В гости к старцу Серафиму

Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь

Пролог


Мечта съездить в Дивеево в гости к батюшке Серафиму Саровскому появилась у меня очень давно, где-то в начале 90-х. В то время мне было 16 лет, я был уже крещён, и во мне загорелось горячее желание стать священником. Своё желание я попытался осуществить в 1995-м году, попытавшись поступить в Духовную Семинарию. Но воли Божией на это не было, а потому моя смелая, но неугодная Господу попытка провалилась. Пока мои московские знакомые пытались уладить мои дела с Семинарией, билеты на поезд из Москвы в Читу брали и сдавали трижды. В итоге, я остался обычным мирянином. Но за время моего пребывания в Москве я получил огромный опыт – и жизненный, и духовный (огромный, естественно, для самого себя).

Не помню, как и когда, но случилась со мной в Москве в период поступления в Семинарию интересная история, связанная с батюшкой Серафимом. Тогда я жил на квартире у московского друга моей матери Сергея, ныне инока Матфея. Была у меня своя раскладушечка и много-много православных книг, которые лежали стопками по обе стороны от неё, в ногах и ещё на полках над головой.

Пытаясь поступить в Семинарию, я служил алтарником в одном из московских больничных храмов на Каширском шоссе в 7-й поликлинике, по-моему на 5-м или 6-м этаже. Однажды вечером, придя после службы домой, я лёг на свою раскладушечку и стал читать житие преподобного Серафима Саровского, о котором узнал ещё в 16 лет вскоре после крещения - уже тогда батюшка стал моим самым любимым святым угодником.

Читая житие старца, я всё больше и больше узнавал о нём, как о личности, как о человеке гигантской силы духа и воли, удивляясь его незлобию и силе молитвы. Иногда нам трудно лоб перекрестить и «Отче наш» вычитать, а батюшка Серафим совершал такие духовные подвиги, выполнить которые под силу действительно только богатырям духа, одним из которых и был святой старец.

Образ чудного батюшки Серафима настолько мне запомнился и лёг на душу, что я временами даже скучал по нему. Мне хотелось с ним поговорить, побыть с ним, получить его совет и утешение, но это было невозможно. Единственное, что мне было оставлено – вера в молитвенную помощь батюшки. И вот как-то раз я, вдруг, заметил, что при воспоминании о батюшке в моей голове возникает образ иконы старца Серафима с лампадкой. В самом этом образе, возникающем в моём сознании, не было бы ничего особенного, если бы не одно обстоятельство. В какой-то момент я стал замечать, что как только я начинаю злиться, раздражаться и вообще, делать что-то явно нехристианское, лампадка начинала коптить. Это было очень неприятно, но действенно – я тут же спохватывался и если кого-то осуждал или гневался на кого-то, тут же прекращал это делать. Как только я брал себя в руки, и начинал вести внимательную духовную жизнь, лампадка вновь начинала гореть ярким и спокойным пламенем.

Со временем это удивительное напоминание батюшки о духовной жизни прошло, но навсегда оставило в памяти глубокий след. Иногда я скучаю по той лампадке, но понимаю, что она была нужна мне именно в тот момент. Кому-то это может показаться самовнушением, но как бы то ни было, это стало для меня определённым духовным опытом, который помог мне не скатиться в бездну греха, по краю которого я ходил каждый день…

Прошло много лет, и вот я снова в Москве, уже далеко не по своей воле. Всю жизнь я был забайкальцем, а теперь надо, вроде как, становиться москвичом, но делать этого я всё равно не спешу, оставаясь сыном своей малой Родины. И опять судьба сводит меня со старцем Серафимом Саровским, но уже… в паломничестве.

Мысль съездить на поклонение к батюшке не давала мне покоя многие годы. Не имея возможности и средств съездить в Дивеево из Читы, я думал, что живя в Москве, сделать это будет проще простого. Однако я сильно ошибался. Паломничество, если это настоящее духовное событие, а не просто путешествие, не имеет никакого отношения к «экскурсии», а потому совершить его получается не всегда – слишком много разных «но» связано с этим событием.

Я не первый раз собирался в паломничество, но несколько раз обстоятельства складывались таким образом, что поездка сама собой откладывалась – то не оказывалось денег, то я заболевал или заболевали родные, то возникали ещё какие-то непредвиденные обстоятельства. Так или иначе, я понял, что поездку по святым местам надо если не вымолить, то, по крайней мере, заслужить.

Традиция совершать паломничество появилась ещё в древние времена и является особенным событием в жизни каждого верующего. Впрочем, смысл паломничества понимается многими по-разному и не всегда сразу. Одни желают увидеть непременно чудеса, другим просто нравится бывать в разных святых местах, проще говоря, путешествовать, третьи ищут духовного утешения и очищения от грехов. В зависимости от поставленной цели и состояния души, каждый паломник получает ровно столько, сколько готов и может принять. Есть в паломничестве огромный смысл – увидеть, потрогать, ощутить. Не то что «убедиться» - нет. Просто приобщившись к тайне, понять её смысл...

Первые искушения

Перрон



Собственно, настало время рассказать о своей поездке в Дивеево, которая началась, как и полагается любому доброму делу, с искушений. Есть такой духовный закон, известный многим христианам: "всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение". Искушениями в христианском мире называются обстоятельства жизни, которые происходят перед какими-то важными событиями в жизни человека, испытывая его на духовные качества – веру, любовь, милость, щедрость и так далее. Когда-то святой авва Дорофей сказал: «Как за телами следуют тени, так и за исполнением заповедей - искушения…»

Первое искушение случилось со мной накануне поездки в Дивеево – работодатели никак не хотели отдавать мне зарплату, которую я с помощью Божией всё-таки кое-как, с большим скрипом, но забрал. Второе искушение случилось уже на перроне вокзала перед дверью в вагон.

В сентябре в столице темнеет рано – уже в 9 часов почти темно. Поезд Москва-Берещино отправляется с Казанского вокзала в 20.48. В 19.40 я стоял уже перед вагоном № 15 почти в самом хвосте состава. Незадолго до этого я узнал от жены, что еду в Дивеево на праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Я не самый хороший христианин, а потому не знал об этом, может быть потому, что почти все силы отдал борьбе за зарплату…

Стою на перроне. Минут через десять снова звонок от жены, но уже с тревожной новостью:

- Максим, у нас Генка куда-то пропал?
- Как пропал?
- Ну, так – его нигде нет. Даша пришла, а он где-то гуляет. За окном тьма, где он, я не знаю. Телефон свой он дома оставил, взял планшет и убежал на улицу. Даша всю Трёхгорку пробежала, у всех его друзей спросила – Гены нигде нет. Я даже не знаю, что делать и где его искать.

Я понял, что это не просто совпадение. Именно в этот день и в этот час у меня теряется сын – ни раньше, ни позже.

Естественно, в голове - уже далеко не благоговейный настрой. Мысль одна – поскорее бы нашёлся сын. И тут внутри началось смятение: ехать в Дивеево или рвануть в Трёхгорку искать сына? Я понимал, что это самое настоящее искушение, но если верить в помощь Божию, то Господь обязательно поможет. Новость о том, что я еду в Рождество Пресвятой Богородицы, не просто укрепила меня, а дала мне огромные силы и веру. Слова молитвы полились сами собой. Призвав на помощь батюшку Серафима, я пообещал ему 50 земных поклонов, только бы нашёлся сын.

В томительном ожидании прошло минут 10-15. За это время проводники уже успели впустить нас в вагон и вот долгожданный звонок из дома и радостный голос жены:

- Слава Богу, Генка пришёл. Даша бегала его искать, возвращается в подъезд, а консьержка говорит, что Генка пулей домой забежал. Оказалось, что он в каком-то подъезде сидел и играл на планшете.

Конечно, планшет – не самое хорошее занятие, лучше бы книгу почитал, но это лучше, чем втихушку курить и шататься по подъездам со шпаной.

У меня просто камень с души свалился. Мысленно поблагодарив Матерь Божию и батюшку Серафима, проведя по телефону короткую беседу с сыном, я спокойно поехал в Дивеево, успев сфотографировать через стекло двухэтажный поезд, пришвартовавшийся к перрону напротив нашего состава.

двухэтажный состав



Святая Канавка


…Ночь перед паломничеством – время особенное. Тут и не спать не получается, и спать невозможно. Поезд прибывает в Арзамас в три часа ночи, а потому выспаться всё равно не получится, хоть таблеток сонных наглотайся. В голове – мысли о том, как буду добираться до монастыря по ночи, где искать автобус, во сколько обойдётся поездка, не уведут ли документы с деньгами из сумки в вагоне ушлые люди. Но тут же появляется другая мысль: если уж поехал в гости к батюшке Серафиму, не переживай ни о чём - его святыми молитвами всё устроится само собой.

Будильник заиграл в 02.45. Быстро вырубаю будильник, встаю, сворачиваю матрас, закидывая его на третью полку, сдаю постельное бельё, проверяю весь свой нехитрый скарб – чемодан на колёсиках и наплечную сумку, в которой у меня хранится всё самое необходимое - деньги, паспорт, удостоверения, фотоаппарат, зонт, зарядники для камеры и телефона... Вроде бы, всё на месте – душа спокойна. Теперь остаётся дождаться остановки, но это самое сложное. Минуты в таких случаях не бегут, а тянутся – долго-долго.

ночной арзамас


Но вот и станция. Выхожу на перрон Арзамаса и не знаю, куда идти. В Нижегородской области заметно холоднее, чем в Москве – пар изо рта. Передо мной только фигурки четырёх пассажиров, а надо мной - звёздное ночное небо. Делаю снимок ночного перрона и, мысленно попросив помощи батюшки Серафима, иду к вокзалу мимо громыхнувшего железными суставами поезда, медленно набирающего разбег.

Первый автобус до Дивеево отправится в 5.30. На улице холодно, на вокзале чуть теплее. Ждать или ехать? Мой вопрос разрешил таксист, предложивший отвезти меня прямо до монастыря. После недолгих раздумий решаю ехать. Дорога до обители заняла около часа. 60 километров пролетели незаметно, и вот, поблагодарив водителя за лёгкую дорогу и попрощавшись с ним, я уже вытаскиваю из багажника свою дорожную сумку, оказавшись перед воротами монастыря в 4.20 утра. Ворота откроются только в пять. Страшно хочется спать, но тут и посидеть-то негде, не то, что покемарить.

Попытка наладить контакт с охранником, посоветовавшим мне подождать до пяти утра, успехом не увенчалась. Вдруг, к воротам подошли три женщины-паломницы с тем же вопросом, что и я: «Когда откроется монастырь?» - Получив тот же ответ, что и я, паломницы решили пойти помолиться на Святую Канавку. На моё осторожное: «Можно с вами?» - я услышал: «Конечно».

Так вчетвером мы пошли мимо ворот обители по направлению к другим воротам, ведущим на Святую Канавку. Второй охранник, узнав о цели нашего раннего прибытия к монастырским воротам, разрешил войти, но предупредил, чтобы мы шли только по Канавке, никуда не сворачивая.

Через несколько шагов монастырская дорога резко поднялась вверх, разделившись на две стороны. Нам – направо. Приложившись к иконе Божией Матери, заходим на необычную тропинку-вал, похожую на гребень и обнесённую с двух сторон железной оградой. У начала Канавки на ограде висит табличка с надписью «Начало Св. Канавки». Слева и справа – резкий обрыв метра в четыре. Вдоль Канавки стоят фонари, а значит, идти будет проще.

Тем временем, за спиной послышались шаги монахинь и других паломниц. Все пришли помолиться на Святую Канавку, история которой подробно описана на сайте Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря: http://diveevo.nne.ru/index.php?id=79

Молитвенное правило при прохождении Канавки такое: один раз «Отче наш», десять раз «Богородице Дево» и один раз «Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородице». «Богородице Дево» нужно прочесть 150 раз. Сила Святой Канавки особенная – по словам преподобного Серафима Саровского, каждый день по ней проходит сама Царица Небесная. Батюшка говорил: «Кто Канавку эту с молитвой пройдет, да полтораста Богородиц прочтет, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев!»

Идём по дорожке молча, только слышно, как одежда шуршит да обувь по камушкам чиркает. Идём медленно-медленно. Временами нас обходят фигуры монахинь в чёрных мантиях с пуховыми шалями на плечах. Тихо вокруг. То там, тот тут иногда раздастся то далёкий крик петуха, то гусиный гогот, то паломница какая-нибудь носом шмыгнет, то яблоко о землю стукнет. В конце дорожки - жёлтый месяц. В небе - звёзды, среди которых яркими искорками время от времени летят спутники, невольно напоминая евангельский рассказ о Вифлеемской Звезде, приведшей пастухов и восточных волхвов к яслям с Младенцем Иисусом…

В череде паломников с чётками в руках я оказался самым странным типом: в руке - чемодан, на плече сумка. Но что тут поделаешь, когда только с поезда и на молитву! Этот чемодан ещё наделает шуму в храме спустя час, а пока я вместе со всеми иду и читаю молитвенное правило. Читаю, как могу, как сердце и душа подсказывают, пытаясь простить всех, на кого ещё держал обиду, прося Божией помощи в делах и прощения за грехи. Мысли в голове толкаются, то собираются в кучку, то рассыпаются в прах. Кажется, не идёт молитва, но это только кажется. На самом деле, внутри всё замерло и каждая клеточка просит Божьего благословения.

Стараясь не сбиваться, загибаю пальцы, читая молитвенное правило. Положенные 150 «Богородице Дево» прочёл давно, а Канавка всё не кончается, но помолиться охота ещё – когда сюда приеду, Бог весть.


Давка… Исповедь… Причастие…


Через полчаса вместе с другими паломниками вышли к противоположному концу Святой Канавки, обойдя весь монастырь. Приложившись ко кресту с изображением Пресвятой Богородицы, старца Серафима, преподобных Марфы, Александры и Елены дивеевских, присоединяемся к прочим богомольцам, коих набралось перед воротами обители уже под сотню душ.

Через несколько минут ворота брякнули и люди быстро пошли по дорожке, а многие и вовсе побежали. Причину этой спешки я пойму через пару-тройку минут, когда буду входить в Казанский собор, мгновенно заполнившийся паломниками, да так, что людям невозможно будет двинуть даже плечом. Вот тут-то мой дорожный чемоданчик-сумка и станет искушением для очень многих людей, проверяя их на терпение…

В такие минуты каждый верующий особо проверяется Господом на веру и любовь, на смирение и терпение, на обычную человечность. Когда вокруг такая давка, что дышать трудно, очень непросто молиться и любить ближнего, как это ни странно или кощунственно прозвучит. Казалось бы, храм, мощи святых угодников… О чём вообще может идти речь! Стой и молись. Но именно в этот момент на человека наваливаются такие искушения и скорби, которые вмиг обнажают всё состояние души христианина и только в этот момент понимаешь, что познать себя, увидеть в себе свои изъяны можно именно тут – в давке, в духоте, в толкотне, в маленьких женских истериках, в человеческих эмоциях, которые вырываются из людей поневоле и над которыми каждый христианин должен властвовать, не давая воли словам и раздражительности. Вот она – духовная передовая!

Вера и молитва имеют ценность только когда они подтверждены делом. Один толкнул, другой шумнул, третий пнул твой чемодан, бросив: «Наставят тут!.. Дома бы сидел!..» - И нужно простить - сейчас, в эту самую секунду. Более, того – нужно вообще не обидеться, не оскорбиться, не запомнить обиду. Сколько же внутри нехорошего, Господи! Вон гордыня притаилась, вот раздражительность голову подняла, а вот высокомерие оскалилось. И не злишься, вроде, внешне-то, а внутри всё равно тенями кладбищенскими ходят посреди слов молитвы раздражительность, гнев, гордыня и как же трудно их выгнать!..

Как приятно быть православным христианином, стоя на Богослужении в обычном городском или сельском храме, когда вокруг – тишина, несколько прихожан, лампадки горят светлыми огонёчками. Стой себе и вдыхай благодать Божию! А вот когда ты стеснён обстоятельствами, вот тогда и только тогда можно испытать себя на веру и готовность соблюдать заповеди Христовы, благословляя злословящих тебя даже в храме. Вот оно – христианство не на словах, а на деле.

…На часах – 5.15. От зажжённых свечей и лампад и от громадного количества прихожан в храме быстро становится душно. Кое-как, при помощи какого-то брата, снимаю куртку, кажется, прикипевшую ко мне намертво. Остаюсь в свитере и футболке, но даже так – жарко. Давка только усиливается, особенно в те моменты, когда требуется пропустить монахинь, продирающихся сквозь уже не паству – толпу. В голове всё труднее держать слова молитвы. Думается только о том, чтобы не упасть и дотерпеть до исповеди, но дойду ли до неё – не знаю. Очередь почти не движется, а исповедь идёт в другом приделе храма через стенку с окошками, пройти в который нужно через двери, намеренно открытые охранниками наполовину, чтобы не напирала толпа. Получается узкое горлышко, сквозь которое нужно суметь протиснуться, а там идёт какая-то возня, крики, плач ребёнка…

Проходит около получаса. Вместе с остальными паломниками кое-как добираюсь до дверей, и именно в этот момент бородатый охранник средних лет выгоняет нас на улицу: «Так, всё! Все выходим!» - Я попытался возразить, мол, столько отстояли – вот он проход и вот он соседний придел храма, но тут же услышал жёсткое: «Ты мне ещё порассуждай! Выходим, я сказал!»

на улице


Делать нечего – подчиняемся воле Царицы Небесной, действующей через охранника, и идём на улицу, иначе в храме попросту начнут падать от обмороков люди.

Отдавливая прихожанам ноги и на ходу извиняясь, быстро продираюсь со своим чемоданом и сумкой на воздух, и бегом вокруг храма - занимать очередь, но там уже длинный хвост, над которым в утренней темноте поднимается пар от холода. Кто-то пытается лезть вперёд, но десятки недовольных голосов тут же приводят в чувство желающих пройти в рай с чёрного хода: «Куда прётесь?! Самые блатные?! Все стоят, все с дороги и вы стойте!»

Через какое-то время люд находит в стоянии на свежем воздухе свои очевидные плюсы – на улице нет такой давки и духоты, как в храме, плюс не заснёшь – холод поневоле заставляет шевелиться. Раздражительность и беспокойство понемногу уходят, сменяясь другими эмоциями и настроением. И вот уже хочется потихоньку помолиться, вот уже стали появляться на лицах улыбки сначала сдержанные, а потом и открытые, кто-то начал даже невинно шутить.

Вот и хорошо. Вот и ладненько. Да – тяжко, да – холодно. Болят ноги, дико хочется спать, есть и пить, просто хочется присесть, при этом сколько предстоит стоять на улице, никто не может сказать определённо: очередь просто замерла – исповедников сотни, а священников два-три. Но достоять нужно обязательно, иначе зачем были эти мытарства и чего тогда стоит паломничество, если оно не испытано и не подтверждено желанием преодолеть всё?

Вдруг, за спиной закричали галки, и послышался сильный шум крыльев. Поворачиваю голову и вижу, как над монастырём полетела какая-то бесконечная чёрная стая галок. Сколько их было, не смог бы сказать даже опытный орнитолог. Это были многие десятки тысяч птиц, а может быть, и сотни. Нескончаемым потоком птицы неслись по небу, собираясь в тёплые края, а я почему-то подумал о том, что в жизни всему своё время – время прилетать и улетать, время грешить и каяться, время рождаться и умирать. Всему своё время. Многое в нашей жизни должно сложиться именно в определённый момент и ни минутой раньше или позже. Всё в мире взвешено и оценено…

Занятый философскими мыслями, я потихоньку двигался сам и двигал свой многострадальный чемодан, у которого уже начало качаться расшатанное колёсико. Временами мне казалось, что я не дотерплю и свалюсь на ступеньках, сражённый сном и дикой усталостью. Но нет – я всё ещё держался молодцом. Прошло около двух часов и в половине восьмого люди буквально внесли меня с чемоданом в храм. Уже был пропет «Символ веры» и вот уже поётся «Отче наш», а до исповеди, как пешком до Луны.

Исповедующие священники ушли, пообещав вернуться. Оставалось только ждать. Попав с холода в духоту, я всё больше проваливался в сон, тыкаясь головой то в одно плечо, то в другое, то передо мной, вдруг, оказывалась стена, то плыл пол с потолком. Ноги то и дело подкашивались, как варёные макаронины и было жутко неудобно от того, что со стороны я мог показаться крепко выпившим мужиком. Бороться со сном было бесполезно. Он практически свалил меня, но тут на моё счастье толпа зашумела – возвращались батюшки. Новые впечатления и свежие эмоции быстро разбудили моё почти уснувшее сознание.

Быстро протиснувшись сквозь плотно сбитый строй людей, священники начали исповедовать. Временами исповедь нарушалась укоризненными замечаниями батюшек, обращёнными к паломникам:

- Ну, что же вы так шумите? Честное слово, как на базаре! Вы же в храме стоите, перед исповедью. Где же ваше смирение и любовь христианская!

На время уставший от давки и ожидания люд умолк. И тут из колонок стали доноситься слова молитв, которые читаются перед принятием Святых Христовых Таин. Тут я подумал, что все эти часы стоял напрасно, но потом, вдруг, успокоился и сказал сам себе: «Значит, воля Божия такая. Значит, не готов».

Вдруг, кто-то из женщин громко сказал:

- Пустите мужчин вперёд!

Сразу несколько мужчин выстроились в рядок. Я встал за всеми, притулив чемодан к стене. Появилась маленькая надежда на то, что, может быть, и я успею исповедоваться и даже причаститься. Господи, помоги, Матерь Божия, благослови!

В этот момент исповедь других паломников показалась мне настолько длинной, что я даже стал раздражаться на тех, кто, как мне казалось со стороны, исповедовался слишком долго. Ведь я-то не успею! Уже начали петь «Тело Христово приимите, Источника Бессмертного вкусите», а я всё-то не исповедан! Но тут же другая мысль привела меня в чувство: «Чего суетишься? Стой и молись».

Женщины всё никак не хотели меня пускать и, впервые в жизни, я решил прорваться к исповеди. Прорваться в буквальном смысле слова и на то были свои веские причины – сломанный в своё время позвонок, на всю жизнь подаривший мне сильные спинные боли во время долгого стояния и стопы, болевшие так, что хотелось выть. Набравшись не то наглости, не то смелости, но не погрешив при этом против истины, я обратился к людям и сказал:

- Братья и сёстры, пожалуйста, пустите меня Христа ради. У меня очень болят спина и ноги.

На моё удивление, никто из прихожан не сказал мне ни слова – напротив, даже стали подбадривать: «Конечно-конечно, иди с Богом!» - Как только очередной исповедник отошёл от аналоя, батюшка быстрым движением подозвал меня. Исповедь продлилась не более полминуты и вот на голову ложится епитрахиль священника и надо мной читаются разрешительные слова молитвы: «Господь и Бог наш, Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти чадо Максим, и аз недостойный иерей Его властию мне данною прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Аминь».

Всё! Есть! Бог принял мою исповедь. Только не грешить… Не обещать ничего, но и не грешить… Как можно дольше… Как получится… Господи, помоги и благослови! А теперь на Причастие.

Дорога от аналоя до Святой Чаши сквозь плотную массу тел показалась мне невероятно долгой и, в то же время, невероятно быстрой. Несколько резких движений плечом. На ходу прошу у людей прощения за вынужденную толкотню и благодарю их одновременно. В храме стало немного просторнее. Где причащают? В боковом приделе? Нет! Где же? Вижу - впереди! Бегом туда! Протискиваюсь и вижу прихожан с руками, скрещёнными на груди – точно, причастники. Слава Богу, успел! Очередь длинная и где-то впереди слышится далёкое: «Причащается раба Божия…» - голос священника тонет в гуле других голосов и мириадах звуков. Неожиданно появившаяся из ниоткуда высокая монахиня громко спрашивает:

- Причастников много?

Вместе с другими паломниками поднимаю руку вверх. Оглядев лес рук, монахиня, тяжело вздохнув, быстро растворяется среди прихожан. Внезапно слева пожилая послушница, показывая рукой в сторону выхода, громко говорит:

- Причастники, идите скорее вон к той Чаше, пока её не унесли.

Быстро продираемся сквозь людскую массу. Шаг, ещё один, ещё и вот я у Чаши. Господи, благослови! Господи, недостоин твоей милости! Прости, за грехи! Как мог, подготовился. Не осуди…

И вот я у Чаши. Двое послушников держат с двух сторон плат под моей головой. Священник вынимает из Святой Чаши Причастие – маленький-маленький кусочек, в котором скрыт невместимый в мир Бог.

- Причащается раб Божий…

- Максим, - произношу я, и причащаюсь.

Всё. Получилось. Слава Богу. Теперь к запивке. Матерь Божия, благодарю Тебя! Батюшка Серафим, спасибо за помощь!

…На улицу выхожу уже успокоенный и окрылённый, не веря себе. Ещё каких-то четыре часа назад я не знал, что со мной будет, как доехать до обители, куда идти и с кем говорить, что делать и как правильно молиться, а уже столько всего произошло за это время. Поистине, в обители всем управляет Царица Небесная и преподобный Серафим.

После службы

После службы

После службы


Гостиница «Северная» и обед


после службы

Старец Серафим Саровский

Царица Небесная

Клумбы

Могилки инокинь

Могилки инокинь

Во время Литургии

Во время Литургии


Часы показывают 8 утра. В это время в Преображенском соборе идёт Литургия. Народу столько, что сотни людей стоят на улице и слушают через колонки, как идёт Богослужение. Тут и почтенные старики, и совсем маленькие паломники, сидящие у мам и пап на руках. Кто-то молится, кто-то успевает фотографировать, кто-то нянчится с детьми… Но, так или иначе, все сердцем находятся в храме, ловя каждое слово.

Теперь можно и оглядеться. Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь трудно описать. Его нужно увидеть. Первое, что бросается в глаза – ухоженность и чистота во всём – в ровненько подстриженных кустиках и цветущих клумбах, в белоснежных стенах храмов и выметенных дорожках. Сразу видно, что здесь трудятся женщины. Конечно, в мужских монастырях тоже чисто, но здесь какая-то другая чистота. Как бы мужчина ни старался навести порядок в доме, они никогда не сделает так, как это сделает только женщина.

Шиповник

Яблоки

Яблоки

Корпуса обители

Ангел

Ангел


* * *


Паломнический центр


Обойдя обитель, решаю сходить в Паломнический центр. Пожилая монахиня в окошечке сразу говорит, что мест в гостиницах нет. Оно и понятно – сколько людей прибыло на праздник Рождества Пресвятой Богородицы! Говорят, такого давненько не было. Я прошу найти мне хоть какое-нибудь пристанище, напирая на то, что приехал на послушание. К сожалению, моё желание поработать в монастыре так и не сбудется, но пока я был полон решимости сделать для обители хоть что-то полезное.

- На послушание? – протянула монахиня. – Хорошо, одно место для вас есть в гостинице «Северная». В соседнем окошке возьмите талон и идите к дежурной, она вам объяснит, как добраться до места. Только там условия не самые лучшие, вы как, готовы потерпеть?

- Если не под забором, то меня устроит.


По дороге в гостиницу "Северная"

Вид на обитель из двора гостиницы

Капустные грядки в гостиничном дворе


Вскоре я уже шёл по направлению к гостинице, по дороге выспрашивая у людей правильное направление. Дорога до места назначения оказалась не очень долгой – минут тридцать пешком быстрым шагом. Прямо, потом направо через мост, затем прямо и вверх мимо родников, снова направо, потом метров сто пятьдесят прямо до жёлтых газовых труб над дорогой, потом повернуть налево и наверху, метрах в пятидесяти от трассы – гостиница.

Быстро регистрируюсь и иду в комнату, получив распоряжение у женщины-администратора идти в обитель на обед в паломническую трапезную. Со стороны могло бы показаться, что это не то казарма, не то камера изолятора – в небольшой полутёмной комнате с сырым воздухом в четыре ряда по три – двухэтажные кровати. У двери – тесный проходик. У стены – вешалка. Кладу свои пожитки на кровать и бегом в обитель на обед.


На источниках

Купол часовни на источнике

На источнике

На источнике

На источнике

На источнике

На источнике

На источнике

На источнике

На источнике


Дорога назад с одной только сумкой показалась намного легче и быстрее. По пути успеваю рассмотреть местами живописные окрестности. Справа – речушка, заросшая тиной и камышом и кучки продавцов, торгующих кто чем – пластиковыми бутылками для воды из родников, мёдом, сувениркой, тёплыми вязаными вещами… Слева родники за железной оградой. Прямо – мост, а дальше дорога, поворот и вот я снова в обители.

Спрашиваю у первой попавшейся мне инокини, где находится паломническая трапезная. Через пять минут я уже стоял в очереди. Что такое паломническая трапезная? Если говорить просто, то это столовая на улице – в несколько рядов столики со скамейками. В общем-то, ничем не отличается от знаменитого Макдональдса. Всё то же самое, только вкуснее и полезнее. Сегодня на обед замечательный рыбный суп, гречка с тушёнкой и компот. Добавку здесь не просят – обычно хватает всем первой порции; еды здесь не жалеют.


Паломническая трапезная

Икона Божией Матети в паломнической трапезной


Крестный ход


У Святой Канавки

Начало Святой Канавки

Клумбы у Святой Канавки


Крест с Царицей Небесной

Крест с Царицей Небесной

Крест с Царицей Небесной

Крест с Царицей Небесной

Крест с Царицей Небесной

Крест с Царицей Небесной


После обеда прикладываюсь к большой иконе Божией Матери у стены столовой и иду к Святой Канавке, решив пройти её ещё раз, но уже затем, чтобы не только помолиться, но и сделать несколько снимков на память.

При дневном свете удалось рассмотреть Канавку и окрестности во всех деталях. С Канавки во все стороны открывается живописный вид на обитель, соборы которой видятся цельными и как на ладони. Внизу глаз выхватывает то яблоневые сады, то с особенной любовью разбитые и ухоженные цветочные клумбы с фонтанчиками, то, вдруг, появляются могилки инокинь с деревянным крестом. Но самое главное здесь – сама Святая Канавка. Ночью её совершенно не видно, зато днём она выглядит как довольно глубокий и широкий ров с поперечными деревянными распорками, подпирающими металлический каркас, препятствующий осыпанию земли. Вот она, та самая Канавка, по которой ходит Царица Небесная, Канавка, которую в своё время почти засыпали, но не позабыли, и которую позже полностью восстановят. Рядом и современность и седая древность…

Иду по Канавке и делаю снимки, коря себя за торопливость. На ходу успеваю читать молитвенное правило, но понимаю, что временами сбиваюсь. Мысленно прошу прощения у Царицы Небесной, но иду дальше, читая «Богородице Дево».


Вид на обитель со стороны Святой Канавки

По Святой Канавке с молитвой

По Святой Канавке с молитвой

По Святой Канавке с молитвой

По Святой Канавке с молитвой

Распятие на Святой Канавке

Могилки инокинь

Крест у могилок

Обитель

Обитель

Вид на обитель со Святой Канавки

Вид на обитель со Святой Канавки

Вид на обитель со Святой Канавки

Святая Канавка

Святая Канавка

Святая Канавка

Вид на обитель со Святой Канавки

Вид на обитель со Святой Канавки

Вид на обитель со Святой Канавки

Часовня


* * *





Вот и пройдена Канавка. Во второй раз. И пусть сейчас я прошёл её не так внимательно, как в первый раз, я всё равно прошёл по ней в то время, как сотни тысяч и даже миллионы людей не могут сделать этого ни разу. Повезло? Конечно, и ещё как!

По территории монастыря иду окрылённый, ещё не зная, что через несколько минут попаду на крестный ход. Крестный ход в женском монастыре – всегда большое событие, особенно в праздники. Как тут не сделать несколько кадров! Для журналиста-фотокора с многолетним стажем это было бы непростительной ошибкой.


Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход

Крестный ход


Привычным движением быстро достаю свою боевую подругу Соньку и начинаю снимать инокинь, идущих по дороге. Краем глаза улавливаю тревожные взгляды паломников, устремлённые на меня, почти бегущего за инокинями, длинной чёрной вереницей идущими по направлению к Святой Канавке. Как меня угораздило пробраться сквозь строй инокинь на противоположную сторону дороги, я так и не понял. Это было не столько смело и необдуманно, сколько глупо – охранники могли и по шее надавать, здесь это запросто.

Впрочем, вскоре я почувствую на себе братскую любовь охранников, один из которых, мёртвой хваткой вцепится мне в руку и пробасит на ухо:

- Ты кто такой? Чего снимаешь? Тебе кто разрешил?

В моём кармане лежал талончик на фотосъёмку, взятый за 50 рублей в Паломническом центре. Единственное условие, которое я принял, оплачивая фотосъёмку в обители, заключалось в том, что мне запрещалось снимать для газет и журналов – только для себя. Ни слова о монахинях и священнослужителях сказано не было. Но выяснять с охранником, кто из нас прав, в такую минуту мне было просто некогда, а потому, что-то наговорив своему неожиданному оппоненту, добиваюсь ослабления хватки и опускаю фотокамеру вниз, не желая злить охранника, посоветовавшего мне снимать только паломников.

В этот момент во мне началась война между верующим и фотокором, при этом каждый из них имел заслуженное право голоса. Верующий настаивал на том, чтобы не лезть на рожон и обойтись без фотосенсаций, фотокор же убеждал меня в том, что происходящее в обители в такой большой праздник как Рождество Пресвятой Богородицы должны видеть и другие люди, и что ничего противозаконного в этом нет и быть не может.

Моё внутреннее препирательство прекратилось в тот момент, когда я увидел, как один из суровых бородатых охранников буквально взашей вытолкал за ограду маленького нетрезвого мужичонку, вылезшего из толпы на дорогу поближе к крестному ходу. Вопросов нет – охранник был прав, но мне показалось, что сделать это можно было намного мягче, не привлекая внимания людей к своему «труду», ведь никакой особой опасности этот человек ни для кого не представлял.

Не решив искушать судьбу, я отошёл в сторону, пропустив на Канавку крестный ход. И снова – многолюдство и толкотня, к которым я не привык. Не говорю, что это плохо – везде свои порядки, просто к этому тоже нужна своя привычка, возможно, даже с детства, чтобы приспособилось сознание и не пугалась душа, потому что неподготовленному человеку молиться в таких условиях очень непросто, а для кого-то и вовсе невозможно. В маленькой Чите, откуда я родом, даже самый многолюдный многочасовой крестный ход не отнимает столько сил, сколько я отдал здесь за каких-то десять минут. И я не припомню случая, чтобы охрана лютовала. Агрессивное поведение охранников ничем не лучше поведения пьяного человека.

Решив подождать возвращения крестного хода уже с другой стороны Святой Канавки, я вместе с прочими приготовился снимать, но тут охрана снова начала двигать меня и других паломников, как мебель – к забору, как можно дальше, грубо, резко, далеко не по-христиански. Создавалось впечатление, что все мы – не просто лишние, а воплощение какой-то гипотетической агрессии и опасности для священников и монахинь. Только что, несколько часов назад все мы вместе стояли в храме, ходили по территории монастыря, по Святой Канавке и ни у кого не возникло вопроса ни к одному из паломников, которые снимали всё и вся фото- и видеокамерами и вдруг, такая резкая перемена. Возникало ощущение полной разделённости с теми, кто молился за нас, кто отпускал нам грехи. Сейчас были только «мы» и «они», а не одно Тело Христово, хотя, уверен, это оказалось результатом работы охраны, немного переоценившей свои обязанности.

Всё это со стороны выглядело очень неприятно, а потому многие люди остались в обиде, и по-человечески это было вполне объяснимо. Возвышенное и благоговейное состояние можно уничтожить всего одним не самым ласковым взглядом, одним жёстким словом, одним грубым движением, а вот вернуть это состояние будет уже невозможно. И таких как я в этот день было очень много. Люди чувствовали себя лишними на крестном ходе, который многим хотелось просто запечатлеть на память – без всякого злого умысла…


Оставалось последнее – приложиться к мощам преподобного Серафима Саровского, очередь к которому вытянулась на добрую сотню метров, почти не двигаясь. Занимаю очередь и начинаю ждать. Ожидание продлится почти два долгих часа. От молитвы и благоговения к моменту приближения к мощам старца Серафима почти не останется и следа. В голове будет сидеть, свесив ножки, только одна подленькая мыслишка – скорее бы добраться до гостиницы. Попытки прогнать эту мыслишку будут бесполезными. Ноги и спина за это время начнут просто отламываться. Боль будет такой сильной, что стоять станет почти невозможно, но и назад повернуть будет тоже уже нельзя – я сам себя перестал бы уважать.

О том, чтобы остаться в обители на послушание, теперь уже и речи быть не могло. Я знал, что если ноги и спина разболятся, утихомирить их можно будет только спустя сутки и то, при одном условии – если я не буду их ничем нагружать. Какое тут послушание! Успокаивала одна мысль – Господь примет саму попытку поработать в обители.

Но вот наступил долгожданный момент, о котором я мечтал много лет. Ещё несколько последних метров, и я приложусь к раке с мощами преподобного Серафима Саровского. Внутренне собравшись, я постарался забыть об обиде на охранников, о боли и усталости, лишавших меня сил. Самыми обычными словами я стал просить батюшку о том, что было для меня самым важным в эту минуту. Я верил, что святой старец всё слышит и обязательно поможет. Обязательно!

Ну, вот и рака. Специальное ограждение разделяет паломников на два потока. Те, кто с детьми, идут в левый коридорчик, прикладываясь к главе батюшки, остальные шли направо, прикладываясь к ногам. У раки стоят три монахини, внимательно следя за порядком.

Вот и моя очередь. Крещусь и делаю два поясных поклона – на большее просто нет ни времени, ни свободного пространства. Быстро прикладываюсь и отхожу в сторону, унося с собой короткий миг встречи с тем, кто невидимо стоял сейчас рядом со мной в храме…

Уже на улице пытаюсь осознать происшедшее. Ну что, душа грешная? Доволен ли? Не совсем? Было не так, как ты ожидал? Ну, а ты как хотел – чтобы было спокойно и беспрепятственно?! Может быть, для кого-то, но пока не для тебя, слишком много ты делал не так и не то. За ошибки всегда приходится платить, в том числе болью и усталостью. На охрану надулся? Брось! У парней работа такая – если они будут сюсюкаться с каждым, им просто невозможно будет сдерживать людей, которые из-за многолюдства превращаются в неуправляемую толпу. И потом, у тебя ведь на лбу не написано, что ты честный фотожурналист без злого умысла, а охранники не телепаты. Ну, прихватили тебя чуть крепче положенного, руку же не сломали! Это монастырь, а тут свои порядки. Здесь Царица Небесная и батюшка Серафим всем управляют и требуют от каждого смирения и отсечения своей воли, в том числе, и таким образом. Ты ведь на паломничество приехал, а не на фотосессию. Получается, что фотографии для тебя оказались важнее самого пребывания в обители. Потому это крестный ход и называется крестным, что каждый несёт здесь свой крест – один крест смирения, другой - крест болезни, третий - крест одиночества. Тебе батюшка Серафим отдельный крест дал – крест молитвы, чтобы ты поменьше снимками увлекался, а больше помолился, а ты и не понял – обижаться начал. Думай, голова, думай…


Пропажа сумки


Понемногу душа моя начала успокаиваться. Полностью осознать происшедшее и посмотреть на крестный ход уже другими глазами я смогу лишь спустя несколько дней, когда начну писать свои воспоминания о поездке. Но пока я булькал, оправдывая своё давнее прозвище «кипятильник». Впрочем, это состояние очень скоро прошло, сменившись новой волной усталости и невыспанности.

До отъезда в Москву у меня останется 11 часов. За это время я успею взять билеты на поезд в «Евросети», где местный продавец черкнёт мне телефон знакомого таксиста Владимира, познакомлюсь с послушниками Андреем и Алексеем, приехавшими в обитель поработать, побываю вместе с ними на источниках, сделаю несколько снимков обители с разных точек посёлка вечером и даже умудрюсь потерять сумку с документами, о чём хочется рассказать отдельно.

Вечер подкрался незаметно и быстро. К этому времени в моей Соньке было уже порядочное количество снимков, часть которых я уже мысленно отправлял в корзину. Как всегда, из огромного количества кадров в дело пойдут лишь несколько десятков, а виза «одобрено» будет поставлена только на единичные кадры.

Вместе со своими новыми знакомыми Андреем и Алексеем мы уже успели поужинать и побывать на источниках, где я делился с Андреем секретами фотосъёмки. Чуть позже мы вместе съездим на «Мерседесе» Андрея в разные точки Дивеево, откуда открывается удивительный вид на обитель. Ещё каких-то полчаса и сядет солнце, а потом землю накроет тьма и осенний влажный холод, пробирающий до костей.


Вид на обитель на закате

Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь


Пора собираться домой, проверить все вещи, упаковать распакованное и немного поспать перед дорогой. Но, вдруг, я с ужасом обнаруживаю, что в кубрике нет моей наплечной сумки. Ничего не понимая, начинаю метаться по комнате, в надежде найти то, чего в комнате давно нет.

Первая мысль, вспоровшая сознание, далеко не радужная: «Подрезали! Кто?» - Но на кого тут можно подумать?

Видя моё взбудораженное состояние, лежавшие на кроватях парни начали спрашивать:

- Что случилось?
- Сумка пропала.
- Поищи, может, куда-нибудь поставил.

Но искать было явно нечего – сумки в кубрике не было. Что делать, я не знал даже приблизительно. На улице тьма, хоть глаз коли. Где я мог оставить сумку, не было даже приблизительной мысли. Дивеево – не Москва, но тоже не маленькое, пойди – найди, тем более, ночью…

Матерь Божия, батюшка Серафим, выручайте! Вот же я пустоголовый! Там всё – паспорт, билеты, удостоверения. Я просто не смогу отсюда выехать.

Выбежав на улицу, налетаю на Андрея.

- Ты чего? Что случилось?
- Да сумку я потерял. Там документы, деньги, билет на поезд…
- Где?
- Не знаю. Слушай, брат, помоги. Поехали по тем местам, где мы с тобой были!
- Не могу. Прости. Люди меня ждут. Давай я тебе лучше фонарик дам. Беги, поищи. Подумай, где мог оставить. Помоги тебе Господь.

Включив фонарик, я помчался по дороге, на ходу прося батюшку Серафима помочь. И тут в голове возникает мысль: «Беги на источники». – Мчусь туда. Минут через десять влетаю в ограду и первым делом к охране. Стучу в дверь сторожки. Выходят два охранника – молодой высокий и пожилой усатый пониже.

- Мужики, вы тут сумку не находили чёрную?
- Находили.

Пожилой охранник потянулся в сторожку и вытащил мою сумку.

- Она?
- Она.
- Так, мужики, я без прелюдий. В общем, в переднем кармане лежат три моих удостоверения - два журналистских и одно Союза писателей России.

Открываю карман сумки и достаю "корочки".

- Всё, верим. Забирай.

Довольный, как кот, напившийся молока, я схватил сумку и побежал в гостиницу. Если бы не внимательность охранников, я бы до сих пор сидел в Дивеево и как бы добирался до Москвы, можно только гадать.

Как тут не подумать об искушениях! Такое случилось со мной впервые и именно в такой день в Дивеево… Видимо, сумку я оставил в то время, когда с Андреем и Алексеем был на источнике. Я ещё попросил Андрея сфотографировать меня у колодца, а сумку в это время снял с плеча и поставил на скамеечку…

На источнике вечером

Старец Серафим Саровский (икона на источнике)

Набираю воду из источника

Ангел на крыше беседки на источнике

Резная икона батюшки Серафима на крыше беседки на источнике

Автопортрет на фоне беседки

Крест на закате на источнике

На источнике вечером

На источнике вечером

Внутри купальни на источнике

На источнике вечером

На источнике вечером

На источнике вечером

На источнике вечером

На источнике вечером


Поистине, всё тут под неусыпным вниманием батюшки Серафима и Царицы Небесной, которые взяли меня под своё крыло. Моё паломничество прошло на удивление спокойно. Я без особых приключений добрался до Арзамаса, а оттуда до обители, потом чудесным образом исповедовался и даже причастился, для меня нашлось единственное бесплатное место в гостинице, потом меня бесплатно накормили первым, вторым и третьим. Я успел приложиться к мощам преподобного старца Серафима, дважды прошёл с молитвой Святую Канавку, сделал много хороших снимков на память о паломничестве. Позже меня ещё раз покормили мои новые знакомые в столовой для послушников, что стало для меня особенным утешением, ведь я не заслужил ужина – действительно не заслужил. Наконец, у меня чудным образом нашлась потерянная сумка, которую сто раз могли украсть или выпотрошить.

Даже в том, что я отвёл душеньку, истосковавшуюся по живности, с кошками, которых в Дивеево просто огромное количество, я увидел особый промысел – ну, знает Господь, как я люблю кошек. Перед сном, стоя на крыльце гостиницы, я долго гладил взрослого котёнка, которого почему-то передал мне незнакомый послушник с рыжей пушистой бородой. Котёнок поджимал коготки и мурчал, подставляя то одно ухо, то другое, то тыкался мордочкой в руку, прося погладить.

Ну, вот и кровать. В свете телефонного фонарика, стараясь не шуметь, я быстро расстелил матрас, положил телефон с очками на полочку, поставил будильник на 02.45 и быстро заснул.


Домой


…Резкий сигнал будильника вырвал меня из сна. Вырубаю будильник, бегом одеваюсь, беру свои пожитки вместе с пятилитровой бутылкой воды из трёх источников и иду на выход. Ровно в три часа позвонил таксист Владимир. Через пять минут я уже буду мчаться в Арзамас, чтобы успеть на поезд к 4.15-ти. За время сорокаминутной поездки мне удастся немного поговорить с немногословным таксистом, но в памяти останется лишь маленький кусочек нашей беседы.

- Вы где-то ещё работаете или это ваша основная работа?
- Не… Я охранником работаю. Это так, калым. Парнишка из «Евросети», который тебе мой телефон дал, просто помогает мне. Я его каждый день на работу и с работы вожу, вот и он в долгу не остаётся.
- А что охраняете?
- Дом Абрамовича?
- Какого?
- У нас один олигарх… Других пока нет. К нам и кремлёвские товарищи приезжают.
- А дети-то у вас есть?
- Конечно. Сейчас внучка должна родиться. Жду вот…
- С вами живут?
- Не, в Москве. Здесь работы нет. Раньше был молокозавод, хлебозавод, даже ликёроводочный цех был, авторемонтные мастерские. Теперь всё позакрывалось, разворовалось… Как везде.
- У вас, наверное, свой огородик есть?
- А как же! Только им и живём, иначе давно с голодухи ноги бы протянули.

…Ну, вот и станция Арзамас-2. Приехали вовремя. Через 15 минут прибудет мой проходящий поезд, в который я сяду не сразу – проводник будет спать и его придётся будить ударами в дверь, ведь стоянка поезда всего две минуты. А в остальном всё будет очень хорошо – мне достанется верхняя боковая полка и горячий чай с сахаром. Потом я усну богатырским сном. Проснусь уже утром в 10.30, снова оказавшись в мире громких звуков, суеты, рекламы и тотального многолюдства, в котором так не хватает обычной доброты и уважения, умения стерпеть и не заметить чью-то невоспитанность и грубое отношение, умения улыбнуться и мысленно пожелать незнакомому человеку счастья. Вот тут и нужно христианство, которое заключается в одной фразе – «возлюби ближнего своего, как самого себя».

Божьи коровки

Божьи коровки

Монастырские кошки

Монастырские кошки

Кошачья фотосессия на источнике

Старец Серафим Саровский

Котята под лестницей


Всё, вроде бы, то же, что и раньше, но что-то точно изменилось. Не в людях - во мне. И я, вроде бы, тот же, но появилось ощущение присутствия Божия в моей жизни, света внутри. Я помню это ощущение, но это было очень-очень давно. Самое главное, не погасить этот свет, не дать каждодневной суете и быту закидать его дурными поступками, помыслами и желаниями. Спасибо тебе, батюшка Серафим. Благодарю тебя, Царица Небесная. Всё у меня будет хорошо. Вижу. Слава Богу за всё. В памяти осталось многое - божьи коровки, которыми были сплошь усеяны стены монастырских храмов, вездесущие добродушные кошки, кошачья фотосессия на источнике вечером, ручная стрекоза, которую я несколько раз садил на руку, памятник батюшке Серафиму. Вернусь ли я сюда ещё раз. Поживём - увидим, главное, чтобы это было возвращение в родное сердцу место.


Максим СТЕФАНОВИЧ

Комментарии (19)

Всего: 19 комментариев
  
#1 | Андрей Рыбак »» | 24.09.2014 14:49
  
3
Спаси тебе Бог, Максим за подробности.

Рад, что тебе удалось причаститься и все увидеть и везде побывать.

Мне, стоявшему с тобой в одном храме даже и помысла в голову не пришло идти на исповедь. Народу нынче действительно было очень много.

Действительно все получится, через испытание. Твой рассказ тому подтверждение.

Подправь в тексте. Поздняя служба была не в Троицком, а в Преображенском храме.
     
1
Здравствуйте, Андрей! Спасибо за добрые слова. Получается, что мы стояли рядом... Удивительно... Тем лучше для меня - вы свидетель правдивости моего рассказа. Вроде бы, я ничего не прибавил и не убавил, постарался рассказать о том, как всё было в действительности. Хорошо, что у вас есть этот сайт. Большое спасибо вам за него.

С уважением, Максим.
#3 | Алла Васильевна »» | 25.09.2014 11:46
  
2
Спасибо большое за ваш рассказ, Максим. Как будто сама побывала там.
#4 | Игорь Афонин »» | 25.09.2014 12:13
  
3
Респект Максим, за хорошую статью и репортаж.
#5 | Елена »» | 25.09.2014 13:31
  
1
Спасибо за рассказ. С большим удовольствием прочитала, вспомнила свою поездку. Захотелось туда ужасно. Жаль что не могу. Батюшка тоже мой любимый Святой. Желаю Вам не потерять то благодатное состояние,которое получили..
  
#6 | Юлия Бутурлина Волонтер »» | 25.09.2014 13:56
  
1
Там так хорошо, чудесно. была в Дивеево три года назад. Сердце рвется каждый год :) Спасибо за фото рассказ.
  
#7 | Андрей Рыбак »» | 25.09.2014 14:40 | ответ на: #2 ( Максим Стефанович ) »»
  
1
Максим все именно так и было. Твоя наблюдательность и мастерство рассказчика налицо.

Скажу лишь, что на вечерней было 5 архиереев и пришлось стоять на площади у входа в Храм. И молиться на Канавке надо именно в районе 12 часов. Норода почти нет и благодатно.

Поклон тебе от батюшки Серафима.
#8 | анатолий »» | 25.09.2014 17:01
  
1
Спаси Бог,Юля.Харашо бить молодым,много можно сделать.У тебя не только "серце рвётся"но и слова-"фото расскз".
#9 | Татиана Желтова »» | 25.09.2014 18:47
  
1
Очень понравились фотографии, с 2007 года многое в Дивеево изменилось. Отличный репортаж! Спасибо
     
0
Здравствуйте, Алла! Благодарю за то, что потратили время на мой рассказ. Был рад поделиться с вами своей радостью.
  
#11 | Максим Стефанович »» | 25.09.2014 20:19 | ответ на: #4 ( Игорь Афонин ) »»
  
1
Благодарю, Игорь! Я старался.
  
#12 | Максим Стефанович »» | 25.09.2014 20:25 | ответ на: #5 ( Елена ) »»
  
2
Спасибо, дорогая Елена, за ваши слова! Благодарю за пожелание не потерять благодатное состояние. Это очень верное и важное пожелание, потому что, действительно, этот момент есть - выходим из храма или монастыря и чувствуем на себе благодать Божию, потом, вдруг, слово, помысел, какое-то действие, желание и р-раз, а благодатного ощущения уже и нет - закидало новыми впечатлениями, эмоциями...

Я вот читаю ваши комментарии и ещё раз убеждаюсь в том, что рассказывать нужно не только интересно и подробно, но и снабжать свой рассказ снимками, потому что это помогает окунуться в атмосферу рассказа, задействовать ассоциации. Жаль, я не смог сделать для материала других снимков, потому что потому - ну, не разрешили мне, а нарушать иноческий запрет нельзя. Значит, пока хватит и этих кадров. Бог даст, как -нибудь удастся мне сделать и портретные снимки иноков и иинокинь, и какие-то храмовые кадры, которые покажут внутреннюю жизнь обители. Поживём-увидим....
  
#13 | Максим Стефанович »» | 25.09.2014 20:26 | ответ на: #6 ( Юлия Бутурлина ) »»
  
0
Приветствую вас, Юлия! Там действительно, чудесно, даже когда трудно. Спасибо и вам за прочтение.
  
#14 | Максим Стефанович »» | 25.09.2014 20:32 | ответ на: #7 ( Андрей Рыбак ) »»
  
0
Здравствуйте, Андрей! Мы с вами переписываемся редко, но метко ))) Я рад, что и вы были со мной в обители, жаль, что не встретились... Благодарю за поклон. Чувствую, что эта поездка не была для меня случайной. Что-то после неё во мне произошло. Я тот же, но есть какая-то пока непонятная мне перемена. Очень хочется сохранить тот свет, который я привёз с собой. Боюсь расплескать полученную благодать, а она выражается в некоем сердечном благом устроении - чувства стали более спокойными, но, в то же время, обострёнными - словно некий строгий судия внутри появился, который молча указывает тебе на неправильное движение чувств, помыслов... Какая-то внутренняя ответственность перед самим собой не то появилась, не то ожила, проспав долгое время. В общем, в том, что эта поездка была именно паломничеством, а не экскурсией, я уверен на все сто. Но совесть неспокойна - не поработал в обители, как обещал. Спина и ноги просто вымотали вконец. Надеюсь, Господь простит.
     
0
Приветствую, Татиана! Рад, что вам понравились снимки.
  
#16 | Андрей Рыбак »» | 25.09.2014 20:49 | ответ на: #14 ( Максим Стефанович ) »»
  
0
Молись Богородице и батюшке Серафиму и все управится. Вскоре Дивеево будет Лаврой. Храм Благовещения Богородицы внутри Канавки почти построен. Опять же вскоре там будет первая служба. Вот и будет повод приехать еще раз.
  
#17 | Максим Стефанович »» | 25.09.2014 20:55 | ответ на: #16 ( Андрей Рыбак ) »»
  
0
Андрей, большая просьба от меня - если сможете, помолитесь обо мне, сейчас у меня очень сложный период с работой. Сам не справлюсь, моя молитва слабая.
  
#18 | Андрей Рыбак »» | 25.09.2014 21:04 | ответ на: #17 ( Максим Стефанович ) »»
  
0
Молитвами батюшки Серфима и моими немощными прошениями будет все так, как прописано у Благого Бога о тебе в Книге Его Жизни.
#19 | Фотиния »» | 26.09.2014 00:24
  
0
Большое спасибо! Очень люблю батюшку Серафима, несколько раз была в Дивеево. Прочитала ваш рассказ и поняла, как меня батюшка просто за ручку проводил по монастырю без очереди и спешки. Понимаю рассказ про охранников. Именно в Дивеево несколько раз я обижалась. А потом понимала - где большая святость, там большие искушения. Еще у меня в жизни случилось чудо - я была в Сарове, проехала по местам св. Серафима. Ваша статья прямо в сердце попала. Молитв вам батюшки Серафима и удачи во всех делах!
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© LogoSlovo.ru 2000 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU