Прозаические миниатюры Екатерины Литвиновой
В день рождения мамы 1 июля празнование Боголюбской иконы,
что во Владимире.
Ветер по соборной площади,
Град Владимир - три креста...
+ + +
Стою в осеннем пальто и шёлковом платке,- метель,незнакомый город,раннее утро,понедельник. Мой начальник открыл дверь машины в центре избитого дорогами Владимира : "Ты хотела в церковь - иди! Вечером заберём," - улыбается. Татарин,добрый мужик,даже когда подвыпьет. Пробираюсь сугробами к храму - дверь заперта - утро понедельника. Через полчаса,обойдя все двери,понимаю,что день рождения начался трудно,лучше бы поехала работать... Стучу кулаком в кованную дверь : "Откройте! Я замерзаю!" Дверь приоткрылась. Седоватая борода,телогрейка - сторож : "А чего одета так легко?" "Да на Украине в ноябре ещё тепло..."
В полумраке храма глаз сторожа не видно,ведёт меня ко гробу под множеством горящих огней : "Приложись - согреешься,это Великий Князь Андрей Боголюбский." Улыбаюсь шутке,дышу на оттаивающие руки. Слышала,что бывают мощи святых,но видеть ещё не приходилось. Под взглядом дедушки размашисто перекрестилась,немного боязно,склоняюсь и вздрагиваю: рука в гробу тёплая! И что-то голова кружится...
Бегу,подбирая длинное платье,рядом мелькают лица - женские,детские... Огромные светлые глаза из-под чёрного платка : "Бежим,сестрёночка,запрёмся в храме! Там стрелы окаянных не настигнут!.." Кованная дверь содрогается от ударов. Монашенки в голос молятся - почти кричат,плачут дети... Высокая,русокосая женщина в голубом,каком-то сияющем платье снимает со стены икону,прижимает к груди. А ноги - как в облаках... Нет,это дым,валит со всех сторон,режет глаза,дышать невозможно! Поднимаю глаза к сводам - знакомые фрески Андрея Рублёва. Последняя мысль : "Неужели сгорят и они,и дети,и княгиня в голубом,и я?.."
Открываю глаза : надо мной фреска,правее - другая - не сгорели! Сторож подаёт воду в жестяном ковше : "Чегой-то ты,девка,взомлела? Пей,пей водичка-то святая!" Один глоток - и ломит зубы - ледяная вода. Спрашиваю : "А где княгиня?" Старичок,как-то ловко опускается на колени,гладит руками выдающиеся из стены мраморные подобия надгробий : "Здесь...и княгиня,и монашенок много,все в огне погибли. Да ты почитай сама - летопись на стенах написана,и о татарском нашествии,и о князьях Владимирских,и об иконе чудотворной... Иди,иди,милая,смотри!"
Медленно,с трудом,через слово читаю старословянские письмена - над белыми гробничками,касаюсь стен. Отчего-то слёзы катятся,а мрамор,будто влажный... Как это было давно,- иго татарское,князья - Михаил и Андрей - это их мощи ещё теплы,а что же я видела,где была? Сегодня или столетья назад? Сторож ушёл куда-то,да и как спросишь об этом,решит - сумасшедшая. Подхожу к Царским вратам - вензелёчки,позолота -портрет Екатерины Второй,это уже век восемнадцатый,барокко. Вдруг вижу : та самая икона,тёмная,что Княгиня спасти хотела - она ли чудотворная Владимирская? Слышу женский голос,загремело ведро - сухонькая женщина подошла,целует уголки гробничек,приговаривает : "Здравствуйте,родные! Мои помощнички,как вы ночевали?" Вот,у кого спрошу,- тоже сумасшедшая! Хватаю её ведро и швабру : "Можно,я Вам помогу?" Идём в полумраке,в более светлый,с окнами придел храма,и тут - на стене - Она,моя Голубая Княгиня,в полный рост. Стою с ведром,не могу двинуться с места. По буковке разбираю надпись : "Боголюбския Божия Матери" Тьма наша непроглядная - историю не знаем,язык забыли,молиться не умеем! Русские ли мы?..
После уборки и горячущего чая с молчаливой Евдокией,я присела в углу,возле раки князя Андрея и,видимо,задремала. Очнулась оттого,что кто-то трогает за плечо. Мой шеф,будто извиняясь : "Мы в банке задержались,а потом тут такие дороги,да тебе хотели подарок,день рождения,а ты тут одна сидишь,слушай,нет нормальных магазинов,стемнело быстро...вот!" И протягивает мне маленький золотой крестик,улыбается... Веду его,показываю теперь уже я - письмена на стенах читаю,но неловко спотыкаюсь на слове "татары",пытаясь досочинить на ходу что-то взамен. Когда подошли к Владимирской иконе,жалко было смотреть на доброго татарина : "Я прочитал,понял - татары всех живьём сожгли... и церковь,а эта икона спаслась!" И стал выгребать из карманов куртки,потом пиджака деньги - рубли,доллары - высыпал перед иконой и быстро пошёл к выходу. Там его перехватила Евдокия,сунула ему носки-самовязки и круглый хлеб,приговаривая : "Ангела Вам Хранителя в дорожку! Здоровьечка вам,люди божии..." Мне насыпала в полотняный мешочек просфоры,расцеловала. Вышли на улицу проводить нас вместе со сторожем. И тут я вспомнила про крестик в своей руке,вернулась к Боголюбской Богородице и повесила его на голубые ризы за ниточку. Это потом я узнала,что есть благочестивая традиция русских женщин - в благодарность за чудо - дарить чудотворным иконам свои украшения и крестики...
"А откуда эти люди тебя знают? Провожали,как родную! Обещал им,что не будешь мёрзнуть,в машине до самого поезда... Что за хлеб тебе дали? Какой несолёный... Я говорил : не надо носки,- деньги им даю - не взяли,говорю : у меня есть деньги! Какие люди! Никогда не видел! Такие люди! Дай ещё твоего несолёного хлеба - вкусный!.."
Это потом я подумала,что просфору едят натощак,а тогда только видела необыкновенное покаяние маленького,как ребёнка,некрещённого татарина,будто виноватого в злодеяниях предков и всего татарского ига. И уже много позже - посмотрю в церковный календарь - 1 июля - в день рождения моей давно умершей мамы - обнаружу праздник Боголюбской иконы Божией Матери. Но никогда больше,даже во сне,не приходила моя Голубая Княгиня,и с тех пор не было чуда потери времени в веках возле тёплых мощей древнего собора.