Как поход язычников русов на Константинополь привел к Крещению Руси

В 2020-м году исполняется 1159-летие начала миссионерской деятельности
святых Кирилла и Мефодия в Крыму
и в так называемых «землях Хазарии»,
начавшейся в 861-м году,
то есть за два года до их знаменитой моравской миссии.

Без понимания значимости той первоначальной миссии в Крыму
и так называемых землях Хазарии
невозможно понять целиком и последующую
моравскую миссию славянских просветителей




Поход Аскольда и Дира на Константинополь. Святитель Фотий погружает Ризу Богородицы в море,



Тема эта до сих пор остается наименее изученной, полной противоречий и недосказанности. До сих пор среди ученых нет единого мнения относительно географии маршрута хазарской миссии 861–862 годов, ее причин и последствий. Как отмечал проф. М. Артамонов, вопрос о хазарской миссии Константина /Кирилла/ Философа (далее цитата) принадлежит к числу труднейших и наиболее запутанных проблем хазарской истории, потому что предшествовавшие исследователи не находили к нему должного похода,

Стоит отметить, что в конце девятнадцатого, начале двадцатого веков в отечественной науке наблюдался существенный прорыв в этом вопросе. Такие видные ученые, как академик В. Ламанский, профессор В. Пархоменко, профессор А. Карташев и другие предпринимали попытки найти ответы на загадочные аспекты этой миссии и определить ее значение в начальной истории Древней Руси. Однако после событий 1917-го года продолжение изучения данного вопроса было фактически прервано в силу различных субъективных причин.

По мнению указанных историков, так называемая хазарская миссия святых Кирилла и Мефодия имела прямое отношение к походу русов в 860-м году на Константинополь и последовавшим за ним дипломатическим переговорам между Русью и Византией,

Поскольку это событие имело исключительное значение в процессе становления государственности Древней Руси и ее Христианизации, остановимся на нем более подробно



Поход русов на Константинополь в восемьсот шестидесятом году
и дипломатическое признание государственности Руси




Фотиево крещение



Согласно отечественным и византийским летописным источникам, 18-го июня 860-го года русский флот в составе двухсот кораблей атаковал столицу Византийской империи. И хотя самого города русы взять так и не смогли, однако около недели продержали в неимоверном страхе и ужасе беззащитных жителей Царьграда. Об этом сообщает непосредственный очевидец и участник тех событий – святой патриарх Фотий. При этом, как говорит Повесть временных лет, от разрушения русскими язычниками город был спасен Чудом: после молебна и положения патриархом Фотием влахернской Ризы Богородицы в море неожиданно поднялась буря и (далее цитата) безбожныхъ Руси корабли смяте. Никоновский летописный свод по этому поводу дополняет: Възвратишася Осколдъ и Диръ отъ Царяграда въ мале дружине, и бысть в Киеве плачь велий. Аналогичные свидетельства встречаем мы в Иоакимовской летописи. Имеются упоминания об этом событии и в более поздних произведениях (Густынская летопись и другие).

Сведения отечественных летописей существенно дополняют свидетельства о нападении русичей в 860-м году на Царьград как болгарского хронографа Георгия Амартола, сообщающего о походе Аскольда Киевского на Константинополь, так и более десятка византийских хроник.

При этом в греческих источниках походу Руси на Царьград в 860-м году и последовавшим за ним событиям уделено довольно серьезное внимание. Все это свидетельствует о том значении, какое данное событие возымело не только для будущих русско - византийских отношений, но и для всей мировой ойкумены /обитаемой Земли/,

Греческие источники практически единогласно сообщают, что, потерпев поражение под стенами Царьграда и возвратившись во своя си, русские князья спустя немного прислали к византийскому императору послов. В результате проведенных дипломатических переговоров между двумя странами был заключен мирный договор, связавший до того безвестную Русь и могущественную Византию узами дружбы и межгосударственных отношений. По сути состоялось дипломатическое признание древнерусского государства на международном уровне,

В рассматриваемой теме немаловажную роль играет вопрос о месте локализации Руси, совершившей поход 860-го года. Традиционно большинство ученых, ссылаясь на летописные источники, относит его к Киеву и Среднему Поднепровью. Однако имеются и иные мнения. Так, в конце девятнадцатого века некоторыми историками высказывалось предположение, что поход осуществила некая «Тмутараканская», или Азовско-Черноморская Русь. В начале двадцать первого века из-под пера ряда российских исследователей появилась новая гипотеза о том, что первой столицей Руси была Ладога, и, соответственно, поход на Константинополь мог быть осуществлен с севера. Имеются также предположения о том, что поход этот был совершен неким Русским каганатом, располагавшимся где-то в междуречье Волги, Трубежа и Которосли, а то и вовсе Хазарией, которая будто бы основала даже Киев,

Несмотря на появление в последнее время различных гипотез по данному вопросу, все же приходится признать, что имеющиеся отечественные летописные свидетельства однозначно поход русов на Царьград в девятом веке относят к Киеву и его князю Аскольду. Как бы мы ни пытались объяснить наличие этих свидетельств в древнерусских летописях, факт остается фактом: никаких иных документов, подтверждающих причастность к походу 860-го года каких-либо иных центров Руси, кроме Киева, мы не имеем. Поэтому приходится исходить из того, что нам сообщает древнерусская летопись.

С другой стороны, необходимо признать справедливым мнение, что Киев вряд ли мог самостоятельно организовать в 860-м году поход на Царьград. Скорее всего, в подобном походе принимали участие разные племена Древней Руси, объединенные, согласно арабским источникам, вокруг трех равноправных центров: Куявии, Славии и Артании.

Наиболее правдоподобной представляется реконструкция похода, предложенная профессором Г. В. Вернадским, который, отдавая предпочтение так называемой «тмутараканской теории», все же считал, что походы Азовско-Черноморской Руси на Константинополь осуществлялись при непосредственном участии, а то и верховенстве Руси Киевской. Он писал: В 860-м году Аскольд и Дир объединили силы с приазовскими русскими для нападения на Константинополь. Вполне возможно, что в районе лагуны, образованной при впадении Конской в Днепр, ниже современного города Запорожье, экспедиционные войска Русского каганата воссоединились с отрядом Аскольда и Дира, идущим из Киева. Объединенная флотилия русских кораблей, должно быть, затем пошла вниз по Конской и нижнему Днепру в Черное море, а по нему направилась прямо на юг к Босфору.

Подобного мнения придерживался и другой сторонник «тмутараканской теории» Д. И. Иловайский, который, отмечая, что поход 860-го года осуществляла «Днепровская, или Полянская, Русь», уточняет, что (далее цитата) морские походы киевских руссов совершались, конечно, с помощью их приморских родичей.

Если признать справедливой версию, что данный поход осуществлялся объединенной армией различных славянских племен под началом русов во главе с киевскими князьями, то тогда сама собой отпадает и проблема с локализацией его исходного региона. Вопрос, откуда именно выступил объединенный флот русов, теряет свою принципиальность. Даже если и не из Киева, а из Причерноморья или Приазовья, это совершенно не означает, что он не мог разрабатываться и координироваться из Киева. Иначе можно поставить под сомнение и летописные свидетельства о причастности Киева к походам на греков при Олеге, Игоре, Святославе, Владимире и Ярославе. Из Киева ли начинались эти походы или из каких-то иных опорных пунктов? Святослав вообще долгое время свою ставку держал в Дунайской Болгарии, однако это вовсе не означало, что Киев не был центром Руси.

Из летописных источников мы знаем, что киевские князья неоднократно воевали страну Корсунскую. В этом регионе Киевская Русь издревле имела свои интересы, собственные колонии и базы, чем и объяснима ее военная и торговая активность в Крыму, Причерноморье и Приазовье. Подобные опорные пункты Киевская Русь могла иметь здесь и на начальной стадии своего развития в девятом веке. Как известно, археологические данные не подтверждают возможность существования здесь самостоятельного государства русов. При этом, по мнению Д. Талиса, это не снимает возможности проникновения в регион (далее цитата) немногочисленных и этнически разрозненных групп, в том числе и славянских, которые не оставили никаких археологических следов. Таким образом, если и можно говорить о присутствии в причерноморско-приазовском регионе русов, то скорее в виде небольших русских военных баз, опиравшихся на союзническую помощь местного населения, но никак не отдельного мощного государства русов.

К слову, если исходить из описаний патриарха Фотия, то совершенно очевидно, что речь идет все же не о соседях византийских владений в Причерноморье и Крыму, но о более отдаленном и малоизвестном грекам народе. Из всех народов под такие описания подпадает только Киевская Русь периода своего становления.

С другой стороны, если учесть, что Киев в девятом веке мог иметь свои базы и опорные пункты в Крыму и Приазовье, то вполне возможно, что тот же князь Аскольд мог принимать греческих послов и епископа /и, в частности, святых Кирилла и Мефодия/ и проводить Вече с участием части бояр и дружины не только в Киеве, но и в одной из русских баз на Азовско-Черноморском побережье или в Крыму. И там же принять обряд крещения, как позже это сделал и князь Владимир Киевский, крестившийся не в стольном Киеве, но в Херсонесе. В таком случае, если данная гипотеза верна, предание о крещении Аскольда вполне совпадает не только с греческими хрониками, но и с Паннонскими житиями /Кирилла и Мефодия/, сообщающими о созыве Вече, совершенном на нем Чуде несгораемого Евангелия и последовавшем после этого крещении языческого кагана и его подданных.

Такая трактовка отчасти снимает вопрос о том, какая же Русь крестилась в девятом веке – Киевская или Азовско-Черноморская. Учитывая существование в середине девятого века тесных связей между Киевом и азовско-черноморскими колониями Руси, мы вполне можем предположить, что крестились тогда представители обеих частей Руси при непосредственном участии киевского князя Аскольда. К слову, этим в какой-то мере может быть объяснимо и то, что в более позднем киевском летописании не отразилось крещение Аскольда. Произойдя за пределами Киева, оно могло остаться незамеченным для основной массы киевских язычников, а потому, возможно, не четко сохранилось и в народной памяти.

Правдоподобность данной версии отчасти подтверждают и находки киевских кладов. Если поход русов действительно потерпел поражение от неожиданно разразившейся бури, то ни о каких щедрых дарах из Константинополя тогда не могло быть и речи. Потому и в киевских кладах нет монет царьградского чекана того времени. Однако в киевских кладах девятого десятого веков достаточно византийских монет херсонского чекана. В частности, наиболее ранние из них принадлежат Михаилу третьему и Василию Македонянину,

Эти монеты подтверждают факт заключения мирного договора между русами и византийцами и преподнесения русам щедрых даров. То, что найденные византийские монеты были херсонского чекана, никак не опровергает вышесказанного. Дары могли быть преподнесены русам и в Херсонесе, где вполне мог подписываться и мирный договор между Русью и Византией. Точно так же получал в Херсонесе дары, заключал договора и даже принимал крещение столетием позже киевский князь Владимир,



поход Аскольда и Дира на Константинополь,




Миссия святых /Кирилла и Мефодия/ в Херсонесе
и первое Крещение Руси


Именно к этому времени /восемьсот шестидесятый - восемьсот шестьдесят первй/ жития святого /Кирилла/ Константина Философа относят его пребывание в Херсонесе в составе официального византийского посольства. Согласно житиям, именно тогда в Херсонесе /Кирилл и Мефодий/ впервые познакомились с текстами, писанными «русскими письменами», и с человеком, обучившим их русскому языку. И, судя по всему, именно здесь ими было завершено изобретение общеславянской письменности. Если представители посольской миссии императора изучали в Херсонесе русский язык, то не означает ли это присутствие здесь же посольства и от русского князя? А значит, вполне вероятно, что и переговоры между русскими и византийскими послами после событий 860-го года могли проходить именно в Херсонесе,

Из греческих источников известно, что следствием похода руссов в 860-м году на Константинополь было подписание мирного договора между Русью и Византией. Одним из пунктов этого договора был вопрос о крещении руссов,

Подобные свидетельства о первом Крещении на Руси в девятом веке встречаются у многих византийских авторов, в частности у патриарха Фотия, Никиты Пафлогонянина, Константина Багрянородного, Кедрина, Скилицы, Зонары, Льва Грамматика, Михаила Глики и других. Из этих источников мы знаем, что крещение приняли те русы, что осуществляли поход на Царьград. А Повесть временных лет и другие отечественные летописи руководство этим походом однозначно относят к киевскому князю Аскольду. Наиболее подробно указанные события описаны в Никоновском летописном своде, донесшем до нас сведения раннего русского летописания. Кроме того, свидетельства о походе русов на Царьград и принятии христианства встречаем мы также и в ряде других отечественных источников. Даже такие поздние из них, как Густынская летопись, Мазуринский летописец, Хронограф западнорусской редакции и другие сохранили память об этом событии. Встречаются упоминания об этом также в Степенной книге, Киевском Синопсисе и других произведениях. Даже Церковный Устав святого князя Владимира отражает факт принятия христианства на Руси при святом патриархе Фотии,

Греческие источники сообщают, что в результате заключения между Русью и Византией мирного договора из Константинополя к русам была послана Христианская просветительская миссия, успешно совершившая крещение русского князя и некоторых из его бояр, дружинников и подданных. При этом Константин Багрянородный и ряд других византийских авторов уточняют, что произошло это крещение на специально созванном Вече, после длительных религиозных диспутов и показанного греческим миссионером Чуда с несгораемым Евангелием. Эти описания близко перекликаются с сообщениями Никоновского летописного свода, где в разделе, выделенном под заголовком «О князи русь тем Осколде», не только сообщается о принятии русами и их князем христианства, но также уточняется, что их крещение было совершено в результате Чуда с несгораемым Евангелием, а само это событие отнесено непосредственно к киевскому князю Аскольду,

Но что более всего поразительно: именно эти же события описываются в житийных текстах о святом /Кирилле/ Константине Философе, как Паннонских, так и других, в частности в Кольбертинских анналах и Бандуричевом сказании. Из них мы знаем, что чудо с несгораемым Евангелием совершили святые /Кирилл и Мефодий/ во время своей так называемой хазарской миссии, состоявшейся в 861-м, 862-м годах. В результате этого Чуда от них крестились тогда языческий каган и с ним около 200 семей,

При этом Итальянская легенда уточняет, что солунские братья свою миссию по обращению язычников в христианство совершили не в самой Хазарии, но в хазарской провинции, а Бандуричево сказание дополняет, что святым /Кириллом/ Константином Философом был крещен тогда именно русский князь-каган, правда, ошибочно названный Владимиром. Однако такое ошибочное смешение двух крещений Руси – в 860-е и 980-е годы, то есть при Аскольде и Владимире, – встречается во многих источниках после владимировского периода. Так, как уже отмечалось, даже Церковный Устав святого князя Владимира смешивает оба эти события и сообщает, что Владимир принял крещение от патриарха Фотия, жившего за сто лет до Владимира и при котором Русь действительно приняла крещение в 860-е годы. Аналогично в Тверской и Воскресенской летописях сообщается, что Константин Философ, а в Повести временных лет просто Философ проповедовал Христианство киевскому князю Владимиру. Таким образом, несмотря на имеющиеся хронологические неточности, древнерусская летопись сохранила память о причастности святых /Кирилла и Мефодия/ к крещению Руси в девятом веке,

По мнению академика В. Ламанского, подобные смешения событий первого и второго крещений Руси свидетельствуют о том, что авторы этих описаний пользовались какими-то более древними, не дошедшими до нас источниками, но которые из-за незнаний подробностей крещения при Аскольде ошибочно были переложены ими применительно лишь ко крещению при Владимире. Кроме того, как считали академик А. А. Шахматов, академик Б. А. Рыбаков и другие, в двенадцатом веке древнерусские летописные тексты претерпели существенное редактирование со стороны переписчиков /так называемая редакция Мстислава 1118-го года/, Судя по всему, особой цензуре подверглись сообщения о первом Крещении Руси в девятом веке, которые, в угоду династическо - политическим интересам Рюриковичей, искусственно переносились на события Владимирова крещения, что и вызвало имеющуюся в источниках путаницу,

Как бы там ни было, но, сопоставляя вышеуказанные византийские и отечественные свидетельства о крещении руссов в 860-е годы и подробности так называемой хазарской миссии святых /Кирилла и Мефодия/, вполне правдоподобной выглядит версия о том, что первое крещение на Руси в девятом веке было совершено именно этими славянскими просветителями. На этой версии, как уже отмечалось, настаивали В. Ламанский, В. Пархоменко, А. Карташев и другие,



Обретение мощей священномученика Климента, папы Римского, святым Кириллом,



Было ли крещение хазар
в восемьсот шестьдесят первом году?


В житии святого /Кирилла/ Константина Философа отмечается, что он с братом крестил язычников – кагана хазар и его людей, из чего некоторыми историками был сделан вывод, что братья крестили хазарские племена. Это мнение опровергается тем фактом, что хазары по своему вероисповеданию на то время были не язычниками, а монотеистами /главным образом иудеями/, а иудаизм уже долгое время был официальной религией Хазарского каганата. К тому же, по мнению С. Плетневой, хазаро-иудейские каганы настолько фанатично были привержены своей новой вере, что именно в это время вели в стране религиозные войны. Совершенно очевидно, что от святого Кирилла крестились тогда не хазарские, а какие-то другие племена.
Святые /Кирилл и Мефодий/ действительно ездили в составе хазарского посольства в г. Итиль, даже, возможно принимали участие в диспуте с иудейскими первосвященниками, однако та миссия была сугубо дипломатической и, к слову, оказалась неудачной. Об этом в письме к Хасдаю Ибн-Шафруту свидетельствует и хазаро-иудейский каган Иосиф. Никакого обращения хазарского кагана в христианство в 860-м, 861-м годах, о котором идет речь в позднейших редакциях жития святого /Кирилла/, история не знает. Как отмечает С. Плетнева, (далее цитата) Христианизация Хазарии вообще не устраивала кагана, поскольку она, по сути, означала идеологическое подчинение соседним христианским государствам и, главное, могущественной Византийской империи. Поэтому со времен принудительного введения в Хазарии иудаизма христианство, имевшее здесь давние корни и разветвленную церковную организацию /семь епархий во главе с архиереями/, оказывается в неравных условиях по сравнению с новой государственной религией. По мнению С. Плетневой, от недавней необычайной веротерпимости в каганате не осталось и следа. С этим мнением солидарен М. Артамонов, который отмечает, что с введением в Хазарии иудаизма (далее цитата) религиозные ограничения и преследования распространились не только на христиан, они охватили и мусульман. Более того, в стране на религиозной почве началась жестокая гражданская война. Как отмечает С. Плетнева, (далее цитата) новая религия не объединила, а наоборот, разъединила и без того шаткое государственное образование, возглавляемое хазарами. Принятие иудаизма каганом, царем и всей итильской знатью оторвало их от хазарской аристократии. Между итильской и провинциальной аристократией началась борьба за власть и влияние в каганате. Борьба велась безжалостная, в ней гибли не только “фрондеры”, но и выдающиеся представители иудейской верхушки,

Исходя из вышесказанного, говорить о принятии хазарским каганом христианства в 860-е годы не приходится. Скорее всего, речь может идти лишь о крещении восточнославянских языческих племен, которые до этого долгое время пребывали в тесном военно-политическом союзе с Хазарией и только по ошибке, по старой памяти были названы позднейшими авторами жития святого /Кирилла/ хазарами,

По мнению В. Ламанского, (далее цитата) все славянские племена, платившие дань хазарам, назывались общим именем хазар, точно так же, как впоследствии стали называться именем Руси. Напомним, что согласно Повести временных лет, в той или иной форме даннической зависимости от Хазарии некоторое время пребывали восточнославянские земли полян, северян, радимичей и вятичей. Да и в самой Хазарии, как сообщают арабские авторы Абульфед, ал-Бекри и другие, славяне составляли значительную часть населения каганата.
Поэтому, как считает Ламанский, для западных агиографов (далее цитата) вся эта обширная страна от Дербента на северо-запад до Киева и далее была Хазарией. Подобное представление о землях восточных славян складывалось не без участия самих хазар. Так, хазарский каган Иосиф в письме к казначею кордовского халифа, описывая Хазарию, включал в нее и значительное количество земель восточного славянства, находившегося в даннической зависимости от нее. Более того, даже в некоторых византийских и итальянских источниках четырнадцатого, пятнадцатого веков под термином Хазария упоминаются Крым и Причерноморье, а само Черное море называется Хазарским.

Поэтому не удивительно, что переписчики житий святого /Кирилла/ (тексты которых дошли до нас лишь в списках пятнадцатого, шестнадцатого веков), ошибочно называют восточных славян хазарами, а сами их земли – Хазарией Или провинцией Хазарии.

Следует отметить, что заблуждение относительно хазарского происхождения поднепровских славян было распространенным не только среди зарубежных, но и отечественных авторов, причем даже в восемнадцатом, девятнадцатом веках. Даже в так называемой Истории руссов, изданной в Москве в 1846-м году, это заблуждение повторялось, как исторический факт. В частности, ее автор, называя славянских воинов «козарами», утверждает, что позже они были греками переименованы из козар казаками, и таковое название навсегда уже у них осталось.
При этом автор Истории руссов к «козарам» относит и нападение русов на Константинополь в 860-м году, а также и самого киевского князя Аскольда, названного здесь «победоносным в войнах».

Подобное мнение довольно часто встречается в литературе семнадцатого, восемнадцатого веков. Так, в летописи гадячского полковника Григория Грабянки *конец семнадцатого, начало восемнадцатого веков* утверждается, что народ малороссийский, прозванный козаками, происходит «от козар» и что «их, козаков, праотцы – козары», а также что «народ славенский, или козары» «превратился из козаров на козаков». Более того, автор утверждает, что «от козаров малорусские вои мало что изменили: сменили название, вместо козаров козаками именуются».

А о походе на Константинополь и крещении в девятом веке Грабянка так сообщает: «Каган поддался на уговоры и с великим войском козарским двинулся на стольный град Константинополь. И таки взял бы его, если б не был побежден Чудесной Непреоборимой Силой Пресвятой Богородицы. После этой страшной победы над козарами под Константинополем вскоре козары, с греками помирившись по-христиански, начали от херсонян перенимать Веру и, спороднившись с ними, положили у себя Православно - кафолический Догмат проповедовать. И на том намерении своем твердо стояли». Также Грабянка пишет, что хазары «продолжали править над Киевом и над иными русскими землями, щедрую дань в них собирая»,

В другом документе – конституции П. Орлика за 1710-й год – о предках украинских казаков аналогично утверждается, будто (далее цитата) народ козацкий, древний и отважный, ранее именуемый козарским, изначально вознесся бессмертной славой, обширными владениями и героическими деяниями, которых не только соседние народы, но и сама Восточная /Византийская/ империя на море и на суше боялась настолько, что восточный император, замысливши умиротворить этот народ, объединился с ним тесным союзом. И что народ этот был тогда обращен к Вере Православного восточного обряда, которою когда-то отважный козацкий народ был просвещен через козарских князей от Константинопольского Апостольского престола. И с тех пор и доныне (наш народ) твердо в ней пребывает, никогда не смущенный чужинской "религией",

Безусловно, ни Историю руссов, ни летопись Г. Грабянки, ни Конституцию П. Орлика невозможно в данном случае рассматривать в качестве серьезных источников. Однако приведенные здесь цитаты могут свидетельствовать о том, насколько прочно указанное заблуждение было распространенным вплоть до XVIII–XIX веков, что даже в политических документах как общепризнанный факт отражалось ложное представление о крещении в девятом веке не Руси, а Хазарии и что будто бы через хазарских каганов христианство распространилось на Руси. Причем в данном случае история отечественного Православия выводится не от Владимира, а задолго до него, от некоего «козарского князя», принявшего Православие от Константинопольского патриархата. Здесь мы видим явное перекликание с легендой Паннонского жития о крещении хазарского кагана святым /Кириллом/, посланным Константинопольским патриархом,

Стоит обратить внимание, что если даже отечественные авторы так долго были подвержены подобного рода заблуждениям, то что можно ожидать от зарубежных составителей и переписчиков житийных повествований, мало знакомых с историей как Хазарии, так и Руси и потому с полной серьезностью сообщающих о крещении в 860–862-м годах хазарского кагана и его подданных,



Поляне дают дань хазарам. Миниатюра Радзивилловской летописи, пятнадцатый век,



Продолжение /о роли святых /Кирилла и Мефодия/ в начальной Христианизации Руси/ следует

через покаяние, метанойю

Покаяние есть отказ от отчаяния -

Преподобный Иоанн Лествичник
/Лествица, слово 5/



+++ +++ +++


Слово


+++ +++ +++

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU