Сподобил Господь побывать на празднике Казанской иконы Божией Матери... Утро, казалось бы, самое обычное, стало для меня особенным. Ночью снился Владыка Евстафий, которому я поцеловал руку. Проснулся с ощущением какого-то внутреннего освобождения и прощения.
Время - 8.35. Быстро завтракаю и бегом в храм на службу. Пока еду в маршрутке, читаю на телефоне книгу о старце Паисии Святогорце. Чудный был старец, удивительный, от слов которого душа просыпается:
"Если человек уклоняется от заповедей Божиих, то его борют страсти.
И если человек предоставил страсти бороть его, то потом для этого не нужен и диавол. Ведь у бесов тоже есть «специализация». Они простукивают человека, выискивают, где у него «болит», стремятся выявить его немощь и, таким образом, побороть его. Надо быть внимательными, закрывать окна и двери — то есть наши чувства.
Надо не оставлять для лукавого открытых трещин, не давать ему пролезать через них внутрь. В этих трещинах и пробоинах наши слабые места. Если оставить врагу даже маленькую трещинку, то он может протиснуться внутрь и причинить тебе вред..."
...Но вот и остановка. Прячу телефон в карман, отключив звук и бегу в храм. В храме - протиснуться некуда, но всё очень благообразно и спокойно. У входа замечаю знакомого - Алексея. Сколько раз он помогал мне...
- С Праздником, Максим!
- С праздником!
- Всё хорошо?
- Да... Слава Богу... Выживаем потихоньку.
Очередь на исповедь огромная, но исповедуют четыре священника, поэтому потихоньку двигаюсь к аналою. Попадаю на пожилого батюшку с большой седой бородой. Быстро исповедуюсь и тут из боковых врат выходит диакон с хоругвью. Глядя на меня, вдруг, спрашивает:
- Возьмёте?
- Возьму, - тут же соглашаюсь я, тем более, что это был первый за всю жизнь случай, когда мне предложили стать хоругвеносцем.
Стою, не дыша. На сердце легко и светло. Рядом стоит знакомый брат с хоругвью, на которой изображена икона Сергия Радонежского. На моей с одной стороны Спаситель, с другой - святой Князь Владимир. Неожиданно, мой сосед говорит мне:
- Брат, подержи хоругвь, я причащусь и вернусь.
Так я остался с двумя хоругвями в руках. И тут мысль: "Держись за Господа и Сергия". - Действительно, стою и держусь за хоругви как за крепкие духовные поручни...
Через какое-то время слышу за спиной голос:
- Братья, ну что же вы порядок-то нарушили - все хоругви разобрали, а там очередь целая была... Ну, да ладно, чего теперь.
Наконец, вижу того, кто говорил. Роман. Вот так встреча! Сразу узнаю его - в юности вместе ходили в качалку в Северном. Крепкий был парень с хорошими бицепсами. Сейчас изменился - не узнать: большая борода с сединками, но всё та же лучезарная улыбка. Ему 42, мне 44...
Увидел меня:
- Привет!
- Привет! С Праздником!
- И тебя. Слушай, неси хоругвь вместо меня, с меня хватит и того, что мне её доверили - тебе нужнее, ты хотя бы похож на хоругвеносца - вон какую бороду отрастил!
Роман улыбнулся:
- Да нет... Неси.
- Не-ет! Тебе нужнее. Я же фотограф. Как там Апостол Павел сказал: "Кто в каком звании призван, в таком и оставайся". - Так что, я лучше всех вас пофотографирую.
Ну, вот и последние причастники. Через несколько минут алтарники командуют хоругвеносцам иди на выход. Роман успевает сказать мне:
- Беги на улицу, снимай всех!
Вскоре все прихожане вместе со священниками были на улице и крестный ход пошёл по ограде, останавливаясь на каждой стороне света. Узнаю многих батюшек. Много лет назад мы вместе молились о строительстве Кафедрального Собора, ходили в крестные ходы, работали над двухтомником о соборе...
Вот отец Виктор Ковалёв, о котором много лет назад я писал большой материал "И поведал батюшка". Вот отец Андрей, с которым вместе ходили в крестный ход на Иргень. Вот отец Софроний, которого я помню ещё совсем молодым человеком, тогда просто мирянином, который ещё тогда отличался от остальных своих сверстников каким-то особенным углублённым в себя взглядом и молчаливостью...
Вдруг, Роман машет мне рукой: "Подойди!"
Быстро подхожу, успевая на ходу сделать несколько снимков. Роман вручает мне хоругвь, забирая фотокамеру:
- Держи! Давай-давай! Мы с братьями решили по очереди нести хоругви, чтобы всем приятно было.
Чудны дела Твои, Господи. Видать, Богу угодно было, чтобы и мне дать понести хоругвь. Хороший знак, добрый. И снимки получились хорошими, особенно те, на которых верующие поддерживали руки священников, державших икону Божией Матери. Холодно на улице, а икона тяжёлая. В какой-то момент Роман с братьями приходит батюшкам на помощь, подставив под руку одного из них плечо.
Вместе со всеми прохожу под иконой, да не один, как все, а три раза, мысленно прося Пречистую о помощи: "Божия Матерь, моли Бога о нас! Помоги моим ребятишкам!"
Хороший светлый день... Побольше бы таких. Трудно стало жить, но в трудностях видится мудрый промысел Божий - чистит Господь души, закопчённые грехом, всё делает для того, чтобы люди о Боге вспомнили да на жизнь свою со стороны взглянули. Ну, ничего. С Божией помощью всё одолеем. Лишь бы вера не угасла.
