Бессмертие человека как смысл истории: проблемы философии Хайдеггера.

Мартин Хайдеггер







Бессмертие человека как смысл истории: проблемы философии Хайдеггера.
(Проблемы смерти, пространства и времени, трансценденции сущего)



Если верно, что всякое историческое отношение человека к бытию сущего определено всегда не более чем настоящим, и при этом сама история не имеет конца, то, видимо, традиционные философские проблемы, – такие как проблемы трансценденции сущего, соотношения «общего» и «единичного», исходного смысла бытия, пространства и времени, – в принципе не имеют решения. Тем удивительнее тогда является тот факт, что философская проблематика вообще способна как-то проясняться и продвигаться вперед, а это после Канта и Хайдеггера, кажется, отрицать уже невозможно.

Однако последний из них говорит: «Будь история вещью, можно было бы еще понять, если бы кто-то потребовал встать «над» ней, чтобы познать ее. Но если история не вещь и если мы сами, исторически существуя, тоже оказываемся ею самой, то, наверное, попытка встать «над» историей останется таким стремлением, которое никогда не сумеет достичь местоположения, откуда возможно историческое решение» (1).

Если Хайдеггер прав и встать существенным образом «над» историей никогда не возможно, то философия, под таким углом зрения увиденная, получает вполне определенный смысл. Она, сказывая о бытии как таковом, есть введение всякий раз в новую форму своих проблем, и такому переформированию не видно предела. «Поэтому существенные мыслители всегда говорят то же самое. Что, однако, не значит: говорят одинаково» (2).

С положением о невозможности встать «над» историей необходимо связано и осознание сужающихся границ философии по сравнению с прежней метафизикой. А именно происходит как раз признание того, что философские проблемы не имеют окончательного решения. Вот, например, что Хайдеггер говорит о проблеме бытия вообще, которая вела все его философствование: «Бытие – понятнейшее, так что мы даже не замечаем, сколь беструдно пребываем мы в понимании его. Это понятнейшее есть одновременно всего менее понятное и, по-видимому, не поддающееся пониманию» (3).

Это «по-видимому», конечно, смягчает безоговорочность приговора для философии как таковой, но для философствования самого Хайдеггера он неумолим. Возникает, однако, вопрос: не потому ли философия в глазах Хайдеггера должна сузить горизонт своих притязаний, что сам он, разрабатывая онтологию действительно исходного «места» всех философских проблем, «фундаментальную онтологию» присутствия (Dasein, Дазайн), тем не менее оставляет вне поля своего зрения как раз то, что всегда так или иначе правило в философии, делая ее тем, чем она по своей сути является? На этот вопрос мы должны ответить утвердительно.

То, что оставлено Хайдеггером без внимания, обусловливает границы аналитики бытия присутствия в его «Бытии и времени», и эта ее «ограниченность» провоцирует возникновение новых для философии проблем, таких как проблема мира вообще и, соответственно, проблема трансценденции мира (4). Так все-таки что же в бытии человека (присутствия, "сознания") является тем существенным, мимо чего проходит «фундаментальная онтология»? Мы, однако, берёмся утверждать, что это существенное есть не что иное, как конец нашей истории.

Но можем ли мы и в самом деле серьезно утверждать, что упущенное Хайдеггером в рассмотрении проблемы смысла бытия вообще есть отношение бытия присутствия к концу истории? Такое заявление не может не показаться странным, потому что сама возможность исторического конца для философии, прорывающейся "к самим вещам", весьма проблематична. Каким образом может иметься отношение к концу истории, если неизвестно: то ли есть такой конец, то ли его вообще нет? Возможность исторического конца крайне неопределенна, и кажется, что даже если она будет принята в качестве допущения, то мы сможем создать, если захотим, только некую метафизическую постройку наподобие системы Гегеля, ведь именно там эта допущенная возможность фигурирует под названием «абсолютной идеи». Нам же все-таки хотелось бы оставаться при «самих вещах», то есть на самих феноменах основывать онтологическое понимание. Однако достоверно увидеть то, что не имеется в наличии, кажется бесперспективной затеей. И все же обдумать возникшую проблему нам ничто не может помешать.

Если конец истории имеет место, то есть предопределен, то он есть не что иное, как исключительная возможность бытия самого человека. Как такая, она, соответственно, не есть где-то, в какой-то области, свободно парящая возможность, но, напротив, является основой определенности структуры бытия присутствия как историчного сущего. Чтобы яснее понять, о чем идет речь, рассмотрим сначала определенность бытия присутствия как собственную возможность этого сущего.

По сравнению с предельной исторической возможностью своя возможность будет ближайшей присутствию, но, как и конечная историческая, она неопределенна. Она неопределенна в том смысле, что человек, предполагая свои возможности и пытаясь осуществить их, никогда достоверно не знает, достижимо ли и в какой мере достижимо то, к чему он себя направляет, на что он себя «бросает». Однако в себе самой его собственная возможность необходимо определенна. Именно поэтому присутствие «никогда не больше чем фактично есть, поскольку к его фактичности сущностно принадлежит умение быть. Присутствие как могущее-бытие однако никогда и не меньше, т. е. то, что в своем умении быть оно еще не есть, оно есть экзистенциально» (5).

Конечно, нужно иметь в виду, что если мы говорим о необходимо в себе определенной собственной возможности присутствия, то под ней понимаем не «каждодневные» так или иначе выбираемые им возможности, а также и не какую-то самую главную из них, но только ту его предельную возможность (способность), которая дает человеку, всякий раз себя находящему самим собой, быть именно этим вот человеком. Поэтому всякое себя актуальное нахождение, всякое себя определение как способа быть, есть производный модус от предопределенной своей возможности. Если бы предопределенная возможность не имела места, то присутствие, фактически определяя себя от других в мире, не способно было бы определить себя в качестве одного и того же постоянно существующего бытия.

Хайдеггер, между прочим, хотя и говорит в «Бытии и времени» о предопределенной возможности(6), тем не менее не видит самую важную ее сторону, то есть подлинную предопределенность (априорность) бытия присутствия. Разумеется, он и не мог видеть таковую, поскольку сосредоточился в «Бытии и времени» на рассмотрении «опыта» (апостериори) присутствия. Соответственно, под экзистенциальной предопределенностью бытия последнего у него подразумевается только предопределенность бытия заранее сделанным выбором самого же присутствия в его свободе, то есть предопределенность, осуществляемая его же собственным «наброском» (7). Упуская подлинную априорность бытия присутствия, Хайдеггер рассматривает в качестве существенной предельной возможности этого сущего конечность его бытия, его смертность. Последняя есть предопределенная и для присутствия достоверная конечная возможность его существования, однако она не совпадает по своему смыслу с его собственной предопределенной предельной и ему самому недостоверной возможностью. То, что это разные феномены (возможности), видно, между прочим, как раз из того факта, что человек может сколько угодно времени быть «ещё жив», хотя в своей предельной собственной возможности он уже осуществился.

Как следствие сделанного Хайдеггером упущения рассмотреть обе эти предельные возможности присутствия как существенно его определяющие, он сталкивается затем с проблемой постоянства самости присутствия, для решения которой выбранного им основания (отношения к смерти, «бытия-к-концу») явно недостаточно.

Свое собственное присутствию бытие (своя самость) предельной предопределенной и ему самому недостоверной возможностью перекрыто. Без априорной определенности этого «перекрытия» присутствие не только само себя не могло бы найти каждый раз в качестве самого себе тождественного, но также не способно было бы встретить и в мире ни одного сущего как того же самого во всех его изменениях. С этой же самотождественностью бытия сущего связана также и возможность отличения бытия одного сущего от бытия другого сущего.

Философия, однако, от самого своего начала затронута в первую очередь не столько этими различениями, сколько установлением сущности «родового» бытия в его отличии от бытия «единичного». Присутствие без всякого труда и с абсолютной достоверностью способно отнести бытие единичного сущего к родовому бытию этого сущего, то есть, например, определить некое единичное сущее в качестве человека, животного, растения и т.п. С такой же достоверностью оно способно отличить один род бытия от другого рода, а также достоверно устанавливать между ними отношения «рода» и «вида». Закономерен, однако, вопрос: каким образом возможна такая достоверная определенность родового бытия?

Она, без сомнения, онтологически лежит выше определенности собственного бытия присутствия, так как есть определенность единого бытия многих таковых. И поскольку она затрагивает всякое вообще историческое присутствие, то ее основанием (единой возможностью) является не что иное, как предопределенность предельной исторической возможности, – предопределенный конец истории. Структура «пред» этой предопределенности есть основание всякой вообще определенности понимания как такового и выступает в философии в качестве разнообразно толкуемого феномена «априори».

Как собственной предопределенной возможностью перекрыто бытие всякого присутствия, давая ему быть всегда именно этим вот человеком, так и предопределенной исторической возможностью перекрыто бытие присутствия как такового, давая ему по существу быть человеком, а не сущим какого-нибудь иного рода бытия. Это, между прочим, означает, что возможное бытие человека как такового предопределено не просто формально, а именно не так, что якобы какая-то – все равно какая – историческая возможность должна существовать, и ее содержание так или иначе все-таки определяется по произволу человека в его свободе. Если бы это было так, то присутствие не могло бы иметь никакого представления о смысле родового бытия «человек», а также не способно было бы отличать содержание одного рода бытия от содержания другого рода бытия, потому что такое отличение возможно только на основе уже в себе содержательно определенного рода бытия посредством встречности в мире этого же бытия (бытия других) и его «производных» модусов.

Две предопределенные возможности, собственная и историческая, по своему существу таковы, что если они остаются неопознанными философией в качестве оснований бытия «субъекта», то совершенно без сколько-нибудь вразумительного ответа должен тогда оставаться и следующий вопрос: что такое есть этот «субъект», если он вообще способен что-то определять в мире (иметь «восприятие» чего-то определенного) и если ему самому присущи такие «определенности» как, например, членораздельность языка, логика, математика или, скажем, такая его психическая способность как память? На каком онтологическом основании имеется все это? Конечно же, нигде онтологического основания для таких «определенностей» мы не найдем, кроме как в предопределенности возможного бытия присутствия, собственного и родового.

Исключительным (предельным) основанием бытия присутствия является его предопределенная конечная историческая возможность. Именно предопределенность возможного "общего" бытия делает возможным и сам этот способ бытия вопрошающего – философию. Без отнесенности бытия присутствия к недостоверному для этого сущего, но априори существующему историческому концу, она не могла бы иметь места: для ее бытия в таком случае не имелось бы априорного основания. Ведь что же еще делает философию ею самой как не отношение бытия присутствия к абсолютной истине, априори «определенной», то есть такой, которая дает всякий раз истинной философии в ее истории доказательную убедительность, отличая ее тем самым от всевозможных наукообразных поделок.

Таким образом доказывается существование предопределенного исторического смысла. Что же он сам по существу из себя представляет, это, конечно, остается еще загадкой. Но если верно то, что сам этот смысл не свободнопарящ, а есть основание определенности бытия присутствия как такового, то среди онтологических структур этого последнего он все-таки должен выступать как основоструктура. Поскольку фактический состав структур бытия присутствия открывается ему самому только в его «актуальном» бытии и в качестве этого последнего, постольку основание присутствия может быть увидено только в качестве производного модуса от предельного предопределенного исторического смысла как подлинного основания присутствия, ведь «актуальное» бытие любого сущего есть производный модус от его возможного бытия.

Определение самого исходного предопределенного смысла основания присутствия как такового равносильно выявлению смысла истории. Это определение не заключается, однако, в простом «выведении» исходного феномена из производного, а должно себя показывать во всей полноте и строгости в качестве решения основных традиционных философских проблем, поскольку с онтологической достоверностью выявляемое бытие смысла истории впервые дает подлинную возможность онтологически (и только так) встать «над» историей и в этом смысле преодолеть исторический релятивизм.

Решение основных философских проблем и прежде всего проблемы трансценденции сущего и будет теперь ведущей целью настоящей статьи. Начало для этого уже положено в предшествующем выявлении существования предельной предопределенной возможности бытия присутствия как такового. Следует первым делом рассмотреть ее характерные формально-онтологические черты.

Во-первых, формально-онтологически это есть единая возможность для всякого присутствия без различения уровня его бытия (то есть «подлинности» и «не подлинности»). Во-вторых, она - априорная в том смысле, что онтологически имеет быть еще до определенности бытия других в мире как встречных и, соответственно, до определенности своего бытия от этих других. Это значит, что всякое присутствие в своем основании («актуальности») как производном модусе от единого возможного бытия как такового (смысла истории) есть тоже единое с другими свое бытие, событие. Оно есть исходно событие не в смысле уже расчлененной структуры бытия-с-другими: как если бы во встречности других в мире от своего бытия и во встречности своего бытия от других, «свое бытие» в обоих этих случаях имелось в виду в одном и том же онтологическом смысле. Бытие-с-другими как способ бытия присутствия имеется исходно только в качестве бытия-от-других в смысле уже расчлененного феномена события; другие же, наоборот, встречны сначала как раз из собственного бытия присутствия как события. Феномен события онтологически лежит выше феномена бытия-от-других и только в качестве уровня бытия присутствия они тождественны, будучи одной самостью.

Если событие и бытие-с-другими не только разные феномены, но и последний через бытие других фундирован в первом, причем оба в качестве бытия присутствия не конституированы вещно, то мы должны увидеть феномен события в качестве исходного феномена мира. Соответственно присутствие как бытие-от-других, будучи с этими другими, есть также и бытие-от(-из)-своего же события (мира), не конституированного вещно. Это значит, что исходный феномен мира присутствия есть не что иное, как пространство. Бытие-в-своем мире и бытие-в-пространстве - это одно и то же.

Хайдеггеру в «Бытии и времени» не удалось выявить исходный феномен мира (8). Под «миром» он понимал там некую структуру значимости в качестве единства отношений «ради-чего», «для-этого», «с-тем-чтобы». Однако в таком смысле понятый мир есть уже только производный феномен от мира как события, потому что относителен к экзистирующему озабоченному своей возможностью быть присутствию, а это значит: онтологически не более, чем к структуре «бытия-с-другими» в качестве уже расчлененного события. Исходный же феномен мира лежит онтологически выше бытия, истолкованного как «мир» заботы. Именно поэтому у Хайдеггера и не могла удастся попытка вывести «созерцание», то есть созерцательное определение наличного, из практического озабочения «миром» (9). В этой своей неудаче он сам мужественно расписался позднейшей маргиналией к соответствующему месту «Бытия и времени» (10).

Бытие-в-мире и бытие-в-пространстве - это одно и то же. Пространство онтологически может быть понимаемо в качестве просто некой пустоты только в том случае, когда толкование бытия некритично следует за обыденным опытом. В этом случае пространство есть отсутствие бытия, небытие сущего. В обыденном опыте оно необходимо так выглядит, потому что в присутствии как событии (мире) другие, а с ними производно и всякое вообще сущее, встречаются и только и способны встречаться в качестве вещно конституированных. Присутствию как событию вещное бытие есть ближайшее, а само невещное событие выглядит как небытие сущего.

Пространство, однако, увиденное онтологически изначально, это не отсутствие бытия, а, напротив, исходное актуальное бытие, не конституированное вещно, то есть мир присутствия. С установлением онтологического тождества феноменов пространства и мира снимается вопрос об их соконституированности (11).

Событие присутствия - это все-таки его собственный мир. А существует ли еще, кроме него, и мир других? Ведь другие как соприсутствующие в событии присутствия тоже не безмирны. Причем они не только не безмирны, но в качестве «людей» вообще способны закрывать от присутствия его собственный мир, оставляя пребывать присутствие в качестве человеко-самости.

Другие не просто наличны в мире присутствия, но выступают в том или ином способе бытия (занятии) и совершают поступки. Бытие их конституировано вещно, но эта конституированность иного рода, чем просто встречаемость вещных тел других. Занятия и поступки других, однако, не обходятся ни без их телесного участия, ни без задействования того вещного сущего, которым они озабочены. Даже если поступок другого это «слово», то и оно все равно конституировано либо звучащей речью, либо письменными знаками.

Мир встречных других это онтологически производный феномен от собственного мира присутствия как события. Это, однако, означает, что онтологически раньше, чем бытие отдельного другого, необходимо должен иметься феномен единого бытия других в целом, причем конституированного вещно. Но разве возможно, чтобы существовала некая единая для всех других вещность, онтологически лежащая раньше их отдельного бытия? Вопрос этот, без сомнения, затрагивает старую философскую проблему о соотношении общего и отдельного. Каким образом общее присутствует в отдельном, «реально» ли оно? Как должны решаться эти вопросы?

Если необходимым условием бытия других в присутствии является их общее бытие, конституированное вещно, которое никогда не встречается в виде некого нерасчлененного вещного массива, но, наоборот, всегда имеются уже отдельные «вещи», то это значит, что общее бытие других необходимо есть бытие каждого из них.

Так оно и есть, потому что бытие другого соприсутствующего и его мир (событие) - это есть одно и то же бытие, конституированное вещно. Поэтому всякий другой является представителем всех возможных других как их общее бытие, событие. От мира отдельного другого необходимо, однако, отличать «мир» других в целом. Этот второй в качестве мира «людей» есть уже только на основе встречности определенного равенства повседневного бытия многих, а не первично пролагает путь для встречности каждого из них.

Конкретное бытие отдельного другого как его самость предопределено его собственной конечной возможностью, а в качестве человека вообще – предопределено предельной общей (единой) исторической возможностью. С той же достоверной определенностью бытия другого, в качестве человека вообще, онтологически от него производно встречны и другие роды бытия в мире присутствия. Например, всякое определенное растение встречается уже и как растение вообще, дерево – как дерево вообще, клен – как клен вообще и т. п. Тем самым бытие человека как такового является единым для всякого возможного встречного сущего в мире. А не, скажем, производным от бытия жизни вообще.

Бытие человека есть единое бытие всего сущего в целом. С этой констатацией мы теперь подступаем к важнейшей проблеме философии Нового времени, к проблеме трансценденции сущего. И если для ее решения существенным все-таки является вопрос об исходном бытии внутримирного вещного сущего, то нужно сказать, что таким бытием никак не может быть ни подручность подручного средства, ни наличие просто наличествующего сущего. Если бы один из этих способов был исходным, то тогда присутствию затем недоступно было бы понять, например, бытие поступков других, различать их как праведные и неправедные. Понимать (различать) такое возможно, только если исходным бытием внутримирного вещного сущего является бытие других как соприсутствующих.

Конечно, здесь сразу возникают новые вопросы. Например, в каком смысле этот исходный способ бытия «распространяется» уже на все остальное сущее в мире? Ведь не будем же мы в самом деле утверждать, что бытие животного, а тем более неодушевленного сущего, мы должны увидеть как производные модусы от этоса (12) человека. Разумеется, бессмысленно было бы эти роды бытия рассматривать с точки зрения добра и зла. Но нас никто и не принуждает таким образом толковать производность модусов феномена этоса. Нам, скорее, нужно понять структуру этоса в качестве единого бытия для всего остального возможного сущего, а именно в том смысле, что основоопределяющая черта единого бытия не присутствует во «множестве» в своем исконном виде.

Таким образом, бытием всего вещного сущего в целом, производным от единого бытия в качестве способа бытия присутствия (этоса), является красота. Не потому поступки человека могут быть расценены как красивые и некрасивые, что онтологически исходнее бытия этоса существует красота вещного сущего, но, наоборот, вещи могут встречаться прекрасными или безобразными, только если имеется сущее, способное поступать праведно или неправедно, соответственно, сначала различать такое. Что дело обстоит именно так, хорошо видно на примере феномена внешности человека. Подлинная красота человеческого лица основывается не в первую очередь на соразмерности его черт. Если бы такая «геометрическая» красота была исходным бытием вещного сущего, то, например, красивость лица «пустышки» никогда не смогла бы от себя отвращать, однако отвращать способна. И, наоборот, имеется подлинная красота тогда, когда соразмерные черты лица человека озарены высотой его этоса. Для присутствия корень настоящей красоты других находится в подлинности их способа бытия, но, разумеется, не без определяющей роли своего бытия. Ведь «пустой» бывает в восторге от всего пустого, не отличая пустое от подлинного.

Для решения вопроса об исходном бытии вещного сущего важнейшим является то, каким образом предварительно толкуется сама исходность бытия. Без сомнения, ее определяющая черта – это единство бытия для всякого вообще сущего. Однако, например, формальное толкование единства позволяет принять за исходное бытие простое наличествование сущего, что в свою очередь обеспечивает раскрытие формального априори в качестве научного подхода к «действительности» в целом. Напротив, этос как бытие присутствия не приложим для определения какого-либо другого бытия сущего, кроме себе подобных. И тем не менее именно этос есть исходное единое бытие всего вещного сущего в целом, поскольку всякое бытие сущего в мире онтологически производно от бытия человека; только уже от бытия как этоса производна красота в качестве производного «единого» бытия вещного сущего в целом, от этого последнего бытия производны наличие наличного и подручность подручного, однако в разном смысле.

Этос других и красота сущего в мире созерцаемы (различаемы) всяким присутствием, причем без того, чтобы ему быть озабоченным своей возможностью быть. Бытие же как наличие наличного сущего различимо как такое только в определенном способе бытия присутствия, каковым является наука. Ученый как способ созерцания общего, озабочиваясь своим бытием-вообще ("бытием-бесконечным") (13), соответственно озабочен и созерцательным определением истинных отношений этого общего бытия. Подручность же как способ бытия внутримирного вещного сущего соответствует присутствию только уже как озабоченному своим бытием-конечным, отведенной ему возможностью быть.

На примере феномена красоты в качестве способа бытия внутримирного вещного сущего особенно хорошо видно, что понимание как способ бытия присутствия исходно не есть озабоченное своей возможностью быть набрасывание «наброска» (14). Первичным пониманием для присутствия является все-таки созерцание как различение бытия, а именно: исходное различение вещного бытия и бытия, вещно не конституированного (события присутствия). Красота вещного сущего непосредственно различается присутствием в собственном мире (пространстве), причем различается именно в той мере, в какой само присутствие как способ (уровень) бытия есть. В свою меру красоту сущего способно созерцать каждое присутствие, и только уже художник является по отношению к ней озабоченным способом понимания, а именно: он озабочен выведением созерцаемой им красоты в произведении искусства ради своего бытия-вообще.

Хайдеггер был не прав, определяя в «Бытии и времени» исходным бытием присутствия заботу. Ведь для того, чтобы имело место озабоченье своей возможностью быть, сначала необходимо различать себя бытие имеющим (в качестве бытия-от-других). Поэтому изначально присутствие является способом бытия, различающим актуальное бытие (созерцанием), и только производно – заботой. В простом созерцании (различении) красоты сущего или этоса других не присутствует еще никакой заботы.

Однако тут же нужно сказать, что всякое становление присутствия в различении бытия имеется только на основании осуществляемой возможности, то есть необходимо подтвердить тот факт, что онтологически возможность всегда больше действительности. Но в то же время осуществляемая собственная предопределенная возможность исходно осуществляется не в «набрасывании» возможностей присутствием, а априори в созерцании как различении бытия, то есть априори становится событие присутствия. «Набросок» же является уже только не более чем разрабатыванием различенного в созерцании(15). Об этом как раз и говорит тот факт, что созерцание бытия вполне обходится без заботы и, наоборот, никогда и никакой «набросок» возможностей не обходится без предваряющего различения бытия. Например, на основании различения праведного, соответственно привативно - неправедного, в поведении других присутствие разрабатывает (набрасывает) свой этос как возможность. Хайдеггер, между прочим, в более поздних своих работах сосредоточивается на рассмотрении феномена «открытости» бытия, но, не решив принципиальные проблемы структуры бытия присутствия в «Бытии и времени», не имеет и возможности видеть онтологического происхождения этой «открытости». Последняя, однако, есть не что иное, как различённость бытия в созерцании.

Такие способы бытия внутримирного сущего как этос, красота и наличие наличного не являются всегда исторически данными (различёнными). Например, этос и красота сначала не дифференцированы от бытия сакрального. Именно священное выводится в заботе о совместном бытии-вообще в исторически первых произведениях человека. Но сокрытость этоса и красоты в священном или уже их открытость в дифференцированных от священного модусах не зависят от произвола озабоченного присутствия, а предопределены его способами бытия вообще, то есть, по сути, историческим способом (этапом) бытия своего народа и еще исходнее - историческим способом бытия народов в целом, то есть этапом мировой истории. Если последняя имеет предопределенный смысл, то уж, конечно, имеются и предопределенные исторические «закономерности», предопределенная историческая структура, которая, соответственно, может быть показуема, ведь ей неоткуда больше и взяться, кроме как «быть» структурой бытия присутствия как такового.

В настоящей статье, имеющей вполне определенные и уже заявленные выше цели, мы, конечно, не можем развернуть такой показ. Однако существенные способы бытия присутствия как такового могут быть перечислены уже здесь. Они, собственно, соответствуют мирным структурам присутствия. Их четыре: бытие-в-мире вещного сущего в целом, бытие-в-мире других, бытие-в-собственном мире и бытие-в-возможном общем мире(16). Все эти структуры онтологически последовательно фундированы одна в другой, начиная с последней, и имеются во всяком присутствии, которое, однако, как озабоченное выступает (экзистирует) акцентировано только в одной из них. Причем если в подлинном озабочении своим или совместным бытием-вообще «задействована» всякий раз бывает одна из этих четырех структур, то в озабочении своим или совместным бытием-конечным, в качестве производного от подлинно озабоченного бытия, способна выступать только одна из первых двух, то есть либо это бытие-в-мире вещного сущего в целом, либо бытие-в-мире других. Почему это так? «Причиной» является вещная конституированность ближайше встречаемого в этих структурах сущего. Род этой конституированности, как уже было сказано, различен. Красота и этос – соответствующие этим структурам исходные способы бытия внутримирного сущего.

Всякое присутствие в границах своего бытия различает красоту и ее отсутствие, праведность и неправедность, но не всякое как озабоченное достоверной возможностью своей смерти бросает себя на то, чтобы непосредственно выводить красоту и этос в своих произведениях. Такое доступно только художнику в широком смысле этого слова, и способы бытия присутствия здесь соответственно: изобразительное искусство в широком смысле (а также музыка) и литература. Театр и вообще всякое театрализованное действие (балет, например) имеют черты того и другого способов и являются по своему историко-онтологическому происхождению или их еще недифференцированным модусом, или уже их синтезом (кино, например).

Если подлинное присутствие, экзистирующее способом бытия-в-мире вещного сущего в целом, выводит в своем произведении красоту окружающего сущего, то в производном от него способе бытия, озабоченного своим бытием-конечным, осуществляется произведение орудий труда и с их помощью произведение необходимого для жизни продукта. Производным же способом бытия от подлинного бытия-в-мире других (литературы) является управление и распоряжение бытием других с той же целью: получение необходимого продукта ради бытия-конечного.

Исходными же способами бытия-в-своем мире и бытия-в-возможном мире присутствия являются, соответственно, наука и философия. Однако к способу бытия-в-возможном мире относится, без сомнения, также и бытие пророка. Какой из двух, философия или ясновидение, есть исходный способ, а какой от него производный, этот вопрос пусть останется пока открытым.

Четыре мирные структуры присутствия как такового, конечно, для других целей могут быть описаны более подробно. Мы же теперь должны держаться ближе к существу затронутой нами темы, для продолжения которой важнейшим является поиск ответа на вопрос: почему вообще присутствие способно экзистировать в качестве подлинного, то есть ради своего или совместного бытия-вообще?

Человек - это единственное сущее в мире, которое способно быть таким образом: ради своего или совместного бытия-вообще. Формальным основанием такой способности является факт достоверности присутствию его возможной смерти. Только человек достоверно знает о своем предопределенном конце. И это достоверное знание, разумеется, есть не случайное «событие» в его бытии, а, напротив, такое, какое только и делает его тем, кем он по своей сути является, – человеком. Как вообще нечто подобное достоверности смерти возможно?

Встречая в мире смерть других, присутствие каким-то образом и о себе знает, что его ждет то же самое. Животное, например, хотя и «видит» смерть других особей, но не способно на такое. Что же касается присутствия, то дело здесь, без сомнения, заключается в способе встречности конца бытия других соприсутствующих, а значит, в способе встречности их бытия.

Других присутствие, однако, встречает в своем мире. Именно характер этого последнего и дает другим встретиться так, как они встречаются. Мир присутствия - это его единое бытие с другими, вещно не конституированное событие. Свой мир и актуальное бытие-от-других присутствия есть по сути (по уровню бытия) одно и то же. Поэтому отличие структуры мира как события от структуры бытия-от-других не имеет никакого значения для особой, только человеку свойственной встречности бытия других. Строго говоря, ведь и животное имеет свои структуры «события» («мира») и «бытия-от-других» особей. Тогда характерная, только бытию человека присущая черта его мира лежит в возможности этого последнего. Если присутствие априори (но недостоверно для него самого) имеет отношение к предельной, совместной с другими исторической возможности, то, кроме события-конечного как априорной возможности относительной к предопределенному концу его собственного бытия, оно имеет, причем онтологически исходнее, событие-вообще. Этим последним термином мы обозначаем протяжение присутствия от его актуального бытия к неопределенной для него предельной исторической возможности. Однако в самом себе событие-вообще, ограниченное предельной исторической возможностью, разумеется, конечно. Само событие-вообще как протяжение, так же как и событие-конечное, является «возможностью» присутствия. В каком смысле эта «возможность» имеется, безусловно, еще требует прояснения.

Протяжение события-вообще присутствия уже только «метрически» всегда «больше» протяжения его события-конечного. Мы утверждаем, что именно это априорное различие возможностей присутствия является причиной, – хотя и не единственной, – достоверности ему своей возможной смерти в отсвете от конечного бытия других. Почему, однако, не единственной?

Страх и ужас человека перед своей неминуемой смертью основывается на априорной нехватке события-конечного по отношению к событию-вообще. Однако смерть ужасает не только как неопределенно отдаленный от сего дня свой достоверный конец жизни, но и как «каждодневная» опасность случайной гибели. Видение такой опасности, без сомнения, основано так или иначе тоже на априорном отличии события-конечного от события-вообще. Но подобное видение угроз бытию доступно также и животному. Поэтому мы должны признать, что «событие-вообще» в качестве производного родового модуса от события-вообще присутствия присуще и ему. Ведь поскольку животное тоже есть «событие» (актуальность), то и оно необходимо должно иметь некую единую с другими особями предопределенную возможность. Животное, как и человек, способно в границах своего бытия «видеть» и «переживать» смерть других особей. Что ему совсем недоступно, так это достоверность различения своего «собственного» предопределенного конца, – по причине родовой производности его бытия от бытия человека. Присутствие же, которое имеет такое достоверное различение, способно в качестве «представления» выходить за границы своего достоверного бытия, протяженного от своего рождения до своей возможной смерти, и тем самым способно быть историчным.

Однако констатацией наличия способности быть историчным или отсутствия таковой еще никак не объясняется разница между событием-вообще человека и «событием-вообще» животного. Чем одно по существу отличается от другого тем не менее лежит только в событии-вообще присутствия, так как только в этом бытии высвечивается достоверность своей возможной смерти, достоверность конечности своего бытия. Эта достоверность зависит от характера (смысла) события-вообще присутствия. Однако сам этот характер является производным от содержания предельной исторической возможности, – от смысла истории.

Но разве для проведения надежного доказательства допустимо просто предполагать, что из себя представляет смысл истории, чтобы затем определять от него производные модусы? Такой образ действия для доказательства явно не подходит. Но мы и так уже определились: основывать онтологическое понимание только на самих феноменах. Поэтому нам ничего другого не остается, как, наоборот, усматривать смысл предельной исторической возможности присутствия из характера его онтологических структур. Тогда внимательнее присмотримся к структуре события-вообще присутствия.

Событие-вообще и событие-конечное присутствия являются его возможностями. Однако они есть возможности не в одном и том же смысле. Более того, если событие-конечное является возможностью в обычном смысле этого слова, то есть как собственная способность некого сущего, то возможность в качестве события-вообще выглядит загадочной.

Событие-вообще - это априорное отношение присутствия к концу истории, который по сути и является этой загадочной возможностью. Ведь каким образом исторический конец способен быть возможностью присутствия, если бытие последнего конечно всякий раз уже в самой истории? Получается, что исторический конец имеется только в качестве некой условной возможности присутствия. Что бы такая вообще могла означать?

Пожалуй, то, что предельная историческая возможность является не условной, а собственной (действительной), лишь для последнего исторического поколения. Однако таким вот образом загадка «условной возможности» оказывается разгаданной только по видимости.

Дело в том, что достоверность своей возможной смерти всякого присутствия предполагает, что в его основании лежит по существу действительное, а не условное бытие. Ведь «достоверность» - это просто другое имя для действительности. Действительное бытие и достоверное бытие - это по сути одно и то же. И в самом деле, событие-конечное и событие-вообще есть априорные отношения присутствия соответственно: к концу его собственного бытия и к совместной с другими предельной исторической возможности. Как такие отношения они есть действительность, действительные отношения, а именно: это есть отношения к предопределенному и в этом смысле действительному бытию. Но все-таки даже в таком качестве они есть действительное бытие не в одном и том же смысле. Понятно, что по отношению к событию-конечному как действительно проживаемой человеком жизни событие-вообще является только некой условной действительностью. Возникает вопрос: так много ли мы достигаем в онтологическом различении, увидев на месте «условной возможности» «условную (относительную) действительность»?

Много. Так много, что подобное усмотрение в корне меняет ситуацию присутствия в направлении различения смысла его бытия. Онтологически дело обстоит ведь не так, что событие-вообще является условным по отношению к событию-конечному как действительному. Последнее не есть абсолютное по отношению к первому. Наоборот, событие-вообще онтологически исходнее события-конечного и является для него основанием. Условным же оно является по отношению к концу истории. Это смысл истории есть предопределенное событие и в этом значении есть абсолютная действительность для производного от него события-вообще присутствия.

Но смысл истории в качестве действительного события-вообще (а не в качестве условно действительного как это есть в экзистирующем историчном присутствии) означает действительное бесконечное бытие человека, его бессмертие.

В таком случае сам собою далее напрашивается вопрос: разве не содержит только что полученный онтологический вывод нечто такое, что может сразу отпугнуть большую часть «мыслящих людей»? Ответ: да, содержит, а именно близость к Откровению религии, которая все равно ведь, несмотря ни на какие перестройки «общественного сознания» по отношению к ней, никогда не перестанет шокировать «научное мировоззрение».

Наука видит в религии что-то вроде наивного примитивного представления о мире, некую разновидность заблуждения, которое коренится в психологических страхах человека перед силами природы. Таким образом, религия - это некий защитный механизм, изготовленный человеком, его изобретение, которое как и любое другое изобретение может устареть и однажды быть оставленным за ненадобностью. Однако такой взгляд на существо религии весьма близорук.

Во-первых, потому что религия исходно имеет не психологическое, а онтологическое основание. Она фундирована, как и другие существенные способы бытия присутствия, на достоверности его конечности, а не на опыте страха перед «силами природы». Что может сбивать (и сбивает) с толку и относить религию к заблуждениям «примитивных», так это то обстоятельство, что она имеет быть в качестве исходно историчного способа бытия присутствия только на относительно ранних этапах становления определенного народа и мировой истории в целом, поскольку исходно историчное присутствие этого способа бытия экзистирует еще не ради своего бытия-вообще, а ради бытия-вообще совместного. Это всегда есть тот этап исторического становления, когда, например, исходные способы бытия внутримирного вещно конституированного сущего, этос и красота как таковые, еще не дифференцированы из сакрального бытия сущего. А с такой дифференциацией религия уже не есть исходный способ бытия присутствия и существует в качестве сохранения и воспроизведения традиционной обрядности ради совместного бытия-вообще людей.

Во-вторых, самым существенным в феномене религии является то, что, будучи исходно историчным способом бытия человека, она имеет и свое собственное априори. Это значит, что своим самобытным способом, на своем образном символическом языке она выговаривает истину. Так оно необходимо есть, если верно, что искусство, наука и философия, как исходно историчные априорные способы бытия человека, каждый по-своему и в границах своего охвата бытия, высказывают истину этого бытия. Истинное Слово христианства, например, заключается не в том, что воскрес или не воскрес Иисус, вознесся он или не вознесся, а в том, что человек как таковой имеет предопределенную возможность действительного бытия-вообще.

Получив выше наш онтологический вывод, мы не можем, однако, все-таки не сказать, что настоящее исследование уже заранее держится предрешения о том, что смыслом исторического бытия человека является возможность его действительного бытия-вообще. Но это еще не означает, что такое предрешение сделано по нашему прихотливому произволу, поскольку идея исследования предполагает, что только предваряющее схватывание истинного смысла истории дает возможность для радикального прояснения философской проблематики, решение важнейших онтологических проблем. Сама эта идея тоже не произвольна, но основана на том видении, что философия в качестве «фундаментальной онтологии» Хайдеггера интуитивно вышла уже на тот уровень разработки вопросов, с которого предрешение о смысле истории может иметь чисто философский (то есть в границах ее теоретических проблем), а не богословский характер.

Решение философских проблем - это главный аргумент в пользу весомости проводимых теперь доказательств о смысле истории. Однако не все ведь принципиальные теоретические проблемы философии затронуты нами? Не рассмотренной осталась важнейшая из них – проблема времени.

Возможности присутствия событие-конечное и событие-вообще, а также мир как его актуальное бытие, имеют временной смысл. Но что вообще означает сама по себе «проблема времени»? Определение онтологически исходного феномена времени или, быть может, что-то другое?

Сначала мы должны себя спросить: способно ли вообще удовлетворить нас когда-нибудь то или иное теоретическое определение времени, исходящее только из теоретического интереса? Ответ: нет, потому что проблема времени не является для человека просто теоретической. Это проблема его бытия в буквальном смысле слова, то есть это проблема его смерти. Человек никогда не сможет успокоиться на формально-онтологических определениях времени, так как свою конечность он обыкновенно напрямую связывает с бытием времени. Время для него – причина смерти. Победить смерть означает: уничтожить время. В этом уничтожении альтернативой времени мыслится вечность как бесконечное настоящее. Но в такую альтернативу самому же человеку верится с трудом. Как можно победить время, которое определяет не только бытие человека, но и бытие всего сущего в целом? Да и что вообще может означать это «бесконечное настоящее»? Вечный покой?

Однако, возможно, нам все-таки уже удалось показать, что решение онтологических проблем не есть просто теоретическое занятие ради него самого. В выявлении существенных структур присутствия решаются не просто специфические проблемы философии, но и проясняются конкретные предопределенные возможности его бытия. Так, между прочим, нам становится ясным и то, что время как таковое не есть причина конечности бытия человека; смертность последнего связана только с определенным модусом времени. Ведь если действительное бытие-вообще является предопределенным смыслом истории, то это никак не мешает грядущему «Новому миру» человека иметь возможности, а значит, будущее. С миром (настоящим) и его возможностями (будущим) априори открыт и горизонт их осуществленности (прошлое). Тем самым может иметь место новая история, смысл которой должен быть тогда так же предопределен, как и теперешней. Предопределена должна быть и возможность каждого «человека», раз уж последний должен иметь свою самость.

Предопределенность возможного бытия сущего, конечно, означает некий предел его бытия, но еще не означает конечности этого бытия. Это, собственно, видно на примере структуры самого же присутствия. Смерть как его предопределенная возможность и предопределенная возможность, создающая его самость, имеют разный онтологический смысл. Первой определяется продолжительность бытия, второй – его сущность. Феномен же, когда предопределенная возможность, определяющая смысл («самость») сущего, уже осуществилась, но при этом бытие этого сущего не знает конца, имеет место уже и в настоящей истории. Так, например, древние греки, пережив расцвет своей культуры и ее упадок, не перестали затем существовать как народ, но были другими европейскими народами вовлечены в возможности этих последних.

Итак, время как таковое - это не причина конечности бытия сущего, соответственно, смертности человека. Время – это универсальная структура бытия вообще. Его сущность связана с возможностью как таковой, которая имеет место в отношении к актуальному бытию в качестве возможности этого бытия.

Трудно представить себе мир без возможностей, а значит, без времени. Тогда возможности беспредельны? Это необходимо должно быть так, ведь предопределенная предельная историческая возможность присутствия есть не что иное, как по себе определенное бытие, то есть само оно определяется из бытия (не из ничто), а именно из беспредельного бытия как возможности.

Вот, пожалуй, это и все, что нам необходимо и что мы можем сегодня знать о существе времени. И поскольку «проблема времени» не является препятствием на пути настоящего онтологического исследования, то все-таки можно ли считать доказанным, что смыслом нашей истории является бытие-вообще в качестве действительного бессмертия человека? Если здесь возможно мнение, отвечающее «нет», то для того, чтобы быть весомым, ему самому придется дать принципиальное (а не случайное и гадательное) решение основных философских проблем и прежде всего проблемы трансценденции сущего. В противном случае эта точка зрения не поднимется выше пустого скептицизма, считающего, что релятивизм вообще является верховной мудростью мира.



Примечания

1. Европейский нигилизм // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 148-149.
2. Письмо о гуманизме // Там же. С. 220.
3. Европейский нигилизм // Там же. С. 173.
4. Ср.: Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. С. 364-366.
5. Там же. С. 145.
6. Ср.: там же. С. 145; цитату (5) см. выше.
7. Ср.: там же. С. 442, маргиналия 145*. Следует заметить: даже в этой поздней маргиналии к соответствующему месту «Бытия и времени» Хайдеггер держится прежней концепции бытия присутствия.
8. Ср.: там же. С. 366.
9. Ср.: там же. С. 61.
10. Там же. С. 440, маргиналия 61*.
11. Ср.: там же. С. 113.
12. Этос – как способ бытия человека в широком позитивном смысле, то есть как праведность, подлинность.
13. Бытие-вообще – это термин, которым далее мы будем обозначать бытие во временном смысле, то есть это бытие-бесконечное. В данном же случае - это «бесконечное» бытие, которым озабочено присутствие как своей посмертной известностью, «бессмертностью». Бытие-вообще мы будем отличать от бытия-конечного в качестве отведенной присутствию конечной возможности быть.
14. Ср.: Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. С. 145-148.
15. Ср.: там же. Маргиналии 147** и 147*** к соответствующему месту с. 147.
16. Или просто: бытие-в-возможном мире, то есть исходно это априорная отнесенность присутствия к концу истории. Структура же бытия-в-собственном мире конкретнее означает: бытие в своем актуальном мире как таковом.

===============================

Комментарии (203)

Всего: 203 комментария
#121 | Александр Сидоров »» | 20.01.2019 16:19 | ответ на: #120 ( Христофор ) »»
  
-4
А Прометей здесь и рядом не стоял.


А по Эсхилу -- вроде как очень даже очень рядом стоял.

Как должно быть обидно читать Христофор, Ваши, строчки, Прометею -- создателю железного поколения людей, то есть нас.

Наш век человеческий век короток 70-80 лет. А ему, прикованному 30тыс. лет, к скале на горах Кавказа -- каково?

И людьми почти забыт.

"Да и Зевсу ненавистен я, и всем
Богам, что при Зевсовом служат дворе.
Они ненавидят меня потому,
Что меры не знал я, смертных любя."



Эсхил. Прикованный Прометей http://lib.ru/POEEAST/ESHIL/eshil2_1.txt
  
-4
Таинственные пещеры зороастрийцев на берегу Дона.

#123 | Александр Сидоров »» | 20.01.2019 23:25 | ответ на: #120 ( Христофор ) »»
  
-4
Христофор пишет: Грешник в Покаянии и смиренном несении последствий этого недуга.... Без Покаяния нет Спасения!

Выйдя из Послушания Отцу Небесному, первые люди потеряли Сыновство, утратили "одежды Целомудрия", послушались беса.

Предательство есть самоубийство Души, оправданию не подлежит.Грех исправляет сам грешник.



Христофор, раз уж Вы добровольно одели на себя судейско-прокурорскую мантию в отношении несчастного человечества, то позвольте мне пару слов, не в качестве защитника рода человеческого, (какой уж с меня защитник), ну, скажем, в качестве присяжного заседателя – высказать впечатление, о Вашей обличительной и как бы формально безупречной речи.

Она (Ваша речь) напомнила мне сюжет из книги Иова, а именно, обличительные речи, (подобные Вашей) – т.н. друзей Иова: Елифаза, Вилдада и Софара..

Если я правильно все помню, то формальная их (речей) безупречность, и «чистота одежд друзей», едва ли не погубила самих этих праведников, если бы не «заступничество» того же Иова.

Это я к тому, Христофор: что, не допускаете ли Вы мысли, что несчастный род человеческий, невольно попал под личные разборки Господ, там, на Небе? (по аналогии с праведным Иовом)


Да, кстати, Вы и формально не во всем правы. Чего стоит Ваше вот это:
«Грех исправляет сам грешник…»

Я всегда думал, что грех (ошибку), первых людей, мог исправить и исправил, только сам Спаситель, он же – Бог, он же – Причина всему.

Поправьте меня если я не прав.
#124 | Христофор »» | 21.01.2019 02:53 | ответ на: #123 ( Александр Сидоров ) »»
  
-3
Грех - это не случайная ошибка, а сознательное предательство Бога, как Источника всех благ и самой Жизни. Поэтому грех рождает смерть.
И пока человек находится вне Бога он, либо умирает, а это процесс во времени, либо уже мертв, как наше современное общество, оторвавшее себя от Жизни сто лет назад.

Что касается обличительства, то это клевета: сам грешен.

P.S. Чтобы думать надо знать, но вы - язычник, отвергающий Бога. Формально - сатанист.
Чем вы можете исследовать себя и окружающий мир, когда нет в вас ни жизни, ни ума...
  
#125 | Невеселый Роман »» | 21.01.2019 03:36 | ответ на: #115 ( Алексей К ) »»
  
-4
● ● ● Уважаемый, Алексей К, делать ваши выводы о несостоятельности естествознания, можно одним предложением, а именно: Мир умопостигаемый находится в чувственном, как душа в теле, а чувственный мир соединен с умопостигаемым, как тело соединено с душой. И един мир, состоящий из них обоих, как один человек, состоящий из души и тела. Каждый из этих миров, сращенных в единении, не отвергает и не отрицает другого, по закону Творца, соединившего их. прп. Максим Исповедник, так и именно таким образом мир называется человеком, а человек - миром, что ставит естествознание на чрезвычайно важный верифицирующий это Единство Способ Мировоззрения человека, что Хайдеггер, от вашего лица, отрицает. Но Хайдеггер был напрочь лишён опыта естествознания, потому хотя и был философом и даже сильным философом, но Аналитическая философия существенно выше его уровня, тем более Хайдеггер философствовал почти через 100 лет после Пирса, Тренделенбурга, Лотце и несколько позже---Витгенштейн, которые были Прагматистами в Аналитической философской традиции, а Пирс родоначальник этой традиции и выше их всех, а я именно Пирсовед, так что вашего Хайдеггера, я хоть и уважаю, но оспорить необоримо смогу в каждой его законченной мысли.
● ● ● Уважаемый, Алексей К, но я желаю вам в пример поставить весьма умную и аргументированную речь от Христофор (который именно так или иначе доказательно говорит, а вы только фанатизмом к приверженности только к своему мнению и позиции---можете похвастать, что даже умным назвать нельзя, а я вам просто показал пример, как высказывается Приемлемая Аргументированная речь, чего ваш весь пост не содержит и я вам это ниже докажу, но вы просто понять это не сможете, но пытаетесь мне указать какое-то научение, которое не указываете, а что указываете---то не более вашего, вне аргументации, самомнения, осуждая меня в заносчивости---демонстрируете вершины тщеславия):
● ● ●
> #113 | Христофор > цитата> Не бывает творения выше своего автора [создателя].
Христофор, вы здесь правы, но это высказывание наиболее очевидно только относительно Творца, ибо ни дьявол, ни человек---выше Творца быть не могут, что справедливо вообще и относительно машины, но есть аспекты некого явного превосходства машины относительно немалого количества людей и в современных условиях творчества, то так что тут надо ставить прежде всего указатель Всеобщности---ВООБЩЕ, и потом утверждать, и это будет точно и ясно.
> > цитата> Поэтому машина всегда есть и будет [ниже] своего создателя (человека)
Здесь понятие [НИЖЕ]---это не значит возможность обойтись вне машин вовсе, но как помощь. Тем более серьёзное осмысление не допускает заранее предвзятых оценок, и надо обозначать точно те регионы Бытия, в которых применяются и которые прогрессируют при помощи машин, а что обязано быть только решением и действием исключительно человека. Ведь в судебной практике машина может подогнать всё под желаемое решение Суда, но машина не может нести ни ответственности, ни обязанности судить, но только осуществлять заранее вложенный и утверждённый конституционным судом и парламентом---процессинг, который исключает его использование вне Законного решения Суда и его тщательнейшей компетентной проверки. Но машина великолепнейше готовит материал и делает невозможным тайное решение суда, а значит даёт и тут же возможность пресечь любые незаконные действия в этой сфере, очень существенно облегчая юридическую (повышая ея эффективность) деятельность человека и повышая возможность наиболее компетентного решения. Это точный пример разделения компетентности в машинной и людской инстанциях, ибо машины тут имеют фактор условной независимости от определённых категорий людей даже при теснейшем с ними взаимодействии.
> > цитата> Сам человек несет в себе Дыхание Божества, что делает его (человека) безсмертным и безконечным в своих возможностях.
Тут вам трудно будет ответить на вопрос: "Чем дышит Бог?", я то нашёл чем Он Дышит, и тут очень серьёзное таинство как в Промысле Предсуществования всех душ, так в том, какие взаимоотношения имеют Квази-ум Души и Квази-ум Духа в человеке, и как это связано с телесным мышлением, но безсмертность и безконечные возможности остаются, хотя и видятся в единстве, и несколько освещается вопрос---какие изменения ума произойдут при Воскресении из Мёртвых и в дальнейшем Приснобытии, и тут ваша формулировка несколько неточна и неясна.
> > цитата> Железка не может любить, более того - не способна на какое-либо серьезное собственное развитие, т.к. в ней нет Души. Но в отличии от человека робот не может быть "игрушкой" бесов, т.к. материя движется Душой, а Душа живится Духом. Нет Души, поэтому железка всегда мертвая.
Умнейшее и великолепнейшее заявление, но я оказывается высказался намного надёжней, ибо Любить не может и актиния и рыба, и землекоп (грызун), но они одушевлены, а вот согласно моего конструкта, что "Никакая имитация не есть ни объективность, ни реальность", как раз задаётся весь объём ВСЕОБЩНОСТИ в утверждении о возможности машин заменить что-то живое, даже если бы этот век был бы вечным.
> > цитата> Вообще: время, временность - есть свойство материального мира, функция смерти как последствия греха (отступления от Духовности). Духом Душа живится, а Чистотой возвышается...
Это утверждение у вас так же не ВСЕОБЩНО, ибо ВРЕМЯ имеет смысл только если наступит другой Мир, и раз наступление Нового Мира когда-нибудь произойдёт, то значит имеет смысл и время считать. А раз по Модус Поненс (логик Сидоренко) обязательно наступит мир, из какого не наступит никакой другой мир, то в этом последнем мире времени не будет, ибо никакие временные горизонты ничего в Сущности того Мира поменять не смогут, а ныне смогут, и потому время есть, но оно неоднородно, как Топологичность, Темпоральность и Недоопределённость
Времени ныне, чего в Новом, Последнем мире не будет. Это и человека касается, ибо ныне и человек смертен, как и -- Этот МИР построен не нами, этот Мир построен не мной... (Пугачёва).
● ● ● Уважаемый, Христофор, я понимаю, что вам трудно было понять, как со мной спорить и дискутировать, но я не порываюсь взять вверх, это для меня слишком просто, я люблю по-беседовать, увидеть умные вопросы, по-отвечать на них, высказать некоторые идеи и получить удовольствие, если меня поняли, но это оказывается никому не нужно, типо, что в Православии мозги лишаковые, ибо раб должен делать глупое лицо, чтобы высокоумием не оскорблять начальство, что в проекции на Всеведающего Бога---говорит, что Господь ныне в Церкви, как безвозвратно ушедшее воспоминание и Его никто не ждёт, ибо Бог бы порадовался высокоумию в многоведении, ибо это Его Подобие и Образ, как Всеведающего Бога, и как раз тот, кем Он Адама создал, и как раз то, как тайно всеведали и все Святые Его.

● ● ● #120 | Христофор
> > цитата> Грех исправляет сам грешник в Покаянии и смиренном несении последствий этого недуга.... Без Покаяния нет Спасения!

● ● ● Уважаемый, Христофор, если допустить, что грех исправляет только сам грешник, то это Абсурд, ибо тот час же исчезает Смысл Веры, ибо раз "Всё невозможное человеку---возможно Богу", то может человек исправить грех, или не может, но если верою устремляется к тому, невозлюбив себя аж до смерти, во Имя Господне, и тут же убит, то спасён, ибо: “Дорогу осилит Идущий”, “Зри и узришь”, «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1), и это действие по Вере, возложив все тяготы на Бога, но и сам твёрдо устремившись к Богу. Ваша позиция сродни Католической с их учением о чистилище в аду, типо, души мукой очистятся, хотя Царство Божие Верой и единством держится, а не мукой и наказанием, и Бог наш всем нам слуга, ибо всяко верно просимое исполняет, но это и его Вершинно-рациональное Господство, как имеющего Власть над всем, и так же и Ангелы и Святые---просимое у них исполняют, и тут нет исправления в смиренном несении последствий греха, хотя и последствия есть, но как показатель глубины греха в нас, чтобы мы иллюзиями не жили, но жили по Правде, во Христе, а не в самообольщении. Так что усматривается ваша про-Католическая направленность, но она не выдерживает аналитической верификации. Но истинно, что без Покаяния нет и Спасения, но этого мало, нужны ещё и дела Веры, ибо Вера вне дел---мертва есть.

● ● ● #114 | Феориев Х.Р.
> [Моя Невесёлого Р.А.] > цитата > я искушённый, а вы нет, и любой святой не хуже меня мыслил,
фраер. Выше Святых вознёсся, эко Остапа понесло...
● ● ● Уважаемый, я не фраер, а вы точно, что фраер, ибо ФРАЕР---это просто не сидевший человек, и если ЗЭКу сказать: "Да шо ты как ФРАЕР", то это означает, что тот ведёт себя как несидевший, будучи уже прохававшим жизню, что со стороны коллектива того Васи---есть предъява. Вася может съехать с базара, что мол, типо, под лоха косил, пеленгаса заманивал, в роль входил, шоб типо "(Он) Я не с вами", мол типа, бдительность усыплял, а вдруг засада, типо стукачей или типо сиксотов видал, ну и пр., но вообще-то---это предъява, по которой ему придётся держать ответ. И понятно, что ФРАЕР вы, и причём не из особо продвинутых, мягко сказать. И далее по тексту я утверждаю, что Ум Святых мощнее, а ум учёных менее сильный, так что: "Слышали вы звон, да не знаете где он". Так что поволокло вас, шо парашютиста по ветру, причём ветер этот---ваше самомнение и дискутивная несостоятельность, весьма свойственная только атеистам и религиозным фанатикам, по их схожему неадеквату и невменяемости.

● ● ● Уважаемый, Алексей К, вы мне в качестве обвинения в моей некомпетенции и в выпячивании вашей сверхзначимости---приводите нечто ПЛОЩАДНОЕ, что есть примитивнейшей работой на публику, но это даже на Тривий не дотягивает, а уж Квадривиум минимума в философии---вообще не виден даже в потенциале, вас вроде возмути ла моя фраза, о демонстрации различий богатого моего и бедного вашего языка, хотя я бы у вас с удовольствием поучился бы, даже случайно найдя нечто мне приемлемое, а вы похоже уже всезнайкой заделались, не могучи вспомнить школьную Теорему Виета:
● ● ● > [Моя Невесёлого Р.А.] > цитата > "А у вас так сказануть не получится, язык слабоват, так что учитесь, пока я жив."
> [Алексей К] > цитата > Да, ваш случай, видимо, более тяжёлый, чем я предполагал)) [Так надо было не дурака, а мозги врубить, може что умное бы увидел, а так можно и надежду поумнеть с собой в могилу утянуть: "Увы, надежды те, сыграли в ящик в полной красоте".]

● ● ● А теперь послушайте, что я вам скажу, чтобы в вашей голове хоть немного прояснилось. [Снова последует серия бездоказательных мнений, что что-то, как Алексей К показалось, а Когда кажется креститься надо", чтобы не ошибиться, ибо мнение и даже постулат имеет такое же преимущество перед Доказательством, какое имеет ВОРОВСТВО, по сравнению с честным трудом, а ВОР в Рай не входит.]

● ● ● Вот мы сейчас с вами находимся в теме о философии Мартина Хайдеггера. Это настоящий мыслитель! Это чуют даже те, кто мало что понимает в философии, не говоря уже о специалистах. И вот этот мудрец говорит (не дословно): учёные (наука) в принципе не способны мыслить... и дальше поясняет: так, как мыслят мыслители, философы. То есть учёные (это я уже от себя поясняю) и наукообразно "мыслящие" (как вы, например) по отношению к настоящим мудрецам (настоящим философам, а не к тем, кто так себя может именовать) - это глупцы, которые думают, что они и в самом деле что-то мыслят! Им даже непонятно будет, что это такое этот самый Хайдеггер сказал о них.

● ● ● Уважаемый, Алексей К, я ща вас уделаю по Тарскому, как выявление соизмеримости вершин естествознания---и с философскими вершинами, что ныне есть признаным всеобщим мировым философским фактом, разрушив ваше восхваление спекулятивной Тривиальностью Хайдеггера, и привожу Аргументы по выдержкам из своей работы, где я СТЭНФОРДу всему нос утёр неслабо, и оделел неодолённую ими проблему в Математике:
9. Вывод о причастности Аргумента Незаменимости---Метафизике личности вообще
Мой же Вывод, согласно моей парадигмы сознания---Метафизика личности (как моя философская парадигма единства сознания и личности человек), таков: сам тезис о немножественности и неповторимости истинных объективности и реальности---«Никакая имитация не есть ни объективностью, ни реальностью»---задаёт онтологическое обязательство того, что восприятие a priori всегда и в каждый момент своего исполнения, представляет Возможность сколь угодно глубокого постижения реальности. Потому, восприятие не может инициироваться и иметь состав из поступающего по необходимости только перцептивно. Восприятие имеет природой сущность, которой, по онтологическим обязательствам, присуща всякая готовность к такому полноценно-сознательному осуществлению, и в ходе жизненного развития эти Качества предметно распознаёт и раскрывает. И получается, что природа сознания Всеобща по своей сути, а значит допустимо утверждать (по ТОФА) реализующуюся посредством сознания, и метафизическую природу духа, ибо ничто материальное не может столь наглядно представлять Всеобщность (но только посредством сознания). И даже если не принимать мою идею о божественной словесности души и вытекающей отсюда непременной объективности мышления, то тогда мы имеем онтологические обязательства приписать объективность теоретизированию на основе языка математики (ОТК, АНКП), означающей a priori врожденность логико-математической природы мышления, и приняв это, и исследовав онтологию, мы всё равно придём в той или в иной мере Платоническо-религиозному типу объективности сознания ввиду того, что объективность не может столь надёжно возникнуть индукцией или сама по себе. Она уже должна быть, и нет никакой альтернативы не считать проявляющейся квинтэссенцией объективности---познающую сознанием личность человека, природа которой не может быть индуктивной:
«Рассмотрим, - предлагал Тарский, - класс всех взаимно - однозначных преобразований пространства, или универсума рассмотрения, или «мира» на себя. Что за наука будет заниматься понятиями, инвариантными относительно самого широкого класса преобразований? … Я полагаю, что эти Понятия являются логическими, и что мы называем некое Понятие «логическим», если оно инвариантно относительно любых возможных взаимно - однозначных преобразований мира на себя» [Tarski 1986, 149]. Данная инвариантность свидетельствует о том, что логические понятия не различают индивидные объекты в области действительного. При этом они не являются ”пустыми функциями единства” в кантовском смысле, поскольку имеют дело с индивидами высшего порядка - классами изоморфных структур.---И отсюда разумеется, что природа духа, как сознания, ещё глубже, чем логика и математика, т.е. эта природа---их рефлексия, а значит сознание имеет природой Истину, что в религиозном контексте разумеется, именно как составленная мною Триадология неоплатонизма Метафизики личности, что подтверждает Аргумент незаменимости математики Куаина-Патнэма, даже в таких областях, как религиозная метафизика сознания, которая, как онтология метафизики, была изъята Куаином. Эти выводы опытно это подтверждаемы в исследованиях Математической одаренности по А.Н. Колмогорову , что доказывает, что дети ближе к Богу, чем взрослые, ибо дети находятся в статусе тех, кому Бог даёт таланты, как достойным их иметь и их применить, а Бог ничего не делает не во благо и зря. И получается, что это взрослые убивают в своих детях таланты, когда дети вырастают бездарными. Получается, что детей математике нужно начинать учить ещё в садике и яслях (подарив математический конструктор, дабы до начал становления личности имел бы уже предметную Интуицию математических Объектов). И тогда он сможет стать не только талантливым учёным, но и философом, согласно Аргумента незаменимости математики, ибо, это и единственно обще-приемлемая в науке и философии доказательная аргументация (как то, что ПСС (причин. следств. связь) объектов исследования действительности, редуцируется к аналитически выводному непротиворечивому единству, раскрывая, что выводом будет нечто истинно содержательное, имеющее свой каузально-онтологический регион, обнаруживаемый строгим выводом, и интерпретируемый полученным Знанием, но С Крипке). Тогда (согласно Принципа соответствия и Принципа системности) всё доказанное в рамках приводимого выводного Знания о том, как что работает в мире, будет Экстраполироваться (перекладываться) в том виде, в котором и представленно непротиворечивое доказательство, как Интерпетанта (обнаруживаемой в Интенциональности) ведения Познаваемого, точно опредмечиваемого Получаемым Знанием. Это есть однозначная анти-спекулятивная установка (по т. Гёделя о Полноте), доказывающая так-же и абсурдность философии Гегеля. И это (согласно Принципа соответствия и Пр. системности) доводит и то, что всё то, что свойственно мудрым---свойственно и Богу, как док-во создания человека по Образу и Подобию Божества, и это есть утверждение Антропологической парадигмы в философии---как ведущей, как содействие ПреУмнейшего Бога---Умному человеку, как взаимодействие в Свободе, к спасению во благо и к милосердию, к нам направленному, как великое служение Божества всякому Благу по Его Премудрейшей Воле, устроившей всякую возможность человеку проявлять свою Волю, Подобно Богу, ибо Истина всегда обладает неким особого вида принуждением, к Ея установлению.
● ● ● Уважаемый, Алексей К, т.е. я однозначно доказал, что естествознание---Есть "НЕОБХОДИМЫМ" в достижении верного Духовного Сознания человека, даже в религиозном смысле, и тем более в Философии. И вы свой этот пост начали с ключевых утверждений, которые есть остовом вашего поста, но они ЛОЖНЫ. Вы утверждаете:

Если верно, что всякое историческое отношение человека к бытию сущего определено всегда не более чем настоящим, и при этом сама история не имеет конца, то, видимо, традиционные философские проблемы, – такие как [проблемы трансценденции сущего], соотношения «общего» и «единичного», [исходного смысла бытия, пространства и времени, – в принципе не имеют решения]. Тем удивительнее тогда является тот факт, что философская проблематика вообще способна как-то проясняться и продвигаться вперед, а это после Канта и Хайдеггера, кажется, отрицать уже невозможно.

Однако последний из них говорит: «Будь история вещью, можно было бы еще понять, если бы кто-то потребовал встать «над» ней, чтобы познать ее. Но если история не вещь и если мы сами, исторически существуя, тоже оказываемся ею самой, то, наверное, попытка встать «над» историей останется таким стремлением, которое никогда не сумеет достичь местоположения, откуда возможно историческое решение» (1).

Если Хайдеггер прав и встать существенным образом «над» историей никогда не возможно, то философия, под таким углом зрения увиденная, получает вполне определенный смысл. Она, сказывая о бытии как таковом, есть введение всякий раз в новую форму своих проблем, и такому переформированию не видно предела. «Поэтому существенные мыслители всегда говорят то же самое. Что, однако, не значит: говорят одинаково» (2).

С положением о невозможности встать «над» историей необходимо связано и осознание сужающихся границ философии по сравнению с прежней метафизикой. А именно происходит как раз признание того, что философские проблемы не имеют окончательного решения. Вот, например, что Хайдеггер говорит о проблеме бытия вообще, которая вела все его философствование: «Бытие – понятнейшее, так что мы даже не замечаем, сколь беструдно пребываем мы в понимании его. Это понятнейшее есть одновременно всего менее понятное и, по-видимому, не поддающееся пониманию» (3).

Если конец истории имеет место, то есть предопределен, то он есть не что иное, как исключительная возможность бытия самого человека. Как такая, она, соответственно, не есть где-то, в какой-то области, свободно парящая возможность, но, напротив, является основой определенности структуры бытия присутствия как историчного сущего. Чтобы яснее понять, о чем идет речь, рассмотрим сначала определенность бытия присутствия как собственную возможность этого сущего.

● ● ● Уважаемый, Алексей К, а на самом деле Анализ всей научно-философской и историческо-социальной деятельности --- сводит все проблемы утверждений ВЫСШЕГО достоинства---к самому глобальному исследованию языка целых сооббществ и этот Анализ подтверждает мои выводы, но не ваши и Хайдеггера. А говорится вот что:

● ● ● Философской рефлексией, как предельный охват в философской деятельности, определяется по ЛФТ Витгенштейна---«Вся философия есть “критика языка”», – говорит он [4.0031]. 4.112: «Цель философии – логическое прояснение мыслей. --- Философия не теория, а деятельность. --- Философская работа состоит по существу, из разъяснений. --- Результат философии – не “философские предложения”, но прояснение предложений…», и эта предельность общностей математики и философии, делает их язык во многом схожим, но математика описывает лишь предельные абстракции философской рефлексии, от материального, предметно проясняющихся философией в тезисе---“Это есть то”. Всё именно так, ибо (ЛФТ) 6.53. Правильным методом философии был бы следующий: не говорить ничего, кроме того, что может быть сказано, - следовательно, ничего кроме предложений естествознания, т.е. того, что не имеет ничего общего с философией (иследующей Онтологию Природ сущего и их Единство), и затем всегда, когда кто-нибудь захочет сказать нечто метафизическое, показать ему, что он не дал никакого значения некоторым знакам в своих предложениях (как указание на отсутствие Критерия полноты, по теореме Гёделя о полноте, и фиктивность высказываемой мысли). Этот метод был бы неудовлетворителен для нашего собеседника - он не чувствовал бы, что мы учим его философии, но всё же это был бы единственный строго правильный метод. В философском рассмотрении Сол Крипке выделил 2 направления: Эпистемологическое---устанавливающее скрипты и транскрипты, как обобщение полученного знания по принципам «априорно» и «апостериорно», а выявляемую его "Теорией референции" каузальную Онтологию---Крипке отнёс к понятиям модальности---«необходимо» и «возможно», отнеся её к области метафизики, став, таким образом, первым американским аналитическим философом, открыто заявившим о том, что он занимается исследованиями в области метафизики. Философское сообщество Америки стало говорить по этому поводу, что С.Крипке слишом вольно трактует Витгенштейна и назвали его разработки "Крипкенштейн". Я же по этому поводу думаю, что Крипке прав, ибо всякое исследование---есть исследование Языка в этом направлении, и потому его разработки в области семантики модальной логики, философии языка, теории истины и интерпретации философии позднего Витгенштейна, в его каузальной теорию референции, или «новой теорию референции»---Есть именно Истинный философский Прагматизм в исследовании Природ Сущего и Истины. Имена собственные здесь являются жесткими десигнаторами, т.е. указывают на один и тот же объект во всех возможных мирах, аппелируя ко всей интеллектуальной наследственности в проявлении языка у целых сообществ, и этим---Разработка Крипке---Есть способ и Возможность установления Максимльно возможной Истины, которую только можно установить. В его Теории референции---Имя дается объекту при помощи первоначального «крещения» или акта «называния», а затем передается по цепочке от одного носителя языка к другому. В отличие от традиционной дескриптивной теории референции в рамках каузальной теории можно объяснить, почему, если бы Аристотель умер в раннем детстве, он все равно оставался бы тем же самым Аристотелем, не будучи при этом «последним великим философом античности». Отношение тождества «Фосфор есть Геспер» (имена планеты Венера) является необходимым. Однако это отношение будет также апостериорным, т.е. устанавливаемым после определенного астрономического открытия. Этот вывод Крипке изменил традиционные представления о природе необходимости, согласно которым необходимое тождество может быть только априорным, не зависящим от опыта, как априорность Истины и Закон Тождества, что Истина ≡ Истине, вне самореференции, ибо вещественная действительность доказывает существованием, что Истина Априорна действительности и всегда есть так же и высшим обобщением Универсалии действительности, как Истина Всех Миров, как индукция всего Универсума Бытия. Т.е. Эпистемологически установленная Истина и Истина установленная глубинной онтологической референцией Языка---в Истинной Истине должны совпадать, но Эпистемологическая (гносеологическая) Истина---не описуема (ограничение Гёделя, Тарского), тогда как подход Крипке даёт установить нечто от Истинной Истины---по умолчанию, как действующая исследовательская интуиция, что в Словесности сознания, как раз даёт истинное Единство Природ Сознания Мира и Бытия, в философской рефлексии совпадающих в Истине. Т.е. всё у С.Крипке точно и неопровержимо.

● ● ● Да и Юрген Хабермас утверждает, что «социальная жизнь-мир» лучше подходит в качестве «понятийного» описания, будучи естеством всегда «интерсубъективно доступным опытно», что может и должно быть обобщено в формальном языке, в то время как последний «должен генерировать интерсубъективность взаимопонимания в каждом конкретно случае», как валидность модели выражения интенциональности трансцендентального сознания в речевом эквиваленте предметного языка, как участие всего сообщества людей прогрессе Знания и Единения на этой основе всего человеческого социума. И в этом случае Феноменологическая ассоциация Понятия Субституцирует в доступность и прозрачность даже обычную «социальную жизнь-мир», и в тоже время делает обретаемое философское знание доступно инсталлируемым в эту «социальную жизнь-мир», обеспечивая неограниченную отдачу в восприятии и в познавательном исследовании языка (даже в прошлых философских парадигмах), именно образуя доступность и строгость Философии этического гнозиса, что и выразил С.Крипке, как то, что говорить как вы (спекулятивно цитируя Хайдеггера), как просто про Онтологию---нельзя, а нужно точно разделить наше познавательное (Эпистемологическое) априорное и апостериорное, как позиция исследователя в опытном материале, и выделять из него Каузальную Онтологию в модальностях---«Возможности» и «Необходимости», модусов данности в реальности нами исследуемого факта, как исследуемой Метафизики. А вот Инструмент исследования---всегда будет философский анализ языка всего сообщества в исследуемом направлении, как охват и Общей Природы Сознания, которая и представлена в Интуитивных Интенциях языка. И здесь Хабермас даёт очень точную установку на учёт в таком Метафизическом Исследовании интеллектуальной наследственности и культурно-этических проявлений языка у всего сообщества, что вне сомнения связано и неразрывно с Религиозной культурой исследуемой Общности, как единственный способ прояснения духовного наследия предков и тем достижение истинно Философской Рефлексии Пределов Мира, Бытия и Сознания. И в этом виде, проблема эта была уже известна и исследовалась Зеноном Элейским и Парменидом (как Метафизика Сущего---Regressus ad infinitum в обосновании Зеноном Элейским немножественности сущего, и как наука о намерении---Предпосылки «парадокса сингулярного существования» vs. позиция Парменида, что Прагматически описано {вне противоречий с Крипке, Витгенштейном и Пирсом}, как Интенциональность).
● ● ● Сам Хайдеггер безусловно это знал, ибо он исследовал всю философию от античности до его современности, но его философские описания Спекулятивны и мало что общего имеют с Аналитической традицией в Философии. Да и сам Хайдеггер утверждал мою здесь альтернативную позицию - (Самореферентность языка в фундаментальной онтологии М. Хайдеггера) ---Язык в своей сути не есть выражение организма, не есть он и выражение живого существа. Поэтому его никогда и не удастся сущностно осмыслить ни из его знаковости, ни, пожалуй, из даже из его семантики. Язык есть просветляюще-утаивающее явление самого Бытия. Актуальность постановки вопроса о существе языка задана также следующим обстоятельством. Вопрос о существе языке оказывается в то же время и прежде всего вопросом о существе человека. Дар речи отличает человека, только и делая его человеком. Этой чертой очерчено его существо. Человек не был бы человеком, если бы ему было отказано в том, чтобы говорить - непрестанно, всеохватно, обо всем, в многообразных разновидностях и большей частью в невысказанном «Это есть то». Поскольку обеспечивает все подобное язык, сущность человека покоится в языке.
● ● ● А все спекулятивные теории могут быть отвергнуты уже по факту дважды предвзятому представлению описания в них, как что работает в мире, что очень хорошо показал Андре Кукла, а именно:
Stanford, Кайл---“Недоопределенность научных теорий” со ссылкой на Андре Кукла, указывает, что для любой теории T полагает возможность сразу предполагать и некие интерпретации, в том числе ввиде: что Т' (утверждение, что Т' наблюдаемые следствия s верны, но Т сама по себе является ложной); Т" (утверждение, что реальность s ведет себя в соответствии с Т, при наблюдении, но имеет и конкретные несовместимые альтернативы косвенным образом [допустим как препятствие к обобщению и совместимости с действующими другими парадигмами]), что есть гипотеза, что на опыте имеет место манипуляция представлениями теории таким образом, чтобы создать впечатление, что Т верно. На такие возможности, Кайл Stanford утверждает, что это в общем не более, чем своего рода злой демон, к которому Декарт обратился, дабы сомневаться в любых из его убеждений, которые могли бы быть подвергнуты сомнению. Что вообще-то, по недоопределённости, выражает непременную естественную незавершённость и глобальных алгоритмов любых верных теорий. Такие радикально скептические сценарии представляют столь же мощный (так и бессильный) вызов любой претензии знаний вообще, независимо от того, как оно представлено или оправдано, и, следовательно, не представляют особую проблему или вообще проблему для убеждений, представляющих нам нашу теоретическую науку. Возможность утверждения другого пути (если мы выбираем некую научную теорию) существует, только если ключевые из интерпретаций, которые мы могли бы генерировать из данной алгоритмической стратегии, являются приемлимыми, и большая часть всего, что мы первоначально учитывали, тем не менее оказывается непосредственно верным, только в стратегии выбираемого другого пути.
● ● ● Т.е. разрешения проблемы Метафизики философским путём, как окончание Процесса Познания, и указание на точный результат---просто невозможно, и потому Философия должна в этом случае воздержаться приписывать себе в решении этого вопроса главенствующую роль, и необходимо обязательно оставить всякую возможность дальнейшего погружения в такое исследование, что указывает, что Религиозные Принципы в разрешениях этой Проблемы в разумении Метафизических оснований Бытия---могут оказаться существенно надёжней философских решений, но в самой Истине ни филосфские Принципы, ни Религиозные---должны точно совпадать, что доказано как Закон строгой Импликации (а речь---это и есть строгая Импликация) ”Истина (необходимое) следует из всего”; “Из ЛЖИ следует что угодно”---Закон импликации Строгой - (Дунс Скот, Джон Льюис).
● ● ● Да и сам Хайдеггер утверждал тоже самое---(Ясперс Карл «Разум и экзистенция»)---«He следует ожидать, чтобы из низшего прямо родилось высшее или чтобы оно наверняка возникло при условии этого низшего. Ибо у высшего свой собственный исток», и вторит этому и Мартин Хайдеггер, явно различая осознание экзистенции от осмысления экзистенции, и можно понять почему он это делает: например, из того же заявления Сартра: «... Но Dasein, лишенное вначале измерения сознания, никогда не сможет вновь обрести его» («Бытие и Ничто»). И Религиозная Культура как раз и удерживала всегда сообщество людей вне утраты Метафизических чаяний человеков в приобщении к бессмертию, в овладении Тайной своего Приснобытия. И это условие и основного вопроса предсуществования Сущего в философии (Метафизика), и оно рассматривается принципиально, по ТОФА, дабы присутствовало скрипт-основание всякого непосредственного конструкта, что и пыталась осуществить Феноменология Гуссерля, но философам в большинстве на самом деле Истина не нужна, наверно вам так же, хотя ПОСТ этот ваш прекрасен и умён, но выводы слишком поспешные и ненадёжные, безосновательные. И в том великая заслуга С.Крипке, что он расставил всё на их точные философские места, дабы мочь делать выводы корректно и полно, как их Дедуктивная выводимость из магистралей Познания (по Теореме Гёделя о Полноте).

● ● ● Уважаемый, Алексей К, вашу позицию даже не защищает ваша интерпретация Хайдеггера, а мою позицию утверждает с самой высокой надёжнностью и Сам Хайдеггер в его описании философии языка и вся высшая мудрость от Естествознания (в самом широком значении) и Философски верифицированных достижений всей самой прогрессивной философии. Уж в этом случае---надёжней всего принять мою порзицию, а вашу, как моей противоречащую---отвергнуть. Вот так. всё просто, если бы не было столь заумно.
#126 | Павел Феориев »» | 21.01.2019 04:11 | ответ на: #125 ( Невеселый Роман ) »»
  
-4
Уважаемый, я не фраер, а вы точно, что фраер, ибо ФРАЕР---это просто не сидевший человек, и если ЗЭКу сказать: "Да шо ты как ФРАЕР", то это означает, что тот ведёт себя как несидевший,

Фраер - это жертва, мнящаяся и кичащаяся.
#127 | Алексей К »» | 21.01.2019 05:01 | ответ на: #125 ( Невеселый Роман ) »»
  
-3
Ещё раз: "На ничто - и ответить нечего"!

Так что беритесь за ум, если сможете. Оставьте в покое всех этих Расселов, Пирсов, Витгенштейнов и тому подобных наукообразных, именующих себя философами, но к настоящей философии не имеющих никакого отношения. Между наукой (наукообразным мышлением) и Философией - ПРОПАСТЬ! Поэтому изучайте настоящих философов! Но для начала придётся хотя бы научиться отличать одних от других. Сможете - молодец! не сможете - так до конца дней и будете молоть и перемалывать свою наукообразную чепуху!

Желаю смочь! Всего доброго!
#128 | Христофор »» | 21.01.2019 05:29 | ответ на: #125 ( Невеселый Роман ) »»
  
-3
Бог есть Любовь. Он Дышит Любовью, Творит Любовью для Преумножения Любви.
Вся природа, послушная Богу, от гигантских животных до рыб и... камней, любит, потому что все, что от Бога Живо и Одухотворено.
Из этого круговорота Любви выпали по своей воле бесы и люди, за исключением праведников (живущие Правдой Божией), а также часть природы, пошедшая влед падшего человека в силу "послушания" человеку, как первому Господину Земли, будучи с человеком единым естеством в телесности. Поэтому Планета и умирает.

Философия, как попытка, как инструмент человека исследовать Бога, себя и окружающий мир, хороша на начальном этапе "взросления" индивида, потому как умственное делание несет на себе все издержки заблуждений и гордыни, оторванной от Творца твари.
Носящие в себе Христа, познают Бога жертвенной Христовой Любовью, тем самым Преумножая Любовь.
Философия мертва, Дух же Животворит.

"Грех исправляет сам грешник в Покаянии и смиренном несении последствий этого недуга.... Без Покаяния нет Спасения!" Это есть соработничество Спасителю, без которого Спасение невозможно. Путь же духовной халявы есть путь бесовский.
  
#129 | Невеселый Роман »» | 22.01.2019 04:01 | ответ на: #127 ( Алексей К ) »»
  
-3
"На ничто - и ответить нечего"! --- это как раз случай невозможности вам адекватно умно ответить за отсутствием умного содержания, ввиду узко направленного вашего фанатизма и вашей Mania Grandiosa, во всём, что вы относите к своим убеждениям и высказываниям, короче нечто шизоидное в вас.
Алексей, вас опровергнуть проще простого, ибо Хайдеггер довольно посредственно логичный мыслитель, с уклоном в Риторику и вроде как философскую грамматику. А вообще, подтверждается и утверждается---как в математике, так и в Философии---ведущей Антропологической Парадигмой, предполагающей отказ от простых решений и (как одну из важнейших особенностей антропологической парадигмы) признание крайне высоких и неограниченных сложностей: языка, сознания, человека, социума, мира, включая создаваемую людьми математику. Что заявляет и физик-академик Л.Б.Окунь: {"Физика для того, чтобы стать проще, должна стать менее тривиальной … Простой простоты не будет"}.
 Тривий ныне применяется в значении «простой, обыденный, банальный», поскольку тривиум был проще (т.е. тривиальнее) последующего курса квадривиума. Три́вий (trivium — перекрёсток трёх дорог) — общее название системы гуманитарных наук в Средние века. Тривиум включал Три дисциплины о языке и его использовании: грамматику, диалектику (логику) и риторику. Он составлял первую ступень средневекового образования и предварял квадривиум - 4 математических науки: музыку {подразумевается наука гармоника (представляемая ныне Топологией), а не «искусство звуков» и тому подобное}[/size], арифметику, геометрию и астрономию {Gram loquitur, Dia verba docet, Rhet verba colorat; Mus canit, Ar numerat, Geo ponderat, Ast colit astra (грамматика говорит, диалектика учит значению слова и их в логике «гигиене», риторика украшает речь, музыка поёт, арифметика считает, геометрия взвешивает и измеряет, астрономия наблюдает звезды)}. Понятно, что Квадривиум существенно более философичен, как царская универсальность Философии.
   У тут нужно согласиться с призывом, который заявил Кант: «Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков… девиз Просвещения», чему и нужно учиться у настоящих философов, Разум которых Манифестирует разворачивание Универсума Сознания. И Кант уже не заявлял таких тривиальностей, как спекулятивная философия Гегеля, но вслед Древних, утверждал: “Две вещи наполняют душу всегда новым и всё более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо, надо мной и тот моральный закон, который во мне”. Иммануил Кант - «Критика практического разума», 1788 год. Звучит почти как Sola Fide.
И тут, согласно Принципа системности, высказывание академика Л.Б.Окунь: {"Физика для того, чтобы стать проще, должна стать менее тривиальной … Простой простоты не будет"}---ЭКСТРАПОЛИРУЕТСЯ и на Философию, ибо это Высказывание Л.Б.Окунь---справедливо относительно всего умопостигаемого, а Философия---это умопостигаемая дисциплина, а раз так, то значит Философия Хайдеггера (будучи до боли тривиальной) не может быть признана претенденткой на главенство.
Алексей, и если уж философам надлежит высказывать нечто обобщительное (в т.ч. и в отношении наук), то Философия должна быть в этих областях компетентной, а значит разбираться в них.
Алексей, отсюда [Вывод]---всё вами сказанное в комментируемом мной комменте---ЛОЖЬ, а ещё кого-то уму разуму учить собрались, постеснялись бы лажу такую пихать горбатую.
  
#130 | Невеселый Роман »» | 22.01.2019 04:01 | ответ на: #126 ( Павел Феориев ) »»
  
-3
Разуйте глаза и гляньте в ВИКИ---
Фраер — свободный, вольный, то есть тот, кто не сидит в тюрьме. Для блатного мир делится на своих — блатных, воров, и фраеров — людей цивильных, не принадлежащих к воровскому миру.
Тоже самое сказал вам и я, а у вас что-то с головой, раз не можете глянуть, имея комп в руках, и не надо мне вашу шляпу тупую одевать, сами её носите.
  
#131 | Невеселый Роман »» | 22.01.2019 04:01 | ответ на: #128 ( Христофор ) »»
  
-3
Христофор, я вас впоймал на слове, ибо, Если Бог дышит Любовью, то Любовью к чему Он дышал до сотворения Мира?---раз, и ДВА то, что в вашем объяснении---Любовь Тварна, ибо возникает вместе с Творением. А ТРИ---это то, что До творения---Бог не мог Дышать, что приводит и к Четвёртому---что нетварность Дыхания Божества, полагает и предсуществование Богу того, чем Бог Дышит---как основой Творения Может быть не на 100% Бог.
Вот так вот, говорить что-то не подумавши достаточно глубоко.
Потом, Христофор, в Религии Вера, Надежда и Любовь---предваряют Знание Религиозное, и по сути Религия основывается на сверх Знании, на Откровении, но Бог имеет некия Свойства (Непротворечивость, Верность, непоколебимость, Всеобщность и пр.) и потому---Откровение есть проверяемое Знание, и поэтому, Истинна Вера (полагающая Истино Божество) не может отрицать выводного и естественно научного Знания, ибо Истинное выводное и истинное естественно научное Знания---будут в Истине совпадать, как истинно непротиворечащиие друг другу. И эта отрасль Знания никогда не утрачивает своей Актуальности.
Потом, Христофор, в Религии, как и в науке, как и в Философии---наверно ещё больше обезумевших в Прелести фанатиков и придурков (оторванных напрочь этим от Бога), но в естествознании они столь некомпетентны, что там их меньше, чем в Религии, но это же не означает, что Вера сводит с ума и что надо Веру прекратить, а вы рассуждаете именно как радикальный фундаменталист, типо,---"Или ВЕРА, или Наука и философия", хотя зачем исключать то, что Бог дал, нужна ГАРМОНИЯ: "И ВЕРА и Философия с наукой", ведь всё что есть Истинным Знанием, истинным Событием, истинным фактом (истории, языка, Религии и пр., пр.)---в Истине будут непротиворечиво и ГАРМОНИЧНО совпадать, а у вас, можно уже дойти до краёв безумия в вопросе: "Или Вера, или Разум". Так что вы мне сейчас демагогию выговаривали. Неужели думаете, что я её не распознаю?
Потом, Христофор, я вам ещё раз повторяю свою позицию по греху: "Грех исправляем не сам грешник, но И сам грешник, и содействующий тому окормляющий грешника Пастырь", иначе обессмысливается и сам Институт Пастырства и институт Церкви, а СОДЕЙСТВИЕ---есть ГАРМОНИКА Единства Церкви, где нет забытых и отверженных для исправления самих себя---сами, что в этом виде---суть самореференция и потому есть ложь, как "круг" в доказательстве. Ведь и Бога то не сам в себе человек ищет, но Бога человеку Верой содействующего, как Фундамент Истинной и Гармоничной Веры.
Христофор, поймите меня верно, я так умею точно и фундаментально доказывать, что сам тому ужасаюсь, и нет тому ни конца, ни пределов, ни ограничений, я так живу, это моя структура личности такая, потому со мной великолепно беседовать с пользой для себя (и меня, ибо я по 100% глухоте в беседах нуждаюсь), но грузить меня и облапошивать---это и трудно, и вредно, ибо я могу по вредительству себе начать копаться в том человеке, ион нечаянно становится частью моей структуры личности , именно под флагами ему всякого противодействия, и моя чудовищная изорбретательность, всей своей силой обрушится на него, и это никогда не прекратится, и это не месть, это непрерывное искание Знания об этом человеке, а “Дорогу осилит Идущий”, “Зри и узришь”, «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1), т.е. успех на все 100% гарантирован, ибо я философией занимаюсь с 2016 года, и уже равных мне не нахожу, и действовал именно в этой системе, т.е. дорогу осилил, а раз осилил, то осилю и другую этим путём. И кто хочет так находить---тем помогаю, а кто враждует на это---тех проклинаю и столь люто ненавижу, что только успехи ума у них, меня тормозят. Бог так же неверов ненавидит, но Завет своего Всеспасения и Любви---и им даёт, но по их смерти оказывается, что больше ничего от этого всеспасения не осталось, а вот Гнев Божий---остался, и горе грешнику не покаявшемуся, когда он попадёт в руки Бога Живого. Вот так вот!!! Счастья вам, да чтоб навечно, а не только здесь на земле.
#132 | Павел Феориев »» | 22.01.2019 05:17 | ответ на: #130 ( Невеселый Роман ) »»
  
-3
Книжник, пояснять безсмысленно. Изучаете лагерный иудаизм.?
Это юдейское слово появилось не из лагеря. Оно пошло даже не от Миши Японца, им пользовались ВАМы и щипачи.
#133 | Алексей К »» | 22.01.2019 17:11
  
-2
Не могу удержаться!)))

Цитата с внешнего ресурса:

"В ближайшее время, уже может быть в этом году, мистика взорвет информационное пространство. Интернет наполнится видеоблогами, посвященным мистическим событиям и способам их моделирования. Народ оставит внешний мир и бросится изучать и путешествовать по миру невидимому и умозрительному. Появится блогеры нового типа, работающие в жанре православной мистики. Появятся новая музыка и новые клипы, построенные на кодах евхаристической таблицы и генерирующие в этот мир новую русскую тему, которая своим светом, духом и интеллектом задавит, и попсу, и все прочие темы «мира сего», которые генерировала Матрица. На этой основе начнут формироваться христианские общины. В первую очередь подорвется молодежь, она оставит компьютерные игры, дискотеки и уйдет в реальные чудеса и тему созидания вселенского царства Святой Руси...."

Ничего не напоминает?)) Ильф и Петров, однако! "И тут Остапа понесло...." И как близко к оригиналу)) а это мало кому удавалось)) Ну надо же!)))) Классика, однако!)))
  
#134 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 17:21 | ответ на: #133 ( Алексей К ) »»
  
-2
Ты про Ньювасюки имеешь ввиду?
#135 | Алексей К »» | 22.01.2019 17:22 | ответ на: #134 ( Андрей Рыбак ) »»
  
-2
Ну, да! Сами сравните)))
  
#136 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 17:37 | ответ на: #135 ( Алексей К ) »»
  
-2
— Шахматы! — говорил Остап. — Знаете ли вы, что такое шахматы? Они двигают вперед не только культуру, но и экономику! Знаете ли вы, что шахматный клуб четырех коней при правильной постановке дела сможет совершенно преобразить город Васюки?Остап со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно.— Да! — кричал он. — Шахматы обогащают страну! Если вы согласитесь на мой проект, то спускаться из города на пристань вы будете по мраморным лестницам! Васюки станут центром десяти губерний! Что вы раньше слышали о городе Земмеринге? Ничего! А теперь этот городишко богат и знаменит только потому, что там был организован международный турнир. Поэтому я говорю: в Васюках надо устроить международный шахматный турнир!— Как? — закричали все.— Вполне реальная вещь, — ответил гроссмейстер, — мои личные связи и ваша самодеятельность — вот все необходимое и достаточное для организации международногоВасюкинского турнира. Подумайте над тем, как красиво будет звучать — «Международный Васюкинский турнир 1927 года». Приезд Хозе-Рауля Капабланки, Эммануила Ласкера, Алехина, Нимцовича, Рети, Рубинштейна, Мароци, Тарраша, Видмара и доктора Григорьева обеспечен. Кроме того, обеспечено и мое участие!— Но деньги! — застонали васюкинцы. — Им же всем деньги нужно платить! Много тысяч денег! Где же их взять?— Все учтено могучим ураганом! — сказал О. Бендер. — Деньги дадут сборы!— Кто же у нас будет платить такие бешеные деньги? Васюкинцы...— Какие там васюкинцы! Васюкинцы денег платить не будут. Они будут их по-лу-чать! Это же все чрезвычайно просто. Ведь на турнир с участием таких величайших вельтмейстеров съедутся любители шахмат всего мира. Сотни тысяч людей, богато обеспеченных людей, будут стремиться в Васюки. Во-первых, речной транспорт такого количества людей поднять не сможет. Следовательно, НКПС построит железнодорожную магистраль Москва — Васюки. Это — раз. Два — это гостиницы и небоскребы для размещения гостей. Три — это поднятие сельского хозяйства в радиусе на тысячукилометров: гостей нужно снабжать — овощи, фрукты, икра, шоколадные конфекты. Дворец, в котором будет происходить турнир, — четыре. Пять — постройка гаражей для гостевого автотранспорта. Для передачи всему миру сенсационных результатов турнира придется построить сверхмощную радиостанцию. Это — в-шестых. Теперь относительно железнодорожной магистрали Москва — Васюки. Несомненно, таковая не будет обладать такой пропускной способностью, чтобы перев езти в Васюки всех желающих. Отсюда вытекает аэропорт «Большие Васюки» — регулярное отправление почтовых самолетов и дирижаблей во все концы света, включая Лос-Анжелос и Мельбурн.Ослепительные перспективы развернулись перед васюкинскими любителями. Пределы комнаты расширились. Гнилые стены коннозаводского гнезда рухнули, и вместо них в голубое небо ушел стеклянный тридцатитрехэтажный дворец шахматной мысли. В каждом его зале, в каждой комнате и даже в проносящихся пулей лифтах сидели вдумчивые люди и играли в шахматы на инкрустированных малахитом досках. Мраморные лестницыдействительно ниспадали в синюю Волгу. На реке стояли океанские пароходы. По фуникулерам подымались в город мордатые иностранцы, шахматные леди, австралийские поклонники индийской защиты, индусы в белых тюрбанах — приверженцы испанской партии, немцы, французы, новозеландцы, жители бассейна реки Амазонки и, завидующие васюкинцам, — москвичи, ленинградцы, киевляне, сибиряки и одесситы. Автомобили конвейером двигались среди мраморных отелей. Но вот — все остановилось. Из фешенебельной гостиницы «Проходная пешка» вышел чемпион мира Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера. Его окружали дамы. Милицион ер, од етый в специальную шахматную форму (галифе в клетку и слоны на петлицах), вежливо откозырял. К чемпиону с достоинством подошел одноглазый председатель васюкинского клуба четырех коней. Беседа двух светил, ведшаяся на английском языке, была прервана прилетом доктора Григорьева и будущего чемпиона мира Алехина. Приветственные клики потрясли город. Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера поморщился. По мановению руки одноглазого к аэроплану была подана мраморная лестница. Доктор Григорьев сбежал по ней, приветственно размахивая новой шляпой и комментируя на ходу возможную ошибку Капабланки в предстоящем матче с Алехиным.

http://gatchina3000.ru/literatura/koreiko_a_i/12-chairs_37.htm
#137 | Алексей К »» | 22.01.2019 17:52 | ответ на: #136 ( Андрей Рыбак ) »»
  
-3
Тема, конечно, у литературного Остапа другая, чем у сегодняшнего реального, но порода, стиль, слог .... их не пропьёшь)))
  
#138 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 17:53 | ответ на: #137 ( Алексей К ) »»
  
-2
— Не беспокойтесь, — сказал Остап, — мой проект гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда переезжаетправительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, а Москва — в Старые Васюки. Ленинградцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира.— Всего мира! ! ! — застонали оглушенные васюкинцы.— Да! А впоследствии и вселенной. Шахматная мысль, превратившая уездный город в столицу земного шара, превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается таким же легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный турнир!Остап вытер свой благородный лоб. Ему хотелось есть до такой степени, что он охотно съел бы зажаренного шахматного коня.
  
#139 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 17:54 | ответ на: #137 ( Алексей К ) »»
  
-2
Остап вытер свой благородный лоб. Ему хотелось есть до такой степени, что он охотно съел бы зажаренного шахматного коня.— Да-а, — выдавил из себя одноглазый, обводя пыльное помещение сумасшедшим взором, — но как же практически провести мероприятие в жизнь, подвести, так сказать, базу?..Присутствующие напряженно смотрели на гроссмейстера.— Повторяю, что практически дело зависит только от вашей самодеятельности. Всю организацию, повторяю, я беру на себя. Материальных затрат никаких, если не считать расходов на телеграммы.Одноглазый подталкивал своих соратников.— Ну? — спрашивал он. — Что вы скажете?— Устроим! Устроим! — галдели васюкинцы.— Сколько же нужно денег на... это... телеграммы?— Смешная цифра, — сказал Остап, — сто рублей.— У нас в кассе только двадцать один рубль шестнадцать копеек. Этого, конечно, мы понимаем, далеко не достаточно...Но гроссмейстер оказался покладистым организатором.— Ладно, — сказал он, — давайте ваши двадцать рублей.— А хватит? — спросил одноглазый.— На первичные телеграммы хватит. А потом начнется приток пожертвований, и денег некуда будет девать!..Упрятав деньги в зеленый походный пиджак, гроссмейстер напомнил собравшимся о своей лекции и сеансе одновременной игры на 160 досках, любезно распрощался до вечера и отправился в клуб «Картонажник» на свидание с Ипполитом Матвеевичем.— Я голодаю! — сказал Воробьянинов трескучим голосом.Он уже сидел за кассовым окошечком, но не собрал еще ни одной копейки и не мог купить даже фунта хлеба. Перед ним лежала проволочная зеленая корзиночка, предназначенная для сбора. В такие корзиночки в домах средней руки кладут ножи и вилки.— Слушайте, Воробьянинов, — закричал Остап, — прекратите часа на полтора кассовые операции. Идем обедать в Нарпит. По дороге обрисую ситуацию. Кстати, вам нужно побриться и почиститься. У вас просто босяцкий вид. У гроссмейстера не может быть таких подозрительных знакомых.— Ни одного билета не продал, — сообщил Ипполит Матвеевич.— Не беда. К вечеру набегут. Город мне уже пожертвовал двадцать рублей на организацию международного шахматного турнира.
  
#140 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 17:55 | ответ на: #137 ( Алексей К ) »»
  
-2
Таланты и поклонники...
#141 | Алексей К »» | 22.01.2019 18:08 | ответ на: #140 ( Андрей Рыбак ) »»
  
-3
Это уже, если не ошибаюсь, - Островский! Пьеса у него с таким названием есть. Тоже классика! Богатая она у нас...))
  
#142 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 18:40 | ответ на: #141 ( Алексей К ) »»
  
-3
Грибоедов однако тоже знал о чем писать
#143 | Алексей К »» | 22.01.2019 19:14 | ответ на: #142 ( Андрей Рыбак ) »»
  
-3
О нет, там его нет, ума-то: видимость одна: понты, фразы, фантазёрство ....
#144 | Алексей К »» | 22.01.2019 19:33 | ответ на: #143 ( Алексей К ) »»
  
-3
Самое главное забыл: тщеславие! На него и "поклонники" ловятся: "эпицентр исторических энергий"!))
  
#145 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 19:38 | ответ на: #144 ( Алексей К ) »»
  
-3
К сожалению с водой под это и ребенка выплеснули. Церковь Христова со святыми по боку пошла. Это худо. И люди зомбируются на этом вроде как даже будучи воцерковлеными даже. Так поступать нельзя и далеко не уйти. Враг скрутит в баранку на раз два.

Отрезви Господи забравшихся на сион...
  
#146 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 19:40 | ответ на: #143 ( Алексей К ) »»
  
-3
Ум предполагает связь с Отцом, а здесь полное неприятие к Церкви Христовой наблюдается. Прельщение от врага, однако
#147 | Алексей К »» | 22.01.2019 20:03 | ответ на: #146 ( Андрей Рыбак ) »»
  
-3
Свою Церковь "строят", что уж, конечно, не ново: сколько их уже есть и было. Тот, Который придёт, скажет, которая настоящая!
  
#148 | Андрей Рыбак »» | 22.01.2019 22:21 | ответ на: #147 ( Алексей К ) »»
  
-3
Церковь на Любви и смирении стоит. А там одной премудростью грешным делом что то выстраивают. Иудеи не понесли, им то путь разве неведом?
#149 | Христофор »» | 23.01.2019 02:46 | ответ на: #131 ( Невеселый Роман ) »»
  
-3
Любезный Роман! Вы поймали самого себя.
Известно что Бог есть Любовь, поэтому Любовь есть Бог а, значит, Она не тварна.
Бог есть Совершенная Любовь, поэтому Она требует Разделения (Братства) и Творчества (Преумножения). По этой причине был сотворен Человек, чтобы быть равным Богу в Любви, и Вселенная, где Человек мог бы Любовь Преумножать.

Вы слишком много говорите, а это свидетельствует о поверхности Вашего знания.
Мудрости подобает благочестивое молчание...
#150 | Алексей К »» | 23.01.2019 05:04 | ответ на: #148 ( Андрей Рыбак ) »»
  
-3
В том и дело, что смирением и скромностью, от которых и рождается всё подлинное и существенное, там даже и не пахнет. Напротив, с самого начала уже заявлено, в заголовке стоит: Здесь Премудрость! Ещё ничего не сделали, или как вон Архип говорит, "и клопа не раздавили", а уже - Премудрые)) Звучит, конечно, дико, но этого даже не замечают. Разве не по плодам и не другим судить, что это за "премудрость" такая! Трюк остаповский, конечно: громкие слова ("Премудрость") - клиентов, слабых умом, завораживают! Хочется ума набраться - а тут вывеска во всю стену: Заходи, тебе сюда!
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU