Переясловская Рада.Размышления и выводы в год 360-летия.

Переясловская Рада.Размышления и выводы в год 360-летия.
21 ЯНВАРЯ 1654 ГОДА СОСТОЯЛАСЬ ПЕРЕЯСЛАВСКАЯ РАДА,
ПРИНЯВШАЯ РЕШЕНИЕ О ВОССОЕДИНЕНИИ МАЛОРОССИИ И РОССИИ


Этим великим актом малороссийские земли возвращались в состав России, а русский народ обретал единство. У Софийского собора киевляне торжественно присягнули на верность Царю Алексею Михайловичу.
Гетман Богдан Хмельницкий вышел на площадь, где была собрана Генеральная рада, и сказал: «Господа полковники, есаулы, сотники, все войско Запорожское! Бог освободил нас из рук врагов нашего восточного Православия, хотевших искоренить нас так, чтоб и имя русское не упоминалось в нашей земле. Но нам нельзя более жить без государя. Мы собрали сегодня явную всему народу раду, чтоб вы избрали из четырех государей себе государя. Первый – царь турецкий, который много раз призывал нас под свою власть; второй – хан крымский; третий – король польский; четвертый – православный Великой Руси Царь восточный… Православный христианский Царь восточный – одного с нами греческого благочестия; мы с Православием Великой Руси – единое тело Церкви, именуемой главою Иисуса Христа. Этот великий Царь христианский, сжалившись над нестерпимым озлоблением Православной Церкви в Малой Руси, не презрел наших шестилетних молений, склонив к нам милостивое свое царское сердце и прислал к нам ближних людей с царской милостью. Возлюбим его с усердием. Кроме царской высокой руки, мы не найдем благотишнейшего пристанища; а буде кто с нами теперь не в совете, тот куда хочет: вольная дорога!» Раздались восклицания: «Волим под Царя восточного! Лучше нам умереть в нашей благочестивой вере, нежели доставаться ненавистнику Христову, поганому». Тогда переяславский полковник начал обходить казаков и спрашивал: «Все ли такое соизволяете?» «Все!» – отвечали казаки. «Боже, утверди! Боже, укрепи, чтоб мы навеки были едино!».

Москва — единая надежда


Причина, по которой восставшие казаки искали поддержки и спасения в Москве, общеизвестна. Это невыносимый национальный, религиозный и экономический гнёт, которому коренной народ Малой Руси (Юго-Западной) подвергался в Польско-Литовской колониальной империи. Здесь между собой согласны все без исключения отечественные историки и публицисты. Достаточно сказать, что в конце ХVI века в Малой Руси прокатились мощные крестьянско-казацкие восстания под предводительством Криштофа Косинского (1591-93) и Северина Наливайко (1594-96). В Киеве, Львове, Дрогобыче, Луцке и других русских городах развернули деятельность православные братства, которые по мере сил противостояли униатской и римо-католической экспансии. В 30-е годы XVII века вооружённая борьба против польских оккупантов разгорелась с новой силой. Вспомним череду восстаний под предводительством Тараса Федоровича (1630), Ивана Сулимы (1635), Павла Павлюка (1637).
Апогеем национально-освободительного движения в Малороссии стала всенародная казацко-крестьянская война 1648-54 годов во главе с Богданом-Зиновием Хмельницким. Уже в первом своём письме к Царю Алексею Михайловичу от 8 июня 1648 года гетман предельно откровенен: «Зычили быхмо собе самодержця господаря такого в свой земли, яко ваша царская велможность, православный хрестиянский цар» («История Украинской ССР». К., изд-во АН УССР, 1953, т. 1, с. 226). И ещё: «А мы зо всем войском Запорозким услужить вашей царской велможности готови» (там же).


Переяславская рада. Худ. М.И. Хмелько


При этом важно отметить, что среди инициаторов вхождения «под высокую царскую руку» он был далеко не первым. В 1620 году гетман Пётр Конашевич-Сагайдачный — тот самый, войска которого в 1613 и 1618 годах были основной ударной силой польских интервентов против России, — обратился к государю Михаилу Фёдоровичу Романову с челобитной, в которой заявлял, что-де Войско Запорожское хочет служить самодержцу всея Руси. В ответной грамоте Царь похвалил гетмана за благие помыслы. И даже прислал казакам жалованье в размере 300 рублей — сумму по тем временам преизрядную. Однако, реально оценивая соотношение сил между Москвой, едва вышедшей из периода кровавой Смуты, и Речью Посполитой — одной из сверхдержав тогдашней Европы — Царь дипломатично отказал Сагайдачному. Через 4 года киевский митрополит Иов Борецкий направил Михаилу Фёдоровичу прошение о принятии всего малороссийского народа в российское подданство, на что тоже последовал вежливый отказ. В 1630 году глава Православной Церкви в Юго-Западной Руси повторил свою просьбу — и опять с тем же результатом.
Между тем, не давая Варшаве поводов для возобновления войны, Москва активно помогала единоверным и единокровным братьям, как сказали бы теперь, по гуманитарной линии. Например, православные епархии Малой Руси регулярно получали из Белокаменной финансовые средства, а казаки и крестьяне, которые участвовали в восстаниях против польской короны, находили убежище и новую родину в пределах Русского государства. Более того, когда летом 1648 года Малороссию поразила длительная засуха, что привело к неурожаю, лишь позволение царского правительства беспошлинно вывозить зерно, соль и другие продукты из Московской державы в русские области Речи Посполитой спасло тамошнее население от голода. А 21 января 1650 года, в разгар восстания под предводительством Хмельницкого, Царь Алексей Михайлович издал специальную грамоту, согласно которой в российских пограничных городах товары из Малороссии освобождались от госпошлины.
Более того, в интересах восставших Москва нарушала условия Поляновского (1634) мирного договора с Речью Посполитой, вследствие чего польские послы выдвигали русскому правительству вполне резонные претензии, что-де оно помогает Хмельницкому «многим жалованьем, и пушечным, и хлебным запасом» («История Украинской ССР». К., изд-во АН УССР, 1953, т. 1, с. 228). Таковы бесспорные факты, отменить которые не под силу фальсификаторам истории, какими бы звонкими титулами те ни прикрывались.
«Нет ни малейшего сомнения в том, что Богдан Хмельницкий в своём противоборстве с польской шляхтой с самого начала рассчитывал прежде всего на помощь России», — констатирует историк с мировым именем, директор Института археологии Национальной Академии наук Украины, академик Пётр Толочко («Перед кем и в чём виновата Переяславская Рада?». «Голос Украины», 3.08.2002). В самом деле, уже в конце 1648 года гетман отправил в Первопрестольную посольство во главе с полковником Силуаном Мужиловским, которому поручено было просить Царя Алексея Михайловича о предоставлении восставшим военной помощи, а также о принятии Войска Запорожского в российское подданство. Через год батька Хмель ещё раз излагает русскому монарху свою просьбу: «А мы как первые також де и ныне желаем того, чтобы Ваше Царское Величество нам найнижайшим слугам и подданным своим Государем учинился». Однако пойти навстречу гетману означало автоматически нарушить и без того хрупкий мир с Польшей. Посему и на сей раз Хмельницкий не добился своей цели.
Чтобы вынудить Москву к необходимому решению, гетман пошёл на дипломатическую хитрость, сделав вид, будто от безысходности готов признать над собой власть турецкого султана Мехмеда IV (договоры 1650 и 1653 годов). Это подействовало, и уже 14 (24 по н. ст.) марта 1653 года Боярская Дума во главе с самим Царём решила, наконец, принять Гетманскую державу «под высокую Государеву руку» — но лишь при условии, если Речь Посполита не прекратит притеснения своих русских православных подданных. Об этом королю Яну Казимиру и Сейму сообщило посольство князя Бориса Репнина-Оболенского и боярина Бориса Хитрово, прибывшее в том же году во Львов. Послы, среди прочего, потребовали от короля и сенаторов предоставить Войску Запорожскому автономию на условиях Зборовского договора. В ответ Репнин и Хитрово услышали, что им скоро не за кого будет заступаться, так как уже осенью король истребит на Руси всех казаков.
СПРАВКА. Зборовский договор от 10 августа 1649 года подписан Богданом Хмельницким и королём Яном Казимиром в лагере польских войск после успешной для казаков битвы под местечком Зборов (4-5.08.1649). Согласно договора, под полной властью Речи Посполитой оставались киевское Полесье, часть Новгород-Северщины, Подолье и Волынь. Суверенитет Войска Запорожского распространялся на Киевское, Брацлавское, Черниговское воеводства. Реест Войска увеличивался до 40 тысяч человек. На территории Войска не имели права появляться коронные войска, а все государственные должности должны были занимать только православные люди. Все повстанцы получали полную амнистию. Иезуитам запрещалось проживать на территории Войска. Киевскому митрополиту предоставлялось место в сенате. Столицей гетмана становился Чигирин. Таким образом, подписав Зборовский договор, Польша de facto признала казацкое государство «Войско Запорожское», которое в более поздней украинской историографии получило название «Гетманщина».
После этого русская дипломатическая миссия немедленно отбыла в Москву, а громадное польское войско в августе «рушило» против повстанцев. Хмельницкий выступил навстречу врагу, одновременно снарядив в Первопрестольную посольство Герасима Яцковича, затем Лаврина Капусты с письмами на имя Царя Алексея Михайловича и патриарха Никона, в которых излагалась текущая ситуация и энная по счёту просьба принять Гетманщину под суверенитет Москвы. На сей раз русское правительство не колебалось. Как только в конце сентября Репнин и Хитрово вернулись в столицу, тут же был созван Земский Собор, который 1 (11 по н. ст.) октября 1653 года единодушно постановил «принять в подданство гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами и селами». Через 3 недели, 23 октября (2 ноября по н. ст.), в Успенском соборе Московского Кремля — главном храме тогдашней России — Государь в торжественной обстановке лично объявил о войне с Польшей «за други своя». Тогда же (9 октября) для принятия народом присяги на верность Русскому Царю в Гетманщину было отправлено почётное посольство во главе с ближним боярином Василием Бутурлиным, окольничьим Иваном Алферьевым и думным дьяком Ларионом Лопухиным.


В Переяславе и вокруг


Дабы задним числом принизить значение судьбоносного события 8.01.1654, а заодно и бросить тень на великого гетмана, конъюнктурщики от истории акцентируют внимание на том обстоятельстве, что Хмельницкий созвал «явную всем Раду» не в Киеве — «мати градомъ русьскымъ», не в своей столице Чигирине, а в полковом городе Переяславе. Тем самым, дескать, вождь прозрачно намекнул: январская Рада — это «вполне заурядное, проходное событие, смысл которого преувеличивать не стоит». Перед нами — типичный пример того, как дрянные, подлые людишки пытаются приписать собственную низость другим.
На самом деле выбор пал на Переяслав потому, что он был большим торговым городом, способным обеспечить участников Рады жильём и продовольствием. К тому же он находился вдалеке от театра военных действий. Город обороняла мощная крепость и профессионально подготовленный гарнизон. Всё это обеспечило безопасность и успех важнейшего политического мероприятия, каковым, безусловно, являлась присяга казачьей старшины и выборных от городов и весей Гетманщины на верность русскому самодержцу. Данное обстоятельство очевидно не только для авторов «Истории Украинской ССР» (с. 256-257), но и для современных украинских авторов, желающих сохранять объективность (Юрій Чиженок. «Нариси про козацькі часи в Україні». Запоріжжя, ТОВ «ЛІПС» ЛТД, 2005, с. 173).
Но вернёмся на 355 лет назад. Малорусское население встречало ехавшее в Переяслав посольство Василия Бутурлина и сопровождавший его стрелецкий отряд из 200 человек под командой стрелецкого головы Артамона Матвеева колокольным звоном, ружейным и пушечным салютом, крестными ходами, торжественными службами в храмах за благоденствие Руси Великой и здравие Царя Алексея Михайловича. По радушному русскому обычаю послам всюду вручали хлеб-соль, норовили накормить и напоить до упаду. Словом, это был триумф национального единения.
Утром 8 января Богдан Хмельницкий созвал Старшинскую Раду, полномочные участники которой единогласно высказались за принесение присяги на верность Московскому Царю. После этого в 2 часа дня под звуки литавр на центральной площади перед Успенским собором собралась «явная всем» (т. е. в отличие от конфиденциальной старшинской открытая всеобщая народная) Рада, где присутствовали представители малороссийской православной шляхты, казаков, мещан и крестьян. Образовался большой круг, в центре которого встал гетман с генеральной старшиной и русским посольством. Выступив вперёд, Богдан Михайлович произнёс свою знаменитую речь, известную нам в пересказе тогдашних летописцев (Акты Юго-Западной России, т. 10, стр. 217-227). При этом важно отметить, что гетман предоставил участникам Рады свободу выбора, обрисовав незавидные альтернативы вхождению Малой Руси в подданство «православнаго Великия Росии государя царя». «А буде кто с нами не согласует, теперь куды хочет вольная дорога», — подытожил Хмельницкий свою речь.
По свидетельству летописца, «к сим словам народ возопил: волим под царя восточного, православного, крепкой рукою в нашей благочестивой вере умирати, нежели ненавистнику Христову поганину достати!». Потом полковник переяславский Павел Тетеря, ходя по кругу, вопрошал собравшихся: «Все ли тако соизволяете?». Те отвечали: «Вси единодушно!». Потом гетман произнёс: «Буди тако! Да Господь Бог наш сукрепит под его царскою крепкою рукою». Народ же на это «возопил»: «Боже утверди, Боже укрепи, чтоб есми во веки вси едино были!». После чего генеральный писарь Войска Запорожского Иван Выговской констатировал, что-де «казаки и мещане все под государеву высокую руку поклонились».
Не в силах опровергнуть всенародного ликования по случаю вхождения Гетманской державы в военно-политический союз с монархией Романовых, враги общерусского национального единства обходят молчанием неудобные для них факты. При этом ряд обстоятельств фальсификаторы трактуют весьма превратно, надеясь зомбировать неподготовленную публику своим настырным токованием.
К числу таких обстоятельств относится и тот факт, что Василий Васильевич Бутурлин отказался ответно присягнуть от имени «всеа Русии самодержца» на верность Войску Запорожскому. Дескать, тем самым боярин поверг казаков — этих «носителей европейских демократических традиций» — в самый настоящий шок и даже едва не сорвал ответственное мероприятие. Якобы «недовольный и оскорблённый отказом В. Бутурлина, Б. Хмельницкий гордо вышел из собора, угрожая вообще аннулировать соглашение», — утверждает (разумеется, без ссылок на источники) некий «преподаватель кафедры украиноведения ЗГУ» (газета «Запорозька Січ», 12.05.1994). «Переговоры чуть было не зашли в тупик, — констатируют, со своей стороны, анонимные авторы Аналитических оценок «Переяславська угода 1654 року: історичні уроки для українського народу», обнародованных Национальным институтом стратегических исследований (К., ГП «Друкарня ДУС», 2004, с. 14). — Тем не менее казацкая старшина во главе с гетманом решила не разрывать отношений, которые так тяжело налаживались (? — авт.), и положилась на переданное Бутурлиным «слово» Царя, что тот подтверждает все договорённости». Какие ещё там «переговоры» 8-го числа? В тот день — лишь формальная легитимация принятых ранее решений.
На самом деле произошло вот что. Как утверждает Костомаров («Богдан Хмельницкий», с. 473-474), после ответной речи Бутурлина «гетман сел с послами в карету и поехал в соборную церковь для произнесения присяги новому Государю. За ним поехали старшины. На паперти собора стоял Григорий (переяславский протопоп — авт.) со всем переяславским духовенством и клирами всех церквей; рядом с ним стояли московские духовные, приехавшие с послами; из них главным был архимандрит Преображенского монастыря Прохор. На аналое, посреди храма, лежала чиновная книга, присланная царём. Московские духовные хотели начинать обряд присяги, но гетман остановил их и сказал: «Следует прежде вам присягнуть от имени Его Царского Величества в том, что Его Величество Великий Государь не нарушит наших прав, дарует нам на права наши и имущество грамоты и не выдаст нас польскому королю».
«Никогда не присягнём мы за своего Государя, — отвечали послы, — да гетману и говорить о том непристойно: подданные должны дать веру своему государю, который не оставит их жалованьем, будет оборонять от недругов, не лишит прав и имений ваших».
«Мы поговорим об этом с полковниками и со всеми людьми», — отвечал гетман и вышел из церкви. Через некоторое время вошли в церковь два полковника: переяславский Тетеря и миргородский Лесницкий-Сахнович. Они требовали непременно присяги. «Это небывалое дело, — возражали послы, — одни подданные присягают Государю, а Государю неприлично присягать подданным». «Однако польские короли всегда нам присягали», — говорили полковники. «Польские короли неверные и не самодержцы: они не хранят присяги своей, а Государево слово переменно не бывает», — отвечали послы. «Гетман и мы, вся старшина, — сказали казаки, — верим этому, но казаки простые не верят и домогаются непременно присяги за Государя». «Его Царское Величество, — возразили послы, — ради христианской православной веры и святых Божьих церквей изволил принять вас под свою высокую руку по вашему челобитью, и вам надлежит помнить милость Великого Государя, следует служить ему и всякого добра хотеть, Войско Запорожское привести к вере, а незнающих людей унимать от непристойных речей».
Полковники пошли к гетману, и вскоре Хмельницкий и старшины прибыли в церковь и на Евангелии присягнули в вечном подданстве царю от имени всей Украины в тех границах, в каких она постановлена по Зборовскому договору».
Если вдуматься, то приведённый выше фрагмент не даёт ни малейших поводов для спекуляций и злорадства. Хмельницкий не мог поступить иначе хотя бы уже потому, что в Грамотах Алексея Михайловича от 22 июня и 6 сентября 1653 года, извещающих о готовности Царя принять в своё подданство гетмана и Войско Запорожское, нет ни слова о том, что самодержец обязуется признать все прежние права и вольности народа Малороссии, которых тот добился от польской королевской власти ценой многолетней вооружённой борьбы, неисчислимых жертв и человеческих потерь. Это, безусловно, серьёзный недочёт чиновников Посольского Приказа, которые готовили черновики царских Грамот Хмельницкому.
Здесь можно также подозревать недоработку внешнеполитического ведомства Войска Запорожского. Если не сознательную провокацию со стороны генерального писаря Ивана Выговского, в будущем — первого в ряду гетманов-клятвопреступников (в пользу данной версии косвенно говорит тот факт, что подготовленные ведомством Выговского «листы» Хмельницкого к Алексею Михайловичу подписывались как положено, т. е. примерно так: «Твоего Царского Величества во всем готовие и нижайшие слуги и подножие» («лист» из Чигирина от 23 марта 1653 года). Как бы там ни было, гетманская дипломатическая служба, судя по всему, не разъяснила Богдану, в чём заключается принципиальная разница во взаимоотношениях между подданными абсолютного монарха и подданными выборного «круля» (по существу, пожизненного президента магнатско-шляхетской олигархической парламентской республики, каковой Речь Посполита являлась de facto). Именно отсюда — та досадная размолвка, которую недобросовестные интерпретаторы пытаются выдать за проявление «ментальной несовместимости», якобы присущей «украинцам и москалям» ещё в ХVII веке.
На самом же деле, как видим, имела место чисто техническая проблема, хотя, быть может, с неким далеко идущим политическим подтекстом, ясным лишь Выговскому и узкому кругу его приближённых. Ведь казаки присягнули Царю ещё до того, как великорусские послы «дали от имени монарха клятвенное обещание, что Государь будет держать всю Малую Россию со всем Войском Запорожским под своим покровительством, при ненарушимом сохранении всех её древних прав, и охранять войсками, и помогать казной от всяких неприятельских нападений» (указ. соч., с. 474).
Таким образом, ко взаимному удовольствию обеих сторон, недоразумение довольно быстро разъяснилось. Тут же состоялся обряд утверждения Хмельницкого http://rv.ru/content.php3?id=10516 в его гетманском достоинстве, в знак чего Бутурлин вручил ему дары Алексея Михайловича: знамя, булаву, ферязь (верхнюю боярскую одежду — авт.) и гетманскую шапку. Затем послы одарили войсковую и полковую старшину, а также простых казаков, прибывших на Раду. Кроме них в тот же день присягнули и жители Переяслава.
Что касается остальных полков, городов и сёл Гетманщины, то для приведения их к присяге послы отправили туда московских стольников и стряпчих, сами же избрали для себя три важнейших города — Киев, Нежин и Чернигов. Эта процедура заняла два месяца. Сводные данные из Записных книг о приведении освобождённых территорий Малороссии к присяге содержатся в фонде Посольского Приказа (Москва, ЦГАДА).


Кто был против и почему


Тем не менее утверждать, будто «под высокую Государеву руку» захотели все и сразу, значило бы погрешить против истины. «В Украине далеко не везде согласились присягать московскому царю, — с удовольствием констатируют авторы Аналитических оценок Национального института стратегических исследований («Переяславська угода 1654 року: історичні уроки для українського народу». К., 2004, с. 14-15). Известны факты вооружённых выступлений, которые имели место в Киеве, на Киевщине, в Полтавском, Кропивянском, Уманском и Брацлавском полках». Н. И. Костомаров, со своей стороны, утверждает, будто идеи протектората Москвы над Гетманским государством не приняли такие герои Освободительной войны 1648-1654 годов и сподвижники Богдана, как винницкий полковник Иван Богун, который «отрёкся от присяги со всем Побужьем», и будущий кошевой атаман Запорожской Сечи Иван Сирко, который увёл «на Запороги» ватагу недовольных Переяславским выбором (указ. соч., с. 487). При этом русский историк ссылается на польскую хронику (в частности, на «His¬to¬ria panowania Jana Kazimierza»), фактологическая достоверность которой в данном случае вызывает, на мой взгляд, сомнения.
В самом деле, какими должны были быть мотивы противления Богуна и Сирко тому безальтернативному выбору, который сделали их боевые товарищи во главе с гетманом? Если верить Костомарову, «Богун Москву боялся» (это бесстрашный-то Богун? — авт.). О побуждениях «урус-шайтана» Сирко — вообще ни слова. Более того, все дальнейшие действия этих двух славных атаманов опровергают версию о их якобы «принципиальной москвофобии». Уже ранней весной 1654 года казаки Ивана Богуна задали ляхам знатной трёпки под Уманью. «Хмельницкий известил о поступке Богуна Алексея Михайловича, который послал винницкому полковнику похвалу за постоянство, твёрдость и непоколебимость, и поручил Хмельницкому привести его к присяге», — пишет автор монографии. Впрочем, «присягнул ли Богун Государю — неизвестно» (указ. соч., с.488).
Что касается Ивана Сирко, то он вместе с Богуном выступил против гетмана Выговского, когда тот подписал Гадячский договор, и не поддержал правобережного гетмана Павла Тетерю (1663), когда тот предложил Яну II Казимиру совместный поход на Левобережье, с тем чтобы восстановить власть Польши и там. Наоборот, как только поляки вторглись на Левый берег, Иван Дмитриевич начал бить оккупантов у них в тылу, на Брацлавщине и в Умани. В том же 1663 году, только несколько ранее, кошевой атаман возглавил поход запорожцев и российских драгун воеводы Григория Косачова на Перекоп. И хотя отношения легендарного казачьего вождя с царским правительством складывались действительно непросто, а порой и драматично (опала, арест и годичная ссылка в Тобольск в 1672 году), следует всё же признать, что однозначно записывать его в противники союза с Великой Россией — это, мягко говоря, бездоказательное преувеличение.
Кто действительно так до конца и не принял самой идеи Переяслава, так это Киевский митрополит Сильвестр Косов, а вместе с ним архимандрит Свято-Успенского монастыря (Печерской лавры) Иосиф Тризна и немалая часть столичного духовенства. Несмотря на то, что 14 января он вынужден был принимать личное участие в торжественной встрече великорусского посольства, а также произнести подобающую случаю приветственную речь, отслужить молебен в Софийском соборе и пропеть многолетие Царской семье, Предстоятель Южно-Русской Церкви пытался всячески увильнуть от присяги. Не присягнуло в тот день и духовенство. Ко всему прочему оно не допустило до присяги шляхтичей, приказных и дворовых людей, служивших при митрополите и других духовных особах, монастырских слуг и мирян из церковных имений, вследствие чего 18-го числа владыка Сильвестр имел крайне неприятный разговор с думным дьяком Лопухиным. Ввиду угрозы нарваться на царскую опалу и гетманский гнев Его Высокопреосвященству пришлось уступить, и уже на другой день «шляхта, слуги, дворовые люди, казаки и мещане, жившие за митрополитом и печерским архимандритом, были приведены к присяге» (указ. соч., с. 475-476). Вопрос лишь в том, насколько искренней и добровольной она была.
И уж вовсе скандальной стала мартовская выходка митрополита, в ходе которой он осмелился угрожать царским воеводам князю Фёдору Куракину и князю Волконскому, присланным с заданием построить крепость на горе рядом со Святой Софией. «Если станете строить против моей воли, буду с вами биться!» — бросил он в лицо ошарашенным вельможам. А затем, перейдя в пылу спора на польский язык, обычно сдержанный и осторожный Сильвестр выкрикнул: «Почекайте, почекайте! Скоро вам конец будет!». «Видим от тебя, митрополит, дурно и измену»,— отвечали ему воеводы, о чём ими было доложено киевскому наказному полковнику Павлу Яненко, а затем и в Первопрестольную.
При этом ненавистники России всячески замалчивают тот факт, что неслыханная дерзость С. Косова сошла ему с рук. «В Москве сочли, что до поры, до времени нужно до известной степени снисходить к непривычке новых царских подданных к своему положению, и послали в Киев воеводам царский указ объявить митрополиту, чтобы он не огорчался...» (указ. соч., с. 489). Более того, своей отдельной Жалованной Грамотой Алексей Михайлович вскоре подтвердил право собственности митрополита и всех остальных духовных лиц Гетманщины на «маетности их». Это к вопросу о якобы «изначально тоталитарной, тиранической природе Московского государства, унаследованной от монгольской империи Чингизидов», о чём так любят разглагольствовать иные украинские «учёные», политики и публицисты (см., к примеру, «Аналитические оценки...», с. 12).
В чём, однако же, причина столь резкой оппозиционности духовенства Южнорусской церкви к единоверной и единокровной Великой Руси? По версии Костомарова, «оно смотрело на московских русских как на народ грубый, и даже о тождестве своей веры с московской верой возникало у них недоразумение и сомнение. Им даже приходила мысль, что велят перекрещиваться... Недоброжелатели распространяли даже слухи, что москали будут принуждать малоруссов к усвоению московских обычаев, запретят обуваться в сапоги и черевички, а велят носить лапти... Надобно принять во внимание и то, что духовные, класс наиболее образованный в Украине, с малых лет получали воспитание на польский образец, привыкли к польским понятиям и западному образу воззрения» (указ. соч., с. 476).
Иначе говоря, иерархи Киевской митрополии представляли собой типичный продукт этнического перерождения подчинённого народа под прессом господствующей нации. Ранее процесс этнической химеризации превратил множество бывших русских православных князей и шляхтичей в фанатичных поляков и католиков, ярчайший пример чему — кровавый палач и садист Иеремия Вишневецкий. Причём скорость химерного перерождения — это смена одного поколения новым (от прошения митрополита Иова Борецкого о принятии Малой Руси в подданство Русского Царя до отказа Сильвестра Косова от этого подданства прошло всего 34 года). Финальную стадию данного процесса мы, похоже, наблюдаем в наши дни.
Что же касается желания иерархов Киевской митрополии оставаться в каноническом единстве с Константинопольским патриархатом, то такое единство продолжалось ещё полвека. Это их желание тоже вполне объяснимо. С одной стороны, Вселенский патриарх уже тогда был фактически заложником османских оккупантов, а потому как администратор был весьма ограничен в своих возможностях. Как следствие, Киевская митрополия de facto являлась самостоятельной Церковью, что, разумеется, вполне устраивало её епископат и клир. Единственным центром власти, от которого она реально зависела, была Генеральная канцелярия Войска Запорожского (гетманское правительство). Такая зависимость была на руку и самому Хмельницкому, который, естественно, вряд ли хотел тотального подчинения своей державы другому, пусть даже союзному государству. Именно отсюда — ходатайства Богдана за митрополита к Царю как за «мужа святой жизни, много потерпевшего за преданность Православной Восточной Церкви» (указ. соч., с. 490). При этом любопытно отметить, что в конце 1649 года сам же гетман предупреждал сего «мужа святой жизни», что-де «ты, отче митрополите, будешь в Днепре» («История Украинской ССР», с. 245), если неправильно поведёшь себя на предстоящем Сейме в Варшаве...


Выводы очевидны


Ещё одна излюбленная тема, вокруг которой любят водить хоровод недруги общерусского национального единства — это т. н. «Переяславский договор». На самом деле никто никаких соглашений 8 января подписывать не собирался. 21 марта 1654 года Царь и Боярская Дума утвердили т. н «Статьи Богдана Хмельницкого» (они же «Мартовские», или «Московские»), которыми определялся статус Гетманского государства в составе Русской державы. И хотя из 23 «Просительных статей о правах всего малороссийского народа», поданных Алексею Михайловичу гетманскими послами Павлом Тетерей и генеральным судьёй Самойлом Богдановичем (Богдановым)-Зарудным 13 марта, Государь и бояре утвердили только 11, в них были законодательно закреплены большинство принципиально важных для Запорожского казачества моментов. Главный из них заключается в том, что в состав Русской державы Гетманское государство вошло в качестве автономии с весьма широкими правами, реестр же Войска увеличивался до 60 тысяч человек. Но и это ещё не всё: «А хотя б де того числа было и больши, и Государю де в том убытка не будет, потому как они жалованья у Государя просить не учнут».
СПРАВКА. Кроме нового реестра, Мартовские статьи установляли, что: 1) чиновники в малороссийских городах должны назначаться лишь из числа местных уроженцев; 2) малороссийская администрация и суд не подчинены великорусской; 3) гетман и старшина избираются на Радах, Царя же postfactum ставят в известность о результатах голосования; 4) гетман имеет право поддерживать дипломатические отношения со всеми иностранными государствами, кроме Польши и Турции; 5) Царь подтверждает прежние, в т. ч. имущественные права всех сословий Малороссии, а кроме того, право крупных городов на самоуправление (т. н. «Магдебургское право»). Со своей стороны гетманская администрация обязывалась отправлять в государеву казну собираемые на своей территории налоги (данный пункт с молчаливого согласия Москвы никогда не выполнялся); Царь получал право разместить в Киеве свой гарнизон, а также принимал на себя обязательство начать войну против Речи Посполитой («Страна казаков», с. 184-186). При этом положения Мартовских статей были дополнительно подтверждены Жалованной Грамотой Алексея Михайловича Богдану Хмельницкому от 27 марта того же года (там же, с.188-189).
Суммируя всё сказанное выше, можем смело утверждать: период с 8 января 1654 года по 27 июля 1657 года (день смерти великого гетмана) — это наивысшая точка расцвета и могущества протоукраинского казацкого государства «Войско Запорожское». Никогда ни до, ни после оно не пользовалось столь широким суверенитетом и не включало в себя столь обширную территорию по обоим берегам Днепра, как в эти три с половиной года. Даже Гадячский от 16 сентября 1658 года договор гетмана Ивана Выговского с Польшей, согласно которому Гетманщина должна была войти в состав федеративной Речи Посполитой под именем «Великое княжество Русское», не намного расширял степень свободы Страны казаков по сравнению с Мартовскими статьями. К тому же, как оказалось, Сейм и не думал утверждать Гадячский договор — по крайней мере в той его части, в которой речь шла об автономности Русского княжества, о его равноправии с Польским королевством и Великим княжеством Литовским.
Будучи же под протекторатом Москвы, Гетманщина не только не утратила своей природной индивидуальности, сформированной за 300 с лишним лет пребывания Малой Руси в составе Литвы, а затем и Польско-Литовской унии, но и продолжала сноситься с Белокаменной через Посольский Приказ (тогдашний МИД России). Более того, в государстве батьки Хмеля был упразднён крепостной строй, и если бы следующие гетманы продолжили дело его жизни, то не исключено, что в скором времени Войско Запорожское не только стало бы экономически наиболее развитой частью Европы, но и сумело бы включить в свой состав Галицию, Буковину, Закарпатье, Волынь, Подляшье и Холмщину, тем самым завершив процесс собирания исконных Русских Земель. Вина за то, что в истории, увы, реализован совершенно иной сценарий развития событий, целиком и полностью лежит на сыне Хмельницкого Юрии, на Выговском, Тетере, Иване Брюховецком и Петре Дорошенко — боевых соратниках Великого Богдана, которые, взяв в руки гетманскую булаву, породили лишь кровавую Руину. Часть вины лежит и на царском правительстве, которое в сентябре 1656 года в оскорбительной для казаков форме отстранило их представителей от участия в Виленских переговорах с Польшей, которые прямо касались интересов и судьбы Гетманщины. Причём это унизительное «непущание» гетманских послов на столь важную дипломатическую встречу послужило поводом для дальнейшего роста антимосковских настроений в Малой Руси.
Но главный урок Переяслава заключается в том, что два русских государства с различным общественным строем — самодержавным и республиканским — смогли, дополняя и усиливая друг друга, сосуществовать под властью одного монарха. Подобная же схема взаимоотношений позже была применена в Британском Содружестве, где метрополия и доминионы имеют общего короля или королеву. В любом случае Переяславский прецедент должен быть учтён при построении взаимоотношений между Украиной и Российской Федерацией. Особенно если однажды Киев и Москва сочтут, что эти взаимоотношения опять пора сделать союзными.
И вот что совсем невыносимо для нынешних адептов вступления Украины в НАТО и Европейский Союз: в благодарственном «листе» в Москву, писанном им 8 января 1654 года в Переяславе, Хмельницкий впервые называет Алексея Михайловича «всеа Великия и Малыя Русии самодержцем». И лишь после того «листа» Московский царь стал титуловать себя точно так же (Жалованная Грамот мещанам г. Переяслава от 4.03.1654, «Страна казаков», с. 183). Таким образом, Богдана по праву следует считать одним из создателей того грандиозного национально-державного проекта, триумфом которого стала до сих пор ненавистная кое-кому Российская Империя.

Сергей ГРИГОРЬЕВ,
Подъесаул,
начальник пресс-службы Казацкого Войска Запорожского Низового,
член Правления Союза русских литераторов и журналистов Украины
Запорожье. Городской портал http://rv.ru/content.php3?id=10517

Комментарии (5)

Всего: 5 комментариев
#1 | Серафима »» | 20.01.2014 13:25
  
5
«Во едино Малой и Великой России быть». Переяславская рада: трагедия или триумф?
18 января исполняется 360 лет со дня проведения знаменитой Переяславской рады. Юбилей этот на Украине ныне не праздничный. Большинство украинских историков (точнее – называющих себя таковыми) утверждают, что в январе 1654 года в Переяславе имел место коварный обман украинцев Москвой. Дескать, ни о каком воссоединении речь тогда не шла. Гетман Богдан Хмельницкий хотел лишь заключить военный союз против Польши, однако вероломные «москали», воспользовавшись ситуацией, оккупировали Украину и поработили ее. В связи с этим «национально сознательные» авторы говорят о «Переяславской трагедии».
Насколько справедлива такая оценка? Попробуем разобраться.
Начнем же с того, что в ту эпоху малорусы (или украинцы, если кому-то хочется употреблять это более позднее наименование) совсем не воспринимали случившееся как трагедию. Наоборот, радость и ликование были всеобщими. Достаточно указать на восторг, с каким в малорусских селах и городах встречали ехавших на Раду царских посланцев – боярина Василия Бутурлина, окольничего Ивана Алферьева, думного дьяка Лариона Лопухина.
Первым на пути послов лежал небольшой городок Карабутов. За несколько верст до него послов встретили казаки со знаменем. С почетом провели они великороссиян в населенный пункт. В местном храме состоялось торжественное богослужение. Священник провозгласил многолетие и здравие царю всея Руси Алексею Михайловичу, его супруге и детям.
«В то время, - писали потом в отчете послы, - были в церкви и многие люди мужеского полу и женского; и видя то, что молили Бога о государском многолетнем здоровье, великою радостью радовались и плакали на радости, чтоб Господь Бог велел им быть под государевою высокою рукою».
На следующий день посольство прибыло в другой городок - Красное. И вновь на подъезде их ждали городовой атаман и казаки со знаменем. А непосредственно перед городскими воротами представителей русского царя встретили «священницы в ризах со кресты и с иконами, и со святою водою, и всем городом с великою радостью». Под колокольный звон проследовали посланцы в церковь. Снова состоялось торжественное богослужение. Когда же боярин Бутурлин со свитой вышли из храма, в их честь устроили пальбу из пушек.
Третьим на пути был совсем уж небольшой городок Кропивка. Но и там навстречу московским послам выехали городовой атаман и казаки со знаменем. А у самого городка их встречали «священник с церковными причетниками, со кресты и с образы, и с хоруговми, и со святою водою, а казаки и мещане того местечка встретили с хлебами».
Ну и так далее. В городок Иваница послы прибыли в третьем часу ночи. Но их все равно ждали – городовой сотник, казаки, священник со всем церковным причтом, жители простого звания. Туда же приехал лохвицкий сотник с письмом к Бутурлину от Богдана Хмельницкого. Сотник сообщил, что гетман «государеву милость сказал полковникам, что государь пожаловал, велел их принять под свою государеву высокую руку; а полковники де и они казаки государской милости все обрадовались, под государеву высокую руку быти рады».
Потом были село Городня, город Прилуки, село Девица, местечко Галица. А еще – Быков, Басань, Барышевка, Войтовцы. И везде – торжественные встречи, богослужение, пушечные салюты (в городах) и всеобщая радость. Разумеется, наиболее пышная встреча состоялась при въезде в Переяслав. Казаки «с знаменем и с трубами, и с литаврами». Духовенство «от всех церквей, со кресты и с образы, и с хоруговми, и со святою водою». Простой народ – «всенародное множество с женами и детьми, с великою радостью». Приветственные речи. Колокольный звон. Торжественное богослужение.
«Ныне Господь Бог пришествием вашим усердное желание исполнил православия нашего, еже совокупитися во едино Малой и Великой России и быти под единою великодержавною, благочестивого царя восточного крепкою рукою», - говорил послам переяславский протопоп.
То же самое, хотя и другими словами, повторил прибывший в Переяслав через день Богдан Хмельницкий. «Якоже древле при великом князе Владимире, также и ныне сродник их, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Русии самодержец, призрил на свою государеву отчину Киев и всю Малую Русь милостью своею, - произнес гетман. – Яко орел покрывает гнездо свое, тако и он, государь, изволил нас принять под свою царского величества высокую руку».
А на следующий день на Переяславской раде «весь народ возопил: волим под царя восточного, православного!.. Боже утверди, Боже укрепи, чтоб есми во веки вси едино были!».
Позднее царские посланцы объезжали Малороссию, принимая у населения присягу. И повсюду народ выражал великую радость по поводу состоявшегося соединения.
Был ли здесь какой-то обман? Нет.
Изначально договаривались не о военном союзе, а о переходе в подданство. Того же принятия в подданство настойчиво добивался Богдан Хмельницкий с самого начала Освободительной войны 1648-1654 годов. А еще раньше, до Богдана Хмельницкого, о том же просили казацкие гетманы (начиная с Криштофа Косинского), киевские митрополиты (Иов Борецкий, Исайя Копинский) и многие тысячи простых людей, переселявшихся в пределы Русского государства. Воссоединение с Великой Русью, действительно, являлось вековой мечтой малорусского народа.
Обманулись ли малорусы в своих надеждах на русского царя? Тоже нет.
«Царь ничего не обещал в момент присоединения, зато потом оказался чрезвычайно щедр к новым подданным, - писал замечательный русский историк Николай Ульянов. – Казацкий реестр увеличен был до небывалой цифры 60000 человек; ранговые маетности, наделение казачества землей, войсковое устройство, войсковой суд и обычаи, - все было оставлено по-прежнему… Не было почти ни одной казацкой просьбы, которую бы Москва не удовлетворила, так что даже запорожцы, особенно напоминавшие гетману, дабы он смотрел в оба и не попался впросак при переговорах с боярами – остались довольны».
К этому стоит добавить, что в результате воссоединения исчез религиозный гнет, а это для большинства тогдашних малорусов было главным.
Может быть, Малороссия проиграла от воссоединения с Великороссией в долгосрочной перспективе? И снова: нет! Кстати сказать, вопрос этот в свое время детально рассматривал видный ученый и общественный деятель, один из лидеров украинского движения Михаил Драгоманов. Он пришел к заключению, что, несмотря на все недостатки Московского царства, «все-таки то царство было определенной организацией общественных сил, к которой присоединилась и наша Украина и которая все-таки выполняла и наши национальные задачи».
Такими «национальными задачами», которые, замечал Драгоманов, украинцы не могли решить самостоятельно, являлись, по его мнению, избавление от вторжений татар и обеспечение выхода к Черному морю. Ученый предлагал представить, какой была бы Украина, если бы не прекратились разорительные татарские набеги за «ясырем», в устьях Днепра и Днестра по-прежнему находились турецкие гарнизоны, не существовало бы черноморских портов и т.д.
Вывод Драгоманова однозначен: «Присяга Богдана Хмельницкого царю восточному была актом не только естественным, но и полностью национальным; тем более что ему предшествовала массовая эмиграция украинцев из-под Польши в московские земли, где в короткое время выросла новая Украина, Слободская (с теперешним центром Харьковом)».
Исходя из вышеизложенного, не трудно ответить на вопрос, вынесенный в подзаголовок. Переяславская рада – это, безусловно, триумф Малой Руси, триумф малорусов (украинцев), поскольку воссоединение с Великой Русью было их вековой мечтой. Триумф, значение которого не утратило актуальности и сегодня.
Украина теперь находится в очень непростой ситуации, изнемогает под грузом проблем. Где выход? А выход – все тот же, подсказанный еще 360 лет назад в Переяславе. И дай нам Бог мудрости, осознать это.
http://www.novorossia.org/obshestvo/5813-vo-edino-maloy-i-velikoy-rossii-byt-pereyaslavskaya-rada-tragediya-ili-triumf.html
#2 | Серафима »» | 21.01.2014 11:16
  
-1
Переяславская Рада: история развивается по спирали…

18 января исполняется 360 лет с того дня, как в 1654 году в Переяславе состоялась знаменитая Рада. Дата, вроде, не очень "круглая". Но это – с какой стороны посмотреть. Конечно, в европейской традиции по-настоящему пользуются уважением цифры с множеством нулей – сотни, тысячи. А вот с точки зрения традиции восточной, 360 лет – это полное прохождение сразу нескольких астрологических циклов. Тридцать 12-летних, и шесть – шестидесятилетних, самых больших. И сейчас по восточному календарю ровно такая же "звездная ситуация", как и в далеком 1654 году – год Черной Змеи сменяется годом Зеленой Лошади, тютилька в тютильку.
И ладно бы речь шла лишь об отвлеченных философских материях. А то ведь и в большой политике параллели более, чем очевидны. И сравнение Переяславской Рады с московскими договоренностями Януковича и Путина – только одна из них, самая заметная. А сколько из них прослеживается в куда менее известных широкой публике мелочах?
Ведь вопреки российско-имперской и советской историографии присяга московскому царю была отнюдь не "единодушным порывом" украинского народа. Единодушными были разве что "специально приглашенные" на Раду делегаты. Зато жители многих городов присягали на верность новому сюзерену только в "добровольно-принудительном порядке", обеспечиваемом большими отрядами верных гетману Хмельницкому казаков. Еще более прохладно приняло новые соглашения духовенство, не желавшее менять юрисдикцию Киевской митрополии с далекого и бессильного Константинополя на куда более близкую и мощную Москву.
Да что там "гражданские" – нескольких казацких полковников вместе с сочувствующими им подчиненными Богдан приказал кормить-поить "до поросячьего визга" в Чернобыле (тогда еще, ясное дело, не превращенном в радиоактивную пустыню). Чтобы те не высказали свое "особое мнение", могущее оказаться очень весомым, в Переяславе и остальной Гетманщине. И лишь спустя несколько месяцев все наличные вооруженные силы худо-бедно удалось привести к какому-то "общему знаменателю"
И в ближайшем окружении лидера восстания против Польши были свои "многовекторники". Например, видную роль в подготовке статей украинско-российского договора сыграл тогда еще "войсковой писарь" (что-то вроде нынешнего "главы президентской администрации") Иван Выговский. Да-да, тот самый, чью победу под Конотопом на русскими войсками стали широко отмечать при президенте Ющенко. И который, став гетманом, радикально попытался развернуть вектор внешней политики Украины в сторону Варшавы. Правда, закончилось это все для него лишением булавы самими же казаками и "утешительным призом" в виде звания польского сенатора. Что, впрочем, не спасло одного из первых украинских "западников" от расстрела самими же поляками, когда те заподозрили его в желании совершить новую "смену вектора", на этот раз опять в сторону Москвы.
Почему Хмельницкий искал союзников?
Но вернемся к сути Переяславских соглашений, ознаменовавших переход Украины в подданство русского государства. Разумеется, в то время о полном "слиянии и поглощении", выражаясь "рейдерским" языком, речь не шла – "гетманщина" сохраняла широчайшую автономию, суверенитет над большинством вопросов внутренней политики и т.д. Но, тем не менее, именно переяславский договор послужил началом вхождения украинских земель в состав будущей Российской империи.
Между тем, как это не грустно, но Украина в 17 веке полностью независимой не была. Вообще

Сейчас, когда споры относительно выбора внешнеполитического вектора нашей страны накалились до предела, складывается впечатление, что оценок действий Хмельницкого может быть только две: либо "предательство" интересов украинского народа, либо выражение его же "вековых чаяний" по вечной дружбе с "братским российским народом". Соответственно, одни его более или менее откровенно проклинают за "потерю независимости", другие – благословляют.
Между тем, как это не грустно, но Украина в 17 веке полностью независимой не была. Вообще. То есть, конечно, сразу после начатого восстания Богдан стал не просто харизматическим лидером соотечественнико, но и главой достаточно эффективной администрации, контролировавшей ситуацию на охваченных освободительным движением территории. Только вот собственных сил для борьбы с весьма мощной Речью Посполитой у украинских казаков и взявшихся за оружие крестьян и мещан, увы, было недостаточно.
Поэтому с первых дней восстания значительную роль в его успехах играло войско крымского хана. А когда эта помощь по каким-то причинам прекращалась, начинались чувствительные поражения. Так было в 1651 в битве под Берестечком, когда татары не просто бросили своих союзников-украинцев, но и, фактически, взяли в плен самого Хмельницкого, пытавшегося их переубедить. А двумя годами позже, когда поляки заключили довольно-таки унизительный для себя мир с Крымом, орда с позволения польского короля стала с удовольствием грабить недавних "братьев по оружию", продавая пленных в рабство. Что, собственно, и вывело переговоры с Москвой "на финишную прямую".
С другой стороны, ничего другого от Крымского ханства нельзя было ожидать в принципе – его экономика без постоянного грабежа соседей и работорговли просто бы "лопнула". Между тем, выбор соседей у крымских татар был не так уж велик – Московское царство, Украина и Польша, причем, наша страна была ближе всего и удобнее для "походов за живым товаром".
Нельзя не учитывать и того, что война за независимость сильно подорвала и человеческие ресурсы украинских земель. Фактически, население Правобережья всего за несколько лет уменьшилось в два раза. Погибли, конечно, не все – большинство "проголосовало ногами", уйдя вместе с семьями в Россию и Молдову. Ни сеять хлеб, ни держать оружие в руках они уже не могли.
Были ли альтернативы у Переяславской Рады?
В связи с этим перед Хмельницким очень остро и встал вопрос выбора союзников. В противном случае, добытую потом и кровью независимость Гетманщины от Речи Посполитой ожидал неизбежный (и тоже очень кровавый) "дефолт". Собственно, в Переяславе перед делегатами Рады и был поставлен вопрос: кого вы желаете иметь в союзниках? Крымского хана, турецкого султана, польского короля или русского царя? Конечно, хорошо подобранные и "проинструктированные" тогдашние "депутаты" единогласно выбрали последний вариант, который уже был полностью подготовлен к подписанию и царем, и гетманом – но формально выбор был.
Но мог ли быть этот выбор другим? Обычно, в подобных случаях, говорится: "История не знает сослагательного наклонения" – по образцу: "Что было бы, если бы…" Однако в случае с Украиной 17 века вовсе не обязательно заниматься моделированием ситуации или читать всевозможные романы о "попаданцах", наших современниках, попавших в прошлое, и меняющих историю. Потому что реальная история и так дала потомкам едва ли не все возможные варианты выбора Украиной того или иного союзника.
Фактический преемник умершего в 1654 году Хмельницкого, Иван Выговский, например, сразу взял курс на Варшаву. Собственно, Гадячский договор, который он подготовил с министрами польского короля, был неплохим. Да вот только Сейм отказался его утверждать. Что и немудрено – при его обычае "либерум вето", когда каждый недовольный шляхтич мог ветировать решение подавляющего большинства своих коллег, как ныне в Совете Безопасности ООН. Польская шляхта, вообще, больше мечтала не о равенстве с собой "быдла" и "схизматиков" (то есть, православных – с точки зрения поляков-католиков), а о том, как бы привести украинцев к повиновению "огнем и мечом", как это описывается в одноименном романе польского писателя-националиста Генрика Сенкевича.
Выговского после нескольких "гетманов-однодневок", ориентировавшихся, в основном, на Крым, сменил Петр Дорошенко. Новый крутой поворот – и Украина, во всяком случае, Правобережная, стала вассалом Османской Порты. А заодно – заклятым врагом Речи Посполитой и Москвы. Только и такой союз не очень пришелся по душе нашим соотечественникам – продолжавших "голосовать ногами", в основном, на контролируемое царем Левобережье. Да и как тут радоваться – если платить султану дань приходилось и мальчикам, для будущей янычарской гвардии.
В итоге Дорошенко дошел до полного политического банкротства – и капитулировал в 1676 году. Русским войскам, кстати – своим соотечественникам с того же Левобережья или Сечи, он не доверял, справедливо опасаясь мести "за все хорошее". Московиты проявили гуманизм – бывший обладатель булавы был назначен вятским воеводой и умер в глубокой старости в 1698 году.
Полностью не был реализован разве что вариант союза с шведским королем. Хотя частично можно судить и о нем. Ведь задолго до Полтавской битвы с гетманом Мазепой перешли на сторону Карла 12-го считанные полки да Запорожская сечь. Остальные же украинцы предпочли сражаться под знаменами Петра или, как минимум, сохранять нейтралитет. Который, впрочем, сложно обеспечить, если шведские отряды собирают продовольствие методами большевистских "продотрядов", а солдаты-протестанты заводят своих лошадей в православные храмы и рубят иконы, с их точки зрения – "идолы". Так что исход Полтавского сражения, во многом, был предопределен отсутствием поддержки шведов простым народом – и широкой партизанской борьбой с ними.
Главная беда Переяславской Рады – преждевременная смерть Хмельницкого?
Так что говорить об "ошибке Хмельницкого" можно разве что чисто риторически, находясь в "шапкозакидательских" убеждениях насчет того, что "еще бы немного – и украинцы сами бы справились со всеми врагами, зажив бы независимыми, богатыми и счастливыми".
Гетман не был каким-то убежденным москвофилом, как любой нормальный человек, он хотел быть независимым властителем, иметь возможность передать власть своим детям

Просто не было у Богдана однозначно хорошего выбора - лишь "меньшее из зол". И, как знать, проживи он еще хотя бы десятилетие – быть может, получив передышку от изнуряющей войны с Речью Посполитой, Украина и обрела бы долгожданную настоящую независимость – уже от Москвы. В конце концов, гетман не был каким-то убежденным москвофилом, как любой нормальный человек, он хотел быть независимым властителем, иметь возможность передать власть своим детям.
Но Хмельницкий умер через 3 года после Переяславской Рады. А Украина после смерти своего плохого ли, хорошего ли – но первого и последнего общепризнанного лидера погрузилась в пучину гражданской войны. "Поджигателями" которой были "размножающиеся делением" многочисленные гетманы и гетманчики, порой по два-три одновременно – опустошавшие грады и веси конкурентов. Ну а идейной основой – как раз споры о "выборе вектора развития".
Кстати, Полтава была дотла сожжена, а ее уцелевшие жители проданы в рабство туркам еще в 1658 году, при Выговском, который "дал отмашку" на ее разорение союзникам-татарам – в отместку за поддержку горожанами своего недруга Мартына Пушкаря. В целом же, за 30 лет "Руины" население Правобережной Украины сократилось в 10 (десять!) раз. Так что, оказавшийся вновь под властью Польши, этот край напоминал больше безлюдную пустыню…
Многовекторность или "Руина"?
Как знать, не генетическая ли память предков говорила в опрошенных социологами киевлянах, 63% которых в той или иной мере опасаются начала гражданской войны, а 53% - территориального распада государства? Хоть и не менее подавляющее большинство столичных жителей однозначно поддерживает и европейский выбор, и Евромайдан в частности – но больно уж напоминает вся остальная атрибутика происходившее 360 лет назад. Вплоть до целых трех оппозиционных "соискателей булавы", никак не могущих под надуманными поводами, договориться о выдвижении единого кандидата на ближайших президентских выборах.
Да, ныне только ленивый не ругает "гнилую многовекторность". Но, по большому счету, именно благодаря постоянной балансировке между мощными конкурируюшими соседями, наша страна и сохраняла суверенитет

Что ж, история развивается по спирали. Причем, как не принято ругать упущения, допущенные за годы независимости Украины, объективно ее положение, все же, лучше, чем в 17 веке. Тогда ей приходилось очень тесно сотрудничать с весьма опасными союзниками. А последние 22 года, как бы там ни было, но мы никому не "присягали на верность", не будучи ни гражданами возрожденного "Советского Союза" (или Российской империи), ни другого Союза – Европейского.
Да, ныне только ленивый не ругает "гнилую многовекторность". Но, по большому счету, именно благодаря постоянной балансировке между мощными конкурируюшими соседями, наша страна и сохраняла суверенитет и свободу выбора. Ныне же эта модель подвергается едва ли не самым большим испытаниям – из-за давления радикалов с обоех сторон.
Впрочем, главное – чтобы это давление не переросло в вооруженное противостояние. Потому что повторение "Руины" в обществе, привыкшем к достижениям современной цивилизации, неизбежно отбросит его в тот же 17-й век – что грозит простым людям неисчислимыми бедствиями… http://obozrevatel.com/politics/39704-pereyaslavskaya-rada-istoriya-razvivaetsya-po-spirali.htm
#3 | Серафима »» | 21.01.2014 11:16
  
0
Массовые беспорядки в Киеве организовал Автомайдан с подачи Посольства США
В Киеве вчера вечером группа провокаторов пыталась прорваться в правительственный квартал, дорогу им перекрыли подразделения из Внутренних войск. Обезумевшие молодчики в масках забрасывали стражей порядка камнями и бутылками с зажигательной смесью переворачивали и поджигали автобусы.

«Мирные митингующие», как их любят называть телеканалы, выхватили из цепи бойца «Беркута», которого утащили в Дом профсоюзов на расправу. Слава Богу, его удалось спасти, с переломами ребер и носа, многочисленными травмами и ушибами. Его били толпой. Ногами. Лежачего, уже потерявшего сознание.

По данным спецслужб, инициатором вчерашних беспорядков является один из главарей «Автомайдана» Дмитрий Булатов, который пытается вырвать инициативу у лидеров оппозиции Кличко, Яценюка и Тягнибока.

Примечательно, что такая инициатива и него возникла после посещения Посольства США. Его встреча с послом Пайеттом состоялась при посредничестве сына Анатолия Гриценко – Алексея.

В интервью сайту «Тексти.org» Алексей Гриценко рассказал о том, что Джеффри Паетт во время встречи обещал всестороннюю поддержку, при этом через подконтрольные структуры, в частности Агентство США по международному развитию было начато активное финансирование «Автомайдана».

Из источников, близких к другому «Автомайдановцу» - Пояркову, стало известно, что, в частности, через «Промэкономбанк» было перечислено около 1 миллиона долларов США на счета «Автомайдана» и других праворадикальных организаций.

Источник: http://antifashist.com
#4 | Serg »» | 22.01.2014 08:52 | ответ на: #3 ( Серафима ) »»
  
0
Заявление пресс-службы ПАО «Промэкономбанк»
ПАО «Промэкономбанк» официально заявляет о недостоверности, опубликованной в СМИ 20 января информации, о том, что якобы через банк было перечислено около 1 млн. долларов США на счета «Автомайдана».
«ПАО «Промэкономбанк» всегда был вне политики. Сегодня нас пытаются втянуть в политические игры, используя грязные технологии. Настоятельно подчеркиваю ПАО «Промэкономбанк» не занимается политикой, мы 20 лет предоставляем банковские услуги населению и корпоративным клиентам. Мы очень дорожим своей репутацией и открыты к диалогу. Банк не имеет отношение ни к упомянутым деньгам, ни к каким-либо политическим партиям и организациям», - заявил председатель правления ПАО «Промэкономбанк» Анатолий Горбов.
  
0
21.01.2016
В 1654 году на Раде в Переяславле Малороссия воссоединилась с Россией; малороссийские казаки присягнули на верность Царю Алексию Михайловичу

Жители западных земель Руси, после татаро-монгольского разгрома отторгнутых от нее поляками, никогда не переставали считать себя русскими. И по мере усиления польского и еврейского гнета их стремление к воссоединению с Москвой вылилось в повстанческое движение.

В 1651 году гетман Богдан Хмельницкий обратился к Царю Алексию Михайловичу с просьбой принять Малороссию «под свою руку». Опасаясь войны с ляхами, в Москве не сразу решились на присоединение этих долгое время находившихся под Польшей земель. Сначала русский Царь заступился за Малороссию лишь дипломатически, однако ее положение не улучшилось. Тогда в августе 1653 года Богдан Хмельницкий передал через посла Самодержцу: «Иному неверному Царю служити не хочем; только тебе, великому Государю православному, бьем челом, чтоб твое царское величие не оставил нас. Король Польский со всей силою лятской идет на нас, погубити хотят веру Православную, церкви святыя, народ православный христианский из Малыя сия России» (Акты Южной и Западной России. Т. XIII).

В декабре того же года в Переяславль прибыло московское посольство во главе с боярином В.В. Бутурлиным. Население старинного города встретило их торжественно, с колокольным звоном. 8 января 1654 года на центральной городской площади состоялась Черная (т. е. всеобщая) Рада – собрание представителей казаков, крестьян, горожан, православного дворянства и духовенства Малороссии. Гетман Хмельницкий предложил принять решение о воссоединении с Россией: «Едино есми Тело Церкви Православием Великия России, уже шесть лет живем без Государя в нашей земли в безпрестанных бранях и кровопролитиях с гонители и враги нашими, хотящими искоренити Церковь Божию, дабы имя русское не помянулось в земли нашей [–] в нашей малой России». Переяславская Рада единогласно высказалась за воссоединение.

Польские паны попытались воспрепятствовать союзу некогда насильно разделенного народа и развязали войну, продолжавшуюся с перерывами 13 лет. Наконец, в 1667 году был заключен Андрусовский мирный договор. По нему Россия получила Смоленск и все земли, утраченные ею в Смутное время, а также Левобережную Украину с Киевом и его окрестностями на правом берегу. Белоруссия и Правобережная часть Малороссии оставались под властью польской шляхты еще до конца XVIII века.

После этой войны католическая Европа, распространившая было свое влияние до берегов Днепра, начала отступать. Андрусовский договор означал, что Речь Посполитая теряет роль регионального лидера Восточной Европы. 1667 год подвел черту под прежней практикой Польши использовать славян западной части Руси (украинцев и белорусов) в войнах против их собратьев в Великороссии.

Для местных жителей естественность союза с Россией определялась национально-религиозной общностью и необходимостью совместной защиты от безконечной многовековой агрессии со стороны литовцев, татар, турок, поляков, шведов, немцев... Мощь единой Державы гарантировала отпор вторжениям. Увы, в 1991 году она была сокрушена.

Вспомним уроки истории и сделаем правильный вывод!



Исторический календарь-альманах
«Россия день за днем». М., 2005.http://www.ruskalendar.ru/
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU