Поездка по маршруту паломничества Великой Княгини Елизаветы Федоровны

29 октября, в завершающий день семинара для руководителей региональных отделений Международной общественной организации «Императорское Православное Палестинское Общество», состоялась паломническая поездка по маршруту паломничества Великой Княгини Елизаветы Федоровны, председателя ИППО, на Калужскую землю в 1911 году. Первым участники семинара посетили мужской монастырь Свято-Тихонова пустынь. Здесь побывала с паломническим визитом Великая Княгиня Елизавета Федоровна сто лет назад.
Для гостей была проведена экскурсия по монастырю и его музею, где в настоящее время развернута экспозиция, рассказывающая об истории Сергиева скита Калужского отдела ИППО в память в Бозе почившего Великого Князя Сергея Александровича, и представлена выставка «Строитель спасения» об отце Герасиме, первом настоятеле Сергиева скита, члене Калужского отдела ИППО. Выставка подготовлена Благотворительным фондом «Возрождение Николо-Берлюковского монастыря», возглавляемого членами Императорского Православного Палестинского Общества А. Н. Паниным (президент фонда) и С. Я. Ваксманом (генеральный директор фонда).

Председатель Калужского отделения ИППО В. Н. Гороховатский сообщил, что выставка может стать основой для возобновления деятельности музея Великого Князя Сергея Александровича и истории ИППО, который действовал в Сергиевом скиту до революции. Калужское отделение ИППО планирует возобновить работу музея к 130-летию Императорского Православного Палестинского Общества.

Участники встретились с монахом Свято-Тихоновой пустыни отцом Никитой, который ровно год назад провел первую панихиду по Великому Князю Сергею Александровичу на территории бывшего Сергиева скита в память в Бозе почившего Великого Князя Сергея Александровича.
Далее участники семинара побывали на святом источнике Свято-Тихоновой пустыни, в котором искупались, и так же, как и сто лет назад Елизавета Федоровна, набрали святой воды. Кладезь святого Тихона Калужского был вырыт самим преподобным в 1887 году. Вода в нем считается целебной, до сего дня на источнике происходят исцеления.
Затем участники семинара отправились на место бывшего Сергиева скита Калужского отдела ИППО. Сейчас здесь ничто не напоминает, что когда-то здесь был обустроен монастырь с храмами, келиями, домом для воинов-инвалидов, иконной и книжной лавкой, музеем, церковно-приходской школой, гостиницей для паломников…

Существует легенда, что старец Герасим, который жил в Тихоновой пустыни, предсказал тогдашнему калужскому губернатору, заместителю председателя Калужского отдела Императорского Православного Палестинского Общества А. А. Офросимову, что Сергиев скит, который собирались строить, трагически исчезнет. Но это не остановило членов и благотворителей Калужского отдела ИППО. В годовщину смерти первого Председателя ИППО Великого Князя Сергия Александровича 4(17) февраля 1906 года члены ИППО собрались и решили основать в его память обитель.

Первым был построен дом для увечных воинов, а в день именин Великого Князя, 5(18) июля 1906 года, состоялась торжественная закладка основного храма обители во имя Сергия, Радонежского Чудотворца, а ровно через год в храме уже торжественно освящали главный престол во имя преподобного Сергия Радонежского. После чина освящения на открытой площадке перед церковью была отслужена Божественная Литургия. Все молились за упокоение души Великого Князя Сергия Александровича. На торжества прибыл помощник Председателя Императорского Православного Палестинского Общества генерал М. П. Степанов. Он же принимал военный парад, который был устроен по случаю столь памятного дня. После парада было освящено еще два здания скита: странноприимный дом и церковно-приходская школа. На следующий день был освящен второй престол в храме — во имя Успения Пресвятой Богородицы.

Великой Княгине Елизавете Федоровне удалось побывать в Сергиевом скиту лишь в 1911 году, а в 1913 году в обители для нее был устроен уютный домик…

Детали приезда Елизаветы Федоровны в Сергиев скит сохранили «Калужские губернские ведомости» за 1911 год № 108. Приехала она в скит 19 октября (1 ноября) в день своего рождения. Сразу же по прибытии началась Божественная Литургия. Около четырех часов вечера Ее Высочество посетила келью настоятеля и больницу скита, где имела общение со всеми, нашедшими приют в обители. После трапезы Великая Княгиня посетила книжную лавку, где приобрела несколько святых икон и крестов. В шесть часов вечера началась заупокойная всенощная, закончившаяся в одиннадцать вечера, на которой также молилась В. К. Елисавета Феодоровна.

На следующий день ранним утром Елизавета Федоровна отправилась в Тихонову пустынь. В три часа дня Ее Высочество возвратилась в Сергиев скит, где сразу же отправилась на всенощное бдение. По окончании службы иеромонах Герасим и архимандрит Лаврентий поднесли Великой Княгине святые иконы, а Ее Высочество передала в дар священнические и диаконские облачения. Настоятелю иеромонаху Герасиму (Гаврилову) она подарила образ святых Марфы и Марии. В 10 часов вечера В. К. Елисавета Феодоровна покинула обитель и отправилась в Москву.

После революции Сергиев скит был разорен, на его месте устроили пионерский лагерь. Нынешним летом в рамках проекта Калужского отделения ИППО прошла «Экспедиция Сергиев скит» с участием студентов были проведены археологические раскопки, в ходе которых были обнаружены части фундамента некоторых монастырских построек.

Как символ будущего возрождения обители на ее территории установлен памятный крест, к которому приложились члены Императорского Православного Палестинского Общества — продолжатели славных традиций ИППО в других регионах России.

В. Н. Гороховатский рассказал о перспективах возобновления деятельности Сергиева скита Калужского отдела ИППО.

Далее путь паломничающих участников семинара лежал в Спасо-Воротынский монастырь. Его настоятельница — матушка Анастасия недавно стала членом Калужского отделения ИППО. Матушка Анастасия радушно встретила гостей, провела их по территории монастыря, где показала уменьшенные макеты — копии святых мест вселенского масштаба.

Затем гости побывали в храме обители. Заместитель председателя ИППО Ю. А. Грачев поблагодарил матушку Анастасию за теплый прием и подарил ей сувенир с символикой ИППО.

Семинар завершился посещением в г. Калуге офиса Калужского отделения ИППО, где председатель Калужского отделения В. Н. Гороховатский вручил заместителю председателя ИППО Ю. А. Грачеву сувенирную тарелку, разработанную и выпущенную Калужским отделением в рамках Международного проекта «Духовная связь: Калуга – Иерусалим» к 100-летию пребывания Великой Княгини Елизаветы Федоровны в Сергиевом скиту, с изображением Великой Княгини и монастырей Калужской земли, где паломничала Елизавета Федоровна и где побывали участники семинара.

Заместитель председателя ИППО Ю. А. Грачев и все участники семинара выразили огромную благодарность Калужскому отделению за высокий уровень организации и проведения семинара. Руководители отделений хорошо узнали друг друга и приобрели огромный опыт практической деятельности по организации мероприятия, единодушно приняли решение проводить такие семинары ежегодно в разных региональных отделениях.

ippo.ru

Комментарии (2)

Всего: 2 комментария
#1 | Алексей Мельников »» | 25.05.2013 12:46
  
4
МОЛИТВА ПУТЕЙЦА

Вообще-то я не знаю, молимся мы или нет. Пока что не слыхал. Ну, кресты нательные, может, кто и носит – как под рубашкой чешет, глядишь, и обнаружится, а вот насчет молитв врать не буду. Да и солоно молитву как расскажешь? А не солоно - не с руки. Не получается без соленых-то слов вещать. Не пришлось тому выучиться. Или учеба сразу не задалась, или какие прорехи в образовании выискались. Только не могем – и баста.
Так вот, когда-то станция, где находится наша ПМС, называлась Сергиев Скит. Но об этом из местных никто не помнит. Потому что их, местных, по сути-то, и нет. Все – приезжие. Кто – десять лет назад, а кто и все двадцать… Да и 101-ый километр вот он, рукой подать. Так что все залетные – без корней. Точно, какие у путейца-железнодорожника могут быть корни?..
- Я на Тихорецкой, допустим, родился, - тыкая лопатой мерзлую щебенку, придался как-то воспоминаниям на разгрузке полувагонов стропаль Вася, - в рабочем, что вместе с родителями-путейцами в 60-ые годы где-то по Кубани мотался. Сестра – в Староминской…
Василий худой, жилистый мужичок с крестьянской такой хитринкой. Ходит неспеша, лениво подшаркивая стоптанными кирзачами: «Ноги-то, чай, свои – не чужие. Чего ради буду их понапрасну бить»…
Каждое утро около семи городской автобус выплевывает меня на пустой пристанционной площади напротив здания вокзала. Наваливающийся откуда из-за леса полумрак. Пара-тройка дремлющих наискось от перрона такси. Тут же - в форме потрепанного старого чемодана – пивной ларек. Уличные фонари выхватывают из темноты раскидистый одноэтажный дом с придавленными небом мелкими башенками. У его входа, на стене – мраморная доска. Прочитать ее можно только ночью. Или – ранним сумрачным утром, когда освещение ложится под нужным углом на выгравированный серыми буквами текст. От этого, видимо, никто из местных содержания доски не знает. Я выучил его наизусть. И повторяю как молитву. По утрам. Когда в очередной раз перемеряю свой положенный километр до путейских мастерских.
…Такое-то отделение Императорского православного палестинского общества. Век двадцатый. Самое начало. С фотографии глубоко и умно смотрят ладно скроенные породистые господа. Все – в добротных гражданских мундирах с поднимающимися почти до плеч двумя рядами массивных металлических пуговиц. В центре – за столом – похожий на артиста Алексея Петренко величественный и гордый председатель – губернатор Офросимов. Не без его усердия, как гласят предания, местечко наше когда-то Сергиевым Скитом и нарекли. Я долго всматриваюсь в лица остальных членов губернского собрания. Пытаюсь расшифровать их несуетливые раздумчивые взгляды из столетнего далека. Как вы говорите - «мессидж». Пытаюсь расшифровать – и не могу…
Под ногами мерно похрустывает снег. Мерзлую утреннюю тишину изредка прокалывают лопающиеся в воздухе сигналы пристанционного репродуктора. Они недолго снуют между кустами придорожного боярышника и скоро растворяются в утренней немоте нашего полустанка. «Внимание, поезд! – заученно бубнит откуда-то с верхних электроопор металлический голос дежурной. И после механической паузы: - По второму пути. Из Воротынска».
Я уже знаю, что через пару минут со стороны того самого Воротынска раздастся глухой далекий гул. Словно - приглушенные большими километрами раскаты грома. Или – отдаюсь на волю фантазии – той великой старинной сечи, что грузно нависла над нашим местечком более пяти веков назад. Грохот скорого по угорскому мосту всякий раз напоминает мне о Великом стоянии. Тут, по преданиям, где-то в окрестностях наших мастерских русские витязи и располагались. А по ту сторону Угры – татары. Потоптали тысячами конских копыт росвянские заливные луга, пометались вдоль крутого правого берега Угры и убрались восвояси. Как растворились. Оставили Русь в покое. Только-то беленький, словно игрушечный монастырь после этого чуда тут, по левую руку от нашего ПМС и возрос. Так его полтысячи лет назад и нарекли – Спас на Угре. А по правую – тот самый Сергиев скит. Но, как я уже говорил – много, много спустя…
… На мраморной доске - строгий тонкий профиль женщины лет сорока – сорока пяти. «Да, монашка там какая-то», - нехотя поясняют местные, ориентируясь, очевидно, на иноческий головной убор, запечатленный в мраморе. Что за монашка, и какое ей было дело до нашего медвежьего угла сто лет назад – о том лучше не спрашивай. Да, заезжала в Спас. Помолиться за ставшую ей когда-то родиной Русь православную. После – в Сергиев Скит направилась. «Основанный в память в Бозе почившего Великого князя Сергея Александровича…», - достаю откуда-то из уголков своей памяти. В 1905-ом, во время революции был убит. Жена, Елизавета Федоровна, с горя ушла в монастырь. И в память любимого мужа посвятила остаток жизни благотворению. Вплоть до того момента, покуда в 1918 году палачи не сбросили ее в альметьевскую шахту, что на Урале. Такие вот дела…
Наша ПМС (если, кто затрудняется - путевая машинная станция) - это затолканный в лес густой пучок железнодорожных веток с вспучившимися кой-где на них ангарами цехов: механическим, ремонтным, сборочным… По стране таких ПМС сотни. И каждая бдит за вверенным ей участком железных дорог. Где рельсы переложить, где шпалы заменить, или вовсе звенья целиком отремонтировать. Вагоны, полувагоны, моторки, дрезины, щебень… Сотни три крепких грубоватых мужиков с лопатами, кувалдами и ломами… Приросшие к их спинам оранжевые «желтухи» день-деньской пестрят на запорошенных снегом путях, на сложенных бутербродами штабелях железнодорожных решеток. Гукают совами и толкают туда-сюда вагоны хлопотливые «хозяйки». По-динозаврьи вытянув громадные свои шеи, медленно ворочают железными колесами двадцатитонные путейские краны. Скрепят троса. Весь этот муравейник зовется «базой». Точно на море – порт. От него отчаливают рабочие поезда в многодневные туры на перегонам. Сюда же, на место бывшего Сергеева скита, возвращаются изможденные с плетей или укладок. Такая вот наша обитель…
… Передо мной список монашествующей братии. Читаю. Акимов Петр Димитриевич – 1887 года рождения, из Орловской губернии. Поступил в число испытуемых в 1909-ом, в число послушников зачислен в 1910-ом, в 1914-ом проходил пономарское послушание. Алабин Михаил Алексеевич – 1893 года рождения, скопинский мещанин. Поступил в число испытуемых послушников в 1912-ом году. Всех число около ста… Пытаюсь представить иноческие лица. Услышать разговоры. Проникнуться той неспешной монастырской суетой. Перед глазами – окруженный сосновым бором, небольшой храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Где-то по правую и по левую руку от него – сараи, колодец, погреб. Тут же, покоящийся в сосновом благоухании – инвалидный дом. Несколько поодаль – водонапорная башня…
… Башня, пожалуй, то немногое, что я помню из своего пионерлагерьского детства. Еще где-то невдалеке от нее – футбол. Наша команда бьется с пацанами из соседнего пионерлагеря «Спутник». Я играю в защите. Удар от ворот. Разгоняюсь. Хлоп – и вслед за мячом через все огромное футбольное поле летит мой кед. Зрители хохочут. И девчонки их нашего пионерлагеря – тоже. Я жалко ковыляю в одном носке через весь футбольный газон перед сотнями озорных глаз. С досады и позора хоть сквозь землю провались. «И поле футбольное тут какое-то здоровое, - досадую про себя. – Было бы поменьше, может не так сильно по мячу бы колотил. Глядишь и с обувкой бы остался…» Только через сорок лет я узнаю, почему так чересчур просторно нам тогда игралось в этот непослушный мяч. Мы скакали и резвились на том месте, где был когда-то скит во имя преподобного Сергия Радонежского и в память в Бозе почившего великого князя Сергея Александровича: храм, кельи, сранноприимный дом, погреба, колодец…
… После смены отшагиваю положенный километр от мастерских до станции. В глубоком ущелье между промерзших до самых арматурин шпал особенно зябко. Холод копится в шпальном каньоне всю зиму и, кажется, живет там своей обособленной от остальной погоды жизнью. Он, этот холод – главный враг путейца. Мы с ним постоянно воюем. А еще – со снегом. Так она у нас и зовется, эта война – снегоборьбой.
В обратную сторону, с работы, снег топчется быстрей. Покуда в растопыренных колючках придорожного боярышника не мелькнут красноватенькие пузики снегирей. Они с некоторых пор поселились в пристанционном переулке. Сразу сбавляю скорость. Останавливаюсь и, задрав голову к макушкам кустов, долго наблюдаю шумную суету милых красных комочков. За зиму я научился различать приглушенные звоночки их маленьких серебряных колокольчиков. Вроде - доносящегося откуда-то издалека мелодичного шуршания хрустальных бусин…
Большой городской автобус долго барахтается в пристанционных сугробах. На залепленной вкривь и вкось объявлениями остановке ветер яростно треплет самое старое из них: в местном клубе такого-то числа молебен. В память священномученницы Елизаветы Федоровны. Выцветшее от времени объявление это я уже читаю полгода, как минимум, и не ведаю, состоялся ли молебен или нет. Слышал только, что хотели было на привокзальном пятачке вместо пивного ларька построить храм во имя оставившей здесь когда-то свое любящее женское сердце святой. Но, по каким-то соображениям – передумали. Не знаю – по каким. Да и не хочу знать…

Алексей Мельников, Калуга.
#2 | Анна Гор. »» | 25.05.2013 15:00
  
1
Снегири, пейзажная лирика...

В растопыренных колючках придорожного боярышника мелькают красноватенькие пузики снегирей.
Останавливаюсь и, задрав голову к макушкам кустов, долго наблюдаю шумную суету милых красных комочков. За зиму я научился различать приглушенные звоночки их маленьких серебряных колокольчиков.
Вроде доносящегося откуда-то издалека мелодичного шуршания хрустальных бусин…
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU