Есть же Люди...
Единственный сын, 16-летний Саша, погиб в 2004 году под колёсами «Ауди» помощника прокурора.
Сначала она хотела уйти вслед за ним и даже присмотрела себе место на кладбище.
Но зло, отнявшее у неё ребёнка, настолько обнаглело, что Таня поняла: на земле ещё много дел.
Вскоре Татьяну Грудинину навестила делегация мужчин в костюмах и начищенных башмаках.
Она вышла на крыльцо в халате, с опухшим от слёз лицом.
«Слышь, ты, иди сюда! - обратился к ней тот самый прокурорский работник.
- Мы приехали посмотреть, есть что продать?
Твой парень головой мне разбил лобовое стекло, бампер помял.
Я из-за этой аварии ночь не спал».
Тане выставили счёт на несколько сот тыс. рублей.
Для неё, жительницы станицы в Краснодарском крае, получавшей 5 тыс. руб. в месяц, это была астрономическая сумма.
«Продашь хату и землю», - распорядился визитёр.
И вот тут всколыхнулась в Тане казачья кровь: «Мои предки 200 лет назад были среди тех, кто основал станицу.
Хату эту дед построил.
И отдать всё человеку, который убил моего сына?
Я схватила стоявшую у забора канистру бензина, облила себя, а потом все три иномарки.
Взяла спички, хотела себя поджечь и на них кинуться.
Вдруг слышу голос мамы: «Таня, остановись! Их нету». Мужики эти тикали на своих машинах».
Ничего не боялась
Однако вскоре Тане пришёл официальный иск.
И если вначале экспертиза признавала, что в столкновении виноваты как водитель «Ауди», так и сын Тани, управлявший мотоциклом, то теперь виноватым оказывался мёртвый Саша, а Таня должна была возмещать материальный и моральный (!) ущерб.
Защитить Таню было некому - муж погиб, когда Саше было три годика.
Сейчас не стало сына. «Вы не представляете, что такое бороться с прокурорским работником, - говорит Таня.
- Но у меня было преимущество: я уже ничего не боялась в этой жизни, а он боялся огласки.
Я поехала в Москву, стучалась во все двери, попала на приём к председателю Совета при Президенте РФ по правам человека Элле Памфиловой».
Памфилова приняла историю казачки близко к сердцу, начала разбираться, слать запросы.
Карточный домик лжи, созданный из показаний невесть откуда взявшихся свидетелей, стал рушиться.
Обидчик Тани не просто забрал свой иск, он даже покинул ряды прокуратуры - видимо, совсем жареным запахло.
А перед этим он позвонил: «Ну ты и сука!»
Борьба закончилась.
Таня вновь могла скатиться в бездну отчаяния, если бы не дочка Катя.
Её как будто Бог послал за год до гибели сына.
Однажды на улице Таня увидела, как пьяный мужик в одних трусах гнался за девочкой.
Она преградила ему путь - вместе завалились в овраг.
Татьяна утихомирила буяна, а ребёнка повела в свой дом.
Девочка лет 6, голова полна вшей, одежда с чужого плеча.
И, как оказалось, глухонемая.
Пока Таня пыталась что-то выяснить о её судьбе, девочка ходила за ней по пятам.
Вместе поехали в Краснодар в отдел опеки.
Оказалось, что ребёнок хорошо знаком с городом, она показывала Тане заброшенные дома и подвалы, где ночевала.
Показывала жестами, как собирала в мусорках остатки еды, как однажды проснулась в подвале рядом с мёртвой матерью, перепившей суррогата.
А потом прибилась к цыганскому табору и вместе с ним добралась до станицы.
Девочку отправляли в детдом, но Таня на семейном совете, вместе с сыном и престарелой матерью, решила оформить опеку, придумала девочке имя и фамилию - Катя Хлебникова.
Тогда она и предположить не могла, что вместе с Катей переживёт гибель Саши.
Вместе с ней поедет искать правду в Москву.
В столице нашлись добрые люди, которые купили Кате слуховой аппарат, она начала различать звуки.
«Мы вернулись из Москвы. Во дворе цвела черешня. Раньше ягоды сын собирал. «А теперь кто будет?» - подумала я.
И вдруг Катя дёрг меня за халат и отчётливо так говорит: «МА-МА».
Когда ребёнок впервые говорит «мама» - это счастье.
А когда моя немая Катя, которая за год не произнесла ни слова, сказала «мама», - для меня это было десятитысячное счастье.
В тот миг ко мне вернулась жизнь.
Словно кто-то свыше дал знак: «У тебя ещё будут дети. Они тебя сами найдут. Всех люби. Всех воспитывай».
Когда погиб Саша, я была раздавлена, Катю хотела сдать в детдом, а сама уйти вслед за сыном.
И вдруг всё переменилось. Я это физически ощутила».
Собрать урожай
А спустя два года Таню нашёл Тимофей: «Я попала в райбольницу.
К нам в палату заглянул мальчонка лет 4, у него грудь и одна рука были в гипсе.
Оказалось, беспризорник.
Здоровой рукой он запихивал в рот еду, крошки скатывались на грудь, под гипс.
Смотрю, у него там уже целый склад - остатки борща, картошки, всё гниёт, пахнет.
Пошла к медсестре просить поменять ему гипс.
Мальчонка все десять дней был у меня в палате.
Сама не поняла, как мы с ним сблизились.
Ночью не сплю, он у меня под боком сопит.
Нюхаю его головку и чую: «Моя детина».
А он утром просыпается и говорит: «Мама, а ты заметила, как я на тебя похож?»
И пошла Таня по уже знакомому адресу в органы опеки.
Узнала, что мать мальчика лишили родительских прав за пьяные загулы, её сожитель сломал мальчику ключицу.
Мальчик сбежал на улицу, где его и подобрала «скорая».
«Когда вела Тимофея к себе домой, чувство было такое, как я Сашку своего из роддома несла.
Как хозяина в дом.
С гордостью, что мужик будет!»
А через несколько лет в дом Тани постучали сотрудники отдела опеки и попросили приютить на ночь 7-летнюю Аню.
В прежней патронажной семье девочку избивали.
Пришлось её экстренно эвакуировать.
В итоге Аня так и осталась у Тани.
Правда, вначале опека засомневалась: мол, на каждого ребёнка нужна отдельная комната, а у вас так не получается.
«Отдельная комната? - возмущается Таня.
- Мой дед во время голода в 1937 году спас 38 детей!
И жили они все в двух маленьких комнатах.
Тогда коммунисты ходили по дворам и выгребали у селян последнюю пшеницу.
Взрослые умирали дома, а дети выползали на улицу, стонали: «Хлеба!» Мой дед, Иван Васильевич Коновалов, за несколько месяцев на улице нашей станицы подобрал 38 ребят.
Дед под страхом смерти спрятал 10 мешков пшеницы, которую он вырастил собственными руками и на своей земле.
Мог бы со своими тремя детьми есть досыта, но он делил кашу на 40 с лишним ртов, получалось в день по несколько ложек на брата.
И все дети выжили!
А дед, не дожив до сорока лет, умер в 1939 г.
Выжившие ребята, став взрослыми, много раз к нам приезжали, благодарили».
В субботний день, когда корреспондент «АиФ» гостил в семье Татьяны Грудининой, дома были младший Тимофей, средняя Аня, а вот старшая Катя задержалась на занятиях в Краснодаре.
Та самая маленькая глухонемая девочка в свои 17 лет слышит, разговаривает.
«У Кати сейчас первая любовь», - шепчет мне Таня, хотя в этот момент рядом с нами никого нет.
Тимофей метёт двор, до этого бегал кормить гусей.
Ему трудно усидеть без дела.
Делясь планами на будущее, 10-летний хозяин рассказал, что, когда подрастёт, обязательно построит для мамы новый, большой дом.
«Вот здесь», - показывает Тёма на сад, где весной цветёт черешня.
В этой семье снова есть кому собирать урожай.
P. S. Когда Таня взяла на воспитание 4-летнего Тимофея, то первым делом радостной вестью поделилась с подругой Еленой, чей сын Денис разбился на мотоцикле вместе с её Сашей.
Лена тут же пришла к Тане в гости с дочкой Алёной, которую она после трагедии взяла из дома малютки.
Увидев Алёнушку, Тёма кинулся к девочке, начал её целовать: «Это же моя сестричка!»
Таня догадалась спросить Елену: «Как фамилия матери девочки?» - «Туний».
- «У Тимофея мать тоже Туний».
Дальше выяснилось, что, когда Елена брала девочку, её предупредили: мол, у малютки есть старший брат, но, где он и что с ним, было неизвестно, потому что из дома он сбежал из-за жестокого обращения.
«Наши дети на кладбище рядом лежат, - говорит Таня.
- И на воспитание мы взяли родных брата и сестру.
Мы с Леной решили, что так сыновья с неба послали нам благословение, что мы всё правильно делаем».
pybikon.livejournal.com/1697557.html