Сегодня Юрию Визбору исполнилось бы 80 лет

20 июня 1934 года родился Юрий Визбор – актер, журналист, сценарист, один из основоположников жанра авторской песни.
Юрий Визбор

Личное дело

Юрий Иосифович Визбор (1934-1984) родился в Москве, его отец был командиром Красной армии, мать – фельдшером, впоследствии врачом. В 1937 году отец был репрессирован (посмертно реабилитирован в 1958 году). Детство Юрия Визбора прошло на Сретенке (оно будет описано им в песне «Волейбол на Сретенке»). Юрий Визбор окончил школу 1951 году и поступил в Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Получил специальность учителя русского языка и литературы, по распределению поехал работать в среднюю школу на станции Кизема Печорской железной дороги, но вскоре был призван в армию.

После демобилизации стал работать журналистом в Государственном комитете по радиовещанию и телевидению. Был одним из создателей звуковой газеты «Говорит Комсомолия», затем – радиостанции «Юность». В 1963 году начал работать в журнале «Кругозор», каждый номер которого сопровождался гибкой грампластинкой. Умер Юрий Визбор в Москве 17 сентября 1984 года.

Чем знаменит

Один из самых популярных авторов и исполнителей в жанре авторской песни. На гитаре научился играть в 14 лет, первую песню («Мадагаскар») сочинил в институте. С конца 1950-х исполнял свои песни на домашних концертах, став популярным сначала среди московского студенчества, затем и по всей стране. Для аудиоприложения к журналу «Кругозор» создал жанр песни-репортажа (первый опыт – в первом же выпуске журнала, песня «На плато Расвумчорр»).

О чем надо знать

Помимо песен Юрий Визбор известен благодаря работе в кино. Впервые он снялся в 1966 году в фильме Марлена Хуциева «Июльский дождь». Также в качестве актера участвовал в фильмах «Красная палатка», «Начало», «Дневник директора школы», «Ты и я», «Белорусский вокзал». Особенно запомнился зрителем Юрий Визбор в телесериале «Семнадцать мгновений весны», где он исполнил роль Мартина Бормана.

По сценариям Юрия Визбора поставлено свыше сорока документальных фильмов («Тува - перекресток времен», «Спуститься с Чегета», «Улыбнитесь, пожалуйста», «У подножья великана», «Столица», «Сокровище Самотлора», «Причалы КамАЗа»), а также художественный фильм «Год дракона» и телефильм «Капитан Фракасс».

Прямая речь:

«Это было так давно, что время было голодное не только на крупу и на сахар, но и на песни. Замечательные песни военных лет уходили в прошлое, а равноценной замены им не было. Нет, песни-то были, даже много, только писались они для исполнения мощными оркестрами и не менее мощными хорами. Еще были Вертинский, Лещенко "и другие" певцы. Но и они не могли нас устроить. Нам, подросткам, хотелось петь чего-нибудь попроще — как сами живем, что чувствуем», - из интервью Юрия Визбора.

«Без Визбора я не взялся бы за гитару. Я пришел в институт сложившимся начинающим поэтом. Я меня уже было 20 стишков, один другого хуже, по нынешним меркам. Но, тем не менее, я думал о поприще стихотворном, а не песенном. А глядя на Визбора, нельзя было не взяться за гитару», - Юлий Ким.

7 фактов о Юрии Визборе

Отца Юрия Визбора в действительности звали Юозас Визборас, но окончание литовской фамилии в его документах исчезло, и он превратился в Иосифа Визбора.

В честь Юрия Визбора названы горные вершины Пик барда Визбора (Алтай) и Пик Визбора (Памиро-Алтай). На Памире и в Забайкалье существуют перевалы Визбора.

Мягкий и добрый голос Юрия Визбора показался создателям фильма «Семнадцать мгновений весны» неподходящим для Бормана, поэтому роль озвучил другой артист – Анатолий Соловьев.

Юрий Визбор был опытным путешественником и инструктором по горнолыжному спорту. В альпинистских экспедициях на Кавказ вместе с Визбором участвовал знаменитый физик Игорь Тамм, также увлеченный альпинист.

Московский государственный педагогический институт имени Ленина стал важным центром авторской песни. Кроме Юрия Визбора там учились Ада Якушева, Юлий Ким, Вадим Егоров. Букву П в аббревиатуре МГПИ в шутку расшифровывали как «поющий».

Когда у Юрия Визбора родилась дочь Татьяна, он, воспользовавшись альпинистским снаряжением и водосточной трубой, поднялся по стене на четвертый этаж роддома, чтобы навестить жену и увидеть ребенка.

Всего Юрий Визбор написал более 250 песен, а также более пятидесяти песен на его стихи положено на музыку другими композиторами.


Источник: Полит.РУ

Комментарии (1)

Всего: 1 комментарий
  
#1 | Андрей Бузик »» | 20.06.2014 01:15
  
5
Вставайте, граф!..

Корреспондент: Юрий Иосифович, может быть, и вы попробуете начать словами "это было так давно... "?

Ю. Визбор: Попробую. Это было так давно, что время было голодное не только на крупу и на сахар, но и на песни. Замечательные песни военных лет уходили в прошлое, а равноценной замены им не было. Нет, песни-то были, даже много, только писались они для исполнения мощными оркестрами и не менее мощными хорами. Еще были Вертинский, Лещенко "и другие" певцы. Но и они не могли нас устроить. Нам, подросткам, хотелось петь чего-нибудь попроще — как сами живем, что чувствуем.

Корр.: Я вспомнил одну вашу песню:

Я гитарой не сильно владею
И с ладами порой не в ладах:
Обучался у местных злодеев
В тополиных московских дворах.


Если не секрет, что пели "злодеи"?

Ю. В.: Всякое пели, в том числе и "блатные" песни, и воровские. Время, повторяю, была такое: слишком многие росли без отцов, жили трудно. Уроки у нас — у третьей смены — начинались в половине восьмого вечера, так что целый день во дворе. И непременно — с гитарой. Гитара а таких компаниях, как наша, была делом совершенно обычным. Ее, помнится, даже за серьезный инструмент "не держали". Вот аккордеон — это да! Трофейный...

А песни, которые мы пели, я бы так и назвал: дворовые. С них все и началось.

Корр.: Таким "самодельным" песням долго потом подыскивали подходящее название: "городской романс", "студенческие", "туристские"...

Ю. В.: Дело не в ярлыке — каждое имя было отчасти верным. Когда я поступил в Московский пединститут имени Ленина, самодеятельных песен ходило уже много. Правда, пока на уровне группы — учебной, походной, приятельской... Если песня нравилась — она шла дальше, часто при этом "теряя" автора. Помню, в 1954 году мы с Юрием Ряшенцевым — сейчас известным поэтом, а тогда просто нашим однокашником — написали песню для студенческого капустника. Через много лет она вернулась в МГПИ, став чуть ли не гимном института. На это мы, конечно, никак не рассчитывали...

Корр.: Так вы по профессии учитель?

Ю. В.: Я учитель по образованию. После института меня направили в Архангельскую область. Там в сельской школе я преподавал русский и литературу, физику, математику, историю, географию... Что-то еще... Да, физкультуру! Но проработал я таким "многостаночником" только до призыва в армию. Служил далеко на Севере. Там хорошо пелось. А потом меня пригласили на Московское радио, и я стал журналистом.

Корр.: В журналистике не выдают патентов и авторских свидетельств, но вас, тем не менее, считают изобретателем нового жанра — песни-репортажа...

Ю. В.: Эта мысль — соединить в единое целое вещи, казалось, несоединимые — документальную запись и песню — возникла у меня, когда был создан "Кругозор" — журнал с пластинками. Я экспериментировал с песней и так, и этак, и, наконец, успех новому жанру принесла песня о Павле Шкляруке.

Павел был военным летчиком. Однажды на взлете у его машины отказал двигатель. Пилот мог сразу спастись, выброситься, но перед ним лежал большой город, и он повернул падающий самолет в сторону Волги. И снова мог спасти свою жизнь, катапультироваться, но ему не везло — по Волге шел большой пароход. Чтобы не врезаться в него, Павел резко отдал ручку управления от себя...

Я сел писать песню о подвиге летчика, но дело шло туго, пока товарищи из ВВС не передали мне магнитную пленку с записью последних радиопереговоров Шклярука с землей. Я вмонтировал эту пленку в песню...

Пластинка была напечатана один раз — в журнале. Но вот уже больше десяти лет я получаю письма от людей, которых взволновала судьба летчика и песня-рассказ о нем...

С тех пор я поверил в возможности документальных песен, и героев для них не выдумываю, а беру из жизни.

Корр.: Так песня о лейтенанте Григорьеве — тоже документальная?

Ю. В.: Да. История у песни такая. В Полоцке я участвовал в съемках фильма и услышал рассказ о том, как в 1944 году в ночь перед освобождением города группа добровольцев вызвалась захватить мост через Двину. Командиром группы стал лейтенант Григорьев. Вернее, старший лейтенант — внеочередное звание ему было присвоено перед операцией.

Группа Григорьева задачу выполнила — утром по мосту, отбитому у фашистов, наши танки и пехота пошли в наступление и взяли город. Но доложить о выполнении боевого задания было некому — все добровольцы в бою за мост погибли...

Корр.: У этой песни, наверное, тоже была "своя почта"?

Ю. В.: Была. Причем, об одном полученном известии я даже побаиваюсь пока говорить — как бы не сглазить. Мне буквально на днях позвонили из Ленинграда, что старший лейтенант Григорьев, чье имя трижды значится в Полоцке в списках погибших, — жив. Вернусь в Москву — буду договариваться о встрече с ним.

Корр.: Герои ваших песен, если выражаться высокопарно, либо люди романтических профессий — летчики, моряки, геологи, полярники, — либо люди героических судеб, мужественные, сильные...

Ю. В.: Сила человека — не в профессии и не в судьбе. Одному, мол, выпадет, а другому нет. Мои герои — это люди поступка, люди действия. В этом и сила их. Вы говорите "полярники, геологи..." Давайте возьмем человека самой массовой и, кстати, далеко не самой престижной профессии — сельского механизатора. И, понятно, не где-нибудь на Шпицбергене, а на Ставрополье. И не "седого волка" с трубкой в зубах, а школьника. Устроит вас такой герой? Меня — вполне. Я говорю о совершенно реальном человеке. Несколько лет назад я был на Ставрополье. В колхоз "Россия" мы приехали вместе с Михаилом Сергеевичем Горбачевым — тогда он был первым секретарем крайкома, сейчас — секретарь ЦК КПСС. В поле председатель колхоза познакомил нас с ребятами из ученической бригады, которая убирала хлеб. "Вот это, — сказал он,— Витя Гусев. Он намолотил на своем комбайне десять тысяч центнеров зерна". Михаил Сергеевич даже в лице переменился, переспросил: "Сколько?!" А потом пожал Вите руку и сказал: "А ты знаешь, Витя, в 46-м году за такой намолот на этом поле комбайнеру давали Героя..." Сюжет?

Корр.: Сюжет. Только вот что интересно, ваши герои, люди действия, не любят, как известно, громких слов и красивых фраз. Как они воспринимают песни о себе? Сами-то поют их?

Ю. В.: На плато Расвумчорр, руднике "Центральный" — поют. На Северном флоте — поют. В горах — на Памире, Тянь-Шане — поют... Это где сам слышал. За остальные адреса ручаться не могу. Но что касается "красивых" фраз, то я всегда старался избегать их. Метод тут один: если вник в дело, которому посвятил себя твой герой, то громким — и чаще всего неискренним — словам места в песне не остается...

Корр.: Но "вприглядку", с наскоку дело понять трудно...

Ю. В.: Я и сам кое-что умею.

Корр.: Например?

Ю. В.: Я радист первого класса, чемпион Северного флота. Знаю судовую навигацию, водил корабли по Севморпути. Имею диплом пилота, летал. Работал проходчиком в туннеле через перевал Тюз-Ашу. Водил МАЗ на строительстве Нурекской ГЭС. Ежегодно в составе альпинистской команды "Спартака" хожу в горы...

Корр.: С гитарой?

Ю. В.: Конечно. Это работа.

Корр.: А вам не кажется, что обычная семиструнная гитара звучит сегодня тише, чем прежде?

Ю. В.: Это просто электрогитары звучат громче.

Корр.: И как вы к этому относитесь?

Ю. В.: У Александра Межирова есть такие стихи:

Жарь, гитара, жарь, гитара, жарко!
Барабанных перепонок жалко, —
чтобы не полопались оне,
открывают рот, как на войне
при бомбежке или артобстреле, —
не могу понять, по чьей вине
музыканты эти озверели...


А дальше случилось вот что — авария на электростанции.

...Свет погас — какая благодать
чувствовать, что свет глаза не режет
и струна не исторгает скрежет,
а звучит, как надобно звучать...


Под этими строчками я бы тоже подписался.

Корр.: У вас были неожиданные встречи с собственными песнями?

Ю. В.: Были. Я расскажу об одной — пожалуй, самой дорогой для меня. Вы знаете, наверное, что с началом длительных космических экспедиций для космонавтов была создана так называемая группа психологической поддержки. В нее включают артистов, писателей, поэтов, композиторов, ученых, спортсменов — словом, всех тех, с кем экипажу космического корабля захотелось бы в свободную минуту поговорить, встретиться, кого было бы приятно увидеть, послушать... Меня включили в эту группу. В приподнятом настроении я явился в студию, откуда шла передача в космос. И... увидел на экране, как космонавт Саша Иванченков взял в руки гитару производства Московской фабрики — захватил с собой в космос! — и запел: "Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой..." Можете себе представить, какой это стало психологической поддержкой — не для космонавтов, разумеется, а для меня: первая песня, исполненная в космосе под гитару, — моя!

Корр.: Теперь, следуя своему принципу, вам нужно научиться управлять космическим кораблем, чтобы писать песни о космонавтах.

Ю. В.: А что, это мысль! Спасибо за идею.

И граф встает. Ладонью бьет будильник,
Берет гантели, смотрит на дома
И безнадежно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.


Но разве это важно для нашего графа в такое сногсшибательное утро! У него куча дел, по которым чешутся руки, за которые невтерпеж приняться, ради которых стоит сию минуту выскочить из дому. И граф выскакивает.

И продают на перекрестках сливы,
И обтекает постовых народ...
Шагает граф. Он хочет быть счастливым,
И он не хочет, чтоб наоборот.


Вставайте, граф! Вас ждут дела, которые сделают вас счастливым.

Беседу вел Б. Пастернак.
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU