Пётр Иванович Рычко́в – русский чиновник, географ, историк и краевед, первый член-корреспондент Академии наук России.
310 лет со дня рождения П. И. Рычкова
В. И. Тюлькин. Пётр Иванович Рычков
Пётр Иванович Рычков – русский чиновник, географ, историк и краевед, первый член-корреспондент Академии наук России. Считается одним из основателей экономической географии в России.
Пётр Иванович родился 13 октября (1 октября по ст.ст.) 1712 г. в Вологде, в купеческой семье. В возрасте 6 лет вместе с семьей переезжает в Москву. Юноша получил частное образование, и к 18 годам он овладел иностранными языками (немецкий и голландский), основами бухгалтерии и коммерции. Эти знания очень помогли ему, т.к. разорение отца вынудило молодого Петра очень рано пойти на службу. 18-летним юношей П.И. Рычков был назначен правителем казенных стекольных заводов в Ямбурге (под Петербургом), а несколько позже он получает должность переводчика и помощника бухгалтера Санкт-Петербургской таможни. Зачисление на работу в таможню состоялось при участии обер-секретаря Сената И. К. Кирилова. Знакомство с последним и определило в значительной мере дальнейшую судьбу Рычкова. И в 1734 году, когда для Оренбургской экспедиции потребовался бухгалтер, И. К. Кирилов пригласил на эту должность Петра Рычкова, которому тогда не было еще и 22 лет. Так судьба привела способного и энергичного юношу на Южный Урал, где прожил около 43 лет, лишь наездами бывая в Санкт-Петербурге и Москве.
В 1734 -1737 гг. работал под началом И.К. Кирилова, затем – В.Н. Татищева. В дальнейшем начинается стремительный карьерный рост П.И.Рычкова, характеризующийся усложнением поручаемых ему задач и расширением сферы его деятельности в Оренбургском крае. С 1744 по 1760 год П.И.Рычков заведовал Оренбургской губернской канцелярией. При этом с 1752 по 1759 гг. П.И.Рычков занимал высокую должность товарища при губернаторе, а затем после примерно 11-летнего перерыва, вызванного ухудшившимся состоянием здоровья, вновь вернулся на службу в качестве правителя Главного Оренбургского соляных дел правления.
П.И.Рычков был свидетелем трёх закладок города Оренбурга, очевидцем и участником освоения края и его развития в XVIII веке. Когда в 1773 г. повстанцы Емельяна Пугачёва подошли к Оренбургу, П. И. Рычков вместе с семьёй находился в городе и вёл подробную запись всех событий.
П.И.Рычков не только формально выполнял свои должностные обязанности, но и интересовался всеми сторонами жизни. Его отличали любознательность, трудолюбие и энциклопедичность знаний, за что его называли «оренбургским Ломоносовым». П.И. Рычков написал не менее 60 научных трудов. Главными его научными трудами, принесшими широкую известность, являются «История Оренбургская» и «Топография Оренбургская». В этих трудах П.И. Рычкова собран почерпнутый из различных источников богатый фактический материал по истории народов Южного Урала и прилегающих к нему областей, об их занятиях, быте, взаимоотношениях.
Официальным признанием научных заслуг П. И. Рычкова было избрание его в 1759 г. первым членом-корреспондентом Российской Академии наук при содействии Г.Ф. Миллера и М.В. Ломоносова, с которыми он был знаком.
Государство нуждалось в таком управленце с богатым опытом, и в 1777 г. П.И Рычкова направили в г.Екатеринбург, назначив начальником Главного правления уральских заводов. 1 июля он прибыл в город, однако вскоре заболел и в том же году, 15 октября, умер в возрасте 65 лет.
Научное наследие П.И.РЫЧКОВ
250 лет со дня первой публикации издания «Топография Оренбургская»
Следуя советам В.Н. Татищева, Рычков решает в дополнение к ландкартам написать текст «Топографии Оренбургской губернии». К началу 1755 г. была готова первая часть «Топографии Оренбургской», автор высылает ее рукопись М.В. Ломоносову. Он дал высокую оценку труду Рычкова и добивался того, чтобы «Топография» была как можно скорее опубликована.
К апрелю 1760 г. Рычков заканчивает вторую часть «Топографии Оренбургской», а в начале 1762 г. печатаются первые главы капитального труда Рычкова. Основными источниками для составления и написания «Топографии» служили личные наблюдения Рычкова во время его поездок по Оренбургскому краю, опросные сведения, собранные во время бесед с местными жителями разных национальностей, официальная информация представителей различных миссий, посольств, побывавших в Казахстане и Средней Азии, опросные сведения, полученные в беседах со среднеазиатскими купцами, письменные и устные сообщения и отчеты чиновников и других работников оренбургской администрации, официальные документы, хранившиеся в Оренбургской губернской канцелярии, печатные и рукописные источники, переводы азиатских книг, картографические материалы.
«Топография Оренбургской губернии» состоит из двух частей. Первая часть труда посвящена общему обзору края; вторая описывает отдельные «провинции» и «дистанции» губернии. П.И. Рычков собирался написать и третью часть «Топографии» с характеристикой наиболее важных объектов природного и культурно-исторического наследия Оренбургской губернии. Но, к сожалению, проект не был реализован.
Журнальная публикация вызвала настолько значительный интерес, что в том же 1762 г. Академия Наук издает «Топографию» отдельной книгой под довольно длинным названием, соответствующим нормам XVIII в.: «Топография Оренбургская, то есть: обстоятельное описание Оренбургской губернии, сочиненное Коллежским Советником и Императорской Академии Наук Корреспондентом Петром Рычковым». Интерес современников вызван не только уникальностью материалов, содержащихся в книге, большинство читателей поняли и оценили, что перед ними научное произведение совершенно нового жанра.
Труд получил высокую оценку М. В. Ломоносова, русских ученых, академиков П. С. Палласа, Г. Ф. Миллера.
«Топография Оренбургская» имела большое значение для географической науки. Она являлась трудом, намного, опережавшим свое время; в русской и мировой географической литературе долгое время не было подобных работ. Труд П. И. Рычкова до сих пор не утратил своего историко-географического значения.
В 2012 г. исполняется 250 лет первому изданию «Топографии Оренбургской». За это время главный труд Рычкова выдержал множество изданий в России и за рубежом. К сожалению, оба издания «Топографии» 1762 г. давно стали библиографической редкостью и практически недоступны. Современным читателям труд П.И. Рычкова известен по переложению 1887 г., опубликованному в Оренбурге членами Оренбургской ученой архивной Комиссии и отрывкам из этого переложения, издававшимся в Новейшее время с разной полнотой Ф.Н. Мильковым, А.Г. Завриной, И.В. Кучумовым, Ф.А. Шакуровой. В ходе этих переизданий накопилось немало неточностей и ошибок. Строго говоря, в том виде, в каком представлял себе издание П.И. Рычков: вместе с «Ландкартами Оренбургской губернии», авторскими предисловиями, указателем и подробными историко-географическими комментариями, - книга не издавалась ни разу. Восполняя этот пробел, Институт степи Уральского отделения РАН опубликовал в конце 2010 г. в Оренбурге полную авторскую версию «Топографии Оренбургской» в двух томах под редакцией члена-корреспондента РАН А.А. Чибилёва с подробным комментарием свыше двух тысяч историко-географических понятий, названий, дат.
Работу по обработке текста «Топографии Оренбургской», разработке комментариев, редактированию «Ландкарт» выполнили научные сотрудники и инженеры Лаборатории историко-культурного и природного наследия ИС УрО РАН к.г.н. О.А. Грошева, к.и.н. Е.В. Мишанина, к.и.н. А.С. Рябуха, С.В. Авраменко, Д.С. Мелешкин, А.С. Шишечкина под руководством зав. Лабораторией, к.и.н. С.В. Богданова. В текстах отдельных статей «Предметного комментария» и «Комментированного указателя личных имен» использованы материалы известного российского ученого, заслуженного деятеля науки РФ, действительного члена Военно-исторической академии, д.и.н., профессора Л.И. Футорянского, а также к.и.н. А.Д. Кокшарова.
Издатели двухтомника воспроизводят оригинальный текст «Топографии» по изданию 1762 г., отпечатанному гражданским шрифтом середины XVIII в. с сохранением особенностей авторской стилистики, орфографии и пунктуации. С целью максимально расширить аудиторию читателей «Топографии» авторы комментариев стремились изложить материалы в предельно популярной форме.
Рычкова по праву называют «Колумбом» Оренбургского края. В «Топографии Оренбургской», впервые изданной в середине XVIII в., исследователь открывает миру огромный регион на юго-западе Российской империи. Читателям книги подарено увлекательное путешествие в мир нетронутой природы Центральной Евразии, населённой тарпанами, туранскими тиграми и другими уникальными животными. Несомненно, не только Рычков, но и его спутники с восхищением наблюдали открывшийся их взорам «огромный мир – целое царство», по образному выражению С.Т. Аксакова. Но, смотрят – все, видят – немногие. Рычков видел, изучал, писал научные труды, служил на благо Отечества, будучи не только подвижником в науке, но и величайшим патриотом России, человеком, по-настоящему влюблённым в далёкий степной край. Девизом жизни и научного творчества П.И. Рычкова, вероятно, могут являться слова из заключительного раздела второй части «Топографии Оренбургской»: «…Искусство, соединенное с трудолюбием превозмогает все трудности и препятствия, и самых диких зверей усмиряет…»
Петр РЫЧКОВ: первый краевед Урала (жизнь и деятельность П.И. РЫЧКОВА)
Петр Иванович Рычков родился в Вологде 1 октября 1712 г. в семье купца Ивана Ивановича Рычкова. Наречен в честь Императора Петра I. Он был единственным ребенком в семье, пережившим раннее детство, 12 братьев и сестер умерли от оспы, «горячки» и др. болезней. Год рождения П.И. Рычкова для России ознаменован переносом столицы из Москвы в Санкт-Петербург, венчанием Петра I Марте Скавронской (Екатерине I). Его отец занимался в ту пору торговым промыслом - сплавом хлеба по рекам Сухоне и Северной Двине к Архангельску для отпуска его за границу. Но дела шли неважно, он разорился, и семья переехала в Москву.
Здесь молодой Рычков обучался иностранным языкам (немецкому и голландскому), бухгалтерии и торговому делу. Службу начал в 1730 году правителем стекольных заводов в Ямбурге под Петербургом. После четырех лет пребывания на заводах он, владевший иностранными языками и бухгалтерией, при содействии И. К. Кирилова был принят на службу в Петербургскую портовую таможню переводчиком и помощником бухгалтера.
Кирилов давно обратил внимание на трудолюбие и незаурядные способности молодого Рычкова и пригласил его на должность бухгалтера экспедиции на юго-восточную окраину России. В представлении о личном составе экспедиции Кирилов писал: «Бухгалтера ныне достойного еще не приискал, токмо в бухгалтерском деле знающего из русских Петра Рычкова нижайше прошу на первый случай со мной отпустить, который был здесь при портовой таможне у бухгалтерских дел и по-немецки читать и писать умеет...».
Обязанности бухгалтера Рычков исполнял всего лишь год, т. к. ему пришлось стать секретарем канцелярии Оренбургской экспедиции. Начиная с 1735 г. по 1760 г. вся документация экспедиции, а после создания Оренбургской губернии в 1744 г. и Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора, оформлялась под руководством П.И. Рычкова.
Наряду с Иваном Ивановичем Неплюевым Рычков является инициатором организации Оренбургской губернии.
С 1734 г. и до последнего года жизни П.И. Рычков служил в Оренбургском крае. За это время сменилось немало правителей губернии. Но первым наставником будущего «Колумба» Оренбургского края стал Иван Кириллович Кирилов. Именно под его влиянием у Петра Рычкова развился интерес к научным изысканиям, к составлению географических карт (ландкарт) и их описанию.
После смерти И.К. Кирилова (1737 г.) начальником Оренбургской комиссии (так стала называться с этого времени Оренбургская экспедиция) назначен Василий Никитич Татищев - видный государственный деятель, крупнейший историк и географ первой половины XVIII в. В нем Рычков нашел разносторонне образованного и доброжелательного учителя.
И. И. Неплюев Татищев В. Н.
В 1741 Рычков возглавил Географический департамент, созданный при Оренбургской комиссии.
В 1752 по инициативе П. И. Рычкова группа геодезистов во главе с прапорщиком И. Красильниковым приступает к составлению новой генеральной карты Оренбургской губернии и десяти частных карт. Составление первого атласа края было завершено в 1755.
Попутно с работой над «Оренбургской топографией» и «Историей Оренбургского края» Рычков разрешал целый ряд других проблем, слал сообщения в Академию наук. Так, он досконально изучил вопрос «О сбережении и размножении лесов», «О способе к умножению земледелия в Оренбургской губернии», составил «Описание урожая хлеба в Оренбургской губернии», «О содержании пчел», «О медных рудах и минералах, находящихся в Оренбургской губернии» и пр.
Но вскоре в жизни Петра Ивановича возникли новые обстоятельства. По совету доктора он уходит в отставку, и весной 1760 г. после исправной службы поселяется в своем селе Спасском, которое находилось возле московской почтовой дороги в 15 верстах от Бугульмы (ныне территория Татарстана).
В этих местах Петра Ивановича ожидала десятилетняя сельская идиллия, впрочем, наполненная известными заботами скромного помещика (крестьян обоего пола в Спасском насчитывалось 210 душ) и еще более скромного заводчика, владеющего небольшим медеплавильным и винокуренным заводами, мельницей.
В 1747 году он начал строительство Вознесенской церкви, которая в настоящее время стоит полуразрушенная.
В конце 1769 г. П.И. Рычков «вступил в приготовление соляных учреждений». Главной задачей нового правителя было определено «отправление Илецкой соли внутрь Империи перед прежними годами в наибольшем количестве». Интересы государства требовали для получения максимально высокого дохода постоянного увеличения вывоза илецкой соли за пределы Оренбургского края. Парадокс заключался в том, что наиболее доходным являлся вывоз соли в «волжские города», - Нижний Новгород, Кострому, Ярославль, - но именно его осуществление проходило сложнее всего. Требуемая центральными властями организация постоянных соляных поставок за пределы края осуществлялась нерегулярно, от случая к случаю.
Сразу после своего вступления в должность П.И. Рычков осуществил ряд мер, конечной целью которых было исправление создавшегося положения, налаживание бесперебойных поставок соли за пределы края.
Таким образом, деятельность П.И. Рычкова, как главы Оренбургского соляных дел правления, оказала положительное влияние на дальнейшее развитие в крае соляного дела, способствуя более эффективному использованию экономического потенциала илецкого соляного месторождения и, тем самым, повышая государственные доходы от его эксплуатации.
Последние 5-6 лет жизни доставили Петру Ивановичу немало тяжких испытаний: в период Крестьянской войны подверглось разорению имение, была утрачена библиотека и часть переписки, разгромлена церковь. Болью в сердце отозвалась гибель (в августе 1774 г.) 35-летнего сына Андрея в сражении с пугачевскими отрядами (попутно скажем, он был полковником и комендантом Симбирска).
Все это не могло не сказаться на душевном и физическом состоянии Рычкова. Вместе с тем он стремится противостоять ударам судьбы, по-прежнему занимается делами и наукой.
В 1776-1777 Рычков пишет «Лексикон, или Словарь топографический Оренбургской губернии…», оставшийся в рукописи и хранящийся в Государственной публичной библиотеке в Москве.
В 1777 г. наступил новый поворот в его жизни.
В своих «Записках» Рычков пишет: «в службе моей последовала знатная перемена». 14 марта 1777 г. «угодно было по докладу Правительствующего Сената… пожаловать меня к Екатеринбургским заводам правления главным командиром» (т.е. начальником Главного уральских заводов Правления).
По прибытии 1 июля 1777 г. в Екатеринбург Рычков сразу же вступает в должность главного правителя заводов и завязывает служебную переписку с тобольским губернатором Д. И. Чичериным.
Однако развернуть свою деятельность на новом месте Петру Ивановичу не удалось. Он стал жаловаться на нездоровье, 15 октября того же 1777 г. в возрасте 65 лет Рычков умер, пережив на 27 лет Татищева и на 12 лет Ломоносова.
На третий день после смерти Петра Ивановича, 18 октября, канцелярия рапортует Правительствующему Сенату и государственной Берг-коллегии «о смерти господина статского советника и здешнего главного командира Рычкова, случившейся ему в 15 день сего месяца от болезни, продолжавшейся с прибытия его сюда».
Тело Рычкова было доставлено из Екатеринбурга в Оренбуржье, в село Спасское и захоронено в сельской церкви.
Так закончил свою жизнь этот славный деятель науки. Он служил России, своему Отечеству до последнего вздоха. Служил на пользу народа.
Персоналии. Рычков Петр Иванович. Первооткрыватель земли Оренбургской…
Опубликовано: 24 сентября 2012
Географ, историк, экономист, естествоиспытатель.
Первый член-корреспондент Петербургской Академии наук, член Вольного экономического общества с первого года его создания (1765), член Вольного Российского собрания при Московском университете (1773). Автор нескольких книг и многих десятков статей.
43 года его жизни и деятельности протекали в Оренбургском крае.
Великий Ломоносов оказывал ему всяческое содействие. Высоко ценили его такие ученые и государственные деятели, как Кирилов и Татищев, академики Миллер, Паллас и Лепехин, писатели Новиков и Пушкин.
Наконец, зная его заслуги, императрица Екатерина II переводит этого деятеля из Оренбурга в Екатеринбург на ответственный пост начальника Главного уральских заводов Правления…
Глава 2. ЧЛЕН-КОРРЕСПОНДЕНТ АКАДЕМИИ НАУК
Вторая четверть XVIII века ознаменовалась важными географическими событиями. В это время на крайнем севере и востоке России вела работу Великая Северная, или Вторая Камчатская, экспедиция (1733—1743). По числу участников, сложности и объему выполненных работ, по своим научным результатам Великая Северная экспедиция не имела себе равных ни в России, ни за границей. Участники ее описали северное морское побережье России, открыли северо-западную Америку, изучили природу Камчатки и многих районов Сибири.
После Великой Северной экспедиции на географических картах появились близкие к действительности изображения севера и северо-востока Азии. Россия в результате работ Великой Северной экспедиции впервые получила ясное представление о своих северных и восточных морских границах. В итоге работ Великой Северной экспедиции стало возможным правдивое картографическое изображение России, что и было сделано Академией наук в известном Атласе Российской империи (1745). Полное название атласа было «Атлас Российской, состоящей из девятнадцати специальных карт, представляющих Всероссийскую империю, с пограничными землями, сочиненной по правилам географическим и новейшим обсервациям, с приложенною притом генеральною картой великий сей империя, стараниями и трудами императорской Академии наук».
Основанная в 1724 году Петром I Академия наук успешно развертывала свою деятельность по географическому изучению России. В 1739 году при Академии наук был открыт особый Географический департамент, на долгое время ставший научным географическим центром в России. С 1758 года во главе Географического департамента Академии наук становится М. В. Ломоносов. В середине XVIII века — в период формирования научных взглядов Рычкова — русская географическая наука обогатилась выдающимися сочинениями Ломоносова: «Слово о рождении металлов от трясения земли» (1757) и «О слоях земных» (1763).
Атлас Российской империи, изданный Академией наук, несмотря на ряд недостатков, представлял выдающееся картографическое достижение. Карты атласа, охватившие огромную территорию, стояли на более высоком научном уровне по сравнению с картами и атласами, имевшимися в Западной Европе. Знаменитый математик Л. Эйлер справедливо указывал, что в результате издания атласа «География Российская приведена гораздо в исправнейшее состояние, «ежели география Немецкой земли»1.
Знакомство с академическим атласом, и особенно с предисловием к нему, в котором читатели призывались к исправлению напечатанных карт, а также переписка с В. Н. Татищевым натолкнули Рычкова на мысль о составлении специального географического атласа Оренбургской губернии. Нужда в таком атласе была большая. Управление Оренбургским краем, освоение его огромной территории требовали достоверных и точных знаний о природе и населении страны, а это последнее было невозможно осуществить без прочной картографической основы.
Это хорошо понимали уже первые начальники Оренбургской экспедиции — Кирилов и Татищев. Еще при их жизни в разные места Оренбургской губернии были направлены геодезисты для сбора материала и составления ландкарт. В 1741 году при канцелярии Оренбургской комиссии был создан географический департамент, в задачу которого входили рассмотрение и оценка поступающих от геодезистов ландкарт, а также составление общей «генеральной» ландкарты Оренбургской губернии.
Составленная таким образом «генеральная» ландкарта Оренбургской губернии имела самое широкое употребление, однако вскоре она оказалась уже устаревшей, так как в канцелярии Оренбургской губернии быстро накопился новый и никем не обобщенный картографический материал. По инициативе Рычкова в 1752 году принимается решение о составлении новой генеральной карты Оренбургской губернии и прилегающих к ней с юга среднеазиатских земель. Генеральная карта должна была сопровождаться десятью «партикулярными» — частными — картами, детализирующими отдельные части губернии.
Составление карт, точнее атласа Оренбургской губернии, было возложено на геодезиста прапорщика И. Красильникова. Благодаря его усилиям составление карт шло сравнительно быстро, и в 1755 году атлас И. Красильникова был готов.
Рычкова, ведавшего делами Оренбургской губернской канцелярии, не удовлетворяли одни ландкарты губернии. Вслед за Татищевым, он считал, что ландкарты, даже самые исправные, не могут ответить на все запросы практики; необходимым дополнением к ним должны служить географические описания территории. Эта мысль очень ясно высказана им в предисловии к первому рукописному варианту «Топографии Оренбургской». «И хотя употребление исправно сочиненных ландкарт, — пишет Рычков, — во всяком правлении, а особливо в политических и в воинских делах, производит немалую пользу, ибо всякий командир, имея при себе исправную ландкарту тех мест, кои ему в дирекцию и правление поручены, может из нее видеть, в которую сторону и сколь далеко простирается его команда, в какой ситуации и где находятся подчиненные ему города и жительства, где море или озеро, отколь и куда текут реки и пр.; наисовершенному сведению и к добропорядочному управлению поручаемых дел нужно каждому командиру сверх того знать еще разные обстоятельства, яко то: народное и натуральное состояние подчиненных ему мест, где какое людство и на каком основании находится, что где натура произвела и произвести может, которое место чем избыточествует или оскудевает, откуда, когда и как награждать недостатки и чрез, что превозмогать имеющиеся или быть могущие затруднения и пр., — без чего командующему, хотя бы он и снабжен был исправнейшими ландкартами, и имел бы притом рассуждение самое тонкое и проницательное, во всех его делах и предприятиях порядочное учреждение и управление иметь не только трудно, но и едва возможно ль»1.
В дополнение к ландкартам Красильникова Рычков решил написать топографию Оренбургской губернии.
Во времена Рычкова топографией именовали страноведческие сочинения, посвященные географии какой-либо ограниченной территории — отдельной части страны, чаще всего губернии. В топографию тогда включались не только сведения о рельефе, но и характеристика всех других элементов природы — рек, озер, климата, животного мира и т. д., а также данные о населении, его занятиях, торговле, городах и пр. В отличие от топографии географические сочинения, описывающие весь мир, принято было называть космографией, а описание крупной страны, например России, — географией.
К началу 1755 года первая часть «Топографии Оренбургской» была написана. В феврале 1755 года Рычков высылает рукопись «Топографии» Ломоносову, с которым познакомился во время поездки в Петербург в 1751 году.
Высылая рукопись, Рычков писал Ломоносову: «В том моем намерении, по предвоспринятому от меня плану, сочиняя первую часть, признал я не токмо за сходно, но и за должно послать ее на Ваше, милостивого государя моего, просвещенное рассмотрение, надеясь, что Вы, означенное мое намерение почтя за справедливое по имеющемуся в Вас об общих пользах рачению, сего труда не отречетесь»2.
Через несколько месяцев, в июне 1755 года, рукопись «Топографии Оренбургской» Рычков пересылает непосредственно в Академию наук. В сопроводительном письме он указывает, что как при составлении карт, так и при написании «Топографии» он руководствовался правилами, изложенными в предисловии к академическому атласу (1745).
Карты Красильникова и первая часть «Топографии Оренбургской» Рычкова дважды — 31 июля и 2 августа 1755 года — рассматривались в Академии наук и были одобрены к изданию. В обсуждении «Топографии» и карт активное участие принял Ломоносов. Рукопись «Топографии» произвела на него очень хорошее впечатление, и он стремился к тому, чтобы труд Рычкова был как можно скорее опубликован в печати.
Позже, в 1760 году, Рычков в письме к Г. Ф. Миллеру с гордостью писал о своем знакомстве с Ломоносовым. «Михайло Васильевич Ломоносов, — сообщал он, — персонально меня знает. Он, получа первую часть моей «Топографии», письмом своим весьма ее расхвалил; дал мне знать, что она от всего академического собрания аппробована; писал, что приятели и неприятели (употребляю точные его слова) согласились, дабы ее напечатать, а карты вырезать на меди»1. Примерно с 1757 года Рычков вступил в переписку с академиком Миллером и стал сотрудником академического журнала «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие».
В 1755 году в «Ежемесячных сочинениях» был напечатан интересный труд Рычкова «Переписка между двумя приятелями о комерции».
«Переписка между двумя приятелями о комерции» сразу же привлекла внимание академических кругов к неизвестному до того автору, жившему вдобавок в глухой провинции. «Пареписка» сопровождается обстоятельным описанием истории развития «комерции». По мнению И. С. Бака, Рычков был первым русским автором, давшим очерк истории «комерции»2. Но главное значение статьи Рычкова заключается не в этом очерке истории «комерции», а в тех идеях, которые высказаны Рычковым относительно дальнейшего развития и процветания русской «комерции». Надо оговориться, что под «комерцией» Рычков, как и многие другие ученые того времени, понимал не просто внутреннюю и внешнюю торговлю, но и всякие ремесла и промыслы; точнее, «комерция» Рычкова включает, помимо торговли, вопросы промышленного и вообще хозяйственного развития страны.
По И. С. Баку, в «Переписке между двумя приятелями о комерции» изложены ранние экономические воззрения Рычкова, которые будто бы не отличались новизной и своеобразием. «В своей «Переписке», — утверждает И. С. Бак, — Рычков развивает господствовавшие тогда в России меркантилистские идеи»1. Отход от идей меркантилизма наблюдается у Рычкова будто бы значительно позже, с момента появления его работ в Трудах Вольного Экономического общества (с 1765 года и позже). Едва ли с этим можно согласиться.
Как известно, главное богатство страны меркантилисты видят в накоплении золота и серебра, а средством достижения этой цели считают всемерное развитие внешней торговли, усиленное производство товаров, вывозимых на внешний рынок. Между тем уже в своей «Переписке» Рычков многие экономические вопросы решает самостоятельно, отлично от меркантилистов. Считая производство товаров и развитие промышленности основой благосостояния государства, он на первое место ставит не внешнюю торговлю, как меркантилисты, а внутреннюю, внутригосударственный товарооборот. Рычков в отличие от меркантилистов очень рано, задолго до сотрудничества в Вольном Экономическом обществе, обратился к изучению сельского хозяйства, к выяснению его громадной роли в экономике страны.
Очень важной работой Рычкова является «Письмо о земледельстве в Казанской и Оренбургской губерниях», опубликованное в 1758 году в «Сочинениях и переводах к пользе и увеселению служащих». По словам Н. К. Каратаева, «Этой статьей впервые на страницах печати были поставлены конкретные задачи по улучшению сельского хозяйства страны на основе весьма тщательно собранного материала двух больших губерний»2.
«Письмо о земледельстве в Казанской и Оренбургской губерниях» Рычков рассматривал как материал для будущего полного экономического описания страны. B первой части «Письма» он описывает важнейшие сельскохозяйственные орудия (сабан, косулю), во второй — посев, обработку земли и уборку по каждой возделываемой культуре в отдельности. Характерно, что в этой статье, как и во многих других, Рычков с глубоким уважением отзывается о народном опыте. «Ибо в сих делах нередко случается, — утверждает он, — что самые простые люди в деревнях живущие, по их в земледелии практике, имеют в том основательные сведения»1.
Сказанное никак не позволяет видеть в ранних экономических работах Рычкова простое повторение господствовавших тогда идей. Наоборот, есть основания считать, что, уже начиная с «Переписки между двумя приятелями о комерции» (1755), у Рычкова наметился явный отход от широко принятых тогда меркантилистских идей. В более поздних работах этот отход от меркантилизма проявился еще резче.
Меркантилистская политика была особенно характерна для эпохи Петра I. Во второй половине XVIII века, в новых исторических условиях, она из стимула превратилась в тормоз развития производительных сил. В связи с этим у русской общественной мысли с середины XVIII века намечается тенденция к отказу от идей меркантилизма. Большую положительную роль в этом вопросе сыграли труды Рычкова. По признанию современных экономистов, «В отказе от меркантилизма, в переходе к анализу процессов общественного производства большая заслуга принадлежит первому члену-корреспонденту Академии наук П. И. Рычкову».
В 1759 году в том же академическом журнале «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие» печатается новое крупное произведение Рычкова — «История Оренбургская по учреждение Оренбургской губернии». Участник Оренбургской экспедиции, свидетель важных исторических событий, располагая к тому же богатыми архивными материалами, Рычков подробно и со знанием дела описывает в нем историю организации и проведения Оренбургской экспедиции, начиная со времен Петра I и кончая моментом официального учреждения Оренбургской губернии (1744). Естественным продолжением «Истории Оренбургской» послужило «Прибавление к Оренбургской истории», напечатанное в том же 1759 году. «Прибавление к Оренбургской истории» охватывает события, протекавшие с 1744 по 1751 год.
К 1759 году Рычков был хорошо известен в академических кругах. Опубликованные труды по истории и экономике края, рукопись первой части «Топографии Оренбургской», инициатива в составлении ландкарт — все это ставило уже тогда Рычкова в один ряд с наиболее известными учеными того времени.
Официальным признанием научных заслуг Рычкова явилось избрание его в начале 1759 года в члены-корреспонденты Академии наук.
Своим избранием в члены-корреспонденты Академии наук Рычков в значительной мере обязан Ломоносову. Правда, первые ходатайства о присвоении Рычкову звания почетного члена Академии наук принадлежат не Ломоносову, а Миллеру, преследовавшему при этом определенные личные цели. Выступая в роли покровителя Рычкова, Миллер стремился привязать его к себе, направить его научные интересы в нужном для себя направлении. Рычков для Миллера был не просто сотрудником журнала, но и деятельным корреспондентом, сообщения которого он мог использовать в своей работе.
Ходатайства Миллера не встретили поддержки в академической канцелярии, в которой было засилье иностранцев, относившихся с прямой враждой к каждому новому русскому имени. К тому же и ходатайства Миллера не были настойчивыми, они скорее носили характер красивого жеста, чтобы успокоить Рычкова, видевшего в этом избрании одобрение и моральную поддержку в своей научной работе. Помогло избранию Рычкова прямое вмешательство в это дело Ломоносова.
Хорошо известно, как много энергии и сил тратил Ломоносов на выдвижение в Академию наук русских ученых. Не без основания он не доверял иностранцам, многие из которых были настоящими проходимцами, смотревшими на русскую Академию наук, как на богатую кормушку, где можно было получать высокие оклады, не перегружая себя работой. К тому же находились среди них и такие, что умудрялись служить сразу двум хозяевам: получая русское жалованье, переправляли за границу материалы, не подлежавшие оглашению. Не всегда Ломоносов выходил победителем. Нередко явные авантюристы, пробравшиеся в Академию наук, находили высоких покровителей при дворе. Перед смертью, находясь в опале у Екатерины II, Ломоносов с горечью писал: «За то терплю, что стараюсь защитить труд Петра Великого, чтобы выучились россияне, чтобы показали свое достоинство».
Стремясь привлечь к участию в работе Академии наиболее широкий круг русских ученых, Ломоносов предложил ввести почетное звание члена-корреспондента Академии наук. Первым кандидатом Ломоносов назвал Рычкова.
21 января 1759 года Ломоносов направляет президенту Академии наук собственноручно составленную им докладную записку об учреждении звания члена-корреспондента2.
Докладная записка Ломоносова была утверждена президентом Академии наук К. Г. Разумовским, и 28 января 1759 года Канцелярия Академии наук направляет в Конференцию Академии наук указ об учреждении звания корреспондентов. Указ во многом повторяет докладную записку Ломоносова. В нем говорится о решении президента «учредить по примеру некоторых других Академий класс академических корреспондентов», причем далее отмечается, что следует «начать сие учреждение принятием в такие корреспонденты с данием дипломы господина коллежского советника Петра Рычкова»3.
На следующий день, 29 января 1759 года, состоялось официальное избрание Рычкова в члены-корреспонденты Академии наук.
Избрание в члены-корреспонденты Академии наук явилось радостным событием в жизни Рычкова. Связи его с Академией наук упрочились и получили официальное признание, что одно уже имело для него большое значение. Совмещать научную работу со службой чиновника по условиям того времени было нелегко. Даже и после избрания в члены-корреспонденты Рычкову, как увидим ниже, приходилось бороться и не раз вступать в открытый конфликт с начальством, отстаивая свое право на научные занятия.
Таким образом, та заинтересованность, которую Рычков проявлял к своему избранию в Академию наук, объясняется не честолюбием Рычкова, которого он был не лишен, и понятно не материальными выгодами, которых он не получал, а тем, что такое избрание предоставляло, как ему казалось, широкие возможности для продолжения научной работы, ограждало его от нападок со стороны начальства. Перед избранием в одном из писем он писал: «Критика и негодование, которым новыя дела часто подвержены бывают, и у нас в тех моих стараниях не редко самые лучшие случаи из рук у меня отнимают, ибо почитается то иногда за ненадобное, а иногда к должности моей не принадлежащее». Рычков просил в случае избрания его в члены Академии наук уведомить об этом Оренбургскую канцелярию, благодаря чему «не только б подались мне лучшие и удобнейшие способы все то свободно и охотно исполнять, что в нашей стороне оная Академия признает и меня определит (sic), но и от всякого нарекания и негодования совершенно б уже свободен я был»1.
Насколько ценил Рычков свое избрание в члены-корреспонденты, можно видеть по его семейным «Запискам», где подробно говорится об этом событии и приводится полный текст диплома.
При пересылке диплома об избрании в члены-корреспонденты Миллер в качестве секретаря Академии наук пишет Рычкову поздравительное письмо. В письме он умалчивает, что избрание Рычкова в члены-корреспонденты произошло по инициативе Ломоносова, и одновременно, не страдая излишней скромностью, дает понять, что своим избранием Рычков в значительной мере обязан той корреспонденции, которую он вел с ним, Миллером. Текст сопроводительного письма гласит: «Высокоблагородный господин советник! При сем получите вы диплому о принятии вас в число академических корреспондентов; оно служит в доказательство, коим образом Академия, в одну сторону уважая заслуги вашего высокоблагородия, которые вы к поспешествованию наук и к пользе отечества уже учинили, а в другую, сколько желает она впредь иметь пользы от прилежания и искусства вашего. Вы еще первые в России, которому от нее сия честь отдается; оную получаете вы не через звание ваше, ниже по представлению ваших друзей, ибо вы сами персонально Академии незнаемы, но сведомы единственно по вашим письмам, которые вы для распространения наук и для поспешествования общей пользе сочинили, также и чрез вашу бывшую до сего со мною корреспонденцию, через которую Академия различными образами пользы свои имела. Сии обстоятельства и объявляют ныне сущее достоинство той дипломы…»1.
После избрания в члены-корреспонденты переписка Рычкова с Академией наук приобретает регулярный характер. Он отвечает на многие письменные запросы со стороны Академии наук, высылает чучела редких животных, сообщает о наиболее интересных местах и природных явлениях края. Большая часть его корреспонденции направлялась в Академию наук через Миллера.
В 1759 году Рычков высылает в Академию наук краткое описание и чучело выхухоли, три гнезда ремеза — лучшего гнездостроителя среди наших птиц; в 1761 году — экземпляр оляпки (водяного воробья Cinclus cinclus L.); в 1763 году сообщает об открытии им в Оренбургском крае кошенили на клубнике; в 1764 году в адрес Ломоносова — описание медных руд Оренбургской губернии; в 1767 году — описание и чучело земляного зайца (Alactaga jaculus Pall.) и др.
Характер писем и сообщений свидетельствует об острой наблюдательности Рычкова, его умении подметить и выделить то, чего не замечали до него другие.
Например, в письме от 22 июля 1761 года Рычков сообщает о своих наблюдениях за сравнительно редкой в Оренбургском крае оляпкой (водяным воробьем). «В Топографии Оренбургской, — пишет он, — означено уже от меня, что в здешней губернии есть особливой род воробьев, которые гнезда свои имеют и детей выводят в береговых норах, куда они не иначе входят, как сквозь воду, и для того избирают такие реки, которые зимою или все не мерзнут или большие полыньи имеют и быстрого течения. Я сам, в 1760 году в январе месяце будучи в Башкирии, на одном месте долго на них смотрел, удивляясь, как они то из воды вылетали и сидели при берегах и на закраинах льда, то паки в воду, власно как бы брошенный камень, повергались и уходили в свои норы. Некоторые же и в берегу под водою на сучьях имевшегося тут валежника сидели, так что их тут не очень глубоко сквозь чистую и прозрачную воду видеть было можно. Величина их побольше обыкновенного воробья, но перья темнее и издали почти черными кажутся; подзобок, на груди и на брюхе перья у них сероваты»1.
В другом письме, от 29 июня 1762 года, Рычков писал: «После дождливых погод, продолжавшихся здесь с месяц, на полях появилось здесь такое множество червей, что прежде никогда их столько не видано. Они шли и по дорогам стадами в таком множестве, что почти всю землю в некоторых местах покрывали. Сперва напали они на посеянные конопли, на горох и на мак, и где нападали тут все начисто поедали. Усматриваны уже были они и на другом хлебе, особливо на ячмене, на овсах и полбе, а частично и на рже, и всех здешних обывателей привели было в отчаяние хлебов (sic), да инаково и быть не могло б, ежели б сия многочисленная гадина с такою ж алчбою и без разбору все пожирать стала, как сперва начала. После того как миновались мокрые погоды и сильные дожди, оставя хлебы, стала она жрать траву лебеду, осот и другие мягкие. А понеже сих трав и между посеянных хлебов было весьма много, то оставляя хлеб в целости, оную траву на многих десятинах всю пожрала и хлеб так, как выполола. Я сам с великим удивлением смотрел на одну десятину посеянного у меня проса, кое было еще не полото и заросши травою, кою крестьяне называют осот. Сей десятины одну половину оные черви так чисто выпололи, что ни одной травинки в ней не осталось, а просо все в целости. Одним словом — руками так чисто нигде не выполото; а другая половина осталась с травою и выполота бабами. Ныне оный гад почти весь уже пропал — видно, что от сухих и жарких дней… Величина оных червей с небольшим в дюйм, цветом темносерые с желтоватыми полосками вдоль их, а некоторые были и зеленоватые…»2.
Читайте также: Градообразующие предприятия - Уфа от А до Я
Описываемые Рычковым «черви» являются, несомненно, гусеницами различных вредителей полей, скорее всего лугового мотылька и совки-гаммы. Еще в недавнем прошлом, до коллективизации и освоения колхозами травопольной системы земледелия, эти и другие вредители, размножаясь в отдельные годы в массовом количестве, наносили большой ущерб посевам в степном и лесостепном Заволжье.
Рычков был лишен возможности принимать участие в длительных научных экспедициях, которые в то время иногда снаряжала Академия наук. В своей научной работе он не имел грамотных помощников, у него не было самых необходимых приборов, нехватало времени и, главное, денег, так как его научные изыскания никем не финансировались. Его поддерживали только неутолимая страсть к познанию, к поискам нового, и горячее стремление отдать все знания и ум на благо отечества. Он не пропускал ни малейшей возможности и ни одного случая — было ли это пребывание в собственном имении или служебная поездка, чтобы не ознакомиться с природными или хозяйственными достопримечательностями посещаемых мест.
Очутившись в первых числах января 1760 года на Вознесенском медеплавильном заводе в Башкирии, Рычков узнает о существовании крупной пещеры, расположенной на правом берегу Белой, в 12 верстах от завода вниз по реке. Несмотря на глубокий снег и отсутствие всяких дорог к пещере, он решил заняться ее изучением. Результаты изучения пещеры были опубликованы Рычковым в том же 1760 году в статье «Описание пещеры, находящейся в Оренбургской губернии при реке Белой, которая из всех пещер, в Башкирии находящихся, за славную и наибольшую почитается». Статья эта, получившая вскоре широкую известность, была напечатана, как и многие другие труды Рычкова, в журнале «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие».
Пещера, по данным Рычкова, имеет очень крупные размеры, из нее вытекает речка, впадающая в Белую. Вблизи нее разбросаны провальные ямы (воронки), достигающие 12 сажен в глубину. Несмотря на аильный мороз на открытом воздухе, в пещере было тепло. Обнаружив в пещере следы пребывания человека, Рычков высказывает мнение, что в образовании пещеры, помимо природных сил, принимал участие человек.
«Когда я спрашивал у башкирцов: от кого б сие толь удивительное здание построено? Все мне ответствовали, что то творение божие; руками и силами человеческими того сделать никому не возможно. Но сие башкирское мнение основано на их невежестве; все расположение сие пещеры довольно значит, что она когда-нибудь, и всемерно в самые древнейшие времена, к первобытному и натуральному ее состоянию, ежели не вся, то по большой части, руками человеческими строена, для жительства людского, или паче для убежища, может быть, во время каких ни есть бывших гонений и опасностей». Отводя человеку столь большую роль в создании пещеры, Рычков все же считал, что в основе возникновения как этой пещеры, так и других лежат природные факторы. Пещеры, по его мнению, образуются «от подземного огня и от протоков подземных вод», человек же в данном случае лишь изменил внешний вид пещеры.
Эта пещера, под именем Каповой, в 1896 году была осмотрена членами Оренбургского отдела Русского Географического общества, которые сопоставили свои наблюдения с описанием пещеры, данным в работе Рычкова. Участники осмотра сочли нужным печатно отметить факт удивительно точного и правдивого описания пещеры Рычковым.
Статья Рычкова представляет большой интерес в том отношении, что она является первой научной работой по карсту России. Правда, упоминание о карсте можно встретить и в более ранних печатных изданиях, но все они носят характер случайных, отрывочных сведений, в то время как у Рычкова мы имеем дело с крупной статьей, специально посвященной карсту — описанию и выяснению генезиса пещеры, а частично и других карстовых форм рельефа. Если к сказанному добавить еще сведения о других пещерах, собранные Рычковым в его «Топографии», то станет понятным, почему карстоведы отводят Рычкову почетное место в истории своей науки. «С полным правом П. И. Рычкова можно считать, — пишет М. А. Зубащенко, — первым исследователем карста России, тем более, что он не только собрал обширный фактический материал о карсте, но пытался уже дать объяснение наблюдаемым фактам».
Ведя переписку с Академией наук, усиленно работая над различного рода историко-географическими трудами, Рычков одновременно собирал материалы для второй части «Топографии Оренбургской». Это была трудная и кропотливая работа, требовавшая бесчисленного количества справок, выписок, ссылок на источники и т. д. К тому же для составления ее Рычков не видел большого стимула: первая часть «Топографии», одобренная Академией наук еще в 1755 году к изданию, продолжала лежать в рукописи. Несмотря на это, в апреле 1760 года вторая часть «Топографии Оренбургской» была закончена.
Через полтора года в январском номере журнала «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие» печатаются первые главы «Топографии Оренбургской». Вслед за этим, непрерывно в каждом номере журнала главы «Топографии» появляются одна за другой. В ноябрьском номере журнала увидела свет последняя глава важнейшего географического сочинения Рычкова.
