20 апреля. Похвала Пресвятой Богородицы (Суббота Акафиста). Преподобного Георгия, митрополита Митиленского. Преподобного Даниила Переяславского.

7 апреля по старому стилю / 20 апреля по новому стилю
суббота
Седмица 5-я Великого поста. Похвала Пресвятой Богородицы (Суббота Акафиста). Глас 4.
Великий пост.
Пища с растительным маслом.

Похвала Пресвятой Богородицы (Суббота Акафиста). Прп. Георгия исп., митр. Митиле́нского (после 820).
Прп. Даниила Переяславского (1540). Мч. Каллиопия (304). Мчч. Руфина диакона, Акилины и с ними 200 воинов (ок. 310). Прп. Серапиона монаха.
Сщмч. Аркадия Добронравова пресвитера (1933); прмц. Евдокии Павловой (1939).

Литургия св. Иоанна Златоуста.

Евр., 322 зач., IX, 24–28. Мк., 35 зач., VIII, 27–31. Богородицы: Евр., 320 зач., IX, 1–7. Лк., 54 зач., X, 38–42; XI, 27–28.

Служба по Триоди. На утрене по 1-й и 2-й кафизмах и по 3-й и 6-й песнях канона поется Акафист Пресвятой Богородице. (Порядок пения Акафиста указан в Триоди.) Поется великое славословие.

Тропарь Субботы Акафиста, глас 8:
Повеле́нное та́йно прие́м в ра́зуме,/ в кро́ве Ио́сифове тща́нием предста́ Безпло́тный, глаго́ля Неискусобра́чней:/ приклони́вый схожде́нием Небеса́ вмеща́ется неизме́нно весь в Тя,/ Его́же и ви́дя в ложесна́х Твои́х прие́мша ра́бий зрак,/ ужаса́юся зва́ти Тебе́:// ра́дуйся, Неве́сто Неневе́стная.

Кондак Субботы Акафиста, глас 8:
Взбра́нной Воево́де победи́тельная,/ я́ко изба́вльшеся от злых,/ благода́рственная воспису́ем Ти, раби́ Твои́, Богоро́дице,/ но, я́ко иму́щая держа́ву непобеди́мую,/ от вся́ких нас бед свободи́, да зове́м Ти:// ра́дуйся, Неве́сто Неневе́стная.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года
(Ев. 9, 24-28; Мк. 8, 27-31). Спросил Господь апостолов, как они Его понимают? В лице св. апостола Петра, они отвечали: "Ты - Христос". Не вдруг созрело это исповедание, но, созревши, осело в глубь сердца и стало источным его направителем. Оно было омрачено смертью Господа, но не поколебнуто, и быв воскрешено еще в большей силе Воскресением, стремило апостолов во всю их жизнь на проповедь всему миру. Есть момент и у каждого верующего, когда он всеми силами своими изрекает: "Ты - Христос, Господь мой и Спаситель. Ты спасение мое, свет мой, сила моя, утешение мое, надежда моя и живот вечный". Тогда совершается то, от чего он с апостолом взывает: "кто меня разлучит от любви Христовой"! - и подобно ему начинает гнаться за всем угодным Христу Господу, пока достигнет в меру возраста Его.

Похвала Пресвятой Богородицы

В субботу на пятой неделе Великого поста святая Церковь торжественно возглашает молебное пение акафиста, или благодарственной похвалы Пресвятой Богородице. Вследствие этого и сам праздник называется «Похвала Пресвятой Богородице»; данное название используется уже в древнерусских летописях.

Считается, что Акафист Богородице появился после 626 года, когда Константинополь осаждали персы. Во время осады народ искал защиты в храмах Божиих, день и ночь умоляя Усердную Заступницу спасти свой город, а патриарх Сергий носил на руках своих икону Пресвятой Богородицы[1] по городским стенам. После чудесного избавления города и было составлено данное песнопение, прославляющее Богородицу.

При этом основной Акафиста был кондак Благовещению, который состоял из 24 икосов; считается, что патриарх Сергий Константинопольский добавил в каждый икос через один по 12 херетизмов в каждый (херетизмы – воззвания «Радуйся…» (греч. «хэре»), являющиеся отличительной чертой Акафиста). Сам же кондак появился столетием раньше и был, возможно, составлен преп. Романом Сладкопевцем. После же добавления «херетизмов» кондак Благовещению превратился в песнопение нового жанра – Акафист (само слово «акафист» означает «неседальный», то есть молебное пение, совершаемое стоя).

Впоследствии в VIII веке во время очередного спасения Константинополя (возможно, после осады арабами) появился кондак «Взбранной Воеводе…», который изначально был независимым песнопением, однако потом вошел в состав Акафиста. Таким образом, в VIII веке Акафист приобрел свой современный вид.

Праздник Похвалы Богородицы в 5-ю субботу Великого поста возник в IX веке и впервые упоминается уже в Типиконе Великой церкви; в уставах монастырских (Сттудийском и его редакциях) на этот праздник полагается пение Акафиста Богородице. Есть объяснение, что закрепление Акафиста за 5-й субботой поста произошло уже после того, как в четверг стали совершать службу Великого канона. Обе службы объединяет их историческая связь с Константинополем: служба Великого канона связана с памятью о землетрясении, Акафист – с избавлением от персов. Получается, служба Великого канона как бы «притянула» к себе службу Акафиста, так что в итоге образовалась 5-я седмица – условная «седмица Константинополя».

Преподобный Георгий, митрополит Митиленский

Преподобный Георгий, митрополит Митиленский, с юности вел монашеский образ жизни, совершенствуясь преимущественно в добродетели смиренномудрия. В царствование Льва Исаврянина (716–741) святой претерпел гонения от иконоборцев и получил именование Исповедника.

В годы царствования Константина Порфирородного (780–797) святой Георгий был возведен на архиерейскую кафедру города Митилена, расположенного на острове Лесбос. Жизнь святителя сияла целомудрием и чистотой и была подобна жизни Ангельской. Он имел дар чудотворения, изгонял нечистых духов и исцелял неизлечимые болезни. Святитель отличался милосердием, щедро помогал всем нуждающимся. В конце своей жизни в 815 году, во время царствования иконоборца Льва Армянина (813–820), святой архипастырь был изгнан и сослан в Херсонес, где и скончался после 820 года. В час его кончины над городом Митилена на небе воссияла яркая звезда.

Преподобный Даниил Переяславский

Преподобный Даниил Переяславский, в миру Димитрий, родился около 1460 года в городе Переславле-Залесском от благочестивых Константина и Феодосии (в иночестве Фекла).

С детства Даниил имел любовь к благочестивой жизни и христианским подвигам. Постриг принял в монастыре преподобного Пафнутия Боровского; в духовной жизни возрос под руководством святого Левкия Волоколамского (память 17 августа). Затем на родине он посвятил себя подвигу любви к ближним: погребал беспризорных, нищих, безродных. Преподобный основал на месте кладбища монастырь.
Скончался он 7 апреля 1540 года (памяти его также 30 декабря и 28 июля).

Святой мученик Каллиопий

Святой мученик Каллиопий родился в Пергии Памфилийской от благочестивой женщины Феоклии, жены знатного сенатора. У Феоклии долгое время не было детей. Она горячо молилась о даровании ей ребенка, обещая посвятить его Богу.

Вскоре после рождения сына Феоклия овдовела. Она воспитала сына в христианской вере. Когда святой Каллиопий достиг юношеского возраста, начались жестокие гонения на христиан. Феоклия, узнав, что на ее сына поступил донос, отправила его в Киликию. Когда святой прибыл в Помпеополь Киликийский, в городе происходили празднества в честь языческих богов. Юношу пригласили принять участие в пиршествах. Он ответил отказом и объявил себя христианином. Об этом донесли правителю города Максиму. Тот призвал к себе на суд святого Каллиопия и сначала пытался уговорить его поклониться богам, обещая выдать за него свою дочь. После решительного отказа юноши Максим подверг его жестоким мукам. Он приказал бить мученика по спине оловянными прутьями и по животу воловьими жилами. Наконец, правитель велел привязать юношу к железному колесу и поджаривать на медленном огне. После истязаний мученика Каллиопия, еще живого, бросили в темницу.

Когда Феоклия получила известие о страданиях сына, она написала завещание, отпустила рабов на волю, раздала свое богатство нищим и поспешила к святому Каллиопию. Мужественная мать дала деньги стражам и проникла к сыну в темницу. Там она укрепляла его до конца переносить страдания за Христа.

Когда на следующий день святой на суде отказался отречься от Христа, Максим приказал распять мученика на кресте. День казни совпал с Великим четвергом, когда воспоминается Тайная Вечеря Спасителя с учениками.

Феоклия узнала об этом и умолила стражей распять сына вниз головой, так как считала его недостойным быть распятым подобно Господу. Желание ее было исполнено. Святой мученик провисел на кресте до Великой пятницы и скончался в 304 году, в день воспоминания Крестной смерти Спасителя.

По снятии мученика с креста Феоклия воздала славу Спасителю, обняла бездыханное тело сына и тут же предала свой дух Богу. Христиане погребли их тела в одной могиле.

Преподобный Серапион монах жил в V веке в Египте, назван Синдонитом, потому что носил лишь грубую льняную одежду, называемую синдоном. С самой юности преподобный жил, как птица небесная, не имея пристанища, и по несколько дней не ел, не имея на что купить хлеба. Нищему, дрожавшему от холода, он отдал свой синдон, оставшись полунагим. Один греческий философ, желая проверить нестяжательность преподобного, однажды дал преподобному золотую монету и стал наблюдать за ним. Святой пошел к хлебному торговцу, взял у него один хлеб, отдал торговцу золотую монету и удалился, не придавая значения стоимости монеты. Святой Серапион особым путем многих приводил на путь спасения. Однажды он продал себя в рабство греческому актеру, которого хотел обратить ко Христу. Актер, пораженный примером святой жизни праведника, уверовал и крестился вместе со своей семьей. Он умолял святого Серапиона оставаться с ним уже не рабом, а наставником и другом, но преподобный удалился, не взяв предложенных ему денег. Отправляясь в Рим, святой Серапион сел на корабль, но ничего не заплатил корабельщикам. Вначале они стали укорять его за это, но, заметив, что старец уже пятый день ничего не ест, стали питать его ради Бога и тем самым исполнили заповедь Господню. В Риме преподобный продолжал странствовать, переходя из дома в дом, не имея ничего, собирая лишь богатство духовное для себя и для ближнего своего.

Святой мученик Руфин диакон, мученица Акилина и с ними 200 воинов пострадали около 310 года в городе Синопе на Черном море при императоре Максимиане (305–311). Когда святой диакон Руфин был посажен в темницу за исповедание христианской веры, мученица Акилина заботилась о нем и за это была также взята под стражу. В темнице своими чудесами они обратили 200 воинов ко Христу и все вместе были усечены мечом.

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ев­до­кия – Ев­до­кия Пав­лов­на Пав­ло­ва – ро­ди­лась 1 ав­гу­ста 1876 го­да в го­ро­де Москве. Ко­гда ей ис­пол­ни­лось один­на­дцать лет, ее вме­сте с сест­рой Пе­ла­ги­ей, ко­то­рая бы­ла на два го­да млад­ше, ро­ди­те­ли от­да­ли на вос­пи­та­ние в Мос­ков­ский Страст­ной мо­на­стырь; впо­след­ствии сест­ры бы­ли при­ня­ты в мо­на­стырь по­слуш­ни­ца­ми и под­ви­за­лись в нем до его за­кры­тия. По­сле ра­зо­ре­ния оби­те­ли неко­то­рые мо­на­хи­ни и по­слуш­ни­цы сня­ли по­лу­под­валь­ное по­ме­ще­ние на Тих­вин­ской ули­це, при­ве­ли его в по­ря­док и по­се­ли­лись в нем, за­ра­ба­ты­вая се­бе на жизнь ру­ко­де­ли­ем – ши­тьем оде­ял. Вме­сте с Ев­до­ки­ей жи­ла ее сест­ра Пе­ла­гия, по­слуш­ни­цы Ве­ра Мо­ро­зо­ва, Ма­рия Но­со­ва и Со­фия Се­ли­вер­сто­ва; все они, как и в мо­на­сты­ре, ис­пол­ня­ли мо­лит­вен­ные пра­ви­ла, ино­гда при­гла­ша­ли для слу­же­ния мо­леб­нов свя­щен­ни­ков.
По­слуш­ни­цу Ев­до­кию аре­сто­ва­ли 25 ок­тяб­ря 1937 го­да и, за­клю­чив в Бу­тыр­скую тюрь­му, в тот же день до­про­си­ли. Сле­до­ва­тель спро­сил по­слуш­ни­цу, был ли кто из ее род­ствен­ни­ков аре­сто­ван со­вет­ской вла­стью и ко­му она ока­зы­ва­ла по­мощь из на­хо­дя­щих­ся в за­клю­че­нии. По­слуш­ни­ца от­ве­ти­ла, что по­сы­ла­ла по­сыл­ку в ла­герь пле­мян­ни­ку, а так­же на­хо­дя­ще­му­ся в узах свя­щен­ни­ку.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, – за­явил ей сле­до­ва­тель, – что вы сре­ди окру­жа­ю­щих ве­ли ан­ти­со­вет­ские раз­го­во­ры, дай­те по это­му во­про­су прав­ди­вые по­ка­за­ния.
– Я ни­ко­гда ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров не ве­ла, – от­ве­ти­ла по­слуш­ни­ца.
На этом до­про­сы бы­ли за­кон­че­ны, и ста­ли вы­зы­вать­ся сви­де­те­ли. Был вы­зван со­сед по­слуш­ниц по до­му; он по­ка­зал, что ни­ка­ких ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров от мо­на­шек не слы­шал, – лишь од­на­жды, про­хо­дя ми­мо, услы­шал, что они про­меж се­бя го­во­ри­ли, что им, ста­ру­хам, негде те­перь по­мо­лить­ся; ви­дел так­же, что при­хо­дил к ним несколь­ко раз свя­щен­ник.
Во вре­мя его рас­ска­за сле­до­ва­тель что-то пи­сал в про­то­ко­ле до­про­са – как пред­по­ло­жил сви­де­тель, за­пи­сы­вал то, что он го­во­рил, а за­тем по­про­сил рас­пи­сать­ся. Сви­де­тель по­ста­вил под­пись, не чи­тая про­то­ко­ла до­про­са, в ко­то­ром сле­до­ва­тель на­пи­сал буд­то бы по­слуш­ни­цы ве­ли ан­ти­со­вет­скую и контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность.
За­тем в ка­че­стве сви­де­тель­ни­цы бы­ла вы­зва­на со­сед­ка по­слуш­ниц, ра­бо­тав­шая над­зи­ра­тель­ни­цей в Бу­тыр­ской тюрь­ме; она по­ка­за­ла, что про­жи­ва­ю­щие в их до­ме по­слуш­ни­цы ве­дут контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, ча­сто их квар­ти­ру по­се­ща­ют со­ци­аль­но чуж­дые лю­ди: по­пы, дьяч­ки и дру­гие слу­жи­те­ли куль­та, с со­от­вет­ству­ю­щи­ми раз­го­во­ра­ми на по­ли­ти­че­ские те­мы.
16 но­яб­ря 1937 го­да один из сле­до­ва­те­лей, на­чаль­ник Сверд­лов­ско­го рай­он­но­го от­де­ла УГБ НКВД по Мос­ков­ской об­ла­сти Бе­лы­шев, вед­ший де­ло мо­на­хинь и по­слуш­ниц, со­став­ляя об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние, на­пи­сал: «По­сле лик­ви­да­ции Страст­но­го мо­на­сты­ря… груп­па мо­на­шек по­се­ли­лась в од­ной квар­ти­ре, в ко­то­рой ор­га­ни­зо­вы­ва­ли неле­галь­ные мо­ле­ния. Бу­дучи враж­деб­но на­стро­е­ны к со­вет­ской вла­сти, сре­ди окру­жа­ю­щих ве­ли си­сте­ма­ти­че­скую контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, в про­цес­се ко­то­рой рас­про­стра­ня­ли кле­вет­ни­че­ские из­мыш­ле­ния о жиз­ни тру­дя­щих­ся, вся­че­ски дис­кре­ди­ти­ро­ва­ли от­дель­ные ме­ро­при­я­тия пар­тии и пра­ви­тель­ства».
19 но­яб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла по­слуш­ни­цу Ев­до­кию к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. 27 де­каб­ря 1937 го­да она вме­сте с эта­пом при­бы­ла в Ма­ри­ин­ский рас­пре­де­ли­тель Си­б­ла­га. По­слуш­ни­ца Ев­до­кия Пав­ло­ва скон­ча­лась 20 ап­ре­ля 1939 го­да в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре НКВД в Но­во­си­бир­ской об­ла­сти и бы­ла по­гре­бе­на в без­вест­ной мо­ги­ле.
В 1940 го­ду од­на из аре­сто­ван­ных по­слуш­ниц по­тре­бо­ва­ла пе­ре­смот­ра де­ла, и то­гда сно­ва бы­ли до­про­ше­ны сви­де­те­ли. Вме­сто над­зи­ра­тель­ни­цы Бу­тыр­ской тюрь­мы при­шла ее сест­ра, жив­шая в том же до­ме, ко­то­рая по­ка­за­ла, что ее сест­ра на до­прос «са­ма явить­ся не мо­жет, так как она осуж­де­на за кле­ве­ту… к двум го­дам ли­ше­ния сво­бо­ды…» «Я… зна­ла жиль­цов на­ше­го до­ма, быв­ших мо­на­шек… – ска­за­ла она. – Пло­хо­го я о них ни­че­го не знаю, ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров ни­ко­гда от них не слы­ша­ла. Они бы­ли очень тру­до­лю­би­вые…» Несмот­ря на оправ­ды­ва­ю­щие сви­де­тель­ские по­ка­за­ния, при­го­вор не был от­ме­нен, на том ос­но­ва­нии, что аре­сто­ван­ные дол­гое вре­мя на­хо­ди­лись в мо­на­сты­ре и по­это­му при­над­ле­жат к со­ци­аль­но опас­ным эле­мен­там.