Помолитесь. В Непале погиб известный российский парашютист, альпинист, бейсджампер и бэйсклаймбер Валерий Розов.

11.11 это не просто дата. Помню мы с ним были в Норвегии 11.9.2001 когда подорвали небоскребы. Я ему тогда намекнул на аппокалиптические времена. Он послушал со вниманием, но видимо был не готов к восприятию.

Господи Иисусе Христе упокой Валерия в Своих Обителях и прости ему прегрешения вольные и невольные, яко благ и человеколюбец.

Сезон треккингов и восхождений в Непале в самом разгаре! Некоторые из наших групп уже вернулись домой с массой впечатлений. А 24 октября стартовала экспедиция на «жемчужину» Гималаев – Ама-Даблам (6812 м). 9 участников из разных стран, включая специалиста по снежным лавинам Max Pankov и всемирно известного бейс-джампера Валерий Розов (Valery Rozov), доверили восхождение гиду МСМК Сергею Ковалеву. В планах разведка местности для совершения первого бейс-прыжка с самой красивой горы в мире.Экспедиция проводится под эгидой Горного клуба АльпИндустрия и при поддержке Arc'teryx Russia. 

Упокой Господи

Упокой, Господи, душу сыны твоего Валерия. Опасное он себе избрал занятие. Но мы ли избираем себе призвание, или оно зовёт нас следовать за собой? Игорь Тальков был "всего лишь" поэт песенник, но и это привлекло внимание враждебных сил. Чего стоит одна его песня "Россия". Мать советовала ему ограничиться такими песнями, как "Чистые пруды", на что Игорь ответил ей, что уже не может остановиться.

Царствие Небесное

Жизнь как приключение | Валерий Розов | 

Слова Валерия Розова о погибшем друге.

Информация от компании АльпИндустрия:"

11 ноября после восхождения на Ама-Даблам во время прыжка с горы погиб Валерий Розов (Valery Rozov), легенда мирового бейсджампинга и скайдайвинга, многократный чемпион мира по парашютному спорту, организатор и исполнитель многих уникальных бейс-проектов в самых различных горах и на всех континентах нашей планеты.Валерий совершал восхождение на Ама-Даблам в рамках экспедиции АльпИндустрия под руководством МСМК Сергей Ковалев. В процессе акклиматизации он совершил первый прыжок с Ама-Даблам с высоты 6000 метров.

После восхождения был запланирован второй прыжок.11 ноября после восхождения на вершину в первой двойке Валерий Розов совершил свой последний прыжок. О гибели сообщил по спутниковому телефону руководитель экспедиции Сергей Ковалев. К месту трагедии вылетел вертолет. В результате осмотра места гибели тело Валерия было обнаружено в трещине. Сегодня 12 ноября на место выдвинулся спасательный отряд. Тело Валерия было извлечено из трещины и доставлено в госпиталь Катманду.

Завтра в 9.00 будет отправлено в Москву. Подробностей происшествия пока нет."

Гибель Валерия Розова затронула всех нас, стала нашей общей болью. Многие члены Клуба 7 Вершин обращаются к нам с желанием оказать материальную помощь его семье. Сообщаем информацию, как это сделать: Счета для  сбора помощи семье Валерий Розов:можно переслать по номеру телефона  Наташи – 8 (916) 632-92-05 или по номеру карты 6761 9600 0349 5867 02 (Розова Наталия Анатольевна) Райфрайзен банк: 5100 6900 2255 7645 (Andrey Rozov) Тинькофф: 5536 9137 5666 5655 (Andrey Rozov)

http://7vershin.ru/newssections/all/newssection_7/item_8410/

В память о не имеющем себе равных, публикуем отрывки из интервью Валерия Розова журналу "Горы" (№3, 2013 год):

Беседовала Анна Столбова.

ВАЛЕРИЙ РОЗОВ. УВЛЕЧЬ МЕЧТОЙ.

«Понять, что ты не просто тусуешься на найденные деньги, а работаешь - эта мысль, при кажущейся очевидности и простоте, - серьезный сдвиг в сознании».
Валерий Розов

Родился 26 декабря 1964 года в Нижнем Новогороде

Живет и тренируется в Москве

Вид спорта: BASE, парашютизм, полеты в вингсьюте, альпинизм

Действующий титул: Мастер спорта по альпинизму, двухкратный чемпион X-Games по скай-серфингу

Яркие достижения:

BASE-прыжок с самой большой высоты над уровнем моря (7700 м, Чо-Ойю)

Первый человек, прыгнувший с парашютом в кратер действующего вулкана (Камчатка)

Прыжок с одной из самых сложных гор Антарктики – Ульветанны, высотой 2931 метр

Вингсьют-перелет через Татарский пролив, отделяющий остров Сахалин от материка Евразии.

Нельзя сказать, что я чего-то не могу позволить. Просто отношение в целом более серьезное к работе. Приведу пример. Может быть, альпинистское сообщество заметило один из наших проектов с прыжком в кратер вулкана. На самом деле, изначально моя идея была полетать т.н. «проксимити» (от англ. «близость»), т.е. пролететь вдоль кратера. Я думал: есть доступный вертолет, кратер вулкана имеет идеальный для полета угол, красивые места, заодно и на лыжах можно покататься.

И написал в Red Bull «Прыжок в кратер вулкана», подразумевая то, о чем я сказал выше. Проект был утвержден, мы вылетели на Камчатку, у нас был разработан эпизодный план, сценарий, все заранее прописано.

После прилета мы собрались командой, я рассказал какие есть варианты полета, вдоль каких вулканов (а команда очень профессиональная приехала, быстро включились в проект, хотя только что снимали «Формулу-1», смотреть на их работу одно удовольствие). Я им говорю: «Ну, вулкан такой-то, я вот здесь полетаю, потом здесь полетаю, потом там катанемся на лыжах». Они: «Отлично, а где прыжок в кратер?» Я: «Ну постойте, вот я лечу вдоль склона, вдоль кратера». Они: «У нас написано: прыжок в кратер вулкана».

Была такая сцена, такая пауза, … на меня никто не давил, никто не заставлял, но.. Нам удалось найти кратер, более-менее безопасный для прыжка, я прыгнул, проект «стрельнул». Просто это очень профессиональная команда, они вырвались на пять дней на Камчатку, у них огромное количество аппаратуры, они лазают, катаются, они умеют делать все, что угодно. И ты давай, делай свою работу, прыгай.

Насколько это уникально и как это выглядит со стороны, мне трудно судить. Естественно, я слышу массу комплиментов и хороших отзывов, и, одновременно, бывают критические замечания, в том числе: «Зачем вообще куда-то лезть, чтобы прыгнуть с обычной скалы?». Я спокойно отношусь к этому потому, что, прежде всего, я делаю то, что интересно мне самому.

Мне кажется, что для современного взрослого человека очень важно иметь осмысливаемую и нужную работу. Чтобы, просыпаясь по утрам, ты чувствовал, что ты в своей тарелке, что у тебя по-прежнему есть мотивация заниматься этим делом, что у тебя есть идеи, что тебя прет от того, что ты делаешь. Любому человеку важно, чтобы его идеи реализовывались. Сам придумал, да еще и зажег кого-то, да еще и заработал.

Нет, я не строгий руководитель. Я постоянно в процессе обучения лидерским качествам, это очень интересная тема для меня. Я несколько раз участвовал в поездках Саши Одинцова, которого давно знаю по инструкторской работе, вот он достаточно жесткий руководитель. Причем мы с ним ездили в экспедиции, и когда он руководил, и когда я был руководителем, и когда мы делали два равноценных проекта. Он меня критиковал, что я недостаточно жесткий. Я стараюсь учиться, хотя по природе не лидер, но, если владеть определенными навыками, которые тренируются как и любые другие, то можно время от времени успешно включать и выключать в себе руководителя.

Всегда присутствуют факторы, не зависящие от тебя, так как в BASE-джампинге и в BASE-клаймбинге деятельность осуществляется на фоне большой психологической и физической усталости. Здесь очень важен психологический настрой, ведь к этим прыжкам невозможно привыкнуть, в отличие от парашютного спорта, например. Ты все равно так или иначе волнуешься. И на фоне этой усталости психика может давать очень разные реакции, полярные – от «ааа, гори оно все огнем, я прыгну и будь, что будет», заканчивая тем, что ты переживаешь на пустом месте: «тут полого и коротко, да и ветер не с той стороны, а приземления я вообще не видел». А тебе нужно какое-то взвешенное решение. И в итоге я использую количественные, а не эмоциональные методы принятия решений.

У меня есть три основных проблемы: погодные условия, насколько сложна точка прыжка (короткая, пологая) и площадка приземления (маленькая, далеко, за углом, встречный ветер). Если у меня одна проблема, я буду анализировать. Если у меня две проблемы - сразу отказываюсь. Это очень психоделический спорт. Ты делаешь довольно простые движения в условиях сильнейшего стресса. Ты удивишься, насколько люди по-разному реагируют на необходимость прыгнуть. Три четверти людей просто не могут заставить себя это сделать.

У группы «Сплин» есть хорошие строки: «Думают люди в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими...».

Многие, несмотря на свои увлечения, считают, что смерть - это не про них. С возрастом и с опытом ты понимаешь, что ты ничем не отличаешься от остальных, и что с тобой может произойти что-то очень быстро, неожиданно и просто. Если ты это осознаешь, не абстрактно, а конкретно, ты начинаешь более глубоко и внимательно ко всему относиться.

У меня три профессиональные карьеры в трех разных областях, и я продолжаю в каждой из них поддерживать себя в хорошей форме. Это отнимает много времени и денег. Это тяжело. Реально.

А.С.: Правильно я понимаю, что у тебя есть большая мечта - прыжок в Гималаях?

(Улыбается) Нет, большая мечта – это остаться в живых, дожить до старости и увидеть, как дети вырастут.

http://alpfederation.ru/news/490/

В Непал уже направилась супруга Валерия Розова. Похороны знаменитого бейсджампера, у которого остались трое детей, состоятся в Москве.

ВАЛЕРИЙ РОЗОВ: "ТРИ ТЫСЯЧИ ВОЛЬТ - И СТУПНЮ РАЗОРВАЛО

Интервью, опубликованное в газете Спорт-Экспресс и на соответствующем сайте


Авторы материала ЮРИЙ ГОЛЫШАК и АЛЕКСАНДР КРУЖКОВ





Он самый крутой экстремал мира. Собрав все рекорды как парашютист, заскучал. Главные приключения были впереди.

…Розов смотрел на нас иронично – и мы понимали, что сам этот лед не растает. Розову надо понравиться.

Через пару часов расстались друзьями. Мы отправились в редакцию писать свои заметки, Валерий – прыгать со скал.

Глядели ему вслед и снова не верили: этому юноше – 51 год?

БЭТМЕН

– Ваша жизнь полна рекордов. А был ли рекорд по количеству часов без сна?

– Такие рекорды ставил студентом, готовясь к экзаменам. Действительно ночи не спал. Иногда бывало во время восхождений. Я же много лет занимался профессиональным альпинизмом.

– Мы в курсе.

– Вот там приходилось работать по двое суток без сна. Последний раз – в 2008-м. Мы лезли на Серро-Торре, это Патагония. Граница Аргентины и Чили. Вкалывали 45 часов без остановки.

– Как выдержали?

– Вы точно из "Спорт-Экспресса"? Не из медицинского журнала?

– Так преодоление – наш главный интерес. У каждого свои секреты.

– Нет у меня секретов. Если говорить об альпинизме – важнее всего сохранять адекватность восприятия в условиях стресса.

– Тогда расскажите: как люди вроде вас отмечают 50-летие?

– Банально. С утра пораньше прыгнул.

– Так мы и думали. Откуда и куда?

– Со скалы. Это был особенный прыжок. Вообще-то я прыгаю уже 25 лет, но ни разу не случалось в день рождения!

– Почему?

– Родился 26 декабря. То холодно, то ветер. А тут в Альпах катался на лыжах с семьей. Погода – чудесная! Как не прыгнуть? Вечером приехали друзья. Праздновали, гуляли.

– Как-то мы пришли к Федору Конюхову. Говорит: "Мне необходима конкретная сумма, чтоб воплотить такую-то идею". Сколько и на что сегодня нужно вам?

– Есть идея прыжка в Гималаях. Мировой рекорд по высоте над уровнем моря. Прошлый рекорд мой же – в 2013-м прыгал с северной вершины Эвереста, 7220 метров. Год спустя отправился на разведку в Гималаи. Нашел отличное место, еще выше.

– Намного?

– Метров на пятьсот. Для серьезных гор – расстояние огромное. Это дорогая экспедиция.

– Цифру назовем?

– Зачем нервировать народ? Тем более, цифры плавают. Одно дело – спортивная экспедиция, подъем на гору. Другое – прыжок. Логистика сложнее и дороже, профессиональное фото и видео. Дополнительные расходы, немалые! Сумма людям ничего не скажет – только вызовет реакцию: "Ну и запросы…"

– Когда готовы сокрушить рекорд?

– Да хоть сейчас. Либо осенью. Гималаи – это же весенне-осенние сезоны. Но сами видите, что с рублем творится. В условиях кризиса первое, что урезают – реклама, маркетинг. Проекты вроде моих.

– Вы нашли новую точку для рекорда. Это предел?

– Я уверен – есть точки для прыжка за 8 тысяч метров! Пока не могу ткнуть пальцем в карту: "Вот здесь" – но предполагаю, где. Труднодоступное место. Малейшая ошибка в логистике – и становится очень опасно. Идея классная, но отклика не находит.

– Может, это интервью растопит спонсорские сердца.

– Разве что в заголовке пропишите: "Срочно поможем нашему Бэтмену – и новый рекорд у России в кармане!" Между прочим, ни один из моих проектов в больших горах никто не повторил. Они уникальны.

АМПУТАЦИЯ

– Шрам на руке – память о чем?

– О собственной бестолковости. Во Франции хотел прыгнуть с радиоантенны. Попал под напряжение.

– Знаменитый случай – когда ваше тело выдержало 3 тысячи вольт?

– Ну да. Вы увидели шрам, а эти ожоги у меня по всему телу. Справа налево. Одну ступню разорвало, кроссовок расплавился. Ногу искромсали, два пальца ампутировали.

– Зачем же вы на антенну полезли?

– Нынче это неактуально – люди прыгают в горах, куча вариантов. А прежде бейсером ты считался, если прыгнул со всех фиксированных объектов. BASE – аббревиатура. Buildig – здание, Antenna – антенна, Span – арочные перекрытия, мосты, Earth – земля. Мне как раз нужно было закрыть букву "А".

– Что за антенна?

– Довольно известная. Я был во Франции на соревнованиях. Местный бейсер проконсультировал, как правильно перелезать через трехметровый забор с колючей проволокой, где охрана… Позже звонил в больницу: "Валера, забыл предупредить – с забора надо сразу перепрыгивать на лестницу! Не касаясь земли!"

– Как вовремя.

– Вот-вот. А я перелез, оделся, приготовился, взялся за лестницу. И все. Трясло долго. Свои движения никак не контролировал. Потом упал плашмя – но был в сознании. Ощущение, что стал стеклянным. Помню мысль: сейчас рассыплюсь…

– Вы были один?

– Втроем. Просто я первый схватился. Крикнул: "Скорее назад". Успел перемахнуть обратно через забор – и отключился. До дороги меня уже тащили.

– Как же уцелели?!

– Был низкий ток – при высоком напряжении. Это спасло. Еще повезло, что удар пошел не слева направо. Не через сердце, оно не останавливалось. А могло.

– В больнице провели четыре месяца?

– Два. Когда страховка закончилась, выгнали. Какие-то деньги были, друзья скинулись. Приехала жена, месяца полтора в Марселе снимали комнату. Мотался с костылями на перевязки. Очень тяжело заживало. Одна за другой пересадки кожи, пять операций…

– Лицо не пострадало?

– Нет. Зато разрезали скальп – брали тонкую мышечную ткань для пересадки на подъем ноги. Чаще берут с задницы – но тогда бы добавились полсантиметра. Пришлось бы носить ортопедические ботинки.

– В итоге все хорошо?

– Ноги практически одинаковые. Если не считать отрезанных пальцев.

– Вас это как-то ограничивает?

– Конечно! Сразу поставило крест на спортивном скалолазании. Я это дело любил. Стопа потеряла чувствительность. Нога толчковая, с нее прыгаю. Года два адаптировался к новым ощущениям.

– Люди, попавшие в переделку с током, открывают в себе неожиданные таланты.

– Об этом мне рассказывали. Я ждал-ждал – не случилось…

– Как сложилась судьба старшего брата, который вас и заразил любовью к горам?

– Трагично. В конце 80-х у альпинистов модно было летать на парапланах. Появились "спортивные купола". Площадь маленькая, купол эллипсоидный, верткий. Мы их купили – но хотелось использовать не только как средство спасения. Ведь парашютный спорт на 90 процентов – то, что делаешь во время свободного падения. До открытия парашюта.

– Это понятно.

– Здесь же есть возможность получать удовольствие еще и от полета на куполе. Ты сильно его разгоняешь, дергаешь за задние стропы и долго летишь вдоль земли, переводя скорость с вертикальной в горизонтальную. Это выглядело так необычно, что всех увлекло. Хотя технически были не готовы. И брат разбился. На "низком" развороте врезался в землю.

– На ваших глазах?

– Да. Я был внизу. Давайте без подробностей, это тяжелейшая для меня история.

– Многие после такого бросили бы прыжки.

– Почему? Если ваш товарищ погиб в автокатастрофе – больше за руль не сядете?

– Но ездили бы по-другому.

– Я тоже стал прыгать по-другому. Парашют для меня был уже образом жизни. Не бросишь… Кстати, об аварии. Я привык к скорости, все мелькает. Из-за этого долго воспринимал автомобиль, как компьютерную игру. Гонял, перестраивался из ряда в ряд, даже если никуда не спешил. Принципиально не пристегивался – вот была какая-то дурь! Однажды приятель выезжал с аэродрома на проселочную дорогу. Скорость – километров сорок в час. Нелепое столкновение, не пристегнут, удар грудной клеткой об руль.

– Умер?

– Вскрытие показало – остановилось сердце. С того дня нет водителя аккуратнее, чем я. Ремень, никаких "шашечек". Теперь понимаю: не пристегиваться – то же самое, что лезть в горы без веревки!

– Образно.

– Ладно, по скале можно – если позволяет уровень мастерства. Но без веревки идти по леднику с засыпанными трещинами – голая дурь! Потому что от тебя ничего не зависит. Наступишь на снежный мост, провалишься – и погиб. Таких случаев в горах – тысячи за год.

ЭВЕРЕСТ

– Через какие ошибки вы прошли, когда впервые покорили Эверест?

– Я прыгал с высоты 7220. Непосредственно на вершину не поднимался.

– И не хотелось?

– Не то, чтобы не хотелось… Есть альпинизм высотный. А есть технически сложный – восхождения по стенам. Лично мне всегда нравился второй вариант. К тому же в ту пору восхождение на Эверест стоило 65 тысяч долларов. Эти ж деньги надо найти, правильно?

– Логично.

– Не скажешь: "Я еще на вершину мечтаю зайти. Накиньте полтинничек…" Я не хочу искать на это деньги! Надрываться, зарабатывать, чтоб поставить галочку – "был на вершине Эвереста". А нынешние коммерческие восхождения с кислородом меня как альпиниста не привлекают.

– Правда, что каждый подъем на Эверест – удар по здоровью? Люди начинают хуже соображать?

– Да.

– Теряется память?

– Однозначно. На головной мозг этот подъем действует. Даже после высоты в 7 тысяч я потом два-три месяца набираю форму. Не спортивную – просто возвращаюсь к нормальному самочувствию! Но большой спорт вообще не приносит здоровья. Хоть на лыжах бегаешь, хоть на Эверест ходишь. Это самоистязание. За пределами ресурсов организма.

– Кто-то из альпинистов нам рассказывал – был поражен количеству трупов на Эвересте. Вы их видели?

– Нет. Трупы лежат ближе к вершине – 8300 и выше. Есть "красная зона". Вы же смотрели фильм "Эверест"?

– Да.

– Там много правдоподобного. Разве что поведение героев иногда странное – ходят расстегнутые, говорят обычным голосом, не кашляют… Да лагерь выше 6 тысяч напоминает туберкулезный госпиталь!

– Ничего себе.

– Все кашляют, харкают, еле двигаются. А в "Эвересте" еще какую-то дискотеку устраивают. Но в целом – точно передано… Так я о том, почему тела с большой высоты не спускают. Люди физически не в состоянии! Рельеф такой, что тащить неконтролируемое тело нет возможности. Это делается с помощью веревок. Знаете, как?

– Нет.

– Навешиваешь веревки, организовываешь спуск, страховку. А маршрут длинный! Одно дело, идти своими ногами. Другое – вешать веревки каждые 50 метров. Если не успел вернуться за день, у тебя "холодная ночевка".

– Что это?

– Ночевка без бивуачного снаряжения. Ни палатки, ни примуса, ни спальника. На 99 процентов – смерть. Для всех.

– К разговору о "туберкулезном госпитале". Помним, как вы прыгали с ангиной.

– 2004-й, Пакистан. Вот задумайтесь: вы больны, с температурой. А надо выполнять физическую работу.

– К происходящему интерес не утрачивали?

– Важно было продержаться 2-3 дня. Высота не такая уж серьезная, около 6 тысяч. Но моментально развивается воспалительный процесс. Особенно легочные болезни на фоне инфекции. Боялся, что меня окончательно накроет, ангина пойдет вглубь. Товарищ ватными палочками счищал мне нарывы в горле… Ну а прыгать-то – облегчение!

– Удивительно.

– Ты мгновенно телепортируешься в базовый лагерь. Это же лучше, чем двое суток тяжелой работы по спуску.

– Николай Валуев нам сообщил: "Существует огромное количество трусливых боксеров". А вы встречали трусливых альпинистов? Или парашютистов?

– Мы часто обсуждаем эту тему. Альпинисты хорошего уровня никогда не стесняются произнести: "Мне страшно", "боюсь вот этого склона", "что-то камни плохо летят"… Это нормально! Страх твой союзник – никто из себя героя не строит. Глуповато выглядело бы.

– Вам случалось от чего-то отказываться, прислушавшись к внутреннему голосу – лишь потому, что "камни не так летят"?

– Был у меня проект. Отыскал точку в горах, невероятно сложную. Прыгал я уже в вингсьюте. Костюм-крыло – знаете о таком?

– Весь мир знает, Валерий.

– Это по сути настоящее крыло – с верхней и нижней оболочкой, воздухозаборниками. Но стропы дергаю не под ним, а меня помещают внутрь крыла. Управляю полетом, перекашивая собственное тело. Ногами, руками, как угодно. Но нужна вертикальная часть.

– Зачем?

– Тогда костюм наполнится воздухом, будет планировать по горизонту. А здесь вертикальная часть была очень короткая, дальше начинался рельеф. Я был жутко изможден на фоне альпинистского восхождения, не находил сил собраться. А главное, у сына день рождения.

– Отказались?

– Всеми правдами и неправдами, сославшись на ветер, невозможность качественно снять прыжок, еще что-то… Перенес на следующее утро. Чтоб не испортить сыну праздник, если что-то пойдет не так.

– Утром прошло удачно?

– Раз мы с вами сидим и разговариваем – конечно! Я что, напомнил вам барона Мюнхгаузена?

– Боже упаси. А что за место?

– Не скажу. Люди, которые были со мной, до сих пор не знают, из-за чего лишний день провисели на скале.

ЛАВИНА

– Часто у вас ситуация уходит из-под контроля?

– Для этого достаточно крошечной ошибки. Даже в рядовых прыжках, которые могу совершить в Альпах по несколько раз за день, поднимаясь по "канатке". Прежде в альпинизме практиковали разборы несчастных случаев. Сидели, вспоминали – кто что сказал, кто возражал, почему не вышли на связь. Всё-всё-всё.

– Что выяснялось?

– 99 процентов – человеческий фактор. Камень с неба не прилетал, всегда был виноват человек. В парашютном спорте не так подробно, но тоже разбирают. Существует fatality-list. Те же выводы: "переоценка своих возможностей", "неправильное использование снаряжения в данной ситуации". Не говоря уж про неправильную укладку.

– За последнее время – вышедшие из-под контроля ситуации?

– Если не брать личную жизнь, ха… Мы ведь говорим про экстремальный спорт?

– Исключительно.

– Пару лет назад в Альпах полез туда, куда лезть не стоило. Смотрел на склон и думал: не надо! 31 декабря, полпятого вечера. Я уставший, пора домой. Все уже спустились, накрыта праздничная поляна – а мне приспичило отметиться.

– Ну и?

– Новый год встречал в больничке, на растяжке. Оскольчатый перелом бедра со смещением. Трудно заживает. Прыгать-то я начал скоро, а хромал почти два года. Знаете основную проблему спортсменов?

– Что за проблема?

– Навыки и психологическую уверенность из своего спорта переносишь на другие виды активности. Я постоянно тренируюсь, прекрасная координация. Но в лыжах – не профессионал! От самонадеянности выскакивают детские ошибки.

– У ваших ошибок были последствия?

– Как-то прыгал с довольно простого места. Не учел сильный ветер, выбрал новую, сложную линию. Часто ты создаешь предпосылку – и включается цепь необъяснимых мелких невезений.

– Так что стряслось?

– Открылся нормально – но произошла закрутка строп. Не дотянул до полянки. Ветер сдул в горную реку. Я чуть не утонул! Минут пятнадцать барахтался в ледяной воде, окоченел.

– Любой начнет паниковать.

– У меня хорошая психологическая подготовка. За плечами огромный набор внештатных ситуаций, в которых уже побывал. И мощные порывы ветра, и закрутка строп, и спуск по обледенелым скалам… Для кого-то все это экстрим – а для меня естественная среда обитания. Стандартный набор действий. Тяжело, когда опасность приходит мгновенно. Вот здесь ты на грани жизни и смерти. Психика может не выдержать. Если сорвался в горах или идет лавина – есть минимальный шанс, что тебе повезет. Но если летишь к земле со скоростью 200 километров в час – шансов ноль. Понимаешь: "Вот и все…"

– У вас такого не было.

– В реке были как раз такие мысли. Тянет вдоль берега. Купол ушел под воду и влечет за собой. А он громадный! Я из последних сил хватаюсь за какие-то ветки, они крошатся, руки в крови. Чувствую – пальцы уже не слушаются. Не сжимаются. Я не в состоянии бороться. Вместо того, чтоб мобилизоваться, мозг дает команду умереть: "Расслабься, через пять секунд все закончится…"

– Как спаслись?

– Чистая случайность – купол сам по себе зацепился за корягу. Если б не это – утонул. Я ослабил натяжение строп, выбежал на берег. Стоял полчаса, обняв ствол, отогревался. Кроме себя, винить некого.

– Почему?

– Элементарная ошибка. В бейсовых системах нет запасного парашюта. С собой носишь "стропорезы". Острый крючкообразный нож, одним взмахом – вжих! – отсекаешь стропы. Освобождаешься, если где-то повис. Я выронил его за пару дней до прыжка – и плюнул.

– Будь нож с собой…

– …проблема решилась бы за десять секунд!

– Вы верующий человек?

– Я крещеный, православный. Свечку могу поставить. Но с церковью у меня отношения сложные.

– Как считаете, для чего вам была дана эта история?

– Не представляю. Стараюсь не копать глубоко. У меня подобных историй несколько. Как у всех работавших в горах.

– Чужая история в горах, которая вас потрясла?

– Анатолия Букреева. Жаль, мы не были знакомы лично. В 90-х он был очень известной фигурой среди европейцев. Затем несправедливое отношение американцев, выпустивших книгу. Его обвинили в том, что ушел от группы, не участвовал в спасении. Хотя к той не имел отношения. Никто из гидов этого не делал, а Букреев несколько раз поднимался на 200-300 метров от лагеря, спасал людей… В 1997-м погиб под лавиной в Гималаях.

– Самая нелепая гибель профессионального альпиниста на вашей памяти?

– Да всякая гибель – нелепая! Когда я, молодой, впервые сталкивался со смертью друзей и знакомых, испытывал шок. Но еще удивительнее была реакция людей вокруг: "Ты посмотри, что он сделал! Кто так поступает?" Это воспринималось как инцидент, не более. То есть, пока жжешь – ты герой. Если где-то убрался, всё: "Кто ж так делает-то?"

– Вы жизнь кому-нибудь спасали?

– Конечно. Как любой альпинист, который участвовал в спасработах.

– Вас лавина миновала?

– Никогда не попадал. Есть у меня товарищ, переживший две лавины. Первый раз откопали. На второй успел дернуть кольцо – за спиной был рюкзак с надувной спасательной подушкой. Она выталкивает тебя наверх.

– С такой подушкой лавины не страшны?

– Шансы на выживание увеличиваются. Но лавина перемолоть может запросто. Ударит о камни. Или об дерево. Снег утрамбовывает собственной массой. Через десять секунд он превращается в бетон! Ты откапываешь лавину, которая пять минут назад остановилась. Приходится разбивать! Попробуй не задохнуться, оказавшись внизу! На сайтах встречаются советы "делать плавательные движения"…

– Ирония у вас в голосе. "Плавательные" не помогут?

– Если снег тяжелый – не сдвинешься. Тебя несет.

ВЕРТОЛЕТ

– У вас все могло закончиться в горной речке. Под антенной во Франции. Были еще "пограничные" эпизоды?

– Остальные, как бы сказать… "Техничные". На Камчатке прыгал с двумя разными парашютами, у них своя система раскрытия. Сначала выбрасывается маленький – "медуза". Он трехметровой веревкой привязан к вершине купола. Надувается, веревка разматывается. За эти три метра набирает такую скорость, чтоб вытащить из ранца большой купол.

– Надежно.

– Да. Но я из-за смены парашютов перепутал. В одном "медуза" на ноге, в другом – под ранцем. Хватаюсь за привычное место – его нет!

– Мы-то сейчас вздрогнули.

– А я что почувствовал – представляете? Фактически открылся на десяти метрах! Спас глубокий снег. Хотите, опишу, как земля выглядит с высоты? Сперва видишь, что она круглая. Потом становится огромной. Секунды спустя летит на тебя с безумной скоростью. Метров с двухсот это начинается. Крайне неприятно.

– Ничего не сломали?

– Обошлось. Сугроб попался как по заказу.

– Вы помните каждую секунду в том вертолете, который катился в пропасть?

– Ох, точно! Я ж еще в вертолете падал в горах! Вот это случай интересный. По действиям пилота понял – парень неопытный. Не мог оценить расстояние до гладкого, сверкающего на солнце, снега. Стекло чуть искажает картинку. Несколько раз заходил на посадку – и в итоге ошибся!

– Рухнули?

– Мы в полном обмундировании у дверей, ветра нет. Вижу, что с высоты метров в пятнадцать падаем камнем. Садиться собирались на перемычку, не очень широкий гребень, заканчивается крутым обледеневшим склоном. В этот момент удар, от которого подлетаешь к потолку. Внутри на секунду все замирает. Думаю: фу-у, надо же, повезло. Но начинает швырять от одного борта к другому. Понимаю – катимся к пропасти!

– Вертолет задержался на краю?

– Нет, гребень оказался шире, чем я предполагал. Склон пологий. У меня-то в голове, что пропасть – вот она, рядышком. Внезапно тормозим. Я второй раз думаю: фу-у, повезло. Пилот выскакивает первым, ха-ха… Молча, никому не помогая, чешет по снегу. В майке и шлепанцах, в которых из Сочи прилетел.

– Почему убежал?

– Испугался, что вертолет взорвется. Дверь заблокирована. Лезу за кем-то через иллюминатор. За спиной рюкзак, альпинистское сооружение – не прохожу. Осматриваюсь – у этого Ли-8 редуктор, который вращает винт, в центре потолка. Топливо на него капает, он раскаленный, салон на глазах наполняется жаром. Керосиновой гарью. Мы как в парной! Если искра – рванет!

– Кошмар.

– Быстро-быстро раздеваюсь, выкидываю рюкзаки, вылезаю… Механик сильно поломался, потом несли его вниз. Остальные отделались гематомами. Чудом.

– Пилота догнали?

– Ну, пилот… Куда ж он денется. Сутки спускались, дали ему ботинки, пуховик. Вообще непонятно, кто его допустил до полетов. Я много летал в Альпах – там пилот всегда в теплой обуви, лежит куртка. Под сидением НЗ с палаткой, спальником, примусом, минимальной едой. Если стемнело, а он поломался в горах – к нему же никто не придет!

– С вертолетами у вас больше приключений не было?

– В 90-е отказывал двигатель из-за плохого топлива.

– И что?

– Экстренное покидание. Приземлялся на какую-то просеку. Вертолет способен сохранять управление за счет авторотации. Главное, чтоб пилот не паниковал и, образно говоря, включил нейтральную скорость. Освободил пропеллер от зацепа шестеренок редуктора. Тогда винт раскручивается под собственным весом, вертолет не камнем падает. Но посадка жесткая.

– Что сложилось не так в Карачи, когда вы прыгали со стометрового здания – и едва не разбились?

– В Карачи… Что-то у нас акцент на сплошных проблемах. У меня 11 тысяч парашютных прыжков и полторы тысячи прыжков со скал. В процентном отношении все великолепно. Я безопасный в этом плане спортсмен.

ПЛЕН

– Сколько стоит костюм-крыло?

– Около двух тысяч евро. Заказываю почти каждый год. Износ ткани приличный – прыгаю-то в горах. К тому же появляются новые модели, которые улучшают качество полета процентов на двадцать.

– Старые куда деваете?

– Дома лежат. Иногда друзьям дарю. Один костюм выпросил сербский фотограф. У него в Белграде свой фитнес-клуб. Повесил там под стеклом, вокруг мои же снимки, которые он сделал в совместных экспедициях.

– В полете – что за ощущения?

– Тебя словно засунули в жесткий надувной матрас. Чтоб открыть парашют, нужно напрячь мышцы, чуть-чуть сжаться. Иначе до "медузы" не дотянусь. При этом замедляется скорость. Чем она ниже, тем мягче раскроется парашют. Если говорить о визуальных картинках, то все зависит от типа прыжков.

– Это как?

– Обычный – когда просто улетаю вниз. Смотрю по сторонам, любуюсь пейзажами, о чем-то размышляю. Гораздо сложнее прыжок в стиле proximity. Облизываешь склоны, прижимаешься к ним на полтора-два метра, резко поворачиваешь то вправо, то влево… Тут необходима максимальная концентрация. Не до пейзажей.

– Самый живописный из них – во время "обычного" прыжка?

– Ледники. Горы. Джунгли.

– А Камчатка?!

– Нет. Камчатка – это однообразные снежные вулканы. Вот приземление получилось эффектным. На побережье океана, прямо к набегающим волнам.

– Вы же на Камчатке первым в мире прыгнули в жерло действующего вулкана.

– Ну да. Влетел в двухсотметровую воронку между активными зонами кратера. Оттуда шел горячий пар, смешанный с сероводородом. Долго находиться там нельзя. Страшная вонь, полдня голова трещала. Опасность была и в другом. Если б при раскрытии парашюта возникли проблемы с куполом, закрутка строп – мог провалиться в кипящую кислотную лужу.

– Уф-ф.

– Пожалуй, самое яркое впечатление – один из первых прыжков со скалы. Венесуэла, водопад Анхель…

– Высота под тысячу метров?

– 979. Именно это место описывал Конан Дойл в романе "Затерянный мир". В горах всегда что-нибудь закрывает обзор. Соседний гребень, например. А там под тобой – бескрайние джунгли. Стоишь на вершине, в двадцати шагах от тебя с жутким грохотом мегатоннами падает вода… Фантастика!

– В джунглях сталкивались с пауками, змеями?

– Бог миловал. Ядовитых лягушек видел – симпатичных, разноцветных. Прикасаться к ним нельзя. Больше всего докучали дикие пчелы. Как в мультике про "Маугли". Первый луч солнца – и ты весь облеплен!

– А дихлофос?

– Бесполезно. Никакие средства от насекомых не помогают. Важно не делать резких движений, закрывать одежду. Пчелы не кусают. Но если залетит под майку, случайно подмышкой придавишь – будет больно. Джунгли – это сплошной, монотонный гул. Даже ночью. Темень такая, хоть глаз выколи. А вокруг все живет, не утихая ни на секунду. Бесконечное уханье, цоканье, щелканье, жужжание…

– …рычание?

– Вот этого не было, врать не буду. Мы неделю лезли на гору Аутана, что на границе Венесуэлы и Колумбии. Когда до вершины оставалась четверть пути, повернули назад.

– Почему?

– Вода закончилась. Без нее не выжить. Жара под сорок, скала – будто раскаленная сковорода. Я прыгнул с середины стены, успокоился, а ребята через год снова приехали покорять Аутану. Так двоих индейцы взяли в плен! Они еще в прошлый раз были недовольны.

– Чем?

– Их фотографировали, снимали на камеру. Сотрудники местного турагентства, которые нас сопровождали, втирали пургу, подзуживали, мол, каждое фото забирает энергетику, часть души. Индейцы – наивные, доверчивые. При этом очень любят деньги. Потребовали мзду. Тогда удалось отвертеться. А тут настроены были серьезно. Наставили оружие, шаман явился.

– В перьях?

– Нет, в футболке, шортах. С амулетами на шее. Абсолютно неадекватный – то ли пьяный, то ли обкурившийся. Сказал: "Сворачивайте лагерь и убирайтесь к реке. Пленных отдадим, когда заплатите выкуп. Десять тысяч долларов".

– Куда увели?

– В деревню, заперли в хижине. Спустя три дня сбежали.

– Подкоп?

– Нет. Наступило Рождество, вся деревня на радостях перепилась. Индеец, который их охранял, куда-то отлучился. Ребята выломали пару досок и втопили.

– Заблудиться могли?

– Да нет. До реки, где стоял лагерь, около километра. Там лодка.

ПИГМЕИ

– Вы-то с аборигенами ладили?

– Была история в Папуа – Новой Гвинее. Неделю шли по джунглям к подножию гор. Пигмеи тащили снаряжение, продукты. Дали нам повара, который по-английски освоил два десятка слов. Смешной малый. Купили ему половник и дуршлаг. Что делать с половником, не сообразил, сразу припрятал. Зато от дуршлага был в восторге. Размешивал им в кастрюле вермишель, которой мы в основном и питались. Для пигмеев это деликатес.

– Неужели?

– Коренья да сладкий картофель, батат – весь рацион. Макароны для них слишком дорогие, рис – тем более. И вот, помешав, вынимал он дуршлаг, к которому что-то прилипало. Украдкой подлизывал, опускал обратно в кастрюлю. Через минуту все повторялось.

– А вы?

– Когда заметили, дуршлаг отобрали. Вскоре новая напасть – парень простудился, насморк. Они же голые ходят. Из одежды – только катека.

– Что это?

– Трубка из дикой тыквы. Надевается на детородный орган. Если ты уважаемый член племени, можешь конец катеки украсить перьями птиц.

– Какая прелесть.

– Сидит наш повар, готовит ужин. Шмыгает носом, сопли рекой. Утереться нечем. Протягиваем платок – не понимает, как пользоваться. Сморкаться не умеет. Срывает пучок травы, скручивает. Отвернется от кастрюли, смахнет это безобразие, размазанное по лицу, и дальше готовит… Решили беднягу приодеть. Выдали штаны, майку, куртку.

– Обрадовался?

– Наоборот, отмахивался. Еле уговорили. После ужина пошел в свой лагерь, метрах в пятидесяти от нас. Обычно у них все мирно, веселье, песни до утра. Вдруг шум-гам, драка. Выяснилось, он не самый уважаемый член племени – несмотря на знание английского и навыки кулинарии. Начался скандал. Дескать, не по рангу нарядился! Утром снова был голый.

– А вещи?

– Штаны и куртка сгинули. Майку напялил вождь. Причем дали специально маленького размера – пигмеи щуплые. А этот – с рельефной мускулатурой, напоминает игрока из американского футбола. Его не смущало, что майка трещала по швам. В ней устроил забастовку.

– Что хотел?

– Денег – что ж еще? Говорим: "Мы уже заплатили" – "Надо добавить. Иначе с места не сдвинемся".

– А вы?

– На понт взяли. Рации были для связи между нами. Включили, голосим: "Полиция! Индонезия!" Западная часть острова принадлежит индонезийцам. Папуасы их побаиваются. Поверили. Плюс подарили им куртки с командными нашивками. А вождю, главному бунтовщику, – гитару. Инцидент был исчерпан.

– Откуда гитара?

– Парень из Москвы захватил. Играл по вечерам у костра. Вождь приходил, слушал. Ему очень нравились русские песни. Сам не работал, лишь приказы своим раздавал. Потом садился на пригорок, левой рукой придерживал гитару, правой по струнам: "Др-р-рын…" И задумчиво смотрел вдаль.

– Хоть раз кто-нибудь из экспедиции западал на туземных девушек?

– Боже упаси! Да, они по пояс голые. Но чумазые, страшненькие. Внешне – нечто среднее между неграми и пигмеями. Правда, читал, что пигмеи из Папуа – Новой Гвинеи – нация антропологически уникальная. Ни на кого не похожи. Там еще недавно процветал каннибализм. Может, до сих пор друг друга кушают. Во время междоусобиц.

– С ритуалами познакомились?

– Периодически устраивают праздник кабана. Ловят, закапывают, над тушей разводят костер. Рассаживаются по рангу. Сначала – воины, крепкие мужики. Им куски пожирнее. Вождь отрезает, лично вручает каждому. Женщинам и сопливым детям, которые сидят в конце, бросают в последнюю очередь, как собаке кость.

– Отведали?

– Нам не предлагали. Да и не хотелось. Папуасы обжираются до умопомрачения, ничего не оставляя на завтра. Пока всё не съедят – не расходятся.

– Самое гадкое, что в своей жизни ели вы?

– Хуже всего, когда заканчивается вода. Особенно на большой высоте, где сильное обезвоживание. Во рту сухо так, что сглотнуть не можешь. Грызешь снег, начинает болеть горло, потом ангина… Ужас!

– И все-таки – пробовали что-нибудь аутентичное?

– В экспедициях еда стандартная. Легкие сублиматы, никакой экзотики. Это в ресторане можно оторваться. Однажды в Юго-Восточной Азии заказал жареных в кляре кузнечиков, каких-то букашек-таракашек. Не понравилось.

– Не считая кратера вулкана – самая вонючая точка на Земле?

– Индия. Страна запаха. В горах-то нормально, а внизу бьет в нос отвратительная смесь – грязи, немытых тел, специй. Антисанитария такая, что брезгливый человек сойдет с ума.

– Чем удивила заполярная Канада?

– 2002-й, экспедиция на остров Баффинова Земля. Горы невысокие, растут прямо из океана. Перепад стенной части – полтора километра. Сложнейшее альпинистское восхождение.

– Живут-то там кто? Эскимосы?

– Инуиты! Эскимос в тех краях – грязное ругательство! Хуже, чем назвать афроамериканца – негром! Поразило, как в Канаде обустроены заполярные поселки. В магазинах есть все, включая свежую клубнику. Быстрый интернет. На свадьбу от государства молодоженам дарят снегоход.

– Он – основное средство передвижения?

– Нет, гоняют на пикапчиках, которые паркуют к розеткам. Те торчат из всех домов. На машине возле стартера установлена спираль. Воткнул в розетку – двигатель всегда теплый… Алкоголем торгуют раз в неделю – в пятницу после обеда. К вечеру весь поселок напивается и лежит в сугробе.

– Знакомое состояние?

– Я не аскет, но крепкие напитки разлюбил давно. Предпочитаю сухое вино. В Европе часто тренируюсь, там оно всюду.

КОНЮХОВ

– С Конюховым общались?

– Даже бывал в его экспедициях. Лет десять назад участвовал в создании экстремальных программ на телевидении, с Конюховым ездил как оператор. Федор ставил рекорд скорости, на катамаране пересекали Атлантику.

– Он шоумен?

– На Урганта не похож. Но какие-то его проекты – по большей части пиар. Я нормально к Федору отношусь. Вообразите стандартную линейку. Слева на конце написано "пиар", справа – "спорт". Чем ближе ты к одной части, тем дальше от другой. Впрочем, любое плавание под парусами в ограниченной команде – штука экстремальная.

– Конюхов вас о чем-то расспрашивал?

– Вообще вопросов не задавал. Он человек не любопытный, погружен целиком в себя. Читая его книжку, кажется, что Федор зациклен на религии, чуть ли не святой отшельник. Но в обычной жизни это не бросается в глаза. Когда попали в шторм, был приятно удивлен, насколько четко и уверенно вел себя Конюхов. Видно – профессиональный моряк. От меня толку было мало. Хотя доверил мне лебедки. Крутил, когда менялись паруса.

– С Феликсом Баумгартнером пересекались?

– Оба представляем "Ред Булл" – но пока не довелось.

– О чем подумали, когда в 2012-м он совершил рекордный прыжок из стратосферы?

– История прыжков из стратосферы – богатая и трагическая. Наши практиковали с 50-х. Кто-то погиб из-за разгерметизации скафандра, когда раскачавшаяся кабина пробила стекло. У кого-то обледенела защелка, шлем заклинило – и задохнулся. Чтоб избежать фатальных последствий, нужно все предусмотреть. Но с точки зрения парашютной техники в прыжке Баумгартнера – ничего особенного.

– Как бы отреагировали, если б вам предложили прыгнуть из стратосферы?

– Согласился. Но меня больше привлекает спортивная составляющая. А здесь все упирается исключительно в технические возможности – безумно затратные.

– Сколько денег на это ушло?

– Много. Уникальный скафандр, капсула… К сожалению, мы потеряли технологию гелевых стартов. Если в СССР хоть в стратосферу запускали гелевые шары, то сейчас у нас в принципе этого нет. Только во Франции да в США, где Баумгартнер и работал.

– Какой вопрос задали бы ему при встрече? Вы же не Конюхов.

– Баумгартнер профессионально никогда не занимался парашютным спортом. У меня опыт абсолютно другого уровня. В этом смысле спрашивать его не о чем. А вот поболтать за жизнь было бы интересно.

– У Баумгартнера две татуировки: Born To Fly (Рожденный летать) и 502 – номер, полученный от Американской федерации бейсджампа. У вас есть наколки?

– Ни одной. С детства ассоциируются с тюрьмой. Да и что набить? Эверест во всю спину? Знакомый лыжник неудачно выступил на Играх в Сочи. Так на бицепсе наколол олимпийские кольца с одним нераскрывшимся.

– Смешно.

– Всерьез о татуировке я подумывал во Флориде. В 90-е перебрался туда, чтоб тренироваться круглый год. В России парашютный спорт – дорогое удовольствие. В Штатах – доступнее, соответственно и тусовка попроще. Хиппующие ребята, с длинными волосами, серьгами, дурацкими татухами, типа "Рожденный летать". Я с ними постоянно общался, решил не отставать. Заходил в тату-салоны, листал каталоги.

– Какие были варианты?

– Сам не понимал, что хочу. Тигр на плечо? Оно не такое мощное. Смотреться будет нелепо. Ограничился тем, что проколол ухо. Татуировка на всю жизнь, а сережку вытащил и забыл. После этого сразу победил на X-games. Что было круче, чем золотая медаль чемпионата мира! Ага, думаю, серьга притягивает удачу. С той поры не снимаю.

– Остались точки на карте, где не были, но мечтаете побывать?

– Например, Аляска. Хотел бы вернуться в Папуа Новую Гвинею. Недостаточно долго был в горах Эквадора и Перу. Летом как раз планирую вырваться туда.

– Понятно, магнитики из поездок вы не привозите. А что?

– Почему? Магнит на холодильник – милая традиция. До этого были кружки, тарелки. В Африке покупал фигурки зверей из черного дерева. Из Папуа Новой Гвинеи привез катеку с перьями. Не по рангу.

– Кто-то снял – в знак уважения?

– Что вы! К такой бы не прикоснулся. Катеки там продаются в сувенирных лавках. Шикарный подарок друзьям.

– Что читаете в экспедициях?

– У меня три электронных книжки, но себя к ним не приучил. Только старая добрая бумага. В путешествиях здорово идут детективы про Фандорина, Пелагию. Теперь открыл для себя нового Акунина. Его цикл "История Российского государства" – блеск! С детства увлекаюсь этой темой. Если у Льва Гумилева о татаро-монгольском иге написано так, что продираешься, то Акунин излагает сочным, доступным языком. В последнее время охладел к беллетристике. Фэнтези как жанр не воспринимаю. Но неожиданно стал фанатом "Игры престолов".

– Вы о книге?

– О фильме. Из-за перелома бедра несколько месяцев никуда не выходил и подсел на американские сериалы. Сегодня их снимают качественнее, чем полный метр.

– Ловили себя на мысли, что с возрастом спокойнее относитесь к вещам, которые должны взбадривать?

– Совсем уж к бейсовым прыжкам не привыкнешь – всегда новые условия, самочувствие. К проекту на Эвересте готовился два года. Бывало, ложился спать, вспоминал, куда собираюсь. От волнения не мог заснуть до утра. Потом р-раз – и это воплощаешь! Конечно, бодрит! Взрыв эмоций!

– В какие моменты понимаете, что вам уже 51?

– Возраста не чувствую. Тревожит, что болячки накапливаются. Чем старше, тем больше требуется на восстановление. Менять образ жизни пока не собираюсь. Но если пропадет внутренняя мотивация либо травмы доконают – закончу. Это не пугает. Воспринимаю как данность.

– Душа не будет просить адреналина?

– Адреналин ни при чем! Я категорический противник этой теории! Да, он будоражит кровь, когда сильно волнуешься или срабатывает инстинкт самосохранения. Но для меня это давно привычные ощущения. Прыгаю не ради них.

– Многие восхищаются вашей смелостью. А вы – чьей?

– Кумиров сроду не было. Да и смелость – понятие абстрактное. Просто есть вещи, которые завораживают. Допустим, прыжки на каяке с водопадов. Или серфинг. В голове не укладывается, как человек едет в "трубе", внутри гигантской закручивающейся волны?! Во Флориде пытался освоить катание на доске, убедился, насколько это трудно.

– На каяке с водопада попробовать не хотите?

– Нет. Каждому свое.

http://7vershin.ru/news/all/item_8407/

Валерий Розов отошел ко Господу 11.11.2017

Отпевание и похороны Валерия Розова и реквизиты для помощи его семье

Наталья Розова:

Дорогие друзья, мы сейчас определяемся c днем, временем и местом проведения отпевания и похорон. Ориентировочно: среда-четверг в 12:00-13:00, г. Зеленоград

Достоверная информация только на странице Валерий Розов, Наталия Розова, Andrey Rozov, Анна Дубровская и официальном сайте Red Bull.

Реквизиты для помощи:

Мы очень ценим вашу поддержку, которую вы нам оказываете в эти трудные дни для нашей семьи. В связи с тем, что появилось много объявлений о сборе денег в связи с нашей трагедией, мы выкладываем официальные данные наших российских карт и счета ИП.

Спасибо вам.

Сбербанк: можно переслать по номеру телефона Наташи - 8(916)632-92-05 или по номеру карты 6761 9600 0349 5867 02 (Розова Наталия Анатольевна)
Райфрайзен банк: 5100 6900 2255 7645 (Andrey Rozov)
Тинькофф: 5536 9137 5666 5655 (Andrey Rozov)

Андрей Волков о Валерии Розове

Андрей Волков о Валерии Розове

Андрей Волков:
Мы Другого понимаем через себя. Поэтому так часто мы говорим “не понимаю, почему он это делает”, “не понимаю, зачем он это делает”, а иногда с восхищением или завистью “не понимаю, как он это делает”. Понять Другого очень тяжело. Почти невозможно. Но если делать такое усилие, то иногда понять можно и себя.

Десять лет прыгая бейс с Валерой, я немного начал его понимать. И много что начал понимать про себя. Мы встретились с Валерой на первом и последнем зимнем Чемпионате СССР по альпинизму на Тянь-Шань на стене Свободная Корея. Встретились и не встретились. Мы были соперниками, не были друзьями, соревновались, кто лучше, хотя в альпинизме это большая условность. Оба в пике альпинистской карьеры, полные честолюбия и грандиозных планов. Мне 30, ему под 30. Следующие 10 лет наши дороги разошлись; из технического альпинизма - он, поняв красоту свободного падения и будучи одаренным человеком, быстро становится высоким профессионалом, многократным рекордсменом и чемпионом мира, сдвигая представления о том, как много можно успеть сделать всего, свободно падая те отпущенные 40-50 секунд жизни в безопорном мире; я же пробовал себя, медленно карабкаясь по снегам и льдам восьмитысячников в Гималаях. Наши линии сошлись заново через тринадцать лет в 2003 году, когда я тоже заболел небом. И вот вчера разошлись опять.

Пятнадцать лет длинных разговоров, бесконечных рассказов о жизни друг друга и приключениях в альпинизме и в бейсе, дрожания в плохую погоду на экзитах в Норвегии, Швейцарии, Франции, Италии, Австрии, и гекалитры выпитого prosecco и valpolicella ripasso, которые он так любил. Мне порой казалось, что я знаю его альпинистскую и бейсерскую жизнь в тончайших деталях. Ведь многие вещи в таких экзотических занятиях можно рассказать и рассмеяться над комичностью ситуации или как бы самому пережить ужас смертельного испуга, только если ты делал сам что-то очень подобное. Теперь я буду разговаривать с ним только мысленно, очень хорошо представляя, что и как бы он мне ответил. А я обречен на этот разговор с ним, потому что за эти пятнадцать лет пережил с ним предельные психо-эмоциональные состояния. Настолько предельные, что в какой-то момент ровно 2 года назад я решил остановиться в бейсе.

Когда в 2003 году я увидел на экране монитора его посекундное отделение в пропасть, я очень хорошо помню, что сказал себе. И даже произнес вслух: “Никогда, никогда, никогда я не буду пробовать это. Бейс.” Я сразу понял, какой самоконтроль психики должен быть, как много критических деталей, и при этом как много обстоятельств, которые ты не сможешь проконтролировать. Это и будет риском. Большим риском. Пройдет всего два года, и я изменю этой своей внутренней клятве. Мы стояли с ним в двух метрах от края стены Маглан во Франции, всего в трехстах метров под нами ходили люди, было теплое кафе, ездили автомобили, была нормальная уютная жизнь. А меня колотило от ужаса овладевающей мысли, что я сейчас шагну в пропасть. И никакого значения не имели сотни восхождений и полтысячи парашютных прыжков, сделанных с самолета к этому моменту. Валера аккуратно, педагогически тонко и умно подвел меня к этому шагу. И вот теперь приходится его делать.

Почти все свои 300 прыжков в бейсе за 10 лет я совершил с ним. Он за это же время совершил их полторы тысячи. Я и не мечтал приблизиться к нему ни по качеству отделения, ни по качеству полета, только мечтал прыгать те же самые стены и экзиты, что и он, лишь бы делая это безопасно, и получая взамен неописуемый и непередаваемый взрыв эмоций и ощущение счастья, которое невозможно получить ни в какой другой деятельности. Я сдался через 10 лет, поняв невозможность бежать вслед за ним, “держась за его стремя”. А он все усложнял и высоту, с которой прыгал в горах, и тонкость и качество полета, и точность самоконтроля в те первые критические полторы-две секунды отделения от скалы.

Нас, тогда рядом с ним в 2004-2006 гг., начинала небольшая группа друзей-парашютистов, стремящихся освоить нечеловеческие ужас и красоту вингсьют-бейса. Половины из нас уже нет. В печальных статистиках самых опасных занятий, выдуманных человеком, бейс идет на первом месте, отобрав его, сразу после своего появления в 80-ых, у высотного альпинизма. Мы с Валерой нечасто, но регулярно в личных разговорах один на один обсуждали эту тему, пытаясь схватить умом умонепостижимое. Без эмоций и бравирования, все время переводя разговор в жанр ‘Что он, только что очередной разбившийся, сделал неправильно? Где и в чем ошибка? Что мы должны делать, чтобы это не повторилось?’ Мы прятали в такой аналитике ясное понимание опасности этого дела.

Благодаря Валере я смог попробовать то, что никогда не решился бы делать сам. Благодаря ему я побывал в редких мирах расчета, собранности, контролируемого стресса.
Думаю, что он был номер один в мире в этом деле, и все время сдвигал планку возможного.

Мои соболезнования его семье: Наташе, Андрею, Сане, Лешке."

http://alpfederation.ru/news/492/

Человек-птица: бейсджампер из России Валерий Розов

Старший сын Валерия Розова Андрей рассказал подробности гибели отца каналу «Матч ТВ»: «Мама общалась с ним в пятницу в 14:33 по Москве по спутниковому телефону. Версий случившегося нет. Мы знаем большинство подробностей и что сейчас происходит. Папа погиб при совершении второго прыжка с Ама-Даблам. Первый был успешно совершен третьего числа, но они решили сходить на вершину и прыгнуть еще раз, так как оставалось время до даты возвращения. Вчера спасательная группа с вертолетом нашла тело, но не смогла из-за плохой погоды его забрать. Смогли эвакуировать только сегодня с утра. Сейчас он в Катманду. Завтра с утра будут решаться вопросы с посольством России в Непале о репатриации».

Дорогие друзья, все кто хочет проститься с Валерием Розовым.

Похороны состоятся в пятницу, 17 ноября 2017г., в г. Зеленограде:

Гражданская панихида: 10:00–12:00 в Культурном центре (ДК) «Зеленоград». Адрес: г.Зеленоград, Центральная площадь, д.1.

Отпевание: 12:30-13:30. Храм святителя Николая Мирликийского. Адрес: г. Зеленоград, Никольский проезд, д.1.

Церемония погребения: 14:00. Зеленоградское кладбище («старое», рядом с Ленинградским шоссе). Адрес: г.Зеленоград, 4921-й проезд, 3с1.

Важная информация:

Будет большое количество людей. Пожалуйста, по возможности, после ДК кооперируйтесь по машинам, чтобы оптимизировать передвижения. Также между ДК, церковью и кладбищем будут курсировать несколько автобусов. К сожалению, у церкви и у кладбища количество парковочных мест может быть ограничено.

Может быть холодно. Пожалуйста, одевайтесь соответствующим образом. На кладбище будет организован чай, но на всякий случай лучше с собой тоже взять термос.

Большая просьба цветы и венки сохранить до кладбища. В ДК оставляйте только в том случае, если вы не сможете поехать дальше.

Если вы желаете выступить на гражданской панихиде, необходимо написать Олегу Артемьеву +7 (903) 969-60-08.

Информация может быть уточнена (кроме даты и места), все возможные изменения и актуальная информация на странице в FB.

Вечный полет Валерия Розова
12 ноября, 2017

Говорят, «однажды каждый закатится за свой горизонт». Казалось, Валера Розов стал тем человеком, который сумел воплотить в жизнь оксюморон «безопасный B.A.S.E.» — настолько мы все привыкли к тому, что он отжигает не первый десяток лет и не собирается останавливаться. Увы, 11 ноября 2017 года его полёт в горах Непала прервался навсегда.

Список заслуг и достижений Валеры удивлял с первого взгляда — трудно поверить, что всё это совершил один и тот же человек. После личного знакомства с ним удивление лишь усиливалось: этот тихий, дружелюбный, простой и абсолютно не подверженный «звездной болезни» человек — бесстрашный экстремал, чемпион и рекордсмен? Это он воплощает в жизнь то, о чем большинству людей даже подумать жутко?..

В далеком 1982 году Валерий начал заниматься альпинизмом. Совершил более 50 восхождений 5-й и 6-й категорий, совершил восхождения на классических сложных маршрутах в районах Кавказа, Фанских гор, Аксу и Каравшина. Участник и призёр чемпионатов СССР 1989–1991 годов в техническом классе по формуле: максимальное количество восхождений в течение двух недель.

С 1994 по 1996 год Валерий — участник проекта «Семь вершин», в рамках которого совершил восхождения на Эльбрус (5642 м), Монблан (Европа, 4810 м), Аконкагуа (Южная Америка, 6960 м), Килиманджаро (Африка, 5895 м), пик Пирамида Карстенз (Океания, Папуа-Новая Гвинея, 5040 м). Тогда же, в конце 90-х, имя Розова прогремело на весь парашютный мир: он надолго утвердился на вершине мирового пьедестала в невероятно сложной и динамичной скайдайв-дисциплине — скайсёрфе.

В 2009 году Валерий Розов получил всемирную известность в новом амплуа: облачённый в вингсьют, он впервые в истории человечества совершил прыжок с парашютом в активную воронку в кратере действующего вулкана Мутновский, расположенного на полуострове Камчатка. В 2010 году в экспедиции в Антарктиду совершил прыжок с горы Ульветанна, в 2012 году — в индийских Гималаях прыжок с Шивлинга (6540 м), а в 2013 году состоялся новый мировой рекорд по высоте бейс-прыжка — 7220 метров с горы Чангзе, в массиве Эвереста. В 2015 году совершил первый в истории бейс-прыжок с самой высокой вершины Африки, вулкана Кибо (5895 м), массив Килиманджаро. 25 октября 2016 года установил мировой рекорд, совершив самый высокий в мире бейс-прыжок с Чо-Ойю, шестого по высоте восьмитысячника в мире. Точка отделения находилась на высоте 7700 м над уровнем моря. Он провёл в полёте 90 секунд и закончил прыжок на леднике, на высоте 6000 метров. Перед совершением прыжка, Розов самостоятельно поднялся на гору: это восхождение длилось три недели.

А кроме этого, мы знаем его как инструктора Skycenter и просто хорошего друга и наставника множества наших спортсменов-парашютистов. Не единожды он проводил абсолютно бесплатные семинары для тех, кто вдохновился его примером и решил выбрать для себя именно вингсьют-полёты. Невероятный профессионал — но при этом простой, улыбчивый, общительный и всегда готовый прийти на помощь — именно таким мы все запомним Валеру Розова.

Пусть твой полёт, свободный ныне ото всех земных забот, будет красивым и долгим...
http://skycenter.aero/news/2017/11/12/eternal-flight-valery-rozov

На фото последний прыжок Валерия Розова с горы Ама-Даблам 11 ноября 2017

"Валерий Розов вылетел из облака с характерным шумом. Красиво заложил дугу над поляной, открыл купол на высоте метров двести, и с мастерским шиком приземлился прямо возле нашей палатки в Базовом Лагере АмаДаблам. Шел 10-ый день экспедиции. Итоги первого акклиматизационного выхода обнадеживали. Мы поставили первый и второй лагеря, все получили нормальную акклиматизацию и самое главное, состоялся первый BASE на самой красивой вершине мира. Казалось, осталось самое малое – просто подняться на вершину.

Валера с Жаном Ноэлем и двумя шерпами отправлялся на вершину первым. Они должны были поставить 3-й лагерь на высоте 6300, сходить на вершину и спуститься. Следом , страхуя их группу, поднимались мы с Max Pankov и двумя участниками и после нас замыкающая группа Алексея Корочкова. Валера с Жаном Ноэлем поднялись на вершину 10 ноября в полдень и в три часа дня уже были в лагере 2 на высоте 6000 метров. Валера хотел сделать второй прыжок вместе с Жаном Ноэлем и все снаряжение для прыжка шерпы заранее занесли во второй лагерь. Наверное, специалисты смогут ответить на вопрос, что стало причиной трагедии 11 ноября. У меня все это просто не укладывается в голове. Разум отказывается воспринимать случившееся. Хочется думать, что где-то Валера продолжает свой полет в бессмертие…

Сергей Ковалёв написал у себя на страничке:

В свое время у меня прошла по всем экстремальным журналам такая предупреждающая реклама. Может быть новому поколению экстремалов будет не плохо ее напомнить

Ржавое лезвие бритвы

Отпели. Покойся с Богом, Валера.

«Папа был мечтателем». Похороны Валерия Розова прошли в Зеленограде

19.11.2017 ZELENOGRAD.RU

О смерти зеленоградца Валерия Розова стало известно 11 ноября; знаменитый бейсджампер и альпинист погиб во время прыжка на крыле с горы Ама-Даблам в Гималаях. 17 ноября в Культурном центре «Зеленоград» (ДК) состоялась гражданская панихида, на которую собрались несколько сотен людей — проститься с Розовым пришли друзья и близкие; те, кто работал с ним и кто разделял с ним радость полёта.

«Хочется думать, что где-то Валера продолжает свой полет в бессмертие», — написал Сергей Ковалёв

«Сделав шаг, вернуться невозможно. Эта жизнь — билет в один конец». Удивительно, но эти строки написал в честь погибшего человек, который лично не был знаком с ним. Андрей Миловзоров помогал Розову в работе над его книгой, которой только предстоит выйти в печать. Книга так и называется: «Билет в один конец».

Стихотворение прочли на церемонии гражданской панихиды в ДК(КЦ) «Зеленоград». Церемония была похожа на военные похороны с почестями: у гроба были все награды Валерия Розова, к его подножию альпинисты положили горное снаряжение, а вместо флага крышку гроба покрывал яркий вингсьют, в котором он покорял небо.

Вёл церемонию Валдис Пельш, телеведущий и музыкант, друг Розова, тоже увлекающийся парашютным спортом. После прощальных слов зампрефекта Алексея Михальченкова Пельш обратился к чиновнику с предложением назвать в честь Валерия Розова одну из зеленоградских улиц.

«Многие из вас знают папу как выдающегося спортсмена, но помимо этого он был ещё очень образованным и эрудированным человеком. — Рассказал об отце Андрей Розов. — Он фантастическим образом всегда мог академически подойти к любой самой сложной проблеме и найти, разложив по полочкам, решение. У него было любимое стихотворение, которое, как мне кажется, его очень удачно характеризует. Дурацкое стихотворение из книжки Остера „Вредные советы“:

Главным делом в жизни вашей может стать любой пустяк
Надо только твёрдо верить, что важнее дела нет
И тогда не помешает вам ни холод, ни жара
Задыхаясь от восторга, заниматься чепухой»

Много тёплых слов сказали, прощаясь с Валерием Розовым, его друзья и коллеги.

«Альпинизм и парашютный спорт -- прямые антагонисты. В одном ты тратишь дни и часы, в другом -- считанные секунды. Он сумел, может быть, одним из самых первых в мире, соединить несоединимое. В бейсе, — Валера любил этот спорт, — есть такой термин «бескомпромиссный экзит”. Это когда у тебя нет никакого запасного варианта сделать что-то неидеально.

«Когда мы провожаем друзей, меня всегда мучает один единственный вопрос: а оно того стоило?

Не знаю. Наверное, мы хотим, чтобы наши друзья имели право на выбор. Нельзя совершать самые великие восхождения и самые великие прыжки и не заплатить за это когда-нибудь жизнью. Это был выбор нашего друга, и он его сделал».

«У Валеры много талантов, один из талантов — дружба. С ним было очень легко и комфортно дружить. «Думаю, я не ошибусь, если скажу, что все женщины, которые были знакомы с Валерой, были в него немножко влюблены. Влюблены немножко издалека, как любят звёзды. Собственно, он и был звездой»

«Много лет назад я был в далёком северном городе в тундре. Ребятишки лет по десять, прыгая со своей пятиметровой кучи, кричали «Я — Розов!». Человек, который дал возможность миллионам мальчишек поверить в мечту».

Последний прыжок: памяти российского бейсджампера Валерия Розова

Мост в никуда. Фильм Антона Калюжного.

Книга Валерия Розова «Билет в один конец. Истории о бейсклайминге»


4 декабря, 2017

Валерий Розов – человек, облетевший, в прямом смысле слова, всю нашу планету. Легенда альпинизма и парашютного спорта.

Бейсклайминг – так называется вид экстремального спорта, которому автор посвятил много лет своей жизни. Он сочетает в себе альпинистское восхождение и прыжок с парашютом. За плечами Валерия прыжки в самых разных уголках Земли: от Антарктики до Полярной Канады, от Патагонии до Тибета.

Последние полгода Валерий писал книгу «Билет в один конец. Истории о бейсклайминге» — о приключениях и трудностях, которые автору и его команде приходилось преодолевать на пути к заветной цели: точке прыжка, или «экзиту», как принято говорить в бейсклайминге.

На страницах книги будут и рассказы о разных уголках земного шара, нередко экзотических и труднодоступных, где побывал автор: о Чили и Патагонии, Венесуэле, Аргентине и Перу, об Эльбрусе, Антарктиде и горах Земли Королевы Мод, о горе Шивлинг в Индии, Чангзе и Чо-Ойю в Тибете, о вулкане Килиманджаро в Танзании. О географии, флоре и фауне, местных жителях, традициях и истории освоения этих мест. Все истории и экспедиции проиллюстрируют уникальные и красочные фотографии.

К сожалению, книга не успела выйти в свет при жизни автора. 11 ноября 2017 года Валерий Розов трагически погиб при повторном прыжке с одной из самых красивых вершин Гиммалаев - Ама Даблам.

Семья и друзья Валерия Розова просят поддержать издание книги — оказавшие помощь на сумму от 2000 рублей получат экземпляр сразу после выпуска.

Реквизиты и контактные координаты для оказания помощи в издании книги и фрагменты книги — на сайте проекта.

http://www.valeryrozov.com/podderzhat-knigu

Памяти Валерия Розова (26.12.64 - 11.11.17)