Русский Архистратиг

15
25 августа 2014 в 01:42 3936 просмотров

Русский Архистратиг

Великий полководец, генералиссимус Александр Васильевич Суворов (1730–1800)
всегда отличался высоконравственной жизнью. Упование на Бога во всем и всегда и непреложная верность Православной Церкви — вот источник его гениальности.

Семилетняя война показала те недостатки, которые были в обучении русских солдат. В 1763 году, получив под свое начало Суздальский полк и квартируя в Новой Ладоге, тридцатитрехлетний Суворов начал так, как он считал правильным, готовить воинов. Главное внимание он уделял религиозному воспитанию, повторяя, что «безбожие поглощает государства и государей, веру, права и нравы» и что «неверующее войско учить — что ржавое железо точить». Он построил с солдатами деревянный храм Петра и Павла, вырезав собственноручно крест-распятие для него.

Обучение у Суворова не ограничивалось знанием молитв и частым посещением храма — Суворов воспитывал нравственное начало, поучая, что победа даруется от Бога и ее одерживает бессмертная душа, что почитание Бога есть избежание греха, что без добродетели нет ни славы,
ни чести. Полководец учил быть врагом зависти, ненависти и мщения, гнушаться лжи, прощать
погрешности ближнего и не прощать их себе, не унывать и не отчаиваться, выручать товарищей, быть милосердным к низложенному врагу и никого не убивать напрасно — «победителю прилично великодушие».

Ни одной битвы Суворов не начинал без молитвы. Однажды при Требии, в опасный момент боя, когда никакая тактика не помогала, он на глазах у всех спрыгнул с лошади и несколько минут молился распростершись ниц, а потом дал такие распоряжения, что победа была одержана. Каждую победу Суворов праздновал в храме, благодаря Господа; всегда служил панихиды по убиенным. И даже награды героям вручал в храме. Предостерегал своих воинов от масонства, лжеучений, революционных идей. С уважением относился к католичеству, но истинной считал только Православную Церковь. Услышав рассказ о сожжении Яна Гуса, молвил: «Я благодарю Бога, что никогда реформационная горячка не посещала нашего Отечества: всегда религия была у нас во всей чистоте». Однажды он спросил молодого генерала М.А.Милорадовича: «Миша, ты знаешь трех сестер?» Тот ответил: «Знаю! Вера, Надежда, Любовь!» Суворов обрадовался: «Да, ты — русский! Ты знаешь трех сестер: Веру, Надежду, Любовь. С ними слава и победа, с ними Бог!»

На втором после веры месте в учении полководца был патриотизм. Суворовские изречения вошли в поговорки: «Мы русские — с нами Бог!», «Мы русские — какой восторг!» Его искренняя, восторженная вера в Россию как искра воспламеняла воинские сердца. Ратники беззаветно следовали своему «чудотворцу-воеводе», предаваясь такому же ликованию. Суворов столь же истово верил в русского солдата, «чудо-богатыря», в его силу, веру, выносливость, храбрость, верность, волю к победе, смекалку, способность устоять и победить в любых условиях.

Третьим суворовским принципом была верность монархии. Солдату он говорил: «Ты присягал. Умирай за веру, царя и Отечество и знамя защищай до последней капли крови». Всех учил брать с него пример — «до издыхания быть верным государю и Отечеству».

Солдаты благоговели перед своим полководцем, слагали о нем легенды и безгранично в него
верили: он дал более шестидесяти сражений и ни одного не проиграл. Верили, что он может
вымолить победу, что наделен Божественным даром — чует вражеские ловушки, зрит будущее,
защищает от пули — и что ему помогают Небесные Силы. В первый раз Суворов «удивил» битвой при Кинбурнской косе осенью 1787 года, во время русско-турецкой войны. Турки решили овладеть крепостью, подойдя на военных кораблях. Это было 1 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Суворов находился в церкви. Когда ему доложили о высадке
вражеского десанта, он приказал не стрелять и не мешать туркам, а достоял до конца службы,
потом попросил еще отслужить молебен на победу. Лишь когда служба кончилась, а противник
был уже в двухстах шагах от крепости, Суворов приказал стрелять из всех орудий — турки даже не успели приступить к штурму. С той чудесной победы пошла молва, что Суворов
никогда не начинает сражения, пока не окончится ангельская обедня на небесах. Солдаты в восторге пели:

Наша Кинбурнска коса
вскрыла первы чудеса.

Следующим чудом была битва при Рымнике в 1789 году. Суворов атаковал турецкое войско,
многократно превосходившее русское. Битва была жестокая. По преданию, в самый отчаянный момент, когда, казалось, силы были на исходе, около Суворова появился светлый всадник, что-то молвил ему и бросил камень в сторону неприятельского лагеря. После этого, наперекор всем правилам военной науки, Суворов приказал идти в атаку, и победа была одержана почти по суворовскому принципу: «удивить — победить». За нее Суворов получил титул графа Рымникского.

В следующем, 1790-м, году штурмом была взята крепость Измаил. Крепость считалась неприступной. Пытаясь вовсе избежать кровопролития, Суворов дал знаменитый ультиматум: «Двадцать четыре часа на размышления для сдачи и — воля; первые мои выстрелы — уже неволя; штурм — смерть». Комендант крепости надменно ответил, что «скорее остановится течение Дуная и небо упадет на землю, чем русские возьмут Измаил». Он, как известно, погиб при штурме, и русские воины поднесли его саблю Суворову в подарок.

В 1794 году Суворова направили в Польшу для подавления восстания Тадеуша Костюшко.
Опасность для России крылась и в том, что поляки, борясь за независимость, пытались обратиться за помощью к революционной Франции. В этом случае Польша могла превратиться в новый очаг якобинства. Главное укрепление поляков было в предместье Варшавы — Праге, сплошь огражденном рядами ловушек — волчьими ямами. Русские готовились к смерти, надели чистое белье, примирились друг с другом и перед боем молились на коленях перед полковыми иконами. Штурм начался ночью, а утром после победы солдаты дивились, как им удалось миновать ловушки: ни один воин не упал в яму.

Польский поход был последним серьезным поручением Екатерины II. Ее кончину, лучившуюся
в 1796 году, Суворов переживал очень тяжело. На престол взошел Павел I, и для Суворова
наступили трудные времена: он был противником перенимания прусской военной системы
(«пудра — не порох, букли — не пушки»), чем раздражил императора. В феврале 1797 года
полководец был отправлен в свое имение Кончанское в Новгородской губернии, где прожил
два года.

В Кончанском его ожидала непривычная мирная жизнь, но он жил по своему порядку. Вставал с петухами, шел в церковь, сам звонил в колокола, содержал певчих, которые вместе с ним пели по нотам сочинения Бортнянского, учил крестьянских детей, читал газеты, внимательно следя за действиями Наполеона в Европе. Тогда он предсказал, что если генерал Бонапарт останется на военной стезе, где ему дарованы великие таланты, он будет победителем, но если «бросится в вихрь политический» — погибнет. Сам Суворов намеревался «окончить свои краткие дни в служении Богу» — уйти иночествовать в Нилову пустынь и написал о том прошение императору. Однако вместо монастыря он отправился в Итальянский поход, поскольку Россия вступила в антифранцузскую коалицию. По настоянию союзников Павел I назначил Суворова главнокомандующим войсками в Северной Италии, захваченной силами французской Директории. В письме император просил фельдмаршала немедленно прибыть в Петербург. Во дворце Суворов в слезах пал к ногам императора, но тот поднял его, поцеловал и плакал сам — все свидетельствовало о примирении. Суворов конечно же был врагом Французской революции. Он говорил своим воинам, что «французы отвергли Христа Спасителя и попрали законное правительство. Страшитесь их разврата». В короткий срок рядом удачных сражений Северная Италия была освобождена. Тогда еще раз убедились в прозорливости Суворова: повар, подкупленный французами, трижды за обедом приносил ему отравленное блюдо, но Суворов молча смотрел ему в глаза, пока тот в страхе не убирал нетронутую тарелку. За голову Суворова Директория объявила щедрую денежную награду. Узнав о том, он ощупал свою голову и сказал: «Помилуй Бог, дорого!», — после чего велел отпустить домой пленного
француза, напутствовав его: «Скажи своей Директории: я постараюсь сам принести к ним
голову мою вместе с руками».

Тетрадь «Капральских бесед», составленная Суворовым, начиналась советом: «Молись Богу,
от Него победа!», а далее приводилась обязательная для каждого воина молитва: «Пресвятая Богородице, спаси нас! Святителю отче Николае Чудотворче, моли Бога о нас!» — и пояснялась так: «Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай! » Плодотворность этого совета особенно выразилась в итальянскую кампанию, где на семьдесят пять убитых врагов приходился убитым только один русский солдат. Более того, солдаты, которые имели несгибаемую веру и молились, оставались невредимы и даже не имели обморожений во время перехода через Альпы, те же, которые такой веры не имели, отмораживали и руки, и ноги.

В «Капральских беседах» говорится: «Короток взмах сабли, короток и штык, а врагу смерть,
Божия же помощь быстрее мысли воину доблестному; посему просящего в бою пощады — помилуй, кто мститель — тот разбойник, а разбойникам Бог не помощник!»

Как понимал Суворов воинскую присягу? Нынешнее объяснение присяги говорит, что присяга
— это клятва и поэтому кажется слабодушным только «цепью», приковывающей их насильно
к исполнению долга. Суворовское же объяснение присяги было обращено прямо к сердцу солдата: «Один десятерых своею силой не одолеешь, помощь Божия нужна! Она в присяге: будешь богатырь в бою, хоть овцой в дому; а овцой в дому так и останешься, чтобы не возгордился». Такое истолкование присяги как завета с Богом ободряло слабых и малодушных, которые познавали, что в бою получат и храбрость, и силу.


В сентябре 1799 года начался Швейцарский поход Суворова, ознаменовавшийся героическим
переходом через Альпы, когда его войско после поражения корпуса Римского-Корсакова
сумело чудом вырваться из окружения французов. Такой яркой, торжествующей победы духа
над материей не выпадало на долю ни одного народа, ни одной армии в мире. В Альпийском походе Суворова русские войска проявили упорство выше человеческого. Только горячая вера
в покровительство Всевышнего помогла Суворову и его воинам вынести и преодолеть те превышающие человеческие силы испытания, что выпали на их долю в ту кампанию.

Про путь через Альпийские горы сами швейцарцы рассказывают, как про чудо. Появление
Суворова с солдатами в заоблачных высотах казалось таким необыкновенным явлением, что и по наши дни среди швейцарских пастухов существует легенда о чудесном старике, проведшем войска там, где летали только орлы да бегали горные козы.

Вскоре союзническая коалиция с Австрией распалась и Суворов получил приказ возвращаться
в Петербург. Император Павел I пожаловал ему звание генералиссимуса. Он повелел
также воздвигнуть прижизненный памятник полководцу. Слава непобедимого Суворова была в зените. Такого триумфа Европа еще не видела. Полководцем восхищался адмирал Нельсон, европейцы представляли его то Гулливером, то свирепым стариком с лицом, сплошь покрытым сабельными шрамами. Есть версия, что даже А.С.Пушкин, родившийся в тот славный «суворовский» год, когда Суворов освобождал Северную Италию, был наречен в честь великого русского полководца.

Это был последний подвиг Суворова. Весной 1800 года, предчувствуя скорую смерть, Суворов составил канон Спасителю и Господу Иисусу Христу. Незадолго до кончины кратко подвел жизненный итог: «Люблю моего ближнего, во всю жизнь не сделал никого несчастным, ни одного приговора на смертную казнь не подписал, ни одно насекомое не погибло от руки
моей. Был мал, был велик, при приливе и отливе счастья уповал на Бога и был неколебим, как и теперь».

Причастившись перед кончиной Святых Христовых Таин, Суворов произнес свои последние
слова: «Долго гонялся я за славой — все мечта. Покой души — у Престола Всевышнего».

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU