5 мая. Четверг Светлой седмицы. Преподобного Феодора Сикеота, еп. Анастасиупольского. Апостолов Нафана́ила, Луки и Климента.

22 апреля по старому стилю / 5 мая по новому стилю
четверг

Четверг Светлой седмицы. Прп. Феодора Сикеота, еп. Анастасиупольского (613).
Перенесение мощей блгв. кн. Всеволода, во Святом Крещении Гавриила, Псковского (1834). Апп. Нафана́ила, Луки и Климента (I). Прп. Виталия (609–620). Сщмч. Платона, еп. Банялукского (1941) (Серб.).
Сщмч. Евстафия Малаховского пресвитера (1918); мч. Димитрия Власенкова (1942).


Деян., 6 зач., II, 38–43. Ин., 8 зач., III, 1–15.

В четверг на вечерне cтихира, глас 6:
Воскресе́ние Твое́, Христе́ Спа́се,/ А́нгели пою́т на Небесе́х,/ и нас на земли́ сподо́би/ чи́стым се́рдцем// Тя сла́вити.

Преподобный Феодор Сикеот

Преподобный Феодор Сикеот родился в середине VI века в селе Сикее, недалеко от города Анастасиуполя (Малая Азия) в благочестивой семье. Когда его мать Мария зачала святого, ей было во сне видение, что светлая звезда сошла к ней в утробу. Прозорливый старец, к которому она обратилась, разъяснил, что это благодать Божия сошла на зачатого ею младенца.

Когда мальчик достиг шестилетнего возраста, мать подарила ему золотой пояс, так как хотела, чтобы сын стал воином. Ночью в сонном видении ей явился великомученик Георгий (память 23 апреля) и приказал не помышлять о военной службе сына, потому что младенец был предназначен служить Богу. Отец святого, Косма, служивший скороходом у императора Юстиниана Великого (527–565), скончался рано. Мальчик остался на попечении матери, вместе с которой жили его бабушка Епидия, тетка Диспения и маленькая сестра Влатта.

В школе святой Феодор обнаружил большие способности к учению, а главное – недетский разум и мудрость: он был спокоен, кроток, умел всегда успокоить товарищей, не допускал ссор и злобы среди них. В доме его матери жил благочестивый старец Стефан. Подражая ему, святой Феодор с 8 лет начал в Великий пост съедать лишь небольшой кусок хлеба по вечерам. Чтобы мать не принуждала его обедать вместе со всеми, мальчик возвращался из школы только к вечеру, после того как он в церкви причащался Святых Таин вместе со старцем Стефаном. По просьбе матери учитель стал отпускать его на обед во время перерыва в занятиях. Но святой Феодор уходил в церковь великомученика Георгия, где покровитель храма являлся ему в виде юноши и вводил в храм.

Когда святому Феодору исполнилось 10 лет, он смертельно заболел. Его принесли в церковь святого Иоанна Крестителя и положили пред алтарем. Мальчика исцелили две капли росы, упавшие с лика Спасителя, написанного на своде храма. В это время мальчику по ночам стал являться великомученик Георгий, который водил его молиться в свой храм до утра. Мать, боясь опасностей ночной дороги в лесу, уговаривала сына не ходить но ночам. Однажды, когда мальчик все же ушел, она в гневе пошла за ним в церковь, за волосы вывела оттуда и привязала к постели. Но в ту же ночь ей в сонном видении явился великомученик Георгий и грозно повелел не запрещать отроку ходить в храм. Такое же видение было Елпидии и Диспении. Женщины убедились в особом призвании святого Феодора и больше не препятствовали ему совершать свой подвиг, а маленькая сестра Влатта стала подражать ему.

В двенадцать лет святой удостоился в тонком сне увидеть на Престоле Царя Славы Христа, Который сказал: «Подвизайся, Феодор, чтобы принять в Царствии Небесном совершенную награду».

С того времени святой Феодор начал трудиться еще усерднее. Первую и Крестопоклонную седмицы Великого поста он проводил в совершенном молчании.

Диавол задумал погубить его. Он явился святому мальчику в образе одноклассника Геронтия, стал уговаривать спрыгнуть в пропасть и даже сам показал в этом пример. Но мальчика спас его покровитель, великомученик Георгий.

Однажды мальчик отправился за благословением к пустыннику старцу Гликерию. В это время в стране была страшная засуха, и старец сказал: «Чадо, преклоним колена и помолимся Господу, чтобы Он послал дождь. Таким образом мы узнаем, угодны ли Господу наши молитвы». Старец и отрок, преклонив колена, стали молиться и тотчас пошел дождь. Тогда старец сказал святому Феодору, что на нем покоится благодать Божия, и благословил его стать иноком, когда придет время.

В четырнадцать лет святой Феодор ушел из дома и жил при церкви великомученика Георгия. Мать приносила ему еду, но святой Феодор все оставлял на камнях при церкви, а сам съедал в день лишь одну просфору. В таком юном возрасте преподобный Феодор был удостоен дара исцеления: по его молитве выздоровел бесноватый юноша.

Преподобный Феодор избегал людской славы и удалился в полное уединение. Под большим камнем недалеко от церкви великомученика Георгия он выкопал пещеру и уговорил одного диакона засыпать вход землей, оставив лишь небольшое отверстие для воздуха. Диакон приносил ему хлеб с водой и никому не говорил, где скрылся преподобный. Два года провел преподобный Феодор в затворе и полном молчании. Родные оплакивали святого и думали, что его съели звери. Но диакон открыл тайну, так как боялся, что преподобный Феодор умрет в тесной пещере, и жалел рыдавшую мать. Преподобного Феодора извлекли из пещеры полуживым. Мать хотела взять сына домой, чтобы восстановить его здоровье, но святой остался при церкви великомученика Георгия и через несколько дней совершенно исцелел. Весть о подвигах юноши дошла до местного епископа Феодосия. В церкви великомученика Георгия он посвятил его в сан диакона, а затем – во священника, хотя преподобному было всего 17 лет. Через некоторое время преподобный Феодор отправился на поклонение святым местам в Иерусалим и там, в Хозевитской Лавре близ Иордана, принял монашество. Когда он вернулся на родину, то продолжал жить при церкви великомученика Георгия. Его бабка Елпидия, сестра Влатта и мать по советам преподобного удалились в монастырь, а тетка скончалась в добром исповедании.

Подвижническая жизнь молодого иеромонаха привлекала к нему людей, ищущих спасения. Преподобный постриг в иночество юношу Епифания, затем благочестивая женщина, исцеленная святым от болезни, привела к нему своего сына Филумена. Пришел и добродетельный юноша Иоанн. Так постепенно около преподобного собралась братия. Преподобный Феодор продолжал нести тяжелые подвиги. По его просьбе кузнец сделал для него железную клетку без крыши, такую узкую, что в ней можно было только стоять. В этой клетке в тяжелых веригах преподобный стоял от Святой Пасхи до Рождества Христова. От Крещения Господня до Святой Пасхи он затворился в пещере, откуда выходил только для совершения Богослужения в субботу и воскресенье. Во всю святую Четыредесятницу святой вкушал лишь овощи и яровой хлеб по субботам и воскресеньям. Подвизаясь таким образом, он получил от Господа власть над дикими зверями. Медведи и волки приходили к нему и брали пищу из рук. По молитве преподобного исцелились прокаженные, из целых областей изгонялись бесы. Когда в соседнем селении Магатии появилась саранча, уничтожавшая посевы, жители обратились с просьбой о помощи к преподобному Феодору. Он отправил их в церковь. После Божественной литургии, которую совершал преподобный Феодор, жители возвратились к себе и узнали, что за это время вся саранча вымерла. Когда воевода Маврикий возвращался в Константинополь после персидской войны через Галатию, преподобный предсказал ему, что он станет императором. Предсказание исполнилось, и император Маврикий (582–602) исполнил просьбу святого – присылал каждый год в монастырь хлеб для множества людей, кормившихся там.

Маленький храм великомученика Георгия не вмещал всех, кто хотел молиться в нем. Тогда стараниями святого был построен новый прекрасный храм. В то время скончался Анастасиупольский епископ. Жители города упросили Анкирского митрополита Павла поставить им епископом преподобного Феодора.

Как ни противился святой, посланцы митрополита и жители Анастасиуполя силой вывели его из кельи и увезли в город.

Став епископом, святитель Феодор много трудился на благо Церкви. Душа же его искала уединенного общения с Богом. Через несколько лет он отправился на поклонение святым местам в Иерусалим. Там, не открывая своего сана, он поселился в Лавре преподобного Саввы, где жил в безмолвии от Рождества Христова до Пасхи. Затем великомученик Георгий велел ему вернуться в Анастасиуполь.

Тайные враги пытались отравить святителя, но Божия Матерь дала ему три зернышка. Святитель съел их и остался невредим. Святой Феодор тяготился бременем епископства и испросил у Константинопольского Патриарха Кириака (595–606) разрешения уйти обратно в свой монастырь и совершать там Богослужение.

Святость преподобного была столь явна, что во время совершения им Евхаристии благодать Святого Духа в виде светлой порфиры покрывала Святые Дары. Однажды, когда преподобный приподнял дискос с Божественным Агнцем и провозгласил «Святая святым», – Божественный Агнес поднялся на воздух, а затем снова опустился на дискос.

Вся Православная Церковь почитала преподобного Феодора святым еще при его жизни.

Когда в одном из городов Галатии случилось страшное происшествие – во время крестного хода деревянные кресты стали сами собой колебаться и разбиваться, то Константинопольский патриарх святой Фома (607–610; память 21 марта) призвал к себе преподобного Феодора, чтобы от него узнать тайну этого страшного чуда. Наделенный даром прозрения, преподобный Феодор объяснил, что это является предвестием грядущих бед для Церкви Божией (так он пророчески указал на будущую ересь иконоборчества). Опечаленный святой Патриарх Фома просил преподобного молиться о своей скорейшей кончине, чтобы не видеть ему бедствия.

В 610 году святой Патриарх Фома преставился, испросив благословения у преподобного Феодора. В 613 году отошел ко Господу и преподобный Феодор Сикеот.



Преподобный Виталий, инок монастыря преподобного Серида, пришел в Александрию при святителе Иоанне Милостивом (память 12 ноября), Патриархе Александрийском (609–620).

Святой, достигнув старости (ему было 60 лет), дерзнул взять на себя необычайный подвиг: он записал к себе в помянник всех блудниц Александрии и начал усердно молиться о них. Преподобный трудился с утра до вечера и зарабатывал каждый день 12 медных монет. Вечером святой покупал себе один боб, который съедал не ранее заката солнца. Остальные деньги он отдавал одной из блудниц, к которой приходил на ночь и говорил: «Умоляю тебя, за эти деньги соблюди себя в чистоте эту ночь, не греши ни с кем». Затем преподобный запирался с блудницей в ее комнате, и пока блудница спала, старец всю ночь молился, читая псалмы, а утром тихо уходил от нее. И так он делал каждый день, посещая по очереди всех блудниц, причем брал с них клятву, что они сохранят в тайне цель его посещений. Жители Александрии, не зная правды, возмущались поведением инока, всячески оскорбляли его, а он покорно терпел все насмешки и только просил не осуждать других.

Святые молитвы преподобного Виталия спасли многих падших женщин. Одни из них ушли в монастыри, другие вышли замуж, третьи начали честно трудиться. Но рассказать о причине своего исправления и тем снять обвинения с преподобного Виталия они боялись – их связывала клятва, взятая святым. Когда одна из женщин нарушила ее и стала оправдывать монаха, она впала в беснование. Александрийцы после этого не сомневались в греховности преподобного.

Некоторые клирики, соблазнившиеся поведением монаха, донесли на него святому Патриарху Иоанну Милостивому. Но он не поверил доносчикам и сказал: «Перестаньте осуждать, особенно иноков. Разве не знаете, что произошло на Первом Никейском Соборе? Некоторые из епископов и клириков принесли друг на друга письменные доносы блаженной памяти царю Константину Великому. Он повелел принести зажженную свечу и, даже не прочитав писаний, сжег их и сказал: «Если бы я собственными глазами увидел согрешающего епископа, или священника, или инока, то покрыл бы такого своей одеждой, чтобы никто не видел его греха»». Так мудрый святитель пристыдил клеветников.

Преподобный Виталий продолжал свой трудный подвиг: являясь перед людьми грешником и блудником, он приводил заблудших к покаянию.

Однажды, выходя из блудилища, преподобный встретил шедшего туда юношу – блудника, который с бранью ударил его по щеке и закричал, что монах позорит Имя Христа. Преподобный ответил ему: «Поверь мне, что за меня, смиренного, и ты получишь такой удар по щеке, что вся Александрия сбежится на твой крик».

Спустя некоторое время преподобный Виталий поселился в небольшой келлии и в ней ночью скончался. В тот же час перед юношей, ударившим старца, появился страшный бес, ударил его по щеке и закричал: «Вот тебе удар от монаха Виталия». Юноша начал бесноваться. Он в исступлении катался по земле, рвал на себе одежду и кричал так громко, что собрал множество народа.

Когда через несколько часов юноша пришел в себя, то побежал к келлии преподобного, взывая: «Помилуй меня, раб Божий, что я согрешил против тебя». У дверей келлии он окончательно пришел в себя и рассказал собравшимся о своей встрече с преподобным Виталием. Затем юноша постучал в дверь келлии, но не получил ответа. Когда дверь взломали, то увидели, что преподобный преставился к Богу, стоя на коленях перед иконой. В руках у него был свиток со словами: «Мужи александрийские, не осуждайте прежде времени, пока не придет Господь, Праведный Судия».

В это время пришла бесноватая женщина, наказанная преподобным за нарушение тайны его подвига. Прикоснувшись к телу святого, она исцелилась и рассказала народу обо всем, случившемся с нею.

Когда о смерти преподобного Виталия узнали спасенные им женщины, они собрались и рассказали о добродетелях и милости святого.

Святитель Иоанн Милостивый радовался, что не поверил клеветникам и не осудил праведника. Затем при стечении покаявшихся женщин, обращенных преподобным Виталием, святой Патриарх торжественно пронес его останки через весь город и предал их честному погребению. С тех пор многие александрийцы положили себе завет не осуждать никого.



Свя­той бла­го­вер­ный князь Все­во­лод, в Кре­ще­нии Гав­ри­ил, Псков­ский, внук Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха, ро­дил­ся и по­чти всю жизнь про­жил в Нов­го­ро­де, где в 1088–1093 и 1095–1117 го­дах кня­жил его отец, свя­той бла­го­вер­ный князь Мсти­слав-Фе­о­дор Ве­ли­кий († 15 ап­ре­ля 1132). В 1117 го­ду, ко­гда ве­ли­кий князь Вла­ди­мир Мо­но­мах дал в удел Мсти­сла­ву Бел­го­род Ки­ев­ский, фак­ти­че­ски сде­лав его сво­им со­пра­ви­те­лем, мо­ло­дой Все­во­лод остал­ся на­мест­ни­ком от­ца на Нов­го­род­ском кня­же­нии.

Мно­го доб­ро­го сде­лал свя­той князь Все­во­лод для Нов­го­ро­да. Со свя­ти­те­лем Ни­фон­том, ар­хи­епи­ско­пом Нов­го­род­ским (па­мять 8 ап­ре­ля), он воз­двиг мно­же­ство хра­мов, сре­ди ко­то­рых – со­бор ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия в Юрьев­ском мо­на­сты­ре и храм свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи на Опо­ках, по­стро­ен­ный в честь Ан­ге­ла его сы­на-пер­вен­ца Иоан­на, умер­ше­го в мла­ден­че­стве († 1128). В Уста­ве князь да­ро­вал льгот­ные гра­мо­ты со­бо­ру Свя­той Со­фии и дру­гим церк­вам. В страш­ный го­лод, спа­сая лю­дей от ги­бе­ли, он ис­тра­тил всю каз­ну. Князь Все­во­лод был доб­лест­ным во­и­ном, по­бе­до­нос­но хо­дил на ямь (в 1123) и на чудь, но ни­ко­гда не брал­ся за меч ра­ди ко­ры­сти и вла­сти.

В 1132 го­ду, по смер­ти свя­то­го ве­ли­ко­го кня­зя Мсти­сла­ва, Ки­ев­ский князь Яро­полк Вла­ди­ми­ро­вич, дя­дя Все­во­ло­да, сле­дуя за­ве­ща­нию бра­та, пе­ре­вел Все­во­ло­да в Пе­ре­я­с­лав Юж­ный, счи­тав­ший­ся стар­шим по­сле Ки­е­ва го­ро­дом. Но млад­шие сы­но­вья Мо­но­ма­ха – Юрий Дол­го­ру­кий и Ан­дрей Доб­рый, опа­са­ясь, что Яро­полк сде­ла­ет Все­во­ло­да сво­им на­след­ни­ком, вы­сту­пи­ли про­тив пле­мян­ни­ка. Не же­лая меж­до­усо­биц, свя­той князь вер­нул­ся в Нов­го­род, но его при­ня­ли с неудо­воль­стви­ем. Нов­го­род­цы счи­та­ли, что князь был «вскорм­лен» ими и не дол­жен был ухо­дить от них. «Хо­дил Все­во­лод в Русь, в Пе­ре­я­с­лав, – от­ме­тил нов­го­род­ский ле­то­пи­сец, – а це­ло­вал крест нов­го­род­цам, ска­зав „хо­чу у вас уме­реть‟».

Стре­мясь вос­ста­но­вить доб­рые от­но­ше­ния с нов­го­род­ца­ми, князь в 1133 го­ду пред­при­нял но­вый по­бе­до­нос­ный по­ход на Чудь и при­со­еди­нил к нов­го­род­ским вла­де­ни­ям Юрьев. Но тя­же­лый зим­ний по­ход 1135–1136 го­дов на Суз­даль окон­чил­ся неуда­чей. Свое­воль­ные нов­го­род­цы не вра­зу­ми­лись Бо­жи­им на­ка­за­ни­ем и не мог­ли про­стить по­ра­же­ния сво­е­му кня­зю. Ве­че ре­ши­ло при­звать кня­зя из враж­деб­но­го Мо­но­ма­хо­ви­чам ро­да Оль­го­ви­чей, а свя­то­го Все­во­ло­да осу­ди­ло на из­гна­ние: «из­гна­ние пре­тер­пел еси от сво­их», – по­ет­ся в тро­па­ре свя­то­му. Пол­то­ра ме­ся­ца кня­зя с се­мьей, как пре­ступ­ни­ка, дер­жа­ли под стра­жей на ар­хи­ерей­ском дво­ре, а ко­гда при­был князь Свя­то­слав Оль­го­вич, «пу­сти­ша из го­ро­да».

Все­во­лод вновь ушел в Ки­ев, и дя­дя Яро­полк дал ему в дер­жа­ние Вы­ш­го­род­скую во­лость под Ки­е­вом, где в Х ве­ке, в го­ды прав­ле­ния сво­е­го сы­на Свя­то­сла­ва, жи­ла свя­тая рав­ноап­о­столь­ная ве­ли­кая кня­ги­ня Рос­сий­ская Оль­га (па­мять 11 июля). Оль­га, «гра­дов Ки­е­ва и Пско­ва из­ряд­ная доб­ро­то», за­щи­ти­ла сво­е­го непра­вед­но оби­жен­но­го по­том­ка: в сле­ду­ю­щем, 1137 го­ду жи­те­ли Пско­ва, пом­нив­шие по­хо­ды нов­го­род­ско-псков­ско­го вой­ска под во­ди­тель­ством кня­зя, при­зва­ли его на псков­ское кня­же­ние, на ро­ди­ну рав­ноап­о­столь­ной Оль­ги. Это был пер­вый Псков­ский князь, из­бран­ный по во­ле са­мих пско­ви­чей.

Слав­ным де­я­ни­ем свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Все­во­ло­да-Гав­ри­и­ла во Пско­ве бы­ла по­строй­ка пер­во­го ка­мен­но­го хра­ма во Имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы на ме­сте де­ре­вян­но­го, вре­мен рав­ноап­о­столь­ной Оль­ги. На ико­нах свя­то­го ча­сто пи­шут дер­жа­щим в ру­ке храм «об од­ном вер­ху – Свя­тая Тро­и­ца».

Толь­ко год про­кня­жил во Пско­ве свя­той Все­во­лод – 11 фев­ра­ля 1138 го­да он скон­чал­ся, про­жив 46 лет. Весь Псков со­брал­ся на по­гре­бе­ние лю­би­мо­го кня­зя, не бы­ло слыш­но цер­ков­но­го пе­ния от на­род­но­го пла­ча. Нов­го­род­цы, опом­нив­шись, при­сла­ли про­то­по­па из Со­фий­ско­го со­бо­ра, чтобы взять в Нов­го­род его свя­тое те­ло, но князь от­вра­тил­ся от Нов­го­ро­да, и ра­ка не дви­ну­лась с ме­ста. Горь­ко пла­ка­ли нов­го­род­цы, рас­ка­и­ва­ясь в небла­го­дар­но­сти, и мо­ли­ли да­ро­вать им хоть ма­лую ча­сти­цу свя­то­го пра­ха «на утвер­жде­ние гра­ду». По их мо­лит­вам от­пал но­готь от ру­ки свя­то­го. Пско­ви­чи по­ло­жи­ли свя­то­го Все­во­ло­да в хра­ме свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия. Ря­дом с гро­бом по­ста­ви­ли бо­е­вое ору­жие кня­зя – щит и меч, имев­ший фор­му кре­ста, с над­пи­сью по-ла­ты­ни «Че­сти мо­ей ни­ко­му не от­дам».

Ни­ко­гда не на­ру­ша­лась глу­бо­кая ду­хов­ная связь го­ро­да свя­той рав­ноап­о­столь­ной Оль­ги со свя­тым кня­зем: он на­все­гда остал­ся псков­ским чу­до­твор­цем. При оса­де Пско­ва Сте­фа­ном Ба­то­ри­ем в 1581 го­ду, ко­гда уже бы­ла раз­ру­ше­на кре­пост­ная сте­на и по­ля­ки бы­ли го­то­вы во­рвать­ся в го­род, из Тро­иц­ко­го со­бо­ра с крест­ным хо­дом при­нес­ли на ме­сто сра­же­ния свя­тые мо­щи кня­зя Все­во­ло­да, и враг от­сту­пил. При яв­ле­нии чу­до­твор­ной Пско­во-По­кров­ской ико­ны (па­мять 1 ок­тяб­ря) свя­той бла­го­вер­ный князь Все­во­лод-Гав­ри­ил был сре­ди небес­ных за­щит­ни­ков Пско­ва.

Об­ре­те­ние мо­щей

27 но­яб­ря 1192 го­да бы­ли об­ре­те­ны мо­щи свя­то­го кня­зя Все­во­ло­да и пе­ре­не­се­ны в Тро­иц­кий со­бор, в ко­то­ром был освя­щен в честь его при­дел.

22 ап­ре­ля 1834 го­да, в пер­вый день Пас­хи, свя­тые мо­щи бы­ли тор­же­ствен­но пе­ре­не­се­ны в глав­ный храм со­бо­ра.

В 1193 го­ду мо­щи свя­то­го Все­во­ло­да бы­ли об­ре­те­ны нетлен­ны­ми, и с тех пор при его гроб­ни­це на­ча­лись ис­це­ле­ния. Рус­ская Цер­ковь сла­вит свя­то­го Все­во­ло­да как ис­по­вед­ни­ка, «пре­тер­пев­ше­го из­гна­ние от сво­их», а Гос­подь про­сла­вил его как вер­но­го ра­ба Сво­е­го, со­вер­шав­ши­ми­ся при его гро­бе чу­дес­ны­ми ис­це­ле­ни­я­ми. Хо­тя князь жил во Пско­ве толь­ко один год, но оста­вил по се­бе глу­бо­кую па­мять. Во всех тя­же­лых слу­ча­ях жиз­ни пско­ви­чи при­бе­га­ли к по­мо­щи сво­е­го свя­то­го кня­зя. Во вре­мя оса­ды Пско­ва Сте­фа­ном Ба­то­ри­ем для обод­ре­ния за­щит­ни­ков го­ро­да при­но­си­лась в их ря­ды из со­бо­ра Свя­той Тро­и­цы ико­на, изо­бра­жа­ю­щая бла­го­вер­но­го кня­зя Все­во­ло­да-Гав­ри­и­ла, и во­оду­шев­лен­ные за­щит­ни­ки Пско­ва му­же­ствен­но от­би­ва­ли при­сту­пы поль­ско­го вой­ска.


Свя­той апо­стол Вар­фо­ло­мей (из чис­ла 12-ти апо­сто­лов Хри­сто­вых) был ро­дом из Ка­ны Га­ли­лей­ской. По­сле Со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха в день Пя­ти­де­сят­ни­цы ему и апо­сто­лу Филип­пу (па­мять 14 но­яб­ря) вы­пал жре­бий про­по­ве­ди Еван­ге­лия в Си­рии и Ма­лой Азии. Бла­го­вест­вуя, они то рас­хо­ди­лись по раз­ным го­ро­дам, то схо­ди­лись вновь. Свя­то­му апо­сто­лу Филип­пу со­пут­ство­ва­ла сест­ра, де­ва Ма­ри­ам­на. Про­хо­дя го­ро­да Си­рии и Ми­зии, они пе­ре­нес­ли мно­го скор­бей и на­па­стей, их по­би­ва­ли кам­ня­ми, за­клю­ча­ли в тем­ни­цы. В од­ном из се­ле­ний они встре­ти­лись с апо­сто­лом Иоан­ном Бо­го­сло­вом и вме­сте от­пра­ви­лись во Фри­гию. В го­ро­де Иера­по­ле си­лой сво­их мо­литв они уни­что­жи­ли гро­мад­ную ехид­ну, ко­то­рой языч­ни­ки по­кло­ня­лись как бо­же­ству. Свя­тые апо­сто­лы Вар­фо­ло­мей и Филипп с сест­рой свою про­по­ведь под­твер­жда­ли мно­ги­ми зна­ме­ни­я­ми.

В Иера­по­ле жил че­ло­век, по име­ни Ста­хий, быв­ший 40 лет сле­пым. Ко­гда он по­лу­чил ис­це­ле­ние, то уве­ро­вал во Хри­ста и кре­стил­ся. Мол­ва об этом раз­нес­лась по го­ро­ду, и к до­му, где жи­ли апо­сто­лы, стек­лось мно­же­ство на­ро­да. Боль­ные и бес­но­ва­тые осво­бож­да­лись от сво­их неду­гов, мно­гие кре­сти­лись. На­чаль­ник го­ро­да при­ка­зал схва­тить про­по­вед­ни­ков и бро­сить в тем­ни­цу, а дом Ста­хия сжечь. На су­де язы­че­ские жре­цы вы­сту­пи­ли с жа­ло­бой, что чу­же­стран­цы от­вра­ща­ют на­род от по­кло­не­ния оте­че­ствен­ным бо­гам. Счи­тая, что вол­шеб­ная си­ла за­клю­ча­ет­ся в одеж­де апо­сто­лов, пра­ви­тель при­ка­зал со­рвать её. Де­ва Ма­ри­ам­на пред­ста­ла в их гла­зах, как ог­нен­ный фа­кел, и ни­кто не смел кос­нуть­ся ее. Свя­тых при­го­во­ри­ли к рас­пя­тию. Апо­стол Филипп был воз­не­сен на крест вниз го­ло­вой. На­ча­лось зем­ле­тря­се­ние, раз­верз­ша­я­ся зем­ля по­гло­ти­ла пра­ви­те­ля го­ро­да, жре­цов и мно­же­ство на­ро­да. Про­чие ис­пу­га­лись и бро­си­лись сни­мать апо­сто­лов с кре­ста. Так как апо­стол Вар­фо­ло­мей был под­ве­шен невы­со­ко, то его сня­ли ско­ро. Апо­стол же Филипп умер. По­ста­вив Ста­хия епи­ско­пом Иера­по­ля, апо­стол Вар­фо­ло­мей и бла­жен­ная Ма­ри­ам­на оста­ви­ли этот го­род.

Бла­го­вест­вуя Сло­во Бо­жие, Ма­ри­ам­на по­шла в Ли­ка­о­нию, где мир­но скон­ча­лась (па­мять ее 17 фев­ра­ля). Апо­стол Вар­фо­ло­мей от­пра­вил­ся в Ин­дию, там пе­ре­вел с ев­рей­ско­го на мест­ный язык Еван­ге­лие от Мат­фея и об­ра­тил ко Хри­сту мно­го языч­ни­ков. Он по­се­тил так­же Ве­ли­кую Ар­ме­нию (стра­на меж­ду ре­кой Ку­рой и вер­хо­вья­ми рек Тиг­ра и Ев­фра­та), где со­тво­рил мно­гие чу­де­са и ис­це­лил одер­жи­мую бе­сом дочь ца­ря По­ли­мия. В бла­го­дар­ность царь по­слал апо­сто­лу да­ры, но тот от­ка­зал­ся при­нять их, ска­зав, что ищет толь­ко спа­се­ния душ че­ло­ве­че­ских. То­гда По­ли­мий с ца­ри­цей, ис­це­лен­ной ца­рев­ной и мно­ги­ми при­бли­жен­ны­ми при­ня­ли Кре­ще­ние. Их при­ме­ру по­сле­до­ва­ли жи­те­ли де­ся­ти го­ро­дов Ве­ли­кой Ар­ме­нии. По про­ис­кам язы­че­ских жре­цов брат ца­ря Асти­аг схва­тил апо­сто­ла в го­ро­де Аль­бане (ныне го­род Ба­ку) и рас­пял вниз го­ло­вой. Но он и с кре­ста не пе­ре­ста­вал воз­ве­щать лю­дям бла­гую весть о Хри­сте Спа­си­те­ле. То­гда по при­ка­зу Астиа­га со­дра­ли с апо­сто­ла ко­жу и от­сек­ли гла­ву. Ве­ру­ю­щие по­ло­жи­ли его остан­ки в оло­вян­ную ра­ку и по­греб­ли. Око­ло 508 го­да свя­тые мо­щи апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея пе­ре­нес­ли в Ме­со­по­та­мию, в го­род Да­ры. Ко­гда в 574 го­ду го­ро­дом за­вла­де­ли пер­сы, хри­сти­ане взя­ли мо­щи апо­сто­ла и уда­ли­лись к бе­ре­гам Чер­но­го мо­ря. Но так как их на­стиг­ли вра­ги, они бы­ли вы­нуж­де­ны опу­стить ра­ку в мо­ре. Си­лою Бо­жи­ей ра­ка чу­дес­но при­плы­ла к ост­ро­ву Ли­па­ру. В IX ве­ке, по­сле взя­тия ост­ро­ва ара­ба­ми, свя­тые мо­щи бы­ли пе­ре­не­се­ны в неа­по­ли­тан­ский го­род Бе­не­вент, а в Х ве­ке часть их пе­ре­не­се­на в Рим.

О свя­том апо­сто­ле Вар­фо­ло­мее упо­ми­на­ет­ся в жи­тии Иоси­фа пес­но­пис­ца († 883, па­мять 4 ап­ре­ля). По­лу­чив от од­но­го че­ло­ве­ка часть мо­щей апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея, пре­по­доб­ный Иосиф при­нес их в свою оби­тель близ Кон­стан­ти­но­по­ля и по­стро­ил во имя апо­сто­ла цер­ковь, в ко­то­рой по­ло­жил часть его мо­щей. Пре­по­доб­ный Иосиф го­рел же­ла­ни­ем со­ста­вить в честь свя­то­го хва­леб­ные пес­но­пе­ния и усерд­но мо­лил Бо­га да­ро­вать ему спо­соб­ность к со­став­ле­нию их. В день па­мя­ти апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея пре­по­доб­ный Иосиф уви­дел его в ал­та­ре. Тот по­до­звал Иоси­фа, взял с пре­сто­ла Свя­тое Еван­ге­лие и воз­ло­жил ему на грудь со сло­ва­ми: «Да бла­го­сло­вит те­бя Гос­подь, пес­но­пе­ния твои да усла­дят все­лен­ную». С то­го вре­ме­ни пре­по­доб­ный Иосиф на­чал пи­сать гим­ны и ка­но­ны и укра­сил ими не толь­ко празд­ник апо­сто­ла, но и дни па­мя­ти мно­гих дру­гих свя­тых, со­ста­вив око­ло 300 ка­но­нов. Свя­ти­те­ли Иоанн Зла­то­уст, Ки­рилл Алек­сан­дрий­ский, Епи­фа­ний Кипр­ский и неко­то­рые дру­гие учи­те­ли Церк­ви счи­та­ют апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея за од­но ли­цо с На­фа­наи­лом (Ин.1:45-51, 21:2).

7 сен­тяб­ря (25 ав­гу­ста ст.ст.) – пе­ре­не­се­ние мо­щей

Пе­ре­не­се­ние мо­щей апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея бы­ло в кон­це VI ве­ка. Его апо­столь­ская де­я­тель­ность и му­че­ни­че­ская кон­чи­на вос­по­ми­на­ют­ся Цер­ко­вью 11 июня. Апо­стол Вар­фо­ло­мей по­стра­дал за Хри­ста в Ал­бане Ар­мян­ской (ныне Ба­ку) в 71 го­ду, где и на­хо­ди­лись его свя­тые мо­щи. От мо­щей свя­то­го апо­сто­ла про­ис­хо­ди­ли мно­го­чис­лен­ные чу­де­са, и мно­го невер­ных об­ра­ща­лось ко Хри­сту. При им­пе­ра­то­ре Ана­ста­сии (491–518) мо­щи апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея бы­ли при­не­се­ны во вновь по­стро­ен­ный го­род Ана­ста­си­у­поль (или Да­ру) и на­хо­ди­лись там до кон­ца VI ве­ка.

Ко­гда го­род Ана­ста­си­у­поль был за­хва­чен пер­сид­ским ца­рем Хоз­ро­ем, хри­сти­ане, взяв ков­чег с мо­ща­ми апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея, бе­жа­ли с ним к бе­ре­гам Чер­но­го мо­ря. На­стиг­шие их жре­цы бро­си­ли ков­чег с мо­ща­ми апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея в мо­ре. Вме­сте с ним бы­ли бро­ше­ны в мо­ре еще 4 ков­че­га с мо­ща­ми свя­тых му­че­ни­ков Па­пи­а­на, Лу­ки­а­на, Гри­го­рия и Ака­кия. Си­лою Бо­жи­ей ков­че­ги не по­то­ну­ли в мор­ской пу­чине, но со­вер­ши­ли чу­дес­ное пла­ва­ние по мо­рям и до­стиг­ли Ита­лии. Ков­чег с мо­ща­ми апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея при­стал к бе­ре­гу у ост­ро­ва Ли­па­ры, а осталь­ные ков­че­ги про­дол­жа­ли свой путь и при­ста­ли к бе­ре­гу в раз­ных ме­стах Ита­лии. Ков­чег с мо­ща­ми му­че­ни­ка Па­пи­а­на оста­но­вил­ся в Си­ци­лии, му­че­ни­ка Лу­ки­а­на – в Мес­сине, му­че­ни­ка Гри­го­рия – в Ка­лаб­рии и му­че­ни­ка Ака­кия – в Ас­ку­лу­се. О при­бы­тии свя­тых мо­щей апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея бы­ло от­кро­ве­ние епи­ско­пу ост­ро­ва Ли­па­ры Ага­фо­ну, ко­то­рый вы­шел с кли­ром к бе­ре­гу мо­ря, взял ков­чег из во­ды и тор­же­ствен­но пе­ре­нес в цер­ковь. От мо­щей апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея ис­тек­ло ми­ро, по­да­вав­шее ис­це­ле­ние от раз­лич­ных бо­лез­ней. В церк­ви ост­ро­ва Ли­па­ры свя­тые мо­щи оста­ва­лись до се­ре­ди­ны IХ ве­ка. Ко­гда ост­ров был за­хва­чен языч­ни­ка­ми, хри­сти­ан­ские куп­цы взя­ли свя­тые мо­щи апо­сто­ла Вар­фо­ло­мея и пе­ре­вез­ли в го­род Бе­не­вент, где их при­ня­ли с ве­ли­кой че­стью и по­ло­жи­ли в глав­ной церк­ви го­ро­да.


Свя­той апо­стол и еван­ге­лист Лу­ка, уро­же­нец Ан­тио­хии Си­рий­ской, апо­стол из 70-ти, спо­движ­ник свя­то­го апо­сто­ла Пав­ла (Фил.1:24; 2Тим.4:10), врач из про­све­щен­ной гре­че­ской сре­ды. Услы­шав о Хри­сте, Лу­ка при­был в Па­ле­сти­ну и здесь го­ря­чо вос­при­нял спа­си­тель­ное уче­ние от Са­мо­го Гос­по­да. В чис­ле 70-ти уче­ни­ков свя­той Лу­ка был по­слан Гос­по­дом на первую про­по­ведь о Цар­ствии Небес­ном еще при жиз­ни Спа­си­те­ля на зем­ле (Лк.10:1-3). По­сле Вос­кре­се­ния Гос­подь Иисус Хри­стос явил­ся свя­тым Лу­ке и Кле­о­пе, шед­шим в Ем­маус.

Апо­стол Лу­ка при­нял уча­стие во вто­ром мис­си­о­нер­ском пу­те­ше­ствии апо­сто­ла Пав­ла, и с тех пор они бы­ли нераз­луч­ны. Ко­гда свя­то­го Пав­ла оста­ви­ли все со­труд­ни­ки, апо­стол Лу­ка про­дол­жал де­лить с ним все труд­но­сти бла­го­вест­ни­че­ско­го по­дви­га (2Тим.4:10). По­сле му­че­ни­че­ской кон­чи­ны пер­во­вер­хов­ных апо­сто­лов свя­той Лу­ка по­ки­нул Рим и с про­по­ве­дью про­шел Аха­ию, Ли­вию, Еги­пет и Фива­и­ду. В го­ро­де Фивы он му­че­ни­че­ски окон­чил зем­ной путь.

Пре­да­ние усва­и­ва­ет ему на­пи­са­ние пер­вых икон Бо­жи­ей Ма­те­ри. «Бла­го­дать Рожд­ше­го­ся от Ме­ня и Моя ми­лость с си­ми ико­на­ми да бу­дет», – ска­за­ла Пре­чи­стая Де­ва, уви­дев ико­ны. Свя­той Лу­ка на­пи­сал так­же ико­ны свя­тых пер­во­вер­хов­ных апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла. Еван­ге­лие на­пи­са­но им в 62–63 го­дах в Ри­ме, под ру­ко­вод­ством апо­сто­ла Пав­ла. Свя­той Лу­ка в пер­вых сти­хах (Лк.1:3) чет­ко вы­ра­зил цель сво­е­го тру­да: наи­бо­лее пол­но и в хро­но­ло­ги­че­ской по­сле­до­ва­тель­но­сти опи­сал по по­ряд­ку всё, что из­вест­но хри­сти­а­нам об Иису­се Хри­сте и Его уче­нии, и тем са­мым дал твер­дое ис­то­ри­че­ское обос­но­ва­ние хри­сти­ан­ско­го упо­ва­ния (Лк.1:4). Он тща­тель­но ис­сле­до­вал фак­ты, ши­ро­ко ис­поль­зо­вал уст­ное пре­да­ние Церк­ви и рас­ска­зы Са­мой Пре­чи­стой Де­вы Ма­рии (Лк.2:19, 51).

В бо­го­слов­ском со­дер­жа­нии Еван­ге­лие от Лу­ки от­ли­ча­ет­ся преж­де все­го уче­ни­ем о все­общ­но­сти спа­се­ния, со­вер­шен­но­го Гос­по­дом Иису­сом Хри­стом, о все­лен­ском зна­че­нии еван­гель­ской про­по­ве­ди. Свя­той апо­стол на­пи­сал так­же кни­гу Де­я­ний свя­тых апо­сто­лов в 62–63 го­дах в Ри­ме. Кни­га Де­я­ний, яв­ля­ясь про­дол­же­ни­ем Чет­ве­ро­е­ван­ге­лия, по­вест­ву­ет о тру­дах и по­дви­гах свя­тых апо­сто­лов по­сле Воз­не­се­ния Спа­си­те­ля. В цен­тре по­вест­во­ва­ния – Апо­столь­ский Со­бор (51 год по Рож­де­стве Хри­сто­вом) как ос­но­во­по­ла­га­ю­щее цер­ков­ное со­бы­тие, по­слу­жив­шее дог­ма­ти­че­ским ос­но­ва­ни­ем для от­ме­же­ва­ния хри­сти­ан­ства от иудей­ства и са­мо­сто­я­тель­но­го рас­про­стра­не­ния его в ми­ре (Деян.15:6-29). Бо­го­слов­ским пред­ме­том кни­ги Де­я­ний яв­ля­ет­ся пре­иму­ще­ствен­но До­мо­стро­и­тель­ство Свя­то­го Ду­ха, осу­ществ­ля­е­мое в ос­но­ван­ной Гос­по­дом Иису­сом Хри­стом Церк­ви от Воз­не­се­ния и Пя­ти­де­сят­ни­цы до Вто­ро­го при­ше­ствия Хри­сто­ва.


Свя­той апо­стол Кли­мент был епи­ско­пом в Сар­ди­ке (в древ­но­сти бо­га­тый го­род Ли­дии в Ма­лой Азии). Его имя упо­ми­на­ет свя­той апо­стол Па­вел в По­сла­нии к Филип­пий­цам (Флп.4:3). Об­ра­ща­ясь к неко­е­му «ис­крен­не­му сво­е­му со­труд­ни­ку», он про­сит его: «По­мо­гай им, под­ви­зав­шим­ся в бла­го­вест­во­ва­нии вме­сте со мною и с Кли­мен­том и с про­чи­ми со­труд­ни­ка­ми мо­и­ми, ко­то­рых име­на в Кни­ге Жиз­ни».

Комментарии (1)

Всего: 1 комментарий
  
#1 | Троицкий Рувим »» | 04.05.2016 15:34
  
6
Афанасий Андреевич Сайко
"Ансамбль древнерусской духовной музыки "Сирин" - Радуйтеся и веселитеся!"
5 мая - День Памяти Орловского Христа Ради Юродивого Афанасия Андреевича Сайко.

"Мая"

Поминайте наставников ваших
(Евр. 13, 7)

В 1951 году, за много лет до дня своей кончины Афанасий Андреевич сделал завещание, чтобы мы, духовные чада, поминали его в этот день. Завещание это, по обычаю старца говорить, было иносказательным.

Он находился тогда в Орловской психиатрической больнице и надумал обставить палаты и кабинеты врачей живыми комнатными цветами в горшках, просил посетителей, чтобы они приносили ему их. Когда я пришла к нему, старец дал мне записку, в которой было написано: "Принесите мне три цвета в вазонах. Афанасий ". Я принесла ему аспарагус (елочку), восковой цвет, а так как третьего дома не было, то на рынке купила красную герань. Афанасий Андреевич принял цветы с радостью, а когда взял третий цветок, посмотрел на меня в упор и сказал: "А теперь принесите мне маю". И ушел.

Вначале я подумала, что это название цветка, спрашивала у всех знакомых про цветок "маю", но никто такого цветка не знал. Потом Афанасия Андреевича отправили в Томскую психиатрическую больницу, подальше от его почитателей. Там он находился с 1951 по 1956 годы.

В 1956 году верующие сумели вывезти его в Москву, из Москвы - в Михайловский заповедник (Псковская область), а в 1957 году Афанасий Андреевич со своей опекуншей Ангелиной Васильевной поселился на станции Онежская Брянской области, где и жил до конца своих дней.

Умер Афанасий Андреевич в пятницу, на Пасхальной неделе, 5 мая 1967 года в день празднования Иконы Божией Матери "Живоносный источник" на 86-м году жизни. За день до смерти вместе со своей опекуншей Ангелиной Васильевной Дмитриевской ездил в Брянск, ходил к обедне, после службы прошел по магазинам, делал покупки.

Утром 5 мая Афанасий Андреевич принес воды, нагрел ее, вымылся, надел чистое белье, белые носки и лег отдыхать.

Рассказывает почтальон:

- Я захожу к ним в хатку и говорю Афанасию Андреевичу: "Как вам не стыдно в такую хорошую погоду дома на кровати лежать? Смотрите, на дворе теплынь, черемуха цветет, а вы лежите". А он мне в ответ: "Ваше до вас дойдет, а мое - до меня дошло". В это время входит Ангелина Васильевна и говорит: " Афанасий Андреевич, я пойду огород полить, а вы почистите картошку". И ушла. Возвращается из огорода, а Афанасий Андреевич говорит: "Дайте мне молока, что-то мне плохо". Пошла Ангелина к соседям за молоком (молока в доме не было), а когда вернулась, Афанасий Андреевич был совсем плох. Побежала она в поселок за медсестрой. Пришли, медсестра пощупала пульс и сказала: "Все, он умер".

Скончался он тихо, без свидетелей, в теплый солнечный день, когда цвела черемуха.

На похороны приехали люди из Мценска, Брянска, Москвы. Хоронили его в Орле на Крестительском кладбище, народу было много - к могиле близко не подойти. Не переставая пели пасхальный гимн: "Христос воскресе". Весна была в полном разгаре, светило солнце, цвела черемуха, пели люди. После похорон московские гости пошли ко мне поминать старца. С тех пор мы его поминали каждый год, и так лет семь собирались вскладчину. Помянем в храме, на могиле панихиду отслужим и идем ко мне поминать. Когда приближалась восьмая годовщина, один человек мне говорит: "И охота вам устраивать помины, помянули в храме - и довольно, а то создаете себе хлопоты". "А может быть, правда, - подумала я, - Афанасию Андреевичу этого, может, и не требуется, чтобы, сидя за поминальным столом, вели разговоры о нем?" Как только мне об этом подумалось, в памяти всплыло какое-то слово на букву "М". Раскрываю словарь, и на глаза мне попадается слово "Мая", читаю: "Мая (испанское) - майская царица-девушка, которую в воскресенье и в праздничные дни в мае месяце наряжают и усаживают на троне, поставленном на улице, окружающие ее подруги просят деньги у проходящих мимо, на эти деньги они потом устраивают себе пир". Так вот где она, эта "мая"! Не цветок просил принести Афанасий Андреевич, "а принести маю" - делать помин на собранные деньги, а поскольку он умер в мае, творить по нему память. И в сознании воскресают его слова: "А теперь принесите маю".

И еще вспомнилось мне, как однажды старец сказал: "Жизнь - Дар Божий, жизнью дорожить надо, жить на земле хорошо". А потом шепотом тихо-тихо добавил: "А в земле - лучше". По-видимому, смерть не страшила его. Он, как усталый путник, ждал покоя.

Трудный путь был окончен, и душа его переселилась в Вечные Обители. Хочется, чтобы светлый образ подвижника жил в памяти всех. Такие люди воспламеняют сердца Огнем Евангельской Любви, укрепляют слабых духом. Кто бы ни пришел к сердцу старца обогреться его любовью, всем было место.
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU