Темы участника: Борис Красильников — Добавить тему »

О если б люди не старели, до дряхлости и сохраняли ясный ум и силы и жили все без страха о пределе, табун болезней, обуздав, навеки и смерть была насильственной и только, и вызывалась к ним такси подобно, когда наскучит всё и от родни бессчётной, (дерущейся, делящей), станет дурно. Нашёл тогда, на это, кто бы силы? Вот был бы цирк и хаос беспросветный, вопрос квартирный стал тогда бы в кубе и все леса пеньками обнажились, от «саранчи», безжалостной, двуногой, религий затрещали бы догматы, а войны стали ливнем животворным, для изнурённой стонущей Земли. Устроен мудро Мир, но всё же, всё же, всё же… найти б «нору», нырнуть в Мир ...

С приятностью ветки жасмина, Едва распустившей цветы, Всё в ней притягательно мило, Ей жаждут уста сказать: Ты. С улыбкой её возникают, Лукавой Джоконды черты, Застыло у самого края, Сорваться, боясь, слово: Ты. В ту бездну сердечных волнений, Забытой давно суеты, Где ждать могут: символ олений И розы коварной шипы. Две чаши весов - ЗА и Против ЗА к небу, под гнётом судьбы, Но бьющий в ребро, бес юродив, Мечтает шептать в ночи: Ты...

Лик девичий в окладе из волос, спадающих руном на свитер алый, над прозой жизни душу мне вознёс, в поход, отправив, за бессмертной славой. Тогда волной неслась по телу дрожь, страсть родилась с нежданностью цунами и в снежность горла, с силой: «невтерпёж», от губ, впеклась, кровавыми следами. Недолговечным было губ «тавро», мой облик был, не для её романа - умчался поезд с ней в темным-темно, от чувств моих и «детского» обмана. Чутьё щенком скулило: не вернуть, но сердце отступиться не давало, и тронулся состав иллюзий в путь, к той станции, где счастье обитало. Открылась дверь, шагнул я в полумрак, остолбенелость это не то ...

Голубь Собратьям стайным став немилым, Недугом сброшенный с небес, Дрожал комочком сизокрылым Под дверью, что вела в подъезд. Нахохлившись, глаза сомкнувши, Болезнью загнанный в тупик, Казалось он у ног прохожих Молил приблизить смерти миг. Но не топтали тело ноги, Собаки воротили нос, Лишь где-то ворон одинокий Летел на городской погост.