Посмотрев на негодующее лицо Алексея и унылое Мишки, Слон расхохотался.

- Да пошутил, пошутил. Разве такие хлюпики будут биться. И этой радости не дадите. Тогда будем играть.

- Играть? – Недоуменно вскинул брови Мишка.

- Вот именно, - напускно весело подмигнул ему Слон, - я любил в детстве всякого рода игры. Теперь вот только правила изменились немного….

Слон нажал на рычаг в стене и в ту же секунду перед ним выдвинулась большая столешница, на которой лежала магнитная доска. Рядом с доской были разложены мельчайшие фрагменты мозаики.

- Эй, развяжите этих. – Громко крикнул главарь в пустоту. Сиюминутно дверь распахнулась и два бдительных стражника, эдаких годзилы подлетели к Алексею и Мишке, развязав их.

Алексей сосредоточенно растирал затекшие руки, Миша уже был не в силах сделать и этого, он отупевшим взглядом смотрел перед собой, боясь взглянуть на штуковину, которая, похоже, предрешит их судьбу.

- Подойдите сюда. – Приказным тоном прогремел Слон.

Невольники подошли к столешнице. Алексей с любопытством, смешанным с брезгливостью, рассматривал магнитную доску, столешницу, цветные кусочки.

- Значит, так. Ваша задача собрать картинку, пока не закончится время в песочных часах.

Сказав это, главарь махнул в сторону небольших песочных часов, которые были рассчитаны максимум минут на сорок.

- Но учтите. Складывать кусочки мозаики нужно быстро и, желательно, безошибочно. Каждый ваш промах будет оповещен звуковым сигналом. Всего я разрешаю три ошибки. На третьей ваша игра заканчивается… а для меня только начинается… но уже другая. Точно также она закончится, если вы не успеете справиться со своей задачей до истечения представленного вам времени. Уложитесь в этот срок – воля ваша, и свобода ваша. Нет – уж не обессудьте.

Опять послышался полубезумный, леденящий в жилах кровь смех.

- Да…. - задумчиво произнес Алексей. – Никогда такая простая игра не заставляла мое сердце выбивать такую чечетку. – Повернувшись к Мишке. – Ну, что, братец, пошли, будешь помогать. – Тот молчаливо кивнул и судорожно вздохнул.




Силы Романа и Александра были на исходе. Время, пространство, сама жизнь перестали существовать для них. Теперь всё, что занимало мысли друзей, на чем сосредоточилось всё внимание – это была проклятая огненная стена, которая придвинулась к молодым людям почти что в плотную. Огненные вспышки стали повторяться чаще. Надежды на спасение не осталось. Ребята больше не переговаривались, на это не было ни энергии, ни возможности, они и так улавливали плачевное состояние друг друга. Александр уже бросил затею найти рычаг, который бы остановил этот чудовищный механизм, он опробовал все возможные и невозможные способы, ни один из них не сработал. Роман же молчаливо угрюмо исследовал стены, ощупывая их привыкшим к полумраку взглядом. Вдруг он заметил, как откуда-то из пола появилась любопытная мордочка мышонка. Грызун, было, направился на изучение новых просторов, но почувствовав нестерпимый огненный жар, исходящий от этой камеры смертников, снова юркнул в свою норку, которая, скорее всего, позволяла ему убраться далеко отсюда. Романа осенила идея, и он, не додумав мысль до конца, кинулся туда, где только что видел единственного свидетеля его с Александром пытки, и начал трясущимися руками разбирать доски старого, потрескавшегося, почерневшего от времени и копоти, паркета. Странно, но доски отлетали так легко, будто бы не были предназначены для своей основной цели, а лишь прикрывали что-то… этим что-то мог быть только люк.

Александр, поняв Романа без лишних слов, тоже бросился к нему, и вместе они начали разбирать паркет. Простая работа в такой нервной ситуации казалась адовой, ногти ломались о доски, которые, спустя минуту, почему-то перестали отрываться от пола, видимо ослабший участок закончился, и нужно было теперь прикладывать изрядную долю усилий, чтобы выполнить задуманное. Но, расчистив квадрат метр на метр, друзья в ужасе поняли, что все труды оказались тщетны: за паркетными досками скрывалась лишь маленькая прогрызенная мышиными зубками норка, сквозь которую нежданный гость и проник в помещение. Норка и ничего более. Никакого люка здесь не было никогда. Соломинка спасения, за которую с такой надеждой ухватились тонущие, переломилась, оставив им лишь один путь – на дно отчаяния.




Алексею казалось, что весь мир сосредоточился вокруг этой ненавистной мозаики, которая никак не хотела собираться. Какая-то хитрость заключалась здесь, и несчастные «игроки» никак не могли постигнуть ее секрет. Сложив лишь небольшой узор, Алексей и Миша бились над головоломкой, представлявшей для них все остальное пространство неизвестного рода картинки.

- Давай вот этот кубик положим. – Предложил Миша, перед этим долго вглядываясь во фрагменты, разложенных перед ними пазлов.

- Давай. – Бесцветным тоном ответил Алексей и аж подпрыгнул от испуга, когда в ответ на соприкасание пазла с магнитной доской, вдруг раздался пронзительный свист.

- Первая ошибка! – Торжественно прокричал Слон, до этого с чрезмерным интересом психически больного человека наблюдавший за действиями «игроков». – У вас осталось еще два таких промаха, после которого я отнимаю у вас возможность собирать эту чудеснейшую картинку, а, значит….

- Мы поняли. - Не дал Слону закончить свою речь Алексей и, набрав в легкие побольше воздуха, вновь нагнулся над столешницей.



Сергей вымотался от бесполезной борьбы с полчищем озверевших, отощавших крыс. Эти твари, почувствовав добычу, бросились на человека с такой яростной силой, с такой стремительностью, что он понял, долго выстоять перед таким натиском невозможно. Никогда Сергей еще не отбивался от атакующего врага с таким остервенением, ему приходилось находиться в движении ежесекундно, потому что, только он останавливался, чтобы перевести дыхание, как крысы накидывались на него с удесятеренной энергией.

- Да откуда ж вас столько в этом крошечном подвале! – Прокричал, прохрипел, прорыдал он, бросая отчаянные взгляды наверх, туда где белели солнечным светом зарешеченные окошки, туда, где осталась жизнь.

До боли знакомый звук притормозившего неподалеку грузовичка дал ему силы на крик. Сергей надеялся, что это, если не милиция, то наверняка люди, нормальные люди, не бандиты, и они услышат его, и они спасут… может быть. Проведя в этом аду земном около получаса, Сергей стал забывать, что находился в логове зверей, и люди сюда вряд ли приезжали, а, если и прибывали, то назад уже не возвращались. Он забыл…. А потом внезапно вспомнил. Осознание такой действительности было больнее, чем укусы десятка голодных крыс, добиравшихся до мяса человеческого.




- Отец Михаил, - Мария Степановна не находила себе места от беспокойства, - может быть, вы все-таки останетесь здесь? Я боюсь с этими на одной территории…. И вообще… боюсь….

Заплаканная, осунувшаяся за этот день Мария Степановна заставила сердце Михаила содрогнуться от жалости к этой прежде такой сильной, несгибаемой женщине. Но он не мог оставаться в тылу, пока его друзья бились с силой темной. Он должен был собрать подкрепление, и чем скорее, тем лучше.

- Мария Степановна, - поспешил успокоить женщину он, - эти негодяи, которых я привез, находятся под замком, сами они не выберутся. У вас есть ружье охотничье, и я уже вызвал помощников, чтобы они вам охраной были. Поймите, нельзя сидеть, сложа руки, неизвестно, что там творится на этом зернохранилище, что с ребятами, что с Мишей вашим. Помолитесь за нас лучше.

- Да-да, конечно. – Постаралась взять себя в руки Мария.

Внезапно какой-то автомобиль остановился у ворот. Михаил бросил настороженный взгляд, спиной почувствовав опасность. Дорогое БМВ, сияющее под ослепляющими солнечными лучами, завораживало своим шикарным видом, но и наводило мысль о том, что за рулем сидит либо мафиозный лидер, либо чиновник, что, в принципе, одно и то же….

Михаил приготовился к бою и интуитивно закрыл собой Марию, жестом отправив ее в дом. Та послушно юркнула в открытую дверь, наблюдая за происходящем из окна.

Медленно опустилось окно левой двери пассажирского места, и показался дышащий самоуверенностью и себялюбием бритый под ноль незнакомец. Не спеша, с расстановкой, как бы, делая одолжение своим вниманием, он задал вопрос:

- Здесь живет Роман Зорин?

- А вы кто такой? – Не сводя с неизвестного пронзительно взгляда, дерзко ответил вопросом на вопрос отец Михаил.

- Полковник убойного отдела, Алексей Иванович Симонов. – Также бравадно-напыщенно бросил человек. – Я школьный друг Романа, хотел бы повидать его. – Для подкрепления своих слов он достал красную корочку.

С души Михаила как будто пал пудовый камень.

- Ну, Слава Богу! Услышал Господь наши молитвы! Вы как раз нам так нужны сейчас, у нас тут такое творится!

Симонов удивился и поспешил выйти из автомобиля, налет тщеславия, накопленный в течение долгих лет, потихоньку сходил с него, уступая место любопытству.

Михаил продолжал.

- В городе уже давно орудует банда, которая промышляет похищениями, и, вполне возможно, что и убийствами людей, - вот одна из пострадавших, - он указал на осторожно вышедшую из своего укрытия Марию, - у нее украли сына подростка и требуют серьезный выкуп, таких денег у женщины нет. Бандиты прислали письмо, где указали, куда класть выкуп, и мы, сходив на разведку, принесли домой неплохой улов, - Михаил махнул в сторону подвала, из крохотной щели которого выглядывал чей-то покрасневший от напряжения и страха, глаз. – Ребята отправились к главарю.

Последнюю фразу Михаил произнес тихо и озадаченно.

- Так, значит, и нам нужно туда же. Верно ведь? – Заинтересовавшись этим делом, выпалил Смирнов.

- Конечно, верно. Я тут просто с ума схожу, не зная, что с нашими и готовился, собрав всех своих друзей, знакомых отправляться следом. Вот только за этими негодяями, кто присмотрит? – Михаил опять указал в сторону подвала.

- Это решаемо. – Уверенно ответил Алексей Иванович и, достав трубку, набрал знакомый номер. – Парни, а, ну быстро собирайтесь, вы мне здесь нужны!

Назвав адрес, Смирнов стал просчитывать тактику последующих действий, поджидая своих. Действительно, не прошло и пяти минут, как к воротам Марии Степановны подъехали две Нивы, укомплектованные милицейской силой.

- Отлично. – Довольно потирая руки, произнес Смирнов.

Смирнов рассредоточил группу, троим здоровенным молодцам приказал забрать томившихся в подвале бандитов в камеру досудебного следствия, двоих назначил охранять Марию Степановну с дочкой, а остальных взял с собой. За минуту все сели по машинам: боевая сила в Нивы, Смирнов со своим окружением в Мерс, а Михаил в старенький Жигуленок, сила которого заключалась не во внешнем виде, что его хозяин знал очень хорошо.

- Поехали! – Махнул рукой полковник, и в одну секунду все четыре машины рванулись с места.



Стена придвинулась почти вплотную. Осталось каких-то десять-пятнадцать сантиметров, и мужчины уже ощущали удушающее дыхание смерти. Воздуха уже не осталось, дышать теперь было нечем. Боль от многочисленных ожогов доводила до сумасшествия, она обжигала, резала, рвала на части, но с течением времени, по мере исчезновения кислорода в камере, даже эта боль, такая сильная, беспощадная, стала потихоньку притупляться, перед глазами начали проноситься то фантастические, то ужасные картины, то фрагменты прошлого, и уже всё реже ребята выныривали из этого агонического состояния, готовясь погрузиться в бездну другой реальности, по ту сторону земного мира.

- Прости меня, если что не так было. – Сдавленным голосом, задыхаясь от кашля, прохрипел Александр.

- И ты меня прости. – Также тяжело ответил Роман.

- Как же обидно помирать так глупо! А ведь собирались спасти мальчонку! – Александр в негодовании со всей силы стукнул ногой… стукнул и провалился куда-то в неизвестность, даже не успев вскрикнуть, настолько это оказалось неожиданным для него.

Стена с демоническим скрипом приблизилась еще ближе, сократив расстояние между собой и человеком до минимума. Очередная порция огня избавила Романа от лишних размышлений, колебаний, сомнений, и он, машинально прыгнул следом за Александром в образовавшуюся дыру. От головокружительного полета и резкого поступления кислорода в легкие, Роман потерял сознание. Очнулся он от радостных восклицаний друга.

- Господи, Господи, Слава Тебе! Выбрались! Ромка, мы выбрались! А я, если честно, уже и не чаял. Я понял. Там такая хитрость, никаких рычагов не было, просто потайной вход был скрыт, а мы, глупые, и не заметили его сначала, разбирали доски совсем в другом углу. Ох! Ну и поджарились мы с тобой там….

Александр старался не обращать внимания на разболевшиеся ожоги. Боль пройдет, главное удалось избежать действительно страшного.

Роман попытался улыбнуться, но он понимал, что их испытания не закончены. Основная задача пока не выполнена, а силы на исходе, да и что ждет впереди – неизвестно. Встретившись взглядами, друзья одновременно пришли к этой мысли. Улыбки сменились суровостью и сосредоточенностью. Благо, поступление воздуха и огромная порция адреналина, полученная за эти полчаса, придала им энергии идти дальше.

Оглянувшись вокруг, Роман и Александр попытались понять, где очутились. Наверху послышался отвратительный скрежет, по которому они поняли, что огненная стена пришла к своей конечной точке движения. Если бы узники не успели выбраться оттуда столь чудесным образом, от них бы не осталось и тени. Осознание того, что они только что избежали, заставило обоих содрогнуться. Да, действительно, никогда не знаешь, что случится через секунду. Думали ли эти такие сильные люди, бывшие воины, что попадут в такую переделку еще три дня назад, когда беспечно гуляли по городу и наслаждались сиянием лета! А вон как жизнь поворачивается….

С трудом отведя завороженный взгляд от потолка, друзья посмотрели направо и налево. Помещение, в котором они сейчас находились, было довольно просторно, оно представляло собой перекресток нескольких лабиринтов лестниц и поворотов, уходящих на разные этажи. Пол выстлан пушистым ковром, что облегчало падение с такой внушительной высоты, наверняка, и это было сделано не просто так, на случай, если самому хозяину ловушки вдруг доведется сбегать с нее.

- Как плохо, что нам с ребятами пришлось разойтись! – С горечью воскликнул Роман. – Тут же кругом враги, каждая стена вражеская. Как же так вышло, и как нам их теперь найти? Как найти мальчишку!

Роман с ужасом понимал, что все планы рушатся, и теперь приходится действовать по ситуации. Как же он не любил этого, всегда такой пунктуальный, на несколько ходов вперед продумывающий свои шаги, сейчас он совсем растерялся, но не показывал вида, ведь он всегда был за старшего, и на войне, и теперь, а, значит, ему просто не позволено проявлять слабость сомнений.

- Пойдем туда. – Немного сосредоточенно подумав, тихонько сказал Роман, указав на длинный, узкий, темный коридор, уводящий вдаль, Александр в знак согласия кивнул головой, ему тоже показалось, что именно эта дорога более других подходит для них. Похоже, что она была как бы запасной, и, потому, скорее всего, не использовалась бандитами.

Друзья, вслушиваясь в каждый звук, в каждый шорох, бесшумной походкой пошли вперед. Куда-нибудь этот коридор должен же их вывести. И кто только строил это здание!




- Алексей, - срывающимся голосом прошептал Мишка, - посмотри, песок уже вытек наполовину. Что же нам делать, мы не успеем!

Алексей метнул в сторону песочных часов, которые неумолимо и стремительно приближали их к печальной развязке, полный обеспокоенности взгляд. Но, совладав со своими эмоциями и повернув к подростку совершенно спокойное лицо, он уверенно ответил:

- Не переживай, Миш. Верь, только верь и не опускай руки, и всё образуется. Лучше не за часами этими следи, а помоги мне с этой мозаикой.

Миша на негнущихся ногах подошел к Алексею поближе, вглядываясь в узор, который за эти минуты молодому мужчине удалось всё же собрать, и подбирая из лежащей рядом кучи разноцветных кубиков подходящий, он показал на один.

- Я… думаю, может быть, этот подойдет.

Алексей, который от такого непомерного напряжения уже стал терять чувство времени и внимательность, послушал совета Мишки. Но не успел он приставить кубик к мозаике, как вновь послышался протяжный свист сирены и довольный хохот Слона, до этого уже начавшего засыпать от скуки:

- Вторая ошибка!

Охранники, вставшие по обе стороны от него также довольно усмехнулись. В эту минуту они были больше похожи на шакалов, чем на людей.



Силы Сергея закончились. Еще минуту назад он отчаянно бился с полчищем озверевших крыс, сейчас же он больше не мог сопротивляться. От оглушающего писка и топота сотен лапок, сердце уходило в пятки, такого ужаса молодой человек не видел никогда в жизни. Серая шевелящаяся масса надвигалась на него, как само проклятье, и будто бы в дурном сне, когда не можешь поднять руку и дать отпор обидчику или убежать от врага, так и здесь Сережа не мог сделать ничего, чтобы спастись. До этого было несколько попыток добраться до зарешеченных окон, но, во-первых, они были слишком высоко, во-вторых, слишком малы, чтобы выбраться из них наружу и тем самым в быстрых темпах собрав подкрепление, взять зернохранилище штурмом, в-третьих, решетки были слишком прочными, хоть и проржавевшими насквозь. Дверь оказалась такой же замурованной намертво, а чтобы выбраться тем же способом, каким Сергей попал сюда, даже не стоило и мечтать.

Неожиданно резкая боль в левой ноге заставила Сергея завыть, как волка. Одна из крыс, добравшись до ослабевшего человека, вонзила в него все свои зубы. Довольный писк раздразнил остальных, и спустя всего лишь мгновенье, вся свора ринулась на свою окровавленную жертву.

В минуту, когда Сергей уже попрощался с жизнью и только яростно кричал «Господи, Господи!» он явно услышал, как снова совсем недалеко остановилась машина. И голос… голос такой родной, такой знакомый Михаила, друга, заставил Сергея собрать последние силы. Он, что есть мочи, крикнул, подняв лицо к окошкам, в надежде, что его услышат там, снаружи, где свет Божий.

- Мишка, Миха!

На счастье Михаил услышал, как из глубины темного здания раздался приглушенный крик Сергея. Встрепенувшись и почувствовав беду, он рванулся в сторону голоса, одновременно бросив собравшемуся подкреплению:

- Они здесь. Серега кричит. С ними беда! – Подобравшись совсем вплотную к зарешеченным окнам, Михаил прокричал в ответ Сергею. – Мы здесь, Серега, держись. Что случилось, где остальные? Как можно тебя вытащить?

- Я … я не знаю… это зернохранилище – какая чудовищная ловушка, здесь на каждом шагу лабиринты и непонятности. Овца нас обманул, как того и следовало ожидать. Ребята… я не знаю, где они, что с ними… я провалился в какой-то подвал, и меня, по-моему, вот-вот сожрут крысы!

Михаил содрогнулся от этих слов и стрелой метнулся к полковнику Смирнову, который уже отдавал какой-то приказ своим людям.

- Штурмом брать будем. – Услышал он последние слова Смирнова.

О конспирации уже не могло идти и речи, было решено действовать методом стремительного натиска.

Полковник перезарядил оружие и направился к главному входу. Отряд милиции двинулся за ним.

- А как же Серега?! – В ужасе прошептал Михаил, пытаясь задержать уходящих, понимая, что перестрелка может занять очень много времени, тогда как ситуация не позволяла ждать и минуты.

- Что Серега?.. – Со свойственной безжалостной ищейке, в уме которой только план выполнения задания, холодностью переспросил Смирнов. – Сереге придется подождать, пока мы не выполним основное дело и не захватим этого Слона. Я столько за ним гонялся! Ах, если бы не начальник, который всячески потворствовал его банде… он был бы давно у меня в руках. Но теперь не уйдет!

Смирнов резко развернулся и направился к главному входу. Михаил остался у маленького окошка, за которым происходит страшное, один.

- Эй. Мишка. – Напугано окликнул Сергей.

- Да, я тут. – Ответил Михаил.

- Ушли они что ли?

- Ушли.

- Я так и думал….

- Слушай, - вдруг оживился Михаил, - я тебе сейчас в окошко кину оружие какое-нибудь, все-таки защита, поймаешь?

- Давай, попробую.

Михаил метнулся к Жигуленку и извлек из него свою старую отцовскую винтовку. Отец был заядлым охотником, сын ее на дух не выносил, но ружье лежало в доме, как раритет, как память об отце, умершем десять лет назад, и теперь оно вновь становилось рабочим.

Чтобы достать до окошка, Михаилу пришлось соорудить себе довольно сложную, неустойчивую конструкцию из лежащих на территории зернохранилища бочек. Наконец, ружье было сброшено.

- Отлично. Спасибо, друг. – Хрипло поблагодарил его Сергей.

Теперь ему было чем хотя бы отбиться, а одного выстрела хватило, чтобы отпугнуть крыс надолго. Еще лишние полчаса на раздумья выиграны у самой смерти.





Роман и Александр пробирались по заброшенному потайному коридору. Плотно обвитый паутиной, сырой и зловещий, он рисовал в воображении самые мрачные образы, но поддаваться панике было нельзя. Друзья всеми силами отгоняли от себя тяжелые думы и старались держаться, подгоняя себя одной мыслью, о спасении несчастного подростка, томящегося где-то здесь, в бесконечности лабиринта. Внезапно, сделав очередной поворот за угол, они услышали чей-то плач.

- Слышишь? – Насторожился Александр.

- Слышу. Пойдем туда.

Ребята ускорили шаг. Они были уверены, что нашли Мишку. Сердце забилось быстрее, от волнения и напряжения больно застучало в висках. Минув еще один проем, мужчины оказались на развилке, одна ветвь которой уходила резко влево. Оттуда и раздавался отчаянный плач.

- Мишка? – Поспешил оповестить о своем прибытие Роман.

Плач мгновенно прекратился, и послышался испуганный шорох, будто бы кто-то бросился в противоположную сторону.
- Не бойся. Мы твои друзья. Мы пришли вызволить тебя отсюда.

В ответ Роман и Александр услышали лишь тяжелое, сбивающееся дыхание еще кого-то.

Устав от бесконечных загадок мужчины пошли еще быстрее, и вот уже оказались в грязной, пыльной комнатке. В одном ее углу беззвучно плакала девочка лет тринадцати, в другом, полулежал, полусидел грузный мужчина. По измученному, разбитому лицу было понятно, что провел он здесь самые страшные часы, может быть, и дни, своей жизни, и уже мало надеялся на положительный исход.

- Вы кто? – Задыхаясь от боли и страха, спросил грузный мужчина.

- Друзья. – Упавшим голосом ответили пришедшие.

- Слава Богу. Друзья. В этом царстве зла пробился лучик света! Пожалуйста, развяжите дочку, а потом меня.

Роман быстро потянулся к забившейся в угол девочке, чтобы развязать мощные путыи, которыми были связаны ее тоненькие ручки. Девочка бросила на Романа полный затаенной боли взгляд, но, встретившись с добрыми, правда бесконечно уставшими глазами Романа, успокоилась. Вскоре ее ручки были свободны. Александр тем временем освободил мужчину.

- Спасибо вам большое. – Еле дыша, произнес он. - Удивительно, как вы только тут очутились.

- Мы по делу. Паренька одного похитили, вот и хотели найти… правда сами в ловушку и попали.

- Да… ловушки тут на каждом шагу…. Я их сам строил….

- Как так?!

- Я ж инженер механик… - начал он свой сбивчивый рассказ, - Василий Петрович Соловьев, может, слышали когда-нибудь? Автор многочисленных работ, известных во всем мире. Вот на меня и вышел этот… по кличке Слон. Он предложил мне большие деньги, очень большие…. – Василий запнулся. - А у меня жена тогда нуждалась в дорогостоящей операции, которую могли делать только в Германии. Я согласился. – Соловьев угрюмо опустил голову. – Я надеялся, что эти деньги смогут спасти мою Катерину…. Но видимо, взятые у таких страшных людей, деньги, которые все-таки пахнут, не приносят добра. Моя Катерина умерла прямо во время операции, хотя врачи давали стопроцентную гарантию, что все будет хорошо. Они сами были в шоке, не понимая, почему она не выдержала….

Девочка начала тихо плакать при упоминании о трагедии, произошедшей с ее матерью.

- После того, как всё это произошло, Слон потребовал от меня новых разработок, еще более чудовищных, и предложил вакансию его постоянного работника, но я отказался. Мне стала противна сама мысль работать бок обок с этими чудовищами. То я ради жены старался, а теперь и смысла больше не было. Но они не привыкли к отказам. Поэтому вот уже почти месяц мы с дочуркой, с моей Настеной томимся здесь. Хоть бы дочку пожалели, сволочи! – Неожиданно громко инженер закончил свою речь.

- Тяжелый рассказ. – После минутной паузы заключил Роман. – Верно, кровавые деньги никогда не приносят пользы, а приводят к еще большим бедам. Вы это теперь поняли. Но в ваших силах исправить ту несправедливость, которая произошла не без вашего участия. Где-то здесь точно также томится хрупкий подросток, похищенный у безутешной матери ради шантажа. Вы, наверняка, знаете все ходы и лазейки этого зернохранилища. – Роман вспомнил про Алексея и Сергея, местонахождение которых было неизвестно ему. – Эх, еще и ребята пропали где-то, что с ними теперь?..

- Подождите, - внезапно оживился Василий, - а вас больше было?

- Да, нас было четверо, но так вышло, что мы были разделены. Пока мы с Александром возились с механизмами потайной двери, ребята пошли посмотреть на лестницу, они надеялись найти более короткую дорогу к главному.

- А лестница на первом этаже?

- Да.

- Скорее всего, я знаю, что могло случиться с ними.

- Что?! – В тревоге вскрикнули оба, и Роман, и Александр.

- Там есть такая пластина, на которую нельзя наступать. Слоновцы то это знают хорошо, и обходят ее, но несведущим людям не догадаться. Если наступить на нее, то она сдвигается, и человек падает в подготовленный для нежданных гостей подвал. Подвал, возможно с недобрым сюрпризом.

- Каким??? – В еще большей панике потребовали ответа друзья

- Я не знаю. Я проектировал только ловушку, что пришло в голову этим нелюдям, уже мне неизвестно. Но я представляю, как попасть туда и вызволить ваших друзей оттуда… если еще не поздно.

- Так пошли же туда. Скорее! – Скомандовал Роман, и вся группа, более не проронив ни слова, двинулась в путь.

Они шли извилистыми тоннелями, которые, то максимально сужались, что приходилось ползти на коленях, то расширялись, позволяя разогнуться и вытянуться в полный рост. Люди старались идти как можно быстрее, но движение замедляло то, что повсеместно попадались паутинные сети, которые нужно было разрывать руками, ощущение не из приятных, но деваться не куда. Наконец, Василий предупредительно тихонько подтолкнул Романа в плечо:

- Здесь осторожнее, держитесь правой стенки, а то можно и провалиться.

Роман оглянулся. Им довелось выйти на открытую площадку из проржавелой арматуры. Внизу разверзлась пропасть заброшенного цеха, сквозь широко расставленные прутья арматуры, можно было разглядеть оборудование, забытое и искореженное временем и неправильным хранением. Всюду сновали крысы.

Аккуратно сделав первый шаг, вся процессия, медленно, держась друг за друга, стараясь не всматриваться в пропасть, раскинувшуюся под ногами, посеменила вперед. Спустя пять минут, опасный участок дороги был пройден.

- Пришли. – Коротко и ясно объявил Сольвьев, указав на небольшой люк в железном полу, который, как можно было догадаться, вел в подвал, где, скорее всего, томились люди.

Александр первым подскочил к крышке люка и попытался приподнять ее, но крышка не подалась.

- Заржавела, наверное! Не открывается совсем.

На помощь Александру пришел Роман, и оба прикладывали все силы, которые еще оставались у них, чтобы приподнять неподъемную крышку люка, которая, казалось, весила целую тонну.

- Странно. – Хитрым взглядом знающего механика окинув пол, высказал мысли вслух Соловьев. – Здесь не может быть заржавелых дверей. Не должно быть. Тут тщательно следят за этим. Возможно, над ней потрудился еще какой-нибудь механик….

Соловьев озадаченно потер подбородок, даже не представляя, что можно предпринять в таком случае.

И пока мужчины тратили остатки энергии, чтобы справиться с грудой неподдающегося никаким усилиям железа, Настя, дочка Василия Петровича, обошла по кругу помещение. Она внимательно изучила каждый сантиметр, вглядываясь в малейшие изгибы, неровности пола, стен. Внезапно девочка оживилась, замахав отцу и своим новым друзьям.

- Смотрите, смотрите, что я нашла!

Все кинулись к девочке и увидели небольшой рычаг, который прятался в тени стенного выступа.

- Умница, дочка! – Не без гордости похвалил девчушку отец. – Ребята, мы нашли способ открыть этот проклятый люк. Жмем рычаг.

Роман и Александр, еще не забывшие свои опыты с такими же рычагами, поджались, готовые к новым ударам судьбы. На секунду показалось, что пол уходит из-под ног, в памяти огненной стрелой пронеслись тяжелые впечатления прошедшего часа, когда они чудом выбрались из камеры со стеной-прессом. Сейчас мужчины ожидали чего-то подобного, хотя и бездействовать тоже было нельзя. Но вопреки их ожиданиям, ничего худого не произошло, с пронзительным скрежетом, крышка люка открылась, и изнутри пахнуло сыростью и затхлым помещением, которое не проветривалось уже много лет. Откуда-то снизу до слуха людей донесся тихий, измученный стон. Роман узнал голос Сергея.

- Серега! – Разъяренным тигром крикнул он и поспешил внутрь подвала. Благо, прямо под потолком находилась раздвижная лестница, которую обоюдными усилиями удалось спустить вниз.

- Серега, где ты? – Пытаясь найти в полутьме узника, гремел Роман. Пока он рыскал взглядом, ему на помощь подоспели остальные.

- Ребятки! – Не веря своим глазам, своим ушам простонал Сергей, когда, наконец, стал понимать, что всё это не сон, не мираж, не агония. – Слава Господу! Друзья мои!

Александр на полшага обогнал Романа и помог привести Сергея в чувство. У него была вывихнута нога, но Александр еще с Афганистана научился вправлять вывихи, так что, вспомнив свое боевое прошлое, быстро вправил ногу и Сергею. Тот даже не успел вскрикнуть, как боль стала утихать. Спустя несколько минут он дал понять, что сможет идти. Надо было выбираться отсюда и как-то отыскать паренька. Главная цель, ради которой они пережили столько неприятностей, пока еще оставалась невыполненной. Тяжело опираясь на Александра и Романа, Сергей, стиснув зубы, шел вперед. Следом семенили Василий с дочкой.



Михаил метался, как уголек догорающего костра. Его мысли были внутри таинственно темнеющего на фоне солнечного дня зернохранилища, но ему волею судьбы приходилось ожидать снаружи. Он просто с ума сходил от бездействия. Нет ничего хуже, когда не знаешь, как помочь, что сделать. Симонов тем временем вместе со своим отрядом начал штурм с главного входа, но на попытку вскрыть дверь, спецотряд получил в ответ мощную канонаду пулеметной очереди. Охрана оказалась бдительной. Кто-то из молоденьких милиционеров получил ранение, благо, не очень серьезное. Это подстегнуло остальных на ожесточенную борьбу. Атмосфера накалялась с каждой минутой, и здесь уже либо они, либо их, другого не дано.

- Алексей Иванович! – Неожиданно осенило Михаила. – А я мог бы сделать взрывчатку самодельную. У меня в багажнике как раз найдется все, что нужно для этой цели, тогда и проход освободится.

Смирнов посмотрел с недоумением и радостью.

- Давай. Это была бы отличная идея! Иначе нам этих сволочей не взять.

Михаил кинулся к своему Жигуленку, пытаясь не забыть сложную формулу горючего состава.



Алексей и Мишка чувствовали кожей, что конец их близок. Паренек то и дело посматривал на часы, из которых почти полностью вытек песок. Они не успевают. Да и если успеют, дает ли это хоть какую-нибудь гарантию, что этот негодяй, Слон, отпустит их? Вряд ли. Скорее всего, он просто издевается над своими жертвами, играет, как кошка с мышками, чтобы потом уничтожить. Но деваться было некуда, приходилось играть по его правилам.

- Мишка, - лихорадочно прошептал Алексей, - смотри, у нас получается! Дай мне вон тот кубик.

Мишка стрелой кинулся к столу и подал просимое.

- Смотри! Готово!

Мишка с недоверием взирал на собранную по большей части Алексеем мозаику, она изображала мифический сюжет, борьбу Геракла с Ахиллесом, известная картина.

Ставшие за это время друзьями, Алексей и Мишка, боялись оглянуться назад, пытаясь оттянуть еще одну лишнюю минуту. Как бы ни была бесплодной надежда на то, что их отпустят, все же, пока Слон забавлялся своей чудовищной игрой, у заключенных была возможность выкроить около часа, за которые могло прийти спасение. А оно должно было прийти, нужно было ждать, надеяться, а иначе, пав духом, можно сразу кануть в пропасть.

Заметив напряженное бездействие своих жертв, Слон дико расхохотался.

- Сложили картинку?

- Как видишь. – Еле сдерживая гнев и отвращение, процедил Алексей. – Ты обещал отпустить нас…

- О-хо-хо! Отпустить! Ишь размечтался!

- Хотя бы парня отпусти, будь же человеком! – Закипал от негодования Алексей, хотя, что и говорить, он ждал такого поворота событий.

- Обойдетесь! – Резко бросил Слон, в бессознательной вспышке злости пнув крюк, который закачался с пронзительным свистом из стороны в сторону. – Веселье продолжается! А теперь должник Мишутка пойдем, засиделся ты здесь что-то. Твоя мамка-то выкуп за тебя не принесла. Проблемы у тебя, ой какие проблемы.

Слон направился к подростку и собрался схватить его за шиворот, как щенка, чтобы самолично испробовать на нем пыточные методы, которыми занимался на протяжении длительного времени, и которые приводили его в состояние дикой эйфории. Но Алексей, не смотря на то и дело находящую слабость и боль в голове, сделал резкий прыжок в сторону негодяя и мощным движением оттолкнул его в сторону.

- Да как ты смеешь! – Прорычал Слон и сделал шаг вправо, чтобы с разгона броситься на Алексея и раздавить его своей яростью, своим весом, неуемной энергией всепоглощающей ненависти ко всему миру. Его охранники тоже сделали выпад в сторону несчастных, но вдруг… раскаченный Слоном крюк, до этого не перестававший описывать круги, вернулся в исходную точку движения… туда, где встал широко расставив ноги, с налитыми кровью, как у быка глазами, Слон. Крюк просвистел неподалеку от него, но тот уже не замечал ничего вокруг. А зря. Весящий немало, мощный железный крюк со всей силы, которая еще не успела растратиться на движение по кругу, ударил Слона в висок. От внезапности, тот даже не успел издать звука. Он упал наземь, как подкошенный. Двое громил охранников на мгновенье растерялись, они не знали, что стоит сделать в первую очередь, прикончить заключенных, или попытаться привести в чувство хозяина. Этим минутным замешательством и воспользовался Алексей, нанеся сокрушительные удары обоим, здесь он тоже воспользовался крюком, который на этот раз, раскаченный не так сильно, нанес не смертельные, но очень болезненные удары, выведя громил из рабочего состояния надолго.

- Бежим! Мишка бежим скорее! – Алексей, срывающимся голосом, схватил парня за рукав и потащил к выходу.

Выбежав в коридор, он не знал, куда бежать теперь. В трех направлениях вели лестницы, какая из них приведет к выходу? На какой удастся не столкнуться с подонками охранниками? Алексей постарался прислушаться к своему сердцу, не переставая мысленно молиться, что он и делал в течение всего этого часа, пока находился в подвале.

- Туда. – Рявкнул он, толкнув еле стоящего на ногах Мишку на правую лестницу. Бедный подросток, от всего пережитого тщетно пытался справиться со своими эмоциями, от страха, который переполнял его душу, паренек спотыкался на каждом шагу, и, в итоге с грохотом рухнул, споткнувшись о незаметный штырь в полу. Растянувшись во весь свой немалый рост, Мишка жалобно заскулил.

- Я больше не могу бежать. – Чуть слышно произнес он. – Спасайтесь сами.

- Вот еще! – Вспылил Алексей. – Ради кого, позволь мне спросить, мы сюда пришли? Так, на экскурсию? А ну давай руку, поднимайся. Ты же мужчина все-таки! Сам делов натворил. Соберись!

Удивительно, но уверенный тон Алексея сделал свое дело. Нехотя Мишка стал подниматься, но не успели они пройти и пару метров, как услышали чьи-то приглушенные голоса и грохот приближающихся шагов.

- Мы попадемся! – В отчаянии запричитал Мишка, но Алексей только сильнее сжал его ледяную от ужаса руку и оглянулся назад.

Отступать. Но куда? Идти вперед? Навстречу врагу? Алексей резко развернулся и, волоча за собой Мишку, побежал обратно. Позади послышался ускоряющийся топот, видимо их засекли и догоняли. Сердце Алексея выбивало бешеный ритм, впервые он почувствовал себя загнанным зайцем, за которым несется разъяренный, голодный волк. Но зайцы умеют путать следы, решил так поступить и Алексей. Еще крепче сжав руку своего подопечного, он свернул за угол и прижался к стене, то же сделал и Мишка, стараясь изо всех сил дышать как можно бесшумнее. Он закрыл глаза, чтобы не потерять сознание от накатывающей паники.

Шаги приблизились вплотную. Чей-то голос пробасил:

- Нет тут никого. Наверное, по другой лестнице убежали.

«По другой, по другой, конечно же по другой. Идите прочь отсюда!» - Мысленно отвечал им Алексей, и еще сильнее вжался в стену, чтобы его случайно не заметили.

- Ну что ж… раз упустили, пойдемте другой дорогой. Нам нужно еще найти Алексея и мальчика….

Голос. Какой знакомый голос…. Алексей весь напрягся. Он уже не надеялся услышать Романа, да и столько было пройдено за все это время, что все прошлое казалось уже чем-то несуществующим, миражом. Роман! Когда Алексей понял это, осознал, от кого так бежал, он аж поперхнулся. Но успел вовремя оповестить друзей о своем месте пребывания.

- Ромка! – Неожиданно громко крикнул он.

От внезапности вся группа во главе с Романом подпрыгнула и сделала шаг назад. Но тут же все недоразумения развеялись. Скрывавшийся в нише стены Алексей вместе с Мишкой, выбежали навстречу Роману, Александру, Сергею.

- Леха! – Ликовали друзья.

- Ребятки! – Отвечал с такой же радостью Алексей. – А я вот, как видите, не один. Не впустую наши поиски прошли.

Алексей вывел вперед себя скромно потупившего взор Мишку.

- Вот наш украденный.

- Я… я… - Зазаикался Мишка, вспыхнув, как свечка под взглядами присутствующих, - я больше никогда не буду ввязываться в такие дела. Простите меня….

- Бог простит, и мы простим. Ты лучше вот у матери прощения попроси по-человечески, вот это дело будет. – Твердо, но по-дружески ответил Роман.

Мишка, обрадованный, что на него не напустятся сейчас с руганью, поднял сияющий взгляд. Переводя его с лица на лицо, он мельком посмотрел на ставших чуть поодаль, в сторонке Василия и Настю.

- Настька? А ты тут как оказалась?

Они учились в одной школе и неплохо знали друг друга. Настя нравилась Мишке, очень нравилась, но из-за своего непростого, избалованного матерью характера, он так и не мог до сих пор найти нужных слов, чтобы подружиться с недоступной красавицей Настеной. Сейчас ему представилась отличная возможность исправить свои ошибки, причем исправить по всем статьям.

- Ну, Слава Богу, все нашлись, все целы, - облегченно вздохнув, сказал Василий, - пора и честь знать. Давайте выбираться отсюда. Я знаю черный ход, подвальный ход.

Но только он произнес эти слова, как жуткий взрыв оглушил всех, заставив пасть ничком. Над головой полетели осколки кирпича и арматуры.

- Бежим быстрее! – В один голос произнесла вся команда.




Михаил мысленно читал молитву за молитвой, не отходя от штурмующих главный вход ребят. Изготовленная им наспех взрывчатка оказалась вполне мощной, сделавшей свое дело. Проход в зернохранилище был расчищен. Спецотряд ждал, как только осядет столп пыли, чтобы ринуться внутрь, Михаил собирался броситься туда вместе с ними. Но вдруг, внутренний голос заставил его обернуться. Не зная, зачем и почему, Михаил повиновался и вскрикнул, уж точно не ожидая того, что видел: из маленького сарайчика, что был напротив колосса зернохранилища, выходили Роман, Александр, Сергей, Алексей, следом вылез, искомый так долго Мишка и два незнакомых Михаилу человека, которые за эти секунды стали ему роднее родных. Они выбрались из начавшего рушиться зернохранилища потайным входом, который был соединен с этим сарайчиком. Счастью Михаила вновь обретшего своих друзей, не было предела. Встреча была бурной.


P.S.

За большим, накрытым белой, кружевной скатертью, столом, сидела дружная компания, из пяти молодых священников, Марии Степановны с детьми и Василия с Настеной. Все они были одновременно счастливы от мысли, что вместе и живы.

- Поднимем тост за мир во всем мире? – Весело смеясь, прогремел громогласный Роман.

Собравшиеся ответили согласием, но застолье прервал резкий стук в дверь.

- Кто-то еще спешит на наш праздник. – Улыбаясь, продекларировала Мария Степановна, открывая дверь. На пороге стоял понурый полковник Симонов. По его кислому виду, можно было понять, что случилось что-то очень нехорошее, из ряда вон выходящее. Никто из собравшихся не нашел сил спросить его о причине такой скорби, но Симонов сам ответил на немой вопрос, горящий в их глазах.

- Сядьте, а то упадете. Всех слоновцев, всех до одного сегодня выпустили по непонятному распоряжению с верхов. Сейчас их перевозят в одном микроавтобусе в больницу, якобы для лечения, а потом отпустят на волю.

Эта новость была встречена гробовым молчанием. После штурма зернохранилища, спецотряду во главе с Симоновым удалось захватить Овцу и остальных головорезов. Сам Слон скончался от мощного удара о крюк, который сам же и раскачал. Его наказала Рука Провидения. Но как же с остальными? Ведь они, если снова выберутся на свободу, продолжат свои бесчинства! Как же так? Почему, ну почему же в правительственных, в чиновничьих верхах всегда сидят прихвостни бандитские, по вине которых Россия и разваливается на части?! Если бы и им пришло во время заслуженное возмездие!

Симонов, не выдержав напряжения, нервно закурил. Роман подошел к окну и глубоко задумался. Настена, не зная, куда деть себя, шумно рухнула в кресло, не заметив даже, что там лежал пульт от телевизора. Абсолютную тишину взорвал звук теленовостей. Шел какой-то очередной кровавый репортаж с места страшнейшей автокатастрофы. Бездушный голос диктора оповещал:

- Автобус с прежде арестованными словновцами перевернулся, столкнувшись с грузовиком на полной скорости. Водитель грузовика не пострадал. Все пассажиры автобуса, за исключением водителя, погибли на месте. Как удалось установить следствию, вместе с заключенными ехал и генерал МВД, В.В. Пушной, который и отдал приказ о срочном освобождении….



Кара. Кара небесная. Она приходит к каждому. К кому-то рано, к кому-то позднее, но приходит обязательно. Всё в этой жизни возвращается бумерангом, добро и зло. И об этом стоит помнить, делая следующий шаг в жизнь. Только живя добром, только даря другим радость и тепло, неся любовь и мир, можно обрести счастье. Только так и никак иначе.

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU