Православие в стихах

13
18 июня 2013 в 07:01 14539 просмотров 8 комментариев
Кюхельбекер.
Воскресение Христово

Повсюду мрак, повсюду тишина,
Земля молчит, предчувствия полна;
Молчат и воины, стоящие у гроба,
Где Тот почил, Кто весь любовь,
Тот, Чью божественную Кровь
Безумная пролила злоба!

Повсюду мрак, повсюду тишина…
Но что? на мрак не первая ль волна
Живительных лучей златого моря света
Нахлынула? Редеет тень,
Бороться начал с ночью день,
И се уж твердь в багрец одета.

И вдруг взбежало солнце на обзор —
И вдруг содроглись дол и сердце гор,
И глас послышался, как глас трубы победной.
И ангел с радостных небес
Слетел и отвалил утес,
И страж объемлет ужас бледный.

Погнал от гроба их крылатый страх;
Они без чувства падают во прах.
А Он, поруганный, растерзанный, закланный,
Приявший срам и смерть за нас,
Он Бог наш, наш Господь и Спас,
Воздвигся, славой осиянный!

Наполни грудь мою» святый восторг!
Христос воскрес! Христос, мой вождь, расторг
Вериги вечной тьмы, подъемлясь из могилы.
Христос сразил и смерть, и ад,
Нам имя дал Господних чад,
Сорвал с нас узы темной силы.

И за меня (увы мне!), за мой грех,
Он был врагам неистовым в посмех,
И за меня приял бесчестие и муки.
За бремя и моей вины
Железом были пронзены
Христовы ребра, ноги, руки!

И для меня (о радость!) возбудил
И в жизнь Его извел Владыка сил.
О радость! Кровию и я омыт Христовой.
Я, узник тлена и грехов,
Изыду я из их оков,
И я воскресну к жизни новой!

Склонитеся, колена! слез ручей
Теки, пролейся из,моих очей!
Ты, сердце, полно будь немого умиленья!
Душа, трепеща, воззови
К Непостижимому в любви,
К Нему воздвигни глас хваленья!

Вся жизнь моя да будет песнь Ему!
Клянусь, Вождю, Владыке моему
Отныне посвящу я каждое дыханье!
Его я и в врагах моих
Люблю отныне: и за них
Господь же мой вкусил страданье.

12 апреля 1832

Комментарии (8)

Всего: 8 комментариев
  
#1 | Елена Бруйло »» | 18.06.2013 12:42
  
7
Светлой памяти Оптинского иеромонаха Василия, иноков Трофима и Феропонта убиенных на Пасху 1993 года (5/18 апреля).

Плыл над землей пасхальный звон

Как избавление от страхов,

И вдруг раздался тихий стон -

Клинком пронзенных двух монахов.

Спешивший к ним на помощь брат

Убит ударом той же стали.

Теперь они у Царских Врат

Пред Господом своим предстали.

Какой безжалостной руке

Дано расправиться над ними

Кто три шестерки на клинке

И дьявольское вывел имя.

И соблазненный сатаной

Не ведал в ослепленьи диком,

Что тоже со своей виной

Он встанет пред Господним Ликом.

Что за его душой всегда

Кровавому тянуться следу,

Ведь сатанистам никогда

Не одержать в борьбе победу.

Как не стремятся силы зла

Свернуть людей с дороги к Богу

Вновь зазвучат колокола,

Другой звонарь забьет во славу Богу.

Пусть будет битва нелегка,

А речи сатаны лукавы

Но нам победу на века

Несет Христос в сияньи славы.

Плыл над землей пасхальный звон...

Плыл над землей пасхальный звон...

Плыл над землей пасхальный звон...

Звени звонарь! Звени звонарь! Звени звонарь!





Стихи Иеромонаха Василия

+ + +

Я сказал, буду верен словам до конца

Посмотрю за своим непутевым житьем.

И невольно прибавил на все что слегка

Отвечать стану я молчаливым кивком.

Я немым оказался на людной земле,

Безсловесно смотрел на распятье Добра

И раздумья одни воцарились в душе

И безумная скорбь одолена меня.

Запылало отчаяньем сердце мое

Загорелися мысли незримым огнем

И тогда в поднебесье я поднял лицо

Говорить начиная другим языком:

Подскажи мне, Владыка, кончину мою,

Приоткрой и число уготованных дней,

Может я устрашусь оттого что живу,

И никто не осилит боязни моей.

Приоткрой и потом от меня отойди,

Чтобы в скорби земной возмужала душа,

Чтобы я укрепился на Крестном пути,

Прежде чем отойду и не будет меня.



+ + +



Что же мы сделали Боже не так,

Что же мы забыли себе на беду?

Ты отвернулся и всякий пустяк

Стал обращаться в лихую нужду.

Вспомни заслугу нам прежних князей

В чине монашеском принявших смерть.

Вспомни сияние Русских Церквей,

Что оглашали по праздникам твердь.

И вместе с нами пройдись по земле

С нами развалины наши оплачь,

Видишь - отметины пуль на стене,

Камень замшелый от крови горяч.

Слышишь как зычно вопит воронье?

Рядом с могилами наших Святых,

Как разбивают Распятье Твое

Каменных знаков наставив своих.

Мы затвердили навечно урок

С гидрой ужасной и правым мечем

Слишком кроваво он землю иссек

Слишком отчаянной слышался стон.

Разом хотелось им все разнести,

Чтоб воцарились лишь пепел и страх.

И опустели тогда Алтари

И запылали иконы в кострах.

Боже, знамений не видит никто,

Нет и пророка, чтоб душам прозреть,

С нами не стало почти никого,

Кто бы сказал: ”Долго ль это терпеть?”

Боже, Вселенную Ты утвердил,

Солнце поставил в знамение нам,

Вспомни, кто Имя Твое поносил,

Кто наших братьев душил по углам.

Что же мы сделали Боже не так?

Что же мы забыли себе на беду?

Ты отвернулся и всякий пустяк

Стал обращаться в лихую нужду...



+ + +



Пришлые, Боже, в наследье вошли,

В Святилища как в кладовые вступили,

И город великий, столицу земли,

В хранилище снеди людской обратили.

На век ублажили они воронье,

Кормя его в волю глазами людскими

И было довольно земное зверье

Питаясь по норам телами святыми.

И так полюбилась им наша земля,

Что воду они перепутали с кровью

И долгое время горчило слегка

Зерно напоенное этой любовью.

Мы стали посмешищем мира всего,

Молчим, а глаза свои в сторону прячем,

Но сколько же, Господи, сердце Твое,

Еще не услышит сыновьего плача?

Сколько еще отплатить мы должны

В счет прегрешений хмельного отцовства,

Мы уж и так, как пригоршня золы,

Ветром которая в поле несется.

Что б не твердили нам, где же наш Бог?

Сам отомсти этим скраденным пришлым,

Только б увидеть униженный мог,

Только б сумел погребенный услышать.

Пусть содрогнется пред Господом твердь,

От всех воздыханий прошедших безвестно,

Тогда может нас, обреченных на смерть,

Спасешь Ты невидимо Духом чудесным.



+ + +



Мы слышали сами от дедов своих,

А кто и писанья в наследство оставил,

О ратных делах, о молитвах святых,

Которыми Бог нашу землю прославил.

Какие свершил Он тогда чудеса,

Каких сыновей окрестил богатырских,

Чего только стоят послушника два,

Возросшие на сухарях монастырских.

Полки басурманские Бог истребил,

Вознес над дубравами наши знамена,

Хвалу каждый воин тогда возносил,

Целуя края почерневшей иконы.

Он видел, что землю не силой обрел,

Не крепкой дружиной, а промыслом тайным,

Затем и с молитвой в сражения шел,

Храня под рубахою Крест Православный.

А разве когда латиняне пришли,

И деды псалтырь по земли уж читали,

К чудесной иконе не шли ль мужики?

И там под хоругвии с мечем не вставали?

Хотим или нет, но величит нас Бог,

И я не на меч уповаю в сраженьи,

В речах - не на мудрость, какую сберег,

А только на крестное наше знаменье.

Похвалимся Господом всякому дню,

Прославим Его и во всякие ночи,

Он хлеб подавал нам без меры к столу,

И даже порою запивкою прочей.

Но ныне Ты нас посрамил до конца,

Зачем Ты не ходишь с оружием нашим?

Позора и бед мы вкусили сполна,

Запив это все панибратскою чашей.

Ты сделал нас притчей во всех языках

Позор наш во всякие дни предо мною,

И каждую ночь он стучится в висках,

И по дому крадется тенью слепою.

Все это нагрянуло бурей на нас,

И мы потерялись в земном бездорожье,

Нам души б забила б дорожная грязь,

Когда бы в них не было памяти Божьей.

Когда бы забыли мы Имя Твое,

И рукоплескали кому-то другому,

То разве б мы вышли из ада сего,

С любовью такою же к роду людскому?

Но нас ненавидят за Имя Христа,

Скрепляют ругательства высшей печатью,

И входят со смехом в святые дома,

Молящихся там находя для распятья.

За что нам такая жестокая месть?

За что нам такие великие плачи?

Не уж то врагам нашим нечего есть,

И мы от них хлеб по запазухам прячем?

О Господи, прежние дни помяни,

Воздай нам за скорби Святой благодатью,

Тогда мы поднимем знамена свои,

С двуглавым орлом и Христовым Распятьем.



+ + +



Содрогнулось вчера было сердце мое,

И во всем разуверилась было душа,

Я увидел безпечных лихое житье,

И опять позавидовал им за глаза.

Никогда не тревожат их скорби и плачь,

Им до смерти величие, дерзость даны,

Веселит их собрания яркий кумач,

Когда людям полшага еще до беды.

Откровенно, без страха лукавят всегда,

Затаенные помыслы пряча свои,

А когда издеваться начнут с высока,

То слова их подобны фонтану воды.

К небесам подниматься бы этой струе,

И сверкая на солнце и радуя глаз,

Но она припадает к могучей земле,

И разводит по всюду болотную грязь.

И народ возмутив по лесам родники,

Эту воду в мертвящую жадностью пьет,

Говорят, как несведуще были отцы

Уверяя, что Бог нам безсмертье дает.

И вот эту лукавые раставщики,

Благоденствия ставят превыше всего,

Так напрасно я что ли учился любви?

Очищая от мерзости сердце свое.

Так напрасно ль я что ли по долгим ночам,

Наизнанку судьбу выворачивал всю?

И себя же витал по горячим щекам,

И от совести прятался в темном углу.

Я бы стал перед прошлым земли виноват,

Если б так рассуждая сварливость обрел,

И не мог ничего я на свете понять,

И скитаясь по случаю в Церковь вошел.

Я увидел, о Боже, конец этой лжи,

Я воспел на коленях величье Твое,

Так пускай погадают о судьбах земли

Все равно Ты однажды осудишь ее...



+ + +



Ты испытал меня, Боже, и знаешь,

Ведаешь все недоступное мне,

Часто наверно сомненья прощаешь,

Видно которое только Тебе.

Пусть я шатаюсь по свету тревожно,

Пусть укрываюсь в домашнем углу,

Ты обнимаешь меня словно воздух,

Руку в скорбях предлагая свою.

Знаю, когда мной слагаются песни,

Нет еще слова на чистом листе,

Ты его видишь прозреньем чудесным

В сердце влагая настойчиво мне.

Сколько я рылся на кладбищах книжных,

Сколько я дум передумал в себе,

Всех не сумев вдохновением постигнуть,

В церковь пошел помолиться Тебе.

Дивно мне. Разум небесного свода,

Дивно свеченье далекой звезды,

Видел я край совершенства земного,

Слово же Божье обширней земли.

Где от души мне своей затаиться?

Где не настигнут раздумья меня?

Я по Вселенной промчался как птица,

Места такого не знает она.

Если скажу, может тьма меня скроет,

Будет мне ночь неприступной стеной,

Сердце тот час заскулит и завоет,

Ночь освещая тоскою грудной.

Дивно я создан Божественным Словом,

Будто бы соткан из ткани земли,

С замысловатым телесным узором,

С тайным до времени светом внутри.

Боже, меня испытай и поведай,

Что притаилось за словом моим,

С книгой тогда я оставлю беседы,

Духом начну обучаться Святым.

Ты испытал меня, Боже, и знаешь...

+ + +



Как лань припадает сухими губами

В полуденный жар к голубому ключу,

Так я в Воскресенье стою перед Храмом

И словно от жажды поклоны кладу.

Душу иссушит людское неверье,

Слезы и кровь предлагая в питье,

Как же не встать пред Церковною дверью,

Трижды крестом осеняя лицо.

Как не припасть к почерневшей иконе,

Если уж хлебом не сделался плачь,

Если при случае каждый уронит:

“Где же твой Бог, если ты не богач?”

Что же меня безпокоит былое,

Грустью глаза пеленяя мои,

Что ж про себя повторяю запоем

Эти безстрастно сухие псалмы?

Просто я душу свою изливаю,

Слезы мешая со словом простым,

Так водопады в горах призывают

Бездну откликнуться эхом слоим.

Как лань припадает сухими губами

В полуденный жар к голубому ключу,

Так я в Воскресенье стою перед Храмом

И словно от жажды поклоны кладу.



+ + +





Спаси меня, Господи ныне,

Ибо верный и тот оскудел,

Ибо истинный пусть ко святыне

Умалился от важности дел.

Каждый лжет в суете по привычке,

Даже ближним своим и родным,

И хвалу воздает для приличья,

Когда сердце наполнено злым.

Истребив все лукавые речи

И источники лести Господь,

С корнем вырвет язык человечий,

Что красиво в погибель ведет.

Истребив утверждающих ныне:

“Мы велики, уста ведь при нас!

Мы весь мир языком пересилим,

Кто же Бог нам в сегодняшний час?”

Ради бед, нищеты, воздыханий,

Я восстану, Господь говорит,

И поставлю в дали от страданий

Сохранивших смиренье и стыд.

От небес откровения чисты,

Как в горниле литое сребро,

В горни его очищал седмирицей

И отстала земля от него.

В круг меня нечестивые ходят,

Так оно и бывает когда,

Все ничтожные рода людского,

Превозвысились силой греха.

Спаси меня, Господи ныне,

Ибо верный и тот оскудел,

Ибо истинный пусть ко святыне

Умалился от важности дел...



+ + +


О Боже, Ты выслушай вопли мои,

Их больше не слышал никто,

Молитве моей стихотворной внемли,

Коль мне вдохновенье дано.

От самого дна океанских глубин,

Из пропасти самой ночной

Где эха уж нет и живу я один,

Взываю я рифмой простой.

Когда разгорюется сердце мое,

Воздвигни меня на скалу,

На гору, на камни, на что то еще,

Куда мне не влезть самому.

С Тобой становлюсь я как тот исполин,

Что держит все небо плечом,

С Тобой я взлетаю орлом молодым,

Туман рассекая крылом.

Услышал Ты, Боже, обеты мои,

И мне возвестил в тишине,

Что дал мне в наследие петь о любви,

О грустной моей стороне.

И Ты приложи удивительным дням

Еще удивительней дни,

И слишком короткие жизни певца,

Хотя б после смерти продли.

И я буду Имени петь Твоему,

Пока на земле моя тень,

И буду тянуться губами к Кресту,

В Воскресный и в Праздничный день.

О Боже, Ты выслушай вопли мои,

Их больше не слышал никто,

Молитве моей стихотворной внемли,

Коль мне вдохновенье дано.

И я буду Имени петь Твоему,

Пока на земле моя тень,

И буду тянуться губами к Кресту,

В Воскресный и в Праздничный день.



+ + +



Сколько б мир я не пел и не славил,

Если что, он забудет меня,

Потому, против нынешних правил,

Уповаю на Господа я.

И на что мне в делах опереться,

Коль все будет пепел и прах,

А безсмертье живет по соседству,

В неуклюжих Библейских Словах.

Утвердиться на чем вдохновенью,

Неустройство кругом и разбой,

Лишь на время церковное пенье

Мне дарует блаженный покой.

Что ж братишки, лукавым законом

Вы насели на плечи мои?

И наводите с милым поклоном

Мои мысли в омут тоски.

Хотя всякий, поэт недотрога,

И с ним сладить до смеха легко,

Но пока, не оставлен я Богом -

Устою против мира сего.

И народ просить неустану,

Очищать от лукавства сердца,

И чтоб было меж нас без обмана,

Начинать обещаю с себя.

Бог сказал, и услышал я дважды,

Что для каждого суд по делам,

Когда умер отец, и однажды,

Когда к смерти готовился сам.

Сколько б мир я не пел и не славил,

Если что, он забудет меня,

Потому, против нынешних правил,

Уповаю на Господа я...



+ + +



Научи меня Боже, ушедшие годы считать,

Может стану тогда я хотя бы немного умней,

А то буду до смерть унылые песни слагать:

О земле, о любви, о судьбе безприютной своей.

Мне мечталось по жизни пройти с безпокойной горящей душой,

Освещая пути, зажигая умы и сердца,

Но душа обгорая рассыпалась теплой золой,

И былое куда-то исчезло как дым от костра.

Пощади меня, Господи мой, ибо время прошло,

Ибо даже лукавые стали грехи вспоминать,

Воздыхают о прошлом, развалины ценят его,

Научи меня Боже, ушедшие годы считать.



+ + +


О Господи, доколе будешь Ты,

Все забывать меня и забывать,

Но сколько же еще глаза Твои,

Не будут моим взглядам отвечать?

Но сколько утешать себя могу,

Коль сердце плачет день и плачет ночь,

И сколько буду клясть свою судьбу,

Когда не в силах сам себе помочь.

Ты Господи, хоть раз взгляни сюда,

Услыши хоть обрывки слов моих,

Осмысли, растолкуй мне бытия,

Пока я сном последним не затих.

Пока не намекнули мне друзья,

Что сломлен я и выбился из сил

Пока не поклонилась голова,

Тем кто меня когда-то не взлюбил.

Я ж уповаю к милости и жду,

Пролей ее живительным дождем,

Тогда я о любви Твоей спою,

Как я пою об Имени Твоем.

О Господи, доколе будешь Ты,

Все забывать меня и забывать,

Но сколько же еще глаза Твои,

Не будут моим взглядам отвечать?

Тогда я о любви Твоей спою,

Как я пою об Имени Твоем...



+ + +





Опомнись мир от дьявольского плена,

Освободись пока не пробил час,

Еще горит светило Вифлеема

В душе и сердце каждого из нас.

Еще идут к нему волхвы с востока

Тропою древних обветшалых плит,

Еще глядят воздетые высока

На них громады древних пирамид.

И нет пространства двух тысячелетий,

Как будто время в бездну унесло

В одно мгновенье целый сонм столетий

Искавших и не принявших Его.

Он принял всех и всех простил, но рано

Заря зажглась огнем кровавых слез

Когда в ветхозаветный день Ниссана

Он тяжесть мира на себе понес.

Едва ступая с ношей непосильной

Под синим равнодушием небес,

Он Всемогущий, Мудрый и Всесильный

Вознес над миром Свой Голгофский Крест.

И небеса расторглись и померкли,

Завеса в Храме разодралась в миг

Когда Господь в истоме, муке смертной,

К Отцу душой безсмертною приник.

Восстань земля от дьявольского плена

Пока в земной не превратилась прах,

Последний раз светило Вифлиема

Перед тобой сияет в небесах...


Речь былинная

Вы послушайте-ка люди Православные

Речь мою былинную гуслярскую.

Преклоните головы могучие

Да постойте с думой. Думой долгою.

И простому люду и бояринам,

И князьям и Божиим служителям,

Расскажу я вам притчами издревности

Помяну о прежнем малой присказкой.

Лишь уста бывает учат мудрости

И порой лишь сердце нам советует

Потому напевами забытыми

Думы свои ведаю глубокие.

А внучатам нашим, новой поросли,

Продолжению рода христианскаго,

О делах и заповедях Божиих,

О чудесных Храмах, о всех праотцах.

Наскажу под гусельки с три короба,

Чтобы предали когда вырастут,

И своим плаксивым непослушникам

Пересказали строго настрого.

Ограждать себя святой молитвою,

Да не забывать заветов дедовских,

И не быть как племя басурманское,

Что с душой греховной и мятежною.

Сердцем непокойным и неверным,

Хвастая делами сатанинскими.

+ + +


Еще вчера я видел вас,

Еще вчера вел с вами речи,

И вдруг настал мой смертный час,

И прекратил былые встречи.

Прийди ж добрые мои,

Меня почтите пред прощаньем,

Последним знаменьем любви,

Последним братским целованьем.

Уже я с вами не сойдусь,

Не перемолвлю больше слова,

На суд ко Господу стремлюсь,

Где нет пристрастия земного.

Там и слуга и властелин,

Богач и нищий, царь и воин,

Там все равны, там суд один,

И каждый ждет чего достоин.

Дела , дела одни тогда,

Нам участь вечную устроят,

Или прославят навсегда,

Или стыдом навек покроют...

Еще вчера я видел вас,

Еще вчера вел с вами речи,

И вдруг настал мой смертный час,

И прекратил былые встречи....




РОССИЯ

Мать Россия древняя седая,

Как благословить судьбу твою?

Радуются недруги – терзая

Православной веры чистоту.

Злые тени кружат над тобою,

Век за веком в пляске роковой

Силы тьмы проходят пьяным строем:

Лжепророки, демоны, разбой.

Смерть святых, порушенные храмы,

Слезы вдов и нищенство сирот,

Вновь и вновь тебя толкают в яму

Как убийцу в каторжный острог.

Но стоишь на зависть ты злодеям,

Вера православная крепка.

Русь огнем горит, не дымом тлеет

Сея слово Божие в сердцах.

И на век с Россией наши души,

Мы едины ныне и во век

Праведную веру не заглушат,

Не затмят святых пророков свет.

Мать Россия древняя седая,

Как благословить судьбу твою?

Радуются недруги – терзая

Православной веры чистоту.




МОЙ БОГ – ЛЮБОВЬ МОЯ…

Мой Бог – Любовь моя и счастье,

Надежда и опора и мечта

Над миром разразилося ненастье

И тихо умирает красота.

Творца вселенной Всеблагаго,

Божественную Благодать,

Забыл народ Российский снова

И Приснодеву Его Мать.

Я призываю, РУСЬ СВЯТАЯ,

Восстань из пепла и проснись,

Иначе, словно дым, растаешь,

Построив, свой ты коммунизм.

Как прежде, попраны святые

Вновь правит бал свой сатана

И кровь от страха в жилах стынет:

Куда идешь, моя страна?

Безбожный мир, сатанисты и масоны,

Ведут войну исподтишка за грош,

И души праведников стонут:

Доколе правит клевета и лож.

Народ все пьет, а молодежь в дурмане,

Безмолвный крик тех нерожденных до небес,

Вот коммунизм увидели мы с вами,

В стране еще стоит тот идол бес.

В умах туман, гниль и броженье,

Сектанты, воры и шпана,

А Русь ведь Господу в служенье,

Куда идешь, моя страна.

Природа задыхается от смрада,

Машин, заводов и других стихий.

Опомнись, человек, не надо,

Все гибнут реки, птицы и сады.

Погибнет солнце разума Живаго,

И крылья обгорят твоей мечты

Погибнет чудо нашей жизни слово,

Любовь погибнет чудо красоты.

Погибнет, все, что ты создал в мученьях

В труде безмерном за семь тысяч лет.

Не передашь грядущим поколеньям

Души своей неугасимый свет.

Прошу, тебя, человек, не надо,

Остановись, не убивай себя.

Молись Тебе, мой Бог, моя награда,

Молюсь Тебе, ликуя и скорбя.

Я призываю, Русь святая,

Одень кресты, возьми свой меч,

Христовым светом возсияешь,

Родную землю сможешь уберечь.

Мой Бог – Любовь моя и счастье,

Надежда и опора и мечта

Над миром разразилося ненастье

И тихо умирает красота…



“ТЫ ТВЕРДИШЬ – БОГА НЕТ…”



Ты твердишь – Бога нет

Сам собой настал свет

Вся вселенная так сотворилась

Сонм безчетных миров,

Безпредельный покров.

Как, откуда они появились?

Вверх глаза подними,

Сколько звезд посмотри,

Как алмазы блестят и сияют.

Кто их там утвердил?

Им закон положил,

Чьи веленья они исполняют?

Мир прекрасен велик,

Он людской не постиг

Шар земной во Вселенной ничтожен,

Кто же мир весь создал,

Как на чем основал,

Чей Закон для него непреложен.

Человек – прах земли,

Вот хоть это пойми

Ты ничтожен как прах во Вселенной,

Кто тебя сотворил,

Всем как есть наделил,

Бережет как алмаз драгоценный.

Обольстившись пустой и безумной мечтой,

Обезьяну отцом называешь,

От нее говоришь, люди все родились,

От кого обезьяна не знаешь.

От начала всего

Мир не видел того,

Чтоб людей обезьяны родили,

А мы видим теперь,

Чрез открытую дверь

Что людей в обезьян превратили.

Бога знать не хотят, нет души говорят,

Человека с животным ровняют,

И в культурный наш век низко пал человек

Хуже зверя подчас поступает.

Души жгут табаком, заливают вином,

В них отраду и счастье находят

Сеют злобу, вражду –

Пожинают нужду.

Безпокойно весь век свой проводят.

Бога трудно им знать, потому что сравнять

Человека стремятся с животным,

Своих ближних гнетут,

К смерти вечной идут

Без надежды, без чувств, беззаботно.

Друг пойми, что любовь поднимает покров

И ведет к вечной правды познанью,

Что лишь в Боге одном жизни мир обретен,

Без Него же не жизнь – а страданье.





СВЯТАЯ РУСЬ



Святая Русь не вынесла удела

И разрешилась бременем скорбей,

Акафистом любви себя отпела

За веру, за отечество, царей.

За синь озер, за ветров вдохновенья,

За милости призвавшего Творца,

За сладкое молитвы упоенье

В глуши лесной монаха чернеца.

За светлую печаль икон венчальных,

За буйство трав и кротость мудрецов,

За звон колоколов своих прощальных

И вечную любовь святых отцов.

О, Русь, судьбы моей причина,

Своих детей терзающая мать,

Святая Русь надежда и кончина,

Слепая Русь помчавшаяся вспять.

Тебя обманутую, жалко, и дорогую,

Тебя отпетую в который раз,

Раздетую, разутую, глухую и немую,

Стреляют, мучают, кидают в грязь.

О, Русь, моя стань Вышнему невеста,

Взойди на Крест обителью любви,

И там на нем в молитве за нас грешных

С Невестой Неневестной отмоли.

Святая Русь не вынесла удела

И разрешилась бременем скорбей,

Акафистом любви себя отпела

За веру, за отечество, царей…





“БОЖЕ, СПАСИ МОЮ РОДИНУ…”



Боже, спаси мою Родину милую,

Дай ей в великое сердце вожатые,

Вооружи ее мирною силою,

Нивы хлебами покрой ее сжатые.

Реки ее напои из небесного,

Море лазурного влагою чистою,

В дебри спаленного края безлестного

Ветром сосну занеси золотитстую,

Долго родную безвинного кровавили,

Скорбно кресты поднялись по окраинам,

Сгибли ее льненокудрые Авели,

Смерти закон созидается Каином,

Но до конца ее край не расхитили,

Целы сокровище Богу угодного,

Знать от беды защитили святители,

Светлые кладези моря народного.

Знать матерей безутешных моления,

Слезы горующие, стоны сердечные,

Ночь донесла в неземные селения.

Верить в щедроты Твои безконенчные,

Глянул с Престола Ты вниз на Вселенную

Землю увидел горошину малую,

Русь, государство – вдовицу смиренную,

Ризу смирягу от крови всю алую.

Сжалился, Ты, над страданьями крестными,

Счастья росток посадил над могилою,

Боже, овей ее снами чудесными,

Боже, утешь мою Родину, милую…
  
#2 | Елена Бруйло »» | 19.06.2013 07:09
  
4
Стихи Людмилы Крюковой.





Себе (утешение)


Подожди еще немного,

Не скорби, не унывай.

Возле Царского Чертога

Милостыню собирай.

От ударов пригибайся,

Но от врат не уходи.

Сквозь обиду улыбайся.

Бог все видит, подожди.

Он пошлет тебе подмогу,

Он не может обмануть.

Подожди еще немного,

Потерпи еще чуть-чуть.





1995 год, зима


У ног Твоих три с половиной года,

От мира отвернувшись, я сижу.

В руках Твоих мой ум, моя свобода.

Всем существом Тебе принадлежу.

Душа моя перед Тобой открыта,

Ты мне помог грехи мои понять.

Как блудный сын, как грешница, как мытарь

Тянусь к Тебе... Сойдет ли благодать

Прощения и измененья

На приклоненную к Тебе главу?

Совоскреси меня в день Воскресенья!

Сама я без Тебя не оживу.

23 апреля 1995 года. Светлое Воскресение Христово, Пасха



Борису Пастернаку Мария (I)


Я, Господи, как Марфа, не умею.

Не успеваю, сколько ни спешу.

К ногам Твоим припав, от слез немею,

И, словом потрясенная, сижу.

Я голос Твой из тысячи узнаю

И на Голгофу за Тобой пойду.

Я миром Твои ноги поливаю,

Предчувствуя грядущую беду.

Я, Боже, бесконечно Тебе верю

И воскресенья Твоего дождусь!

И изменюсь, и, как сестра, сумею

Все делать для Тебя, я научусь!

Я стану ученицей совершенной:

Молиться буду и благовестить

С Апостолами вместе, но смиренно

Одно прошу: грехи мне отпустить,

Избавить мою душу от лукавства,

Твоей святой любовью обожить.

Не оставляй меня за дверью Царства,

Дай часть в Твоем спасеньи заслужить!

Осень 1994 года




Борису Пастернаку Мария(П)

Все Тобою в моей жизни стало.

Двигаюсь Тобою и живу.

Как же раньше я Тебя не знала

И не ожидала наяву?

Сотни отговорок находила,

Только бы Тебя не повстречать.

И грешила, Господи, грешила.

Духа не хватает рассказать

О безмерном упоенье блудом

И о мрачных мыслях прошлых дней.

Не случайно возмущен Иуда.

Справедливо злится фарисей.

Но и я Иуду ненавижу.

А за что — не знаю, как сказать.

Я их всех безмерно хуже, ниже.

Мне ли Твои ноги целовать?

Я сама себя не понимаю,

Но, похоже, я Тебя люблю.

Миром Твои ноги поливая,

Каждое движение ловлю.

В каждом слове слышу откровенье,

На вопрос незаданный ответ.



Будто для меня одной спасенье

Ты принес с небес на этот свет.

Каждый взгляд Твой мне пронзает душу,

Милосердие Твое превыше сил.

Как же я могу Тебя не слушать,

Если Ты меня опять простил?

Если, мысль мою опережая,

Ты увидел, как в благом огне

Твой Отец меня преображает

Той любовью, что открылась мне.

Ею вместе с миром драгоценным

Я Тебя помазала, Христос!

Ее духом необыкновенным

Будет веять от моих волос.

Ею Ты потом умоешь ноги

У мужей — апостолов Твоих.

Ты пришел на землю ради многих,

Чтобы душу положить за них.

Дух любви с Тобою будет рядом

В страшный час, когда наступит смерть,

Когда, потрясенная неправдой,

Поколеблется земная твердь.

Разорвется надвое завеса,

И не станет света у светил,

Вострепещут в преисподней бесы,

Праведники выйдут из могил.

Но любовь Отца с Тобою будет.

Ее дух, неведомый врагу,

Ароматами меня разбудит,

И я первой к гробу прибегу

Этот запах необыкновенный,

Как садовник — запахи цветов,

Ты почувствуешь, и, несомненно,

Воскресит тогда Тебя Любовь.

Господи, прости мне мысли эти,

Глупый их поток останови.

Просто я не знаю, как на свете

Буду жить я без Твоей любви,

О которой прежде я не знала,

Не предполагала наяву.

Все Любовью в моей жизни стало.

Ею существую и живу.

Лето 1993 года



Борису Пастернаку Мария (III)


Внезапно замерло рыданье,

И вспыхнуло на лепестках

Росы алмазное сиянье,

И слезы высохли в глазах.

“Мария!” — “Это Ты, Учитель?”

Как ослепителен Твой лик!

Господь и Бог мой, мой Спаситель!

Ты вечность или только миг?

Как будто солнце предо мною.

Я больше не могу стоять.

И волосы мои волною

У ног Твоих лежат опять.

И тот же аромат небесный

От ног и от моих волос.

И от блаженства сердцу тесно.

Воистину воскрес Христос!

Лето 1994 года



* * *

Воды живоносные,

Воды покаяния.

Через муки слезные

Радость прозревания.

Мати Непорочная

Слова воплощенного —

Чудного источника

Глубина бездонная,

Жаждущим дарящая Токи исцеления,

С Неба низводящая Благодать прощения.

28 апреля 1995 года. День иконы “Живоносный источник”



Молитва нищенствующего


Душа, взыскуя горней пищи,

Презреть не может плоть свою.

С молитвою, больной и нищий,

Я перед церковью стою:

Помилуй, Господи, спешащих,

Не отвернись от молодых,

Помилуй старых и болящих,

Помилуй скаредных и злых,

Чтобы они смогли делиться

Тем, что даровано Тобой,

Чтобы в убогих, нищих лицах

Узнать сумели образ Твой.

И благодарно помянули,

Как отпустил Ты им их грех,

И милостыню протянули

Тому, кто грешен больше всех.

1994 год, май



Прощёное воскресенье


Мы обе встали на колени

И, словно сестры, обнялись.

Соединились наши тени,

И помыслы переплелись.

“Прости”, — “И ты прости!”

И светом Счастливым вспыхнули глаза.

Прости меня за то, что это

Так трудно искренно сказать.

За то, что я люблю так мало.

За то, что раньше не могла,

И лишь теперь поцеловала

Тебя, и сердцем приняла.

И твою радость ощущаю,

И взгляд светящийся ловлю.

“Господь простит.

И я прощаю. Он любит нас.

И я люблю!”

Весна 1994 года



* * *

Кто любит, тот может исчезнуть.

Стать тенью глухой и немой.

Катиться над адскою бездной,

Смотреть в глаза смерти самой.

И жить только ближнего болью,

А грех его не замечать.

Покрыть его немощь любовью.

И плакать о нем, и прощать.

18 июля 1995 года, преп Сергия Радонежского



***

Украшенный чертог, покой неизъяснимый,

Гармония и лад, святые голоса.

Трепещут страх и смерть пред Воскресеньем Сына,

И милость Божия нисходит как роса



На души, сотворенные для Бога,

Уставшие от мира и тревог.

Исходит Бог от Царского Чертога

И украшает мысленный чертог.

Май 1995 года
  
#3 | Елена Бруйло »» | 20.06.2013 07:19
  
2
А.С. Пушкин
Отцы пустынники и жены непорочны...


Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Все чаще мне она приходит на устаИ падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

"Отче наш"

Я слышал — в келии простой
Старик молитвою чудесной
Молился тихо предо мной:
"Отец людей, Отец Небесный!
Да имя вечное Твое
Святится нашими сердцами;
Да придет Царствие Твое,
Твоя да будет воля с нами,
Как в небесах, так на земли.
Насущный хлеб нам ниспошли
Своею щедрою рукою;
И как прощаем мы людей,
Так нас, ничтожных пред Тобою,
Прости, Отец, Своих детей;
Не ввергни нас во искушенье,
И от лукавого прельщенья
Избави нас!.."

Перед крестом
Так он молился. Свет лампады
Мерцал впотьмах издалека,
И сердце чуяло отраду
От той молитвы старика.

Мирская власть

Когда великое свершалось торжество,
И в муках на Кресте кончалось Божество,
Тогда по сторонам животворяща древа
Мария-грешница и Пресвятая Дева,
Стояли две жены,
В неизмеримую печаль погружены.
Но у подножия теперь Креста Честнаго,
Как будто у крыльца правителя градскаго,
Мы зрим - поставлено на место жен святых
В ружье и кивере два грозных часовых.
К чему, скажите мне, хранительная стража? -
Или распятие казенная поклажа,
И вы боитеся воров или мышей? -
Иль мните важности придать царю царей?
Иль покровительством спасаете могучим
Владыку, тернием венчанного колючим,
Христа, предавшего послушно плоть Свою
Бичам мучителей, гвоздям и копию?
Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила
Того, Чья казнь весь род Адамов искупила,
И, чтоб не потеснить гуляющих господ,
Пускать не велено сюда простой народ?
  
#4 | Елена Бруйло »» | 20.06.2013 10:00
  
4
МОНАХ ВАРНАВА (САНИН)



ПЕРЕД ХРАМОМ


Ах, кресты на куполах!

Те, кто вас с размахом

Превратить пытались в прах,

Сами стали прахом!



Им теперь держать ответ

В Судный час конечный.

А крестам – встречать рассвет:

Временный и – вечный!





***

Пройдут века. И наша суета,

Казавшаяся в жизни самым важным,

Сотрется жалкой строчкою с листа,

Который был и без того бумажным!..



***

Поэты – немного пророки.

И все бы оно ничего,

Да мучит вопрос про истоки:

Поэты пророки – кого?..



***

Льём, да льём из пустого в порожнее.

Так и хочется вдруг закричать:

«Относитесь к словам осторожнее,

Ведь потом нам за них – отвечать!»



***

Как же мы безрассудны бываем

В нашим мыслях, словах и делах:

Через тернии к звездам шагаем

И при этом совсем забываем,

Что наш дом – на иных Небесах!




ВЕЧНЫЙ ВОПРОС

Зачем приходит человек

На эту землю:

Затем, чтоб умереть навек?
Я это не приемлю!



Зачем приходит он тогда?

Затем, конечно,

Чтоб жить потом уже всегда –

То есть, навечно!
  
#5 | Елена Бруйло »» | 20.06.2013 10:18
  
5
Варнава (Санин)

СЛУЧАЙ В СОБОРЕ


— Скажите, где тут записку за упокой написать?

— А вон, возьмите листок и пишите.

— Листка мало, тут и тетради не хватит.

А список всего моего батальона подойдет?

Давно умолк церковный хор,

И отпуст прозвучал.

А он, молоденький майор,

Того не замечал.

Три пачки свечек на канон —

Да самых дорогих! -

Поставил, обжигаясь, он И замер возле них.

Вздыхали женщины: «Чечня!» —

А он, потупив взгляд,

Шептал: «Возьми, возьми меня,

Но — возврати ребят!»

Он не винил теперь иуд,

Сгубивших батальон,

А просто, выполнив свой труд,

Встал перед Богом он.

И, как он есть и в чем там был,

Вернувшись из Чечни,

Теперь без устали твердил:

«Прости… Возьми… Верни…»

Стояли свечи, словно строй,

И кланялись кресту, —

То, завершив последний бой,

Солдаты шли к Христу.

Пылали свечи. Спаса взор

Им милость источал.

…А он, молоденький майор,

Того не замечал…
  
#6 | Елена Бруйло »» | 21.06.2013 04:10
  
3
Монах Варнава

ОТЧЕ НАШ


Молился я рассеянно, скучая,
Пока не осенило, наконец,
Что Бог, людей молитве научая,
Сам разрешил нам звать Его: «Отец».

Его — пред Кем трепещут Херувимы,
Всего, что только где-то есть, Творца!..
Его — пути Чьи неисповедимы,
Могу считать я, грешный, за Отца?!

О, эта незаслуженная милость!
Что, человече, ты взамен ей дашь?
И сердце сразу к Богу устремилось,
Едва сказал я тихо: «Отче наш!..»



* * *

Господи, прости, прости, прости!
Пожалей не знающего жалость,
Сделай так, чтобы водой в горсти
Все плохое в сердце не держалось.
Господи, прошу, прошу, прошу
Пред Тобой смиренно каждый день я,
Если я, как человек, грешу,
Ты, как Бог, прощай мои паденья!
Господи, молю, молю, молю,
Как о ливне в засуху березы,
Сделай так — и всех я полюблю,
Чтобы сердце захлестнули слезы!
Господи, прошу Тебя, согрей
Душу, разодетую в проклятья.
И, как сына блудного, скорей
И меня прими в Свои объятья!

ГЛАЗА РОССИИ

Какого цвета у России очи?
Влюбленный скажет: соловьиной ночи.
Солдат шепнет: родного очага.
Моряк вздохнет: они, как берега!..
А я скажу: у матушки России
Весной — глаза синей весенней сини,
А летом — зелены, как летний свет.
И все-таки, какой же у них цвет?
В годину войн они — февральской вьюги,
В них видел враг колючий блеск кольчуги.
Когда ж пройдет военная гроза,
Глаза России — радуги глаза!
Что же касается моей России взгляда,
То для него сравненья и не надо:
К любой из древних подойди икон
И посмотри на лики — это он!..



СВЯТАЯ ОДЕЖДА

Пока еще звонят колокола
И в Божьих храмах двери нараспашку,
Страна моя - слезами - добела
Спешит отмыть крестильную рубашку.
Заштопать от расстрельных пуль следы,
Зашить зигзаги сабельных ударов,
Стереть пятно от выжженной звезды
На теле, по приказу комиссаров.
Зашить, заштопать, выстирать, стереть...
И, встав пред Богом, в подвенечно-белом,
Опять - под саблю или вновь гореть,
Иль «Святый Боже!» -
спеть перед расстрелом!
  
#7 | Елена Бруйло »» | 27.06.2013 09:16
  
2

Иеромонах Роман (Матюшин)

Ни забот, ни печали, ни дум,
И вокруг безобразия нет.
По огни́стому снегу иду,
И вбираю в себя чудный свет.

А душа безсловесно поёт:
Как не петь в богозданном краю?
И калина калинку даёт,
Как последнюю лепту свою.

Всё добро, если совесть чиста!
Погляжу, прикоснусь – не сорву!
…Пред заснеженной веткой куста
Благодарно склоняю главу.

19 февраля 2013 г., на пути в Боровик.

***

Лунное око в ночи
Смотрит на звёздную дрожь.
Что ж ты молчишь?
Что ж ты молчишь?
Родина, что ж не поёшь?

Видно, всему вышел срок.
В саван закутана Русь.
То ли слеза,
То ли снежок
Студит глаза на ветру.

Только и радости – Высь!
Некому плачем будить!
Ну же, вставай!
Ну же, очнись!
Нам без тебя не прожить!

…Стынет великая тишь,
Сердце кровавя, как нож.
Что ж ты молчишь?
Что ж ты молчишь?
Родина, что ж не встаёшь?

2 марта 2013 г., скит Ветрово.
  
#8 | Елена Бруйло »» | 21.07.2013 05:22
  
1
Человеки. Созерцания и мысли

Светлана Коппел-Ковтун
* * *

Я вижу прорубь с ледяной водой,
где барахтаются люди
замерзающие, беспомощные, одинокие.
Они пытаются выбраться, выползти,
встать на ноги и убежать подальше.
Они брыкаются, размахивая руками и ногами,
и при этом топят тонущих,
бьют тонущих по лицу, по шее, по голове...

Другие топчутся вокруг проруби —
такие же беспомощные и одинокие.
Они тоже бьют тонущих, бьют и спасающихся,
если те спасаются сами и если просят о помощи.

Не бьют только сильных, которые сами могут ударить.
Не бьют только бьющих, потому что боятся.
Если боятся...
* * *
Вижу протянутую руку помощи
тонущему,
а в ней записка: «Ты ничтожен!»
Записка падает камнем в сердце тонущего
и сеет злобу. Злоба даёт силу выплыть.
Но рука бросает новый камень
на голову спасаемого: «Смотри, как я велик!»
И снова летят камни: каждый стоящий у проруби кидает свой.
Тонущий уплывает прочь, ища спасения.
И тогда Бог протягивает ему свою руку,
свободную от камней и записок.
* * *
Вижу избитого разбойниками человека.
Он лежит посреди многолюдной улицы,
и каждый, кто мимо проходит, пинает его.
Конечно, избитого проще ударить, чем не ударить.
Ведь он такой неблаговидный и беспомощный.
Вон мимо него идут благородные люди:
все им низко кланяются, и никто их не бьёт.
Раз этот избит, значит было за что —
на всё воля Божия.
* * *
Слышу крик избиваемого человека:
каждый удар сопровождает он рыданием.
— Так возмутительно громко! Стыдно слушать.
Видно, манерам его плохо учили. —
Дама в бархатном платье морщит брезгливо носик и замолкает.
Собираются люди.
Крик всем мешает спокойно жить и работать.
Крик не красив. Рядом с ним красоваться неловко.
* * *
Иов, гляди, твои друзья так ничего и не поняли!
Или это просто неразумные их потомки глупы
по-прежнему?
Они красуются на фоне чужого страдания.
Они любуются собой, видя себя непричастными.
Их сердца камнями брошены в ближнего.
И даже если совесть принудит их протянуть руку помощи,
то не из сострадания, а ради самолюбования.
Иов, восплачь о них к Богу!

2011



Стена

Всеотвергающая и всепроникающая —
жилище мрака, лежбище страстей.
Стена,
безумство порождающая
в мирах
блуждающих
людей.
В стенаниях,
в предсмертных муках
дрожит
прозябшая
душа.
И стоны
оживают в звуках,
стихами
плачут небеса.

1993



* * *

Мой удел — одиночество,
В чем признаться не хочется;
И скажу без отчаянья,
Что устала нечаянно.
Сорвала вуаль —
На лице печаль.
Здравствуй, мой июнь!
Мне весны не жаль...

1997



* * *

Не грежу — на земле стою,
руками в небо упираюсь.
И Бога, кажется, люблю —
в доверии пред Ним склоняюсь.
Зов неба, накрест — зов земли.
В гармонии и совершенстве
родится вечный крест любви,
но как вместить его блаженство?

2000



* * *

Люди падают
по-разному:
кто-то вниз,
кто-то вглубь,
кто-то ввысь.

2011



Руки Христовы

Руки мои, как руки Христовы,
тянутся к людям.
Знаю, доныне Бог нами скован,
хлеб Его — скуден.

Горе в гортани, скомкано в горле,
тихо рыдает.
Из ниоткуда молча шагаю —
боль направляет.

Скорбь собирает меня в дорогу —
богам навстречу.
Руки всегда простираю к Богу,
ежели встречу.

Руки Христовы, вас я ищу
и в приближении
не нахожу, не нахожу.
Лишь отражения

рук за спиной, камня в руке —
горя столикого.
Замкнутый круг мелких порук
страха безликого.

Руки Христовы, к вам припадаю
нежно, доверчиво.
Вас я целую и выставляю
так опрометчиво.

2011



Ангелу

о. Серафиму
* * *
За окном — метель: холода,
несмотря на лето.
И душа тоскует — никому не нужна
на свете.
В мою дверь постучались.
Я открыла — стоят цветы полевые.
Красота какая! И откуда взялись
такие?
* * *
Я пустыней стала,
пересохли от горя реки.
Жажда мучит тело,
успокоюсь скоро навеки.
Ну зачем надо
тебе знать, где миры сходят?
Где козлищ стадо
по лугам твой пастух водит?
* * *
— Дай мне горсть хлеба!—
просит гость с золотою главой.
— Хлеб мой стал небом,—
говорю ему я с тоской.—
Ручейки-слёзы —
больше нет ничего, Боже!
— Миллионы вёрст
я прошёл ради горсти неба.
Дай мне горечь слёз
и солёность того хлеба.
* * *
Руки вытянула навстречу,
сочиняю речи.
Златоглавый смеётся —
речь не удаётся.

2011



* * *

Тебе, улыбающемуся сердцем,
а не просто устами,
я скажу о жизни своей
не словами — слезами.
Ты услышишь, знаю, —
это сердце умеет слушать.
Улыбаюсь горем,
выворачиваясь наружу.
Мы поплачем вместе —
сразу боль вполовину меньше —
посмеёмся горю,
потому что Господь утешит.
Полетаем в паре —
ведь полёт одному не в радость,
и получим даром
единенья святую сладость.

2011



* * *

имена — горы
имена — лужи
имена в сердце
имена снаружи
имена добрые
имена важные
имена глупые
имена страшные
пустотой звенят
полнотой манят
то ли ввысь зовут
то ли боль сулят

2011



* * *

Мы все похожи
чем-то
на кого-то...
И на себя похожи
чуточку
совсем.

Про осень2011
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU