Дивны откровения Твои!

Книга. Владимир Смирнов « Дивны откровения Твои … »


Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим, тому Я явлю спасение Божие. Пс 49:23

«Итак наблюдайте, как вы слушаете» (Лук 8:18).

К сожалению, весьма многие не чувствуют чудных волн божественного гимна, идущих к нам из не исследимых глубин Бытия. Архимандрит Софроний (Сахаров)
«Видеть Бога как Он есть», М., 2000, с.96


П р е д и с л о в и е


Жизнь, хлопотливая и озабоченная на поверхности и пустая, бессмысленная под ней, неспешно протекала среди широкой земной равнины под палящими лучами полуденного солнца. Некогда, в самом ее начале она весело и беззаботно струилась, вытекая из чистого горного источника, но, попав на ровную долину, замедлила свое течение и, потеряв глубину, растеклась по многочисленным неровностям земной низины. Ранее чистое ее течение непрестанно наполнялось все новыми и новыми частицами дольнего ила, жаркое солнце высушивало ее все темнеющую широкую мелкую гладь и впереди неминуемо ожидало так легко предсказуемое будущее - топкое, гнилое болото смерти.

Все мое бытие медленно неслось по этому течению и подвергалось беспрестанному воздействию жестокой действительности. Жалящие, безжалостные лучи страстей испепеляли ненасытными, противоречивыми желаниями и будили мучительную, неутолимую жажду пустых, бесплодных влечений. Земные частицы вожделений мутили изнутри, все более захламляя, замедляя и без того нескорое течение обреченной жизни. И когда на одном из крутых поворотов течения казалось наступит завершение моего бытия, произошло нечто - необычное, непредсказуемое.

После очередного поворота течение жизни неожиданно соприкоснулось с невероятной преградой - плотиной, воздвигнутой Тем таинственным и всесильным, Кто, являясь высшей реальностью, всегда остается недоступным и непостижимым. Все в жизни, в ее до сих пор непоколебимо-покойном течении заколебалось, смешалось. И стало возможным очищение, новая глубина и новое русло к океану Вечности.

Я, до этого времени единый, как бы раскололся на две части, и уже жил не только в привычном земном мире, но и в ином, столь отличном от земного. И это появившееся новое, начало которому положило внешнее воздействие, постоянно росло и укреплялось во мне.
Так что же произошло? Что привело к расколу, к раздвоению? Кто же этот мой таинственный двойник, и двойник ли это? Откуда он взялся и что делает его все более утверждающимся?

Пронзив покров земной греховности, Небесная молния ударила о панцирь неверия приземленного человека. Образовалась трещина и бессмертный человеческий дух, закупоренный демонической силой князя тьмы в темную тесноту этой земной личины, еще слабый, неосознанный с трудом выбрался наружу в новый, непонятный ему, бессердечный земной мир. Внутри его пульсировала тоска о чем-то почти забытом, очень близком и дорогом, не покидала туга, щемящие воспоминания, затерявшиеся в самых дальних глубинах памяти, о бесконечно далекой родной Отчизне. Однако уверенность в своем неразрывном единстве с Пославшим, убежденность в Его всеблагости и во всемогуществе Его Любви заслоняла собой все. И он не был брошен на произвол судьбы и не остался в одиночестве в этом чуждом, враждебном ему окружении. Согреваемый участием и любовью своего Творца новорожденный младенец вкушал, что благ Господь и возлюбил чистое небесное молоко*…

* * *

Все ниже изложенное - реально произошедшие события в моей жизни. Поначалу я не придавал своему опыту особого значения и думал, что такое, видимо, происходит с большинством людей. Но когда начали появляться все новые и новые факты, которые я не мог осмыслить без посторонней помощи, пришло понимание того, что этот опыт, вероятно, не совсем обычный. Пытаясь его осознать, я старался, сначала только для себя, честно и искренне изложить случившееся на бумаге. И постепенно, по истечении длительного времени начинал понимать, как жалок и беспомощен мой труд перед величием того, что произошло.

Все случившееся совершалось неожиданно для меня, его невероятная сущность далеко не сразу осознавалась мною. Да и сам я был не в состоянии оценить новую, несовместимую со всем моим земным опытом, реальность. К тому же мирская жизнь, с ее бесчисленными хлопотами и проблемами, отвлекала от размышлений об ниспосланных опытах, размягчала волю: земная реальность всеми силами препятствовала восприятию и усвоению новой реальности. И тогда, опять же неожиданно и наперекор моему слабоволию, пробудилось (не мною, «ленивым и грешным») желание, жажда понять дарованные мне уроки. И то, что преподносилось Свыше, начало находить свое объяснение в Главной Книге - Библии. Затем появились, как еще один подарок, новые учителя, обладающие и неизмеримо большим опытом посещений Свыше, и самоотверженностью их духовного подвига, и силой их нового небесного жительства. Произошло еще одно потрясение - выяснилось, что многие элементы моего скромного духовного опыта находили отражение в их несравнимо более глубоком опыте. А когда завершение данного труда было совсем близко - до вершины рукой подать, а силы уже на исходе, подкрепление, как всегда своевременное, пришло от подвижника православия архимандрита Софрония (Сахарова) - и появилось «второе дыхание», вновь пробудилась радость восхождения, вновь открылись красоты новой реальности. И именно от него я получил поддержку и определение тому, что до сих пор хотя и являлось новым, мощным, нежданно возникшим стремлением, но не выражалось словами и, наконец, обрело название - «повеление», повеление к опубликованию: «Многим на земле было дано блаженство увидеть сей дивный Свет. Большинство из них сохранило сие благословение, как драгоценную тайну их жизни, и увлеченные сим чудом, перешли в иной мир. Другим же было повелено оставить свидетельство ближним и дальним братьям о сей высшей реальности» (1, стр. 158).

Не все одинаково воспримут написанное здесь, поскольку передать внутренний религиозный опыт невозможно, если у читателя нет духовного пробуждения и только «тот, кто имел опыт посещений Свыше, увидит, о чем идет речь, - распознает скрытую за ними, словами, реальность» (1, стр. 155). В этом я убедился лично - книга архимандрита Софрония «Видеть Бога как Он есть» спокойно, не спеша и изредка читалась мною в течении нескольких недель, но лишь до момента соприкосновения частички моего опыта с опытом духовного наставника. Тогда сразу же как бы раскрылась незримая дверь, стало светлее, и многое, ранее невидимое мною, стало видимым, немое заговорило и пробудило отклик, живой и трепетный.

Чтобы удалось приоткрыть эту незримую дверь в мир божественного необходимо, как минимум, стараться выполнять то, о чем говорит и мирянин, и священник, и монах.

Замечать, как замечательно все устроено.

«Мир устроен удивительно мудро, таинственно и интересно: человек непрерывно суетится, что-то делает, к чему-то стремится, но не ведает он того, что ежедневно и ежечасно происходят события и встречи, промыслительно свыше направляющие стопы его жизни на тот единственный и спасительный путь, который в этом мире предначертан персонально только для него одного. Чаще всего человек этого не замечает или же с ходу отвергает и продолжает суетиться.

Поэтому крайне важно - если вдруг человек устремился «не в ту степь» - не пропустить некие особые стоп-пункты, которые высвечиваются по принципу действия атомной бомбы: вразумляющие Факты жизни постепенно накапливаются, образуют критическую массу, и происходит взрыв - человек наконец прозревает и делает крутой поворот… Однако большинство людей до самой смерти так и не находят своего пути, прозевав все спасительные стоп-пункты» (2, стр. 20).

Погружаться в тайны сокрытой реальности.

«На самом деле человеческая мудрость должна уступить место способности вглядываться, погружаться взором в стоящую пред нами тайну, пытаться различить незримый след Божий, Его премудрость, столь отличную от людской умудренности; божественную мудрость, живущую в сердце человека. Мы должны научиться в сумятице жизни быть местом покоя, устойчивости, должны уметь дождаться момента, когда вдруг до нас дойдет понимание… Мы должны уметь путем созерцательного молчания, в молитвенном ожидании различить в основе нашей жизни, в ее сумятице, ее видимом беспорядке - Божий замысел» (3, стр. 215).

С благодарностью принимать и хранить в памяти все привносимое Свыше.

«Бог неоднократно за время жизни человека являет ему внешние доказательства Своего присутствия. Когда бессильна человеческая помощь, когда кажется, что выхода нет, Он неожиданно изменяет любую ситуацию, как бы открывает дверь тюрьмы. Он безгласно говорит душе: «Я близ тебя, не бойся, только верь». Но проходит время, и человек бессовестно забывает об этом. Более того, тайный голос шепчет ему: «Это всего лишь совпадение, высшего Промысла нет, жизнь - цепь случайностей, непрестанно тасуемая колода карт». Человек, получая доказательства помощи Божией, удивительно легко теряет их, как будто демон похищает воспоминание из его памяти, как птицы выклевывают зерна из колосьев пшеницы. Святые предупреждали нас о роковом грехе забвения; в числе трех главных причин гибели души они ставили забвение, которое, как черная пелена, окутывает ум человека, и тот перестает видеть свет. Святые заповедуют нам любить Господа за его благодеяния, а мы чаще всего поступаем, как исцеленные прокаженные, которые пошли своим путем, даже не обернувшись на Христа» (4, стр. 23).

Обычно познание невидимого божественного мира происходит «подобно тому, как обучают Отцы: они постепенно сообщают людям о Боге. Однако Бог не следует этой системе. Он вдруг кому-то открывается целиком, и потом сей человек страдает без конца в этом мире, потому что познал иную сферу бытия - бытия подлинного, несокрушимого. Так, душа моя жаждет говорить вам об этом несокрушимом бытии, и от вас зависит: воспринять или не воспринимать»*.

Во всем случившимся не было моей инициативы, я всего лишь воспринимающая и ведомая сторона, но ведомая по своей воле. Встречи были неожиданным и незаслуженным подарком, не просто «событием», но «подарком», и мое отношение, мои чувства - все в этом «подарок». Затем возникло, опять же без моей инициативы, целеустремленное и неизменное желание вникнуть в сущность произошедшего и описать его. Хотя и целеустремленность, и постоянство, и особенно желание писать меня прежде никогда не отличали. Само же описание и осознание сущности Встреч было бы невозможным без частых и своевременных «подсказок». И получается, что во всем этом нет никакой моей «частной собственности»: ни моей инициативы, ни моей заслуги и вообще ничего моего «в чистом виде»**. Поэтому оставляю только свое имя и две последние буквы фамилии, столь обычные в России, и представлюсь как Владимир Смирнов - ведь как бы изменился мир, если бы им правила не гордыня, но владело миром смирение. Да простит мне Бог, что буду говорить и о себе, но не могу по иному, здесь «живое повествование» - я рассказываю о своем духовном опыте на фоне реальных автобиографических событий. И «прошу случайного читателя: не думай обо мне, ничтожном, но смотри лишь на сущность предмета»***.


На первый взгляд это покажется странным, но это факт: если следовать непосредственно за словами - я здесь присутствую, но по большому счету - меня здесь нет. В реальном масштабе ничтожная пылинка не может никак заслонить главное.

Книга в дос формате -


(продолжение следует)

Комментарии (11)

Всего: 11 комментариев
#1 | Елена Левкина »» | 15.05.2011 21:05
  
2
"В реальном масштабе ничтожная пылинка не может никак заслонить главное."
Возможно, человек нужен только Богу, и больше никому - такое ощущение вызывают мысли Вл. Смирнова.
  
#2 | Андрей Рыбак »» | 16.05.2011 15:44
  
2
Глава 1

ВСТРЕЧИ

Мы говорим о том, что для нас абсолютно несомненная реальность, она в пределах нашего опыта. Митрополит Антоний Сурожский «Начало Евангелия Иисуса Христа, сына Божия», Клин, 2003

В опыте в кратчайший временной момент открываются такие сферы Бытия, о которых обычно люди и не подозревают: их сердце закрыто для восприятия святой Жизни Бога. Архимандрит Софроний (Сахаров) «Видеть Бога как Он есть», М., 2000, с.96


Человек – это своего рода приемник, очень слабенький, не мощный, но который может быть настроен, несмотря на непрерывные земные помехи, на Небесную частоту. И в тот момент, когда настраиваемая земная частота совпадает с принимаемой Небесной, происходит удивительный резонанс – Встреча. И нельзя оставить лишь внутри это непостижимое взаимодействие в унисон двух несопоставимых миров - маленького грешного и бесконечного чистого. В приемнике есть динамик и он должен звучать, озвучивать космические волны Небесной гармонии.

Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. Мат 10:27


1.1 Опасное знакомство


Первое мое знакомство с явлениями, выходящими за рамки материалистического восприятия мира, произошло в 1976 г. В то время я жил в Москве, учился в аспирантуре. Это был период быстрой смены престарелых, больных высших политических чинов и газеты часто пестрели портретами в черных рамках. Написание диссертации занимало почти все свободное время, развлечений было мало и, шутки ради, я повесил в комнате свою фотокарточку и обвел ее жирной черной рамкой. Это было сделано для того, чтобы поразить моих знакомых - мол, такие большие люди в чёрных рамках, и их сосед туда же. И хотя он в чёрной рамке, но живой. Конечно, всё это было крайне глупо, но друзья, по крайней мере, поражались (наверное, моей непредсказуемой глупости). Ну, повесил и забыл. Мало ли что там, на стене весело. И тут в моей жизни начали случаться неприятные вещи. Дела в аспирантуре резко ухудшились, причем без видимых предпосылок, со знакомыми и родственниками перессорился. Здоровье стало пошаливать, самочувствие до того стало плохим, что ничто в жизни не радовало. К тому же пару раз чуть не попал под общественный транспорт, чего раньше со мной никогда не бывало. В общем, все в жизни пошло «кувырком». А ведь до этого долгий период была, что называется, «белая полоса». И, наконец, меня осенило. Порвал я эту черно-рамочную фотокарточку и все как рукой сняло.
Так впервые в своей жизни я начал подозревать, что в мире существуют еще и невидимые и неведомые силы, в данном случае недоброжелательные и опасные, «разбудить» которые можно, на первый взгляд, очень простыми, обычными действиями. Но действительно значимое знакомство с неведомым, встречи с запредельным произошли значительно позже, когда на смену безмятежной молодости пришла пора зрелости и наступило время серьезных испытаний и невозвратимых потерь.


1.2 Первая Встреча ( осень 1996 г., 49 лет )


Поздним осенним вечером после нервного и утомительного рабочего дня я совершенно опустошенный буквально брёл домой.

Я потерял самого близкого и дорогого мне человека, и все остальное в жизни складывалось против меня. Совместное производственное предприятие, созданное мною и богатым зарубежным партнером, в которое было вложено столько усилий, и с которым еще недавно было связано столько надежд, разваливалось на глазах. Огромные долги банкам, партнерам, рабочим, родственникам грозили не только неизбежным финансовым крахом. Я был полностью морально и физически истощен, ощущение неминуемой катастрофы давило непосильным грузом. Все это, а также невозможность что-либо изменить, привело к нежеланию жить.

Уже стемнело и я, подняв голову, посмотрел на одинокую звезду, сияющую на краю небосвода. И тут все произошло…

Хотя позже многократно, в течении многих часов я с просьбой и надеждой смотрел на ночное небо, ничего даже отдаленно напоминающего этого со мною не происходило. Несколько дней я пребывал в полной уверенности, что услышал в тот момент слова, но позже, анализируя произошедшее, никак не мог припомнить ни тембр, ни интонацию, ни те многообразные оттенки, которые характеризуют голос. Однако достоверность случившегося, его реальность никогда не вызывала у меня ни малейших сомнений. В то время я был атеистом «по определению»: родился в семье военнослужащего, жил и воспитывался в стране вечно строящей коммунизм, получил техническое образование, работал на заводе, в НИИ, затем преподавателем в ВУЗе и имел собственный бизнес. И не верил ни в Бога, ни в черта, ни в астрологию. И не только не верил, но и ничего религиозного, мистического не читал - все это меня абсолютно не интересовало, да и не было свободного времени. В общем, был «железным материалистом». Правда, после рождения мама меня крестила. Сделано это было скорее по обычаю предков, чем по вере, и тайно, так как отец служил офицером, и в сталинские времена крещение ребенка грозило ему немалыми неприятностями. Одним словом, никаких предпосылок для самогенерации мистических чувств у меня не было, да и не могло быть.

Вся воспринятая мною, как бы услышанная, беспристрастная информация может быть разделена на следующие части:

1) - я пришелец
2) - на Земле случайно
3) - попал на Землю на краткий миг
4) - и все мои земные проблемы не самое главное в моей жизни
5) – относись к земным потрясениям «легче»

Первая часть информации вызвала настоящий шок, у меня буквально волосы зашевелились на голове. Я подумал, что мне сообщено, что я внеземной монстр, посланный погубить человечество, как это обычно показывают в телевизионных звездных войнах. И соответствующая первая реакция – неужели нужно будет убить себя, чтобы спасти невинных людей? Вторая часть информации дала какое-то странное ощущение того, что именно на этой планете я мог бы и не быть. А вот третья - вызвала только положительные эмоции: если мои 49 лет на Земле лишь краткий миг, то впереди еще жить да жить. Восприятие последующей информации породило ассоциацию: я еду в поезде, смотрю в окно и вижу неотрадную картину – снаружи холодно, дождливо, проносятся хибары, очень унылый пейзаж, все серо, тоскливо, все пронизано безнадежностью. Но ведь это же не мое! Я то внутри вагона и впереди остановка поезда на станции, где будет солнечно, тепло, уютно, радостно. А то, что я вижу сейчас - это только кратковременное мелькание тоски и отчаяния, и мелькание внешнее, которое нельзя пустить внутрь. Так и все мои земные, казалось бы смертельные проблемы, - далеко не самое главное в моей жизни, временное и внешнее...

Впервые за последние месяцы я возвратился домой без чувства безысходности. Так в самый тяжелый период жизни, когда я был полностью немощен и сама жизнь казалась непосильной ношей, на помощь пришло Неведомое. Сделано это было добровольно и без всяких осознанных просьб с моей стороны.

Значительно позже объяснение происшедшему было найдено в Новом Завете: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит» (Ин 3:8); «Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом» (1Кор 12:7,8); «Утешитель же, Дух Святой … научит вас всему» (Ин 14:26).

Но я не только получил воистину заряд жизни в виде информации о своем совершенно ином «статусе» и моральную поддержку от Источника, который мне тогда не открылся, но и немыслимое до этого изменение ситуации. Две недели спустя меня нашла бывшая одноклассница, а ведь после школы прошло более 30 лет, я жил в другом городе и не поддерживал связи ни с кем из одноклассников. Она проживала уже в другой стране, привезла на Украину вагон товара, никак не могла его продать и обратилась ко мне за помощью. Мне неожиданно быстро и легко удалось найти оптового покупателя и после нескольких торговых оборотов не только вернуть деньги так удивительно вовремя нашедшей меня однокласснице, но и самому выйти из кризисного пике.
  
#3 | Андрей Рыбак »» | 16.05.2011 15:46
  
1
1.3 Вторая Встреча ( осень 1999г. )


Быстрого финансового краха удалось избежать, но началось медленное неуклонное разорение. По очереди были произведены продажи оборудования, остатков товара от производственной деятельности, магазина и квартиры. Для выхода из этого крайне неприятного положения я длительно и упорно осуществлял поиск работы за границей. Однако несмотря на прилагаемые огромные усилия, заграница была для меня словно заблокирована. Во мне снова начало медленно нарастать внутреннее напряжение.

В начале осени 1999 года мы отдыхали с друзьями в загородном домике на берегу озера. Вечером, когда уже спала дневная жара, я вышел прогуляться вдоль берега. Я очень люблю одиночество и стараюсь использовать любую возможность побыть одному наедине с природой. Чудесный осенний вечер темным покрывалом опускался на разнеженную дневным теплом, засыпающую землю. Огромное, с разгорающимися звездами небо, аромат увядающих листьев и умиротворяющая тишина, лишь изредка нарушаемая легким всплеском, видимо также вышедшей на прогулку рыбы, вызвали то состояние безмятежного покоя с легким привкусом грусти, которое посещает нас только осенью. И мысли так естественно и легко вознеслись к вечному.

Пройдя метров 300, я неожиданно почувствовал не только резкую перемену настроения, но и изменение восприятия мира.

Огромная волна неведомых доселе ощущений и чувств буквально захлестнула меня. Иной, невидимый, могущественный мир соприкоснулся с нашим и сострадал ограниченному, грешному земному миру. Все мои земные заботы и неурядицы, чувства и желания исчезли как абсолютно ничего не значащие перед этим новым миром. Неведомое ранее чувство безграничной вины и покаяния переполнило меня, и я вдруг остро и нестерпимо больно осознал космический масштаб сострадания. Ведь если безмерно страдание убитого горем отца, увидевшего погибель сына, то как измерить глубину сострадания Небесного Отца, взирающего на мучительную агонию падшего человечества. Заливаясь слезами, я умолял Бога простить меня и весь этот заблудший мир и послать мне любые испытания. И даже если эти испытания будут крайне тяжелы и трудно переносимы, пусть все будет не как угодно мне, но как угодно Ему. И потребность быть нужным Богу, отдать Ему себя без остатка стала единственным, всеохватывающим, глубочайшим желанием, и «существовал для меня только Бог: во всем бытии - только Он, и я, жалкий урод»*…

Затем постепенно ко мне начало возвращаться обычное восприятие мира и я, порядком утомленный, «вернулся» назад, на эту грешную землю.

Внешне на мне это событие отразилось малозаметно: я продолжал заниматься тем, чем и раньше. Глубоко верующим человеком я не стал, но возросло желание изучать Библию, ставшей более близкой и понятной. И что-то во мне внутри изменилось. Я впервые ощутил существование Иного мира, его чистоту и могучий зов. И уже знал, что не одинок и что есть Кто-то Бесконечно Могущественный, Кто заметил меня и, несмотря на мою никчемность, призвал к служению Себе. Мне было дано принять то самое главное, что требуется от человека: «Не моя воля, но Твоя да будет». Ведь именно противопоставление своей человеческой воли воле Творца породило «первородный грех» и явилось причиной отчуждения людей от Бога, их страданий и их смертности. И этот внутренний порыв к подчинению своей воли никак не мог быть инициирован мною - всю предшествующую жизнь я жил по принципу «Да будет воля моя», учитывая при этом свои моральные соображения. Но нас обучают, что необходимо молиться и о чем нужно молиться: «Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим 8:26). «А потом душа отыскивает и подходящие, соответствующие мысли и слова» (6, стр.29).

Спустя три месяца появилось предложение поехать на работу в Норвегию и, без всяких затруднений, я там оказался летом следующего года.


1.4 Третья Встреча ( сентябрь 2000г.)


После приезда начались проблемы с получением разрешения на работу. Казалось, что разрешить их в ближайший период, в течении нескольких месяцев, будет невозможно. Такая неопределенность вызывала беспокойство и нервозность. Успокоение приносила лишь Библия, которая каждый раз раскрывалась по-новому, и даже при многократном прочтении в ней обнаруживалось что-то неведомое, как бы прочитанное впервые.

В то время я жил в небольшом городке Нарвик, в центральной части Норвегии, в доме у подножья горы. С самого приезда у меня возникло устойчивое желание взойти на ее вершину, бежать от всех, и, обратившись к Богу, оставить всякую заботу о преходящем…

Подъём занял часа четыре. Стояли последние солнечные сентябрьские дни, склоны горы были усеяны ягодой, разноцветье трав, до предела напоенных росой, вздымалось выше пояса. Несмотря на то, что промок до нитки, я был счастлив. Ощущение блаженства росло с каждым шагом.

Вокруг на огромном пространстве в голубой дымке бесконечной чередой вздымались изумительные по красоте и неповторимости горы. Внизу виднелись крошечные дома, живописно разбросанные по берегу залива, покорно изгибающегося у подножья гор. Я многократно бывал в Карпатах и мне знакомо чувство того огромного счастья, которое охватывает тебя при общении с величественной природой. Но здесь все было качественно иным. Я не просто восхищался и чувствовал волнующую красоту окружающего. Меня, ограниченного телом плотского человека, как бы не стало. Я растворился в блаженстве, стал бесконечно большим и превратился в зеленые горы, голубую дымку, изумрудный залив, в яркое солнце, нежно согревающее землю животворящими теплыми лучами. Все было связано воедино. Это был новый, прекрасный, пронизанный светом, целостный, гармоничный мир. Время прекратило свое существование…

Домой я вернулся поздно вечером, когда уже стемнело, и после этого проболел целую неделю. Сразу после выздоровления мне позвонили и сообщили о получении разрешения на работу. То, чего я добивался так долго, свершилось. И свершилось не в течении года, в лучшем случае, как мне было обещано перед самой Встречей, а всего через неделю после нее...

Работа в строительной фирме занимала время с семи утра до девяти вечера с двумя получасовыми перерывами. Я не имел никакой строительной специальности, был самым старшим по возрасту, и поэтому ни на какие поблажки рассчитывать не приходилось. Всё самое тяжелое и неприятное «по праву» было моим. К тому же по ряду объективных обстоятельств я испытывал большое моральное давление, что было еще хуже физических нагрузок. Что такое быть последним я узнал не понаслышке. Но что удивительно - чем у меня были хуже условия, тем я был более веселым и жизнерадостным, что немало удивляло окружающих. Моим девизом в то время были слова апостола Павла: «… когда я немощен, тогда силен» (2Кор 12:10). Я чувствовал огромную тягу к изучению Библии, практически каждый день рано утром или поздно вечером читал Новый Завет и никогда не был одинок. Я имел самого верного, самого могущественного Друга и Покровителя, чье присутствие и помощь чувствовал постоянно.

Приведу только один пример. Еще не имея постоянной работы, я пробовал подрабатывать на фирме, где иногда можно было получить работу на один день. Приходить надо было на шесть утра, до половины седьмого давали направление на работу - в первую очередь постоянным клиентам, затем знающим норвежский язык, затем английский. Многие оставались без работы. Первый день остался без работы. На второй день работы тоже не нашлось и я, вместе еще с десятком других безработных, сидел уже просто так, на всякий случай. Около семи утра я, чтобы отвлечься от окружающего и ни на что не рассчитывая, закрыл глаза и прочитал про себя «Отче наш». Открываю глаза, вижу входящего в комнату молодого человека и одновременно с полной уверенностью осознаю, что сегодня пойду с ним работать. Молодого человека, как потом оказалось жителя Лондона, подзывает управляющий, что-то ему тихо говорит, затем подзывают меня, и я получаю направление на работу. На следующий день я работал вместе с парижанином, и так всю неделю.

Чувство поддержки Бога и Его присутствия в этот период моей жизни не покидало меня. Многократно я в той или иной мере, в том или ином качестве ощущал Его близость. Однажды меня совершенно поразило то ощущение счастья и невыразимого блаженства, которое почувствую приближаясь к Богу в момент смерти*. Величайшая безграничная радость полностью перекрывала ужас смерти, сама смерть в присутствии Вечного была ничто. В таком благодатном состоянии я прожил два дня, в течении которых был внутренне отстранен от всего земного и радостно жил весь погруженный в сладостное чувство близости Бога. Затем это удивительное чувство постепенно ослабело и так же незаметно исчезло, как и появилось - без видимых причин и моих усилий.

В начале второго года работы я подхватил воспаление легких, долго болел, кончился срок контракта. В отношении себя в полной мере испытал правильность слов апостола Иакова: «… где зависть и сварливость, там неустройство и все худое» (Иак 3:16). Казалось, что вопрос о моем увольнении решится со дня на день. Мое душевное состояние, мои чувства в этот период во многом совпадали с чувствами Давида, отраженными им в 37 псалме. В какой-то мере помогло приближение Рождества Христова - увольнять больного перед христианским праздником было не совсем гуманно. Затем мы две недели не работали, и я немного подлечился.

В начале января, около восьми часов вечера во время прогулки в старинном королевском парке в центре Осло, в сумраке пустынной, одинокой аллеи при полной тишине и безмолвии произошла четвертая Встреча.


1.5 Четвертая Встреча (январь 2002 г.)

Сквозь черные, причудливо изогнутые ветви огромных деревьев я смотрел на бесконечную, сияющую тысячами звезд, безучастную, холодную, подавляющую своим могуществом, чуждую нам вселенную. Затем во мне медленно начало нарастать чувство соучастия в чем-то. Есть вещи, для адекватного описания которых не хватает никаких земных слов и наш привычный земной опыт перед лицом неразрешимой для него тайны отказывается нам служить.

Чувство отчужденности вселенной, ее холодности, безучастности сменилось ощущением соприкосновения с безграничным океаном чистой любви, милосердия, соучастия. Сквозь пыльные, серые шоры обыденности, очищенные благодарностью и омытые слезами, на мгновение проник лучик из мира сокрытой реальности - светлый лучик из неземного мира Совершенной Любви. Легкое дуновение любви Высшего развеяло все колдовство, всю магию земной тьмы, и все земное низшее, пошлое унеслось на самый дальний задний план и стало бесконечно ненужной, темной, застывшей, карикатурной декорацией. А лучик неуловимо быстро расширился, и я оказался в центре светлого пространства Любви, только я и эта светлая, чистая Любовь.

Приглашение к приобщению, к вхождению в этот прекрасный мир Любви было настолько покоряющим, что сопротивляться ему было просто бесполезно. Моя самозамкнутость, мой узкий собственный мирок мгновенно разрушился, взорвался воздействием всеобъемлющей Любви и меня прошлого не стало. Остался лишь неудержимый и доверчивый порыв к Божественной Реальности. И чувство безмерного глубинного родства…

Прикосновение к чистому Небесному высветило всю нечистоту и порочность мира, в котором я жил. На фоне Небесного земное, его уродливые черты выступили со всей рельефностью и трагизмом.

Мы живем в каком-то искаженном мире, в царстве кривых зеркал, и видим не истинную картину нашего состояния, а лишь искривленную, приукрашенную пародию на него. И все высокочтимые нами ценности мира - не более чем испоганенные, «опрокинутые», перевернутые с ног на голову отражения Истинных ценностей. Все началось с момента, когда дарованную Творцом свободу, свободу выбора мы обратили против Него, противопоставив свою волю Его воле. И Он поступил с нами как в детской присказке: «Ну, летите, как хотите, только крылья берегите». И не Бог отдалился от человека, а человек по своей воле отпал, «отлетел» от Бога. Результатом такого «отлета» стало наше нынешнее состояние в земном царстве иллюзий и манипуляций, построенном свободным безумием падших ангелов и людей, возомнивших себя богами. Ценности Истинного, Высшего мира, напоенного совершенной самоотреченной любовью, милосердием, справедливостью, где «больший между вами, да будет вам слугою», с жутким цинизмом преломились в кривых зеркалах в ценности земного «высшего света», пропитанного всепожирающей жаждой власти и славы, завистью к «большему», презрением к «меньшему», где культ порочного, похотливого «я» небрежно прикрыт плащом лицемерия, скрывающего истинные чувства и намерения самовлюбленной пустоты*. Все напичкано кривыми зеркалами вокруг нас и, что еще ужаснее, внутри нас. Наш, как нам кажется, добрый нравственный центр личности настолько поражен и пропитан нечистотами, что даже подлинно святые люди видели себя великими грешниками. И как неимоверно трудно в таких условиях суметь «сберечь крылья» для полета в Высший мир...

Когда я немного вышел из этого «контактного» состояния, сердце наполнилось какой-то особенной, глубокой, чистой радостью и безмятежным неземным покоем. Но немного позже неожиданно мелькнула уже вполне земная мысль - вот я «раскрылся» и был беспомощен перед упоительным, но неведомым зовом, а вдруг это ловушка «черной» силы, которая, обернувшись «белой», пытается заманить меня к себе. Но о такой опасности говорилось и в Писании: «Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, …». (1Ин 4:1).


В таком состоянии вернулся домой, лег на кровать*, взял в руки Новый Завет и попросил Бога ответить на мои вопросы. Разумеется, я помнил правило - «Не искушай Господа Бога твоего», но ведь мне недавно была явлена милость, и ощущение сопричастия не совсем покинуло меня. К тому же ответ для меня так много значил. Я просил ответить: произошедшее было от Бога или от другой силы, с кем непосредственно я общался и в чем сущность такого общения. Ведь никаких слов и объяснений не было. Я просил дать ответ в наугад открытой Книге в правом столбце правой страницы. Чтобы получить более полный ответ и увеличить вероятность «попадания» на нужное место, задумал открыть Новый Завет (издательство «Протестант», Москва, 1990г.), приобретенный в православном храме Осло, расположенном в обычном доме - три раза.

Первый раз Книга открылась на 49 псалме (стр. 319). В самом начале правого столбца говорилось о всесожжениях, животных, птицах и я уже начал слегка сомневаться в задуманном. И вдруг в верхней части столбца, как в укор моему сомнению, казалось бы, в совершенно неожиданном месте, был дан словами Бога ответ, что все недавно произошедшее было от Него - «…ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее» (Пс 49:12). Напомню, что в то время я смотрел на сияющую звездами ночную вселенную. Сначала я не поверил своим глазам. Затем такой точный ответ, причем непосредственно от Первого Лица, вызвал во мне глубокую благодарность, смешанную с изумлением.

Уже не особенно надеясь, я наугад открыл Новый Завет второй раз. Книги обычно раскрываются наугад в тех местах, где до этого они чаще открывались. Больше всего я любил читать Евангелия, Деяния, Послания апостола Павла и Послания других апостолов. Псалтырь в то время я читал очень редко, а Откровение было мною прочитано всего один раз, очень бегло, по причине сложности его понимания. Так вот, во второй раз открылось Откровение, глава 3, и я начал читать правый столбец (стр.277): «… так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет - и никто не затворит, затворяет - и никто не отворит: знаю твои дела; вот, Я отворил пред тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего» (Отк 3:7,8). Христос называет себя здесь «Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов», т.е. ключ в Царство Божие. До этого момента для меня Бог существовал как бы в одном лице. Конечно, я знал о Троице, но обращался всегда к Богу как единому в трех лицах. И вот сейчас Христос явил Свою силу и через открытую Спасителем небесную дверь проник Свет Его Любви, которая согрела сердце и начертала на нем Его Имя.

Я был в полном смятении и потрясен до глубины души - то, что было невыразимым ощущением блаженства, обрело слова. Слова Бога-Отца и слова Бога-Сына, сказанные Ими Самими, слова адекватного ответа бесконечного и вневременного Могущества, Создателя и Вседержителя вселенной на вопросы локализованного до микроскопического масштаба во времени и в пространстве жалкого, неуверенного, но ищущего существа.

Второй ответ подтверждал также предсказание Иисуса Христа: «Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин 15:26). Ответ развеял мои опасения о ложном источнике духа: «Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1Ин 4:2).

Третий раз Книга открылась на послании апостола Иакова (стр.171). В первом же верхнем абзаце были приведены следующие слова апостола : «Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак 3:17). Это был ответ: в чем именно заключалась сущность Встречи. Этим одним изречением ап. Иаков чудесным образом, предельно сжато и глубоко раскрывает явление чудесного схождения Неба. Апостол, многократно испытывавший воздействие Святого Духа, скорее всего в этой фразе выражает свое личное восприятие Его благодатного воздействия, разделяя это воздействие на два последовательных этапа.

Из всех качеств, сходящей свыше мудрости, особо выделено то, что она чиста. И это не случайно. Чистое Небесное не может сразу же быть воспринято земным человеком по причине его нечистоты. Поэтому, «во-первых», т.е. сначала, «сходит» мудрость, которая «чиста». Душа человека очищается воздействием Святого Духа от разнообразнейшей земной нечистоты и становится созвучной небесному зову. И только после этого «сходит» все остальное - небесное, благодатное. «Чистота есть вожделенный дом Христов…» (7, ст.15:1). Человек как немощный, но драгоценный для Бога сосуд на момент встречи очищается, освящается Святым Духом и лишь «потом» в него, как в чистый сосуд, вкладываются небесные дары, производящие все последующие преобразования. И апостол Иаков дает не застывшее, статическое описание сходящего - нет, здесь все живое, в динамике, все увязано, расставлено по своим местам, каждое новое слово не только весомо и наполнено глубинным смыслом, оно еще «стоит на фундаменте» предыдущего и выявляет последующее воздействие Небесного. А нахождение глубинного смысла этих слов, причем изумительно точного, может быть найдено в книге написанной на много столетий позже и по совсем другому поводу - как наставление монашеству. И это совсем не удивительно - и великий апостол и знаменитый игумен являются служителями одного и того же Неба, членами одного и того же Тела. Да и кому, как не автору «Лествицы, возводящей на Небо» было дано так много знать о приближении Неба, о Его благодатном воздействии.

Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, - небесное обнаруживает себя в сердце человека : «Чистота есть … земное небо сердца» (7, ст.15:1), «и чистота сердца получает просвещение. Просвещение же есть неизреченное действие, неведомым образом разумеваемое и невидимо зримое» (7, ст.7:55) и «невидимо зримое» проникает в сердце человека; потом мирна, - происходит мирное устроение души и устраняются препятствия к схождению Духа: «Если Дух Святой называется и есть мир души, а гнев есть возмущение сердца: то ничто столько не препятствует пришествию в нас Духа Святого, как гневливость» (7, ст.8:14);
скромна, - дается видение «своего» места в истинном масштабе Вселенной, что неизменно порождает смирение и чистая, мирная, смиренная душа получает «дарование от Бога к восхождению»: «Святое смирение имеет дарование от Бога к восхождению …» (7, ст.25:29) и «без смирения никто не внидет в небесный чертог» (7, ст. 25:52); послушлива, - отсекается, добровольно, собственная воля, земное мудрствование, признается «своею» небесная мудрость и послушнику подготавливается пришествие Бога: «Послушание есть совершенное отречение от своей души» (7, ст.4:3) и «преподобное послушание, как златыми крылами безленостно восходит на небо» (7, ст.4:1), «Кто же не пожелает идти добрым путем послушания, видя, что от него проистекают такие блага? О сей-то великой добродетели и добрый певец сказал: … уготовил еси благостию Твоею, Боже, нищему, послушнику, пришествие Твое в сердце его (ср.: Пс.67,11)» (7, ст.4:105); и все подготовлено к этому благодатному пришествию: сердце человека очищено и получило просвещение, произведено мирное устроение души, устранены препятствия к схождению Духа и приобретен дар от Бога к восхождению; полна милосердия и добрых плодов, - и в уже чистое, мирное, скромное, послушливое
сердце - небесное сердце сходит небесный Бог милосердия и любви*: милостью Творца в сердце проникает небесная благодать и в качестве доброго плода от Того «из Которого все тело» (Еф 4:16), послушник «получает приращение для созидания самого себя в любви» (там же); беспристрастна - в сердце человека сошел Бог милосердия, Бог любви и, казалось бы, что может быть выше этого, но это еще и Бог, принявший распятие ради нашего спасения, Бог воскресший и тем самым проложивший путь нашему воскресению - и пусть только на краткий миг, как незаслуженный дар, как образец для будущего даруется «воскресение души прежде воскресения тела» (7, ст.29:4) и воскресшая душа в безграничном океане Совершенной Любви обретает «совершенное познание Бога» (там же); и нелицемерна - итак, свершилось «несовершаемое совершенство» (7, ст. 29 : 5), которое «освящает ум и исхищает его от вещественного» (там же), совершенство не совершаемое человеком, душа воскресла прежде воскресения тела, душа уже в Небесной выси, но и тело не оставлено в том прежнем, «земном» состоянии и оно получает дарование от сходящей свыше мудрости, седьмое, как знак полноты - нелицемерие, и происходит новое, правильное устроение тела с восхищенной на Небо душой, устроение, лишенное всякой лжи и вымыслов, ведь господствующее ранее лицемерие «есть противоположное тела с душой устроение, переплетенное всякими вымыслами» (7, ст. 24:16)…

Но мои потрясения на этом не окончились. Я жил в протестантской стране, и, естественно, Рождество Христово там отмечали 25 декабря. Не особенно часто отмечая до этого времени православные праздники, я машинально увязал Рождество лишь с 25 декабря. И только через неделю после Встречи до меня, грешного, дошло, что все это происходило в Рождественский Сочельник 6 января, в Навечерие Рождества Христова по православному календарю. С момента осознания этого факта я стал православным не только по причине рождения и крещения в православной стране, но и по убеждению.

В последующие дни меня, как человека с техническим образованием, заинтересовал вопрос: сколько раз нужно открыть наугад книгу, чтобы три раза подряд открылись по очереди три заданные страницы. Расчеты показывают, что вероятность удачного 3-кратного открывания книги, в которой более 360 страниц, на каждой из которых по два столбца, крайне мала - один шанс из миллионов, и даже при быстром чтении для повторения такого случая необходимо открывать книгу каждый день по несколько часов в течение многих месяцев. То есть, если бы я еще раз, просто так, захотел вновь открыть наугад те же страницы или какие-то наперед заданные три другие - пришлось бы открывать Новый Завет миллионы раз. И если к тому же учесть, что после пятой Встречи произошло подобное, то случайность точного «открывания» становится ничтожно малой.

Нетрудно заметить, что сами ответы располагались практически с самого начала столбца и следовали в строго логической последовательности: приводилась по очереди информация об Отце, о Сыне и о Святом Духе; соблюдена иерархия отвечающих – Отец, Сын, апостол; темы «открывались» по их сложности и очередности – о Божественном происхождении вселенной, о встрече временного с Вечным, о содержании этой встречи. Да и какой вероятностью можно оценить то, что в кратких точных ответах на конкретные вопросы одновременно дана информация, во многом отражающая сущность каждого Лица Святой Троицы: Бог-Отец - Создатель и Хозяин вселенной; Бог-Сын, Бог-Спаситель - Посредник между Богом-Отцом и человеком, отворяющий дверь в Иной, Небесный мир; Святой Дух - источник «мудрости, сходящей свыше».

После последней Встречи, как и было обещано при первом открывании Книги: «И призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс.49:15), все изменилось в лучшую сторону. Я быстро и окончательно выздоровел, вернулся оптимизм и жажда жизни. Приятным сюрпризом стало изменение отношения наиболее нетерпимых ко мне людей, а неприятным - то, что сама зависть и сварливость перекочевала во взаимоотношения между ними. Вопрос о моем увольнении был снят, рабочий день существенно сокращен и освободившееся вечернее время я посвящал прогулкам к морю и дополнительному чтению Библии.

Человеку неверующему может показаться странным такой все постоянно увеличивающийся интерес к Библии. Дело в том, что она воспринимается особым образом - не столько разумом человека, как его сердцем. Она становится не внешним к тебе объектом, а внутренним, глубоко сокровенным. Хорошая книга действует вначале в чем-то похоже, потому что в нее вложены частицы добра. Но затем постепенно, при многократном прочтении, со временем обнаруживается полная несопоставимость глубины и полноты мира книги и мира Библии. Правильное, глубокое прочтении Библии человеком без помощи вдохновляющего Автора невозможно. Здесь совершенно иные ценности, иные приоритеты, иной план бытия, иные масштабы. Она бесконечно необычна и, при правильном чтении, чрезвычайно захватывающая. Огромное количество разнообразных событий, суждений, изречений, часто кажущихся не связанных, иногда даже противоречивых, иногда слишком обыденных и простых, иногда слишком необычных и по земным понятиям безумных, вдруг в какой-то миг, со стороны, с какой-то немыслимой позиции озаряются ярким светом, и ощущаешь всеми чувствами, всем существом соприкосновение с иной реальностью, глубоко волнующей своей чистотой, гармонией, правильностью. На первый взгляд как бы простое повествование в Книге Былей, дает неожиданную вспышку ранее неизвестных душе просветленных и искренних благодарных чувств, наполняет ощущением нахождения самого важного, самого главного, самого дорогого: Он – Отец, а мы - дети.

Наш язык и даже наше восприятие окружающего не единственные, и ими невозможно до конца, до предельной глубины почувствовать и тем более выразить словами даже малую часть того, что вобрало в себя мудрость видимого и невидимого. Ограниченный в пространстве и во времени человек не может вместить то, что бесконечно в пространстве, находится вне времени и вне нашего видимого мира. Поэтому в Библии боговдохновенные пророки часто говорят о таком виденном или пережитом чего нельзя выразить словами.

Библия это целостный, неделимый, гармоничный по своей структуре организм. И если из выдающейся музыкальной симфонии, созданной человеком, нельзя выкинуть ни единого фрагмента, не нарушив при этом гармонии музыки, то как возможно выкинуть хоть малейшую часть из Книги Истины, созданной Творцом всего видимого и невидимого и не нарушить при этом Гармонию Истины.

Книга состоит из разнообразных взаимосвязанных частей. Она как бы соткана из огромнейшего числа «разноцветных» Божественных частиц-истин, вблизи кажущимися разрозненными. И только по мере приближения к Автору, при Его поддержке, с большей духовной высоты становятся заметными все новые и новые фрагменты складывающейся мозаики Истины, совершенно неразличимые с малой высоты.

«После посещений Свыше я читал Евангелие с иным, по сравнению с прошлым, сознанием. Я глубоко и благодарно радовался, встречая подтверждение моему опыту. Эти чудные совпадения самых существенных моментов моего сознания Бога с данными Откровения Нового Завета бесконечно дороги моей душе. Они были даром Неба: Сам Бог молился во мне» (1, стр.7). И я могу расписаться под каждым этим словом архимандрита Софрония.

В последней декаде марта, вечером, в том же парке, на той же аллее, и на том же месте произошла пятая Встреча.


1.6 Пятая Встреча. Просьба Апостола (март 2002 г.)

На этот раз духовный мир открылся не с такой потрясающей силой, как во время предыдущей Встречи и несколько по-новому. За пару дней до этого мне позвонила знакомая полька и пригласила на пасхальные праздники к себе в гости. Я был знаком с тремя польскими семьями, мы несколько вечеров провели вместе. Но в этом случае положение было несколько иное, так как она мне сообщила, что ее муж на пять дней уезжает в Польшу. Поэтому я решил «не рисковать» и никуда не ходить. Вспомнив, как 6 января мне «раскрылся» Новый Завет, я и на этот раз, сразу же после Встречи попросил Бога подсказать, как мне отреагировать на приглашение. Конечно, я и сам уже решил, что мне делать, но хотел убедиться в своей правоте. Я просил Бога отнестись к моей просьбе, как к последнему такого рода «объяснению», и к такой, которую можно оставить без ответа, и ни в коем случае не рассматривать ее как попытку Его искушения. Я попросил указать ответ в том месте наугад открытой Книги, где будет находиться большой палец левой руки и просил на это несколько попыток. Честно говоря, внутри себя я не смел даже надеяться на ответ, и просил уже как бы по привычке, автоматически, в душе сознавая величайшую нескромность, граничившую с греховным искушением Высшей Силы. Но во второй попытке палец «указал» на п.11, главы 2, Первого послания апостола Петра: «Возлюбленные! Прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу». Сам факт ответа говорил о серьезности и актуальности поставленного вопроса. Форма ответа - не угроза, не наказ, а просьба, обращенная к единомышленникам - являла собой яркий образец духа Евангелия…

Две тысячи лет тому назад в бедной, вечно бунтующей провинции, затерявшейся на окраине огромной, процветающей, могущественной Римской империи, на берегу Геннисаретского озера жил ничем не примечательный рыбак по имени Симон. С тех пор, в толще времен появлялись и исчезали многие, казалось бы нерушимые, земные цивилизации, от которых, за редким исключением, остались лишь развалины затерянных под землей строений и глиняные черепки. Безжалостное время, как ненасытное чудовище, поглощало в свое необъятное чрево десятки и десятки поколений людей и продукты их деяний. Властвование времени было жестоким, незыблемым, неумолимым. До прихода на Землю вневременного Творца Вселенной. Небесное, Вечное сошло на Землю и оставило на ней неподвластный времени след, опрокинув привычные земные представления. В царство земной жестокости и зла проникло небесное милосердие и добро, подарив нам новые, вечные ценности. Проникло на все времена, устанавливая свои, неземные законы. Многое неприметное становится самым значимым. Неприметный, порывистый, добрый, искренний, чистосердечный Симон выделяется Самим Богом и тем самым вырывается из сферы притяжения земного, и от земных масштабов, временных ограничений переносится в бесконечные просторы Вечности. Он становится любимым учеником Иисуса Христа, а затем главным духовным авторитетом христиан, крепким, как кремень служителем добра, «камнем Церкви». Исчезли в небытие многочисленные земные цивилизации, но осталось и действует слово Апостола. Оно стало духовным камертоном, по которому проверяется соответствие Небесному. Оно проникнуто Небесным Духом, и каждая строчка в Посланиях Апостола дышит любовью к ближнему, состраданием за его будущее, и не раз остро направлена против «господствующего в мире растления похотью» (2 Пет. 1:4). И такая, казалось бы простая, незамысловатая просьба к единоверцам, к возлюбленным об удалении от плотских похотей действует сильнее наказа, звучит громче набата. Она затрагивает небесное, сохранившееся в человеке и уже потому является самым прямым действенным путем к человеческому сердцу. Она проникнута болью, состраданием за судьбу каждого из нас - не дать нам, пришельцам, увязнуть в болоте похоти* на планете страстей и суметь возвратиться на истинную Родину. И эта любовь к ближнему, возлюбленному, возникла не на пустом месте, у нее самое прочное, не земное, небесное основание, своя «предыстория». Сначала любовь, обращенная к Богу: «Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя»**, вознеслась к Небесному и лишь затем, уже не ограниченная ни пространством, ни временем, в небесной силе возвратилась, «сошла» на землю, к возлюбленным пришельцам и странникам...

Для лучшего понимания существа просьбы Апостола, для начала необходимо выяснить, что именно в христианской литературе относят к плотским похотям:

- блуд - разврат; проституция; незаконная связь с незамужней женщиной
- непотребство - распущенность; безнравственность; неудержимая похотливость, готовая делать всякую плотскую нечистоту с ненасытностью
- нечистота - осквернение своей плоти онанизмом
- прелюбодеяние - супружеская измена; незаконная связь с замужней женщиной.

Вообще, вопрос об отношении к плоти, к плотским желаниям при кажущейся на первый взгляд простоте и однозначности: мол, плоть желает противного духу и поэтому ее желания должны быть умерщвлены, непростой даже в монашеской среде, не говоря уже о мирской. Так, один из самых выдающихся представителей монашества, Иоанн Лествичник, автор знаменитого руководства «Лествица, возводящая на небо», писал: «Каким образом и способом связать мне плоть свою, сего друга моего, и судить ее по примеру прочих страстей? Не знаю. … Как мне возненавидеть ту, которую я по естеству привык любить? Как освобожусь от той, с которою я связан на веки? Как умертвить ту, которая должна воскреснуть со мною? … Она и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Когда я угождаю ей, она вооружается против меня. … Если опечалю ее, то сам крайне буду бедствовать. Если поражу ее, то не с кем будет приобретать добродетели. … Каким образом составилось во мне это соединение противоположностей? Как я сам себе и враг, и друг? Скажи мне, супруга моя – естество мое; … как могу я пребывать неуязвляем тобою?» (7, ст. 15:86). И несмотря на все эти сложности, преп. Лествичник утверждал, что борьба с плотскими похотями не самая тяжелая: «Блудных могут исправлять люди, лукавых - Ангелы, а гордых - Сам Бог» (7, ст. 26:180), хотя при этом, по словам апостола Петра, налицо «господствующее в мире растление похотью» (2Пет 1:4).

Так в чем же сила этой страсти?

1. Используется самая могущественная и прекрасная сила в мире, дарованная Богом человеку - любовь, но в греховно-искаженной форме, в виде безумной страсти и безрассудной, слепой привязанности. И эта, ослепленная внешним блеском мира, потерявшая ориентацию, но не утратившая своей силы привязанность, намертво привязывает человека к земному, временному, смертному, тем самым, вводя смерть в его душу.

2. Безумная любовная страсть всегда была воспеваема в различных видах искусства: живописи, скульптуре, литературе - в этом зеркале людских страстей и похотей. При этом писатели - мирские авторитеты и выразители настроений и чаяний наиболее активной, читающей части населения, обычно давали наихудший пример: «Что мне сиянье Божьей власти и рай святой? Я перенес земные страсти туда с собой…» (М. Ю. Лермонтов «Любовь мертвеца»)*. И как трудно современному человеку удержаться, когда все вокруг него направлено на прославление неразборчивой любовной страсти, царствующей в кино, на телевидении, в литературе, эстраде, рекламе. Страсти без разбора, «связи на стороне» - это уже как нечто само собой разумеющееся, как бы необходимое и почти обязательное. От этой страсти нет спасения ни днем, ни ночью - она царствует и во сне, чтобы после ночных сновидений «разжигать» днем наши греховные помыслы.

3. В основе данной страсти - один из самых могущественных инстинктов - продолжение рода. Но и этот древнейший инстинкт искажен и засорен и смешан с различными страстями, из которых на первом месте - гордыня. Например, в рекламе и на эстраде предлагается воистину убийственный коктейль, составленный наивысочайшим профессионалом-губителем, запирающем дверь в Вечность для обольщенных им душ. В смертельно опасных для души дозах смешаны непомерно выпяченная гордыня, полнейшая внутренняя пустота и вызывающе-откровенная, однотипно-растиражированная похоть очей и плоти как «героини рекламного ролика», так и «звезды эстрады» - манипулятора возбужденной толпы и ее идола. И как тут не вспомнить, ну, прямо об этом сказанное: «Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего)» (1 Иоан 2:16). Впрочем, сама «звезда толпы» только непомерно возбуждает страсти, а для души не светит и не согревает ее и фактически является, по аналогии с обычными звездами, последней фазой звезды - «черной дырой», поглощающей в свои жуткие, темные, нерасторжимые объятья свет и энергию на добро всех, втянутых в ее орбиту. «Звезды», звездомания - это идоломания. Это прямое нарушение и откровенный бунт против заповеди: «Не сотвори себе кумира». Это злобная, агрессивно-судорожная агония земной, разделяющей и противостоящей всему гордыни, влюбленной только в себя самости перед лицом объединяющей самоотреченной Абсолютной Любви. «Звезды» - это огромные, блестящие, переливающиеся изменчивыми красками пузыри на зловонном болоте земных страстей. Они - естественный продукт гниения и разложения, происходящего в этом болоте.

4. «В процессе» обычно участвуют два лица и более, грех передается от одного к другому и быстро, как эпидемия, как пожар, раздуваемый порывами демонического ветра, разносится пламенем и искрами низменной страсти во все стороны. Жар этой страсти высушивает и поджигает другие ветви на древе страстей, и вот уже почти вся земля покрыта пламенем греховных пожаров. Клубы черного смрадного дыма закрывают собой чистый Небесный Свет, покрывают все копотью нечистот, жестоко и мучительно больно удушивают молящую глоток свежего воздуха душу. И только неумолчный дождь, спасительный дождь благодати, вызванный слезами покаяния живущих и живших праведников и святых и могущественно усиленный любовью и милостью Небесного Отца, оставляет на земле чистые, незараженные, не опаленные островки спасения.

5. Высокой скорости распространения «пожара» способствует засилье бездуховности, вседозволенности и отсутствие естественного тормоза - стыда, который сейчас почти забыт. А ведь еще много раньше преп. И.Лествичник писал: «… бесстыдство
женского пола удерживается стыдом; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть» (7, ст. 15:72). Этому же содействует кажущаяся «невинность» похоти - это не убийство, где убиенный «против». Нет, здесь обе стороны «за» - и происходит наложение страстей, они взаимно усиливаются и разгораются. В этой «невинности» - страшная скрытая дьявольская сила похоти. Маска невинности позволяет незаметно подкрасться к ничего не подозревающему, ослепленному страстью слепцу и наносить ему, под наркозом похоти, почти безболезненные, но смертоносные удары. Но маска невинности далеко не единственная. И за этими разнообразными масками, имеющимися в богатейшем арсенале похоти - нежной страстности, «благородной» чувственности, «возвышенной» влюбленности и т.п., так сложно различить зловещий оскал смерти. Как лицемерно, обманчиво, коварно зло, скрытое за масками похоти. А все эти изображенные на масках пылкости, воспетые и навязанные нам и искусством и всепроникающим телевидением, не всегда являются «гуманитарным продуктом человеческого гения» - «ведь нежной страсти образцы вам дали самки и самцы» (Пьер-Жан Беранже «Орангутанги»).

6. Используется некий закон навыка, что быстро приводит, как раньше писали, «любителя малины» (какой мягкий и по-человечески приятный термин, что характеризует традиционное отношение к данным «шалостям») к рабству своей чувственности. По этому закону полученное сегодня удовольствие, завтра опять потребуется телом с еще большей силой.

7. Эта страсть, как никакая другая, вначале обманчиво выглядит очень возвышенно, обещая блаженство рая. Об этом образно сказал св. Феодор Студит: «Как если бы кто, взяв гранат наружно приятного цвета, нашел его гнилым изнутри, такова и сласть похотная: притворно обещает она сладость неслыханную, а, быв удовлетворена, оказывается горчайшею желчью» ( 8, стр. 283).

Но если плотские похоти выглядят столь могущественными и приносят телу столько чувственных удовольствий, что многие видят в них чуть ли не главное в этой жизни, то почему же тогда апостол Петр просит удаляться от этих похотей, «восстающих на душу». И со времен Нового Завета необходимость такого удаления не раз подчеркивалась Церковью. Так, согласно реестру грехов, составленному в пятом веке Иоанном Кассианом, в качестве греха номер один фиксируется гордыня и сразу вслед за ней идет похоть. А в средние века «любодеи» считались большими грешниками, чем убийцы.

Попытаемся выяснить, в чем пагубность плотских похотей.

1. В христианстве все, что может быть отнесено к похотям, выступает не только как греховное, но и как хаотичное, разрушительное, т.е. противоположное Замыслу Творца.

2. Плотские «утехи» удаляют от Небесного. Так, Фома Аквинский писал, что, «половое сношение с женщиной … низводит дух с вершины добродетели, т.е. удаляет его от совершенства». И вообще, «греховные страсти, - говорит св. Антоний Великий, - не позволяют Богу сиять в нас». Но какое уж тут сияние, когда жизнь, отданная плотским похотям, так отупляет разум человека, делает его настолько скотоподобным и заземленным, что он уже не в силах возвести свой взор к небесному, к Богу.

3. Но в данном случае слово «скотоподобие» не полностью отражает истинное состояние вещей. Нет, дела обстоят еще хуже. Человек «превзошел» природу и, использовав не по назначению интеллект и все богатство своей фантазии, «огрешил», опоганил природный инстинкт размножения, общий у людей и животных. «Но наши честные мартышки не так как вы ведут интрижки. Вы лишь постыдное всегда перенимали, господа» (Пьер-Жан Беранже «Орангутанги»). И если в прошлом большую часть своего времени человек думал о пропитании и выживании, то теперь, в «тепличных» условиях, мысли «господина» (который в своей безумной попытке господствовать над всем сам стал рабом, а эта его страсть господином) не столько о еде, сколько о блудной пище для удовлетворения похоти. Смерть тела неандертальца от недостатка пищи сменилась смертью души современного человека от преизбытка блудной пищи.

4. Тело, согласно Писанию, является храмом Христа, но после греха принадлежит сатане. «Разве вы не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? Ибо сказано: «два будут одна плоть» (1 Кор 6:15,16). Поскольку блудница служит сатане, то совокупляющийся с нею, становится одним телом в сатане. А это, в свою очередь, отгоняет от «совокупителя» Ангела Хранителя, испоганивает его тело и душу. Поэтому нужно всегда помнить, « …что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор 6:19,20).

5. Сексуальная похоть является наиболее губительной для тела. «Бегайте блуда; всякий грех, который делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1Кор 6:18). «Другие грехи совершаются хотя тоже при посредстве тела, но самый грех вне тела, в блуде же самый грех в теле, которое само все истощается блудом, а часть его отторгается и несмысленно бросается. Преданный этой страсти скоро истощается силой тела и души и преждевременно сходит в гроб. Разве для этого Господь искупил и спас нас?» (9, стр.151).

6. На жирной почве похотливых страстей бурно произрастают все прочие многочисленные греховные страсти. Да и сама эта страсть требует подпитки от других страстей и, неизменно получая ее, становится многократно сильнее и могущественнее. По своему составу она далеко не однородна, а как бы многосоставная. В ней есть: властолюбие и жестокость - в стремлении обладать как можно большим количеством «партнеров – рабов»; сребролюбие и алчность - так ярко выраженные в проституции; лицемерие и ложь - столь необходимые для утаивания истинного положения вещей и обольщения душ; безумная гордость и тщеславие - в бахвальстве своими «подвигами». И даже в не искаженном, природном компоненте этой страсти - инстинкте размножения, Высшее устремление к бессмертию души затемняется, заслоняется и, в конечном итоге, в чем-то подменяется животным устремлением к «родовому бессмертию».

7. Человек, уступая похоти, теряет свободу - этот величайший дар, принесенный ему Богом. Бог добровольным актом самоумаления ограничивает Свое всемогущество и Сам становится бессильным перед человеческой свободой. Но бездуховная жизнь ослепленного безумными страстями человека ведет в бес-предел чувственных удовольствий и в жертву им отдается свобода. Человек становится рабом сексуальной страсти, рабом своей плоти. О такой опасности потери свободы предупреждал апостол Павел: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал 5:13).

8. Согрешивший в одном, согрешает во всем; один грех дает цепочку грехов. А «удовлетворение какой либо страсти омрачает мысли, огрубляет сердце и ослабляет энергию на добро. Поэтому, если тот час не поправишь дела, то греховность, получая поддержку в поражении душевных сил, приманкой одной страсти возбуждает и другие страсти, ибо они как цепь связаны, и тогда станет трудно с ними бороться» (9, стр.144). «…Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто?» (1 Кор 5:6).

9. Измена не остается безнаказанной, даже тайная, она входит в привычку; изменив в одном, человек уже легко изменяет в другом.

10. В грех втягивается «партнер», т.е. двойной грех.

11. Затрагиваются обычные земные, в том числе семейные интересы «обеих сторон», все это отражается не только на взрослых, но, что особенно плохо, и на детях; и как следствие, остается след в настоящем и в будущем.

Похоть - это гипертрофированный нами, нашим греховным естеством наш «животный хвост» - инстинкт размножения, общий у человека и животного. А наше отношение к похоти - это фактически наш ответ, к несчастью, обычно легкомысленный и губительный, на контрольный тест Неба: к какому царству склоняется твое сердце, к какому центру мирового тяготения притягивается, тянется твоя душа - к земному, страстному, животному, временному или к небесному, беспристрастному, божественному, вечному; и способен ли ты избавиться от этой тяжелой, неестественно разросшейся опухоли на земном «животном хвосте», и освободившись от этого зудящего греховного нароста, как от опасного балласта, вознестись выше, к Небесному. Неужели мы глупее ящерицы, которая в минуту смертельной опасности оставляет даже не часть, гниющую часть, а целый, здоровый и такой необходимый и приятный во всех отношениях хвост ради сохранения жизни? И это так страшно не видеть опасности, смертельной опасности греха, греха страсти, греха похоти. Но даже видение этой опасности не поможет, если целеустремленно, постоянно не преодолевать жесткое сопротивление «падшего», этого безжалостного и неумолимого носителя смерти, и, тем самым, «удаляться от плотских похотей, восстающих на душу». К сожалению, идеальное средство спасения, чудодейственное небесное снадобье от воздействий укусов земного змия страсти - беспристрастие, даруется очень немногим.

Если эта страсть так пагубна, то для более успешного сопротивления ей необходимо знать, что за борьба, если она ведется, происходит внутри нас.

«Итак, бесам попускается нас искушать. Каким же образом? - Через тела. Благодать, как сказано, вселяется в самую глубину души (ум) (Пс 44:14), невидимую для бесов. Духи же злые нападают на телесные чувства и в них гнездятся, удобно действуя чрез подручную им плоть. Таким образом, меня, единого человека, влекут в разные стороны: благодать влечет дух к себе, а бесы тело тащат к себе. Мое дело решить куда приклониться. Но так философски спокойно рассуждать можно только в теории. На практике же происходит жестокая война не на жизнь, а на смерть. Ум (дух), если человек подвизается, с услаждением внимает закону Божию, а тело в то же время также с услаждением увлекается страстными чувствами, идущими со стороны гнездящихся во глубине его бесов (Рим 7:22,23). И если эти чувства принимают окраску похотных, то брань ума против своей супружницы плоти становится жесточайшей, мучительнейшей, труднейшей, отчаяннейшей» (10, стр.401).

Однако «… борьба плоти и духа возникает не в естественном, а в подблагодатном состоянии. В естественном, греховном состоянии, хотя дух наш иногда как бы пробуждается, слышится в сознании страх Божий, голос совести, мысли о загробной жизни; но это - глас вопиющего в пустыне, на него мало или совсем не обращается внимание, им пренебрегают. При таком состоянии духа какая же с ним борьба: его голос есть вопль побежденного. Нет. Борьба между самоугодливой плотью и духом возникает только тогда, когда дух возбужден благодатью Святого Духа: когда самоугодие задумает что-нибудь противное Богу, дух не допускает исполнить это внушение или желание; когда же дух требует чего противного самолюбию, последнее разными способами противится этому. Так они и сражаются друг с другом» (9, стр.102). «Наш дух - главное в нас, но, к сожалению, весьма часто находится в забвении или даже в пренебрежении. Он, по существу, есть Богоподобная сила, вдунутая в человека Богом; ее назначение - вводить человека в жизнь в Боге и при помощи Бога управлять человеком. Когда человек пал, ниспал от Бога, он остановился на себе и себя поставил главной целью жизни. Тогда дух его без содействия Бога потерял над ним власть; место духа заняло самолюбие, которое породило: гордость, своекорыстие, сластолюбие, а от этих потом вся масса страстей, и все они вместе, или в отдельности, стали заправителями жизни человека. Дух же умолк, и если подавал иногда голос свой, его не слушали, и сам он был бессилен восстановить свою власть в человеке без помощи Божией. Эту помощь ему и оказывает Святой Дух» (9, стр.101).

Восприняв все это своим сердцем, остается: «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях» (Еф 4:22), «ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда» (1 Фес 4:3).
И сделать вывод: «Итак, да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его» (Рим 6:12).
  
#4 | Андрей Рыбак »» | 17.05.2011 17:21
  
1
1.7 Новые встречи

Как прекрасен и необычен Божественный мир! И как чудесно, и целиком и постепенно, он проявляется: - потрясающими все существо воздействиями благодати, позволяющими изумленному внутреннему взору созерцать каждый раз новое, но всегда такое чистое и совершенное Небесное и на его фоне неожиданно и с ужасом осознавать всю нечистоту и несовершенство еще недавно близкого и привычного земного; - истинными, наполненными неземной мудростью и силой словами Священных Писаний, постепенно раскрывающими тайны невидимого могущественного мира и его небесные законы. Его существование, его всепокоряющая мощь подтверждается бесчисленными примерами подвигов веры и духовной небесной гармонии отрекшихся от мира верных служителей Истине. И еще его след явственно виден в волнующем совпадении многих моментов личного скромного опыта с богатейшим многовековым духовным наследием Церкви, в бесчисленном разнообразии подсказок Свыше, которыми так богата наша жизнь и которые мы в своем ослеплении земным миром неблагодарно не замечаем.

В Священных Писаниях Небесный мир раскрывается как необычный и по земным меркам непостижимый, непонятный нам мир самоотреченной Абсолютной Любви смиренного Всемогущего Бога. И Он действительно всемогущ и непостижим во всем - в Своем смирении и в Своей власти, в Своей любви к нам и в Своем долготерпении. Получить же правильное представление о законах Небесного мы можем лишь тогда, когда приложим усилия «разумети заповеди Твоя» и будем жить по этим заповедям. Такое бытийное принятие заповедей - самое главное, поскольку они, божественные заповеди, представляют собой проекцию небесных законов на земное и направлены на подготовку верующего к новой, неземной жизни. Без этой адаптации, без этого длительного, тяжелого, но светлого переходного периода, превращающего человека в личность, без этого земного перехода от тьмы к Свету мы теряем практически все шансы преодолеть пугающую пропасть, разделяющую два таких совершенно разных, несопоставимых мира: мира людей и мира Бога.

Невидимый мир Бога разными авторами и в различное время описывается в Новом Завете: в четырех Евангелиях, Деяниях, Посланиях, Откровении и Псалтыри. Но все эти части Завета представляют собой единое неразрывное целое, у них общий духовный Автор, все они пронизаны Его небесным светом любви и сострадания, скреплены Его утверждением о светлом, неземном нашем будущем, о том будущем людей, в котором «и отрет Бог всякую слезу с очей их..» (Отк 21:4). И потому так светло и радостно начать день словами «Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный!» (Пс 117:24), и несмотря на все пережитое за день, и вопреки всем земных печалям и горестям закончить его утверждением нашей веры: «Спокойно ложусь я и сплю, ибо Ты, Господи, един даешь мне жить в безопасности» (Пс 4:9).

Но Священное Писание не раскрывается само собою, его нельзя представить как набор разнообразных цитат, оно - величайшее духовное явление, явленное в слове. Поэтому оно может быть понято лишь родственной ему силой - духом человека, водимого Небесным Духом. И только при таком духовном единении, в таком духовном родстве становится истинно понятным слово Писания. А бесконечно выдергивать и «изучать» цитаты, что является основным видом «умственной» деятельности многочисленных «христианских» сект, это все равно, что вырывать небесные цветы из их благодатной небесной среды и помещать в убийственную земную. Исследование цитат, без проникновения в Дух Евангелия, это попытка наслаждаться небесным благоуханием, изучая молекулы запаха.

Духовное единение, при котором раскрывается Писание, происходит во встречах духа человека с Духом Небес. Но сам человеческий дух в его земном, забитом и забытом состоянии еще к этому не готов. Он не просто слишком слаб, он еще и неосознанный, о нем лишь смутно подозревают. Его нужно «открыть», укрепить в человеке, утвердить Высшим Духом, как сказано в молитве Давида: «Духом Владычным утверди мя». И такое осознание, укрепление и утверждение нашего духа происходит когда Всесильный Божественный Дух с любовью Сам выходит навстречу слабому человеческому. Такая личная Встреча, при которой душу человека освещают отблески небесного совершенства, - наиболее достоверное, «доходчивое» и действенное проявление Божественного.

В этих проявлениях, здесь я говорю о своем опыте, неопровержимо присутствовал некий план, определенная последовательность благодатного Небесного воздействия: сначала появляется Друг - затем Он открывается как Отец - приглашает в Свой Дом - одаривает Своим главным богатством - дает совет, как не удаляться от Его Дома. Постоянное, настойчивое «возвращение» к Прошлому привело к прозрению - все пережитые опыты предстали как многообразное, состоящее из взаимосвязанных частей, динамично возрастающее единое целое. На первую Встреча пришел Друг, еще до сих пор неведомый, который одарил видением реального положения вещей и, в казалось бы безнадежной ситуации, оказал спасительную помощь. «Все совершается незримым образом, как некий скрывающийся чудный Друг, не хотящий обременить благодарностью к Нему… Великое блаженство узнавать Его приходит постепенно, по мере того как в нас, при Его содействии, раскрывается личностное начало, в силу чего мы начинаем воспринимать все…» (1, стр.183-184). И во время второй Встречи Он уже открылся как всемогущий любящий Отец, и ты становишься сыном после глубокого, истинного покаяния. Во время третьей Встречи Небесный Отец отдалил от всего суетного, земного и, приблизив к Небесному, дал возможность человеческому духу на мгновения посетить его истинную, Небесную родину. Во время четвертой Встречи Он наградил Своим главным богатством - Божественной Любовью. «Несозданный Свет, нисходя на человека, дает ему живой опыт внутритроичной любви… Сей опыт, однако, есть только некоторое предвкушение обетованного обожения; опыт, как вдохновляющий нас призыв на подвиг, а не уже завершенный акт обожения. Сей дар благодати обогащает нас сознанием о том, «что Бог приготовил любящим Его» (1 Кор. 2:9), но он, дар, еще не является вполне стяжанием нашим и может быть отнят, как «несправедливое богатство» (ср. Лк. 16:11,12)» (1, стр.195). И, наконец, новая Встреча, где был предложен спасительный совет, как удаляться от смертного и тем самым приближаться к Вечному, к своему Творцу.

Новое, обращенное к Вечному, зародилось во Встречах Небесного Духа с человеческим. Только всесильное воздействие Духа смогло расколоть жесткий, непроницаемый для Света, омертвляющий душу панцирь неверия и ограниченности. Только Небесный Дух дал видение реального положения вещей и наполнял Божественной любовью. И только Дух, как «мудрость, сходящая свыше» (Иак 3:17), мог прояснять содержание Священных Писаний - Божественный Дух очищал храм души от наносного, греховного и в освобожденном от хлама пространстве души чисто и незабываемо звучала вносимая «сходящим» Духом музыка небесной гармонии, музыка, «ноты» к которой записаны в Писаниях. И после этого, читая Библию, в душе звучала небесная музыка. И удивительное дело - как Дух помогал раскрывать содержание Писаний, так затем совершилось и обратное - Новый Завет, но опять же воздействием Духа, трижды «раскрылся» и «объяснил» словами Писаний сущность Встречи с Духом Небесным. «Утешитель же, Дух Святой… научит вас всему…» (Ин 14:26).

Но Встреча - это не только прорыв в духовный мир, из видимого временного в невидимое вечное. Встреча - это еще столкновение земного и небесного, это великое сражение, при котором, внутри человека, сталкиваются главные противоборствующие духовные силы: силы света и силы тьмы, добра и зла. Однако само сражение, являющее славу и непобедимость Божественного, кратковременно. Очищенный благодатью и вознесенный к небесному, потрясенный, человек снова возвращается в земной мир, в царство князя тьмы. Последний считает его своей законной добычей, лишь на краткое время вырванной из его безжалостных когтей. И побежденная, взбудораженная нечисть недолго прячется в темной земной норе. «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И пришед находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» (Мат 12:43-45). Но «если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят; а этот храм - вы» (1 Кор 3:17). И в сражение за человека вступают силы Света: и происходят новые встречи с Богом, встречи с Его словом и подходит подкрепление из бесчисленной Небесной армии в лице светлых ангелов и тех святых, которых мы постоянно вспоминаем и просим их о помощи в наших молитвах. Дух человека наполняется новой энергией, новой силой, часть которой исходит от самоотверженных, молящихся за весь мир и за каждого из нас, святых подвижников.

* * * (Продолжение, начало смотри в Предисловии)

…Вскормленный и направляемый Духом Небес дух человека незримо брел по опаленной безжалостной страстью земной, бесплодной для него пустыне и после мучительно долгих поисков, среди зыбучих песков земных помыслов наткнулся на островок спасения, благодатный участок, возделанный многими трудами и подвигами великого подвижника, преподобного Иоанна Синайского. Островок духовного спасения венчала и придавала ему несокрушимую силу Лествица, возводящая на небо, «лествица утвержденная, возводящая от земного во святая святых, на вершине которой утверждается Бог любви» (6, стр. 6). Дух святого подвижника, вечный и благодатный, умолял взойти «с усердием и верою, на сей умственный и небошественный восход, начало которого - отречение от земного, а конец - Бог любви» (6, стр. 6). Укрепленный исходящей от знаменитого игумена небесной силой, покоренный его неземной чистотой и пораженный его бесчисленными духовными подвигами, ободренный, дух радостно возрастал в родственных объятиях. Но человеческий дух, по своей природе странствующий, жаждущий и ненасытный в своем стремлении общаться с Небесным Духом и потому всегда нищий духом, отдохнув и окрепнув, отправился на новые поиски.

Проведя достаточно времени в странствованиях, обессиленный от повсеместной жестокости и продрогший от холодного безразличия, он почувствовал легкое веяние, почти неуловимое теплое дыхание какой-то особой доброты и искреннего соучастия, и вскоре обнаружил тропинку, проложенную другими страждущими духами. Тропинка все расширялась и привела к новому оазису духа, основанному наставником православия, святителем Феофаном Затворником. Встреченный с сердечным вниманием, согретый самоотреченной любовью великого отшельника, вдохновленный его словом, возвещающим о том, как начинается, совершается и крепнет христианская жизнь, дух получил бесценные наставления как найти Путь ко спасению…

И вновь новые и новые странствования духа в поисках своего желанного Небесного Дома.

* * *

Святые подвижники, разделенные с нами временем и пространством, отдаленные положением и родством, посредством обращения к Вечному, срывающему как паутину все эти мнимые, земные преграды, становятся понятными и близкими. Казалось бы бесконечно далекое, мановением Свыше, становится бесконечно близким. И дух святых наставников не ограничивается только поддержкой «духовных чад» своего времени. Причастность к Вечному освобождает от временных и пространственных ограничений. Если святой - то святой всегда, всегда в небесной силе, вне временных рамок. И их святая поддержка - это тоже встречи, встречи с Небесным, но выросшим в пространстве земного бытия, восставшим против земной, омертвляющей душу обыденности и бесстрашно прорвавшимся сквозь дьявольские, все опутывающие сети низменных страстей. Такие встречи для нас - это посещение оазисов Духа в земной духовной пустыне, где так легко и радостно дышится нашему, еще слабому, немощному духу, где он исцеляется, укрепляется небесным чудодейственным снадобьем – новыми крупицами веры, прикладывается к святому источнику смирения и решимости. Первые такие встречи - это встречи с духовным миром первоапостолов и, уже затем, тех, кто представляет собой «род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего … из тьмы в чудный Свой свет» (1 Пет 2:9).

В современном нам мире православной литературы также можно встретить благодатные духовные оазисы, основанные известными, авторитетными представителями духовенства нашего времени. Через их личный опыт, опыт самоотверженного служения Высшему, как через чистую, прозрачную призму, проходящий, невидимый большинству из нас Свет, преломляясь, становится видимым. И как солнечный свет, преломляясь в капельках воды дает цветное изображение - радугу, так и до того черно-белые фрагменты нашего знания становятся насыщенными ярким цветом истинного видения. Их знания рассеивают наш туман незнания и их духовная интуиция раскрывает перед нами новые фрагменты Истины. Сам мир православной литературы в чем-то похож на неприметную среди пестрого, шумного, многоголосого царства мировой литературы тихую устричную заводь. И только нырнув в ее глубины и приложив усилия, внутри раковин находишь невидимый большинству драгоценный жемчуг.

Этот мир раскрывался не спонтанно, а в определенной последовательности, словно чья-то невидимая, заботливая рука приоткрывала для меня нужную в данный момент дверь в свои бесчисленные кладовые. Сначала открылось отличие православия от иных, более поздних, отколовшихся от него течений, его полная духовная несовместимость со всеми многочисленными современными сектами, именующими себя «истинно христианскими». В жесточайшей, беспощадной духовной войне возмущенный, праведный дух ученого – богослова, профессора Андрея Кураева безбоязненно и самоотверженно сражался с экуменизмом, блаватизмом, рерихризмом и прочим земным, «хвостатым» «-измом». Проявляя особое мужество, великий труженик-воитель очищал христианство от наносного, липкого мусора и причастие диакона к Истине дарило поистине небесный плод - «свободу от здешней фальши» (11, стр.197).

Затем более полно стало раскрываться само православие. В нем, как и во всяком живом организме, имеются силы по поддержанию его защитных функций: по постоянному слежению за его чистотой, заповеданной еще первыми апостолами; по сохранению тех освященных многими веками традиций, на которых, как на незыблемом фундаменте, покоится все. Одно из проявлений этой силы открылось в трудах монаха - архимандрита Рафаила (Карелина). Нетерпимость ко всякой лжи и лицемерию, жесткость в «Векторах духовности», удивительно гармонично сочеталась с мягкой лирикой при описании истинно духовного, самого необходимого в «Тайне спасения», с глубокой искренностью и честностью в «Умении умирать или искусстве жить». Во всем чувствовалась та особая внутренняя духовная целостность и чистота, которая приобретается в пустыне долгим молитвенным трудом. А возникновение чувства соприкосновения с духовным миром отца Рафаила - несомненная его заслуга как писателя, как автора живого, действенного слова. Его суждения всегда честны, глубоко личностны, в них присутствует незримый дух православия: «Нищий духом не программирует в своей молитве встреч с Божеством, озарений и откровений. Он изумляется одному - милосердию Божию к нему, последнему грешнику» (4, стр.43). Именно честность и боль за чистоту, неискаженность христианства, а также видение губительной функции материализма вызывает резкость его высказываний: «Скорее обезьяна может сыграть на сцене роль человека, чем артист показать через себя образ Христа» (12, стр.249); «Для материалиста физика полностью поглотила метафизику. Он ползает на животе, т.к. ищет везде материальную основу; сама душу для него - это только функция тела - последующая надстройка над животом, возникшая в процессе эволюции. Поэтому материалисты, от Эпикура до Маркса, несут на себе проклятие змея - ползать на животе по земле и не видеть неба» (12, стр.132).

Повторно, через год возвратившись к его трудам, я уже на своем опыте понял как ценно, проникновенно и действенно в практическом плане его слово, и насколько оно расширяет кругозор православного мировосприятия. Особенно поразили его слова: «Мир опьяняет человека, а память о смерти отрезвляет его. Она все расставляет по своим местам» (13, стр.80) (выделено мною). Сразу же вспомнилась память о смерти, которая пробудилась и покоряюще, царственно жила во мне два дня еще при жизни в Норвегии. Тогда «меня совершенно поразило то ощущение счастья и невыразимого блаженства, которое почувствую, приближаясь к Богу в момент смерти. Величайшая безграничная радость полностью перекрывала ужас смерти, сама смерть в присутствии Вечного была ничто». После этого страх смерти во мне почти исчез и я не очень этому обрадовался, поскольку он помогает в борьбе с грехом. Но открывшаяся память смерти все расставила по своим местам. Свойственный всякому живому существу страх смерти был сменен куда более сильным страхом потерять Бога, Его величайшую, превосходящую все любовь, любовь, превысившую и природную, животную силу ужаса смерти. Страх, присущий земному, страх потери временного, сменился страхом потери вечного. Небесная сила благодати превзошла земную силу. Небесное превысило земное. И утвердило новое чувство, о котором знаменитый игумен сказал: «и я утверждаю, что совершенное чувство смерти свободно от страха» (7, степень 6:14).

Следующий открывшийся подвижник - Антоний Сурожский покорил сразу - это была любовь с первого слова. Еще в предисловии от издателей к первой прочитанной мною книге «Человек перед Богом» (14), понравился и запомнился совет, который Антоний получил от отца в юности: «Больше думай, чем ты читаешь». Это вдумчивое, проникновенное отношение к главному, к вечному сын сохранил на всю жизнь: «Надо искоренять все незначительное и мелочное в себе и в своих отношениях с людьми и сосредоточиться на том, что мы можем взять с собой в вечность» (3, стр.58). И именно эта сосредоточенность помогла раскрыться его таланту проповедника - А. Сурожский не готовил заранее свои проповеди и выступления, он никогда не писал, все его книги - это записи, сделанные другими людьми. Кроме того, он обладал чрезвычайно редким даром находить самые нужные, самые живые и вдохновенные слова, слова как «мазок небесной лазури»* даже к тому, что почти неуловимо мыслью. Особенно ярко это его дарование проявилось при описании встреч, которые были важнейшим составным элементом его многочисленных выступлений, ядром его проникновенных проповедей. И это не удивительно, поскольку верующие - «это люди так или иначе встретившие Христа»(15, стр.162) и «не может случиться ничего более значительного, чем встреча с Богом» (3, стр.13) .

Митрополит Антоний не только провозглашал высокое, - он жил, дышал этим, он был примером истинного, вдохновенного, светлого служения. В нем было очень много того, чему хотелось бы подражать: искренности, открытости, дарственности - для него
рожденная новая радость «дана для того, чтобы мы ее подарили другому, чтобы через нас свет, целость, радость, жизнь множились и побеждали тьму и зло» (14, стр.70)…

* * *

Работа над этими записями подходила к концу. Все происходило по какому-то совершенно непредсказуемому и независимому от меня сценарию. Поначалу все шло по плану - я последовательно описывал каждую из пяти, таких разных, потрясающих, необычных Встреч. Затем начал незапланировано и быстро увеличиваться объем раздела о пятой Встрече. Во время этого процесса, совершенно игнорируя мое желание закончить в определенный заранее срок всю работу, как то неприметно, как бы со стороны возникло, затем начало стремительно разрастаться и неумолимо втягивать в свою орбиту все то, что позднее вошло в параграф «Дух дышит, где хочет…». Но поскольку этими словами данное изречение Спасителя не заканчивалось, было так естественно продолжить его в названии трех последующих новых параграфов. Так был «подсказан» план к ранее не предусмотренной второй главе и произошло освещение Встреч с иных, неожиданных для меня позиций.

Одновременно начали спонтанно появляться новые записи о вроде бы различных вещах. То, что меня подсознательно волновало (или «проникало» со стороны), но не входило в основной сюжет, излагалось на бумаге, и когда достигло «критической массы», наступило прозрение - в жизни происходят также благодатные встречи нашего немощного духа с духом истинных подвижников веры. Стало ясно - появившийся «случайный» материал является основой к написанию раздела о новых встречах, этим разделом и должна завершиться первая глава - «Встречи». И пока первая и вторая главы, постоянно расширяя свои последние параграфы все новыми и новыми дополнениями, измотав меня, медленно двигались к казалось бы бесконечно далекому своему завершению, неожиданно быстро, после сотни с небольшим изменений и дополнений, нарушая законы логической последовательности, завершилось «Послесловие». А то, что должно было быть написано в самом начале - «Предисловие», еще и не начиналось. Нет, я не сидел сложа руки и в течении долгих трех лет заполнил соответствующий файл немалым количеством информации от себя и множеством различных цитат, но ничего «вчистую» писать не мог. Моя нерешительность в этом вопросе могла бы быть, в какой-то мере, оправдана двумя соображениями, следуя которым приходил к противоречивым выводам. Во-первых, обычно сам я читаю предисловие после прочтения всей книги, и то, если она мне понравится. Отсюда вывод - маловероятно, что кто-то будет читать это предисловие и, следовательно, нечего над ним особенно трудиться. Но, с другой стороны, если случайный кто-то прочитает его сначала, то над предисловием нужно как следует поработать - первое впечатление очень важное, дальше многое определяет психологическая инерция. Еще смущало то обстоятельство, что «под предисловие» не было чего-то реально случившегося - нетрудно заметить, что я только описываю уже произошедшее, везде «привязка» к конкретным событиям. Однако главным в этой нерешительности была какая-то необъяснимая внутренняя уверенность в том, что приступить к написанию предисловия смогу только тогда, когда узнаю нечто новое, очень важное, что расширит кругозор и в чем-то изменит и меня, и все написанное. И вот именно в это время получил сразу два драгоценных подарка: знакомство с наследием архимандрита Софрония (Сахарова), с его богатейшим духовным опытом и, на этом фоне, - видение слабости написанного мною. Вернее, видение слабости произошло еще раз, так как оно многократно происходило после знакомств с трудами всякого подвижника. И еще одно удивительное открытие - созвучие многих моментов духовного опыта монаха и мирянина. Благодать - или она дана как незаслуженное, «несправедливое богатство», или за многие духовные подвиги - одна и та же. Она всегда и призывающая, и обучающая, и желанная; каждый раз новая, потрясающая, неизменно очищающая, утверждающая бесконечное превосходство Небесного. Разница в том, что если она является «несправедливым богатством», то может быть отнята, а если приобретается многими трудами, то срастается, сливается с подвижником неразлучно. Созвучие духовного не исключало огромной разницы глубин восприятия благодати во время ее посещений - во встречах. Насколько глубже и как проникновенно истинный духовный подвижник описывает встречи: «Животворящий Дух Божий посещает нас, когда мы пребываем в состоянии смиренной открытости для Него. Он не насилует нашей свободы; Он окружает нас Своей нежной теплотой; Он приближается к нам так тихо; что мы можем не заметить Его сразу. Не должно ждать, чтобы Бог ворвался внутрь нас силою, без нашего согласия, О, нет: Он уважает человека, смиряется пред ним: Его любовь смиренная; Он любит нас не свысока, а как нежная мать своего больного младенца. Когда мы открываем для Него наше сердце, то непреоборимо сильно чувство, что Он нам «родной», и душа преклоняется пред Ним в умиленной любви» (16, стр.12). Слова, исходящие из глубин духовного опыта архимандрита как драгоценные нити украсили неяркое полотно моего повествования. Они все освежили, придали благоухание, ничего при этом не нарушив, точно «контактируя» с как бы заранее приготовленными для них местами. И приоткрыли множество тайн невидимого мира, которые способен раскрыть дух подвижника. Это сокровенное, этот духовный подарок архимандрита Софрония может быть представлен в виде трех, новых для меня откровений.*

1. Во встречах с Небесным мы узнаем об особом Бытии, которое не «что», а «Кто» и это личностное Бытие вступает в общение с нами, как с личностями.

«В состояниях наивысшей восприимчивости - мы получили извещение о Бытии особого порядка, не имеющим для Себя никакой внешней причины, ни начала, ни конца. Раскрыть достоверно глубинный характер сего Бытия своими усилиями - мы не можем. Но нам свойственно стремление к нему; и на вопрос: «Что есть Бытие?» - мы получили ответ: «Аз есмь бытие». Не «что», а «кто». И Сей, Кто вступает в общение с нами, живое, нами сознаваемое.

Сие Персональное Бытие, никем и ничем не обусловленное, Само Себя во всем поглощающее, - Виновник нашего явления в мир. Откровение, что сие Бытие персонально, делает очевидным, что и познание о Нем, лучше - Его, может быть лишь чрез личное общение Его с нами, как с персонами. В моменты бытийного общения с Ним - Он Сам сообщает нам познание о Себе, показывая нам Себя, чрез Свои действия внутри нас…» (1, стр.192).

2. Во время встреч происходит наше реальное, бытийное соединение с Богом, Он открывается нам как Живая абсолютная Истина. Все происходит по воле двух личностей - Божественной и человеческой.
«Предмет, о котором я беспомощно пытаюсь лепетать - Живая Истина; она не похожа ни на научные, ни на философские истины. Открывающаяся нам Истина идет безмерно далее рассудочных спекуляций. Она не есть некая отвлеченная формула нашего логического мышления; ни некое математическое уравнение, но Персона… Но наш логический рассудок неспособен следовать за реальным Бытием Бога со своими понятиями. (1, стр.248-249). «Бог - в Его извечном Существе есть искомая нами абсолютная Истина. Познание сей Истины возможно не иначе, как чрез пришествие внутрь нас Ее силы, как чрез бытийное соединение с Нею. Персональная Истина опознается тем же персональным принципом, который заложен в нас актом творения «по образу и по
подобию» Богу. Поскольку сие в нас свободное начало не подлежит никакому насилию извне, постольку наше соединение с Истиной зависит не только от Бога дающего (ср. Мф. 11:27), но и от человека - приемлющего (ср. Ин. 1:9-12; Деян. 13:46).

Сам собою тварный дух (человек) не может постигнуть сей Истины, однако, как образ Божий он способен на догадку (постулат) об Истине, но не дальше сего. Бытийное познание Истины дается нам как дар любви Творца к разумной твари. В наших личных
отношениях с нашим Личным Богом - ничто не совершается по воле только одной стороны, но всегда наличествует согласие, содействие, синергия, соединение двух воль: Божией и человеческой - в этом наша жизнь» (1, стр.250).

3. Встречи - это общение личностей, союз любви. Процесс «стяжания» Божественной любви проходит через три стадии: как дар благоволения; как длительный период богооставленности, чтобы мы могли проявить самовластие и самоопределились; и конечный период постоянной, непрерывной любви. И очень важное и актуальное наставление - как не утерять полученное по благодати, сохранить верность «в чужом».

«Когда речь идет о бытийном познании персонального Бога, тогда имеется в виду общность бытия, а не голое интеллектуальное понимание проблемы. Человек-персона - живет Богом и в Боге. Эта реальность может быть выражена иным порядком: Бог объемлет человека всецело: ум, сердце и тело. Познающий персона и Познаваемый Бог - соединяются воедино. Ни один, ни другой никак не становятся «объектом» в своем слиянии. Взаимное познание: Богом человека, человеком Бога носит характер «персональный», исключающий «объективизацию». Сей союз любви есть духовный акт, при котором Возлюбленный является нашим бытием. Любви свойственно переносить жизнь в Того, Кого любишь до забвения о самом себе. Божественная любовь по своему роду, достоинству, величию, гармонии, власти - превосходит все, что знает земля. Чудно при этом то, что это состояние воспринимается как воистину единственно естественное человеку. Дивная вещь: Он - и Другой, и вместе - мой.

Достижение сей любви, по существу, есть «стяжание благодати Духа Святого», о чем говорил Св. Серафим Саровский» (1, стр.213).
«Благодать, даруемая вначале ради привлечения и обучения, иногда бывает не меньшей, чем у совершенных; однако это вовсе не значит, что она усвоена получившим сие страшное благословение. Усвоение Божиих дарований требует длительного испытания и усиленного подвига. В полноте перерождение падшего человека в «нового» совершается в три периода: первый, начальный, - призыв и вдохновение на предстоящий подвиг; второй - оставление «ощутимой» благодатью и переживание богооставленности, смысл которой в том, чтобы предоставить подвижнику возможность явить верность Богу в свободном разуме; третий, заключительный - вторичное стяжание ощутимой благодати и хранение ее, связанное уже с умным познанием Бога.

«Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» (Лк 16: 10-12). Кто в первичный период был наставляем самим действием благодати в молитве и во всяком ином добре, и во время длительной богооставленности живет так, как будто бы благодать неизменно пребывала с ним; таковой, по долгом испытании его верности, получит «истинное» богатство, в уже неотъемлемое вечное обладание; иными словами благодать срастается с природой тварной, и обе сии: благодать и тварная природа - становятся едино. Этот заключительный дар есть обожение человека; сообщение ему божественного образа бытия, безначального святого; преображение всего человека, чрез которое он становится христоподобным, совершенным.

Те же, кто не пребыли верными «в чужом», по выражению Господа, утеряют то, что получили вначале» (16, стр.86-87)…

* * *

Нас иногда, в минуты какого-то особого внутреннего состояния, затрагивает, мучает вопрос: зачем мы живем, в чем смысл жизни? Чаще это происходит в сложное, переломное время, когда в этом «переломе» обнажается внутреннее содержание всей нашей жизни и под влиянием этого нового, ранее неизвестного душа начинает метаться в поисках выхода: куда направиться, к чему приклониться? В начале прошлого столетия нечто подобное произошло с русской религиозно-философской мыслью. Об этом далеко не бесплодном метании в поисках истины, об этой «русской философской симфонии» говорится в замечательной онтологии «Смысл жизни», составленной под общей редакцией Николая Константиновича Гаврюшина и вышедшей в серии: «Сокровищница русской религиозно-философской мысли». Выдающиеся русские философы даже в новое, сложное время, когда рушилось все привычное - и окружающее, и личное, не оставили в стороне вечный вопрос - о Богообщении, о встречах. Так, в своей книге «Смысл жизни», которая явилась закономерным итогом многолетних мучительных творческих исканий, князь Евгений Николаевич Трубецкой отвечает на вопрос о том, когда совершается общение с Богом и происходит внутренний переворот души: «Когда сгорает человеческое благополучие, гибнут относительные ценности, рушатся утопии, - это всегда бывает признаком, что Царствие Божие близко, при дверях: потому что именно через отрешение от утопического и относительного человек сердцем приближается к вечному и безусловному. Именно катастрофа, в которой гибнет временное, готовит грядущий космический переворот. Царствие Божие не приходит вначале приметным образом: оно зачинается во внутреннем мире человека. Но этот внутренний переворот души, обращающейся к Богу, имеет необъятное космическое значение: ибо в нем осуществляется перемещение центра мирового тяготения. Благодаря крушению земных надежд происходит величайший сдвиг в жизни духовной: человеческие помыслы, желания, надежды переносятся из одного плана существования в другой. И в этом сдвиге являются в мире величайшие творческие силы. Именно в катастрофические эпохи человеческое сердце дает миру лучшее, что в нем есть, а уму открываются те глубочайшие тайны, которые в будничные эпохи истории заслоняются от умственного взора серою обыденщиною. Среди пламени мирового пожара, уничтожающего обветшалые формы жизни, рождаются те величайшие откровения Духа Божия на земле, которые предваряют явление новой земли» (17, стр.476).

Другой известный философ Семен Людвигович Франк в книге с аналогичным названием ясно и убедительно показывает, что во встречах мы осознаем всемогущество Творца, Его всеблагость, и, что особенно неожиданно и желанно, свою сопричастность к Нему: «Ибо Бог не только открывается нам как иное, высшее, безмерно превосходящее нас абсолютное начало; но вместе с тем Он открывается нам как источник и первая основа нашего собственного бытия. Ведь мы непосредственно чувствуем, что мы лишь постольку живем и подлинно существуем, поскольку есмы в Нем и Его силой. Он Сам есть наше бытие. Будучи Его творениями - творениями «из ничего», бессильными и ничтожными созданиями, ежемгновенно, без Его творческой силы, готовыми провалиться в бездну небытия, мы вместе с тем сознаем себя «образом и подобием Бога» - ибо Он Сам светит не только нам, но и в нас. Его сила есть основа нашего бытия. Более того, мы сознаем себя «сынами Божиими», мы сознаем Богочеловечество… Мы не можем отождествить себя с Богом, но мы не можем и отделить себя от Бога и противопоставить себя Ему, ибо мы в то же мгновение исчезаем, обращаемся в ничто. И мы начинаем прозревать тайну Боговочеловечения и Боговоплощения. Богу мало было сотворить мир и человека, Ему надо было еще наполнить и пронизать Собою человека и мир… Мы… - потенциально вечны, потенциально всемогущи и приобщены к всеблагости вечной силой Богочеловека, что Христос всегда с нами до скончания веков и что лишь от нас самих зависит сполна, целиком наполниться Им, «облечья в Него», прирасти к Нему, как ветвь к лозе, и тем самым напитаться божественной жизнью, «обожиться»» (18, стр.553-554).

* * *

Вечером читал архимандрита Софрония «О молитве Иисусовой», раздел «Практика»: «… и в прошлом, и в настоящее время отцы иногда разрешают прибегать к искусственному методу сведения ума в сердце. Для этого монах, дав телу удобное положение и наклонив голову к груди, мысленно произносит молитву, тихо вдыхая воздух со словами: «Господи Иисусе Христе (Сыне Божий)» и затем выдыхая кончает молитву: «помилуй мя (грешного)»… Опыт покажет, что этот способ даст уму возможность видеть не самое физическое сердце, но то, что в нем происходит: какие чувства возникают в нем; какие мысленные образы приближаются извне… Искусственный прием может помочь начинающему найти место, где должно стоять вниманием ума при молитве и вообще во всякое время» (16, стр.166-167). И перед сном молился: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий», обратившись к самому возвышенному и вдыхая небесный аромат рая. И мысленно обратившись в противоположную сторону, к самому низкому, выдыхал нечистый дух ада: «помилуй мя, грешного». Душа многократно металась в отчаянном покаянии между двумя противоположностями, то возносясь к небесному, то мгновенно низвергаясь в преисподнюю, и, вдыхая чистое – выдыхая нечистое, постепенно наполнялась просветленным спокойствием...

Ночью проснулся в страхе, с потрясающей, пронизывающей все существо, отчетливостью осознав действительность случившегося со мной и мир предстал в совершенно ином, неискаженном, истинном масштабе. Все ранее явившиеся, разрозненные небесные мгновения объединились в сознании и стали узловыми скрепляющими моментами нового мировосприятия. И это Новое, уже с вечной, не временной позиции дало уяснение моего положения. Все земное предстало как бурный, гибельный временной поток. И я плыву, барахтаюсь в этом захлебывающем потоке. Конец его для меня - всесокрушающий земной водопад смерти. И как я здесь одинок и жалок, беспомощен и ничтожен. И как жалок всякий человек в этом потоке - и богач, беспечно и самодовольно плывущий на роскошной яхте, и бедняк, судорожно цепляющийся за соломинку. Их с одинаковой легкостью уничтожит безжалостный, бесстрастный водопад. Но все в мире обуславливается не этим потоком. В новом восприятии действительности земное, прежде самое главное, все определяющее стало лишь видимым локальным завихрением во всемогущем невидимом течении Божественного мира, аномалией, вызванной к жизни преступным использованием того, что даровано Богом по любви - свободы: свободы ангела и свободы человека. Моя личная свобода обрела совершенно иное, мировое значение, вознеся при этом мою личную ответственность, как и ответственность каждого человека, на сверхкосмическую высоту. Земная, ограниченная значимость свободы, вырванной из сферы притяжения временного, приобрела силу вечности. Подлинное, глубинное восприятие этого факта и привело к великому чувству страха, нет не за свою земную, неизменно ко всему приспосабливающуюся, такую компромиссную, мало за что ответственную жизнь, а за новую, бескомпромиссную ответственность и значимость дарованной мне свободы. И как вяло, недостойно я отвечаю на Божественный дар свободы! И какое я неблагодарное творение перед лицом Творца и Вседержителя Вселенной!* Того, Чья премудрость сотворила законы, управляющие мирозданием, Того, Чья мощь с легкостью пушинок кружит миллиардами галактик, Того, Чья Любовь заботливо поддерживает и оберегает все Им сотворимое - и бесчисленные скопления гигантских космических объектов, и мельчайшие частички жизни, и Свое великое творение - свободного человека. Теплое дыхания Его Любви согревает промерзшую, окоченевшую душу земного человека и дарит надежду чуда: чудесное прикосновение небесного превратит жалкую, самовлюбленную лягушку, в довольстве и слепоте обитающую в земном болоте страстей, во всесильного, свободного, бессмертного, доброго принца**, обитателя бесконечных просторов Вечности. И каким я могу стать сильным, приобщенным к непоколебимой божественной вечности, получая помощь, «приращение для созидания самого себя в любви»*** из Вечного Источника Любви и Милосердия. И как прекрасен и могуч всякий человек в своем единении с Совершенной Любовью: человек, с благодарностью откликнувшийся на Ее прикосновение и искренне воззвавший: «Сила моя! Поспеши на помощь мне»****, человек, возненавидевший и отвергнувший, всю сотворимую им неправду в прошлом, в старом и обративший свой взор к новому, грядущему.

«Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр 13:14).
#5 | Владимир Смирнов »» | 27.05.2011 01:54 | ответ на: #1 ( Елена Левкина ) »»
  
2
К сожалению, я не так часто посещаю Интернет, поэтому не всегда могу дать быстрый ответ. Вам я трижды благодарен: за вообще первый комментарий, за быстрый ответ и за то, что спросив, какие мысли вызывают у меня последнее предложение Предисловия, вы подталкиваете к написанию сразу 2 тем: "Человек нужен только Богу?" и " О земном, о Небесном, и ничтожестве". Но это будет чуть позже.

В. Смирнов
  
#6 | Андрей Рыбак »» | 29.05.2011 07:01 | ответ на: #5 ( Владимир Смирнов ) »»
  
1
Глава 2

ОБРАЩЕНИЕ

Когда человек обращается, богооткровение приходит очень просто; человек в беде, он страдает, и тогда непосредственно ему открывается другой мир. И чем более выпадает вам страданий и трудностей, и чем более вы «отчаялись» к Богу, тем сильнее Он стремится прийти к вам на помощь, являя Кто Он есть и указывая вам выход…Отец Серафим (Роуз) «Приношение православного американца» М., 2001, с.447

Душа моя хочет петь гимны Богу, с такою любовью пришедшему мне, убогому, навстречу, но нет у меня достойных Его слов… Архимандрит Софроний (Сахаров) «О молитве», Свято-Троицкая Сергиева ЛавраСвято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003, с.99

2.1 « Дух дышит, где хочет …»


Мы живем в «стране тени смертной» (Ис 9:2), в какой-то липкой тьме, которая с наглой навязчивостью рекламы пытается проникнуть внутрь, в душу, заполнить ее безудержной низменной страстью, холодом безразличия, ужасом безнадежности и отчаяния. Но и в этой тьме имеются, неподвластные ей, просветления: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин 1:5). Собственно наше житие во тьме мы можем осознать, лишь увидев свет. И в моменты озарения этим светом Бог с присущей только Ему всепокоряющей силой проявляет Свое присутствие, воздействуя на сотворенный Им, но заблудший мир. Эти проявления изменяют судьбы - и целых народов*, и отдельных людей, будь то праведники или, казалось бы, неисправимые грешники. Они как компас точно указывают единственно спасительное направление и ярко освещают наш путь, до этого скрытый во мраке. Такие моменты мы называем озарениями Свыше, встречами, дыханием Духа, воздействием благодати. Они могут быть яркими, потрясающе-ослепительными, как в случае с апостолом Павлом, или поначалу неприметными. Их действие может сказаться мгновенно или по истечении многих месяцев или лет. Но в любом случае, встречи - это самое важное, самое главное в нашей жизни, именно в них раскрывается, обнаруживается наша настоящая, истинная жизнь, жизнь, для которой мы предназначены. Поэтому вопрос о том, где дышит Дух, имеет для нас важнейшее значение.

В Новом Завете говорится, что Дух проницает все, и не только в нашем видимом мире, но в полном смысле все: «…Дух проницает все, и глубины Божии» (1 Кор 2:10). Кроме того, как сказал Сам Господь одному из иудейских начальников - фарисею Никодиму: «Дух дышит, где хочет» (Ин 3:8), то есть может проницать все, если захочет. И эта, казалось бы, незначительная и не совсем нами понимаемая поправка - ведь для нас странно иметь возможность во все проникать, всем владеть и не хотеть воспользоваться этим - является весьма значимым моментом для нас. Ведь именно то, чем человек отличается от животного и вообще от всего остального в мире и является той единственной областью, в которую Божественный всесильный Дух не хочет самовольно проникать. Он желает только иногда, тихо, ненавязчиво напомнить о Себе и покорно ждать ответа: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит …» (Отк 3:20). Такое поведение Духа означает вовсе не признание каких-то особых заслуг самого человека, а является добровольным Божественным актом самоумаления. Даром Божественной Любви Творца Своему творению. Даром, дающему человеку возможность добровольно стать на путь истинного обожения и при поддержке Творца двигаться по самому возвышенному и самому тяжкому, ведущему к Богу пути - по пути богоподобия.

Таким образом, мы исключительно особые, желанные для Духа точки во вселенной. В каждом из нас Божественный Дух желает и может найти свой родной дом, свой храм, и дышать в нас. Но для реализации этой возможности необходимо еще и наше встречное желание, нужен наш призыв, наша мольба: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняй… прииди и вселися в ны, …».

Но как быть, если в силу целого ряда обстоятельств, в том числе объективных, человек не имел веры в Бога и в земной, часто тяжелой и жестокой жизни не видит проявлений Его присутствия. Такой неверующий может и не подозревать, что есть что-то или Кто-то, кроме этой обыденной, приземленной жизни. И если к тому же этот человек в беде, когда уже умерла последняя земная надежда, когда уже не к кому больше обратиться и когда спадает с глаз пелена очарования земным миром - Бог первым делает шаг ему навстречу.

Происходит первая Встреча: Дух-Утешитель дышит в глубинах немощи и отчаяния, и, как Дух Истины, дает истинное видение положения вещей и дарит надежду.

Но лишь видеть мало, нужна конкретная позиция, нужен выбор - земное или небесное. Близкое привычное земное или далекое необычное небесное. Легкий путь вниз, в пропасть сладких, возбуждающих, опьяняющих страстей или тяжкий путь наверх, к небесному бесстрастию. И чтобы сделать осознанный выбор необходимо знание этого необычного, неизвестного, и оно раскрывается в новом видении - видении начала пути к Небесному и его завершения. Видение бесконечного провала приводит в ужас: начало - горделивое, самовлюбленное, предательски изменчивое, корыстное, неблагодарное создание; завершение - приобщение к божественной красоте Создателя, открывшемуся как милостивый Любящий Отец. И перед лицом бескорыстной, самоотреченной Любви Отца становится так горько и тяжело за свою измену и черную неблагодарность; перед лицом Совершенства и Постоянства мучительно стыдно за свою испорченность и трусливую, ко всему приспосабливающуюся изменчивость. И когда внутри человека совершается болезненное, до уничижения себя самоосуждение, когда все его существо пронизывает глубочайшее покаяние, Господь откликается на призыв созданной Им, но изменившей Ему твари: «во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе». Вот теперь время благоприятное, вот теперь день спасения» (2 Кор 6:2).

Происходит вторая Встреча: Дух-Спаситель дышит в глубинах покаяния и смирения. Дух, которому мы молимся: «…и спаси, Блаже, души наша», наставляет нас на путь спасения.

Путь выбран. На этом пути горит зеленый свет, приглашая в бесконечное, необычное путешествие. Это путь наверх, он тернист и крут, а все привычные земные страсти непосильным грузом давят вниз, не давая возможности даже сдвинуться с места. И это сейчас самое важное - стронуться с места. Надо собрать все силы, всю решимость, мобилизовать все внутренние резервы. Чтобы двигаться к Небесному, необходимо использовать все, что Небесное вложило в нас. И призвать Его на помощь.

И помощь является. Но не в виде подталкивания - такая помощь недостойна свободного человека, человека-личности, она не дает возможность поверить в себя, в истинность своих устремлений. Нет, происходит не толчок сзади человека с грузом земных страстей, а приглашение туда, что будет впереди, за очередным поворотом. Туда, что сейчас невообразимо, что невидимо для земного ока, что непостижимо для земного разума - в Иной, неземной мир. Приглашение, позволяющее оставить, забыть земное, заднее, и увидеть прекрасное, то, что ожидает впереди и устремиться к нему. Как у апостола Павла: «… забывая заднее и простираясь вперед» (Фил 3:13). Дается возможность прикоснуться к новому и поверить в то, что обязательно будет на этом пути. Приглашение-видение выступает как залог будущей необычной вечной жизни.

Происходит третья Встреча: Пророчествующий Дух дышит в глубинах времени. Царь Небесный, о котором сказано: «… и будущее возвестит вам» (Ин 16:3), разрывает неумолимый, неподвластный нам бег времени, и, как Сокровище благих, приоткрывает на миг будущие блага.

Начало пути. Первые шаги в неизвестное, в новом направлении. Здесь начало того, что не имеет конца и такой путь невозможно пройти в одиночку. Нужен Проводник. Нужен Друг, на которого можно положиться во всем. Кто отдал бы Свою жизнь за тебя. Кто поймет тебя без слов, всегда поддержит и укрепит. Уменьшит тяжесть твоей ноши. Простит твою слабость, непостоянство. Выберет посильный для тебя маршрут. И пока путник еще неопытен и слаб, поможет распознать видимые только Его всевидящему оку зыбучие пески тщеславия и, покрытые мхом осуждения, топкие болота злословия и ненависти. Подскажет, как обойти манящие ослепительным холодным блеском, леденящие, умертвляющие душу безжизненные вершины гордыни. На крутых склонах пути убережет от коварных, губительных обвалов гнева и раздражительности. В густом, прилипчиво-сладком тумане влюбчивости станет Поводырем* и осторожно проведет мимо бездонных пропастей самолюбия, властолюбия, сребролюбия, сластолюбия.

Как и во всяком долгом, нелегком походе необходим отдых, привал. Чтобы сбросить усталость прошлого, набраться сил перед новыми испытаниями и, конечно же, побеседовать с Другом и Властелином того Неведомого, к которому стремимся. Дружеская беседа, не нарушаемая словами, рассеивает на мгновения плотную, непроницаемую дымку времени, неприметным образом изменяет план бытия и позволяет внутреннему взору увидеть безграничные просторы Вечности, полные Любви, Милосердия, Справедливости. Увидеть и осознать величие Нового. И безоговорочно принять его как Высшую Ценность.

Происходит четвертая Встреча: Святый Дух дышит в глубинах веры, надежды и любви, укрепляя уверенность в невидимом, согревая теплом надежды и наполняя спасительной энергией любви.

Продолжение пути. Уже больше сил, больше уверенности, крепче вера, глубже надежда. Появляется первый, едва заметный, но уже собственный опыт восхождения. Уже можно попробовать сделать свой первый самостоятельный шаг, как делает его ребенок в присутствии любящей матери. И то, что этот шаг пролегает не во внешнем мире, а в твоем существе и направлен вглубь, еще более увеличивает его значимость - ведь это твой единственный путь, путь твоей личной жизни, твоих страданий и радостей, поражений и побед. И этот путь вглубь куда сложней и опасней обычного пути, поскольку раскаленная лавина грехов, извергающаяся из постоянно действующего вулкана страстей, угрожает несравнимо больше всех внешних опасностей, которые и действуют то не постоянно и подвергают угрозе не вечную жизнь, а кратковременную земную.

И на краю пропасти сластолюбия, скрытой в обманчивом тумане влюбчивости, Поводырь обращается с просьбой удаляться от гибельного провала и на краткий миг отпускает руку.

Происходит пятая Встреча: Небесный Дух дышит в глубинах верности и постоянства, и, как жизни Податель, удаляет от гибели и приближает к Вечности.

На этом путь не заканчивается, и если мы исполнены решимости, Он ведет нас дальше, в бесконечную Небесную даль, укрепляя и делая нас иными, соответствующими величию предвечного Замысла Отца.

ДУХ ДЫШИТ, наполняя паруса покаяния и смирения ветром любви и надежды, и известными Ему путями - ГДЕ ХОЧЕТ, ведет корабль твоей судьбы сквозь океан Неистовых Страстей к такой желанной гавани Спасения.
  
#7 | Андрей Рыбак »» | 01.12.2011 12:49
  
1
2.2 «…И г о л о с е г о с л ы ш и ш ь…»

Прежде чем рассказать о личном опыте «слышания», хотелось бы привести сказанное о мистике известным современным церковным писателем, архимандритом Рафаилом (Карелиным): «Мистика представляет собой опыт соприкосновения с вечностью, ощущение высшей реальности, чувство того, что есть таинственное Существо, Которое стоит над текучим потоком времени, за пределами материального мира и в то же время проникает в эту материальность и высветляет ее. Мистика является переживанием таинственной встречи с Тем, Кто неуловим человеческой мыслью, недоступен для телесных чувств, невыразим словом; с Тем, Кто одновременно вблизи нас и бесконечно далек, Кто является в момент встречи высшей очевидностью и в то же время всегда остается непостижимым; Кто ищет нас, но желает, чтобы мы искали Его; Кто является для человека высшим счастьем, для обладания которым надо отречься от себя и покорить свой дух Ему. Если у мистика спросить об имени Бога, то он скажет: «Первое имя - Сущий, а второе - Непостижимый» (13, стр.276).

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА. Начало. Полная безнадежность и полное бессилие. Обреченный, без искорки надежды мимолетный взгляд на темнеющее вечернее небо с одинокой звездой на горизонте. И внутри, в полной тишине неожиданно звучат невероятные и одновременно понимаемые как неопровержимо истинные слова:
Ты случайный пришелец на Землю
Обреченная внутренняя пустота мгновенно наполняется земным ужасом - я не просто обесточенный ноль, но враг земному, элемент смерти из космоса, который мог пронестись мимо, но попал именно на Землю. Ужас непонимания происходящего из-за влияния трафаретной телевизионной дьявольщины: кровавые, агрессивные пришельцы-монстры и ангельско-невинные мирные земляне. И отсюда, тот час же, соответствующая реакция: лучше смерть, чем это.
Сразу же следующее:
Ты попал на Землю на краткий миг
Какой миг? Мне почти 50 лет. Но если это миг… Первое успокаивающее сообщение.
Новые слова, и вновь не в виде символов, а как озвученные, осознанные и безоговорочно принятые мною из неизвестных глубин и высот мысли о значимости человека и земной обывательской жизни:
Все истинное - внутри.
Внешнее - лишь кратковременное мелькание пустой суеты и отчаяния
И в заключении, пожелание:
Живи внутренней жизнью и не тревожься ни о чем земном, внешнем.
Эти краткие, мгновенно опрокинувшие привычные земные ценности сообщения не были буквально приведенными выше словами, так как не было ни звуков, ни символов. Просто появлялись новые знания, причем таким образом, что сознание их принимало как абсолютную истину. А разум услужливо их воплощал в образы и переводил в слова, да так искусно, что несколько дней я пребывал в полной уверенности, что слышал в тот момент слова.*

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА была как прорыв сквозь темнеющее вечернее небо. Что-то прорвалось. Произошел какой-то пролом в обычном, обыденно-земном. И внезапно, стремительно случилось полное и добровольное изменение внутренней установки.
Это было и внешнее, и мое, сокровенное, самое главное, что было спрятано глубоко внутри и до этого не осознавалось, и вдруг неожиданно прорвалось наружу.
Противоположности сошлись:
- внутреннее и внешнее
- земное и небесное
- предельное страдание и предельная радость
- маленький грешный человек и бесконечная чистая Сверхличность, их
столкновение и добровольное, спасительное пленение и единение.
По очереди в душе сменялись, накладываясь друг на друга, осознание греховности и вины, как своей личной, так и своего рода, покаяние, облегчение и радость чистоты души, омытой покаянием. Покаяние смыло смертоносный груз гордыни, самости, душа на мгновения вернулась в свое первоначальное состояние и возрожденная, радостная, освобожденная от балласта страстей устремилась в спасительную высь, к своему вечному Небесному Дому. Все случилось естественно и единственно правильно.
Все было так естественно, как естественен разряд земной тучи: мрачную, беспросветную темень разорвала ослепительная молния, упоительный дождь обрушился на страждущую сухую землю благодатной влагой, и над омытой землей воссияло солнце, согревая ее животворящими лучами.
Это был словно прорыв ледяного затора из грязных, угрюмых лавин льда под напором весенней воды, и обреченные на потопление берега были спасены.
Это стало началом исчезновения чувства одиночества и внутри все радостно пело: «Я не один». И согревающая, непоколебимая радость воцарилась в душе.
В этой Встрече поражало еще одно обстоятельство: происходило, в основном вначале, покаяние не только за свою греховность, но и покаяние за грех всего человеческого рода. Возможно, такой мощный прорыв чувства безграничной общей вины стал отголоском, эхом той далекой трагедии наших древних предков и глубокое покаяние явилось запоздалой, перешагнувшей огромное пространство времени, реакцией за прошлый смертельный грех человеческого рода. И такое истинное покаяние за грехи давно минувших лет реально только при действии в нас вневременного Духа: присутствие Вечного во времени обеспечило присутствие прошлого в настоящем мгновении. Бессмертный Дух как бы перекинул мост между настоящим и прошлым, что позволило осознать далекий грех предков с такой остротой как недавний свой личный. Затем первородный грех был «органически» дополнен своими, вдруг сразу и с болью осознанными бесчисленными грехами, они переплелись в один тугой, неразрывный и невыносимо тяжкий узел и все это породило чувство ужасающей вины. Вины за постоянное предательство и вечную неблагодарность. Своей личной вины и вины своего рода.

ТРЕТЬЯ ВСТРЕЧА. Что-то вело к этой Встрече, тогда как другие Встречи совершались врасплох, неожиданно. Возникло непреодолимое желание взойти на вершину горы и полная уверенность в необходимости этого, хотя при этом не было даже представления о том, чем все завершится. Но одно было известно точно - надо стать ближе к Богу. При восхождении постепенно, нарастающими волнами охватывало ликование от слияния с внешним, состоящим из гор, моря, воздушного пространства, солнца, его лучей и тепла, пения птиц и всего видимого, ощущаемого остального. Начало исчезать разделение: вот это горы, а это совсем другое - солнечное тепло, это материя, а это энергия. Одновременно происходила отрешенность, отдаленность от проблем земного мира и своих личных, земных воспоминаний и помышлений. И, наконец, самая высокая волна благодати подняла над незримой стеной, разделяющей земное и Небесное, и произошло видение Иного. И уже не было ни далекого, ни близкого, ни малого, ни большого, ни внешнего, ни внутреннего. Все стало единым, без разобщенности и разделения по каким-
то признакам и ощущениям. Во всем этом новом, в этой ликующей просветленной беспредельности была удивительная гармония и целостность...
Все то, что мы называем окружающей природой, является внешней декорацией и ширмой, заслоняющей истинный мир. Но в ней есть проблески этого истинного. Поэтому так приятно для души побыть самому наедине с божественной природой, окунуться в Его творение, насладиться им, отойти на время от суетного, мирского и, поблагодарив Творца за такое чудо, немножечко приблизиться к Нему.
Мы утратили видение Иного мира и в данном случае, возможно, чуть-чуть и только на мгновение была разбужена прочно забытая или заблокированная способность человека, заложенная в нем до грехопадения, видеть вечное, то, что сейчас для него невидимо и может быть постигнуто одной верой. Безусловно, непосредственно я не был в этом новом мире, потому что для нас «я» немыслимо без тела, без пространственных и временных ограничений, без отделения от окружающего. Да и переход из ограниченного в беспредельное и «назад» вряд ли возможен в земной жизни. Вероятно, это была только часть моего «я», невидимая, нематериальная, с помощью которой я чувствовал близость Иного, Его дыхание. Как чувствуешь дыхание моря и, еще не видя его, с наслаждением вдыхаешь его ни с чем не сравнимый аромат. Как во внезапно промелькнувшей тени угадываешь образ любимого человека.

В начале ЧЕТВЕРТОЙ ВСТРЕЧИ взгляд был устремлен сквозь голые, темные, искривленные ветви земных деревьев на огромное ночное звездное небо. Сквозь земное на небесное. Сквозь темное, кривое земное на холодное, чужое небесное. И медленно-медленно, едва уловимо, затем стремительно быстро бесконечное, пронизывающе холодящее, отталкивающе чужое исчезло, как бы провалилось неведомую пустоту, и явилась новая, противоположная реальность - бесконечная (но не в пространстве, здесь иное измерение, не выразимое земным словом, здесь охватывается все), согревающая, роднящая Любовь. Такая Любовь, где просто неизвестно слово «чужой». Любовь, где не надо отдельно вспоминать о милосердии, сострадании, справедливости. Все это слилось в одну-единственную, все связывающую, все скрепляющую, все пронизывающую, согревающую, наполняющую спокойствием и радостью Совершенную Любовь.
И как истинно милостивая Любовь она раскрыла содержание Встречи в Главной Книге о видимом и невидимом, где было сказано о том:
- что Хозяином вселенной является наш Бог и все сущее, происходящее - от Него;
- что Истинный, Святый, то есть Христос, отворяет двери в Небесное для верных Ему;
- что Святой Дух, как сходящая сверху мудрость, очищает от земного и, наделяя небесными свойствами, возносит к Небесному.

В момент Встречи Бог приближает нас к тому Первообразу, который соответствует Его Замыслу. Божественный Дух мгновенно возносит нас на краткий миг на высоту наших, дарованных Творцом, но еще скрытых потенциальных возможностей. И с этой высоты становится видимым наше блуждание в химерных, запутанных лабиринтах земных проблем под водительством опьяняющей, одурманивающей любовницы - страсти. Как бы бесцельное блуждание в поисках сиюминутных выгод и удовольствий имеет скрытую, коварную, безжалостную цель - потерю Бога и вечной жизни в Нем.

ПЯТАЯ ВСТРЕЧА во многом поначалу напоминала четвертую. То же место, то же вечернее время, приблизительно такое же, хотя и не столь сильное, воздействие и

происходила она всего на два с половиной месяца позже. И так же, как после предыдущей Встречи, после пятой Встречи был задан, но уже другой, вопрос-просьба: как нужно поступить в конкретном случае? И ответ вновь был поразительно точным и подчеркнуто благосклонным. Он был не приказом и даже не пожеланием, а просьбой, обращенной к
своему другу, к возлюбленному, к пришельцу, удаляться от плотских похотей. Каждый день, каждый миг своей жизни, по мере сил, по вере.

Круг замкнулся. Начало - случайный пришелец, окончание - возлюбленный пришелец. Начало - отсутствие знания о Небесном, окончание - знания о Небесном, полученные из Первых Рук. Начало - безверие, окончание - вера.

«Бог мой просвещает тьму мою» (Пс 17:29).



2.3 «…А н е з н а е ш ь, о т к у д а п р и х о д и т

и куда уходит…»

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Неизвестно откуда пришло неожиданное, невероятное сообщение без обратного адреса. Известно только, что оно пришло от Друга, так как друг познается в беде.
Внезапно, врасплох и при полной тишине произошло первое общение между видимым человеком и невидимым миром. И это было не собеседование, а монолог: невидимое вещало, а видимое так изумленно и доверчиво внимало, как малый послушный ребенок воспринимает слова родителей о чем-то совершенно новом, невероятном. При этом человек еще не осознал сущности происходящего, и ему не открылось имя Вещающего.
Это было первое откровение, как предсказание иного мира, в котором жизнь человека разворачивается в вечности.
Впервые образовалась трещина в материалистическом мировосприятии, которое поверхностным внешним взором как непроницаемой пленкой закрывало видение Иного - Сущного, Вечного.
Тот факт, что Неведомое обращалось лично к конкретному человеку, говорило как минимум о двух вещах: о ценности для Него каждого отдельного человека и о его пока еще не раскрытом, потенциальном значении.
Встреча стала возможной, когда все многочисленные «я» одного человека - как разнообразные проявления человека на работе, в кругу семьи, во время отдыха и т. д. - в момент глубочайшего горя исчезли, растворились в этом горе и осталось одно- единственное «я» в своей подлинной реальности: истинное, сокровенное, глубинное «я». Горе обнажило ту внутреннюю глубину, куда мог достучаться Бог и оказать спасительную помощь. И эта помощь была решающей, поскольку надежда, которую дарит Бог, всегда превышает наше отчаяние.

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА
Неизвестно откуда нахлынула огромная волна ужасающей вины и отхлынула в неизвестном направлении, омыв душу спасительным покаянием.
И еще вторая Встреча - это прорыв человеческого духа к невидимому, до этой поры неведомому новому миру, прорыв, радикально изменивший и укрепивший сам дух. Об этом хорошо сказал святитель Феофан Затворник: «Дух наш … закрыт, заглушен многими покровами. Но по природе своей он есть зритель Божественного порядка. Способность к тому тотчас бывает готова явить и действительно являет силу свою, коль скоро устраняются вяжущие ее препятствия. Посему для возбуждения дремлющего в человеке духа и введения его в созерцание Божественного порядка благодать Божия … непосредственно наитствует дух человека, … напечатлевая в нем мысли и чувства, отревающие от всех вещей конечных и обращающие к другому, лучшему, хотя незримому и неведомому, миру. Общая черта сих возбуждений есть недовольство собою и всем своим и туга о чем-то» (9, стр.89).
Произошла смена ценностей: земное - всего лишь буря в стакане воды; небесное - шторм в открытом океане, способный тебя действительно погубить.
Впервые в душу проник благоговейный трепет перед Неведомой мощью.
«Впервые я познал неизрекаемую радость оттого, что я побежден» (1, стр.81).
И впервые произошло осознание того, что в глубине твоего «я» находится не только желудок и прочие материальные вещи, доступные скальпелю хирурга, но нечто, до сих пор неведомое, и в то же время самое важное. То, что способно тебя целиком подчинить своей воле. Но изумление от осознания этого факта было малым по сравнению с неведомо откуда возникшим чувством трагичности. Оно было таким сильным, потрясающим и нежданным, каким является чувство у ленивого и беспечного отдыхающего на морском пляже при виде внезапно возникшей над ним огромной волны, докатившейся от далекого подводного землетрясения. Воздействие благодати опытно открыло весь трагизм человечества.
Невидимые глубины, - внешние, как Божественное Присутствие и внутренние, как глубинная сущность человека, открылись более реально, чем видимый мир, - как высшая реальность. Внешнее и внутреннее соприкоснулись, произошло взаимопроникновение, внутреннее вобрало в себя часть внешнего и изменилось. Что привело к пронизывающему все существо чувству осознания трагичности положения, осознания своей вины, вины своего рода и к глубочайшему, всеохватывающему покаянию. Время соприкосновения было выбрано тогда, когда внутреннее стало способным вобрать требуемую часть невидимого внешнего и измениться должным образом - покаянием. А сама эта способность заключалась в решимости человека безоговорочно принять предложенное Высшей Справедливой Инстанцией.
Наличие у человека внутренней глубины указывало на причастность человека к общей божественной сущности, что позволяет осознать его членом некоего единого Тела, единого Адама.
Но сама Встреча была глубоко личная, «я» выступало как незаменимая личность для Бога, личность, которая может получить имя, повторяющее абсолютную единственность по отношению к Богу, изрекшему Своим Духом: «… побеждающему дам … белый камень и на камне напишу новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Отк 2:17). В этом имени заложена вся наша сущность, как ее знает Бог. Оно наше прошлое и наше будущее в одном слове, оно есть «я» каждого из нас.
О таких Встречах – покаяниях архимандрит Софроний, имевший 67-летний опыт духовнического служения, писал следующее: «Многим может показаться непонятным, даже парадоксальным то устроение души, которое встречается у людей, познавших явление Божие в силе. Они действительно сознают себя достойными ада, но Господь для них бывает во веки благословенным. Видение бесконечной святости смиренного Бога, с одной стороны, и чувство живущей в нас тьмы, с другой - приводит человека в такое состояние, что все существо его сжимается в неудержимом, болезненном порыве к Святому Богу. Сильно при этом отвращение к себе; и глубинный плач объемлет душу. Боль сия - духовная, метафизическая, нестерпима. Желание прощения-примирения с Богом подобно смертельной жажде. Это есть нечто трудно объяснимое непознавшим…
Когда человек плачет всем своим существом от боли, которую он испытывает от своей гадости, то эта боль для него превосходит всякую иную боль вне его, и он мучительно живет себя как худшего всех. Свет Божьего Царства, узренный на Фаворе ли, или на пути в Дамаск, или в иных обстоятельствах, влечет к себе, но видится недосягаемым, беспредельно превосходящим наше достоинство, вернее сказать - недостоинство. Молитва в этой святой доли может вырвать дух человека в иной мир; и этот земной - забывается; и самое тело уже не ощущается. Отцы назвали это «адом покаяния»… Как ни тяжело это «адамово мучение», как ни велико страдание, ему соприсуща радость зова Божьего и свет новой жизни.
Отцы наши по дару благодати в вековом опыте, повторяющемся из рода в род, категорически утверждали, что нет иного пути к Отцу светов» (1, стр.148-149).

ТРЕТЬЯ ВСТРЕЧА
Неведомо откуда возникший порыв унес дух, прозябающий в человеке, от чуждого ему земного в сторону родного Небесного, в неизвестном направлении, на неизвестное расстояние. И направление не определялось сторонами света, внешними высотой и глубиной. И расстояние не измерялось мерами длины.
Святой Дух унес на мгновения дух человека на его истинную Родину и превратил землю в Небо.
Человек в какой-то мере приобщился к вечной, неувядающей Небесной жизни, ожил душой, которая, освободившись от земных забот и страстей, и всецело отдавшись Богу, свободно и радостно парила в Царстве Свободы и Любви.

ЧЕТВЕРТАЯ ВСТРЕЧА
Неведомо откуда произошло невероятное, непостижимое схождение Царства Совершенной Любви в ограниченный земной мир насилия и жестокости.
И «все злое, все мертвящее, все нечистое и оскверняющее, все темное, все пошлое отошло от нас так далеко, что даже кажется непонятным, как мы могли этим жить. Охватывает нас чувство, что все это нам чуждо до конца, и единственное, что имеет смысл, что является содержанием нашей души, нашего сердца, мысли, что охватывают самое тело наше - это жизнь, это Бог. В такие минуты мы действительно вне области греха. Но остаться вне этой области мы можем отчасти силой благодати Божией и отчасти беспощадной верностью тому, что мы пережили, тому, что, как мы вдруг осознали, является действительно содержанием нашей собственной души и нашей собственной жизни» (14, стр.173).
«При благодатном возбуждении … совершается мгновенно разорение в сознании всего установившегося там порядка самоугодливой греховной жизни и раскрытие пред ним иного, лучшего Божественного порядка, единого истинного и ублажающего… Милосердный Господь … раскрывает пред сознанием обращаемого Свой Божественный мир, в котором определено жить духу нашему» (9, стр. 85-86).
Встреча не только подарила радость общения с Божественным Духом, но и принесла новую ответственность. «Пока мы прибываем в неведении, ничего не спрашивается с нас, но как только мы что-то узнали, мы отвечаем за то, как употребляем свое знание. Пусть оно дано нам в дар, но мы ответственны за каждую частицу истины, нами узнанную, и как только она становится нашей собственной, мы не можем оставлять ее бездействующей…» (3, стр.13).

ПЯТАЯ ВСТРЕЧА
Неизвестно откуда, сквозь холодное ночное небо и покров земной греховности в маленький, хрупкий, весь измазанный грехами сосуд бесшумно проник, сошел Небесный Гость, и, после очистки сосуда, вознесся в таинственное Неведомое, оставив в качестве небесного дара пожелание-просьбу - как лучшее средство защиты от воздействий греховных похотей.

ОСТАВИЛ ДАР И УКРЕПИЛ ВЕРУ.


Книга в дос формате -
#8 | Владимир Смирнов »» | 08.12.2011 06:09 | ответ на: #1 ( Елена Левкина ) »»
  
0
Такой вопрос неизбежно возникает, когда человек попадает в беду, когда не к кому больше обратиться, когда умирает последняя земная надежда и спадает с глаз пелена очарования земным миром. Но, оказывается, человек и Богу не нужен. Хотим мы этого или не хотим - но мы Богу не нужны. И в этом нет ничего странного, поскольку, как заметил арх. Софроний, «у Него все по иному». Действительно, если нам что-то нужно, и мы этого добиваемся, то что-то приобретаем, какую-то прибавку. И нам в этом переменчивом мире всегда что-то нужно. Но Бог - Абсолют, Он - полнота всего, какие могут быть тут прибавки. Мы Богу не нужны, мы Ему ЖЕЛАННЫ. И потому сотворены Им, и сотворены по любви. Хотя, в основном, или отвращаемся от Него, или вообще не замечаем. Не ошибся ли Бог, сотворив столь самовлюбленное и неблагодарное создание? Об этом замечательный ответ у митрополита Ант. Сурожского: «Бог не безумен, Бог не сотворил бы нас на погибель; и Бог не сотворил бы нас, зная, что мы только и сумеем сделать, что изуродовать Его творение. Он нас сотворил по любви; Его любовь нас родила в жизнь. И Он это сделал, веря, то есть в совершенно непоколебимой уверенности, что Его творческое действие по отношению к нам будет нам во спасение, и мы будем когда-то, когда придет время, сиять вечным светом вечной Божественной жизни».
  
#9 | Андрей Рыбак »» | 08.12.2011 06:17 | ответ на: #8 ( Владимир Смирнов ) »»
  
-1
Владимир, мы для Бога потенциальные друзья. Вместить бы это и следовать к этому ,тогда и нужность была бы прочувствована. Ведь мы рождая своих сыновей и дочерей, надеемся, что они будут нам послушны и будут жить в мире. Так и у Бога.
  
0
Вы очень правильно сказали – «потенциальные друзья». Именно, потенциальные. А как эта потенция становится реальностью, знают лучше всего те, кого мы называем святыми Отцами, кто уходил в пустыню, проводил в жизнь в изнуряющих покаянных молитвах, кто познал «явление Божие в силе». И они утверждали, что путь к Богу лежит исключительно через глубокое, истинное покаяние. Вот что об этом говорил арх. Софроний: «Отцы назвали это «адом покаяния»… Как ни тяжело это «адамово мучение», как ни велико страдание, ему соприсуща радость зова Божьего и свет новой жизни.
Отцы наши по дару благодати в вековом опыте, повторяющемся из рода в род, категорически утверждали, что нет иного пути к Отцу светов» (Архимандрит Софроний «Видеть Бога как Он есть»). Категорически. Вот это и надо «вмещать».
Это не так легко объяснить: «Многим может показаться непонятным, даже парадоксальным то устроение души, которое встречается у людей, познавших явление Божие в силе. Они действительно сознают себя достойными ада, но Господь для них бывает во веки благословенным. Видение бесконечной святости смиренного Бога, с одной стороны, и чувство живущей в нас тьмы, с другой - приводит человека в такое состояние, что все существо его сжимается в неудержимом, болезненном порыве к Святому Богу. Сильно при этом отвращение к себе; и глубинный плач объемлет душу. Боль сия - духовная, метафизическая, нестерпима. Желание прощения-примирения с Богом подобно смертельной жажде. Это есть нечто трудно объяснимое непознавшим…(там же).
А вот, насчет, «так и у Бога»? После земной, временной жизни мы хотим попасть в новый вневременной вечный мир, к Вечному, к Богу. Не Он к нам, а мы к Нему. А «у Него все по иному». И для перехода в вечный мир явно недостаточно только рожать, быть послушными и жить в мире. Нам нужно измениться через покаяние, смирение, излечиться от гордыни, и без этой главной заразной «земной микробы» попытаться пройти строгий беспристрастный «санитарный контроль» к чистому незараженному вечному миру. Пройдем, не пройдем - решать не нам, а нашему Судье. Боже, спаси нас, грешных.
Владимир Смирнов
  
#11 | Андрей Рыбак »» | 08.12.2011 10:06 | ответ на: #10 ( Владимир Смирнов ) »»
  
-1
В Вечности, в Царстве Небесном, нет времени и все во всём Любовь. Разумеется здесь такого единства в Любви сложно реализовать. Но стремиться к этому необходимо. Вот христиане всех веков и удерживали мир от бессмысленных войн.
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU