«Будет украинская церковь (раскол) и вас всех погонят! Будете молиться по домах!"

АЛЕКСИЙ (Бойко), в схиме ИУЛИАН монах блаженны



Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией,то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Кор. 1:21)... потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков (1 Кор. 1:25)..
.но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное (1 Кор. 1:27)



Вступление
За более, чем 1000-летнию историю Православия на Святой Руси, просияло множество святых угодников Божьих, подвижников благочестия. Это и святые мученики, и испо­ведники, и преподобные, и святители, и праведники и множество других - сонм их великих. Но среди всего это святого войска есть небольшой, малочисленный отряд, который наиболее дорог в очах Божьих. Это святые Христа ради юродивые.
А малочисленны они ввиду крайней тяжести подвига, который они понесли, чтобы вселиться в райские обители, бесконечно пребывать в неизреченной славе Божьей и постоянно лицезреть и славить Владыку Христа.Юродивый означает безумный, сумасшедший.
А юродивый Христа ради дословно означает «безумный ради Христа». И вот эти «сумасшедшие ради Христа» отказываются от всего земного (постоянного крова над головой, одежды, еды,всех радостей человеческих) и даже разума, пытаясь выглядеть перед людьми безумными и совершая непонятные для большинства поступки. Хотя в действительности они сохра­няют разум чистым и неповрежденным, а действия их носят иносказательный и зачастую пророческий характер.
Своим мнимым безумием юродивые отсекали всякий повод для гор­дости и тщеславия, а в ответ нередко получали насмешки, плевки и обиды. Но эти угодники Божьи, в отличие от нас, страстных людей, втайне самоотверженно молились за своих обидчиков и за весь мир. Они в своей жизни не имели ника­кого человеческого утешения, но всю надежду возлагали на Единого Бога.
Проводя зачастую бездомную скитальческую жизнь, они постоянно пребывали в непрестанной молитве, богомыслии и богообщении. И за это Господь всегда обильно одарял Своих возлюбленных «сумасшедших» неизреченными дарами Духа Святого: прозорливости, чудотворений и исце­лений.
Юродивые, словно глас Божественной совести, смело обличали царей и власть имущих в их грехах и проступках пред Всевышним, возвещали волю Божью не только прави­телям, но и целым народам. И, как ни странно, им внимали. Юродивым дана была Богом такая сила, пред которой «львы» мира сего становились кроткими овечками и приходили в чувство раскаяния о содеянном.Удивительно, что этот тяжелейший подвиг, зародивший­ся на Востоке (в Сирии), прижился и расцвел в полной мере именно на Руси. Наши предки любили и чтили Христа ради юродивых и нередко прибегали к их молитвенному ходатай­ству пред Господом в своих скорбях и нуждах.Но юродство ради Христа - это большая редкость даже в такой богатой истории, какую имеет Православие. За 2000 лет Вселенская Православная Церковь причислила к лику святых всего около 60-ти юродивых ради Христа, 35-ть из которых прославлены Русской Церковью.Наша Церковь бережно хранит их имена и память: Ва­силий Блаженный, Прокопий Устюжский, Лаврентий Калуж­ский, Николай Псковский, Ксения Петербургская, Феофил и Паисий Киевские, Даниил Елисаветградский и множество других, живших в разное время и освятивших нашу землю своими подвигами и молитвами.
И в XX веке Милосердный Господь явил нам Свой великий светильник - киевскую под­вижницу блаженную монахиню Алипию (Авдееву), за помо­щью к которой обращались не только простые верующие, но и священники, и даже архиереи! А после отшествия матушки Алипии ко Господу, ее подвиг продолжил Христа ради юро­дивый схимонах Иулиан (Бойко).
Духовная жизнь любого подвижника, а тем более Христа ради юродивого, всегда сокрыта от людских глаз.
Его подви­ги, труды и борения ведомы Единому Богу. Потому так труд­но писать что-либо о его жизни.Этот небольшой труд - лишь скромная попытка по вос­поминаниям очевидцев и духовных чад воссоздать духовных облик отца Иулиана и поведать о тех многочисленных слу­чаях чудесной помощи, совершенных благодатью Христовою через этого дивного угодника Божия.
[/B]


Краткое жизнеописание
Отец Иулиан, в миру Бойко Алексей Иванович, родил­ся 4 апреля 1940 г. в с. Новостародуб, Петровского района, Кировоградской области. В актовой записи ЗАГСа о его ро­ждении, в графе «родители» указана только мать Яструб Ма­трона Митрофановна. ФИО отца не указаны. Но из рассказов батюшки известно, что отцом его был житель Новостародуба Бойко Иван.
С Матроной он не состоял в официальном бра­ке, но отцовство свое признал и разрешил дать ребенку свою фамилию. Мальчик родился с физическим недостатком, в ре­зультате чего был признан инвалидом.
Жизнь юного подвижника напоминает жизнь прп. Фео-фила Киевского. Враг рода человеческого, не терпящий свя­тости и благочестия, с самого момента рождения будущего старца воздвиг на него лютую брань, вселив в его родную мать ненависть к своему чаду. Ослепленная бесовской злобой, Матрона выбросила новорожденного младенца Алексия на улицу в снег, и только благодаря проходившей мимо жен­щине, он был спасен.

Женщина услышала детский плач, на­шла его, принесла домой и положила отогреваться на печь, а сама начала искать его мать. В конце концов, Матрону нашли и принесли ей ребенка.Но Матрона не осознала свой грех и продолжала ненави­деть святое чадо. Рос маленький Алексий в нелегкой атмос­фере: дома над ним морально издевались, нередко оставляли голодным, а старшие дети его даже били.Когда он подрос и стал самостоятельно ходить, враг вновь вложил Матроне помысел погубить его. Она отнесла Алексия в лес и там оставила.
Но Господь с раннего детства хранил Своего избранника. Промыслом Божьим, неожидан­но появившийся пес, взял юного страдальца за рукав зубами и привел домой!Уже в то время у маленького Алексия стали проявляться дары Духа Святого, о чем свидетельствовали некоторые его односельчане. С самых ранних лет жизни его тянуло к молит­ве в храм Божий. Часто с верующими людьми он пешком хо­дил за 25 км в церковь пгт. Петрово и в другие храмы. Доволь­но рано, будучи еще подростком, он ушел из дома. Наместник монастыря в Княжичах архим. Софроний рассказывал, что запомнил о. Иулиана четырнадцатилетним подростком, ко­торый бегал в Киево-Печерской лавре в женском балахоне и юродствовал. Он рано начал странствовать.
Достоверно из­вестно, что в середине 60-х годов XX века о. Иулиан какое-то время жил в г. Александрии Кировоградской обл., где посе­щал единственный действующий храм, и часто просился на ночлег к верующим. Люди называли его «Лёней» и это имя за ним закрепилось.К концу 60-х Лёня переехал в Кировоград, где стал хо­дить в Кафедральный собор Рождества Пресвятой Богоро­дицы. Среди прихожан собора была р. Б. Наталья Кирилова.
После смерти о. Евфимия, Лёня вместе с Николаем и Ма­рией часто ходили на его могилку на Дальневосточное клад­бище города и подолгу там молились.
Спустя время Николай Трубин уехал в Псково-Печер­ский монастырь на послушание, но иногда все же приезжал в Кировоград. В один из таких приездов Николай взял с собой в Печоры и Лёню, где познакомил со своим духовником схи- архимандритом Михаилом.В середине 80-х годов XX века Лёня переехал в Киев, где стал часто приходить на службы во Владимирский Кафед­ральный собор (тогда еще не захваченный раскольниками).
Спустя время по благословению архим. Амвросия (Юрасова) и монахини Алипии (Авдеевой) его приняла к себе на постоянное жительство р. Б. Нина Александровна Яворская, у которой была квартира в Вишневом по адресу ул. Святошинская 40. За ним она ухаживала целых 16-ть лет.
Это был настоящий подвиг, т. к. жить возле старца, да еще и Христа ради юродивого, не каждому под силу. Нина Александровна полностью возложила на свои плечи быт о. Иулиана, ходила с ним на службы и ездила с ним по храмам и монастырям.Нередко они вместе навещали великую киевскую под­вижницу монахиню Алипию.
Незадолго до ее смерти, когда матушка болела, она знаком показала, чтобы о. Иулиан благословил пищу для собравшихся людей, что он и сделал, сев после этого на матушкин стул. Это символически означало, что матушка уходит, а ее подвиг продолжит о. Иулиан.Многие прихожане православных храмов и монастырей Киева хорошо запомнили необычного юродивого с забинтованной правой рукой, костылем и схимнической шапочкой на голове. Не менее запоминающимся было и его нестандартное поведение, воспринимавшееся обычными людьми как чудачество. И лишь немногие понимали, что эти «чудачества» часто имели пророческих смысл.
А еще спустя время один бизнесмен по имени Леонид купил для о. Иулиана 3-комнатную квартиру на Харьковском массиве Киева, где старец проживал до своего отшествия ко Господу.
Очень часто старец приезжал в Кировоград, объезжал вокруг города, посещал Лелековское кладбище, где с 1997 года почивал его сподвижник и сомолитвенник иерей Николай Трубин. Батюшка часто навещал его могилку, молился там, а еще несколько раз подъезжал к одному месту на кладбище и говорил, что здесь он будет погребен.
В Кировограде у батюшки были духовные чада, и он несколько раз приезжал в Кафедральный собор и Преображенскую церковь.
К сожалению, тогдашнее священноначалие не понимало подвиг старца и гнало его из собора. Но простые люди, душой чувствовав­шие святость, всегда к нему тянулись и бежали на встречу. Из городского духовенства о. Иулиан навещал протоиерея Евгения Назаренко, молился о нем и о его семье.
Ему было открыто, что этот священник его почитает и любит.
Бывая в Кировограде, о. Иулиан неоднократно останавливался у р. Б. Аллы Ивановны Игнатьевой. В свое время родная сестра батюшки Рудницкая Мария Ивановна оформила над ним опекунство, но по прошествии времени отказалась от него.
И вот возложить на себя обязанности опекуна согласилась Алла Ивановна, на что 5 июня 1997 года она получила Разрешение от исполкома Новостародубского сельского совета Петровского района Кировоградской области.Благословением и молитвами батюшки Иулиана в Закарпатье было открыто три монастыря: Свято-Успенский мужской монастырь, с. Кечирное, Воловецкого района, Свято-По-кровский мужской скит от Успенского мужского монастыря, с. Кострино, Велико-Березнянского района и Свято-Владимирский мужской монастырь, с. Сухий, Велико-Березнянского района. Из них два (Успенский и Владимирский) были построены с «нуля», а Покровский скит открыли на базе приходской церкви. Последний из этих монастырей, Свято-Владимирский, о. Иулиан благословил открывать за пять дней до своего преставления ко Господу!

Среди братии, ушедшей из Китаевой пустыни в Княжичи, был о. Паисий, которого о. Иулиан благословил быть в этом монастыре наместником.Старец благословил сбор пожертвований и братию (иеромонахов Пиора, Мардария, Анатолия, Ефрема) на строительство Свято-Успенского монастыря в с. Кечирное, Воло-вецкого района.
Эти иеромонахи ездили по православным выставкам-ярмаркам России, Белоруссии и Украины и собирали пожертвования на строительство этого монастыря.
А остальные два монастыря (Покровский и Владимирский)строили местные закарпатские православные христиане.Особое расположение старец имел к архимандриту Парфению (Сысак), которого очень любил, и благословлял своим духовным чадам после своего отшествия ко Господу обращаться за духовным окормлением к о. Парфению.
Отец Иулиан много молился за Украину, говорил: «Я здесь патриарх, я здесь президент!» Это означало, что государство на­ходилось под его молитвенным покровом. Когда в 2004 году на Украине начался первый «майдан», «помаранчева революція» и на Майдане Незажалежности в Киеве стали происходить беспорядки, старец трое суток усиленно молился вместе с келейницей монахиней Калисфенией, а потом сказал: «Все! Війни не буде!»
Своим титаническим подвигом он умолил Господа, чтобы не было кровопролиття
. После этого о. Иулиан прожил еще неделю. Несмотря на пережитую клиническую смерть, на следующий день благословил ехать в Мотроновский монастырь и в Кировоград, где посетил многих духовных чад и попрощался с ними. Никто не мог поверить, что старец скоро отойдет. Но 10-го июля 2005 года его не стало.
Тело почившего праведника из Киева привезли в Мотроновский монастырь, а оттуда вечером 11-го июля в Кировоград в Кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы. Двери храма были открыты всю ночь, и все желающие могли прийти и попрощаться с великим подвижником и молитвенником. Всю ночь у гроба старца священнослужители по очереди читали Евангелие.
Многие отмечали, что скорбь утраты горячо любимого духовного отца сменилась пасхальной радостью. Рано утром 12-го июля, на праздник первоверховных апостолов Петра и Павла состоялось отпевание новопреставленного схимонаха Иулиана, которое возглавил архимандрит Парфений в сослужении духовенства.
После отпевания гроб с телом старца был перевезен на Лелековское кладбище Кировограда, где и был предан земле на том самом месте, которое неоднократно указывал батюшка.Ежегодно в день смерти старца на его могилке собираются многочисленные духовные чада и почитатели из разных городов Украины и Зарубежья.
В течение всего дня приезжими священниками служатся панихиды за упокой души подвижника. И как при жизни, так и после смерти о. Иулиан никого не оставляет без помощи. Множество случаев благодатной помощи старца зафиксировано после молитв на его могилке. Глядя на стечение такого количества людей, можно с уверенностью сказать словами поэта: «Сюда не зарастет народная тропа!»В память вечную будет праведник!

Воспоминания духовных чад

Архимандрит Паисий (Пономарев), основатель и бывший наместник Свято-Успенского, Свято-Покровского иСвято-Владимирского мужских монастырей Мукачево-Ужгородской епархии УПЦ, Закарпатской области.

С отцом Иулианом я познакомился примерно в 1997 году. В то время я был насельником мужского монастыря в Китаевой пустыни г. Киева, а отец Иулиан стал приезжать к нам в монастырь.
Поначалу братия монастыря не понимали, кто он такой, т. к. старец юродствовал. Он это понял и в какой-то мо­мент перестал юродствовать, стал разговаривать нормально и вести себя нормально.
Когда он к нам приезжал, мы душой чувствовали в нем необыкновенного человека. Братия подходили, окружали его и слушали каждое слово. Так было всегда: когда старец приезжал, мы оставляли свои послушания и стояли рядом с ним, пока он не уедет.
Постепенно мы так к нему прилепились, что многие стали его духовными чадами и на всю жизнь связали себя с ним. Каждый из нас многим ему обязан, потому что он каждого вымолил. Он не только молился о нас, но и за весь род каждого.
Иногда я сам приезжал к нему на квартиру в Березняках.
Он, бывало, посадит меня рядом с собой и что-то «бу-бу, бу-бу». А потом мне говорит: «Ну, мать у тебя коммунистка! А батько у тебя такой-то!» Для отца Иулиана слова «коммунист», «католик» - это были ругательные слова. Потом я понял, что таким образом он молился за весь мой род. Вообще, отец Иулиан очень крепко за каждого молился. Каждого из нас он индивидуально вел, под одну мерку всех не мерил.
И поэтому каждому давал свое молитвенное правило, свой чин, порядок, устав. Но делал это с юродством. Он говорил вроде бы при всех, но каждый понимал именно то, что касалось непосредственно его.
Этому подвижнику были открыты душа, сердце и мысли любого человека, и, пользуясь этим, он умело направлял нас в нужное русло. Старец взял многие наши грехи на себя, и каждый из нас это понимает. Потому что мы все люди грешные, и даже в монастыре по неопытности, по халатности, по беспечности успели нагрешить. И отец Иулиан это все брал на себя, а потом за нас болел.
Сейчас часто приходит на ум высказывание святых отцов, что Господь забирает духовного отца за недо-стоинство духовных чад. Мы все виноваты. Но мы тогда были молоды, духовно слепы, многое не понимали, недооценивали. Если старец хотел что-то кому-то сказать, то часто говорил при всех, но никто смысла сказанного не понимал, кроме того, к кому это относилось. Или же подзывал и говорил на ухо.
Иногда отец Иулиан очень скромно приоткрывал завесу своей святости и показывал, какой он чудотворец. Например, как-то приехал к нам, а игумен Парфений к нему: «Батюшка, дети в келии чемоданом для треб баловались и сбили код замка. Что делать?» А старец ему говорит: «Дай Игорю - он откроет». Игорь взял чемодан и при нас стал просто крутить роликами с цифрами туда-сюда, и чемодан открылся. Тогда всем присутствующим стало ясно, что не сам Игорь открыл чемодан, а это произошло по молитвам отца Иулиана. Просто старец сделал это в такой прикровенной форме.Однажды я заболел, чувствовал себя очень плохо.
Я обратился в Киевскую больницу, но врачи не смогли мне поставить какой-либо диагноз. Тут приехал отец Иулиан, я к нему: «Батюшка, что у меня болит?» А он в ответ начал глубоко вдыхать и выдыхать.
Я спрашиваю: «Что, кислородная подушка нужна? Воздухом нужно дышать?»
А он: «Да-да, воздухом дыши!»
А я жил в келье с одним болящим монахом, форточки и двери были закрыты, и мне просто не хватало кислорода. Из-за этого я болел, а врачи не могли установить причину болезни.
Но старцу это было открыто. Он видел нас насквозь и знал, что у каждого болит.
И если мы сразу спрашивали «чем лечиться», он тут же говорил, как и чем лечиться, и эти средства для лечения всегда были очень простые. Например, как- то ему вырвали зуб, и долго не останавливалось кровотечение из раны. Он к нам приехал, а кровь все идет. Тогда отец Иулиан дал одному брату деньги и сказал: «Купи мне селедку!» Тот купил, старец при нас съел кусочек, и кровь идти перестала.

[Несколько раз отец Иулиан нам пророчествовал, говорил о Китаевой пустыни, что будет тысяча человек братии и будет много старцев.
Где-то в 2000-м году его спросили: «Будет ли автокефалия?» И он ответил: «Будет!»
Тогда переспросили: «А за что, батюшка?» А он: «Чтобы разогнать банду в Киево-Печерской лавре!»
Еще пророчествовал, что Америка уйдет под воду. Когда однажды спросили за Москву, сказал: «Большая деревня!»
]

По благословению отца Иулиана в Закарпатской области нами открыто три монастыря, два из которых построены с «нуля». Причем строительство тоже происходило необычным образом.
Батюшка часто сам лично приезжал, говорил в честь кого назвать монастырь, показывал, где и что строить, говорил, кого принимать в братию, а кого нет.
Он был как игумен. Неоднократно говорил: «Я - митрополит! Я все решаю!» Нередко батюшка был строгим, требовательным, а строгость - это неотъемлемое свойство любви. Где нет строгости, там нет любви, а одно человекоугодие. Поэтому у духоносных старцев строгость всегда присутствует. С одной стороны старец - это всеобъемлющая любовь, а с другой стороны - это строгость. Потому, насколько мы любили отца Иулиана, настолько и боялись.
Когда он приезжал к нам в монастырь, мы знали, что есть мы не будем и спать мы не будем, пока он не уедет. Он нас воспитывал. А сам он спал минуть 20-ть в сутки и то сидя.
Это был подвижник очень высокой духовной жизни, «яко един от древних». Конечно же, старец хотел, чтобы и мы такими были, но мы нерадивые.Последние сорок дней перед смертью батюшка как бы ушел в затвор. Нам сказал: «Ко мне не приезжать, мне не звонить и меня не трогать! Если нужно будет, я сам к вам приеду».
В какой-то момент мне стало очень тяжело: нужно было встретиться с о. Иулианом, чтобы узнать волю Божью, т. к. предстояло открывать очередной монастырь в Закарпатье. Мы находились в беспомощной ситуации, и в этот момент о. Иулиан сам приехал! Ему Господь открыл, что мы нуждаемся в его помощи, и он сам к нам приехал.


Поводом к скоропостижной кратковременной смерти о. Иулиана послужила «помаранчевая» революция в 2004 году. Во время событий на майдане, о. Иулиан, находясь в своей квартире, одел на себя схиму и вместе с келейницей трое суток стоял на молитве, даже не садясь! Через трое суток такого молитвенного подвига батюшка сказал: «Все! Войны не бу­дет!» Но от такого молитвенного напряжения у него началась скапливаться в легких жидкость, что впоследствии и послужило причиной его смерти. Но своим титаническим молитвенным подвигом он умолил Господа и на десять лет отодвинул те страшные события, которые произошли в Украине в 2014 году, принеся себя и свое здоровье в жертву.
В то время на Филиппинах пронесся страшный ураган, в результате которого погибло и пострадало до 200 тыс. жителей и туристов. Именно такое количество людей должно было пострадать в Киеве во время «майдана». Но своим нечеловеческим по силе молитвенным подвигом он сместил эпицентр этих событий из колыбели православия Киева. И зло, со всей присущей ему силой обрушилось на Филиппины, где в то время отдыхали американцы, немцы, французы и другие - т. е. представители тех государств, которые «копали» для нас яму, чтобы на май­дане православные жители Украины стали убивать друг друга в междоусобной брани. Вот как все оказалось взаимосвязано.

Перед тем, как отойти ко Господу, отец Иулиан нам говорил, что хочет быть погребенным в Кировограде на Лелековском кладбище, где почивает иерей Николай Трубин. А однажды сказал: «Зароют меня, как собаку!»
И действительно, с похоронами батюшки получилось не все так, как нужно было сделать. Когда старец почил, его погребением занимались мы, священномонахи - близкие его духовные чада. Мы повезли его тело на отпевание в Кировоград. По дороге заехали в Мотроновский монастырь. Матушка игуменья распоряди­лась угостить нас поминальной трапезой, но этого сделано не было, и мы уехали голодными.
В Кировограде прощание с по­чившим старцем и его отпевание состоялось в Кафедральном соборе Рождества Пресвятой Богородицы, как он и хотел. Всю ночь собор был открыт, а рано утром, еще до празднич­ной службы состоялось его отпевание, словно тайком, чтобы архиерей не знал. А после погребения не было организовано поминальной трапезы - мы его даже не помянули «по-человечески», как это обычно делается.
Старцу все это было от­крыто наперед: он знал, что это мы его будем хоронить, но по своему смирению и отцовской любви он нам не сказал, что «вы зароете меня, как собаку», а просто указал: «Зароют меня, как собаку», - не укорив нас. На тот момент я был клириком Мукачевской епархии УПЦ, наместником Свято-Успенского мужского монастыря - игуменом по должности и игуменом по сану. Я мог бы прийти к правящему Кировоградскому архиерею, представиться, показать свои документы и взять у него благословение отпеть о. Иулиана в Кафедральном собо­ре г. Кировограда. Но ни я, ни мои собратья, которые отпева­ли батюшку, этого не сделали.
И это до сих пор тяготит и ле­жит на душе камнем! Прости нас, дорогой о. Иулиан, за такой поступок, за нашу робость и малодушие!Каждый юродивый Христа ради выбирал разную манеру юродства, разный стиль, потому что жили в разное время, в разную эпоху.
У всех старцев без исключения есть характерные черты, признаки старчества. Это - жертва. Они берут наши грехи на себя. А Христа ради юродивые еще и прячутся за личиной безумия.
Святые отцы говорят, что подвижники, праведники, если они при жизни имеют дерзновение помогать людям, то отрешившись, освободившись от уз плоти, от этого бренного тела, там, у Престола Божия, они имеют еще большее дерзно­вение, еще большую благодать помогать». И вот, как при жиз­ни о. Иулиан нам всем помогал, так и сейчас он еще больше помогает!
Некоторые прозорливые старцы, которые, слава Богу, еще есть, говорят: «Просите о. Иулиана! Он имеет большое молитвенное дерзновение за Украину и дерзновение помочь в той ситуации, которая на Украине сейчас происходит. Он имеет дерзновение и власть!» Поэтому каждый из нас должен о. Иулиана молитвенно попросить: «Отец Иулиан, заступись у Престола Божия, помоги, чтобы скорби разрешились и мир водворился в нашей державе».

Иеромонах Анатолий (Шелехов)
Впервые я узнал о. Иулиана еще при жизни схиархимандрита Феофила (Россохи). Он проводил вычиты, а о. Иулиан приезжал к нему и помогал. А когда в конце вычита о. Феофилу несли записочки, он говорил: «Сначала о. Иулиану!»
Когда я впервые подошел к старцу, то ощутил необыкновенное состояние души. А когда от него отходил, то опять искал это состояние. И когда снова к о. Иулиану подходил, то вновь это ощущал
В его присутствии все проблемы отходили и исчезал всякий страх. Тогда я не понимал, что так действует на нас благодать Божья, преизобильно почивавшая на старце.Отец Иулиан давал нам читать Евангелие и открывал его на том месте, которое было в тот момент для нас полезно и необходимо. Он все знал, ему не нужно было много рассказы­вать, он Духом все видел. Старец все время пребывал в Боге.

Рядом с ним все плохое забывалось и оставалось только хорошее, только любовь. Находясь рядом с ним, мы испытыва­ли райское состояние. Это было состояние человека Божьего, который, находясь еще в теле, живет уже в Боге, на Небе. Через него для нас открывалась воля Божья. Но юродивых не всегда понимали, поэтому о. Иулиана часто гнали.Он обличал грехи с юродством. Бывало, одного ругает, а обличает этим тебя.
Старец часто нашу духовную брань брал на себя. Говорил: «Я ваши мешочки ношу!»Сколько людей он спас от смерти!
Так, например, когда одной его духовной дочери родственник подсунул отравлен­ную курицу, о. Иулиану это было открыто. Он приехал и сам эту курицу съел, после чего ему стало очень плохо. Но он взял это на себя и спас духовную дочь.Я просился к нему в духовные чада, а он меня испытывал и принял только со второго раза. И с того времени батюшка стал меня духовно окормлять. Спустя время он подарил мне Евангелие, пророчески давая понять, что я буду священником.
Где-то в 2003 г. о. Иулиан начал говорить, что попал в ава­рию и сильно побился. Келейница Нина стала спрашивать: «Батюшка, какая авария? Где?» Потом об этом как-то позабыли, а через два или три месяца о. Иулиан ехал в машине с Закарпатья с иеродиаконом Иоасафом и монахом Пиором и под Львовом они попали в аварию. Старец сильно побился, кровь фонтаном шла. Пришлось в больницу ехать. Батюшка и тут все взял на себя. А спустя время приехал в Княжичи весь перевязанный и сказал: «Я последнюю кровь пролил!»
В другой раз выехали на машине из Киева, за рулем был иеродиакон Иоасаф, а о. Иулиан сидел рядом. Немного отъ­ехали от столицы, как о. Иоасафа стало клонить в сон и в какой-то момент он заснул. Проснулся от того, что машину качнуло и не поверил своим глазам: машина подъезжала к Черкассам! Батюшка всю дорогу молился и Ангел-хранитель невидимо управлял машиной.
Отцу Иулиану в равной степени было открыто прошлое, настоящее и будущее. Это было настолько явно, что всегда поражало. Зачастую ему не нужно было ничего рассказывать. Он знал наши нужды ранее нашего прошения о них
.Однажды келейница батюшки Нина говорит ему: «Батюшка, мой дядя застрелил себя на войне». А о. Иулиан по­смотрел на нее, ухмыльнулся и сказал: «Ох, дурак! Еще бы жил и спасся!» Батюшке это было открыто.

Отец Иулиан предсказывал, что еще будет голод и мона­хи буду умирать от голода.
А незадолго до смерти говорил: «Я буду уходить от вас!» - и при этом плакал. Он всегда плакал как ребенок.
Когда враг погнал батюшку из Китаевой пустыни, часть монахов ушло за ним. Он благословил им в Закарпатье построить монастырь, указал место строительства, а о. Пиору (который занимался постройкой) подсказывал, что и как строить. И потом о. Иулиан часто приезжал в монастырь, окормлял братию. Только возникали какие-то трения или нестроения, а батюшка уже тут как тут!
Отец Иулиан молился за Украину, говорил: «Я здесь патриарх, я здесь президент!» Это означало, что государство находилось под его молитвенным покровом.
Один афонский старец как-то сказал: «Самое великое чудо - когда среди вас есть человек, исполняющий заповеди Божьи! Это самое великое чудо, когда человек, находясь на земле, живет неземной жизнью!» И я благодарен Богу, что Он сподобил меня быть знакомым и окормляться у такого старца!


Р. Б. Мария (Савицкая Мария Андреевна), г. Кирово­град.
Я познакомилась с Леней в 70-е годы XX в. В то время я жила с мужем и ходила в Кафедральный собор на службы.
Однажды в храме ко мне подошел странный на вид мужчи­на и сказал: «Сестра!» Это был Леня. Так мы с ним познако­мились. Я каждый день готовила кушать и приносила ему в собор.
Прошло время и муж выгнал меня из дома. Я оказалась на улице без жилья. В этот момент ко мне подошел странник Николай Трубин и сказал: «Мне негде жить!» Я ему ответила: «И мне негде жить!» Тогда он привел меня в дом к р. Б. На­талье Кириловой, который находился на Большой балке по Пешему переулку No 5. Наталья Кирилова принимала к себе странников, и там, как оказалось, жил вместе с Николаем и Леня.
Так мы втроем жили, вместе ходили на службы, на кладбище на могилку иеросхимонаха Евфимия (Евтушенко).
Однажды Николай Трубин повез Леню в Печоры к своему духовному отцу схиархимандриту Михаилу. Старец тогда сказал Лене: «Мы бы с тобой поборолись, но сейчас не наше время!»Спустя время Николай и Леня перешли жить в дом на Новониколаевке по ул. Белинского. Я продолжала за ними ухаживать, топила им печь, варила еду, за свои деньги покупала дрова и уголь. Так продолжалось довольно долго.
Потом Николай уехал в Печоры, а Леня поехал в Киев и его взяла к себе р. Б. Нина. Он как-то приехал и говорит мне: «Мария, поехали со мной в Киев! У меня там квартира, вот ключи!» Но я никуда не поехала.Леня периодически приезжал из Киева, приходил в собор.
В один из последних приездов из храма его стал выгонять епископ, а Леня позвал меня чтобы попрощаться, под­вел к иконе прп. Антония Печерского, наклонил мою голову, начал гладить забинтованной рукой и повторять: «Игуменша! Игуменша! Игуменша!» Потом сказал мне: «Ты меня будешь хоронить!» Потом помолчал и сказал: «Мария! Тебя будут каждый день распинать на Кресте!»
Эти пророчества в точности сбылись. Когда о. Иулиан умер, все стали мне говорить, что нужно его похоронить воз­ле иерея Николая, т. к. он при жизни говорил, что будет ле­жать тут. Но возле могилки о. Николая и так тесно, и совсем нет места. Да и Леня, говоря, что «будет лежать тут», имел ввиду, что на Лелековском кладбище. А те, кто это слышал, восприняли его слова буквально, не уразумев слов старца.
Поэтому я не разрешила копать могилу возле о. Николая. А теперь все понимают, что там, где его похоронили, самое под­ходящее место. Там свободно, хороший подъезд к могилке, и в дни его памяти может поместиться много духовных чад и почитателей о. Иулиана
.А последние десять лет мне нет покоя - постоянная брань с недоброжелателями. Действительно, каждый день распинают на Кресте! А Леня это все наперед провидел и предсказал! Вечная ему память!

Владислав Стецьо, Закарпатье.
Я познакомился с о. Иулианом в конце 1997 года. В то время я жил с родителями на Закарпатье. Мой отец - греко-католический священник, а мама - православная. Но образ жизни, который я вел, завел меня слишком далеко: у меня была машина, друзья, гульки..
Моя мать, видя все это, за меня крепко молилась. И Милосердный Господь вразумил меня за одну ночь. А произошло все следующим образом.
Со мной в школе на год меньше учился парень из соседнего села по имени Михаил. Он рос без отца, был слабенький, его часто другие обижали, а я за него заступался. В восьмом классе он заболел, а мать его посто­янно пила и вовремя не обратила на него внимания. А когда кинулась, было уже поздно.
Через две недели Михаил умер. И вот в ту ночь он мне приснился. Я понимал, что он умер и спросил его во сне: «Миша, а как ты там живешь?» Он ответил, что объяснить мне это будет сложно, так как человек, живущий еще в теле на земле, этого и представить не может. Потом он мне стал рассказывать о всех моих похождениях и сказал, что, если я и дальше буду продолжать так жить, то еще два случая и меня зароют в землю.
И добавил: «Но знай, что на этом ничего не закончится и ты будешь отвечать даже за каждую свою мысль. За все, что ты делал, придется дать ответ. Ничто никуда не исчезает, все запечатлевается».Этот сон на меня сильно подействовал. После такого вразумления мне пришлось уйти из дома, чтобы мои друзья даже не знали, куда я делся.
Я обратился к тогда еще архимандри­ту Феодору (Мамасуеву) (ныне митрополит Мукачевский иУжгородский), и он мне дал рекомендательное письмо, с которым я приехал в Киев и поступил послушником в Китаеву пустынь.
В Китаєво я прилепился к архимандриту Парфению, старался его держаться и во всем с ним советоваться. Этот батюшка был сначала насельником Киево-Печерской лавры, а, когда старца схиархимандрита Феофила (Россоху) перевели из лавры наместником в Китаєво, перешел за ним туда.
Спустя время в монастырь стал приезжать о. Иулиан. У о. Парфения к тому времени был уже горький опыт общения с псевдоюродивыми и он не сразу доверился о. Иулиану. Духовные чада о. Парфения предоставили микроавтобус и он с ныне покойным иноком Авраамом и еще несколькими прихожанами поехали в Одессу к почитаемому старцу и духовнику Свято-Успенского мужского монастыря архимандриту Ионе (Игнатенко).
Старец их принял в келии, беседовал с ними, расспрашивал о жизни. Отец Парфении задал ему вопрос об о. Иулиане и рассказал, что имел горький опыт общения с псевдоюродивыми. Архимандрит Иона не сразу ответил. Он продолжал вести с ними разговоры на разные темы, но внутренне молился, а потом в какой-то момент (когда Господьоткрыл) неожиданно ответил: «Отец Иулиан - очень высокой духовной жизни и во всем, что он говорит, слушаться беспрекословно!» После этого о. Парфений полностью дове­рился о. Иулиану.
Будучи на послушании в монастыре в Китаєво, я и по­знакомился с о. Иулианом. В один из дней мы после службы пошли на обед, и в это время в трапезную зашел в сопрово­ждении Нины и Марии странный на вид старец.
Я спросил у о. Парфения, кто это такой. На что он мне ответил: «Это Христа ради юродивый о. Иулиан».
Я понятия тогда не имел кто такие юродивые, но о. Парфений мне подробно объяснил и даже дал какую-то книжечку почитать об этих подвижниках. Я был под впечатлением.
Как-то о. Иулиан в очередной раз приехал в Китаеву пустынь. Народ его обступил, все что-то спрашивали. А я немного опоздал и когда пришел, услышал, как батюшка говорил Нине: «Домой! Домой треба! Такси треба взять! Мені треба їхати на Березняки!» У меня с собой была достаточная сумма денег и я подумал: «Вот бы батюшка благословил меня пойти и взять ему такси!» А для этого нужно было больше километра пройти от Китаевой пустыни до ближайшего пе­рекрестка. И тут батюшка костылем показал, чтобы все расступились, подозвал меня к себе и сказал: «Іди мені машину візьми!»
Я был поражен тем, что старец прочитал мои мысли! Тогда это для меня было удивительно. Это потом я осознал, что с батюшкой можно общаться мысленно и даже ничегорец ей сказал прямо: «Марія, в тебе в шкафу на такій поличці є чорна матерія - принеси її мені!» Мама подивилась батюш­киной прозорливости и принесла ему эту ткань.
Однажды мы в очередной раз приехали с батюшкой в Феофанию. Я подвез его прямо к ступенькам собора, чтобы он, если захочет, смог сам туда подняться. Во дворе никого не было, подошла только моя мама. Я отпросился у батюшки в туалет, а на обратном пути встретил знакомых, разговорился и немного задержался. Когда пришел, мама стояла вся в сле­зах.
Потом она мне рассказала, что о. Иулиан ей сказал: «Так, Марія Закарпатська, ставай на коліна я буду тебе сповідати».
Одел схимнический передник, накрыл ним маму и сам стал рассказывать ее грехи, причем рассказал в подробностях всю ее жизнь. У мамы полились слезы и возникло ощущение, что она стоит в воздухе. Старец даже назвал, сколько она детей погубила в утробе, и сказал, чтобы за аборты каялась до самой смерти.
Но находились и такие, которые, по зависти или своей духовной скудости, наговаривали на о. Иулиана (как и в свое время фарисеи на Господа нашего Иисуса Христа), что он «силою веельзевула, князя бесовского, изгоняет бесов»(Мф. 12:24). Ведь действия духовного человека, а тем более юродивого, в полной мере может понимать только духовный человек. Из-за этих наговоров некоторые сестры соблазнились и перестали к батюшке подходить. Даже доверие моей мамы к старцу в какой-то момент поколебалось и она по ночам начала усердно молиться, чтобы Господь ее вразумил. А о. Иулиану это было открыто, и он накануне вечером ей сказал: «Мария, тобі Господь покаже чудо!»
У мамы была папка с иконами, и когда она вставала ночью молиться и читать акафисты, она перечитывала на этих иконках тропари и кондаки. И в эту ночь, когда она по обычаю достала папку с иконками и начала перечитывать тропари и кондаки, среди прочих икон обнаружила фотографию о. Иулиана и иконку прп. Феофила Киевского, Христа ради юродивого, которые четко лицом к лицу сами склеились, причем настолько силь­но, что потом пришлось приложить немало усилий, чтобы их разъединить, не повредив изображений. И это притом, что они лежали в папке на шкафу, где не было никакой влаги или клея. Это был явный знак от Господа!
Как-то батюшка мне говорит: «Ох, брат в тебе побився! Такий страшний, в крові!» Это старец мне днем говорил, а вечером мой брат попал в аварию и сильно побился. Они с другом ехали на машине со скоростью 160 км/ч и не заметили отбойник, который резко начинался. Машина на скорости на него налетела, капот открылся и ударил по лобовому стеклу.
От удара кузов разорвало, коробка передач оказалась в ба­гажнике, двигатель отлетел на тридцать метров, а ребята вылетели из машины. Брат в трех местах ногу поломал и сломал несколько ребер, а друг лишился нескольких зубов. Но, слава Богу, оба по молитвам о. Иулиана остались живы.
Отец Иулиан часто приезжал в Китаеву пустынь, смотрел на нас, пел тропарь Преображению Господню и радовался, как ребенок. Мы недоумевали: «К чему бы это?» Мы все, если не было серьезных послушаний, бежали к нему и окружали старца. Отцу наместнику это очень не нравилось. Батюшку Иулиана везде из монастырей гнали, в том числе и из Китаєво. Наместник не любил старца и ставил братии жесткие условия, чтобы они с ним не общались. Постепенно ситуация сильно накалилась и однажды после литургии наместник собрал братию в трапезной.
Погода на улице стояла просто прекрасная, было тепло и светило солнце. Но как только все собрались в трапезной, над Китаевой пустынью неожиданно прогремел страшный гром, так, что земля потряслась. Стало очевидно, что это какой-то Божий знак. Наместник собрал всю братию и стал спрашивать, почему они его не слушают, а продолжают общаться с о. Иулианом, сказал, что он никого не держит, и если кто чем недоволен, может встать. Подня­лось человек восемь братии.
А на следующий день из лавры пришло указание: все, кто тогда поднялись, переводятся в Княжичи в Преображенскую пустынь.
Так вот, нас туда перевели за три дня до праздника Преображения Господня. Тог­да и стало понятно, почему нам о. Иулиан часто пел тропарь празднику Преображения.


Нужно сказать, что р. Б. Вячеслав иногда батюшку возил. В то время он был бизнесменом, владельцем фирмы по уста­новке метало-пластиковых окон, балконов и дверей. Батюш­ка ему часто говорил: «А ну, товстий, співай «Паки и паки»!»
Отец Парфений Вячеславу говорил: «Быть тебе, как минимум, дьяконом». И пророчество о. Иулиана в свое время исполнилось: Вячеслав стал дьяконом, служил в Свято-Введенском монастыре Киева, а потом принял сан священника (упокоился14.02.2016 г.).
А его жене Ирине о. Иулиан все время говорил: «В монастырь! В монастырь!» И сейчас она инокиня в Мотроновском монастыре. Она - настоящая раба Божья, старец ее очень любил.Отец Иулиан постоянно называл меня «папой»: «Папа! Папа!» Иногда он мне показывал: «А-а-а!» - и качал руками, как будто ребенка.
Потом стало ясно почему - так вышло, что спустя годы я обзавелся семьей и стал отцом. А ему это было с самого начала известно; из всей братии он только меня так называл.В Княжичах мы пробыли три или четыре года. Оттуда батюшка забрал меня к себе домой на Березняки и так я стал у него жить. А произошло все следующим образом.
Однажды о. Иулиан приехал к нам в Княжичи на такси сам без Нины Александровны и Марии (Так иногда бывало: он просил Нинувызвать ему такси и ехал сам. Нужно сказать, что состоятельные духовные чада нередко ему жертвовали довольнокрупные суммы и в долларах, и в евро.
Старец принимал по­жертвования и часто начинал целовать деньги, обличая наси показывая, как мы относимся к деньгам, как к ним прилепились. А сам он к деньгам относился просто. Например, как-топопросил Нину вызвать ему такси, чтобы поехать в Китаеву пустынь. Она вызвала, заплатила наперед за проезд, сказала водителю куда ехать, а батюшка неожиданно по дороге начал таксиста бить. Тот остановил машину, выкинул батюшку из нее и уехал. А в машине осталась батюшкина сумка сденьгами. Отец Иулиан знал, что этот таксист нуждался в них, потому так и поступил: и милостыню оказал, и избежал похвалы.
В другой раз в Китаевой пустыни, в присутствии людей,сказал: «Пішли у храм», - а сумки сказал не трогать. Все за ним пошли в храм, а когда вышли, сумки с деньгами не оказалось. Батюшка начал плакать, что у него сумку украли, но насамом деле в этот момент молился за укравшего. Вот так старец избавлялся от денег.
Но иногда бывали такие ситуации, когда о. Иулиану давали деньги, а он их не брал, просто отворачивался от челове­ка. Господь ему открывал, каким путем добыты эти деньги, и что эта милостыня Богу неугодна.
.
Пару раз и сам батюшка во время поездок рассказывал о себе. Говорил, что он «нагуляний», что мама его нагуляла (она работала дояркой). Рассказывал, что, когда он родился, мама его выбросила в «копицю зі снігом». Но сосед его спас: он услышал, как новорожденный младенец кричит, и забрал его к себе, т. к. мать принимать его обратно не хотела. Но все же, деваться некуда, и она вынуждена была принять ребенка обратно.
Мир с самого момента рождения возненавидел будущего подвижника. Дома над ним издева­лись, не давали кушать, старшие дети его били, и он стал ис­кать утешение в храме Божьем, стал посещать богослужения. Часто с верующими людьми ходил пешком за 25 км в цер­ковь пгт. Петрово и в другие храмы. Батюшка не мог жить без церкви. Довольно рано, будучи еще подростком, он ушел из дома. Наместник монастыря в Княжичах архим. Софроний рассказывал, что запомнил о. Иулиана четырнадцатилетним подростком, который бегал в Киево-Печерской лавре в жен­ском балахоне и юродствовал. Он с детского возраста много странствовал, пока Господь не определил ему жить в Киеве.
Еще о. Иулиан вспоминал, как в Кировограде в Кафе­дральном соборе его позвал в алтарь о. Емельян (впослед­ствии иеросхим. Евфимий (Евтушенко)).
Батюшка говорил, что он очень сильно боялся заходить в алтарь, испытывал бла­гоговейный страх. Еще он говорил, что о. Емельян - его род­ной отец духовный, он его благословил на подвиг юродства.
Однажды мы с батюшкой и Ниной приехали в Кирово­град на Дальневосточное кладбище, долго искали могилку иеросхимонаха Евфимия и в конце концов нашли. Еще мы часто приезжали на могилку иерея Николая Трубина на Лелековском кладбище Кировограда. Старец любил там бывать и молиться.

Однажды мы с батюшкой приехали в очередной раз в монастырь в Феофанию. Когда старец там появлялся, то все сестры и паломники окружали его. А это очень не нравилось отцу наместнику. Он очень невзлюбил старца и запрещал се­страм к нему подходить. Литургия в тот день уже закончи­лась, а отец наместник задержался с паломниками в храме. Моя мама, увидев о. Иулиана, побежала в трапезную и набра­ла на поднос всякой еды, чтобы его угостить. И только она нышла с подносом, как увидела, что идет отец наместник. Ря­дом росло огромное дерево, за которое мама спряталась, и по мере того, как шел наместник, мама с подносом потихоньку обходила вокруг дерева и так с ним разминулась.
Она подо­шла к нашей машине и предложила батюшке покушать, а он инимательно посмотрел на нее и при всех спросил: «Марія, ти кого боїшься, отого комуніста?» И добавил, указывая паль­цем на небо: «Бійся Бога!» Старцу было открыто, что она пря­талась от отца наместника. От батюшкиных духовных очей ничего вообще не могло укрыться.
В конце концов, за общение с о. Иулианом мою маму, монахиню Калисфению и Наталью (будущую схимонахиню) из монастыря выгнали, причем сделали это силой: по­садили в машину и вывезли на вокзал. Накануне батюшка им пел красивым распевом «Христос воскресе из мертвых...», а они не могли понять, к чему это.
И когда их насильно посади­ли в «Газель», водитель включил магнитофон в машине и от туда зазвучало «Христос воскресе из мертвых...» тем самым распевом, которым им накануне пророчески спел старец. Женщины позвонили с вокзала о. Иулиану и он послал меня привезти их к нему домой. Дома батюшка попросил Нину принести бутылку водки, разлил ее в три граненных стакана и заставил женщин выпить. Они поначалу упирались: «Ба­тюшка, да мы не выпьем столько! Мы тут и попадаем!» Но он им: «Пийте!» После этого они крепко заснули и долго спали. Старец дал им возможность выспаться и отдохнуть после пе­режитого стресса. А когда они проснулись, благословил всех в Мотроновский монастырь.
А однажды, когда мы еще были в Китаевой пустыни, произошел очень интересный случай. Одна семья переехала в Киев, купила квартиру на Дорогожичах, а своего ребенка по имени Сергий (лет 16-17-ти) мама отдала послушником к нам в монастырь. Парень мало что понимал в церковной жиз­ни, жил в монастыре сам по себе: захотел - пошел на службу, захотел - не пошел. И его мама как-то пришла в монастырь, а о. Иулиан к ней: «Дай мені грошей! Я такий голодний, голий і босий, нічого у мене нема!»
У женщины при себе была толь­ко 50-гривнивая купюра (по тем временам неплохая сумма)и больше при себе денег не было. Она протянула эту купюру батюшке. Он так был доволен: крутил эти деньги в руках, це­ловал, кланялся ей: «Спаси Господи! Спаси Господи!»
А на следующий день женщина прибежала в монастырь и поведа­ла о. Парфению следующее.
Приснился ей ночью сон: в новой квартире ее сын Сергий пошел в туалет, и его стало затяги­вать в раковину и уже затянуло по шею. Мать кричит, у нее во сне истерика, подняла всех на ноги, люди сбежались, а сын все ниже и ниже опускается в раковину. Приехали спасатели, пытались его вытянуть, но все тщетно. Парня уже затянуло по самый рот, он только мог дышать через нос. И в это мгно­вение появился о. Иулиан, без костыля, быстро прошел меж­ду людьми, одной рукой взял парня за волосы, с легкостью
иытянул из раковины и поставил на землю. После этого жен­щина проснулся.
По всей видимости, враг уготовил Сергию какую-то серьезную неприятность, а о. Иулиану Господь это открыл, и он, посредством взятой у мамы милостыни, вымо­лил парня и взял весь «огонь» а себя.Когда я пришел жить к о. Иулиану, меня поразило, что і! его келье все стены были в иконах и лампадах, которые по­стоянно горели.
В силу проблем со здоровьем, старец редко молился стоя, как правило, он делал это сидя. Иногда, когда нужно было усиленно помолиться, он поднимал руки вверх и так просил Господа, что от силы этой молитвы у меня со­дрогалось тело и бросало в дрожь. Он к Богу обращался так, словно Господь стоит перед ним! И его молитва всегда была услышана.
Иногда о. Иулиан говорил: «Так хочу причаститься!» Тог­да о. Парфений или о. Паисий приходили с запасными дарами п причащали старца.
Часто мы ездили в с. Рудня, где служил о. Григорий, и там батюшка тоже причащался. И, конечно же, к Мотроновском монастыре тоже старец приобщался Святых Даров.Батюшка вкушал очень мало; если приносили борщ или суп, мог похлебать только юшку. А так, поковыряет ложкой и скажет, чтобы отдали водителю (т. е. мне) или Марии. Мы считали великим счастьем доесть после батюшки. Но пару раз помню, как о. Иулиан за кого-то поел, приняв это, как ми­лостыню. Потом вымаливал этого человека и нес его грехи.Но так он вкушал крайне редко. Несколько раз бывало, что в Неликий пост дал нам есть сало. Ведь мы подвижники нику­дышние, от гордыни еще не избавились, и те подвиги, кото­рые мы брали на себя, были бы не на пользу для нашей души. Нот старец нас таким образом и смирял
.Отец Иулиан терпел сильнейшую боль, т. к. у него в не­скольких местах по телу были большие раны, а вдобавок к п ом еще и огромная грыжа. И он никому не разрешал эти раны обрабатывать или лечить. Я все время недоумевал, как он терпел такую боль. Только Нина могла в приказном поряд­ке заставить его лечь и дать возможность приложить марлею с ромашковым раствором, чем облегчить боль.
Часто по благословению батюшки я от его имени писал людям письма: все, что он мне говорил, я слово в слово писал.
А старец потом мне говорил: «А ну, прочитай, що написав!» Слушал и после этого письма отправлялись адресатам.
Благословением и молитвами батюшки Иулиана в Закар­патье было открыто три монастыря: Свято-Успенский муж­ской монастырь, с. Кечирное, Воловецкого района, Свято-По-кровский мужской скит от Успенского мужского монастыря, с. Кострино, Велико-Березнянского района и Свято-Влади­мирский мужской монастырь, с. Сухий, Велико-Березнян­ского района.
Из них два (Успенский и Владимирский) были построены с «нуля», а Покровский скит открыли на базе при­ходской церкви.
Последний из этих монастырей, Свято-Вла­димирский, о. Иулиан благословил открывать за пять дней до своего преставления ко Господу!!! Он лично приехал из Киева, чтобы дать свое благословение на открытие и строи­тельство Свято-Владимирского монастыря и дать ему назва­ние. Среди братии, ушедшей из Китаевой пустыни в Княжи­чи, был о. Паисий, которого батюшка называл «Тайс».
Ему о. Иулиан благословил быть в этом монастыре наместником.Старец благословил сбор пожертвований и братию (ие­ромонахов Пиора, Мардария, Анатолия, Ефрема) на строи­тельство Свято-Успенского монастыря в с. Кечирное, Воло­вецкого района. Эти иеромонахи ездили по православным выставкам-ярмаркам России, Белоруссии и Украины и со­бирали пожертвования на строительство этого монастыря. А остальные два монастыря (Покровский и Владимирский)строили местные закарпатские православные христиане.За две недели наперед старец предсказал, что мы попа­дем в аварию. Ехали на машине в Вишневое батюшка, Нина Александровна, я.
Стоим в пробке, а старец: «Ой, ми в аварію попали! В аварію попали!» - и головой крутит. Нина ему: Батя, молчи! Вечно ты нам что-то напророчишь!» - и ста­рец замолчал. Но я понял, что будет авария. И как я не ста­рался аккуратно ездить - избежать ее не удалось. Накануне мы забрали из Княжичей о. Пиора, переночевали в квартире па Березняках, а рано утром батюшка попросил меня подать е му сумку. Я подал. Он достал оттуда два пояска с молитвой «Живый в помощи», протянул мне и о. Пиору (которого на­певал Тивор) и благословил одеть.
Я подумал, что хорошо бы взять такой поясок и для моего брата. И только у меня про­скочила эта мысль, как о. Иулиан тут же мне говорит: «Папа, носи у нікому не давай!» Мы поехали в Феофанию, а отту­да в Закарпатье к моим родственникам. Там мы ночевать не стали, а старец благословил сразу ехать обратно.
Я ощущал і ильную усталость, т. к. целый день был за рулем.
По дороге, чувствуя, что засыпаю, я останавливался. Старец меня ругал и даже бил, говорил, что нужно ехать. Я ему отвечал, что не могу ехать, что у меня уже отказывает организм, а он: «Бачиш, оачиш, не слухаєш мене!»
И что интересно, остановившись, я и уснуть не мог, долго крутился. Потом все же решил ехать. И какой-то момент по дороге я отключился и мы ушли в кю­вет. Я вылетел из машины, но отделался маленькой царапи­ной над бровью. Отец Пиор вообще не пострадал. А весь удар о. Иулиан принял на себя. Какой он был побитый! На голове было сильнейшее рассечение, так что было видно черепную коробку, кровь хлыстала фонтаном! С огромными усилиями мы смогли ее остановить. Потом потихоньку мы еще какое- то время обрабатывали рану перекисью, пока все не зажило. () гец Парфений мне сказал: «Это отец Иулиан принял за ваш род».Когда старец поправился после аварии, наши поездки по монастырям продолжились. Не раз во время поездки с 6атюшкой в машине ощущалось нежное, но сильное благоухание. Это было поразительно!
Нина Александровна, шестнадцать лет ухаживавшая за о. Иулианом, который жил у нее в квартире в Вишневом, много мне рассказывала.
Очень интересна была история ее знакомства с батюшкой. У Нины Александровны духовни­ком был ныне покойный архимандрит Амвросий (Юрасов) из Иваново. Однажды она с другими духовными чадами по­ехала к о. Амвросию в монастырь и в беседе с ним спросила: «Батюшка, как я буду в аду терпеть, если у меня палец болит, м я уже терпеть не могу?! Как же я в аду буду терпеть такие муки?»
А старец резко к ней повернулся и сказал: «А ты адских мучений не узнаешь!» И тут жё добавил: «Поедешь домой в Киев, там у вас есть юродивый Алексей. Возьми его к себе жить - вот и будет тебе спасение!»
Приехали они домой от о. Амвросия. Нужно сказать, что Нина обладала редчайшим по красоте голосом и пела в то нремя во Владимирском Кафедральном соборе г. Киева.
И вот и очередной раз была всенощная под воскресный день. После службы прихожане по обычаю подходили к иконам. Подруги, і которыми Нина ездила в Иваново, стали ей показывать на о. Иулиана, который тоже был в храме. Он был одет в серый костюм, на котором виднелись жирные пятна. Подруги стали говорить, что это тот юродивый Алексей, о котором говорил о. Амвросий. Нина была чистюля и очень хорошо одевалась.
Она посмотрела на юродивого и у нее пошло сильное отвра­щение. Спустилась Нина с клироса и хотела приложиться к иконе Матери Божьей и тут (непонятно каким об­разом) юродивый Алексей оказался перед ней и иконой. Нина и душе возмутилась: «Как он тут оказался? Я хотела прило­житься, а он стал прямо перед иконой!» Она отошла в сто­ронку и начала наблюдать. А он к иконе не прикладывается, поднял руки вверх и говорит: «Упокой, Господі, брата мого, якого вбили і в річці втопили!»
. Она удивилась: «Чего он на меня так смотрит?» А он опять: «Упокой, Господі, брата мого, якого вбили і в річці втопили!» Нина недоумевала: «Что он от меня хочет? И прямо па меня смотрит!»
А когда юродивый в третий раз повторил:» Упокой, Господі, брата мого Петра, якого вбили і в річці втопили!», Нину словно током пронзило: ее родной брат Петр «читался без вести пропавшим. Потом только выяснилось, что он вез крупную сумму денег на зарплату строителям, обэтом узнали и из-за денег его убили. Нина часто навещала матушку Алипию, которая ее очень любила и принимала.
Она спрашивала матушку о брате, но подвижница просто молчала и ничего не говорила. А о. Иулиан сразу ей все открыл. А потом подошел к ней и сказал: «Я піду сьогодні до тебе ночувати і буду в тебе жити!» Нина не успела отойти от одного шока, как была повержена в еще больший! В растерянности она выпалила: «Я домой не иду, я еду к матушке Алипии!»
А он: «О! І я з тобою!» Взял Нину под руку и повел.
А ей так стыдно, ведь она такая чистюля, жила сама, без мужа, очень модно одевалась. От стыда Нина готова была сквозь землю провалиться: «Как это с ним ехать в трамвае, потом в автобусе, он же весь в жирных пятнах?!»
И когда они все же приеха­ли в Голосеево и подходили к домику матушки Алипии, ока­залось, что старица их ждала, вышла им навстречу и говорит: «О! Мой родной брат пришел с моего родного села!» Нина тут же спросила: «Матушка, отец Алексей хочет у меня ночевать и жить! Можно?» А матушка ответила: «Не только можно, но и нужно! Ведь ты же не сама живешь! Тебе будет полезно!» Матушка так сказала «ты не сама живешь», потому что знала, что до того, как прийти к вере, Нина со студентками занима­лась спиритизмом, и враг ее из-за этого мучал. Она потому и к вере пришла.
С того момента Нина взяла о. Иулиана к себе жить.Старец Нину воспитывал, но враг через нее ему мстил: она иногда его била, и даже ножницами колола, но батюшка все терпел. Однажды со всей силы ударила его табуреткой, но подвижник все безропотно стерпел и даже слова не сказал.Бывало, пару раз о. Иулиан употребил матернее слово. Нина этим соблазнилась, позвонила о. Амвросию (Юрасо­ву) и по телефону стала ему высказывать: «Батюшка, кого Вы благословили мне взять?!» - и как пошла изливать ему все накопившееся.
Отец Амвросий слушал-слушал, а когда она замолчала, сказал: «Нина! На свете есть тысячи юродивых, но из этой тысячи только один истинный! Это Алексий!»
Нина тогда спросила: «А почему же он может употребить матернее слово?»
И старец ей объяснил: «Когда человек в грехах матерится, то он беса призывает к себе; бес приходит и человеку от этого только хуже. А Алексий - избранный сосуд благодати Божьей, к нему бесы не могут подступиться, они его боятся и трепещут. И когда он иногда говорит матернее слово, бес должен бы к нему подступиться, но не может, и, не вынося такого позора, исчезает». После такого вразумления Нина успокоилась.
А о. Иулиан мог вытворить что угодно, особенно, когда е му начинали петь дифирамбы, на колени перед ним становились. Тогда он мог разойтись не на шутку, еще и костылем с гукнуть. Он избегал всяческой похвалы, не любил почитания от людей и жестко это пресекал. В такие минуты он мог так намеренно юродствовать, что люди от него шарахались, как от прокаженного и душевно больного человека.Нина с о. Иулианом часто приезжали в Китаеву пустынь на день Ангела о. Феофила (Россохи). Людей там собиралось, как на храмовый праздник!
Старцу всегда дарили много подарков, а он, показывая на о. Иулиана, говорил: «Сначала ему».Отец Иулиан был поначалу о. Алексием, а потом сказал, чтобы его называли «отец Иулиан».
Однажды Нина в моем присутствии спросила его: «Батя, можно я расскажу?»
И он ответил: «Расскажи!» И Нина рассказала.
Киевскся лавра
Они часто с батюшкой ходили в Киево-Печерскую лавру. Летом с субботы вечера и до утра воскресенья они ночевали на лавочке, жда­ні Литургию. И в одну из таких ночевок с вечера батюшка пмл «о. Алексий», а утром некоторые монахи (отец Тимофей,архидиакон Илларион, архимандрит Авраамий) проходили мимо, кланялись и говорили: «Отец Иулиан, благослови!»
Нина недоумевала: «Какой о. Иулиан? Он же о. Алексий!»
И я потом ей рассказал, что в эту ночь, когда Нина спала на лавочке, Сам Господь постриг его в лавре в великую схиму именем Иулиан. Но об этом старец не велел ей никому рассказывать.
И мне сказал: «Мовчи і нікому не кажи!»
Я спросил: «Батюшка, а когда Вы преставитесь ко Господу, тогда можно?»
Он ответил: «Тоді можно!» И пока старец был жив, я об этом никому не рассказывал.
Отец Иулиан часто навещал матушку Алипию в Голо- сеево. Нина Александровна говорила, что это была великая подвижница. Однажды в ее присутствии матушка исцелила глухонемую от рождения маленькую девочку. Она к ребенку нарочно обратилась, назвала ее по имени и стала у нее что- то спрашивать. Присутствующие начали говорить: «Матушка, она глухонемая! Она ничего не слышит!»
На что старица ответила: «Какая она глухонемая?! Там «Анка» сидит в ушах и не дает ей!»
Матушка стала что-то шептать, шушукаться, плевать в разные стороны, направо, налево - обличая этими странными действиями некоторых заговорщиков и шептух. А потом девочке говорит: «А ну-ка скажи!» - и попроси­ла сказать какое-то церковное слово (я уже не помню, какоеименно). И девочка произнесла это слово.
У всех присутствовавших потекли слезы - настолько велико было чудо!
Нина рассказывала, что, когда первый раз старица серьезно заболела и слегла, ее духовные чада договорились усиленно просить Господа об ее выздоровлении и раздавали обильную милостыню за здравие старицы. Навестить матушку приезжали такие старцы, как архимандрит Амвросий (Юрасов) и архимандрит Наум (Байбородин), тоже молились о ее здравии. После этого она пошла на поправку и прожила еще три года.
Нина рассказывала, что часто ездила к матушке с о. Иулианом. Старица принимала людей и всегда сама благословляла пищу. А когда перед смертью заболела второй раз и лежала в кровати, Нина приехала с о. Иулианом.Он вошел в домик матушки и тут же запел со святыми упокой. Матушка распорядилась накрыть пришедшим людям на стол, а о. Иулиан взял ее палку, сел на ее место и сам благословил пищу.
Нина говорила, что это был явный знак, что матушка скоро отойдет, а ее подвиг Христа ради юродства будет продолжать о. Иулиан.
С отцом Иулианом было очень непросто, но на душе царил полнейший покой и ощущение полной защищенности. Поражало то, чтобы отец Иулиан ни просил в молитвах - Господь все ему давал .
Однажды с плачем пришла женщина. Выяснилось, что около тридцати лет она стояла в Киеве в очереди на квартиру то ли от завода «Артем», то ли от завода «Большевик». Но к началу 2000-х все разваливалось и очередь закрыли.
Она в отчаянии плакала и говорила: «Батюшка, очередь закрыли, фирма распалась и на бумагах все ликвидировали!»
А отец Иулиан ей: «Не плач, дадуть тобі квартиру! Не плач!»
Те, кто п о слышал, усомнились: «Как это возможно?» Но для старца не было ничего невозможного! Господь ему все давал. И про­изошло чудо: та фирма открылась, женщине дали квартиру, и фирма вновь закрылась!
В Киеве живет семейная пара Владимир и Лариса. Владимир работал директором отделения банка, а Лариса - там же бухгалтером. Когда президент Л. Д. Кучма баллотировался из второй срок, был дан внегласный указ, чтобы начальству­ющие и их подчиненные в обязательном порядке голосовали и Кучму. А Владимир воспротивился этому приказу и сказал, что он никогда за Кучму голосовать не будет.
За это его и жену решили показательно наказать: их задержали, изъяли нею рабочую документацию и посадили в кпз, где они просидели сутки. Потом их выпустили под подписку о невыез­де. Знакомые им сказали, что необходимо куда-то уехать или; скрыться, т. к. в противном случае их ждет тюрьма.
От такого потрясения они оба поседели. Ни Владимир, ни Лариса в то кремя в церковь не ходили. Находясь в таком плачевном состоянии, им кто-то посоветовал обратиться к архимандриту Парфению.
Он их выслушал и сказал: «Если вы хотите, бы вам пришла помощь, то нужно обратиться к о. Иулиану. Он истинный Христа ради юродивый!»
Они прислушались к совету и встретились с о. Иулианом. Владимир рассказал батюшке проблему, но он его даже не дослушал до конца, мах­нул в сторону рукой и ответил: «Э!Володя, нічого не буде!»
Они стали говорить: «Батюшка, да какое-то там «Э»! Там все серьезно!»
А о. Парфений ободрил Володю: «Сказал батюшка, что «нічого не буде», значит ничего не будет!» Но видно было, что Владимир с Ларисой очень сильно сомневались. В итоге, им пришлось пройти через 11-ть судов в Киеве, но посадить их так и не смогли.

.В Китаеву пустынь пришел на послушание один р. Б. Виктор. Он немного побыл в монастыре, а потом возвратился домой, хотя о. Иулиан ему не благословлял уходить. Прошло немного времени, и в миру Виктор стал бесноватым. Когда мы были уже в Княжичах, Виктор с мамой приехали к нам. И о. Иулиан тоже в это время приехал. Они подошли к старцу, Виктор стал на колени и сказал: «Благословите, батюшка!»
Старец Иулиан посмотрел по сторонам - никого нет, только ка­кието женщины вдалеке.
И так как парень стоял на коленях, легонько постучал ему по спине костылем.
Что тут началось! V Виктора моментально изменилось выражения лица, глаза закатились так, что зрачков не было видно. Он расставил руки по сторонам с таким напряжением, что казалось жилы иот-вот выскочат. А изнутри вырвался протяжный стон: •О-го-го! Нічого собі!» Так бес не мог выдержать легкого постукивания батюшки костылем.
Часто о. Иулиан клал людям на голову Евангелие и читал. Они после этого уходили окрыленные, радостные, а что по гом творилось с батюшкой! Он в квартире кричал, ругался, рядом просто невозможно было находиться. Батюшка часто орал на себя человеческие грехи, а враг потом ему мстил.
Я лично видел, как бесы его ночью били, трусили и швыряли по кровати. У батюшки была огромная грыжа на животе, он мог лежать на кровати только на правом боку. Так вот, однажды демоны его кинули вперед лицом в торец кровати, а потом • гали со всей силы кидать об пол (!!!). Это было очень страш­ное зрелище, т. к. ты бесов не видишь, а только лишь видишь производимые ими действия.
У о. Иулиана были великие дары от Бога. Так, он часто называл незнакомого человека по имени и словно ждал его прихода.

Однажды о. Парфению кто-то из очень состоятельных прихожан принес тарелку с большими креветками, т. н. «ко­ролевскими». А тут приехал о. Иулиан и о. Парфений вынес ему тарелку с креветками. Батюшка стал их есть, не очищая, вместе с внутренностями, панцирем и клешнями, причем клешнями и панцирем даже повредил себе нёбо и у него со­чилась кровь.

[Мы стояли в недоумении и смотрели, а о. Парфений спросил: «Батюшка, это мы так будем есть?»
И старец ответил: «Да!»
Отец Парфений опять спросил: «Голод будет?»
И о. Иулиан ответил: «Да! Буде війна і буде голод! Монахи будуть збирати по мусоркам їжу і люди так само».
Батюшка не­однократно нам говорил: «Буде війна і буде голод»
.В другой раз батюшка говорил нам (братии): «Буде в нас українська церква!» При этом водил рукой и показывал, что все украинское будет, попы такие украинские... А нам говорил, что будем «по хатам молиться».
Говорил, что и лавру Киево-Печерскую заберут, и монахов разгонят, а потом, когда это время пройдет, новые монахи в лавре соберутся.
]

При этом о. Иулиан никого не ругал, не осуждал. Батюшка вообще не любил, когда осуждали. Даже когда в его присутствии начинали осуждать бывшего митрополита Филарета (Денисен­ко), ушедшего в раскол, старец мог ударить костылем. Он нам давал понять, если Господь попустит, то любой человек может дойти до такого безумия, лишь только благодать Божья от него отойдет - и все!
Несколько раз в Княжичах я был свидетелем того, как на наших глазах старец словно преображался, его лицо становилось светлым, неземным, как будто сияло и он пророчетвовал о грядущих событиях. В такие минуты его настолько переполняла благодать, что это было видно окружающим.У меня был дядя Михаил, младший брат моей мамы, доборейшей души человек, мастер на все руки. Но была у него одна проблема - он пил.
Отец Иулиан благословил его привлечь к восстановительным работам в монастыре в Княжичах. Он приехал и помогал нам. Была у Михаила еще одна плохая привычка - он с детских лет курил и никак не мог оросить. Но по молитвам о. Иулиана он избавился от этой страсти.
Однажды, когда он выходил из храма после службы, у него в кармане загорелась пачка сигарет и повалил дым это было настоящее чудо по молитвам батюшки. После этого дядя больше не курил.
Нужно сказать, что о. Иулиан его очень любил за доброту души.Пожив какое-то время в монастыре и поработав, он за- хотел вернуться домой, хотя у него не было ни жены, ни детей. Батюшка не был рад такому его решению. И когда дядя вернулся домой, через очень короткий промежуток времени у него обнаружили рак четвертой степени. Тогда батюшка благословил мою маму и монахиню Калисфению ехать за ним ухаживать. И они поехали.
Спустя время о. Иулиан мне как то говорит: «Звони у Карпатію і скажи своїй мамі, хай у сусідки молоко більше не бере!»
Старец мне сказал, что она такая сильная колдунья, как когда-то был вмч. Киприан! Я ни позвонил маме на стационарный телефон и сказал: «Батюшка ' і сказал, чтобы ты больше ни молоко, ни сыр и вообще ничего і соседки не брала».
Мама удивилась: «Так она же сама приносит!»
Я ответил: «Раз приносит, отнеси тихонько нищим,нуждающимся в селе». Так мама и сделала: когда соседка в очередной раз принесла молоко, мама его взяла и отнесла нищим. С того момента соседка молоко приносить перестала.

[Когда на Украине в 2004 году случился первый «майдан», о. Иулиан назвал его «сборищем сатанинским» и не благословлял никому туда ходить.]

Молитвами и особым попечением о. Иулиана был восстановлен Мотроновский монастырь. Батюшка часто нам го­ворил, что забота о Мотроновском монастыре - это послушание ему от Матери Божьей, что Сама Царица Небесная пручила ему под опеку этот монастырь. Поэтому мы посто ни по туда приезжали и неоднократно оставались в монастыре- ночевать.
Старец молился и Господь через благодетелей посылал монастырю большие суммы денег, необходимые для посстановления и строительства. Так монастырь нуждался в водонапорной башне, на сооружение которой нужно было пятьдесят четыре тысячи гривен. Деньги на то время огромные! Игуменья Матрона понимала, что нужно просить о по­мощи о. Иулиана и все будет.
И вот, когда старец приехал в монастырь в очередной раз, сбежались все сестры, окружили г го, а игуменья: «Батюшечка, родненький! - обнимает его целует. - Да где же нам такие деньги взять?! Это же колоссаль­ная сумма! Где же нам их взять?»
Батюшка на нее посмотрел, поднял руку вверх и сказал: «Матрона! Я дам тобі гроші! Я дам!» Прищурил глаза, запустил руку в карман, достал оттуда 10-гривневую купюру и протянул игуменье: «На!»
Сестры начали смеяться, что батюшка ей десять гривен дал. Но это пророчески означало десять тысяч евро. На следующий день из Черкасс приехал какой-то бизнесмен и пожертвовал ровно десять тысяч евро - как раз столько, сколько необходимо было, чтобы соорудить эту башню! По молитвам батюшки Господь посылал монастырю все необходимое.Батюшка очень любил игуменью Матрону, называл ее мученица». Она добрейшей души человек, никого никогда нуждающимся в селе».

. Даже когда послушания раздавала, никогда не повышала голос и не говорила в приказном тоне. Но сестры ее часто не слушали. Находились и такие, которые даже жаловались на нее тогдашнему Черкасскому митрополиту Софронию. Нередко игуменья приходила к моей маме и из­ливала ей душу
.Как-то матушка Матрона спросила у о. Иулиана, кто будет следующей игуменьей. И батюшка тут же показал на находившуюся неподалеку скромную послушницу, которую тогда никто не замечал: «Вона буде!» Матушка рассмеялась: «Ну, Вы и шутник, батюшка! Ну, Вы и шутник!» Но прошло время и эта послушница стала игуменьей Иларией. Так сбылось пред­сказание батюшки. Он и сестрам неоднократно говорил: «Будет у вас другая игуменья, будете еще Матрону вспоминать!»
Была в Мотроновском монастыре благочинная Тавифа, которая батюшку не любила. И случилось так, что у Тавифы появилась киста, от которой впоследствии ее исцелил о. Иулиан.
А произошло все так: игуменья Матрона очень по­читала и любила старца, всегда становилась перед ним на коленки: «Батюшка, родной!..» - и смиренно просила батюшку о помощи. Старец не мог ей отказать. И в этот раз игуменья стала на коленки и стал просить батюшку помолиться о здра­вии Тавифы. И сколько раз мы приезжали в Мотроновский монастырь, батюшка всегда шел ночевать в келию к Тавифе и молился о ней. И спустя время киста у Тавифы исчезла. Это было явное чудо! Но Тафива не вразумилась. Прошло время и она стала выгонять батюшку из монастыря, выносила его вещи и старец сказал: «Господь її убере з монастиря!» - что впоследствии и вышло.
Моя бабушка Елена переехала в Мотроновский монастырь, приняла монашеский постриг и великую схиму, став схимонахиней Левкией. В монастыре она жила в одной келии с моей мамой. Мы взяли в монастыре машину и перевезли нее ее вещи и даже две коровы. Бабушка постоянно читала псалтырь. Отец Иулиан отдал ей свою схиму и схимнический передник.
Спустя время мама заметила, что бабушка Левкия і стала юродствовать и своим юродством пророчествовать, на­перед предсказывать какие-то события.
Часто, бывало, приезжая в Мотроновский монастырь, і старец по двое-трое суток сидел на улице, и в дождь, и в ( сырость, но в келию не заходил. Сестры менялись, держали над ним клеенку, а он сутками напролет молился на улице. 11 равда, если с ним приезжала Нина Александровна, то она но пресекала: «Так, Батя, а ну, бігом, пішли в монастир! Ти мені хворий не потрібен!» И батюшка слушал ее, как ребенок.Нина строго следила за батюшкиным здоровьем, чтобы он не заболел.
В селе Мельники недалеко от Мотроновского монастыря о,батюшка благословил купить ему дом, и сказал, чтобы мою маму оформили опекуном над этим домом. А меня просил і делать ему там монастырский забор и келию пристроить.
Я понятия не имел в строительном деле, но мало-помалу научился. В этом доме мы частенько потом с батюшкой останавливались и ночевали.С о. Иулианом было нелегко, потому что старец по благодати Божьей мог практически вообще не спать. А мы же (те,и то возил батюшку) обычные люди, мы так не могли. И после каждой 2-3-дневной поездки я возвращался как выжатый лимон и мне необходимо было хорошо отдохнуть. Старец периодически меня отпускал: сначала в Княжичи, пока там ныли братья, ушедшие из Китаєво, потом в Немешаево.
А когда один бизнесмен купил батюшке квартиру на Харьковском и старец переехал туда, я все чаще стал оставаться в квартире на Березняк и там жил.К сожалению, в момент смерти старца я не присутствовал рядом с ним. Но я сопровождал го духовного отца в Кировоград и участвовал в его отпевании в Кафедральном соборе и погребении на Лелековском кладбище.
Сейчас, вспоминая все эти годы, прожитые рядом с о. Иулианом, я могу точно сказать, что это была великая ми­лость Божья ко мне, грешному, и самое яркое время в моей жизни

Монахиня Милетия (Стецьо), Мотроновский мона­стырь Черкасской епархии.

Я родилась и выросла на Закарпатье в православной семье. Читая Евангелие, послания святых апостолов, я часто задумывалась: «Вот раньше были святые люди высокой духовной жизни! А где теперь таких найти?» Спустя время мой сын Влад ушел в Киев в монастырь Китаеву пустынь на послушание. Через несколько недель я приехала к нему туда и пошла на литургию.
Смотрю, в храм зашел какой-то полненький «дедок» с костылем. Он стал хо­дить по храму и прикладываться ко всем иконам: целует их и посматривает на меня. А я стою и думаю: «Такой приятный дедушка! И чего он все время на меня смотрит?» Это была моя первая встреча с о. Иулианом. Но тогда я еще не понима­ла, что это не простой «дедушка», а духоносный старец.У меня возникло сильное желание уйти в монастырь и служить Богу. Но я думала, что в монастырь идут только девственники, а я замужем. Поехала я в Мукачево и обратилась за советом к владыке Феодору, можно ли мне уйти в мона­стырь. Он ответил: «Можно, но позже. Знаешь, если ты само­вольно оставишь мужа (а он у меня греко-католик, да еще игреко-католический священник) и уйдешь в монастырь, то ты не спасешься! Нужно от мужа разрешение, что он не против». Я немного расстроилась, потому что вспомнила, как муж ревел, когда сын ушел в монастырь. А с момента ухода сына прошло немного времени, и если еще и я скажу, что хочу в монастырь, то что тут будет!.
Прошел месяц. Как-то родственница попросила меня поехать с одним онкобольным человеком в с. Русское поле Гячевского района к старцу Димитрию. Мы наняли машину и поехали. Там я спросила старца по поводу своего желания ш и в монастырь и получила ответ: «Сейчас в монастырь! ( сйчас в монастырь!»На обратном пути мы проезжали то село, где был приход моего мужа, и я там вышла. Через какое-то время муж при­пил домой, но было видно, что он сильно расстроен, находился в каком-то отчаянии. Я спросила его: «Что случилось?» И он рассказал, что под порогом дома нашел записку следующею содержания: «Поп, если ты не дашь нам 50 тысяч долларов то через три дня мы твою жену убьем». И он мне говорит: Может быть ты бы поехала в монастырь к Владу?» Я поняла, мо это Промысел Божий и Господь меня призывает в монастырь......
Муж отвез меня домой и, прощаясь со мной, сказал: благословляю тебя на нелегкий, тяжелый труд!» Получив '' от мужа такое благословение, я поехала в Киев и поступила в монастырь в Феофанию.

[Однажды я спросила о. Иулиана: «Батюшка, что нас ждет?» А он ответил: «Война - голод! Война - голод!»
Еще он говорил: «Буде українська церква (имел ввиду раскол) и вас усіх поженуть! Будете молиться по хатам!»
А игуменье Мотроновского монастыря Матроне говорил: «Ой, Матроно, вернешься через три роки в монастир і нічого не знайдешь! Все буде розкурочено, навіть розетки повитягають!»
]

Уже после смерти о. Иулиана произошло такое чудо: как- то зимой в монастыре, спускаясь по ступенькам, я поскользнулась, упала и сильно ударилась. Появилась большая гематома в районе почек, да так, что я не могла нормально ходить.
А тут как раз знакомые ехали на могилку к о. Иулиану и меня с собой взяли. Возле могилки я попросила: «Батюшка, исцели меня!» А когда наклонилась, у меня из носа пошла кровь пря­мо на снег. В этот момент я поняла, что исцелилась! Я начала нормально ходить и даже смогла сделать поклон.

. Р.Б. Мария Скидан, (келейница монахини Алипии),
Киев. Отца Иулиана я много лет знала по Свято-Вознесенской церкви на Демиевке, но к нему не подходила. А однаждыпришел к матушке Алипии с р. Б. Ниной, мы познакомились. и стали общаться: подходили друг к другу, разговаривали.
К нам в монастырь часто приезжала мама одного иеродиакона, которая к тому времени уже приняла монашество. Она была насельницей женского монастыря в Днепропетровске, но по состоянию здоровья была вынуждена оттуда уйти. И вот, приезжая к нам, она все время предлагала отцу Иулиану забрать его к себе, досматривать его - в общем, быть его келейницей. И однажды на Троицу батюшка заставил нас для него шить какие-то нижние штаны. Мы сразу: «На Троицу шить!» Но потом подумали: «Раз благословил - будем». А спустя годы, когда я стала заведовать швейной мастерской, однажды на Светлой седмице мне пришлось шить отцу наместнику. Тогда я и поняла, что это событие о. Иулиан тогда мне предсказал.
Была у нас в мастерской молоденькая красивая швея. Братья нею часто искушались: молодые парни, из мира ушли, а тут такая красавица. А я в кельи перед иконами подумала: «Господи! Ну, попустил бы ты ей так пострадать, как братья страдают!» Подумала так, потом выхожу на улицу, а там сидит о. Иулиан. Батюшка увидел меня, строго посмотрел и пригро­зил кулаком, обличая меня за мои нехорошие мысли в адрес той девушки.
Ему все Господь открывал, даже наши помыслы.

Когда 10 июля о. Иулиан умер, на следующий день гроб с его телом для погребения повезли в Кировоград, как он и заповедал. Но по пути 11 июля заехали в Мотронинский монастырь, где совершили по нем панихиду.
А незадолго до смерти говорил: «На Петр и Павла будем в Матроновском». Так и вышло, что гроб с его телом привезли туда как раз на вечсрнюю службу под этот праздник. А после панихиды поехали в Кировоград в Кафедральный собор, где всю ночь по нему совершались панихиды и люди шли проститься с великим подвижником.
Вечная ему память!.



Р. Б. Игорь Дембицкий, водитель о. Иулиана, г. Киев.11
Господь сподобил меня быть знакомым с отцом Иулианом Бойко), окормляться у него и в течение почти шести лет на послушание его водителя. В 1998 году я впервые переступил порог православного храма и стал потихоньку воцерковлятся.
.Отец Иулиан был человеком высокой духовной жизни, всегда готовым отдать жизнь за Христа и для спасения ближнего. Всеобъемлющая любовь была основным качеством его святой души. Наверное, поэтому Господь наделил старца благодатными дарами Духа Святого - прозорливости, исцелений и чудотворений.
Бывало, мы не виделись неделю. Но когда он садился в машину, то молитвой располагал мое сердце к разговору. Но говорили мы не словами, а мысленно, т. к. часто с нами в машине ехали другие люди. Поэтому что-то спрашивать вслух у «Бати» (так мы ласково называли старца) было не всегда удобно. И я нередко задавал свои вопросы мысленно, не произнося вслух. При этом я видел, как он внимательно слушает мои мысли: посмотрит на меня и опять слушает! А спустя время мне либо приходил ответ, либо вопрос сам разрешался. А если я неправильно что-то думал или делал, о. Иулиан мне всегда кулаком махал
.Отец Иулиан с детства был гоним; для него ближе, чем Господь и Матерь Божья, никого не было, и потому его молит­вы всегда были услышаны.
Старцу было дано видеть и потусторонний мир, у него был дар различения духов. Однажды я спросил о. Иулиана: «;•батюшка, какой вид у бесов? Страшные?»
А он в ответ утвиердительно покачал головой. Старец их видел наяву, видел рядом с людьми, мог изгонять их молитвой, а иногда бил по ним палкой или костылем, отгоняя лукавого от человека. А люди же этого не видели, потому и не понимали таких действий старца, нередко даже обижались на него
.Однажды мы стояли с о. Вонифатием и разговаривали о насущных проблемах, а неподалеку от нас сидел о. Иулиан.Нежиданно он подхватился и костылем нас как ударит по плечу и меня, и о. Вонифатия. Я тогда на о. Иулиана . ильно обиделся, уехал и с ним не разговаривал. И только спсустя время я начал понимать, что он это сделал не простоі.і к; таким необычным способом он отгонял от нас лукавых пухов.
Он очень любил тех людей, которых окормлял, усиленно молился о них и всячески заботился. Но старец не любил, ми да кто-то кого-то обсуждал или осуждал, не любил, когда кто то о кого-то поучал (особенно в его присутствии). В такой момент он мог просто человека стукнуть своим костылем,чобы тот не гордился и не превозносился.
Но он никогда не навязывал своей воли, всегда человеку давал право выбора.

.В разговоре о. Иулиан часто юродствовал и говорил не­четко и невнятно. Но когда необходимо было донести до лю­дей что-то очень важное или какое-то пророчество, то старец говорил четко и предельно ясно.
Часто батюшку гнали, но он всегда смирялся и никогда не шел на конфликт.
Как-то мы приехали в Киево-Печерскую лавру и спустились на машине к воротам перед Крестовоздвиженским женским храмом. Я взял батюшку под руку, и мы пошли по направлению к ближним пещерам. А у этих ворот всегда сидел пожилой монах. Увидев нас, он вскочил и сказал: Что эта жаба опять приехала?» У меня внутри все вскипело! Мне так стало обидно за батюшку и я был готов к самым решительным действиям, но о. Иулиан сразу мне сказал: «Так, те, поїхали, поїхали!» - при этом сильно изменился в лице, было видно, что ему стало очень неприятно, но он смирился и па конфликт не пошел. Мы сели в машину и уехали.
В Киеве старец часто посещал Крестовоздвиженский храм на Подоле, Китаеву пустынь, Свято-Пантелеимоновский монастырь в Феофании, молился там, беседовал с людьми
.Отец Иулиан мне рассказывал, как его сподвижник и со молитвенник из Кировограда о. Николай Трубин возил его в Печорь, как окунал его в источнике. Батюшка очень почитал праведную Вассу Псково-Печерскую, рассказывал, что она его исцелила после купания в источнике.Когда в храмах или монастырях мы подавали записочки на службу, о. Иулиан всегда просил записать за упокой бывшего Кировоградского епископа Севастиана (Пилипчука), иросхимонаха Евфимия (Евтушенко), которого считал своим духовным отцом, и иерея Николя Трубина.
Бывал он и у великой киевской подвижницы монахини Алипии (Авдеевой). Так при первой встрече с отцом Иулианом матушка воскликнула: «Что я! Вот патриарх!»Неоднократно мы приезжали с о. Иулианом в Кировоград, заезжали на Лелековское кладбище. Там старец молился на могиле о. Николая Трубина, а иногда мы просто стояли на кладбище.
Несколько раз он молился рядом с тем местом, і к потом его похоронили. Отец Иулиан очень хотел быть.похороненным в Кировограде, это была его просьба, его благословение.


Р. Б. Валентина, г. Киев.
Я была еще молодой женщиной и только начинала ходить в храм на Демиевке в Киеве. А о. Иулиан подходил, ручки забинтованные, становился напротив меня, плакал и говорил: «Как без мамы плохо! Как плохо без мамы!» А я на него смотрела и думала: «Действи­тельно! Ручки больные! Как же он живет без мамы!» Но я тог­да не понимала, что это пророчество и оно касается меня. И только через пять месяцев, когда мама умерла, я это поняла.
Однажды мы с духовной сестрой Анной были в Китаевой пустыни. К нам подошел о. Иулиан, попросил псалтырь п давай читать «святый Боже, святый крепкий...» А мы с ней говорим друг другу: «Наверное, покойник будет». И через месяц у Анны умер родственник
.
[Я долго не меняла советский паспорт на украинский.Но потом так сложилась ситуация, что нужно было поменять. Подошла к о. Иулиану и сказала, что нужно поменять паспорт. А он ответил, что эти еще брать можно, а которые потом будут давать (биометрические), брать нельзя.
]


Р. Б. Елена, г. Киев.
Мы пришли в Китаеву пустынь к сво¬ему духовному отцу брать благословение и там первый раз увидели о. Иулиана. Тогда мы еще не знали, что это прозор¬ливый старец. На второй день мы пришли в храм на исповедь и причастие, и я вновь увидела о. Иулиана, который прохо¬дил мимо меня по храму.
У меня в этот момент промелькнула мысль в голове: «Может это старец прозорливый?» Он тут же обернулся и пристально на меня посмотрел.А более близкое наше знакомство с о. Иулианом прои¬зошло в Княжичах, куда перевели некоторых монахов из Ки¬таевой пустыни.
Мы стали туда ездить, и о. Иулиан тоже частенько туда приезжал. Мы к нему иногда подходили, брали благословение и все.
О том, что это прозорливый старец, мы еще не знали. И вот однажды мы привезли недавно родившего племянника на причастие, но опоздали. Вышли мы из машины: я с племянником Алексеем на руках, муж и мама племянника, и увидели о. Иулиана, сидящего в колясочке, и стоящего возле него о. Пиора (тогда еще монаха). Мы собра¬лись идти к храму и тут отец Иулиан закричал: «Алексеюшка
ка, здравствуй! Алексей, здравствуй, мой друг!» Мы с мужем посмотрели по сторонам, а вокруг никого нет. И я ему гово¬рю: «Это нашему Алексею!» А он мне: «Да что ты выдумы¬ваешь! Еще что придумала!» Мы подходим к воротам храма, а батюшка снова: «Алексей! Здравствуй, Алексеюшка!» И мы говорим: «Батюшка, благословите!» Тогда мы поняли, что о. Иулиан - это прозорливый старец.В другой раз мы вновь были в Княжичах. Шла служ¬ба, взоры всех были обращены к алтарю, а я наблюдала за о. Иулианом, который шел по храму. Он подошел к порогу хра¬ма, чтобы выйти, а там ступенька, через которую ему тяжело было самостоятельно переступить. И стоя ко мне спиной, он говорит: «Елена, помоги, что стоишь!» - хотя моего имени он не знал. Я подошла, взяла его под руку и помогла ему выйти, а сама до глубины души была поражена его прозорливостью.Однажды батюшка нам сказал: «Отвезите меня в мона¬стырь». Мы сели в машину и повезли его.
С того момента мы начали с о. Иулианом общаться. Потом он мне как-то сказал: «Если бы я за тебя не молился, ты бы ко мне не попала!»Мы с мужем одно время жили в общежитии.
Однажды о. Иулиан спрашивает моего мужа: «Где ты живешь?» Он: «В общежитии». А старец: «Уходи! Уходи! Там плохо!» В другой раз опять спрашивает: «Где ты живешь?» Муж: «В общежи¬тии». А он: «Уходи! Уходи! Там плохо! Там плохо!» И правда, спустя время я начала сильно болеть, а потом выяснилось, что там одна женщина, с которой мы дружили, занималась колдовством. Отец Иулиан благословил нам оттуда переехать на съемную квартиру, а все, что эта женщина нам дарила, сжечь.
Мы выполнили это благословение.В Киеве у меня жила двоюродная бабушка, которая свою квартиру хотела переписать на Покровский монастырь. Но что-то там не получилось, и я позвонила о. Иулиану посове¬товаться, как поступить. А он благословил: «Пусть она свою квартиру перепишет на тебя».
Так и сделали. Потом я к старцу и спрашиваю: «Батюшка, мы будем в Киеве жить?» А он отвечает: «Нет!» Я спрашиваю: «А далеко от Киева?» А он: «Нет!» И уже после смерти батюшки мы купили жилье, а наша остановка называется «Первый километр». Все, как и предсказал о. Иулиан: и не в Киеве, и недалеко от Киева!
Где-то в 2000-м году мы с о. Иулианом ехали из Княжичей и проезжали по Харьковскому массиву Киева. Батюшка в какой-то момент смотрит и говорит: «Ой, а там я буду жить!» - хотя в то время жил на Березняках. И действительно, за год до своей смерти о. Иулиан переехал в квартиру на Харьковском, где впоследствии и преставился.В другой раз мы ехали в какой-то монастырь, по доро¬ге где-то остановились и батюшка сказал: «Вот я умру!» - и перечислил всех духовных чад, кто будет на похоронах.
Еще незадолго до смерти он говорил тем, кто за ним ухаживал: «Пишите письмо в лавру, чтобы меня приняли в братию!» Письмо написали, и спустя время пришел ответ: «Вы буде¬те зачислены в число братии Киево-Печерской лавры после праздника Петра и Павла». Документ был за подписью ми¬трополита Павла.
А о. Иулиан заплакал и сказал: «Ну, вот, на Петра и Павла будете меня хоронить!» И действительно, он преставился 10-го июля, а 12-го июля, на праздник первовер¬ховных апостолов Петра и Павла, его похоронили.

[Как-то я пришла к о. Иулиану, он сидел сам и говорит мне: «Елена, война будет!» Я ему: «Сейчас идет война в Чечне, в России». А он: «Нет! У нас будет война!» Но я почему-то не стала у него об этом расспрашивать подробнее.В другой раз батюшка в моем присутствии говорил: «У вас храмы отберут, отберут и лавру! Но так надо!» А его спра¬шивают: «А мы как?» Он в ответ: «А вы будете по домам си¬деть!» Мы ему: «А долго, батюшка?» Он: «Ну, года три! А по¬том посмотрят, что никто не ходит в их храмы и они вам их вернут!»

]


Схимонахиня Иоанна (в миру Бажанова Галина Сер¬геевна), г. Киев.

С отцом Иулианом я познакомилась через свою родную тетю схимонахиню
Евпраксию. В те годы она была монахиней и пела в верхнем хоре Покровского храма на Соломенке, а о. Иулиан приходил в храм в белой рубашке и брюках. Он так ходил-ходил, а однажды поднял голу вверх на хор, посмотрел на нее и показал, что к ней пойдет Батюшка постоянно нас окормлял. И даже, когда моя тетя, схимонахиня Евпраксия, отошла ко Господу, он при¬ходил к нам домой и говорил: «Меня матушка Евпраксия послала узнать, как вы живете и проведать вас! Вот я к вам пришел!» Когда моя дочь Ольга закончила учиться в Черни¬говском училище на регента, он ее отвез в Крестовоздвиженскую церковь на Подоле, где она по его благословению почти пять лет управляла верхним хором. И батюшка туда каждое воскресенье приходил.Когда о. Иулиан у меня оставался дома, то по ночам мо¬лился и меня заставлял. Я читала акафисты, дважды акафист Софронию Иркутскому. А как он пел «Богородице, Дево, ра¬дуйся», Рождественские песнопения! Он все молитвы наи¬зусть знал. А когда что-то у Бога кому-то вымолит, всегда радовался: ходил и ножками притопывал от радости.
Мне не¬сколько раз говорил: «Я тебя из ада вымолил!»
Поначалу, когда о. Иулиан переехал в Киев, он где-то жил. Однажды я пришла к матушке Алипии (Авдеевой). У нее в келии тогда был о. Иулиан и была еще одна раба Божья Нина из Вишневого. Матушка, указывая на о. Иулиана, гово¬рит Нине: «Возьми его к себе жить!» Нина сказала, что у нее уже живет женщина, но матушка ей благословила той жен¬щине отказать, а о. Иулиана принять. Отец Иулиан сидел за столом, а матушка Алипия в какой-то момент наклонилась к нему через плечо и, заглянув в лицо, сказала: «Ты - архиерей! А я что?!»
Вообще, нужно сказать, о. Иулиан часто посещал Голосеевскую старицу: он то с нами приходил, то с другими людь¬ми. И я с ним неоднократно ходила в Голосеево на могилку о. Алексия (Шепелева), на источник и к матушке Алипии. А после смерти матушки, мы с о. Иулианом ездили на Лесное кладбище на ее могилку.
Часто Батя ездил в Мотронинский монастырь Черкас¬ской епархии, где его хорошо принимала игуменья матушка Матрона. Однажды о. Иулиан мне позвонил и говорит: «Я работаю, я работаю! Я на работу устроился!» Я ему: «Батечка, да на какую же ты работу устроился?» А он: «Я работаю! Я Мотронинский монастырь охраняю!»
Это было своеобразное юродство, которым он давал понять, что Мотронинский монастырь находится под его молитвенным покровом, он его «охраняет». Он часто приезжал к монастырю и ночь напролет молился у его ворот.
В Киеве о. Иулиан любил посещать Крестовоздвижен- ский храм, Покровский храм на Приорке, в Княжичи часто ездил.Отец Николай Трубин очень любил о. Иулиана и когда мы с ним виделись, все время спрашивал за него: «Ну, как там маленький батюшка!»Незадолго до смерти о. Иулиан был у меня дома, кушал, а потом попросил: «Налей мне немного кагора». Я налила ему пасхального кагора, а он опрокинулся со стула и упал на пол. Я испугалась, побрызгала его святой водой и он открыл глаза, улыбнулся. Вот так он мне показал, что скоро умрет.Во вторник, за три дня до смерти, о. Иулиан меня позвал и оставил у себя ночевать с матушкой Калисфенией. Он как бы прощался.
[Говорил нам: «Если б вы знали, какие вы грешницы!» А потом: «Будет война!» Мы: «Батюшка, как будет война?» Он опять: «Будет война!» Я ему: «А зачем будет война?» Он: «Ну, нужно очистить все!» А потом говорит: «Галя, я умру - ты не плачь!» Я удивленно: «Как ты умрешь?!» А он: «Да, я умру!» - это было со вторника на среду. А в пятницу он отошел ко Господу.
Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего схимонаха Иулиана и его святыми молитвами и нас помилуй!
]

Комментарии (2)

Всего: 2 комментария
  
#1 | Фокин Сергей »» | 05.02.2023 15:52
  
8
«Накануне Великой Отечественной войны люди видели старца Филиппа, подолгу стоящего на молитве со слезами на глазах. Старец всегда старался утешить и говорил о том, что немцы постреляют, постреляют и уйдут. А однажды, на вопрос Екатерины Химич: «Папаша, что же будет с нами, немец-то наступает». На что старец ответил: «Немцы для нас не такое страшное испытание, постреляют и уйдут, а вот настанет время и будет у нас “як Америка”, - ось тодi буде важко чеснiй людинi. Але ж прийде меч, та очистить нашу землю» (Старец Филипп Луганский).
#2 | С. Александра »» | 10.02.2023 17:14
  
2
А игуменье Мотроновского монастыря Матроне говорил: «Ой, Матроно, вернешься через три роки в монастир і нічого не знайдешь! Все буде розкурочено, навіть розетки повитягають!»


Мародеры в ВСУ: шокирующая правда про иную сторону войны - Достало! 07.12

а теперь смотрите на 6.08 минуте,хотя не в монастыре пока что,но.суть одна и та же..

Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU