Эту статью написал В.В. Носов, один из руководителей реставрационно-плотницкого объединения, где я прошёл курсы. Похоже, Владимир Васильевич, сам того не подозревая, касается темы волновой генетики.
ФУНДАМЕНТАЛЬНОСТЬ И ЕСТЕСТВЕННОСТЬ ТРАДИЦИОННОГО ДЕРЕВЯННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА
(вводная лекция)
Почти целиком деревянный мир прошлого
Дерево - дар природы, дар божий. Все народы прошли периоды глубокого соприкосновения с ним. Деревьям поклонялись, их обожествляли. Вся Вселенная в космогонии древних представлялась в виде гигантского Мирового Древа, охватывавшего все её сферы, уровни, миры. Много тысячелетий дерево было и Храмом, и Кровом.
Постепенно люди научились использовать дерево и для удовлетворения своих жизненно необходимых потребностей, освоили его функциональные и конструктивные качества как материала. Но особо плотное и длительное общение с деревом произошло у нас, русских, и живущих с нами бок о бок народов. Недаром с незапамятных времён и почти до наших дней (по крайней мере, до первой половины 20-го века) почти все население России проживало в деревнях, поселениях, название которых говорит само за себя. Ну и конечно всё в этих деревнях было деревянным. Целиком деревянные, от фундамента и до конька, были и русские дома, и русские бани, и многочисленные хозяйственные сооружения: дворы, хлева, сенники, сараи, амбары, риги, овины, изгороди; весь хозяйственный инвентарь: лопаты, грабли и вилы, сохи и бороны; весь транспорт – телеги и сани, лодки и лодьи; многочисленная утварь – мебель, посуда, ткацкие станы. Можно сказать, что всю свою жизнь от рождения и до смерти человек проводил в постоянном соприкосновении с деревом. Появившегося на свет человека укладывали в деревянную люльку, а когда он уходил из земной жизни, на могиле его ставили бревенчатую домовину и голбец (позднее крест).
И с возникновением городов картина не поменялась. Наоборот, размах строительства из дерева ещё больше восхищает. Это был целый мир сооружений из дерева. Многочисленные деревянные усадьбы, с рубленными в несколько этажей домами и другими строениями, обнесенные частоколами, изгородями и заплотами, плотно выстраивались в разветвленные улицы, которые мостились бревенчатыми мостовыми. Здесь же по деревянным водопроводам подавалась вода. Некоторые дворы достигали гигантских размеров, а на каждой улице стояли деревянные церкви «дивной красоты». Их иконостасы составлялись из изображений, написанных на досках. А многочисленные берестяные грамоты свидетельствуют об интенсивной переписке на берёзовой коре. Все это окружалось деревянными крепостными стенами и башнями, иногда в несколько рядов, за которыми опять возникали деревянные посады и слободы. Такие городские образования часто выгорали, иногда дотла, но очень быстро отстраивались вновь, за один-два сезона. Такова была мощь культурного пласта деревянного русского строительства.
Всё это было возможно благодаря древней народной русской традиции плотницкого искусства, искусства обрабатывать дерево плотницким топором, рубить с его помощью деревянные срубы. Недаром на Руси в старину не говорили «строить дома, строить города», а говорили «рубить дома, рубить города». И этим особым плотницким топором рубили и целые крепости с длиною стен в 16 км (земляной город в Москве), и дворцовые комплексы в 270 помещений (дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском), и церкви богатейшей архитектуры, достигавшие высоты 50 метров и более, некоторые из которых ещё сохранились на Русском Севере. Всё это позволило академику Д.С. Лихачеву заявить о древнерусском деревянном зодчестве как о величайшем вкладе русской культуры в копилку мировых цивилизаций.
Бревенчатый сруб
А в основе всего этого лежала простая и ясная срубная конструкция из горизонтально уложенных брёвен, схваченных в замок (в обло или в лапу) своими концами и припазованных друг к другу по длине при помощи канавки – или, попросту, сруб. Каждый русский мужик владел плотницким топором и сам рубил себе все необходимые срубные постройки: русскую баню, амбар, хлева и клети. А чтобы срубить большой деревянный дом собиралась сельская община и всем миром рубила его за сезон. Но постепенно, еще в древности, появились люди, особенно славившиеся умением связывать, сплачивать бревна в единые срубы – плотники. Именно они и рубили шедевры деревянного древнерусского зодчества. И было их так много, что жили они целыми слободами, а в Новгороде уже с 11-го века существовал Плотницкий конец.
Изначально в качестве строительного материала использовали исключительно только круглый лес, т.е. простое бревно. Получали его путем валки деревьев хвойных пород с последующим освобождением от сучков и коры. Далее, в зависимости от назначения постройки, брали брёвна нужной толщины (от 10-15 см до 80-100 см) и длины (от 2-3 м до 12-15 м), при этом в плане срубы могли быть как простые четырехстенки, так и сложнейшие срубы «о 20-ти стенах» или срубы со множеством внутренних стен – перерубов. Количество венцов определялось высотой сооружений и могло быть очень большим. Так Успенский собор 14 в. в Великом Устюге имел 99 венцов только от земли до шатра. Поначалу в древности крыши служили и потолками - и сооружались, как и стены, из круглых брёвен, с помощью одного топора.
Это был наиболее архаичный вид деревянных сооружений, где использовался только нерасчленённый материал – бревно. Он наиболее глубоко и ярко отражал дух деревянной архитектуры, дух, заложенный в строительном материале. Круглое нерасчлененное бревно придавало сооружению и естественный природный масштаб, и столь же естественную природную ритмизованную форму, и давало наглядное представление о толщине стен. При этом способ укладки брёвен прекрасно выявлял на фасадах внутреннюю пространственно-планировочную структуру сооружения, а простая и понятная, «осязаемая» технология припазовки брёвен по длине и вязки в углах создавала реальное ощущение плотности и жёсткости срубной конструкции. Это фундаментальное архаическое качество деревянной архитектуры.
Окантованные брёвна
Довольно рано, в отдельных случаях стали делать специальную обработку бревна – снимать с него часть круглой поверхности и получать плоский кант. Протесав бревно с двух противоположных сторон, получали двухкантный брус или лафет. Выделывались канты и с трёх, и четырёх сторон. Такие окантованные брёвна-брусья находили специальное применение в особых частях деревянных сооружений, где они постепенно заменили применявшиеся ранее круглые бревна, прежде всего - в обрамлении дверных и оконных проёмов. Связанные между собой в углах, эти брусья назывались косящатыми колодами или попросту - косяками. Для их изготовления отбирался наилучший материал, который запасали загодя и, чтобы медленно усыхала древесная плоть, специально выдерживали втемнях, томили укутанным в одеяла…
Особенность архаического подхода в том, что небольшой проём обрамляется массивными колодами. Такое обрамление, осознанное как важнейший обережный элемент на границе двух миров, обоснованно введённое в конструкцию, стало мощнейшим символическим и эстетическим образом в деревянной архитектуре. Насыщенные массой, кажущиеся колоссальной глубины и толщины, ощущаемые в масштабном контрасте с реальным размером проема, колоды обрамлений порождают особое эмоциональное состояние.
Другое не менее важное и ответственное место использования окантованного бревна – рубленное подпечье. На севере, где русские печи были особенно велики, а дома ставились на высокие подклеты, это было необходимо. Печь, входящая в сакральный комплекс русской избы, неизменно получала внушительный, масштабно соответствующий своему значению постамент.
Наконец, самое широкое применение окантованные брёвна нашли в крыльцах и гульбищах-галереях, опоясывающих церкви, где они играли роль несущих столбов в каркасной конструкции.
Колотые брёвна
Столь же давно научились разваливать, раскалывать прямослойные брёвна по длине надвое и получавшиеся плахи использовать в перекрывающих конструкциях – полах, потолках и кровлях. Это решило некоторые задачи по утеплению жилых помещений и облегчению конструкций. Следующий этап – выделывание тёса, т.е. широких толстых досок и использование их в качестве кровельного материала. Тес получали раскалыванием бревна на две половины с последующей протеской топором на два канта – отсюда его название. Всё это привело к появлению в деревянной архитектуре первых плоских поверхностей. В дальнейшем и стены для удобства пользования также стали протесываться изнутри (в лас). Несмотря на появление этих функциональных уплощенных поверхностей, архаический характер деревянной архитектуры не претерпел кардинальных изменений. Во-первых, из-за плах, равных по ширине бревнам, не изменилась масштабность деталей. Во-вторых, плахи сопрягались также как и брёвна - по кривым линиям - и имели комель и вершину. В-третьих, потолки из плах клались на выступающие круглые матицы, а протёска стен велась со скруглением в углах (в круглый угол), при этом не все бревна протесывались. Кроме того, обрабатывались эти плахи и брёвна топором или скобелем неровно и фактурно, так что каждая из них в отдельности, как и все вместе, - были далеки от идеальной плоскости. Рационалистические нововведения не перебороли природного начала архаичной архитектуры, но привели к обогащению форм за счёт большего разнообразия поверхностей, их фактурной обработки и выявления текстуры древесины.
. . .
Мы проследили путь получения и использования всё более разнообразного по форме традиционного материала. Пожалуй, именно здесь проходит грань, водораздел, за которым начинается движение вниз. Все последующее расчленение материала, начавшееся продольной распиловкой бревна, использование нового нетрадиционного инструмента, тем более подмена ручной работы на станочную - привели к противоестественному качественному перерождению эстетических свойств материала и, как следствие, всего образного строя нынешней деревянной «архитектуры». Следствием этих тенденций в деревообработке, направленных, прежде всего, на упрощение строительных работ, стали рационализация и стандартизация форм элементов и способов их сопряжений. Так на первый план вышли - брус прямоугольного сечения и обрезная доска, неширокая и нетолстая, вплоть до вагонки. Их легко перемещать и прикладывать друг к другу почти без подгонки. Как результат - утомительное доминирование мелкомасштабных элементов, назойливость прямых линий и прямых углов в сопряжениях, монотонность лишенных толщины и массы плоскостей стен и потолков и т.д.
Всю красоту, всю художественную выразительность традиционной архитектуры, её масштаб, определяющий тон - задавали элементы крупных размеров и естественной формы. Чем архаичнее, тем крупнее. Это были мощные и не всегда ровные брёвна, массивные брусы и лафеты, широкие колотые плахи и тесины, которые обрабатывались вручную, с несколько грубоватой, но полной силы выразительностью. Все эти элементы компоновались и сопрягались по естественным линиям, заданным природной формой материала. Каждый раз одна деталь подгонялась к другой с учётом кривизны их поверхностей. Такое претворение материала в архитектуру требует гораздо большего труда при исполнении строительных работ, но приводит к гораздо более энергичным взаимодействиям формы и массы, а, следовательно, и сильному воздействию на человека. Это общее качество всех архитектур архаических цивилизаций: таковы сложенные из гигантских каменных глыб мегалитические сооружения Европы эпохи неолита – дольмены и кромлехи, или циклопические стены из плотно пригнанных камней неправильной формы городов древнейшего, Микенского, периода Греческой цивилизации и древнейшей американской цивилизации Инков и т.д. Наиболее жизнеспособным оно оказалось в лоне русского деревянного зодчества, питая его своими живительными соками вплоть до начала двадцатого столетия, так, что мы сейчас ещё можем стать прямыми восприемниками этой удивительной архитектуры.
В.В. Носов
